Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, здравствуй!
Клим Жуков. Добрый вечер! Очень, очень давно ничего не записывали.
Д.Ю. А вот тут как раз выборы прошли… Что мы можем сказать про выборы?
Клим Жуков. Выборы – это очень важно. Если кто-то думает, что выборы у нас проходят только в Российской Федерации – на территории России, Российской империи, Руси, то он глубоко заблуждается, традиции демократии на нашей почве пустили очень глубокие корни.
Д.Ю. Куда же они уходят, во тьму веков?
Клим Жуков. В свет веков, какая там тьма! Демократия, это же… что такое демократия, на твой взгляд?
Д.Ю. Я, как переводчик некоторым образом… «демос» – это народ, «кратия» – это власть, «власть народа».
Клим Жуков. Да. То есть термин не описывает ничего.
Д.Ю. С моей точки зрения (с моей точки зрения), у людей в башке существуют совершенно идиотские идеологические штампы. Вот, например, народ – это что-то безусловно прекрасное, оно настолько хорошо, что лишено каких бы то ни было недостатков вообще.
Лично мне в истории нашей страны наиболее близок и понятен период после революции и после Гражданской войны, когда масса недовольных, что кого-то на вилы подняли, усадьбу сожгли, повесили, ещё чего-то… им это не нравится, обращаю твоё внимание, а ведь это – настоящая власть народа. Народ, он не такой, как вам кажется, он вот такой. Усадьбу Пушкина, по-моему, три раза ещё до прихода немцев сожгли, как-то так получилось… Этот самый народ.
Поэтому, с моей точки зрения, демократия, она только в эльфийском сознании нашей самопровозглашённой интеллигенции прекрасна, а на деле – это что-то совсем другое…
Клим Жуков. О! Хотя, конечно, Vox populi vox Dei (то есть «глас народа – глас Божий»). Так вот, этот народ, точнее, определение этого самого народа – это и есть суть демократии. Какого народа демократия? Это очень важно.
Потому что демократия бывает (в которой выборы): прямая военная демократия – когда есть дружина, есть у неё вакантное место вождя и они методом прямого голосования (стучанием мечами в щиты и громкими воплями)…
Д.Ю. «Любо!»
Клим Жуков. …выбирают вождя. Это демократия прямая. Например, в Афинах тоже была практически прямая демократия, потому что всё свободное вооружённое мужское половозрелое население собиралось на Агоре и напрямую участвовало в выборах. Их там тоже было очень немного. Их конечно было сильно больше, чем в дружине какого-нибудь германского вождя, но всё равно это в пределах десяти тысяч человек условно.
Д.Ю. Обратим внимание, что тётки-гречанки в этом не участвовали. Были исключены рабы, которые составляли большинство – не участвовали. И те, которые всякая сволочь – без денег, без ничего, без земли…
Клим Жуков. Да, тоже не участвовали.
Д.Ю. А кто ты такой, чтобы рот открывать?
Клим Жуков. Именно так. Только землевладельцы участвовали, если быть точным, то есть те, у кого есть земля и рабы. Это те, собственно говоря, кто может оружие купить.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. У него просто есть средства для того, чтобы купить себе оружие и таким образом материально отстаивать интересы Афин там, где придётся: на защите ли родных рубежей, во время беспринципного захватнического какого-нибудь рейда, вот они имели право высказываться.
Д.Ю. В соседнюю демократию…
Клим Жуков. Да. Таким образом, примерно где-то 1/6-1/7 часть населения Афин участвовала в этой самой демократии.
Это была прямая демократия, потому что, если мы представим себе круг в 10 тысяч человек, понятно, что это население большой деревни, где все всех знают отлично в лицо. И если не знакомы лично, то точно совершенно его шурин с ним пьёт вино и ест оливки (чуть не сказал водку).
Д.Ю. И на пять поколений назад ещё все всё про всех знают.
Клим Жуков. Именно так. Поэтому это было очень эффективное средство осуществления легитимации власти, потому что, если ты положил этот самый белый камешек в урну с именем такого-то кандидата, значит, ты сделал свой ответственный выбор и всё, что потом будет делать этот самый кандидат, на твоей совести. Лично на твоей, потому что ты за него голосовал. Если он начнёт страшно как-то косячить, то, во-первых, это ты виноват в том числе, часть коллективной ответственности лежит и на тебе тоже.
Но так как это прямая демократия, ты мог спокойно собраться со своими друзьями и заявить этому кандидату отзыв. То есть если все, кто голосовал за какого-нибудь Гармодия, так этого Гармодия снимут через неделю, причём руками. Вот этими добрыми руками его и снимут. И придётся ему скорее всего отправиться от благодарности экспансивного народа в изгнание.
Д.Ю. Что тоже часто бывало.
Клим Жуков. Очень часто бывало.
Но, как одна из самых показательных демократий в мире, афинская демократия – это очень свирепый тоталитарный строй. Кто-то у нас думает, наслушавшись таких видных специалистов в истории и обществознании, как академик Сахаров, что демократия – это не тоталитаризм…
Д.Ю. Боже мой.
Клим Жуков. Вот есть totalitarity и есть democracy, вот democracy – это исключительно хорошо, не тоталитарно. Ну, товарищи, democracy – это власть народа, totalitarity – это просто всеобъемлющая власть, что мешает демократии быть всеобъемлющей? Почему не может быть тоталитарной демократии? Запросто! И вот афинская демократия была предельно тоталитарной. То есть от такой свирепой тоталитарной власти Иосиф Виссарионович просто рыдал бы от зависти. И Иван Грозный рыдал бы… Да почти все, потому что то, что эти люди на Агоре голосовали и принимали решение, 51% голосовал «за», а то, что 49%, кстати, очень большая часть народа…
Д.Ю. В общем-то, да.
Клим Жуков. …И если вдруг они против, они должны своё «против» завернуть в трубочку, хорошенько смазать…
Д.Ю. В известное место.
Клим Жуков. …и в портмоне запихнуть.
Д.Ю. Друг другу.
Клим Жуков. Да. Ну или как получится.
В общем, если большинство сказало, что будем делать так, то все обязаны делать вот так. И за этим очень строго следили. Иногда доходило до нехорошего, потому что оказывалось, что демократия, после честных выборов (сжульничать там было не просто нельзя, а напрямую опасно для жизни) приводила к самым нехорошим последствиям.
Д.Ю. Например?
Клим Жуков. Ну, элементарно: 51%, несмотря на явное большинство, могут ошибаться, а 49%, несмотря на то, что их меньше, могут быть правы. И тогда приходилось устанавливать тиранию, которая спасала людей от демократии.
