Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Баир, добрый день.
Баир Иринчеев. Дмитрий Юрьевич, добрый день. Добрый день, уважаемые зрители и слушатели.
Сегодня хотелось поговорить о таком аспекте или таком явлении в истории Великой Отечественной войны, как штрафбаты и заградотряды, на тему которых, к сожалению, в девяностые-двухтысячные годы, да уже собственно начиная со времён Перестройки, со второй половины восьмидесятых годов, было вылито огромное количество грязи (как на очень многие аспекты Великой Отечественной войны).
Но проблема в том, что эта тема была ещё очень сильно раскручена в кинематографе, причём в последние годы: сериалом «Штрафбат», тем, как изобразил заградотряды Никита Сергеевич Михалков и так далее, и так далее…
Собственно, хотелось бы каким-то образом более взвешенно и опираясь на документы, которые у нас есть в наличии, рассказать об их деятельности, что это вообще такое было, и было ли это вообще, как очень любят у нас говорить, что только в этой стране, только вот в этот исторический период, только у нас может быть такой ужас, такой мрак вообще и только в нашем милом уютном Мордоре такое бывает.
Д.Ю. Я первое упоминание о заградительных отрядах встретил в описании битвы в Фермопильском проходе, где войска Ксеркса копьями под зад загоняли очередные порции военнослужащих под раздачу спартанцам. Было это, если я правильно помню, примерно две с половиной тысячи лет назад. И вовсе не в Новгородской области, а где-то там в цивилизованной Европе, откуда вся цивилизация пошла и культура, что характерно.
Вот про упомянутый тобой сериал «Штрафбат» хочется сказать следующее, извини, отвлекусь, перебью, так сказать. Когда он появился, у нас… есть у меня сайт, на сайте – форум, естественно, на форуме бурное обсуждение.
С моей точки зрения, сериал «Штрафбат» – это произведение, проходящее по категории «рвотный порошок», то есть это настолько омерзительное творение, что цензурными словами я его характеризовать не могу. Но тут же нашлись люди, которые сказали, а что такого, хороший фильм. Задаю вопрос: а чем он хороший? Актёрские работы хорошие. Как-то я даже в растерянности… и чем вообще? А вот у меня отец театральный режиссёр, ему тоже нравится, уж он всяко лучше, чем ты разбирается.
Баир Иринчеев. В истории Великой Отечественной войны и в истории именно этого явления – штрафбатов и заградотрядов, да.
Д.Ю. То есть человек не желает ничего знать, вообще ничего знать не хочу, я вижу какие-то псевдохудожественные помои, с удовольствием их потребляю, рассуждая там о каких-то ракурсах, актёрских работах, режиссёрских дебютах, сценаристах и ещё чего-то, а сути за вот этими помоями я не вижу.
Я смотрел его, и ты знаешь, я же как все советские люди, мы не видели, например, никаких антисоветских творений. Я очень долго хотел прочитать «Архипелаг ГУЛАГ», мне было интересно что там такое, прочитать его было нельзя – его не было нигде. Я в «Литературной газете» и газете «За рубежом» читал заметки о том, что сняли какой-то художественный фильм «Охотник на оленей» (The Deer Hunter, 1978) Майкла Чимино (Michael Cimino), разбор, это – то, это – это, не писали, кстати, про главное, что там главные герои – русские, которые идут воевать во Вьетнам. Ну и вот – рассказы того, кто разговаривал с тем, кто что-то там смотрел, в десятом пересказе.
Когда появились видики и к нам стали попадать эти… антисоветские фильмы… я не знаю даже, как их назвать, то есть фильмы, которые рассказывают про Советский Союз, это была такая ахинея, всем было настолько очевидно, что это такая чушь и такая ложь, мы живём не так, устроено у нас всё не так. Да, мы несовершенны, точно так же, как несовершенны и вы. Мы несовершенны, но то, что вы про нас показываете – это полная ахинея.
Прошло тридцать лет и теперь наши, местные живущие творцы, они исторгают из себя вот этот продукт, пятикратно переваренный, ещё гаже, чем та мерзость, которой поливали нас на Западе во времена Советского Союза. Казалось бы, есть документы, казалось бы, живы свидетели всего этого, нет, это нам не интересно, мы возьмём какие-то идиотские выдумки и будем проецировать вам в мозг.
Извини, перебил.
Баир Иринчеев. Творец так видит, с одной стороны, а с другой стороны, скажем так, вот финал сериала «Штрафбат», где сидит этот командир штрафбата, среди разбитых наших «сорокапяток», всё вокруг завалено телами погибших штрафников и он сидит, такой мрак, Мордор, можно сравнить – тоже серый фон, как показан Мордор во «Властелине колец» и как показано вот это. Ну, товарищ Володарский, сценарист, уже в мире ином, но мне кажется, что то, что он хотел показать, это то, что он несколько раз высказывал в передачах на «Эхе Москвы» и так далее, что «трупами завалили», «мясом завалили».
Д.Ю. Ну ему виднее…
Баир Иринчеев. Да, ему виднее. Но тем не менее, хотелось бы всё-таки сказать, что война это такая ситуация, когда 1) людей убивают, 2) некоторые убивают лучше, чем остальные, то есть всегда остаётся выигравшая и проигравшая сторона. Проигравшая сторона может разбегаться, то есть люди, понятно, что у всех есть инстинкт самосохранения с одной стороны, а с другой стороны есть такое понятие, как воинская присяга. Воинскую присягу, по идее, дают либо своей стране, либо своему сюзерену (в Средние века), либо на верность городу, то есть это торжественное обещание публично, что буду сражаться до конца, выполню свой воинский долг. Есть такое понятие – воинский долг, что готов терпеть лишения, переносить боль, голод, холод…
Д.Ю. Тяготы и лишения.
Баир Иринчеев. Да, тяготы и лишения. И готов даже отдать свою жизнь. Причём, это делается публично перед строем товарищей. Ну сейчас у нас – перед родителями, можно ещё это на видео записать, потом на YouTube выложить. Особо продвинутая танковая бригада Оборонительных войск Финляндии, они всё это записывают и потом торгуют ДВД, типа на память. Прямо продают ДВД, как ребята принимали присягу, новобранцы. У них пиар поставлен хорошо, молодцы.
Д.Ю. Ну а для тех, кто не относится к этому серьёзно, я бы напомнил, что за нарушение присяги есть уголовная ответственность.
Баир Иринчеев. Да. И причём это, собственно, если посмотреть на Средневековье, измена – это одно из тягчайших вообще преступлений, которое моментально каралось смертью и, скорее, даже не у нас, а на Западе. В этих всех английских войнах, англичане, французы, у них богатый опыт отрубания голов и повешения за измену короне, за измену своему городу, своей армии и так далее. Собственно, по большому счёту, все эти наказания, извините, это у нас ещё в Римской империи появились. Децимация – если легион побежал, не выдержал, не смог, покрыл себя позором, то всех выстраивают и каждого десятого просто казнят. То есть это действительно мера устрашения, чтобы показать, что побежать-то ты побежал, но всё равно, если тебя противник не догонит, то мы тебя догоним, всё равно ты погибнешь. Поэтому, давай-ка ты не будешь бежать, а ты будешь сражаться и у тебя есть какой-то шанс на то, чтобы выжить.
Д.Ю. Я бы сказал, что это мера дисциплинарного воздействия.
Баир Иринчеев. Да, дисциплинарного воздействия, устрашения, что присягу давали – давали, подумали, что это просто смешной воинский ритуал – нет, это действительно публичное обещание, нарушение присяги – действительно уголовное преступление, измена своей стране, измена присяги – это уголовное преступление. Не только у нас и не только в современном мире. Это во всех странах, извините, измена, предательство – это серьёзнейшее уголовное преступление.
Д.Ю. Я бы вдогонку ещё добавил бы, что у древних римлян был ещё один замечательный воинский обычай, кроме децимации, когда караульный засыпал на посту и разводящий так сказать замечал его заснувшим, то с утра выстраивали подразделение, всем раздавали палки и заснувшего на посту его войсковые товарищи палками забивали до смерти, постольку поскольку ты один подвергал опасности жизни всех нас.
Баир Иринчеев. Да, подставил всех.
Но опять же, только в сталинском Советском Союзе и только в России такое было, что оказывается действительно там были дезертиры, были случаи, когда войска бежали с поля боя, вот только у нас их как-то там останавливали, пресекали панику, расстреливали перед строем.
Но действительно, это просто такой взгляд, наверное, очень рафинированной московской и петербургской интеллигенции, которая, наверное, как-то немного далека от этого всего, от этих всех историй и живёт действительно в своём мире, который милый рафинированный мир. В шутку его называют в интернете «эльфийским»…
Д.Ю. Это я придумал, на всякий случай скажу.
Баир Иринчеев. …Но, собственно, реальность она несколько иная. Действительно, XX век характерен тем, что у нас сохранилось огромное количество самых разных документов.
