Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч.
Клим Жуков. Добрый день.
Д.Ю. Добрый!
Клим Жуков. Всем привет! Четвёртый крестовый поход!
Д.Ю. Наш любимый.
Клим Жуков. Самый любимый, вообще вне конкуренции, каждый раз читаешь, и душа радуется, вот вообще.
Д.Ю. Я – страстный любитель Венецианской республики, Светлейшей, Тишайшей, или как её – Serenissima. Именно через знакомство с историей Венецианской республики…
Клим Жуков. Невеста Адриатики.
Д.Ю. …да-да-да, прознал про Четвёртый крестовый поход – утирал слёзы, насколько всё прекрасно!
Клим Жуков. На самом деле, Четвёртый крестовый поход освещён в таком бешеном количестве источников, просто бешеном, что их до сих пор периодически вводят в научный оборот. Ну как – круг-то, конечно, в основном понятен, но там раз – выплывает какое-нибудь письмо, где тоже сказано про Четвёртый крестовый поход, но раньше на него внимания не обращали. Такие: «Господи Боже мой! Ишь как оно!» В частности, интернет предоставляет нам массу возможностей, например, можно почитать сборник писем Папы Иннокентия Третьего, главного идеолога Четвёртого крестового похода, а заодно и некоторых других мероприятий. Я, честно говоря, пока читал, у меня аж как-то глаз местами дёргался, потому что такого я даже приблизительно не ожидал.
Д.Ю. Ну давайте уже перейдём!
Клим Жуков. Да. Мне хотелось бы сначала чуть-чуть про историографию и вообще историю изучения этого феномена, как Четвёртый крестовый поход, историография тоже чудовищная, как и источники, ну там каждый, кто вообще, начиная с Гиббона, который написал эту многотомную историю крестовых походов, естественно, каждый писал и о Четвёртом крестовом походе, и мне очень нравится теория, которая из лобового прочтения начального корпуса источников, начиная с Жоффруа де Виллардуэна и заканчивая Робером де Клари, и анонимной истории… ну какая там история – очень небольшая повесть, буквально на несколько страниц, которая называется «Разрушение Константинополя», «Devastatio Constantinopolitana» - вот лобовое прочтение привело к теории случайностей.
Д.Ю. Нечаянно туда зашли, да?
Клим Жуков. Нечаянно, ну вот просто так случилось. Английский историк Брэдфорт вот написал, что «разрушение великой христианской цивилизации воинами христовыми – тема не из поучительных», т.е. не стоит углубляться.
Д.Ю. Невозможно спорить.
Клим Жуков. Да. Ну и конечно, потом искали виновных долго, потому что когда стало ясно, что случайно такое не бывает…
Д.Ю. «И с ребятами нехорошо получилось…»
Клим Жуков. Случайно такого не бывает, а поэтому нужно найти виноватых, ну и там была венецианская теория – что венецианцы виноваты, папская теория – что Папа виноват, германская теория, французская теория… В общем, на мой взгляд это всё даже если само по себе верно, то нужно рассматривать, конечно, в комплексе, потому что тут невиноватых нет, потому что виноваты и византийцы даже в т.ч.
Д.Ю. А они-то как?
Клим Жуков. Ну я сейчас расскажу. Византийцы там, конечно, пострадавшая сторона, но эта пострадавшая сторона и сделала себя таковой путём долгих многолетних как косвенных, так и прямых усилий, чтобы с ними что-нибудь плохое сотворили в конце концов.
Но тем не менее крестовый поход № 4 замечателен тем, что история его изучения не закрыта до сих пор, т.е. мы сейчас сделаем некий компендиум того, что есть, возможно, я какие-то свои новые, относительно новые мысли выскажу, ну по крайней мере новые для меня, и это ничего не значит, потому что окончательные точки во всём этом ещё предстоит поставить, потому что явление настолько масштабное и выбивающееся вообще из общего ряда, что изучать и изучать его ещё, прямо скажем.
Д.Ю. А как так получается: вот ты говоришь, что там тугамент некий вводится в оборот – это что до сих пор ещё не всё нашли и не всё прочитали?
Клим Жуков. Нет, я же говорю, что в основном корпус источников понятен, просто на некоторые применительно к Четвёртому крестовому походу внимания не обращали, потому что, ну к примеру, переписка Папы Иннокентия, она, во-первых, очень большая, т.е. её всю прочитать на латыни – это нужно осилить.
Д.Ю. Во-первых, выучить латынь.
Клим Жуков. Во-первых, да, года два нужно, чтобы изучить латынь хотя бы так, чтобы её можно было читать более-менее…
Д.Ю. Чтобы понять, кто кого куда послал.
Клим Жуков. Да-да-да. Во-вторых, Папа Иннокентий – лицо духовное, поэтому его переписка находится так или иначе в сфере внимания историков Церкви, а история Крестовых походов, конечно, с историей Церкви напрямую связана, но это другая немножко история – это военная история, поэтому оно попадает в сферу внимания военных историков не сразу, потому что это уже всё-таки некий стык дисциплин, тут нужно крепко знать церковные источники, чтобы знать точно, куда смотреть. Поэтому я думаю, что ещё у нас какие-то новости объявятся, я уж молчу о том, что их не просто компиляция, а системный анализ, т.е. всех вместе, это дело вообще будущего.
Крестовый поход № 4 начался буквально сразу после Третьего крестового похода, вот не успели вообще закончить Третий крестовый поход, как пришлось заново всё начинать, потому что, как мы помним, в 1187 году Салах-ад-Дин захватил Иерусалим, он сначала разбил крестоносцев в битве при Хаттине, потом захватил Иерусалим, и в общем-то крестоносцы оказались на очень небольшой полоске земли, т.е. вместо вполне представительного государства, точнее государств этой вот Латинской восточной империи, оказалось несколько городов вдоль побережья.
Д.Ю. Уже почти как в любимой цитате: «Если прижмут к реке – никаких гарантий».
Клим Жуков. Вот это к морю, правда. Естественно, их бросились выручать, там участвовали такие замечательные люди, как Филипп Второй Август, Ричард Львиное Сердце, Ричард Первый – гениальный тактик и абсолютно никакой стратег и дипломат, который умудрился выиграть все военные предприятия, которые были в ходе крестового похода и проиграть весь крестовый поход, т.е. не кончилось это ничем вообще в итоге, потому что вроде бы даже Саладина, более того, Саладин безостановочно предлагал как-то договориться, потому что Саладину драться со всеми этими прекрасными людьми, ну конечно, пришлось, но ему не было никакого интереса, у него было, в общем, чем заняться, потому что он только что сковырнул окончательно фатимидский шиитский Египет, объединил его под будущей династией Айюбидов, ему нужно было как-то заботиться о сохранении целостности территории, о нормальной передаче власти по феодальному праву своему наследнику – а тут пожалуйте вам. Не, ну с одной стороны, конечно, он точно знал, что это будет, потому что уже два раза было и обязательно будет третий, а с другой стороны, в общем-то, даже были шансы, что он Иерусалим отдаст, это, конечно, не совсем точно, но шансы конкретные были. Но крестоносцы были молодцы, потому что, опять же, Филипп Второй Август французский воевал немножко с англичанами, а Ричард Львиное Сердце, ну да, он был человек очень буйный, очень буйного нрава, их Папа на время примирил, отправил их в крестовый поход, они все поехали, но выяснилось, что находиться в одном месте всему этому войску невозможно, потому что, во-первых, его не прокормить, согласно средневековой логистике это было просто очень сложно, фокус, ну видимо, возможный только при едином централизованном командовании – его не было, это во-первых. Во-вторых, французы с англичанами непрерывно дрались. Когда я говорю «французы и англичане», я говорю: подданные французской короны и подданные английской короны, потому что основная масса крестоносцев с английской стороны тоже были французы.
Д.Ю. Кто бы мог подумать, да?
Клим Жуков. Плюс там была масса коллаборационистов, т.е. людей, которые были подданные, вассалы французского короля, но выступали прямо за англичан. Это, кстати, скажется во всей истории Четвёртого крестового похода, через несколько лет буквально. Ну и французы в итоге поехали отдельно, англичане отдельно, но вместо того, чтобы поехать в святую землю, они для начала захватили Крит, там обосновались, там Ричарда Львиное Сердце в очередной раз не догнала его невеста – у меня такое впечатление, что он не очень хотел жениться.
Д.Ю. Она за ним гонялась?
Клим Жуков. Да. Ну так просто если посмотреть его путь из Англии к Святой земле, вот за ним бежала невеста, чтобы просто жениться, выйти замуж, прошу прощения, и всё никак не могла его догнать.
Д.Ю. Может, он какие-нибудь усилия предпринимал – подсылал людей, чтобы завели не туда?
Клим Жуков. Нет, просто не получалось. Ну всё было связано с тем, что морское путешествие в Средние века – это было не самое безопасное дело, ну там корабль разбивался, в общем, целое приключение у девушки случилось. Ну и в итоге наконец высадились, но вся эта крестоносная братия зачем-то стала осаждать город Акру, будущий Сен-Жан-д’Акр, зачем – для меня вообще это загадка, потому что были хорошие крестоносные порты, уже готовые, т.е. базы, куда высаживаться, где размещать войска, где принимать корабли, были, им не нужна была эта Акра, т.е. это как собаке пятая нога. Естественно, это Ги де Лузиньян, лишившийся Иерусалима, хотел всё-таки себе приобрести какое-то новое территориальное владение и крестоносцев направил именно к Акре, они уже там упёрлись, и было вразрез с рыцарской честью – отступить, они там сидели два года в итоге.
Д.Ю. Неплохо!
Клим Жуков. Т.е. за это время можно было уже обратно Иерусалим забрать, потому что, опять же повторюсь, базы-то были, а взяв Иерусалим, можно было потом уже заняться, ну например, и Акрой тоже, кто мешал?
Д.Ю. Неверно расставлены приоритеты.
Клим Жуков. Тут всё было в том, что бойцы и контингенты поступали рассогласованно, они поступали в распоряжение, в отсутствие единого руководства, бывшего иерусалимского… ну, де-юре иерусалимского короля, и он их направлял туда, куда ему надо – под Акру. Т.к. они прибывали по очереди, их там сельджуки лупили в хвост и в гриву, прибывали новые – их снова лупили, ну в конце концов там, да, приехали большие контингенты, с которыми так с налёта не справишься – конкретно Ричард Львиное Сердце и наконец Филипп Второй Август.
Д.Ю. Вопрос сразу: а вот первый раз они там шли через Турцию, через какие-то эти проливы, ещё чего-то – а дальше каким путём следовали? Уже наладили военно-морское сообщение или так же брели?
Клим Жуков. Конкретно французы и англичане ехали через Италию на корабликах. Там часть, конечно, поступала по суше, но армия должна была именно морским путём выдвигаться.
Д.Ю. Это было быстрее?
Клим Жуков. Быстрее, но опаснее, конечно, т.е. очень много случайностей. Фактор случайности включился, причём совершенно невероятный и крайне несчастливый для крестоносцев, потому что третья часть воинства, которую возглавлял опытнейший и авторитетнейший Фридрих Гогенштауфен Барбаросса – вот они-то шли как раз сухопутным путём.
Д.Ю. Это в честь него план был, нет?
Клим Жуков. Конечно, это такой герой всей германской истории, авторитетнейший император. У него, конечно, не всё гладко было с его правлением, но у кого гладко? Тем более время было сложное: то ломбардцы в Северной Италии ему по рогам настучат, то наоборот. В целом, конечно, это был харизматичнейший лидер.
Д.Ю. Действительно, была рыжая борода?
Клим Жуков. Никто его не видел из наших, но раз зовут Барбаросса, почему бы не довериться? Наверное, тем более немец – не вижу ничего необычного в том, что у немца будет рыжая борода.
Д.Ю. Как Борис Беккер.
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. Это немедленно вспоминается…
Клим Жуков. Борис Беккер – это теннисист, если кто не помнит.
Д.Ю. А никто ничего уже не помнит.
Клим Жуков. Я чуть не сказал: как у Штеффи Граф, если вы понимаете, о чём я.
Д.Ю. Немедленно вспоминается картинка про х/ф «Побег их Шоушенка», где Моргана Фримена спрашивают: «Тебя как зовут?» - «Меня зовут Рэд/Красный» – в зависимости от перевода. Рэд, блин, да!
