Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Борис Витальевич, доброе время года.
Борис Юлин. Аналогично.
Д.Ю. Обращаясь к зрителям, сообщаю: регулярно в комментариях появляются вопросы «кто он такой?», «можно подумать, он во всём на свете разбирается»…
Наверное, не во всём на свете ты разбираешься…
Но вот, например, хорошо разбирается в истории русско-японской войны. Борис Витальевич, почему ты в ней хорошо разбираешься?
Борис Юлин. Тема была мне интересна в общем-то с детства.
Д.Ю. А почему именно русско-японская?
Борис Юлин. Нарвался ещё в школьном возрасте, притом, в мелком школьном возрасте, на такую книгу как «Цусима» А.С. Новикова-Прибоя. Пошла книга великолепно, но захотелось разобраться. Потом нарвался на «Порт-Артур» А.С. Степанова. Ну и дальше пошло – а почему так, а почему проиграли, почему выиграли? И оказалось, что у нас есть много довольно хорошей литературы по русско-японской войне. Вот как-то пошло вширь.
А примерно лет 25 назад таки добрался и до архивов. И там стало всплывать много такого, что скажем так, в официальной историографии упоминалось как-то сильно завуалировано. И стало ещё интересней.
Д.Ю. А в чём причина завуалированных упоминаний? Это вредно для нас?
Борис Юлин. Во-первых, всё-таки хотели как-то по-другому, чуть более благородно, преподнести характер войны. Во-вторых, очень тяжело описывать войну в стране, где мы гордимся нашей великой историей (в том числе великой военной историей), войну, в которой не было одержано ни одной победы ни на суше, ни на море. Вообще за всю войну.
И поэтому вроде бы пишется всё нормально, правда и так далее, но общие выводы делаются очень-очень аккуратно, в стороне. Разве что Ленин довольно чётко прошёлся по этой войне насчёт сущности загнивающего царизма. Но его троллем объявили и держат в стороне в этом плане.
Д.Ю. Сейчас и тебя объявят коммунистом, который только коммунистическую точку зрения исповедует.
Борис Юлин. Да нет, здесь, чтобы исповедовать какую-то точку зрения нужно просто разобраться, что она из себя представляла.
Д.Ю. Итак. Вот – русско-японская война. Перво-наперво, сколько у нас из этого получится роликов? В один уложимся или больше?
Борис Юлин. Да ты что! Один ролик – это только прелюдия к этой войне. А так, я думаю, как получится – на 4, на 5 роликов.
Д.Ю. Тема глубокая. Мы говорить будем только про боевые действия?
Борис Юлин. Нет.
Д.Ю. Или как положено: что послужило причиной, какая была обстановка, кто виноват, кто хороший, кто плохой?
Борис Юлин. Ну а без этого как рассматривать боевые действия?
Д.Ю. Отлично! Давай приступим.
Борис Юлин. Если мы берём середину XIX века, у нас никаких проблем с Японией нет. У Японии с нами тоже в общем никаких проблем нет. Между нами находится Китай, никто друг другу не мешает. То есть, казалось бы, где-нибудь в 1850 году даже представить о том, что Россия будет воевать с Японией было невозможно. Тем более, что Япония в это время была ещё и отсталым феодальным государством – сёгунат, то есть то, что показывали в блестящем фильме «Семь самураев» (1954).
По нарастающей идут события на Дальнем Востоке: слабеет Цинская империя, опиумные войны, Англия с Францией (при поддержке тех же самых Соединённых Штатов) подминает под себя потихоньку Китай. Наша страна тоже этим пользуется, то есть навязывает Китаю неравноправные договора (делает предложения от которых Китай не может отказаться), пользуясь моментом.
А японцы, видя всю эту вакханалию, связанную с богатым жирным Китаем, и зная, что, когда закончат с Китаем, доберутся и до них, берутся за голову – у них происходит так называемая «революция сверху», революция Мэйдзи.
Д.Ю. Смена парадигмы.
Борис Юлин. Да. То есть скинули сёгунов, власть вернули императорам, но попутно провели ряд крупных революционных преобразований: например, отмена сословного деления, установления так сказать с феодального на капиталистический фактически путь развития. То есть началось бурное развитие японской промышленности, японской торговли. Стали задвигать так сказать все свои любимые традиции, которые были освещены под властью сёгуната, в сторону, перенимать всё у европейцев.
Кстати, это и сейчас заметно – японцы очень любят всё традиционное…
Д.Ю. Ещё больше любят американское…
Борис Юлин. Скажем так, ни одного японца ты в кимоно на переговорах не увидишь, они в костюмах. И это как раз с эпохи революции Мэйдзи.
Но так как Японии, чтобы нормально развиваться нужны рынки сбыта и источники сырья, как нормальной капиталистической стране, которая богатая (а не Мексика), нужно кого-то грабить, то грабить можно того, кто рядом. Есть традиционный объект грабежа – это Корея и собственно говоря сюзерен этого объекта – Китай, которого уже и так все грабят. Почему бы не попробовать оторвать себе кусочек.
Д.Ю. Я обращаю пристальнейшее внимание зрителей – к коммунизму это не имеет никакого отношения, коммунизм никого не грабит. Это сущность капитализма – ограбить окружающих и таким образом повысить благосостояние своих граждан. Не всех, но бывает долетает до многих.