Вот, в 2012 году в Москве, в издательском доме «Звонница – Молодая гвардия» (нормально: православие и «Молодая гвардия» вместе, ну хорошо, это наша современная идеология) вышел замечательный сборник, который, наверное, остался немного незамеченным «Сталинградская эпопея. Документы, рассекреченные ФСБ России». (Воспоминания Паулюса, дневники и письма солдат РККА и вермахта, агентурные донесения, протоколы допросов, докладные записки особых отделов фронтов и армий.)
И, собственно, как раз поражение наших войск в сражении под Харьковом весной 1942 года и действительно катастрофическая ситуация, в которой на юге России оказалась наша армия и неуправляемое во многих случаях бегство наших войск, и привело к тому, что в конце июля 1942 года товарищ Сталин, который тогда был в том числе и народный комиссар обороны Советского Союза (то есть министр обороны современным языком говоря) издал приказ №227 «Ни шагу назад», в котором прямо говорилось о формировании штрафных батальонов для офицеров, штрафных рот для младшего командного и рядового состава и говорилось о том, что будут созданы заградотряды, которыми будут заниматься собственно особые отделы НКВД.
Опять же, эти четыре буквы русского алфавита – НКВД – они как-то на людей производят сразу ужасное впечатление, что это что-то такое… я не знаю, какая-то просто закрытая корпорация, чёрный орден, такие вездесущие, всевидящие и всеслышащие опричники Сталина, которые просто появляются, всех расстреливают и куда-то сваливают. Причём, как всегда это абсолютно не мотивировано. А если вы посмотрите российские фильмы девяностых и двухтысячных годов, то обязательно представитель особого отдела, это будет еврей в кругленьких очках, который грассирует ещё больше, чем я, обязательно выглядит ужасно гадко, такой неприятный тип…
Д.Ю. Омерзительный.
Баир Иринчеев. Да, омерзительный какой-то тип и соответственно только и ищет, как бы подгадить какому-нибудь хорошему фронтовику, который всегда, как правило, русский…
Д.Ю. Честный человек.
Баир Иринчеев. Честный человек и ещё, наверное, в 1937 году у него кого-нибудь там посадили или репрессировали.
Д.Ю. Хотя бы раскулачили.
Баир Иринчеев. Да, или раскулачили. Вот обязательно у простого советского офицера (или командира Красной Армии, до 1943 года), обязательно у него будет, кто пострадал невинно от Советской власти в тридцатые годы, или в двадцатые годы, или во время революции у него там пьяные матросы или красные матросы под кокаином кого-то убили в семье. То есть вот – стереотип появился.
Но НКВД, извините, это МВД вообще-то.
Д.Ю. Министерство внутренних дел.
Баир Иринчеев. Да, министерство внутренних дел, тогда просто использовалось слово «народный комиссариат», то есть тогда просто считалось, что слово «министерство» и «министр» – это старый мир, это буржуазный, не наш мир, а мы – новый, смелый мир, у нас не министр (министр – это же «служащий» по-английски), а – народный комиссар.
Д.Ю. Во-первых, он «народный». Это важно, что он представитель народа, действующий в интересах народа. Ну а слово «комиссар», многие не знают, это от слова «комиссия», это «ко»-«миссия» – «совместное действие». А в комиссии, соответственно, комиссары.
Баир Иринчеев. Точно так же не было офицеров до 1943 года, были именно командиры и точно так же не было солдат – были бойцы или красноармейцы. «Товарищи командиры», «товарищи красноармейцы», «товарищи политработники». То есть на самом деле, если посмотреть на Красную Армию в тридцатые годы, она была не в пример более демократична, чем любая западная армия, где действительно, вот это деление на «господ офицеров» и «солдат», оно было очень чёткое и дистанция держалась.
Д.Ю. Оно и есть такое же.
Баир Иринчеев. То есть вот эти четыре буквы – НКВД и ещё две буквы ОО (особый отдел) сразу на всех наводят какой-то ужас и сразу появляется какой-то неправильный стереотип, что особист – это человек, который просто где-то сидит в штабе и у него есть несколько осведомителей, и он только и ищет, чтобы кого-то расстрелять.
Но на самом деле, если посмотреть документы, то круг обязанностей представителя особого отдела НКВД в наших фронтовых частях был мягко говоря несколько шире. Собственно, это другое ведомство, это другое министерство, это не Наркомат обороны, они немного действительно со стороны смотрят. Но они не только просто всё смотрят, всё записывают и ищут, как кого расстрелять, но они также что-то организуют, помогают, действительно видят какие-то недочёты со стороны может быть получше, чем именно армейские командиры.
Ну и хотел бы здесь привести пример донесения особого отдела НКВД о ходе боёв в Сталинграде 16 сентября 1942 года.
«За день боёв 15-го сентября 13 Гвардейская стрелковая дивизия потеряла 400 человек ранеными и убитыми и израсходовала все боеприпасы к автоматическому оружию, и несмотря на полночь 16-го сентября дивизия боеприпасов и артиллерии ещё не получила.»
То есть сразу они говорят, что тут у нас вообще-то проблемы.
Д.Ю. О чём, естественно, граждане, которые боеприпасов не попросили в должном количестве, не поставили по запросу в должном количестве, могут тактично умолчать, не рассказывая командованию ничего вообще. Если сбоку поступают подобные сигналы, ну… люди только не знакомы с устройством.
Баир Иринчеев. Да, это параллельная система коммуникации. Плюс опять же представители особых отделов, они не только докладывали, но они могли прийти и сказать, значит так, ребята, у нас нет действительно боеприпасов, кто за это отвечает, давай, пошёл туда, давай организовывай, потому что сейчас нас тут всех просто перебьют без патронов.
Плюс нужно понимать, что у нас как-то опять же абсолютно забыто, что немцы вели очень серьёзную агентурную деятельность, постоянно забрасывали нам перевербованных бойцов Красной Армии, своих агентов, лазутчиков, это всё было. И то, что сейчас говорят, да ну это всё опять же те же самые энкавэдэшники всё придумывали, на самом деле они расстреливали ни в чём неповинных людей. Вот просто так. Но как-то лишить Германию, одну из мощнейших армий Европы, отказать ей в том, что они вели разведку и сказать, что немцы не использовали агентуры, это… ну так нельзя говорить, потому что это один из инструментов войны, которым немцы, нацисты очень хорошо владели. Они действительно постоянно засылали агентов.
Даже из осаждённого Ленинграда, если почитать документы НКВД, которые Никита Андреевич Ломагин, наш уважаемый профессор, публиковал, так там они прекрасно знали всё, что в городе происходит, им всё доносили, у них были свои люди в городе. И особый отдел действительно был обязан с этим бороться.
Д.Ю. То есть, если рассуждать подобным образом, что ничего такого не было, может, по-моему, только безграмотный дурачок.
Баир Иринчеев. Да. Это просто как бы сразу отметается, что у немцев была своя агентурная сеть и то, что с ней было нужно бороться, это просто как-то вот так исчезает и сразу появляется образ действительно какого-то упыря, обязательно, как я уже говорил, еврея… Почему-то в советское, в брежневское время советский антисемитизм был плохой, а сейчас вот так показать в современной России, когда у нас везде толерантность и так далее – это нормально. Кстати, даже немного удивлён, что до сих пор израильские наши товарищи не обиделись и ничего не сказали по этому поводу.
Д.Ю. Я ещё больше удивлён, что это снимают товарищи, которые ещё не успели добежать до Израиля, при их активном содействии, участии…
Баир Иринчеев. Очевидно, что это не наши евреи, не нынешние, это советские евреи, про них можно вот так снимать.
Д.Ю. Видимо, да.
Баир Иринчеев. И опять же обязательно идёт раскол, что политрук или особист это обязательно еврей, а нормальные русские люди они там с винтовкой в руках, с пистолетом…
Д.Ю. С моей точки зрения, граждане продвигающие подобные вещи, они действуют в соответствии с указанием известной листовки «Бей жида-большевика, морда просит кирпича», это вот союзники Геббельса. Я бы ещё напомнил, что в те времена, о которых идёт речь, ещё, по-моему, существовала уголовная статья за антисемитизм. Сейчас такой нет.
Баир Иринчеев. Я не занимался этой проблемой так глубоко, поэтому комментировать не буду.
Итак, согласно приказу №227 появляются заградотряды и появляются штрафбаты. Ну и конечно сразу появляется миф, что заградотряды, они только стреляли своих, расстреливали и ничего хорошего не делали вообще. Но, собственно, как вы, Дмитрий Юрьевич, много раз говорили, побежала, например, наша пехотная часть, вот они бегут, соответственно за ними стоит заградотряд, заградотряд их расстреливает из пулемётов, и немцы на танках подъезжают уже к заградотряду…
Д.Ю. То есть заградотряд, расстреливая бегущих, открывает дорогу немцам к самим себе, чтобы геройски погибнуть самим.
Баир Иринчеев. Да.
Д.Ю. То есть, если они такие трусы и подонки, как-то совершенно не логично.
