Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Антон, добрый день.
Антон Небылицкий. Здравствуйте. Меня зовут Антон Небылицкий, я экс-пилот Формулы. Много лет участвовал в автогонках, начиналось всё с картинга, многократный чемпион России по картингу, чемпион Италии в Формуле Форд. Много лет выступал в чемпионате Европы в Формуле Рено 2 литра, занял 4 место в Европе, и был в десятке в чемпионате мира в Формуле Рено 3,5.
Д.Ю. С ума сойти. Т.е. такой длительный путь надо пройти, чтобы подкрасться к серьёзным высотам.
Антон Небылицкий. 12 лет я выступал в своё время.
Д.Ю. А в родной стране это вообще возможно, или ты яркий индивид?
Антон Небылицкий. Нет, нас немного, но есть ребята, сейчас становится больше, потому что автоспорт развивается. Мы первооткрыватели, скажем так, я и ещё несколько ребят, там буквально можно по пальцам пересчитать, мы были первые, кто вышли на европейскую арену, европейскую и мировую арену в автоспорте. И за нами уже, конечно, становится чуть больше ребят, включая Даниила Квята, который сейчас в Формуле-1, это уже следующее поколение, и вот потихонечку-потихонечку мы развиваемся.
Д.Ю. А сильно вообще отличается то, что у нас, и то, что у них?
Антон Небылицкий. Вообще, если говорить об автоспорте в целом, то исключительно в Европе он существует. То, что сейчас происходит в России, это попытки догнать уже сложившийся автоспорт в Европе. Мы сейчас начали создавать какие-то трассы, мы сейчас начали пытаться провести Формулу-1 – в Сочи гонка Формулы-1 состоялась и была очень удачной. Но это единственное исключение из правил, потому что, в основном, сейчас в России сложновато с этим. Только-только стали появляться трассы, они не совсем подходящего уровня для того, чтобы выступать и тренироваться на них. Тренироваться можно, гонки проводить нельзя.
Поэтому, в основном, всё это происходит в Европе. И любой, на данный момент, профессиональный автогонщик начинает свою карьеру в России на картинге, и как только достигает уровня Формулы, он бежит в Европу, тренируется в Европе, в основном, в Европе, в Америке, и уже там пытается достичь каких-то высот, попасть в Формулу-1. Вообще, наверное, надо начать с того, что объяснить вообще, как выглядит автоспорт в целом, потому что немногие понимают, немногие знают вообще в России про автоспорт.
Д.Ю. Что он есть, да.
Антон Небылицкий. Что это такое. У нас очень и очень многие считают, что гонять на машине это очень просто, т.е. крутить баранку, нажимать на газ, на тормоз…
Д.Ю. Я регулярно на улице вижу.
Антон Небылицкий. И можно спросить любого таксиста, он по любому станет чемпионом мира в Формуле-1.
Д.Ю. Чего там думать, крути да жми, да.
Антон Небылицкий. К сожалению, всё это выглядит гораздо сложнее, потому что все пилоты Формулы-1, абсолютно все до единого начинали с картинга, начинали в 5 лет. Для чего это делается – это всё моторика, т.е. мы начинаем с того, что мы пытаемся понять, прочувствовать автомобиль, ты должен стать с ним единым целым. Для этого существует картинг. Картинг представляет из себя маленькую машинку, у тебя справа маленький мотор, 4 колеса спереди и сзади, и вес этого автомобиля составляет 100 кг вместе с пилотом, который килограмм 40 весит, или 30 в этот момент.
Так вот, начинаем мы всегда с картинга, начинаем ездить по трассам, изучать траектории, изучать движения автомобиля, как они скользят, как прогревается резина, как прогревается мотор, некие движения рулём правильные. И потихонечку человек растёт, растёт и машина под ним. Т.е. сначала это маленькая категория картинговая, в которой ты выступаешь со своими одногодками, там лет 5-6-7. В это время, допустим, в 7 лет я выиграл чемпионат России первый как раз на этой маленькой машинке среди своих одногодок. После чего я уже пересел в более старшую категорию, 8-9-10 лет, это чуть более мощный мотор, чуть более большая машинка, вот на ней выступал как раз пару лет, и стал, опять-таки, чемпионом России уже 2 раз.
Д.Ю. Крут.
Антон Небылицкий. Параллельно с этим выиграл некий чемпионат Москвы, но об этом потом. Так вот шаг за шагом где-то лет 6-7 своей жизни ты посвящаешь картингу, после чего ты пересаживаешься уже в более серьёзную категорию, это Формула. Ежели мы говорим о движении картинг – Формула-1, это самая лучшая траектория для гонщика, потому что есть, конечно же, варианты – кузовные серии. Кузовная серия это когда у машины закрыты колёса. Т.е. у Формулы это открытые колёса, другая аэродинамика совершенно, совершенно другие скоростные возможности автомобиля, разгон. Т.е. Формула это самая профессиональная и самая крутая вещь для автомобилиста, для гонщика. Это как летать на истребителе. Всё-таки кузовная серия это больше Аэрофлот, перелёты, Москва-Барселона и обратно, это гораздо скромнее.
Так вот, то, что я пытался сделать, это пройти непосредственно путь профессионала. В 15 лет я попал в итальянскую серию Формулы Форд.
Д.Ю. А это они тебя выискали, или ты сам как-то?
Антон Небылицкий. Нет. У меня был менеджер, который мне показывал некую дорогу. Он меня пытался провести, т.е. мы с ним сидели вместе…
Д.Ю. Наш, не наш?
Антон Небылицкий. В тот момент был наш. Наверное, в этом была первая ошибка, т.е. мы сотрудничали с нашим менеджером, который не очень хорошо понимал, что дальше делать, т.е. это всё было чисто интуитивно. Очень мало было пилотов в Европе в этот момент, т.е. буквально были пара человек – Виктор Маслов и Михаил Алёшин, они были совсем первооткрывателями, кто вообще туда вышел в дебри, неизвестно, что дальше, куда идти. Потому что, на самом деле, этих Формул очень много. Т.е. когда мы, картинг это, в принципе, довольно простая ветка, это младшая категория, «мини» называется, потом «рокет», «интер-а-юниор», «интер-а». В моё время они так назывались.
Т.е. это 4 категории, они по возрастным делениям, т.е. мини это 5-8, 8-12, 12-14 и выше. После чего, если ты действительно показываешь хороший результат, у тебя появляются спонсорские деньги, что крайне важно для автоспорта, потому что сезон стоит немалых вложений.
Д.Ю. А кто деньги даёт? Доброхоты?
Антон Небылицкий. Сначала родители. Пока ты в картинге. Есть некоторые люди, у которых родители дают деньги всё время, и до Формулы-1 возможно довести. Но, в основном, все пилоты в картинге базируются исключительно на отцовских, на семейном бюджете исключительно. В дальнейшем появляются какие-то спонсоры, у меня в 15 лет появился спонсор первый, это была компания «Норильский никель».
Д.Ю. Серьёзно.
Антон Небылицкий. Да, мне повезло, меня заметили, и они сразу начали со мной сотрудничать. И на протяжении 8 лет я сотрудничал исключительно с ними. Т.е. дальше, после того, как мы закончили картинг, начинается очень большой выбор Формул. Т.е. если здесь очень узкий проход, то дальше начинается действительно много вариантов. И тот вариант, который ты выберешь со своим менеджером, вот эту дорожку, она постепенно сужается к Формуле-1. Допустим, если мы берём первую Формулу после картинга, бывает Формула-4, Формула Форд, Формула 1600, они все, в принципе, одинаковы по уровню, по статусу. По статусу эти все Формулы 4…
Д.Ю. Можно идти в любую.
Антон Небылицкий. Можно абсолютно в любую идти, да. Дальше зависит от того, как ты себя проявишь. Если ты выигрываешь их, то благодаря спонсорским деньгам, благодаря поддержке, благодаря тому, что тебя заметили свыше, т.е. уже ребята, которые там… После вот этой серии идёт у нас категория, т.е. это был чемпионат Италии, чемпионат Франции, чемпионат Германии, не важно. Какую из них выберешь, там и поедешь. В принципе, особой роли это не играет. Следующий шаг у нас идёт это либо чемпионаты Европы, либо вообще чемпионаты Америки, можно уезжать на другой континент, либо азиатские какие-то чемпионаты. Тут уже сложнее, потому что это шаг, который тебе позволит либо двигаться в европейском направлении, либо в американском.
Там становится значительно меньше категорий – это Формула-3, Формула Рено 2 литра, также Формула-2. Штук 5-6 категорий на данный момент, они постоянно обновляются, на самом деле. Иногда меняются названия, иногда меняется сама машина. Так вот, первая категория, самая юниорская Формулы, отличается от следующей серии… Это сложно объяснить, когда люди не совсем разбираются в этом. После картинга, пересев в Формулу-4, у тебя становится машина чуть длиннее, с такими же, в принципе, узенькими колёсами, с маленьким количеством аэродинамики. Пересаживаясь в следующую категорию, у тебя становится больше аэродинамики, больше мощность автомобиля, и от тебя требуется значительно больше по физике вложений, психологических, потому что у тебя уровень становится сложнее. И следующий шаг это, как я выбрал, мы решили поехать в чемпионате Европы.
Это была Рено 2 литра, уже с большим количеством аэродинамики, с большими колёсами, большими моторными характеристиками. Т.е. она обладала мотором в 200 л.с. и разгонялась за 3,5 секунды. Мне было в тот момент 16 лет, и как раз вот я начал уже на более-менее профессиональной, боевой технике выступать.
Д.Ю. Только позавидовать.
Антон Небылицкий. Первый раз почувствовал, что это такое, да. Следующим шагом у нас, получается, идут совсем быстрые чемпионаты, очень дорогие, где требуются действительно большие вложения, это чемпионаты мира. В принципе, их уже остаётся буквально 2 или 3 варианта, это либо мировая серия Рено, в которую как раз я пошёл. При поддержке Рено проводится чемпионат мира, совсем уже большая машина весом 650 кг, с такими вот колёсами спереди, и с такими же, ещё больше сзади, с огромными крыльями аэродинамическими, с мотором 500 л.с. Ну и разгон до сотни меньше 2 секунд. Т.е. это уже совсем боевой автомобиль.
