Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Сегодня мы поговорим об оружии. В гостях у нас специалист по оружию. Вячеслав, кем нес службу?
Вячеслав Батурский. До 2010 года старший инспектор отдела вооружения ОМОН ГУВД по городу Москве, старший лейтенант милиции запаса сейчас уже.
Д.Ю. А сейчас кем трудишься?
Вячеслав Батурский. Сейчас тружусь инструктором по стрельбе, по практической стрельбе. Развиваем вид спорта “Практическая стрельба” в стрелковом клубе ДОСААФ города Москвы.
Д.Ю. А по службе, в чем твои обязанности заключались?
Вячеслав Батурский. Ну, в функционал входило обеспечение подразделения вооружением и спецсредствами. Ну, естественно, тестирование вооружения.
Д.Ю. Сам постреливал?
Вячеслав Батурский. Ну, а как же? Тестирование вооружения. Так или иначе, приходилось.
Д.Ю. А под “спецсредствами”, для непричастных, что подразумевается?
Вячеслав Батурский. Все, что выходит за рамки огнестрельного оружия. Это щиты, палки и так далее. Средства устрашения и успокоения.
Д.Ю. Например, светошумовые гранаты?
Вячеслав Батурский. Светошумовые гранаты, спецсредства, баллончики “Черемуха-10”, палки резиновые, щиты алюминиевые. И так далее, в том же духе.
Д.Ю. А вот скажи, вот у вас, скажем так, спецподразделение, которое занимается достаточно специальными вещами. А оружие, которое, извините за тавтологию, у вас на вооружении, оно отличается чем-то от оружия, которое в обычных подразделениях? Ну, в каждом околотке есть оружейная комната, где стоят автоматы АК и пистолеты Макарова. А у вас что было?
Вячеслав Батурский. Ну, присутствует основной арсенал в виде автоматов Калашникова, но калибр используемый, по крайней мере в нашем подразделении, это был 7,62x39 боеприпас. Специальные автоматы “Вал”, винтовка “ВСС”, снайперский комплекс “ВСК-94”. Различного рода снайперские комплексы, как новые, недавно разработанные, так и на базе винтовки “СВД” различные разработки и усовершенствования. Вот в таком ракурсе.
Д.Ю. Личный состав не страдал от того, что для решения каких-то специфических задач им, например, чего-то не хватает?
Вячеслав Батурский. Вы знаете, в принципе, на момент проведения различного рода спецопераций, недостатка в вооружениях и боеприпасах для выполнения поставленной задачи не было. Хотя, что касается оборудования, я думаю, проблемы все-таки были. Как то приборы ночного видения.
Д.Ю. Наши приборы ночного видения самые большие в мире?
Вячеслав Батурский. Ну, да. С электроникой у нас в принципе всегда проблемы. Коллиматорные прицелы приходилось покупать самостоятельно. А что касается приборов ночного видения, они самые большие в мире и самые тяжелые в мире. Разбить очень сложно. Видимо производители исходили из такого критерия, неубиваемости.
Д.Ю. Военная техника серьезная, да. А вот если доводилось интересоваться, чем вооружены коллеги за рубежом, в, так называемых, развитых странах, сильно отличается от нас, нет?
Вячеслав Батурский. Ну, вы знаете, государство обеспечивает спецподразделения, да и простые подразделения, согласно штатной численности, штатному расписанию и нормам положенности. Я думаю, не будет тайной или открытием, что для каждого подразделения, исходя из задач, какие-то нормы положенности вооружения прописываются, продумываются изначально и прописываются. И согласно этих норм положенности, обеспечение, я думаю, сопоставимое с нашим, но своими какими-то видами вооружения. Что касается оружия, зарубежные образцы... Это я уже после службы столкнулся. Из зарубежных образцов вооружения, непосредственно в клубе, качество оружия оставляет желать лучшего. Все-таки у нас оружие лучше.
Д.Ю. По каким параметрам лучше?
Вячеслав Батурский. Основной параметр – надежность. Такую, достаточно жесткую, эксплуатацию выдерживает наше оружие. В лучшей, в большей степени, нежели зарубежное. Что касается точности...
Д.Ю. Ну, это привычно, что из СВД ты дальше 400 метров никуда не попадешь. А вот из “Barrett” какого-нибудь на полтора километра. Дети обычно рассуждают именно так: “Высокоточное, ствол небывалой толщины. И вообще, белку в глаз за километр”.
Вячеслав Батурский. Снайперский комплекс включает в себя три составляющих. Это боеприпас, в основе. Затем аппарат направляющий, то есть, винтовка, которая будет посылать боеприпас в цель. И третье, собственно говоря, стрелок. При сбое одной из составляющих снайперский комплекс работать эффективно достаточно не будет. За рубежом это поняли и идут, в принципе, в нужном направлении. У нас пока пробуксовывает.