Баир Иринчеев. Хотелось бы немного процитировать документы. Вот тут как раз хотели сами зачитать справку…
Д.Ю. С вашего позволения.
«Справка ОО НКВД СТФ в УОО НКВД о деятельности заградительных отрядов Сталинградского и Донского фронтов.
[Не ранее 15 октября] 1942 г.
В соответствии с приказом НКО № 227 в частях, действующих в Красной Армии по состоянию на 15 октября с. г. сформировано 193 заградительных отряда. Из них в частях Сталинградского фронта сформировано – 16 и Донского – 25, а всего 41 отряд, которые подчинены Особым отделам НКВД армий.
Заградительными отрядами с начала их сформирования (с 1 августа по 15 октября с.г.) задержано 140755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта.»
Вот, не глядя, «задержано», во-первых, это говорит о том (я малограмотный и чисто логически, как милиционер, извините, рассуждая), «задержанные» – это не значит, что они добежали до линии окопов, в которых сидит заградотряд. Это значит, они покинули позиции, отбежали от линии фронта и там их задержали люди, не сидящие в окопах с пулемётами с целью стрелять в спину…
Баир Иринчеев. Блокпост.
Д.Ю. Да. …на дорогах, тропинках и прочее. Далее, ключевое – «сбежавших с передовой линии фронта», я бы заметил, что существуют так называемые угрожаемые направления, на которых существует вероятность прорыва и на которых надо стоять насмерть, о чём, по всей видимости, выдаются приказы. Если ты бросил и убежал, то ты подставляешь всех остальных – если здесь прорвутся, убьют ещё больше. Ты-то свою шкуру спас, а остальных подставил.
Ну и 140 тысяч убежавших, извините, конечно, это массовое явление, то есть командиры данными военнослужащими либо не рулят, либо возглавляют бегство с линии фронта.
«…Из числа задержанных: арестовано 3980 человек, расстреляно 1189 человек, направлено в штрафные роты 2776 человек, штрафные батальоны 185 человек, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 131094 человека.»
Могу опять-таки сказать, как милиционер, задержаны, немедленно допрошены, все друг на друга показали пальцами, что виноват, первый заорал «Бежать!», вот он (и это не один человек говорит), в том числе показали на командиров (либо командиры бежали впереди всех, либо позади всех, это не важно), вот их 185 человек отправлено в штрафные батальоны…
«…Наибольшее число задержаний и арестов произведено заградительными отрядами Донского и Сталинградского фронтов.
По Донскому фронту задержано 36109 человек, арестовано 736 человек, расстреляно 433 человека, направлено в штрафные роты 1056 человек, штрафные батальоны 33 человека, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32933 человека.»
Задержано – 36 тысяч, возвращено – 33 тысячи, грубо говоря. Про расстрелянных отдельно скажу, что как только эти люди выявлены, кто явился причиной бегства с линии обороны, которую обязаны удерживать, таких людей безусловно, следует построить подразделение и показательно перед всеми расстрелять, дабы дальше в голову вообще не приходило куда-то там бегать.
Повторюсь – построить, зачитать приговор и по приговору, а не по беспределу, расстрелять. Многим непонятно – там всё задокументировано, кого стреляли, за что, когда, кто исполнитель и всякое такое.
«…По Сталинградскому фронту задержано 15649 человек, арестовано 244 человека, расстреляно 278 человек, направлено в штрафные роты 218 человек, в штрафные батальоны 42, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 14833 человека.»
15649 человек – задержано, 14833 – освобождено.
«Следует отметить, что заградительные отряды, и особенно отряды на Сталинградском и Донском фронтах (подчинённые особым отделам НКВД армий) в период ожесточенных боёв с противником сыграли свою положительную роль в деле наведения порядка в частях и предупреждения неорганизованного отхода с занимаемых ими рубежей, возвращения значительного числа военнослужащих на передовую линию фронта.
29 августа с.г. штаб 29 стрелковой дивизии 64-й армии Сталинградского фронта был окружен прорвавшимися танками противника, части дивизии потеряв управление в панике отходили в тыл.
Действующий за боевыми порядками частей дивизии заградотряд (начальник отряда лейтенант госбезопасности Филатов), приняв решительные меры, приостановил отходящих в беспорядке военнослужащих и возвратил их на ранее занимаемые рубежи обороны.»
Обращаю внимание, что никого не расстреляли, всех вернули обратно.
Баир Иринчеев. Сразу кто-нибудь скажет, что «решительные меры» – это значит, что парочку человек всё-таки пристрелили…
Д.Ю. Вполне возможно.
Баир Иринчеев. Но когда масса бежит, когда паника, собственно только такие вот, к сожалению, меры приводят в чувство всех.
Д.Ю. Но замечу – их не расстреливают, а возвращают.
«На другом участке этой дивизии противник пытался прорваться в глубь обороны. Заградотряд вступил в бой и задержал продвижение врага.»
Ну то есть все убежали, а заградотряд ещё чего-то делал.
«14 сентября с.г. противник предпринял наступление против частей 399 стр. дивизии 62 армии, несших оборону города Сталинграда. Бойцы и командиры 396 и 472 стр. полков в панике стали отходить, оставляя рубежи.
Начальник заградотряда (мл. лейтенант госбезопасности Ельман) приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих. В результате личный состав этих полков был остановлен, и через 2 часа полки заняли прежние рубежи своей обороны.»
Ну, собственно, задача – вернуть на место.
«20 сентября с.г. противник занял восточную окраину Мелеховской. Сводная бригада под натиском противника начала самовольный отход на другой рубеж. Действиями заградотряда 47 армии Черноморской группы войск в бригаде был наведён порядок. Бригада заняла прежние рубежи и по инициативе политрука роты этого же заградотряда Пестова, совместными действиями с бригадой противник был отброшен от Мелеховской.
В критические моменты, когда требовалась поддержка для удержания занимаемых рубежей, заградительные отряды вступали непосредственно в бой с противником, успешно сдерживали его натиск и наносили ему потери.
13 сентября сего года 112 стр. дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Заградотряд 62 армии под руководством начальника отряда (лейтенанта госбезопасности Хлыстова) занял оборону на подступах к важной высоте. В течение 4-х суток бойцы и командиры отряда отражали атаки автоматчиков противника и нанесли им большие потери. Заградотряд удерживал рубеж до подхода воинских частей.
15-16 сентября с.г. заградотряд 62 армии в течение 2-х суток успешно вел бой с превосходящими силами противника в районе ж.д. вокзала г. Сталинграда. Несмотря на свою малочисленность заградотряд не только отбивал атаки противника, но и нападал на него, причинив ему значительные потери в живой силе. Свой рубеж отряд оставил только тогда, когда на смену подошли части 10-й стр. дивизии.
Отмечено ряд фактов, когда заградительные отряды отдельными командирами соединений использовались неправильно. Значительное число заградотрядов направлялось в бой наравне с линейными подразделениями, которые несли потери, вследствие чего отводились на переформирование, и служба заграждения не осуществлялась.»
Ну то есть бестолковые присутствовали.
«19 сентября с.г. командование 240 стр. дивизии Воронежского фронта одной из рот заградотряда 38-й армии дало боевое задание очистить рощу от группы немецких автоматчиков. В боях за рощу эта рота потеряла 31 человека, из них убитыми 18 человек.»
Тоже пример неправильного использования, видимо.
«Заградительный отряд 29-й армии Западного фронта, будучи в оперативном подчинении у командира 246 стр. дивизии, использовался как строевая часть. Принимая участие в одной из атак, отряд из 118 человек личного состава потерял убитыми и ранеными 109 человек, в связи с чем заново формировался.
По 6-й армии Воронежского фронта согласно приказу Военного совета армии 2 заградительных отряда 4-го сентября с.г. были приданы 174 стр. дивизии и введены в бой. В результате заградотряды в бою потеряли до 70% личного состава, оставшиеся бойцы этих заградотрядов были переданы названной дивизии и таким образом расформированы. 3-й отряд этой же армии 10 сентября с.г. был поставлен в оборону.
В 1-й гвардейской армии Донского фронта по приказу командующего армией Чистякова и члена Военного совета Абрамова, 2 заградительных отряда неоднократно направлялись в бой, как обыкновенные подразделения. В результате отряды потеряли более 65% личного состава и впоследствии расформированы.
В связи с этим приказ Военного совета фронта о передаче 5-ти заградительных отрядов в подчинение 24-й армии не выполнен.»
Баир Иринчеев. Как мы с вами видим, несколько иная картина, нежели, чем то, что вы видите в фильме «Цитадель» и других произведениях: чуть что и наш боец, вот он сидит в окопе, повернул назад и первое, что он видит, будет дуло пулемёта «Максим»…
Д.Ю. Лейтенанта Ельмана.
Баир Иринчеев. …за которым сидят в чистенькой форме прекрасно обмундированные бойцы НКВД…
Д.Ю. С пилками для ногтей.
