Клим Жуков. Всем привет. Продолжаем обсуждать эту замечательную книгу, “Капитал” Карла Маркса. А в гостях у нас опять Михаил Хлюстов. Михаил, привет.
Михаил Хлюстов. Приветствую, Клим.
Клим Жуков. Переходим мы к процессу обмена. Ко второй главе.
Михаил Хлюстов. Да. Маркс говорил о товарном фетишизме. Он тему эту развивает. Начинает он с того, что товары поставляются на рынок и там обмениваются. На самом деле очевидно, что делают это не сами товары, а это делают товаропроизводители. Они приобретают в собственность чужие вещи и при этом отчуждают собственные. То есть, необходимым условием товарообмена является наличие частной собственности. И тут возникает соответствующее понятие “отчуждение”, которое будет в дальнейшем у Маркса развиваться очень сильно. Владельцы частной собственности каждый раз, совершая сделку, они совершают своеобразный юридический договор в разных формах. Выступают как юридические лица. То есть, они на себя одевают определенную маску. Это просто продавец и покупатель. Тот же продавец периодически выступает в качестве покупателя. И, соответственно, наоборот. Продавая, ты лишаешься своей вещи. Вместе с этим, надевая маску продавца или покупателя, человек отчуждает при этом и часть своей личности. С разрастанием процесса обмена, его доминированием... Это отчуждение становится главным, доминирующим...
Клим Жуков. Нужно немножко оговориться. Почему отчуждается часть личности человека? Скорее всего, потому, что если даже продавец, который продает товар, будучи его производителем... Это самое примитивное. Сам сделал сапоги, сам их продал. Человек потратил часть своего личного времени, часть своей жизни на производство сапог. Таким образом, уделяя эти сапоги кому-то, он уступает ему часть собственного времени. Причем очень большую часть. Таким образом, это первая, начальная форма отчуждения. Самая ранняя, которая может быть. И, в общем, достаточно безобидная в общественном смысле.
Михаил Хлюстов. То есть, только через свой товар он может реализовать свою личность. Это тоже, вроде, вполне нормально.
Клим Жуков. Таким образом, он проявляет свою общественно-полезную функцию.
Михаил Хлюстов. Когда деньги становятся всеобщим эквивалентом, они становятся той же общественной функцией. Это не всегда происходило безболезненно. Маркс дает прямо в тексте сноску на “Апокалипсис”. Он дает цитату: “Никто не может ни покупать, ни продавать иначе как монету со знаком Зверя”. На самом деле, что за этим стояло?
Клим Жуков. Император Нерон.
Михаил Хлюстов. Это была нация пастухов, которые пришли, строили какие-то города. Они еще не были той торговой нацией, которой они стали впоследствии. Соответственно, был натуральный обмен. И тут приходят римляне и говорят, что: “Вот деньги римские. Никаких других”. У них это вызывает ужас, что они все должны делать через деньги, через монету. А на ней еще изображен император.
Клим Жуков. Они же подумали, что это их какие-то язычники принуждают к чему-то скотскому. Нельзя так делать. В храм римские монеты вообще не пускали.
Михаил Хлюстов. Там шекели существовали. Но они имели чисто ритуальные...
Клим Жуков. В храме нужно было чем-то расплачиваться, а языческие деньги туда нельзя было затаскивать. Поэтому нужно было что-то свое.
Михаил Хлюстов. Там менялы сидели. Вообще надо сказать, что если решили читать эту книгу, а не учебник политэкономии... Там 130 страниц, там все три тома “Капитала” Маркса изложены сжато. Для того, чтобы учащийся ВУЗа усвоил все. Если решили читать, читайте все примечания, все сноски. Они порой очень интересны. Тут полно стихов он приводит. Это такой экскурс в культуру. Как я говорил, Маркс расшифровывает, что золото и серебро стали такими потому, что они не портятся, компактны, делимы.
Клим Жуков. Красивы. Обратили внимание на золото и серебро из-за их внешних свойств. Потому, что блестит, редкое. А уж потом догадались, что они не портятся, можно легко делить, обрабатывать. Вся их денежная функция началась с ювелирных украшений. Хотя мы знаем, что эксперименты с деньгами были из самых разных материалов. И золото, серебро в этом отношении далеко не сразу появились, как всеобщий эквивалент.
