22 марта в московском посольстве Великобритании состоялся брифинг, посвящённый инциденту с отравлением предателя Скрипаля и его дочери. Если ранее Россия проходила у руководства Англией как государство, “весьма вероятно (highly likely)” виновное в этом преступлении, то теперь всё серьёзнее. Посетители брифинга, маститые дипломаты из разных стран, получили презентацию о шести страницах, где вина нашей страны уже подаётся как непреложный факт. Требуется ли для такого вывода расследование? Нужны ли какие-нибудь весомые доказательства? Казалось бы, да, но — нет. Уверенность в вине России легко выводится логически, как теорема Пифагора:
Мы не сомневаемся в том, что ответственность лежит на России. Ни одна другая страна не имела одновременно возможности, намерения и мотива. Другого правдоподобного объяснения не существует.
Особенно радуют вменённые России “намерение” и “мотив”. Откуда известно про намерение, что это был за мотив, пояснять не надо. Можно просто написать, что они были.
В общем, каждый раз, когда где-нибудь в мире будет гибнуть недружественный по отношению к России деятель, британские мастера дедуктивного метода автоматически станут вешать всех собак на нашу страну. А если какую-нибудь гниду убьют из автомата Калашникова, задушат ушанкой или скормят медведю — ну, тут уж дело ясное на все сто.
27 марта на другом краю Земли, в столице США городе Уошингтон, состоялся брифинг начальника пресс-службы госдепа Хизер Нойерт. Упомянув пожар в Кемерово и выразив соболезнование русскому народу, Нойерт перешла к обсуждению взаимоотношений с российским правительством. Которые, по её признанию, “сложны”.
У России длинные руки, у России много щупалец. Нам представляется, что интерес русских к нашим выборам не угаснет. Также это касается выборов во многих других странах.
Само собой, не обошлось и без обсуждения дела Скрипаля:
Президент лично приказал продемонстрировать нашу нерушимую солидарность с Соединённым Королевством, ... 48 российских офицеров разведки, работающих под дипломатическим прикрытием, были объявлены персоной нон грата. Мы также отдельно инициировали процесс изгнания 12 российских офицеров разведки, которые находятся под дипломатическим прикрытием от Миссии России при Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. 25 других стран анонсировали высылку 151 российского дипломата.
Посыпались вопросы от журналистов. В числе вопросов были и довольно неудобные. Например, некоторые особо бестолковые борзописцы в обход всех норм приличия нагло интересовались доказательствами виновности России. На что миссис Ноерт дала прекрасный, просто исчерпывающий ответ.
Мы твёрдо выступаем на стороне нашего союзника, Великобритании. Когда англичане говорят, что у них есть доказательства, что они знают об ответственности России, у нас есть все причины, чтобы верить им.
Лично я не видела доказательств. Они бы не прислали их в Госдепартамент. Они скорее всего прислали их в другое ведомство. Обратитесь в разведывательные структуры, которые занимаются этим. У меня нет доступа к такой информации.
Повторяю для всех, кто до сих пор сомневается — у России была возможность, намерение и мотив. На этом дурацкие терзания можно отбросить.
Неплохо высказался по этому поводу Владимир Соловьёв, выступая в Совете Федерации 28 марта:
Последние высылки наших дипломатов уже не базируются на международном праве. Никто не захотел пользоваться предложенными механизмами и выработанными механизмами для определения истины, как в случае подозрений в химической атаке в Солсбери. Был заменён на принцип солидарности, что напомнило крестовые походы, когда нам неважно, прав или виноват, важно, кто заявляет, и мы присягаем, потому что уверены, что это политически правильно и необходимо. Не дождавшись ни какого-то расследования, получения доказательств — это не-важ-но. Не случайно сегодня в Белом доме было заявлено, что “мы верим нашим британским партнёрам”. Но это не категория международного права! Это религиозная категория — верить или не верить.
В истории стран, населённых нашими уважаемыми партнёрами, есть богатейший опыт религиозных войн. Нынешняя ситуация очень напоминает начало новой войны подобного рода. Отличие грядущей войны от всех предыдущих ровно одно — победителей в ней не будет.