Д.Ю. И от демократического выбора.
Клим Жуков. Да и как следствие от демократического выбора. Был знаменитый тиран Писистрат, например, в Афинах. Это как раз следствие того, что люди, скажем так, несколько излишне доверились «гласу народа – гласу Божьему». Потому что, как известно, мы все можем хором заблуждаться.
Д.Ю. Извини, я тебя перебью. Тут меня всегда интересует следующее: вот взять нас с тобой, например. Я – сантехник, а ты – велосипедист, допустим. Ну, условно.
Клим Жуков. Это правда, кстати.
Д.Ю. Естественно. И вот нам с тобой предлагают на выбор каких-то кандидатов, которые будут управлять нашим городом Санкт-Петербургом, например. Пойдём послушаем, говорим мы с тобой. Ни ты, ни я вообще этого человека знать не знаем, пойдём послушаем, чего он говорит. Естественно, тот сыпет обещаниями, как это принято: я сделаю это, я сделаю то, это станет лучше, то станет лучше… Мы таких двоих наблюдали, как ты помнишь, в Перестройку – один был по фамилии Собчак, следующий был Яковлев.
Клим Жуков. Да. Яковлеву я однажды на ногу наступил, случайно.
Д.Ю. Ох, ловкач…
И вот он нам рассказывает. Как Собчак рассказывал о прелестях демократии, как всё будет прекрасно, какое благорастворение у нас начнётся. И мы с тобой бросаем по белому камушку, выбрали. Вот он на посту. Но тут ключевой вопрос: мы его не знаем, я не представляю, какой он управленец, что он знает, что он умеет, что он делать будет, кто у него там наверху, какие завязки и ещё чего-то там. Вот мы его выбрали…
Оказывается, он ничего не знает – раз, ничего не умеет – два, ни на что не способен – три и, самое главное, ничего делать не хочет. Это трепло, которое ловко треплется и ловко склоняет на свою сторону. И?
Это же ключевое в жизни: если у тебя сломался водопровод или (боже упаси) унитаз, ты позовёшь меня, сантехника.
Клим Жуков. Не Собчака.
Д.Ю. Да. Не Собчака. То есть ты зовёшь не шаляй-валяй, ты зовёшь специалиста. Если я заболел, то я, наверное, зову доктора. В каждом случае какой-то нужды я всё время вызываю специалиста, обращаюсь к услугам специалиста.
Здесь – выбирают какого-то трепача, а потом, разинув рты, сидят и ждут, чего такого трепач скажет и чего сделает. Ну и? Дальше-то что? А самое главное, вот у тебя высшее образование и специалист в разных областях, начитан, грамотен, имеешь опыт, а я – сантехник, у меня нет высшего образования, а голоса наши одинаковые. Твой и мой голос имеют одинаковый вес. Я балбес абсолютный и вообще мне на всё плевать, алкоголик и дурак. А ты – нет. А ты образованный, у тебя научная степень, глубоко в политике – а мы одинаковые, как это так. А в чём смысл, хотелось бы узнать.
Клим Жуков. Два момента. Первый – этот самый «Собчак», условный Собчак…
Д.Ю. Собчак условный, да.
Клим Жуков. Не важно кто. Может быть он великолепный управленец, талантливейший от бога организатор и устроитель процессов в рамках города – всех знает, всё у него схвачено, всё может. Это совершенно не значит, что он будет хорошо управлять, потому что он организатор каких процессов, чего он организатор? В пользу кого он будет организовывать, это самое главное.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. То, что он балбес – это ещё полбеды, он может быть не балбес, он может замечательный специалист. В чём? У тебя, это момент 1а, в отличие от Афин нет никаких воздействий. Ты его выбрал – и до свидания.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. На 4-5 лет ты про него забудь вообще, потому что всё. У вас обратная связь отсутствует. Ты конечно можешь орать на площади что-нибудь…
Д.Ю. Свобода же у нас теперь – можешь орать.
Клим Жуков. Жаловаться президенту Ельцину, например, писать письма в газету «Советская Россия», чтобы опубликовали разоблачение какое это сволочь и чмо вообще, но это ни к чему не приведёт, абсолютно.
Про голоса одинаковые. В Афинах (и не только Афинах) голоса могли быть неодинаковые: в зависимости от имущественного ценза может быть больше голосов, может быть меньше голосов, но просто имущественный ценз – как некий квантитативный исчисляемый метод того, насколько ты ценен обществу.
Правда, тут же возникает другой вопрос, очень сложный: если ты в самом деле богаче какого-то Васи Пупкина, это вообще не значит, что ты лучше разбираешься в том, что вы выбираете, совершенно не значит. Просто ты лучше разбираешься в том, как продавать макароны, например, и ты всю жизнь потратил, чтобы научиться продавать макароны, но ты отлично разбираешься в продаже макарон, на чём заработал свой миллион динариев. А Висинос Пупкинос в это время изучал политию. У него нет денег в таком количестве, но он при этом лучше тебя разбирается в том, что происходит. Но при этом у тебя будет пять голосов, а у него – один. Это тоже некий диссонанс, прямо скажем, общественный в этом есть.
Это всё к чему – к тому, что демократия, несмотря на все выраженные преимущества, имеет связанные с этими же преимуществами недостатки. И если у нас есть маленькая группа людей, например, дружина германского вождя, где осуществлялась прямая военная демократия, там всё понятно, потому что это люди, которые занимаются одной и той же работой – они воюют. И они все в этой самой войне более или менее специалисты, кто-то лучше, кто-то хуже, но они примерно одного уровня и точно совершенно друг про друга всё знают, ну потому что их пятьсот, ну тысяча человек (это вряд ли конечно, но тем не менее). Это тот коллектив, где ты, во-первых, точно разбираешься в том, что происходит (потому что ты специалист) и можешь непосредственно повлиять на принимаемые решения и действия, которые выполняет твой избранник. И это идеальная форма организации в таком обществе.
Вот в Афинах уже, так как общество было сильно больше и сильно богаче, наступали негативные моменты этой самой демократии, потому что не всегда было можно (хотя всё ещё было можно) повлиять на своего избранника. Иногда приходилось его свергать, выгонять и назначать тирана.
Д.Ю. Приводить в чувство.
Клим Жуков. И приводить в чувство не только избранника, но и вообще всю страну, потому что избранник может такого надемократить за время своего участия в управлении.
