25.12.16

01:47:06 | 1237690 просмотров | текст | аудиоверсия | скачать

Ждёшь новых лекций Клима Жукова? Поддержи проект!

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, здравствуй.

Клим Жуков. Добрый вечер. Всем привет!

Д.Ю. Обо что сегодня?

Клим Жуков. Тут у нас случился… как это сказать – неудачный казус: будучи в столице в лектории Государственного исторического музея, читал я интересную лекцию, которая называлась «Трансформация русского военного дела в постмонгольский период», и вот не записали её на телекамеры.

Д.Ю. Безобразие! <

Клим Жуков. Почему – не знаю. Записали её на телефоны, естественно, но там такой звук получился – зал с 15-метровыми потолками, там слышно всё, что угодно, только не то, что я рассказываю, и только там мой голос где-то, как гром с небес такой: а-ва-ва, ба-ба-ба-ба!

Д.Ю. Ты чисто Один выступал, да?

Клим Жуков. Да-да-да. Это во-первых. Во-вторых: люди после выходов нескольких наших роликов касательно вех русской истории и про некоторые битвы, где я постоянно говорю, что это объединение русских земель, которое наступило после феодальной раздробленности – это объективный процесс, который имеет под собой вполне конкретные основания и общественное движение материи, о которых мы в другой раз поговорим, мне говорят: ну когда же ты уже будешь в другой раз этот говорить? Почему у нас всё сначала развалилось, а потом свалилось в центр? Этот вопрос напрямую друг с другом связан, т.е. русское военное дело и его трансформация в постмонгольский период и объединение земель. Вот об этом я и предлагаю поговорить, т.е. как у нас получилось русское войско новое и как получилась новое Московское государство.

Д.Ю. Кто там, какой-нибудь Гераклит говорил, что война – отец всего?

Клим Жуков. Война, да, но он, конечно, как допозитивист, не мог вскрыть всего комплекса проблем, поэтому видел только один какой-то маркер. На самом деле, конечно, война – не отец всего, это просто самый яркий, находящийся на поверхности маркер того, что происходит, именно поэтому я и занимаюсь военным делом, как историк, потому что через его линзу, как через мелкоскоп, очень удобно рассматривать все остальные общественные процессы, которые происходят рядом.

Д.Ю. Война – не отец всего, она мать всего!

Клим Жуков. «Кто не знает старика Крупского?» Но тема непосредственно трансформации военного дела в постмонгольский период, кажется, исследована вся буквально вдоль и поперёк, нету какой-то мелочи, о которой бы уже не поговорили, причём как в одном ключе, так в другом, как с точки зрения военной археологии, так с точки зрения применимости – от пуговиц до вопросов мобилизации разобрано всё. Ну или наоборот: от мобилизации до пуговиц – мне просто пуговицы ближе.

Д.Ю. Любишь это дело, да?

Клим Жуков. Люблю железки, да. И в общем, говорить-то, казалось, больше не о чем, ну только косметически её подмазать где-то, ещё раз поговорить про пуговицы в силу того, что там найдут новые или какую-нибудь мега-саблю откопают, и нужно в готовую картину встроить обнаруженную пуговицу, саблю или новый документ поместного верстания, условно говоря.

Д.Ю. Ну мы же ничего не знаем, мы-то, так сказать, из простонародья, вообще в высоколобых вещах не разбираемся.

Клим Жуков. Я как раз тут вопрос-то этот – зачем рассматривать – задал не случайно, потому что на самом деле это всё только кажется, что оно разобрано от и до. Притом, что, повторюсь, коллеги копают настолько на полный штык – не знаю, это уже не лопаты, это карьерного экскаватора. Там с каждым годом выясняются настолько новые подробности, что волосы, оставшиеся на голове, шевелятся. Но на самом деле, всё, что я сказал – и проблемы мобилизации, и проблемы экономического обеспечения войска, и проблемы его вооружения, и проблемы, наконец, таких важных вещей, как рождение артиллерии, например, пуговиц и сабелек, манеры одеваться и манеры воевать на поле боя – это не разные вопросы, это вопрос ровно один, это один и тот же вопрос, который распадается на подтемы. Так вот, именно как один вопрос это рассматривается настолько редко, ну просто потому что вопрос крайне массивный и в свете, так сказать, нового знания, новых подходов к истории он ещё до конца рассмотрен быть не может. Я просто попытался в ГИМе и попытаюсь сейчас наметить, какие я вижу тут тенденции вообще – почему мы собрались в единое государство из полностью разваленного, раздробленного общества, и как так получилось, что вот именно в этом обществе родилась вполне определённая система военной силы, которая это общество обороняла. И вела немножко захватнические войны, чуть-чуть.

Д.Ю. Немножко, да.

Клим Жуков. Я уже неоднократно об этом говорил, говоря об актуальности и этой темы, и истории, что история – это наука о настоящем, всегда, потому что историю наше поколение, позитивисты, рассматривают, как серию чёрно-белых или цветных плёнок, которые нужно оцифровать. Вот валялся в тёмном углу склад плёнки старой, фотографии давно уже пропали, но вот вытащили, чтобы оживить воспоминания, отнесли в студию, там тебе по 300 рублей за плёнку её оцифровали, ну и ты потом смотришь, так это на компьютере или на гаджете у себя листая, как было здорово 15 лет назад или там 20. История – это совсем не то, это не набор старых фотографий. История – это непрерывно развивающийся процесс, который развивается до сих пор, постоянно и каждую секунду, и когда мы говорим, например, в нашем примере, о формировании служилого сословия на Руси, его кризисе, его гибели в конце концов в устоявшихся формах поместной конницы, мы говорим напрямую о современности, потому что последствия этих изменений были просто невероятно колоссальные: это рождение новой служилой аристократии, это сразу моментально начавшийся конфликт со служилой аристократией старой, которая была на их месте до того, и это породило колоссальный дискурс в культурном, экономическом смысле, чисто военном смысле, и этот дискурс прожил с 15-16 столетия, ну естественно, в основном с 16 столетия, хотя начался он и до 15-го, в 14-ом. Так вот, он с 16-го дожил до Петра Первого, Пётр Первый его пытался одолеть, одолеть он его не смог, и в конце концов в новых формах этот дискурс породил дискурс декабристов, потому что это же потомки той самой служилой аристократии, которая народилась в 16 веке, ну если не прямые потомки тех людей, то функциональные их потомки. И вот он породил дискурс декабристов, которые, как известно, разбудили всё мыслящее общество в настройке Российской империи, которое, в конце концов, эту самую Российскую империю, в т.ч. они и сковырнули, развалили. А началось это всё даже не в 15 веке, это началось в 13 веке, когда наши дружины терпели поражение за поражением от монгольских орд, а крестьянство начало «взлёт на холмы». Что такое «взлёт на холмы», поясню позже, это красивый термин, я его очень люблю. Не я придумал, жалко. Как говорил Довлатов: ну и жук этот Фолкнер, стибрил мой сюжет.

Но нужно всегда замахнуться чуть-чуть подальше, как мы привыкли, т.е. говоря о 15-16-17 веках, начнём говорить с 13-го, естественно. Вообще, конечно, надо было бы говорить, начиная с 10-го, но уж не будем так. Про 10-ый мы говорили в двух передачах о становлении Руси - это, можно сказать, начало сегодняшнего разговора. Так вот, совершенно удивительно, на первый взгляд, что русское военное дело встретило монгольскую орду, получило страшнейших «горячих», потерпело полный крах на поле боя и не восприняло монгольской военной техники.

Д.Ю. Толково.

Клим Жуков. Но это же, во-первых… да, это толково, безусловно, это чувствуешь как-то национальную гордость и самость, потому что нас бьют, а мы только крепчаем, ничего не используем из вражеского военного арсенала, но это вообще-то странно, потому что обычно с кем ты постоянно воюешь, от того, естественно, тут же и набираешься, потому что врага просто удобнее так бить, как правило. Даже если ты наголову превосходишь врага технически, вот, например, какие-нибудь конкистадоры, которые поехали в Южную Америку бить этих ацтеков и прочих индейцев, они же немедленно сняли с себя все свои железные доспехи, кроме шлемов, стали одеваться в просоленные льняные стёганные панцири, точно как их противники, ну просто потому что так удобнее. Они там из своей Испании приехали, оказавшись в Южной Америке, они оказались в других условиях, надо было соответствовать. А вот мы, ну конечно, кое-что восприняли от монголов, естественно, мы восприняли форму монгольского лука, но это не непосредственно было связано именно с татарской ордой, а с тем, что общее проникновение военной техники из Степи, оно у нас присутствовало и до того. Появились очень характерные узнаваемые поясные гарнитуры имперского такого, как говорят, типа, монгольского, к которым полагались сумки весьма специфические с такими красивыми запорными замками. Но это же, в конце концов, такие, опять же, модненькие косметические элементы, а так в основном у нас сабли пропадают во второй половине 13 века. Вот приехали монголы – 1237-1242 год, мы все получили серию разгромов, а после этого у нас начинают резко пропадать сабли. До этого сабель очень много, а пришли монголы с саблями, и у нас, такое впечатление, что их все изъяли.

Д.Ю. А в чём же дело?

Клим Жуков. Сейчас объясню. Нет, сабли есть, просто их очень мало, вот на время 14 – начала 15 века у нас сабель в археологии очень мало, т.е. их настолько мало, что можно сказать, почти и нет – сабель и сабельных деталей гарнитура. И у нас, в общем, на реке Калке, на реке Сити, в Изяславле, который городище Хмельницкое, и на Куликовом поле сражались, в общем-то, функционально одни и те же люди, т.е. они отличались довольно сильно по внешнему виду, но типологически это были одни и те же самые солдаты: одни в роскошных золочёных наголовьях, кольчугах длинных – в 13 веке, и другие в 14 веке уже в совершенно не роскошных наголовьях, в обычных железных, таких цилиндро-сфероконических, цилиндро-воронковидных вёдрах на голове, без всякой позолоты, как правило, при этом в очень мощных чешуйчатых панцирях, или ламеллярных, но и те, и другие – это конные тяжёлые копейщики, у которых есть главная основа… 2, нет, 3 главные основы вообще их военного искусства – это шпора, это длинное стремя, в которое можно опустить вытянутую полностью или почти полностью ногу, максимально занизив таким образом центр тяжести при посадке на лошадь, и третье – это глубокое рыцарское седло. Если это всё есть, что конкретно вот в это седло посажено – это те прекрасные парни, которых мы снимали на турнире Святого Георгия, которые просто как железные роботы, все с ног до головы в европейских латах, или это человек в кольчуге, со щитом и в лёгком шлеме, но с копьём – это воины одного и того же типа. И они у нас до начала 15 века, ну считай, что не меняются. Более того, в начале 15 века, ещё в первой половине 15 века, мы ещё так уверено шагаем за Европой - у нас находят длинные европейские шпоры, которые вообще рассчитаны на действие… придуманы, скажем так, для действия на лошади, которая защищена уже не просто каким-то доспехом, а латным доспехом, т.е. когда лошадь целиком бронирована, и нужно за латы, которые прикрывают бок лошади, попадать колесом шпоры. Ну а для этого нужно просто, чтобы шпора была очень длинная. Там бывают шпоры до 30 см.

Д.Ю. Как в них ходить-то, интересно?

