Клим Жуков. Всем привет! Некоторое время назад мы начинали разговаривать об армии Петра Великого и поговорили о некоторых военных действиях, принципах комплектования – было интересно. Теперь после долгого перерыва мы продолжим исследовать реалии Петровской эпохи, а конкретно сегодня мы поговорим об обмундировании русской армии: про пуговицы, обшлага, выпушки, шапки, штаны, кюлоты, сапоги, а также, что важно – то, откуда мы про это узнаём. И у нас в студии Борис Мегорский, он-то нам про всё это и расскажет. Борис, привет!
Борис Мегорский. Приветствую.
Клим Жуков. Давно не виделись.
Борис Мегорский. Ну зато есть о чём рассказать.
Клим Жуков. Это хорошо, когда долгое отсутствие ведётся в конструктивном ключе, и я прямо вижу, какие имеет последствия.
Борис Мегорский. Ну, это не последствия моего отсутствия, но некоторые, да, результаты подготовки.
Клим Жуков. Итак, с чего начнём?
Борис Мегорский. Начнём с сурового и бесчеловечного эксперимента. Я попрошу убрать от экранов детей, смотрим на лицо Клима Александровича.
Клим Жуков. Так?
Борис Мегорский. Сейчас я вам покажу вот это.
Клим Жуков. Это написано «сабля», а внутри он очень даже каролингский меч века так 10-го.
Борис Мегорский. Хорошо, что мы делаем с такой бумажкой?
Клим Жуков. Ну, в печку! Вот, это АК: такой немецкий был «штурмгевер», назывался он, конечно же, не АК, ну а тут он АК, почему – потому что, я так подозреваю, что рожок кривой.
Борис Мегорский. Ну потому что некоторые несознательные личности рассказывают нам, что АК – это на самом деле «штурмгевер», а некоторые даже на памятниках почему-то лепят.
Клим Жуков. Во!
Борис Мегорский. Туда же.
Клим Жуков. Туда же, туда же.
Борис Мегорский. К этому же относится вот такая картинка, которая утверждает, что это русские солдаты 1700 года.
Клим Жуков. Ну опять же, потому что они в треуголках, в каких-то штуках, которые напоминают кафтаны, и с ружьями – этого достаточно.
Борис Мегорский. В целом да, но я, с вашего позволения, сделаю так.
Клим Жуков. То же самое.
Борис Мегорский. На самом деле все эти нюансы дороги специалистам и людям знающим, казалось бы, зачем об этом знать людям, которые не занимаются глубоко историей оружия, историей костюма, но, тем не менее, мы-то этим занимаемся.
Клим Жуков. Ну, во-первых, что значит – зачем? Затем, что это часть истории, а история имеет под собой понимание всеобъемлющего процесса, поэтому кафтан с пуговицами не менее важен, чем помнить, кто воевал на Куликовом поле и зачем, это, в общем, одно и то же.
Борис Мегорский. Отличное осознание.
Клим Жуков. Вот, и народ нужно подтягивать до этого уровня, чтобы просто люди точно понимали своё место в истории, без понимания материальной культуры точного, полного и всеобъемлющего осознания своего места в истории достичь очень трудно.
Борис Мегорский. Отлично! Поэтому то, о чём мы сейчас будем рассказывать, близко не только довольно узкому кругу реконструкторов, которые занимаются Петровской эпохой, не только гораздо более широкому кругу любителей военно-исторической миниатюры, или солдатиков, которые раскрашивают... расписывают, извините, лепят...
Клим Жуков. Я не знаю, я только раскрашивал.
Борис Мегорский. Вот, мои учителя говорят, что раскрашивают заборы, а миниатюры расписывают. Но есть люди, которым по долгу службы положено было бы об этом знать – это художники по костюмам в театрах и в кино...
Клим Жуков. Особенно, конечно, в кино.
Борис Мегорский. ...и это сотрудники музеев, которые некоторые вещи, относящиеся к мундиру, хранят, атрибутируют, этикетаж готовят. У многих это получается хорошо, но ещё не у всех. Может быть, наш сегодняшний рассказ кому-нибудь поможет.
Клим Жуков. Надеюсь. Ну по поводу художников по костюмам в кино, скорее всего, это глас вопиющего в пустыне, потому что вот только что вышел «Борис Годунов» очередной, я опять это смотрел в стиле Одиссея – прикованный к батарее, чтобы не броситься на экран и не порвать его, как тряпку, просто вдребезги, потому что экран-то, в общем, ни при чём совершенно.
Борис Мегорский. Да-да, но тем не менее, ну вдруг? Мы же верим в лучшее, а готовимся наоборот.
Клим Жуков. Да.
Борис Мегорский. Итак, мундир Петровской эпохи: ну, все знают, что Пётр Первый ввёл на Руси европейское платье, обрубил боярам бороды, обрезал кафтаны, и всё прочее.
Клим Жуков. Так точно.
Борис Мегорский. Это, в общем, знание присутствовало всегда, но как-то систематизированно изучать Петровский мундир начали в 30-е годы 19 века, когда в России по указу самого императора Николая Павловича начала работать комиссия по составлению исторического описания одежды и вооружения российских войск. Эта комиссия начала работать в 30-е годы, поначалу её возглавлял полковник Бибиков, потом её возглавил преподаватель кадетского корпуса Висковатов.
Клим Жуков. Потомок дьяка Висковатого, известного деятеля...?
Борис Мегорский. Вполне возможно.
Клим Жуков. Скорее всего.
Борис Мегорский. Да. И собственно, труд, который появился – первый том в 1840 году, второй, который нас интересует, в 1842 году, труд вышел под авторством Висковатова, но нужно понимать, что это коллективный труд, это государственный заказ, работали многие чиновники военного ведомства. Во-первых, это позволило им переработать довольно большой массив материалов, ну и выдать конечный продукт, но с другой стороны, поскольку, в принципе, историческая наука на тот момент не была на том уровне, к которому мы привыкли сейчас, во-первых, и принципы работы с источниками не были знакомы чинам военного ведомства, которые не обязательно были историками, поэтому труд получился довольно своеобразный. Во-первых, он очень большой.
Клим Жуков. 30 томов.
Борис Мегорский. 30 томов.
Клим Жуков. Я их всех когда первый раз увидел в библиотеке Государственного Эрмитажа, я прямо подумал, что это освоить одному человеку просто нереально.
Борис Мегорский. Да, совершенно верно.
Клим Жуков. Такие вот огромные книги, очень толстые, на очень хорошей бумаге, с великолепными иллюстрациями.
Борис Мегорский. Да, но тем не менее этот труд действительно уникальный, надо сказать, что здесь мы впереди планеты всей, потому что...
Клим Жуков. Такого нет нигде.
Борис Мегорский. ...ни в одной другой стране не было подобного монументального справочного труда...
Клим Жуков. Там с документами, с картинками...
Борис Мегорский. ...ни во Франции, ни в Австрии, ни в Пруссии, ни в Великобритании такого уровня материалов не производилось. Ну вот здесь можно посмотреть на такие наиболее типичные гравюры, литографии из этой книги, второй том исторического описания, который касается как раз Петровского времени, ну и надо сказать, что помимо непосредственно текста, который носит такой справочный характер, труд Висковатова отличается огромным количеством иллюстраций. Т.е. это огромный массив изображений, ну как на тот момент представляли петровских солдат, которые до сих пор никто не смог превзойти, уж по количеству, как минимум.
Клим Жуков. Ну там в 30 томах больше 2 тысяч изображений, если я не ошибаюсь, правильно помню.
Борис Мегорский. Ну да, во всяком случае даже если мы смотрим исключительно на Петровский том, то там такое количество картинок, которое больше ни один художник не произвёл, ну или как минимум не опубликовал. Поэтому феномен Висковатова, как монументального труда заключается, во-первых, а) в том, что это действительно такой систематический справочник, б) в том, что это источник огромного количества картинок, которые широко доступны – сейчас задай в поиске какой-нибудь запрос, связанный с униформой, и тебе первым делом выскочит Висковатов, много Висковатова, причём это уже литографии со второго издания, более бюджетного, 1900-ых годов. Что интересно: последние тома начали допечатываться в 1944 году, ещё война не закончилась, а они в Новосибирске печатали. Меня это очень поразило в своё время.
Так вот, изображений очень много, они очень узнаваемые. Прямо скажем, нельзя назвать рисунки талантливыми, потому что над иллюстрациями к томам Висковатова работало много художников, некоторые такие великие...
Клим Жуков. Они разного качества очень.
Борис Мегорский. ...Пиратский – наверное, самое известное имя, но вот те, кто иллюстрировали непосредственно Петровский том, они явно не отличались талантом и, как мы покажем чуть позднее, и сообразительностью, наверное, тоже. Тем не менее, это вот то, что у нас у всех есть, и та картина петровского солдата, его обмундирования и вооружения, которая сложилась благодаря Висковатову, она так и стала кочевать в последующие тома. Т.е. эти картинки появились в 1842 году. Естественно, тут же всё это взяли на вооружение художники-баталисты, в частности, такой известный, как Александр Коцебу, который создал целую серию полотен, посвящённых петровскому царствованию, ну вот например «Взятие Нотебурга в 1702 году», ну и здесь в чистом виде солдатики и офицеры из Висковатова.
Дальше большое количество полковых историй...
Клим Жуков. Звягинцева?
Борис Мегорский. Да, и Звегинцов в т.ч., но поначалу, конец 19-го – начало 20 века – это полковые истории полков Российский императорской армии, публиковались разного качества, все они считали своим долгом показать, как выглядели предки в их полках 200 на тот момент лет назад, и все брали исключительно Висковатова или что-то, что основывалось на нём. Вот, например, Шарлемань, тоже очень хороший художник, но петровцев он рисовал, исключительно опираясь на Висковатова.
Ну и дальше, естественно, В.В. Звегинцов – это наш соотечественник в эмиграции, в Париже, издал во многих частях свой труд на русском и на французском языке, что важно, посвящённый русской армии, вот в частности первый том как раз посвящён первой половине 18 века, всё это было проиллюстрировано чёрно-белыми прорисовками художника Буэно, и благодаря тому, что это вышло во Франции и имело текст и подписи на французском языке, это стало источником для всех европейских и американских авторов и художников, которые обращались к теме петровской армии, благодаря чему мы наблюдаем Функенов известных – много цветных картинок, которые в детстве...
Клим Жуков. Муж с женой.
Борис Мегорский. ...многих впечатляли. Ну и серия «Men-At-Arms».
Клим Жуков. Издательство Osprey Military, они там издают не только журнал «Men-At-Arms» - много разных журналов, и не только журналов, в т.ч. и книг-монографий, но «Men-At-Arms» - он такой, что называется... ну, «Men-At-Arms» - это значит «жандарм» по-русски, т.е. тяжело вооружённый человек. Он такой популярный, то, что называется книжка-раскраска для детей, максимально приближенная.
Борис Мегорский. Ну они бывают разного качества, но суть в том, что это небольшие брошюры, где максимально сжато, доходчиво...
Клим Жуков. С кучей картинок обязательно.
Борис Мегорский. ...и с картинками, да, излагается, там...
Клим Жуков. Например, «Армия Петра Великого», часть 1 «Пехота».
Борис Мегорский. Армия Петра Великого, кстати, удостоилась ажно двух таких брошюр, первая по пехоте, вторая по кавалерии – не каждая армия удостаивалась на «Мен-эт-Армсе» двух сразу.
Клим Жуков. Аж двух выпусков.
Борис Мегорский. Но тем не менее, если мы посмотрим на эти картинки, Дэвид Рикман художник – ну видно, что, в общем, торчат уши...
Клим Жуков. Звягинцева и Висковатова.
Борис Мегорский. Да, Висковатова и Звегинцова, поэтому картинки по-своему цветные, к сожалению, в нашей военно-исторической литературе такой жанр иллюстрации – таких сочных цветных картинок не очень распространён.
Клим Жуков. Ну уж с Osprey мы не сравнимся ещё очень долго, это точно.
Борис Мегорский. На мой взгляд, было бы желание, во всяком случае я со своей стороны очень люблю, чтобы исторические книги были проиллюстрированы цветными сочными картинками, ну, мою книжку «Реванш Петра Великого» ты видел. Тем не менее, вот этот самый Osprey «Men-At-Arms» ретранслирует ту же самую картину петровского солдата, как её нарисовал 150 лет тому назад Висковатов. Но это же всё не совсем похоже на правду, как выясняется.
Клим Жуков. Есть нюансы, скажем так.
Борис Мегорский. Да, и несмотря на то, что уже и в 19 веке, и в начале 20 было опубликовано какое-то количество материалов, ну просто полковых документов или что-то ещё, где есть упоминание о петровской униформе, которые уже не состыкуются с тем, что было у Висковатова, ну и следовательно, на них не обращали внимания, потому что ну как же – есть монументальный труд, высочайше одобренный Николаем Павловичем, изданный военными министерством, поэтому авторитет.
