Сергей Ивановский. Всем добрый день. Мы продолжаем тему атомной энергетики. В гостях у нас Евгений Данилович Федорович. Евгений Данилович, добрый день. О чем будем говорить дальше?
Е. Д. Федорович. Здравствуйте. Я хотел рассказать о том, чем я стал активно заниматься после возвращения из стажировки. Чем я занимался, тема моей докторской диссертации. В каком-то смысле я бы хотел и дальше этим заниматься, даже немножко занимаюсь. В виде руководства аспирантами и студентами. Речь идет о тематике, которая, может быть, звучит как-то сухо, но на самом деле она живая. Это, так называемые, прямоточные парогенераторы для атомных электростанций. Что такое прямоточный парогенератор? Изобразим обыкновенную трубку со входом воды холодной. Она называется “питательная вода”. И начнем эту трубку нагревать каким-то способом. Сначала у нас вода нагреется до температуры кипения, потом в ней начнут появляться пузырьки пара. Потом эти пузырьки сольются в большие пузыри. Потом пленка жидкости, которая образуется на стенках, высохнет. Останутся только такие капельки. Потом эти капельки испарятся. Образуется сухой пар, который начнет нагреваться. И вы получите на выходе, так называемый, перегретый пар.
Если мы с вами имеем атомную электростанцию или судовую установку, где широко применяются прямоточные парогенераторы... На всех атомных судах, и на ледоколах, на крейсерах, на подводных лодках установлены именно прямоточные парогенераторы. Вы сами видите, что его конструкция крайне проста и в то же время эффективна. Есть подводные камни, о которых мы будем говорить. Как всегда, не всякая простота легко дается. И о том, какие трудности есть, мы будем обязательно говорить. На входе, допустим, у вас температура 200 градусов у воды. Она еще не кипит потому, что все это под давлением. При давлении 100 атмосфер у вас вода закипает при 300 градусах. Потом она закипит, это называется “температура насыщения”. Если у вас достаточно длинная трубка, на выходе вы можете иметь температуру в принципе любую. Для обычной энергетики стандартный перегрев - это 540 градусов. Хотя есть попытки повысить потому, что чем выше температура, тем больше КПД электростанции.
В атомной энергетике мы можем иметь высокую температуру, только если мы греем горячей средой. Если мы имеем жидкий металл 600-700 градусов, конечно мы можем иметь эти 540 градусов. Но если мы имеем воду, а вода перестает существовать при температуре больше 340 градусов, это, так называемая, критическая температура. Вы сами понимаете, у нас здесь не может быть больше, чем 300. Поэтому в судовых установках у нас так и получается: на входе температура 150 градусов, на выходе температура пара у нас 300-310 градусов. Прямоточный парогенератор можно применить и на атомной станции. И я бы хотел, чтобы это делалось. Но им не повезло. Вы, наверное, помните или народ знает, что была такая крупная авария в Америке на атомной станции Три-Майл-Айленд. Так вот там были прямоточные парогенераторы.
Сергей Ивановский. А что за авария?
Е. Д. Федорович. Авария была рукотворная. Вообще американцы народ беспечный. На АЭС, авария началась в 4 часа утра, были операторы без высшего образования. Мало того, что они были без высшего образования, они были еще и безграмотные. Поэтому они наделали кучу ошибок. Другие операторы, другой персонал, совершили еще другие неправильные действия. Например... То есть, именно то, что там произошло. Что такое прямоточный парогенератор? Как я уже объяснил, это устройство, куда подается “питательная” вода. “Питательная” вода подается насосом. На этой АЭС было два парогенератора, было два насоса. Один насос был в ремонте, но персонал забыл повесить на него табличку, что он в ремонте. А другой сломался. Обычно всегда бывает два насоса на всякий случай. Поэтому в один ужасный момент вода перестала поступать в парогенератор. Парогенератор обогревается водой реакторной, которая поступает сюда, в это пространство. И эта реакторная вода перестала охлаждаться. Потому, что сюда не поступала вода второго контура. Вода перестала охлаждаться, и реактор стал перегреваться. Когда реактор стал перегреваться, в нем закипела вода, что категорически нельзя. Когда в нем закипела вода, в нем образовался уровень: сверху пар, внизу вода.
А персонал это не сообразил. Они были настолько безграмотные, они могли бы посмотреть на приборы. Имеется два прибора: термометр и манометр. Если у вас возникает система, где имеется и пар и вода, это называется равновесная система, то у вас температура в это системе соответствует давлению. Например, если давление атмосферное – сто градусов. Если давление 100 атмосфер, то 300 градусов. Они, наблюдая стрелки приборов... Причем стрелки приборов в этом случае синхронно движутся. Понятно почему. Растет давление – растет температура. Раз они в равновесии находятся. Тем не менее, эти люди не понимали, что там образуется уровень воды. Они занимались чему угодно, но не этим. Например, у них давление росло в контуре, они следили, чтобы у них там... Есть такое устройство, называется компенсатор давления, это бачок, в котором имеется уровень воды потому, что у вас вода расширяется при нагреве и сжимается при охлаждении. Поэтому там имеется этот бачок. Но там он стал переливаться через край. Это им очень не понравилось, они стали за этим следить. На реактор не обращали никакого внимания. А что такое в реакторе образуется уровень? Это значит, что верхняя часть оголяется. 75 процентов они сожгли активной зоны. Когда они сожгли 75 процентов активной зоны, у них началась паро-циркониевая реакция. Образовался водород, образовался водородный пузырь. Президент Картер перепугался и объявили эвакуацию населения.
Сергей Ивановский. А в чем, еще раз, суть этой реакции?
Е. Д. Федорович. Суть реакции очень простая. Если у вас имеется горячий пар, то при температуре 700 градусов имеет место такая реакция воды с цирконием. Еще не повезло, что это было ночью и не было там грамотного народа. Пока успели подъехать из компании, где этот парогенератор проектировали, уже было поздно. Уже было 6 часов утра, сожгли активную зону. Потому уже правильные действия начались. Стали подавать холодную воду, это надо было с самого начала делать. Потому, что реактор снабжен системой аварийной подачи холодной воды. Сконденсировали бы этот пар, и ничего бы не было. Тем более, что реактор уже был остановлен. А чтобы отвести остаточное тепловыделение... Остаточное тепловыделение за счет того, что в топливе продолжается радиоактивный распад. Это все легко очень охлаждать. Это было сделано с опозданием. Эта авария считается на втором месте. На первом месте у нас по катастрофическим последствиям Чернобыль.
Сергей Ивановский. А последствия какие у них были? Выбросов не было никаких?
