Д.Ю. Я вас категорически приветствую!
Клим Жуков. Всем привет!
Д.Ю. Четвёртая.
Клим Жуков. Второго.
Д.Ю. Второго, да.
Клим Жуков. Серия вообще кошмарная, в смысле содержания, по форме всё прекрасно, конечно же: свет, звук, сценарий, кокарды и исподнее – всё отлично сделано, но она прямо вот это ужас. Этого Пинкмана так жалко всю серию, вообще! Да. Ну и там мистер Уайт выступает как мелкая мелкобуржуазная свинья, с чего, собственно, и начинается серия, потому что Пинкман, созвонившись с мистером Уайтом, встречается с ним в супермаркете, где они, бродя по разным сторонам стеллажа с товарами, изображая из себя незнакомых, переговариваются по делам. Дела-то довольно простые – мистер Уайт говорит, что синтезировать метамфетамин он пока прямо сейчас не может, потому что ему нужно как-то с семьёй разобраться, у него там жопа дома, а производство наркотиков в пустыне требует многодневного отсутствия, ну или по крайней мере многочасового, что будет обязательно замечено. А Пинкман говорит, что всё-таки нужно как-то вернуться к вопросу – половину денег забрать себе, потому что «у тебя же деньги есть, а у меня денег больше никаких нет». А тут опять Уолтер Уайт замечает, что «это же ты денежки оставил в машинке, почему я должен за это рассчитываться?», на что Пинкман вполне логично замечает, что это мы из-за тебя стали вести дела с Тукой, и если бы мы не вели дела с Тукой, ничего бы и не случилось. Ну с другой стороны, я уже от себя могу заметить: если бы вы не вели дела с Тукой, у вас бы и денег столько не было, поэтому…
Д.Ю. Да, куда б вы всё это продали?
Клим Жуков. Да, такую тонну наркотиков, там, по килограмму в неделю – откуда у вас такой канал сбыта? А тут, конечно Джесси требует денег, а Уолтер Уайт, вот натурально как мелкобуржуазная свинья, говорит, что «никакой половины ты, Джесси товарищ Пинкман не получишь», хотя: ты точно собрался варить метамфетамин, а это твой партнёр, у него в самом деле забрали все деньги, у него конкретно сейчас трудности – ну выдай ты ему в долг, вот надо ему половину – ну дай ты ему половину, это же даже не долг, а просто вложение, инвестиция в поддержку партнёра. Нет, сел, значит, на свои деньги и говорит, что хрен тебе, а не деньги – это потому что у мистера Уайта всю дорогу работает хорошая, отличная иллюстрация мелкобуржуазной психологии. Это вот он и есть, мистер Уайт, мелкий буржуа, который уверен, что если он плывёт на «Титанике» – на «Титанике, блин, навстречу айсбергу! – но он должен ехать в отдельной каюте, чтобы она была оформлена вот конкретно так, как он за неё заплатил, с правильным сервисом, и т.д. Но блин, это же не отменит того факта, что вы на «Титанике» херачите навстречу здоровенной ледяной горе!
Д.Ю. «Full steam ahead and fuck the iceberg!» - как говорил капитан «Титаника». Ну в общем-то, выдача денег Пинкману, с моей точки зрения, это вложение в правильное будущее, т.е. ты помог коллеге по опасному бизнесу – он это, в общем-то, должен оценить. Если ты при этом прочитаешь правильную лекцию, отдашь не всю половину, а сколько считаешь нужным отдать, но тем не менее ты входишь в его положение, показываешь ему, что ты к нему неравнодушен, и помогаешь – он, в общем-то, это запомнит, точно так же, как запомнит и вот это, ещё крепче причём.
Клим Жуков. Конечно, конечно, тем более, что половину же можно отдавать частями, например, а там, глядишь, может всё уже и рассосётся, и можно будет всю половину-то и не отдавать, а то, что уже успел отдать, забрать потом себе.
Д.Ю. Ну вот десятку откинул бы без базара, да.
Клим Жуков. Ему же там нужно решить проблемы-то натурально, и у него там 1200 баксов долга, даже меньше – у него там 750 баксов долга получается или 700, сколько он там… ну неважно, короче говоря…
Д.Ю. Он в прошлый раз-то говорил 1200.
Клим Жуков. Нет, я говорю, что он же часть-то отдал, у него было на кармане что-то.
Д.Ю. А, да-да-да.
Клим Жуков. 650, что ли, долларов у него было на кармане. Ну короче говоря, какие-то… или 550, я уж не помню. Короче говоря, условно половину он отдал, нужно ему ещё, а у него нету, ну плюс какие-то ещё входящие обстоятельства – ну отдай ты ему сейчас какое-то количество денег, в чём проблема? Нет, в грубой форме его посылает, настаивает на своей мелкобуржуазной свинскости, собственно, как и весь фильм – у него всё время эта херня, уже даже когда этот человек будет поднимать, там, в неделю по миллиону долларов минимум, а потом ещё больше, он всё равно продолжает думать вот именно как этот самый мелкий буржуа.
Д.Ю. Душиться за копейки, да.
Клим Жуков. Даже не то, чтобы душиться из-за копейки, там даже вопрос-то не в том, что из-за копейки, а в том, что вот чужих баксов мы не хотим ни пяди, но и своих гроша не отдадим. Вот это вот конкретная мораль, которая выражается идиотской английской пословицей «Мой дом – моя крепость», что я вот сейчас обставлю себе квартирку, фатерку, у меня всё будет хорошо, у меня будет коммунизм в отдельно взятой квартире…
Д.Ю. А вы зарастите все говном.
Клим Жуков. …а вы говном, и там же утоните. Ну такое впечатление, что он не понимает, будучи профессором, доктором наук, и вообще уже как бы не совсем мальчиком, так-то между нами говоря, что если все утонут в говне, ты тоже вслед за ними утонешь в говне, и уж тем более это касается, если ты пытаешься, чтобы в говне утонули твои партнёры.
Д.Ю. Ну тут, в общем-то, речь всё-таки, как ни крути, а про бизнес, вы же там что-то делаете, продаёте, наживаете с этого деньги, ну вот деньги в этом случае выступают в роли дров: для того, чтобы костёр горел, как следует, туда надо бросать дрова. Любовь, как костёр: не кинешь палку – потухнет. Как-то они не так хрюкают.
Клим Жуков. Как наркоманы, они дохлые, понятное дело.
Д.Ю. Наркоманские свиньи, да.
Клим Жуков. Видишь – тощие, красноглазые, те-то были розовые, мордатые, здоровенькие.
Д.Ю. Ну т.е. вот нужны некие вложения для того, чтобы усилить и расширить процесс. Это же то же самое, что украсть бочку спецраствора, то же самое – дать Пинкману денег. Ну, поступок идиотский абсолютно. Так?
Клим Жуков. Просто мне очень нравится, что вот это вот очень характерный поступок, потому что это отличная вообще иллюстрация того, как ведёт себя мелкий буржуа. Понятно, что это специально написано, я не знаю, они сознательно из него сделали именно вот такого мелкого буржуа или не сознательно, просто в силу того, что им писать больше не про кого – там вокруг таких миллионы, и у нас теперь тоже, а значит, он яркий представитель. А т.к. человеческая мысль – это всегда отражение бытия, вот у товарищей сценаристов какое бытие было, вот такое они и отразили, и хорошо, кстати, отразили.
Д.Ю. Отлично отразили.
Клим Жуков. Мне очень понравилось. А дальше, конечно, вот эти перипетии домашнего быта мистера Уайта, он, конечно, «мажется» по-тупому – он встаёт раньше жены, бежит готовить завтрак, хотя отлично понимает, что если уж дело пошло на такой бабский принцип, ты завтраком не отделаешься, можешь даже не стараться. И естественно, он никак и не отделался, хотя там задвигал жене что-то такое, что это у него вовсе не второй телефон звонил, а это у него на первом телефоне будильник, по которому он лекарства, якобы, принимает, имеет точно такой же звонок, как и собственно звонок, такой же сигнал, ну а теперь уже ничего и не сделать, потому что пока он в состоянии фуги где-то там шлялся, телефон-то он и потерял, поэтому теперь, в общем, легче купить новый телефон и уже там не повторять старой ошибки и не ставить на звонок и на будильник одинаковый сигнал. Естественно, всё это гнусная мозго…ка Скайлер вообще лапшу с ушей стряхивает – понятно, что он врёт, но, однако, она доказать-то это может, нет? Нет. У мужа тяжёлое состояние, ну что ты его доводишь? Ему жить осталось 5-6 месяцев, можно как-то сделать так, что человек, с которым ты прожила больше 20 лет, последние полгода не получал бы порцию этого виртуального хера в мозг? Но, опять же, вот это очень хорошо, потому что вот жена такая у него, какая надо, вот прямо по сюжету – с одной стороны, бесит страшно, а с другой стороны, понятно, чего мистер Уайт бесится.