Ситуация начала меняться только уже при нашей с вами жизни, и я бы сказал, что первый автор, который не по Висковатову, а по вновь выявленным архивным документам начал касаться темы петровского мундира – это сотрудник Артиллерийского музея С.В. Карпущенко, который издал статью о вещевом снабжении артиллеристов при Петре Великом. Статья в Сборнике научных статей, без картинок, но это был прорыв, потому что это были новые какие-то сведения, у Висковатова ничего этого не было. И дальше началось...
Клим Жуков. Вдруг обнаружилось некоторое количество мундиров в музейных собраниях.
Борис Мегорский. Мундиры, да, но вот по поводу художников Висковатова такой небольшой штрих: я не знаю, как была построена эта работа, но нужно было как-то нарисовать кафтан, вот эта верхняя одежда солдата в тот момент называлась кафтан. Нужно было нарисовать кафтан солдата Петровского времени. На что ориентироваться? Ну вот есть кафтан, который, по преданию, Пётр Первый носил в Полтавском сражении – пересчитали пуговицы, там, обшлага срисовали, ну ещё такая характерная деталь костюма мужского того времени – это карманы, прикрываемые клапанами с фигурными такими краями и с пуговицами ещё. И вот дальше, видимо, что-то пошло не так, потому что автор текста видел «родной» кафтан, и он смотрит на этот клапан кармана и считает: ага, зубчиков 1-2-3-4-5, при этом упуская, что эти зубчики не расположены на одной линии, а имеют центральный гораздо больший. И он говорит художнику: «Нарисуй мне карманный клапан, чтобы зубчиков было 5». Художник говорит: «Хорошо», художник не видел оригинала и нарисовал вот этот вот заборчик, который неизменно теперь на всех висковатовских рисунках присутствует, и абсолютно на всех...
Клим Жуков. Ретранслируется, куда только можно.
Борис Мегорский. Да-да-да, это просто такой небольшой штрих, но по нему сразу можно сказать, что художник видел что-то петровское оригинальное или просто передирал с Висковатова, не приходя в сознание.
Ну и если мы говорим о новейших исследованиях последних уже 30 лет, страшно подумать, то, конечно, в первую очередь нужно сказать о С.А. Лесине, сотруднике Государственного Эрмитажа, замечательном художнике и первом серьёзном исследователе петровского обмундирования, который произвёл эффект разорвавшейся бомбы в первую очередь публикацией в журнале «Орёл» в 1992 году вот с такими иллюстрациями...
Клим Жуков. Его собственного производства.
Борис Мегорский. Да-да-да, шикарные и по тем временам, и даже сегодня иллюстрации, которые произвели большое впечатление, сразу стало понятно, что армия Петра Первого – это не вот эти блёклые чёрно-белые понурые фигурки из Висковатова, это красочно, это красиво, это пышно. И да, эти иллюстрации запали многим любителям униформы и военной истории в душу...
Клим Жуков. У меня этот номер «Орла» до сих пор где-то хранится дома, я его зачитал в своё время до состояния уже не очень товарного.
Борис Мегорский. Да, ну есть за что. Впоследствии у Сергея Альбертовича вышло ещё несколько статей и книг с его иллюстрациями, к сожалению, он нас покинул довольно рано, в 2005 году...
Клим Жуков. Да, как-то очень неожиданно получилось.
Борис Мегорский. Да. Дальше в Москве тоже не сидели, сложа руки, московский историк и архивист Вадим Егоров опубликовал в журнале «Цейхгауз» статью, посвящённую смоленским полкам при Петре Первом, иллюстрации для этой статьи создал наш замечательный художник Николай Зубков.
Клим Жуков. Да!
Борис Мегорский. И вот эти вот смоленские солдаты тоже очень многих привели в смущение и в восторг.
Клим Жуков. Своей невисковатостью.
Борис Мегорский. Абсолютно! Да, вы можете на них посмотреть и убедиться.
Клим Жуков. Я помню, в этом «Цейхгаузе» в номере у всех петровских солдат были на редкость мрачные физиономии, просто исключительно!
Борис Мегорский. Есть такое мнение, что художник всегда рисует сам себя.
Клим Жуков. Ну, я знаю Николя Зубкова как очень весёлого и благорасположенного человека, поэтому такая физиономия мне крайне странна.
Борис Мегорский. Да, ну вот Николай продолжает работать и радовать всех нас, и недавно он – немного похвастаюсь – проиллюстрировал мою книгу и создал несколько планшетов вот с такими замечательными персонажами.
Дальше надо рассказать о том, что вышла в 1995 году книга «Регулярная пехота» т.1 Ильи Ульянова и Олега Леонова, посвящённая, собственно, русской пехоте в 18 веке, огромное количество иллюстраций к которой создал московский художник и признанный мэтр униформологии Олег Пархаев, который продолжает трудиться на этой ниве до сих пор, радовать нас такими замечательными планшетами.
Ну это, если говорить о художниках, это художники, которые иллюстрировали научные работы, статьи или книги, посвящённые теме петровской армии и униформе в частности. Надо сказать, что, пожалуй, самая монументальная работа, которая посвящена снабжению петровской армии, вышла вообще без картинок. Эта книга вышла в 2008 году, написана Кириллом Татарниковым под редакцией Вадима Егорова, которого мы уже упоминали, называется «Русская полевая армия». Книга без единой картинки, но количество информации, которая здесь собрана исключительно из архивных материалов, просто впечатляет и потрясает, потому что здесь не только разобраны какие-то общие моменты, связанные с вещевым снабжением русской армии, но и собраны данные, те, которые можно было собрать, по каждому полку русской армии, пехотному и драгунскому, что в какой год поступало, что убывало, какого цвета, если такая информация, конечно, есть. Эта книга доступна в интернете, все ссылки, как обычно, будут внизу, читайте, наслаждайтесь, выбирайте нужную вам информацию.
И вскоре после выхода книги Татарникова появилась книга, подготовленная Олегом Леоновым, С.А. Лесин числится в ней соавтором, поскольку в неё вошло много иллюстраций Лесина и каких-то его наработок по текстам. В этом альбоме опубликовано немало оригинальных вещей – портретов, реконструкций Лесина, тоже замечательная книга, но не с таким количеством архивного материала, как это, скажем, у Татарникова.
Ну и если мы говорим о художниках, которые не просто рисовали на петровскую тему, а создавали осмысленные графические реконструкции, как мы их называем, это помимо Олега Пархаева нужно упомянуть Роберто Паласиоса, который в конце 80-ых создал несколько планшетов довольно хорошего качества для того периода, и Юрия Каштанова, художника из Смоленска, который проиллюстрировал книжку Бородулина «Армия Петра Первого»...
Клим Жуков. Книжка чудовищная совершенно!
Борис Мегорский. Да, но именно этим она и была полезна, потому что, вы будете смеяться, но с тех пор никто таких иллюстрированных книжек про Петровскую эпоху не производил.
Клим Жуков. Да, это смешно.
Борис Мегорский. И в частности, появление этой книжки сподвигло более знающих исследователей и историков написать что-то толковое. Естественно, это появилось в жанре рецензии на книжку «Армия Петра Первого», но именно эти рецензии были теми самыми информативными научными статьями, из которых любители смогли узнать что-то для себя полезное.
Сегодня темой петровского обмундирования продолжают заниматься, в частности, ранним периодом Петровского царствования и военным платьем того периода занимается Сергей Шаменков, у него есть две статьи в журнале Milhist, и Алексей Абрамов, выпустивший серию статей по раннему, ну условно, позднемосковскому или раннепетровскому платью в журнале «Старый Цейхгауз».
Так что исследования не стоят на месте, ждём новых авторов и новых замечательных художников.
Клим Жуков. А «Старый Цейхгауз» с просто «Цейхгаузом», кстати говоря, в какой генетической связи находится? Потому что название-то: «Цейхгауз» и «Цейхгауз»...
Борис Мегорский. Ну я так понимаю, что это вопрос исключительно прав, а коллектив более-менее один и тот же.
Клим Жуков. А, понятно.
Борис Мегорский. Хорошо, ну мы поговорили о том, что можно было и что до сих пор можно прочесть на тему Петровской армии из современных исследований, но нужно посмотреть, откуда вся эта информация берётся, каковы источники?
Клим Жуков. Прошу прощения, каждый раз смотрю, понимаю, что всё-таки эту первую половину и середину 18 века у нас в России лучше Лесина никто не рисовал.
Борис Мегорский. Зубков?
Клим Жуков. Ну всё равно мне Лесин больше нравится, Зубков тоже очень хорош, но у него манера какая-то такая была, которая именно 18 веку соответствует, очень круто была стилизована.
Борис Мегорский. Это да, это стилизация, несомненно, талантливейшая, здесь сложно спорить. Если мы зададимся вопросом, откуда информация...?
Клим Жуков. Ну артефакты, понятное дело, в музейных коллекциях – важнейший источник.
Борис Мегорский. Так вот, а что это за артефакты?
Клим Жуков. Это чаще всего, я так подозреваю, вещи, которые принадлежали всяким разными элитным персонам, начиная с самого царя, заканчивая ближайшими его приближёнными, т.е. те люди, от которых даже теоретически могло что-то сохраниться, потому что понятно, что просто солдатский кафтан, затёртый до дыр, кто-то в музее бы в то время хранить вряд ли стал.
Борис Мегорский. Увы, да, поэтому главный вещественный памятник Петровской эпохи, касающийся костюма, это т.н. гардероб Петра Первого, это, пожалуй, крупнейшая в мире коллекция мужской одежды рубежа 17-18 веков. Большая часть хранится в Государственном Эрмитаже, и в основном это платье гражданское и несколько вещей, которые можно атрибутировать, как военное платье, но в любом случае это вещи, принадлежавшие царю, т.е. они...
Клим Жуков. Непростые.
Борис Мегорский. ...отличаются отделкой, качеством материалов, всё-таки по большей части это вещи не военные, и строго говоря, они могут служить основой для какой-то научной реконструкции с некоторыми допусками. Непосредственно военных вещей среди вещей Петра не так много – это вот полтавский комплект...
Клим Жуков. Кафтанчик.
Борис Мегорский. Это был комплект, это и есть комплект: шляпа, кафтан, камзол, штаны, краги, шейный знак, шарф, портупея. Но история бытования этого комплекта последние уже 70 лет специфична, поскольку в советских музеях было принято делиться, поэтому даже тот полтавский комплект сейчас лежит в трёх местах: кафтан и шляпа... а, ещё седло...
Клим Жуков. Да, седло.
Борис Мегорский. ...хранятся с Государственном Эрмитаже, в Артиллерийском музее...
Клим Жуков. Ботфорты. Ну, краги.
Борис Мегорский. ...краги, а в Государственном историческом музее – камзол и штаны, насколько я знаю.
Клим Жуков. Распался комплектик.
Борис Мегорский. Да, и собрать его, к сожалению, проблематично, даже на выставке, посвящённой 300-летию Полтавской победы, не смогли договориться и собрать все эти 3 части в единое целое, к сожалению.
Другим чисто военным костюмом является офицерский преображенский комплект, условно, 1720 года, который, собственно, в ГИМе хранится. Ну это, пожалуй, всё.
Клим Жуков. ГИМ, кто не понимает, - Государственный исторический музей в Москве.
Борис Мегорский. Совершенно верно.
Клим Жуков. Просто на всякий случай, я уверен, что почти все знают, но вдруг, мало ли, кто-то не знает.
Борис Мегорский. Да. Надо сказать, что не только между какими-то центральными музеями расползся гардероб Петра, какие-то вещи сейчас хранятся в Петергофе, что-то в филиалах Русского музея, насколько я знаю...
Клим Жуков. Кое что в Кунсткамере есть.
Борис Мегорский. Да, в частности, когда после Великой Отечественной войны заново воссоздавали музей Полтавской битвы на Украине, музей был полностью уничтожен во время войны, туда по разнарядке отправили часть вещей из Эрмитажа...
Клим Жуков. Ну и теперь всё.
Борис Мегорский. ...которые там хранились в запасниках, ну и сотрудники не очень ориентировались в том, что это, и т.д. Здесь нужно сказать большое спасибо нашим знакомым исследователям и реконструкторам Ольге и Сергею Шаменковым из Одессы, которые в своё время проникли в этот музей, договорились с хранителями, им эти вещи показали, они их отсняли, обмерили, сняли чертежи. Это действительно уникальные вещи, которые теперь благодаря этим людям стали доступны заинтересованным реконструкторам и художникам.
Ну т.е. что: сохранившиеся артефакты – это вещи, принадлежавшие царю, даже не офицерам армии, в лучшем случае какой-нибудь кафтан Лефорта, т.е. это всё вещи...
Клим Жуков. Ну т.е. генералитет.