Е. Д. Федорович. Только на территории станции. Там вдобавок сломался клапан на компенсаторе давления. Часть радиоактивной воды вылилась. Но она вылилась на необитаемые помещения. Поэтому, по-моему, облучения не было совсем. Во всяком случае население точно не пострадало. Была, можно сказать, ложная тревога. Боялись, что если рванет гремучая смесь... Ведь водород с кислородом образуют гремучую смесь. Если водород попадет и рванет... А там кислород тоже может быть. Если определенное соотношение по концентрации водорода и кислорода, то может сорвать крышку реактора, тогда будет большая катастрофа.
Теперь смотрите, почему прямоточному парогенератору не повезло. Потому, что после этого перестали их использовать и проектировать. Дело в том, что прямоточный парогенератор имеет внутри очень мало воды. Вода только здесь, здесь уже меньше, здесь вообще нет. Поэтому, если вы его оставите без подпитки, он очень быстро обезвоживается. Можно с этим бороться? Можно. Для этого нужно... Кстати, говорят, на судовых установках это сделано. Параллельно с этим самым, большим... Такая бочка, прямоточный парогенератор. Это очень здоровое сооружение, метров 20 длиной, метра 4 диаметром. Ее достоинство очень большое, что она может иметь очень большую мощность. На станциях их надо иметь не 4, как на наших станциях, а всего два таких парогенератора. Вы можете рядом с парогенератором поместить запас воды в виде какой-то бочки. И в случае необходимости подпитывать из этой бочки во время этой аварии. Тем не менее, поскольку произошла эта авария, перестали их проектировать. Хотя это неправильно.
А в судовой практике они широко применяются и в реакторах. То есть на атомных станциях с реакторами на быстрых нейтронах. Но там вообще это напрашивается. Там у вас имеется горячий натрий, который нагревает воду. Здесь получается высокая температура, высокий коэффициент полезного действия. То, что у нас сейчас применяется и используется довольно успешно на атомной станции Белоярской, в составе третьего блока. А сейчас там строится и скоро будет пущен второй реактор, БН-800. Когда я обратился к этой тематике, я обратился не просто к тематике проектирования. Я обратился к тематике интенсификации теплообмена в таких парогенераторах. Почему нужно интенсифицировать теплообмен? Я хочу показать вот эту формулу. Вот “Q” парогенератора, это мощность. Она пропорциональна разности температур между водой этой и этой. Водой первого и второго контура. Вода первого контура, допустим, имеет температуру 300 градусов. Вода второго контура 280 градусов. Разница между ними 20 градусов. “F”, это поверхность нагрева. А “K”, это коэффициент теплопередачи. То есть, зависит от интенсивности теплообмена. Если у вас теплообмен слабоинтенсивный или очень толстая стенка трубы, то это “K” мало. А если вы, например, закрутите здесь поток и создадите большую теплоотдачу внутри, у вас коэффициент теплопередачи увеличится. Таким образом, если вы “K” увеличите в 2 раза, то поверхность парогенератора можно уменьшить в 2 раза. Если “K” вы уменьшите в 2 раза, вы поверхность должны увеличить в 2 раза.
Поэтому тема моей докторской диссертации была “Разработка методов интенсификации теплообмена прямоточных парогенераторов ядерных установок”. Мы с коллегами проводили опыты... Я был заведующим лаборатории, принимал творческое участие в постановке задачи, в обработке данных, в разработке методов расчета и так далее. У нас был очень хороший, дружный коллектив. Тема была еще благотворной потому, что мы занимались не только водой. Помните, я рассказывал про космическую энергетику в прошлом интервью? Это калий, ртуть... Там тоже прямоточные парогенераторы. Мы делали опыты и с водой под давлением, и с натрием... То есть, мы накопили очень большой материал. А чем больше у вас разнообразие рабочих тел, тем у вас больше возможностей для обобщения.
А с точки зрения конструирования парогенераторов, у нас были очень большие успехи. Которые в настоящее время позволяют и нам, и нашим, если так можно выразиться, китайским братьям... Кстати, Владимир Владимирович Путин сейчас едет в Китай, и сотрудничество с Китаем у нас по атомной линии очень мощное. Мы строим там атомные станции, атомные блоки. А я туда выезжал с лекциями. Так вот, у нас на судах используются высокоэффективные парогенераторы. Насколько я знаю, они более эффективные... Я, правда, плохо знаю конструкцию американских, но, во всяком случае, когда-то я читал статью такого известного комментатора Лескова. Он писал, что эти парогенераторы самые эффективные в мире. За счет чего? Во-первых, интенсификация теплообмена. Основной момент интенсификации теплообмена, который мы применяли, это была закрутка потока.
Сергей Ивановский. А за счет чего закрутка происходит?
Е. Д. Федорович. За счет разных способов. Например, если вы возьмете металлическую полосу и скрутите, у вас получается закрученная лента. Если вы вставите эту закрученную ленту в эту трубу, то у вас возникнет закрутка. Это распространенный способ, не самый лучший по ряду причин, но очень простой. Потому, что вы вставить можете в уже действующую конструкцию, что тоже важно. Поэтому она довольно активно используется в различного рода теплообменных аппаратах. И у нас, и в Америке, и везде. Другой способ, это вы делаете изменение формы самой стенки трубы. Что это значит? Вот у вас труба имеет стенку, вы можете выдавить канавку, и, вдобавок, сделать это по спирали. Вот такая штука оказалась очень удачной для испарительных каналов Белоярской АЭС. Вот тоже закрутка, это уже “пристенная” называется. Вы можете вставить туда ленту или ребро сделать. Скажем, котлы, там немножко другие размеры, более высокие давления. Это котлы тепловых электростанций. Там они делают... Представляете себе орудийный ствол? По такому же принципу нарезка. Вот, тоже закрутка. Мы проводили опыты и опыты показали, что это самый эффективный способ интенсификации теплообмена. Итак, мы добиваемся сокращения размеров за счет интенсификации теплообмена.
Второе, что мы сделали по предложению Павла Михайловича Парамонова. Это, так называемый, двусторонний обогрев. То есть, мы берем трубку одну, вставляем в другую. Подаем греющий теплоноситель снаружи наружной трубки, а внутри – внутренней. А здесь следует закрученный поток вот этого теплоносителя. В этом случае мы на той же длине в два раза увеличиваем поверхность. То есть, мы можем сократить длину почти в два раза. Вот второй вариант. Прямоточный парогенератор имеет то принципиальное свойство, которое может быть и плохим, что он не всегда устойчиво работает. Что значит устойчиво? В нем возникают колебания расхода и давления. Представьте, что вы подали воду сюда, здесь образовался паровой пузырь. Паровой пузырь начинает расти. Ему куда легче расти, сюда или сюда? Конечно сюда, здесь меньше расстояние. Поэтому возникают, так называемые, обратные токи, которые являются источником этой неустойчивости. А неустойчивость, это очень плохо, это значит вот так... Вода вот так ходит. Вода то более горячая, если она отсюда идет, то более холодная. Возникает ограничивающее срок службы генератора колебание температуры во входной части.