Д.Ю. Взбесишься тут, блин!
Клим Жуков. А с третьей стороны, а куда ты от неё теперь уже денешься? У неё же там ребёнок второй будет, между прочим, да и первый – вот он, уже почти большой. Это раньше нужно было соображать.
Д.Ю. Конечно, да.
Клим Жуков. Теперь-то уже всё.
Д.Ю. Ну тем не менее, ответственный, продолжает варить наркотики, заботясь о семье.
Клим Жуков. Ну, у него, собственно, больше заботиться-то не о ком, это же самое главное – что какой бы он ни сделал выбор, он всё, что сделает, он сделает для семьи: не будет варить наркотики – это скажется на семье, будет варить наркотики – тоже скажется на семье, не факт, что положительно, а может быть, с другой стороны, и положительно, потому что будет много денег, что, кстати, по итогу и случится, судя по всему. Хотя нам сейчас тут сиквел готовят «Всех тяжких», посмотрим, что они там напридумывали. Но это дело будущего, пока же вот оно. Мне очень, на самом деле, понравилось, что вот весь этот второй сезон – он вот про эту самую проблему выбора и последствий выбора, причём что бы ты ни сделал, как это индусы говорят – карма тебя достанет. Индусы, правда, когда говорят про карму, они говорят про карму в следующем перерождении всегда, сейчас-то у нас говорят: вот сейчас тебя карма накажет.
Д.Ю. Это инстант-карма.
Клим Жуков. Карма так не работает.
Д.Ю. Работает, бывает.
Клим Жуков. Вот, а тут весь… каждый эпизод всего сезона начинается с того, что показывают то глаз какого-то игрушечного медведя, то целиком игрушечного медведя, всегда в чёрно-белых тонах и в каком-то бассейне – ну понятно, что бассейн-то имеется в виду мистера Уайта, и мы же в конце концов просто увидим, как гнусное поведение мистера Уайта напрямую привело к тому, что у него в бассейне оказался глаз игрушечного медведя – забегая вперёд. Это сделано очень круто, потому что они смогли вот это причинно-следственно кольцо, которое, казалось бы, вообще нихрена не очевидно для людей, которые находятся внутри событий, нам-то понятно, мы со стороны всё видим, нам всё понятно, сделано очень ловко и очень тонко – что всё, что делает мистер Уайт, оно всё абсолютно ему немедленно в виде последствий и выдастся. И модель всего остального повествования, которая есть во всём сериале, она сделана вот конкретно в этом сезоне в виде некоего сжатого, упрощённого, как я уже сказал, до модели состояния.
Но это дело будущего, пока же, собственно, нам Джесси показывают: мистера Пинкмана старшие родственники, папа с мамой, зачем-то пригласили на встречу с адвокатом. Ну и вот, приходят старшие родственники, приходит адвокат, сидит мистер Пинкман, и ему адвокат сообщает, что в течение 72 часов вы должны занимаемый вами дом покинуть.
Д.Ю. Вот это поворот!
Клим Жуков. Вот примерно так Пинкман и сказал: «Родители, вот это поворот!», на что мама ему говорит, что «тебя искал агент УБН, что ты себе позволяешь?» Ну естественно, тот начинает завираться, ему показывают фотографии его подвала с его нарколабораторией…
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Ну и тут понятно, что теперь уже отпираться нечего, он, конечно, в ярости начинает выяснять, откуда у родителей второй ключ, сообщает, что на самом деле дом-то этот ему собиралась подарить тётя, т.е., видимо, мамина сестра, которая там загибалась от рака, а он за ней ухаживал всю дорогу, соответственно, она не успела оформить дарственную, и поэтому по наследству дом отошёл ближайшей родственнице, т.е. маме, а Джесси там, таким образом, просто позволили пожить.
Д.Ю. Да, родная кровиночка всё-таки, пусть поживёт.
Клим Жуков. Да-да, позволили ему пожить, а он там, вот понимаете, таким занялся. И там резюме такое от родителей поступило, что «ты можешь гробить свою жизнь, но нашу жизнь мы тебе гробить не дадим». Вот это, конечно, я даже не знаю, как сказать, потому что когда тебе говорят: «Когда ты исправишь свою жизнь, мы тебе, конечно, дом-то вернём» - вот мне интересно: а он где её исправлять-то будет?
Д.Ю. Нигде.
Клим Жуков. При помощи чего, они думают, что их сын исправит свою жизнь?
Д.Ю. Ну тут вопрос сложный: сын – наркоман, и живёт он отдельно, скорее всего, потому что он наркоман, т.е. никаких контактов с ним стараются не поддерживать, потому что он наркоман и он навлечёт на семью беду, а они всё-таки пытаются оградить младшего, чтобы он вырос не таким. С младшим-то в первом сезоне было вообще великолепие просто!
Клим Жуков. Там всё ясно уже с младшим.
Д.Ю. Да, я аж галстук ослабил, как ловко завернули, а? Вот это да! Молодцы. Ну, ещё ничего не ясно, так скажем.
Клим Жуков. Но шансы у него есть все, как и…
Д.Ю. Да, шансы уже… уже на низком старте стоит фактически. Ну а как тебя к чему-то подпускать? Плюс если он уже среди родственников проявил себя как наркоман, ну в наилучших этих – воруя деньги, вещи, волоча там что-нибудь из дома, то люди очень быстро приходят к пониманию того, что горбатого могила исправит, надо просто все контакты с тобой оборвать, ничего с тобой вообще не делать, никак не пересекаться, поэтому они ему уже не помогают. Выглядит, конечно, диковато – это же от тебя никак не зависит, но всё-таки сын, в конце концов, какой бы ни был, ну от тебя-то что убудет, что ли, что он там в этом доме сидит, что-то варит – вам-то что от этого? Или оттого что это ваш дом, и вы за это ответите – так это не так.
Клим Жуков. Нет, он же совершеннолетний.
Д.Ю. Конечно, да.
Клим Жуков. Если бы он был там 15 лет и в вашем доме бы что-то варил – это бы вам, конечно, аукнулось.
Д.Ю. И тут, наоборот, ты полная дура, если ты туда ходишь и что-то там фотографируешь, ты полная дура, это как родитель, поставивший там, я не знаю, следящую программу за «вконтактиком» подростка – ты там, блин такое увидишь… или видеокамеру дома, когда родители уезжают, как тут дети время проводят – ты там такое увидишь! Можешь и не пережить, в общем-то, зачем тебе это, зачем, объясни сам – зачем тебе это? При этом обращаю внимание, что ни один родитель вот решительно старается не помнить, не то, что не вспоминать, а вообще не помнить о том, каким был он сам, вот у всех в этом месте память атрофирует.
Клим Жуков. Отшибает.
Д.Ю. Да. Я понимаю, конечно, что это антипедагогично – рассказывать своим детям, что ты жрал, что ты нюхал, с кем курил, там, и всякое такое, ну а что ты от них-то хочешь и зачем ты туда лезешь? Как написано в известной книге: «Во многих знаниях многие печали» - так это, не надо приумножать скорбь, ползая по подвалам там и фотографируя чужие лаборатории. А зачем ты это сфотографировал – в ментовскую что ли пойдёшь? Скорее всего, и адвоката уже приволокла, при котором ты тут начинаешь что-то освещать – а может, он стучит, ёлы-палы, и не «может», а точно.
Клим Жуков. Не, у него адвокатская тайна, он не имеет права. Оно же не имеет силы в суде, его невозможно эти показания никуда приплести вообще.
Д.Ю. Оперативная информация – её в 99% случаев никуда нельзя приплести, а она есть, и она позволяет тебе смотреть в разные стороны и видеть предмет с разных сторон. Ну нельзя так делать! Ай…! Но без этого кино не было бы. Итак?