Баир Иринчеев. …и ему кричат, что давай вперёд, иначе тут тебя сейчас и грохнем.
В качестве иллюстрации, собственно, хотел прочитать наградной лист лейтенанта госбезопасности Хлыстова Юрия Георгиевича, который являлся начальником 4-го заградотряда особого отдела НКВД 62-й армии, вот он как раз здесь упоминается, представлен к ордену Красной Звезды и здесь, соответственно, вкратце описано следующим образом:
«Являясь начальником заградотряда, товарищ Хлыстов проявил отвагу и мужество, преданность делу партии Ленина-Сталина. Под его руководством отряд с 1 сентября с. г. задержал бегущих с поля боя одиночек и групп в количестве 2449 человек. Сам лично задержал и разоблачил 8 немецких агентов, пробравшихся в тыл наших частей.
В сентябре месяце с. г. со взводом бойцов задержал два батальона 193-й стрелковой дивизии, бежавших с поля боя и восстановил положение переднего края обороны.
В сентябре месяце около высоты 102.2 руководил в бою отрядом. Под его руководством отряд уничтожил до двух батальонов пехоты противника.»
То есть фактически здесь мы видим по описаниям того, что происходит, по наградным и прочему, мы видим, что по большому счёту заградотряды – это то, что сейчас делает военная полиция.
Д.Ю. Я бы сразу к любимому – восемь агентов, заброшенных, это значит, все собраны в кучу, все опрошены, выявлено, кто кого знает, кто кого видит, вот этого человека мы не знаем и этого человека мы не знаем, а ты как сюда попал, а ты откуда, а кого ты знаешь. Восемь человек – это очень много.
Баир Иринчеев. Да. И главное: что вы делаете в прифронтовой полосе?
Д.Ю. Говорит это том, что эти люди подготовлены, подтянуты к линии фронта и в момент, как только начинается бегство тех, кто оставил позиции, немцы запускают свою агентуру, которая вскачь мчится через линию фронта, минные поля, заграждения, а эти даже не видят, кто их догоняет и заниматься этим вынужден НКВД. Естественно, как это у нас принято говорить, одного поймали – пятерых упустили. Часть естественно каким-то образом просачивалась. Это нешуточное мероприятие.
Баир Иринчеев. Конечно. Это всё фактически было нужно. И действительно, здесь есть конечно очень много отрицательных высказываний, которые очень похожи на то, что мы можем прочитать сейчас на форумах в интернете.
Да, НКВД оно собственно отслеживало ещё и реакции через своих информаторов, реакцию бойцов, командиров на этот приказ 227. Там действительно были высказывания в том плане, что нужный приказ, в правильное время и в нужном месте, а кто-то говорил, что теперь значит не немцы, так свои убьют. Ну это действительно пораженческие настроения, человек сдался, можно сказать. И таких высказываний действительно было много, но опять же, давайте вспомним, что лето 1942 года в тех краях для наших войск дипломатично говоря действительно всё было не блестяще, положение было тяжелейшее. И в этой книге приводятся слова какого-то нашего командира, который сказал, что тот, кто сможет это остановить – тот гений и вождь. И действительно Сталин сказал своё веское слово, что в этой ситуации, наверное, это было нужно, к сожалению. Отчаянная ситуация, она требует отчаянных мер вообще-то…
И почему-то, когда немцы начали своих дезертиров расстреливать и потом, в 1945 году они начали повально вешать всех, кто убежал, и вывешивать их показательно вдоль дорог, почему-то это нормально, по-европейски. А у нас, когда отловили дезертира, когда он во всём сознался, или хуже, отловили бойца, который совершил самострел, его перед строем расстреляли – это ужасно, только в кровавом Совке, только при Сталине такое может быть.
К сожалению, дезертирство, оно в любой армии мира в военное время это очень большой шанс отправиться на тот свет, причём с позором.
Д.Ю. Или очень сильно повезёт, как Александру Исаевичу Солженицыну, и ты получишь всего восемь лет.
Баир Иринчеев. Да, тут уже зависит, как ты перед трибуналом выступишь и что уже будет считать трибунал опять же, то есть – расстрел или штрафбат.
Но опять же, здесь эти шесть букв – ОО НКВД, несколько в ином свете предстают и хотелось бы ещё буквально несколько слов сказать о том, что забыто и о том, что НКВД – это ещё и родная милиция советская, между нами говоря. И вот здесь как раз есть донесения начальника отдела НКВД Воронина по поводу того, что начались бои за Сталинград, чем занимается советская милиция.
Д.Ю. Донесение:
«Донесение УНКВД СО в НКВД СССР об обстановке в Сталинграде.
14 сентября 1942 г.
Тов. Абакумову
Докладываю, со стороны Центрального аэродрома прорвались вражеские танки с автоматчиками и заняли улицы Двинскую и Фельдфебельскую. Бои идут в районе стадиона “Динамо” и вокзала. Наши войска отступают.
Со стороны Мамаева-Бугра противник подходит к метизному заводу и заводу “Красный Октябрь”.
Вражеская авиация бомбит переправы, бои идут в центре города.
Из командования в городе остались начальник гарнизона полковник Сараев и командующий 62-й армией.
По линии НКВД остались два моих заместителя и 10 оперативных работников при них, а также 90 человек оперативного состава, кᴏᴛᴏрые находятся на заводах и фабриках города. Кроме того, в городе находится вся милиция во главе с начальником Областного управления милиции, кᴏᴛᴏᴩая сегодня заняла оборону. В городе имеются также работники Особых отделов, но количество их мне неизвестно.
Зам. командующего фронта генерал-майор Голиков ночью со всем ϲʙᴏим аппаратом убыл на левый берег Волги.
Авиацией противника разрушены все мелкие предприятия местной промышленности, центральная нефтебаза, на 80 процентов разрушен завод “Баррикады” (№ 221) и сильно пострадал завод “Красный Октябрь”. Сталинградский тракторный завод противник не бомбит. Завод в основном сохранен, пострадал немного от минометного и артиллерийского обстрела.
Стоит сказать - полностью сохранены следующие предприятия:
СтальГРЭС, 91-й завод и 264-й завод.
Прошу ваших указаний.»
Баир Иринчеев. Тоже есть такой стереотип, что милиция из города бежала первая…
Д.Ю. Конечно.
Баир Иринчеев. …когда кричали, что немецкие танки на подходе. Вот, пожалуйста, можете посмотреть. С моей точки зрения, несправедливо говорить, что люди не внесли свой вклад в общую победу над врагом.
Ну и собственно, в завершение рассказа о заградотрядах, что фактически это были то, что сейчас делает военная полиция, которая есть в общем-то во всех армиях мира: проверка документов в тылу, выявление вражеских агентов, ну и экстремальной отчаянной ситуации это просто приведение в чувство бойцов. Действительно, всё-таки сильнейшая армия в Европе на тот момент – немецкая и всё делала грамотно: сначала налёт пикировщиков, потом артиллерийский обстрел, потом танки и действительно необстрелянный боец от этого всего мог запаниковать, побежать… и потом за ним бегут другие, и всё превращается в неуправляемое стадо, которое нужно остановить, даже возможно выстрелами над головами, потом построить, привести в чувство, наорать, возможно выявить зачинщика, его показательно расстрелять и всех отправить обратно. То есть привести в чувство.
Да, конечно нехорошо стрелять по своим, да нехорошо кого-то расстреливать. но это вообще-то военная ситуация, это закон военного времени.
Д.Ю. Ещё хуже подставлять своих, оголяя участки фронта, вот это гораздо хуже. И неисполнение приказа – ещё хуже. Нравится это кому-то, не нравится…
Баир Иринчеев. Всё-таки сейчас времена-то совсем другие, то есть сейчас хочу – делаю, хочу – не делаю. Но, извините, это современная гражданская жизнь в XXI веке, очень свободная, очень сытая, опять же, это не боевая обстановка. В армии – всё по-другому, особенно в военное время, там законы гораздо жёстче. По закону военного времени: властью, данной мне Советским Союзом, вас расстреливаем прямо здесь, потому что вы всё это устроили, из-за вас батальон побежал, поймите, что тут уж – всё.
И опять же, необязательно бывало так, что товарищи из НКВД этим занимались. Точно так же открыть огонь поверх голов или остановить и надавать по мордам и отправить пинком обратно могли, например, артиллеристы. То есть вот сидит пехота, их поддерживают артиллеристы, пехота побежала и артиллеристы, понимая, что сейчас у нас здесь будут немцы, у нас двадцать снарядов, из них – десять бронебойных, которыми вы по пехоте не будете стрелять. И вы выстрелите эти десять снарядов и всё, а пушки-то оставлять нельзя, это тоже оставление матчасть противнику, для артиллеристов это позор и артиллерийский офицер, понимая, что если сейчас вот этих, кто побежал, не остановить, то для него это либо плен, либо смерть. Либо он должен бросить пушки, но это уже статья. То есть вот, его подставили, действительно, пехотинцы, которые побежали. И есть случаи в воспоминаниях наших ветеранов, когда какой-нибудь воспитанный, образованный советский артиллерийский офицер, видя, что перед его батареей пехота побежала, он выскакивает с автоматом, берёт ещё несколько человек с автоматами, бежит им наперерез, орёт им матом, стреляет поверх голов, потом кому-нибудь даёт по морде, разворачивает всех и обратно загоняет. Потому что он понимает, что иначе его батарее конец.