Борис Мегорский. Да-да-да. И то надо сказать, что здесь мы находимся в несравненно лучшем положении, чем исследователи из других стран, потому что в Швеции очень мало вещей, ну т.е. их есть какое-то количество, но несравнимо с гардеробом Петра, в других странах тоже, потому что гардероб Петра – это такая крупнейшая коллекция. Археология – можно было бы надеяться, что что-то поднимут, но, во-первых, систематическое исследование полей сражений Северной войны, насколько я знаю, не проводится и не проводилось...
Клим Жуков. Нет. Археология... вот буквально мы ещё были вполне себе уже даже не совсем дети, прямо скажем, а археология в то время считалась – вот 17 век это уже край, это уже... Ну да, если уж вы копаете какой-нибудь 13 век в Новгороде и попутно бомбанули слой 17 века – ну что же, со всем удовольствием раскопаем, но это не предмет археологии. Мы буквально вот в 2000-ых годах – в начале 2010-ых обнаружили рождение этой новой археологии, которая стала системно заниматься 17-18 веками.
Борис Мегорский. Да, поэтому, к сожалению...
Клим Жуков. При этом, конечно, в первую очередь городами, потому что поля сражений – это вообще вещь в себе такая, потому что сейчас, по большому счёту, современная методика раскопок исследования полей сражений только рождается вот у нас буквально на глазах, её просто нет, такой методики, ну по крайней мере, не было, теперь-то она, конечно, есть, но, опять же, она молодая совсем.
Борис Мегорский. Поэтому всё, что мы можем найти из поднятых артефактов – это, как правило, поднятые чёрными копателями пуговицы, пряжки, какая-то металлическая фурнитура, которая не очень много нам даёт, особенно без привязки к местам.
Клим Жуков. Ну эти сволочи уничтожают просто памятники, по большому счёту, потому что им бесполезно говорить, что каждая пуговица или пуля, или крест нательный, который лежит в земле, он должен там лежать. Вы, его выкопав, говорите, что вы показываете его людям – вы его не показываете людям, вы его воруете, по большому счёту, потому что вещь без конкретного контекста бесполезна, ну кроме того, что ну да вот, теперь есть ещё одна пуговица из 5 тысяч, 5001-ая.
Борис Мегорский. В этом ряду, конечно, особняком стоят находки подводных археологов.
Клим Жуков. Да.
Борис Мегорский. Несколько лет назад для тех, кто занимается петровским костюмом, такой сенсацией стала находка корабля – немецкий, любецкий, насколько я помню, купеческий корабль «Архангел Рафаил», который затонул где-то в Выборгском заливе, с которого подняли костюм капитана, причём он, видимо, там хранился в сундуке, аккуратно сложенный – это кафтан, это штаны, это шляпа, плюс чулки, рукавицы, ну и всё, что можно найти на корабле. Реставраторы Государственного Эрмитажа привели его в такой нарядный вид обратно, его теперь можно наблюдать на выставках. Удивительно здесь что: ну во-первых, это уже не царская вещь, т.е. можно...
Клим Жуков. Даже не генеральская.
Борис Мегорский. Даже не генеральская. При этом корабль затонул в 1724 году, вещь эта – и кафтан, и штаны, и шляпа – по своему внешнему виду явно относятся к моде 1680-ых годов.
Клим Жуков. Ну да, это конец 17 века такой очень узнаваемый.
Борис Мегорский. Ну это даже прямо не конец, а вот последняя четверть.
Клим Жуков. Последние декады.
Борис Мегорский. Ну это довольно интересно, потому что либо капитан эту вещь хранил 50 практически лет в сундуке своего корабля, либо он её так бережно носил и не перешивал, но, в общем, факт остаётся фактом, что вещь в идеальной сохранности, и это, конечно, большая редкость.
Надо сказать, что далеко не всегда вещи, которые хранятся в музеях, перед нами предстают в своём первозданном виде: ну во-первых, они неизбежно подвергаются порче, утратам во время бытования, некоторые, особенно раньше, их пытались реставрировать.
Клим Жуков. Да.
Борис Мегорский. При этом реставраторы совершенно не обязаны были разбираться в военной форме, а если и разбирались, то ну как – есть Висковатов, из этих кусочков и тряпочек нужно создать что-то, что было бы похоже на Висковатова. Поэтому вот, например, в Варшаве висит вот такой кафтан, предположительно русский, и судя по качеству материала действительно он может быть 18-вечным и действительно солдатским, по грубости сукна, но покрой у него такой чудовищный, что сразу видно, что его перешивали, что-то с ним делали явно в процессе реставрации, и уже не представляется возможным сказать, как это выглядело не самом деле, увы и к сожалению.
Ещё один довольно большой пласт артефактов – это т.н. юбилейные вещи. В конце 19 – начале 20 века многие полки Императорской армии праздновали свои 200-летние юбилеи, и для этих праздников они пошивали для своих солдат и офицеров исторические комплекты униформы для того, чтобы сделать красивые фотографии, для участия в полковых праздниках, и проч., поэтому довольно много вещей как бы петровских существует вы разных музеях, но если присмотреться, они все строченные на машинках и все, как один, сшиты по Висковатову, но в музеях это не мешает ставить этикетки, что это вот мундиры времён Петра Первого.
Клим Жуков. Ну они такие есть и не Петра Первого, такие есть в стиле 16 века, в стиле 17 века, такого рода вещи.
Борис Мегорский. Да-да-да, поэтому внимательно смотрите на швы, как говорится, если хотите понять.
Клим Жуков. Ну тут нам в помощь, конечно, альбомы эти юбилейные, потому что, как правило, все эти наши феодалы из высшей аристократии, которые тусовались на балах костюмированных, там, как правило, запечатлены, можно определить.
Борис Мегорский. Ну это да, романовские балы – это отдельная песня, но вот если говорить про мундиры петровского времени, петровских балов, насколько я знаю, не проводили, ну а вот для полковых праздников вполне наплодили какое-то заметное количество таких вещей. Ещё довольно забавно: теперь появляются «вновь обретённые реликвии», сделанные рукастыми мастерами для аукционов.
Клим Жуков. Да!
Борис Мегорский. Довольно смешно было: ко мне обратились знакомые из Шведского музея армии в Стокгольме, говорят: вот нам предлагают... они готовят выставку по Нарвскому сражению 1700 года, они говорят: вот там некий человек предложил 2 экспоната – уникальные русские гренадерские шапки, вот такие замечательные прямо, оригинальные, прямо по ним видно. Ну и спрашивают моё мнение, что это за вещи. Я говорю: ну вот эта вещь – налобник куплен вот в этом магазине, шапку, скорее всего, шил такой вот мастер-реконструктор. Другая вещь чуть более замысловатая - ну в общем, они посмотрели на один из рисунков Лесина, сделали примерно такую же, но состарили, для кого-нибудь может и сгодилась бы. Ну и... а дальше пытаются вот доверчивым музейщикам...
Клим Жуков. Как только появились аукционы, более-менее системно проводящиеся, которые вообще торговали всяким старьём, в т.ч. и военным старьём, сразу появились люди, которые хорошо научились делать что-то похожее. Вот как где-то в 19 веке это началось после Наполеоновских войн, где-то годы в 1820-30-е, с тех пор, в общем, когда смотришь на вещь, которая лежит в музее, ну понятно, не в центральных музеях, которые, например, как Эрмитаж, наследник просто царского дворца, где всё царское дворцовое хозяйство выставлено, а просто некоторые музеи, то нужно очень внимательно смотреть: любая старая вещь там может оказаться новоделом 19-го – начала 20 века легко совершенно, неважно, это петровский ли мундир, рыцарские доспехи. Вот сейчас один из таких ведущих аукционов, которые в т.ч. оружием торгуют, Hermann Historica, выпускают шикарные каталоги, вот только смотришь, там конкретно вот то, что я сразу хорошо знаю в средневековье, там половина того, что выставляется, это новоделы, причём далеко не всегда хорошая. Часть хорошая.
Борис Мегорский. Но новоделы.
Клим Жуков. Но новоделы, да.
Борис Мегорский. Да, поэтому количество «родных» вещей, которые отражали бы именно строевой мундир Петровской армии, их до обидного мало, да их просто нет. Поэтому следующий круг источников – это документальные источники, значительная доля которых Татарниковым была переработана вместе с Егоровым, но у этих документальных источников тоже есть свои ограничения, потому что ну что это такое – это полковая канцелярия, в которой отражено, в каком году сколько кафтанов поступило, сколько портупей, патронных сум, фузей, пик, шпаг, всего прочего, ну собственно, и всё, т.е. благодаря этим документам мы можем узнать о том, что такой предмет состоял в полку, и в лучшем случае...
Клим Жуков. Какого он цвета.
Борис Мегорский. ...если очень повезёт, то будет упомянуто, какого цвета этот кафтан, потому что очень часто написано просто «кафтанов суконных столько-то», а какого они были цвета?
Клим Жуков. Ну это же для тех людей было совершенно очевидно, какого они цвета, и зачем это как-то специально писать, бумагу тратить, чернила...
Борис Мегорский. Ну может и не очевидно, потому что другие-то вполне себе указывали, но в любом случае эти документы ничего не говорят ни о покрое, ни о количестве пуговиц, ни о ширине обшлага, ни о том, что в наборном...
Клим Жуков. Какие выпушки...
Борис Мегорский. Да, и всё прочее – всё это умалчивается, ну и поэтому вся эта документация имеет довольно ограниченную ценность для целей реконструкции. Тем не менее этими документами пользоваться необходимо, помимо того, что переработали Егоров с Татарниковым, нужно искать ещё... они в основном работали на материале РГВИА – Российского Государственного военно-исторического архива, а также некоторые материалы можно найти в РГАДА...
Клим Жуков. Российский государственный архив древних актов.
Борис Мегорский. Да, и какое-то количество можно найти в Сборниках военно-исторических материалов, которые уже были опубликованы к началу 20 века, но просто это буквально выбирать информацию по крупицам, буквально упоминания какие-то точечные – довольно кропотливая получается работа, тем не менее что-то найти можно.
Также есть описания очевидцев. К большому сожалению, наши соотечественники в Петровское время ещё не освоили такой жанр, как мемуары и записки...
Клим Жуков. Дневники.
Борис Мегорский. Дневники. Будет неправдой сказать, что вообще никто не писал дневников и записок – писали: Толстой, Куракин, Чернышов, Синявин – но это единичные случаи, это не массовое явление, во-первых, а во-вторых, тогда людям было неинтересно описывать, в чём они ходили, т.е. какие-то нюансы костюма...
Клим Жуков. Ну опять же, всем понятно.
Борис Мегорский. ...нюансы костюма их не интересовали. И здесь нам на помощь приходят иностранцы – иностранные путешественники...
Клим Жуков. Патрик Гордон.
Борис Мегорский. Патрик Гордон тут жил, ему уже это тоже было не очень интересно, а вот путешественник вроде Корнелия Бруина, такой... когда он приехал в Россию, он уже был, как сегодня бы сказали, известным блогером, т.е. когда Пётр с ним познакомился, он уже знал, что это известный путешественник, у которого выходят книжки с картинками, и поэтому разрешил этому Бруину снимать виды русской жизни и русских городов, т.е. зарисовывать. Так вот, да, нам приходит на помощь описание иностранных очевидцев, для которых вся эта Московия была в диковинку, они, естественно, вот описывали ну по крайней мере более подробно, чем русские мемуаристы, всякие нюансы, связанные с внешним видом царских войск. Это путешественники, это послы, которые наблюдали какие-то парады, скажем, в Москве или в Петербурге позднее, это пленники или шпионы. Вот, например, был такой шведский партизан, довольно известный в Швеции, который в Финляндии сражался с русскими, и он, в частности, составил такой перечень в 1717 году того, как выглядели полки Финляндского корпуса Российской армии: название полка, полковник, ну и какие-то характерные детали, связанные с униформой. Ну и тут есть нюансы, потому что эта информация, это донесение разведывательное стало нам известно, тем, кто занимается этой эпохой, из книги шведского тоже историка шведской армии Хёгланда, она была переведена на английский язык, и там было написано: «Ингерманландский полк: шляпы с розовыми кокардами» - а вообще для русской армии кокарды на тот момент вообще были не характерны, они потом появились, как полевой знак, обозначавший принадлежность к династии, но в Петровское время нет – и тут, во-первых, вообще наличие кокард, во-вторых, розового цвета. Ну, Ингерманландский полк, конечно, принадлежал Светлейшему князю А.Д. Меншикову, который был не чужд, наверное, некой экзотичности, но тем не менее... Ну а потом я решил посмотреть, а что же написано не в английском переводе, уже в современной книжке, а в оригинале на шведском. Выяснилось, что там речь шла не о розовых кокардах, а о бумажных розетках. Ну т.е. розетка – это всё равно кокарда, но просто сказано, что она бумажная.
Клим Жуков. Не совсем...
Борис Мегорский. Да. Тем не менее сам факт того, что на шляпах было какое-то украшение, он уже примечателен, но это, конечно, были не розовые кокарды, поэтому когда мы смотрим на тексты иностранцев, они, как правило, уже все переведены ещё часто и в 19 веке, надо бы перепроверять.