Клим Жуков. Да, так вот Фридрих Барбаросса, в отличие от всех остальных, пошёл проторенным путём по суше – через Венгрию, потом через Византию, потом через Киликийскую Армению, ну и дальше, как положено, в Палестину, но он, в отличие от всех остальных, во-первых, он настолько здорово организовал всех своих вассалов, всё-таки это Германская империя, их там много, причём там далеко не только немцы, естественно, там тебе и итальянцы, и часть французов, ну этнических, я имею в виду, французов – очень серьёзные силы были собраны, исключительно, притом что в поход-то он выступил не как младшие коллеги, я имею в виду – по феодальному праву младшие коллеги, впрочем, да и по возрасту тоже, он договорился по всему маршруту следования о точках остановки войска, о снабжении, заранее заслал денег, кому надо, если получалось бесплатно, из любви к Господу Богу, то так, ну в общем, у него весь маршрут был гарантирован с прокормом, с фуражировкой коней, с ремонтом коней, с ремонтом снаряжения, вооружения, телег, там, чего угодно, всё было подготовлено дипломатически и финансово, весь путь, т.е. у него путь, да, был по суше, т.е. дольше, но он был предельно надёжен, этот путь, т.е. у него никакие корабли не разобьются, никакая тебя буря не размечет, везде тебя накормят. Была взята клятва, что если кто-то будет по пути следования мародёрствовать, вон как в Первом крестовом походе там замечательно у венгров выступили, то смертная казнь.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Т.е. какое-то подобие дисциплины. Всех вассалов привёл в меридиан, так чтобы они не передрались по дороге. Вот вся эта немецкая военщина двинулась к Святой земле, и если бы вот они дошли все вместе туда, то, конечно, учитывая и англичан, и французов, и немцев, Саладину пришлось бы очень туго, и вообще неизвестно, чем бы это всё кончилось, потому что, учитывая уровень организации, там бы одни немцы могли шороху навести, без помощи французов и англичан. Но в Киликийской Армении Фридрих Барбаросса утонул в реке, вот просто взял и утонул, как это произошло, непонятно – он то ли купался в реке, то ли выехал навстречу армянским послам, которые его на берегу реки встречали, лошадь его скинула, он упал в реку и утонул. Непонятно, но факт в том, что он в самом деле утоп.
Д.Ю. Обалдеть!
Клим Жуков. После чего единственное что скрепляло всё это войско, исчезло, там тут же все немедленно-таки вспомнили, что у каждого есть ко всем окружающим некие претензии, ну и все разбежались. Ну да, часть немцев, конечно, дошла, но именно, что не это вот войско, которое было единым кулаком могучим, а какие-то контингенты, и в общем, единственный самый старший, самый авторитетный и, самое главное, по феодальному праву самый старший из всех, т.е. император, это же короли оба, император старше, и учитывая его авторитет, он мог бы выступать всегда третейским судьёй, своих буйных младших коллег как-то уговаривать, вот он исчез, всё, и после этого уже можно было сказать, что Третий крестовый поход провалился, и он-таки провалился, потому что когда под Акру прибыли гонцы Саладина к Ричарду Львиное Сердце, сказав, что давайте договариваться, он, опять же, выкатил нормальное такое предложение, что вы покидаете Иерусалим, отдаёте нам все Святые дары, которые вы захватили в Иерусалиме, отпускаете всех пленных и убираетесь из Палестины. Всё, договорились?
Д.Ю. Серьёзная заявка, да.
Клим Жуков. Вот. Ну конечно, Саладин скажет, что это, конечно, меня ребята не поймут, я так не могу, извините, пожалуйста. Тут переговоры были со стороны крестоносцев подкреплены тем, что у них было около 3 тысяч мусульман в заложниках, пленных, и после того, как они договорились, их частично перебили, частично продали в рабство, притом, что Саладин-то не обиделся – это удивительно, потому что он был настолько правильный, я бы сказал, такого рыцарского духа правитель, потому что он Ричарду примерно так и сказал, что ты же мне условия выставил, я их не соблюл, поэтому ты, в общем, с заложниками имел право делать что угодно.
Д.Ю. Всё по понятиям, да.
Клим Жуков. Более того, он даже каким-то уважением к нему проникся, что человек – хозяин своего слова…
Д.Ю. Слово держит, да?
Клим Жуков. …слово дал – слово выполнил, т.е. можно с ним иметь дело. Причём когда в ходе этого крестового похода Ричард заболел очень серьёзно, мы не знаем, чем – то ли дизентерия, то ли лихорадка, то ли ещё что, ну в общем, от смены климата поплохело ему, и он натурально слёг, это так мило – Саладин ему прислал вина, щербета и апельсинов, как в больничку сейчас.
Д.Ю. Дачку заслал, да?
Клим Жуков. Так мило!
Д.Ю. Отравленную, небось? Я бы жрать не стал.
Клим Жуков. Нет, ни в коем случае! Саладин такими штуками не баловался, как, собственно говоря, и Ричард, они друг друга очень сильно стоили, это был такой курдский багатур, Саладин, он там вот мечом отоварить – это пожалуйста, на копьё насадить – всегда, а травить – нет, что вы, ну это же низко! То же самое Ричард Львиное Сердце, который просто всю дорогу жжёт, как аццкая сатана, по военной части, конечно.
Д.Ю. А его Львиное Сердце – правду говорят, что его за свирепость так звали, а не то, что он благородный?
Клим Жуков. Он был в самом деле дико свирепый.
Д.Ю. А правду говорят, что у него на лошади висело ожерелье из человечьих голов?
Клим Жуков. А вот это перебор! Ричард был необузданный. Вот когда мы говорили в прошлый раз о религии, о формировании религиозных мировоззрений, идеологии, понятий, систем, вот мы говорили об этом самом необузданном воине-рыцаре, который происходит буквально напрямую от берсеркеров – так вот это он и был, потому что вспышки ярости у него были постоянные, после чего он вообще не помнил, что он делал.
Д.Ю. Врёт.
Клим Жуков. Ну, неизвестно, но факт в том, что у него характер был тот ещё, видимо, поэтому его, конечно, звали Львиное Сердце, ну и да, конечно…
Д.Ю. У меня тоже так бывает, я тоже потом говорю, что я ничего не помню.
Клим Жуков. Но факт в том, что он именно как тактик и как лично рыцарь он был, конечно, велик, потому что с ним связываться, прямо скажем, было очень опасно – он вообще, вот как только он вошёл в зрелый возраст, он немедленно объявил войну своему папе Генриху Второму, вот тут же, но, правда, конечно, по молодости он немедленно её проиграл.
Д.Ю. Чтобы батя не расслаблялся, да?
Клим Жуков. Да-да-да. Значит, умудрился выиграть битву при Арсуфе с войсками Саладина, вот теми самыми войсками, которые только что при Хаттине били латинских крестоносцев, кстати говоря, очень опытных людей, которые знали точно, как воюют местные, вот Саладин умудрился их победить при Хаттине из-за грубейших тактических просчётов, которые допустили крестоносцы. А вот при Арсуфе Ричард выстроил войска вообще крайне умно. Во-первых, конечно, он был настолько хороший тактик, что он – о ужас! – догадался слушать местных. У него были контингенты, понятно, местных крестоносцев, плюс контингент рыцарей-тамплиеров и госпитальеров, которые знали точно, как воюет местная кавалерия. Он выстроил… он их послушался, потому что для Средних веков это необычно, мы знаем, как столетия подряд…
Д.Ю. Вас-дураков слушать, да?
Клим Жуков. …всё заканчивалось тем, что лёгкая-то степная конница убегала, за ней зачем-то гнались и там в степи или в пустыне пропадали все после этого. А нет, он выстроил походную колонну так, что её с каждой стороны прикрывали пехотинцы с большими щитами, и за ними шли арбалетчики, между ними шёл обоз и основная часть конницы, и впереди шёл конный авангард тамплиеров, и сзади арьергард, тоже конный, госпитальеров, тоже хорошо бронированный. Когда появлялась лёгкая конница, ну с обычной целью – пострелять и ускакать, ну может, погонятся – вообще хорошо, а если нет, то кого-нибудь там всё-таки выбьешь, т.е. постоянный беспокоящий огонь, а они, оказалось, против этой подвижной крепости из щитов ничего не могли сделать, более того, когда они подъезжали, по ним начинали лупить из арбалетов, которые бьют не дальше, чем лук, но гораздо сильнее, и учитывая то, что, как я уже говорил, пешие стрелки имеют совершенно другое, куда большее массирование огня на единицу площади, они эту лёгкую конницу очень удачно отгоняли от себя долгое время. И вот когда дошли до собственно этого самого Арсуфа, лёгкая конница Саладина атаковала с тыла, собственно, там, где были госпитальеры, и очень здорово их потрепала, потому что там их не могли прикрыть арбалетчики пешие. И тогда госпитальеры развернулись и пошли в атаку, и вот в этот момент Ричард как раз и проявил себя гениальным именно рыцарским тактиком, когда он раздвинул свою пехоту и прямо вслед за госпитальерами направил основную массу тяжёлой конницы, которая просто опрокинула сельджуков и арабов местных, и Саладин битву, в общем, вдребезги проиграл.
Д.Ю. Хитрый! Молодец!
Клим Жуков. Да. Но в силу того, что под Акрой, ну и входе всех этих бесконечных походов была, естественно, большая усталость, во-вторых, конечно же, эпидемии, боевые и небоевые потери, и Фридрих Второй Август вдруг куда-то уехал – конкретно домой, конкретно во Францию, чтобы его не отлучили от церкви, сообщил, что за подкреплением.
Д.Ю. А на самом деле?
Клим Жуков. На самом деле он поехал, в силу того, что Ричард-то остался там, он поехал забирать английские владения на континенте, потому что он понял, что тут что-то со всей этой крестоносной романтикой ерунда какая-то получается: денег никаких, можно умереть, и вообще всё плохо.
Д.Ю. Того гляди убьют, да?
Клим Жуков. Да, «а меня-то за что?» Он уехал обратно во Францию и принялся воевать, воевать в широком смысле, гибридная война, как теперь говорят – дипломатией, подкупом, прямо военной силой, играя на вассальных противоречиях, потому что там некоторые же были одновременно и вассалы… имели по нескольку сюзеренов некоторые вассалы, нужно было сообщить, что «я ваш самый главный сюзерен, потому что другие ваши сюзерены находятся очень далеко, им до вас дела нет». И тут Ричард обнаружил, что он сейчас вообще останется без королевства.
Д.Ю. Я смотрю – там связь-то работала, была налажена и работала.
Клим Жуков. Нет, ну там через месяц, через два уже понятно было, что Филя во Франции занимается, чем положено, ну там корабли-то ездили туда-сюда.
Д.Ю. Утратил всякий стыд уже.
Клим Жуков. Вот, и да, и пришёл в разум при этом, утратил стыд и пришёл в разум. Тогда Ричард тоже сказал, что хватит крестоносить, развернулся и поехал обратно, но он не учёл ровно одного – что во время штурма Акры была… вместе с немцами приехал австрийский контингент, в частности, рыцари Леопольда Пятого Австрийского вместе с самим Леопольдом, и вот они ворвались на участок стен, не очень понятно, конкретно где, но вроде бы в зоне штурма англичан, и когда там прошли англичане, Ричард приказал сорвать его флаг и повесить свой флаг, что было, конечно, австрийцами воспринято, как страшное оскорбление, они затаили.
Д.Ю. Вы что себе позволяете, да.
Клим Жуков. Ну и когда Ричард доехал до Европы, он высадился непосредственно во владениях этого самого герцога Леопольда Австрийского, который его арестовал и посадил в тюрьму на два года, где Ричард незамедлительно занялся писанием стихов, как положено рыцарю, он обязательно должен был писать стихи, и он написал, кстати, стихи неплохие, Ричард умел.
Д.Ю. И спляшет, и споёт, и по роже надаёт.
Клим Жуков. Да, в общем, вырвался в конце концов он из темницы и поехал воевать с французами и собственными вассалами, и в 1199 году от арбалетного болта в плече, от заражения крови помер.
Д.Ю. Смотрел х/ф «Робин и Мерион»?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. …где пожилой Шон Коннери … Отличный. Я там был – я тебе хвастался?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. …где его подстрелили – исторические места.