Клим Жуков. Не, ну с другой стороны, мама-то тоже молодец, потому что если она заползла в дом, обнаружила лабораторию – а вот если бы там сразу менты бы хлопнули всех, вот как бы она хотя бы как свидетель бы пошла после этого? Вот как – ты же родственник, ты в курсе?
Д.Ю. Вот после такого она вместе со всеми влетит, в общем-то, не сядет, конечно, но неприятностей поимеет – мама не горюй!
Клим Жуков. А если бы она ничего не знала, то она и ничего не знала.
Д.Ю. Это же наше любимое древнеримское: обращаясь в суд, ты берёшь волка за уши – ну и вот с полицией тот же самый «волк за уши», зачем тебе – не понимаю?
Клим Жуков. Не ну родители же тоже тут поступают вот натурально как мелкие буржуа: сыну помогать не надо, нужно его просто нахрен из своей жизни вообще. То, что он сдохнет под забором, а он там неминуемо сдохнет, потому что его лишают жилья, т.е. он превращается в лицо без определённого места жительства. Ну там, конечно, сильно теплее, чем у нас, и от холода трудно помереть…
Д.Ю. Но можно.
Клим Жуков. …но можно сторчаться некачественным ширевом, получить нож под ребро, я не знаю, спиться – всё, что…everything you want, т.е. ни ему предлагают, при этом совершенно цинично, сказали бы честно: пошёл нахер, ты нам больше не сын. Но вместо «чем я тебя породил, тем я тебя и убью» тебе сообщают: «Исправь свою жизнь и возвращайся». Но как под забором исправить жизнь? Это очень гнусно выглядит, откровенно говоря, это просто такая циничная двуличность, вот мерзость вообще, которая только может быть.
Д.Ю. И это родители. Ну, известная британская пословица гласит, что ребёнка до 14 лет не должно быть слышно, а после 14-ти…
Клим Жуков. Видно.
Д.Ю. …видно, да – ну это вот всё оно, воспитание самостоятельности, пошёл вон из дома. Наши недостатки – это логические продолжения достоинств. Ну а в бомжах чего: там самое страшное-то – это же болезни, там вокруг тебя такой контингент, что застрелиться и не жить, отвратительная пища, бухло, наркотики, секс беспорядочный неведомо с кем. Ну правда, он там с такой тварью сожительствует, что уже и этого достаточно. Не заживёшься, нет. Их же, кстати, что-то никто не исследует… ну, может, я не интересовался, мне было бы просто интересно, как оно там в США: до скольки они у них живут, в каких количествах…
Клим Жуков. Может, у них там и есть какие-то исследования.
Д.Ю. …в каких количествах мрут, куда их там девают, как о них заботятся, и вообще. Я тебе рассказывал: как-то в городе Лос-Анджелесе нас таксист вёз, и там такие эти… ну, американские города правильные все, попав в любой американский город, любой американец чётко знает: мэрия вот здесь, полиция вот тут, а почта тут, там всё по единому плану.
Клим Жуков. Они же все новые города.
Д.Ю. Ну как римские лагеря: вот всё квадратное, прямоугольное, и не выпендривайтесь. Ну и количество пробок ликвидируется только тогда, когда ты по параллельным улицам проехать можешь. Мы едем по параллельной улице местного какого-то бродвея, куда торопимся на мероприятие, и вдруг по обочине стоят палатки на тротуаре, палатки просто сотнями метров, не сотню, а сотнями. Палатки, т.е. тамошний бомж гораздо богаче нашего бомжа, на палатку, я не знаю, сколько она там – 50, 100 баксов стоит – денег у него хватает, и вот они на тротуаре в этих палатках, там люди ходят натурально… знаешь, я не смотрел этих «Живых мертвецов», или как он там, «Walking Dead»…
Клим Жуков. «Ходячие мертвецы».
Д.Ю. Вот один в один – они там какими-то группками кучкуются, все мерзко одеты, т.е. на них просто, знаешь, как кино какое-то снимают – нет, вот там несколько сотен метров у них вот тут вот, так сказать, бивуак такой разбит, ходят, что-то там у них коляски, палатки, в промышленных количествах. Повернули за угол – Бродвей, небоскрёб, мега-мероприятие, лакеи на входе, шампанское на подносах. Вот уж точно страна контрастов, блин, как это у вас так получается?
Клим Жуков. У нас, впрочем, тоже страна контрастов.
Д.Ю. Уже, да.
Клим Жуков. Уже. Я очень люблю – есть такой паблик, даже, наверное, два паблика, как-то тематически взаимосвязанные: один называется «Ленинградость», а другой – «Эстетика ебеней», и там гуляют фотографии примерно одного и того же содержания: из Ольгино фотографируют Газпром-член, ну и вот, значит, такие очень непрезентабельные деревянные халупы, и там памятник Миллеру, уходящий в занебесье, из голубого стекла – это на контрасте, конечно, выглядит просто чудовищно! Так что у нас тоже город контрастов.
Д.Ю. В этом сомнений нет. Я пытаюсь найти: «по вашему запросу…»
Клим Жуков. Да я потом пришлю просто ссылку, и всё будет хорошо.
Д.Ю. Да, зашли.
Клим Жуков. Да миссис Уайт, товарищ, так сказать, наша Скайлер дорогая тупорылая повадилась из дома бегать гулять, не оповестив совершенно своего мужа, более того, сознательно его игнорируя. Тоже это продолжает развивать её эту линию тотального недоверия и траха в мозг: ну она просто с утра уходит из дома, куда – а никуда, и уехала, и так всю серию, собственно. Ну если ты хочешь как можно быстрее свести своего больного раком мужа в гроб, так это самое поведение, которое требуется…
Д.Ю. Высокие отношения, отлично.
Клим Жуков. …потому что он же психовать начинает, все психи ослабляют организм. Ну у него, в общем-то, и так уже всё в порядке с ослаблением организма, чего ты добиваешь-то человека? Ну натурально, просто допинываешь человека до как можно скорейшей кончины. Но нет.
Конечно, дальше продолжение высочайших отношений, где Пинкман… это продолжение сцены с адвокатом, когда они с матерью дома уже общаются, она пришла забрать фотографию себя со своей сестрой. Так это посмотрела, забрала, ну и параллельно Джесси ей высказывает: «Что ты сделала для тёти? Ты сестра родная, между прочим, однако за ней ухаживал я, ты вообще не появлялась, и теперь ты из дома меня пытаешься выставить». Но мама просто говорит: «Не зли меня! И вообще…» Ну т.е. идея Джесси, что это просто попугали – нет, она не работает. Ну и у него через 72 часа вывозят все вещи из дома на какой-то склад, в т.ч. забирают телефон. Он параллельно звонит по телефону мистеру Уайту три раза, у него тут же жена ходит, он пытается имитировать разговор, там, с кабельным телевидением, как будто его на рекламу раскручивают, чтобы подсоединить ещё каналов дополнительных. Ну в общем, выглядит всё это ужасно мерзко, Скайлер уезжает, у Джесси даже телефон его забирают, и всё, денег у него нет вообще ни копейки, родители его из дома выставили – всё, т.е. приплыли.
И дальше начинается продолжение его одиссеи коротенькой, в данном, по крайней мере, аспекте: он на мотоциклике на маленьком с такой коробочкой вещей, которые у него остались, начинает ездить по друзьям, чтобы просто у кого-то перекантоваться. Ну и первый же заезд просто суперпоказательный – видно, как у кого жизнь сложилась: он приезжает к своему однокласснику, с которым он когда-то в школе играл в музыкальной группе, как-то её там перевели на русский язык: «Елдищи», «Елдак» - что-то такое, ну, малолетние дебилы с малолетне-дебильной группой. У одноклассника уже имеется малолетний ребёнок, которого он кормит с ложечки, а значит, подразумевается супруга, которая, видимо, скоро придёт. Ну и опять же, это нам не показали, но по всему ясно, что одноклассник, в общем, на звонок, когда товарищ Пинкман соврал, что у него дома травят насекомых, поэтому жить временно негде, нельзя ли у него пару дней переночевать, естественно, согласился. Но когда приезжает жена, такая отвратительная белобрысая тварь, вообще, так загримировали! Она посмотрела на этого Пинкмана, послушала представление благоверного мужа, типа, кто это, говорит: «Помоги мне отнести сумки в спальню». Из спальни одноклассник выходит уже с совершенно другим настроением, говорит: «Знаешь что, Джесси, такая херня, а я совсем и забыл – оказывается, ко мне вот сегодня или завтра должны приехать родственники, и жить им будет негде». Потому что ему там в спальне, видимо, жена вставила – типа, кто это? Кто это, что он тут будет делать вообще? Ну вот у человека жизнь по-другому немножко сложилась, стал ну по крайней мере, в первом приближении, порядочным гражданином. Даже с одноклассником, пускай даже с когда-то хорошим приятелем уже никаких отношений даже приблизительно быть вообще не может.
