Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Ярослав, добрый день.
Ярослав Брин. Здравствуйте.
Д.Ю. Как-то раз мне товарищ говорит: “Дмитрий, ты вот с животом борешься, борешься, а побороть никак не можешь. А я смотрел ролики, там такой тренер. От так ловко то толстый, то худой”. Я бросился смотреть. Написал секретное письмо и вот ты здесь. Расскажи, как избавиться от живота. Вот книжечка “Меняю жир на силу воли”.
Ярослав Брин. Я бы сказал: “Не надо от него избавляться”. Потому, что все, от чего мы избавляемся, оно все равно потом возвращается.
Д.Ю. Чтобы отомстить.
Ярослав Брин. Возможно. Просто если мы начинаем делать то, что нам не нравится, это процесс не “сколько мы будем делать”, а “когда мы это бросим”. Надо просто “договориться” с едой, с какими-то своими пищевыми привычками, психологией потребления и все.
Д.Ю. А вот я как-то, уже будучи взрослым, записался в спортивный кружок, тяжести всякие поднимал. Я в детстве когда-то ходил, в десятом классе, тоже поднимал тяжести. У нас все было заточено именно под понятие тяжестей. А нынешний тренер мне сказал: “Дима, вот 75 процентов занятий, это то, что ты жрешь и как. А 25 процентов, это как мы с тобой железки поднимаем”. Был прав?
Ярослав Брин. Я бы даже сказал, что 90 на 10. Сейчас, как бы, две стороны. Одна сторона, это когда люди форсируют жиросжигающие программы тренировок. Хотя фактически никаких жиросжигающих программ тренировок не бывает. В момент выполнения любой тренировки подкожный жир, который нам не нравится, он не используется вообще. Потом, когда мы истратили энергетические запасы своего тела, когда мы спим, отдыхаем, бегаем, происходит возмещение из нашего жирового депо, но на тренировке – нет. Поэтому жиросжигающих тренировок нет. Вообще лучше разделить. Питание, это для сжигания жира, для похудения. А тренировки, это для эстетики тела, чтобы быть более сильным, более выносливым. А вот вместе лучше не соединять. Потому, что если соединить вмести, то люди начинают баловаться. Они сначала обжираются, а потом начинаются разгрузочные дни. Или, допустим, “отработать”. Человек же любит себя наказывать. В школе провинился – наказали родители. На работе работу не делаешь – наказали. Потом январские праздники, февральские, мартовские. Ты идешь в спортзал и страдаешь.
Д.Ю. Муки принимаешь.
Ярослав Брин. Ровно до следующих праздников. Вот так мы и живем.
Д.Ю. Что же надо делать? Вот тем, кто хочет добротную спортивную форму, скажем так.
Ярослав Брин. Я скажу так, если искусственно ее создавать, то это ненадолго. В первую очередь нужно научиться замечать себя с другой стороны. Сейчас попробую пояснить, что это такое. Когда человек ест, он говорит: “Мой мозг заставляет меня наедаться на ночь. Я себя не контролирую”. Фактически это же твой мозг, а не чей-то. Я бы сказал, чтобы человек, как бы, разделил себя и свое “эго”. Учился для начала замечать, куда его тянет.
Д.Ю. Вот, например, тут нарисована плюшка. Пончик. Все хотят есть сладкое.
Ярослав Брин. Да. Миллионы лет эволюции и выжили те, гены передали те, кто максимально эффективно запасал энергетические продукты. Мы запасать может только в одно место, в жировое депо. Во внутренние органы не можем, в мышцы тоже, до определенного процента, дальше мы теряем свою эффективность, подвижность. Поэтому в мышцы тоже ограничено накопление. А в жир – не ограничено. Сейчас человек весом 600 килограммов даже в книгу рекордов Гиннеса не входит. А сто лет назад, людей, которые весили больше 100 килограммов... Вот 101 килограмм и тебя уже показывают в цирке, как нечто удивительное, необычайное. А сейчас такое впечатление, что этот цирк размножился. Буквально сто лет. А что такое сто лет для эволюции? Мы даже не успели эволюционировать под те продукты, которые нам сейчас предъявляют. То есть, калории с каждым годом дешевеют. Энергетическая плотность продуктов увеличивается. То есть, на один и тот же объем калорий стало больше.
Если нас кормить одним сладким, допустим, сахаром, зефиром, где нет жиров, это ненадолго. Становится приторно, невкусно. Мы любим именно комбинацию: жир, сахар, специи, соленое. А почему мы любим? Потому, что это максимально энергетически плотно. Поэтому наши рецепторы хотят такую еду. Проблем в том, что у нас есть дофаминовая система удовольствия. На нее воздействуют разные факторы. Еда приносит удовольствие? Приносит. Алкоголь приносит? Приносит. Какие-то брачные игры... Заточено на самом деле для того, чтобы мы размножались и выживали. У каждого человека разная степень взаимодействия, как он себя этим балует. Вот сейчас американские авторы балуются тем, что говорят, что сахар вызывает зависимость наркотическую. На самом деле смысл в том, что все эти вещества, от еды до наркотиков, для них всех одна система в организме. Не бывает такого, что алкоголь сюда, а пончики сюда. Они все воздействуют на одни и те же рецепторы, вызывают выброс одних и тех же гормонов, нейромедиаторов, дофамин, серотонин. Иногда окситоцин, если мы говорим про секс. Но степень воздействия, она разная. Как человек себя хочет баловать. А хочет он себя баловать в том случае, если он себя до этого сильно наказал. Чем сильнее наказывает, тем сильнее хочется себя вознаградить. Вот и все.