Клим Жуков. Самое что главное – опять же это фактор случайности – вот все эти ребята перессорились немножко рано, чуть-чуть недожали, потому что как только они уехали из Святой земли, буквально там через пару лет умер Саладин, т.е. опять же единственный человек, который мог им противостоять, объединяя всю разношёрстную братию в единое целое, потому что сразу после смерти Саладина, да, наследник взошёл на престол, но весь этот халифат затрещал буквально по швам, т.е. тут нужно было вот дожать буквально чуть-чуть, просто не ссориться друг с другом, но им интересно было ссориться. Самое главное, что Третий крестовый поход имел уже вообще ничем не прикрытый меркантильный интерес среди всех окружающих, как бы они ни прикрывались высокими религиозными идеями. Дальше это проявится ещё более ярко, как легко догадаться. Словом, Третий крестовый поход провалился буквально и по объективным, и по субъективным, чисто случайным причинам, но ничего не было решено.
И вот в 1198 году на Папский престол входит Папа Иннокентий Третий, в миру граф Лотарио ди Сеньи ди Конте.
Д.Ю. А «Иннокентий» – это, видимо, «невинный» по-русски, да?
Клим Жуков. Да, «Иннокентий» - «невинный». Как Вячеслав Невинный – Вячеслав Иннокентий. Этот был просто Иннокентий. Это был на то время один из самых молодых Пап Римских, ему было 37 лет во время восшествия на престол.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Он был очень образован, потому что он получил два высших образования – в Сорбонне религию изучал, теологию, т.е. был по тем временам доктор теологии, и в Болонье – юриспруденцию, т.е. он ко всему прочему был ещё и юрист.
Д.Ю. Это наложило отпечаток?
Клим Жуков. Очень сильно, потому что вот он и дож Энрико Дандоло, о котором речь позже, - это, конечно, были самые лучшие крючкотворы вообще во всём регионе.
Д.Ю. Эва!
Клим Жуков. Да, ещё неизвестно, кто лучше. На торгах-то Дандоло был, конечно, лучше, потому что у него было высшее экономическое, а крючкотворил Иннокентий точно не хуже. Да, причём, что удивительно, он отказывался вступать на Папский престол, но уж избрали – пришлось, это же, в конце концов, не совсем добровольное дело, потому что если тебя коллеги-кардиналы избирают, отказаться можно, но с большим ущербом, поэтому, да, он занял папский престол и он, как многие говорят, был на уровне с Папой Григорием Седьмым, вот тем самым, при котором началась Клюнийская реформа, невозможно сказать, на уровне или нет, но он совершенно однозначно проводил железно политику Папы Григория Седьмого в том, что касалось инвеституры и примата Папства над императором, и вообще религиозной власти над светской – вот это он, как и Григорий Седьмой, железно отстаивал совершенно, последовательно и многого добился, прямо скажем, потому что отношения со светскими властителями были сложные, в частности… ну с Англией всё время были сложные отношения в этом плане, потому что это остров и далеко, поэтому Английская церковь постоянно находилась под воздействием светской власти и так или иначе была чуть боле независима, чем все остальные. И с венецианцами были проблемы большие, потому что дожи регулярно сообщали своим попам, что делать вы будете то, что говорим мы, а не то, что говорит какой-то там Папа, и они могли так сделать, потому что у них было очень много денег, и поэтому местному священству было гораздо выгоднее слушаться дожа, чем Папу, но, конечно, приличия соблюдали, потому что ну как – мы же все католики, правильно?
Вся эта политика папства не случайна совершенно, потому что она прямо параллельно шла с универсалистскими тенденциями в Европе вообще, потому что конец 12-го – начало 13-го века – это начало складывания именно государств в полном смысле слова из феодальной раздробленности, которую претерпевала Европа в то время. Т.е. конечно, это только начало процесса, т.е. он только оформляться начал, закончилось всё гораздо позже, но уже конкретные центростремительные тенденции и по политическим, и по чисто экономическим факторам в Европе уже наметились, а отсюда, конечно, возникла идея универсализма, т.е. «я не просто король – первый среди равных, а я король – первый, у меня равных вообще нету, слушаться все будут только меня». Ярчайшим представителем во Франции, конечно, являлся Филипп Второй Август. Точно такую же политику проводил и Папа Римский в это время, потому что… ну единственное – у Папы Римского универсалистская идея была гораздо более хорошо оформлена, просто потому что христианская религия универсалистская, потому что это же Вселенская церковь, и уже прямо в названии эта идея кроется, просто теперь появились экономические и политические возможности эту идею осуществить так или иначе.
Да, Германская империя в это время… ну, Римская империя, естественно, не Германская империя, а Римская империя – Римская империя получает титул Священной именно в это время, опять же, потому что императора коронует Папа, а значит, опосредованно Господь Бог, поэтому, конечно, империя Священная. В империи начинаются опять эти самые универсалистские тенденции, и вот как, например, Филипп Август считал себя наследником Карла Великого и говорил, что одного человека довольно, чтобы управлять всем миром. Ну а для того, чтобы утвердить свою супрематию, т.е. однозначное превосходство духовного над светским, нужно было некое объединяющее мероприятие, а уже был отработанный вариант – это был крестовый поход. Т.е., во-первых, да, это совершенно конкретные экономические преференции, т.е. чем больше городов находится в Святой земле, тем больше торговых связей прямых, самых удобных, с одной стороны, а с дугой стороны, когда Папа посылает светских властителей воевать, это же получается, он их начальник – это просто вполне конкретный прецедент. И сейчас бы мы сказали: подумаешь, все пошли куда-то воевать, потому что Папа попросил – ну вот попросил, а мы сходили, а может быть, и не сходили бы – и что? Но если вы уже в самом деле отправились по велению Папы куда-то, это прецедент, а средневековое право во многом было именно прецедентным, потому что если один раз такое случилось, значит, во всех аналогичных случаях оно будет происходить именно так в дальнейшем.
И повод-то был налицо, потому что только что провалился Третий крестовый поход – Иерусалим находится в руках мусульман. И вот именно в это время-то уже мусульмане начинают смотреть на христиан, которые там жили, косо, и иногда не просто смотреть – как это и почему происходило, мы описывали в прошлой нашей беседе, говоря о Первом крестовом походе и о религиозных воззрениях крестоносного мира и Крестоносной эпохи. Нужен новый поход, отбивать Иерусалим, и Папа отправляет посланников и во Францию, и в Германию, и в Англию, и в Венгрию, и даже в Византию, потому что византийцы какие бы ни были мерзкие схизматики, но всё равно же они христиане, и они ближе всех живут, поэтому нужно было, чтобы они помогли.
Д.Ю. И деньги у них есть.
Клим Жуков. Да. Кстати, Папе не помешало совершенно то, что византийцы во время Третьего крестового похода были в прямом союзе с Саладином, ну потому что я очень хорошо понимаю византийцев – ну ладно вы один раз, в т.ч. и по нашей просьбе, по византийской, от Алексея Первого Комнина сходили бы в Святую землю, но мы вас один раз позвали больше мы вас не звали. А они всё ходят и ходят…
Д.Ю. Лезут и лезут, да?
Клим Жуков. И туда-сюда, туда-сюда, ещё какие-то там интриги плетут в своих этих латинских государствах, ну в общем, беспокойное соседство. Ну а Саладин – это человек, который там явно оставался надолго, это сосед, поэтому византийцы предпочли именно с ним дружить, а не с крестоносцами.
В общем, где-то около августа-сентября 1198 году начинается массовая агитация за поход в Святую землю, и Папа как-то очень бодро взялся за организацию всего этого мероприятия, потому что даже уже конкретные сроки выставлялись – т.е. где-то к марту 1199 года войско должно быть собрано, вот он аж сроки уже устанавливал, чувствуя себя, видимо, в силах. И Иннокентий словами-то не отделался, потому что были конкретные предприняты и политические, и экономические шаги: во-первых, по всем католическим церквям была разослана энциклика, что прелаты должны строго требовать со всех кафедр и амвонов участия всех католиков в этом мероприятии и строго следить за «Божьим миром» – объявлялся, конечно, «Божий мир», потому что на время крестового похода в Европе не могло быть никаких войн. Как это говорил Иннокентий Третий, угрожая интердиктом, т.е. отлучением: «Властью, которую Бог даровал нам, хоть и недостойным, вязать и решать», однако вот мы будем и вязать, и решать. Конечно, было объявлено традиционно, это традиционное мероприятие, о полном отпущении грехов всем участникам паломничества военного. Как это было сказано: «Спасения удостоятся те, которые приняли не личное участие, но на свой счёт и сообразно своему имуществу поставили надлежащих воинов, так и те, которые хотя и на чужой счёт, но лично отправились в поход» - т.е. ты мог отправиться в поход не лично, а выставить просто войско, что, кстати говоря, разумно, потому что на кой ты там нужен сам-то, если ты можешь выставить вместо себя тысячу человек? Т.е. от тебя от одного там…
Д.Ю. Да, пусть идут.
Клим Жуков. …не убавится, не прибавится. Наоборот хорошо то, что ты, их сюзерен, останешься дома, а значит, они поступят под единое командование, это удобнее гораздо. И что важно: финансовая сторона мероприятия была организована так, что в 1199 году была введена подать в 1/40 всех церковных владений, специально на крестовый поход. Конечно, в первую очередь цистерцианцы сказали: «Что?! Это же Божье дело, пускай сами едут! Какие деньги?»
Д.Ю. Название «цистерцианцы» - оно от цистерны, где крестят, или что?
Клим Жуков. Не.
Д.Ю. А что?
Клим Жуков. Это когда про ордена будем говорить, я всё расскажу в следующем, мы сейчас зароемся а то. Т.е. отказались участвовать. Тогда Папа пошёл на небывалый шаг – он от собственных доходов первый дал 1/40 часть, чтобы показать личный пример. Ну после этого пришлось всем соответствовать вообще.
Д.Ю. Куда деваться-то?
Клим Жуков. Куда деваться? Французы очень долго не раскошеливались, но всё равно все раскошелились. А, да, прошу прощения: Папа отдал не 1/40, Папа отдал десятую часть вообще.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Т.е. больше всех сам лично внёс, и вот тут-то, конечно, всем пришлось тоже раскошеливаться, и что важно: цистерцианцев чтобы как-то утихомирить, именно в одном из их монастырей в Италии хранилась вся крестоносная казна.
Д.Ю. Общак.
Клим Жуков. Общак, да, именно туда свозили: «Мы вам доверяем». Во Франции Иннокентий Третий попытался прекратить войну между Филиппом Вторым Августом и Ричардом Первым Плантегенетом Львиное Сердце, для этого отправили туда кардинала Петра Капуанского, правда, конкретно вот в этой точке его миссия провалилась, потому что развести французов и англичан оказалось невозможно – хотя бы попытались.
Тут же выставили религиозного фанатика очередного, типа Петра Пустынника, который принялся экзальтированно читать проповеди везде, ну чисто как юродивый, это очень нравилось всей публике, потому что о, смотри-ка ты…
Д.Ю. Как штырит-то чувака!»
Клим Жуков. Да, явно ненормальный, т.е., видимо, это им Бог говорит. Отдельно кардинал Соффредо прибыл в Венецию для того, чтобы уговорить венецианцев предоставить флот для переправки всего войска по некому адресу, потому что всем было понятно, что кроме Венеции такой флот собрать никто не может. Могли ещё Генуя с Пизой, у них тоже были флоты, но, видимо, слабее, чем венецианский, но и Генуя, и Пиза вместе могли предоставить очень серьёзный флот, но Генуя и Пиза воевали в это время.
Д.Ю. Друг с другом?
Клим Жуков. Да, и их никак было не растащить. В первую очередь война была торговая, и у них были серьёзные убытки и в ту, и в другую сторону, поэтому на них рассчитывать не приходилось, оставались только венецианцы.
Д.Ю. У них, кстати, это как-то в глаза не бросается – когда в Пизу приезжаешь, там же моря нет, говорят, отступило, или что?
Клим Жуков. Ну во-первых, да, сильно отступило, во-вторых ведь не обязательно, чтобы прямо в Пизе был порт. В Риме тоже своего порта как бы вроде как нет, он тоже довольно далеко от моря, однако это порт семи морей фактически, как Москва.