Борис Юлин. Если брать феодализм – там захватывают земли с людьми, там главное податное население, а капитализм – захватывает рынки и источники сырья.
Д.Ю. Как, например, царская Россия напала на Среднюю Азию и Кавказ, организовав рынки сбыта.
Борис Юлин. Да, но сейчас мы уходим далеко в сторону…
Д.Ю. Извините. И так, Корея у нас. Традиционно ограбляемая…
Борис Юлин. Россия как раз в это время забрала у маньчжуров фактически спорную территорию – это как раз Уссурийский край, вышла к Владивостоку. Но при Александре III у нас политика проводилась очень аккуратная: дальше Владивостока мы не идём, интересов у нас дальше нет. То есть жёсткое самоограничение, чтобы избежать ненужных конфликтов.
И в этот момент, опять-таки: с японцами никаких конфликтов нет, с китайцами никаких конфликтов нет, мы со стороны наблюдаем, как другие грабят Китай.
Когда эта картина начала меняться? Она начала меняться с воцарением Николая II. Россия у нас сумела влезть сначала в японо-китайский конфликт. То есть Япония, перевооружив армию, создав более или менее современный, хотя и небольшой флот, сумела одержать победу в японо-китайской войне: разгромила самую лучшую китайскую эскадру (Северную так называемую), захватила Вэйхайвэй и Порт-Артур (вырезав в Порт-Артуре весь гарнизон). До этого они сумели разгромить китайские войска в Корее и взять Корею под свой контроль, и дальше они навязали китайцам Симоносекский мирный договор, по которому Китай отдавал японцам Порт-Артур (Ляодунский полуостров с Порт-Артуром), отдавал японцам Тайвань, отдавал японцам Корею, выплачивал колоссальную контрибуцию.
Д.Ю. Неплохо.
Борис Юлин. Но это очень жирный кусок. А кусков жирных на всех не хватает и поэтому в ситуацию с ограблением Китая Японией вмешались другие государства. А конкретно: Российская империя, Германская империя и Французская республика. Учитывая, как немцы и французы друг друга любят, вот это братское согласие очень показательно.
Флоты (наш, немецкий и французский) подошли к Японии и предложили японцам пересмотреть условия мирного договора.
Д.Ю. «Дипломатия канонерок», это она была, нет?
Борис Юлин. В общем-то, да. То есть мы пришли, у нас стволов больше, корабли мощнее, поэтому мы делаем предложение, от которого они не могут отказаться. Японцы не отказались.
Японцам были сохранены контрибуции, но деньги на выплаты контрибуций китайцам дала Российская империя (там, по-моему, 400 миллионов рублей золотом было).
Д.Ю. Так.
Борис Юлин. Корея, вместо того, чтобы стать японской территорией, получила независимость от Китая. Тайвань ушёл японцам, японцы получили в Китае свою сферу влияния (тоже кусочек для ограбления, но который официально не колония). Порт-Артур отошёл России, то есть Россия взяла его в аренду для себя.
Д.Ю. В аренду?
Борис Юлин. На 25 лет. Вот, собственно говоря, такой получился расклад.
При этом, для ограничения японских устремлений, через год после окончания японо-китайской войны был заключён военный союз Российской империи и Китайской империи, направленный против Японии, при этом к союзу автоматом подключили Корею. То есть если Япония нападает на Корею, на Китай или на Россию – остальные страны автоматом вступают в эту войну и должны вести эту войну, не заключая сепаратный мир до полного разгрома противника.
Д.Ю. Хорошо.
Борис Юлин. Вот вроде бы у нас появился союз. Правда, под этот союз и под выдачу денег Китаю наши получили концессию на железную дорогу через территорию Китая, это КВЖД как раз (Китайско-Восточная железная дорога) – прямой путь на Владивосток. Затем через год сумели продлить эту концессию ещё и на юг, то есть железную дорогу к Порт-Артуру. И при этом всё это построено и выносилось под управление Россией.
А дальше начинаются более интересные моменты.
Но прежде чем к ним перейти, хотелось бы обрисовать следующую картину. Обычно у нас любят показывать, что Япония на нас напала, а мы войны не хотели. Так вот, сразу после японо-китайской войны у нас был проведён целый ряд военных совещаний, где было принято такое решение:
«На главном театре должны быть расположены и главные силы, каковым в данное время следует признать Дальний Восток, силой обстоятельств в Балтийском море в нашей будущей кораблестроительной деятельности следует ограничиться постройкой только судов береговой обороны. Все же остальные усилия должны быть направлены для пополнения наших нужд на Дальнем Востоке».
Это у нас совещание 12 декабря 1897 года, то есть до русско-японской войны у нас остаётся ещё 7 лет.
Решено было довести состав нашего флота на Дальнем Востоке до 10 броненосцев, перегнать туда все броненосные крейсера, сделать там 10 крейсеров 2-го класса и столько же 3-го класса, 36 истребителей и 11 миноносцев.