Основной способ решения проблемы, который применялся раньше, это здесь вставляется такая шайба или диафрагма. В этом случае создается сопротивление дополнительное. Легче этому пузырю проскакивать не в эту сторону, а в эту. То есть, не нарушая устойчивости. Что придумал Павел Михайлович Парамонов? Он предложил делать этот канал не постоянного сечения, а расширяющегося. Причем идея этого расширения принадлежит известному теплофизику Сергею Георгиевичу Телетову. Идея заключается в том, что вы делаете переменное сечение. В этом случае вы затрудняете обратные токи и облегчаете выход. Поскольку пар имеет гораздо меньшую плотность, чем вода, при атмосферном давлении в 1000 раз, то скорость нарастает. То есть, вы создавая расширяющийся канал, вы уменьшаете сопротивление и увеличиваете устойчивость. Таким образом, эти элементы системы Парамонова я всячески рекламирую. Они в каком-то виде используются у нас в судовом парогенераторном строении.
В чем еще необходимость работы по интенсификации теплообмена? Если вы рассматриваете реактор интегрального типа... Когда у вас и парогенератор, и реактор в одном корпусе. Вот у вас активная зона реактора, а здесь парогенератор. Что вы можете сделать? Поскольку в реакторе вода нагревается и поднимается вот так, а парогенераторы охлаждаются, вы можете организовать систему естественной циркуляции. То есть, насосов вам не надо. Для этого вам нужно, чтобы гидравлическое сопротивление парогенераторов было бы маленьким, а маленьким оно будет, когда он короткий. Если взять простую трубку, она будет иметь 15 метров. А вот тут действующий парогенератор 1,5-3 метра, в зависимости от установки. Поэтому мы предлагаем такие схемы, в частности, для атомных станций малой мощности. Потому, что естественную циркуляцию на большую мощность трудно предложить. Скорости малы, возникают слишком большие размеры. Но до 300-400 мегаватт вполне можно. Есть такая книга “Полвека в атомном машиностроении”, там авторы пишут, что с помощью эффективных парогенераторов обеспечивают работу установки на естественной циркуляции. Нет нужды говорить, что для судовой установки важна еще и бесшумность. Основной источник шума, это циркуляционный насос. А здесь нет насоса. У нас сейчас такая ситуация благоприятная сложилась, что мы имеем очень эффективные парогенераторы. И их начинаем распространять на стационарную энергетику. Вот, что я хотел рассказать о проблеме, которой я тогда занимался.
Сергей Ивановский. То есть, то, что вы писали в качестве диссертации, остается актуальным даже сейчас. Просто меняется сфера применения, насколько я понимаю. Правильно?
Е. Д. Федорович. Да. Тем более, что моя диссертация была для служебного пользования. Поэтому не все было опубликовано. А сейчас, когда я выполняю дипломные проекты со своими студентами, все это носит характер свежего материала потому, что опытные данные... Там опытные данные, что очень важно, не просто расчеты. Все характеристики, и по перегреву, и по теплопередаче. У нас лаборатория была в этом смысле очень мощная. Мы могли испытывать парогенератор мощностью до 1 мегаватта, это уже довольно много. Но где взять столько электричества? У нас придумали умельцы. Мы взяли списанную камеру сгорания в аэропорту. Авиационные двигатели имеют малый срок службы, их быстро списывают. Но она вполне работает, керосиновая камера сгорания. Нагнетаем керосин, сжигаем, и продуктами сгорания керосина нагреваем натрий, свинец, воду, что нам надо. Поэтому у нас возможности были неплохие. Мы сумели не только исследовать, но и внедрить результаты исследования в практику. Нам бы очень хотелось, чтобы такие интегральные... Я чувствую, что если здесь мы не будем достаточно оперативными, то можем опоздать. Я посмотрел картинки американских атомных станций малой мощности, которые они сейчас разрабатывают, они очень похожи по принципу действия. Опять интегральная компоновка, высокий такой аппарат, внизу активная зона. В принципе это может быть не только с водой, это может быть и с жидким металлом.
Пока что я занимаюсь этими вещами в плане руководства дипломными работами и статьи пишем на эту тему. Я думаю, что в конце концов прямоточные парогенераторы найдут свое место не только в судовой, но и в стационарной атомной энергетике. Что касается моих работ, которыми я занимаюсь в плане отработанного ядерного топлива, я достаточно подробно рассказывал это в первом интервью. Могу только сказать, что мы дополняем эти работы. Как раз моя студентка, которая сейчас будет выполнять дипломную работу по расчету систем охлаждения бассейнов отработавшего топлива. Чтобы у нас не было так, как на Фукусиме, где такой системы аварийной не было, вода вся выкипела. Аварийные системы, мы рассматриваем два принципа. Первый, это когда из бака, расположенного сверху, по аварийному сигналу подается холодная вода. Второй, когда мы погружаем внутрь теплообменник, тоже работающий по принципу естественной циркуляции. Дело в том, что аварийные системы должны быть системами обязательно пассивными. Поскольку авария, у вас электричества нет. Пассивная система, во-первых, включается автоматически, во-вторых, работает без электричества, без вмешательства людей, как говорится, сама по себе, на основе естественных принципов. То есть, естественная циркуляция, как здесь, конвекция или сила тяжести. Это, так называемы, естественные принципы. Мы предполагали с вами, что еще затронем вопросы, которые всех волнуют. Это, во-первых, нужна ли нам атомная энергетика.
Сергей Ивановский. Это больше такой, философский вопрос.
Е. Д. Федорович. Если вы обратитесь к фрау Меркель, она скажет: “Нет, не нужна. Мы закрываем одну станцию за другой. Потому, что это опасно”. А если мы возьмем позицию премьера Китайской народной республики, то он скажет: “Очень даже нужна”. То есть, вопрос дискуссионный. Я считаю, что не только нужна, но и необходима. Почему? Во-первых, потому, что запасы нефти, даже угля, когда-то иссякнут. Во-вторых, гораздо разумнее, об этом говорил в свое время Менделеев, использовать нефть для химического производства. Может быть, не все знают, искусственная икра делается из нефти. Я ее пробовал, она мне не понравилась.
