Егор Яковлев. Добрый день. С вами я, Егор Яковлев, и это «Цифровая история». Сегодня у нас в гостях Константин Андреевич Тарасов. Константин, добрый день. Кандидат исторических наук и научный сотрудник Санкт-Петербургского института Российской академии наук. Константин пришёл не один, а с книгой «Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне». Константин, что такое солдатский большевизм?
Константин Тарасов. Ну, это очень сложное на самом деле понятие, и, может быть, оно наименее связано с партией большевиков непосредственно. Вообще этот термин – солдатский большевизм, или окопный большевизм – это из книги замечательного американского историка Алана Уайлдмана, который написал двухтомник, очень хорошую работу об армии периода революции.
Соответственно, солдатский большевизм это то, что объединяло очень разные настроения, да, и, в принципе, это очень похоже… ну, таким синонимом можно заменить этот большевизм как максимализм, т.е. какие-то радикальные требования. И, ещё раз повторю, это не всегда было связано с партией большевиков, и создавало такую вот определённую поддержку большевикам.
Егор Яковлев. Ну, ты считаешь, что главным был вопрос о мире?
Константин Тарасов. Не только, конечно, вопрос о мире, но солдаты как такая особая группа населения, конечно, для них это самый волнительный был вопрос, буквально вопрос жизни и смерти.
Егор Яковлев. Самый главный вопрос, почему солдаты, вроде бы категория людей, которые, наоборот, должны стремиться к тому чтобы быть на войне, получать награды за это, улучшать свой социальный статус, реализуя своё предназначение военное, почему они выступают за мир в этот период?
Константин Тарасов. Ну, это такой, действительно очень сложный вопрос, большая дискуссия в историографии с этим связана, ну, прежде всего потому, что было не понятно за что, собственно, они воюют. Это довольно, в принципе, распространённая точка зрения. Действительно, 1 мировая война не была войной какой-то, ну, её не удалось сделать войной патриотической действительно. Т.е. и риторика подобного рода появляется довольно поздно, да, и царское правительство, царская пропаганда, можно сказать, она довольно поздно взялась за это, когда пыталась сделать вопрос о войне частью борьбы за гражданские права, например, что это обязанность каждого гражданина – защищать свою страну.
Понятно, в царской России граждан не было, все были подданными императора. Да, это другая ситуация. И вот только в самом конце войны они начинают проговаривать эту идею гражданственности, и оказывается, что…
Егор Яковлев. Это царское правительство начинает ещё?
Константин Тарасов. Да, ну, это ещё так аккуратно вопрос обходился, и прежде всего он был направлен, конечно, на общественность, что называется, образованные слои, которые должны были жертвовать деньги, ещё каким-то образом помогать своему правительству вести дальнейшую войну. Но касалось это и крестьянства тоже. Для крестьянства вопрос о такой идентичности их, насколько они идентифицировали себя в целом со страной, это большой и сложный вопрос. Скорее, нужно говорить о тои, что у них были такие местечковые, что ли, идентификации - мы тверские, мы рязанские, и т.д. и т.п. Вот это они готовы были защищать, что, собственно, и произошло потом в период гражданской войны. Очень многие из них возвращались с винтовкой с фронта, и начинали защищать свою деревню от, я не знаю, белых, красных, зелёных.
Егор Яковлев. Уж немец до Рязани не дойдёт, штык в землю.
Константин Тарасов. Ну, да, да, да, например. Ну, и это отлично объясняет, почему, например, латышские части показали себя с такой хорошей стороны, потому что война шла уже на их земле. Впоследствии это пытались использовать уже в период революции, вот это такое патриотическое чувство вот этих малых народов России. Там появляются украинские воинские части, польские, и т.д. и т.п.
Егор Яковлев. Здесь надо пояснить, что латышские стрелки и в ходе 1 мировой войны показали себя как очень боеспособные части. В частности, во время Митавского наступления, насколько я помню.
Константин Тарасов. Да-да. Т.е. это действительно был такой очень хороший пример национальных частей, который появился ещё в царской армии, ну и впоследствии они активно действовали на фронтах гражданской войны.
Егор Яковлев. Как менялась императорская армия в ходе войны?
Константин Тарасов. Ну, прежде всего нужно сказать, что очень быстро к 17 году как раз людской ресурс Российской империи уже был исчерпан. Т.е. мобилизация 14 года это прежде всего идут воинские части из солдат, которые вот недавно были подготовлены, которые уже находятся в армии по призыву. И, пожалуй, самые боеспособные части. Впоследствии они выбиваются, начинают поступать следующие призывные возраста. Но это не только достигшие 18-летнего возраста, не только новобранцы, но ещё т.н. «сорокалетние».
Сорокалетние это просто солдаты старших возрастов, которые могли служить когда-то давно, едва ли не в 1905 году, например, и они также начинают мобилизовываться. А что такое крестьянин, достигший 30-40 лет? Это глава большой крестьянской семьи, да, и вот эта вот опора крестьянской семьи оказывается в совершенно других условиях, далеко от своей семьи. И это, конечно, не способствовало подъёму патриотизма. Он получал письма из деревни, где голодают его дети, жена и т.д., где действительно серьёзные были экономические проблемы, и их очень сложно было решить. Это, конечно, не способствовало такому вливанию вот этой вот части солдатской массы, не способствовало укреплению воинских сил.
Если мы говорим также об офицерском составе, что тоже очень важно, он тоже сильно менялся. Изначально офицер это дворянин обязательно, или почти обязательно, т.е. очень сложно было другим сословиям проникнуть в эту корпорацию, действительно корпорацию. Но, понятно, потери в войне приводят к тому, что там начинают появляться люди совершенно другого происхождения.
Егор Яковлев. Речь идёт в первую очередь об офицерах военного времени. Давай поясним просто, в чём разница между кадровыми и…
Константин Тарасов. Ну, кадровый офицер, понятно, что он служит почти всю жизнь, да, он начал службу в мирное время, проходил определённую выучку, закончил училище, естественно. В период войны, когда ощущается необходимость в новых офицерах, они начинают выпускаться на ускоренных курсах. Школы прапорщиков появляются, какие-то ещё училища небольшие. И вот эти люди совершенно из разных сословий, которые до этого момента не имели такой возможности получить офицерские погоны. Обычно это, как минимум, образованные люди, т.е. грамотные, но обычно действительно из вот этих средних городских слоёв. Там были разные, конечно, случаи, но тем не менее.
И это тоже очень изменило систему армии, т.е. это совершенно другие взаимоотношения между людьми. Т.е. в принципе, вот если говорить в целом об этих изменениях, мы видим, что армия уже олицетворяла, можно сказать, всю страну. Там уже были и различные национальности, и различные возраста, и различные социальные группы, которые, в принципе, отражали эту структуру, очень сложную структуру Российской империи. Соответственно, здесь уже была совершенно другая ситуация, чем в 1905 году, когда можно было чётко разделить армию и общество. Здесь уже это было фактически единое целое.
Егор Яковлев. Вооружённый народ?
Константин Тарасов. По сути да, по сути да.
Егор Яковлев. И, видимо, раз эта армия олицетворяла всю Россию, то она олицетворяла и те конфликты, те противоречия, которые существовали внутри страны. Какие это противоречия?
Константин Тарасов. Ну, для меня вот, раз уж мы вспомнили всё-таки про книгу, про Петроградский гарнизон, для меня, например, очень важен был именно вот этот социальный конфликт, которые оказывается в тылу. Да, кстати, тут нужно пояснить разницу тоже между фронтом и тылом. И что такое Петроградский гарнизон, я думаю, что это тоже полезно знать, что в Петроградском гарнизоне находились не действующие полки (действующие полки находились на фронте), а запасные воинские части.
Т.е. после того как полк ушёл на фронт, в городе оставался т.н. кадровый состав. Кадровый состав, т.е. это те же самые старые офицеры, старослужащие, которые должны были готовить новое пополнение для действующего полка. Соответственно, здесь проходило главным образом обучение. И ситуация, опять-таки, в период войны там тоже действительно менялась. Т.е. если я говорю о том, что на фронте дворян вот этих вот, белая кость, таких кадровых офицеров становилось всё меньше, то в тылу как раз число увеличивалось.