Клим Жуков. А в них не надо ходить, в них нужно сесть на лошадь и ехать. Куда ты ходить-то собрался? У нас, конечно, таких здоровых шпор нет, но всё равно очень длинные шпоры есть, это чисто готические европейские шпоры. Мечи у нас европейские – вон у нас в Пскове видел меч Гавриила-Всеволода, такой двуручный, с тремя долами – вот это меч 15 века, немецкий, естественно. На него ещё гарду кверху ногами насадили. Туда должен был приехать Иван Грозный, посмотреть, зная, что в реликварии Собора есть много древних предметов, которые принадлежали князьям Рюриковичам. Там меч Довмонта, доспех Довмонта, меч Гавриила-Всеволода вообще 12 века. Но к тому времени всё было пропито, я уверен. Ну а зная не понаслышке о крутом характере самодержца, решили быстро найти что-нибудь, что бы поразило его воображение, и таким образом избежать репрессий. Ну и нашли самый здоровый меч, который могли найти – 1 м 40 см длиной. Ну и от ужаса его неправильно смонтировали, посадив гарду не изгибом вниз, а изгибом вверх. Но, судя по всему, Иван Васильевич посмотрел на размеры, сказал, что предок был очень суров.

Д.Ю. Перекрестился и ушёл, да?

Клим Жуков. Да-да-да. Исключительно. Так вот, это всё продукт в данном случае уже, конечно, не эволюции непосредственно русского военного дела, а эволюции общеевропейского военного дела, плодами которого мы пользовались при помощи экспортно-импортных усилий купцов, потому что мечи, напомню, почти все, которые у нас есть, это германские, немножко итальянских, совсем чуть-чуть, возможно, испанских, а своих мы просто не знаем. Они, возможно, были, но их не известно после 10 века, а тогда их известно два.

А вот странно: несомненное преимущество у монгольской военной тактики и военной машины, что на практике было явлено, и такое упорное держание старины. Но тут сразу возникает вопрос: а вообще эти самые преимущества именно у монгольской военной техники индивидуального пользования вообще были или нет? Вот вспомним уникальное известие Ипатьевской летописи 1223 года, мы о нём говорили, когда говорили о битве на реке Калке, но сейчас ещё раз повторим: вот выезжают князья в Степь, находят татарские сторожи, громят их, как ты помнишь, потом была эта отвратительная история, когда монгольского военачальника, которого свои присыпали землёй, чтобы его не нашли, его вытащили, отдали половцам, они его извели после этого. Так вот, разгром татарских сторож, и стоят 3 князя, обмениваются впечатлениями – что только что было, они же этих монгол, как военных, вообще ни разу не видели – интересно же. И кстати, сообщение уникальное, потому что обычно такое в летопись не попадает. Это совершенно точно летописец не мог сам придумать: «Юрий сказал, что татары хорошие стрелки, другие молвили, что они простые люди, похуже половцев. Юрий же Домамерич (это воевода, не князь) сказал: «Ратники они хорошие», а Мстислав и другой Мстислав сказали: «Нечего здесь стоять, пойдём на них»». Ну а татары по сравнению с половцами ничего нового предложить не могли, они были просто нормальными степными легкоконными лучниками. Половцы были точно такими же легкоконными степными лучниками, а до этого, между прочим, у нас до половцев ещё были, и вместе с половцами у нас были свои поганые: торки, берендеи, чёрные клобуки, до этого у нас были печенеги, хазары, венгры. Мы отлично знали, что такое степная конница, что она может предложить вообще. И никто не заставит меня поверить, что почему-то монголы в среднем стреляли из этих самых своих луков лучше, чем половцы – почему? У них там как-то степная трава даёт такие витамины глазу, что прицел лучше делается, именно монгольская? Или голубая вода Онона и Керулена так действует, а у нас тут такого не дают? Нет, это всё абсолютно идентичные военные механизмы. Другое дело, что монгольская орда принесла в условия старой феодальной войны новое уже качество, не признаки новые, а новое качество – это единое очень многочисленное войско с единым командованием, единой системой субординации, о чём мы, собственно, разговаривали, и самое главное – общими для всего войска от рядового состава до среднего, до высшего командного состава едиными решительными стратегического калибра целями. А вот раннефеодального типа армия, которая у нас была, она была не способна на это, потому что у нас военное предприятие – это в лучшем случае зима, 3 месяца, когда встали реки, замёрзли дороги, слякоти нету, можно куда-нибудь прискакать на корне, взять с собой несколько своих друзей, отлично подраться, потерять двух человек, пятерых взять в плен – ну и в общем, чувствуешь: победил, и по очкам-то я веду! И мы бы рады бы, наверное, были бы воспринять монгольскую военную систему, потому что да, они нас побили, но мы просто не могли по экономическим показателям. Сейчас мы о них поговорим, просто пока отметим в виде первого промежуточного вывода, что 13 век проиграл не дружинник, отнюдь, это не противостояние дружинника и монгола с луком – это чудовищное заблуждение. 13 век проиграла вся раннефеодальная система аллодального землевладения на Руси, вот она его проиграла – не дружинник.

А что, собственно, дружинник такое есть из себя, и что такое дружина есть из себя? Это войско, которое набиралось из трёхрогой вилки.

Д.Ю. Что такое 3-рогая вилка?

Клим Жуков. Трёхконечная вилка, трёхрогая система, три наконечника, система-тройчатка, как ещё сказать?

Д.Ю. Тризуб.

Клим Жуков. Тризуб, да. Это дружина, войско, которое набиралось с тризуба. На одном его острие была номандая аристократия Рюриковичей, которая кочевала от стола к столу по системе лествичного права, весьма сложной. Естественно, с ними же кочевали лично им преданные бояре – старшая дружина и собственно гридни, кмети, дружинники – младшая дружина, рядовые бойцы. Они были зависимы лично от князя: они кормились с его стола, получали от него в виде подарков и доли в добыче военной военное снаряжение, какое-то платье. Да, подарки – это основа дружинных отношений, потому что всё это построено на строго семейственных принципах. Т.е. вождь, а князь являлся именно вождём, обязан был дарить запястья золотые постоянно, иначе бы с ним перестали дружить дружинники. Второе – это местная земельная аристократия, т.е. боярство, которая никуда не уезжает вместе с князьями, а всё время остаётся на месте. И у этих бояр тоже есть свои дружины, просто они поменьше, чем у князей, в среднем, причём иногда серьёзно меньше. Но зато бояр больше, они все вместе представляют из себя очень серьёзную политическую силу. А устроено всё точно так же, один в один, как у княжеской дружины. И третье – это городовые полки: те же самые дружины, опять же, но находящиеся на службе лично у города, например, Господина Великого Новгорода, Смоленска, Киева – неважно. Это полк, который собирается из бояр и их дружин, которые живут внутри городских стен. Вот это три составляющих.

Члены младшей дружины, т.е. собственно дружинник, гридень, кметь, он крайне редко помещался на землю сам. Т.е. как рыцаря… стандартная схема, что вот есть рыцарь, его сажают на землю, дают ему кусок Шервудского леса, и давай служи за это, потому что тут у тебя будут доходы, ты купишь себе кольчугу, коня и т.д. А дружинника было почти невозможно, по крайней мере, в широком, системном плане, посадить на землю – во-первых, он сразу становился боярином после этого, как только он начинал владеть землёй.

Д.Ю. Такая удача парню, да.

Клим Жуков. Может быть, у него там доходы маленькие, но всё равно это уже боярин, и так просто его в качестве дружинника уже невозможно использовать, потому что он наберёт там своих трёх пацанов, и уже придётся с ним считаться, как с равным. Это во-первых.

Во-вторых, что такое земля? Земля – это крестьяне, которые дают прибавочный продукт, а прибавочный продукт в то время был настолько ничтожен в каждом отдельном месте, что сажать туда дружинника было невозможно, потому что посадишь его – и что?

Д.Ю. Разорит.

Клим Жуков. Он просто всё съест, ну или у него не будет просто средств на покупку снаряжения вообще, и он будет там просто кормиться. Нафиг он там нужен, спрашивается? Поэтому их предпочитали оставлять при себе, хотя, конечно, случаи помещения на землю известны уже, наверное, с 11-12 веков, но это, опять же, редко, и оно: а) несистемно, б) ведёт к другим последствиям, потому что держание земли в это время безусловное, это аллод, это маркер очень архаичных, раннесредневековых отношений. Т.е. ты владеешь землёй, потому что это твоя отчина, то, что досталось тебе по наследству, а не то, что кто-то тебе пожаловал с каким-то условиями, совсем другое дело.

А крестьянин, как основа всего – это крайне малодворные деревни, по нашим понятиям вообще хутора: 1, 2, 3 двора, и жили они преимущественно вдоль рек. Вот есть речка, и прямо где-то там недалеко от неё непосредственно за границей её весеннего половодного разлива располагается хуторок. Удобно, потому что тебе не нужно колодца копать фактически, потому что на реку выбежал, на мостки встал, зачерпнул. Всё время естественное орошение, потому что, опять же, река рядом, ну и пути передвижения по зиме, опять же, и летом на лодочке всегда можно куда-нибудь уплыть.

Д.Ю. Товар притаранить.

Клим Жуков. Всё, что угодно - everything you want. Но в этих деревеньках, ну что такое – 3 дома? В редких случаях 5 домов. Это 30 человек в лучшем случае. Что они могут обработать, эти 30 человек? Более того, что они могут обработать и какой продукт они могут дать, что агрокультура была основана на двуполье, т.е. один участок земли под запашкой, другой под паром, одна земля работает, другая отдыхает, на будущий год их меняют. Спорадически, особенно на севере, возникали рецидивы вообще подсеки, т.е. подсечно-огневого земледелия.

Д.Ю. Лес спалили, да?

Клим Жуков. Лес спалили на участке, зола впиталась в землю, и там 2-3 года шикарный урожай. Потом приходится перемещаться ещё куда-нибудь. Это только в том случае, если у тебя крайне низкая агрокультура, вообще находящаяся там на постпервобытном уровне. У нас просто была настолько хреновая земля и настолько суровый климат, что всем интересующимся, не бараны ли наши пра-прадеды, советую попробовать вскопать себе огород и что-нибудь там вырастить, где-нибудь в Новгородской области – масса интересного ожидает вас, уверяю, когда у вас к осени только лук с чесноком заколосится, и больше ничего. Ну и представьте себе, что вам зимой придётся есть только этот самый лук и чеснок, потому что больше ничего не выросло.

Д.Ю. Редкая удача, да.

Клим Жуков. Да. Также в это время, 13 век, начинает практиковаться, даже в 12 веке начинает практиковаться трёхполье – это, скажем так, пик моды агрокультурного строительства того времени: это когда один участок под паром, другой под яровыми, другой под озимыми. Т.е. один участок отдыхает, а 2 посменно работают на разных семенных культурах, т.е. на хлебных культурах – пшеница, как правило, рожь, овёс – и крупяные, т.е. различные каши. Обычно крупяные сажали в яру, а зерно в озимую. Но трёхполье, как самая продвинутая технология своего времени, не могла найти широкого распространения. Всем бы хотелось, я уверен. Кто там хоть чуть-чуть соображал, понимал, что так было бы, в общем, неплохо. Ты знаешь, как мы бы с тобой сейчас сидели и говорили: сейчас бы неплохо – у нас коммунизм был бы в стране, знаешь… И ты такой: да, ну ладно, будем жить дальше какое-то время. Потому что всеобщему переходу на трёхполье мешал элементарный фактор демографического баланса – размеров пахотной земли и её населения. Т.е. население по этим самым речушкам полностью заполонило почти все угожие земли в пригодных местах. Ну, понятно, которые более-менее удобны для заселения, и для того, чтобы выделить ещё один участок, например, из-под пара под озимую, и выделить ещё один участок под пар, просто не хватало земли. Т.е. как так – у тебя участок должен резко твоей пахотной земли прибавиться на 30%, а с какого, простите, перепугу, вот интересно? Кроме того, это ещё и было не нужно.

Д.Ю. Почему?