Д.Ю. У них там красиво: как там, Кампо деи Мираколи (Campo dei Miracoli) – Поле Чудес в Стране дураков, блин! А почему у них, кстати, вот там кругом у них понатыканы баптистерии, т.е. крестильни по-русски – зачем везде эти крестильни? У нас вроде в одной церкви справляются. Недавно тут какого-то ребёнка там башкой макали в купель…
Клим Жуков. Да, я видел на YouTube.
Д.Ю. Почему у нас вместе, а у них отдельно?
Клим Жуков. Не знаю, это конкретно какая-то такая обрядовая часть местного католического мировоззрения, почему так, я не знаю, не углублялся в это просто, не интересовался специально.
Д.Ю. Очень там красиво, в этой самой Пизе. Пизюки, правда, дурацкие, а Пиза красивая. Так?
Клим Жуков. Пиза красивая, но всё-таки с Венецией не сравнится, всё-таки они друг друга здорово ослабили, Венеция в конце концов практически у всех, ну кроме Генуи, выиграла эту торговую войну на море.
В Германии в это время было всё очень неспокойно, потому что, да, универсалистские тенденции есть, но всё-таки должен на этих универсалистских тенденциях оказаться кто-то один наверху, и вполне естественно сцепились две династии – Штауфенов и Вельфов, в 1198 году конкретно были выдвинуты две кандидатуры на престол – это младший сын Фридриха Барбароссы Филипп Швабский Гогенштауфен, и с другой стороны Вельфы выдвинули Антона Брауншвейгского. Борьба была… Антон Брауншвейгский-то просто приходился по материнской линии племянником Ричарда Львиное Сердце, и они выступали заодно фактически с англичанами, поэтому у них была довольно серьёзная поддержка, и Антона решили выдвинуть в императоры. Сцепились страшно совершенно, и Папа как раз в это вклинился и предложил всем немецким князьям прекратить на время раздор, после чего Иннокентий Третий, когда всё закончится, он их помирит, как надо, никто не уйдёт обиженным. Ну тут, конечно, нужно сказать, что апостольский престол в основном пытался эту самую политическую распрю привести к выгоде Рима, потому что, опять же, если он умудрится помирить две династии – Гогенштауфенов и Вельфов, и дальше он будет третейским судьёй уже во всех имперских делах.
Впрочем, конечно, в Германии у него тоже ничего не получилось. Забегая вперёд, нужно сказать, что борьба между Филиппом и Антоном разгорелась такая, что ни Филипп, ни Антон в крестовый поход не пошли.
Д.Ю. Не до этого было.
Клим Жуков. Да. Контингенты, правда, из Германии отправились. И конечно, третье направление политики – это византийское, в Византии потому что всё было исключительно не здорово: во-первых, империя достигла, как феодальное образование, которое было, наверное, старше всех в Европе, как единое государство, оно достигло своего предела, т.е. оно не могло больше развиваться на основании феодальных экономических отношений, а раз оно не могло развиваться, просто наступил экономический кризис, и по факту каждая территория империи – это было полунезависимое нечто, которое, конечно, управлялось из Константинополя, но там прямо крупными буквами было написано у каждого на лбу: «Хватит кормить Царьград!», потому что было решительно непонятно, а зачем мы налоги туда отсылаем? А почему – да потому что ровно в это время в Царьграде правил некто Алексей Третий Комнин, который буквально только что своего брата Исаака Ангела ослепил и заключил в темницу, а сын Исаака Алексей Четвёртый будущий умудрился сбежать, правда, точно неизвестно, когда, но да, он остался, во-первых, с глазами, во-вторых, сумел сбежать из Византии и прибежать в Германию, потому что Филипп Швабский был женат на его сестре.
Д.Ю. Ох там кубло!
Клим Жуков. А Иннокентий Третий Алексею Третьему предложил в одностороннем порядке поучаствовать в крестоносном мероприятии, просто потому что, во-первых, мы все христиане, а вы уже очень давно не помогали крестоносцам – это неправильно, и за этим вполне благочестивым предложением-то крылось ровно одно – что «у меня тут наследник престола, мы можем помочь ему вернуться обратно». И естественно, в послании, точнее, в посланиях Папа конкретно поднимал вопрос церковной унии, это уже очередной раз, Папский престол стремился восстановить единство Христианской церкви, естественно, с собой во главе, т.е. церковная уния именно тогда была оформлена в том виде, что у вас полностью сохраняется обрядовая часть, какая хотите, формулы Credo, т.е. Символы веры, опять же, какие хотите, полное самоуправление – выбирайте патриархов, митрополитов, но у вас у всех будет ровно один начальник – это Папа. Т.е. это через церковную линию сделать было нереально, а вот по императорской линии можно было попытаться, и мы видим – уже в 1198 году в посланиях Иннокентия есть, во-первых, очень плохо скрываемые угрозы в адрес византийского императора, что мы сейчас вам вернём законного, если вы не пойдёте на унию, т.е. конкретная цель похода начала вырисовываться уже в это время, потому что кто будет идти в Византию – сразу вопрос? У Папы нет армии, конкретно, например, Филипп Швабский своему родственнику армию тоже предоставить не сможет, потому что у него с Антоном Брауншвейгским феодальная распря, но, собрав крестоносное войско, у Папы будут очень серьёзные силы, которые смогут в самом деле посадить Алексея Четвёртого на престол, если Алексей Третий не согласится.
Тут, конечно, всё осложнено в анализе и производстве выводов тем, что, естественно, ни в одном письме Папы, ни в одной его энциклике прямым текстом не сказано этого, вообще не сказано, но если мы посмотрим в комплексе всё последующее и конкретные предложения, которые выдвигались в конце 12 века, в общем делается понятно, что возможность-то рассматривалась, потому что, опять же повторюсь, чисто из принципа бритвы Оккама: кто пойдёт в Византию исполнять папские угрозы? Да только крестоносцы, больше просто некому. Впрочем, Алексей Третий полностью отклонил домогательства Папского престола и в феврале 1199 года выдвинул встречное предложение, которое подкрепил обвинениями в адрес Папской курии, потому что речь-то вся была о том, что он вторгается в суверенные дела независимого государства, это во-первых, во-вторых, но об этом мы будем говорить дальше, постоянно слабеющая с финансовой точки зрения Византия предоставляла европейским торговцам фактории, концессии и торговые привилегии, таким образом, Европа активно вмешивалась, опять же, с финансовой точки зрения внутрь Византийской империи, и византийцы считали, что уж этими-то привилегиями мы с вами полностью рассчитались, что вы там с этими деньгами будете делать дальше, это вообще никого не касается, занимайтесь, как хотите. Но об этом чуть позже.
Т.е. мы видим уже вполне конкретный антагонизм, который возник в большой Европе: с одной стороны Византия, с другой стороны Папский престол, ну и конечно, тут должны были присоединиться какие-то ещё силы, и они, конечно, присоединились, потому что если денежными средствами церковная курия как-то крестоносную затею Папы Римского поддерживала, как-то – я говорю: плохо, потому что деньги собирались, да, но собирались медленно, более того, они собирались настолько медленно, что это видели все окружающие феодалы, и они не спешили в крестовый поход, потому что вот мы уже дошли до 1199 года, март давно прошёл, а даже намёка не было, что войско собирается. Тем не менее, в проповедях недостатка не было, и именно идеологическое оформление будущей войны было на должном уровне, потому что проповеди с амвонов, как и приказал Папа, неслись постоянно, ну в конце концов, это же бесплатно.
Вот упомянутый мною Фульк из Нейи (это французский город на реке Марн), как раз новый Пётр Пустынник, как говорят, он за три года… за четыре года с 1198-го по 1202 год, т.е. буквально до самой своей смерти умудрился заставить принять крест 200 тысяч человек, но это, конечно, мягко говоря…
Д.Ю. Очень активный!
Клим Жуков. …мягко говоря, преувеличение, но, естественно, преувеличение просто говорит о том, что он размах деятельности организовал немалый, видимо, был очень активный и говорливый. Как писал о нём хронист, Фульк «хорошо знал, кого и в какое время он мог и должен был исцелять», потому что Фульк, естественно, занялся немедленно чудотворением. Но хронист намекает на то, что это всё была инсценировка, вот прямым текстом. Конечно, усилия не могли пропасть даром, потому что все эти люди были по-настоящему проникнуты религиозным мировоззрением, как это оформлялось конкретно, мы говорили в прошлый раз, но вроде бы трескотня не должна была возыметь эффект – нет, пиар, если его проводить последовательно, грамотно и долго, он рано или поздно эффект обязательно возымеет, и он, естественно, возымел и в данном случае, хотя, конечно, откровенно говоря, не тот, на который рассчитывал Папа Римский, потому что некоторые сеньоры не королевского уровня начинают откликаться на крестоносный призыв, потому что они вдруг увидели, что в этом есть конкретная выгода. Государи, начиная с Филиппа Второго Августа, начали отказываться один за другим, уже официально, от крестоносного мероприятия, например, вот Ричард Первый, который успел всё-таки там год застать, даже немножко больше, до своей смерти крестоносную агитацию, он, согласно хронисту Геральду Камбрезийскому, в ответ на призывы Фулька сказал примерно следующее: «Ты советуешь мне отречься от моих трех дочерей - гордыни, жадности и распутства. Ну что ж, я отдаю их более достойным: мою гордыню - тамплиерам, мою жадность - цистерцианцам и мое распутство – попам».
Д.Ю. Про распутство очень важно, да.
Клим Жуков. Да. Филипп Второй Август, который просто чудом ноги унёс, так красиво не говорил, он просто туда не поехал. Но тем не менее, как мы знаем ещё из истории Первого крестового похода, поднять, например, Францию на крестовый поход можно было отлично и без короля, чем и занялись, потому что в шапманском замке Экри на реке Эн в Арденнах состоялся турнир, который, говорят, частично оплатил лично Римский Папа, который вообще должен был бы быть категорическим противником всех турниров.
Д.Ю. Бесовских игрищ.
Клим Жуков. Но это такое место, куда собирается много народу повеселиться, турнир – это не спортивное мероприятие, а это в первую очередь, конечно, дипломатическое мероприятие, потому что масса людей в одном месте выпивают, закусывают, живут по соседству – просто можно легко всех увидеть, не нужно мотаться по всей Европе, а ты будешь просто в пределах одного турнирного лагеря, максимум одного города, можно с квартиры на квартиру поездить. И вот тут-то совершенно внезапно французская знать начинает массово принимать крестоносный обет. С ноябрьского турнира начинается настоящая крестоносная лихорадка, причём откликаются на призыв в основном молодые люди, молодые сеньоры, т.е. там если посмотреть на возрастной состав – там 22-30 лет, где-то вот так вот, не все, конечно, но масса людей именно вот таких.
Д.Ю. Ну в те времена-то это был уже взрослый человек.
Клим Жуков. Не, ну конечно, взрослый, но всё равно это не 60 и не 50, потому что, например, Филипп Второй был бы постарше всех, ну не всех, конечно, а большинства. Вот Жоффруа де Виллардуэн, один из вождей будущего похода, и пикардийский рядовой рыцарь Робер де Клари в своих «Завоеваниях Константинополя» перечисляют имена массы, как они говорят, «высоких баронов» - это значит Тибо Третий Шампанский, его двоюродный брат Луи де Блуа, Симон де Монфор, о котором мы скоро поговорим, рассуждая об Альбигойских крестовых походах, Рено де Монмирай, Бодуэн IX Фландрийский, его брат Анри Фландрийский; Гуго де Сен-Поль, Этьен Першский, и как говорит Робер де Клари, «там было еще столько других... что мы не смогли бы поименовать вам всех рыцарей, смелых и доблестных».
По этому поводу очень хороший трубадур Гаусельм Файдит, один из рыцарей крестового похода, написал так: «Кто ради дел святых искал чужих краев, за гробом ждет таких прощение грехов». Особенно смешно, конечно, это слышать из уст Гауселя де Файди, известного пьяницы, развратника.
Д.Ю. Это не мешало ему думать о хорошем.