Почему – потому что, прежде всего, убыль с фронта это не только мёртвые, это ещё и раненые. В Петроградском гарнизоне скопилось огромное количество вот этих покалеченных офицеров, которые не могли вернуться обратно на фронт. Ну и, кроме того, те, которые находились в отпусках, они так же временно присоединялись к запасному батальону или запасному полку. Соответственно это означает, что вот этот социальный разрыв между дворянством и крестьянством (рядовой состав, естественно, в основном был крестьянский), он действительно начинал ощущаться, вот это социальное непонимание.
И на самом деле даже новые офицеры, да, вот эти прапорщики военного времени, они тоже не всегда были, скажем так, ближе к народу, они не всегда могли найти с ним общий язык. Многие из них, особенно это касается каких-то, я не знаю, студентов, которые только вчера, может быть, были мобилизованы, которые должны были управлять мужиками 30-40 лет, они зачастую, пользуясь своим положением, и не умея по-другому, собственно, взаимодействовать, повлиять на них, добиться подчинения, прибегали к рукоприкладству. Подобного рода ситуаций огромное количество можно встретить, там какие-то взыскания совершенно невероятные.
Егор Яковлев. Ты работал с документами, расскажи какие-то примеры.
Константин Тарасов. Примеры? Ну, самый-самый главный пример это, наверное, т.н. постановка под ружьё, когда ставили в полной амуниции, несколько часов стоять при любой погоде, да, пока… ну, это с перерывами можно было сделать. Там дают 20 часов, по 4 часа тебя нагружают. Т.е. вот такая ситуация вполне была типична. Причём там за совершенно разные вещи – не отдал честь, получи любимое наказание. Были и какие-то более унизительные вещи – ходить вокруг казармы гусиным шагом (тянуть ногу), вот подобного рода вещи.
Егор Яковлев. Я просто уточню: такие вещи практиковали офицеры военного времени?
Константин Тарасов. На самом деле и те, и другие. В принципе, офицерство могло принято и не такие меры.
Егор Яковлев. Офицеры по отношению к солдатам, которые ещё и различались социально. И это, естественно, усилило социальный конфликт.
Константин Тарасов. Конечно, конечно. Ну, и ещё раз подчеркну, это разные сословия, это разный язык, на котором они разговаривали – дворяне, или даже городские, средние городские слои, и крестьянство. Понятно, что невозможно было из рядового стать офицером, не имея хотя бы просто элементарной грамотности. Соответственно, здесь это действительно ощущалось.
Егор Яковлев. А вот максимальная планка в императорской армии, если человек приходил рядовым, вот до кого он мог дослужиться?
Константин Тарасов. Ну, он мог быть фельдфебелем, не знаю, как сейчас, наверное, ефрейтор это будет ранг. Т.е. низжее офицерское звание он никак не мог получить.
Егор Яковлев. А его не могли в школу прапорщиков отправить?
Константин Тарасов. Нет, это могло быть, действительно так. Этот процесс начал происходить в период 1 мировой войны, когда действительно часть людей, отличившихся на фронте, или имевшие определённый уровень образования, они действительно могли поступать, их переводили в школы прапорщиков. Но это вот процесс, который только начинался. Изначально это те самые люди, которые с 14 года воевали, может, с 15, они не всегда могли на это рассчитывать.
Егор Яковлев. Ну, давай тогда поподробнее, что представлял из себя Петроградский гарнизон, какова была его численность, и как она, может быть, менялась с ходом войны; какова была его структура, и каков был его психологический настрой, наверное, к февралю 17 года?
Константин Тарасов. Это самый большой гарнизон в Российской империи того времени. К 17 году это в городе вместе с окрестностями (то, что мы называем пригородами), это порядка 300 000 человек, совершенно различный воинские части. Из них действующими являлись, пожалуй, только казачьи полки, 3 казачьих полка донских были расположены в городе – понятно, на случай беспорядков, прежде всего. Всё остальное, в основном, это запасные воинские части совершенно разного назначения.
Самая главная часть, самая крупная, может быть, часть Петроградского гарнизона, это запасные батальоны русской гвардии. Т.е. это элита русской армии, и она действительно уже была совершенно другой, чем, например, в 1905 году. Уже не было вот этого разбивания по мастям, как это было принято, павловцы должны быть похожи на Павла – курносые, светловолосые и т.д. вот это всё. Уже вот эти вот огромные парни начали меняться уже более низкими, из совершенно других регионов, чем это было принято, и т.д. и т.п.
Егор Яковлев. Это было связано с тем, что просто не того было, не до отбора?
Константин Тарасов. Ну, конечно. Это сложная система, которая уже и не требовалась. Гвардия воевала, она не должна была быть только на парадах, как это было прежде всего, её функция, может быть, только охраны личной государя в столице. Да, она уже становилась вполне регулярной армией, но какого-то различия в подготовке, пожалуй, не было. Разница была разве то что только в том (с пехотными частями гвардейскими), только что в некоторых из них пытались прививать… рассказывать об истории своего полка, и таким образом какой-то патриотизм воспитывать. Семёновцы, Преображенцы, богатая история, знаменитые люди и т.д. и т.п.
Перед 17 годом в Семёновском полку даже специальную брошюру издали для новобранца, в которой он узнавал историю своего полка, должно было как-то способствовать поднятию боевого духа, вероятно. Это гвардия, да, полки, некоторые из них располагались изначально, до войны, в Варшаве, и были переведены в Петроград позже. Остальные гвардейские полки являлись коренными, у них здесь были специально оборудованные казармы, иногда, что называется, по последнему слову техники – с канализацией, водопроводом, подобного рода вещи. В частности, в Павловском полку, это тот, казармы которого находятся на Марсовом поле, вот это самое здание.
Егор Яковлев. Ленэнерго.
Константин Тарасов. Ленэнерго, да, точно. Вот это вот здание, это вот оборудованное как раз для запасного батальона Павловского полка. Несколько было ещё также пехотных полков, располагавшихся на окраинах, в основном, в рабочих районах, что тоже имеет большое значение для дальнейших событий. И множество частей специального свойства – сапёрные батальоны, которые готовят сапёров; огнемётно-химические, которые готовят огнемётчиков, тоже такое ноу-хау 1 мировой войны. Моторно-понтонные, опять-таки, понятно, инженерные части различные.
Кроме того, что, наверное, тоже являлось самым таким опасным, и взрывоопасным, я бы сказал, для ситуации перед 17 годом, это 2 пулемётных полка. Запасные полки, которые готовили пулемётчиков едва ли не на весь фронт, они оба были сосредоточены под Петроградом. 1 пулемётный полк в Ораниенбауме, а 2, если мне память не изменяет, в Стрельне. Ну вот, собственно, эти пулемётчики у меня изображены на обложке, это действительно реальный символ этого солдатского большевизма, я думаю, мы не раз ещё вернёмся к наименованию этого полка, 1 пулемётный.
И самое-то главное, в чём взрывоопасность этой ситуации, этот полк насчитывал 19 000 человек, это, не знаю, дивизия, а не полк. И все они были сосредоточены в одних казармах. И для многих, в принципе, воинских частей была характерна перенаселённость казарм. Огромное количество людей пытаются сгонять в 1 город, и какое-то проводить обучение. Это означает совершенно иногда дикие условия, в которых находились солдаты. Вроде бы люди государевой службы, которые должны отдать долг родине, вдруг оказывается, что их забивают не всегда в помещения, которые предусмотрены для размещения людей – это могут быть манежи, это могут быть какие-то ещё помещения, конюшни, нары в 3 этажа, плохо проветриваемые помещения.
