Вводная: День Геолога
С самого первого курса на Геологическом факультете МГУ у нашей компании однокурсников, единомышленников и вообще крепчайших друзей есть традиция – отмечать День Геолога вне города. По традиции, заложенной в Советском Союзе, День Геолога отмечается в первое воскресенье апреля, и начинается сие празднование, понятное дело, в субботу, а иногда и в пятницу. Сперва всё было в виде палатки, костра и потребления алкоголя где-то в Подмосковье, по мере возмужания и роста благосостояния география расширялась, дойдя в последние годы аж до Крыма.
Когда дорогой друг (назовём его, к примеру, Алексей Викторович) завербовался на год метеорологом на Шпицберген, решение провести ДГ там родилось само собой – и друга навестим, да и март-апрель там – самое туристическое время: светло уже почти всегда, но ещё холодно и снега полно, передвигаться на снегоходах можно свободно. Правда многих отпугнули и цены, и расширение праздника на четверг и понедельник, и обязательность виз. В конце концов осталось нас немного, всего четверо – но энтузиазма у четверых хватило бы на всех.
План пребывания составился и реализовался достаточно быстро, благо и турсектор сейчас там относительно развит, и интернеты до архипелага добивают. Уже за три месяца до праздника у нас и гостиницы были оплачены, и авиабилеты куплены, и снегоходы забронированы, и экскурсии зарезервированы. В нынешний век четвёртой индустриальной путешествовать – одно удовольствие, знай себе башкой крути да по сторонам глазей.
Результаты планирования оказались следующими: перелёт через Ригу и Осло до Лонгйира; в первый день экскурсия на кораблике до Пирамиды; на второй день берем снегоходы и мчим в Баренцбург, где встречаем, лобызаемся, преломляем хлеба и умеренно выпиваем, осматриваем посёлок и на третий день мчим назад; той же ночью улетаем назад, через те же Осло и Ригу.
Из тонкостей посещения следует отметить визы: формально Шпицберген является безвизовой территорией для граждан стран-подписантов (см. ниже про Парижский договор). Однако регулярное сообщение имеет он только с Норвегией, в основном с Осло, в аэропорту которого так хитро устроена транзитная зона, что без шенгена не обойтись. У нас, слава Одину, мультики и так были, так что мы этим делом не заморачивались, но вдруг ещё кому захочется… (замечу в скобках, что на чартер Арктикугля, летающий раз в два месяца прямиком из Москвы, лучше не рассчитывать, он шахтёров возит)
В общем, утром 4 апреля мы собрались в Терминале Е Шереметьева, а автор строк так и вообще стартовал на 5 часов раньше и из Тюмени, подняли по бокалу Гиннесса (вкусного и полезного) за наступающий праздник Святого Геолога и выдвинулись в сторону Риги.
История: краткий экскурс
До 1920-го года Шпицберген был, по сути, ничей – как и почти вся Арктика. Формально архипелаг был открыт товарищем Баренцем в самом конце 16-го века, хотя норвежцы и поморы весьма возможно, что заплывали и раньше. После открытия два века все кому не лень: голландцы, французы, англичане, датчане, русские приходили сюда по китобойным, а также моржебойным делам – благо морских млекопитающих здесь обитало чудовищное количество.
К концу 19-го века моржи и киты как-то закончились, зато обнаружились запасы угля, а не всегда замерзающее море вкупе с высокой широтой сделало Шпицберген удобной базой для полярных исследований. Уголь добывали опять все кому не лень, включая канадцев и американцев. Решение об упорядочении дел назревало, и после перерыва на Первую Мировую наконец назрело. Парижский Трактат 1920 года закрепил суверенитет над Шпицбергеном за Норвегией, по принципу «они ближе», но а) запретил там любое военное присутствие и б) разрешил там присутствие научное и народнохозяйственное всем подписантам Трактата.