А никакой зависимости на самом деле нет. Куча экспериментов, когда людей кормили всякими вкусными вещами, человек говорил: “Это мое любимое блюдо”. Ему туда намешивали рвотного и кормили. Ему становилось плохо. И он не ел, голодал, не ел потому, что плохо. Наркоманам намешивали рвотного в их наркотик. Им было хреново, плакали, но продолжали. То есть, наркотики вызывают воздействие сильное на организм. А когда организму вводишь экзогенный гормон, он перестает его вырабатывать. Поэтому наркоманам хочется еще и еще. Поэтому у них зависимость. То же самое с едой. Мы можем переключаться на любую другую еду, но фактор удовольствия, он постоянно присутствует. И самое простое, чтобы не переключать это на еду, можно переключить это на что-то другое. Но, поскольку еда, это социально приемлема, никотин социально приемлем, алкоголь социально приемлем, нам проще едой получать удовольствие, чем какими-то более сложными схемами. Ты пришел с работы, тебе ничего не охота, ты пожрал, тебе хорошо. А чтобы получить по-другому, это надо запариваться.
Д.Ю. Я бы даже глубже копнул. Что вот, наверное, вторая половина XX века, когда все окончательно забогатели, еда, это способ получения удовольствия, не насыщения. А у нас какие-то изыски. Посыпал этим, запил вот так. Прожарка не такая. К такой прожарке такой соус, а к такой прожарке уже другой. То есть, это конкретное получение удовольствия. И что же делать, если мы все в удовольствиях погрязли?
Ярослав Брин. Можно найти способ, как по-другому получать свой дофамин. Рассказывать?
Д.Ю. Конечно.
Ярослав Брин. Их много, но самые примитивные, которые хорошо работают, они тоже из эволюции. Допустим, мы социально зависимые. Страх номер два, после страха смерти, это выступать на открытую аудиторию. Потому, что если ты раньше выступал перед своим социумом и тебя не принимали, выгоняли из стада, ты умирал, ты не мог долго существовать. Поэтому мы так боимся высказывать свое мнение на открытую аудиторию. Потому, что это врожденный страх. Но социальное одобрение, это тоже наркотик. Когда тебе пишут одобрительный комментарий, это социальное одобрение, тебе хорошо, те же самые гормончики вырабатываются. Почему блогеры так множатся? У человека три подписчика, а он каждый день постит... Социальное одобрение от той группы людей, которые ему не безразличны. Удовольствие номер один. Я так, допустим, делаю. Надо смириться, что мы все не идеальные, каждый свое удовольствие получает по-своему. Я использую социальную зависимость таким образом. Если я что-то создаю, я хочу, чтобы это было самое лучшее, самое эффективное, круче, чем у этого на канале, чем у того.
Д.Ю. Я боюсь, что “лайки” пончики-то не заменят.
Ярослав Брин. Смотря от кого “лайки”, это же тоже...
Д.Ю. Вот пузо, например, что с ним делать? Откуда оно происходит? От того, что ты жрешь, как мы только что выяснили. Как прекратить жрать, если ты от этого все время получаешь удовольствие? Вот, например, я регулярно хожу по заведениям общепита, где общаюсь с людьми. Не потому, что мне жрать интересно, хотя жрать интересно, но я с людьми общаюсь много, поэтому и ем много. Когда в арию призывали, я весил 62 килограмма, и в 33 года я весил 62 килограмма. Но потом, после 33, я начал пить пиво, и как-то незаметно стал весить 80 килограммов. А тут недавно на весы залез, оказывается, я вешу уже 89 килограммов. Потому, что последний год я непрерывно ходил и ел, ел, ел. Что же есть-то? Если себя не радовать какими-то кулинарными изысками или, наоборот, есть какие-то другие кулинарные изыски?
Ярослав Брин. Тут проблема не в том, что мы едим. Просто сформированная привычка. Мы же в детстве ходим на день рождения.
Д.Ю. Преломление хлебов, это вообще святая вещь.
Ярослав Брин. Эта традиция, которая уже врожденная. Мы встречаемся в кафе, где-то в ресторане, в общепите, нет такого, что просто посидели, воды попили и разошлись. С этим можно работать, а можно смириться. Методов огромное количество, выбирай, какой тебе нравится. Можно проследить, откуда эта привычка растет. К примеру, либо встреча, либо мы еще любим есть, когда работаем интеллектуально. Просто делаешь перерыв и начинаешь расчленять, зачем ты ешь. Чтобы получить удовольствие, чтобы заесть стресс, чтобы найти общие интересы с этим человеком. То есть, ты свою привычку расчленяешь и пытаешься заменить. Ты встретился с человеком, не поел, у себя на подкорке просканировал комфортно тебе или нет. Опять встретился с человеком, поел, но не решил с ним вопрос. Опять у себя на подкорке: “Я встретился поесть или решать вопросы?” Это все расчленяется, потом ты находишь, для чего ты ешь. Это замороченный способ и надо очень много работать над собой и разбираться, зачем тебе эта вся фигня.
Более простой способ, который я использую. Очень популярная тема после новогодних праздников по всем каналам, что начинаются рецепты, разгрузочные дни. Очищающие средства рекламируются. А неплохо было бы перевернуть картинку. Не так, что ты наел энергию, а потом потратил. Потому, что когда ты наедаешь, она идет в жировое депо. А когда ты тратишь, это не жир. Мы тратим фактически гликоген, аминокислотный профиль наш, а жир никуда не девается. Лучше вначале потратить энергию, а потом восстановить. Тратить элементарно, та же силовая тренировка на большие мышечные объемы. Ты тратишь гликоген, и следующие углеводы, которые ты ешь, они восполняют эти источники гликогена. Вот мы сейчас сидим, разговариваем, языком шевелим, мы что тратим? Мы тратим жир мышечный, не подкожный, не углеводы.