И действительно не самые приятные условия, там не всегда… Это у Павловского полка была канализация в казармах. Я не уверен, что она работала после такой нагрузки, которую она переносила. А в других частях в принципе такого не было – раз в неделю в баню, уже спасибо. Кроме того, ситуация в Петрограде тоже особенная, поскольку огромное количество… ну, много чего нельзя было солдатам, т.е. совершенно какие-то глупые, на наш с вами современный взгляд, вещи. Это, например, им было запрещено носить руки в карманах, им было запрещено ходить по тротуару, они должны были ходить по проезжей части. Им запрещено было курить на улице, им было запрещено заходить в какие-то трактиры, в подобного рода заведения.
Егор Яковлев. Почему нельзя по тротуару? В чём смысл?
Константин Тарасов. Показать ранг этого человека. Т.е. там действительно унижающее человеческое достоинство.
Егор Яковлев. Т.е. быдло.
Константин Тарасов. По сути да. Т.е. действительно. Ну, вот классическая надпись, если мне память не изменяет, в Кронштадте в одном из парков – «солдатам и собакам вход запрещён». Примерно такого же рода вещи. Да, нельзя было ездить внутри трамвая, они должны были сидеть на подножке. Понятно, что это чревато несчастными случаями. И, действительно, я встречал указания, т.е. человек приехал в Петроград, мобилизован, и он умирает не на войне, а попал под трамвай. Вот чреватые какие вещи. Не говоря уже о том, что Петроград – столица, огромное количество офицеров ещё до войны, во время войны ещё большее количество офицеров.
Это означало, что когда солдат оказался в увольнении, он буквально не отрывал руку от козырька. Т.е. он обязан был каждому офицеру дать это приветствие. Впоследствии это в 17 году уже, вот приказ №1, первое, что он отменяет, это обязательное приветствие. Надоело людям.
Егор Яковлев. Похожее с матросами. У нас здесь был коллега наш К.Б. Назаренко, который рассказывал о матросах. Вот он говорил, что матросы практически вообще не выходили на Невский проспект, потому что выйти на Невский для них означало примерно то же самое. Там довольно сложные формы отдания чести существовали, они были разные, матросы в них путались, и выход на Невский был для них катастрофой просто. Видимо, с солдатами происходила та же самая история, может быть, ещё более худшая.
Константин Тарасов. Ещё более худшая хотя бы только потому, что казармы, например, гвардейских полков, они находились в центре города. Т.е. ты уже просто вышел за дверь, и уже начинается всё это мракобесие. Так что действительно, ну, понятно, что вот эти вот действительно унижающие человеческое достоинство вещи, это диссонирует со статусом защитника родины, и уж точно не способствует патриотическим чувствам. Это мы говорим хотя бы о новобранцах. А представим себе людей, получивших ранение. После ранения солдат, после выздоровления оказывался, опять-таки, в запасном батальоне.
Т.е. фронтовик, который уже, так сказать, пролил кровь за родину, он получал то же самое отношение. Не грудь в орденах, а такие дисциплинарные взыскания. И это действительно имело место. И это, кстати, приводило к серьёзным конфликтам, даже доходило до убийств. Т.е. драки-то само собой…
Егор Яковлев. Были убийства офицеров?
Константин Тарасов. Офицеров, да-да.
Егор Яковлев. Расскажи пример какой-нибудь.
Константин Тарасов. Самый известный, ну, как мне, по крайней мере, запомнившийся случай, просто один из старослужащих взял нож и зарезал офицера. Когда его спросили, за что, вот за то, что тот его мучил дисциплинарными взысканиями.
Егор Яковлев. А есть имя?
Константин Тарасов. Тут есть, по-моему, это солдат Дикарёв, тоже интересная фамилия. И самое-то интересное, что офицер-то не был какой-нибудь кровожадный и т.д., а там студент. Вот такие ситуации тоже происходили. Т.е. причём человек убил другого, и не пытался сбежать, ничего, спокойно получил свой военно-полевой суд.
Егор Яковлев. Его расстреляли?
Константин Тарасов. Вот этого неизвестно, это я не смотрел дело туда. В архивах есть вот эти вот следственные дела, внутренние разбирательства, которые происходили там, он просто был отдан под военно-полевой суд, а там уже помиловали – не помиловали, тут непонятно. Или успели, это было как раз прямо накануне 17 года, может, успел потом выйти вместе со всеми политическими заключёнными из Крестов каких-нибудь или что-нибудь в таком духе. Т.е. действительно такое имело место.
А, например, о дисциплине, опять-таки, такой жёсткой, которая существовала в русской армии в целом, а в городе в особенности. Есть письмо учебной команды запасного батальона московского полка. Учебная команда это то подразделение, в котором как раз и готовили будущих офицеров, там особенные требования. Так вот, они просили отправить их поскорее на фронт, и что для них более страшен кулак их взводного, чем немецкая пуля. Это вот прямо накануне, если мне память не изменяет, декабрь 16 года.
Егор Яковлев. А какие-то признаки набухания ситуации, закипания ситуации, они были, офицеры их видели? Есть ли докладные записки в вышестоящие инстанции, которые сигнализируют о не совсем здоровой ситуации в гарнизоне?
Константин Тарасов. Ну, обычно подобного рода вещи вспоминают мемуаристы, что задним умом, естественно, они умны, что вот «я предупреждал, что такая ситуация взрывоопасна», или «я предупреждал». Ну, нужно делить на 2, конечно, не совсем понятно.
Егор Яковлев. Ну, а в документах что-то такое отложилось?
Константин Тарасов. Проблема была в том, что офицеров было мало. Им сложно было вести вот эту деятельность, которая, в принципе, действительно была бы полезна для предупреждения такой ситуации. Т.е. на одного офицера приходилось 50-60 человек солдат рядовых, уследить за всеми ними было очень сложно. Каких-то серьёзных известий о проблемной ситуации, скорее, не встречалось. Вероятно, единственное что было принято в качестве решения, опять-таки, тоже, мягко скажем, не способствует такому доверию, не говорит о доверии власти к собственным военнослужащим, это то, что на случай беспорядков было принято специальное постановление, как должны действовать воинские части. Я думаю, если про Февраль сейчас будем что-то говорить…
Егор Яковлев. Конечно, будем.
Константин Тарасов. … То я ещё подробно расскажу. Но самое главное это то, что действовать должны были только учебные команды, помогать полиции; вот этих запасных гвардейских полков, только гвардейских. Т.е. они сохраняли вот эту функцию охраны. А всех остальных солдат запирать в казармах на весь период до особого распоряжения. 10-15 дней, неделя.
Егор Яковлев. А как кормить, я извиняюсь?
Константин Тарасов. Кормить-то их кормили, но территорию своей казармы они не покидали, естественно. Т.е., опять-таки, очень своеобразное решение было принято. Видимо, ситуацию чувствовали, что-то может произойти, по крайней мере, в потенциале, но, вероятно, единственным решением было то, что планировалось весеннее наступление, и это должно было серьёзно сбавить количество в принципе солдат в гарнизоне, может быть, как-то улучшить ситуацию. Но, как мы знаем, наступление было сорвано, и произошло только в июне 17 года.
Егор Яковлев. А вот скажи, пожалуйста, ведь эта ситуация, ты говоришь – не разрешали ходить по тротуарам, ходить в парки – это же достаточно очевидная дискриминация. Поднимался ли этот вопрос, скажем, в Государственной Думе?
Константин Тарасов. Я не встречал таких свидетельств. Т.е. вот эта вот, эта часть дисциплинарного устава, они будут отменены только первым военным министром Временного правительства Гучковым. До этого момента я, по крайней мере, не встречал. Вероятно, подобного рода вещи могли быть, но актуальными они стали только в 1 мировую, когда огромное количество людей оказалось под воздействием этого.
Егор Яковлев. Ну, понятно, я и имею в виду в течение войны. Уже, в принципе, в 14 году там наверняка было много солдат, которые…
Константин Тарасов. Мне, к сожалению, неизвестно. Это хороший вопрос, стоит посмотреть это.
Егор Яковлев. И ещё такой вопрос, который мне кажется важным. Наверняка полиция стремилась иметь своих осведомителей в солдатских частях. Что-нибудь об этом можно рассказать?