Но это всё-таки ещё прямая демократия, потому что с разрастанием государства, например, в Римской республике ещё государство разрослось до очень значительных пределов и вдруг гражданами оказались жители не одного города Рима, а ещё очень и очень многих городов, которые находятся далеко. Большинство жителей Рима просто там никогда не были и никогда не будут, а про некоторые места никогда и не слышали. И вот вся эта публика начинает участвовать в избрании Сената – высшего законодательного органа страны.
И вот тут уже конкретно получается нехорошо иногда, просто потому, что где-нибудь в Капуи, у капуанцев, есть свои интересы, вполне объективные, не потому, что капуанцы плохие или хуже римлян, а просто потому, что они живут в другом городе. Хотя жители Капуи конечно хуже, чем римляне, просто они Ганнибала пускали, но у них есть свои интересы. У них там курорт, порт…
Д.Ю. И вообще красота. Спартак…
Клим Жуков. Да, красота, Спартак… Своя арена цирковая, между прочим, на которой нужно регулярно проводить Игры. У них свои интересы, они далеко не всегда пересекаются с интересами жителей Рима, а Сенат, напомню, он в Риме находится.
Д.Ю. И напомним гражданам – некоторые семейства заседали там чуть ли не по 700 лет, если не больше.
Клим Жуков. Да. Это, кстати, очень важно. Это как раз то, к чему я подвожу. Спасибо, что напомнил, я мог и забыть, вот сейчас точно не забуду.
Так вот, там есть ещё кроме Капуи и другие города и у них у всех свои интересы. И вот они присылают своих выбранных делегатов в Сенат, которые начинают там яростно заседать и решать какие-то вопросы.
Д.Ю. В свою пользу, да?
Клим Жуков. Да. Естественно, так как они из Капуи или из Вероны откуда-нибудь, или из Нарбонны галльского, где у них там наместник сидит, они естественно в первую очередь имеют в виду интересы своей территории, откуда их прислали, потому что они происходят с этой территории и естественно имеют свои интересы, потому что так просто туда не выбирали, там были все люди богатые, знатные и в общем те, которые могут повлиять на существующую политику, внутреннюю и внешнюю.
Эти интересы начинают расходиться. Ну и в результате этот Сенат получается… как Жванецкий говорил: «Это экипаж? Это не экипаж, это банда – они все плывут в разные стороны». Вот это банда, которая плыла в разные стороны. До какого-то времени, пока территория Республики была не очень большой, это удавалось гасить.
Д.Ю. Это мой любимый пример – лебедь, рак и щука.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Каждый хочет своего: один в небо тянет, другой – в воду, третий – по земле бежит, и что? Вот демократия, да – у всех свои интересы. И как телеге, в которой мы сидим, с этим жить?
Клим Жуков. Учитывая, что телега деревянная, она какое-то время сможет плыть в самом деле…
Да, и кстати на вот этом самом компромиссе, в поиске консенсусов Римская республика неплохо некоторое время жила. Пока не разрослась сверх определённых пределов. Потому что уже к I веку нашей эры совершенно объективные процессы привели к тому, что люди, опять же, облечённые богатством, властью и знатностью, то есть публичным авторитетом, стали пытаться (просто ради спасения страны и естественно собственных интересов, которые с этой страной напрямую связаны) вырвать эту демократическую власть себе, появились диктаторы. Вот Сулла, например, знаменитый, который весь Рим под себя подмял и на протяжении своей жизни (второй её половины) никому не давал ничего решить мимо собственного так сказать мнения.
Сулла помер и опять расцвела демократия. Все были в ужасе от того, что только что произошло. Это же надо понимать, что эти образованные, умные, яркие личности, окончившие философские академии, кое-что имеющие за душой, вдруг выяснилось, что они были вынуждены насильно подчиняться какому-то одному престарелому козлу.
Д.Ю. Отличная цитата из сериала «Рим» (2005-2007): «Когда последний раз войска заходили в Рим, дома можно было красить кровью».
Клим Жуков. Да, да.
Ужасались-то они ужасались, но опять же, объективные процессы были таковы, что уже Гай Юлий Цезарь, вернувшись из своего галльского похода, не остановил легионы за Рубиконом, привёл их в Италию, в Рим и там в Сенате случилось примерно то же, что и во французском Сенате, когда Наполеон Бонапарт стал внезапно пожизненным консулом, когда зашёл Иоахим Мюрат (Joachim Murat) в полном боевом облачении с ротой гвардейцев и сказал: «Кто против? Давайте голосовать, кто против?». Почему-то все оказались «за».
Вот ещё один оказался тиран и деспот, которого терпели-терпели, терпели-терпели, ну а потом, когда он запретил ростовщичество в городе, вот это уже терпеть было нельзя – его зарезали прямо в Сенате, куда вообще-то оружие носить было строго запрещено. Но тем не менее, ладно, это всё законы законами, а ростовщичество запрещать, это совсем другое дело – прибыль падает.
Д.Ю. Перебор.
Клим Жуков. Это с перебором, да.
Все мы помним, что потом пришёл Марк Антоний и он стал просто императором. Ну это мы так говорим, «императором», император на самом деле – это военный глава, который получал над войском неограниченную власть на определённый промежуток времени, и она ему подчинялась полностью. Вот он стал императором над всей Республикой. Теперь имя Цезарь у нас как раз ассоциируется с императором. Демократия кончилась. Хотя, повторюсь, это была ещё относительно управляемая демократия.
Отсюда важный вопрос, тот, с которого мы начали: что такое «демос» вообще, который что-то выбирает. Вот только что мы видели Афины. Что там выбирали люди. И кого. Какая была общественная формация в Афинах?
Д.Ю. Рабовладельческий строй.
Клим Жуков. Правильно. Поэтому, что бы люди ни выбирали, какие бы разные политические программы они себе не представляли, они всегда голосовали за представителей класса рабовладельцев. Вот хоть ты тресни.
Д.Ю. Сами такие же.
Клим Жуков. Других просто не было. Поэтому, что бы они ни выбирали, они выбирали всегда в пользу класса рабовладельцев. Какие бы улучшения они не придумывали, всё равно улучшали (или ухудшали, как мы это видели) класс рабовладельцев. Но что такое класс рабовладельцев, я только что обозначил пропорцию, это примерно 1/6-1/7 населения Афин.
В Риме было ещё гораздо хуже, потому что население разрослось очень сильно, рабов стало гораздо больше, чем в Афинах, ну а тот самый демос, который управляет, ещё более усох. И получается, что решения там принимались в пользу большинства этого самого ограниченного демоса, отнюдь не в пользу большинства населения всей империи. И при этом опять же, что бы они не делали они выбирали очередного рабовладельца, который проводил рабовладельческую политику. Хоть ты тресни.
