Практически вся Венеция — редкой силы произведение искусства. Практически любой дом — жемчужина мировой архитектуры. Дома старые, а значит — постоянно нуждаются в реставрации. Реставрация обходится в весьма и весьма немалые деньги. Сохранить Венецию помогают самые разные люди — например, деньги засылают из США и Японии.
Но в Венеции живут люди, а значит — эти люди гадят везде, где только могут. Например, разрисовывают стены домов. Одни венецианцы реставрируют, другие — тут же гадят. По надписям нетрудно определить, что же сегодня волнует венецианцев. А через это — понять, что творится в голове у пишущего на стенах венецианца. Что его волнует? Что заставляет писать на заборах? Разрушение чудесного города? Погружение Венеции в море? Продажность итальянских чиновников, разгул мафиозной организованной преступности, инфляция, маленькие запрплаты? Никак нет.
Регулярно встречаются граффити, посвящённые гибели нашей подводной лодки Курск:
Третьего дня мчался на болиде и случайно встретил старого знакомого, тоже на болиде. Обрадовались, но тут же разбежались. Немедленно вспомнилась чудесная перестроечная история.
В то славное время я усиленно бомбил на болиде. И вот холодной и снежной зимой гоню своё боевое "копьё" от Сенной по Московскому проспекту с этим самым знакомым на соседнем сидении, а меня тормозит молодой человек. Подвези, говорит, до Пулковской! Залез, я только начал трогаться, а он — погоди, сейчас ребят сядут! И село ко мне трое ребят. Опыт подсказывает, что ребят числом два и больше возить не рекомендуется, они обязательно какую-нибудь пакость тебе учинят. Вдвоём уже можно отчаянно хамить, можно не платить деньги, можно чужие деньги отнимать. Даже водителя убивать можно. Посмотрел — один никакой, в серой куртке, второй так себе, в жёлтой куртке, и третий откровенно здоровый. Но тут нас было двое, и я переживать не стал.
Молодые люди на заднем сиденье пошушукались и начали шуршать бумагой. Я глянул — хилый вынул пакет, отсыпал, здоровый распатронил беломорину и принялся забивать косячину. Тогда у нас демократия только начиналась, что это такое и как делают — практически никто не понимал, но я проживал в Азиях и был в курсе. Завидев это дело, пояснил молодым людям, что у меня в машине курить не надо.
Трудно придумать какое-то вразумительное начало для этого рассказа, потому что поездка в Индию была чем-то настолько оторванным от “до” и “после”, что просто ну ничего не придумывается. Поэтому использую шаблон. Случилось так, что в начале февраля мы с женой отправились в Индию, а точнее в штат Гоа. Отдых в Гоа выгодно отличается от отдыха в других местах Индии тем, что Гоа — это туристический штат, для поездки туда не надо делать тучу прививок минимальна вероятность того, что тебя сожрёт какой-нибудь дикий зверь, обворует стая обезьян, укусит ядовитая тварь, после чего ты скончаешься в джунглях, и никто не придёт тебе на помощь. Это не говоря уже о человеческом факторе в виде бедных (в прямом смысле слова) индусов. Но обо всём по порядку. Ах да, сразу извиняюсь за качество фотографий. С искусством фотографии я не очень дружу, да и не фотоаппарат у меня, а мыльница.
В первой части заметки о туберкулёзе в России речь шла о пострадавших. В этой части речь пойдёт о защитниках. О российских врачах-фтизиатрах. В ходе написания заметки состоялась наша беседа с Татьяной Игоревной Петренко.
Татьяна Игоревна — заведующая вторым терапевтическим отделением клиники Новосибирского НИИ туберкулеза, доктор медицинских наук, врач высшей категории. Беседовали в ординаторской, там же фотографировали врачей отделения. Запись беседы в дальнейшем была отправлена Татьяне Игоревне на доработку и уточнение. В результате получилось развёрнутое интервью, из которого решено не выкидывать ни строчки. Институт был создан в 1943 году, и тогда же, помимо научно-исследовательской деятельности, здесь лечили людей. Сначала было около 30 коек, сейчас больше 200.
Новосибирский научно-исследовательский институт туберкулёза стоит за городом, в лесу. Институтский автобус дважды в день привозит сюда работников. Вокруг — чистый воздух, цветы и красивые деревья. Под деревьями скамейки. Каждый день по асфальтовым дорожкам гуляют люди. Сидят на скамейках, пинают мяч на лужайке. Во время прогулки они без медицинских масок. Но сразу надевают их, зайдя в помещение. Больным запрещено выходить из своей палаты без маски. В отделениях — чистота и деловитость, кое-где идёт ремонт.
Всем больным при поступлении дают памятки, где написано: «Туберкулёз излечим!» Понятно, однако, что в различных местах он излечим по-разному. Во многих тубдиспансерах в наличии основные препараты, но чего-либо не хватает: некоторых лекарств, нового оборудования, квалификации персонала. Пожалуй, только в пяти федеральных центрах по борьбе с туберкулёзом есть самый полный набор лекарственных средств, оборудования и специалистов. Эти пять научно-исследовательских институтов — элита российской фтизиатрии. Среди них — Новосибирский НИИ туберкулёза.
Так что тем, кто здесь лечится — а их около 200 человек — крупно повезло. Туберкулёз интернационален: в отделении лежат русские, украинцы, тувинцы, чукчи, буряты, азербайджанцы, узбеки, всех не перечислишь. По регионам — преимущественно Сибирь и Дальний Восток, гражданство у всех российское. Приезжают больные обычно по квоте, и лечение им оплачивают из местного бюджета.