Д.Ю. Ну, мне всегда казалось, особенно в условиях нынешней, если ее можно назвать, войны, когда все практически боевые действия происходят в городах, народ в окопах не сидит друг от друга в километре, позиционных боев нет, все в городах, все бегают по улицам. Мне затруднительно представить улицу, на которой больше полукилометра в кого-то стрелять надо. Поэтому мне кажется, что СВД вполне хватает. У нас снайперов в армии, по сути, не было. Были хорошо стреляющие солдаты, так скажем. А отдельно подготовленный офицер, это несколько другое. Но, в общем, наши не жалуются, да? Не хотят каждый себе по “Barrett”, или наоборот?
Вячеслав Батурский. Ну, опять-таки, “Barrett” нужно достаточно нежно эксплуатировать. И на больших дистанциях. А СВД, это такой рабочий инструмент на коротких дистанциях. Вы правильно отметили, что позиционной войны нет, все достаточно быстро перемещаются. И бой не происходит на достаточно больших дистанциях. Но, так или иначе, стрелку, снайперу, условно назовем его, нужно настроиться на то, что цель появится в определенном секторе обзора. Поймать, прицелиться и обработать спусковой крючок. Это достаточно сложно сделать, я вас скажу.
Д.Ю. Не сомневаюсь.
Вячеслав Батурский. Даже на дистанциях меньше, чем 400 метров. Нужно, чтобы цель на некоторое время остановилась, две-три секунды хотя бы. Чтобы можно было достаточно эффективно ее обработать. И “Barrett”, в принципе, в такой работе... Ну, нет необходимости. Хотя, как система, посылающая снаряд на большую дистанцию, с высокой точностью, она имеет право на существование. И, в принципе, подходит для выполнения ряда поставленных задач, которые перед этой системой ставились.
Д.Ю. Ну, как я помню, изначально они были для борьбы с транспортными средствами, чтобы простреливать двигатели. Ибо патрон мощный, пуля серьезная. Вот, раздробила движок и дальше никуда не едешь.
Вячеслав Батурский. Ну, у нас есть аналогичные системы, это “В-94”, “ОСВ-96”.
Д.Ю. Ничуть не хуже. Противотанковые ружья времен Второй мировой прекрасно с этим справлялись.
Вячеслав Батурский. В принципе последние разработки, 12,7x108 оружие, прекрасно выполняют свои задачи. Как антиснайперского оружия, так и борьбы с легкими бронированными, с огневыми точками противника.
Д.Ю. А вот, допустим, подразделению ставят некую задачу. После чего руководство, по всей видимости, принимает решение: “Что же мы с собой на выполнение задачи возьмем”. Чем оно при этом руководствуется, и что в итоге с собой берут?
Вячеслав Батурский. Здесь, наверное, нужны разведданные, в конечном итоге. Для того, чтобы взять с собой адекватную систему, с которой можно будет работать. Видимо, вы имеете в виду летальные, либо нелетальные образцы вооружений. Это, опять же, исходя из задач подразделения. Скажем, при проведении каких-нибудь массовых мероприятий, это касается подразделения ОМОН. В случае возникновения массовых беспорядков, при невозможности использования оружия летального действия, обычного боевого оружия, и при невозможности справиться силами спецсредств, вполне возможно применение оружия нелетального действия. Те самые резиновые пули. Если мне память не изменяет, был карабин КС-23, он мог использовать те самые нелетальные пули резиновые. Примером использования, эта информация взята из новостных каналов, это попытка разгона демонстрации на Майдане в Киеве. “Беркут” использовал эти карабины. Боеприпасы нелетального действия.
Д.Ю. Ну, а все-таки. Доводилось общаться и с зарубежным оружием, и с нашим. По факту, чем хорошо одно и чем хорошо другое?
Вячеслав Батурский. Ну, вы знаете как, во главу угла при создании нашего оружия все-таки поставлена эксплуатационная надежность и выносливость оружия в различных условиях. От минус 50, до плюс 50 пишут. Я думаю, дельта все-таки больше. И различные среды использования: пыль, снег, вода, грязь. Наше оружие выдерживает любую среду. Не смотря на это, образцы зарубежных оружейных фирм обладают значительно лучшей точностью. На определенных дистанциях, усредненных. Значительно лучшей кучностью. Об эргономике вообще речь не идет, у них всегда все было для человека. Удобно, качественно, хороший пластик. У нас сейчас формируется общество потребителей, уже сформировано. Потребителю важно, чтобы был хорошо тактильно ощущаемый пластик, качественное прицельное приспособление. Но при всех достоинствах зарубежных образцов, они не выдерживают конкуренции с нашим стрелковым оружием на предмет жесткой эксплуатации.
Д.Ю. Ну, то есть, если где-то в европейском чистом городке, где все подметено, убрано. Один раз приехать, разложиться, выстрелить и уехать.
Вячеслав Батурский. Да, это идеальный вариант для зарубежных образцов вооружения.