Д.Ю. Правильно, а зачем с тобой с таким общаться? Ну как ментов наведёшь на уютное семейное гнёздышко – что тогда? Точно так же, как мама: ты как прокажённый, не надо с тобой общаться.
Клим Жуков. Да, ну Джесси Пинкмана ещё и одели так, что, блин. к нему даже подходить страшно.
Д.Ю. Это тоже некоторое количество комментов: «А что такого – как он одет? Нормально, по-молодёжному». Ну если ты дебил, то да, нормально, по-молодёжному одет, как положено дебилу. Все остальные, кто не дебилы, от тебя будут бегать, как чёрт от ладана.
Клим Жуков. И потом, это, наверное, было бы как-то относительно нормально воспринято в 15 лет, но Пинкману-то уже не 15, это совершенно точно – не 15, ему так нормально за 20, а вот когда ты за 20 ходишь до сих пор, одетый в 15-летнего, это заставляет немного задуматься, тем более не просто в 15-летнего, а конкретно кося под негритянского бандита.
Д.Ю. Т.н. wigger.
Клим Жуков. Wigger - white nigger, т.е.
Д.Ю. Да, в этой замечательной одежде, такой красавчик. Тут тоже есть, наверное, я так думаю, важный момент – что когда ты подросток, тебе положено беситься, вот просто положено: гормон бурлит, мозг не работает…
Клим Жуков. Если подросток не бесится, это что-то странное.
Д.Ю. Да-да-да, что-то с ним не так. Лобные доли ещё не выросли в мозгу, не соображает, как следует, поэтому вот он так самовыражается – отрицание, там, и проч. Это нормально. Но детство кончилось, и подростковые эти самые тоже закончились, и вот ты пошёл на работу, а на работе, например, существует т.н. дресс-код: надо одеваться вот так, а не как-то по-другому. Ну например, в городе Нью-Йорке тётеньки до недавних пор все ходили в обязательном порядке летом на работу в колготках, ну потому что ты должна прилично выглядеть, пиджачок, белая рубашка, галстук. Стоянка для машин возле офиса: здесь работники, тут менеджеры, здесь топ-менеджмент – это разные машины, и при повышении по служебной лестнице машину надо менять, вот такую позорную на стоянку менеджеров ставить нельзя, уже в конторе за этим смотрят. Да тебе и объяснять ничего не надо, ты сам себя будешь так же вести. Дальше у тебя семья, домик – вот лужайку стричь с газонокосилочкой, изображать из себя примерного семьянина, чтобы снаружи все это видели, а при этом ты должен быть одет не как дегенерат, косящий под негра-наркомана, а как нормальный приличный человек. Но если ты по-прежнему вот такой, это у сообщества вызывает массу вопросов. Детям невдомёк, что этой смой одеждой ты всё время посылаешь сигналы во внешний мир: «Посмотрите, я вот такой». Вот такой ты дегенерат! «Тайрон - он такой». – «Вот такой ты долбоёб, Тайрон!»
Клим Жуков. Ну, кто думает, что это только в США так работает, хотя оно, конечно, там очень сильно работает, как в стране очень давно и крепко буржуазной – так оно так работает вообще всегда и везде просто конкретные формы приобретает другие. Вот в СССР человека старались по одёжке никогда не встречать, у нас так было принято: сначала нужно было понять, что за человек, а как он одет – это уже дело десятое. Но прошу заметить: почему-то на защиту диссертации или там диплома все приходили в брюках и в рубашках, если дело в жаркое время года, или если в холодное время года – в брюках, рубашках и пиджаках, почему-то вот так было принято среди интеллигенции, среди которой я вырос, по-другому никак не было. При этом понятно, что если ты едешь с корешами играть на гитаре «Солнышко моё, солнышко лесное»…
Д.Ю. «Вставай…»
Клим Жуков. …да, то понятно, что ты будешь в этом самом крупноячеистом свитере и в джинсах, ну это нормально совершенно – опять же, ехать в лес в пиджаке довольно стрёмно: просто нахрен ты так вырядился? Это будет просто смешно воспринято. И если ты приходишь устраиваться, что удивительно, на работу, от тебя даже в СССР ожидали, что ты прилично выглядящим придёшь.
Д.Ю. Хотя бы опрятным.
Клим Жуков. Да-да, потому что когда человек приходит ну вот так, как одет Пинкман, а именно: вот в этих вот «тимберлейках» вот в таких вот, штаны с ширинкой до колен, размахаистое поло такое, немыслимая какая-то кепка, всё таких цветов просто жутких, что из космоса видно, можно прямо фотографировать ночью из космоса со станции МКС. Это же просто конкретно, что человеку, значит, насрать вообще, что про него думают.
Д.Ю. Именно такой сигнал он посылает.
Клим Жуков. Да: «Мне на вас насрать!»
Д.Ю. Это точно так же, как татуировки на роже, вот когда рожа разрисована татуировками – ну если ты не в банде Mara Salvatrucha, то для меня как-то загадка: а ты зачем это делаешь? Ну тут бы это, толкового психолога всегда, вот про эти татуировки всякие, это чтобы психолог рассказал, какие вообще цели человек преследует, разрисовывая себе харю всякой этой ахинеей?
Клим Жуков. Надо звать Татьяну Артуровну. Татьяна Артуровна, привет!
Д.Ю. Я могу понять, уголовные татуировки – это мне понятно, это близко, логично, ясно, что когда с тебя снимают одежду, у тебя ничего своего на зонах нет, тебя раздели, а вот это при тебе всегда, и как у товарища майора и полковника погоны, точно так же и уголовник разрисован: вот там какая-нибудь слеза – значит, что кого-то там убил… Масса, татуировки все имеют конкретный смысл.
Клим Жуков. Как у маори.
Д.Ю. Да, конкретный смысл – там понятно, а ты зачем себе рожу разрисовал-то? Какая-нибудь «любовь», а тут «ненависть» - что это такое?! Ты ж дурак, блин, вот натурально дурачок! Просто зачем это надо, ну для чего? Что, какой… ладно там волосы как-то по-дурацки постриг – они отрастут, это-то зачем, для чего? Что характерно, вот он общается и ходит, а там вокруг него, вот как ты считаешь, есть так же одетые люди?
Клим Жуков. Ну, мы их как бы потом увидим и уже видим – точно так же одетых дебилов.
Д.Ю. Да, и кто же эти люди, хотелось бы узнать?
Клим Жуков. А вот точно такие же или бывшие, или действующие, или будущие наркоманы и наркоторговцы, точнее, бегунки, если быть точным.
Д.Ю. Да, дегенераты – есть для этого хорошее слово. Ну вот ты посылаешь сигнал во внешний мир, кто ты такой, и обозначаешь одновременно причастность к сообществу дегенератов. И я, конечно, не знаю, естественно, нельзя всех по себе равнять, ну мне вот всё время как-то крайне неловко, когда человек вот так вот ярко одет и притягивает к себе всё внимание – это зачем? Мне вот больше нравится серой мышью так – шик-шик-шик. Ты чистый, опрятный – чего тебе ещё надо-то?
Клим Жуков. По этому поводу отлично было сказано товарищем Аль Пачиной в фильме «Адвокат дьявола», когда он поучал Киану Ривза, который только что приехал из Флориды, как нужно одеваться и как себя вести, потому что…
Д.Ю. Ничего не помню – и что он говорил?
Клим Жуков. …Кианка-то Ривзов, приехав из Флориды юным адвокатом успешным и будучи нанятым в огромную мега-богатую нью-йоркскую фирму, там, на супер-зарплату, он немедленно купил себе вот такой пиджак…
Д.Ю. С отливом, блин.