Клим Жуков. Ну да, думал он о хорошем, а «мочил» кого прикажут. Конечно, вот сейчас мы немножко вспомним, о чём мы говорили вот буквально четверть часа назад: у крестоносного порыва французских сеньоров были вполне материальные причины, потому что вот я сейчас только что перечислил эти имена – почти все они были коллаборационисты, которые участвовали на стороне Ричарда Львиное Сердце в войне против Филиппа Второго, а теперь Ричард помер, и английская коалиция стала трещать по швам, а значит, им пришлось бы остаться один на один с королём Франции, который неминуемо, зная Филиппа Второго, припомнил бы каждому, что он там делал в своё время.
Д.Ю. И это никому не улыбалось, да?
Клим Жуков. А вот как только они оказываются во состоянии Крестового похода, король им ничего не может сделать, ну по крайней мере не идя, как теперь говорится, на беспредел, потому что сразу бы последовало папское отлучение. Правда Филиппа Второго всё равно отлучили, что, в общем, его не сильно расстроило: как отлучили так и потом обратно залучили.
Д.Ю. Прилучили.
Клим Жуков. Да. По этому поводу в «Хронике Эно» (ну это Геннигау, часть современной Бельгии), написано так: «Бодуэн, граф Фландрии и Эно, печалясь о смерти короля Ричарда и опасаясь козней французского короля, взял крест со многими баронами, чтобы уйти из-под его власти и избежать войны с ним» - т.е. все просто боялись, что король начнёт у них владения отнимать, у него были возможности, благо теперь Иоанн Безземельный, сменивший Ричарда Львиное Сердце на ответственном английском посту, это был король немножко другого склада, он так здорово воевать не умел. Ричарда же просто боялись, все боялись, потому что было решительно непонятно, что он сейчас отчебучит.
Д.Ю. И что с ним делать, да?
Клим Жуков. Да, если он уж возьмётся воевать, то это добром не кончится, даже если ты его победишь, добром это не кончится. Вот, например, Робер де Клари, тот самый пикардийский рыцарь, он шёл в поход, естественно, не сам, а в войске своего сеньора Пьера Амьенского, и он прямо пишет в «Завоевании Константинополя», что он шёл в поход, чтобы завладеть землёй, т.е., в общем, тут не было никаких особых иллюзий. Т.е. мы видим, что объективные универсалистские тенденции, в конце концов приведшие к созданию более-менее централизованных, а потом и прямо централизованных государств – это тенденции прежде всего экономические, они объективны. И вот эти объективные тенденции начисто уже к началу 13-го века смели весь религиозный флёр со всех этих мероприятий, хотя, конечно, риторика-то осталась, но даже рядовой рыцарь, который был бы сто лет назад полностью проникнут мистикой крестоносного мероприятия, уже точно знал, зачем он идёт.
Они знали, конечно, что за землёй идут, и в Первом крестовом походе, но риторика эта с конкретным делом не разделялась. Тут всё-таки, учитывая, что даже хронисты, даже король Ричард Львиное Сердце просто прямым текстом заявляют, что чудеса ваши – инсценировка, попы ваши распутные, цистерцианцы жадные, тамплиеры гордыней обуянные, т.е. а воевать всё равно пойдём, зачем – да потому что там можно награбить. Т.е. универсалистские объективные тенденции уже тогда начинали вполне конкретно преобладать над религиозной риторикой, которая просто превратилась в некое удобоваримое для окружающих оправдание.
Ну и конечно, тут же нельзя не вспомнить о самом главном экономическом игроке в регионе – про Венецию, которая была кровным образом заинтересована как в адриатической, так и в левантийской торговле. Где-то к лету 1200 года во Франции собирается ополчение крестоносное. Где-то по разным оценкам собралось до 150 сеньоров разного достоинства – от баронов самых низких до герцогов самых знатных. Почему-то принято считать, вот в частности, великий наш исследователь советский крестовых походов Заборов считает, что в каждом отряде было 80-100 рыцарей – почему? Не готов ответить, почему 80-100, почему не 8-10? Почему не 8 тысяч? Т.е. это посчитать невозможно совершенно, сколько их конкретно было.
Д.Ю. А сведения ниоткуда не брал? Такого нет, да?
Клим Жуков. Это какая-то такая общая прикидка, экстраполяция, оно никак совершенно ни на чём на основано, тут нужно поднимать финансовые документы, которые, может быть, с начала 13-го века хотя бы частично в каких-то архивах сохранились. Дальше немножко, когда мы будем говорить о реальной численности, вот там будут конкретные цифры более или менее, тут пока их нету.
Жоффруа де Виллардуэн пишет, что собирались сначала в Суассоне, потом в Компьене на совещание. Сам Виллардуэн присутствовал на данных мероприятиях, и тут-то, конечно, было самое главное что – выбор предводителя. И предводителем выбирают одного из самых молодых сеньоров – Тибо Третьего Шампанского, ему было 22 года, он должен был возглавить крестоносное войско.
Д.Ю. А зачем?
Клим Жуков. А потому что Тибо Третий Шампанский, во-первых, он был сыном Марии Французской, а Мария Французская – это была сестра единоутробная Ричарда Львиное Сердце и единокровная сестра Филиппа Второго Августа, т.е. от Элеоноры Аквитанской, от мамы Ричарда Львиное Сердце, которая много раз выскакивала замуж и имела очень бурную жизнь, - так это опишем мягко. Поэтому вот он был брат Ричарда, т.е. таким образом племянник Иоанну Безземельному.
Д.Ю. По-моему, она похоронена в каком-то аббатстве, эта самая Элеонора.
Клим Жуков. Все похоронены в каком-то аббатстве.
Д.Ю. Я там жил, да.
Клим Жуков. В аббатстве?
Д.Ю. Да, там пускают. Раньше там прокажённые жили,
Клим Жуков. А, а теперь все подряд?
Д.Ю. А теперь туристы, да.
Клим Жуков. Т.е. он одновременно получается племянник действующего английского короля, таким образом, он прямой родственник, тоже получается племянник по матери французского короля, плюс он ко всему прочему замужем за Наваррской принцессой, ещё ко всему прочему если испанцы пойдут в поход…
Д.Ю. Женат.
Клим Жуков. Женат, прошу прощения, да, женат на Наваррской принцессе, и если испанцы пойдут в поход, он им тоже будет авторитетен. При этом он достаточно молод, чтобы им могли управлять старшие товарищи исподволь, и достаточно по феодальному рангу имеет хорошие связи, чтобы объединить всех, кто там присутствует. И потом всё-таки, извините, это граф, это серьёзная должность.
Д.Ю. Аббатство Фонтевро.
Клим Жуков. Да, точно-точно. И вот в 1201 году начинаются активные переговоры с Венецией касательно предоставления флота. Венецией в это время, а конкретно с 1192-го года управляет дож Энрико Дандоло, который взошёл на данный пост, когда ему было больше 80 лет.
Д.Ю. Дедушка уже.
Клим Жуков. Т.е. он был уже: а) дедушка, б) он чего только ни видал, прямо скажем. Был он наполовину слепой к тому времени. Есть легенды какие-то, что его, когда он ещё был молодой, византийцы, пока он находился в Константинополе, ловко направили полированным параболическим зеркалом солнечный луч ему в глаза и ослепили.
Д.Ю. Мега-зайца пустили, да?
Клим Жуков. Да, пустили ему мега-зайца. Другие говорят, что ему там каким-то куском раскалённого стекла глаза повредили, но сам Энрико Дандоло писал, что в драке получил серьёзный удар по голове, и с возрастом стало сказываться. И вот этот очень опытный такой муж заседания, он наконец согласился предоставить крестоносцам флот, естественно, за денежное вознаграждение, не просто так.
Д.Ю. Не будете вы тут кататься туда-сюда.
Клим Жуков. Это было ответственейшее мероприятие вообще во всей истории крестового похода, и одна из важнейших причин, почему крестоносцы не оказались в Иерусалиме, а оказались совсем даже в Константинополе в итоге. Чтобы понять, как это вообще произошло, нужно чуть-чуть углубиться вообще в историю Невесты Адриатики. Понятно, что с конца 11-го… да, Венеция долгое время была прямым владением Византии, освободилась от этого, и с 11-го века в силу удобного приморского расположения играла важнейшую роль во всей левантийской торговле, ну и естественно, уже в адриатической торговле. Генуя и Пиза, также морские республики, выступали постоянными конкурентами, причём с Генуей-то они хлестались там до 15-го века включительно. И в силу того, что да, венецианцы долго время были прямыми вассалами… ну как – даже не вассалами, а просто прямым владением Византии, у них с Византией были налажены связи, причём налажены как - ну потому что когда-то это было одно государство, а это значит, что торговые фактории были как в Венеции, так и в Византии, естественно, в первую очередь в Константинополе, венецианцы там просто прописались с 11-го века на постоянной основе.
Д.Ю. Разумно.
Клим Жуков. Не, ну а как, по-другому и быть не могло – это же одно государство, поэтому купцы из одной части государства в другую часть государства постоянно мотаются. Я убеждён, что там некоторые венецианцы просто рождались и умирали в Константинополе, будучи при этом гражданами Венецианской республики Святого Марка. Уже к началу 12-го века византийцы, конечно, просто называли их морскими разбойниками, в частности, хронист Евстафий Солунский прямо их называет пиратами, потому что уже связь с Византией был пустой формальностью, но тем не менее торговые связи оставались. И т.к. Византия неуклонно слабела, то венецианцы получали всё большие и большие торговые привилегии, в т.ч. ростовщические привилегии они получали в Константинополе, что, конечно, страшно раздражало в первую очередь императоров, которые видели, сколько денег уплывает мимо, и в 1171 году Мануил Комнин распорядился арестовать все венецианские активы в Византии и тех, кто попытается сопротивляться, арестовать уже физически, если будут сильно сопротивляться – казнить. Кое-кого и казнили, и арестовали, в самом деле, и, как написано, что уж денег-то точно лишились все.
До этого в 1132 году против венецианцев был поднят мятеж со стороны народа, просто потому что они, опять же, задолбали всех так, что их просто начали резать и перерезали там немало, т.е. там у них были глубокие отношения с византийцами, давние и глубокие – у венецианцев, я имею в виду.
Только к началу 80-ых годов 12-го века вообще венецианцы смогли вернуться в Грецию, по большому счёту, и вообще на Балканы, их стали снова пускать, почему – потому что флот у византийского императора к тому времени из-за отсутствия денег был очень слабый, а венецианцы этот флот могли предоставить, как торговый, так и военный, так и транспортный, и Византия обязана была возместить убытки, которые венецианцы понесли в 1132-ом, в 1171-ом годах, и да, она начала их возмещать, правда к началу Четвёртого крестового похода они оставались должны ни много ни мало – 60 кг золота ещё.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Т.е. выплатили далеко не всё. А помимо собственно даже не финансовых, а просто долговых кредитных обязательств были и другие моменты между Византией и Венецией, просто потому что византийцы, точно зная, кто главный враг в Италии у Венеции, а конкретно Пиза и Генуя, принимались поддерживать их и предоставлять привилегии уже не венецианцам, а генуэзцам и пизанцам на своей территории.
Д.Ю. Удар ниже пояса!
Клим Жуков. Причём вот да, Византия вроде бы нормализовала отношения с венецианцами, да, она выплачивает им долг с процентами за нанесённый ущерб, но при этом рядом с венецианскими факториями появляются генуэзские и пизанские фактории, которые вступают в конкуренцию, которой раньше венецианцы вообще не знали.
Д.Ю. Т.е. начинают рушить монополию?
Клим Жуков. Да. И тут в 1182 году новое восстание, т.е. это не император что-то приказал, а местная знать, местное купечество в первую очередь, которые несли убытки от засилья венецианцев, начинают то, что называется теперь «константинопольская баня», т.е. была спровоцирована драка, в которой участвовали то ли сами венецианские купцы, то ли какая-то их охрана, кого-то, естественно, убили, после чего плебс по команде константинопольских поднялся и снова принялся резать венецианцев и громить лавки.