Первым делом норвежцы упразднили голландское имя Шпицберген и придумали своё: Свальбард. Мол, мы издревле владели сей землёй (и мировое сообщество наконец-то признало сей неоспоримый факт), и название это тоже давнишнее, из саг и древних источников. Правда, саги и источники Свальбардом (т.е. «Холодной Землёй») называли вообще всё что угодно, лишь бы холодное и земля, вплоть до Гренландии, ну да ладно.
Единственным более-менее постоянным населённым пунктом тогда был основанный американским угольным предпринимателем Лонгйиром посёлок, названный им попросту в свою честь – Лонгйир Сити. Норвежцы посадили туда своего сиссельмана (так называется местный губернатор) и переименовали городок в Лонгйирбьен. «Бьен» означает, собственно, «городок», но кроме как в официальных бумагах его так не называли и не называют. Лонгйир и Лонгйир. На то время: семь угольных шахт, лавка керосиновая, да корабль раз в неделю.
Наши присоединились к соглашению попозже, в 35-м году, но до Второй Мировой Войны почти ничего не делали. С окончанием же оной и началом Холодной Войны в стратегический архипелаг мы вцепились крепко – основали три шахтерских поселка и начали добывать уголь. Один посёлок – Грумант, названный в честь древлерусского имени Шпицбергена, которое в свою очередь есть искажённое норвежское Грёнланд (то есть наши предки тоже особо не различали) – вскоре закрылся за истощением пласта, однако два других – Пирамида и Баренцбург – вполне себе процветали вплоть до 90-х, а население архипелага временами состояло из советских людей на 70%.
Распад СССР чуть не поставил крест на нашей на Свальбарде истории – Пирамида была покинута и законсервирована в 98-м, население и экономическая активность в Баренцбурге сильно снизились. Упадок удалось остановить в двухтысячных, сейчас Баренцбург и шахтёрствовать продолжает, и на туризме небольшую денюшку делает. Пирамида почти отошла норвежцам (по местным законам им отходит любое поселение, оставленное на более, чем 10 лет), однако в 2007-м там внезапно поселился какой-то наш энтузиаст и сейчас формально посёлок считается жилым. И нашим. Здания поддерживаются в приемлемом состоянии, летом даже функционирует отель в старом здании общежития.
Норги же постепенно закрывали свои шахты вокруг Лонгйира и буквально несколько лет назад закрыли последнюю. Теперь Свальбард живет в основном туризмом и наукой, и немножко рыбной ловлей. Наука и исследования там были, почитай, всегда в этом веке (Андре и Нансена все ведь знают? «Красную палатку» все ведь смотрели, да? Про хранилище семенного фонда все ведь слышали?), а вот полярный туризм попёр в гору совсем недавно. И здесь сыграли роль и близкое расположение от Европы – 2.5 часа на самолете, и довольно мягкий климат по меркам Арктики климат – самые дальние отроги Гольфстрима добивают-таки (зимой редко ниже минус 20 и море не всегда замерзает), и, в общем-то, серьёзное желание хозяев это дело развивать.
В общем, самолет из Осло был полнёхонек, и где-то после полуночи мы приземлились в Лонгйире.
Первый день: пароход
Выйдя из аэропорта, мы отказались от такси и сели в рейсовый автобус. Там до самого городка, в общем, недалеко, километра два, но бушевала метель, да и с вещами неохота тащиться было. Как выяснилось позже, автобус был ошибкой – проезд в нем стоит 75 крон с человека (1 крона примерно 8 рублей) и за четверых мы отдали 300 крон, а таксо стоит крон 180-200. Привыкайте к ценам, здесь всё стоит безумно дорого.
Поплутав немного в ночи, мы нашли свой забуканный через AirBnB домик. Хозяин написал, что дверь будет отперта – так и оказалось, там всё по-простому, запираться не от кого. Дом оказался вполне себе шикарным, с тёплыми полами, душем, кухней и спальнями. Кроме того, он стоит на первой линии, и прямо с крыльца можно вполне прыгать в воды. Но мы были довольно устамши и быстро отошли ко сну, да и вставать надо было рано.