Клим Жуков. Ну тем более, что переводчик – всё-таки это тоже человек, он может заблуждаться, не знать чего-то конкретного, просто ошибиться в силу своей невнимательности, ну и опять же, переводчик же, как правило, очень редко бывает военным или человеком, связанным с военным делом.
Борис Мегорский. Ну вот об этом и речь, да, поэтому приходится здесь перепроверять казалось бы уже известные цитаты, там выясняются некие интересные новые подробности.
Клим Жуков. Вот у нас недавно была переведена книжка Клода Блэра «Европейский доспех»/«European Armour 1066-1700 годов» – классическая книга по европейскому доспеху. Когда её перевели – ооо, я там столько всего поначитался! Там рыцари в кожаных наручниках, в ошейниках рыцари, понимаешь: в наручниках, в ошейниках... Я думаю: Боже мой, кто это переводил-то?!
Борис Мегорский. И что он переводил до этого?
Клим Жуков. Что он переводил до этого, вот да, в самом деле?
Борис Мегорский. Да, если возвращаться к списку источников, то дальше идут иконографические источники – картинки...
Клим Жуков. Изображения разнообразные.
Борис Мегорский. Картинки по-нашему, да. Ну здесь неискушённый зритель может сказать: ну как же, у нас же есть петровские гравюры, их много, им посвящены многие публикации. Ну и действительно, петровских гравюр много, они разнообразные, чёрно-белые все, но это гравюры, это жанр такой. Но, к сожалению опять же есть нюансы: значительная часть гравюр, на которых изображены войска, т.е. то, что нам интересно, где можно что-то разглядеть, это вот изображения всяких триумфальных шествий, где много-много маленьких человечков на лошадках, с повозками, и из деталей мундира можно только увидеть – ну да, он в кафтане и шляпе, а вот уже пуговицы там сосчитать вообще не представляется возможным. Но тем не менее таких гравюр довольно много, желающие могут развлечься, в частности, вот на сайте Музея истории искусств есть специальный проект по русским гравюрам, там можно приближать и разглядывать петровские гравюры.
Дальше у нас есть какое-то заметное количество гравюр, которые созданы либо приглашёнными иностранными авторами, ну либо уже мастерами отечественными. Если мы говорим об иностранных петровских гравюрах, то это Адриан Шхонебек, Питер Пикарт – такие самые известные, которые работали здесь, ну из русских это Зубов и Ростовцев, например. Вот, например, замечательная гравюра «Полтавская баталия».
Клим Жуков. Да, классическая.
Борис Мегорский. Да, прямо всё здесь красиво, и Пётр узнаваемый, и вокруг него какие-то солдаты не только маленькие, но и большие вот слева, т.е. там можно бы разглядеть какую-то конкретику мундирную. Всё хорошо вот до того момента, как мы не наблюдаем точно такую же гравюру, созданную, по-моему, в 1690 г.: Ромейн де Хоог, если я правильно произношу, - голландский гравёр, который, собственно, иллюстрировал события европейских войн конца 17 века: абсолютно всё то же самое, все те же самые персонажи, но портрет поменяли – это английский король Вильгельм исходно был, его поменяли на портрет Петра.
Клим Жуков. Усы приделали, так-то, по большому счёту, всё то же самое, что и было, то и осталось.
Борис Мегорский. Ну вот, это о чём говорит – о том, что использовать эту гравюру, как источник по мундирной какой-то информации нельзя, к сожалению, хотя очень хочется.
Клим Жуков. Они вообще молодцы какие! Мне прямо нравится подход.
Борис Мегорский. Да, и причём это не единичный случай: вот смотришь гравюру – вроде бы, да, петровская оригинальная, а потом понимаешь, что это уже... ну т.е. метод copy & paste использовался наёмными профессионалами, видимо, всегда.
Клим Жуков. Ну, у нас от 14 века, например, я вот много лет отдал изучению Тевтонского и Ливонского орденов, у нас в Прибалтике есть... ну как: одним из виднейших источников по вооружению 14 века – это рыцарские надгробья, для людей, которые в теме, это ни для кого не секрет. У нас тут целая серия надгробий местных различных фамилий с прибалтийского региона, они вообще очень грубо сделаны, но тем не менее детали вооружения видны, в общем, можно что-то понять. Когда я начал просто заинтересованно рассматривать именно этот тип надгробий, с контурной прорисовкой, т.е. не скульптура, а просто вот такая контурная прорисовка на плите, я вдруг обратил внимание, что у многих из них одинаковые гербы, хотя фамилии разные. И вдруг я понял, что они просто одинаковые, т.е. на них изображено одно и то же, и только по контуру сменяется надпись. Т.е. их какое-то агентство ритуальных услуг бомбило одинаково, они даже не всегда догадывались герб-то переделать.
Борис Мегорский. Следовательно, делать выводы о внешнем облике реальных рыцарей неправомерно.
Клим Жуков. Неправомерно, тем более оно пахало, судя по всему, лет 40, т.е. все 40 лет они одинаково одеты все, с одинаковыми щитами, в одинаковом шлеме, только вот меняется надпись вокруг. Всё.
Борис Мегорский. Следующий источник иконографический Петровского времени – это серия барельефов, которую создал коллектив авторов под руководством Бартоломео Растрелли, а в 1720-е годы планировалось поставить триумфальный столб в честь побед Петра Великого, который должен был быть украшен поясами барельефов, изображающих все основные победы, это были такие развёртки панорамные и круглые медальоны, ну чтобы не соврать – вот, например, такой.
Клим Жуков. О как!
Борис Мегорский. Этот конкретно медальон посвящён сражениям при реке Пелкене в Финляндии в 1713 году, и вот мы видим здесь какое-то страшное смертоубийство: одни люди в треуголках убивают других людей в треуголках.
Клим Жуков. А вокруг пушки.
Борис Мегорский. Пушки, вода, трава, дубы, знамёна – очень красиво! Здесь пуговицы уже можно сосчитать при желании, и даже рассмотреть шляпы, которые довольно хорошо показаны. В целом, да, заслуживает несомненно внимания.
Клим Жуков. Тяжёлый!
Борис Мегорский. Да, и тем и хорошо, опять же, до тех пор, пока мы не начнём вглядываться в детали. Вот, например, есть такой же круглый медальон, барельеф, посвящённый сражению при Добром, 1708 год. Да, всё это было создано в 1720-21-22 годах, т.е. понятно, что, скорее всего, если и отображает какие-то реалии внешнего вида русский войск, то на момент создания, а не на, скажем, 1708 год. Тоже красиво: тут лагерь какой-то, солдаты переходят реку вброд, тут мушкетёры в треуголках, гренадеры в шапках своих гренадерских. А потом выясняется, что примерно за 10 лет до того французский художник Луи Лагер создал серию полотен, посвящённых победам герцога Мальборо в войне за испанское наследство, и в частности, вот такой вот триптих, посвящённый сражению при Бленхейме, в котором в левой части – можете просто найти 10 отличий – изображены те же самые фигуры в тех же самых позах, практически в таком же мундире, точно так же переходящие реку вброд.
Клим Жуков. Неудобно получилось.
Борис Мегорский. Да, единственное, что всё-таки если внимательно разглядывать, вот эта игра «Найди 10 отличий», то их здесь найти можно, и наверное, эти отличия всё-таки как раз говорят о том, что автор, несмотря на то что он поленился создать композицию и фигуры сам с нуля, но какие-то мундирные вещи, скорее всего, он всё-таки постарался привести к русским реалиям, в частности, гренадерам он дал либо гвардейские шапки, либо специфически построенные конические митры, о которых мы ещё поговорим позднее, ну в общем, вот тут для исследователя такое богатое поле: во-первых, сначала найди, кто с кого содрал, а потом ещё найди, что там может быть действительно ценного, потому что можно отмести сразу это как источник, а можно попытаться разобраться. Поэтому здесь довольно забавно.
С гравюрами разобрались, с барельефами разобрались.
Клим Жуков. Батальные полотна.
Борис Мегорский. Живопись батальная: к сожалению, не так много полотен сохранилось, но вот, в частности, сражению при Полтаве посвящено аж 2 полотна французского живописца Пьера Дени Мартена-младшего, а также его полотно посвящённое сражению при Лесной. Художник работал во Франции на заказ, русских войск не видел отродясь, поэтому все те фигуры, которые мы здесь можем разглядеть, это какие-то среднестатистические европейские солдаты и офицеры...
Клим Жуков. Он же ещё и Висковатова не мог читать!
Борис Мегорский. Да, поэтому он, как во Франции тогда выглядели солдаты и офицеры, и генералы, так он примерно их изобразил, а пехота, которая там вдали построена, она по-французски в 5 шеренг и построена. Русская армия уже тогда в 4 строилась, а не в 5, ну здесь построена по-французски. Поэтому полотно большое, красивое, по нему делали гравюры, с него снимали копии уже и в 19 веке, но надо понимать, что ценность его как источника по мундиру стремится к нулю.
Слава Богу, были художники, которые и приезжали в Россию, и как-то старались срисовывать российскую действительность. Мой, пожалуй, любимый Петровского времени художник – это Каравак, который работал в России в 1718 году и создал, в частности, вот такое большое полотно, тоже посвящённое Полтавскому сражению, и здесь мы видим, что художник не поленился и обратил внимание на какие-то нюансы русского мундира. В частности, вот мы видим на переднем плане русских драгун, которые рубятся со шведскими кавалеристами, и они рубятся в специфических головных уборах – карпузах с отворотами, с козырьками. А на заднем плане бьётся пехота, почему-то вся красного цвета, хотя известно, что русская пехота же зелёного цвета должна быть. А вот почему она красного цвета? Тут есть много нюансов, с которыми мне пришлось разобраться, ну и становится понятно, что это люди сражаются в летней форме одежды. Нашлись документы, которые свидетельствуют о том, что действительно даже и при Полтавском сражении как минимум гвардия сражалась не в кафтанах своих цветных, а в камзолах, т.е. в нижнем слое одежды, ну потому что так, банально, не так жарко. Поэтому художник Каравак молодец.
Есть ещё изображение сражения при Лесной французского же художника Натье, это тоже в чистом виде такой стандартный батальный сюжет без какой-либо привязки ни к мундиру специфически русскому... ну только что цвет – русские в зелёном, шведы в синеньком, а всё остальное – деревья, дым – всё для того, чтобы сделать...
Клим Жуков. Богато и красиво.
Борис Мегорский. ...богато, красиво и без конкретики, не выезжая на место.
Клим Жуков. Портреты?
Борис Мегорский. Портреты – это да, они есть, их мало. Есть портреты Петра, ну те из них, которые в доспехах, т.е. это нечто статусное, чего и Пётр-то не носил никогда, но положено сделать вот портрет в доспехах.
Клим Жуков. Как у всех чтобы.
Борис Мегорский. Как у всех, чтобы было красиво и богато. Есть вот такой замечательный портрет Петра в офицерском гвардейском мундире на фоне соединённых союзных флотов в Копенгагене в 1716 году, ну здесь вот виден, да, достаточно хорошо изображённый офицерский гвардейский мундир, но таких портретов, к сожалению, не очень много. Есть, мы о ней упоминали, т.н. преображенская серия портретов – это портреты, созданные когда-то в конце 17-го – начале 18 века, точных датировок нет, авторов нет, ну только что более-менее известно, кто изображён. Вот проходит, как первый солдат, Бухвостов, ну хотя известно, что он и не первый, и здесь он уже изображён явно не солдатом, но его мундир здесь представляет интерес, потому что это однозначно двубортный кафтан, который носили в первые годы Северной войны, последняя его публикация. Там попытались атрибутировать, исходя из медали, которая висит в петлице – якобы, она овальная, а эта овальная медаль может быть только за Прутский поход, поэтому не раньше 1711 года, но я бы поспорил, потому что здесь совершенно не обязательно медаль овальная, это просто ракурс может быть такой, а медаль круглая.
Клим Жуков. Да.
Борис Мегорский. Ну и сам мундир для 1710-ых годов уже явный анахронизм, т.е. это явно мода 1700-ых годов. Здесь ещё есть над чем поломать голову исследователям костюма.
И тот жанр, который, к сожалению, практически неизвестен нам, как исследователям петровского мундира, это зарисовки очевидцев. Да, есть гравюры, которые, как мы знаем, часто вторичны, живопись, которая тем более вторична – может быть, кто-нибудь сам себя зарисовывал или какие-то сделал наброски? Ну вот этого известно крайне мало, мне удалось найти такого замечательного инженера – это ученик Московской инженерной школы Иоганн Кнопф. Во время перевода этой школы из Москвы в Петербург они сдавали зачётные работы и чертили какие-то ученические чертежи, и вот Кнопф не поленился и нарисовал в картуше этой карты, ну очевидно, себя.
Клим Жуков. Скучал. Козлик какой-то там, смотрю, скачет.