Ребята, на самом деле, уже в 16-17 лет спокойно садятся, пройдя весь этот путь. Для них, на самом деле, ничего сложного, ехать на такой машине уже труда не составляет. Т.е. если ты действительно быстро ехал в чемпионате Европы, если ты там ехал топ-5, то на любой машине ты уже будешь ехать очень быстро. Ну и там уже, если ты показал хороший результат, если у тебя есть спонсорская поддержка, если есть возможности, если тебя заметили сверху, уже в Формуле-1, то есть небольшая вероятность попадания в эту совсем узенькую Формулу-1.
Но представьте, что после каждого года у нас появляется 3 победителя, 1-2-3 место в этих 3 категориях, мировая серия и ещё 2. И они все пытаются попасть в Формулу-1. В Формуле-1 каждый год должно появиться минимум 9 новых участников, при том, что всего в Формуле-1 22-24 места. Поэтому борьба там просто не на жизнь, а насмерть. Поэтому крайне сложно было попасть в Формулу-1.
Д.Ю. Бьют друг друга в подворотнях?
Антон Небылицкий. Да-да. Все дожидаются в тихом углу. Поэтому, конечно же, я готов позавидовать Даниилу Квяту, которому удалось сделать этот шаг. У него была немножко по-другому устроена карьера, т.е. у него была изначально поддердка Ред Булла. Он вообще в чемпионате России не выступал никогда, он сразу уехал в Европу, и начал на картинге уже в Европе выступать, тем самым подтянув поддержку Ред Булла, который довёл его до Формулы-1. Но он и сам отлично выступал, выиграл много чемпионатов, это как бы некий симбиоз там сложился – и хороший менеджер, и отличный пилот, и отличная поддержка, и всё было в нужный год, т.е. он выиграл в тот год, когда как раз нужен был пилот в Формуле-1. И выиграв как раз вот этот вот, в финальном шаге от Формулы-1 выиграв чемпионат, его взяли тут же в первую Формулу. Вот что касается иерархии.
Д.Ю. А пока ты там ездишь, спонсоры и всё такое, зарплату-то хоть платят, нет?
Антон Небылицкий. Когда я выступал, платили немного, скажу честно. Больше уходило на чемпионат. Там по несколько миллионов евро тратилось на гонки на все, на выступления, потому что это очень дорогой вид спорта, безумное количество денег стоят и колёса, и бензин, и всё это жжётся, тратится, каждый выезд всё новое надо делать, машина постоянно перебирается, всё это жутких денег стоит, не дай Бог врезаться, а это у нас происходило довольно-таки часто. Тем более, когда ты борешься действительно не на жизнь, а насмерть, ты начинаешь чудить, я и летал, переворачивался много раз, и, в общем, бил машину довольно-таки сильно, это всё, конечно же, напрягает спонсоров, они немножко недовольны, и как бы зарплата уменьшается значительно после этого всего.
Д.Ю. Это ж непродуктивно – тебя душить. Ты расстраиваться начнёшь.
Антон Небылицкий. Расстраиваться, да, и ехать медленно. Так вот, поэтому, из-за того, что так сложно попасть в Формулу-1, есть ещё много чемпионатов, куда гонщики Формулы уходят уже пытаться заработать деньги. Но это уже непосредственно либо кузовные категории, т.е. автомобили с закрытыми колёсами, либо Америка. Т.е. кто-то из нас решил, вот как раз Михаил Алёшин, который ещё в своё время ехал, первый буквально попал в Европу, на данный момент он выступает в Америке, ездит в Индикаре. Т.е. это что-то наподобие Формулы-1, но для американцев. Либо мы уходим в кузовные серии, то, что я сделал, в общем-то.
Спустя 2 года, я закончил в 2012, 13-14 год я работал тренером и менеджером, т.е. у меня были свои ребята, я их обучал на картинге, некоторых на Формуле уже. Ну и менеджерил, кому-то помогал попасть в Формулу-1 по возможности. И в 2015 году я сам обратно вернулся, и проехал сезон в Ламборгини, в кузовной серии Ламборгини с закрытыми колёсами, это чемпионат Европы.
Д.Ю. Я тоже недавно ездил на Ламборгини. Чудовищный аппарат.
Антон Небылицкий. Ну, у нас немножко другой аппарат. Если у вас был кондиционер наверняка в ней, наверняка был климат-контроль, и много-много полезных штучек…
Д.Ю. Всё для лохов.
Антон Небылицкий. То у нас не было ничего. У меня была Галлардо, которая совершенно пустая, сзади… потому что для развесовки, чем легче машина, тем лучше. Сзади стоял огромный мотор, который нагревал всю эту штуку, причём формулисты… когда я был формулистом, мы всегда с ребятами, с моими соперниками, вне машины мы всё-таки общались иногда, мы обсуждали пилотов кузовных серий, и всё время считали, что… ну, это как для дедушек, знаете, если ты ездишь в Формуле, то ты должен постоянно заниматься спортом, всё время, ты безвылазно сидишь в залах тренажёрных, постоянно бегаешь, постоянно на моторику какие-то упражнения, что-то, чтобы быстрее принимать решения, т.е. очень много всего, действительно профессиональный тяжёлый подход.
Мы всегда думали, что для кузовников это всё не нужно, и, на самом деле, ездить на кузове это как сидеть на диване, потому что у них есть гидроусилитель, АБС тормозов, антизаноска, т.е. всё можно под тебя настроить, сесть, спокойненько проехаться. Так вот, после своих 12 лет выступлений в Формуле, попав в кузов, я понял, что не тут-то было, потому что, во-первых, в машине жутко жарко. Когда ты едешь в Формуле, у тебя как кабриолет, всё это продувается, свежо, хорошо. Стоять, конечно, не очень хорошо, когда на солнышке перед стартом всё это греется, но проехав полкруга, всё это освежается, приятно, комфортно. Несмотря на то, что у тебя нет гидроусилителя, это действительно тяжёло по рулёжке, но в целом достаточно прохладно. В машине было плюс 80 в момент, когда мы ехали гонку.
Д.Ю. Я помню, рассказывали, что в Т-34 во время атак и стрельбы, там 70, и у всех кровь из ушей текла.
Антон Небылицкий. Вот, идентичные, очень похожие ощущения. Но я не ездил на танке Т-34.
Д.Ю. Как в бане, да?
Антон Небылицкий. Да, как в сауне сидишь, и крутишь велосипед, потому что всё равно очень много движений. На самом деле, многие, опять-таки, думают, что ездить на машине это легко. Может быть, по городу так оно и есть, потому что всё это очень просто. Чем быстрее ты едешь, тем быстрее, и чем профессиональнее ты едешь, тем больше движений ты должен делать, т.е. все повороты, всё это очень-очень быстро. Движения рулём, движение руками, ногами, это всё действительно выматывает. Во-первых, у тебя огромная нагрузка, ты постоянно нервничаешь, сердцебиение зашкаливает, при этом всё врёмя эти движения рулём, при этом жара в машине неимоверная. И, главное, даже кондиционера нет, самое обидное, т.е. нет ничего.
Единственное, что у меня было, это экран, на котором была камера сзади, камера заднего вида, чтобы что-то увидеть, потому что зеркала в Ламборгини так, чисто, не помогали абсолютно. Поэтому вот единственное, что у нас стояло, это компьютер, который показывал вид сзади. И действительно оказалось очень трудно. И, на самом деле, не менее интересно, потому что в своё время, я когда со своим менеджером как раз спорил, он мне всё время говорил, что, может быть, попробовать кузовную серию, я говорил – прекрати, это всё для детей, на самом деле, реальные пацаны ездят в Формулах. Но, как оказалось, есть в этом свой драйв, есть свой интерес, ребята едут ничем не хуже, чем в Формулах, и действительно сложный уровень.
Д.Ю. А по возрасту это сверстники твои или как?
Антон Небылицкий. Нет, основное отличие от формульных серий это как раз то, что в кузовных сериях очень большая разница в возрасте. Есть взрослые дяди, есть 50-летние, и 60-летние, которые уже много лет, с огромным опытом они. У них немножко другой стиль вождения, к которому надо привыкнуть, т.е. они немножко по-другому всё это делают. Вообще, кстати, ещё кузовная серия чем отличается от Формулы - возможностью посадить сразу 2 пилота на одну машину. У нас длительные гонки, и в одной машине выступает 2 пилота. Кто-то едет старт, проезжает 40 минут, пит-стоп, смена пилота, т.е. это всё на время делается тоже, и доезжает уже 2 пилот.
Это помогает по нескольким причинам. Во-первых, для поиска бюджета на сезон значительно проще, если с тобой едет кто-то другой, потому что, во-первых, ты делишь сезон надвое, как он ищет бюджет, так и ты. Ну и, во-вторых, можно посадить просто папика так называемого, который будет тихой сапой доезжать, но при этом вести за собой весь бюджет, а ты будешь пытаться отыграть позиции. Т.е. тут есть несколько вариантов для развития именно как спортсмена.
Д.Ю. А вот такой вопрос сразу. Я когда-то в компьютерные игры играл со страшной силой, была такая стреляльная игра Quake, очень резкая, очень быстрая, там со страшной силой надо было носиться и крайне метко стрелять. Ну, я ловко играл, но с детьми соревноваться невозможно, они вообще как обезьяны, у них рефлексы как у гиббонов. Как гражданин в 50 лет может, например, супротив тебя выступать?