Мы тратим мышечный жир, который потом будет восстанавливаться. А углеводы наш организм не трогает. Углеводы наш организм трогает только в экстремальных случаях. Когда марафонцы бегут медленно, они бегут на жирах, а в конце, когда ускорение, они подключают углеводы. Если ты дистанцию неправильно рассчитал, количество углеводов у тебя ограничено в организме, ты упал в конце на финише. Тоже самое и с силовой тренировкой. Ты исчерпал гликоген, исчерпал мышечные глицериды, фактически стала на 2-3 килограмма легче. Мы же когда встаем с утра не весы, мы же легче. Водичка ушла за ночь. Гликоген потратился, пока мы спали. Соматотропный гормон немного жирными кислотами поиграл. И вот ты искусственно себя опустошаешь, потом идешь и ешь. И это фактически компенсируется той энергией, которую ты потратил.
Д.Ю. То есть, это из-под штанги выпрыгивать под новогодний стол?
Ярослав Брин. Да. Даже я статью в свое время писал, как не набрать вес на праздниках. Кстати, она есть в этой книге. Фактически там пятидневная подводка к празднику и потом ешь все, что угодно. А подводка, просто распределены мышечные группы, как истощить себя... Я пользуюсь таким методом. Я тоже ем, я тоже ни от чего не хочу отказываться, но при этом в некоторые моменты надо выглядеть, как человек с обложки. Чем ты сильнее усугубляешь свое положение, потом вернуться в это состояние все сложнее. И с годами то же самое. А почему сложнее? Также эволюционно мы предназначены до тридцати лет, а дальше технический осмотр и ремонт нужно делать уже своими средствами. Многие замечают, что до тридцати ты такой деятельный, активный, что-то тебе надо, что-то изучаешь. После тридцати ничего не интересно, ничего не хочется. Потому, что раньше средняя продолжительность - тридцать. И вот мы должны размножиться до тридцати, а дальше...
Д.Ю. Доживание.
Ярослав Брин. Да, период дожития.
Д.Ю. А книжка про что, в целом? Во-первых, меня удивило количество экземпляров. Это зачем так мало?
Ярослав Брин. В таком виде, в каком вы держите в руках, их всего 51 и я их дарю только самым близким и интересным для меня людям. А всем, кто хочет, ее можно скачать бесплатно. Она немножко по-другому там расписана, там больше мотивации, картинок. А здесь я оставил самый сок и добавил те материалы, которые я хотел бы, чтобы получили близкие для меня люди. Потому, что они немножко другого уровня.
Д.Ю. Действенная?
Ярослав Брин. Говорят, да.
Д.Ю. А вот видел ролики у тебя, где ты толстого берешь в цепкие лапы и объясняешь толстому что к чему. Многие ли толстые добиваются тех результатов, которых действительно хотят?
Ярослав Брин. Если взять общую статистику, то там остается, наверное, 3 процента. Вот человек похудел, и назад не вернулось только 3, а все остальные обратно откатывают. Как я люблю говорить: “Если ты толстый один раз, ты толстый навсегда”. Очень просто происходит. Ты когда набираешь вес, жир, чтобы складировать энергию в клетки, организм производит новые и новые жировые ткани. Почему у людей животы растут? Мышцы так не растут. Потому, что мышцы организму не нужны, они самые энергетически затратные. А нам нужно экономить энергию, складировать. Поэтому мышцы у нас так не растут. Внутренние органы, кроме печени, ничего не растет потому, что опасно для жизни. А вот жировое депо может расти до бесконечности, и производятся новые клетки. А когда ты худеешь, эти клетки никуда не исчезают, они просто сжимаются и все. И потом каждая эта клеточка голодная посылает тебе сигнал в мозг: “Жрать хочу”. Этот сигнал все сильнее. Чем сильнее ты себя наказал, тем сигнал этот сильнее тебе поступает. Вопрос времени, когда ты сорвешься.
Д.Ю. Это как у девочек все диеты. Месяц я себя ограничиваю со страшной силой. Организм, начав худеть, злобно затаивается и ждет реванша. А когда месяц закончился и можно немножко поесть, запасает, по-моему, с утроенной силой. Если было лишних два килограмма, то получится пять.
Ярослав Брин. Как вся страна худеет к лету. Приезжаешь на море, те, кто худел, остались дома. У нас почему так происходит? Потому, что люди до конца не разбираются в физиологии. Сейчас более 2 тысяч диет официальных. Если бы хотя бы одна работала, была бы одна и все бы про нее знали. Фактически что надо сделать? В первую очередь с питанием разобраться. То есть, переключить себя с более энергетически плотных продуктов на менее энергетические. У меня, допустим, продукты очень простые: крупы, мясо, что-то такое обработанное. Завернутое с соусами практически не употребляю. Почему происходит, что мы переключаемся на эти продукты? Потому, что у наших родителей были определенные шаблоны выживания. Ребенок же копирует своих родителей. Родители ему передают самую эффективную модель выживания. Я помню, бабушка у меня в 2000-х годах сушила сухари. Не было необходимости в 2000-х сушить сухари. Но, поскольку она у меня фронтовик, ветеран труда, она помнит голод. Внучков кормила. Я помню 1998, нестабильность, все теряли работу. У меня родители работали на железной дороге. Единственная организация, которая выплачивала постоянно деньги. Железная дорога, это стабильность. И мне на мозг: “Железнодорожник, железнодорожник...” В итоге я девять лет потерял на железной дороге. Потому, что родители передали мне самую эффективную модель выживания. А мы что теперь? Нам говорят: “Учись, получай красный диплом”. Я помню, когда с красным дипломом, с кучей всяких наград пришел на производство и в ноябре в Сибири копал траншеи под кабели за семь тысяч рублей в месяц.
Д.Ю. Неплохо.
Ярослав Брин. Вот такой был старт у меня. Ты копал траншеи, идешь, смотришь: двадцатилетняя девочка на красном “Mercedes”. Ты думаешь: “Что-то неправильно в этом мире”. Причем у человека есть несколько защитных механизмов: ментальная защита, эмоциональная, физическая. Эмоциональная защита включается, когда видишь более молодого, более успешного, еще и другого пола. У тебя что в голове включается, как она этого достигла? Это защита для того, чтобы тебя не кошмарила реальность. Потому, что на самом деле есть другие методы достижения, не те шаблоны...