Сергей Ивановский. Многие говорят, что из нефти делаются всякие бытовые предметы. И ратуют за экологически чистые предметы.
Е. Д. Федорович. Во всяком случае, мы с вами должны согласиться, что мы это наблюдаем. Что вследствие исчерпания запасов, они дорожают. И нефть, и газ дорожают и будут дорожать дальше. Не смотря на то, что открыт сланцевый газ. Либо это дорого обходится по перевозкам и по добыче. Либо закончится когда-то. Нам нужна дополнительная энергия. Наивные люди, “зеленые”, даже некоторые правительства уповают на возобновляемые источники энергии. Готовясь к этому интервью, я специально произвел расчет для сравнения атомной станции и солнечной. Конечно, надо развивать солнечную энергетику. Даровая энергия. Там, где солнышко светит, где много солнечных дней в году. Это благо. Но по мощности она никогда не потянет потому, что плотность падения на единицу... Плотность выделения намного меньше, чем... Примерено в 100 раз. Чем у ядерной энергии. У нас на уровне стратосферы на каждый квадратный метр падает 1200 ватт. На земле 200-300 ватт, это в солнечную погоду. Это значит, когда мы начинаем считать, что у нас, если мы хотим иметь атомную станцию мощностью 1000 мегаватт, это стандартная мощность, у нас она занимает площадь 300 на 300 метров. Сам энергоблок. Это сам реактор, защитная оболочка, турбинный цех. Кроме распределительной части.
А той же самой мощности, если мы хотим разместить панели солнечные, нам нужна, если я не ошибаюсь, полоса 20 километров длины. Дальше. Если вы нагородите столько, вам же надо их обслуживать. Там нужна автоматика, нужно поворачивать их в зависимости от времени суток. А представьте себе, что вы в Сахаре разместили такую станцию, и началась песчаная буря. Кто будет этот песок разгребать? Тем не менее, в Германии, где, по-моему, не очень разумно увлеклись этим делом, придумали такой вариант... Это работает. Построить огромную солнечную станцию в Сахаре. Я хочу сказать, что действительно если будет песчаная буря... Эти кремниевые элементы, они имеют какой-то срок службы. Или еще что-то... Ничего тогда они оттуда не получат. Солнечная, мне кажется, самая эффективная из возобновляемых, но заменить не может. Поэтому по самым оптимистическим прогнозам... На чем держатся оптимистические прогнозы? На огромных финансовых вливаниях. В Германии в настоящее время крестьяне получают деньги от правительства на то, что они на крышах своих домов будут устанавливать солнечные батареи, и вместо огорода тоже будут ставить солнечные батареи. Потому, что нужно много места.
Возьмем ветровую энергетику. Тоже, казалось бы, заманчиво. Но, во-первых, если ветер не дует, ничего не получите. Между прочим, все возобновляемые источники имеют тот недостаток, что они не могут работать в подхвате пиковых нагрузок. То есть, когда вечером надо больше, когда все приходят с работы, а ночью меньше. Они работают тогда, когда могут работать. Либо ветер дует, либо Солнце светит. Там есть аккумуляторы, но это тоже дорого стоит. Я не так давно ездил на машине в Эстонию, там на берегу стоят эти ветряные установки, 17 ветряных установок. Туда мы ехали на машине, ни один не вертелся. Через три дня ехали обратно, опять ни один не вертелся. Спрашивается, какой тут коэффициент использования установленной мощности? Очень низкий в этих условиях. Кроме того там и другие недостатки. Говорят, что птицам не нравится. Говорят, что и людям эти инфразвуки... Лопасти работают с определенной частотой. И когда эта частота совпадает с какими-то частотами собственных колебаний наших внутренних органов, нам очень неприятно. Поэтому лучше, чтобы эта установка стояла подальше. То есть, ветровая энергия тоже может занять маленький процент.
Геотермальная энергетика. Хорошая вещь, но не везде она есть. Кроме того, она очень дорогая. И еще очень важный недостаток. Вода, которая находится под землей, она грязная. Если вы ее пускаете для образования пара, то загрязняете паровые турбины. Короче говоря, рассчитывать, в перспективе, на возобновляемые источники не приходится. Другой аргумент в пользу широкомасштабного развития атомной энергетики, это опреснение морской воды. Известно, что численность населения на Земле растет. Если сейчас 7 миллиардов, то будет 9 миллиардов к 2050 году. Они все хотят кушать, пить и иметь комфорт. Для этого нужно иметь, в частности, пресную воду. Пресная вода производится сейчас, в основном, путем дистилляции морской воды. А чтобы дистиллировать, нужно сжигать нефть. На одну тонну пресной воды нужно сжечь четыре тонны нефти. Опять-таки, это очень накладно. Если вы делаете атомную станцию, то капитальные вложения большие, безопасность тоже становится проблемой.
Атомные станции, это устройства, которые работают при низких температурах. Для опреснения не нужны высокие температуры, высокие давления. Опреснительная установка требует пар 2-5 атмосфер. Вы берете этот пар, конденсируете его, это называется первичный пар. Потом получается вторичный пар. Вторичный пар, это уже испарения морской воды. На чем основан этот принцип опреснения? Растворимость солей в паре значительно меньше, чем растворимость в воде. Поэтому когда вы этот пар конденсируете, у вас получается пресная вода. Это очень широко используется. Это используется с нефтяным источником. Конечно, для нашей страны, где мало территорий засушливых, это мало актуально. Очень сожалею, что наш “Росатом” мало прилагает усилий, по моим наблюдениям, в этой области. Хотя говорят, что там есть Совет по опреснению. Получается такая вещь, что если вы у нас развиваете эту область, то вы имеете целый ряд конкурентных преимуществ. Во-первых, много оборудования для опреснения нужно делать из титановых сплавов. Потому, что морская вода разъедает обычную сталь. Если вы берете титановые сплавы, вы можете использовать мощности нашего Верхнесалдинского объединения, которое самое крупное в мире по производству изделий из титана. Вы можете использовать этот титан для изготовления.
Короче говоря, огромный экспортный потенциал. Потребителей очень много. Например, ОАЭ недавно закупили в Южной Корее четыре очень дорогих атомных энергоблока для опреснения морской воды. Я был в ОАЭ. Выглядит это таким образом, идет дорога, между дорогой и морем цветущий оазис. Слева от дороги - пустыня. Если все это оросить, то можно накормить овощами и фруктами не только сами эти эмираты, но многих людей. Солнце там светит все время. Вы не были в ОАЭ? Там есть смотровая площадка на высоте 600 метров. Я был поражен, на высоту 600 метров лифт поднимает быстрее, чем у нас на пятый этаж. Плавные разгоны, плавные торможения. Вот, что значит искусство инженеров. Если они могут строить такие здания на потеху публике, то уж как-то могут заказать атомную станцию. Поразительное государство. Огромные перспективы имеет атомное опреснение, оно имеет большие преимущества. Во-первых, оно может обеспечить любой ряд мощностей. Мы можем атомную станцию создать и на 50 мегаватт, можем на 5000 мегаватт создать. Во-вторых, она удобна по параметрам.