Борис Мегорский. Да, там на другом углу этой карты какие-то разбойники друг друга убивают, там богато всё очень. Ну и слава Богу, вот мы теперь можем сказать, как в 1718 году выглядели инженеры или инженерные ученики.
Продолжаем искать подобные зарисовки, потому что они представляют часто гораздо больший интерес, чем вторичные гравюры. Это говорит о том, что у нас крайне мало российской иконографии, которая бы нам служила источником, поэтому неизбежно приходится прибегать к европейской военной иконографии, т.е. это изображение солдат, потому что крой кафтана был плюс-минус в тот период...
Клим Жуков. Ну однотипный, по крайней мере.
Борис Мегорский. ...однотипный, да, если это были шляпы, то они были, скорее всего, тоже, гренадерские шапки, ну их было несколько типов, но тоже мы можем какую-то типологию создать. Поэтому да, внимательно смотрим на изображения европейских военных, в частности, изображения всяких уставов с ружейными приёмами – там, если повезёт, довольно детально изображён мундир. Надо сказать, что нам повезло – у нас есть один т.н. Устав Адама Вейде, иллюстрированный вот такими же человечками. В Швеции, например, такого устава нет, поэтому как выглядели шведские солдатики, шведские реконструкторы до сих пор гадают, хотя, конечно, у них есть другие изобразительные источники.
Борис Мегорский. Здесь мы видим французского пикинера, это гравюра Жифара 1695 год. Это голландский гренадер начала века и цесарцы, т.е. австрийцы. Устав, Экзерциция, как тогда говорили, 1705 года. Так что европейскую живопись и гравюры изучаем, там много интересного. Один из самых восхитительных источников: в Дании, в замке Розенборг, в королевском дворце, есть зал, потолок которого украшен огромными – 2 метра пешая фигура ростом – фигурами датских войск на 1706 год: пехотинцы с офицерами и барабанщиками, кавалеристы с офицерами и знаменосцами, матросы в специфическом своём морском платье. Благодаря своему размеру эти фигуры до мельчайших подробностей показывают и пуговицы, и предметы снаряжения, и обувь, и причёску – одно наслаждение всё это разглядывать ну и что-то брать на заметку, как то, что могло носиться и в русском мундире, ну либо считать, что это отличный источник для датских исследователей.
Клим Жуков. Не, ну опорные данные какие-то всё равно есть.
Борис Мегорский. Да. Ну и вот саксонцы, это конкретно большой трактат по военному делу Флеминга, изданный в Лейпциге в 1726 году, но в целом, да, вот саксонские солдатики, правда, в чёрно-белом виде, но, опять же, какие-то нюансы ношения деталей одежды здесь видны.
Это всё касается изображений, которые были созданы в наш период, т.е. в Петровское время, при этом есть изображения, созданные позднее, в 18 веке, которые на первый взгляд похожи на изображения Петровского времени, ну и неискушённые зрители могут сказать: ну это же тоже, в общем, картинка Петровского времени – да, но не совсем. Вот, например, довольно много картинок такого деятеля и автора, который начал творить при Петре, а в основном творил уже при Елизавете Петровне – Крекшин или Крёкшин, который писал жизнеописание Петра Великого, такое апологетическое, и один из списков его этого труда вышел вот с такими очаровательными картинками. Картинки хороши, но скорее всего они описывают внешний вид солдат, какими их видел автор, условно, во времена Елизаветы Петровны или Анны Иоанновны. Т.е. это всё не петровское, хотя, конечно, похоже.
Ну и конечно же, нужно упомянуть мозаику М.В. Ломоносова «Полтавская баталия», которая находится у нас в здании Академии наук на Васильевском острове, тоже создана при Елизавете, вполне себе показывает добросовестно гвардейских гренадеров 1740-ых годов, условно, т.е. надо иметь в виду, что никакого отношения к реалиям Полтавского сражения 1709 года это всё не имеет. Ну и опять же вот тут какой-то свирепый русский закалывает шпагой упавшего шведа – вот такая фигура, кому не лень – можете заняться, посмотреть всю петровскую иконографию – такая фигура встречается, ну я готов биться об заклад, минимум раз 10 в разных гравюрах, полотнах, барельефах, что нам намекает на то, что, да, здесь было очень много вторичного.
Поэтому такова ситуация с источниками по костюму русскому военному Петровского времени, ситуация непростая – ни фотографий, ни детальных описаний, если мы говорим о документах, то образцов и каких-то образцовых рисунков не было, правил ношения формы одежды не было, отправлялись образцовые вещи, которые где-то на местах там копировали. Выкроек не сохранилось, текстовых описаний детальных, к сожалению, не сохранилось, и здесь приходится вот из всех этих источников, которые каждый имеют свои ограничения, выбирать что-то и буквально по крупицам складывать вот этот образ петровского солдата, который ещё не был одинаковым за все эти 20 лет Северной войны, поэтому, с одной стороны, реконструкция любая, будь то графическая или материальная, это дело непростое, с другой стороны, на любые реплики, типа «вот на самом деле было вот так вот» или «вот так вот быть не могло» - все эти категорические реплики, на них всегда смотришь с подозрением, потому что а какие ваши доказательства?
Клим Жуков. Какие ваши доказательства? Тут, конечно, беда какая-то полная, потому что когда пытаешься разобраться, ну имея в виду, что это уже регулярная армия, сразу думаешь: должен быть устав и правила ношения формы одежды, а их что-то и нету.
Борис Мегорский. А вот, да, поэтому тем и интересна исследовательская задача – сложить эту мозаику. Ну и давайте уже наконец перейдём к непосредственно петровскому мундиру, потому что мы до сих пор рассказывали...
Клим Жуков. Источниковедчески-историографическую часть.
Борис Мегорский. Да, которая, на мой взгляд, очень важна, но тем не менее давайте же посмотрим, как солдаты-то выглядели на самом деле.
Клим Жуков. Так?
Борис Мегорский. Вот так вот солдаты выглядели – это 1699-1700 год, парад в Москве. Мы видим, что здесь солдаты одеты относительно по-восточноевропейски: длиннополые кафтаны, суконные шапки с меховой опушкой, сапоги, сабли на боку, ну и вот только офицер перед строем, может быть, даже сам Пётр, он уже одет в такой западно-европейского кроя кафтан.
Что же это была за одежда в начале 18 века, ну и собственно, тот мундир, в котором русская армия вошла в Северную войну? Это было платье восточно-европейского стиля, и называлось оно... в какой-то момент начало называться венгерским платьем. В целом в России к началу Петровского царствования уже такой относительно традиционный русский костюм начал подвергаться влиянию польской моды, и вот очень характерный набор портретов представителей из семейства Репниных также относится к этой преображенской серии парсун, даже атрибуция этих персоналий меняется периодически. Вот здесь мы видим трёх персонажей, каждый одет в платье, которое отличается, и вот левая фигура явно в таком русском старом платье – самый-самый длиннополый кафтан относительно прямого кроя, сапоги с загнутыми носами, т.е. это вот такое русское платье, такое на тот момент уже довольно архаичное в Петровское время.
По правую руку мы видим персонажа в польском платье: для него характерны такие рукава окороком – очень широкие в плече, сужающиеся к предплечью, под ним жупан более короткий, чоботы красные, ну т.е. это вот такое польское платье, которое получило распространение и в России.
И фигура центральная – её можно условно назвать фигурой, одетой по венгерской моде: здесь больше всего шнуров, нижний, не знаю, можно это назвать ментиком, наверное, довольно короткий предмет, застёгнутый на большое количество пуговиц. В общем, вот так выглядела восточно-европейское платье – либо русское, либо польское, либо венгерское.
Клим Жуков. А вот когда говорят, что Пётр Первый резко и гнусно перешёл на западно-европейское платье, всем полы укоротил – так блин, мы же отлично знаем, что польское платье, в котором все ходили, начиная со времён Алексея Михайловича едва не поголовно, оно тоже было короткое. А в чём была проблема?
Борис Мегорский. Ну, оно было, может быть, чуть короче, чем русское...
Клим Жуков. Заметно – там у тебя до колен оно, не в пол, а до колена. А при Петре оно тоже было до колена.
Борис Мегорский. Да-да.
Клим Жуков. Я вот просто, когда начинал интересоваться вопросом ещё в школе – ну понятно, что там сразу на уроке истории рассказали, что вот, значит, Пётр Первый нелепые все эти кафтаны укоротил, а бояре все были недовольны. И тут же на повели в музей Суворова, где есть масса различных картинок. Я, конечно, сразу бросился смотреть-то не этих недовольных бояр: во-первых, я обнаружил, что они все в точно таких же костюмах, как те, в которые их, якобы, переодели. Ну и уж потом, когда я обнаружил, какое количество бритых физиономий изображено во время правления Алексея Михайловича, вообще без бород, с одними усами, я уже как-то вообще думаю: блин, что-то нам про Петра недоговаривают или пытаются надуть.
Борис Мегорский. Да-да, ну да, очевидно, что иностранного костюма, ну для нас Польша – это Запад, как-никак, вот западные веяния в костюме были вполне себе и до Петра, поэтому солдаты были одеты, ну и в какой-то момент было принято решение, что всех одеваем в венгерское платье. Как оно выглядело, мы, к сожалению, достоверно не знаем, ну потому что это всё всё равно боярские какие-то вещи. Единственный источник – это уже упоминавшийся устав Адама Вейде, это не устав в прямом смысле слова, это документ, который был поднесён офицерам Преображенского полка майором Адамом Вейде, который путешествовал по Европе, списал там какие-то лучшие практики по обучению пехоты, снабдил это печатными картинками. Откуда они появились, где их рисовали и гравировали, к сожалению, неизвестно, потому что текст – я листал эту книжку в отделе рукописей Академии наук – текст рукописный, картинки печатные; откуда, кто – непонятно, но можно предположить, что это вот солдаты, наверное, выборных полков, о которых мы рассказывали, вот на 1698 год. Видим, что шапки вполне себе восточно-европейские, суконные, мягкие, с меховой опушкой, кафтанчики по колено, с какими-то нашивками на груди, относительно узкие рукава без особенных обшлагов, на ногах, наверное, сапоги такие обтягивающие, довольно высокие. Поэтому других изображений у нас нет, вот можно предположить, что примерно так выглядели русские солдаты с началом Северной войны. Цвет мундира был разный: у преображенцев зелёный, у семёновцев васильковый, то бишь синий, были ещё коричневые, тёмно-зелёные, светло-зелёные. Т.е. вот так вот выглядели те солдаты, которые потерпели поражение под Нарвой и те солдаты, которые брали Нотебург в 1702 году, а мы помним, тут видели картину Коцебу, где все ходят в треуголках, в немецких кафтанах – нет, первые как минимум 2 года войны вся русская армия никаких треуголок и немецких кафтанов не носила.
Клим Жуков. Это особенно если учесть количество представителей просто поместной конницы, которая там воевала – она же вообще никак не регламентировала свою одежду.
Борис Мегорский. Ну в той мере, в которой мы об этом знаем – да, к сожалению. Встаёт вопрос об артефактах, и вот здесь вот несказанная удача – в Швеции их есть! Ну собственно, благодаря Нарвскому поражению, они взяли изрядное количество трофеев – это знамёна, и не только под Нарвой, ещё был большой разгром при Салатах в 1703 году, там вообще побрали очень много всего, ну причём не с боя, а в обозе взяли. Так вот, с Нарвского сражения шведам достался как минимум один кафтан, ну судя по богатству и качеству выделки – это зелёный, украшенный шнурами по швам, с шёлковой подкладкой, очевидно, офицерский, который... ну можно считать, вот примерно так выглядели кафтаны всей русской армии.
Клим Жуков. Зелёный? По-моему, он синий.
Борис Мегорский. Ну это нюансы цветопередачи, опять же, материалы выцветают за 300 лет, имеют право, но в целом это зелёный цвет. И там же в Стокгольме... да, если я сказал, что это Музей армии – наврал, это шведская Оружейная палата, Livrustkammaren.
Клим Жуков. Livrustkammaren, да.
Борис Мегорский. Там же хранится ещё один кафтан, который одно время экспонировали как тоже нарвский трофей, потом переатрибутировали как кафтан, относящийся к средине 17 века, но тем не менее покрой примерно тот же – это восточно-европейский крой, там условно можно назвать польская мода, тоже с галунной нашивкой на груди...
Клим Жуков. Шикарные разговоры.