Потом у нас выборы временно подзаглохли, потому что наступило тёмное Средневековье, там до таких высот мысли не сразу поднялись, только вот эти выборы среди построенных по германскому образцу постварварских дружин, да, там ещё какая-то демократия сохранялась, опять же, прямая, примитивная.
А потом у нас внезапно тёмное Средневековье шагнуло в классическое Средневековье, начали миннезингеры сочинять красивую поэзию всякую-разную, люди стали как-то читать книжки. И вот вдруг дворянство (рыцарство) поняло, что оно – угнетённый класс, причём серьёзно.
Д.Ю. Кем?
Клим Жуков. Королём естественно! Королём, его приближёнными какими-то герцогами, графами, которые как правило были не просто рыцарями, они были из старой родовой аристократии. Ну просто потому, что понятно, что аристократия просто так никуда не денется, если её всю не перебить. (Конечно, кое-где перебили, но опять же не всю.) У них есть деньги, земли и понятно, что, когда эта молодая рыцарская поросль подросла (как мячик с водой в ванне – вода прибывает и мячик всё выше и выше), родовые эти вожди оказались в очень высоком положении. Они угнетали всю эту массу мелкой и средней аристократии. Ну и всё началось с создания (чаще всего насильственно) народных представительств, парламентов.
В Англии, Великая хартия вольностей, которая у нас была при Иоанне Безземельном в XIII веке обнародована. Ещё раньше в Испании Кортесы были провозглашены, если не ошибаюсь, в 1147 году, лет за 50 до Англии. Наконец, рейхстаг в Священной Римской империи и так практически везде.
Д.Ю. То есть происходило это (я несведущ), по всей видимости, потому, что раз у власти стояла аристократия, а деньги зарабатывала не аристократия, а будущие буржуины, купцы, барыги, которые тоже хотели принимать участие в управлении, а им не давали, потому что у них денег много, а им не давали, да? Это вот они?
Клим Жуков. Потому что рылом не вышел.
Д.Ю. Да. Это они пробивали это дело?
Клим Жуков. Пробивали не совсем они – их организации, цеха, гильдии. Потому что сам по себе самый богатый купец в каком-нибудь Лондоне, он мог быть богаче короля, но он вообще ничего не значил. Вообще. Потому что кто он такой? А вот когда их много, и они образуют гильдию купцов, это уже не просто так, а это субъект феодального права, у которого есть право носить герб, это коллективный феодал, а вот уже с ним, извините пожалуйста, придётся считаться. И конечно же рыцарство, потому что кто воевал – воевали рыцари. А аристократия конечно тоже воевала, просто их было мало, они сами по себе на поле боя ничего не решали, ни в коем случае.
И вот рыцарство в союзе с городской верхушкой, вынудило, например, короля Иоанна Безземельного принять Великую хартию вольностей. Я помню, моя учительница по английскому языку, Елена Геннадьевна (Привет!), в школе, страшно восторгалась этой Великой хартией вольностей. Она так по латыни красиво звучит – Magna Carta.
Д.Ю. Карта – это по-русски «бумага».
Клим Жуков. Да. Вот эта хартия вольностей… Она страшно восторгалась, говорила, послушайте, у нас в это время дикость, монголы какие-то, мы на 300 лет отстали, а там уже Великая хартия вольностей… парламент…
Д.Ю. Когда в России отменяли крепостное право, в Лондоне открыли метро.
Клим Жуков. Метро пустили, да. А в это время в Америке ещё рабство не успели отменить, вот так. Вот это поворот!
А тут Великая хартия вольностей и парламент, а у нас в это время – азиатчина и дикость… Парламент был не совсем тот, что сейчас, точнее, совсем не тот. Там заседали в основном представители лондонского купечества, самые верхушки ремесленных цехов, естественно рыцарство, которые периодически принуждали короля что-нибудь сделать. В чью пользу? В свою пользу в первую очередь: в пользу дворянства и коллективного феодала – купечества и ремесленной верхушки. Они тоже таким образом привнесли элемент демократии в монархию, которая таким образом была сильно ограничена. Ну по крайней мере, это ограничение приняло упорядоченный характер, а не характер постоянных бунтов, драк и разборок. Это было полезно.
Но опять же, вот есть население… про Англию заговорили… Вот есть население этой Англии, к XIII веку – около 8 миллионов человек. Ну и в пользу какого количества человек принимались эти законы, учитывая, что в основном эти законы принимались лондонскими купцами, ну и рыцарями (которых на всю Англию было не больше 5 тысяч человек и далеко не все они заседали в парламенте, далеко не все). В чью пользу?
Д.Ю. В свою.
Клим Жуков. Правильно, в пользу класса феодалов.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Поэтому, феодальные выборы приводят к выбору нового феодала. Хуже, лучше, но – феодала. Ничего ты не сделаешь, что бы ты ни выбрал. Ты можешь выбрать хорошего феодала, плохого феодала, причём, плохой он или хороший, в общем, субъективизм, потому что он плохой или хороший – тебе, потому что у тебя есть какие-то интересы. А возможно, и тот и другой (для тебя лично) будут оба плохие, потому что ты не другой рыцарь (помельче, например), а крестьянин в Шервудском лесу, которому там только что запретили охотиться, а ты там охотился всю жизнь и охотился там твой дед, прадед, и вы там лес добывали для того, чтобы что-то строить…
Д.Ю. Оба хуже.
Клим Жуков. Оба хуже, да. То есть вы теперь ни строить не можете, ни топить зимой дом и жрать вам нечего – мясо из рациона пропало к чёрту, потому что вам там запретили охотиться. И вот из всех кандидатур, что ты ни выбери, будет только хуже.
Пока суть да дело, в России к XVI веку сложилась несколько иная форма сословного представительства. Вот то, что я описал – парламент – это сословное представительство. У нас тоже было своё сословное представительство, хоть мы и «отстали лет на триста» и «до сих пор ещё не совсем уверенно завязываем себе штаны». Земские соборы собирались, начиная с Ивана Грозного. Он был такой тиран, ужас…
Да, при том, что Ивана Грозного-то никто не заставлял их собирать. Если Иоанна Безземельного заставили, Иван Грозный сам собрал Земский собор. Понятное дело, что от всех сословий приезжали депутаты и что-то там решали. Кроме крепостных крестьян естественно.
Д.Ю. Естественно.
Клим Жуков. От зависимых слоёв населения никого не могло быть, но свободные крестьяне могли прислать своего представителя. В основном присылали попов естественно.
Д.Ю. Попы – грамотные, да?