В результате получается, что если мы будем создавать атомную энергетику, мы будем иметь свет, тепло и воду. Если мы не будем создавать, то не будем иметь ни света, ни тепла, ни воды. Что это значит? Это значит, что богатые страны будут покупать энергию у соседей. Как сейчас покупает Германия во Франции. Причем французская АЭС расположена на другой стороне реки, в районе Страсбурга. Если авария там будет, это будет одинаково влиять и на Германию тоже. Во Франции до сих пор 70, или больше, процентов энергии производится на атомных станциях. Богатые страны будут вынуждены покупать энергию. А бедные страны будут вынуждены стать еще беднее. Когда они станут еще беднее, их жители побегут в богатые страны. А богатые страны не очень им рады. Начнутся сначала просто драки, а потом войны. Чтобы этого не было, нужно, чтобы и тепла, и света, и воды было достаточно.
Конечно, были первобытные времена, когда никакой атомной энергии не было. В XIX веке еще не было известно. Знаете, кто первым заявил, что возможно получение атомной энергии? Это был Пьер Кюри, в Нобелевской лекции. Он первым сказал, по-моему, в 1909 году. А некоторые физики, например, Резерфорд, который открыл существование атомного ядра, не верили. Потому, что не знали как расщепить. А потом был открыт нейтрон в 1932 году. В результате появилась атомная энергетика. Но это когда она появилась? Первая станция в 1954 году. В этой ситуации можно сказать, да, в XVII веке, в XVIII веке жили люди как-то. Если у нас не будет атомной энергетики, они будут и дальше жить, но их существование сведется к первобытному уровню. Нефть, газ кончатся, они будут сидеть на дровах. Дрова, я думаю, не кончатся. Потому, что деревья растут.
Сергей Ивановский. Не так быстро, как хотелось бы.
Е. Д. Федорович. Да. Поэтому для того, чтобы выжить, и выжить в нормальных условиях, нужно развивать широкомасштабную атомную энергетику. Ну, и последний вопрос, который я бы хотел обсудить в рамках нашего интервью, насколько безопасной может быть атомная энергетика.
Сергей Ивановский. Это, наверно, самое острое. Необходимость - понятно, мощность – понятно. Понятно, где применять. Но достаточно парочки таких широкомасштабных...
Е. Д. Федорович. И можно лавочку закрывать. Это известная точка зрения, что второй Чернобыль атомная энергетика не переживет. Существует такое мнение.
Сергей Ивановский. Ну, опять же, Фукусима. О ней мало что известно. Произошел атомный взрыв и что-то не очень широко это освещалось...
Е. Д. Федорович. Не атомный взрыв, а атомная авария.
Сергей Ивановский. Прошу прощения. Тем не менее, был выброс. Прошло небольшое количество лет. Почему мы не слышим об этом? Что там происходит?
Е. Д. Федорович. Мне трудно найти объяснение, хотя частично я могу объяснить, например, скрытностью японцев.
Сергей Ивановский. Почему скрывают, это понятно. Проблема достаточно серьезная.
Е. Д. Федорович. Нет, это важное объяснение. В свое время я слышал выступление Асмолова. Он и сейчас ведущий деятель в Институте атомной энергии. Такой известный ученый-атомщик. Между прочим, по происхождению, как и я, теплофизик. Что говорил Асмолов? Когда случилась авария на АЭС в Фукусиме, его командировало руководство страны разобраться в чем дело, в случае чего помочь. Получить оттуда какую-то информацию или помочь советом. Он крупный специалист. И он туда полетел. Его не пустили. Он очень обиделся. Его не пустили посмотреть, материалы не показали. Не рассказали ничего. Он очень обиделся и уехал. Какие еще причины, почему мы мало знаем? Может быть потому, что это авария не ядерная, это авария природная. Она произошла от цунами, от землетрясения. Сначала было землетрясение, потом цунами. Последствия-то действительно радиационные. Потому, что прекратилось охлаждение реактора, прекратилось охлаждение бассейна. Но источником был не ядерный реактор.
Сергей Ивановский. Так какие последствия, чего ждать? Как природа поведет себя?
Е. Д. Федорович. Это очень важный вопрос. Потому, что действительно, активность попала в воду, да.
Сергей Ивановский. Наверное, ученые могут легче об этом сказать. Потому, что распространение в воздухе облака, это одна история. Когда радиоактивность попадает в воду, это немного по-другому.
Е. Д. Федорович. А у них попало и в воздух тоже потому, что когда сорвало крышу над тем же бассейном отработавшего топлива, то радиоактивный пар вышел в атмосферу. Возможно, какие-то исследования проводятся. Проект-то вообще-то американский. Этот реактор - проект “General Electric”. Может быть, основная причина таких тяжелых последствий, это неудачный проект. Ведь нельзя было не предусмотреть никаких систем пассивного отвода тепла. Там нет, только активные. Во-вторых, они даже не могли запустить аварийный дизель генератор, который у них там был. Почему? Потому, что бак для хранения дизельного топлива они разместили прямо на берегу, а его немедленно смыло цунами. Значит, уже они остались без топлива. Далее. Дамба – тоже проектная ошибка. Дамба была высотой то ли 7 метров, то ли 10 метров. А волна была 14 метров. Я бы хотел в заключении наших интервью поговорить о том, какие выводы мы из всего этого делаем. Один из выводов... Это касательно многих сфер человеческой деятельности. Это что все системы безопасности должны проектироваться с запасом. С хорошим запасом потому, что дорого обойдется потом авария. А если при запасе вы получите некоторое удорожание, то надо на это идти. Это один из выводов моей производственной деятельности.
Могу сказать и другие выводы. Если вы проектируете ответственное оборудование, то конечно вы проводите его испытания. Это касательно чего угодно. В данном случае я имею опыт теплообменного оборудования атомных станций и реакторов. Это необходимость проведения не просто испытаний, а ресурсных испытаний. Что значит ресурсные испытания? Это испытания в течение более-менее продолжительного времени. Скажем, в течение года. Потому, что некоторые виды повреждений, такие, как коррозия, термоусталость от пульсации температур, они все накапливаются постепенно и сразу не проявляются. И мы имели очень печальный опыт, когда в тех же парогенераторах, которые установлены на станциях, появлялись трещины уже во время эксплуатации. А если бы мы во время испытаний обнаружили эти трещины, мы бы предусмотрели какие-то меры: изменили бы режим работы, подобрали бы другие материалы. Вот эта необходимость ресурсных испытаний является выводом из производственного опыта. Потому, что, к сожалению, они производятся далеко не всегда.