Естественно, отношения начинали всё более и более накаляться, т.е. византийцы, во-первых, постоянно были должны денег, император за своих буйных подданных, при этом он нарушает монополию, уже привычную, которую венецианцы считали своей, вообще навсегда. Ну и конечно, как мы видим, в Первом, Втором крестовых походах венецианцы принимали участие, но крайне ограниченное, как государство они в этом задействованы вообще не были – какие-то частные корабли, частные подрядчики ходили, но Республика Св. Марка в этом участия не принимала. А вот Генуя и Пиза, как мы помним, принимали самое непосредственно участие, и конечно, с одной стороны венецианцы, пока и те, и другие были отвлечены в Святой земле, по крайней мере частью сил и ресурсов, могли завоевать непосредственно в итальянской сфере расселения гораздо большую роль, но чем больше пизанцы и генуэзцы получали привилегий на той стороне Средиземного моря, тем больше дохода они начинали получать, т.е. нужно было срочно включаться в крестоносное движение, или всё пропадёт! Поэтому венецианская как купеческая, так и политическая – а это, в общем, одно и то же – верхушка начала вполне откровенно вынашивать замыслы если не оседлать, то по крайней мере как-то поучаствовать в движении Крестового похода, и вот к 1201-му году вот этот вот премудрый и доблестный муж Энрико Дандоло заключает вот тот самый договор с крестоносцами.
Договор был заключён невероятно круто, потому что, посчитав, сколько собирается людей на предприятие, а собиралось их просто невероятное количество: 33.500 человек, из них 4,5 тысячи только рыцарей и 4,5 тысячи рыцарских коней – вот это всё венецианцы должны были перевезти. Т.к. дож Энрико Дандоло был торговец в первую очередь, он, естественно, посчитал, сколько он получит с каждого денег: столько-то денег с коня, столько-то денег с рыцаря, столько-то с оруженосца – и вот когда всё это вместе сложили, оказалось, что крестоносцы подписали контракт на 85 тысяч серебряных марок. Марка – это 20 шиллингов, шиллинг – 12 пфеннигов, ну пенсов – это где-то 1,7 г серебра. Т.е. если это всё вместе сложить, получается 34 тонны 680 кг.
Д.Ю. Неплохо зарядили!
Клим Жуков. Ну а что вас везти бесплатно, что ли? Да, конечно.
Д.Ю. Да-да, кататься будете, да?
Клим Жуков. Конечно. Дож постановил, что из любви к Богу, т.е. бесплатно в поход будет выставлено 50 венецианских боевых галер с полными экипажами, т.е. к крестоносцам в плюс, но около 200 с лишним кораблей должны были везти войско. Вот такая вот сумма денег должна была быть уплачена. Т.е. с одной стороны, должен был поучаствовать в этом Папа Римский, который прямо собирал деньги на крестовый поход, естественно, светские властители, которые должны были уплатить часть денег за данное предприятие. Вот какие же все эти рыцари были лопухи, в отличие от Дандолы!
Д.Ю. Мне кажется, ты упустил важный момент – что их уже завезли в Венецию…
Клим Жуков. Нет-нет-нет, ещё не завезли.
Д.Ю. Нет, ещё не завезли? Так-так?
Клим Жуков. Это 1201 год, это до всего, что их завезли в Венецию.
Д.Ю. Значит, я неправильно помню, да?
Клим Жуков. Нет-нет-нет, это за год до. Причём эти вот недальновидные люди прямо выдали Дандоло все свои планы, что они будут делать: во-первых, они подписались за 33.500 человек, во-вторых, они сообщили, что будут атаковать Египет, т.е. нужно было захватить Александрию и потом, базируясь на Александрии, работать дальше в сторону Иерусалима. Кстати, опять же, зачем им далась эта Александрия, я не знаю – у них уже была Акра, у них уже было Триполи, высаживайтесь там. Ну вот что это…? Ну потому что каждый, естественно, хотел, высадившись, сразу себе землю получить, то, что ещё не поделено между конкретными феодалами в Святой земле. Но тем не менее, Дандоло как узнал, что они в Египет собираются, так что-то приуныл немедленно, потому что…
Д.Ю. Это же торговый партнёр.
Клим Жуков. Венецианцам это был вернейший торговый партнёр, потому что они, с одной стороны, отвозили крестоносцев в Святую землю, а с другой стороны, египтянам продавали оружие.
Д.Ю. И прекрасно себя чувствовали.
Клим Жуков. Т.е. с этих денег, с этих денег – блин, как всё круто! А из Египта, конечно, вывозили продовольствие, там со времён Римской империи с этим делом был полный порядок. Вот, а тут они сейчас приедут – и что? Ну как минимум, во время войны мы не сможем продавать, вот теперь-то уж точно мы не сможем продавать египтянам оружие – как так?
Д.Ю. Всё порушат, поломают.
Клим Жуков. Поэтому вот тут-то, конечно, я думаю, что дож немножко приуныл, но он человек был деятельный, поэтому своё уныние в подвиг обратил, потому что, естественно, он точно знал, что 33.500 человек никогда не приедет, потому что тут-то вот кто когда-нибудь собирал друзей на дачу, там больше двух человек, скажем, десять человек, вы знаете, как сложно их всех организовать, потому что обязательно кто-то не сможет, обязательно кто-то скажет: «Нет, я поеду сам» - и Бог его знает, он сам приедет или вообще не приедет, а когда ты закупаешь на всех еду, например, в магазине, так получается, что тот, кто закупает, он на всех потратится, а потом половина не приедет или приедет, но забудет принести деньги. Ну так всегда бывает, а вот вы представляете: организовать 33.500 человек на дачу поехать в Византию… в Святую землю? Естественно, часть людей, которые, будучи вполне себе нормальными феодальными сеньорами, но не представленные посольствами у венецианцев, они сообщили, что а мы не собираемся с венецианцами, мы сами. Потом, например, кто-то не захотел ехать в Египет и говорят, что зачем мы будем ехать в Египет? Мы знаем, зачем вы туда едете – чтобы вот вам конкретно, товарищ Тибо Шампанский, завоевать Александрию. Сам завоёвывай, а мы вот в Акре высадимся и поможем братанам так. И поэтому вся эта крестоносная братия начала сдуваться, и естественно, как только они оказались уже с подписанным контрактом, они должны были 85 тысяч марок вне зависимости от того, сколько их приедет, но приехало-то их серьёзно меньше, а значит, они не смогли потянуть всю сумму. А приехало их… мобилизация происходила на острове Лидо около Венеции, их туда приехало по максимальным оценкам 11.600 человек вместе со всей пехотой, с обслугой, с рыцарями…
Д.Ю. Из 33-ёх, да?
Клим Жуков. Ну да, почти из 34-ёх тысяч человек вот приехала треть. Естественно сеньоры, даже будучи очень богатыми сеньорами, не могли позволить себе расплатиться за 33 тысячи человек, т.е. они сразу по контракту оказались венецианцам серьёзнейшим образом должны, т.е. их Энрико Дандоло подвёл под обязательства.
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Вообще! Очень интересно посчитать, что вот 4,5 тысячи рыцарей, 9 тысяч оруженосцев, 20 тысяч пехотинцев и прокорм их в течение 9 месяцев – это, если посчитать нормальную цену перевозки, которую затрачивали венецианцы на перевозку одного человека и одной лошади, это получается, да, большая сумма – 70 тысяч марок. 85 тысяч – это примерно на 20% больше, что составляет обычную торговую наценку для судовладельцев и купцов Венеции того времени. Просто вот видно, что он же, т.к. все знали примерные их наценки…
Д.Ю. Не от фонаря зарядил, а всё, как обычно.
Клим Жуков. Нет-нет-нет, все знали эти наценки, поэтому подвоха-то не учуяли, и всё, и подписались подо всем этим. Тут, конечно, все осложнилось тем, что 22-летний Тибо Шампанский умер от болезни, т.е. он, вот единственный человек, который мог бы конкретно соединить всё это мероприятие, он просто перестал существовать физически, вместо него был выбран очень испытанный пожилой воин – маркиз Бонифаций Монферратский из Северной Италии, ему было, по-моему, 54 года в это время, т.е. в отличие от Тибо это, в общем, был совсем не пацан уже, вот совсем не пацан. Но тем не менее он не имел такого феодального статуса, который имел Тибо, поэтому, вот я говорю, часть людей ещё и поэтому на остров Лидо просто не приехала.
Д.Ю. Остров Лидо, кто не в курсе, это такая длинная полоса перед выходом из лагуны, там сейчас Венецианский кинофестиваль проводят.
Клим Жуков. Да, а раньше крестоносный фестиваль проводили.
Д.Ю. Да, фестивалили совсем другие люди.
Клим Жуков. Кино там, правда, не показывали, веселились как-то по-другому. Что, опять же. характерно: венецианцы молодцы – они не просто подвели крестоносцев под обязательства, но ещё и поставили чёткие хронологические рамки, когда они будут платить, а конкретно: вся сумма должна была быть выплачена не позднее апреля 1202 года. Ну т.е. соскочить уже было вообще невозможно. Ты чувствуешь, как над Константинополем нависает громадная жопа…?
Д.Ю. Мохнатая, да?
Клим Жуков. …прямо сейчас?
Д.Ю. Такая многоходовочка.
Клим Жуков. Да-да. А вот что интересно: 8 мая 1201 года Папа Римский, который изучал право, этот договор с Венецией утвердил, потому что без Папы Римского этот договор вообще не имел силы, потому что это именно он организовывал крестоносное предприятие. Вот как только мы видим подпись и конкретно буллу, т.е. вислую печать Папы Римского под договором, мы понимаем, что Папа в это время точно знал, чем закончится крестовый поход, просто не мог не знать, потому что Иннокентий Третий был умнейший человек с двумя высшими образованиями, который, мягко говоря, разбирался в политике, конкретно в крючкотворстве юридическом и в международной обстановке на вверенных ему территориях, причём разбирался лучше всех, и не знать о тех, скажем так, аппетитах, которые вполне обоснованно испытывает Венеция как в Адриатике, так и вообще целиком на Средиземном море, он тоже не мог. Как мобилизуется феодальная армия, он тоже отлично знал, он, между прочим граф сам был вот буквально недавно, у него были свои вассалы, и т.д., что 33 тысячи человек не приедет, он тоже не мог не знать, поэтому как только он подписался, понятно, что уже про Палестину-то в это время думали в последнюю очередь. Нет, ну конечно, я не склонен предположить, что Папа имел в виду, что они вообще в Палестину не поедут, но кто же мешает завернуть куда-нибудь по дорожке?
Если вот только что вспомним Папские послания Алексею Третьему, то его булла под договором с Венецией – это просто ещё одна, как бы сейчас сказали, улика вполне конкретная, потому что, как правильно говорят: cui prodest, и как говорили твои старшие учителя из известной конторы: если не понимаешь, в чём дело, ищи, где деньги.
Д.Ю. Да, значит, из-за денег.
Клим Жуков. Значит, из-за денег – вот оно и из-за денег. Ну и конечно, венецианскому духовенству было направлено послание, что «возлюбленные чада, дож Энрико и народ венецианский, решили оказать Святой земле столь могущественную подмогу», чем Папа был, конечно, очень доволен. Да, правда Папа тут же оговорился, он так всегда оговаривался, что, «отправляясь в крестовое паломничество, рыцари Христовы да не поднимут оружие против других христиан», ну потому что уже был объявлен «Божий мир». Это была очень важная оговорка, и если её нарушить, это будет автоматическое отлучение от Церкви, но как он эту свою оговорку соблюдал, мы в дальнейшем увидим.
Т.е. почва для смены маршрута была подготовлена была подготовлена уже от и до, как мы видим. И вот мы наблюдаем ещё ко всему прочему теперь то, что ещё и французы с германцами конкретно в этом мероприятии поучаствовали. Да, короли никуда не пошли но то, что Бонифаций Монферратский встал во главе крестового предприятия, это говорит буквально обо всём, потому что Бонифаций Монферратский - это был союзник Гогенштауфенов, давний верный союзник Гогенштауфенов, который был включён в их политику напрямую, и более того, он контролировал Тосканскую марку, т.е. будущую Флорентийскую республику, а Тосканская марка же напрямую примыкает к владениям папы Римского, с одной стороны, и с другой стороны упирается во владения римского императора, т.е. чтобы дойти до Рима, нужно было владеть Тосканской маркой, ну или просто поехать короноваться, или, если что, угрожать Папе. И вот этот человек оказывается во главе крестоносного мероприятия. Это значит, что однозначно совершенно тут была рука Филиппа Швабского, по-другому просто быть не может, просто потому что в войске была масса немцев, была масса вассалов германского императора, так или иначе с ним связанного, и если такого человека возвели во главу угла во всём походе, это значит, что подкупом ли, дипломатическими ли усилиями, но император просто провёл своего человека. Почему он его провёл – так мы видели это раньше: потому что у него при дворе прятался будущий Алексей Четвёртый…
Д.Ю. Во замес!