Клим Жуков. Да, потому что это была одна из немногих прослоек населения, которая имела шанс быть грамотными. Хотя у нас попы были далеко не все грамотные, что, когда выяснилось при Алексее Михайловиче, царе Тишайшем, привело к чудовищным последствиям, откровенно говоря. (Но, надеюсь, об этом мы отдельно поговорим, когда будем говорить про церковный раскол.)
Д.Ю. А земства – это что такое, для незнающих?
Клим Жуков. Земство – это земля, вся страна.
Д.Ю. И она на что делилась? Земский собор, что это подразумевает? Всеобщий?
Клим Жуков. Да, со всей земли. Со всей земли собираются представители сословий, которые приезжают в Москву что-то решить. Правда, конечно это был скажем так не законотворческий орган – Земский собор, он никогда не был законотворческим органом, он, скорее, был органом последней легитимации. То есть, если царь хотел произвести какое-то серьёзное новшество, чтобы все его гарантировано приняли, собирались представители, им зачитывали, что есть такая идея, вот у нас есть такая реформа, которую предложила избранная Рада Ивана Грозного, вот давайте это примем. И приняли. После чего сопротивляться на местах этим самым решениям уже как-то глупо, потому что ваши представители только что за это проголосовали. (Да, «избранная» Рада, это не потому, что её избирали, а потому что она «отборная», то есть лучшие люди, «Совет лучших», вот так можно это перевести.)
Это конечно не совсем демократия, но элемент демократии в абсолютной монархии Ивана Грозного. И у нас Земские соборы собирались таким образом до восьмидесятых годов XVII века.
Когда Александру II предложили собрать Земский собор и прожектёр, если не ошибаюсь, граф Игнатьев, написал очень большую докладную записку по этому поводу, аналитическую, не побоюсь этого слова, Александр II прочитал и сделал резолюцию: «С интересом прочёл, много любопытного».
Естественно, после Петра I у нас ни о какой демократии и речи не было. Хорошо это или плохо – это вопрос оценочный, но факт в том, что не было её у нас. Всё. У нас был чистый феодализм, как говорил Карл Маркс: «Самый честный из эксплуататорских строёв»: тебя эксплуатируют потому, что ты родился эксплуатируемым, а при этом ты служишь на своём месте, а твой эксплуататор – на своём. И все служат. Высшее выражение это нашло при Петре I, т.е. так отчётливо эта максима не проявлена была вообще никогда, потому что при Петре Первом были обязаны служить все. И ты дворянин был потому, что ты служишь, это такое высшее выражение вообще идеи дворянства и рыцарства.
Ну а потом, как известно, у нас наступили революционные события: революция 1905 года, потом Февральская революция и вот у нас новый Земский собор настал – Учредительное собрание. Это был, не само Учредительное собрание, а момент был первый раз вообще за много-много столетий – когда люди смогли выбрать какой-то другой путь. Потому что если раньше голосовали за феодалов, ради феодалов и в пользу феодалов, потому что других не было, то теперь вдруг оказалось, что есть какие-то меньшевики, какие-то эсеры, революционеры-социалисты…
Д.Ю. Кадеты какие-то…
Клим Жуков. …большевики, какие-то кадеты – конституционные демократы, октябристы чёрта лысого, всех много, не поймёшь вообще ничего.
Но народ у нас оказался на редкость умный. Несмотря на то, что большинство не умело читать, каким-то глубоким внутренним чутьём народ понял, что вот у нас есть свои объективные требования, которые были выражены в приговорах в Государственную Думу (первую, вторую, третью, четвёртую). Кстати, их запрещено было подавать, эти приговоры, но они всё равно их подавали. Крестьяне подавали запрещённые приговоры и там были конкретные требования: им нужна была земля, чтобы её нельзя было продавать в первую очередь (не им в собственность, а, чтобы не смели продавать землю). Потому что земля принадлежит богу. В понимании крестьянина продавать землю – всё равно, что продавать воздух. Это невозможно, это неправильно, это грешно, этого делать нельзя ни в коем случае.
Они сравнили свои программы и оказалось, что у нас партия большевиков выступает за то же самое. И так получилось, что к 1919-1920 году, уже в ходе Гражданской войны, крестьяне проголосовали ногами: если от белых они дезертировали массово и всячески срывали планы продразвёрстки (у белых тоже была продразвёрстка, только очень хреново выполнялась), то большевикам они сопротивлялись меньше и из армии дезертировали меньше. В итоге, к концу Гражданской войны под штыком стояло 5 миллионов человек.
И у нас получилась новая страна, новая социально-экономическая формация – социализм, первая фаза коммунизма. И, представляешь, там тоже была демократия. Выборы были организованы абсолютно революционным способом – примерно так же, как были организованы (по типу) в дружинах германских вождей: по профессиональному признаку. Не по территориальным округам, потому что мы сейчас все голосуем по территориальным округам, а там – по профессиональному признаку, то есть главной ячейкой (нижней) стало производство. Вот Путиловский завод, или Кировский завод – от них депутат поступает. Или, например, от Балтийского флота – депутат Балтики.
Д.Ю. Депутат Балтики, да.
Клим Жуков. И это было, на мой взгляд, очень разумно, потому что люди выбирали человека, которого они знали, про которого они знали, насколько он толковый специалист, всё ли у него в порядке с моралью…
Д.Ю. С головой.
Клим Жуков. …с головой, он не пьяница, не какой-нибудь мерзкий развратник и так далее. И самое главное – что этот самый депутат продолжал получать жалование у себя на заводе или, скажем, в колхозе. После чего он поступал в Совет и из этого Совета его можно было отозвать. Если вдруг представителям выбирающей стороны показалось, что он плохо работает (сигналы какие-то поступили), его в любую секунду можно было отозвать обратно на завод, к станку, где он уже успел себя замечательно проявить.
Д.Ю. «Вы слыхали? А Мамыкина снимают. За разврат, за пьянство, за дебош».
Клим Жуков. Вот, правильно.
Это опять же был у нас первый случай, наверное, со времён военной демократии, когда можно было непосредственно воздействовать на того человека, которого ты выбрал. И система эта продержалась до 1936 года, когда приняли новую конституцию, когда выборы у нас стали абсолютно демократическими, как в америках и европах – по территориальным округам. Это было связано с тем, что высшее руководство во главе с Иосифом Виссарионовичем Сталиным отчётливо понимали, что приближается война, а демократия – самая хреновая форма устройства во время войны. Просто самая хреновая
Понятно, что когда людям позволяют по-настоящему выбирать свою судьбу, то поступают ценные инициативы. Например, завод постановил – мы не будем работать по пятницам, всё. Какая там война, о чём вы! У нас тут самодеятельность будет.