Еще я хотел бы сделать вывод из моего производственного опыта. Это то, что недавно правильно говорили по телевидению. Это была передача по телевидению, на которой выступал Ковальчук, директор Института атомной энергии с каким-то собеседником. И вот они обсуждали очень правильную тему, что должна существовать внутри любой отрасли внутренняя конкуренция. Внутренняя конкуренция означает, что когда вы создаете нужный объект, поручать проектирование этого объекта конкурирующим организациям. Очень характерный пример, это Великая Отечественная война. Когда нужно было создавать истребители, поручали КБ Яковлева, КБ Лавочкина. Почему нужна внутренняя конкуренция? Во-первых, она повышает качество, она создает атмосферу творческого соревнования. Она убыстряет процесс работы. Важно быстрее сделать, чтобы опередить конкурентов. Внутренняя конкуренция у нас, к сожалению, далеко не везде существует. Например, те же самые парогенераторы, которые мне близки. Так называемые, горизонтальные парогенераторы, которые установлены у нас на атомных станциях. Это, на мой взгляд, устаревшее изделие. И никаких других нет. Потому, что КБ, которое производит эти парогенераторы, оно является монополистом. Так сложилось. На месте руководства “Росатома” я бы подумал об организации конкурентного проектирования парогенераторов.
Сергей Ивановский. Это все частные инициативы? Это же частные компании проектируют?
Е. Д. Федорович. Это акционерные общества, я не знаю тонкостей. Но я могу сказать, что внутренняя конкуренция необходима. Это совершенно четко. И еще. Это большая польза от международного сотрудничества. Мы бы не имели сейчас таких успехов в создании контейнеров для отработавшего топлива, если бы мы не воспользовались немецким опытом. Идея заключается в том, что обыкновенный, серый, чугун, он хрупкий. Когда вы зимой транспортируете, а зимой все материалы более хрупкие, вы можете иметь неприятность – при железнодорожной катастрофе он треснет и радиоактивность выйдет наружу. Так вот немцы первые, и мы используем сейчас их опыт, мы можем делать такие чугунные контейнеры, начали изготавливать контейнеры с корпусами из, так называемого, высокопрочного, высоко пластичного чугуна с пузырьковыми включениями графита. Чугун, как известно, состоит из углерода и железа. Этот углерод может быть в разной форме. Если он в кристаллической форме, это у вас серый, хрупкий чугун. А если у вас сфероидальный графит, это достигается за счет специальной технологии. Я тонкостей не знаю металлургических, но знаю, что чугун у нас могут делать не хуже, чем у немцев. У вас получаются графитовые включения кругленькие, микронных размеров. Поэтому у вас там трещин при нагрузке не получается. Получается пластичный материал. Пример эффективного международного сотрудничества. Очень жалко, что зачастую занимаются такими паршивыми вещами, как санкции. Сотрудничество в науке очень важно.
Сергей Ивановский. В сторону безопасности еще немножечко. То есть, насколько безопасно?
Е. Д. Федорович. По этому поводу я хотел показать график. Прежде чем показывать график, начнем с того, что АЭС потенциально опасны. Но я должен сказать, что потенциально опасны все технические объекты. Вопрос только в том, насколько они опасны. И вопрос в том, насколько допустима их опасность. Существует количественная мера безопасности или опасности. Она называет вероятностью аварии. Определяет эту меру безопасности ВАБ, вероятностный анализ безопасности. Для рассмотрения вероятности той или иной аварии. У вас любая авария рассматривается как исходное событие. Почему используется именно вероятностный анализ безопасности? Потому, что бывают аварии, которые обязательно происходят, а бывает авария, которая может произойти, может не произойти. С той или иной степенью вероятности. В результате вероятностного анализа безопасности вычисляется вероятность аварии. С интервалом через каждые 30 лет... Это мы строим на оси абсцисс. На оси ординат отложим показатель степени у вероятности тяжелой аварии. Вероятность тяжелой аварии обычно обозначают буквой “Q”, и определяют в размерности событий, в данном случае аварий, на один реактор в год. Если у нас на этом графике имеется, допустим, цифра -5, то это значит, что вероятность такой аварии была 10 в степени -5 тяжелых аварий сплавления активной зоны на реактор в год. Понятно, да? “Q” равняется 10 в степени -5 аварий на реактор в год. Сейчас я поясню, что это значит практически. Это значит, что если вы построите один реактор, то в течение 100 тысяч лет с ним обязательно произойдет авария. А если вы построите 100 тысяч реакторов, то каждый год будет случаться авария на одном из них.
Сергей Ивановский. Условно, это должна быть прямая?
Е. Д. Федорович. Нет, эта кривая означает исчерпание систем безопасности. У нас же почему снижается вероятность? 10 в степени -7, снижается вероятность. Она приближенная. Как я определил 1954-й год? В 1954 году никто не занимался вероятностным анализом безопасности. А реактор там такой же системы, как на Белоярской АЭС. На Белоярской АЭС я сам участвовал в этих проблемах. Два реактора пришлось останавливать через 20 лет. Поэтому там, чтобы подсчитать это “Q”, нужно поставить два события в знаменателе, два реактора внизу и двадцать лет. У вас получится 10 в степени -2. Но я не поставил здесь 10 в степени -2, а поставил немного больше. Эта кривая относится ко всем реакторам в России. У нас же есть там реакторы ВВР, которые более безопасны. Поэтому я и поставил между 2 и 3 вероятность. Теперь дальше. Эта цифра в значительной мере условна, статистики очень мало.
Значительно больше статистики мы имеем на 1984 год. Вот эта точка значительно более надежная. Почему? К тому времени у нас уже были десятки реакторов. И тогда уже производился вероятностный анализ безопасности. И она показывал цифру, примерно, 10 в степени -5. У нас на Ленинградской станции производится углубленная оценка безопасности. Каждый год. Я посмотрел результаты за 2015 или за 2016 год, там вот эта цифра: 10 в степени -4, 10 в степени -5. На станциях ВВР получше, там 10 в степени -6. Новые проекты сейчас делаются, это я недавно узнал, уже проектируются на 10 в седьмой. Когда мы начинаем экстраполировать эту кривую за тот срок, что мы с вами живем... Мы живем в 2018. Мы выходим на 10 в степени -7 к 2030 году. Почему я пишу 10 в степени -7? Потому, что 10 в минус седьмой ученые мира, не только мы, согласились считать приемлемым уровнем безопасности. В 2030 году мы выйдем на этот уровень. За счет чего мы выходим? За счет систем безопасности. Систем безопасности так много, что о них можно рассказывать пять часов. Это системы аварийной подачи воды. Это все системы безопасности.