Д.Ю. Уж я-то не хуже.
Ярослав Брин. И как получается? Допустим, родители не занимаются ребенком, испытывают чувство вины по этому поводу. Они покупают игрушки, покупают что-то вкусное. Они приходят домой, ребенок уже пакеты вскрывает. Или сидит ребенок маленький, 3 года, он еще не знает ни про алкоголь, ни про сладкое, ни про жирное. Мама с папой знают и чтобы порадовать ребенка, начинают его сладким кормить. И фактически они ему передают свою пищевую модель. Почему говорят, что: “В семье все толстые, генетическая предрасположенность, кость широкая”. На самом деле все проще, нет генетической предрасположенности, есть пищевая модель, которая у вас на всю семью такая. Есть небольшие отклонения в теле человека, которые могут способствовать более быстрому набору веса. Но это не генетическое отклонение, это норма.
Д.Ю. А вот о чем речь, если в целом подходить, это некие жесточайшие ограничения, издевательства над собой? Это подготовка к спорту, где высочайшие достижения, огромные бицепсы, грудь и все такое? Или это просто разумный подход? Тебя, как живой организм, питать надо не так, как ты привык, а вот так. И за этим следуют некие результаты.
Ярослав Брин. Я хоть и специализируюсь на диетологии, физиологии, биохимии, но 80 процентов моих работ вообще не относится к этой тематике. 80 процентов, это психология. Для начала человеку надо понять, почему он делает то, что делает, почему он не делает то, что должен делать. Потому, что люди сидят на диване, смотрят нас, они знают, что они должны делать. Почему-то этого не делают. Почему? В этом и надо разобраться. Или вы приходите на встречу и начинаете есть. Почему? Вы же знаете, что этого не надо делать.
Д.Ю. У немцев есть такой тест, когда человеку задают вопрос: “Вы ехали в машине, не пристегнутый ремнем?” – “Да, я не пристегнулся”. - “А вы знаете, что по правилам надо пристегиваться?” - “Да, знаю”. - “А почему вы не пристегнулись? Вы идиот?” Многих ставит в тупик.
Ярослав Брин. Это первая такая модель. Чтобы человек разобрался. Разбирается, фактически начинает контролировать то, что он делает. Фактически до человека доходит: “А я могу выбирать”. То есть, я могу выбрать, что мне сделать сегодня, что мне сделать завтра. Я могу выбрать любую работу. Люди сейчас, они взяли старые шаблоны от родителей, от бабушек. А модель выживания немножко изменилась. Сейчас можно не работать на нелюбимой работе и работать на любимой. Но люди почему-то продолжают с восьми до пяти делать вид, что работают. Соответственно, работодатель делает вид, что он им платит. Все друг друга обманывают, все понимают, что обманывают. Так ведь можно поменять. У каждого человека есть выбор.
Д.Ю. Есть отличная присказка, что можно плыть по течению, можно плыть против течения. А еще можно плыть туда, куда надо. Это почему-то доходит не до всех.
Ярослав Брин. Еще насчет “туда, куда надо”. Многие на самом деле не понимают своих целей.
Д.Ю. А их нет, по-моему, вообще.
Ярослав Брин. Либо они их путают. Вот толстая девочка хочет похудеть. Год, два, три худеет. Фактически можно за пару месяцев решить ее вопрос, но почему-то он годами не решается. А зачем ей быть толстой? Первый вопрос: “Какая выгода у тебя от этого?” Ты такой, какой ты есть. Это максимально оптимальное сочетание всех факторов, которые ты в себе собрал. Это лучший вариант развития на сегодня для тебя. Сколько ты зарабатываешь, кто у тебя вторая половина. Это лучшее из всех возможных. Лучше ты не мог. А в чем твоя выгода? Толстый человек, когда худеет годами, ему выгодно рассказывать: “Я вот взял себя в руки”. И все: “Да, ты молодец”. Социальное одобрение. Когда у него все плохо... Допустим, он: “Я сорвался, нажрался”. - “Ничего страшного, со всеми бывает”. Поддержка. То есть, человек нашел свою социальную группу, она ему закидывает. Или: “Я хочу похудеть, чтобы быть самоуверенным”. У нас есть толстые самоуверенные. А у нас есть топовые модели, у которых самооценка ниже плинтуса? Есть. Получается, не в весе проблема. А люди занимаются обманом, что: “Если я буду таким-то, то я буду обладать такими-то параметрами”.
Д.Ю. Поставлю себе новые сиськи, и весь мир будет у моих ног. А оказывается, нет. То есть, проблема по большей части психологическая?
Ярослав Брин. Ну, да. Психология пищевого поведения и психология потребления. Эти шаблоны, которым нас обучили, но мы не успели эволюционировать под окружающую действительность.
Д.Ю. Я относительно давно живу. Я с детства помню, как родители хором говорили: “Куда ты мясо ешь? Хлеб ешь. Так мяса на тебя не напасешься”. И надо было есть хлеб в товарных количествах. Он же всегда на столе. Хлеб - всему голова. И всякое такое. Я когда жил на Лиговке, от моего дома через забор хлебозавод был. Наступили 2000-е годы. Хлебозавод закрылся потому, что люди массово хлеб есть перестали в тех количествах, в каких ели в Советском Союзе. Там, правда, сразу крысы образовались, прибежали в мой двор. Я три года боролся с крысами. Но хлеб, лично я, например, есть перестал. Редкий случай на завтрак какой-нибудь бутерброд. А так он из еды исчез. Но вместо этого появилось такое количество всякой дряни. Я некоторое время обращался к докторам на предмет как себя привести в порядок. Доктора без затей говорят, что надо есть вот это, вот это, вот это. Тогда ты идешь в магазин и смотришь, что там продают. В магазине, по большей части, помимо всякой вредной дряни, которой завалены целые отделы... Печенье, варенье, оно все из сахара, раз. И из муки, два. Я так понимаю, что мука, это самая дешевая еда, которая у человечества была. Оседлые земледельцы, когда появились, они же не картошку выращивали, а пшеницу. Вот, все, что из муки, оно действительно не полезное?