27 декабря 1897 года состоялось новое совещание, которое наметило дополнительную судостроительную программу (то есть несколько расширила прежнюю), она получила название «Программа 1898 года». Программа эта требовала около двухсот миллионов рублей сверх того, что было выделено раньше. И тут у нас возник традиционный в то время для Российской империи конфликт между Министерством финансов и Военным ведомством. С. Ю. Витте пытался любой ценой обрубить те деньги, которые даются, потому что ему нужно было сводить дебет с кредитом, поэтому он возмущался. Он указывал, что Япония не в силах закончить свою программу раньше 1905 года и пытался увеличить программу по времени и сократить на 50 миллионов рублей. Для примера: в тот момент, когда шло это обсуждение, новейший эскадренный броненосец типа «Петропавловск» стоил 10 миллионов рублей, это пять броненосцев.
Военные с доводами Витте не соглашались, они считали, что, во-первых, японцы смогут сделать это раньше, во-вторых, объявляли, что денег банально не хватит для нужного усиления флота. Витте по этому поводу выдержал бой в каком плане: было решено выделить все 200 миллионов, которые полагались (10 эскадренных броненосцев должно у нас быть на Тихом океане по завершению программы, 5 броненосных крейсеров, 7 крейсеров 1-го ранга, 5 крейсеров 2-го ранга, 7 канонерских лодок, 2 минных крейсера, 20 истребителей-миноносцев и 24 миноносца), но завершение этой солидной программы намечалось на 1905 год.
Д.Ю. А где их должны были строить?
Борис Юлин. Дело в том, что так как верфей у нас уже не хватало (по предыдущей программе все были заняты)…
Д.Ю. А где наши верфи были?
Борис Юлин. На Балтике в основном и на Чёрном море. На Чёрном море – строились именно для Чёрного моря, а на Балтике строились корабли для Тихого океана и Балтийского моря.
Д.Ю. А на Тихом океане ничего не было у нас, да?
Борис Юлин. Там был один сухой док во Владивостоке.
Д.Ю. Это было не надо или это было не построить? Почему?
Борис Юлин. Это надо было построить, но это было в каких-то очень-очень далёких планах. Темпы развития инфраструктуры в Российской империи были достаточно низкие. То есть в этом отношении Транссибирская магистраль, которую отгрохали за 10 лет, выделяется как безумно быстро реализованный колоссальный проект. Других просто нет.
Д.Ю. Я чайник, с моей точки зрения непонятно – если строят на Балтике, то это надо плыть вокруг Африки или через Суэцкий канал, я не знаю… через полглобуса…
Борис Юлин. Так и плавали.
Д.Ю. Да. Через полглобуса туда уплыть надо, по ходу механизмы изнашиваются, корабли неважно себя чувствуют… один сухой док… Это что, такую свору там можно хотя бы ремонтировать?
Борис Юлин. Открыть тебе занятную тайну, как наши корабли, которые приходят во Владивосток, у нас же постоянно там сменялся состав: приходили одни корабли, другие уходили, на модернизацию, например, или вообще в резерв…
Д.Ю. Да.
Борис Юлин. Приходящие у нас во Владивосток корабли, перед тем как прийти уже во Владивосток, проходили текущий (после такого плавания) ремонт в Нагасаки, в Японии.
Д.Ю. Военные?
Борис Юлин. Да.
Д.Ю. Прекрасно.
Борис Юлин. Да.
Так вот, так как промышленных ресурсов у Российской империи для выполнения этой программы не было, то решено было значительную часть этой программы заказать за рубежом. Например, были заказаны броненосец и крейсер 1-го ранга в Америке у Крампа, это «Ретвизан» и «Варяг».
Д.Ю. «Варяг» – это про который песня, да?
Борис Юлин. Да.
Д.Ю. Построили американцы.
Борис Юлин. Да, фирма Крампа, в Филадельфии.
Д.Ю. Тут многие спрашивают, почему «28 панфиловцев» прокатывает американская контора, вот лучше поинтересуйтесь, почему геройский крейсер «варяг» построили американцы.
Борис Юлин. Броненосец «Цесаревич» и броненосный крейсер «Баян» строили для нас французы, бронепалубные крейсера 1-го ранга «Аскольд» и «Богатырь» и бронепалубный крейсер 2-го ранга «Новик» (который больше всего прославился из крейсеров во время русско-японской войны) строили немцы – фирмы Круппа, «Шихау». И даже один крейсер 2-го ранга («Боярин») был построен для нас в Дании.
Д.Ю. С одной стороны, наверное, ничего плохого в этом нет, что внезапно надо много, а у нас мощностей не хватает, с другой стороны, всё-таки, на мой взгляд, своё кораблестроение гораздо важнее, чем спонсирование зарубежных сборщиков.
Борис Юлин. Это да. Ну а допустим по истребителям-миноносцам, там просто половина строилась за рубежом. Целиком у нас были построены только канонерские лодки.
Д.Ю. А крейсер «Аврора» где построили?
Борис Юлин. У нас.
Д.Ю. И придумали у нас?
Борис Юлин. Это – «Диана», «Паллада» и «Аврора». Брали прототипом французский крейсер, французский проект, но это наш крейсер – проектировали у нас, построили у нас, поэтому он такой поганый получился.
Я могу краткое отступление сделать, проиллюстрировать. Вот у нас по одной программе строится три крейсера типа «Аврора»: строится «Аскольд», строится «Варяг», строится «Богатырь». Давайте сравним с «Варягом», например, американцами строился. Он не лучше, чем «Аскольд», он хуже, чем «Богатырь», но он один из этих трёх крейсеров иностранной постройки в этой же программе крейсеров.