Клим Жуков. Потому что: что такое 10 – начало 13 века? Это время средневекового климатического оптимума, когда был крайне благоприятный климатический фон: просто было тепло, вовремя падали дожди, и вообще весь этот климатический оптимум привёл к такому взрыву в Европе, что аж до Америки доехали лишние люди, которые успели народиться. В это время в Гренландии рос виноград, и на острое Ньюфаундленд тоже рос виноград, и даже в Исландии, говорят, было не очень холодно, а у нас, собственно, в 9-10 веке именно на волне этого самого климатического оптимума раннего средневековья заселили северо-запад Руси первой волной колонизации славян, именно благодаря тому, что там, в этих лесах стало удобно жить. Но вот стало удобно жить, и даже были такие места, где было жить шикарно, потому что это Киевщина, Черниговщина, Новгород-Северщина, где хорошие земли, и плюс тепло, это Суздальское Ополье, где тоже очень хорошая земля, и достаточная урожайность вполне обеспечивала и господствующиё класс кормовой базой, и даже удавалось выделять некие элементы этого самого зерна на продажу, т.е. товарное зерно появлялось, и естественно, тягловое население не мёрло с голоду отнюдь. Т.е. всем всего хватало.

Помимо климата, который, безусловно, важен, но это один фактор. Второй фактор – это торговля, как одна из основ благосостояния воинской аристократии, потому что кто у нас главный военный на Руси? Это боярин, естественно, потому что он самый богатый, и он, помимо того что военный, он ещё и ко всему прочему очень важный социальный элемент, который держит основу торговли, ростовщического капитальца, потому что, опять же, бояре, помимо того что военные, ещё одни из главных ростовщиков. Кстати, это очень удобно, потому что есть дружина отморозков, которые в случае чего точно гарантируют возврат долга с процентами, и все об этом знают, поэтому предпочитают не ссориться.

Так вот, у нас вся Русь сложилась вокруг пути «из варяг в греки», который обеспечивал настолько широкий транзит товаров с севера на юг, что хватало не просто всем, но ещё и стало напрямую выгодно весь этот путь от Чёрного моря до Балтики, от Тьмутаракани до Новгорода и Ладоги контролировать в единой системе, потому что этот контроль давал большие прибыли. Но как только в конце 11 века крестоносное движение фактически уничтожило путь «из варяг в греки», обеспечив прямой транзит европейских товаров через Средиземное море с севера на юг и на восток, поток товаров по пути «из варяг в греки» захирел. Он, конечно, оставался, он стал гораздо меньше, и после этого прибыточек, который мы имели, стал настолько сильно меньше, что его делить с неким центром в Киеве стало не только вредно, но и просто невозможно – а что ты будешь делить-то?

Д.Ю. Поросёночек маленький.

Клим Жуков. Да. Ну а при наличии раннефеодальной государственной системы, которая очень размыта, разумеется, мы можем сразу констатировать, что дело единого Киевского государства было закончено, и был только вопрос времени, когда это всё развалится, причём времени крайне небольшого – это будет одно поколение или два. И мы видим, что это одно поколение, потому что Любечский Собор князей в конце 11 века как раз по факту зафиксировал этот самый развал. Правда, некоторое время широко не дрались, но вот уже следующее поколение, начиная с 30-ых годов 12 века, по приход монгол – 100 лет занималось только тем, что резало друг друга, ну конечно, уважительно, по-феодальному – т.е. если уж завоевали город, то его дотла, скорее всего, не сожгут, потому что – а зачем? Если уж разбили на поле боя, то, скорее всего, опять же, кроме исключительных случаев всех вырезать не будут, и пленных просто или наймут себе на службу или кому-нибудь отдадут за выкуп. Это удобно, так жить комфортно.

Д.Ю. Всем всё понятно.

Клим Жуков. Да. Но я повторюсь, что это набор факторов: господствующее двуполье, заселение речных террас, это упадок торговли общерусского значения – он давал вполне конкретные надстроечные элементы. Одной из частей надстройки была, естественно, армия, и эта армия очень небольшая всегда, потому что, вот мы с тобой говорили: Липицкая битва 1216 года, вот новгородцы и смоляне – с одной стороны 2300 или 4000, и с другой стороны 2700 или 3500 человек.

Д.Ю. Небогато, да.

Клим Жуков. Калкинский поход, помнишь, мы с тобой считали по самым максимальным значениям, кроме половцев и бродников-наёмников, это 6000-6500 человек, вот не больше,и это гигантские военные предприятия, которые требуют коалиционных усилий самых разных князей и городов. Как правило, это всё сильно меньше, тем более, что вот такой мобилизационный ресурс, о котором мы говорим, в основном был избыточен, он просто был не нужен – зачем? Хватало усилий нескольких сот бойцов, и это абсолютно вписывается в общеевропейский контекст, причём, конечно, в основном это восточноевропейский и североевропейский – т.е. Ливонский орден, Норвегия, Швеция, Финляндия, Польша, Венгрия. Ну и даже в общеевропейский контекст это вполне вписывается, потому что Генрих Второй, который в очередной раз переписывал своих военных в Англии, они там со времён Вильгельма Бастарда любили всех переписать, ну потому что удобно: остров, никуда не денешься, можно к каждому прийти и пересчитать. Там получается 6678 рыцарей всего.

Д.Ю. Небогато.

Клим Жуков. Притом, что население Англии, если оно было меньше населения Руси, то не сильно. И вот они могли обеспечить 6678 конников в доспехах.

Д.Ю. Дорого.

Клим Жуков. Очень! Но об этом мы отдельно поговорим. В 13 веке, например, из всей Сиены, а это Северная Италия, это потрясающе густонаселённая земля с колоссальными совершенно экономическими выгодами, которые там есть, они могли набрать максимум 7000 пехоты, т.е. а в этой Сиенской области жили десятки тысяч людей – они могли набрать вот столько. Это время – это 13 век, напомню, это время крайне малой мобилизационной способности вообще везде. Ну и понятно, что как только приехало 30 тысяч монголов, а может, кстати, и 40, то вот всё это было обречено, оно просто не имело шансов. А после этого с Ордой всерьёз никто не думал сражаться вообще, Орда стала органической частью общего государства, которое называлось Улус Джучи – а зачем тебе сражаться внутри своего государства? С кем, собственно говоря – с ханом Улуса Джучи? А кому-то жить надоело? Можно было оказывать сопротивление каким-то его подручным охреневшим, которые вдруг решили ни с того, ни с сего прогуляться и повеселиться – это безусловно, и оказывали, а воевать с ханом на нормальном уровне было невозможно. Поэтому мы и не воспринимали монгольского военного дела – потому что это было просто не нужно.

Д.Ю. Оригинальный взгляд!

Клим Жуков. Мы воспринимали культуру военного дела, с которой мы постоянно сталкивались и которой сопротивлялись. Т.е. пока мы дрались с половцами, мы отлично воспринимали половецкое снаряжение, по крайней мере, в его элементах, а когда мы стали драться только с рыцарями на Западе – ну зачем нам что-то другое?

Д.Ю. Непонятно.

Клим Жуков. Мы стали одеваться так же, как и они уже в основном, одеваясь в эти монолитные железные панцири, в глубокие шлемы, у нас здоровенные копья распространяются, такие же как на Западе, здоровенные мечи, но всё это выглядело немножко по-другому в силу того, что у нас не было своего железа, мы не могли собственную эволюцию обеспечить этого ремесла в настолько бурно развитом виде. Но по типу, я же ещё раз повторю, это одно и то же, буквально.

И второй промежуточный итог подведём, с твоего позволения. Первое: основа агрокультуры – двуполье с расселением тяглового населения вдоль реки. Второе: землевладение аристократии в основном аллодального типа, т.е. безусловное держание земли родовой аристократией. Третье: скудная материальная база, позволяет содержать малочисленные дружины, при этом обеспечивая каждого отдельного воина в среднем великолепным снаряжением, вооружением и выучкой. Четвёртое: дружинник в общем повторяет облик и тактику западных соперников, отрицая за ненадобностью восточный опыт, степной.

Ну и, в общем, пришли татары, нанесли чудовищный удар и разрушили систему неустойчивого равновесия, которая сложилась на Руси к 13 веку. Надломленным оказалось буквально всё: экономика понесла чудовищный урон, потому что это угон лучших ремесленников в рабство, это разгром ремесленных центров, т.е. городов, по которым прошлись татары и сожгли всё, что могли, это естественная убыль населения в силу того, что и угоняли в рабство, и убивали без разбору всех подряд для террора, и конечно же, были потравы пахотных земель массовые просто, потому что конница вдоль реки идёт – а где ей ещё идти – и всё вытаптывает. Плюс население или разбегается, или его угоняют в рабство, или убивают. Кроме того, Руси пришлось платить единый налог – ордынский выход, который был не очень большим, прямо скажем, но всё равное его нужно было платить – это, так сказать, лишняя соломинка, которая могла бы и верблюда убить. И ярчайший маркер благосостояния – каменное храмовое строительство – оно прекращается до начала 14 столетия, в основном. Т.е. если мы не можем строить каменные храмы, значит, с экономикой полный швах. Но именно монгольский натиск позволил разрушить именно вот эту сложившуюся систему, из которой не было выхода: ты рождаешься вдоль реки в поселении, и никуда ты оттуда не уедешь, потому что зачем тебе куда-то уезжать, спрашивается?

Д.Ю. И тут хорошо, да.

Клим Жуков. Тут нормально всё у тебя.

Д.Ю. Где родился, там и пригодился.

Клим Жуков. Вот! И каждый кулик своё болото хвалит. И можешь быть уверен, что твой правнук тоже будет жить тут же. Ты будешь раз в год платить даньку своему боярину или князю, он это будет свозить, например, во Владимир, и это не кончится никогда. Это как книжка Джорджа Мартина «Игра престолов», где феодализм, судя по всему, продолжается 8 тысяч лет.

Д.Ю. Ха-ха-ха, какой фантаст Джордж Мартин!

Клим Жуков. Но это он, конечно, стебётся над этим, что это у них там сказочно понимаемые летописи в фэнтези-мире действуют, на самом деле всё гораздо меньше, но всё равно вот эта система равновесия, которая сложилась, она в самом деле может законсервироваться крайне надолго, если не будет внешнего воздействия какого-то.

Д.Ю. А ты читал это замечательное произведение?

Клим Жуков. Да!

Д.Ю. А кино?

Клим Жуков. Да.

Д.Ю. Восторг?

Клим Жуков. Надо отдельно говорить. Есть там свои моменты. Вообще, конечно, очень здорово сделан продукт – и книжка, и кино замечательного качества.

Так вот, монголы это всё прекратили, они просто выбили первую доминошку, за которой всё покатилось. И в первую очередь, конечно, я говорю о главной массе населения – о русском крестьянстве и о том самом «взлёте на холмы». Самое главное – это, конечно, не монголы. Если бы не монголы, это случилось бы без них, но не так быстро. Опять же, это происходило бы медленнее, гораздо более мучительно и с гораздо худшими в итоге последствиями, потому что 1220-1240-е годы – это конец климатического оптимума средних веков, начинается малый ледниковый период. Т.е. он ещё именно в 13 веке, в это время ещё не начался, но на границе с малым ледниковым периодом начинаются чудовищные изменения климата, крайне резкие, и у тебя может быть фантастически жаркое лето, а может быть прямо после этого ударить такая зима, что сопля замёрзла в носу, упала под ноги и убила собаку.

Д.Ю. Холодно.

Клим Жуков. И вот, летопись как раз в это время фиксирует ряд катастрофических неурожаев, что вызывает голод.

Д.Ю. Это как у Джека Лондона: помнишь, он там плюнул, а слюна на лету замёрзла и запрыгала по насту – «Холодно, минус 60».

Клим Жуков. И убила собаку, как в … Шучу.

Д.Ю. Но там оказалось всё время по Фаренгейту, там какие-то страшные цифры. Я замечу, что никаких заводов, никаких фабрик, никакого бизонового слоя – а вдруг раз, и стало холодно, да?

Клим Жуков. Да, стало холодно, дожди стали выпадать неравномерно и не тогда, когда хочется.

Д.Ю. И даже вулкан Кракатау ещё не взорвался, а всё равно вот раз – и вот так. Интересно.