Клим Жуков. Ну это прямая противоположность товарища Пинкмана, но с другой стороны – там за миллиард долларов туфли, там, вручную пошитые брюки, шикарный пиджак, такой плащ и прямо такой – ого! – причёска такая, весь аж сияет прямо! И ему Пачино, который хозяин всей этой многомиллиардной фирмы адвокатской, собственно, Сатана как раз, он с ним идёт по Нью-Йорку и говорит: «Тебя же сразу видно, что ты успешный адвокат из солнечной Флориды. Посмотри, - говорит, - на меня» - а он там в каком-то плащике таком, всё чистенькое, абсолютно не бросающееся в глаза. Он говорит: «Я даже на машине не езжу, я езжу на метро, потому что так меня не видно, а тебя видно».
Д.Ю. Из космоса.
Клим Жуков. Из космоса, опять же, да, потому что вот тут перебирать тоже нельзя, потому то нахрен ты такие сигналы подаёшь? Это же как цыган, который всё золото, которое есть, на себя. У них-то понятно – потому что хранить негде, а ты-то чего выделываешься?
Д.Ю. Ну ты же… вот это ключевое: ты всё время привлекаешь ненужное внимание, оно тебе вообще не надо. Как-то раз я возил на машине достаточно долго квартирных воров, и они там, так сказать, это – старше, старше, старше, когда самый старший… сказал: «Дима, какая хорошая у тебя машина!» А у меня такое боевое «копьё» было. Я говорю: «Чем?» - «Вообще незаметная» - т.е. ни переводных картинок, ни икон, нихера вообще нет, вот вообще незаметная. Ну это прекрасно, я считаю, да, когда ты всех видишь, а тебя – нет. Зачем тебе это при занятиях преступной деятельностью? Ты дурак, вот во всех проявлениях дурак, и ты сигнал в окружающий мир посылаешь: «Я дурак».
Клим Жуков. Понятно, что если это член банды, которого всё равно рано или поздно или шлёпнут, или посадят, у него это стиль самовыражения, потому что у него больше нихрена нет.
Д.Ю. Опять-таки, причастность к банде. Вот у нас многие дети не знают, зачем граффити нужны – граффити нужны для того, чтобы метить территорию…
Клим Жуков. Как собака.
Д.Ю. …да, и писать, что здесь банда такая-то, такая-то… Здесь Крипсы, а здесь Бладсы. Вот, всё для «свой-чужой», и проч., как прописка в тюрьме, когда все начинают… «Там такие хитрые вопросы, такие хитрые ответы» - там ничего хитрого нет, это просто либо ты свой, блатной, так сказать, по жизни всё это знаешь, либо ты лох, с улицы запущенный, пара вопросов – видно, что ничего не знаешь, ну теперь мы над тобой будем глумиться, потому что здесь сидеть скучно, блин. Зачем тебе это?
Клим Жуков. Ну это же, как я помню раньше, году там в 1994-ом уж точно, все вообще дебилы переоделись в эти бордовые пиджаки из ковра, такие «щикарные» ботинки «Абидас» и кожаные куртки.
Д.Ю. Знаешь, почему все в красных пиджаках были?
Клим Жуков. Нет, я к тому, что почему так бандиты одевались – это одно, действующие бандиты, а чего дебилы-то вокруг так одевались? Да чтобы излучать во вселенную сигнал опасности.
Д.Ю. «Вот я кака!»
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Т.е. организаторы всего нашего бандитского движения, во всяком случае в Питере, они все были из швейцаров, т.е. это все были спортсмены, которые, так сказать, стояли на воротах, а у швейцара это форма, ливрея красная.
Клим Жуков. Рабочая униформа.
Д.Ю. Да, они всегда, когда собирались в шмотках, то все красные, и пиджаки себе шили красные, и это было понятно, «малиновые», как это говорили. Да, но это, опять-таки, «свой-чужой», опознавать как-то – зачем ты это делаешь, не понимаю?
Клим Жуков. Вот там дальше будет замечательный персонаж…
Д.Ю. Круче были только персонажи известного сериала «Бригада», где там такие пидоры напомаженные в каких-то там плащах. Я не знаю, Дементий, что бы с такими на стрелке сделали?
Дементий. Ой, даже не знаю. Наверное, сразу испугались бы все.
Д.Ю. Да, и разбежались.
Клим Жуков. Словом, это: человек хочет заниматься бандитизмом и сразу же и выглядит заодно, как бандит, чтобы товарище оперуполномоченному меньше было напрягаться.
Д.Ю. Чтобы ему легче было, да.
Клим Жуков. Да, между прочим, так замечательно одетый Джесси Пинкман, пнутый просто отовсюду, потому что его даже камрад Барсук, по-моему, домой не пустил, он… куда ему? А там ещё у него ещё и мотоцикл угнали напоследок – вот это просто огонь вообще, когда у него ещё и мотоцикл угнали, пока он там по телефону разговаривал с Барсуком, по таксофону, телефону-автомату. Заворачивает за угол – мотоцикла нет. Что характерно: это тоже, не знаю, товарищи подмечают или не подмечают – от мотоцикла на асфальте остаётся скоба для мотоцикла противоугонная, которой был задушен Крейзи-8 конкретно. Это прямо вот, я прямо, когда посмотрел, как он эту скобу так это об асфальт – херак! – в сердцах, у меня от символогии аж вот мурашки размером со свинью по спине бегали. Очень сильные сценаристы, очень сильные! Я местами даже не знаю, как такое придумывают-то?
Д.Ю. «Как они ухитряются такое выдумывать», да? Возможно, он канадец.
Клим Жуков. Возможно. Квадратные колёса, опять же, у машин должны быть. И бегающие глазки. Тут Джесси вспоминает, что у него всё-таки какой-то кусок собственности остался, а именно фургончик, который стоит на аварийной стоянке у Хлодвига, и он ночью пробирается к Хлодвигу и, чтобы просто поставить жирную точку в его одиссее, он, заприметив биотолчок, ловко перебирается через сетчатый забор, становится на крышу биотолчка, оглядывается, чтобы найти глазами, где фургон, после чего крыша проваливается, и он падает в очко.
Д.Ю. Хороший финал, да.
Клим Жуков. Упал в очко, и вся эта его шикарная ниггерская одежда перемазана этим синим абсорбентом для говна. И этакой это: «Э, э, п…ц!»
Д.Ю. Лучше было только в х/ф «Миллионер из трущоб» - помнишь, где мальчик провалился в очко, а потом с перемазанной в говне фоткой бежал к Амитабху Баччану. Кстати, увидев Амитабха Баччана, я аж заорал натурально, блин, потому что я даже не думал, что эти дебилы в Индии так популярны, а оказывается, ещё как, самые главные, да.
Клим Жуков. Ещё как, да. Ну и Джесси засыпает на натурально картонном ящике, сложенном на полу, в этом «Виннебаге», и он так отвратителен даже себе! Чтобы мы поняли, как он отвратителен даже себе, он засыпает в противогазе, чтобы просто себя не нюхать. Он это, я понимаю, просто пробил дно фактически.
Между тем Скайлер Уайт продолжает свои аффекты, постоянно уезжая из дома, ну а мистер Уайт учит своего подростка водить машину. Никакого особенного символизма, и даже символогии, я не заприметил, ну просто какая-то показана, судя по всему, мирная гражданская жизнь для заполнения, с одной стороны, хронометража, с другой стороны, для раскрытия персонажа – ну, возможно, так. Вот он водил-водил, ну как-то у него пока плохо получается – ну что делать, я, например, вообще водить не умею, точнее, разучился – всё в порядке, прекрасно себя чувствую.
А вот Хлодвиг-то поутру в шикарной растянутой белой майке выходит на крылечко, обозревает владения свои… Что очень понравилось – конечно, эта кругленькая баночка, и там жевательный табак, он себе это – за губу закладывает. Я хорошо знаком с употреблением жевательного табака, нюхательного табака…
Д.Ю. Как-то раз Алексей Палыч меня угостил каким-то.
Клим Жуков. Это снюс шведский.