Константин Тарасов. Насколько мне известно, никаких осведомителей не было. Это было максимум какое-то наружное наблюдение. Внедрять кого-то в воинские части это, конечно, было бессмысленно и бесполезно.
Егор Яковлев. Не внедрять, а вербовать.
Константин Тарасов. Ну, вербовать тоже, может быть, сложновато, тоже проблема борьбы 2 ведомств. Понятно, что одно ведомство, армейское руководство не хотело показывать какие-то проблемы, которые у них действительно существовали, это же элита, это опора. Они как раз в период 1 мировой войны военное начальство, оно получает особый статус, т.е. они получают огромное количество власти именно в этот период. Понято, что в мирный период армия отдельно, гражданское общество отдельно. В войну это повышает статус этих людей. Соответственно, показывать нехватку таких серьёзных проблем вряд ли можно было.
Хотя, кстати, вот я вспомнил, где поднимался действительно вопрос о том, что есть проблемы, в Петроградском гарнизоне в частности, это как раз совещание по обороне государства. Действительно в 16 году был доклад, мне попадался, и там говорилось о том, что нужно что-то делать с этой ситуацией, что огромное количество солдат находится в столице, и не всегда их настроения позитивные, в связи с определёнными ограничениями. Так что действительно. Но не могу сказать, что действительно какой-то ход этому делу был дан. Ну, или просто не успели, но этого мы уже не узнаем.
Егор Яковлев. Понятно. Ну вот события февраля, они начинаются под воздействием какой-то пропаганды, или всё-таки это какая-то стихийность, я имею в виду в гарнизоне?
Константин Тарасов. Абсолютно точно стихийно, и пропаганда здесь была очень осложнена. Если мы посмотрим как раз материалы вот этой самой охранки, там довольно чётко видно, что они были прекрасно осведомлены о всех политических перипетиях, которые происходят в городе. У кого какие силы, кто на что опирается, кто где имеет своё влияние и т.д. и т.п. Т.е. очень подробно это всё. И как только появились сведения о том, что планируются какие-то акции, сразу арестовывалось огромное количество людей. В частности фактически дважды была разгромлена петроградская организация большевиков, т.е. просто верхушка арестована и разослана в разные стороны. Поэтому это было очень сложно.
Те же самые большевики, если уж мы их вспомнили, они имели своё представительство только в Кронштадте. Была какая-то небольшая агитация где-то ещё в пригородах, но в самом городе это было просто невозможно. В воспоминаниях есть, конечно, указания на какие-то листовки, которые появлялись якобы в казармах, но они в любом случае сразу уничтожались. Массово это, конечно, не знал никто об этой ситуации. Это уже впоследствии в офицерских мемуарах мы встретим, что вот, мол, из-за перенаселённости казарм была возможность для всякой вредной агитации.
На самом деле, свидетельств этого мы не находим. Максимум какие-то листовки, которые могли попадать в казармы, просто перекинуть через забор, грубо говоря. Понятно, что это не массовая агитация. Это сложная ситуация. Подпольные ячейки действительно существовали, но не могу сказать, что они активно действовали, и были малочисленны.
Егор Яковлев. Здесь ещё вопрос, что понимать под агитацией. Если один солдат, который отличается выдающимся ораторским даром, начинает говорить, что это очень плохо, когда, не знаю, несколько тысяч человек находятся в помещении, назначенном для 1000 человек, это же тоже можно трактовать как агитацию. Но реальные основания для такого рода рассуждений, очевидно, были.
Константин Тарасов. Ну, я думаю, что тут даже не нужно быть политическим агитатором, всё довольно очевидно.
Егор Яковлев. Да, на бытовом уровне.
Константин Тарасов. Когда на тебя с крыши капает, всё понятно, кто виноват. Начальство, конечно, виновато. Соответственно, такие настроения, я думаю, тут не нужно было их специально разжигать, они были очевидны. Впоследствии в воспоминаниях, я помню, что многие сравнивают… там разные свидетельства, кто-то сравнивает с тюрьмой, кто-то с концлагерем. Т.е. не позитивные чувства люди испытывали по поводу этих казарм.
И если мы переходим к февралю как раз, то довольно чётко это всё видно, как начинается вот эта солдатская революция. Начинается она, прежде всего, именно с того, что был отдан приказ стрелять в народ. Вот эти вот демонстранты, которые ходят по городу, требуют, уже политические лозунги выдвигают. Долгое время их пытались как-то сдерживать полицией, это не удаётся, отдаётся приказ, чтобы запустить этот процесс, когда воинские части должны были помогать полиции, а следующий приказ о том, что воинские части должны открывать огонь по толпе.
И всё довольно чётко просматривается. Значит, весь город был разделён на районы. Соответственно, каждая гвардейская учебная команда отвечала за тот или иной район, помогая полиции. Соответственно, Невский проспект контролировали 2 воинские части, это запасной батальон Павловского полка, и запасной батальон Волынского полка. Один рядом с Казанским собором, другой на Знаменской площади. И это как раз именно там, где было самое главное движение февральских дней. Соответственно, и там, и там было применено оружие. Понятно, что огромный напор толпы, психологическое давление и всё, что с этим связано.
И что мы видим 26 февраля. Сначала выступления в казармах Павловского полка, на следующий день, 27 числа, выступление у волынцев. Т.е. вот это вероятное психологическое давление, особенно когда действительно приходилось стрелять в народ, люди умирали, т.е. там… Бескровной она может быть только в агитационных целях, Февральская революция, на самом деле были серьёзные жертвы. Там на Марсовом поле не один человек, мягко скажем, похоронен.
Егор Яковлев. Я так понимаю, в толпе значительное число женщин было?
Константин Тарасов. Да-да. Как говорят, есть такая версия, правда, упоминают в разных случаях разное, что якобы вот этот бунт в Павловском полку начался с того, что солдату сообщили, что в толпе убили его жену. Так или иначе, это был важный слух. Жена – не жена, но все братья, все сёстры. Главное, что это тот же самый народ. Если мы обратимся к воспоминаниям Кирпичникова, первого солдата революции, который фактически организовал выступление Волынского полка, он примерно так и вспоминает, что уговаривал солдат выйти на улицы с оружием против офицеров, тем, что он говорил – нас призвали, нас мобилизовали для того, чтобы с немцами сражаться, а не с мирными жителями. Мы их защищать должны, а мы в них стреляем.
Понятно, что это тоже такой, несколько агитационный ход, но логика, мне кажется, была именно такая. И дальше действительно всё происходит абсолютно стихийно. Т.е. одна воинская часть сменяет другую, это охватывает большие районы, уже разносятся слухи, и это приводит к восстаниям в других воинских частях. И вот в частности как раз ещё раз вспомним 1 пулемётный полк, это на самом деле такой легендарный случай, потому что в 20-градусный мороз, узнав о выступлении в Петрограде, полк выступил и пешком дошёл из Ораниенбаума в Петроград. Вот, собственно, эти вот ребята, которые здесь изображены, это буквально после того как они пришли.
Егор Яковлев. Покажем их ещё раз.
Константин Тарасов. Такие немножко уставшие, обмороженные, но, тем не менее, боевой дух у них ещё сохранялся. Т.е. вот подобного рода вещи и привели к выступлению. Говорить о том, что там была серьёзная роль каких-то других сил… Какая-то была. Во-первых, в начальной точке точно нет, как я сказал. А в дальнейшем, вероятно, какая-то организация всё-таки…
Егор Яковлев. Попытка оседлать происходит.
Константин Тарасов. Да-да. По крайней мере, да, революционеры, не будь они революционеры, если они не попытались бы возглавить это движение. Когда открываются двери Крестов, огромное количество не только уголовников оттуда бежит, но и политических заключённых, тех же самых эсеров, меньшевиков и т.д., которые, естественно, пытаются этим процессом руководить. Это не всегда получалось. Как раз большая роль вот этих прапорщиков военного времени в эти дни, показали себя, когда многие из них вдруг оказались членами партии, секретами. Их, может быть, было немного, но тем не менее. Именно эти люди, прежде всего, возглавляли воинские части, какие-то маленькие отряды, которые формировались из солдат.