Клим Жуков. И оставаться в таких условиях на месте было уже нельзя, потому что большой климатический оптимум средних веков создал массу населения, которая была в тот момент экономически оправдана в этом месте, а с похолоданием образовался чудовищный избыток, который не был оправдан ничем. Он был обречён на вымирание, потому что тут стало меньше еды, значит, нужно было с рек уходить. Но опять же, куда бы они стали уходить? Они бы попытались…

Д.Ю. …

Клим Жуков. А там уже есть, кто есть, там начались бы кровавые драки или кровавые драки внутри себя, что могло бы привести вообще-то ещё к одной фазе феодальной раздробленности, кстати, которую мы могли, как государство, не пережить, нас бы просто захватили соседи какие-нибудь, может быть, не монголы, другие. И нужно было уходить на новые места, на новых местах нужно было развивать новую агрокультуру. И вот монголы дали толчок. Какой они дали толчок: по подсчётам Сергея Заремовича Чернова, «на средней Воре – это полста километров от Москвы, из 21 поселения общей площадью 10,8 гектаров после Батыева нашествия перестало существовать 11 поселений, или 63% площади домонгольских поселений. На протяжении второй половины 13 века было восстановлено 9 и возникло 8 новых поселений. В итоге общая селибельная площадь к концу века достигла 9,5 га, или 88% от площади поселений 1238 года». И это всё были новые поселения – именно поселения на пологих холмах. «А разрушение селищ, убыль населения, потравы угодий привели к нарушению традиционной преемственности. Возник новый вызов, во весь рост вставший перед крестьянством и землевладельцами, потребовались новые адаптационные решения».

Д.Ю. А вот ты несколько раз холмы упомянул – а в чём смысл взбираться на холмы?

Клим Жуков. Сейчас, я как раз к ним уже прямо подошёл. Потребность адаптации была очень значительной, тем более нужно было не просто осваивать какую-то новую… новые местности, новую агрокультуру, которая будет в этих местностях адекватна, но и избежать такие места, где тебя ездящая туда-сюда татарская конница не сможет выцепить, т.е. там, где им неудобно ездить. И выходом стало поселение на водоразделах, т.е. на холмах. И вот начался у нас «взлёт на холмы».

Д.Ю. Т.е. это и от одной реки далеко, и от другой реки далеко?

Клим Жуков. Да. И кроме того, оказалось, например, Клинско-Димитровская водораздельная гряда – это замечательно богатые подзольные земли, там особенно на южных террасах очень хорошо всё растёт. Это был выход. Кроме того, вдруг оказалось, что у тебя полно места, просто полно по сравнению с тем, что было около речек. Стало возможно засеять новый участочек, стало возможно практиковать систему на уровне трёхполья. Кроме того, колоссальный, такой революционный переворот в структуре демографии был связан ещё и с тем, что началась огромная внутренняя колонизация – из Суздальского Ополья люди побежали, потому что Ополье – самое богатое место во Владимирском княжестве, его в первую очередь грабили, люди побежали оттуда. Другое самое богатое место уже общерусского калибра – это Киевщина и Черниговщина, и оттуда люди ломанулись на северо-восток и северо-запад ещё раз. Первый раз это было в 11 веке от половецкой угрозы, и теперь снова они пошли. И образовался уже не просто избыток населения, который был обусловлен местно демографией, но ещё и внутренним движением населения в общерусском масштабе.

Д.Ю. Понаехало, блин!

Клим Жуков. Так понаехало, и ими стало возможно обрабатывать новую землю, больше земли при помощи новой агрокультуры – это больше прибавочного продукта. И т.к. из-под Суздаля люди побежали, побежали они в т.ч. на Клинско-Димитровскую водораздельную гряду…

Д.Ю. К Новгороду поближе, да?

Клим Жуков. Нет, поближе к Москве, и вот именно в этот момент Москва и Тверь, самое главное, невероятно понимаются, как общесеверо-восточные, вообще общерусские центры. И они поднимаются настолько вровень, что именно из-за этого случилась долгая, почти на весь 14 век, драка Москвы и Твери – кто возглавит процессы объединения. А они начались просто потому, что стало больше прибавочного продукта, стало больше населения, и сместились центры притяжения – лидерами их стали Москва и Тверь, ну и немножко Переяславль, который с Москвой был очень тесно связан, поэтому, можно сказать, что Москва. И вот эти объективные предпосылки сделали возможным собирание земель на новых условиях. Именно вот этому мы обязаны единым государством. И главным героем этого центростремительного процесса, как обычно, был не рыцарь в сияющих латах, не князь в собольей шапке, а это был русский крестьянин – это абсолютно немое безымянное большинство, которое практически не находит отражения в источниках. Это вот они в очередной раз сделали выбор и выбрали судьбу страны.

Д.Ю. Это что – у нас демократия что ли такая была?

Клим Жуков. Нет, они вынужденный выбор сделали, безусловно, просто их движение, это внутреннее движение той самой общественной материи, о которой писал Маркс ещё, которая сделала возможным вообще существование страны в том виде, в котором мы сейчас живём.

Кстати, то же самое происходило в Европе, только сильно раньше – в 1050-1250-е годы. «Взлёт на холмы» в Европе закончился в середине 13 века, а у нас только начался.

Д.Ю. Т.е. это для всех одинаково, да?

Клим Жуков. Да.

Д.Ю. А в Европе – для тупых – потому что там просто больше народу, да?

Клим Жуков. Да: а) больше народу, б) сильно теплее. Они смогли расплодиться раньше из-за того, что там тепло и больше корма, и попереть на эти самые холмы они были просто вынуждены раньше. И кстати, это происходило через такую безумную ломку вообще, потому что это время, когда идёт просто невероятных размеров какая-то внутриевропейская усобица. К 1250-ым годам, вот это вот время правления, например, Людовика Святого во Франции, ну там чуть позже 1250-ых годов, всё это время это была непрерывная кровавая мясорубка, там не было ни одного места, чтобы кто-то кого-то не резал безостановочно. Т.е. не нужно думать, что только на Руси это происходило – это происходило по всей Европе, только у них оно закончилось раньше, просто потому что раньше началось. А у нас началось позже и в невероятных сложных экономико-климатических условиях, потому что у нас вообще земля бедная, что уж там говорить, огромные пространства, мало населения, несмотря на всю внутреннюю колонизацию. Ну там понятно, что они из одного места уехали, в другое приехали, и тут стало густо, тут пусто. И в условиях иностранного завоевания монгольского вот это у нас всё дало нашим центростремительным процессам вполне конкретную специфику, которая у нас не умерла до сих пор.

И третий промежуточный итог: рост населения в тёплый период дал необходимый резерв внутренней колонизации. Похолодание малого ледникового периода запустило процесс освоения водоразделов и постепенного изменения агрокультуры. «Взлёт на холмы» - обожаю этот термин, так красиво звучит! Монгольское нашествие стронуло с места значительную массу крестьян, инициировав внутреннюю колонизацию. Переход к трёхполью расширил кормовую базу и общее благосостояние земель, появилась возможность размещения воинских контингентов на местах, что ранее было доступно лишь ограниченно. Сложились предпосылки для повторного собирания земель, и обновлённая структура сельского населения гарантировала первенство рядов уделов Владимира, в котором главную роль исторически сыграла Москва.

Итак, вот Улус Джучи – он был-был, да сплыл внезапно. На арену вышли новые игроки, и в т.ч. нарождающееся Московское государство. И каким же встретил 15 век русское военное дело? А всё таким же, не поменялось, на первый взгляд, ничего. Ну, удивляться не стоит, потому что это очень долгий, долгоиграющий, массивный процесс, реакция на который тоже долгоиграющая. Вот у нас невероятные изменения в базисе экономическом, а надстройка ещё даже не успела среагировать на это. Кстати, вопрос: если надстройка и дальше не успеет среагировать, случится расхождение экономического базиса и экономической надстройки – что это такое? Революционная ситуация.

Д.Ю. «Верхи не могут, а низы не хотят».

Клим Жуков. Революционная ситуация в чистом виде.

Д.Ю. Вот тут для дураков надо, видимо, лишний раз объяснить, что революция – это не потому, что кто-то денег прислал, хотя денег прислать могут и даже обязаны, а потому что вот – не мы такие, жизнь такая.

Клим Жуков. Вот у нас, мне интересно, русским крестьянам в 13 веке-то кто денег прислал? Англичане, наверное?

Д.Ю. Могли – это подонки известные!

Клим Жуков. Хотели революшку у нас устроить очередную.

Д.Ю. «Ивашек» одурачить.

Клим Жуков. Ну, ради мирового господства, конечно же. Я думаю… Ну, надо об этом почитать первоисточники, и сделаем отдельную потому, какую-нибудь книжку напишем, в конце концов. Так вот, по-прежнему дворы князей, бояр очень небольшие, и, с другой стороны, есть татары, с которыми нужно и уже можно бороться, потому что они не представляют из себя единой всесокрушающей военной угрозы.

Д.Ю. Т.е. отожрались, развились – ну как в компьютерное игре – построили бараки, накопали золота, нарубили леса – можем дать ответ.

Клим Жуков. Построили стронгхолды.

Д.Ю. Да, Таун-холлы.

Клим Жуков. Да. Ну, Орда же тоже попала в процессы феодальной раздробленности, развалилась на куски, о чём мы говорили неоднократно раньше, и всё – и теперь вместо приятных 40 тысяч, 4 туменов разом к тебе приезжают 3 тысячи человек и чего-то от тебя хотят. Ну конечно, с ними можно разговаривать уже более-менее на равных.

Д.Ю. Можно даже задать вопрос: вы кто?

Клим Жуков. Ага, и «Чо на?» В смысле изменений косметических у нас, конечно, приобретают значение отряды легкоконных стрелков, которые очень часто набираются или из союзных татар, например, из казанских, или из напрямую вассальных, т.е. из касимовских татар. Но это ничего качественно не меняет, потому что то же самое у нас было и в половецкие времена, когда у нас были свои поганые, то же самое у нас было и… Не у нас, «у нас» - я имею в виду в Европе, мы же «цэЕвропа» тоже, в конце концов, то же самое было у крестоносцев в Святой Земле, которые использовали отряды туркополов, то же самое было в Испании, где использовались отряды хинете, но при этом рыцарство…

Д.Ю. Кто такой «туркопол»?

Клим Жуков. Туркопол – это местный наёмник из местных, который скачет на коне на коротких стременах, стреляет из лука, и вот их называли туркополами.

Д.Ю. Звучит почти как «чуркобес». Туркопол!

Клим Жуков. Я думаю, ты не сильно ошибаешься.

Д.Ю. Это мы с филологической точки зрения.

Клим Жуков. Да. Взвод немецкого языка: как-то на военных сборах филологов выстраивают, и кричит капитан, что «взвод немецкого языка», «взвод английского языка», «взвод французского языка», «взвод матолингвистского языка» - это математическая лингвистика имеется в виду.

Так вот, по-прежнему главным действующим лицом боевых столкновений в ходе начавшейся гражданской войны за московское наследство, которая воспоследовала сразу после того, как Москва стала центром собирания земель, она сразу стала всем нужна, немедленно. Все эти драки с татарами, столкновения с ливонцами и с поляками – это всё те же самые рыцарские дружины. Вот я посчитал кое-что: типичный княжеский двор – это дружина Александра Васильевича Чарторыйского, о котором мы говорили, когда говорили о Московско-новогородской войне. Он в 1461 году сбегает из Пскова, отказавшись присягать Василию Второму. «И увёл он с собой двора его кованой рати боевых людей 300 человек опричь кошовых», т.е. кроме тех, кто в кошу, кроме обозных, нон-комбатантов.

Чуть ранее: 1426 год – Псков собрал 400 конных бойцов для столкновения с войсками литовцев Витовта под Опочкой и выслал вперёд просто сокрушающий авангард в 50 бойцов.

1410 год – нижегородцы и татары берут столичный Владимир, имея каждый по 150 бойцов.