Ярослав Брин. Я скажу так, нет продукта, от которого жиреют, и нет продукта, от которого худеют.
Д.Ю. Мера.
Ярослав Брин. Да, всему своя мера. Есть ПП, правильное питание. Есть люди на ПП. Есть люди, которые худеют. Им, по идее, должно быть интересно не снижение веса, а снижение количества жира в организме. Вес можно десятку скинуть за сутки, просто убрать активную клеточную массу, слить водичку. Это никак не связано со здоровьем. Есть принципы питания для жиросжигания. Например, мед относится к правильному питанию? Относится. Орехи относятся? Относятся. Но мед, это смесь глюкозы и фруктозы. В диетические отделы приходишь, там все на фруктозе. А фруктоза не вызывает выброс инсулина. Фактически она нужна, эта фруктоза, для диабетиков, чтобы им контролировать уровень инсулина. Но у нас это связывается с правильным питанием. Или фрукты, это правильное питание?
Д.Ю. Конечно.
Ярослав Брин. А на жиросжигание их, как бы, не очень. Потому, что фруктоза не вызывает выброс инсулина. Инсулин не вызывает выброс гормона насыщения лептина. Почему так было вмонтировано эволюционно? Раньше урожаи же были периодические, когда урожай, тебе нужно максимально жира наесть потому, что дальше голодный период тебе надо пережить. Фруктоза с этим прекрасно справляется, то есть, когда ты ешь фрукты, у тебя сразу большое количество жирных кислот в крови, которые потом депонируются в жировое депо. Фрукты, они правильное питание, клетчатка, витамины. Хотя в овощах витаминов в несколько раз больше, чем во фруктах, но на жиросжигание их нецелесообразно употреблять. Орехи максимально жирные, там, говорят, полезные жиры. На самом деле сейчас проблема в жирах не в полезности, а в соотношении. У нас есть Омега 3, 6, 9. Сейчас даже добавки такие продаются. Смысл в том, что современная обработка продуктов нарушает эту диспропорцию. И нам в современных условиях надо только Омега 3. Или, допустим, кефир. Относится к диетологии? Как бы девочки на кефире худеют. На самом деле у молочных продуктов высокий инсулиновый индекс, который поднимает инсулин, белка мало. Фактически, выпив кефир, она выключает жиросжигание. Опять же, все упирается в количество калорий. Если ты сахар заменил на мед, сидишь на фруктах, пьешь кефир, кушаешь орехи, может, сыр себе добавил, он же полезный. То в сумме набирается огромная калорийность, плюс гликемический индекс, инсулиновый индекс и фруктоза, это все способствует набиранию жира. И девочки, которые сидят на правильных продуктах, они уменьшают свою активную клеточную массу и набирают жировую составляющую. В итоге ты вроде бы худел, а картинка в зеркале стала еще хуже. Так современная действительность работает.
Д.Ю. Непросто. Я с интересом смотрю на людей. Я по молодости ходил, например, в йоги, старательно стоял на голове. Тогда, правда, все было совсем по-дурацки. Еще нормальные тренеры не приезжали, которые действительно что-то там соображали. Все мои наставники, в количестве трех, закончили дурдомом. Потом наблюдал из той же среды любителей, так называемого, правильного питания. Потом стала модна какая-то органическая еда. Вот такая картошка, но дорогая. Чистый навоз, никаких этих... А результат где? Я что-то не вижу, чтобы они жили по 100 лет и больше. Они все мрут точно так же, точно так же болеют. Оно несет действительно какую-то пользу?
Ярослав Брин. Нет, это вопрос к производителям. То есть, чтобы экономика развивалась, производитель должен производить. А чтобы производитель производил, потребитель должен потреблять. Причем с каждым годом все быстрее и быстрее. Сейчас же у нас чемпионат по футболу, можно легко протоптаться по нему. Тема горячая, злободневная. Кто у нас основной спонсор? “Макдоналдс“ и “Кока-кола”. Чипсы “Лейс”, там спонсор УЕФА, к примеру. Как “Макдоналдс” может быть главным спонсором на протяжении 40 лет спортивного мероприятия? Как они все это позиционируют? “Мы просто стали мало двигаться, давайте займемся спортом”. Мы поели, потом пошли потратили. Хотя я говорил, что шаблон надо переворачивать. С одной стороны они нас не обманывают, мы, правда, мало двигаемся сейчас. Но, с другой стороны, они вводят нас в заблуждение. Потому, что то количество калорий, которое они нам предъявляют, мы не в состоянии переработать. Был такой эксперимент. Брали полторы тысячи человек. У одних условие было не меньше восьми часов в течение пяти лет сидеть на попе. Фактически они пять лет работали офисными работниками. А другие вели спортивный образ жизни, потребляли калорий столько же, сколько тратили. На протяжении пяти лет. Те, которые сидели на попе, они прибавили 2 килограмма за пять лет. Два килограмма, это 2-3 недели, чтобы их убрать. То есть, спорт не компенсирует еду.