Д.Ю. Да. И рабочий день – 5 часов.
Клим Жуков. Рабочий день – пять часов – они не могли сократить, но, например, себе новый выходной устроить, просто потому что они все устали и вот себе новый выходной – это запросто совершенно. Понятно, что это вообще-то неплохо, когда всё в порядке: если завод справляется с поставленным планом, да господи, хоть два часа в день работайте один день в неделю. Ну какая разница, если вы всё, что просили сделали. Молодцы, значит у вас такая отличная производительность труда.
Но так как накануне война и все отлично понимали, что скоро эти планы придётся задрать до небес, то пришлось с такой замечательной формой демократии прекратить и уже после этого к ней никогда не вернуться. Просто потому, что наступила война, после войны нужно было срочно поднимать страну, а когда её подняли, умер Иосиф Виссарионович и вдруг оказалось, что просто никто не понимает, как это всё устроено и работает. Выборы-то сохранились, и выборы в Советы сохранились и в общем, самое главное, возможность отзыва сохранилась, но она уже работала гораздо хуже, значительно хуже, чем это было до 1936 года.
Опять же, кого выбирали-то?
Д.Ю. Своих.
Клим Жуков. Правильно. Класс-гегемон в данном случае. Как бы ты ни голосовал, ты будешь голосовать в любом случае за Коммунистическую партию. Ну потому, что Коммунистическая партия не была партией парламентского типа, она просто так называлась – партия, просто потому, что другого слова не придумали.
Ты будешь голосовать за коммунистов, то есть – за господствующий класс. Потому что, что такое государство? Государство – это форма осуществления диктатуры господствующего класса. В данном случае у нас победил рабочий класс, именно он стал осуществлять свою диктатуру. До этого у нас была диктатура класса рабовладельцев, потом феодалов, потом капиталистов, а теперь – социалистов, то есть рабочего класса. И опять же, как бы ты ни выбирал, ты выбирал в пользу рабочего класса. Тут был один большой плюс: просто рабочий класс – это подавляющее большинство населения.
У нас в 1991 году, как известно, случилась реставрация февральского Временного правительства так или иначе – у нас снова теперь капитализм. И когда у нас наступают очередные выборы, вот я честно скажу, за себя, я ходил на все выборы всегда, в обязательном порядке. Когда-то давно, в 1996 году я голосовал за Геннадия Андреевича Зюганова и партию КПРФ. Но Геннадий Андреевич Зюганов выигранные выборы публично слил, оставив престол Борису Николаевичу Ельцину, за которого кое-кто голосовал сердцем…
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. А партия КПРФ, как мы помним, получила большинство в Госдуме и ни черта не сделала. Вообще.
Д.Ю. Был такой прискорбный факт.
Клим Жуков. После этого для меня (лично для меня) стало ясно, что партия КПРФ называется Коммунистической партией Российской Федерации, а судя по действиям и издаваемым печатным материалам, она является МПРФ – Меньшевистской партией Российской Федерации. Потому что всё, что они говорят и пишут, это можно фамилии поменять на Чхеидзе, Мартов, Церетели, это будет одно и то же – тексты, которые издавали меньшевики, они почти ничем не отличаются. Это обычные меньшевики, то есть никакие не коммунисты, совсем. Поэтому, для меня голосовать стало не за кого, я с тех пор голосовал «против всех».
Д.Ю. Теперь отменили.
Клим Жуков. А теперь я не хожу голосовать.
Я не говорю, что всем нужно не голосовать. Если ты, как сознательный гражданин, понимаешь, что депутат Милонов отвечает всем твоим устремлениям и ты уверен, что он будет точно проводить правильную линию, которая отвечает интересам твоим и страны, то тебе нужно обязательно идти и голосовать за депутата Милонова… Ну я не знаю, или за Касьянова, не важно.
Д.Ю. При нём такой фигни не было…
Клим Жуков. При нём фигни не было, нет. У тебя есть кандидат. Ты, как ответственный человек, умный, образованный, ну или по крайней мере просто взрослый, половозрелый, ты понимаешь, что вот это – твой кандидат, то самое, что тебе надо (и стране по твоему мнению) – иди голосуй, обязательно. А вот я, как крестьянин из Шервудского леса, просто не вижу – за кого голосовать.
Я не понимаю, почему нарушается норма официально у нас существующей буржуазной демократии. А норма такая, что, если ты недоволен всеми кандидатами из предложенных, ты должен проголосовать против них всех. Или чего это у нас в Думе кнопка «воздержался» существует, я не понимаю, чего это ты воздержался-то, какого чёрта? Давай, или «за», или «против». Вот там нормальное буржуазное голосование, а у нас на выборах – чёрт те что, поэтому я больше на них не хожу.
И в заключении просто хочу сказать: товарищи, когда вы голосуете, поймите, что со времён Афин и этих самых наших лесных братьев из Германии и славянских лесов, из Галлии и прочее, механизм действия демократии не поменялся ни на миллиметр. Вот как эти шестерёнки работали, так они с тех пор и работают и по-другому они не будут работать никогда пока существуют вообще государства. Вы всегда будете выбирать – продлевать существующий строй, общественно-экономическую формацию. Если у вас всё в порядке при капитализме сейчас – продолжайте ходить и выбирать капиталистов. Никого другого вы не выберете, никогда.
Потому что, как в Афинах могли быть партии, у которых просто диаметрально противоположны были политические программы: эти хотели воевать со Спартой, а эти – не хотели воевать со Спартой. Ну, казалось бы, совершенно разные политические программы, тут какая бы партия не победила, всё равно у власти оставался рабовладелец. И если ты какой-нибудь бедный крестьянин, у которого нет права голоса или не дай бог раб, то лично тебе, твоим близким, знакомым и друзьям, и всей твоей прослойке, которая называется классом, лучше от этого не-бу-дет. Потому что выборы представителя класса эксплуататоров с надеждой, что станет в самом деле сильно лучше… ну конечно может быть и станет, если вдруг какие-то внешние силы (вдруг) заставят этого эксплуататора как-то с эксплуатируемым населением сильно лучше обращаться или если вдруг то окажется святой Серафим Саровский, но такие люди попадаются редко…
Д.Ю. А он что?
Клим Жуков. Святой Серафим Саровский не был эксплуататором, он был монахом. Сидел, молился, был добрый, всех жалел безостановочно. Но такие люди у власти не встречаются.
Д.Ю. Мне кажется, он там и не сможет функционировать.
Клим Жуков. Я скоро расскажу про такого человека, который был святой и находился у власти, и не смог функционировать.