Антон Небылицкий. Вопрос вката. Всё-таки, я не знаю, сколько вы играли в эту игру, но если мы берём 50-летнего мужика, который ездит со мной ездит в чемпионате в кузовных сериях, он до этого лет 40 или 30 выступал в автоспорте профессионально. Т.е., на самом деле, да, он, может, едет чуть хуже, чем до этого, и наверняка я ему что-то привезу с круга, но всё равно это талантливый, быстрый мужчина, причём, в отличие от нас, он довольно хладнокровен, он знает, чего он хочет, потому что всё-таки по юности ты начинаешь иногда чудить. Когда ты едешь на гонку, тебе нужно срочно обогнать, моментально показать лучшее время, ты где-то там рискнёшь, пролетишь мимо поворота. Он спокойненько, хладнокровно, может, проигрывая пару десяток с круга, но ровно проедет до конца. Т.е. делает непосредственно то, что от него нужно. Т.е. вот в этом есть некое преимущество.
Д.Ю. Профи.
Антон Небылицкий. Конечно. Конечно, если мы берём ребят даже 20, моего возраста, 26 лет, мы уже, у нас уже устаканившаяся психика, и мы всё-таки ведём себя нормально, адекватно на трассе. Я не говорю про то, что мы чудим, летаем мимо кассы, нет. Но у ребят… Т.е. когда мы переходим в кузовную серию, есть некое ощущение, возрастной ценз, он играет свою роль. Кто-то хладнокровнее, кто-то сделает правильнее шаг. Т.е. он всё-таки чуть более продуманный взрослый гонщик.
Д.Ю. А они за эти свои 50 лет, вот он там 30-40 лет гонял, может, они какие-то триксы знают, как тебя объехать, как ловчее тут, ловчее там?
Антон Небылицкий. Это маловероятно, потому что когда ты занимаешься этим профессионально, у тебя есть инженер, человек, который видит телеметрию. Телеметрия это на машине стоят датчики, и когда ты проезжаешь заезд, телеметрия скачивается на компьютер, видны все графики, как ты нажимаешь на газ, тормозишь, поворачиваешь руль, как машина себя ведёт, где её заносит, как пробуксовывают задние колёса. И всё это анализируем, и доводим всё до максимума. Т.е. реально ехать… Какие-то хитрости или нововведения в технику вождения невозможно внедрить реально. Уже много-много лет люди ездят, лет 50 профессионально этим занимаются, уже знают, как ехать быстро. И это не просто на ощущениях, это именно уже как математика.
Первым делом, когда ты приходишь даже в самую молодую Формулу, первым делом что с тобой делают – это тебе дают учить теорию, как тебе надо правильно тормозить, т.е. есть некое понятие торможения правильного, это дегрессивное торможение, т.е. когда ты подлетаешь к повороту, тебе надо максимально поздно оттормозиться, максимально сильным ударом в начале по тормозам, и дальше ты его начинаешь подотпускать, и как только ты поворачиваешь руль, у тебя ещё сильнее начинается отпускание тормоза, чтобы колёса не блокировались. Но всё это делается на грани. Т.е. мы сначала учимся этим дегрессивным торможениям.
Самые-самые азы всего – это траектория прохождения поворота, которая учится ещё на картинге. На картинге выучили мы вот эти вот линии, как правильно ехать, где нажимать на газ, переходим в Формулу, учимся торможению. Т.е. вот это правильное дегрессивное торможение, подошли к повороту, у точки апекса, это середина поворота, где непосредственно у нас максимально повёрнут руль должен быть, нажимаем на газ. Т.е. сначала мы изучаем теорию, дальше мы всё это внедряем в практику, дальше мы продолжаем работать с инженерами, настраивать автомобиль.
На самом деле, автоспорт, в отличие от многих других видов спорта, процентов 50 зависит от головы. Т.е. то, как ты подойдёшь к вопросу, то, как правильно проедешь трассу, как ты сделаешь дегрессивные торможения, повернёшь руль, от этого зависит твоё время. Конечно, это технический вид спорта, и тут тоже многое зависит от автомобиля, как в велогонках от велосипеда. Но ты многое можешь отыграть именно за счёт движений правильных, торможения и нажатия на газ. Плюс трасса постоянно меняется. Т.е. когда мы выезжаем на трек, сначала у нас температура колёс одна, температура асфальта другая. Потом это всё начинает и расти, допустим, может вырасти температура колёс, может понизиться температура асфальта, или наоборот, повышается температура асфальта, тем самым перегреваются колёса, перестают держаться.
Вот эти все движения ты должен заранее чувствовать, заранее уже в голове прокручивать, как тебе надо ехать. Меняется немножко траектория, меняется немножко движение, торможение. Вот это всё, это всё учится ещё в юном возрасте лет с 15-16. Не важно, гонщику 20 лет, 50 лет, это всё, оно именно вкладывается в голову, закладывается в возрасте 15 лет, потому что после 40 вряд ли тебя можно переучить ездить.
Д.Ю. Поздно.
Антон Небылицкий. Конечно. Если ты не научился этому в детстве, то каким бы ты крутым не был, насколько бы тебе это было дано, крайне сложно поехать так же, как человек, который с детства этим занимается.
Д.Ю. А инженеры большую роль играют? Что они там подкручивают?
Антон Небылицкий. Ещё одно очень большое отличие кузовной серии от Формулы это возможность настроить автомобиль, потому что Формула это как конструктор Лего, абсолютно любая часть в Формуле может быть перенастроена. Мы можем изменять угол колёс, высоту машины сзади, высоту машины спереди, всю аэродинамику полностью. Можем даже ставить разную аэродинамику слева и справа, в зависимости от количества поворотов. Камбор меняется, т.е. наклон колёс. Мы можем его ставить в одну сторону, в другую, параллельно, горизонтально, вертикально, как угодно. Т.е. в машине меняется абсолютно всё. И, конечно же, от этого зависит скорость прохождения круга.
В чём вообще заключается работа пилота сначала, пилота. Ты выезжаешь на трассу, проезжаешь, допустим, трасса знакомая, на которой ты уже выступал. Выезжаешь, проезжаешь несколько кругов, заезжаешь в боксы. К тебе подходит инженер, скачивает всю информацию на компьютер, и дальше ты начинаешь с ним дискутировать на тему того, что тебе надо сделать с машиной, чтобы поехать быстрее.
Т.е., допустим, у меня, какие у нас основные проблемы бывают: при повороте машины она не сразу поворачивает, т.е. у неё не сразу цепляются колёса, они проскальзывают. Это может быть по нескольким причинам – либо у тебя слишком машина задрана назад, либо слишком плохой камбор неправильный, либо недостаточно аэродинамики спереди. Вот задача гонщика – правильно объяснить инженеру, чего ты хочешь. А задача инженера – непосредственно сделать так, чтобы машина тебя слушалась, потому что чем ближе ты к машине, чем проще тебе ей управлять, тем быстрее ты будешь ехать.
Д.Ю. А инженер как, сам немножко ездит?
Антон Небылицкий. Не все. Далеко не все инженеры умеют ездить. Но они умеют чувствовать гонщика. Самое важное это вот именно подобрать. Когда ты с инженером действительно на ты, ты хорошо его понимаешь, с полуслова, то действительно получается очень хороший результат. У меня были сезоны удачные, когда машина слушалась просто идеально, я мог спокойно делать с ней, что угодно. Я садился в машину, и знал, что она будет ехать быстро. И в эти сезоны я действительно показывал хороший результат. А бывали годы, когда что-то не складывалось. Был другой инженер, ты ему объясняешь одно, вроде бы всё понятно – вот у меня везёт передние колёса в повороте номер 8, или в повороте номер 7, в быстрых поворотах у меня срывает заднюю ось. Т.е. инженер должен понять – ага, если срывает заднюю ось в ходовых поворотах, надо добавить заднего антикрыла, т.е. добавить прижимной силы. Если везёт передние колёса медленно, надо изменить камбор, допустим, или амортизатор передний.
Иногда инженер делает немножко другие шаги, не такие, которые ты от него ждёшь. И тем самым, во-первых, у тебя продлевается, т.к. перед гонкой у тебя есть 2 выезда по часу и всё, т.е. не выезжаешь на трассу, проезжаешь час, перерыв полдня, ещё 1 час, и потом уже квалификация и гонка. Времени не хватает, чтобы действительно долго и нудно пытаться с инженером понять, что же тебе нужно. Т.е. инженер играет, конечно, очень важную роль во всём этом.
Д.Ю. Наши, отечественные?
Антон Небылицкий. Такой, конечно, вопрос… честно вам скажу – я ни разу не трудился с русским инженером, с отечественным, к сожалению. У нас есть толковые парни, я точно знаю пару ребят, которые действительно учатся, но они все самоучки. Т.е., в основном, это ребята, которые что-то где-то слышали, много общались с пилотами профессиональными хорошими, и в какой-то момент захотели поехать в Европу… потому что т.к. я в Европе исключительно ездил, я про Россию ничего не говорю. В Европе пара ребят есть таких. Но, конечно же, допустим, во Франции есть школа инженеров, и каждый инженер там проходит 4 года обучения сначала в этой школе, потом 2 года работает на какую-либо команду. Сначала помощником телеметриста, т.е. тот, кто скачивает саму телеметрию с машины, потом помогает механику прикрутить правое колесо, и только потом постепенно переходит в гонки уже непосредственно как главный инженер, вот. Конечно же, у нас такой школы нет.
Д.Ю. Ну это всё, как я понимаю, это всё из-за того, что у них, в Европах, вековое развитие, куча автомобильных заводов, которые конкурируют друг с другом, для этого нужно устраивать гонки, рассказывать, что наши двигатели лучше всех, и наши машины лучше всех, а у нас, к сожалению, кроме ВАЗа и закрытого ГАЗа, по-моему, ничего. ЗАЗ отвалился.
Антон Небылицкий. У нас вообще, к сожалению, в плане автомобильной тематики у нас сложновато с этим. И, конечно…
Д.Ю. А делают что-нибудь? Помнишь, какая-то Marussia была?