Д.Ю. Да, я, под губу-то запихав в заведении «Моллис» (ул.Рубинштейна, дом 36), мы там всё время у стойки бара сидим, стулья высокие. Через 10 минут я чуть со стула не упал, блин – серьёзная вещь, вообще!
Клим Жуков. Что характерно, вот то, что Алексей Палыч – привет! – употребляет, она очень слабая.
Д.Ю. Ха-ха-ха! Та была хорошая.
Клим Жуков. Нет, это всё фигня, на самом деле, потому что, во-первых, правильный шведский снюс, во-первых, рассыпной, не в пакетиках.
Д.Ю. Ну естественно.
Клим Жуков. А сейчас всё в пакетиках, его рассыпного просто не купить вообще.
Д.Ю. А если высыпать из пакетика?
Клим Жуков. Ну он дрянь. Там нужно как: нужно покупать нормальную банку, а самый хороший шведский табак… - это не реклама, это просто мне нравится (ну мало ли нас за рекламу табачных изделий подпрягут?) – это рассыпной «Генерал» т.н. без отдушек, без ничего, просто чисто табак, вот и всё. Вот эта дрянь – вот там да, там не только можно упасть, но ещё и обязательно упадёшь.
Д.Ю. И обосраться при этом – он же не отпускает нифига, как вштырило – там плюйся, не плюйся, уже в кровь попало. Сурово!
Клим Жуков. Что характерно: этот вот Хлодвиг, судя по всему, в армии служил, в морской пехоте, они же там все этот табак жевательный жрут, у них фишка прямо такая, он его закладывает за нижнюю губу – это специально, чтобы постоянно шла слюна, и можно было сплёвывать, т.е. так тебя меньше заштырит, потому что когда кладёшь под верхнюю губу, вот сюда, там слюны очень мало, и даже желания постоянно плеваться не возникает, и он весь через слизистую херачит тебе прямо по башке, которая тут недалеко находится совсем, и там прямо – у-ху-ху! А это человек опытный, он под нижнюю губу – да, очень мерзко, потому что ты постоянно харкаться будешь везде, но тебя не так круто нахлобучит. Нахлобучит, но не так мощно. Я знаю, как это… я знаю, как с этим дерьмом обращаться.
Д.Ю. А нюхательный?
Клим Жуков. А они там не нюхают, они там другое нюхают. Ну нюхательный чего – нюхнул, оно тоже на слизистую, только носа, потом сморкаться будешь, вот и всё.
Д.Ю. Очень сильная вещь!
Клим Жуков. Очень сильная. Я люблю.
Д.Ю. Мы никому не рекомендуем.
Клим Жуков. Нет. Вообще мы к табаку даже подходить никому не рекомендуем.
Д.Ю. Мы строго за здоровый образ жизни.
Клим Жуков. Только! Вот Д.Ю. себе уже даже блины купил для штанги.
Д.Ю. Приехали с Челябинска. Спасибо, парни! Но, как говорится, если бы штанга была полезна для здоровья, у каждого еврея было бы по две. Есть гораздо смешнее: если бы турник был полезен для здоровья, на каждом висело бы два еврея.
Клим Жуков. Как говорит мой друг Володя Начхим – Вова, с испанским приветом! – он яростный противник любого спорта, он говорит, что здоровым спорт не нужен, больным вреден.
Д.Ю. В общем-то, прав.
Клим Жуков. Да. Так, в общем, Хлодвиг, зарядившись, вдруг видит, что у толчка почему-то нет крыши и из толчка по вверенной территории куда-то идут синие следы. Кстати, как оно в песок не впиталось за ночь, я отказываюсь понять.
Д.Ю. Иначе сюжета не было бы, да.
Клим Жуков. Но получилось смешно конечно, потому что он с дробовиком заходит в фургон и видит чувака в противогазе, говорит: «Чего у тебя так воняет?» А ты догадайся: крыша, следы, Джесси в противогазе – почему от него воняет? Наверное, он провалился в толчок.
Д.Ю. В говно, да!
Клим Жуков. Ну и конечно, тут даже толерантный к преступникам Хлодвиг не выдерживает, потому что он выпинывает нахрен Джесси с территории и собирается все его шмотки просто продать знакомым, тоже, видимо, преступникам. Между прочим, очень характерно: у мужика… здоровый, нормальный, работящий, рукастый мужик, у него какой-то свой мелкий бизнес, но тем не менее он есть, и он, судя по всему, работает как-то, притом что он не дурак, хотя выглядит деревенщиной, он просто не сильно интеллектуальный, ну он в самом деле деревенщина, видимо, служил в армии, по всему видать, по всем этим повадкам, в т.ч. табачным.
Д.Ю. По табаку, да.
Клим Жуков. Да, но он тоже трётся с какими-то криминальными упырями, а это значит, что, начиная с того, что он не платит налоги, или не платит все налоги, которые положено, у него постоянно налик, часть он крысит, а значит, у него бизнес идёт так, что если он будет выплачивать все налоги, ему будет нехорошо, именно поэтому он вынужден тереться там, где можно получить постоянно налик, т.е. с бандитами, потому что никакой нормальный человек этого Джесси с его автобусом никогда близко бы к себе не подпустил, ладно, не впалил его ментам, хотя возможно бы и впалил, и скорее всего бы впалил, зная Америку, но если он его завозит к себе, берёт 600 долларов наличностью, а просит 1200 долларов наличностью, ну так это значит, что однозначно человек, понятно, с кем он трётся.
Д.Ю. Естественно, да.
Клим Жуков. Вот точно. Он, конечно, сам, видимо, ничем таким не занимается – судя по всему, ему не очень надо, но обслуживает интересы.
Д.Ю. И не надо, да. Разобрать, собрать, прикрутить, магнитолку перепродать, там, ещё чего-нибудь по мелочам – нормально.
Клим Жуков. Нормально, хотя, повторюсь, опять же: человек рукастый, он чего-то там варит, этот даже мудацкий автобус починил, он на ходу, но по-другому ему устроиться никак, вот никак.
Д.Ю. Ну, может, не особо и стремится? А с другой стороны, нашёл какой-то уголок, где он своё применение… может, так сказать, себя применить как следует.
Клим Жуков. Это я к тому, что вот конкретно данная система организации общества плодит безостановочно преступность…
Д.Ю. Ну это само собой.
Клим Жуков. …потому что даже мистер Шрейдер говорит начальнику, что «мы очень сильно проредили наркоторговцев, т.е. сейчас просто мета не купить, но мы всё ждём, кто же займёт пустующее место». А значит, это не борьба с преступностью в принципе, это купирование последствий.
Д.Ю. Ну у них масса таких странных вещей, а самое главное: вот сейчас давайте начнём коноплю продавать, легалайз произведём – первое: начнут в казну поступать налоги, это главное…
Клим Жуков. Много!
Д.Ю. Да, это главное. Во-вторых, преступность волшебным образом раз – и исчезла, потому что статья декриминализирована. А что такого? Ну сейчас это, кстати, повсеместно. Последний раз, расхаживая по городу Цюриху, отойдя от квартиры В.И. Ленина, за ближайшим углом так пахнуло, блин – я аж запрыгал и говорю: «А чего это тут?», на что гидесса сказала: «Так а тут разрешено, вот в кабаках, типа, курят. На улице, - говорит, - не приветствуется, а в кабаках…» Ну если это уже тихая спокойная Швейцария, то чего уж там говорить про страны где орды известных персонажей? Там-то вообще всё в порядке. Поэтому они везде, наверное, декриминализируют. Я тебе говорил…
Клим Жуков. Так они и начали с того, что декриминализировали коррупцию на самом высоком уровне – ну а чего, всё равно же будете заносить, так заносите легально.
Д.Ю. Да-да, назовём её «лоббирование», да. Я когда первый раз приехал, я… ну у меня единственная цель – это посещение книжных магазинов, я больше никуда не хожу, ну вот, как он, «Barnes & Noble», или как-то я путаю, у кого с «s» на конце, ну вот раздел «Домашее…» какое-то там «Домоводство-Садоводство», ну вот полка книг – «как я там выращиваю кактусы, герань и ещё что-то», и одна книжечка про «как я выращиваю коноплю». Когда в последний раз заезжал, там было только 5 книжек, типа «500 лучших сортов», раскрываешь – там шишки такие, шишки сякие, ёлы-палы, как сажать, как растить, какие растворы, там, гидропоника, сорта, где брать семена, и проч., это притом что её… ну не сказать, что её на улице продают, но там такие аптеки, называются, если правильно это аптекой назвать, такой «Green Doctor», «Зелёный доктор», там листик такой нарисован…
Клим Жуков. Это драгстор в прямом смысле?