Д.Ю. Ну а заградотряд позволяет артиллеристам заниматься своим делом, а не гонять струсивших и побежавших.
Баир Иринчеев. Это в условиях мобильной войны могло произойти достаточно часто.
Д.Ю. Я бы ещё дополнил так сказать, что человек, который побежал, я вас уверяю, и, если побежал с подразделением, он вовсе не бежит в штаб 62-й армии доложить, извините, мы побежали, он бежит сначала куда глаза глядят, а потом он бежит от ответственности за содеянное. Так вот, в тридцатикилометровой прифронтовой полосе, окромя заградотрядов, ещё действовал СМЕРШ…
Баир Иринчеев. Но он позже появился.
Д.Ю. Потому что невозможно поделить эти задачи: ловить агентуру и задерживать солдат, это невозможно.
Тридцатикилометровая прифронтовая полоса, в которой нельзя болтаться без дела никому, особенно военнослужащим, постольку поскольку ты убежал в форме, гражданской одежды ты нигде не найдёшь, пробираться ты будешь чёрт знает куда, уже ты попал настолько, что тебя надо ловить. Ну и вот, собственно, ловили. Вполне, на мой взгляд, успешно. Отчёты о 140 тысячах задержанных, ну, наверное, явление было массовым, наверное, надо как-то это прекращать в конце концов.
Баир Иринчеев. Собственно, действительно, очень многие бойцы говорили, что, да, нужный приказ, в нужное время, нужные меры приняты.
Д.Ю. У Симонова про это очень хорошо написано. Произведение «Живые и мёртвые». Рекомендуем к прочтению.
Баир Иринчеев. И здесь хотелось бы процитировать австрийского генерала Рауса (Erhard Raus), который несмотря на то, что он воевал против нас в первую мировую войну, воевал во Вторую мировую войну и всегда он постоянно как-то рос по службе, получал награды, хотя все сражения, где он был, они как-то для немцев заканчивались не очень. То есть Ленинград не взял, когда командовал 6-й танковой дивизией, Москву не взял, в Курской битве вообще как-то не очень получилось… Но всю войну провоевал, грамотно сдался американцам в конце войны в 1945 году, то есть всё сделал правильно.
Д.Ю. Толковый.
Баир Иринчеев. И потом, в 1948 году американцы настоятельно попросили его и группу других немецких генералов написать свод-анализ. И он написал о Красной Армии. Я сейчас полностью перевожу этот документ, он на английском есть в интернете, такой немного тяжеловесный текст, потому что понятно, что писал австриец и на немецком, потом это переводилось на английский и там такие фразы на два абзаца, тяжеловесные.
И конечно мне сразу начали говорить, да чего ты этого недобитка публикуешь, да плевать, что он говорил. Это всё клюква, опять же их восприятие медведь-балалайка, еврей-комиссар и прочее. Я говорю, ну слушайте, это он писал не просто ерунду, это не просто мемуары, где он там рефлексировал о том, как он почти выиграл и из-за того, что Гитлер был неправильным, он проиграл. Это документ, докладная записка и у него там много здравых вещей на самом деле высказано. Есть конечно ряд вещей, которые для нас будет откровенно неприятно читать, о том, что русский солдат – это быдло в основной массе, что стадное чувство, они всегда там стадом бегают…но почему-то у каждого противотанковое ружьё, у каждого автомат.
Да, это его личное восприятие, но при этом, это то, что он писал для американцев уже для следующей войны против Советского Союза. Он написал, да, мы проиграли, проиграли потому что то-то, то-то, то-то, а вот вам советую сделать так-то и тогда вы победите.
Д.Ю. Учтите наши ошибки.
Баир Иринчеев. Да. И посмотреть на девяностые, такое впечатление, что действительно американцы этим рекомендациям последовали. Например, он пишет, что у Советского Союза была очень мощная военная промышленность, ну там, подбили тысячу танков, приехало две тысячи, то есть с 1943 года советские заводы, развернувшиеся на Урале, которые снаряды, патроны, пушки, самолёты, танки просто гонят на запад и закидывают немцев, извините, уже не трупами, а просто десятками тонн снарядов.
И вот он написал, что да, мы фактически в военной экономике проиграли, мы не справились, они производили больше, а мы производили мало и они просто нас массой этого железа, массой военного оборудования, боеприпасов завалили.
Д.Ю. Это что же получается, сталинская коммунистическая экономика мощнее германской капиталистической?
Баир Иринчеев. Да, мощнее и прагматичнее, и логичнее. Потому что, если немцы только в 1943 году решили перевести свою экономику на военные рельсы и объявили totalkrieg, то есть тотальную войну. То есть до 1943 года у них куча заводов производило обычный ширпотреб, который в Советском Союзе в 1941 году уже всё, вы извините, вы производите не пудру, а вот в этих коробочках из-под пудры вы делаете пяткощипательные противопехотные мины. Зайдите, пожалуйста в музей обороны Ленинграда в Соляном переулке, там прямо показано, как все предприятия были переключены на производство военной продукции, любые предприятия.
Немцы только в 1943 году очнулись, что-то у нас плохо всё, соответственно начали всю свою промышленность переводить на военные рельсы.
Д.Ю. Не помогло.
Баир Иринчеев. Не помогло. И Раус в конце пишет, что у них была очень мощная военная промышленность, но сели вы её грохните, своими стратегическими бомбардировщиками или ещё как-нибудь, то, наверное, вы победите. Ну и посмотреть на девяностые – да, половину оборонной промышленности (или сколько-то, я, к сожалению, не специалист)…
Д.Ю. Обошлись без бомбардировщиков.
Баир Иринчеев. Да, обошлись без бомб и действительно грохнули. Действительно много заводов просто развалили.
Д.Ю. Достаточно егоров гайдаров и анатолиев чубайсов.
Баир Иринчеев. Но вернёмся к тому, что Раус говорит о комиссарах, заградотрядах и прочих всех этих делах.
Д.Ю. Давай зачитаем.
Баир Иринчеев. Он пишет следующее:
«Однако, является неправдой утверждение, что русский солдат так хорошо воевал только из-за страха комиссаров, под прицелами пулемётов с расчётами из политруков. Солдат, который мотивирован только страхом, никогда не будет иметь тех качеств, которые на этой войне продемонстрировал русский солдат.
Мотив страха мог быть последней мерой в трудных ситуациях, но в основном у русских был национальный дух, отличающийся от политического, не слабее, чем у солдат западных армий и с таким же источником силы.»
То есть, русские солдаты, оказывает, были такими же патриотами своей страны, как и солдаты западных армий, а может ещё и больше.
Д.Ю. Хорошо сказал. Непонятно только, что этим западным патриотам было надо в Советском Союзе. Понять сложно.
Баир Иринчеев. Ну и вот, как раз мы поговорили о заградотрядах, что действительно это мера вынужденная, мера в отчаянной ситуации, что действительно, если 140 тысяч задержано, большая часть возвращена и расстреляно только 2-3 тысячи, то это уже несколько говорит о том, что художественный кинематограф современный российский даёт нам абсолютно искажённую картину. И действительно, вот этих людей, которые делали свою работу: ловили агентов, приводили в чувство бойцов Красной Армии, которые дрогнули, да, осуждали и расстреливали перед строем, но кто-то должен это делать, это война. Война вообще плохо, убивать вообще плохо, своих убивать тоже плохо, но если этого не сделать, то мы потеряем вообще всю страну, потеряем нацию и вообще всё потеряем.
Вот, задержали бойца или задержали офицера в заградотряде или комендантский патруль задержал на улице прифронтового города и выясняется, что человек оказывается дезертировал. Или, вот недавно вывешивал ролик, там наш ветеран рассказывал, молодой лейтенант, нам дали четыре дня отпуска, а мы в Ростове на недельку загуляли с девушками, водка, танцы, девушки… два молодых парня, лейтенанта, по двадцать лет…
Д.Ю. Сложно оторваться, да.
Баир Иринчеев. Да, по двадцать лет обоим. И соответственно, как бы опоздали. Там их патруль задержал, и говорит, ребята, у вас отпуск был как бы на четверо суток, а вы уже неделю гуляете, вы дезертиры, ребята, при всём уважении…
Д.Ю. Подумаешь, опоздал, я же вернулся
Баир Иринчеев. Им сказали, а вас уже ищут, вас уже объявили дезертирами вообще-то, должны были прибыть в часть и не прибыли, да водка-девочки важнее, чем присяга. Ну и им сказали, всё, ребята – штрафбат.
Д.Ю. Давайте сразу разберёмся: что такое штрафбат, что такое штрафная рота, что они означают.