Есть воспоминаниях рабочих, очень часто они не умели управлять солдатами, отдавать правильно приказания. Поэтому они поднимались на смех, и такие отряды быстро рассеивались. А вот такая, прапорщическая, что ли, революция, это действительно происходило. Ну и, конечно, роль Государственной Думы там тоже была определённая. Те же самые депутаты, которые считали, что это движение нужно продолжить, подпитывать, когда там уже был создан орган, который готов был взять на себя власть из Государственной Думы, уже появляются комиссары. И уже организация переходит на новый уровень, начинают формироваться подобного рода серьёзные отряды, уже сколоченные, с офицерами во главе, которые начинают занимать объекты в Петрограде, уже полностью контролировать ситуацию.
Егор Яковлев. Скажи, пожалуйста, вот эта солдатская стихия, она была настроена антимонархически? Это было движение против царя или это было движение против капель с потолка?
Константин Тарасов. Я думаю, что прежде всего именно вот за такую, социальную, что ли, справедливость, прежде всего. Политических лозунгов я не уверен, что они выставляли, да и вряд ли они на это имели время. Опять-таки, мы вспомним приказ №1, это первый документ, о котором можно сказать, что напрямую связан с влиянием солдат, их первыми требованиями.
Егор Яковлев. Ты согласен, что это стихийное народное творчество, приказ №1?
Константин Тарасов. Абсолютно точно. Т.е. есть ряд воспоминаний людей, которые принимали непосредственное участие в составлении этого приказа. Ну, не могу сказать, что это были, что называется, крестьяне от сохи, те, кто составлял этот документ. Это были солдатские представители, в основном, интеллигенты, да, многие из них революционеры, которые были выдвинуты, которые смогли организовать этих солдат. Естественно, были выбраны как представители в Таврический дворец. Вот, собственно, они над этим приказом работали.
То, что утверждается, что авторство только Соколова, или есть, недавно услышал ещё более экстравагантную версию, что, оказывается, приказ №1, та редакция, которую мы знаем, её придумал Бонч-Бруевич, который в это время заведовал «Известиями», и, в общем, подсунул не тот документ. Ну, ещё более смешная версия.
Егор Яковлев. Я чаще слышу про английских шпионов.
Константин Тарасов. Разные круги, да.
Егор Яковлев. Имели целью развалить просто армию, и поэтому…
Константин Тарасов. Нет-нет, это абсолютная неправда. Там единственный вопрос, который может вызывать серьёзные споры, это вопрос о выборности начальства. Действительно, в период февраля-марта начинается массовая, по крайней мере, чистка офицеров, тех, кого считают либо слишком строгими начальниками, либо что они не сочувствовали революции и т.д. и т.п. Вот этого пункта нет в приказе №1, а практика есть. Там есть разные версии, почему так получилось. Ну, сейчас не буду их озвучивать, там их довольно много вариантов, но тем не менее. Вот эта вот ситуация – единственное, то, что можно серьёзно рассматривать.
Всё остальное, ну, я не вижу смысла не доверять 5 или 6 людям, которые реально в этом участвовали, которые это вспоминают с немножко разных точек зрения и трактовок одну и ту же ситуацию почти дословно. Ну, даже часть из них были написаны в эмиграции, часть были написаны в Петрограде. Есть воспоминания, которые относятся к 17 году по этому поводу. Ну и в конце концов есть ещё даже записка Петроградского совета, в котором он подробно описывает, как это всё произошло. Т.е. это не такие секретные данные.
Егор Яковлев. Солдаты кому больше доверяли? Временному правительству, Временному комитету Государственной Думы, или Петроградскому совету?
Константин Тарасов. Ну, солдаты, опять-таки, такое понятие растяжимое. Изначально, в принципе, это была сложная ситуация, это очень хорошо можно проследить по лозунгам, с которыми они шли к Таврическому дворцу. Т.е. изначально Думой был брошен лозунг «Война до победы». Ну, понятно, продолжение войны. И, действительно, первые воинские части, которые приходят, они несут эти лозунги. Потом Петроградскому совету не понравилась эта ситуация, он хотел перехватить инициативу, поставить под свой контроль Петроградский гарнизон; он выдвигает лозунг «Война за свободу», уже другая история, это вот революционное оборончество знаменитое. Тоже воевать, но не до победного конца, не за Босфор и Дарданеллы, оборонительная операция.
И мы видим, как в один день даже, я не помню, к сожалению, какая воинская часть пришла, «Война за свободу до победы», они вообще объединили. А потом лозунг «Война за свободу». Т.е. вот чёткое перетекание одного лозунга в другой довольно серьёзно можно проследить. Прежде всего вот это вот взаимоотношение между, ну, лояльность Временному правительству или Петроградскому совету была связана с активистами того времени. Поскольку офицеры считали, что формально во главе государства находится Временное правительство, они в основном поддерживали именно Временное правительство. Многие вот эти революционеры, активисты, которые также оказывались в армии, они поддерживали Петроградский совет. Там потом ситуация будет меняться, когда соглашение с Временным правительством Петроградский совет заключит, они будут действовать вместе, уже там совершенно другая ситуация, уже большевики будут в оппозиции, и выступать исключительно за Петроградский совет.
Егор Яковлев. К моменту приезда Ленина в Петроград ситуация как поменялась?
Константин Тарасов. На самом деле ситуация менялась только по отношению к большевикам, пожалуй, в этот период, и по поводу распространения их работы. Да, на самом деле именно большевики первыми активно стали пропагандировать идею немедленного мира и идею поддержки только Петроградского совета.
Егор Яковлев. Ленин был как-то известен благодаря, может быть, большевистской пропаганде?
Константин Тарасов. Абсолютно точно нет.
Егор Яковлев. Солдаты не знали, кто это?
Константин Тарасов. Солдаты мало вообще, в принципе, разбирались в политике, в политических партиях, это…
Егор Яковлев. Вот за эти 2 месяца, когда пошёл такой более или менее открытый политический процесс в стране, кто-нибудь из политических лидеров сумел приобрести какой-то авторитет? Керенский, Гучков?
Константин Тарасов. Абсолютно точно Керенский. Керенский действительно… вот не так давно вышла книга Б.И. Колоницкого про Керенского, где очень хорошо показан тот статус, который он приобрёл очень быстро. И он был популярен и в солдатской среде тоже.
Егор Яковлев. А за счёт чего?
Константин Тарасов. Тут сложный вопрос. В принципе, на него, прежде всего, работали вот эти вот, солдатская интеллигенция. Керенский был известен до революции как активный защитник вот этих революционеров, который осуждали. У него был определённый статус такого рода. Но прежде всего он был приятен читающей публике, которые могли хотя бы газеты прочитать. Соответственно, они составляют вот эти вот выборные органы солдат, солдатские комитеты, и они являются главными агитаторами в это время. Соответственно, их поддержка Керенского распространяется на солдат.
Опять-таки, впоследствии ситуация будет меняться, но в определённый период и революционное оборончество, и статус Керенского, особенно в мае, когда он становится военным министром, это действительно этот статус растёт. Если мы говорим о партийной принадлежности вообще, насколько солдаты разбирались в партиях этого периода, то тут, конечно, я думаю, тоже очень условно было это разделение. Они не очень хорошо в этом разбирались.
Егор Яковлев. Армия же крестьянская, а наиболее известны в крестьянской среде были эсеры. Наверное, про эсеров они что-то слышали?
Константин Тарасов. Не знаю, не уверен. Если мы берём, в принципе, если мы рассматриваем рост эсеровской партии, мы видим, что очень часто политическая физиономия воинской части была связана с партийной принадлежностью какого-то главного, наиболее авторитетного солдата.
Егор Яковлев. Т.е. если он эсер, значит, и все эсеры. Если большевик, значит, все большевики.
Константин Тарасов. Да. Там были даже такие вещи как группа единства, да, плехановская, которая такой, правый меньшевизм, можно так называть, в общем, правые социал-демократы, которые также за продолжение войны даже были. Это была очень малочисленная группа. Тем не менее, целый полк Волынский, он таким был рьяным сторонником. Вероятно, это было как раз связано, что там какой-то из популярных солдат пропагандировал эти идеи.