Антон Небылицкий. Маруся была, это Николая Фоменко проект. Сейчас она немножко загибается, если честно. Сложно сказать, хороший это проект или плохой, потому что он не совсем русский, всё это было… частично какие-то детали были привезены из-за границы. Конечно же, там кто-то, многие работают ребята русские над этим проектом, но я бы не сказал, что это ЗАЗ, ВАЗ, это несравнимо. Это совершенно другая история, это суперкар, который делается исключительно отдельно, не на российских заводах, и в количестве 3 штук экземпляров. Это нельзя сравнивать вещи, это несравнимо.
Что касается Европы, то, конечно же, вообще, для чего создан автоспорт – это борьба, в первую очередь, конструкторов, борьба автомобильных брендов, таких как Феррари, Мерседес, если мы говорим о Формуле-1, Макларен, Рено. И я много раз был на заводе Формулы-1 Рено, это действительно огромный, куча помещений, несколько тысяч людей, которые работают, инженеры, которые трудятся над созданием новых антикрыльев. Потому что самое главное отличие Формулы-1 от всех других категорий в том, что Формула-1 создаётся непосредственно командой. Т.е. команда, допустим, Рено, или Ред Булл, в которой гоняется Даниил Квят – это огромный-огромный завод, в котором трудятся несколько тысяч человек, и каждый придумывает что-то новое в эту машину.
Т.е. у них есть свод правил, которыми они следуют – нельзя делать крыло шире, чем 2 метра, допустим. Вот у тебя есть 2 метра, в рамках этих 2 метров ты можешь что-то придумать, ты можешь как-то изменить, увеличить, уменьшить, добавить какие-то детали, но всё исключительно идёт от правил. Т.е. вот они, каждый год появляются новые правила, они их скидывают конструкторам, командам, и они уже начинают под эти правила подстраивать автомобиль. Таким образом появляется в какой-то год Мерседес с Льюисом Хэмилтоном, который выигрывает в одну калитку, или Нико Росберг, они сейчас едут практически на секунду быстрее 2 команды. В какой-то момент это был Ред Булл…
Д.Ю. Это могучий двигатель так удачно получился?
Антон Небылицкий. На данный момент, по правилам, есть несколько мотористов, которые предоставляют моторы. Есть Мерседес, Рено, и третий, неважно. И эти мотористы, они предоставляют моторы всем командам. Т.е. мотор, на данный момент ты не можешь ничего делать с мотором, вот какой тебе предоставили мотор, таким и пользуйся. С кем ты подписался из этих 3 фирм, тем мотором и пользуешься. Они могут создавать полностью машину, т.е. монокок, короб на мотор, сзади аэродинамику всю. Т.е. вся эта ходовая часть автомобиля. Но эта ходовая часть автомобиля может давать очень многое. Сейчас у Мерседеса, как раз у Хэмилтона с Росбергом, очень хорошие прямые, т.е. они очень быстро едут на прямых. Каким-то образом они добились этого за счёт аэродинамики. Никто не знает, как, но оно работает.
Там вообще, в Формуле-1, всё очень сложно, потому что там можно на руле настраивать автомобиль. Там сейчас сделали так, что ты едешь, у тебя как в компьютерной игре – ты крутишь, у тебя меняется дифференциал, меняется аэродинамика, сейчас можно открывать заднее крыло, т.е. на прямых нажимаешь на кнопку, у тебя заднее крыло отщёлкивается, и скорость больше становится. Т.е. там очень много нововведений.
Д.Ю. Знаешь, я вот ездил по осени или когда, недавно, и меня больше всего поразила, как обычно, дисциплина западных людей. Вроде они все красивые, бороды, косички, каждый – яркая индивидуальность. Ну, это как у нас принято, ты такой индивид. А как доходит до дела, когда меняют колёса и всякое такое – я в армии боевых расчётов не видел, которые с такой скоростью прыгают, как там взрослые люди единым там…
Антон Небылицкий. Вы имеете в виду на гонке Формулы-1?
Д.Ю. Да. Потом меня повели во всякое посмотреть, там в эти, как она, конюшня называется, или что там?
Антон Небылицкий. Бокс.
Д.Ю. Да, в бокс. Там, к сожалению, нельзя фотографировать, они не разрешают, когда они там во всякие мониторы секреты свои…
Антон Небылицкий. Чтобы секреты, да, не скинули.
Д.Ю. Там видно, что это коллектив настолько сплочённый, там такая железная дисциплина, с такой скоростью всё делается, и такое руководство прямо…
Антон Небылицкий. Если говорить о Формуле-1, это любой, любой участник этой команды, я не говорю про гонщика, может, даже водитель грузовика – это парень, который много-много лет отработал до этого на разные конюшни в младших категориях, и также готовился к этой Формуле-1, как и все гонщики. Т.е. это настолько сплочённый коллектив и настолько профессиональный, там замена колёс занимает 2 секунды, они тренируются это делать годами. Т.е. у них, даже когда я ездил в Мировой серии, это не самая высшая категория, ребята, мои механики, тренировались менять колёса по 4 раза на дню каждый день. У них не было выходных, они каждый день приходили, и 3-4 раза в день они минимум минуты по 3, по 4 занимались тем, что меняли туда-сюда колёса.
Д.Ю. Дай-ка колёса поменяю.
Антон Небылицкий. Это всё доводится до автоматизма, конечно же, причём, я говорю, они так же растут с пилотами, как и вся команда в целом. Так вот, если говорить о Формуле-1, то это действительно завод. Что касается всех остальных категорий, до Формулы-1, то это одна компания, которая предоставляет машины, поэтому, конечно же, в других категориях инженер может исключительно менять настройки автомобиля, он не может изменять полностью всю модификацию автомобиля, он не может создать тебе новое антикрыло. Т.е., по правилам, если я езжу в любой другой категории, кроме Формулы-1, у меня есть машина, которую мне дала компания, которая создаёт монокок, моя команда оплачивает машину, мне приходит монокок, дальше мы оплачиваем мотор, приходит мотор, мы его приделываем. Мы можем её разбирать, собирать, что угодно делать, но ни в коем случае не добавлять какие-то детали от себя. Т.е. все остальные классы, кроме Формулы-1, это монокласс так называемый. Монокласс это когда машины одинаковые.
Д.Ю. Т.е. азотный ускоритель не поставить, да.
Антон Небылицкий. Ни азотного ускорителя тебе, ничего. Даже колёса мягче поставить нельзя. Колёса тоже предоставляются шинниками. В Формуле-1 сейчас тоже такое правило, что есть 1 поставщик колёс, у которого все покупают колёса, они все абсолютно одинаковые.
Д.Ю. Т.е. по факту хотят сделать все машины одинаковыми, чтобы у всех были равные условия, и потом уже мастерство.
Антон Небылицкий. Это самое важное для автоспорта. Это делают везде, кроме Формулы-1. В Формуле-1 всё равно, конечно же, всё зависит от команды в итоге, потому что всё это делается, каждую машину сама команда создаёт. Почему это делается только в Формуле-1 и зачем – потому что это борьба автопроизводителей. Если убрать этот аспект, т.е. можно сделать абсолютный монокласс точно такой же, как все остальные. Можно сделать одну компанию, которая будет предоставлять всем автомобили. Но пропадёт интерес именно вот борьбы, борьбы конструкторов так называемой, кто лучше сделает машину – Феррари, Ауди, Мерседес. И на самом деле очень хорошо видно на том же самом Мерседесе. При условии, когда они поехали быстрее всех, продажи очень сильно выросли.
Д.Ю. Ещё бы.
Антон Небылицкий. Это действительно играет очень большую роль. Они вкладывают миллионы, т.е. один сезон обходится конюшне Формулы-1 примерно в 500 млн. евро. Это всё окупается при удачном стечении обстоятельств. Хотя есть и плачевные варианты, когда ты вкладываешь 100 млн., допустим, каких-то, и при этом едешь последний. Очень часто в автоспорте бывает так, что конюшня типа на данный момент HRT, та же самая Marussia была в своё время – это компании, которые вкладывали огромное количество денег, но при этом не могли ни разу, причём они проигрывали очень много времени… для нас 5 секунд с круга это вечность. Если ты проигрываешь 5 секунд с круга, ты в другом чемпионате едешь.
Д.Ю. Можно было не приезжать.
Антон Небылицкий. Можно было не стартовать, да. К сожалению, им приходилось приезжать, и самое тяжёлое для пилотов, потому что пилот, в свою очередь, приходит в Формулу-1, он тащит за собой бюджет, который чуть-чуть покрывает эти расходы. Пилот, пришедший, допустим, в ту же самую Марусю, ну или в HRT давайте будем говорить, Маруся всё-таки наша, наших надо уважать. Пришедший в HRT приносил с собой бюджет порядка 10 млн. евро в год. И при этом стартовали последними, доезжали еле-еле последними, причём их обгоняли по 4 раза, им привозил лидер 4 круга с гонки. Т.е. там невозможно было бороться вообще ни за что. И ты ездил просто сезон в надежде, что тебя кто-нибудь заметит из более хорошей команды, и предложит условия, когда тебе придётся заплатить ещё больше денег, не своих, конечно же, спонсорских, и попасть чуть выше. К сожалению, видите, Формула-1 на данный момент очень сильно зависит от бюджетов. И это порождает борьбу, у кого больше денег, и кому больше повезёт.
Д.Ю. А вот там с недавних пор отменили, например, рекламу сигарет. Это как-то повлияло, не повлияло?
Антон Небылицкий. Я думаю, что Феррари все до сих пор ассоциируют с Мальборо, и ничего для этого делать не надо. Все прекрасно понимают, что отменили – не отменили. А что касается алкоголя, Johnnie Walker отличнейшим образом рекламирует Макларен. Поэтому там свои законы, я, честно говоря, не знаю, как так получается, но вот увы.
Д.Ю. Ну, скорее всего, т.е. это мегаконцерны автомобильные по большей части спонсируют.
Антон Небылицкий. Конечно. Нет, ну там, мы же можем… Они включают в себя как и автомобильные, кто-то, вот Ред Булл, например, до недавних пор не сотрудничал ни с каким автомобильным концерном, т.е. это был исключительно Ред Булл. Сейчас они подписывали контракт с Инфинити, с 2016 года они опять вроде бы его прервали, и сейчас они будут просто Ред Буллом. Есть компании, тот же самый Касперский спонсирует Феррари.