Баир Иринчеев. Штрафная рота – она для бойцов и сержантского состава, то есть это не офицеры, не командиры, это именно сержантский состав, мичманский состав и рядовые.
Д.Ю. Для плохо понимающих, офицер в штрафную роту попасть не может.
Баир Иринчеев. Не может. И вот этот уголовный сброд, извините, показанный в «Штрафбате», что там какая-то толпа уголовников, блатные воюют… откуда они там взялись, извините? Как они могли попасть в штрафной батальон, если у них нет офицерского звания, если не на фронте, если они не получили приговор за воинское преступление, совершённое на фронте? Что это такое вообще?
Д.Ю. То есть, во-первых, в штрафную роту офицер попасть не может.
Баир Иринчеев. Не может.
Д.Ю. Солдат не может попасть в штрафной батальон.
Баир Иринчеев. Да. Это первый момент.
Второй момент: здесь действительно такой жёсткий советский прагматизм – три офицера после боя, для того чтобы снять стресс, напились в землянке, подрались, кто-то вытащил пистолет и другого по пьяни застрелил. Бывает. Извините, армия – это несколько миллионов человек, армия – это слепок общества, там всё то же самое происходит, что в обычном обществе. Его скрутили, этого преступника и притащили в трибунал. И человек проспался, пришёл в себя, раскаялся и сказал, что да, я виноват, я это сделал, он признался. И соответственно, по закону военного времени он должен быть расстрелян. За такое действительно жесточайшее нарушение воинской дисциплины и вообще-то уголовное преступление – убийство в пьяном виде, то есть ещё с отягчающими обстоятельствами.
Но с другой стороны, может он получил письмо, что у него родные умерли из-за этого он, чтобы снять стресс напился и потерял контроль над собой, может быть девушка прислала письмо, что не жди, вышла за другого.
Опять же, государство потратило как минимум шесть месяцев пехотного училища, чтобы его сделать лейтенантом (или младшим лейтенантом), то есть человек прослушал курс шесть месяцев (или три-четыре месяца – ускоренные курсы были, когда всё плохо было в 1942 году), но бойцы, которые сидят в окопе, у них даже этого не было, они не знают всего того, чему он учился, государство потратило время и растило его до офицера, то есть он уже более образованный, а может он с 1941 года воюет вообще, у него несколько наград, боевой опыт, он там всё знает, умный… Ну сорвался, ну бывает. И просто взять его и расстрелять – это глупо, это нерациональное использование человеческих ресурсов. Поэтому, зачем мы будем его убивать, зачем его расстреливать, если человек действительно может…
Д.Ю. Искупить вину кровью.
Баир Иринчеев. …искупить вину кровью, да. Пусть он идёт на фронт, он всё умеет, всему научен, у него есть боевой опыт, пусть он повоюет три месяца на самых сложных направлениях и, если будет жив, вернём ему и погоны, и награды, и вернётся спокойно в свою часть. Или будет переведён в другую часть.
Д.Ю. Но воевать он будет в данном случае не как офицер, а как рядовой.
Баир Иринчеев. Да. У него забирают все награды, забирают погоны, и он как обычный боец попадает в штрафной батальон, это касается офицеров. Опять же, сержанты и бойцы попадают в штрафную роту, за такие же преступления – украл, убил, изнасиловал, смародёрничал, сбежал, совершил самострел, ещё что-то. С бойцами разговор был всё-таки построже, потому что не такие ценные кадры.
И да, уважаемые зрители, если кто не знает, что такое самострел: это когда боец специально себе простреливает мышцу на руке или на ноге для того, чтобы сказать. что меня ранило и уберите меня отсюда. Причём, специально стреляет так, чтобы не попасть в кость (чтобы ранение было лёгким). И соответственно, если стрелять из винтовки, остаются пороховые газы на коже. Как правило, стреляли через сапог или через буханку и собственно борьба с самострелами, это была тоже серьёзная задача особого отдела. Были и «двойные самострелы», это когда два бойца расходились на пять метров, чтобы не было пороховых газов и друг друга стреляли так, чтобы ранить легко и сказать «уберите меня отсюда, я не хочу быть больше на фронте, я устал, я ухожу» и таким образом избежать нахождения на поле боя. Это тоже уголовная статья.
Д.Ю. Уголовная статья «членовредительство».
Баир Иринчеев. Причём, не только в Красной Армии, а вообще в любой армии мира.
И понимаете ещё, если кто-нибудь это сделает и в части поймут, что таким образом можно свалить, это абсолютно разрушительно действует на мораль, на боевой дух, потому что все так начнут делать, чтобы поехать в госпиталь, там и кормят получше, там тепло, там нет вшей, там тебе проведут санобработку, там сестрички красивые и вообще там не убивают.
Д.Ю. Хотя бы месячишко ещё проживёшь.
Баир Иринчеев. Да, ещё месяц поживёшь и вообще классная идея. Но это преступление.
Д.Ю. Я бы ещё вдогонку. Вот ты сказал, что там трое напились и один по пьянке застрелил другого. Замечу, что приличный командир в этом случае постарается оформить убитого как погибшего в бою, потому что если тебя застрелили по пьянке, это уголовное преступление и семье ничего не положено будет, а если ты погиб в бою, то там пенсия, награды, чего-то там… Ну и соответственно родные не узнают, что какой-то подонок по пьянке застрелил…
Баир Иринчеев. И какая это травма для родственников.
Д.Ю. Ещё бы.
Баир Иринчеев. Не за Родину погиб, а просто вот так… Ну опять же, армия это слепок общества, это первый момент. А второй момент, что через армию прошли миллионы людей на Великой Отечественной войне, поэтому такие случаи конечно могли быть, в гораздо меньших трудовых коллективах бывают (старатели какие-нибудь на Севере).
То есть трибунал мог сделать как: с учётом бывших заслуг мы не расстреливаем, а направляем в штрафной батальон этого офицера, снимаем погоны, снимаем награды, они хранятся. Прибыл в штрафбат, три месяца отвоевал, если остался жив, если получил любое ранение, то соответственно всё, ты себя реабилитировал, свою вину перед Родиной кровью смыл. Тебе возвращают и звания, и награды, а если ещё ты отличился в штрафбате, то и командир штрафбата может тоже наградить, если боец действительно себя очень хорошо зарекомендовал.
Д.Ю. Уточню ещё разок для тупых: либо тебя ранят, легко, тяжело – не важно, это называется «смыл кровью», либо ты там оттарабанил свои три месяца, не получил ни царапины и точно так же считается, что вину искупил.
Баир Иринчеев. Да. Или погиб, но тогда тоже считается, что искупил вину кровью. И очень важный момент здесь, понять, что штрафбат – это фактически по количеству штрафников, это усиленный стрелковый полк, то есть примерно 800 человек. Опять же, что искажено в сериале «Штрафбат» – то, что у них командир штрафник, такого быть не могло…
Д.Ю. Такого быть не может.
Баир Иринчеев. Такого быть не могло, то есть командир штрафного батальона, командиры штрафных рот и командиры взводов – это кадровые офицеры, они там находятся всегда, потому что штрафники приходят и уходят: кого-то ранило, кого-то убило, кто-то честно отвоевал три месяца и ушёл, а такое понятие как штаб, как этим всем управлять. То есть собственно офицерский костяк батальона должен быть постоянный, там были офицеры, у которых были полномочия гораздо выше, чем у обычного командира батальона, фактически полномочия были на уровне командира полка или даже на уровне командира дивизии.
И вот есть 800 человек, офицеров, все образованные, все умные. Да, наверное, там есть какие-то проворовавшиеся интенданты, которые спирт где-то в тылу толкали и вот его поймали, и тоже, чего его расстреливать, повоюй. И соответственно, что с ними делать? Использовали как ударную часть, как элитную ударную часть. Потому что там все офицеры, все умные, все всё знают, все много воюют уже. Действительно на самые тяжёлые участки фронта, то есть штрафбат был не просто так, специально для офицеров, чтобы отмазать, нет, бросали на самые опасные участки, потери были очень высокие.
Д.Ю. Ключевой вопрос-то: их для чего туда отправляли, для того, чтобы их всех убили или чтобы они решили какую-то конкретную задачу?
Баир Иринчеев. Конкретную сложную боевую задачу.
Д.Ю. Я, извини, перебью, тут показательный пример, что при зачистке рощи… Зачистить рощу от группы немецких автоматчиков.
Баир Иринчеев. Ну это заградотряд. Как правило, штрафбат его ставили на направление главного удара, и он шёл первым.
Д.Ю. Ну вот: «Участвуя в одной из атак, из 118 человек личного состава потерял убитыми и ранеными 109 человек». Это к вопросу, что происходит в нормальных частях, обыкновенных. Что должно происходить в штрафном батальоне, мне вот интересно. Все должны живыми и здоровыми выскочить?