Наутро у нас был запланирован пароходный круиз в (сторону) Пирамиды – организаторы с самого начала, ещё в январе, предупредили, что в зависимости от ледовой обстановки мы можем не дойти до искомого посёлка, да и скорее всего, сразу же сказали, и не дойдём. Была мыслишка не заказывать круиз, но мы её, поколебавшись для виду, отмели – и не прогадали.
Недалеко от дома нас подобрал автобус и отвез в порт Лонгйира – который недалеко от аэропорта. И недалеко от центра города. Там везде недалеко. Пароходик – старый морской трудяга, переделанный из рыболова в пассажирский достаточно давно и с тех пор исправно обслуживающий как регулярные перевозки (особенно летом, когда снегоходы не едут), так и туристические. Сегодня он был заполнен не полностью, человек 30 – в основном из Германии – с комфортом и без тесноты разместились в двух салонах. Гид оказался франко-ирландским пареньком, а немногочисленная команда, включая капитана, вообще состояла в основном из филиппинцев (!).
Сразу по выходу из лонгйирского Адвентфьорда в большой Исфьорд на нас напала серьезная боковая качка, избегнуть которую мы никак не могли, ибо обходили мель. Половина пассажиров моментально накормила местную ихтиофауну своими завтраками, но, к счастью, вскоре мы обогнули мели, повернулись к волне кормой и углубились внутрь архипелага.
Ночная метель давно закончилась, но утро было хмарным, и до этого момента мы практически ничего вокруг не видели. И лишь спустя полчаса или час после выхода в облаках начали появляться разрывы, глянуло солнце, туман рассеялся. Вокруг вдруг проявилась какая-то неимоверная северная красота и всеобщий духозахватывающий живопизм. Не знаю, как описать, не хватает слов, вертятся какие-то пошлые фразы типа «суровость этого вот», «сдержанность и величие этих самых» и подобные… но нет, боюсь не опишу. Смотрите фото.
Свернув в Биллефьорд, к Пирамиде, мы в скором времени вперлись в ледяное поле, и если по шуге наш кораблик худо-бедно продирался, то дальше становилось всё печальнее и печальнее и в какой-то момент кэп дал команду тормозить. До Пирамиды оставалось мили три, видна была и гора правильных форм, давшая поселку название, и даже какие-то строения под ней, но… Как нам и обещали заранее, мы не дошли. Легли в дрейф, улыбчивые филиппинцы-стюарды накормили нас на верхней палубе обедом, включавшим, помимо всего прочего, китовые отбивные, гид порассказывал про освоение Шпицбергена, про историю Пирамиды, про лежащий за фьордом ледник Норденшельда и про много всего другого.
Однако, было уже часа два пополудни, и мы пошли назад. Шли под другим бортом Биллефьорда, кругом те же умопомрачительные красоты и даже некая избушка гипсодобытчиков в довесок, белый снег, чёрный камни, синее небо, серые облака и свинцовая вода. Хорошо прогулялись, хоть и не дошли, куда хотелось.
По прибытию домой почистили пёрышки и пошли гулять по Лонгйиру. Там, прямо скажем, и размеров-то всех – километр на полкилометра. Тем не менее, есть супермаркет, гостиница Редисон и более мелкие, университет, небольшие магазины от спортивных до сувенирных и кабаки числом пять. В двух не было мест, ещё до двух не дошли и приземлились в самом дорогом, в лобби помянутой гостиницы. Это, к слову, единственное место, где наливают, хоть и из банок, Гиннесс (вк. и п.). Барменша оказалась соотечественницей, и мы, под разговоры, неплохую еду и неплохую выпивку, провели там оставшийся вечер. Завтра обещало быть не менее захватывающим, чем сегодня.