Д.Ю. Ого!

Клим Жуков. Это третий по размеру город всё Руси, столица на тот момент всея Руси, самый влиятельный её центр. 300 человек берут её штурмом. Смотрим фильм «Андрей Рублёв», там это показано.

Бой на реке Нарве, 1447 года – вот тоже мы недавно говорили об этом, между новгородцами и ливонцами. Ну там судовая рать всего Новгорода была не более 50 ладей, она вся на войну не приехала, разумеется, ну вот не более 2 тысяч человек. При этом с ливонской стороны 84 пленных, т.е. это сражение просто ничтожное.

Судьбоносный разгром Василия Второго под Суздалем в бою при Спас-Ефимиевском монастыре против татар – татар 3,5 тысячи человек, войско великого князя, как написано в летописи, «мале не тысяча», т.е. менее тысячи человек. При этом из Владимира прибывает городовой полк в качестве резерва – 500 человек. А это усилия четырёх княжеских корпораций: великий князь Иван Можайский, Михаил Верейский и Василий Серпуховской, плюс столичный Владимир – это 1,5 тысячи человек.

Д.Ю. Я замечу, что чисто логически проистекает, что противная сторона примерно такими же силами располагала?

Клим Жуков. Ну, 3,5 тысячи человек, ну их просто в этот момент оказалось больше, поэтому они оказались более удачливы, чуть-чуть. Ну конечно, тут же нужно вспомнить о серьёзнейшем новшестве – это артиллерия, потому что в этот момент все эти игры с копьями дурацкие, они, конечно, были очень интересные, но объективно прогресс шагал с такой скоростью, что практически пропадают с поля боя осады, пропадают все эти античные метательные механизмы. На первый план выходят пушки, у нас тоже, и более того, иногда они уже используются и в полевом бою. Это отдельная тенденция, которая вклинивается во внутрирусскую.

Редкие военные предприятия собирают несколько тысяч человек: это Куликовская битва – от 5 до 10 тысяч человек, это Ворскла, о которой мы говорили – вот там да, там было 7-8 тысяч человек, возможно, и самое больше сражение региона – это Грюнвальдская битва, там, возможно, было 16-17 тысяч человек с одной стороны. И это колоссальное напряжение всего, как правило, нескольких государств, которое доступно было на очень маленьком временном промежутке, потом это всё сразу же распадалось.

И вот мы видим непрерывно объективно растущее государство, которое собирает под собой всё больше и больше земель, оно богатеет, несомненно. Но мы видим, что эти ничтожные силы военные при этом входят в серьёзнейший диссонанс с растущим государством и объективными этими процессами расширения, которые вбирали в себя всё новые, и новые, и новые земли, по-другому и быть не могло. Но ведь все эти сотни людей, они не то, что защитить от кого-то не смогут, они просто скорее всего не узнают, что враги приехали, потому что их слишком мало. Они не смогут восстание внутри подавить, они ничего не смогут. Т.е. нужны ещё раз новые адаптационные механизмы, уже чисто военного надстроечного свойства. И несмотря на значительный рост благосостояния Московского государства и его размеры, а значит, и возросшую материальную базу, что мы видим – это по-прежнему обычное феодальное образование, просто уже не раннефеодальное, а развитое феодальное, но в развитом феодальном государстве всё так же если не господствует, то колоссально важную роль играет натуральное хозяйство, т.е. крестьянин что произвёл, то и сожрал, и сверху если удаётся что-то выкроить, то очень немного. Т.е. нанимать и содержать за государственный счёт воинские контингенты, которые были бы адекватны новым размерам государства и его монолитности, было просто невозможно, ну или затруднительно.

Рецепт, который был необходим, был найден – рецепт, отработанный в Западной Европе к 10-11 веку, т.е. военных стали селить на землю.

Д.Ю. Сам себя корми, да?

Клим Жуков. Сам себя, т.е. войско поставили на самообеспечение, и за счёт того, что крестьян стало больше, агрокультура стала лучше, это стало просто возможно. Раньше этого ничтожного прибавочного продукта, который можно было бы отдать своему рыцарю, просто не было, как правило, а тут его стало, и стало можно поселить просто этих самых своих рыцарей на землю.

Земля была организована в это время следующим образом: если раньше эти маленькие хуторки располагались вдоль речек, то теперь те же самые маленькие хуторки, они растут, конечно, но не сильно, потому что это не 1-3 хибарки, а это 3-5 хибарок, реже 7. Т.е. рост есть, но он очень маленький, он некачественный, но при этом эти малодворные деревеньки концентрируются в волости вокруг больших сёл, а сёлами, как правило, владеет или боярин, или князь, который и является главным спонсором этого самого нового внутреннего расселения, потому что оказавшись беглецом откуда-нибудь из Киева, на новой земле ты сам не поселишься. Во-первых, у тебя спросят местные, а кто ты? Во-вторых, у тебя не будет ни инвентаря, ни инструмента ни еды просто элементарно – сдохнешь в незнакомом лесу. Поэтому нужно бежать на поклон к местному смотрящему, который тебе разрешит, во-первых, там селиться, во-вторых, поможет тебе там поселиться, попросит окружающих тебя не бить, потому что это твой новый друг, и поэтому это совершенно по-новому организованное уже село, вокруг которого много деревень. И у нас, в общем, это дожило до 19 века, потому что мы помним, что есть село, в котором есть церковь, а есть деревня, в которой церкви нет. Ну в самом деле, кто будет строить церковь ради 5 дворов? Никто не будет. И все в село ходят жениться, креститься, венчаться, хорониться.

И вот у нас образуется классический по организационному смыслу рыцарь развитого Средневековья, т.е. помещик, дворянин, ещё их звали «дети боярские». Т.е. войско полностью включили в систему натурального хозяйства, т.е. обменяли службу и верность на натуральный продукт – на крестьянина.

Д.Ю. Ну, подсобное хозяйство, свинарник – как положено при казарме. Давайте, сами там как-нибудь крутитесь. Это дожило и до 20 века, я подозреваю, есть и в 21-ом.

Клим Жуков. Я почему-то уверен. Ну а расширение воинского сословия, понятное дело, включило на время социальные лифты, т.е. появилась возможность вырваться в верхнее воинское аристократическое сословие, т.е. раньше этих боевых слуг, которые существовали при дружинах, или самого дружинника отправили на землю, и он там стал местным рыцарем, а на его место взяли его бывшего помогальника, или наоборот помогальника выкинули на землю. Т.е. получилось у тебя - и у князя есть некий двор, или у боярина, и есть двор, который лично ему обязан службой за землю, которую ему выделили. Кроме того, как только у нас отдельные ячейки общества оказываются на земле, они там начинают немедленно жениться и плодиться, т.е. у тебя воинское сословие ещё и естественным образом начинает расти – это очень удобно. Казалось бы, всего-то нужно было привести монгол, чтобы они дали пинка всем, чтобы похолодало, все расселились в новых землях, а потом на эти новые земли поселить своих солдатиков, они там сами будут плодиться.

Д.Ю. Толково придумано!

Клим Жуков. Это позитивный созидательный момент. Но как обычно, у нас где сильно, там тут же и слабо, потому что вместе с позитивным моментом тут же родилось его отрицание.

Д.Ю. Диалектически.

Клим Жуков. Диалектическим способом, да. Отрицание у нас было в таких тенденциях: первое – это глубочайшее противоречие, которое родилось между «детьми боярскими» и самими боярами, потому что фактически, ну в Европе это очень хорошо видно, это члены единой корпорации воинской аристократии, эксплуататоров, которые занимаются эксплуатацией посредством внеэкономических методов принуждения: если ты не будешь работать, тебя сначала выпорют, а потом убьют, вот и всё. И это честно, потому что ты работаешь, не потому что так захотел мистер Джон Смит с вот такой сигарой, а просто потому что ты не ездишь на войну каждый год, где тебя могут по-настоящему как-нибудь нехорошим способом прибить. Ты сидишь спокойно на земле и работаешь, вот тебя человек защищает – у вас есть некий баланс. Так вот, если между крестьянином и дворянином в это время некий баланс есть, то между дворянином и боярином баланса нет.

Д.Ю. В чём причина?

Клим Жуков. Потому что в Европе рыцарь – это фигура, равная королю. Я не говорю про каких-то там герцогов с графьями – он равен королю, потому что король рано или поздно, в 16 лет принимает рыцарское посвящение и тоже делается рыцарем, и любой рыцарь, в общем-то, королю ровня, по крайней мере, в идеальной схеме. А реальность нашей несчастной Русской равнины при схожих вводных дала результаты другие абсолютно, потому что консолидированный крестьянский налог всего Московского государства – это очень серьёзный ресурс, просто серьёзнейший, который обеспечивает рост всего этого государства. Но малопродуктивность земель, относительно редкое население, большие расстояния дают то, что в каждом отдельном месте прибавочный продукт очень небольшой, вот с каждой отдельной деревеньки. Вообще если сконцентрировать, он гигантский, а если в каждом отдельном месте, то очень небольшой. Поэтому русский «рыцарь», осев на землю, навсегда, практически без шансов остался законсервирован в состоянии крайней бедноты.

Д.Ю. Как ты там ни старайся…

Клим Жуков. Что ты ни делай, ну только если тебе очень сильно повезёт, как, например, Малюте Скуратову, ты сможешь в какие-то моменты перепрыгнуть выше, но у тебя шансов стать боярином нет.

Д.Ю. А чего ему повезло? Каким образом?

Клим Жуков. Ну, потому что опричнина началась, включились новые социальные лифты, и он смог перепрыгнуть из очень захудалого дворянского рода в высшую аристократию вообще Московского государства при Иване Грозном. Но это, опять же, сколько таких было? Я, наверное, человек 5 помню при Иване Грозном, не больше. А на общую массу 18-20 тысяч это вообще никак не влияет. Ну и что – это противоречие. Вы только что были одной семьёй – «дети боярские»-то почему? Потому что это дети боярские, это фактически одна семья. И тут тебя выгоняют на землю, ты там вынужден жрать репу, тебе ничего не могут купить эти крестьяне, более того, их нужно постоянно пинать и заставлять работать, а твой, так сказать, бывший папа прекрасно себя чувствует на налоги, держит торговлишку, капиталец с ростовщичества, какие-то ремёсла крышует. Ну, и он богатеет, а ты нет. Ты вынужден оставаться в константе некоторой.

И из фактической бедности русского помещика происходит вторая тенденция, которая, правда, не отрицательная, а просто фактическая, которая имела колоссальную важность для военного дела вообще: малообеспеченный воин вынужден, естественно, как-то крутиться, потому что его же не просто так поселили, с него каждый год службу требуют., а для службы нужно снаряжение.

Д.Ю. Халтурка какая? Кого зарезать, задушить?

Клим Жуков. Ну, это да, но это же не решало вопроса общего, тем более у нас всё-таки крайне централизованное государство, у нас не Европа, у нас невозможны были частные войны в это время. Если бы он попробовал кого-то зарезать или задушить, его бы повесили.

Д.Ю. Потому что а чего ты тут?

Клим Жуков. Да. Так вот, без снаряжения невозможна служба. Ты вынужден сам покупать себе снаряжение, а старое, традиционное для 14-го – первой половины 15 века снаряжение – это полный пластинчатый доспех, глубокий шлем, наручи металлические, иногда кольчужные чулки или поножи совсем редко, это масса специально выделанной, профессионально обработанной качественной стали, которая просто сама по себе очень дорого стоит, причём она стоит безудержных каких-то денег. Это около 20 кг стали. Мы помним, рабочий топор, правда, в 16 веке, стоил 40 копеек, а тут 20 кг! Топор где-то полкило будет весить. Это получается у нас в 40 раз больше. Т.е. если топор можно по современным меркам сравнить с дорогой плазмой, потому что на копейку…

Д.Ю. Ну, допустим, топор стоит, грубо возьмём, 1000 рублей, да? Нет, много?