Баир Иринчеев. В том-то и дело, да, что раз виноват, раз действительно провинился и совершил преступление, то понятно, что тебе не предложат санаторий в Ташкенте. Поставят на направление главного удара и всё, пошли. Вот высота, которую обычная пехотная часть не может взять давным-давно, вот давайте, берите.
То есть на самом деле, то что в «Штрафбате» показано… что там какие-то уголовники непонятные, непонятно откуда взявшиеся, их вообще старались на фронт не пускать, в Красную Армию, там и политические какие-то… Политических тоже старались на фронт не пускать. Действительно, есть воспоминания тех, кто сидел, что писали прошение за прошением и им всё время отказывали, говорили, что нет, посидите дальше, у нас есть люди, кто воюет. Что командир батальона сам штрафник. Что какие-то пьянки там, бухалово, уголовники батальоном заправляют. Ещё православный священник, вообще непонятно откуда…
Д.Ю. Он же хороший, он же вместе с уголовниками заодно…
Баир Иринчеев. Не знаю, зачем так это показывать…
Опять же, просто поймите, что сериал «Штрафбат» не имеет ничего общего вообще с тем, что штрафной батальон из себя представлял. Если вы хотите почитать о штрафбате, действительно о сложностях, об особенностях, о потерях и всём прочем, есть замечательная книга Александра Пыльцына, который был командиром роты в 8-м штрафбате 1-го Белорусского фронта, называется «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошёл до Берлина». Книга есть на Озоне, книга есть в электронном виде. Пожалуйста, возьмите почитайте. И самое главное, что товарищ Пыльцын ещё несколько лет назад был жив и ему к сожалению, не посчастливилось увидеть сериал «Штрафбат», не знаю вообще, как он пережил…
Д.Ю. По-моему, видел, нет?
Баир Иринчеев. Он смотрел сериал «Штрафбат», но когда я его спросил об этом, он сказал, что очевидно у нас теперь это такая идеология.
Д.Ю. Это правда. У нас действительно такая идеология, направленная на воспитание ненависти к собственным предкам.
А такой вопрос. Как положено всем идиотам, то есть люди ни за что осужденные (то есть воинские преступления – это «ни за что»), люди, отправленные на самые опасные направления, ну и дальше, наверное, их всех хотят убить. Вот, для того, чтобы их убить, их отправили на самое опасное направление, их как вооружали? Как у Никиты Сергеича, раздавали черенки от лопат?
Баир Иринчеев. Нет. Это ударная штурмовая часть. То есть все с автоматами, у всех всё нормально с этим. Все всё понимали. И как раз у Пыльцына, у него очень хорошо описано, что как раз командир батальона и командиры рот с уважением относились к своим подчинённым, потому что все офицеры. Понятно, что сейчас они на три месяца не офицеры, но там у капитана или старшего лейтенанта могли в подчинении быть бывшие полковники или подполковники, которые не выполнили приказ или что-то сделали такое…
То есть было нормальное абсолютно отношение, было нормальное вооружение и Пыльцын говорил, что у нас вооружение было чуть ли не лучше, чем в гвардии, чуть ли не лучше, чем у гвардейских частей. Все прекрасно понимали, что это не отряд самоубийц, это действительно элитная часть, которая может справиться с такими задачами, которые обычная наша стрелковая часть, только что сформированная или ещё что-то, вот эта часть – штрафной батальон, она с этой задачей сумеет справиться.
Д.Ю. Были ли случаи, что (они же ни за что все осуждены) они побежали в перёд и в полном составе убежали к немцам? Бывало такое?
Баир Иринчеев. Нет. Такое очень редко бывало. Нет, никоим образом, потому что свои бы сразу грохнули. Командир роты или командир батальона, он же тоже побежал с ними, куда он им даст убежать. Если он видит, что кто-то бросил оружие и побежал к немцам, он сразу… да и свои тоже сразу… всё-таки это офицеры, понятно, что провинившиеся, но есть всё-таки такое понятие как честь офицера. Ну какое тут.
Это, знаете, скорее, штрафная рота… вот как раз 29-я отдельная штрафная рота 23-й армии, я там почитал сводку о потерях, и у меня честно говоря изменилось несколько представление, потому что такое ощущение, что действительно какая-то банда уголовников просто. Потому что там за июнь, по-моему, у них реально огромное количество расстреляно за неподчинение, за невыполнение приказа, за сопротивление командованию, за попытку к бегству, за дезертирство, действительно, такое впечатление, что просто какая-то шарага преступников, просто какая-то шайка.
Д.Ю. Ну оно, на мой взгляд, двоякое, то есть с одной стороны руководство, которое ими командует, каков поп – таков и приход.
Баир Иринчеев. Да. Но там действительно, если посмотреть сводку о потерях, то боевых потерь там много, да. Там перед штурмом высоты 44.5 на Вуоксе их было 200 человек, а к вечеру их осталось 40, то есть фактически перестала существовать. Но там ещё у них была какая-то абсолютно непонятная ситуация печальная, которая, я не понимаю, почему так случилось – там ещё командира штрафной роты расстреляли за неподчинение приказу перед штурмом высоты. То ли он отказался, то ли ещё чего-то, непонятно. Но в результате, да, я почему за эту роту и зацепился, что там написано, что командир штрафной роты перед штурмом высоты расстрелян за невыполнение приказа. Потом за его фамилию зацепился, вышла в интернете сводка о потерях и там да, там много таких не боевых потерь, связанных, скорее, с какими-то уголовными делами.
Ещё раз, уважаемые зрители, хотелось бы сказать, что это не чисто советское изобретение, это было, собственно, у многих других армий. У немцев были свои штрафбаты.
Ну и собственно отличились наши добрые соседи финны, в 1941 году сформировав свой 21-й отдельный штрафной батальон. И вот туда-то как раз они набрали уголовников и политических. То есть сериал «Штрафбат» он был бы логичный, если был бы финский штрафбат. Но там всё было ещё веселее. Сейчас приведу статистику прямо из финской Википедии – то, что финны про себя пишут и то, что они хотят соответственно показывать миру, наверное.
550 добровольных уголовников из тюрьмы Сукева и Пелсо. И в добавок туда набрали 288 человек, которые сидели за свои политические взгляды, то есть коммунисты.
Д.Ю. Их принудительно туда отправили?
Баир Иринчеев. Наверное, нет. Да, значит, из этих 288 политических там было 25 бывших командиров финской Красной гвардии, которые ещё в 1918 году воевали на финской гражданской войне.
Ну собственно веселье началось уже по пути на фронт, когда семь этих политических сбежало прямо из эшелона, кстати, из них был один будущий министр внутренних дел Финляндии в правительстве Кекконена, убеждённый коммунист, который сидел в этом лагере и потом соответственно сбежал. Причём, финская полиция его не поймала, он реально всю войну был на положении подпольщика. Юрьё Лейно его звали. Такой вот убеждённый коммунист. А компартия была запрещена, то есть реально у него подпольная ячейка своя, он там спокойно занимался подпольной деятельностью против Финляндии же в Финляндии. А потом в 1945 году вышел из сумрака, по условиям перемирия деятельность компартии снова стала разрешена, и он спокойно появился и потом был министром внутренних дел Финляндии.
Д.Ю. Сурово. То есть знал изнутри…
Баир Иринчеев. Да. Ну собственно вот, пожалуйста, батальон из уголовников и политических. Вот они приехали на фронт и за первую неделю 80 политических бежит сразу к противнику, то есть к нашим. Собственно, они убеждённые коммунисты и побежали в Красную Армию сдаваться, потом сделали листовку, специально своим же, сказали: мужики, тут всё хорошо, давайте. Ну это все пленные всегда писали…
Ну и соответственно после этого финские офицеры подумали и поняли, что что-то сделали не так, потому что это вообще главный поставщик перебежчиков, этот батальон, ну извините – 288 человек, из них 80 за неделю удрало к нашим, как бы это да, что-то не так…
Д.Ю. Треть, считай.
Баир Иринчеев. Да. Ну и после этого всех оставшихся политических просто отправили с фронта обратно в лагерь, досиживать. И после этого был чисто батальон уголовников.
Д.Ю. Смелый эксперимент не удался.
Баир Иринчеев. Да, эксперимент не удался.
Д.Ю. Русские большевики конечно были виноваты в том, что они политических на фронт не отправляли. Где, по-моему, любому ишаку понятно, чем это закончится: если ты себя так проявил в мирное время, то в военное от тебя вообще ничего другого ждать не надо. И даже если конкретно ты думаешь, что не так, то не надо проводить подобные эксперименты.
Баир Иринчеев. Собственно этот батальон уголовников (осуждённых за уголовные преступления) он спокойно провоевал, просидел фактически в обороне, там началась такая довольно позиционная статичная война.
Д.Ю. Потери?
Баир Иринчеев. Потери небольшие были.
Известна очень тема, когда там пришёл ещё один доброволец из тюрьмы и его командир батальона спрашивает: вы кто? Он такой: «Я серийный убийца, рецидивист». Ему говорят: ну хорошо, нам такие люди здесь нужны.