«Варяг» – 6500 тонн, «Аврора» – 6700 тонн.
Д.Ю. Примерно одинаковые.
Борис Юлин. Близко. «Аврора» чуть-чуть крупнее. «Варяг»: главный калибр – 12 орудий 152 мм, «Аврора»: главный калибр – 8 орудий 152 мм; «Варяг» – максимальная скорость 24 узла, «Аврора» – максимальная скорость 19,5 узлов; «Варяг» – дальность хода 6000 миль, «Аврора» – дальность хода 3700 миль.
Д.Ю. Как-то да…
Борис Юлин. Наши, собственно говоря, морские офицеры иногда смеялись, что крейсера типа «Диана» отличается от обычных атлантических пакетботов (пароходы, которые через Атлантику идут) относительной тихоходностью и некоторым числом 6-тидюймовых орудий.
Д.Ю. Сильно.
Борис Юлин. Это наши офицеры так смеялись. Но это проблема кораблестроения. У японцев в этом плане было с одной стороны проще, с другой стороны – хуже. Они получили колоссальные кредиты от Великобритании и от Соединённых Штатов, они получили китайскую контрибуцию как раз и им все основные корабли, наиболее крупные (все броненосцы, все броненосные крейсера и большую часть бронепалубных крейсеров) им строили за рубежом. То есть все 6 японских броненосцев строились в Англии, из 6 броненосных крейсеров, которые у них были запланированы по программе – 4 из них строились в Англии, 1 – в Германии, 1 – во Франции, бронепалубные крейсера строились по сути везде – 2 крейсера построили в Америке, что-то строили уже у себя, что-то построили в Англии.
У них гораздо больше строилось за рубежом, потому что японская промышленность в это время только ещё создавалась. У них страна начала из Средневековья вылезать за 35 лет до войны. Естественно, что за это время серьёзно не развернёшься, на за это время они сумели освоить судостроение до уровня бронепалубных крейсеров, сумели построить арсеналы, сумели наладить производство собственной взрывчатки высокобризантной, шимозы (это по сути то же самое, что и лиддит, только японского производства). Кстати, так как они только учились это делать, то он получился похуже английского в том плане, что с большей вероятностью взрывался в собственных артпогребах, то есть был менее стабилен. Очень неприятный боеприпас.
Но это то, что касается проблем судостроения.
А так, что мы здесь видим. Что никакого японского превосходства не подразумевалось, мы с самого начала планировали иметь для политики, проводимой в отношении Японии, численное превосходство над японцами. Мы должны были по сути иметь к 1905 году 10 броненосцев против 6 японских, ну и дальше – более мелкие корабли. То есть мы должны были иметь возможность постоянно диктовать японцам свои условия. При этом у нас эскадра была и до этого, то есть постоянно происходила ротация, но у нас всегда эскадра из нескольких броненосцев и броненосных крейсеров на Тихом океане была. Вот как раз на Порт-Артуре базироваться начали. И всё что новое, всё гнали туда.
Это то, на каком фоне у нас строились взаимоотношения с Японией.
А теперь, как они строились. Дело в том, что японцы пытались оторвать себе кусок Китая: в первую очередь, зависимую от него Корею, считая её сферой своих интересов, а, во-вторых, пытались закрепиться в Северном Китае. Туда же влезли наши, которые тоже хотели закрепиться в Северном Китае. И вот на этом фоне японцы предлагали в принципе разделить сферы влияния и по заключённому в итоге Симоносекскому мирному договору, с поправками великих европейских держав, получалось, что Корея должна быть по сути свободной от Китая, но в японской сфере интересов, а Маньчжурия – в российской сфере интересов. И японцев это в принципе устраивало. Но это не устраивало Российскую империю.
У нас в связи с русско-японской войной часто упоминается одна вещь, но без расшифровки – «Безобразовская клика».
Д.Ю. Кто такой Безобразов?
Борис Юлин. Один из царедворцев. Влиятельный, с хорошими связями, но на самом деле сам по себе можно сказать никто.
Так вот, как там всё начиналось. Сразу после окончания японо-китайской войны некто Ю.В. Бринер подписал с корейским правительством соглашение об образовании «Корейской лесной компании», согласно которому компания получала преимущественное право вырубки лесов в верховьях реки Туманган (это Северная Корея) и бассейна реки Ялу (это, собственно говоря, граница Китая и Кореи), то есть ближе к русской сфере интересов. Корейское правительство получало четверть активов компании и четверть прибыли в обмен на гарантии отсутствия тарифов и налогов на деятельность компании. Очень похоже на то, что наши заключали с американцами о разделе продукции Сахалин-2. Собственно говоря, унизительный и такой же позорный договор для Кореи, но для корейцев – чуть ли не единственный способ получить реальные живые деньги.
Д.Ю. Хоть что-то.
Борис Юлин. По договору компания должна была приступить к работе в 1897 году, в противном случае Бринер лишался концессии. Но дело в том, что Бринеру не удалось найти денег на свою концессию, потому что вырубать лес Кореи для того, чтобы везти его в Россию… можно подумать, что лес – это то, чего у нас в стране не хватает…
Никому сначала продать не удалось, то есть концессия фактически провалилась – зря потраченные время и деньги. Но про концессию узнал знакомый Бринера – представитель России в Сеуле министр Н.Г. Матюнин. Со своим деловым партнёром они решили создать на основе концессии Бринера большую русскую промышленную компанию по образцу английских chartered companies и посвятили в идею А.М. Безобразова, тот подтащил И.И. Воронцова-Дашкова (глава царедворцев – министр царского двора) и они решили развить проект до уровня государственного.