Д.Ю. Да-да-да. Ну и короче, ты туда приходишь, они там на этой, как его Venice Beach, где Сильвестр Сталлоне, мы там… помнишь, где Сильвестр Сталлоне в х/ф «Кобра» на адской машине подъезжал, там, латиноса отпихивал, тот выбегал, начинал хамить, а тот ему майку так… - «Посмотри, как ты одет». Историческое место! Вот… а рядышком там дом, в котором снимали х/ф «The Doors», где якобы там в пентхаусе Джим Моррисон обитал. Вот, ну короче, там тепло и, типа, три стенки в заведении, одной стенки нет, там человек 10-15 на стульях сидит, за столом негр-доктор в белом халате, странно, что без стетоскопа, и он, значит, с тобой беседует, ты садишься к нему, он с тобой проводит короткое собеседование: «Как вы себя чувствуете?» - «Отвратительно!» - «Есть спасение: вот рецепт…» 40 баксов это стоит, тебе дают, и ты уже можешь с рецептом идти в лавку закупаться. Ну, для многих, наверное, открытие: про всё это сразу сообщают в полицию, и дальше ты уже, так сказать, на карандаше. Ну а постольку поскольку все службы безопасности, все эти секьюрити в конторах из бывших полицейских, потому что зачем брать какого-то дурака с улицы, если есть нормальный сотрудник, а у него прекрасные связи в местном околотке, и не только в местном. Ну давай, вот, ты пришёл, кандидат по устройству на работу, а у тебя там раз…
Клим Жуков. Ага!
Д.Ю. …и ты в месяц по пять раз затариваешься. Ну круто, конечно, но, наверное, ты у нас работать не будешь – так получится. Плюс мне интересно всё время: ну вот бухло – всё понятно, т.е. все признаки алкогольного опьянения очевидны и видны, а если ты обдолбленный?
Клим Жуков. Зрачки видны сразу.
Д.Ю. Не-не-не, ну тебя ж это – анализы, и результат – что ты ездил обдолдбленный, какое там наказание за это, как это вообще выглядит, блин? А если в аварию влетел, а людей задавил – это отягчающее или никак не влияет? Ну я все эти дурацкие разговоры: конопля-то – она же прекрасная, ты же понимаешь! Никто не спорит, всё прекрасное, всё вообще прекрасное, но оно же на мозг действует и, наверное, ряд действий предпринимать не надо. А сколько в крови держится, а как это вообще скажется на чём-то там? В общем, какие-то одни вопросы вообще без ответов, блин.
Клим Жуков. Самое главное – был вопрос без ответа, на который сама история дала ответ: вот в первом сезоне, напомним, где агент Шрейдер курил сигары с мистером Уайтом, и мистер Уайт говорит: «Как странно меняется: законная она, незаконная, и наоборот». Он говорит: «Сигары незаконные, потому что…» - он хочет сказать, что из Кубы нельзя возить сигары – эмбарго… точнее, неправильно, не эмбарго, эмбарго – это если бы нельзя было на Кубу ввозить.
Д.Ю. Санкции.
Клим Жуков. Ну, санкции, короче, запрещено торговать кубинскими сигарами, чтобы на Кубу доллары коммунистам не поставлять, однако вот, значит, Шрейдер провёз, ему там какие-то подогнали сигар хороших, они сидят курят, и говорит: «Вот странно: если бы мы в 1927 году пили это виски, нас бы посадили, а в 1929-ом уже и нет…» «На коноплю намекаешь?» - говорит агент Шрейдер. «Неужели вы меня посадите за 15 граммов? Её же скоро легализуют». Он говорит: «Ещё что-нибудь запретят». Ну и вот я приезжаю… мы вместе приезжаем в позапрошлом году в Рим на «Битву наций» - вся американская сборная, вся поголовно совершенно вечером долбит траву, они с собой её привезли из Америки, потому что у них у всех синдром дефицита внимания.
Д.Ю. И что – можно через границу таскать?
Клим Жуков. А с рецептом, это лечебное.
Д.Ю. А, уже хорошо, да.
Клим Жуков. Или все астматики … там дяденьки – они все, как минимум, как я – все астматики и с дефицитом…
Д.Ю. Как норвежские лыжники – все астматики. Атас!
Клим Жуков. И дефицит внимания у всех.
Д.Ю. Мы тут, кстати, в последний заезд мы в Праге были – в Праге, не могу сказать, что на каждом углу продают…
Клим Жуков. Там много где.
Д.Ю. …но много, да, продают – вот эти банки аптечные такие стоят. Мы с Дементием там: «Позвольте нюхнуть», банку как открыли – я чуть не упал, ёлы-палы, т.е. духан такой! Но я сразу заподозрил, что беспонтовка какая-нибудь, и граждане сведущие говорят, что никакая.
Клим Жуков. Да. Так вот, Хлодвиг Пинкмана выпинывает и уже звонит знающим людям: кому можно, например, бочку метиламина продать? Но Джесси молодец – узнав, что фургончик-то починен, он немедленно, опять же, по протоптанной дорожке перебирается через забор, прыгает в фургончик и уезжает к чёртовой матери, попутно вынеся ворота.
В это время у Уолтера Уайта жена точно так же уезжает из дома опять. Вот что это за манера такая – взять и свалить? Я таких, кстати говоря, девок знаю батальон натурально: молча, ни о чём не разговаривая, взять и к чёртовой матери свалить.
Д.Ю. А ты должен понять.
Клим Жуков. Да-да-да. Это, кстати говоря, в кино-то, между прочим, именно явлено: «Давай, - говорит, - поговорим». – «Давай, говори. Что ты у меня узнать-то хотела?». «Ты как будто не знаешь» - и свалила. Охренеть! Вот тварь, а?
Д.Ю. «Нет, не знаю и знать не хочу» – так скажем.
Клим Жуков. Вот ты чем-то недовольна, так скажи, чем? Ну какого лешего-то просто? Я, опять же повторюсь, это же не она такая придумана в кино, это же просто с натуры списано.
Д.Ю. «Я подумала, что ты мне изменяешь, а ты в это время чихнул».
Клим Жуков. Да. Явно язык тела. И вот, значит, Jeep Grand Wagoneer уезжает, унося Скайлер Уайт из повествования, а по левую руку стоит фургон Winnebago, наполненный нарколабораторным оборудованием. Ну и конечно, мистер Уайт в полной даже не в панике – в полном ах…е залезает в фургон, там Пинкман, у них происходит разговор на старую тему: «Отдай половину денег» - «Чем ты думал, когда сюда приехал на этой херне?», после чего Пинкман бросается душить мистера Уайта. И вот конкретно это действие почему-то вдруг приводит нашего учителя химии в чувство, и он-таки отдаёт Пинкману половину денег, хотя нужно было сразу это сделать.
Д.Ю. Конечно, да.
Клим Жуков. Понятно, что ему деваться некуда.
Д.Ю. Ну ты его, как крысу, уже вообще загнал, блин – ну как так можно-то? Ты же провоцируешь! Вот просто спровоцировал, ну что, собственно, и произошло.
Клим Жуков. Нет, ну самое главное – вот эта вот конкретная мелкобуржуазная дрянь в башке, которая даже вот у умного человека вроде бы как присутствует, она же вообще только пи…лями вытравливается, по большому счёту, или которые люди нанесут, или которые жизнь нанесёт. Возвращаясь к тому, с чего мы начали – ты же собираешься варить наркотики, через кого ты их продавать будешь? Сам, что ли? Да ты не знаешь никого, тебя ближайший бегунок, который увидит, что ты продаёшь наркотики, он тебя сразу сам сдаст ментам, тут же, потому что чужой и конкурент. А Пинкман какой бы мудак ни был, но, однако, в этой херне во всей трётся, и он знает, куда ходить нельзя, а куда наоборот нужно, с кем можно говорить, с кем, явно совершенно, не стоит даже к нему близко приближаться. И вот ты конкретно совершенно человека доводишь до того, что тебе просто не с кем будет работать вот-вот, элементарно.