Да, 21-й отдельный батальон «Чёрная стрела» его называли, такое романтичное название, но потом они стали обычным пехотным батальоном. А потом в 1944 году, если я правильно помню, если опять же ничего не напутал с нумерацией полков, потому что они очень часто их тасовали, перебрасывали из одного полка батальоны в другой, они как раз в 1944 году, когда попали уже под паровой каток советского наступления, там, по-моему, батальон сразу разбежался нафиг, угнал грузовик…
Д.Ю. Как положено – в полном составе умчался.
Баир Иринчеев. Да. Угнали грузовик, там их военная полиция попыталась остановить, но просто, когда тридцать человек с автоматами в кузове, а там на дороге стоит два военных полицейских, то они просто поняли, что не надо ссориться, отошли в сторону, а эти уехали куда-то. И просто часть дезертиров спокойно уехала на Сайменские озёра отдыхать.
Д.Ю. Герои, герои.
Баир Иринчеев. Просто там же огромное количество островов, там коттеджи и они там засели до сентября и только после перемирия как-то начали легализоваться.
Но опять же, у финнов в 1944 году, если этот случай отмести, потому что он не очень подтверждён (надо будет мне ещё посмотреть более подробно документы), но действительно у них была проблема дезертирства в 1944 году, о её масштабах финские историки до сих пор спорят, но тоже показательные расстрелы, были и трибуналы и собственно у них, в интернете в фотобанке финских оборонительных сил целая фотоссесия: вот сидит трибунал, вот перед ними дезертир, отец трёх детей, пожилой мужик финский, ну удрал куда-то, его военная полиция поймала и вот, следующая фотография – он уже труп лежит. Всё это есть в интернете, можете посмотреть.
И тоже довелось послушать, что сказал уважаемый финский профессор Мауно Йокипии, который воевал простым солдатом в 1944 году в финской армии. И когда зашла речь, насколько была велика проблема с дезертирством в финской армии, насколько финская военная полиция и эти полевые трибуналы помогали, сколько народу в результате расстреляли, сколько поймали, это было много или это было мало. У них тоже оценки очень полярные: кто-то говорит, нет-нет, все воевали, все молодцы были, а кто-то говорит, да у нас там две дивизии убежало и рыбачило на Сайменских озёрах.
Д.Ю. Хохоча.
Баир Иринчеев. То есть истина как всегда, наверное, где-то посередине. Вот уважаемый профессор Мауно Йокипии, он сказал следующее: да, у нас были показательные расстрелы, я это видел, я стоял в строю, видел это всё, на меня лично это произвело очень удручающее действие, ещё более депрессивное состояние, что, наверное, многие финские солдаты уже считали, что войну не выиграть… У наших в 1942 году да, у нас сейчас катастрофа, но мы всё равно поднимемся после этого удара, мы всё равно нанесём ответный удар. А финны в 1944 году понимали, что никакого ответного удара уже не нанести, тут уже надо просто как-то мириться с минимальными территориальными, какими-то экономическими потерями.
И вот Мауно Йокипии сказал, что мы понимали, что войну нам не выиграть, а тут ещё и расстрелы пошли и чего, и куда деваться… То есть тоже такие пораженческие настроения, зеркальные с тем, что информаторы НКВД писали своим кураторам: не чужие, так свои.
Так что опять же, уважаемые зрители, то, что нам сейчас пытаются скормить через кинематограф, форумы и прочее, и прочее – это абсолютно не то, это ещё один чёрный миф, ещё одна чёрная легенда. Да, наверное, были какие-то сотрудники НКВД, которые для благодарности, для продвижения по службе могли отловить какого-то невинного бойца и его показательно расстрелять. Да, вы можете встретить в воспоминаниях ветеранов то, что поймали нашего бойца какого-то и особист к нему прицепился ни за что, и его расстреляли несчастного. Но опять же, это человеческое восприятие. Тот, кто сейчас вам это рассказывает, из наших ветеранов, дай бог всем здоровья, возможно, не знает всей подноготной: что этот боец делал и за что его перед строем расстреляли.
Опять же, сериал «Штрафбат» не имеет ничего общего с исторической действительность. Это наоборот фактически диверсия против нашей истории, это плевок в сторону всех, кто воевал когда-то в штрафных батальонах. Ну а произведения, где заградотряды изображены как люди, одетые с иголочки, с самым лучшим снаряжением, самым лучшим оружием в то время, как наши бойцы на фронте все…
Д.Ю. С палками от лопат.
Баир Иринчеев. …с палками от лопат, в дранных сапогах, дранных гимнастёрках, завшивевшие, грязные и им стреляют в спину эти люди в синих фуражках с малиновым или красным кантом, фуражках НКВД, то это плевок во всех честных сотрудников органов внутренних дел, действительно сотрудников госбезопасности, которые тоже делали на войне своё дело.
Д.Ю. Что сказать про подобных творцов. Подобные творцы, как и достаточно большая часть советской интеллигенции, предали продали всё, чему, не побоюсь таких слов, служили всю жизнь, всё, вот что верили, всё, на что надеялись, всё продано, предано, оплёвано, растоптано. Как надо относиться к предателям, я не знаю, и их предательскому продукту?..
Баир Иринчеев. Хуже-то ещё то, что ничего нового не придумали. Ничего нового, что дальше народ поведёт. Если от советского проекта отказались, его действительно просто полностью втоптали в грязь, а дальше-то что у нас? Куда дальше-то идём?
К сожалению, за эти 25 лет без Советского Союза как-то видно только поливание предыдущего периода истории России – советского периода и никакой национальной идеи как-то никто не сформулировал за это время. И действительно, уже перекормили всех этим чёрным мифом, перекормили рассказами об ужасных репрессиях 1937 года, хотя я тоже из интеллигентной семьи и действительно были родственники репрессированные и так далее, но уже вот эти рассказы про 1937 год и кровавого Сталина… миллионы, десятки миллионов, сотни миллионов, миллиарды и прочее, ничего кроме аллергии не вызывают. Да было время и было плохое, и было хорошее, нам нужно это знать.
Д.Ю. «Было время и цены снижали, и текли куда надо каналы и туда, куда надо впадали».
Баир Иринчеев. Нужно знать, что было, причём не на основе баек, а на основе документов и всё-таки смотреть в будущее. Не повторять ошибок, которые были допущены предыдущими нашими историческими деятелями, не рвать историю на куски, относиться к истории своей страны с должным уважением.
И думать, а как мы вообще войдём в историю? Как мы классно ездили на Канары? Что мы построили? Что мы оставили после себя? Потому что, глядя на то, как сейчас критикуют сталинский период, интересно, а как наш период будут потом, лет через семьдесят описывать.
Д.Ю. Сможем рассказывать, что мы смотрели сериал «Штрафбат», наше достижение.
Баир Иринчеев. А чего достигли, построили? Какой прорыв сделали? На Марс слетали? Нет. На Луну? Ну вроде собираемся. Железную дорогу до Якутска хотя бы построили? Пока тоже нет. Дел-то много вообще. В России всегда такая ситуация, что всегда есть чем заняться, причём, созидательным, нормальным, но нет, мы будем только о том, как всё было плохо в 1937 году и как наши предки, наши дорогие бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки своими телами с одной винтовкой на троих вломились в Европу и закидали всех трупами, а там ещё всех и изнасиловали.
Д.Ю. Не менее двух миллионов.
Баир Иринчеев. Да, не менее двух миллионов… но это, извините, думающий человек всё-таки, мне кажется, должен понимать, что это не является исторической действительностью, не является созидательным и конструктивным. Опять же, если мы хотим продолжать жить как единая страна и страна, извините, не последняя на этой планете.
Д.Ю. Подводя, так сказать, кратко итог: чем смотреть и слушать всякую брехню, обратитесь лучше к документам. Книжку, я не знаю, можно её ещё купить?
Баир Иринчеев. По-моему, она уже закончилась, но вроде они собирались её переиздавать, но вот такие сборники документов очень хорошо прочищают мозги, потому что это архивные источники. Конечно, нам сразу скажут, что это всё подделано, они всё там врали и перевирали, но это, извините, не серьёзная историческая дискуссия, это опять же начинается пропаганда.
Д.Ю. Вот, «Сталинградская Эпопея. Документы, рассекреченные ФСБ России». Воспоминания Паулюса (взятого в плен), дневники и письма солдат РККА и вермахта, агентурные донесения, протоколы допросов, докладные записки особых отделов фронтов и армий. Это так сказать настоящая история.
Баир Иринчеев. Уважаемые зрители, пожалуйста, почитайте книгу Пыльцына.
Д.Ю. Линк на книжку под роликом, смотрите, читайте. Не ешьте то, что вам к физиономии подносят на лопате, пытайтесь хотя бы чуть-чуть думать, хотя бы чем-то интересоваться.
Спасибо, Баир.
Баир Иринчеев. Спасибо большое. Всего доброго всем.
Д.Ю. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