То, что нам предъявляет компания “Кока-кола” свои калории, мы не в состоянии их отработать спортом. Это успокоение такое, что, да, ты поел фастфуда, ну, иди, погоняй мячик. Причем когда это все транслируется по телевизору, тебе показывают не удовольствие от игры, а удовольствие от поедания во время просмотра игры. Даже сейчас зашел в “Магнит” купить себе воды, дали такой маленький брелок, бутылочку “Кока-колы”. У нее новая эмблема, такого дизайне еще не было. Зачем это делается? Потому, что когда начнется чемпионат, выйдет настоящая “Кока-кола” с таким же дизайном. А ты ее уже узнаешь сразу. Продукт знакомый, ты его начнешь потреблять. Такой образ, он монтируется в головы. К примеру, я могу поменять привычку человека на любой продукт, заставить его потреблять то, что мне хочется. И магазины это делают, внедряя какие-то триггеры, маркеры. Если еду убрать, взять сотовых операторов. Яйцо и красный фон, это что?
Д.Ю. “МТС“.
Ярослав Брин. А, допустим, желтые полосочки?
Д.Ю. “Билайн“.
Ярослав Брин. Откуда мы знаем? А вот просто зеленый?
Д.Ю. “Мегафон”.
Ярослав Брин. Просто цвет и мы уже знаем, кто это. То же самое на уровне еды. Вот карточки нам выдают скидочные в магазине. У нас еще не так страшно, как за бугром. Наука есть такая, мерчендайзинг, более двух тысяч способов заставить человека совершить импульсивную покупку. В Америке все прикольней. Там эта карточка ведет историю покупок. С помощью этой карточки на сто процентов определяют срок беременности, эмоциональное состояние человека. Полностью предугадывают, что будет, даже человек не знает. И предлагают ему соответственные продукты. Один из моих любимых, наглядных примеров. Человек ходил, покупал хлопья в магазин. У него карточка сканирует хлопья... Программы настолько умные, что люди не вмешиваются. Программа сама формирует пул продуктов, делает на них персональную скидку и отправляет человеку на смартфон. Персонально подбирает продукты для него. Он покупал хлопья. А с хлопьями обычно молоко покупают. Он не покупал, молоко было где-то напротив его дома, немножко дешевле. Программа формирует ему персональную скидку, фактически 50 процентов скидки. Он идет, у него 50 процентов скидки, естественно, он купит хлопья, молоко. Затем программа выдает комбинацию, как надо расставить продукты. Специально обученные люди идут, расставляют. Убирается скидка, человек приходит, берет хлопья и его любимое молоко, к которому его приучили, уже за стопроцентную стоимость.
Д.Ю. У них там, кстати, очень сильно заметно. Вот, ну, предположительно, Америка, как самое богатое государство в мире, там всего много, денег у людей достаточно. Такого количества жирных, как там, и настолько жирных, я не видел нигде. При этом жирные они очень странно. У них рожи абсолютно нормальные. Руки, до сюда, нормальные. И ноги, до колена, тоже нормальные. А дальше такая груша. При этом они очень любят обтягивающие футболки. Я таких жирных у нас не видел никогда. И он какой-то, как апельсин. Весь какими-то ямами, рыхлый такой. Их очень много. Если ходишь в дешевые магазины, они там ордами. А ходишь в дорогие магазины, они там все подтянутые, спортивные. В детстве я мечтал стать, как все мальчики, культуристом и все такое. А там они как с картинки. По улице черный товарищ бежит, не Кевин Леврон конечно, но мое почтение. Я живых людей таких никогда не видел. Разделяет их, по всей видимости, пропасть. Одни жрут то, что им программа предлагает. А другие, наверное, как-то грамотно смотрят.
Ярослав Брин. Их разделяет стоимость калорий. Фастфуд там считается пищей для бедных и стоит он копейки. Это у нас “Макдоналдс” дорогой. Даже есть такой индекс “Макдоналдса”, который определяет по потребительской способности. А за бугром по отношению, сколько они получают, он копейки стоит. И чем более бедный человек, тем больше фастфуда. Он на пособие по безработице может каждый день в “Макдоналдсе” зависать. А дорогая еда, как я говорил, гречка, крупы, картофель обычный, мясо необработанное, она... Сразу ценовой диапазон скачет. Чтобы в другой сектор переместиться, ты должен зарабатывать больше. А во-вторых, у тебя осознанность должна быть больше, что это хорошая еда, а это нет. Это же все взаимосвязано, чем больше осознанность у человека, тем он, почему-то, успешней в своей жизни. Чем меньше осознанность, тем он менее успешен, жрет что попало, делает, что попало. Когда доктор напишет справку, уже поздно пить боржоми.
Д.Ю. Вот лично с тобой пообщаться физически невозможно. Ты, как все люди, ограничен во времени. А гражданин, который схватит книжку, немедленно скачает в интернете, пособит ему или нет? Или, как в известной поговорке: “Можно подвести ишака к воде, но пить его не заставит даже Шайтан”.
Ярослав Брин. Это же так везде. Ты можешь рассказать самые секретные секреты, а делать или не делать, это выбор непосредственно человека.
Д.Ю. Я могу с тобой поделиться собственным опытом. Кино перевожу, неплохие деньги с этого зарабатываю. Время от времени на студиях записываюсь. Мне местные сотрудники начинают задавать вопросы: “Дима, а как это у тебя так получается?” Я с пролетарской прямотой начинаю объяснять, что я делаю, почему я делаю так, почему такой результат. Обычно процесс восприятия занимает полторы минуты. Полторы минут он меня слушает, а дальше я вижу, что он сквозь меня смотрит. Ему не интересно, он просто из вежливости. “Ну, неси там ахинею какую-то. То, что ты говоришь, это полная чушь, я-то поумнее, на студии работаю, это ты тут зашел к нам”. Меня это поначалу сильно удивляло. Тебе секреты рассказывают, как прорваться к всемирной славе. Нет. Говорить можно, что попало, а делать не будут. Будут или не будут?
Ярослав Брин. Это вопрос выбора каждого человека, либо что-то делать, либо что-то не делать.
Д.Ю. А тебе пишут: “Ярослав, я был жирный дебил, а теперь прочитал твою книжку, стал делать так, как ты сказал. Смотри мои фотографии, я был такой, а стал такой”?