Д.Ю. Молодец.
Антон Небылицкий. Да, они вкладывают деньги, спонсируют. На самом деле сложно понять, пока ты сам не окунёшься в это, почему люди вкладывают так много денег. Мы сейчас говорим о Формуле-1. Ладно, Формула-1 это топ, и понятно, что, вложив кучу денег, ты получаешь какой-то откат от этого. Но когда ты гоняешься в Формуле Рено 2 литра, которая чемпионат Европы для малышей, для 15-летних парней, когда у тебя сезон стоит 500 000 евро, и понять, почему тебя спонсор вкладывает такие деньги… Реально, тебя нигде не показывают, никакой отдачи от этого не будет. Для этого надо просто окунуться.
Это на самом деле своя атмосфера, и когда ты в ней, когда ты вкладываешь деньги в своего пилота, когда ты с ним, когда сидишь в боксах и болеешь за него, т.е. это люди на самом деле увлечённые. В автоспорте очень мало людей извне, которые просто действительно захотели заработать, вложили деньги, сделали команду, кого-то проспонсировали. В основном, все, кто находится внутри, они все этим очень сильно болеют и уже давно. Потому что это очень сильно затягивает, т.е. весь этот адреналин, независимо от того, пилот ты, спонсор, механик, они все живут одним. Пилот просто как бы он впереди, во главе всего этого Мерлезонского балета, и все видят именно…
Д.Ю. Как наконечник у копья.
Антон Небылицкий. Да, абсолютно. На самом деле всё это огромная команда, которая сплочённая, и ведёт тебя к победе.
Д.Ю. А вот ты сказал, что там 80 градусов, и вообще, и двигаться всё время надо и всё такое. А здоровье-то, как со здоровьем у гонщиков?
Антон Небылицкий. Как и у любого профессионального спортсмена есть свои травмы. Конечно же, в первую очередь это спина очень сильно страдает, потому что ездя на Формуле, ты сидишь на вот этом вот карбоне, у тебя вокруг карбоновая капсула, и, в общем-то, ты копчиком сидишь непосредственно практически на земле, там расстояние буквально вот столько. И все касания оно тебе отдаёт прекраснейшим образом в позвоночник. Многие пилоты становятся ниже на 3-4 см после сезона, проведенного в Формуле-1, потому что нагрузки бешеные, там всё это сжимается очень сильно, диски все, конечно, страдают. Но в целом всё значительно легче, чем у других профессиональных спортсменов, допустим, у тех же самых велосипедистов. Люди, которые занимаются Тур де Франс, допустим, они гораздо более травмированы профессиональным спортом, нежели мы.
Д.Ю. Ну там физуха больше, да. А что делать надо, чтобы быть здоровым в автоспорте? Ты вот здоровый.
Антон Небылицкий. Это уже я сам накачался, тут не связано никак с автоспортом. На самом деле, когда ты гоняешься в Формулах, самое важное это быть лёгким, как раз наоборот. Чем легче ты, тем лучше для машины, потому что есть, по правилам… Есть правило, что пилот и машина должны весить, допустим, 720 кг. Из них какой-то вес занимает машина, к примеру, 650. 70 кг должен быть гонщик. Если больше, то идёт тебе в плюс. Тебе тяжелее ехать, это действительно ощущается. Даже 10 кг, 5 кг, они дают много с круга. 2-3 десятки с круга это уже в некоторых чемпионатах Европы, я не говорю про Формулу-1, даже в европейских, это уже 10-15 место. Те несчастные 5 кг, которые ты наел за зиму, они тебе могут дать сразу потерю в 10 мест.
Д.Ю. Однако.
Антон Небылицкий. Т.е. когда ты гоняешься, мы очень серьёзно следим за весом, обязательно постоянные кардионагрузки, т.е. мы постоянно бегаем. У меня вообще в своё время был тренер-француз, я к нему ездил в горы на несколько месяцев, мы бегали по горам, занимались скалолазанием, скелеоптингом, это когда в подземельях ползаешь. На самом деле у него была очень интересная программа, в первую очередь, конечно же, выносливость, вторым мы тренировали координацию, реакцию, способность адаптироваться к тяжёлой ситуации. Т.е., например, мы искали вещи, которые мне страшно делать, допустим, скалолазание, мне было очень страшно. И он специально меня тащил на гору, специально, зараза, говорил – лезь, смотри вниз, бойся, и перебарывай свой страх, потому что чем больше вот этого перебарывания, тем проще нам становится с собой совладать.
Д.Ю. Удалось?
Антон Небылицкий. С трудом, но удалось, да. Т.е., конечно же, через несколько лет после того, как я с ним работал, я уже спокойно высоту переношу, и в подземельях уже лажу. Потому что, на самом деле, смех смехом, а вот этот скелеоптинг, когда ты как червяк ползаешь под землёй, на самом деле это очень страшно.
Д.Ю. Представляю.
Антон Небылицкий. Когда снизу мужик весом 100 кг, ты посередине, а ещё где-то сверху тоже закрытое пространство, очень страшно становится. В какой-то момент начинается тряска, не хватает кислорода, и вот это вот – успокоиться, перебороть себя, и ползти дальше, это действительно дорогого стоит. Т.е. это, на самом деле, серьёзный подход, и уже давным-давно в Европе есть компании, специальные люди, которые занимаются именно подготовкой спортсмена к гонкам, т.к. там крутятся немалые деньги, и понятно, что там уже спонсору проще вложить 10 000 евро в физподготовку, поэтому у автогонщиков одна из лучших физических подготовок, сами тренировки написаны…
Д.Ю. Т.е. ведущие специалисты сочиняют.
Антон Небылицкий. В автоспорте работают ведущие специалисты по физподготовке, одни из самых лучших. Там и специальные компьютеры, и сейчас есть монокок, часть Формулы, которая приделана к компьютеру, в который ты сидишь, и он визуализирует, на экранах показана трасса, сам монокок двигается, и ты уже практически как вживую едешь на машине по трассе, только вот с компьютерной графикой. На самом деле это целая наука, и очень-очень много всего интересного придумано, всех тайн раскрывать не буду, наверное, всё-таки.
Д.Ю. Оно ж тысячелетнее. Когда-то Карфаген напал на Рим, морская держава. Римляне были слабой морской державой, поэтому они срочно начали строить корабли, а пока строили, надо было тренировать гребцов. Приколотили ящики у берега, и на ящиках сидели, гребли. А потом запрыгнули, и Карфаген победили.
Антон Небылицкий. Очень похожая ситуация почему – потому что в автоспорте запретили тренироваться на машине на трассе. Есть только некоторые дни, 6 дней в году, где ты можешь официально тренироваться.
Д.Ю. Это диверсия какая-то.
Антон Небылицкий. Во все остальные дни запрещено почему – потому что будут иначе выигрывать люди, у которых больше бюджет. 1 тестовый день стоит больших денег. И чтобы уравнять опять шансы… Т.е. сейчас в европейском автоспорте происходит максимально попытка уравнять шансы всех. Т.е. ты пришёл, не важно, ты Вася Пупкин, или Михаэль Шумахер, Себастьян Феттель. У всех должны быть одинаковые шансы. Поэтому запрещено, т.е. есть 6 тестовых дней, на которых ты можешь проехаться на своей машине гоночной, потренироваться по трассам. Во все остальные дни ни на формулах, ни на гоночных трассах ездить вообще нельзя ни на чём, только на велосипеде исключительно. Т.е. либо бег, либо велосипед. Даже на гольф-мобиле, знаете такой, вот на нём тоже нельзя по трассе ездить. За это сразу тебя могут отправить в бан на 3 или 4 года.
Д.Ю. Сурово.
Антон Небылицкий. Если поймают, 3 или 4 года штраф. Поэтому сейчас сделали вот эти вот симуляторы, они так называются – симуляторы, подключён к компьютеру монокок, т.е. передняя часть автомобиля, где ты сидишь, и она но ножках специальных электрических двигается в такт вот этой всей истории, и ты уже примерно что-то похожее на гоночный автомобиль. Но, в основном, это всё-таки делается для того, чтобы выучить трассу, потому что реально научиться на этом ездить сложно, всё-таки это немножко не то. Но выучить трассу, примерно правильное торможение выучить это помогает. И все команды Формулы-1 имеют уже у себя в арсенале такой вот симулятор.
Д.Ю. А в игрушки компьютерные играл, не играл?
Антон Небылицкий. Нет, почему-то не привлекает меня. Я пытался, причём и гонки пытался, скачивал себе, думал, когда же меня затянет. Как-то в жизни интереснее, честно скажу. Я всё детство в картинге провёл, и на том все мои игрушки и закончились, в общем.
Д.Ю. Я тоже не смог. Т.е. ребёнок играл, ну, он не может на машине ездить, сам пробуешь – ну как-то я не знаю. Это даже не резиновая женщина, я теряюсь просто.
Антон Небылицкий. Да, как-то не передаёт оно те ощущения, и сложно привыкнуть.
Д.Ю. Но а я в последнее время видел, есть теперь специальные дуры такие, знаешь, где там сиденье на штанге, а ты там рулишь, а тебя там крутит, ветер в морду дует, переворачивает, понимает. В таком веселее, да.
Антон Небылицкий. То, что делается компьютерщиками, конечно же, это не то, что мы имеем в своём арсенале симулятор, потому что симулятор стоит безумных денег, он там понятно, что команды вкладывают большое количество денег, чтобы создать хоть что-то примерно похожее на автоспорт, чтобы оно было, по ощущениям передавало примерно, что тебе нужно. И, конечно, такие профессиональные симуляторы, они совершенно ничего общего не имеют вот с этими, которые дуют, переворачиваются, где-то там что-то крутится. На самом деле это совершенно разные вещи. Но сейчас осталось только получать удовольствие от таких симуляторов, т.к. ездить, видите, сейчас крайне мало можно.