Д.Ю. А если забраться на месяц в горы?
Вячеслав Батурский. Я бы взял наше оружие. Вот таким образом.
Д.Ю. Правильное решение. Вот в игре, когда виртуальный боец собирается на задание, он, такое чувство, что находится в супермаркете. Нагребает себе полную телегу самых разнообразных вооружений, пистолеты, пулеметы, автоматы. И отправляется на дело. А когда наш боец отправляется на спецоперацию, что он с собой берет?
Вячеслав Батурский. Как я раньше сказал, всегда нужно исходить из поставленной задачи. Наверное, так. Здесь уже стоит вопрос физической подготовки бойца. Потому, что в игре зачастую производители не акцентируют внимания на физической подготовке и на банальной физиологии человека. Один определенный боец средней массой 80-90 килограммов может взять определенное количество веса на себя и тащить. Какое-то определенное количество времени может бегать. Потом нужно присесть и отдохнуть, потом продолжить и так далее. Делаем поправку на то, что это все-таки компьютерная игра. Я расскажу случай из жизни. Волею судеб я был заброшен в зону проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе. И попал в горы с достаточно большим количеством груза. На высоту чуть больше километра. Я достаточно хорошо был подготовлен на равнинной территории, но, попав на участок, превышающий определенную высоту, у меня банально не хватало дыхания, чтобы сделать больше, чем 20-30 шагов. Таким образом. В реальной жизни приходится учитывать реальные обстоятельства. В компьютерной игре можно написать программку по-другому, подкорректировать.
Д.Ю. Ну, а в целом. Вот есть табельное оружие, которое к бойцу приписано.
Вячеслав Батурский. Закреплено за бойцом, да.
Д.Ю. Он, соответственно, его и берет. Вот его пистолет, вот его автомат. Или вот его снайперская винтовка. Берет он именно это. Он не хватает из оружейных шкафов все, что ему захочется, “сколько унесу”. Нет?
Вячеслав Батурский. Совершенно верно.
Д.Ю. И за каждое, что характерно, расписывается.
Вячеслав Батурский. Да. И несет личную ответственность за личное стрелковое, или не стрелковое, оружие.
Д.Ю. А вот еще такой вопрос. Упомянутые разнообразные обвесы, планки, рукоятки правильные под руку. Разрешается ли это самостоятельно со своим оружием производить?
Вячеслав Батурский. Вы знаете, вот вы зря иронизируете.
Д.Ю. Мне интересно.
Вячеслав Батурский. В этом плане вещи достаточно удобные. Я не знаю, почему наши российские производители не работают в этом направлении. Кстати, в этом направлении очень плотно работают наши американские “друзья”, и автомат Калашникова у них очень популярен. И тюнинговые фирмы работают на этом поприще достаточно успешно. Израильские фирмы тоже работают в этом направлении.
Д.Ю. Ну, для меня, извиняюсь, перебью, когда-то было откровением. Я достаточно взрослый уже был. Когда в руки попало охотничье ружье приличное, я внезапно увидел, что у него приклад под углом. То есть, ты, когда его в плечо упираешь, а ствол у тебя прямо перед носом, так сказать, получается. В родных автоматах такого нет. Рукоятка не такая, все не так. Он и под левшу и под правшу, и подо все на свете. Он же универсальный, но для конкретного человека и для конкретных задач, это, наверное, не очень хорошо.
Вячеслав Батурский. Не очень хорошо. Правильно вы заметили, что он рассчитан на массовость. Он универсален. И для конкретного человека я бы, будучи на месте руководителя этого направления, задумался над тем, чтобы разрешить возможность тюнинга оружия. Потому, что на самом деле, исходя из действующего законодательства, по крайней мере, на момент оставления службы, запрещалось производить тюнинг оружия, чтобы оружие находилось в таком виде в оружейных шкафах. При проведении различного рода спецопераций, естественно, ребята снимают родные детали, ставят тюнингованные эргономичные рукоятки, приклады с компенсацией отдачи, выравнивающие линию прицеливания. Но при проведении проверок со стороны вышестоящего руководства, оружие приводилось в исходное состояние и ставилось в оружейные шкафы. Ну, это знаете, мне кажется пережитки советской системы. И не совсем правильное понимание того, как работает подразделение, и что нужно подразделению в целом, что касается стрелкового оружия. И как оно должно выглядеть, как оно должно работать. Удобно ли это бойцам.
Д.Ю. Ну, тут речь-то, собственно, об эффективности решения задачи идет.
Вячеслав Батурский. Да.
Д.Ю. Если сотрудник точнее стреляет, быстрее попадает.
Вячеслав Батурский. Совершенно верно.
Д.Ю. Наверное, надо приложить все усилия к тому, чтобы у него это получалось как можно лучше. Спасибо за интересные ответы.
Вячеслав Батурский. Спасибо вам.
Д.Ю. До новых встреч. Всего хорошего.
Новости
VIP