Клим Жуков. Это мало – 1000 рублей. Ты имеешь в виду топор сейчас, или что?

Д.Ю. Да, сейчас.

Клим Жуков. Ну, сейчас да. Нет, я имею в виду топор тогда, и сейчас его можно сравнить по масштабам с дорогущим каким-то промышленным компьютером или с телевизором за 30 тысяч рублей. И вот таких телевизоров нужно 40 купить, чтобы купить полное снаряжение. Как только ты покупаешь снаряжение – это о-кей, ладно, у тебя хватило тяма – тебе нужен конь, который… Боевой конь, если мы почитаем некоторые материалы, в Англии в 12 веке стоил 60 овец. Овца – это не только ценное мясо, но ещё и каждый год даваемая шерсть, которую можно переработать в сукно. Это просто ходячая фабрика шерсти, доход постоянный. И вот конь – это 60 овец.

Д.Ю. Это неплохое стадо.

Клим Жуков. Да. И его потом, как только ты его купил, его нужно кормить и лечить постоянно, это постоянный расход. А конь – это как «Бентли» сейчас стоит. А кроме коня, сразу у тебя есть рыцарский конь, снаряжение – ко всему этому нужно специальное седло, очень большое и дорогое. И вот у тебя есть 3 момента, на которые нужны деньги, которых нет. А они нужны. А их нет. И что теперь ты будешь делать? А элементарно: нужно обратиться к опыту тех, кто совсем недавно вас бил – к степному опыту. И помещичество массово обращается именно к степному опыту безо всякого напоминания сверху. Никто этого не делал, нет никаких следов военной реформы, она, более того, была бы невозможна – люди переходят в легкоконную службу. Т.е. мелкий конь который стоит принципиально дешевле и гораздо более выносливый, меньше жрёт и его легче содержать. Не нужен щит, фактически щиты пропадают, не нужно здоровенное тяжёлое копьё. Нужен лук в саддаке, сабля, возможно, меч какой-нибудь, и всё, ты уже готовая военная единица, потому что рыцарь на коне, с копьём представляет из себя крайне жалкое зрелище, если он без специального снаряжения. Более того, это почти труп, у него не будет шансов выжить в столкновении двух тесных шеренг латников. А конный лучник – ему нужно иметь только лук и коня – всё, это уже полноценная, вполне нормальная боевая единица. Ему даже доспех не нужен, по большому счёту. Ну, если доспех, то что это там – тегиляй, кольчуга. Когда мы смотрим на материалы десятин, смотров, которые происходили, которые выявляли боеспособность помещиков, мы видим, что шлем не является обязательной воинской единицей снаряжения.

Д.Ю. Ну это вообще, ёлы-палы!

Клим Жуков. Так потому что тебя никто не заставляет, это не твоё профильное использование – с кем-то рубаться со страшной силой на топорах, где шлем обязательно нужен. Твоя задача – стрелять из лука.

Д.Ю. И убежал.

Клим Жуков. И убегать, да, вовремя. А для этого-то шлем, ну как – он, конечно, прикольно, когда он есть, но тебя за него спрашивать никто не будет: вот нет шлема – ну это твои проблемы, в конце концов. Нужна защита корпуса, т.е. куда ответная стрела легко может попасть, с большой вероятностью, нужен лук, сабля, конь. А всякие эти наручи, поножи – они, конечно, носились богатым боярством, и изредка богатым дворянством, но их было мало, и вместо дорогущего пластинчатого доспеха мы переходим даже не на кольчуги – на панцири. Т.е. кольчуга из плоских колец, которая весит 6-8 кг вместо 12, которые весит нормальная кольчуга, т.е. меньше железа – дешевле. И у нас войско за одно поколение сразу превращается в точную копию степного войска своего времени, т.е. это нечто, выглядящее как турки или как персы.

Д.Ю. Как ты их назвал?

Клим Жуков. Туркополы. Это 13 век.

Д.Ю. И это так происходило повсеместно, да? Т.е. это все перевооружались вот в такое вот?

Клим Жуков. Это вся Русь фактически, в первую очередь, Московское государство, конечно, но везде, где шли аналогичные процессы из помещения людей на землю, все сразу так: смотрим на запад так по компасу, прикидываем миллион долларов, который тебе нужен, смотрим на восток, прикидываем, что тебе нужно 5 тысяч долларов, и понимаем, что вот это у тебя есть, а вот этого не будет просто никогда. И это революционный, почти одномоментный процесс. Вот мы говорили с тобой о бое под Русой 1456 года – это ещё столкновение старых феодальных дружин, крайне малочисленных. Их же там было 700-800 новгородцев против 500-600 москвичей и татар, которые были ещё в основном одеты, как нормальные восточноевропейские рыцари. И вот их сменяют уже к бою на Шелони 1471 года, и тем более к стоянию на Угре совсем другие фигуры, которые практически неотличимы от этих самых татар, ну там кроме каких-то косметических моментов.

Д.Ю. Ну т.е. никто велосипеда не изобретал – вот уже всё придумано, давайте пользоваться.

Клим Жуков. Да, всё придумано до вас. И я повторяю ещё раз: это не была чья-то военная реформа, невозможно было просто провести, потому что ты не можешь человеку навязать какое-то снаряжение, потому что если ты ему навязываешь, он скажет: так ты мне его купи и навязывай, что хочешь.

Д.Ю. Не вижу проблем, да.

Клим Жуков. Какие проблемы? А соответственно, ни снабжать, ни централизованно обучать и содержать 15 тысяч поместных всадников, которые образовались в один момент, было невозможно просто, поэтому можно было посмотреть, что получится из них, и пользоваться результатом по мере возможности и необходимости. Вот именно мгновенная революционная трансформация рыцаря-дружинника буквально за поколение в легкоконного стрелка – это именно результат колоссального движения общественной материи, которое родило Московское государство. Вот это сначала изменения климата, потом изменение структуры базового экономического населения, новая агрокультура – вот это всё тот фундамент, на котором выросла надстройка Московского государства и у которого появился инструмент в виде вот такого войска, специфически одетого, специфически вооружённого, специфически сражающегося.

Результаты поместного верстания при Иване Третьем, но это условно говорю, в кавычках «поместного верстания», потому что в это время при Иване Третьем только складывается вообще поместная система, и она не сложилась ещё и при Василии Третьем, при папе Ивана Грозного. Это долгий процесс, очень мучительный. Но началось всё при Иване Третьем, поэтому я в кавычках говорю, что «результаты поместного верстания при Иване Третьем», сказаться не замедлили. Вот мы помним битву при Русе, например, и вот смотрим на Московско-литовскую войну 1500-1503 года – прошло-то всего 44 года, буквально всего ничего, и тут на главных оперативных направлениях действуют 4 армии общим числом до 15 тысяч человек, включая пехоту. А только что было 600-700. Это буквально почти сразу. На месте битвы при Ведроше, о которой мы только что говорили, Юрий Захарьин-Кошкин и Данила Щеня оперируют численностями в 7-8 тысяч человек – это столько, сколько было на Куликовом поле, на секундочку, причём это Куликово поле было результатом невероятного напряжения коалиции князей всего северо-востока Руси, они все вместе еле-еле смогли наскрести вот такую численность. А тут это всего лишь 2 корпуса, это даже близко не всеобщая мобилизация. Сейчас, конечно, цифра смешная, но тогда это было невероятно, это был не количественный, а качественный рост армии, и у нас армия становится отныне сначала стратегическим инструментом всеевропейской политики, а потом и всеевразийской политики.

Как строилась служба – это вопрос сложный, потому что… я даже его не буду подробно затрагивать, просто общими мазками определю: к началу 16 века военная корпорация уже делилась на 2 категории – это вотчинники, старородовая аристократия, это помещики, т.е. те, кого помещают. Вотчинники, понятно, это бояре и князья, или, как их называли при Иване Грозном, княжата. Описанное выше противоречие между княжатами и дворянами усугублялось ещё и объективным расхождением интересов самих княжат и нарождающегося государства, потому что государство на волне, на фаркопе этого гигантского паровоза, который тащил всю землю в одно и то же место, соединяя всё больше и больше земель, требуя их максимальной централизации – вот против этого оказывались вдруг внезапно интересы князей Рюриковичей или, не дай Бог, Гедиминовичей, которых было полно, которые оказались на службе у Московского государя, но они оставались ещё в старой парадигме ещё раннефеодальных отношений, у них были свои интересы, которые никак не пересекались, точнее, ограниченно пересекались с интересами государства. Т.е. вот ты какой-нибудь верховской князь, Гедиминович, не какой-то там Рюрикович, а гордый литовец, понимаешь, и вдруг тебе сообщают, что половину твоих земель нужно вот прямо сейчас, немедленно передать в фонд поместного верстания, чтобы туда поселить помещиков, чтобы они могли через 2-3 года выехать на войну, потому что война скоро. А ты с удивлением говоришь: простите, пожалуйста, что? Каких-каких помещиков? Это вообще-то моя земля, она у меня тут в 40-ом поколении. И у государства есть совершенно своя правда, государство право, когда требует эту землю под войско. Но и у тебя тоже есть своя правда, потому что в самом деле тебе это от прапрапрадеда досталось. Ну, оно же досталось.

Д.Ю. И?

Клим Жуков. Ну и как – и? Если князь ставил уже, как волюнтаристическая личность, во главу угла свои личные интересы, он отъезжал в Литву, например, и практика отъездов, как мы знаем, туда и обратно, кстати, это была абсолютно нормальная рутина. Потому право отъезда ещё, что плохо для упорядочения процесса было – оно никак не регламентировалось, это было неписанное право по старине, традиционное право, и его самым знаменитым представителем был Андрей Курбский, который тоже всего лишь отъехал на Литву в 1564 году, потому что его княжеские интересы разошлись с интересами его хорошего друга и приятеля – государя Ивана Грозного, и их переписка – это один из интереснейших сравнительных антропологических источников, где есть одно мировоззрение и другое мировоззрение, основанное на новом экономическом базисе и старом экономическом базисе, вот где общественное бытие порождает общественное сознание – они друг друга просто не понимают. Притом, что мы через 500 лет читаем, и мы, в общем, отлично понимаем, что имеет в виду Курбский и что имеет в виду Грозный, тут уж можно выбирать тот тип, кто тебе более симпатичен, но они друг друга не понимают: Грозный ему говорит, что он предатель, а Курбский ему сообщает, что он ничего плохого не делал. Он имеет право уехать, куда хочет, он феодал: что вы ко мне пристали, уважаемые? Мы с вами неплохо общались, имейте теперь ко мне уважение – у меня свое мнение есть и выбор, свобода личности.

Д.Ю. Правота оказалась почему-то за Иваном.

Клим Жуков. Да, потому что Бог любит большие батальоны, естественно, потому что если ты против соединения государства, а значит, его экономики и его войска, в единое больше, значит – третьего не дано – ты за то, чтобы всё это рассыпалось на маленькое, и экономику, и армию, а значит, ты за то, чтобы это всё кто-то захватил, потому что если ты не соберёшь всё вместе, это не значит, что кто-то рядом не соберёт всё вместе. Ну а это как две планеты, одна побольше, другая поменьше – та, которая побольше, имеет центр масс поближе к себе, и всё начинает вращаться вокруг неё. Это неизбежно, но просто Курбский не знал таких простых душеспасительных вещей.

Д.Ю. Я думаю, ему бы не помогло.

Клим Жуков. Ну мы бы объяснили, наверное?

Д.Ю. Да, попадись он нам!