Или, с другой стороны, вот с запасным батальоном Финляндского полка там всё довольно чётко. Т.е. полк на протяжении всего 17 года ведёт себя очень лево, очень радикально, и, тем не менее – я специально занимался военной организацией, т.е. примерно представляю – там вот эти ячейки полковые большевиков, там их почти не было, в Финляндском полку. Почему? Чем же это объясняется? Объясняется личностью вполне известного социал-демократа левого, интернационалиста Линде, который принял активнейшее участие в апрельских выступлениях.
Вероятно, вот эти именно взгляды, такие, не большевистские и не правоменьшивистские, и закрепились в этом полку, благодаря его сторонникам и его личности, конечно. Явно не ординарной – повести за собой целую воинскую часть это было не так-то просто. Так что, я думаю, дело было в этом. Некоторые воинские части, где более авторитетны были большевики, как, в частности, в Петергофе стоял 3 пехотных полк, а там таким видным его представителем являлся Дашкевич, он являлся большевиком. Соответственно, он сплотил вокруг себя определённую группу людей, и даже когда он активно работал в Петрограде, а не в Петергофе, они продолжали развивать вот эти большевистские взгляды.
Егор Яковлев. Я видел, у тебя есть статья про приезд Ленина в Петроград, да? Солдаты принимали участие во встрече Ленина?
Константин Тарасов. Конечно, принимали, но, скажем так, организованно, может быть, не так значительно. Из таких более-менее заметных представителей это, во-первых, был почётный караул 2 Балтийского флотского экипажа, это тоже такая была интересная воинская часть, не будем на ней останавливаться, долгая история.
Егор Яковлев. Ну, это тоже элитная.
Константин Тарасов. Да, это тоже элита. В принципе, флот это элита уже сама по себе, да, это немногочисленная.
Егор Яковлев. Это довольно интересный факт, что старая элита русской гвардии встречала Ленина в апреле 17 года.
Константин Тарасов. Ну, встречала она не по собственной инициативе, скорее всего. В принципе, если мы читаем газеты того времени, мы видим, что сложился уже к апрелю 17 года определённый церемониал встреч вот этих вот эмигрантов, приезжали ли они из ссылки, или из эмиграции. Петроградский совет выставлял этот караул, и примерно…
Егор Яковлев. Ленина встречали как одного из героя, как одного из борцов с проклятым царским режимом.
Константин Тарасов. Конечно. Он являлся одним из лидеров социал-демократической партии, это было понятно всем, что это значительная такая фигура на политическом поле. Но, тем не менее, Петроградский совет был готов с ним взаимодействовать, зная его взгляды, что он был против войны. Многие, видимо, надеялись, что он изменил своё решение после революции, но они оказались неправы. Ну и, конечно, кто ещё встречал Ленина это, конечно, броневики знаменитые, с которых выступал Ленин. Т.е. тут ситуация ещё интересная, в принципе.
В советских воспоминаниях людей, участвовавших в этой организации создания трибуны для вождя, там рассказывается о том, что с какими трудностями они едва ли не выкрали этот броневик, как они его привезли к Финляндскому вокзалу. На самом деле, более ранние воспоминания дают довольно чёткую картину. Это были праздничные дни, Пасха, просто никого не было в казармах, никто не мог вести этот самый броневик. С трудом нашли-таки шофёра и привезли его. Просто его использовали как испытание, т.е. мастерские Петроградского гарнизона, которые чинили эти броневики, вывели на испытания. Ну, испытали, покатались по городу с Лениным наверху.
Егор Яковлев. Произвело на солдат какое-то впечатление выступление Ленина после его приезда?
Константин Тарасов. Вот это такой, самый щекотливый вопрос. Я не уверен, что хоть кто-то помнит, что сказал Ленин, а уж тем более какое впечатление это произвело. Я не помню, чьи это были воспоминания, мне попадались, там говорилось о том, что, значит, в одном поезде с Лениным приехал Савенков, знаменитый эсер-террорист. Ну, он был не замечен, никем не встрече, и, в общем, быстро удалился. Но проблема-то в чём, что Савенков приехал вместе с Черновым, а не с Лениным. Т.е. Чернов, и мы действительно видим, что он там тоже выступал чуть ли не с броневика, Чернов, абсолютно та же самая ситуация.
М Здесь просто произошла аберрация памяти. Та же самая ситуация, а кто там был на броневике – какая разница. Поэтому я не уверен, что, в принципе, кто-то запомнил, поскольку этих встреч было много. Можно было прийти на встречу Чернова, и думать, что ты был на встрече Ленина, потом вспоминать об этом. Так что это сложный, конечно, вопрос. Я не уверен, что кто-то помнил, а в тот момент никто не записал.
Егор Яковлев. Но сама суть «апрельских тезисов», как она была принята в солдатской среде? Ведь совершенно очевидно, что то, что сказал Ленин, очень сильно отличалось от того, что говорила остальная социал-демократия. Это тезисы о том, что буржуазия не даст ни мира, ни хлеба, ни земли – это довольно сильное высказывание о том, что революцию нужно продолжать. Вот как солдаты восприняли это?
Константин Тарасов. Во-первых, тоже, чтобы к этому вопросу не возвращаться, нельзя чётко прослеживать связь. Появляется какой-то документ, даже если очень важный документ и нам он известен, это не обязательно означает, что солдаты о нём знают.
Егор Яковлев. Ну, это понятно.
Константин Тарасов. Смысл этих идей, да, конечно, они получали. Но я должен сказать, что, по крайней мере, часть партии большевиков эти идеи выдвигала и раньше, т.е. они агитировали с ними. Другой вопрос, что как раз появление Ленина и та шумиха, которая возникла вокруг его возвращения в опломбированном вагоне через территорию Германии, как минимум, он совершил политическую ошибку, как тогда говорили, а как максимум вполне себе германский шпион, которого заслали с такими идеями.
Вот эта серьёзно повлияла ситуация, потому что это сделало, с одной стороны, имя Ленина известным в солдатской массе, чего раньше не было, конечно. Во-вторых, это способствовало усложнению работы партии в этом курсе за немедленный мир и за борьбу против Временного правительства и т.д. Есть довольно много воспоминаний, где рассказывается, что именно в этот период несчастных агитаторов выкидывали из окон, избивали и т.д. и т.п.
Егор Яковлев. Большевистских?
Константин Тарасов. Да, большевистских агитаторов, конечно. Революционное оборончество было ещё довольно сильно, а это, как считали они, прямая измена. И, на самом деле, изменить эту ситуацию помог сам Петроградский совет. Поскольку они считали, что пока агитация ведётся мирными способами, пока не призывают взять винтовку и колоть буржуев, то это их партнёры так или иначе, социал-демократы. И они сами выезжали в те воинские части, да, представители Петроградского совета, умеренные социалисты, где казалось, что готовится какой-то эксцесс против Ленина или большевиков в целом.
Они именно способствовали тому, что точка зрения Ленина становится нормальной, т.е. она провокационная, она крайне радикальная, но нормальная, он не шпион. Это, конечно, тоже имело большое значение на последствия тех событий.
Егор Яковлев. А вот у тебя есть глава «Подготовка наступления на фронте и Петроградский гарнизон». Т.е. это наступление летнее, его приближение как-то влияло на настрой гарнизона? Отправили на фронт солдат?
Константин Тарасов. Значит, здесь нужно немножко вернуться назад, и вот я говорил о соглашении Временного правительства и Совета, да, и один из пунктов этого соглашения – неразоружение и невывод тех воинских частей, которые принимали участие в февральском восстании. Это была официальная декларация Временного правительства. Соответственно, солдаты рассчитывали на это право, они чувствовали ответственность за революцию. Кто-то чувствовал, кто-то не чувствовал, кто-то просто хотел отсидеться в связи с этим.
Егор Яковлев. А это требование Совета было?
Константин Тарасов. Вероятно, да.
Егор Яковлев. Оно исходило от солдат?