Ярослав Брин. Вообще пишут каждый день. Раньше я собирал эти отзывы, чтобы потешить свое “эго“. Первый шкаф заполнил, второй шкаф. Перестал считать на 50 тысячах. 50 тысяч отзывов “смотри фотографии до и после” получил, а потом как-то надоело складировать. Да, пишут.
Д.Ю. Перешел в другую фазу. Сначала было интересно это, потом оно перестает быть интересным.
Ярослав Брин. “Эго” перестало радоваться, накормил его. Теперь интересно что-то сделать, чего до тебя не было, и что кроме тебя никто не может сделать. Новый, наверное, уровень радости для “эго”.
Д.Ю. А вот канал на youtube, у тебя сколько подписчиков, кстати?
Ярослав Брин. Сейчас не знаю, 450, может.
Д.Ю. Много. А чем ты там занимаешься?
Ярослав Брин. Фактически у меня канал для взрослых. У меня аудитория от 35. Потому, что там очень много умных слов и тебе приходится постоянно “гуглить”, я так отсеиваю свою аудиторию. Там я рассказываю про диетологию, про фитнес, добавляю туда психологии... Я люблю тексты, не люблю картинку, как таковую, потому, что ты когда пишешь текст... Ты что-то пишешь, человек когда читает, у него совсем другая картинка в голове может быть. Он себе по-другому представляет. За счет того, что он себе это видит по-своему. А когда ты показываешь картинку, ты показываешь свое видение. Человеку сложнее домысливать новые образы, ему уже все показли: картинка, звук, монтаж, свет. Вот так и никак иначе. Я использовал для своих статей, как сервер. Видео забрасывал и размещал в статьях. Вообще никак не занимался. Потом он начал расти, все больше людей приходят с youtube, видеоконтент стал побеждать. Никто тексты читать не хочет. Вот у меня три параграфа, ответ в третьем. Люди читают первый и сразу мне пишут вопрос. До третьей строчки, пожалуйста, прочитайте. Нет. Люди перестали читать тексты и начинают смотреть видео. Причем, чем меньше продолжительность видео, тем лучше. Клиповое мышление развивается, а у меня на канале среднее видео, это час. У меня там средний семинар, это пять часов. Вот последнее видео записывали в магазине 11 часов подряд. Из 11 часов сделали 40 минут. Это очень сильно отсекает аудиторию. Если человек не может посмотреть час полезного видео, а до этого он 11 лет интегралы изучал, которые ему на фиг не нужны по большому счету... То есть, он делает когда его заставляют и не делает тогда, когда ему это надо. Это очень сильно отсеивает аудиторию и со мной остается лояльная аудитория, которая хочет учиться, которая смотрит часовые видео. Я раньше, когда писал материалы, было интересно, чтобы в конце был список действий, человек его брал, шел делать и такой: “Работает!”
Д.Ю. Конкретика нужна.
Ярослав Брин. Я только так делаю. У меня бывают перерывы на канале полгода.
Д.Ю. Когда ничего не выпускаешь? То есть, он у тебя не для денег.
Ярослав Брин. Для “эго”. Причем я пришел в фитнес в 2010-2012, я уже финансово состоялся. Я работал крупным руководителем. Если проследить мои социальные сети, там вообще нет рекламы. Ничего, никогда я не рекламировал. Самый большой контракт, от которого я отказался, это производители функционального питания предлагали тридцать “мулей” за мою рожу.
Д.Ю. Неплохо.
Ярослав Брин. Да, неплохо. Если бы это вопрос денег был, сейчас бы я на всех полках и из телевизора: “Ешьте наш соевый продукт...” Но поскольку ты уже обеспеченный пришел, рекламодатель не может манипулировать твоим мнением. Потому, что если тебе дали денег и ты взял, ты уже не можешь быть беспристрастным. А когда ты финансово ни от кого не зависишь, ты можешь открыто высказывать свое мнение. Так и получается, что я открыто высказываю свое мнение. Получается, что хейтеры, которые распространяют видео, говорят: “Смотрите, какую ересь он несет”. И люди, которые, допустим, приняли мою точку зрения. Так происходит развитие канала.
Д.Ю. Хейтеры тебя бесят, не бесят? За что они тебя “хейтят”?
Ярослав Брин. Я не знаю. У меня есть такая традиция, я раз в месяц, раз в два месяца самые неадекватные “скрины” делаю. Можно диссертации по психологии, по посттравматизму защищать. И выкладываю у себя в социальных страничках. У меня такое правило есть, если тебе в течение недели никто не написал какой ты мудак, не оскорбил, не унизил, значит, ты недостаточно производишь в этом мире во внешнюю среду. Если у тебя нет хейтеров, значит, ты ничего не делаешь в этой жизни.
Д.Ю. Местами встречаются в изобилии. Всем кажется, что слава, это всеобщее обожание, а оно пополам. С одной стороны обожают, с другой стороны ненавидят. Они, знаешь, как мне все время сообщают: “Твои переводы - говно”. Я говорю: “Пошел ты...” Ответ сразу: “Я вижу, ты не любишь критику”. - “Причем здесь критика? Это же твое субъективное мнение. Ты переводчик?“ - “Нет“. - “Ты понимаешь, как чужие слова в наши перекладывать?“ - “Нет. Мне не нравится то, что ты делаешь”. Дело в том, что у нас теперь свобода. Ты можешь пойти налево, можешь пойти направо. Можешь пойти туда, куда я тебя послал. Понять не могу, зачем вы энергию тратите, занимаясь тем, что вам страшно не нравится. Мне что-то нравится, я иду туда, где мне нравится. Пообщаться с интересными людьми, каких-то знаний набраться. Я не занят тем, чтобы за кем-то бегать с ведром дерьма и пытаться ему на голову нахлобучить. Зачем вы этим занимаетесь? Но они, тем не менее, считают это критикой. Ты, из того, что тебе пишут, бывает, что осознаешь: “Как же я был неправ. Эти люди, которые обозвали меня нецензурными словами, они, оказывается, правы”? Бывает такое?