Клим Жуков. Так вот, мириться с положением вещей было нельзя, и это всем было понятно. Иван Грозный идёт на широкое реформирование всего служилого сословия в 1550-1556 годах – это знаменитые реформы Избранной Рады. Грозный помимо создания выборной тысячи – это не той тысячи, которую выбирают из 2 или более кандидатов, а отборной тысячи дворян, которая была поселена прямо в… Московской области, чуть не сказал – на Московской земле в качестве непосредственных держателей земли царского домена. Помимо этого он идёт на очень широкие реформы, но пока чуть-чуть буквально о выборной тысяче: это не только военная сила, которая непосредственно обязана царю и непосредственно ему служит, потом из неё родилась опричнина, а потом и Царёв двор, собственно говоря. Это был ещё и важнейший резерв, поставщик чиновничества, чиновной аристократии, которая, как и теперь, жила около Москвы и там внутри себя «варилась» непрерывно, оказываясь то дьяком, то ярыжкой, то опять дьяком, то снова ярыжкой. Ну а в дальнейшем Грозный идёт на создание сотенной реформы, т.е. упорядочивается структура войска. Если раньше сотенный голова, т.е. просто голова, капитан, мог командовать любым количеством солдат – т.е. вот есть у него 15 человек, и он тоже капитан, а тут всё было упорядочено, т.е. капитан – это ротный, т.е. у него должна быть рота, т.е. до 200 человек. И самое главное – по Уложению о службе 1555-1556 года Грозный фактически отменяет старое вотчинное землевладение, т.е. он его не отменяет, он, самое главное, уравнивает в правах вотчинников и помещиков, отныне вообще всё равно, на каких основаниях ты владеешь землёй – если ты ей владеешь, ты обязан службой. Точка, всё.

Д.Ю. Ловко. Ну, ситуация безвыходная, ничего другого предложить нельзя, в общем-то.

Клим Жуков. Ну, это было разумно, по крайней мере, но вот это упразднение раннесредневекового аллода, который сложился у нас к 11 веку, ты представляешь, сколько он просуществовал до 1556 года? И никак его было не сковырнуть, никакими силами. И вот только при Грозном это сделали, точнее, попытались сделать, потому что ответом моментально была серия заговоров против царя, которые он вынужден был давить, из чего воспоследовали знаменитые репрессии Грозного, из чего воспоследовала опричнина.

Д.Ю. Вонь до сих пор!

Клим Жуков. До сих пор попахивает. Это просто человек попытался воткнуть во всё это довольно рыхлое образование стальной лом государственной власти сверху вниз. Ну конечно, там все, кто отлично копошился в этой самой куче, они тут же повыскакивали, стали по лому забираться и пытаться укусить. Пришлось их смахивать, ничего не поделаешь.

Да, новая реформа определяла положение о службе. Раньше они были, видимо, аналогичны, но теперь это было просто прописано: всадник в полном вооружении поступал в войско со 100 четей, т.е. четвертей, земли доброй, угожей. Если земля была не добрая, угожая, а там худая и непригожая, то четей должно быть больше элементарно. Каждые 100 четей сверх того в рамках одного поместья обязывали помещика выставлять одного послужильца, т.е. боевого слугу, тоже конно и оружно. Ну и чем больше этих самых четей, тем больше ты обязан выставлять. Учитывалась на регулярных смотрах явка самого помещика и обязанных службой послужильцев, доброта коня, наличие доспехов, оружия, ну а за сверхдаточных послужильцев или сверхдаточное снаряжение, которое не было обязательным с конкретного размера поместья, помещик получал денежную помогу, а за недачу платил, как нетрудно догадаться, штрафчик. Ну а нетчики, т.е. уклонисты от воинского призыва на смотр или тем более на непосредственно боевой поход, как правило, платились очень жестоко: их могли высечь, вырвать ноздри, отобрать поместье, охолопить. Ну а в 1556 году всю эту реформу результировал Разрядный приказ – это первое министерство обороны России.

К сожалению, конечно, эта чёткая система была прекрасна, но она очень плохо соблюдалась, потому что количество земли – это была константа, распахивать новые земли было тяжело, и мы видим массу помещиков, у которых нет даже 100 четей, т.е. четвертей земли. Четверть, напомню, кто не слышал – это примерно 0,52-0,56 га. Вот, значит, где-то 0,52-0,56 га – это твой надел. Не было зачастую у помещиков и 100 четей, т.е. он сам даже не мог выехать на службу. Т.е. приходилось на каждый конкретный поход местным властям перевёрстывать своих людишек и говорить: вот вы вдвоём сегодня киньте «камень, ножницы, бумага» и вдвоём снарядите кого-то одного из себя, т.е. вот ты пойдёшь на службу, или их переводили из состава выборной рати, т.е. отборной рати, которая могла идти в далёкий полевой поход, одвуконь, с кошем, т.е. с обозом, со слугами, которые будут обеспечивать, с едой, их переводили в гарнизонную службу. Т.е. это рать, которая стояла в городах и держала оборону. Зачастую их переводили просто в пищальники, т.е. люди огненного боя, потому что они не могли купить себе коня, вот в чём дело.

Д.Ю. Непростая ситуация, в общем-то, для людей: вроде ты состоятельный пацан…

Клим Жуков. А вроде бы и не очень.

Д.Ю. А как окружающие посмотрят, а что скажут, а как с тобой обращаться будут – непросто, непросто.

Клим Жуков. И вот именно тогда, при Иване Грозном, когда поместная система получила своё высшее выражение – ну это в самом деле расцвет поместного войска, это то время, от которого у нас остались источники в виде письменных документов: Разрядных книг очень подробных, десятин, т.е. этих материалов смотров. Их дошло немного, но это говорит о том, что их был просто шквал в своё время, настолько много, что часть дошла до нашего времени – это расцвет поместного войска, это великолепный Полоцкий поход, когда мы 18 тысяч всадников выставили в одно место, напугав Литву до поноса, а также всех соседей, потому что никто не мог в одно место столько вытащить людей на конях. Т.е., может быть, даже у кого-то их было больше, в принципе, но так, чтобы этот принцип привести в одно место, это было почти невозможно. А Грозный смог, чем, кстати, обусловил соединение Литвы и Польши по Люблинской Унии 1568 года в единое государство, потому что по одиночке ни Польша, ни Литва не могли сопротивляться Московскому государству в это время – не было шансов, а вдвоём очень даже были.

И вот тогда же именно из-за объективной бедности дворянства, оно другое просто быть не могло, но нужно было с чем-то работать, родилось отрицание вот этой поместной системы, которая к Смутному времени, в общем, начинает себя уже изживать, потому что там, где кончается развитие, немедленно начинается регресс, и вот после Ивана Грозного поместная система начинает медленно, но неуклонно катиться под откос.

Но там, где есть негативная тенденция, всегда рождается позитивная тенденция, строго по закону отрицания собственно отрицания, потому что отрицанием этой ориентализированной массы по сути дела иррегулярного рыцарского войска – чувствуешь, как это звучит дико: ориентализированное рыцарское войско? Но это было именно так. Отрицанием его, которое прямо внутри общемосковской военной структуры зарождается, это, конечно, обратный процесс – это вестернизация войска. Первым самым ярким маркером вестернизации войска является развитие артиллерии. Я уже говорил, что она появляется в 15 веке, но уже к концу 15 века артиллерия превращается в важнейшую структуру военной силы. И конечно, артиллерия у нас была вся западная. Это был один из мощнейших, ярких примеров того, что именно европейская военная техника вторгается к нам всё шире, всё больше и укореняется здесь на постоянной основе, потому что первые артиллерийские мастера поголовно были итальянцы или немцы. И в первую очередь сначала, конечно, итальянцы – это начало при Иване Третьем, это итальянская эпоха в русском артиллерийском и шире – литейном деле, потому что Аристотель Фиораванти организовывает первую пушечную избу в Москве, т.е. мануфактуру, где производились пушки и колокола, как технически близкие друг к другу элементы.

Д.Ю. Правду говорят, что Аристотель на родине в розыске был?

Клим Жуков. Аристотель был да, рецидивист и беглый уголовник, а у нас вона как пригодился – заиграл его талантище неогранённым алмазом, понимаешь.

Д.Ю. Кремль построил.

Клим Жуков. Успенский собор он построил, а не Кремль, видимо, Кремль он только консультировал.

Д.Ю. Спроектировал.

Клим Жуков. Да, кроме него было много ещё итальянцев – Паоло де Боссе тот же самый. Позже появились немцы – Штефан Немчин, Каспер Ганусов - Кашпер, Каспар, естественно. И многие пушки, которые были отлиты при Иване Третьем, дожили до ливонской войны, а некоторые, которые были отлиты при Иване Грозном, дожили до Петра Первого и применялись против шведов в Северной войне в начале.

Д.Ю. Хорошие были, да.

Клим Жуков. Т.е. крепко лили деды, со страшной силой!

Д.Ю. Отливали в бронзе, да?

Клим Жуков. Да. Иностранцы по этому делу вынуждены были учить местных, потому что больше некого, и самым блестящим, конечно, учеником немцев остаётся Андрей Чохов, который отлил Царь-пушку великолепную, которую можно видеть в Московском Кремле. И Пушечный наряд Василия Третьего и Ивана Грозного считался, наверное, лучшим в Европе.

Д.Ю. Ого!

Клим Жуков. А если в Европе, то и в мире, по крайней мере, одним из самых многочисленных точно совершенно, потому что у нас большая территория, много городков, крепостей, в каждую нужно поставить по пушке, а если поедешь куда-то воевать, это «куда-то» нужно в первую очередь будет штурмовать, а для того чтобы штурмовать, нужна артиллерия, и поэтому у нас была всегда очень мощная и хорошая артиллерия, кстати, с уже очень ранней унификацией калибров. Конечно, они не могли быть достигнуты в идеале, эти калибры, просто потому что техника ещё не позволяла, но понимание того, что все пушки должны быть одного калибра, по крайней мере, в своём классе, уже было, чтобы их можно было централизованно обеспечивать ядрами элементарно, и когда ты поступаешь на батарею, чтобы ты точно понимал, что эта пушка такого-то калибра требует такого-то количества пороха – ни больше, ни меньше, иначе её разорвёт. А вот такое количество пороха ты можешь класть бесстрашно, потому что это такая пушка, как там в Свияжске и где-нибудь в Дерпте – она одинаковая, её не разорвёт от такого количества пороха, и ядро полетит примерно вот туда и на такое расстояние. Главным калибром полевой артиллерии были двухфунтовые пищали – пушка полевая называлась «пищаль». Собственно, «пушка» - это термин, который принадлежал крупнокалиберной осадной артиллерии. Там были пушки и пушки верховые, т.е. мортиры, которые стреляли верхом.

Кроме пушек, конечно, ручное огнестрельное оружие, т.е. аркебузы, которые также назывались пищали, просто маленькие.

Д.Ю. И был аркебузирован.

Клим Жуков. Да, аркебузами сначала владели только пищальники, т.е. это люди, пехота, огненного боя, или, как говорили, «вогненаго» боя, которые набирались от городов на время проведения тех или иных военных мероприятий . И вот ярчайшим таким, самым знаменитым, наверное, маркером новой военной силы, которая отрицала старую военную силу, иррегулярную, стала регулярная пехота, т.е. стрельцы, которые создаются как раз в 1550-е годы Иваном Грозным. Т.е. сначала по своей организации они были каким-то функциональным аналогом янычар османских. Их, чтобы мы ничего не спутали, так напрямую в источниках и звали иногда – янычары. При этом вооружение их было чисто европейское, потому что они получали в основном, как правило, европейские аркебузы, европейские мушкеты, правда, мушкеты довольно редко, потому что не было просто настолько мощных бронированных целей, чтобы бороться с ними тяжёлыми мушкетами. И первые стрельцы концентрировались в 6 приборах, т.е. полках, по 500 человек в каждом.