Д.Ю. Провёл лоббирование.
Борис Юлин. Да.
Они обратились к министру иностранных дел. Он, как трезвый человек, послал их нафиг, то есть он в эту авантюру втаскивать страну и влезать сам не хотел. Пытались через министерство финансов действовать, оттуда их сразу послали. И тогда они стали действовать напрямую через царя. Министр царского двора, Воронцов-Дашков, передал царю докладную записку от Безобразова, которая звучала так:
«Восточно-Азиатская компания создаётся не для обогащения отдельных лиц, но для самого насаждения русских идей. В руках компании должно сосредоточиться все влияние на общий ход дел в Корее». Под видом служащих компании предполагалось ввести в места концессии 20 тысяч военных. И, соответственно, на всё выделить значительное государственное финансирование. Компания, помимо заготовки леса, должна была заниматься топографией, стратегическими дорогами, складами. Таким образом, российское правительство получало двойную выгоду: от эксплуатации лесов на границе между Кореей и Маньчжурией — с одной стороны, а с другой — от возможности военно-политического укрепления в регионе и тем самым сдерживания возможного продвижения Японии на континент.»
Теперь понятно, почему от этого отказались и М.Н. Муравьёв, и С.Ю. Витте? Это – прямой путь к войне: взять и устроить на голом месте драку.
Николай II согласился на доводы Безобразова. Дело в том, что после инцидента в Японии, он Японию не любил.
Д.Ю. Граждане не поймут, что за инцидент.
Борис Юлин. Дело в том, что буквально незадолго до восшествия на престол, у нас Николай II путешествовал на Дальнем Востоке.
Д.Ю. На яхте или военном корабле?
Борис Юлин. На крейсере. С ним путешествовал наследник австрийского престола, ещё какие-то принцы…
Д.Ю. Мажорные дети.
Борис Юлин. Ну да. И они устроили хулиганство в Японии – осквернили храм.
Д.Ю. Как сейчас дети-мажоры носятся на «гелендвагенах», эти – осквернили храм. Каким образом, что сделали?
Борис Юлин. Ходят разные слухи. Основной слух, что они помочились на стену синтоистского храма. По официальной версии – не делали ничего плохого, они просто ходили мимо храма и громко разговаривали. (Ну мы же знаем, что мажоры тоже не катались на машинах, вот и там – ничего не было.) Но японский полицейский не стерпел. Это просто был бывший самурай (дело в том, что у них самураи в основном в полицию пошли работать, потому что деваться после революции Мэйдзи им было некуда) и он, выхватив свою казённую катану, ломанулся на Николая II и врезал ему этой меченюгой по башке.
Д.Ю. Разрубить хотел или просто стукнул?
Борис Юлин. Сейчас не понять. Известно только, что голова у Николая II уцелела, а меч казённый сломался. Японцы и зрители повязали этого жандарма и сдали своим властям. Получили, кстати, за это награды – и от микадо, и от Российской империи. Но Николай, похоже, что-то на Японию затаил…
Потому что иначе пойти вот на этот бред, который предлагал Безобразов, было абсолютно непонятно зачем. Но дело в том, что Николай II не только дал «добро» на всё это, он лично из царских денег внёс 200 тысяч фунтов стерлингов.
Д.Ю. На что?
Борис Юлин. Вот на эту концессию. Это 2 миллиона рублей золотом получается. Затыкать эту дыру в царских деньгах приходится Витте уже из государственной казны, но это уже проблемы Витте, правильно?..
И дальше делегация из 12 человек летом 1898 года отправляется в Корею за счёт отпущенных из фонда имперского комитета 70 тысяч рублей и договариваются с корейцами отодвинуть срок ликвидации концессии в случае отсутствия работ до 1903 года (ну денег-то занесли). Концессию выкупают и продолжают дальше действовать. То есть Витте упирается, кричит, что денег никаких не даст. И реально, сам не даёт. Но царь постоянно поддерживает – отслюнявливает из царских денег.
В 1901 году был принят устав этой Восточно-Азиатской промышленной компании, сферой её деятельности не ограничивалась Кореей по уставу, она распространялась и на Корею и на Маньчжурию. Управление поручили одному из богатейших людей России – лесопромышленнику И. Балашову. Уважаемого человека с деньгами подтянули – связь напрямую с императором, она тоже не дёшево стоит. И дальнейшим давлением через царя этой «Безобразовской клике» (она к тому времени уже получила это название) удалось по личному указанию царя выбить кредит в 2 миллиона рублей (это сверх тех денег, что давались раньше). Заметь, мы уже приблизились по расходам на эту фигню к стоимости крейсера «Варяг».
В 1903 году в местах вырубки лесов начали обосновываться русские военные. При этом, об этом знали китайцы, об этом знали корейцы, об этом знали русские, об этом знали японцы. Но они тайно обосновывались, под видом простых лесозаготовителей.