Борис Мегорский. Да-да-да, и длина тоже ниже колена, поэтому вот эти два кафтана, на мой взгляд, неплохо иллюстрируют верхний слой одежды, каким он мог быть в царской армии, пока она носила восточно-европейскую одежду. Но, как известно, Пётр всё-таки перешёл на немецкое платье, встаёт вопрос, когда же он это сделал? И мы знаем ответ на этот вопрос, потому что после взятия Нотебурга, который переименовали в Шлиссельбург, гвардия с триумфом возвращалась в Москву. Для вступления в Москву Пётр... армия ещё находилась на походе, Пётр велел спешно заготовить и пошить определённое количество кафтанов французского платья: шляпы, кафтаны, чулки. Ну и всё это в спешном порядке было заготовлено на преображенцев, на семёновцев и ещё на один полк, который на параде иностранный очевидец видел в красных кафтанах. Даже не на полный комплект полка были пошиты эти новые вещи, но там, видимо, один батальон выступал в новомодном европейском платье. И поэтому можем считать, что переход русской армии на немецкое платье состоялся с конца 1702 года, понятно, что гвардия переоделась первая, ну а армия переодевалась, очевидно, заняло это какое-то время, но некоторое количество иностранных свидетелей утверждают, что в 1704 году они наблюдали уже всю русскую армию, одетую по европейскому образцу, поэтому вот переходный период длился 1703-1704 года.
Ну и что же, мы дошли до этого самого немецкого платья, и я предлагаю посмотреть на него с головы до ног.
Клим Жуков. Поддерживаю!
Борис Мегорский. На голове у нас, естественно, шляпа. Треуголкой её тогда никто не называл, почему – ну потому что не обязательно её было загибать на 3 угла. В 17 веке загибали одно поле, потом могли 2 поля загибать, ну в результате решили где-то к концу, к 90-ым годам 17 века стало понятно, что самое модное – это загибать шляпу на 3 угла.
Клим Жуков. Ну просто кто не понимает: треуголка – это просто обычная шляпа, у которой обычные поля, как у человеческой шляпы, которые просто сначала заложили одну сторону, потом вторую, потом её вот таким пирожком на три.
Борис Мегорский. Да, при этом ещё могли, особенно в ранние годы, не прижимали плотно поля к тулье, они были такие загнутые. Один мой товарищ назвал это «как пожухлый лист», значит, такие свёрнутые поля. Вот здесь из этой подборки из 4 шляп очень характерна шляпа Карла XII, в которой он принял смерть в Норвегии в 1718 году – вот у неё поля как раз по моде начала 18 века так вот отогнуты и неплотно прижаты к тулье. Это, естественно, шляпа из полтавского комплекта, которая, по легенде, была прострелена пулей, шляпа тоже пережила очевидную реставрацию, поэтому тут сложно уверенно утверждать, что именно так она выглядела в день Полтавского сражения, но тем не менее вещь мемориальная.
Дальше шляпа, тоже принадлежавшая Петру, хранившаяся в Германии и утерянная там в годы войны, очевидно, разбомбленная. Ну и шляпа Петра Второго, вполне себе характерная. Шляпа, она из чего – она из фетра, это...
Клим Жуков. Плотное сукно.
Борис Мегорский. Нет, это не сукно, это валяный материал...
Клим Жуков. А, шерсть в смысле, сукно.
Борис Мегорский. Да, валяная шерсть, совершенно верно. Эти поля загибают, поэтому каких-то острых ломаных углов там не может быть по определению, это всё такие довольно плавные обводы, и надо сказать, что очень немногие художники в силах повторить естественные обводы петровских треуголок, как правило, получаются какие-то коробкообразные конструкции, которые у Висковатова, в частности, в полный рост изображены.
В шляпах ходила практически вся армия в 1700-е годы – и пехота, и драгуны, это был самый модный головной убор. Естественно, он не защищал особенно от ударов по голове, зимой в нём тоже никак не согреешься, но зато можно, ну а летом передний угол можно считать, как козырёк: защищает от солнца, ну и плюс когда дождь идёт, вода струится красиво из этих трёх углов.
Как эти шляпы стягивали – тоже отдельный вопрос, опять же, у нас изображений нет, текстовых описаний нет, а есть замечательное письмо: Пётр был полковником Преображенского полка, и благодаря этому в его корреспонденции откладывались какие-то вещи, связанные с обмундированием. И вот ему подполковник Марко фон Кирхен прислал солдата в новой, связанной по новому образцу шляпе. Пётр ему отвечает, дело было в 1706 году, если мне память не изменяет, что шляпа хороша зело, но почему-то она связана на 4 угла, а модно-то на три. Как выглядит 4-угольная шляпа, я, честно, не могу сказать. Может быть, имелась в виду просто загнутая с двух сторон – там как бы тоже 4 угла можно насчитать, но вот да, тут непонятно.
Другой тип головного убора...
Клим Жуков. Митра.
Борис Мегорский. ...который носили гренадеры, мы рассказывали о том, что были гренадерские роты, а потом сводные гренадерские полки, и пехотные, и драгунские – вот гренадеры, как отборные солдаты, были украшены особыми шапками, и мода на эти шапки в Европе, ну и соответственно в России, тоже менялась, поскольку когда мы говорим о русском военном мундире, начиная с перехода от венгерского к немецкому, дальше мы всё говорим о том, что русский военный мундир развивается в русле западно-европейской моды, и если мы чего-то не знаем конкретно о русском мундире, мы можем домыслить по аналогии с европейскими модными тенденциями. Так вот, можно сказать, что в начале 1700-ых годов в моде были меховые гренадерские шапки, и мы знаем, в документах упоминаются гренадерские шапки Преображенского полка с меховой опушкой и с суконным красным верхом. Какой формы был этот верх, и каких размеров была эта меховая опушка, и были ли ещё какие-то украшения, мы не знаем, но в качестве примера я здесь показываю шведскую шапку, условно, начала 18 века – вот у неё меховой лоб и околыш и какой-то тканый верх таким стручком.
Меховые шапки были популярны в 1700-ые годы, потом стали популярны... причём это на полном серьёзе – гренадеры беспокоились о том, модно это или нет.
Клим Жуков. Ну ещё бы – отборные же войска!
Борис Мегорский. Есть прямо письмо, по-моему, уже 1715 год, гренадерский полк Вейде, в котором прямо написано, что вот прислали меховые шапки, а это полк стоит сейчас за границей, и вот в полк прислали меховые шапки – так это же позор, в этом же выйти на улицу невозможно.
Клим Жуков. В однобортном нынче никто не воюет.
Борис Мегорский. Да, и поэтому отправляйте обратно, а вот сейчас господа офицеры уже за свой счёт себе пошили модные шапки, а солдатам, пожалуйста, тоже пришлите модные. Так вот, модными были как вот эта центральная красная шапка – видишь, она уже полностью матерчатая, ну в данном случае она из бархата, ну естественно, нижние чины имели суконные шапки.
Клим Жуков. Из бархата, да с золотым шитьём – прямо красота!
Борис Мегорский. Да, это на самом деле вещь уникальная, хранится в государственном мемориальном музее А.В. Суворова, и это на самом деле вот та самая уникальная вещь, которая не принадлежит к царскому гардеробу. Это, очевидно, вещь офицерская – по богатству, но явно не более поздняя, чем Петровское царствование, потом таких просто не носили. Мы находим подобные конструкции в двух сохранившихся шведских шапках времён Северной войны, и энное количество изображений гренадеров европейских за 1700-1710-е годы тоже нам показывают вот такую конструкцию: это высокий налобник, отворот пониже, задний отворот и такой замечательный колпачок в форме стручка – так и называли «шапка со стрюком». Есть основания полагать, что вот такие шапки стали распространены к концу 1700-ых годов и в 1710-ых годах ещё носились.
Затем мода поменялась, и стали более распространены такие высокие, их стали называть митры, поскольку они напоминали митры католических священников – такая высокая шапка, украшенная налобником, отворотами цветного сукна. Конкретно этот образец относится уже к Аннинскому времени, но тем не менее можем сказать, что петровские гренадерские шапки конца 1710-ых годов выглядели примерно так же, и я бы сказал, что у них рёбра со швами были расположены чуть иначе и, возможно, не было такого медного налобника, но тем не менее это вот что-то похожее на петровскую митру. И конечно, вот эта кожаная каска. Вот кстати, к разговору о том, как мы представляем военный костюм ушедших эпох: как думаешь, на что ссылались, делая вот такую кожаную каску? Хотели, чтоб было, как у древних римлян.
Клим Жуков. Ааааа! Прямо налобник был такой же у древних римлян? Я и не знал.
Борис Мегорский. Вот, эта шапка, опять же, из Суворовского музея, относится к Анненскому царствованию, но в гвардии, в двух гвардейских гренадерских ротах, Преображенских и Семёновских, такие шапки-каски кожаные появились в 1712 году, их закупили прямо в Англии, к ним полагались для солдат оловянные, для офицеров серебряные налобники и страусовые перья, там всё было очень красиво.
Клим Жуков. Перья-то куда вставлялись?
Борис Мегорский. Перья вставлялись в трубочку вот здесь вот на затылке.
Клим Жуков. Ага. Это, кто не понимает, сзади такой козырёк – это назатыльник, на самом деле.
Борис Мегорский. Да, и вот такая красота украшала головы гвардейских гренадер практически в течение всего 18 века, т.е. мода менялась, но вот в память о Петровском царствовании такие кожаные каски сохранялись.
Т.е. это вот 4 типичных для русских гренадер Петровского царствования головных убора. Но мы говорили, что в шляпе зимой холодновато.
Клим Жуков. Да, ухи мёрзнут.
Борис Мегорский. Да, и было подсмотрено, что у шведов популярен другой головной убор, который шведы называли карпуз. В принципе, такая шапка была известна в Европе с 17 века, у англичан её называли монтеро, якобы она привезена была из Испании. Ну и действительно на гравюрах 17 века шапки подобного типа встречаются, это шапка не из фетра, а сшитая из кусков сукна, как правило, имеет козырёк и мягкие отвороты, которые можно опускать и, соответственно, прикрывать от ветра и стужи щёки, шею и лицо. В гардеробе Петра Первого сохранилось порядка 10 подобных шапок, большая часть именно в Эрмитаже, есть в Петергофе ещё, и это всё шапки, которые называются картузы, ну т.е. сначала карпузы, а потом картузы. Вот, собственно, первые картузы русских были такими. У них разные конструкции, и, опять же, исследовав вопрос, можно сказать, что вот эта красная с развёрнутыми ушами – вот примерно такой конструкции были картузы, которые выдавались в русской армии в 1710-ых годах. К тому моменту армия в основном воевала либо в Европе, либо в Финляндии, шляпы были, с одной стороны, дороги, с другой стороны, нефункциональны, ну вот и решили всем выдать картузы. И действительно, заметная часть пехотных и драгунских полков носила именно такие шапки. Надо подчеркнуть, что это не фуражная шапка, т.е. какая-то шапка вне строя, это в чистом виде строевой головной убор, чуть менее модный, зато гораздо более практичный. Он хитрым образом застёгивался, когда эти отвороты были подняты, соответственно, когда их отворачивали, их здесь тоже можно было застегнуть. Это предмет отдельного небольшого реконструкторского исследования, как вот всё это сложить, куда пришить пуговицы, сколько материала на это отпустить. Вот именно такие шапки... они, на самом деле, много что напоминают: вот будёновка, например – точно такие же отвороты, которые можно опустить, поднять. В чистом виде будёновка.
Клим Жуков. Они мне страшно напоминают нечто появившееся в европейской иконографии в первой половине 15 века – там таких шапок, вот точно таких, уйма.
Борис Мегорский. Да-да, это всё пришло из Европы.
Клим Жуков. Причём они есть так очень интересно – они попадаются во Франции, такого рода изображения, в первой половине 15 века и примерно в то же время в Богемии. Причём в Богемии-то я ещё могу понять – там бывает холодно зимой, во Франции-то что?
Борис Мегорский. Ну во Франции тоже бывали холода.
Клим Жуков. Ну уж прямо... Ну правда, они там, даже когда ещё был европейский климатический оптимум, страшно любили шубы из русских соболей носить. Я представляю: где-нибудь в Марселе летом, в июле...
Борис Мегорский. В шубе.
Клим Жуков. ...в шубе из соболей – красиво!
Борис Мегорский. Да, богато. Но важная сноска: в правом нижнем углу две шапки – это не картузы, одна – это шапка-кораблик, другая – шапка-колпак, а картузы – это всё, что кроме. Эти шапки были, несомненно, хороши зимой, но: а) они были дороже в изготовлении, потому что на них нужно было много цветного сукна, которое нужно было сшивать руками. Шляпу-то – её что...
Клим Жуков. Отформовал.
Борис Мегорский. ...отформовал, и всё. Во-первых, дорого, во-вторых, летом всё-таки жарковато, потому что это там стёганое такое сукно, на подкладке. В общем, в 20-ые... по-моему, уже в 19-ом году было велено картузы больше в армию не отпускать, продолжить носить шляпы.
Ну и коль скоро мы говорим о голове обмундированной, нужно поговорить о причёсках: бороды Пётр рубил, надо сказать, что в целом вот эта вот реформа, связанная с внешним видом своих подданных, она не единовременно происходила. Ну понятно, что в армии, ну и в целом уже при дворе ношение бород было не очень принято к концу 17 века, но армия, очевидно, уже бород не носила, ну как минимум, на виду у царя. Городское население – начали как-то закручивать гайки по поводу ношения бород в 1705 году, что привело, в частности, к Астраханскому стрелецкому восстанию, поэтому там правительство довольно долго боролось с тем, чтобы вестернизировать русских городских обывателей, и где-то к екатерининскому правлению на это дело плюнули.