Сергей Ивановский. Вкратце можно хотя бы о какой-то самой распространенной.
Евгений Федорович. Во-первых, самое модное, это устройство ловушка расплава. Это впервые применено на китайской станции нашего проекта. А сейчас это сделано и в Сосновом бору. Устройство ловушка расплава, это такая конструкция, расположенная под реактором, которая заполнена, так называемым, жертвенным материалом. Это типа двуокиси алюминия, железа и так далее. Если проплавится днище реактора, хлынет туда смесь расплавленного топлива. А поскольку охлаждается водой снаружи жертвенный материал, то он там застынет... Называется ловушка расплавов. Это последний писк систем безопасности, раньше их не было. Несколько иную конструкцию применяют на Западе. Давайте считать, какие системы мы можем отнести к системам безопасности. Устройство ловушка расплава, то есть, если у вас проплавится днище, что далеко не обязательно. Оно тоже водой охлаждается, может застыть этот расплав. Есть такие проекты, где теоретически вообще не может расплавиться. А поскольку на Ленинградской станции теоретически может проплавиться днище, но там применено устройство ловушка расплава. На каждом реакторе есть система управления защитой. Это тоже система безопасности. Потому, что как только какая-то неприятность, например, давление растет, мощность растет неконтролируемым образом, течь появилась, имеются сигналы, которые автоматически включают систему аварийной защиты. Это тоже система безопасности. Система локализации аварий, о которой сегодня упоминал.
Потом сейчас модны спот-системы, системы пассивного отвода теплоты от активной зоны. Эти системы бывают со сбросом теплоты через парогенератор и со сбросом теплоты через защитную оболочку. Со сбросом теплоты через парогенератор, это когда у вас что-то произошло в первом контуре, вода начинает в нем перегреваться... Что-то произошло, я имею в виду, насос отказал или что-то такое. Вы передаете тепло в парогенератор. А из парогенератора сбрасываете не на турбину потому, что у вас уже аварийная ситуация, а сбрасываете либо в какой-то аварийный конденсатор, либо даже в атмосферу, если это не радиоактивный пар. Это называется система “Спот ПГ”. А есть система “Спот ЗО”, защитная оболочка. В этом случае у вас на защитной оболочке устанавливаются теплообменники. У вас горячая вода первого контура подается в эти теплообменники. Все это пассивно, за счет естественной конвекции. У вас теплообменники снаружи этой оболочки охлаждаются атмосферным воздухом.
Потом система безопасности может быть такой, что вы имеете впрыск борной кислоты в воду. Бор, это такой элемент, который активно поглощает нейтроны. Десятый изотоп бора. Поэтому, если вы впрыскиваете в реакторную воду, то ядерная реакция прекращается. Если реактор тяжеловодный, такие реакторы распространены в Канаде, в Индии они есть, в Аргентине, там замедлитель – тяжелая вода. Там забавная система безопасности – слив тяжелой воды. Тяжелая вода, она холодная. Это очень эффективная система безопасности. Без замедлителя прекращается цепная реакция. Систему слива тоже можете считать системой безопасности. Системы безопасности делятся на два класса: пассивные и активные. Активные вводятся в систему насосами, пассивные вводятся сами по себе и действуют сами по себе. Если посмотрите картинку реакторной установки, вы обратите внимание, что там есть корпус реактора и есть такие сосуды, обычно их два или четыре, ну, по количеству петель. Если четыре петли, то и четыре сосуда. Это, так называемые, баки систем аварийного охлаждения реактора. Люди придумывают и новые системы безопасности. И очень важно их удешевить потому, что они дорогие, они металлоемкие. Обидно то, что они никогда не используются. Ржавеют, значит, вы должны за ними следить, чтобы они не испортились.
Сергей Ивановский. То есть, в быту человеку не стоит бояться? Мы, по-моему, когда ехали на первое интервью, в машине обсуждали вероятность какой-то катастрофы. И у нас получались цифры какие-то маленькие.
Е. Д. Федорович. Ну, вот они.
Сергей Ивановский. Я имею в виду... Цифры цифрами. Насколько человеку в быту стоит опасаться или не опасаться?
Е. Д. Федорович. Как раз мы дошли до того момента, откуда взялось 10 в минус седьмой. Ученые... Может быть, население с этими учеными не договорится. Дело в том, что, к сожалению, не получается нулевая вероятность. Я думаю, даже вероятность землетрясения в Петербурге не нулевая. Но ведь кто знает? Там какой-то очаг на глубине 100 километров под землей. Были местности, где никогда не было землетрясений, а потом случились. Вероятность не нулевая. Стали думать, как посчитать. Я впервые прочитал это в книжке Острейковского “Эксплуатация АЭС”, я не очень рекомендую ее читать потому, что она специальная. Она, по-моему, перегружена уравнениями. Там подробно описаны аварии, в основном описаны объективно. Книжка хорошая. В этой книжке приводится этот расчет. Какова будет вероятность аварии, если в течение 50 лет, начиная с сегодняшнего времени... В течение которых на Земле будет достигнуто население 9 миллиардов... Это входит в расчет. Если в течение этих 50 лет у нас будут построены атомные станции в количестве 30 процентов от общего, исходя из установленной мощности на душу населения в 4 киловатта. В Америке 4 киловатта, а у нас 2, по-моему, точно не помню. Везде наблюдаем рост цивилизации. Если мы хотим через 50 лет иметь во всем мире 4 киловатта на душу населения, 30 процентов атомной, и вероятность 1 авария на всех станциях за 50 лет, то это и получается 10 в минус седьмой. Я с собой не написал этих цифр, но это простая арифметика.
Теперь спрашивается: “Устраивает это или не устраивает?” Меня, например, такая вероятность устраивает. Но кто-то скажет, что ему давай 10 в минус восьмой. Но теоретически можно и дальше за счет удорожания, за счет выбора... Например, этот реактор “Брест”. Если правильно посчитано, опыт покажет, там вероятность, наверное, еще меньше. Сейчас в новых проектах уже закладывается 10 в минус седьмой. Надо учесть, что у нас атомная станция 5 лет проектируется и 10 лет сооружается. Тут, я повторяю, каждый рассуждает по-своему. Я считаю, что эта вероятность... Это во всем мире, совсем не значит, что авария произойдет в Сосновом бору. Теоретически она конечно может произойти в Сосновом бору, но вероятность этого очень мала.