Константин Тарасов. Это непонятно, скорее всего, нет. В принципе, эта ситуация была больше на руку именно Петроградскому совету, потому что после приказа №1 довольно чётко видно, что армия подчиняется именно Петроградскому совету. Соответственно, это был такой гарант, что Временное правительство не будет переходить определённую грань.
Егор Яковлев. Т.е. гарантия завоеваний революции.
Константин Тарасов. Абсолютно точно. Весь гарнизон стал гвардией революции в таком смысле. И как раз в середине апреля ситуация начинает меняться. Тут нужно, это интересно, в принципе, проследить, почему, да. Почти одновременно из разных полков действующих армий приезжает Петроградский гарнизон, представители этих полков, и говорят о том, что нам нужны пополнения. Вы тут сидите сытые в столице, а мы там голодаем, да ещё и немец давит, потери несём. Была ли это какая-то спланированная акция, или действительно какой-то ощущался недостаток людей на фронте в связи с остановкой посылки пополнений.
Но, тем не менее, это вот середина апреля, во многих воинских частях и в гвардии особенно появляются такие представители. И это уже сложный вопрос. С одной стороны, ты вроде там гарант революции, с другой стороны, твои товарищи на фронте погибают без твоей помощи. Но без санкций Петроградского совета это долгое время было сделать невозможно. Соответственно, это приводило к серьёзным конфликтам. Этими конфликтами, кстати, пользовались большевики для борьбы с умеренными социалистами в комитетах, заменяя их своими представителями.
Но, так или иначе, Петроградский совет даёт санкцию на разрешение возобновления практики пополнения. Эта санкция позволяет руководству Петроградского гарнизона, командованию Петроградского гарнизона давать новые распоряжения о посылке пополнения. Многие это выполняют, а некоторые нет. И во многих воинских частях уже там огромные требования, там 14 маршевых рот, это по 250 человек маршевая рота, пополнения и т.д. Что называется, набежало за то время, пока они отказывались.
Егор Яковлев. А численность гарнизона общая?
Константин Тарасов. Пока ещё 300 000 человек оставалось в это время. Но оно стремительно уменьшается, впоследствии до 200 000 он уменьшится к октябрю. Фактически 100 000 за это время будет выпущено. И как раз главная проблема в Петроградском гарнизоне была, опять-таки, связана с 1 пулемётным полком, поскольку 19 000 человек. Соответственно, 1 и 2 пулемётный полк снабжает пулемётчиками, самым передовым оружием того времени, и самым наукоёмким, может быть, весь фронт. Соответственно, отказ этого полка выделять пополнение это серьёзная проблема. Тем более их 19 000 человек, тем более они большевистски настроены, а многие уже начинают склоняться к анархистам. А это ещё более опасно.
Соответственно, вот этот конфликт, постоянное требование от пулемётчиков давать пополнение, приводит к тому, что они всё больше и больше склоняются к антиправительственным действиям, идут к большевикам или к анархистам. Т.е. это была действительно большая проблема. А тем более ситуация усугубляется после того как Керенский, когда он становится официально военным министром, он объявляет приказ о наступлении. Этот вопрос вроде не решён, вроде бы мы за революционное оборончество. И тут вот эта ситуация, в которой, видимо, под нажимом и союзников, и командования армии, Керенский принимает решение. Он думал, что его авторитета хватит, чтобы уговорить армию идти вперёд.
И нужно сказать, что у него хватило авторитета, т.е. армия пошла вперёд, хотя изначально очень скептически многие были настроены по этому поводу. Главная заслуга Керенского именно в этом. А уже победы на конкретных участках фронта – тут уже различная была ситуация и причина этого всего. Т.е. на Петроград, если суммировать, что я тут наговорил, на Петроград это серьёзно повлияло. С середины мая подготовка наступления приводила к серьёзным конфликтам, к тому, что многие воинские части, которые уже достаточно отправили маршевых рот на фронт… нужно сказать, кстати, что тоже интересный момент, как отправлялись, кого отправляли вот эти вот обязанные маршевые роты, пополнение.
Изначально первых, кого отправили, это были полицейские, те самые полицейские, которые находились в тылу, солдаты считали их, что называется, мародёрами тыла, что они не воюют, а сидят в тылу. Из них просто создавались целые маршевые роты и отправлялись на фронт целиком. В запасном батальоне Измайловского полка даже в Москву ездили, чтобы там ещё набрать полицейских и жандармов, и отправить их в измайловской форме. Нонсенс, на самом деле. Следующие, кого собирались отправить на фронт, это новобранцы. Новобранцы и вообще все те, кто ещё не был на фронте, кто ещё там не побывал. Новобранцы или старшие возраста, не важно, кого.
Фронтовики считали, что они уже отдали долг родине, так пусть первыми идут те, кто там ещё не бывал. Проблема с фронтовиками была именно в том, что их старались в царское время как можно быстрее отправить на фронт. Т.е. некоторые по 2, 3 раза уже там побывали, получили ранения и вернулись. И вот в 17 году они уже во главе положения, они отправляют кого угодно, только не себя. И нужно сказать, что как раз командование повело себя очень странно, оно соглашается на то, что в первую очередь должны быть отправлены те, кто ещё не был на фронте. И это как раз приводит к такой тоже радикализации солдатской массы.
Почему – потому что кроме новобранцев, старослужащих и т.д. отправляются кадровые офицеры и солдаты, те самые, которые являлись наиболее дисциплинированной частью Петроградского гарнизона. Они должны будут отправиться на фронт по этой логике, они же там никогда не бывали. Понятно, что там едва ли не увечных уже даже собирались туда отправлять, но, тем не менее, вот эта вот практика имела большое значение. И это, конечно, приводило к огромному количеству конфликтов, и прежде всего конфликту командования с отдельными воинскими частями. Уговорить многих вот этих фронтовиков, которые уже там побывали, и которые не хотят, по крайней мере, в скором времени туда возвращаться, это была большая такая головная боль командования округа.
Егор Яковлев. Корниловское выступление какую роль сыграло?
Константин Тарасов. Корниловское выступление напрямую повлияло на отношение к офицерам. Оно и так уже после февраля было непростое, но, скажем так, определённое возвращение дисциплины, попытки вернуть статус офицера как такой серьёзной властной силы в армии, начинает получать поддержку после июльских событий. Видимо, ещё потом о них поговорим.
Егор Яковлев. Когда большевиков, да?
Константин Тарасов. Да-да-да. Там действительно, когда вроде бы показали, что вот эта вот радикализация буквально играет на руку Германии, да, произошло уменьшение этих настроений радикальных, и поддерживались попытки восстановления офицерского статуса как важной части армейской системы. Корниловское выступление отыгрывает ситуацию назад. Офицеры окончательно себя дискредитируют как вот такая группа, как уже по умолчанию контрреволюционеры. Многие из них действительно поддерживали Корнилова, может быть, не реально, не готовили свои воинские части к восстанию, но могли просто сочувствовать этим настроениям. А как было не сочувствовать, если главный тезис это восстановление дисциплины, собственно, как её понимали офицеры, это большую роль играет, соответственно, конечно.
И как ещё повлиял Корнилов – это дискредитация Керенского окончательная, т.е. пошли слухи о том, что он в сговоре с Корниловым активном. Кроме того, это дискредитация Временного правительства как такового и умеренных социалистов, которые его поддерживали. А это означает возвышение большевиков. Именно в этот период, Опять-таки, после июля они испытывают серьёзный кризис, сентябрь-октябрь они всё больше набирают популярность. Правая угроза приводит к тому, что усиливается левая.
Егор Яковлев. В октябре 17 года вот кто реально, какие солдатские части выступили на стороне большевиков?
Константин Тарасов. Давайте так, вопрос немножко по-другому поставим. Здесь вопрос о том, что на стороне большевиков может быть минимальное количество, а на стороне Петроградского совета…
Егор Яковлев. Да, вот это ещё очень важно, мы ещё раз поясним зрителям, что 25 октября 17 года власть брали не большевики, а власть брал Петроградский совет руками своего военно-революционного комитета.