Есть в Питере так называемые Американские мосты — железнодорожные, перекинутые через Обводный (который по уму обводн0й) канал. Первый мост построили в середине девятнадцатого века по американскому проекту, потому они вот уже полтора столетия Американские. Изначально мост был деревянным, с железными стяжками. Потом вместо него поставили железный, а рядом пристроили ещё парочку мостов. Каковые не так давно, всего лишь с 2006 года, принялись перестраивать.
Известны Американские мосты в первую очередь тем, что под ними проходит далеко не каждая фура. При укладке свежего асфальта "просвет" становился всё меньше и меньше, и уже в конце семидесятых был примерно 3,30. Толковые водители мчались под мосты на всех парах, ударяясь фурами об мост. Мосты в этих местах были изрядно погнуты. Более умные подкрадывались аккуратно, и уже под мостом обнаруживали, что не пройдут. После этого начиналось осторожное вылезание на фуре задом — мероприятие настолько суровое, что не водителям представить трудно. Пробки образовывались ужасающие, причём с завидным постоянством.
Кстати, там же, под Американскими мостами, впервые увидел самое оригинальное решение вопроса проезда под малой высотой. Самые толковые водители выпускали воздух из колёс, выгадывали несколько сантиметров высоты и успешно прокрадывались под мостом. Потом неоднократно встречал данную "загадку" в интеллектуальных играх для интеллектуалов.
Ну а сейчас мосты перестраивают. Железные фермы уже установлены — за пять лет успели, внешне выглядят совершенно иначе. Дороги же под мостами до сих пор не углубили и не расширили. Наверно, ещё лет через пять откроют движение.
Невзирая на то, что проезд под мостами вот уже пять лет как закрыт, под ними явно ездят. Езда, судя по всему, небезопасна, ибо на КПП развешены утерянные водителями номера. Американские мосты не прощают слабости.
Собственно, мысль о поездке в Белоруссию уже довольно давно обосновалась в моем подсознании. Очень хотелось посмотреть, как стонет народ под тоталитарным игом «батьки» Лукашенко. И тут, будучи в Москве, неожиданно получил в свое распоряжение свободную неделю. Незамедлительно приобрел авиабилет до Минска и забронировал номер в гостинице «Беларусь».
Однако в мои планы вмешалась судьба в виде родного племянника, студента четвертого курса. Узнав о покупке билета, он возмутился моей расточительности, заявив, что если ехать на его машине (какой-то корейский квази-джип), на бензин уйдет в три раза меньше. И что он давно мечтал туда съездить.
Я покорно сдал билет, и пошел в книжный магазин за путеводителями. Выяснилось, что таковых нет. Есть по Испании, Италии, африканским странам, по отдельным городам, а по Белоруссии – шиш. Пришлось удовольствоваться картой автомобильных дорог. Еще, с большим трудом, был найден «обменник» (на Белорусском вокзале, где же еще!), в котором есть белорусские рубли. В моих руках оказалась некоторая сумма в непривычных взгляду разноцветных банкнотах.
На стройку я попытался помощником-разнорабочим устроиться через агентство, но на вопрос "а че ты умеешь?" мне ответить собственно было нечего — (языком молотитть умею и книжек много прочитал — кого ебет). Нет, ну я умею дрелить,шкаф по схемке собрать, гвоздь могу забить, с розетками справлялся, но это все как-то неубедительно.
Меня спрашивали конкретно — кладка кирпича,работа с перфоратором, покраска стен и так далее. И не ебет что я в помощники метил. ну то есть поттащить чего-нибудь, мусор убрать, кирпичи перекидать. Короче мимо. А главное как-то тоскливо. Думаешь бля вот же есть люди, которые что-то полезное делают, а не языком молотят без устали о свободах и всяких Ходорковских.
Некоторое время назад абсолютно случайно забрел в гости к Дмитрию Юрьевичу, да так и завис здесь надолго, уж очень много всего интересного и полезного. За что Дмитрию Юрьевичу огромное спасибо! Захотелось внести и свою небольшую лепту в развитие данного ресурса, поделиться чем могу. Живу я на данный момент в Германии, неподалеку от славного Кёльна. В городе этом есть две самые архиважные достопримечательности — это кёльнский собор да кёльнский карнавал. И если собор видели многие, благо с места своего он никуда не девается, то вот на карнавал нужно еще попасть. Мне же ехать совсем недалеко и последние три года я сие зрелище наблюдал лично, о чем и хочу поведать камрадам. Не судите строго, я специалист по Германии не слишком большой, но кое-чего все же видел. Если что, знающие камрады поправят.
Кувейт – самая экзотическая страна из тех, в которых я побывал. Путешествовал я, в общем, не так уж и мало (см. хотя бы мой репорт о поездке «Галопом по Европам»), но все мои поездки были по Европе, а на восток – не дальше Москвы. Конечно, Чехия отличается от Германии, а Франция от Швеции, но по большому счёту, все страны ЕС очень похожи – везде чистенько, красиво, безопасно. Высокий уровень жизни, схожая культура и т.п.
В Кувейт я попал на конференцию Global Development Network, которая каждый год проходит в очень разных странах. В 2009 году это был Кувейт, в 2010 – Чехия (Прага), а в начале 2011 – Колумбия (Богота). В Праге я жил 4 года, так что на эту конференцию туда я не особо и стремился, а вот что не удалось съездить в Колумбию – очень жалею. Хотя у этой страны такой имидж, что ехать туда было бы немного стрёмно…
Новости
VIP