Сергей Ивановский. Хорошо. Если посмотреть с другой стороны. Вдруг происходит авария на близлежащих территориях, какие последствия мы можем иметь? Например? произошла авария на АЭС в Фукусиме. Соседние с Японией государства, как они страдают? Наш Чернобыль...
Е. Д. Федорович. Да. Пострадала Германия, Англия, Швеция. Швеция больше всего, ветер дул в ту сторону.
Сергей Ивановский. Это же тоже нужно как-то учитывать. Случилась эта авария, о которой мы говорим. Пусть она не у нас. Силу взрыва спрогнозировать мы никак не можем.
Е. Д. Федорович. Понимаете, поскольку... Я лично верю в прогресс, не знаю как другие. Эта тяжелая авария с плавлением активной зоны при наличии этих всех ловушек, при наличии всех этих защитных оболочек, она будет локализована. Она приведет к тому, что эта станция накроется, но она не приведет к поражению населения. Конечно, это тоже с определенной степенью вероятности. Предположим, будет, так называемый, “китайский синдром”. То есть, ловушка не справится. “Китайский синдром”, это был такой фильм американский. Фильм, конечно, очень забавный, очень малограмотный. Но напугать он вполне может. Теоретически, да, может проплавиться ловушка, попадет активность в почву, а там какой-нибудь товарищ будет выращивать огурцы и у него появятся радиоактивные огурцы. Теоретически это может быть. Но практически, учитывая, что все эти ловушки создаются с запасом, учитывая, что защитные оболочки создаются с запасом, они выдерживают 5 атмосфер, а реальное давление будет меньше при потере воды. Я думаю, что персонал может пострадать, а население - нет.
Сергей Ивановский. То есть, прогнозы довольно позитивные.
Е. Д. Федорович. И потом эти прогнозы основаны на реальной ситуации. Вы правильно говорите, что нужно так постучать, но после Фукусимы серьезных аварий нигде не было.
Сергей Ивановский. А если говорить про Чернобыль, что можно сказать про последствия? Последствия, которые были непосредственно сразу, они уже примерно ясны. А если оценивать экологию и прочее, что сейчас происходит?
Е. Д. Федорович. Кое-что появляется, я по телевизору видел совсем недавно. Там была экспедиция. Народ туда все-таки... У нас же народ неосторожный. Там охотиться хорошо, много всяких зверей. Эти звери, в общем-то, радиоактивные. Последствия конечно есть. Самое неприятное последствие, это рак щитовидной железы у детей. Но эта форма рака хорошо лечится. Можно надеяться на излечение. Но вообще, конечно, последствия... Эти все изотопы, особенно плутоний, они же долгоживущие. То есть, туда вообще соваться нельзя, на эту территорию. И многие годы еще нельзя будет. По цезию лет триста, по-моему, надо ждать. Тоже немало.
Сергей Ивановский. А вот эти косвенные распространения через воду, через воздух радиоактивности. В настоящем это опасно или маловероятно?
Е. Д. Федорович. Дело в том, что там много работ проведено по срыву верхних слоев земли. Ее вывозили оттуда в специальные хранилища. Я не знаю, насколько там вывозили, но я точно знаю, что эти работы производились. По дезактивации территории. Ну а воздух там уже многократно обновлялся. Наверное, тот воздух, который был плохой, кончился. Если нет облучения. Облучение может идти, конечно, от радиоактивной почвы. Воздух содержит тот же азот, который может давать ионы.
Сергей Ивановский. Что можем сказать в завершении нашей беседы? Сегодня у нас прошла большая плодотворная работа. То есть, мы резюмируем так, что атомная энергетика, очень условно, безопасна, и при этом крайне полезна. И экономически, и технологически. Поскольку какие-то альтернативные источники использовать возможно, но не так эффективно. Я лично очень благодарен за вашу отзывчивость, за то, что посетили нашу студию.
Е. Д. Федорович. Вы знаете, я тоже доволен. Потому, что как-то поделился все-таки. Не в себе держал все эти взгляды, а поделился. Может быть, кому-то это и полезно.
Сергей Ивановский. Я думаю, что очень многим полезно. Многие смотрят, мы читали отзывы. Надеюсь, что мы можем еще какую-то тему поднять. И еще. У нас был прецедент, когда написал наш коллега, зритель, и предложил позвать ученого, Алексея Екайкина. Граждане, большая проблема и большая трудность пригласить в эту студию знающих людей. Собственно говоря, нашего сегодняшнего гостя было найти не так-то просто. Просто стечение обстоятельств. Я шел по первому этажу Политехнического университета и познакомился с человеком. Нас свели, познакомили. Мы долго готовились, много было всяких препятствий. Если у вас есть какие-то идеи, контакты, пожалуйста, сообщайте, если люди готовы придти. К нашему гостю я тоже обращаюсь. Если есть в круге ваших знакомых люди, которые готовы рассказать о своей профессиональной деятельности, это было бы очень здорово. Потому, что многие боятся, многие боятся выйти в интернет. Боятся, что под их интервью будут написаны какие-то нелицеприятные комментарии. Конечно, это не очень приятно, когда какие-то люди высказываются негативно. Тем не менее, это не самое страшное, что может быть. Если зритель предложит нам каких-то гостей, мы всегда воспользуемся возможностью их пригласить.
Е. Д. Федорович. Для этого они должны вам написать, эти люди?
Сергей Ивановский. В социальных сетях найти друг друга несложно. Но есть люди, которые не пользуются социальными сетями и не смотрят наши каналы. Я не думаю, что профессура часто пользуется интернетом в плане развлекательных каналов. Хотелось бы больше гостей, больше интервью. Ребята пишут в комментариях, что хотели бы больше узнать про космос, про теоретические модели. Все это было бы здорово и интересно узнать. Поэтому надеемся, что наше обращение будет услышано. Ну, и мы в свою очередь проводим постоянную работу, приходим в университет часто...
Е. Д. Федорович. Я рекомендую всем читать популярные книги Хокинга. У нас, к сожалению, мало такого уровня книг. Они очень хорошо написаны. Они, по-моему, переведены?
Сергей Ивановский. Очень много научно-популярных книг на русском языке можно приобрести в магазинах.
Е. Д. Федорович. Потому, что Хокинг не просто объясняет, что есть, а он дает интересные прогнозы.
Сергей Ивановский. Ну, что? На этом можем попрощаться со зрителями и ждем новых выпусков. Всем до свидания. Спасибо.
Е. Д. Федорович. Спасибо вам за приглашение.
Новости
VIP