Царь потребовал, чтобы здесь обеспечивало поддержку еще и русское начальство во главе с наместником Е.И. Алексеевым в Маньчжурии. Так как наместник подчинялся собственно говоря царю, то и получалось всё очень удобно. И Алексеев, по требованию по сути Безобразова (а формально – по требованию царя), начал вводить русские войска в Корею. А из Порт-Артура в Чемульпо (современный Инчон, возле Сеула) прибыли российские корабли, которые стали там присутствовать по сути постоянно.
В 1903 году ввели ещё 600 солдат, переодетых в гражданскую одежду, и тоже об этом все знали. Начали строить военную дорогу (военные дороги имеют вполне конкретные параметры, чтобы проходили повозки артиллерийского парка). В деревню Юнампо ввели ещё сто солдат под предлогом строительства там лесных складов. Возвели бараки, конюшни, мол.
Англия и Япония это стали воспринимать как вполне конкретную попытку России закрепить полностью своё присутствие на севере Кореи и вообще во всей Корее.
Д.Ю. В то время, как там хотели закрепиться англичане и американцы…
Борис Юлин. Нет, там хотели закрепиться японцы. Англичане и американцы закреплялись южнее, в более жирных местах. То есть это место как было по условиям договора ещё после японо-китайской войны оставлено, как сфера интересов японцев и эта сфера интересов была тогда признана Россией (мы заключали договор), как японская сфера интересов. Но здесь действуют именно так.
Японцы заявили протест Российской империи, вполне официальный, копии разослали другим державам и это происходило буквально за несколько месяцев до начала войны. На протест ответа они не получили, от слова совсем.
Теперь что происходило в Японии. Япония стала создавать новый флот для борьбы ещё с Китаем. Первые современные броненосцы «Фудзи» и «Ясима» построили ещё для войны с Китаем, но те к войне с Китаем не успели. Дальше заложили 4 броненосца более современных, в том числе и знаменитую «Микасу» – флагман адмирала Того. Стали развивать флот именно из расчёта того, что придётся рубиться с Россией. Но рубиться с Россией, как крупной европейской державой, имеющей собственную очень солидную военную промышленность, долгое время очень не хотели.
И, например, пока премьер-министром Японии был маркиз Ито, крайне влиятельный в Японии человек, очень уважаемый самурай из древнего даймё, с Россией всё время пытались договориться, но какие действия были со стороны России, ты видишь. Затем к власти пришли «ястребы», Ито отправили в отставку, но всё-таки, отдавая дань уважения как его связям, так собственно говоря и его уму и заслугам перед страной, отправили миссию во главе с этим маркизом, с колоссальными полномочиями в Российскую империю, но при этом маркизу было дано указание заключить союз либо с Россией, либо с Англией.
Разумеется, когда он прибыл в Россию, он не говорил, что у него либо-либо. Он пытался договориться с Россией о сотрудничестве, о разграничении сфер влияния (как раз по реке Ялу – река между Кореей и Маньчжурией). И пытался хоть как-то решить проблему. Речь даже шла о том, что они могут предоставить порт Мозампо в Корее для русской базы.
Но суть этих переговоров была в чём. В том, что миссию принимали, водили на военные верфи, показывали строящиеся корабли (видно, чтобы японцы помягчели). А японцы прекрасно видели, что русские корабли будут достроены только к 1905 году (по степени готовности видно было, специалисты там хорошие были, англичанами воспитанные). И наш император маркиза Ито так и не удосужился принять, а все японские предложения о решении спорных вопросов были отклонены. То есть, да, мы будем дружить и так далее, но ни на одно из японских предложений не ответили.
Наше правительство переоценивало и своё влияние, и престиж России, и контроль ситуации. Миссия маркиза Ито распрощалось, но отправилось дальше не в Японию, а – в Англию, где в 1902 году был заключён англо-японский союз, который резко облегчил дальнейшие работы с японским флотом и кроме того ограничивал возможность вмешательства других держав в конфликт на стороне России.
Д.Ю. Японский меч ковался в Англии.
Борис Юлин. В Англии и Штатах, но в основном – в Англии, да. Вот такая занятная картина.
И дальше что получается. Витте говорил, что японцы не закончат строительство своего флота до 1905 года и поэтому мы также свою программу строили. Японцы завершили создание своего флота к 1902 году. Разница основная была в том, что у нас корабли строились на русских верфях, а японские – на английских верфях. Английские верфи работают сильно лучше – они строят корабли в два раза быстрее. Корабли, которые у нас строились по этой программе на зарубежных верфях – броненосец «Ретвизан», броненосец «Цесаревич», они в строй вошли. Броненосец типа «Бородино», были заложены позже, и они строились на наших верфях, они в строй не вошли.
То есть в 1902 году японцы фактически закончили формирование флота и к 1903 году они завершили сплавывание флота: активные учения, обеспечение взаимодействия эскадр и так далее, то есть прошли ещё обучение, а у нас они ещё строятся, ещё на стапелях. То есть эскадра в Тихом океане есть, но она не превосходит японцев, она им чуть-чуть уступает. На 1903 год, например, у нас было на Тихом океане 5 броненосцев, против 6 японских и 3 броненосных крейсера тоже против шести.
Д.Ю. Неплохо.
Борис Юлин. Уже хуже была так сказать картина. Правда, в 1904 году у нас прибыли «Цесаревич», «Ретвизан», «Баян» прибыл…
Д.Ю. С Балтики, да?