Д.Ю. А вот когда-то, помню, была такая басня – не басня, что на какой-то американской военно-воздушной базе, где там истребители, пилоты, на выезде висел здоровый плакат – пилот, приготовься, сейчас начинается самое опасное – выезжаешь на автотрассу. Как ты, перепрыгнув из гоночного автомобиля в обыкновенный, как ты себя чувствуешь?
Антон Небылицкий. Ну, как вам сказать. Когда я гонялся, вокруг было много идиотов, и много было других автогонщиков, которые творили непонятные вещи, но тогда я даже представить не мог, что бывают люди значительно хуже. Т.е., честно говоря, вот если я езжу по городу, я езжу очень спокойно. Крайне редко я пытаюсь ехать, как-то там превышать скорость или ещё что-то, потому что настолько непросчитываемых людей я в своей жизни не видел. Т.е. все делают абсолютно что хотят. Кто-то может перестроиться с левого ряда на правый, не посмотрев спокойно, кто-то может повернуть, вообще развернуться на месте.
Д.Ю. Броуновское движение.
Антон Небылицкий. Чудят всё, что хотят. И действительно очень сложно ездить по дорогам общего пользования, я очень сильно злюсь, бешусь, и кидаюсь на всех, потому что… мне действительно тяжело. Т.е. когда в автоспорте всё это вокруг ты ещё можешь просчитать, потому что любое движение, в принципе, пилота, оно понятно, потому что все профессионалы, все знают – ага, поворот сейчас направо, я знаю, как его обогнать, я знаю, как избежать столкновения, я могу припугнуть немножко. В момент обгона идёт некая психологическая атака, если ты его сломаешь, то ты его сможешь обогнать спокойно. Если нет, то он начнёт крыться, перекрывать тебе территорию, и не давать себя обогнать. Тут главное успеть переломить его. Если ты смог сделать… но как бы все двигаются примерно одинаково, т.е. всё это движение, оно очень похоже.
Когда ты улице, на дорогах общего пользования, то там и говорить не стоит о какой-то логике движения, всё это происходит абсолютно сумбурно, и очень сложно. Поэтому, конечно же, надо ездить аккуратно по дорогам общего пользования, это однозначно. Потому что вот эти все стритрейсеры и любители погонять по Питеру или по Москве со скоростью 200 км/час, ничем хорошим это не кончится. В любой момент всё равно, в любом случае появится ситуация, даже если ты самый крутой гонщик на свете, которую ты просто не сможешь просчитать, потому что это не от тебя будет зависеть. Т.е. человек откуда ни возьмись проедет на красный свет, не заметит светофор, и всё, на этом всё закончится.
Д.Ю. Мне это всё время напоминает х/ф «Брат-2», помнишь, там таксист говорит – что ж такое, были люди как люди, и вдруг все дебилы. Я долго думал, что это такое. Понять не мог, потом я сделал для себя такой вывод про мальчиков и про девочек, т.е. девочек на дороге вообще видно, я не знаю, за 500 метров, ну неадекват какой-то. И я сделал для себя такой вывод, что они не столько идиоты, сколько они – в моём, так сказать, разумении, у них нет опыта. Ну что они там на курсы походили, запрыгнул в машину, помчался, у него ни стажа, ни опыта, ничего нет, и вот он…
Антон Небылицкий. На самом деле, да, тут проблема в том, что когда ты проехал какие-то вот эти вот, школу вот эту прошёл, получил права, у тебя, ты не понимаешь, что происходит. Тебя посадили в машину, у тебя огромное количество педалей, слава Богу, что сейчас 2 их, но для девушек и это сложно, где там газ, где тормоз – понятия не имеет она. Ещё помимо этого надо смотреть по сторонам, смотреть за дорожными знаками, ещё куча людей вокруг, и всё это очень сложно.
Д.Ю. Ямы.
Антон Небылицкий. Ямы, да, у нас ещё вот это вот движение. Поэтому, конечно же, это всё очень сложно, это давит. Действительно, чем хорош, сейчас не буду рекламировать, но…
Д.Ю. Давай-давай, не надо себя сдерживать.
Антон Небылицкий. Да. У меня как раз есть своя школа, я сейчас занимаюсь тем, что тренирую многих – и детей, и взрослых, ко мне ходят с 5 до 85. И чем хороша школа экстремального вождения – тем, что когда ты получил права, и пришёл в школу экстремального вождения, у тебя есть возможность, потому что там открытая площадка, безопасная абсолютно, у тебя есть возможность почувствовать машину – ты с ей можешь поиграться, я учу ездить и боком, и как угодно абсолютно. Человек начинает, в первую очередь, привыкать к машине. Он с ней играется, он вживается в неё, он понимает, что вот здесь вот переключение передач, здесь сцепление, так я его отпустил, так нажал на газ, на тормоз.
Т.е. ты начинаешь чувствовать машину, ты становишься единым целым с ней. По-другому и невозможно почувствовать. Ты можешь годами ездить на своей машине по городу и не чувствовать её, потому что нет места, где ты можешь реально попробовать, на что она способна. Ты просто никогда, твоя машина, не твоя машина, не важно, ты всё равно не почувствуешь вообще, на что ты способен в машине, да, т.е. ты не понимаешь, как колёса себя ведут в какой-то момент. И как бы почему сейчас очень сильно пропагандируют именно школы экстремального вождения, потому что проехав пару занятий, ты уже действительно себя настолько комфортней чувствуешь, у тебя настолько больше свободного времени посмотреть по сторонам, увидеть, где ты находишься, где другие едут, как тебе поступить, куда перестроиться. Действительно помогает.
И многие, я видел, кто приезжал в ужасе, страхе, хватаясь за руль, вот так скованный весь сверху, знаете, ещё проблема – висящие на руле вот эти вот. Особенно таксисты у нас так ездят, они с криком «сейчас меня в Формулу-1, я там всех порву». И действительно по истечении пары-тройки уроков, когда ты его нормально посадил, ровно, сказал – дыши спокойно, расслабься, всё в порядке, ты уже сидишь в машине, всё хорошо. Когда уже там руль начал спокойно крутить, педали нажимать нормально, тут же всё становится значительно проще, они гораздо лучше себя ведут на дороге. Т.е. у меня уже было желание ездить и раскидывать визитки, и кричать – ребята, вам надо срочно ко мне в школу, я из вас сделаю людей, потому что вы как обезьяна с гранатой, это же…
Д.Ю. Однозначно.
Антон Небылицкий. Причём, я говорю, ничего сложного в этом нет, надо просто правильно сесть, спокойно дышать, и хорошо понимать, что вокруг происходит.
Д.Ю. Про девочек мне ещё подумалось тоже, так сказать, что вот эти только вчера права купили, а про девочек мне ещё подумалось, что они в детстве не играют ни в какие массовые подвижные игры – ну, в моём возрасте девочки раньше в футбол, баскетбол как-то так…
Антон Небылицкий. Я думаю, что и сейчас тоже не очень.
Д.Ю. Ну, есть, я вижу, штанги поднимают даже. И они, как мне кажется, опять-таки, у них просто отсутствует опыт вот этого передвижения в толпе, когда ты вокруг себя поляну должен сечь, и, в общем-то, понимать, кто чего сейчас делать будет. А это, я давно на машине езжу, это, в моём понимании, опять-таки, это самое главное водительское умение на дороге именно – это просчитывать ситуацию, кто, как, куда, чего. Для себя, в общем-то, с возрастом сделал единственный вывод – я лучше никуда торопиться не буду категорически, я вот отстану от вас, от дураков, вы вот там перебейтесь все на здоровье, а я тут тихо-тихо проеду. Невозможно угадать.
Антон Небылицкий. Невозможно, но опять, если что касается девочек, девочки тоже у меня занимаются…
Д.Ю. Девочек мы любим, мы их считаем за людей, между прочим.
Антон Небылицкий. Даже считаем за людей.
Д.Ю. Женщина – она тоже человек.
Антон Небылицкий. Так вот, на самом деле, вот это вот умение просчитывать, есть очень хорошие упражнения, которые помогают научиться просчитывать ситуацию, причём они примитивные абсолютно. Можно купить такие круги, продают в спортивных магазинах разноцветные – жёлтые, синие, красные, зелёные. Раскидываешь их по полу, и просто перепрыгиваешь через них. Допустим, у себя в голове ставишь – жёлтый – левая нога, красный – 2 ноги, зелёный – правая нога, синий – хлопать в ладоши. И просишь кого-нибудь, отворачиваешься, просишь разбросать их штук 10, поворачиваешься, и быстро на время пытаешься это всё сделать. Одна нога, другая. Буквально через пару-тройку занятий человек совершенно по-другому начинает анализировать ситуацию, т.е. он моментально начинает схватывать.
Как только у него получается вот эта вот моторика, это же всё очень похоже – движения ногами, они точно такие же движения ногами и за рулём, просто вместо того, чтобы прыгать, ты нажимаешь на педали. И то, как ты себя чувствуешь, где левая, где правая нога, где нажать, где затормозить, это действительно помогает очень сильно. Спустя пару-тройку занятий вот таким вот методом человек совершенно по-другому начинает себя вести на дороге, гораздо спокойнее, гораздо быстрее анализируя ситуацию. И то же самое можно сделать за рулём на машине, когда ты там строишь специальную змейку, и заставляешь человека резко её объехать.
На самом деле раскрепостить человека. Чем больше он, чем раскрепощённее человек за рулём, тем проще всё ему даётся. Девушки не потому так зажаты, и настолько не понимают, что вокруг происходит, что в детстве не играли в баскетбол, а скорее потому, что они очень сильно боятся, и у них очень сильно сжатые руки, очень сильно скомкано всё, и не дай Бог что-то произойдёт, они же всегда, когда у них что-то происходит, машина выехала, какое у них движение – лупить по тормозам, руль прямо, и вот с заблокированными колёсами лететь в машину. На самом деле исключительно из-за того, что она зажата, боится, не хватает раскрепощения. Это моментально проходит, если начать заниматься.