Д.Ю. Прибор – это…

Клим Жуков. Это те, кого прибрали. Т.е. 3 тысячи человек. Часть из них пошла под Казань в 1552 году, и это было их боевое крещение, где стрельцы показали себя очень важным фактором, потому что это была дисциплинированная, единая, унифицированная военная сила. Хотя она была ничтожная для своего времени ещё, потому что – что такое 3 тысячи человек? Это мало. Основой войска всё-таки была старая поместная конница, но именно из стрельцов зарождается вообще новая система организации войск, это отработано было именно на них, потому что когда поместная система рухнула в Смуту, она просто рухнула, потому что и так небогатые помещики просто разорялись, потому что земля их просто переставала не только обеспечивать снаряжением, но и кормить элементарно. Помещики тогда начали разоряться. В Смуту система рушится, она, конечно, сохраняется и позже, но удар по ней был нанесён просто смертельный. Если мы при Иване Грозном видим в общем не сильно богатое снаряжение наших помещиков, которые выезжали худо-бедно в панцире, в каком-то шлеме, в мисюрке, с саблей, с саддаком, то после Смуты доспех пропадает почти полностью, любой. Они, конечно, остаются, но зачастую у людей не хватает денег даже на стёганый тегиляй. Вот у тебя есть твой пиджак, сабля и лук – и вот так ты поедешь воевать.

Д.Ю. А потом люди удивляются, откуда у нас ватники в такой цене.

Клим Жуков. Да-да-да. Так ватник – это было бы неплохо, на ватничек-то зачастую денег не было в своё время. И тут-то с ослаблением старого на первый план выходит новое, т.е. солдатское войско, солдатские полки, которые начинают быть постепенно главной военной силой, появляются в 1630-е годы при Михаиле Романове, при Алексее Михайловиче становятся основой войска солдатские и рейтарские полки нового строя, из которых напрямую появляются уже регулярные полки Петра Первого, и вот в регулярных-то полках служит наше старое дворянство, вот то самое, которое родилось в больших экономических подвижках 13 века, о которых мы говорили. И это старое дворянство, которое уже Иваном Грозным было если не поставлено, то попытались поставить наравне с аристократией боярско-княжеской, эту аристократию в конце концов Пётр Первый окончательно уравнял с этим самым дворянством, сковав Табелью о рангах всех: неважно, какой ты там князь или ещё кто – у тебя есть должность, в первую очередь, и по Табели о рангах ты будешь статский советник или генерал-аншеф, например, выше, или ещё кто-нибудь. А князь ты или боярин, неважно. Но именно эти люди, которые отныне уравнялись вроде бы в правах, они объективно слились в единый эксплуататорский класс, который стал тут же немедленно отрицать центральную власть, от которой он хотел всё больше и больше привилегий, который в конце концов довёл центральную власть до известного стазиса, т.е. центральная власть перестала мочь транслировать свою волю через правящий класс, т.е. потеряла точку опоры, по крайней мере, в определённом смысле потеряла точку опоры. И внутреннее противоречие между опорой верхушки правящего класса и самой верхушкой правящего класса привело к целому ряду дворцовых переворотов 18 века и к самой знаменитой попытке дворцового переворота 1825 года, которая имела под собой далеко идущие политико-экономические последствия, т.е. попытались не просто перевернуть верховную власть, но за счёт этого изменить весь базис, всю страну. Это у них не получилось, потому что, по сути дела, их переворот, даже если бы он был успешен, был в результате всё равно обречён, потому что, как правильно говорили, «страшно далеки они были от народа», и Ленин правильно сказал, что «а мы пойдём другим путём». Потому что Ленин, в отличие от декабристов, понимал всю глубину исторических процессов, которые лежат под самыми, казалось бы, ничтожными внешними признаками государства, общества и власти. У меня всё.

Д.Ю. Глубоко, Клим Саныч, глубоко! Весьма и весьма неожиданно. Я вам так скажу, что я, как чайник, подобных вещей даже заподозрить не могу. А вторую про что читал?

Клим Жуков. А ты её уже слышал – битва при Орше 1514 года. Я подумал: чего придумывать лишние сущности, когда мы уже отработали тему.

Д.Ю. Что в следующий раз?

Клим Жуков. В следующий раз мы после известного перерыва, вызванного говносериалом «Стена», вот отталкиваясь от того, что я сейчас прочитал, перейдём уже к Ивану Грозному. Прочитаем 2 последние битвы в этой серии про битвы, а это будет Казань и Полоцкий поход, потом битвам сделаем некий стоп и поговорим о вехах истории Руси от … к Ивану Грозному.

Д.Ю. Пока ты терзал эту «Стену», вышел какой-то сериал «Софья».

Клим Жуков. Ну если желаете, я могу, наверное, я не выдержу 4 серии…

Д.Ю. 4 серии отказать, но я считаю, «ересь новгородствующих» надо разобрать.

Клим Жуков. Новгородец крещёный, что вор прощённый. Мировое новгородское правительство и заговор новгородцев. Масоно-новгородский заговор – во!

Д.Ю. Да ты, я вижу, новгородец, да?

Клим Жуков. Морда ты новгородская! Я написал уже, на самом деле, там получилось страниц 10. В общем по этому сериалу я, да, пройти могу, с массой картинок.

Д.Ю. Ну, за один раз 4 серии, да.

Клим Жуков. Ну там 8 или сколько там - 16 серий, я не помню точно?

Д.Ю. Тогда отказать, нет.

Клим Жуков. Нет-нет. Я думаю, что нужно просто общим мазнуть по всему сериалу, чем есть. Не знаю, может быть, там 2,5 часа получится на 2 серии поделить, но говорить про него про каждую серию отдельно я просто не выдержу – у меня глаза кровоточили, пока я его смотрел.

Д.Ю. В общем, я чувствую, тоже вещь сильная. Ясно. Спасибо!

Клим Жуков. Да, по поводу всех кинов всяких разных, у нас же конец декабря на носу, а там выходит фильм «Викинг», на котором я начинал в предпродакшне работать, откуда был уволен за занудство.

Д.Ю. Я чувствую, без тебя там обошлись нормально?

Клим Жуков. Там без меня большевики обойдутся, я там такого видел! Надо попасть на допремьерный показ, чтобы к премьере уже был подробный разбор этой дряни, которая готовится. Вот.

Д.Ю. Будем стараться. Спасибо. А на сегодня всё, до новых встреч.

Александр Скробач про вещего Олега

15.02.16 254769 просмотров

Клим Жуков о крестовых походах, часть 1: Мир крестовых походов

15.07.19 2558578 просмотров

Баир Иринчеев о сходствах между СВО и советско-финляндской войной

23.08.22 291149 просмотров

В новостях

25.12.16 11:15 Клим Жуков о русском военном деле в постмонгольский период, комментарии: 115

Комментарии

cтраницы: 1

всего: 4

eliaskld

отправлено 28.12.16 22:04 | ответить | цитировать

# 1

Не по теме немного, но все же. Блядь. Ничего не меняется.
http://portal-kultura.ru/articles/cinema/150018-iz-knyazi-v-gryazi/

samarin

отправлено 31.12.16 07:51 | ответить | цитировать

# 2

Мне кажется, уважаемый Клим Александрович немного сумбурно излагат происходившие процессы. Он задает некую последовательность событий, но не увязывает их в причинно-следственную цепочку.

Возможно, на самом деле все был так:
1.До 1240 - пашем вдоль рек, на двух полях, распахать третье на неудобьях - выкорчевать лес, убрать камни - не хватает производительных сил. На водоразделах пахать пробовали - там хуже. Плюс, возможно - там борти, там пушной зверь, там княжеские охоты, там финские племена, там лесные делянки - возможно туда просто особо не пускают князья, потому что имеют от этих земель некий профит.
2.Нашествие, войны, миграции - стараемся селиться вдали от вероятных путей перемещения войск. Уже не до трехполья, просто выживаем. Княжеские привилегии исчезают вместе с князьями. Численность населения падает, массовые голодовки, частично восполняется миграцией с юга.
3.Прошло 10 лет (условно), политическая стабилизация, снова появляется возможность селится на местах, легкодоступных для грабежа. При этом численность населения меньше,чем в 1237
году, а пахотной земли вдруг стало больше - вот тут можно попробовать трехполье.

Что касается революции в военном деле, начале системы испомещения - мне кажется, она не имеет отношения к развитию производительных сил. Ведь очевидно, что если у нас в Наро-Фоминском княжестве крестьяне могут заплатить в качестве налогов 100 рублей, то на эти деньги можно содержать либо 10 бойцов в доспехах, либо 50 бездоспешных лучников. И если нарофоминский князь содержит не лучников а одоспешенных воинов, то это не спроста, и есть какие-то причины.
Мне кажется, причина в том, что дружинники - это постоянные войска. То есть, им надо постоянно выплачивать денежное содержание и кормовое довольствие. И если прикинуть смету расходов на такого
бойца за 10 лет, то выяснится, что большая часть приходится не на дорогого коня и доспехи, а тупо на жратву. И 50 легкодоспешных лучников это круче чем 10 рубак в доспехах, но проблема в том, что
если эти 50 будут жить где-то в деревне и собираться у нас лишь иногда, то это не подходит, потому что бойцы нужны здесь и сейчас - князю потому что он в любой момент может уехать из города что бы занять другой стол, и помещики за ним не поедут, а боярам - потому что им нужно в городе отстаивать свои коммерческие интересы перед князьями, иначе можно без штанов остаться.

И вот только когда самый сильный феодал понял, что он уже никогда не уедет из этого города что бы занять более выгодный стол, он решил заняться экспериментами с испомещением. И я подозреваю, что
что его вполне устраивала ситуация, когда помещик приезжал бездоспешный с луком - если бы не устраивала, то он просто нарезал бы этому помещику не одно село а 10, что бы тот смог нормально
экипироваться. Но великий князь понимал, что лучше 50 с луками чем 10 в доспехах.

Так что мне представляется, что это была А) целенаправленная реформа, вызванная желанием великого князя иметь армию татарского образца. Это касается и вооружения, и дисциплины. Б)она могла начаться только после того, как внешнеполитические обстоятельства сжали географические границы
действия лествичного права для князей-суверенов, то есть когда великий князь понял, что его отъезд на любой другой стол будет сопряжен с резким понижением его статуса.

То есть, разовью свою мысль, истоком реформы было не развитие производительных сил, а изменение внешнеполитической и правовой действительности, и как следствие - изменение психологии крупнейшего феодала, который перестал чувствовать себя частью большого коллектива князей-суверенов, и стал единственным сувереном в стремительно сжавшейся под давлением Великого Княжества Литовского области действия русского лествичного права.

Вот такие мысли по поводу. Спасибо за прекрасные лекции, с наступающим!

Garval Loken

отправлено 08.01.17 00:01 | ответить | цитировать

# 3

Огромное спасибо Клим Александрович за ваши разведопросы.
Начну издалека.В период прохождения учебы в средней школе жил в Башкортостане, короый считаю второй родиной и люблю, хотя родился в Сибири. На уроках истории узнал о 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, которая на конях на танки бросалась. В детстве по малоумию сей факт безмерно веселил, сейчас имею некое понимание зачем и как такое делалось. Можно ли устроить развед опрос по товарищу Шаймуратову и его дивизии, или посоветуйте адекватную литерату по данному вопросу, а то заамечательные башкирские националисты еще в шольные годы наклепали кучу умных книг о том как древние башкиры мир создали,Аркаим заселили и всем миром правили(видимо планировался некий Украинский вариант развития событий,но не фартануло). Поэтому книг про псевдоисторию Башкиирии уйма, что из этого правда поди разбери.Есть ли какие-то авторитетные источники с которыми стоит ознакомится?

ElijahCrow

отправлено 13.01.17 01:36 | ответить | цитировать

# 4

"русское военное дело встретило монгольскую орду, получило страшнейших «горячих», потерпело полный крах на поле боя и не восприняло монгольской военной техники" - сразу же вспомнилось: "кто-то учиться на чужих ошибках, кто-то на своих, а русские - не сдаются"

cтраницы: 1

всего: 4

Правила | Регистрация | Поиск | Мне пишут | Поделиться ссылкой