Д.Ю. Мне кажется, все смотрят на США, видят, как там прекрасно живётся. То есть это же сугубо пропагандистский трюк: посмотрите на нас, у нас всё хорошо, сделайте как у нас и у вас станет так же хорошо. А мне не кажется, что этот способ управления обществом пригоден для всех. Мне не кажется.
На мой взгляд, вся эта проводимая «западнизация», я не знаю, давайте сделаем у нас так же, как на Западе, это то, что они предлагают и то, что старательно копируем мы: давайте сделаем. Да-да-да, делайте как у нас. Вот эти выборы из двух и более кандидатов, они ведут ко всеобщему счастью, посмотрите, как у нас хорошо. И тут наши бараны: «Да, давайте сделаем, давайте». Ну, сделали. А мне кажется, ты знаешь, в моём понимании странами правят элиты, это к вопросу про 700 лет сидения в Сенате некоей семьёй. Тут я отличную заметку вешал про то, как во Флоренции…
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. …внезапно оказалось, что…
Клим Жуков. За 600 лет ничего не поменялось.
Д.Ю. …Ничего не поменялось. Всё одни и те же люди при деньгах. Как-то так получается. Социальные лифты, демократия и всякое такое, а деньги всё время у одних и тех же, и власть соответственно тоже у одних и тех же. Мне так кажется, что в силу разных обстоятельств, исторических условий, туда-сюда, например, в США сложилась бодрая хищная элита на определённом промежутке. Грубо говоря, когда она в Первую мировую начала формироваться, а во Вторую, наверное, закончила…
Клим Жуков. Раньше.
Д.Ю. Ну это наиболее яркие моменты такие, когда они смогли очень сильно наживаться на европейских войнах, а дальше, нажившись, уже диктовать какие-то свои условия. Вот мне кажется, что хищная элита, которая имеет под собой огромную армию, серьёзные ресурсы, она раз-раз-раз Южную Америку и как упырь из Южной Америки сосёт-сосёт-сосёт…
Ведь что интересно, что лично меня всё время восхищает: посмотрите на нас, как у нас хорошо, стройте демократию, у вас же этот проклятый коммунизм, всё же было отвратительно, а сейчас станет хорошо. А вот вопрос: в Мексике никакого коммунизма не было, там капитализм, а почему там, в Мексике, буквально, граница к границе, почему там не расцвела таким пышным цветом демократия? Со всеми этими чудо-институтами…
Клим Жуков. Народ неправильный, это же очевидно.
Д.Ю. Да-да-да. Чудо-институты, когда каждый имеет право голоса, выбирать из двух и более кандидатов, почему там ничего этого нет, в Мексике, которые буквально граничат с Соединёнными Штатами Америки?
Перейдём дальше: а вот на Кубе какая-то Батиста, откровенный диктатор. А в Колумбии какая-то Самоса (Anastasio Somoza), она там вроде была… а тут какой-то Дювалье (François Duvalier), Стресснер (Alfredo Stroessner)…
Клим Жуков. Самоса же в Гондурасе был.
Д.Ю. Не знаю, не помню уже где. Сволочь была, короче. И куда не плюнь – пиночеты какие-то…
Клим Жуков. А Дювалье – на Ямайке.
Д.Ю. На Гаити.
Клим Жуков. А, да, на Гаити. Папа Дювалье.
Д.Ю. И куда ни плюнь – вся Южная Америка, одни диктаторы, какие-то кровососы-упыри. Многие из них закончили Уэст-Пойнт, где их научили хорошему, как Пиночета. А как это у вас так получается?
И внезапно как-то смотришь-смотришь на это, вам, наверное, выгодно, чтобы там было вот так и поэтому там вы ничего этого не делаете, там выгодно чтобы было вот так, постольку поскольку они экономически обеспечивают ваше существование, для вас это питательная почва, с которой вы живёте. Я всё время условно представляю Соединённые Штаты, как картошку, а это всё – субстраты, из которых картошка тянет питательные соки. И вы им не предлагаете стать картошкой, они – субстрат для вас. А нам зачем-то предлагают.
Нам всё время рассказывают, что выборы при коммунистах были из одного кандидата. А я участвовал при коммунистах в выборах (постоянно, что характерно) и там кандидатов было несколько – два и больше. Как это так получалось?
Клим Жуков. Тут же претензия в том, что они все от одной партии.
Д.Ю. Да и бог с ними, от одной партии…
Вот, поступило предложение устроить у вас демократию, давайте устраивать демократию. Я не буду вдаваться ни в какие подробности, я вижу (вижу) всё время ровно одно, что попытка устроить демократию того типа, который навязывают, всегда первое, что при этом происходит: крушение всех государственных институтов – раз, развал промышленности – два, уничтожение армии – три и, как мне кажется, постепенное превращение в питательный субстрат. Вот, например, на Украине мы сейчас это ярко наблюдаем.
Клим Жуков. Да…
Д.Ю. Вот выборы, демократия, «банду геть!»…
Клим Жуков. Ну чего, нормально же выбрали.
Д.Ю. Я считаю, отлично. Я считаю, это лучшее, что с ними вообще могло произойти.
Клим Жуков. Просто яркая иллюстрация – там демократия, всё в порядке.
Д.Ю. Государственная власть – разрушена, генеральный прокурор – уголовник, в армию набраны бандиты, в милицию набраны бандиты.
Клим Жуков. Частные армии присутствуют.
Д.Ю. Частные армии, гражданская война, убийства сограждан – хороший результат. И обратите внимание, никто их за это даже не попрекает, всё идёт как надо. Но при этом непрерывные крики про выборы.
Клим Жуков. Да, конечно. Тут я что вижу: это, во-первых, мы как-нибудь обязательно поговорим про хорошую книжку «Первобытное сознание».
Д.Ю. «Первобытный менталитет».
Клим Жуков. Ну он же в другом переводе – «Первобытный менталитет», да. Там же прекрасная серия примеров условно про зелёного попугая: что когда идут папуасы на охоту на таком-то острове из такой-то деревни, никогда не выходят, если вдруг (вместо чёрной кошки) им дорогу перелетит зелёный попугай. На вопрос «Почему?» они говорят, что когда-то (когда-то) мы пошли на охоту, пролетел зелёный попугай и подгнившая пальма упала и сломала ногу вождю. На вопрос белого человека «Может быть это в пальме дело?» они говорят, конечно в пальме, но почему ты не учитываешь фактор зелёного попугая? Это нормальное магически-религиозное сознание (или религиозно-магическое сознание).