Д.Ю. Я за ними замечал ещё и другое. Они хорошо учат правила, в отличие от мальчиков, не склонны к нарушениям, тоже в отличие от мальчиков, и тупо едут туда, где они правы, вместо того, чтобы дурака пропустить.
Антон Небылицкий. Тут как раз играет роль то, что у нас все мальчики считают, что они гонщики Формулы-1.
Д.Ю. Конечно.
Антон Небылицкий. И сейчас, я думаю, все слушатели будут – мы тут сейчас сядем, всех порвём, проедем быстрее всех, дайте нам проехаться на чемпионате. Я вам честно скажу, ко мне в соцсетях постоянно пишут, и просто подходят, и все говорят – может, есть возможность, я ведь сейчас сяду, и я точно выиграю чемпионат, помоги мне, вот мне буквально нужно немножко бюджета, начну с Формулы-3 сразу, и буквально через год в Формулу-1 попаду, что такого-то, руль крутить, на газ нажимать.
Д.Ю. Ездить умею.
Антон Небылицкий. Да, я вот уже у себя по городу ношусь, поэтому.. На самом деле это совершенно другое абсолютно. Ничего общего нет с ездой по городу, и езда на треке это совершенно разные вещи. Конечно, езда на треке помогает ездить людям по городу, но наоборот это не работает. Т.е. те, кто ездит по городу, на трек лучше не выезжать, только если для себя по кайфу учиться ездить. Но в Формулу-1 метить не стоит.
Д.Ю. Я тут промчался на автомобиле Ламборгини, который за 3 секунды до 100 разгоняется, не знаю, через сколько там, через 200 метров он уже 180 едет, это безумие какое-то, она вообще не такая.
Антон Небылицкий. Это смотря какая была Ламборгини.
Д.Ю. Хуракан.
Антон Небылицкий. Ну это да, это хорошая.
Д.Ю. Сказали – эта не очень. Там ещё какая-то, Авентадор…
Антон Небылицкий. Авентадор есть. Она красивая очень.
Д.Ю. По обычным дорогам ездить, по-моему, невозможно. Во-первых, смысла нет, ну что, с кем там упражняться, гоняться. А во-вторых, вот у меня у товарища, когда-то давно товарищ купил хороший Порш, мы немедленно помчались туда-сюда как безумные. Тоже, кстати, там, по-моему, к концу дня весь позвоночник в трусы сыпется, потому что он настолько жёсткий. Ну и главный вопрос – а как тебе вообще? Первое, говорит, он рычит, вроде круто, но к концу рабочего дня уже башка вот такая и невозможно это слушать. А второе, он говорит, что если едешь быстро, то никто, даже из вменяемых водителей, он в зеркало смотрит, что ты где-то сзади, он из расчёта, что ты едешь, как все, 90 начинает перестраиваться, а ты уже…
Антон Небылицкий. А ты уже тут близко. Нет, ну тут носиться не надо. У меня тоже Порш 911, но я при этом езжу аккуратно на нём, я не ношусь. Более того, сейчас, я когда летом на нём ездил, мне все говорили – а как же ты зимой будешь, это же невыносимо, как можно ездить на такой машине зимой? – очень спокойно, всё очень хорошо, нашлась резина подходящего размера, у меня не Турбо 911, у меня простенькая модель, вот, и у неё бампера чуть повыше, вообще никаких проблем, нигде не цепляется, спокойно едет.
И на самом деле это одна из немногих машин, в которой очень комфортно ездить зимой, потому что я люблю задний привод, для меня задний привод это основное, потому что Формулы все заднеприводные, вообще все гоночные автомобили либо полноприводные, либо заднеприводные. Переднеприводный автомобиль это не совсем автомобиль, это что-то промежуточное. И для меня очень комфортно, при нажатии на газ задние колёса проскальзывают, я таким образом могу развернуть в любой момент, повернуть, как мне надо. Мне это, наоборот, даже нравится, поэтому я как раз очень доволен.
Д.Ю. Ты, надо понимать, сторонник ручной коробки?
Антон Небылицкий. Ну, у меня не ручная коробка, нет. ДСГ, ну, это последний 911, мне комфортно в такой машине, у меня было уже несколько машин, и джипы были, и Мерседес С-класса был комфортный такой диванчик.
Д.Ю. Зарабатываешь неплохо, я смотрю.
Антон Небылицкий. Стараемся, по возможности. Как пойдёт. И на самом деле, на этой машине – одна из самых комфортных для меня, самых приятных машин, потому что у неё есть запас скорости, мощности, при этом ест она немного бензина, 12 литров на сотню расход при мощности в 400 сил это достаточно удобно. И при этом задний привод, очень хорошая динамика у машины, и очень хорошая развесовка, мотор сзади, т.к. 911, очень хорошо она себя ведёт. У меня, тьфу-тьфу-тьфу, не было никогда ситуация, когда я, не дай Бог, её потерял, или она меня не послушалась. Она всегда очень послушна, как такой хороший, дорогой конь, который под тобой, он тебя слушается, ты с ним единое целое, он как надо.
Д.Ю. Я таких вещей, к сожалению, ряда вещей не понимаю. Я как-то хотел приобресть немецкий автомобиль, пошёл смотреть автомобили Ауди, на что мне товарищ тут же позвонил и сказал – Дима, ни в коем случае не бери, вот эту не бери категорически. Двигатель слишком далеко вперёд вынесен, в поворот входит не так. Я такое прочувствовать не смог.
Антон Небылицкий. Тут я, честно говоря, не могу согласиться, потому что, на самом деле, все автомобили современные, которые сделаны, они уже посмотрите, какой опыт у них. И Ауди это то же самое Порше, просто как бы они, это всё один концерн, это вообще Фольксваген, на самом деле, всё принадлежит концерну Фольксваген, принадлежало, потому что сейчас у Фольксвагена небольшой кризис, вы знаете, да, наверное, с этой ситуацией с дизелем.
Д.Ю. Нехорошо получилось, да.
Антон Небылицкий. Некрасиво они поступили, честно говоря. И сейчас всё это дело распадается. Но в любом случае пока что это Фольксваген, и это машины, у которых огромный опыт, они прекрасно знают, как сделать машину, которая должна ехать правильно.
Д.Ю. Я не сомневаюсь.
Антон Небылицкий. Поэтому можно брать смело. Единственное, у некоторых аудюшных моторов есть небольшие проблемы, т.е. там если 2 литра TSI брать, это турбированный бензиновый мотор, то там есть свои проблемы, они это знают, и они по гарантии это всё очень часто чинят. А так, в основном, очень хорошие машины немецкие.
Д.Ю. Ну а вот гражданин пришёл в школу, отучился. У тебя какая-нибудь статистика есть, что он там вот меньше в ДТП попадает, больше? Может, он, наоборот, после тебя озвереет со страшной силой, начнёт как умалишённый носиться, нет?
Антон Небылицкий. Ну, статистику не веду, но. Конечно, в основном ко мне приходят ребята, которые хотят в автоспорт, т.е. это дети лет 14-15, это мой основной контингент, у которых родители хотят, чтобы ребёнок вырос и стал профессионалом. Для этого я нужен в целом. Самое, что я могу дать, это действительно настоящее движение правильное к Формуле-1. Правильно научить человека тормозить, правильно двигать машину, правильно управлять ей. И, в основном, ко мне ходят такие ребята. Есть исключения, когда приходят просто взрослые дядьки. Они могут и с детьми прийти, а потом сказать – я тоже хочу, можно мне тоже попробовать? Почему нет. Иногда тренирую. Иногда я помогаю.
И, конечно же, нет, они ездят спокойно по городу, потому что есть где жечь. Когда у тебя есть место, где ты можешь показать себя, где ты можешь прямо по драйву проехать, дальше у тебя нет никакого желания, ну а смысл тебе ехать по городу быстро, если есть возможность – ты 3 часа боком носился по площадке, или по льду замерзшему. Зачем тебе после этого по какой-то непонятной дороге, среди непонятных людей быстро ездить. Наоборот, это желание отпадает, и ты спокойненько доезжаешь до дома.
Д.Ю. Вспомнил вопрос. А вот мы тут как-то поехали в город Суздаль. А там по дороге, короче, на Москву объездную вокруг Вышнего Волочка делают, в Вышнем Волочке всё время пробка на 3 часа, потому что дорога через город, там мост, одна полоса, в общем, сумасшедший дом. И построили уже дорогу. Но ещё не поставили пункты сборы денег, а самое главное – камеры не повесили. Ну, конечно, мы там помчались со скоростью 200 км/час.
Антон Небылицкий. Хорошее место нашли. Так. Вы мне потом скажите.
Д.Ю. Там уже всё загородили. Вот, крайне специфические какие-то ощущения. Во-первых, нервозность, во-вторых, там какое-то зрение туннельное становится, а самое главное – мимо грузовиков очень неуютно проезжать. Т.е. если на нормальной скорости как-то так бодро обгоняешь, то там тебя колбасить начинает.
Антон Небылицкий. Сужается немножко, да, дорога, когда едешь быстро. На самом деле, мне сложно понять, потому что если ты с детства ездишь со скоростью от 170 и выше, потому что у нас средняя по кругу это 170 км/час, это со всеми поворотами, торможениями. Т.е.там максимальная 300, минимальная, дай Бог, 120, а то и больше бывает. Ощущения меняются. Т.е. вообще к скорости любой привыкаешь, вообще не важно, сколько там – 500 км/час, 800, в любом случае человек, зараза, привыкает ко всему, ко скорости в т.ч. Буквально пройдёт, если вы так будете ехать на протяжении 200 км, то вы прекрасно начнёте это всё ощущать, будет гораздо проще ехать, и значительно проще всех обгонять.