Борис Юлин. Из Европы…То есть прибывают корабли, построенными французами и американцами. И у нас оказываются 7 броненосцев против 6 японских и 4 броненосных крейсеров против 6 японских – силы уже вполне сравнимые.
Начинают планироваться какие-то активные действия, но война-то ещё не началась и вот здесь идёт систематическая тренировка флота. Русский посланник в Японии барон Розен и военно-морской агент Русин постоянно шлют доклады о том, что в Японии идёт подготовка к войне. Они докладывали о том, что эскадры выводятся в море, что все корабли находятся в действующем флоте, ничего не находится в резерве, о том, что началась мобилизация запасных, они докладывали о начавшейся в Японии реквизиции и вооружении судов торгового флота (для переброски войск, для конвоя и так далее). Они доложили даже о такой вещи, как организация Главной квартиры верховного командования, которое у японцев создавалось во время войны.
То есть обо всём этом докладывается. Но наше руководство объявило, что война будет начинаться в 1905 году, поэтому она будет в 1905-ом. Японцы же должны сделать какие-то серьёзные дипломатические шаги и так далее… Но они просто плохо знали японцев и даже не изучили опыт японо-китайской войны. Японцам ничего этого было не нужно.
И накануне нового 1904 года русскому посланнику в Токио были сообщены последние японские предложения по корейскому вопросу, по которому переговоры тянулись более полугода. Всё это деятельность «Безобразовской клики» – они присылают протесты, пытаются разобраться, разделить сферы влияния, а наши всё это игнорируют. И вот последнее предложение японцы сформулировали, вручили Розену, и японский министр иностранных дел барон Комура добавил, что
«дальнейшее промедление будет крайне неблагоприятно для обеих сторон». С учётом проведения мобилизации и учений флота, я думаю, к таким словам имело смысл прислушаться. Отправлено – в декабре 1903 года, то есть отправили по телеграфу, не гонцами, не голубями…
Рассмотрение японских предложений произошло 22 января 1904 года. То есть прибыли предложения в декабре, а рассмотрели их 22 января.
Д.Ю. Почти месяц. Или больше.
Борис Юлин. Да. При этом рассмотрели только после того, как несколько раз о том, что присланы предложения, сообщил японский посланник Курино. То есть он сообщает, ему говорят, да-да и снова откладывают. Наконец-таки рассмотрели. И здесь начинается интересный момент. Мы-то к войне ещё не готовы и поэтому дали согласия на все японские предложения.
Д.Ю. Отлично. Так…
Борис Юлин. Но в Токио телеграмму о том, что мы приняли все японские предложения, получили 25 января. При этом, 23 января они разрывают дипломатические отношения, а 24 января начали боевые действия – приступили к захвату русских пароходов, то есть по сути и есть начало войны для Японии, то есть они начали уже выполнять боевые операции. И на следующий день приходит сообщение, что мы согласны на японские предложения.
Д.Ю. Хорошо получилось.
Борис Юлин. По-моему, гениально.
А теперь, ещё откуда у нас была такая своеобразная наглость и скажем честно, раздолбайство полнейшее. При этом, заметь, это министры, это люди, которым докладывают, люди доклады постоянно отправляли, просто эти доклады никому не нужны. И вот откуда такая наглость бралась. Ясно, что, когда принимали японские предложения, столкнулись с такой ситуацией, что у нас меньше сил на Дальнем Востоке, чем у японцев и мы к войне ещё не готовы и поэтому решили: мы согласимся, отложим. Просто уже поздно было соглашаться. Нужно было меньше… это…
Д.Ю. Щёлкать…
Борис Юлин. Клювом, да.
Но откуда до этого наглость бралась? Ведь в принципе часть военных говорила о том, что японцы будут готовы к 1902-1903 годам. Так вот, дело в том, что у нас наш военный министр А.Н. Куропаткин, он же ездил в Японию, писал записки о Японии, проводил анализ. И он, например, довольно низко оценивал возможности японской армии в борьбе с Российской империей. Он где-то раза в полтора недооценил её численность в случае развёртывания, даже не в полтора, у Куропаткина получалось, что японцы могут развернуть 360 тысяч человек в мобилизацию, по-моему, а они развернули 600 тысяч.
Д.Ю. Почти вдвое.
Борис Юлин. Ну да. Он там много ещё чего написал, но ключевые слова вот какие идут:
«В военных школах никакого религиозного образования и воспитания не дают, храмов при школах не имеется, будущие офицеры Всевышнему не молятся ни в горе, ни в радостях. То же явление наблюдается и в армии. Это большая слабость японской армии – без религии, без веры в Промысел, выдержать тяжёлые испытания войны, выдержать тяжкие лишения и потери смогут лишь отдельные лица, но массы не могут. В школах вместо религии преподаётся высшая мораль – любовь к Родине, императору, уважение к семье.»
Вот такие уроды японцы.
Д.Ю. Какая-то идиотия.
Борис Юлин. Так это военный министр, который, допустим, потратил часть денег военного ведомства на постройку 51 военного храма.
Д.Ю. Дело нужное.
Борис Юлин. Но при этом, крепость Порт-Артур, которую нужно было срочно строить, с учётом приближающейся войны, её не достроили. И Куропаткин, кстати, приезжал с проверкой крепости Порт-Артур в 1903 году, так он наложил такую резолюцию, что крепость способна выдержать любую осаду.