Второй день: снегоход
Снегоходов на Шпицбергене много… Нет, не так. МНОГО!!! Говорят, что зарегистрированных агрегатов там даже более, чем зарегистрированных жителей – что неудивительно: и самому оба нужны, да и туристов тоже надо обеспечить средствами передвижения. Мы резервировали сильно заранее, но сильно подозреваю, что и приехав без резервации не остались бы без заветного агрегата. Брали в большой конторе, придя с утра к офису увидели поле, усеянное продукцией японского производителя музыкальных инструментов – не до горизонта, конечно, но почти.
Немного об особенностях аренды снегохода на Шпицбергене:
- Это ощутимо дорого, но организованный тур с гидом в 1.5-2 раза дороже
- Для этого обязательно наличие автомобильных прав категории А или Б
- Для выезда за пределы населенного пункта необходимо наличие при себе огнестрельного оружия для защиты от медведей, буде таковые нападут
- Ввоз своего огнестрела весьма и весьма непрост – особенно для нешенгенских нас (см. сначала ввезти в Шенген, потом вывезти, а потом в обратном порядке)
- Возможна аренда оружия (!)
- Для возможности аренды должно быть персональное разрешение от сиссельмана
- Разрешение оный выдает (или не выдает), только если ему за четыре недели до дня Икс будет прислана по электронной почте переведённая на норвежский (или на английский) справка о благонадёжности (sic!), которая для граждан России может быть заменена справкой о несудимости
Ну, не будем долго рассказывать, что да как – разрешение нам так и не выдали, даже не ответили никоим образом. Потом местные наши рассказали, что дело, мол, обычное, пакостить по мелочам – вполне нормальное занятие для гордых потомков викингов. Вариант решения был нам подсказан давешним франко-ирландским гидом – нанять сопровождающего из числа местной молодежи с ружжом, по его словам, бизнес такого рода там не является чем-то необычным. Разрешилось всё весьма просто – на наше признание, что огнестрела у нас нет и разрешения сиськина мы не получили нам сразу же предложили арендовать… ракетницу. И три патрона – правда их арендовать нельзя, можно только купить. «А фто, так мофна была?» — вспомнили мы старый анекдот и моментально согласились.
Брали мы три машинки на четверых, ибо и дорого, и я до сих пор не имею автомобильных прав. Хотели вообще два, но одумались. Вообще, один 500-кубовый снегоход на одну центнерную тушку с вещами – вариант оптимальный, хотя и вдвоем тоже доехать можно, если не лезть в пухляк и экстрим, а придерживаться накатанной дороги и здравого смысла (забегая вперёд, мы не всегда придерживались того или другого, но выжили и даже не попортились). Опыт снегоезжения у нас был давний и небольшой, но освоили агрегаты мы достаточно быстро, заполнили дополнительным горючим выданные нам канистры и рванули в сторону русских.
Расстояние между ЛЙ и Баренцбургом по прямой – 37 км, на снегоходе по обоим путям около 50 км. Народу ездит уйма – и по делам, и туристы – так что накатаны основные дорожки до состояния шоссе, разве что шаурмятниц придорожных нет. От ЛЙ сперва идёт долгий подъём по долине с довольно крутым взлётом на перевал, после которого дорога уже, естественно, вниз. Несмотря на множество проехавших, вокруг девственная белизна, а при заглушенном моторе – ещё и такая же тишина, встречные и обгоняющие попадаются, как ни странно, нечасто. Вот оно, воспетое Джеком Лондоном Белое Безмолвие. Периодически останавливаясь на попить чайку и на побезмолвствовать, мы через час с небольшим выехали в широкую долину Колесдален, впадающую в море (Исфьорд знакомый) в километрах в четырех от нас.
Здесь два пути на Ббург расходятся, мы для движения «туда» выбрали правый, вдоль моря. Правда, торную дорогу, идущую вдоль правого борта мы как-то проскочили, но вовремя сориентировались и рванули просто напрямую, благо ветра зимы выдувают вдоль плоского дна долины почти весь снег и ни заносы, ни ямы путь не преграждают, гнать можно хоть сто, чем мы и не преминули воспользоваться. Потом выскочили вновь на торный путь и более степенно поехали вдоль Исфьорда. Остановились на привал около некоей вроде жилой, но запертой избушки – и вскоре после нее свернули немножко в горы, ибо впадающие во фьорд ручейки вымыли в береге серьезные овраги, которые объезжают поверху.