Когда я езжу в Европе, тренирую детей, мы по автобанам едем, там же можно быстрее ехать, ты из самолёта вышел, сел в машину, выехал на автобан, ты чувствуешь себя не в своей тарелке, потому что все вокруг носятся, непонятно, что происходит. Проезжаешь буквально 30 км, 20, и ты начинаешь уже понимать, всё горазд проще становится. Ты привыкаешь, ты понимаешь движение, у тебя реакция становится лучше. Глаз привыкает, мозг привыкает, и всё это становится значительно проще. Поэтому…
Д.Ю. Как в тюрьме – первые 5 лет трудно, а потом привыкаешь.
Антон Небылицкий. Не знаю, честно, не знаю. Наверное. Хотя, мне кажется, им всегда там трудно, на самом деле.
Д.Ю. Смотря кому.
Антон Небылицкий. Поэтому человек ко всему может привыкнуть.
Д.Ю. Ну а вот Европа, и даже Америка, это всё прекрасно, а вот в родной-то стране автоспорт как, хотя бы планирует развиваться, как вообще?
Антон Небылицкий. Первый этап у нас пошёл, т.е. у нас появился пилот, уже второй в Формуле-1, это Даниил Квят сейчас, до этого был Виталий Петров. И, конечно же, это самый важный аспект, когда у тебя появляется свой гонщик в королевском автоспорте, в Формуле-1. В этот момент у нас появляется некий интерес к этому виду спорта значительно больший, чем до этого был, потому что, мне кажется, до этого у нас все смотрели футбол, хоккей, и про автогонки далеко не многие знали. И когда я кому-то рассказывал, что есть не только Формула-1, на меня смотрели такими глазами – как, не может быть, есть же только Формула-1. Когда ты говорил, что ты гонщик, все говорили – в Формуле-1? Нет, там ещё много-много категорий, подождите.
Д.Ю. Я только в кино видел, там «Дни грома» или что-то такое.
Антон Небылицкий. «Дни грома» я тоже смотрел, это Nascar, мечта детства.
Д.Ю. Больше ничего и не знаю.
Антон Небылицкий. На самом деле есть очень много категорий, я уже не говорю про ралли, ралли-рейды, это на джипах вообще, это другое, но это тоже имеет место быть, и это тоже автоспорт. На самом деле это очень обширное понятие, включает в себя очень много всего. Там есть на грузовиках даже гонки, на этих головастиках, знаете, огромных. Поэтому с попаданием Квята в Формулу-1 у нас появился интерес. Интерес за собой потянул какие-то вложения, т.е. люди начали вкладываться, создавать трассы, создавать. Почему в Сочи прошла гонка Формулы-1 – конечно же, потому что есть свой пилот Формулы-1, т.е. это именно пошло с того…
То, что мы пытались делать – попасть в Формулу-1 и привлечь. Мы сами пытаемся привлечь интерес к автоспорт, чем больше интерес в России, тем проще найти спонсорские под это. Одно другое тянет за собой. Как только появился Квят, появилась трасса Формулы-1 в Сочи. Прошла первая гонка в Сочи, тут же куча болельщиков собралась, тут же даже видно по моим социальным сетям. Появились люди, которые спрашивают что-то. Кто-то начал интересоваться – а ты, оказывается, в Мировой серии, а вот что такая Мировая серия, мы-то думали, а на самом деле. Люди стали интересоваться. Сейчас потихонечку мы начинаем двигаться в сторону именно создания своего автоспорта. Сейчас какие-то есть трассы, какие-никакие, я не говорю про Сочи, потому что гонка в Сочи это то же самое, что Олимпийские игры в Сочи – они сделали, провели отлично, но это совершенно другая история.
Всё, что вокруг – это совершенно другое. У нас нет ещё десятка трасс, как в Сочи, чтобы проводить там чемпионат свой российский. У нас есть значительно меньше, значительно хуже трассы. Но потихоньку мы движемся. Так что, может быть, через какое-то время у нас будет свои чемпионаты, постоянно, еженедельно проходить гонки, потому что, если мы возьмём Англию, когда я приезжал в Англию на этот несчастный чемпионат Европы вот этот вот, он собирал 200 тысяч зрителей ежедневно.
Д.Ю. Ого.
Антон Небылицкий. Да. И мы протиснуться не могли. Была огромная толпа зрителей, очень много автографов брали, мы стояли в очередях, чтобы пройти к боксам, действительно была огромная толпа людей. И в Англии гонки еженедельные. Есть очень много трасс, и еженедельно проходят свои чемпионаты. Они не менее зрелищные, чем Формула-1, на самом деле. Они даже многие более зрелищные, потому что, опять, это же монокласс, все машины одинаковые, ребята все примерно одного возраста, всё это.. И там вероятность того, что ты будешь первый или пятнадцатый, 50 на 50, т.е. никто не знает. Там нет такого, что есть Льюис Хэмилтон, который всегда выигрывает, нет.
Как раз в молодых категориях ты можешь выиграть гонку, а во 2 день ты можешь получиться 25. Там скачки мама не горюй. Там люди прорываются с последних мест, 40-х, более того, там больше машин, т.е. на старте уже не 22 машины, а 40, бывает 50 машин. Это в самом деле очень интересно. И, к сожалению, на данный момент наши люди не знают об этом, только единицы видели, как это проходит, на самом деле. Т.е. автоспорт не заключается исключительно в Формуле-1, есть гораздо более интересные моменты, как пилот подготавливается к этой Формуле.
Д.Ю. Меня тут посетила замечательная мысль, т.е. тут вот 3 день снег идёт безумный, нападало. Я в отпуск уехал, приехал из отпуска – всё в снегу, т.е. разбиться, уже все разбились без меня, выехал на дорогу – мать честная…
Антон Небылицкий. Чистота.
Д.Ю. Да. И в этом году реагентами никакими не поливают, везде этот укатанный снег лежит.
Антон Небылицкий. У вас вообще не поливают?
Д.Ю. Обычно поливают, а в этом году почему-то не стали. Причин не знаю, но всё, короче, в снегу. И вот картина – все крадутся 40 км/час, а то и 30, каждый боится чего-то сделать. Я пока до работы, мне тут 15 минут ехать, только слёзы утирал. Пришёл к выводу, что в России надо все дороги круглый год замораживать, чтобы на них лёд был, тогда все нормально ездить будут, тихо-тихо крадутся. И тут меня посетила другая мысль, что постольку поскольку у нас зима всё время, трассы тяжело строить, а по снегу, наверное, несколько проще. Может, нам какие-то зимние гонки затевать, чтобы по снегу, по льду гоняли?
Антон Небылицкий. К сожалению, что касается… Есть ралли, это как раз зимой, летом, весной, осенью, они круглогодично ездят, у них зимой одна из самых интересных гонок, потому что там скольжение безумное, очень красиво. И у меня как раз в школе есть раллийная машина, мы занимаемся непосредственно зимой, это скольжение боком, очень часто тренируемся, потому что на самом деле очень полезно. Это интересно, это ничего общего с Формулой не имеет абсолютно, это 2 разные вещи.
Если говорить об этой лидирующей дорожке, если мы говорим о том, что самая лучшая гонка это гонка Формула-1, и мы все мечтаем в неё попасть, и мы сейчас будет строить в России какую-нибудь карьерную лестницу для русских, именно чтобы она была исключительно в России, чтобы снизить бюджеты, то, конечно же, нам будет тяжело именно из-за того, что у нас такая погода. Потому что в Испании тестируемся круглогодично – 31 декабря, я и 5 января приезжал тестировался, и 30 декабря мы ездили, +12 это самое холодное, что там бывает. А можно уехать на юг, где вообще +20.
И, конечно же, дождь, снег – это плохие погодные условия для королевских автогонок, мы говорим именно об этом пути. Что касается ралли, у нас очень неплохая школа, и очень часто проходят и зимние гонки, у нас есть чемпионат России по ралли, они на достаточно высоком уровне. И есть русские пилоты, в т.ч. Евгений Новиков, это гонщик, который сейчас выступал до этого года в WRC, это чемпионат мира по ралли – то же самое, что Формула-1, только в ралли. Очень неплохо выступал, это парень, с которым я в своё время в картинге гонялся. И мы тогда как раз с ним решили, что я буду в Формулу, а он сказал – нет, я пойду в ралли, потому что я нервничаю очень сильно. Когда сзади кто-то есть, у меня нервяк начинается. А в ралли можно расслабиться, ты же 1 там едешь, на время, т.е. там другие правила, и ему ближе было именно ралли. И вот он пошёл, на самом деле, это тоже очень интересно, но это совершенно другое.
Т.е. зима это зима, зима это машина, шипы, холод, слякоть, гадость, ничего хорошего. Лето, слики, жара, это для нас, это формульная тема. И всё-таки скрещивать эти вещи, я думаю, не стоит.
Д.Ю. Поскольку у нас зима, надо просто, как обычно – не можешь победить там, организуй свою поляну, побеждай на ней. Тут же, ты сказал, что 200 000 собирается – это ж, как его, на трассе ралли, наверное, всех так не построишь, а продажа сосисок, горячего чая, ещё чего-то там, это же тоже отдельный вид бизнеса. А ты приехал всей семьёй, нажрал, напил, наел, все счастливы.
Антон Небылицкий. Билеты продаются на посадочные места. В ралли всё по-другому выглядит, да, там вообще немножко всё не так.
Д.Ю. Надо такое тоже развивать. В общем-то, так скажу. Постольку поскольку нас массово убеждают, что страна валится под откос, а от машин на улице не протолкнуться, я думаю, чем больше автомобилистов, тем выше интерес к автоспорту. А сейчас нас ещё санкциями задушат, когда ничего чужого нельзя. Может, и тут произойдёт какой…
Антон Небылицкий. Вообще в Европу запретят въезжать.
Д.Ю. Импортозамещение, в конце концов, и тут зашевелится.
Антон Небылицкий. Сделают Формулу Жигули.
Д.Ю. Будешь ковать наших чемпионов.
Антон Небылицкий. Обязательно.
Д.Ю. Спасибо тебе большое, очень интересно, массы подробностей не знал. Все желающие в Москве записать в школу – записаться можно под роликом. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