Клим Жуков. …на сестре которого император был женат. Кстати говоря, чтобы мы тут не думали, что что-то мы тут такое изобретаем, какие-то конструкции – об этой связи писал византийский хронист Никита Хониат из Византии, который из Византии видел вполне конкретную связь Германии и своей родной страны. Т.е. Исаак Второй Ангел слепой сидит во Влахернском дворце, и в силу того, что он был слепой, режим у него был очень вольный, он постоянно переписывался со Штауфенами, а там был его сын, т.е. со своей стороны Исаак Ангел был просто угрозой Алексею Третьему, живая угроза, которая сидит прямо у него в столице, и эта живая угроза переписывается со Штауфенским двором непрерывно. Убить его в это время Алексей Третий не мог, это было бы очень плохо воспринято местными, потому что вот ослепление – да, это было зверство, но ослепление было достаточным основанием, чтобы признать человека уже достаточно наказанным, т.е. неважно, какие у вас там были разногласия между вашими этими императорскими притязаниями внутрисемейными, убивать нельзя – он помазанник Божий. Т.е. убить можно, только если будет какой-то очень серьёзный повод, поэтому приходилось терпеть вот такое поведение знатного пленника. Я понимаю, что если бы это где-нибудь было в Египте, его бы просто задушили сразу.
Д.Ю. Чтобы кровь не пролить?
Клим Жуков. Да. И вот, значит, как мы говорили, 24 мая Тибо Шампанский помер, и Штауфены провели маркиза Бонифация Монферратского. Кроме того, старший брат Бонифация Монферратского, звали его всего лишь Гийом Длинный Меч, он был женат на Сибилле, сестре иерусалимского короля Бодуэна Четвёртого, который как раз прокажённый был – всё это богато представлено в идиотском фильме «Царствие Небесное», мы об этом говорили как-то раз, да.
Д.Ю. Только хотел выкрикнуть. Все желающие могут найти ролик про дурацкий фильм «Царствие Небесное» и посмотреть.
Клим Жуков. Т.е. по владениям супруги он считался, просто в силу наличия приданого, графом Яффы и Аскалона, т.е. у него ко всему прочему были очень хорошие связи с той стороны, в Палестине. Ну а другой брат – Конрад Монферратский, участвовал в Третьем крестовом походе и, собственно, он оборонял Тир во время осады Саладином. Да, а в 1192 году его почти сделали королём Иерусалима, что тоже, кстати говоря, в фильме «Царствие Небесное» как-то так очень вскользь показано, не так интересно, как это было по-настоящему.
Но тут дело такое, что Бонифаций Монферратский – он же возглавил не просто сторонников германского императора в крестовом походе, а там была масса итальянцев, там были немцы, но ведь основная масса-то рыцарства была из Франции, ну просто в процентном отношении – как французы-то потерпели сторонника германского императора во главе себя? А дело в том, что Филипп Швабский был долгое время прямым союзником другому Филиппу – Филиппу Второму Августу, чтобы тот помогал ему против Вельфов.
Ну а тут дальше было всё просто: Филипп Второй Август воюет против Ричарда Львиное Сердце во Франции, а Ричард Львиное Сердце напрямую поддерживает Антона Пятого Брауншвейгского, потому что Антон Брауншвейгский владел частью ленов, которые ему выдал в обмен на поддержку Ричард Львиное Сердце, а значит, естественным союзником Филиппа Швабского Гогенштауфена будет Филипп Второй Август Капетинг. Всё просто!
И вот когда на совете рыцарей-баронов в Суассоне обсуждались кандидатуры на пост вождя, вот прямо нам пишет автор «Деяний Иннокентия Третьего», т.е. это биография Папы Римского Иннокентия Третьего, сам Филипп Второй, не собираясь лично идти в поход, посоветовал избрать верховным предводителем Бонифация Монферратского, как человека старого, испытанного, очень опытного и, в общем, более-менее всех устраивающего. Кстати говоря, об этом же пишет итальянский хронист Созомен из Пистойи, и даже греки в «Морейской хронике» описывают нечто подобное, т.е., видимо… да не видимо, а тут можно сказать на 99%, что стратагема, которую мы описали, на самом деле имела место.
И конечно, у Тибо Шампанского был помощник очень важный – это Жоффруа де Виллардуэн, который владел от Шампанских графов частью лена, а он был конкретно военачальником при Тибо Шампанском, и вот теперь его молодой сюзерен помер, и он со стороны Шампани поддержал Бонифация Монферратского, вот тот самый Жоффруа де Виллардуэн, который потом напишет «Завоевание Константинополя».
Д.Ю. У меня есть, но я не прочитал.
Клим Жуков. Я, конечно прочитал – как я мог не прочитать? Очень интересно, там так круто всё описано! Естественно, очень тенденциозно, потому что Жоффруа де Виллардуэн постоянно пытается обелить своих коллег по опасному предприятию и себя заодно, причём, как положено, он о себе пишет в третьем лице всегда: не «я», а «Жоффруа де Виллардуэн, он был прекрасный рыцарь…»
Д.Ю. Классический мемуар, чтобы себя похвалить, да?
Клим Жуков. Да, он всё очень сильно сглаживает, но в силу того, что он находился в самом-самом-самом сердце, буквально нач.штаба всего крестового похода, у него на руках была масса документов, и он сам участвовал во множестве предприятий, которые просто видел своими глазами, поэтому его источник в этом отношении бесценный, и именно поэтому, в силу того, что он очень подробный и крайне достоверный, историография начала 20 века находилась буквально под гипнозом его произведения, которое было главным источником по истории Четвёртого крестового похода, а отсюда и родилась теория случайностей, потому что из сочинения Жоффруа однозначно делается ясно, что «а мы не знаем, как мы попали в Константинополь – так получилось, вообще идея-то была идти в Египет, но почему-то мы оказались в Константинополе…»
Да, что интересно: к французскому королю прибыл некий пират Маргаритон граф Мальтийский, который предложил французскому королю его на своих пиратских кораблях перевезти французское войско в Константинополь, захватить Константинополь и сделать французского короля Византийским императором. Это вот прямо такая история была.
Д.Ю. Толково!
Клим Жуков. Ну правда, Маргаритон помер, не успел это провернуть. Ну а мы сразу со своей стороны вспомним, что вся эта история – это, скорее всего, апокриф, она вряд ли имела место быть по-настоящему и была, скорее всего, написана задним числом, потому что Маргаритон-то помер в 1195 году, он просто не успел даже к объявлению Четвёртого крестового похода, но о замыслах французских это однозначно говорит – что французам тоже нужна была какая-то точка опоры с той стороны Средиземного моря для осуществления выгодной торговли: кто не помнит, во Франции есть такой порт Марсель на Средиземном море, через который можно отлично торговать со всем Левантом, в т.ч. рабами. В Марселе помимо Венеции была ещё одна очень важная рабская ярмарка, которая функционировала до 17-го века включительно, и в т.ч. там активно продавали славян.
Д.Ю. До 17-го века.
Клим Жуков. Да. Т.е. мы видим, что к 1201 году помимо венецианцев, которые просто спали и видели, как бы посчитаться с…
Д.Ю. Византийцами.
Клим Жуков. …с греками, помимо Папы Римского, который спал и видел, чтобы соединить уже наконец всю Христианскую церковь только под своей властью и при этом подвести под некие зависимые отношения основных государей и Европы, вот мы видим, как включается в дело капетингская Франция и штауфенская часть Германии, у которых тоже вдруг оказалось, что посмотреть в Византии, вот как-то так получилось – где эта Германия и тем более где Франция, и где Греция? Нет, всем было до чего.
Ну и конечно, именно в этот момент разворачивается целая дипломатическая игра, которую организовал Папа Римский. Она, опять же, реконструируется во многом лишь предположительно, просто потому что, опять же, нигде прямым текстом ничего не сказано, нужно всегда смотреть на письменный источник и смотреть конкретные результаты данных слов, данных предложений, данных приказов или установлений и контекст, который имел место вокруг – тогда да, с известной долей условности, конечно, но реконструировать что-то можно.
Например, от Иннокентия Третьего Бонифаций уехал к Филиппу Второму Августу, а потом уехал в Германию, и в конце декабря 1201-го года встречался с Филиппом Швабским, и только после этого прибыл в Рим как представитель уже не только Папы Римского, но имея доверительные письма от германского и французского владетелей. Папа Римский в это время, как мы помним, был полностью послан византийской стороной, а конкретно Алексеем Третьим, никаких уступок он с его стороны не получил. И если мы вот этот саммит в верхах между главой крестового похода Бонифацием Монферратским и Папой Римским Иннокентием Третьим с другой стороны представим, то, видимо, именно в этот момент был сформирован основной маршрут движения. А вот если мы почитаем, конечно, жизнеописание деяний Иннокентия Третьего, там про это вообще ничего не будет сказано, потому что, естественно, это крайне пафосное официозное писание, которое является полностью панегириком Папе Римскому, какой он был замечательный. А вот если посмотреть на переписку, мы видим, что Папа с должным пониманием встретил инициативы как венецианцев, так и, собственно, Штауфенов, которые мечтали вернуть Алексея Четвёртого византийцам в обмен на известные преференции.
И вот тут-то Бонифаций Монферратский привозит просто ядерную бомбу, а конкретно Алексея Четвёртого, сына Исаака Ангела, привозит его к папскому двору. Вот после этого говорить о том, что у Папы были какие-то сомнения, куда он и поедут, не было вообще, потому что Папа Римский прямым текстом обещает поддержку Алексею Четвёртому. Но как бы он его поддержал, вот теперь-то уж как? Уже вот тогда, в 1201 году было понятно – никто в Египет не поплывёт, совершенно точно, все они пойдут в Грецию. И тут, конечно, роль Папы Римского была колоссальная.
Вот когда мы это сейчас говорим, нужно вспомнить, что документы, которые выходят из папской канцелярии, правда, они все выходили несколько позже, они однозначно отрицают вот всё, что я сейчас сказал, т.е. Папа не поддерживал вообще Алексея Четвёртого, ну конечно, ему было очень неприятно, что в Византии такие дела с императором произошли: одного ослепили, другой вынужден был сбежать – ну как так? Это нехорошо. Но никаких, якобы, он не выкатывал претензий в этом отношении Алексею Третьему, не собирался он, даже если выкатывал, поддерживать Алексея Четвёртого, но почему-то так получается, что даже Новгородская первая летопись, а новгородцы-то имели прямую связь с Византией по пути из варяг в греки, который, да, захирел, но ведь он никогда не прекращал работать, и новгородцы прямо были в Константинополе во время его разграбления даже, о чём повествует нам известная повесть Новгородской первой летописи «О разорении Цареграда фрягами». Так вот, даже в Новгородской летописи прямо пишут, что Папа Римский дело Алексея Четвёртого поддержал. Об этом пишут греки Никита Хониат и Григорий Акрополит. Но греки ладно, они могут быть предвзятыми – новгородцам-то там чего быть предвзятыми, непонятно совершенно? И даже Альберик де Труа-Фонтен об этом же пишет и венецианец Мартино да Канале, т.е. источники, которые независимы, не заинтересованы в том, чтобы отбеливать Папу или отбеливать византийцев – неважно, они прямо говорят, что Папа поддержал Алексея Четвёртого, и логика развития событий-то говорит, что да, поддержал.
Д.Ю. А вот этот Труа-Фонтен – это «Три фонтана», что ли, или «Три струи»?
Клим Жуков. Ну, видимо, да.
Д.Ю. А Канал там – вот что это…?
Клим Жуков. Канале, Мартино да Канале.
Д.Ю. А «каналья» - это что такое по-русски, ты знаешь, не знаешь?
Клим Жуков. «Канале» - почему «каналья»? Я не знаю, что такое «каналья».
Д.Ю. По созвучию.
Клим Жуков. Не знаю.
Д.Ю. Михаил Боярский: «Ах, каналья!»