Два одиночных снегохода ушли немного вперёд, мы же на двойке немного замешкались и на последних 10 метрах подъёма завалились набок, по неопытности. Стоявшие недалеко два каких-то мужика подошли нам помочь поставить снежок в нормальное положение и – сняв шлемы – оказались нашим дорогим полярным другом Алексеем Викторовичем и его коллегой, выехавшими заблаговременно нам навстречу! Объятия, поцелуи, похлопывания по плечу, вызволение агрегата. Встреча, ради которой мы сюда забрались, состоялась!! В шлемах и комбезах, кстати, все вокруг выглядят одинаково, так что неудивительно, что уехавшие вперед Алексея Викторовича не узнали, хоть и помахали ручкой при проезде мимо.
У парней, в отличие от нас, был рабочий день, посему нам было предложено вместо прямой поездки в Ббург скататься сперва до метеостанции, которая расположена немного не в поселке. Мы, не подозревая подвоха, с радостью согласились – и проехав где-то полчаса вновь свернули с торной дороги. На этот раз путь лежал сперва по узкому оврагу, затем по подъёмам и плоскогорьям, а потом опять по подъёмам. Тут уж мы развернулись во всю силушку своего малого опыта – заваливания, зарывания в снег, одно столкновение и даже один эпизод, впоследствии получивший название «полёт над бездной» (мы на «двойке» ехали сразу за исполнителем и наблюдали всё воочию – но описать оный словами не получится, на пальцах или картинкой тоже не вышло – хоть я и пробовал, надо показывать а. на местности и б. желательно не на себе). Несмотря на эпичность и устрашающесть действия, прошло оно без последствий для коня и для наездника. Да и в целом из поездки вернулись все целыми и невредимыми – а заднего фонаря на одной из машин сразу не было, мы так в прокате потом и сказали.
Сама метеостанция расположена прямо над Ббургом, с плато открываются чудесные виды как на посёлок, так и на Грёнфьорд, на котором он стоит, и на вершину Олав, доминирующую над ландшафтом. Сняв важные метеорологические показания, мы – опять же кружным путём – спустились в Баренцбург.
Наш город: Баренцбург
Поселение на месте Баренцбурга было основано в 1921 году голландцами (отсюда и название, хотя старину Вильгельма равно почитают и у них, и у нас), а в 1935 году было куплено Арктикуглём. С тех пор – с перерывом на эвакуацию 41-45 годов – там живут и работают наши шахтёры. Разрушенное фашистами (они просто расстреляли пустой посёлок из корабельных пушек) было восстановлено к середине 50-х годов. Почти все здания до сих пор стоят, пара-тройка в изначальном виде, ещё несколько – в сайдинго-подлатанном.
По сравнению с суетливым и людным Лонгйиром, Баренцбург – город рабочий, степенный, обстоятельный. Туристы, конечно, сюда приезжают в количествах, но большинство на ночёвку не остаётся, и уже к вечеру многоязычный гам исчезает. Тихо и спокойно – можно спокойно заселиться и осмотреться.
Посёлок компактен, застройка вся общественная – дальше всего на юг научные корпуса и общежития, там же котельная, ближе к центру гостиница и больница, далее хостел (где мы и остановились) и пивоварня, потом шахтоуправление, напротив школа-детский сад, далее почта, за ней Дом Творчества, чуть вниз – спортзал и сувенирная лавка, а чуть вверх – жилые дома, столовка, магазины; завершает градостроительную композицию старое шахтоуправление внизу и два здания вверху: бывшее консульство (ныне музей) и новое консульство; далее на север склады и прочие хозпомещения, потом лаячья ферма и далее дорога идет пару километров до вертодрома. Вот и весь город, слегка над побережьем – а само побережье занимает, понятное дело, порт.