У вас есть прекрасный пример, например, страна США. В которой демократия и выбор из двух и более кандидатов. Тут тебе предлагают: надо, чтобы было так же хорошо, как в США. Что мы видим? «Зелёного попугая» – выборы из двух и более кандидатов. Сейчас мы сделаем магический трюк – устроим, как у них и у нас сразу…
Д.Ю. Карго-культ.
Клим Жуков. …получится как у них.
Вот у меня есть друг в Москве, Серёжа Уколов. Большой специалист по историческому фехтованию, не помню, то ли 15, то ли 12 раз абсолютный чемпион России по историческому фехтованию. Здоровый, как лошадь. Тренируется по двенадцать раз в неделю и так на протяжении… ему сейчас 33, с 15 лет начиная. И вполне объяснимо выигрывает всякие регулярные наши исторические мероприятия по историческому фехтованию. При этом он курит и пьёт кока-колу. Что нужно сделать, чтобы выигрывать чемпионаты России по историческому фехтованию? Вполне очевидно – нужно курить и пить кока-колу.
Д.Ю. Не поспоришь.
Клим Жуков. Барану же понятно – Уколов так делает, давайте… чего-то опять трендюлей получил… Вот так же и у нас с демократией, как мне кажется.
Д.Ю. В общем, безрадостно.
Клим Жуков. Нет, почему безрадостно. Я считаю, что просто нужно отчётливо понимать, что происходит. Это вообще в любой жизненной ситуации – если что-то происходит, тем более нехорошее, нужно понять, почему это происходит и предпринимать какие-то ответственные (потому что взрослый человек) шаги в этой связи.
Поэтому просто ещё раз говорю: все наши выборы… Кстати, я считаю, что наши выборы одни из самых честных в мире. Конечно там есть и вбросы и «карусели», и административный ресурс, но покажите мне какую-нибудь страну большую, где этого не бывает. Вон, в Америке вообще нет прямой демократии, там голосуют за президента выборщики, их от каждого штата по одному-два-три-пять, их там мало, сколько их там, двести человек набираются, они и их умудряются посчитать с ошибками. Вон, в президентство Буша какой скандал был, что там неправильно голоса посчитали.
Какая власть сама отдаст себя, такого не бывает. Естественно обязательно какие-то там есть вбросы и всё остальное, и просто бывают ошибки, и недобросовестные сотрудники на местах, но буржуазной власти выгодно проводить максимально честные выборы. Просто вы-год-но. И у нас они происходят, я считаю, одним из эталонных способов вообще в мире.
Д.Ю. Меня просто в восторг приводит: а вы видели этот ролик? Какой? А вот, смотрите, ролик с избирательного участка, вот видите, там баба бюллетени вбрасывает? Я говорю: ну, и? Вот камера, обратите внимание, стоит на участке, вот баба, которая вбросила.
Клим Жуков. Вот номер участка.
Д.Ю. Номер участка, вот её фамилия, вот это она, это уголовно (я надеюсь) наказуемое деяние.
Клим Жуков. Вообще-то уголовно наказуемое. Иди, в суд подай.
Д.Ю. И она за это будет наказана, потому что её засняли. Ну покажи мне, где в Америке на избирательных участках стоят видеокамеры, и ты можешь там проследить, найти какие-то вбросы… нет, да? А вот, говорят, что нашли какие-то запечатанные урны, где набросаны бюллетени за Хиллари Клинтон, и что? Уже урны. Запечатанные. То есть их подменят, по всей видимости, а там уже будет то, что надо. А у тебя даже видеокамеры нет, чтобы посмотреть, что же там подменяют. А у нас – есть и вовсе это не говорит о том, что у нас всё плохо. Да, естественно, закон нарушают. Так его нарушают всегда и везде. Усилия, я считаю, предприняты беспрецедентные по оснащению – посмотрите тут, посмотрите там.
Ситуацию обрисовываешь конечно печальную. Большинство граждан нас небезосновательно спросят: раз всё так плохо, то что же делать?
Клим Жуков. Понятно, что делать…
Д.Ю. Что?
Клим Жуков. В первую очередь, нужно разобраться самому в том, что происходит, а во вторую очередь, когда ты твёрдо поймёшь, что происходит, прочитаешь нужные книжки, утрясёшь у себя в мозгу, что происходит, нужно образовать своих друзей, маму, папу и образовать ячейку образованного общества нижнего уровня, чтобы потом каждый из них образовал людей вокруг себя, образовав сеть ячеек другого уровня того же самого образованного, понимающего, что происходит общества.
Когда вас наберётся много, создайте Совет внизу, на местах. Как в Иваново-Вознесенске в 1904 году создали первый Совет. Кто вам мешает создать Совет? У нас где-то в уголовном кодексе может быть, в конституции запрещено создавать Советы? Да у нас вообще страна советов! У нас Совет Федерации, Совет по делам национальностей, всяких советов, бог с вами, много. Создайте Совет для начала хотя бы. Если вы хотите что-то поменять – начните с себя менять.
Орать о том, что власть продажная, купленная, какая-то ещё до бесконечности можно. Вы умрёте, и ваши дети будут так же орать, и их внуки. Ничего вообще не поменяется. Это гарантировано. Пока вы сами не начнёте что-то менять. Всё вообще, что есть в мире – это результат волевого усилия людей, представляешь, против которых обязательно было противодействие.
Если бы вы попробовали создать Совет в Российской империи, вас бы бросили на каторгу, при этом побив прикладами. А сейчас, какое благорастворение – тебя не бьют прикладами, можешь создать Совет. Можешь его даже не регистрировать, можешь просто собираться, читать Карла Маркса, например. У нас что, Маркс запрещён? Да у нас его переиздали недавно, я сам видел! Тем более, есть интернет, там всё, что нужно найди, хоть по-немецки, хоть по-русски, в любом переводе. Читай, осваивай, изучай логику, чтобы понять Маркса, понимай того же Маркса, понимай, что вокруг происходит, создавай советы на местах. Когда вас будет много, вы сможете совершить сознательное действие.
И если не дай бог, вдруг, у нас случится что-нибудь как на Украине, а у нас это уже один раз было, точнее, два – в 1991-ом и в 1993-ем году, вы по крайней мере будете готовы действовать. Потому что скакать, как идиот, обезьяна и орангутанг с флагом по площади и что-то требовать, ну это только рассмешит тех, кто на самом деле принимает решения. Возможно, развлечёт. А возможно оставит абсолютно равнодушным, ну потому что ты очередной баран. А очередной баран никому не интересен.
Д.Ю. Майдаун.
Клим Жуков. О! Хорошее слово.
Д.Ю. Вот такой расклад с демократиями и выборами. Спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Стараемся.
Д.Ю. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