Клим Жуков. Не знаю я, никогда не интересовался такими вопросами.
Д.Ю. Надо у Фиделя спросить – поди, испанское, оттуда все матюги тянули.
Клим Жуков. Да. Ну и чтобы поставить такую точку в обсуждении всего этого: в 1203 году Филипп Гогенштауфен Швабский прямо пишет Папе Римскому, что «царевич обязался (Алексей Третий… Алексей Четвёртый, прошу прощения)… отвергнутый принц прямо обязался перед Папой поставить Православную церковь в зависимость от Католической на условиях унии». Т.е. как так это всё получается, вот как это вы отрицаете то, что вы вообще обо всём знали заранее?
Д.Ю. Такая богатая иллюстрация нашего любимого тезиса: на фотографии видны уши фотографа.
Клим Жуков. Да. Ну и вот осень 1202 года, начинают поступать крестоносцы постепенно на остров Лидо, на место проведения будущего Венецианского кинофестиваля, где ещё не было никакого кинофестиваля, и тут же выясняется, что венецианцы хотят немного крестоносцев помариновать, чтобы они почувствовали невидимую руку рынка в известном месте у себя, и что деваться им некуда. Им принялись поставлять еду и вообще фураж для коней, провиант на остров – с острова-то деваться некуда, только за деньги.
Д.Ю. Чтобы не расслаблялись, да?
Клим Жуков. Да. Естественно, очень быстро деньги начали кончаться, и тут оказалось, что крестоносцы ещё и едят в долг у венецианцев, правда, конечно, вожди, богатые люди, немедленно замест крестового похода зробили на острове Лидо гнездо разврата: там началась, естественно, немедленно проституция, игра в кости, пьянство – в общем, фестиваль, всё нормально.
Д.Ю. «На святое дело идём», да?
Клим Жуков. На святое дело. А чего венецианцы ждали – они ждали, когда им по контракту заплатят, 85 тысяч марок вынь да положь. Но к лету 1202 года им выплатили только 51 тысячу марок, даже после того, как люди богатые по-настоящему уже сами сверх абонемента раскошелились, но всё равно сумели наскрести 51 тысячу марок. Как Виллардуэн пишет: «Вы могли бы увидеть тогда, сколько было снесено во дворец дожа золотых и серебряных сосудов, чтобы произвести уплату. И когда они уплатили, все же тридцать четыре тысячи марок недостало до обусловленных денег», а это же деньги просто чудовищные. Т.е. с одной стороны, да, заплатили уже много, но ведь не всё, извините, контракт-то – вот он! Кто подписывался – ты подписывался? Чем ты думал? Мы тебе флот…
Д.Ю. Очень красиво получилось!
Клим Жуков. Мы тебе флот подготовили. Вы думаете, подготовить корабль – это бесплатно? Вот давайте простой оплачивайте теперь. Кстати, уже срок-то уплаты прошёл, всё, вы уже из контракта выбились, т.е. дальше пойдут проценты, вполне естественно, потому что неустойка-то есть, извольте платить. Опять же, вы думаете, корабль в порту стоит под парусами с водой, просмоленными канатами, экипажем…
Д.Ю. Едой, да-да.
Клим Жуков. Что – бесплатно? Экипаж жрёт, мы вас ждём, а денег нет – ну как так? Что будем делать? Дандоло прямо написал, лично прибыв в лагерь крестоносцев: «Коль скоро не заплатите долга, «то знайте, что вы не двинетесь с этого острова до того мгновения, пока мы не получим своё; более того, вы не найдете никого, кто бы стал приносить вам питьё и еду».
Д.Ю. Молодец! Есть, по-моему, даже у этого - у Дюрера, где он там с балкона обращается к толпе.
Клим Жуков. Да, у него вообще целая серия гравюр, посвящённая Четвёртому крестовому походу, очень классная! И тут прибывает наконец начальник крестового мероприятия, а именно Бонифаций Монферратский, который приезжает к дожу Дандоло и просто сказал, что «всё, мы расплатимся, но нужно больше времени, требую отсрочки». И вот тут венецианцы начинают проявлять внезапно благородство, вот они помариновали там всё это войско…
Д.Ю. Все всё поняли, да.
Клим Жуков. …вот, и начали проявлять благородство – что как же так мы не поможем таким прекрасным людям, которые на святое дело идут?
Д.Ю. Христианам.
Клим Жуков. Вообще мы христиане-католики, они христиане-католики, они вообще за нас идут Святую землю отвоёвывать – надо помочь, я считаю, надо помочь, конечно. У них, правда, денег нет – ну что ж теперь?
Д.Ю. Это решаемо.
Клим Жуков. Это можно вполне решить. Вот как говорил Дандоло: «Коли мы отпустим этих людей уйти восвояси, то навсегда прослывем дрянными обманщиками» - как написал его слова Робер де Клари. А так вот вы не прослывёте дрянными обманщиками?
Д.Ю. Хи-хи-хи, всё очень красиво.
Клим Жуков. Т.е. если у вас нет денег, то вы уж отработайте, зря что ли вы все тут собрались-то такой чудесной компанией? А как отработать? Ну и тут Виллардуэн нам сформулировал: «Предложим им (ну т.е. крестоносцам – К.Ж.), чтобы они помогли нам завоевать его (т.е. город Задар – К.Ж.), и мы предоставим им отсрочку для уплаты тридцати четырёх тысяч марок, которые они нам должны, до тех пор, пока Бог дозволит нам заработать их вместе, нам и им».
Д.Ю. Подразумевается, что все будут при деньгах, да.
Клим Жуков. Т.е. крестоносцев подписали ехать на войну против Задара. А если мы обратимся вот уже, наверное, на час к нашей беседе, мы же помним, что какие страны объехал Папа… легаты Папы Римского, поднимая людей на крестовый поход – это Англия, Франция, Священная Римская империя, ну естественно, Северная Италия, это можно даже специально не оговаривать, и Венгрия, где король Имре тоже... это, кстати говоря, единственный король, который вообще от лица государства обещал поучаствовать в крестовом походе и принял обет крестовый. А Задар – это венгерский город, католический город.
Д.Ю. Откуда такая нелюбовь, зачем его брать тогда?
Клим Жуков. Ну потому что, во-первых, это важнейшая торговая фактория на Адриатическом побережье с другой стороны Италии, на Далмацком побережье, в Хорватии, таким образом, получается, да, у нас современная Хорватия?
Д.Ю. Да-да.
Клим Жуков. Да. И этот город принадлежал долгое время венецианцам, но там местное население всё - хорваты, которым эксплуатация венецианская была хуже острого ножа, потому что они отлично понимали, что торговать в этой прекрасной бухте они могут сами, без венецианцев, они их регулярно оттуда выкидывали, а венецианцы приезжали, устраивали там холокост, и так происходило до тех пор, пока снова не начиналась местное восстание. Ну и тогда Задар перешёл под руку венгерского короля, принёс присягу, и вроде бы даже из юрисдикции Венеции навсегда ушёл, но это ничего не значило, потому что вот, значит, есть Венецианская республика, а вот ровно наискосок напротив, чуть южнее находится Задар. Для того, чтобы контролировать адриатическую торговлю, нужно было контролировать обе стороны моря, т.е. нужна была эта крепость, нужна была эта бухта, удобнейший порт Задар, и поэтому предложили просто отобрать Задар не просто у католиков, а у крестоносцев таких же.
Д.Ю. Толково придумано!
Клим Жуков. Причём, заметьте, это не в уплату долга, а за отсрочку всего лишь, потому что ещё же проценты есть, между прочим. А вот дальше договор несколько пересмотрели, потому что венецианцы по договору 1201 года требовали от всей военной добычи половину, всего лишь, а вот теперь это должно было быть некоторым образом пересмотрено, т.е. вот вы сейчас отрабатываете неустойку, взяв Задар, потом куда бы вы ни приехали, вы нам должны предоставить недостающие 34 тысячи марок плюс проценты, или уже не половину, а 3/4 добычи.
Д.Ю. Неплохо! Все умные, слушай! Бальзам на сердце просто – слушать такое.
Клим Жуков. Т.е. попали по полной вообще! И главное, опять же – куда ты денешься с острова? В это время Виллардуэн страшно сокрушается в своём «Завоевании Константинополя», это, кстати говоря, очень яркий момент вообще в понимании рыцарского этоса, и этоса высших феодалов своего времени – он всех, кто не приехал на остров Лидо, всех сеньоров просто проклинает, обвиняет в нарушении рыцарского слова, рыцарской клятвы и считает их предателями, хотя вот эти-то люди приехали, куда собирались – в Палестину. Но Виллардуэн искренне сетует, потому что они вот из-за них, потому что они все вместе не собрались, а значит, денег не привезли, попали в такое нехорошее.
Д.Ю. В непонятное, да.
Клим Жуков. Попали как раз в очень понятное! Ха-ха-ха! Словом, крестоносцы сели на корабли, там 200 с лишним кораблей перевозили собственно крестоносное воинство, их подпирали 50 боевых галер венецианцев, которые должны были обеспечивать именно фактор силового присутствие на море, если случится вдруг морское сражение, потому что там же не только галеры везли крестоносцев, там были просто грузовые корабли, не предназначенные к морскому бою, т.е. их прикрывали венецианцы. Плюс, конечно, когда мы считаем, что где-то 11.600 человек было крестоносцев, ну, я думаю, что на 50 галерах тысячи три морской пехоты-то у венецианцев точно было. Да, сразу оговоримся, прежде чем приступим к продолжению нашей беседы, что на острове Лидо, естественно, были эпидемии, т.е. часть перемёрла, и оттуда было массовое дезертирство всех, кто вообще мог нанять лодку и уплыть, т.е. когда войско стартовало к Задару, там не было 11.600 человек, там было заметно меньше, т.е. сколько мы, конечно, точно не знаем, но я думаю, что всех вместе к 10 тысячам приближалось. И конечно же, сразу же оговоримся: вот мы когда считаем про 9 тысяч пехоты, 4,5 тысячи рыцарей – вот «рыцари» - вообще, конечно, это неправильный перевод, это не рыцари имеются в виду, а всадники, потому что их там называют словом не «шевалье», т.е. именно «рыцарь», а называют словом «всадник» или «воин», «милис» по-латыни, а воин – да, воином считался только кавалерист, но он же не обязательно рыцарь, это мог быть сервант конный, он же сержант.
Вот пехота, эти несколько тысяч пехоты – это далеко не всё комбатанты, далеко! Это всё считалось вместе с обслугой, потому что ну сами подумайте, какая была разница венецианцам, это у тебя военный едет на корабле, занимая место, или у тебя паж, который нонкомбатант, но он точно так же занимает место – им-то какая разница? Они головы считали, а не военную силу. Может, они вообще все в туристический поход поедут – какая им разница?
Д.Ю. Плевать, да.
Клим Жуков. За деньги перевезём кого угодно куда угодно. Поэтому это не военная сила, это не комбатанты, это общее число людей, которые отправились в поход, естественно, там за каждым рыцарем один паж, т.е. если… там, конечно, не было 4,5 тысяч рыцарей, Робер де Клари, изрядно поголодавший на острове Лидо и находясь в очень пессимистическом состоянии духа, вообще говорил, что там рыцарей-то было не больше тысячи. Естественно, их было всё-таки, да, больше, но за каждым шёл один паж, по-другому быть не могло, потому что рыцарю нужно ухаживать за конями, рыцаря нужно одевать в доспехи, нужно его из доспехов вынимать, чистить ему оружие, потому что он сам со всеми этими обязанностями не справится, я имею в виду – сам рыцарь, за ним один слуга, поэтому вся эта пехота, вот половина этой пехоты – это нонкомбатанты. Т.е. именно военная сила, ну там хорошо, из 10 тысяч человек, которые выдвинулись в Далмацию, это 7 - 7,5 тысяч человек, не больше, это военная сила, плюс, да, не забудем – ещё до 3 тысяч венецианцев, которые там были, т.е. около 10 тысяч человек двинулось именно военной силы в крестовый поход. Как это происходило, я думаю, в следующий раз поговорим, а то уже время на исходе.
Д.Ю. Атас! Это лучший поход.
Клим Жуков. Да!
Д.Ю. С нетерпением ждём продолжения. А на сегодня всё.
Новости
VIP