Ярослав Брин. Это из разряда “я за вами вторые сутки бегаю, чтобы сказать, как вы мне неприятны”. Это же почему срабатывает? Мы привыкли реагировать лучше на какие-то негативные сценарии... Ты сказал, что идешь туда, где тебе хорошо. А люди наоборот, идут там, где плохо. Делают то, что не нравится. Почему это так? Потому, что там, где человеку неприятно, он сильнее на это реагирует. Тебе могут написать сто “лайков”, но они как-то ровно пройдут потому, что ты привык. И один напишет тебе какой ты мудак, и ты эмоционально на это реагируешь. Потому, что раньше вот ты идешь по прерии. Кусты зашевелились не так, это угроза для выживания. Поэтому принято убегать. Чтобы у человека вызвать желание убежать, ему надо нанести дискомфорт, неприятные ощущения. Люди и реагируют, им что-то не нравится, но они не убегают, они просто это вываливают. Высказать, что ты вот такой. А вот то, что я поменял свою точку зрения. Я исхожу из того, что я делаю, что мне нравится, я пытаюсь максимально честно об этом говорить. Потому, что если ты начинаешь врать в медиапространстве, тебе нужно запоминать, что ты там наговорил. В течение лет ты это забываешь и в итоге, когда ты обманываешь, ты притягиваешь не свою целевую аудиторию, тебе с ними некомфортно.
Допустим, я использую ненормативную лексику, я делаю грамматические и орфографические ошибки, я не буду подстраиваться, не буду корректоров нанимать. Вот я такой. В итоге ты притягиваешь аудиторию, которая с тобой резонирует. Аудитория, которая с тобой не резонирует, они тебя посылают и уходят. В итоге у тебя остается твоя целевая аудитория, с которой тебе комфортно, приятно и хорошо. Когда появляется такой хейтер, что-то пишет, твоя аудитория начинает тебя защищать. Потому, что он тебя раздражает и их он раздражает точно так же. Потому, что они такие же как ты. У вас общие интересы, общий смысл. А если ты пытаешься быть хорошим для всех, ты становишься плохим для всех автоматически. Если ответить прямо на вопрос, то у меня не было такого, что мне дали критику, а я: “Действительно, вы были правы”.
Д.Ю. Как говорил Емельян Пугачев: “Прости меня, народ православный”. Применительно к технической части. Вот youtube построил, в instagram я на тебя подписан, а все остальное у тебя есть, всякие facebook, twitter?
Ярослав Брин. Не все. Например, facebook слишком умный для обычного “качка”. Хотя они маркетингово более продвинутые, там можно аудиторию такую же найти одной кнопкой, карту привязал и все. Twitter нет. Я в тех сетях, которые мне дают развиваться. Я в “ВКонтакте”. Instagram – две тысячи символов, и больше нельзя. Сейчас они поменяли размещение комментариев, я не могу писать. Поэтому instagram меньше, “ВКонтакте” больше. Youtube не ограничивает мои 11 часов, значит, я в youtube. А twitter, там надо что-то сказать двумя строчками. А что я скажу? Я раньше когда писал статью, останавливался где-то на 15 тысячах знаков. Я представляю так, я подхожу к twitter: “Меньше жрите, больше двигайтесь”. Такими только можно, но это не интересно. Мне хочется то же самое, только на 15 тысяч символов.
Д.Ю. Коварное завершение. Мы с Дементием изучим произведение. Естественно, у нас возникнут вопросы. Мы на тебя нападем еще раз, уже с конкретными вопросами: “Что мы делаем? Почему получается так? Правильно, не правильно?”
Ярослав Брин. Предлагаю выбрать Дементия в качестве эксперимента. Если получается – делаем. Если не получается – виноват Дементий.
Д.Ю. Спасибо, Ярослав. Интересно, но за один раз мозгом не охватить. Будем нападать еще с твоего позволения.
Ярослав Брин. Не вопрос. Обычно когда мне задают вопросы, я говорю: “Моторика все расставит на свои места. Просто надо начать делать”. То есть, человек хочет теоретически ответы получить на вопросы, которые решаются практически.
Д.Ю. Я вырос в семье военнослужащего, я привык, что есть кто-то старший, он командует, команды надо исполнять четко, беспрекословно и в срок. Меня в прошлом году отвезли в санаторий... Не я захотел в санаторий, просто так получилось, что нужно было с нужными людьми съездить в санаторий. Приехал в санаторий, меня в санатории кормят. Жрать это, конечно, невозможно, но, поскольку ничего другого нет, осознанно ешь, что тебе дают. Замечательно. Это ключевое, как ты говоришь. А как себя заставить – не совсем понятно. Попробуем. Спасибо, Ярослав. Ждем еще.
Ярослав Брин. Спасибо тебе, что позвал. Очень приятно. Небольшая историческая ремарка. Почему мне было интересно прийти сюда, увидеться с тобой? Я когда был студентом... Студенческая жизнь, это что? Работа, учеба, две пачки лапши. Именно переводы нестандартные этих всех фильмов, когда ты сидишь, ждешь шутку, в голове ты уже забежал вперед, а она, раз, в другую сторону. Тебе в два раза смешнее. Ты думаешь: “Как человек такое может собрать воедино?” Все собирались, засматривали до дыр. Все мои знакомые, товарищи, которым за тридцать, под сорок, для нас Дмитрий Пучков был такой иконой недоступной. Поэтому большое спасибо, что позвал.
Д.Ю. Спасибо, что пришел. Будем изучать. О результатах доложим. Про количество уходящих в неделю килограммов ты меня насторожил. Проверим. Спасибо.
Ярослав Брин. Взаимно.
Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.
Новости
VIP