Константин Тарасов. Да, т.е. это тот орган, который имел авторитет у Петроградского совета, и частью которого были большевики, не только большевики, но и другие леворадикальные партии. Это меньшевики-интернационалисты, это левые эсеры, в особенности левые эсеры; это даже анархисты, которые вроде бы были даже не очень всегда лояльны Петроградскому Совету, тем не менее. Т.е. именно вот этот статус дал возможность большевикам отстранить от власти Временное правительство. Т.е. понятно, что за этим движением довольно уже широкий фронт политических партий был, которые поддерживали в этот момент свержение Временного правительства, не только большевики.
О том, что точно поддерживали большевиков, если мы возвращаемся к этому моменту, это точно запасной батальон, точнее, к этому моменту они были переформированы, поэтому Павловский резервный полк. Он, как я сказал, находился на Марсовом поле, вблизи Зимнего дворца, и, пожалуй, это был самый такой сознательно большевистский полк. Если 1 пулемётный полк – там, скорее, представители солдатского большевизма, то вот такие честные партийцы, и большая ячейка, это, конечно, павловцы. Тут, во-первых, статус, что они очень близко к Зимнему дворцу; во-вторых, такая действительно лояльность большевикам.
А с другой стороны вот вторая воинская часть, которая принимала активное участие в окружении Зимнего, это Кексгольмский резервный полк, он находился на Конногвардейском бульваре. Там довольно чётко видно, что он выполняет приказы военно-революционного комитета. Не какая-то агитация там нужна для того, чтобы солдаты шли на штурм Зимнего, а даётся приказ, и офицер, ну, он впоследствии говорил о том, что лоялен большевикам был с самого начала, вспоминал, так сказать, об этом. Честно говоря, спорно, но тем не менее. Выполняет приказ, занять телефонную станцию, раз, караул сменён.
Т.е. вот эта ситуация именно смены караула, которые юнкерские караулы Временного правительства на мостах, как это происходило – то же самое. Часть военно-революционного комитета приходит на мост, требует сменить караул. Если отказываются, силой вырывают винтовки, занимают места. Ну, даже таких эксцессов было мало, юнкера скорее расходились. Т.е. вот этот вот очень важный момент, что это именно Петроградский совет оказывается таким важным участником Октябрьской революции.
Егор Яковлев. Я бы сказал главным участником, на самом деле.
Константин Тарасов. Да. Т.е. это большое заблуждение считать, что вот это большевики берут власть. Несмотря на то, что там даже есть книжка очень авторитетного историка Рабиновича «Большевики приходят к власти», они приходят, они приходят не одни.
Егор Яковлев. Они приходят как лидеры Петроградского совета.
Константин Тарасов. Да, как лидеры Петроградского совета и как наиболее организованная часть этого леворадикального движения. Т.е. они уже выставляли эти программные лозунги – вся власть советам – в апреле. Левые эсеры к этому приходят только к концу года, т.е. они чуть отстают в этом движении. Плюс большевики сразу вот в эти деньги в апрельские отделили себя от остальных социалистов, да, всем известны уже большевики, это ругательное слово сначала. А вот впоследствии они получают значительную популярность, и все знают, кто это такие.
А вот эсеры, левые эсеры, они сохраняют свой статус левых эсеров. Партия расколется только после октябрьского восстания на 2 отдельные части. В тот момент не понятно, правый он или левый. Только по тем действиям, которые он предпринимает, мы можем это установить.
Егор Яковлев. А вот скажи, пожалуйста, у вас есть результаты выборов в Учредительное собрание, и там, в общем, на западном фронте победа большевиков, там 67% за большевиков, на северном фронте 54% или что-то около того, на балтийском флоте победа. Вот популярность большевиков на близлежащих к столицам фронтах, она объясняется в первую очередь лозунгом «немедленный мир без аннексий и контрибуций» или чем-то другим?
Константин Тарасов. Ну, большевики уже, как я сказал, олицетворяли вот это движение. Конечно, они получают вот эту особенную поддержку, особенно на фронте. Это в Петроградском гарнизоне все прекрасно знали, кто такой большевик, кто такой Ленин, а на фронте всё равно там было… Хотя бы газеты плохо приходили. Там слухи какие-то могли доходить, ну и газеты, и листовки, и приказы доходили, но, тем не менее, это всё было сложно. А тут 2 Съезд Советов, все знают о том, что там большевики активно принимают участие, и они принимают ряд декретов нужных и необходимых – Декрет о земле, Декрет о мире. Т.е. фактически уже самые главные вопросы…
Егор Яковлев. Их программа, да, они решены.
Константин Тарасов. Да, т.е. вот этих самых солдат. Фактически это и объясняет, почему Учредительное собрание было так легко разогнано. Оно было и не нужно этим солдатам, которые не очень понимали вот эту вот интеллигентскую игру в том, что вот нужно Учредительное собрание, которое вот оно уже, только оно имеет право принимать какие-то законы. Они уже получили, что хотели. Именно поэтому значительную поддержку большевиков в выборах Учредительного собрания мы видим в солдатской массе.
Нужно понимать, что поддержка на этих выборах ещё не означала, что они, солдаты на фронте, готовы были сразу и беспрекословно выполнять все распоряжения большевиков. Т.е. это очень хорошо видно по ситуации, когда начиналось уже германское наступление в феврале 18 года, да, когда солдаты и так-то не с большой охотой идут на фронт, им посылают приказы, а они всячески от этого уклоняются. Т.е. нельзя сказать, что раз большевики пришли к власти, то всё, их взгляды изменились. Они реагировали на ту программу, которая была частью их настроения, частью их идей и мыслей. Если это расходилось с их позициями, то, конечно, большевики уже не встречали поддержку.
Егор Яковлев. Как бы ты охарактеризовал роль Петроградского гарнизона, солдатской массы в Февральской и Октябрьской революции, вообще в революционных событиях 17 года, какое-то резюме.
Константин Тарасов. Я бы сказал ключевое – Февральская революция без присоединения к ней Петроградского гарнизона не была бы победоносной, это вполне очевидно. Т.е. силами рабочих безоружных это было невозможно сделать. Ну и понятно, что Февральская революция, она произошла в Петрограде, и уже впоследствии, скажем так, мирным путём установилась во всей России. В октябре не всё так однозначно. Да, конечно, позиция Петроградского гарнизона оказывала большое влияние на те события, но, как мы видим, лишь небольшая часть действительно активно участвовала в отстранении от власти Временного правительства. Т.е. здесь не так всё однозначно, можно сказать.
Но то, что многие из них заняли нейтралитет в этой очень сложной и опасной обстановке, такой даже недружелюбный…
Егор Яковлев. Подавляющее большинство, я бы сказал, заняло.
Константин Тарасов. Нейтралитет этот был такой, недружелюбный по отношению к Временному правительству. Т.е. они с большим удовольствием выполнили бы приказ Петроградского совета, чем Временного правительства и Керенского как олицетворения вот этого уже надоевшего режима. Это тоже имеет большое значение. Т.е. когда мы говорим о революции, нужно помнить не только о мобилизации каких-то ресурсов, каких-то сил и т.д., но и о демобилизации своих противников. Если потенциально Временное правительство могло бы использовать броневой дивизион, который находился в Петрограде, броневики, то это была бы совершенно другая история Октябрьской революции. Там не факт чтобы закончилась так, почти мирно, эта ситуация. Но он занял именно в этот момент нейтралитет, и, как мы видим, ситуация развернулась не в пользу Временного правительства.
Егор Яковлев. Значительно больше подробностей можно найти вот в этой книге «Солдатский большевизм». Где можно купить?
Константин Тарасов. Это издательство Европейского университета, так что самый дешёвый способ заказать именно там. 4 октября в 18 часов в Музее политической истории состоится презентация этой книги, т.е. мы здесь её представили раньше, чем официальная презентация, где её можно будет купить по издательской цене.
Егор Яковлев. Так что 4 октября всех санкт-петербуржцев и гостей города ждём на презентации вот этой книги. А на сегодня всё.
Новости
VIP