Д.Ю. Бред какой-то.
Клим Жуков. Бред, конечно.
Д.Ю. Это неправильно, оно даже не столько мелкобуржуйское, хотя оно мелкобуржуйское, но ты же просто во вред бизнесу всё делаешь, это тебе деньги нужны, а ты от этого Пинкмана тупо зависишь – ну что ж ты такое творишь-то? Ну хорошо, тебе надо, там, 700 тысяч, сколько там в прошлый раз говорили…
Клим Жуков. 737.
Д.Ю. Да, как Боинг. Ты в курсе, да, что это название трёх серий складываются в название?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Со значением, блин. Мы всё знаем, не надо нам рассказывать.
Клим Жуков. Интернетом тоже умеем пользоваться.
Д.Ю. Эээ, обо что это я?
Клим Жуков. 737 Боинг.
Д.Ю. Да, т.е. если вы деньги рвёте пополам, то, наверное, и этому Пинкману столько отвалится, правильно?
Клим Жуков. Т.е. будет что с него взять, если что.
Д.Ю. Так точно, да. Ну если ты вместе с ним хочешь деньги зарабатывать, а больше тебе тупо не с кем, ну может, его надо как-то поддержать? Может, потом ты с него вычтешь эту вонючую «десятку», там, «двадцатку» - на фоне 737 тысяч это какое-то безумие – так делать.
Клим Жуков. Там, конечно, замечательно вообще, потому что пока он там лечится по ходу серии, ему там такой счёт выкатили за химиотерапию, что он прямо аж это: «Ааа…!»
Д.Ю. Будучи наркобарыгой, слегка обалдел.
Клим Жуков. «Ааа, мне говорили, что будет скидка» - и ему бабушка-кассирша говорит: «Так это уже со скидкой, милок».
Д.Ю. Да-да-да. Я как-то раз поехал менять тормозные колодки на автомобиле BMW, а оказалось, что одна задняя правая каким-то волшебным образом истёрлась и истёрла мне тормозной диск.
Клим Жуков. Ух ты!
Д.Ю. И 95 тысяч рублей – а-ха-ха! Говорят: «Д.Ю., это со скидкой». Вот нормально, да.
Клим Жуков. И там же мы выясняем, сколько же конкретно, до копейки получает мистер Уайт на своей работе – 43.700 долларов, он сам озвучивает. Я, правда, не знаю, это до налогов или после, т.е. это на руки или ещё платить надо что-то с этого? Ну т.е. мы вообще угадали точно, сколько он получает – мы говорили про 40. Т.е. вот какая у нас аналитическая работа была проведена!
Д.Ю. Ну тут дети сейчас скажут: «Зато он может позволить себе дом, автомобиль себе и жене, и всякое такое». Дорогие дети, мы, в общем-то, в курсе, что все живут по-разному, один гражданин из числа ваших соседей может себе позволить три автомобиля на семью, а вы нет. Вопрос: а что вам мешает пять автомобилей купить, например? Возможности у всех равные, почему вы все не миллионеры, тоже вот мне никак не понятно? Если в США так хорошо, давайте и здесь будет так же хорошо.
Клим Жуков. Да самое главное, что это не его дом, он не может позволить себе дом – это самое главное. Он может позволить в нём жить, но дом это не его. Вообще, кто не в курсе: вы когда покупаете квартиру, вы думаете – вы её реально покупаете, и это ваша квартира? Я вас очень сильно разочарую: даже если вы купите не сраную студию где-нибудь на Парнасе, а шикарную 5-комнатную квартиру где-нибудь на Ковенском переулке, например, или ещё где-нибудь в центре города, в золотом, так сказать, кольце Питера – это не ваша квартира, она лишь отчасти ваша, потому что вам там принадлежит вот это вот пространство от стены до стены и от стены до стены, внутри, при этом вы будете постоянно платить коммуналку, налог, электрическую энергию, вам счётчик на воду прикрутят, и за метраж вы будете платить, и через некоторое время у вас стоимость этой квартиры будет полностью уплачена, т.е. вы в аренду её берёте, в аренду, и ещё и платите сначала деньги за то, чтобы… за право там жить, а потом арендную плату за неё постоянно. Ну собственно, как и в Америке то же самое, мы хотели же, чтобы было как в Америке – вот у нас теперь точно как в Америке, и у вас нет никаких проблем, чтобы точно так же, как мистер Уайт, взять себе жильё в ипотеку – пожалуйста! И потом лет 50 платить.
Д.Ю. Бери – не хочу.
Клим Жуков. И дальше, более того, у нас уже готовится специальный закон, чтобы у вас долг мог железно переходить по наследству, т.е. вы не расплатитесь – ничего-ничего, так дети расплатятся, всё в порядке.
Д.Ю. Или даже внуки.
Клим Жуков. Или даже, может быть, внуки. Даже хорошо, что так, отлично, поэтому берите в долг больше, гораздо больше, ещё больше. Потому что у нас вон Набиулина была страшно недовольна малой закредитованностью населения. Когда я услышал, я думаю: нихрена себе! А оказывается, нет, это ещё мало…
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. …потому что нужно брать долг, чтобы отдать долг, вот так вот.
Д.Ю. Толково придумано.
Клим Жуков. Т.е. чтобы ты никогда вообще не мог расплатиться, в принципе.
Д.Ю. Это американцы придумали такую фигню.
Клим Жуков. Это рейганомика называется конкретно.
Д.Ю. Да мы такое дело обсуждали – ничего хорошего в этом нет. И стремление к тому, что там уже опробовано и принесло такие чудовищные плоды, оно, мягко говоря, странное. «Зато я сейчас могу себе позволить…» Я когда наблюдал, помню, в городе Москва детей, ну относительно меня детей – там, 22-23 года, а у него ноутбук дороже чем у меня, 50-летнего дяденьки. Ну мне всё время интересно: «А как ты его?» - «В кредит». Я говорю: «Расплачиваться же надо». – «Ну я плачу». Я говорю: «Зачем тебе такой?» - «Я могу себе позволить». В чём секретный смысл? И при этом ладно бы, я понял, если бы ты там видео какое-нибудь тяжёлое монтировал непрерывно – ты играешь в какие-то дурацкие игрушки, которые не приносят тебе денег, только тратишь, и вот ты какую-то эту мандулу себе купил – зачем?
Клим Жуков. Затрудняюсь ответить. Хотя нет, могу…
Д.Ю. Ну потому что ты дурак.
Клим Жуков. Это демонстрация социального статуса. Вот у нас, например, в моём родном, теперь родном Мурино, где я имею счастье проживать, идёшь по нашему человейнику, там такие эти 22-23-24-этажные каменные коробки – там трындец просто! Вот около подъезда стоит Bentley. Думаешь: ну твою мать, эта машина стоит миллионов 8, наверное, а квартира – 3,5. Спрашивается, нахрена тебе эта машина?
Д.Ю. Загадка.
Клим Жуков. Я причём сначала думал, что это, возможно, просто кто-то там к родителям заехал или там к друзьям, но эта Bentley там постоянно стоит – нет, она там живёт, эта Bentley. Видимо, он сильно подержанный, взятый в кредит, просто человек показывает себе, что он может себе позволить, что все, как лохи, на каком-нибудь Mitsubishi Lancer ездят, там, на Kia Rio, а вот я, ха-ха, на Bentley, вот так вот! То же самое с ноутбуком, то же самое со всеми этими статусными буржуазными маркерами успешности. Дальше, кстати говоря, в кино это отлично будет показано, когда дяденьке, который весь в долгах не кому-нибудь, а самому страшному – налоговой инспекции, отваливается 600 тысяч долларов, и он вместо того, чтобы бежать резко платить налоги, покупает себе Mercedes с подогревом руля, ну чтобы демонстрировать успешность некоторым образом.
Д.Ю. Да. Ну прикольно, что для статуса нужен Mercedes с подогревом руля. Я, кстати, через год обнаружил, что у меня в машине есть подогрев руля. Думал: хорошо бы подогрев, зимой холодно… Бац – оказывается, есть. Идиот, блин! Спасибо, Клим Саныч!
Клим Жуков. Стараемся.
Д.Ю. С нетерпением ждём продолжения. А на сегодня всё.
Новости
VIP