Д.Ю. Молодец.
Борис Юлин. При этом из шести фортов в это время в Порт-Артуре готов был один, из пяти укреплений – не готово ни одного, и на этом фронте было восемь орудий, из положенных трёхсот с лишним.
Д.Ю. Но это ж, смерть бойцам, в общем-то.
Борис Юлин. Нет, ну потом у нас что-то достраивали уже после начала войны. Японцы же сразу по Порт-Артуру удар нанести не смогли: им же высадиться нужно было, до этого господство на море захватить. Но сам факт, что военный министр врёт царю (да в общем-то и себе самому врёт), объявляя готовой крепость, которая не готова. И которая будет ключевым объектом для ведения боевых действий. То есть вот это у нас – отношение Куропаткина. Я говорю – он считал, что японская армия слабая, они же мало молятся, храмов не посещают, они воспитываются в «любви к Родине, императору и уважению к семье».
Д.Ю. Что недостаточно для хороших военных, да.
Борис Юлин. Как показала практика, да. Надо молебен.
Д.Ю. Молиться надо чаще, а не с саблями скакать.
Борис Юлин. Да, ровно то и сказано.
Д.Ю. Это финал первого кусочка у нас?
Борис Юлин. Да, именно.
Д.Ю. Познавательно.
Я смотрю, ты как-то на гадостях не сосредотачиваешься. Или гадости пойдут дальше? Там с вооружением, боеприпасами, командованием…
Борис Юлин. И про вооружение поговорим, и про боеприпасы, и про командование, и про боевые операции, и про снабжение. Про всё поговорим. Это была только прелюдия, то есть как мы до этой войны дошли.
И, кстати, здесь что интересно: вот Куропаткин, он был уверен, что японская армия не может нанести нам поражение на суше. Т.е. придётся некоторое время отступать, а потом сосредоточим необходимые силы и японцев разобьём. На море, считалось, что японцы не будут так готовы, как мы. Считалось, что азиаты вообще наравне с европейцами сражаться не могут. То есть вот такой шовинизм был.
Шовинизм был вызван собственно говоря успехами как английского, так и немецкого, и французского, даже русского оружия, в войне как раз-таки со всякими азиатами.
И да, чуть не забыл безумно важную вещь – у нас же союз с Китаем был. Казалось, этот союз может нам сильно помочь. Так вот, 1899 году в Китае вспыхнуло восстание ихэтуаней – «Боксёрское восстание» так называемое. Это на самом деле было восстание антиимпериалистическое, против иностранных захватчиков Китая. Вот которые грабят Китай, вот против них и было восстание. Ну и разумеется восставшие убивали иностранных граждан в Китае. Сначала китайское правительство вроде бы как поддержало восставших, потом от них открестилось и против китайцев была организована вооружённая интервенция, в которой приняли участие: Англия, Соединённые Штаты, Франция, Германия, Япония и Россия. То есть мы участвовали в подавлении восстания ихэтуаней.
И подавив восстание ихэтуаней, мы свои войска из Китая не вывели. Вот у нас идёт КВЖД, на КВЖД находится пограничная стража – 24 тысячи человек, на ней построен русский город Харбин (в Китае, русский город). На юг идёт ещё одна ветка, там военная крепость Порт-Артур, который арендован, и там наши построили свой собственный коммерческий порт Дальний. Который, кстати, был построен совершенно бредово: вот есть военная база, а рядом никем не защищённый, но хорошо оборудованный порт. Как раз, чтобы японцы могли его захватить и опираясь на него, вести осаду крепости.
Д.Ю. Толково придумано.
Борис Юлин. Но он выгоден был. Вот построили такой порт – Дальний (опять же – в Китае). Там на начало войны стояло 98 тысяч наших солдат (это сверх корпуса пограничной стражи), в Маньчжурии, в Китае. И местную администрацию после подавления восстания ихэтуаней наши, мягко говоря, послали куда подальше. В это время Маньчжурию уже вполне официально называли у нас Желтороссия, у нас там было введено наместничество во главе с Алексеевым. То есть генерал Алексеев у нас – наместник российского императора в Маньчжурии. В связи с «Безобразовской кликой» мы его уже упоминали, что он, по распоряжению императора, Безобразову вооружённых людей давал.
Д.Ю. Ну то есть уверенность в своих силах была полная, да?
Борис Юлин. Нет, это была уже полная колонизация и ограбление Маньчжурии. Это была наша колония.
И поэтому, когда началась русско-японская война, трёхсоттысячная Северная армия, которая находилась в той же Маньчжурии, но за пределами русских владений, она просто наблюдала за боевыми действиями.
То есть мы сначала заключили союз с китайцами против японцев, но так как мы отобрали у Китая северные территории, так как мы грабили Китай и совершенно игнорировали любые интересы Китая, то во время войны мы оказались без союзника.
Д.Ю. Отлично. Всё продумано, буквально всё.
Борис Юлин. Да. То есть мы оказались один на один. Китайская трёхсоттысячная армия есть, но она не воюет, она просто смотрит.
Д.Ю. Начало интригующее. Неудивительно, что были такие последствия…
Спасибо, Борис Витальевич. Очень интересно.
Новости
VIP