Клим Жуков. Я вообще не очень понял: да, понятно, с платьем ясно, потому что армия должна быть вооружена одинаково и желательно по-европейски, коль скоро они перенимают европейскую ... тактику – к бородам-то чего прицепились, господи?! Вот что это такое?
Борис Мегорский. Ну здесь такое соображение, что солдат должен отличаться от мужика всем. Он должен выглядеть, как дворянин, ну быть одет, как дворянин, и внешне тоже он должен быть стрижен, брит, чтобы максимально отдалиться от народа, ну чтобы в случае чего мог участвовать в подавлении народных выступлений. Ну в частности, для этого, но в целом, да, солдат должен был отличаться от мужика. А если говорить о причёсках, то опять же никаких установлений на этот счёт нет, единственное упоминание, которое мне встретилось – это один преображенский солдат дезертировал из полка и бежал где-то в Польше. Его потом поймали и описали, что он постригся по польской моде, из чего можно сделать вывод, что русские носили более длинные волосы, чем поляки, но насколько они были длинные, не знаю. Единственное, что можно утверждать – что рядовые солдаты никаких париков не носили, т.е. это были свои естественные относительно длинные волосы. Среди офицеров парики были распространены, ну как минимум среди немецких офицеров, европейских, которых было заметное количество, ну и русские офицеры, которые могли это себе позволить, наверняка парики тоже носили. Бороды, соответственно, брили, как минимум раз в неделю, если мне память не изменяет, по уставу должен был это делать ротный цирюльник. Усы... в принципе, указ касался и бород, и усов, но усы мы наблюдаем у самого царя, у его сподвижников, поэтому усы, очевидно, так или иначе были. Если мы посмотрим на какие-то изображения усатых мужчин военных того времени, там видно, что было модно их вот так зачёсывать наверх и здесь ещё такой промежуток оставлять, выбривать. Такие топорщились... Тебе бы пошло, наверное.
Клим Жуков. Я такие носил давным-давно, лет в 19.
Борис Мегорский. Покажи.
Клим Жуков. Ну я потом фотографии предъявлю.
Борис Мегорский. Вот, поэтому если кто-то вдруг увидит человека в треуголке и бороде, можете смело ему сказать, что что-то в его образе не так.
Клим Жуков. Не то.
Борис Мегорский. Да. Не носили бороды при немецком платье никаким образом. Галстук, который существует, и некоторые до сих пор носят галстуки...
Клим Жуков. Бывает такое, да.
Борис Мегорский. Вот галстук появился тоже при Петре. Галстуки были разные, встречаются галстуки, которые повязывались в виде такого шейного платка, а иногда даже эти концы свободно ниспадали, но, как правило, их всё-таки...
Клим Жуков. Ну это типа шарфика что-то получается.
Борис Мегорский. Ну что-то типа шарфика, да, но большая часть изображений галстуков – это, условно, такой ошейник, такая узкая лента, которая охватывала шею и застёгивается где-то на затылке. Рисунки Висковатова нам показывают такие бантики, как у кота Леопольда, очень узнаваемые наряду вот с этими кармашками зубчиками – вот это всё неправда, никаких галстуков с бантиками мы на иконографии не наблюдаем.
Ну и можно перейти уже непосредственно к мундиру самому, потому что мы разобрались с головными уборами и тем, что под ними, а мундир – это самое примечательное, собственно, немецкое платье. Надо сказать, что это многослойная одежда. То, что мы здесь видим, это, опять же, довольно редкая удача – у нас есть раскрой солдатского мундира. Это французские гвардейцы, 1721 год, ну можно, я думаю, спокойно предположить, что примерно так выглядел раскрой платья и шведского, и русского, ну там с какими-то, может быть, нюансами. Мы здесь видим синий кафтан – это верхний слой одежды, под которым носили красный, ну в данном случае красный камзол. Если мы посмотрим на современный мужской костюм, костюм-тройку, то пиджак – это синий кафтан, жилетка – красный камзол, ну и современные брюки – это вот эти вот короткие штанишки длиной по колено, вот так вот всё трансформировалось. Т.е. это было по сути 2 слоя...
Клим Жуков. Три, учитывая нижнее исподнее.
Борис Мегорский. Ну там ещё рубаха, да. 2 слоя сукна – понятно, что было жарковато. Тем не менее камзол, обязательно с рукавами, т.е. это был полноценный ещё один слой одежды, в котором могли ходить и даже без кафтана. Поэтому стоит посмотреть на то, какие у нас кафтаны сохранились. Ну естественно, в первую очередь это полтавский кафтан Петра: у него видим такие ещё довольно просторные рукава – как раз мода 1700-ых годов, очень объёмные рукава, неразрезные широкие красные обшлага, те самые карманные клапана с зубчиками...
Клим Жуков. И куча складок на боку, жуткая просто куча.
Борис Мегорский. Да, а вот если мы посмотрим на этого французского солдатика, мы видим, что у него силуэт – такой колокольчик, юбка от пояса расходится.
Клим Жуков. Причём она аж вверх расходится по бокам.
Борис Мегорский. Ну да, она так хорошо топорщится, как раз благодаря этим складкам. Это покрой, который во Франции назывался «жюстокор», т.е. это одежда, которая выше пояса плотно облегает тело, зато подол ниже пояса расходится таким колоколом, и вот ровно ради этого кафтан кроится с таким огромным веером, который собирается в складки.
Клим Жуков. И плиссируется как-то, каким-то образом.
Борис Мегорский. Плиссируется, да, в офицерских кафтанах это всё подкладывалось ещё для жёсткости слоями разных материалов диковинных, в солдатских, естественно, всё это было попроще, но тем не менее вот эти складки налицо. Ты уже упоминал, что в однобортном никто не воюет, так вот в однобортном и при Петре не сразу начали воевать. Здесь мы видим полтавский кафтан, у него один ряд пуговиц, нашитых до пояса, и есть у нас письмо самого царя, которое велит...
Клим Жуков. Прошу прощения, а вот эта вот пуговка, которая имеет место в верху плиссировки на боку, она для чего нужна?
Борис Мегорский. А это лифовая пуговица т.н., она собирает на себя эти складки, во-первых, во-вторых, на неё ложится поясная портупея.
Клим Жуков. А, т.е. она функциональна, это не просто так пуговка?
Борис Мегорский. Да, можно сказать, что и функциональная. Да, и письмо Петра от 1708 года говорит о том, что «на Преображенский полк шить новые мундиры об одной пуговице», т.е. один ряд пуговиц по одному борту, и пуговицы, собственно, до пояса. И это нам как раз даёт основание считать, что при Полтаве гвардейские кафтаны были примерно такими.
Вот следующий кафтан уже 1710-ых годов, тоже однобортный. Обрати внимание: у полтавского ещё нет воротника...
Клим Жуков. А вот тут уже отложной есть.
Борис Мегорский. ...а у кафтана уже, да, есть отложной воротник. У хранителей петровского гардероба есть версия, что вот этот отложной воротник – это какая-то фишка исключительно русская, на французский кафтанах, действительно, такие воротники не наблюдаются. Но, с другой стороны, на шведских кафтанах они тоже были, такие отложные воротники, и поэтому здесь... Но тем не менее это вот мода менялась: в 1700-е годы, условно, воротника, скорее всего, не было, в 1710-е он появился.
А до этого как раз носили двубортные кафтаны, скорее всего. Опять же, у нас довольно немного свидетельств.
Клим Жуков. Ух какие классные!
Борис Мегорский. Да. Двубортный кафтан – это тот, у которого пуговицы нашиты с обеих сторон, по обоим бортам...
Клим Жуков. Кто не понял – это была цитата из фильма «Фанфан-тюльпан», что в однобортном уже никто не воюет.
Борис Мегорский. Более того, это цитата из фильма про барона Мюнхгаузена.
Клим Жуков. А, да, про барона Мюнхгаузена, да-да, правильно-правильно.
Борис Мегорский. В «Фанфане» там тоже замечательные цитаты по поводу мундира. А вот эта вещь (чёрно-белая фотография) как раз из гардероба Петра, по преданию, называется также «сюртуком Лефорта», потому что есть изображение его в каком-то подобном одеянии – это вот, видите, двубортный, причём эти борта ещё могут отворачиваться и застёгиваться на свои собственные пуговицы, вот как здесь показан бранденбургский гренадер, видите, какие...
Клим Жуков. Мне вот так гораздо больше нравится.
Борис Мегорский. Да-да-да. Такой покрой кафтана требовал большего количества пуговиц и большего количества цветного сукна на эти самые отвороты красивые, поэтому со временем отказались, стали шить однобортные кафтаны без отворотов, ну и пуговиц туда шло несколько меньше – какая-никакая, а экономия. В целом, конечно, нужно признать, что вся эта красота, все эти пуговицы в значительной степени играли роль декоративную, без значительной части всех этих украшений можно было обойтись – но мода.
Клим Жуков. Ну уж, наверное, карман-то можно было и на одну пуговицу спокойно застегнуть, зачем их там столько?
Борис Мегорский. Можно, но на солдатских кафтанах там 3 пуговицы полагалось, ну вот тем не менее. Надо сказать: карманы – чрезвычайно удобная вещь, потому что...
Клим Жуков. Ну я вообще не знаю, как люди всю свою историю обходились без карманов, вот буквально до 17 века, потому что вот как можно ходить без карманов? Вот ты идёшь... уж я носил 10-го, 11-го века реконструкции костюмов, 13-го, 14-го, 15-го – ну нет карманов, блин, и просто вот куда я всё положу, что мне нужно с собой нести?
Борис Мегорский. А вот, здесь у тебя...
Клим Жуков. Ну конечно, я понимаю – кошель есть, но, опять же, это же совсем не то.
Борис Мегорский. Да. А тут у тебя камзол, в котором 2 кармана и кафтан, в котором 2 кармана, и туда можно положить очень много всего. Не знаю, насколько они там, действительно, много чего носили, но конструкция одежды позволяла – что однобортных, что двубортных.
Камзолы, которые были нижним слоем одежды, мы уже рассказывали о том, что на полотне Каравака видны гвардейцы в красненьком...
Клим Жуков. Да, в красненьком.
Борис Мегорский. Видно, что у них нету этих широких отворотов рукавов, обшлагов, и они, в принципе, покороче, чем...
Клим Жуков. Они и поуже, и покороче.
Борис Мегорский. Да, потому что кафтан...
Клим Жуков. У них этого колокола снизу нет.
Борис Мегорский. Да, кафтан строго должен быть по колено, а здесь камзол чуть покороче, ну и вот здесь мы с друзьями-реконструкторами выступаем как раз в такой летней форме одежды – строго в камзолах, все камзолы с рукавами.
Вот здесь наглядно два наших товарища – один, условно, в зимней форме одежды, в кафтане, и другой – в летней, в камзоле. Так гораздо наряднее и не так жарко. А те самые пресловутые карманные клапана, вот их много разных вариантов, но ни один из них не похож на то, что нарисовано у Висковатова.
Клим Жуков. Ну т.е. совсем никак.
Борис Мегорский. Да-да-да, они были...
Клим Жуков. Ну, у Висковатова там мне сразу было не очень... когда я уже рассматривал все эти картинки, я уже был, так сказать, насмотренный кое-чем – они же там все по прямой отрезаны, эти самые клапана карманные, это когда мы знаем, что даже просто мода элементарно тогда предполагала трапециевидный клапан с неким таким треугольником в окончании. Ну если уж фестоном вырезано, всё равно они будут иметь стремление к треугольнику, в общем. Казалось мне это странным, но я думал: мало ли, я, может быть, не знаю чего-то?
Борис Мегорский. Ну вот мы до сих пор не знаем предметов, которые были бы похожи на то, что нарисовано у Висковатова. Разобрались с плечевой одеждой, и что у нас было на ногах?
Клим Жуков. О, чулки!
Борис Мегорский. Да.
Клим Жуков. Вязаные, шитые?
Борис Мегорский. Вязаные и шитые, иногда даже валяные. Да, мужчины тогда носили длинные чулки высотой выше колена.
Клим Жуков. С 11 века они это делали увлечённо. В 11 веке все перестали носить штаны и перешли на чулки. Штаны – был признак того, что этот человек работает в поле, крестьянин, скорее всего.
Борис Мегорский. Понятно, да. Ну вот здесь продолжали вслед за дворянами одевать солдат в чулки. Чулки, опять же, по моде того времени строго натягивались поверх штанов выше колена, поэтому если мы видим картинку из Висковатова, где чулки заправлены в штаны, это всё неправда, непохоже на модные веяния того времени. Чтобы чулки не спадали, вот эти самые ремешки-подвязки стягивали под коленом.