Собственно шахта расположена прямо под городом и по большому счёту является штольней, ибо зарывается горизонтально в склон. А вход в горную выработку находится прямо у здания нового шахтоуправления, что очень удобно – вышел после смены, вот тебе начальство направо, вот тебе пивняк налево. Сама пивоварня одно время была самой северной в мире, пока схожее производство не открыли в ЛЙ; правда первые несколько лет пиво они варили исключительно слабоакогольное, ибо до 2015 года на Шпицбергене был сухой закон. Там и сейчас продажа ограничена, в Ббурге можно отоварить талон на 1 литр крепкого в месяц, в ЛЙ тоже есть нормы, а туристам продают только при предъявлении посадочного талона; в кабаках ограничений нет, только дорого всё. Пиво, кстати, в пивоварне Красный Медведь отличное, главный по процессам брожения там сейчас бельгиец.
Но прежде, чем забуриться в кабак, мы осуществили весьма обстоятельную экскурсию по городу с заходом в музей. Молодая сотрудница ресепшена в гостинице исполнила роль экскурсовода более чем замечательно, сперва поводив нас по улицам, и закончив тур часовой экскурсией по музею. Музей отличный, от доисторических времён, через поморов и европейцев до угледобытчиков. С удивлением узнал, что, оказывается, в Баренцбурге провела детство Майя Плисецкая. Характерная черта именно Баренцбурга (в ЛЙ такого не заметил) – обувь снимается при входе в любое здание и помещение, будь то музей, гостиница, или даже пивной бар. Ходить можно в носках или будут предоставлены тапочки.
После экскурсии мы пошли осмотреть жилище Алексея Викторовича и поздравить его как с Днём Геолога, так и с недавним днём рождения. Живёт наука, в целом, неплохо, общажная комната на одного, кухня-ванна-туалет на этаже, сапоги снимать на крыльце. В наличии Интернет и мобильная связь по московским тарифам – вышка одной нашей сотовой компании стоит прям у метеостанции, мы там были недавно. Вечер закончился, как уже упоминалось, в Красном Медведе.
День третий: дорога назад
Обратно мы выдвинулись на следующий день, часа в два, после неспешных прогулок общего благорастворения. Алексей Викторович проводил нас до околицы, и со слезами на глазах отпустил.
Дорогу назад мы выбрали другую, южную, через Грёндален (являющуюся естественным продолжением – или истоком – Грёнфьорда), почти незаметный перевал и выходом на развилку в уже знакомой Колесдален – а оттуда уже рукой подать и до Лонгйира. И оказалась эта дорога гораздо проще, скоростнее, да и живописнее, пожалуй. Погода, неизменно улучшавшаяся последние трое суток, выдала нам идеальный зимний день, с солнцем, безветрием и лёгким морозцем. С остановками на безмолвствование, чай и пописать мы добрались до ЛЙ часа за три, без эксцессов и членовредительств (хотя вру, наша двойка завалилась из-за перегазовки при движении задом на территории стоянки прокатной конторы, то есть буквально на последнем метре маршрута!).
До самолета время скоротали за пивом и пулей в кабаке Station, откуда заказали таксо до аэропорта и два ночи улетели в сторону Осло-Риги-Москвы. Всё.
Послевкусие
Нереальность произошедшего путешествия накрыла меня уже в Осло – все эмоции как бы подёрнулись патиной и обернулись воспоминаниями. Это, конечно, происходит всегда и со всеми событиями, но здесь это произошло очень быстро и очень резко – поспал три часа в самолёте и хоп! – кругом всё привычное, вон Осло, а вон Норвегия, а вон там женщина курила… Ледники, голые скалы, позёмка от впереди едущего снегохода в лицо, пароход, посёлок какой-то шахтёрский – всё свалилось куда-то в глубины…
Спрóсите, во что вышел нам сей кавалерийский наскок? Ой, дорого, не хочу даже детализировать… [шёпотом] сто восемнадцать тысяч на человека. Ни об одном эре не жалеем.
Новости
VIP