Клим Жуков. А верхняя часть как оформлялась, которая над коленом? Просто болталась за счёт жёсткости материала?
Борис Мегорский. Просто болталась, да, мы видим изображение, где она натянута, где она спущена под собственным весом, но в любом случае это что-то, что закрывает нижнюю часть штанов. Башмаки...
Клим Жуков. Штаны, я так правильно понимаю, они колено должны были закрывать?
Борис Мегорский. Штаны, да, они закрывают коленную чашечку, но дальше не идут, это то, что сегодня там кюлотами бы назвали или бриджами, т.е. такие короткие штанишки довольно свободного кроя, т.е. там можно садиться на шпагат при умении...
Клим Жуков. Т.е. порвутся только связки, штаны не порвутся?
Борис Мегорский. Да-да-да. И к этим чулкам полагались башмаки. Это всё экспонаты из шведского Музея армии, благодаря тому, что их коллекция замечательная выложена вся в интернет – вот такие тупоносые башмаки с симметричной подошвой, т.е. у них не было различия – правый, левый...
Клим Жуков. Правой и левой ноги?
Борис Мегорский. Да, и застёгивающиеся на пряжки. В принципе, известны указания Петра о том, чтобы перестать выдавать в полки пряжки, а делать башмаки на завязках, ну т.е. ...
Клим Жуков. Подешевле.
Борис Мегорский. ...ботинки на шнурках, опять же с указанием, что в Европах пряжки уже не носят. Но тем не менее мы из Татарникова знаем, что и в 1710-е годы в полки продолжали поставлять башмаки с пряжками.
Клим Жуков. Так удобно же очень.
Борис Мегорский. Ну кто его знает, но как минимум красиво.
Клим Жуков. Во-первых, а) нарядно, б) натурально удобно с пряжкой-то, это же в отличие от шнурка никогда не развяжется. Если у тебя только кожух не порвётся, то уж в самом деле...
Борис Мегорский. Ну это да, да. Про эти башмаки: мы сказали, что они не имели различия правый и левый, т.е. их теоретически можно было менять. Более того, есть документ 1764 года авторства А.В. нашего Суворова «О полковом учреждении», в котором он в главе об убранстве и чистоте описывает, как солдат должен содержать себя. Ну понятно, что там уже форма чуть-чуть другая, но общие принципы те же самые: солдату были положены башмаки точно такие же симметричные, так вот несколько секретов от Александра Васильевича: башмаки нужно периодически менять – поносил не левой ноге, потом поноси на правой. Для чего – а для того, чтобы они снашивались равномерно.
Клим Жуков. Ааа, вот хитрецы! А это вообще удобно? Потому что мы-то как-то привыкли к тому, что ботинки у нас на разные ноги шьются.
Борис Мегорский. Это удобно, потому что верх этого башмака из относительно мягкой кожи, т.е. он, в принципе, повторяет форму. Понятно, если бы это была такая жёсткая колодка, естественно, это было бы неудобно.
Клим Жуков. А он, повторяя эту самую форму, не формуется ли по ноге? Он же, понятное дело, намокнет-высохнет, намокнет-высохнет...
Борис Мегорский. Ну а потом отформуется по твоей другой ноге.
Клим Жуков. Ага.
Борис Мегорский. Если её не отстрелят ядром. А если холодно, в этот башмак можно напихать травы. Понятно, что вот в таких низких башмаках и в чулках зимой по сугробам...
Клим Жуков. Плохо.
Борис Мегорский. ...плохо, да и по грязи осенней и весенней...
Клим Жуков. Тоже плохо, это вам не Франция.
Борис Мегорский. ...и по песку. Да и во Франции наверняка плохо, камушки потому что попадают, в общем. Поэтому в Европе придумали такую вещь, как штиблеты. Вот эти штиблеты не относятся к Петровскому времени, в Петровское время они были, как правило, белого цвета, из полотна – палатки старые пускали на это. Т.е. штиблеты – это такие чехлы, которые застёгиваются на ряд пуговиц по внешней стороне, с козырьком, который закрывает, собственно, верх башмака. Снизу штрипка, чтобы всё это дело не задиралось, и таким образом у тебя в башмак грязь, песок, камни не попадают.
Клим Жуков. Мы до сих пор такое употребляем обильнейшим образом, незаменимая туристическая вещь, если ты не хочешь носить болотные сапоги, ну в силу того, что эти можно снять, а сапоги если ты снимешь, то в чём ты останешься?
Борис Мегорский. Да-да-да, у нас, у туристов это «фонарики» называется нынче. Но надо сказать, что в русской армии до этих штиблет не сразу додумались. Судя по всему, когда армия была в Померании в 1712 году, вот тогда начинаются массовые упоминания о том, что штиблеты делать – видимо, как раз в Германии-то и подглядели, а до этого как-то обходились чулками и башмаками либо сапогами, потому что у нас, собственно, при старом русском костюме сапоги носили.
Клим Жуков. Ну это же дорого. Для кавалериста хорошо – сапог, а для пехотинца же на всех не напасёшься.
Борис Мегорский. Ну как-то раньше напасались.
Клим Жуков. Так меньше было народу.
Борис Мегорский. Ну тем не менее и при Петре, да, для красоты башмаки с чулками, но сапоги для похода, для непогоды всё равно полагались, и старались их выдавать наряду с башмаками, понятно, что были какие-то перебои со снабжением, но тем не менее сапоги пехотинцам полагались. Да, это очень непривычный для нас образ, нам кажется, что петровский солдат – это треуголка, кафтан и чулки с башмаками. Нет, это могли быть и сапоги. Мы, к сожалению, о них не очень много знаем. Вот в правом углу как раз сапог атрибутирован. как сапог солдатский и сапог офицерский из Тверского музея быта, другие аналоги, к сожалению, неизвестны, изображения такие расплывчатые. Но зато про кавалерийские сапоги мы знаем всё: это вот немецкие такие. Ботфорты – это, собственно, кавалерийские сапоги, жёсткие, с каблуками, с клапанами и шпорами, с такими мощными наколенниками, собственно, почему – потому что кавалеристы же маневрируют в плотном строю и бьются друг о друга коленями, колени нужно защищать.
Клим Жуков. Так они в первую очередь, это самое главное, бьются друг о друга стременами железными, потому что я помню – мне однажды чуть стопу не сломали на конюшне таким образом, когда мы изображали из себя рыцарский плотный конруа, мы там построились, как это говорят по-французски, botte à botte, сапог к сапогу, ну и поскакали. Но т.к. лошади, они же все не одинаковые, они несколько разного роста, да и люди несколько разного роста, вот мне прямо в плюсну как дал товарищ, ну просто в силу того, что он едет, лошадь немножко повернулась, и мне прямо уголком стремени, ну а я был в обычных кедах, условно говоря. Было очень неприятно. Тут-то я всё и понял.
Борис Мегорский. Да, поэтому вот кавалерийские сапоги должны быть мощные.
Клим Жуков. Кроме того, мощные голенища – это для того, чтобы ко всему прочему не натирало внутреннюю часть пристругой от стремени или путлищем от подпруги. Соответственно говоря, кавалерист долго сидит в седле, все внутренние поверхности должны быть удовлетворительно защищены. Кроме того, эта штука и пулю остановит, очень толстая мощная кожа на дистанции пулю уловит точно.
Борис Мегорский. Да. Более того, в такие сапоги ещё вкладки такие, фальшвады, влагались, чтобы была какая-то амортизация. Но при этом, видимо, сапоги были не только вот такие вот вёдра кожаные – вот, опять же, из шведской коллекции есть такие, они, очевидно, кавалерийские, не знаю, может, драгунские, но гораздо более стройные и с мягкими голенищами – очевидно, такие тоже имели место.
Клим Жуков. Ну они может не вполне военные?
Борис Мегорский. Нет, это однозначно военные.
Клим Жуков. Да? Ну может офицерские какие-нибудь там, для выезда?
Борис Мегорский. Может быть, но во всяком случае сапоги в Петровской армии носили не только кавалеристы, но и пехотинцы. Ну вот, но нужно было чем-то укрываться от дождя. Шинелей тогда ещё, к сожалению, не придумали.
Клим Жуков. Плащ-палатки зато, смотрю, придумали.
Борис Мегорский. Ну да, это не называли, конечно, плащ-палатками, тогда это называлось епанча – старое русское слово, собственно, епанчи были и в 17 веке, и раньше, но здесь это была уже такая епанча европеизированная, с таким большим отложным воротником, толку от которого, прямо скажем, не очень много, т.е. он, конечно, это дополнительный слой сукна на плечи, чтобы плечи меньше намокали, но капюшона никакого, этим воротником особо не закроешься, ну если только не будешь держать двумя руками, поэтому... да, ну и застёжка – только вот такие пряжки, их находят в количестве...
Клим Жуков. Да, они известны очень хорошо.
Борис Мегорский. Единственная пряжка у тебя на шее, поэтому если хочется...
Клим Жуков. Давит?
Борис Мегорский. Нет, не давит, но просто если хочется спрятаться от ветра пронизывающего, то нужно всегда держать руками, в общем, не очень удобно. Тем не менее вот епанчи были такие. Это вот замечательная датская кавалерийская епанча, разложенная подкладкой наружу – видно, что...
Клим Жуков. ¾ солнца получается?
Борис Мегорский. Да-да-да, и подкладка идёт чисто по бортам и по плечам. Ну т.е. это был вот уставной предмет от непогоды. Когда их выдавали вообще, потому что меня очень впечатлило, что Семёновскому полку, это полк гвардии, они начали просить себе новые епанчи летом 1708 года, а к марту 1709 года они их ещё не получили. Т.е. понятно, да...
Клим Жуков. Неторопливо!
Борис Мегорский. Да. В другом месте генерал Вейде жаловался, что его солдатам выдали новую форму, новые кафтаны, но епанчи не прислали, поэтому их кафтаны гниют раньше срока, потому что нечем укрыться от дождя, и в общем, новое обмундирование пропадает. Поэтому вот эта вся красивая... красивый образ такого полностью экипированного петровского солдата, где всё с иголочки, всё такое модное, красивое, по-европейски, это, понятно, что такой идеализированный образ, явно, что в реальности всё это выглядело чуть более потёрто и обшарпанно, и часто каких-то предметов недоставало. Например, в тех же документах полковых канцелярий указывается, что в таком-то году поступили кафтаны, в следующем году поступили шляпы, ещё через несколько лет поступили башмаки. Возникает вопрос: а до этого они в чём ходили? И дальше ну это вот такой образцовый вид, реконструированный в нашем клубе, мушкетёра Петровского времени. Но возникает вопрос: если полку не выдали башмаки, в чём солдаты будут ходить? В чём-то, что они сшили за свои деньги.
Клим Жуков. Украли, отняли.
Борис Мегорский. Да, и скорее всего, это сапоги, возможно, ещё по старой русской моде. Если выдали кафтаны, но шляпы не выдали, скорее всего, они продолжают носить свои старые русские шапки. Т.е. есть подозрение, что в реальности часто имело место такое сочетание восточного и западного костюма в комбинациях, которые нам даже сложно себе представить. Ну вот замечательная гравюра, это шведский художник ... Штерн, да, который изображал русские типы, это уже Елизаветинское царствование, 1750-е годы – это вот русский солдат в зимней одежде. Вот мы видим, что это, действительно, в треуголке форменной с какими-то кистями, как было на тот момент положено, у него портупея со шпагой, но одет он...
Клим Жуков. Зипун какой-то.
Борис Мегорский. ...в какой-то тулуп меховой, на ногах у него сапоги высоченные, выше колена, причём мягкие, и на рукавах варежки. Т.е. немецкое платье, конечно, модное и по уставу, но вот...
Клим Жуков. Воспаление лёгких не очень модное.
Борис Мегорский. ...в овчинном тулупчике оно как-то комфортнее. Поэтому нам остаётся только домысливать, как всё это выглядело на самом деле. На этом я предлагаю закончить про мундир, благо мы наговорили уже ого-го сколько.
Клим Жуков. Да-да! Не наговорили мы пока только про разные портупеи и прочее, но это к оружию относится больше.
Борис Мегорский. Это да, и в следующий раз я предлагаю как раз рассказать про оружие и снаряжение, там тоже много чего интересного.
Клим Жуков. У меня прямо аж новая извилина отросла, не знаю, как у вас. Надо бы, чтобы тоже отросла. Значит так, ссылки на литературу мы приложим, кроме того, обязательно заходим – там, опять же, внизу у нас будет ссылка на форум «Рождение России», который пройдёт в Москве 8 декабря. Заходите, билеты покупают очень быстро, вы можете просто не успеть. Потом будет, как обычно, письма-звонки с просьбой: а как же так, а почему билетов нет? - Ну вот что поделать? Вот уже и нету. Так что торопитесь.
Борис, спасибо!
Борис Мегорский. Клим, спасибо.
Клим Жуков. Значит, в следующий раз поговорим про вооружение.
Новости
VIP