Михаил Хлюстов. Люди даже куницами расплачивались. Даже до сих пор осталась у хорватов куна.
Клим Жуков. У нас, так как нет своих серебряных рудников, пока арабское и персидское серебро поступало на рынок, у нас свои деньги чеканили. До Святополка Окаянного. После Святополка Окаянного, до Дмитрия Донского, у нас наступает безмонетный период. Все считали по беличьим, куньим, собольим и прочим шкуркам.
Михаил Хлюстов. При этом, по-моему, Марко Поло писал, что: “Русь, это богатейшие серебряные месторождения”. Поскольку татары привозили телеги серебра из Руси.
Клим Жуков. Это фантастические сведения конечно.
Михаил Хлюстов. То есть, ему, наверное, татары рассказывали про эти телеги. И он посчитал, что это богатая серебром страна. Поскольку деньги становятся общественным товаром, они становятся предметом особой формы товарного фетишизма. Погоня за какими-то товарами, в конце концов, приводит неизбежно к погоне за деньгами. И чем больше у человека денег, тем он становится все более ненасытным и жадным.
Клим Жуков. Я не помню, это мы с тобой говорили или с Дмитрием Юрьевичем. О том, что, так как люди очень долго не понимали природу денег, долгое время деньгами измеряли богатство. Когда оказалось, что богатство состоит вовсе не в деньгах, было огромное удивление.
Михаил Хлюстов. Это мы в ролике, посвященном экономическим учениям. Когда революция цен. И золота, вроде бы, много, а товаров не прибавилось. Дальше начинается глава третья. Деньги, или обращение товаров. Тут Маркс делает оговорку, что пока он деньгами будет называть золото. Хотя он достаточно быстро перейдет к денежным суррогатам. Но даже в этой главе он отойдет... Будет объяснять, как деньги превращаются в другие варианты. Маркс выводит пять функций денег. Первая функция, это мера стоимости. Не деньги делают товары соизмеримыми. Именно потому, что товары соизмеримы между собой, что в них заключена стоимость, их можно измерить в деньгах. В конце концов деньги показывают сколько общественно необходимых затрат труда потрачено на тот или иной товар.
Клим Жуков. “Деньги как мера стоимости есть необходимая форма проявления имманентной товарам меры стоимости, - рабочего времени“.
Михаил Хлюстов. Я сказал проще. Мы говорили, что Оуэн вел биржу, где все считалось по затраченным часам. При этом Оуэн упустил, что тратится абстрактный труд. А конкретный труд, он разнохарактерный. Что он бывает сложный и простой. Уравнять, что грузчик затратил столько-то, а ткач столько-то... Нельзя впрямую сопоставлять эти рабочие часы, как делал Оуэн.
Клим Жуков. Моментально скажут, что: “Хорошо. Кирпичник потратил пять минут на кирпич. Но обменивать его будут, например, на мясо. Понятно, что через посредство денег. Вы собираетесь сравнить труд мясника и труд кирпичника? Это же невозможно”. Или не кирпичник, а человек, который делает компьютеры, то есть, конструктор. У них, вроде бы, по восемь часов каждый работает, но производят настолько разный товар, что невозможно сопоставить. Отвечаем со всей академической откровенностью. Сопоставляется не труд конструктора и труд кирпичника. Что бы ни делал кирпичник, например, лепил кирпичи и обжигал их в печке... Чтобы этот кирпич произвести, нужно сначала добыть глину. И в труде кирпичника овеществляется труд глинокопа. Также как труд конструктора, только в гораздо более развернутой цепочке, приходит к самому простому. Без этого простого труд конструктора был бы просто физически невозможен. Потому, что конструктор должен иметь бумагу, на которой он будет все это чертить. И карандаш, которым он будет чертить. То есть, в его работе овеществлен труд тех людей, которые делают бумагу и карандаши. Чтобы сделать карандаш и бумагу, нужно добыть дерево. Таким образом, без примитивного труда лесоруба не будет труда конструктора. Таким образом, мы приходим к единому трудовому основанию. То есть, мерой стоимости все равно в конечном итоге выступает труд.
Михаил Хлюстов. В принципе можно составить таблицу, что в данных общественных условиях один час труда кирпичника равен пяти часам работы грузчика.
Клим Жуков. Вывести такую закономерность можно.
Михаил Хлюстов. Такие задачи, с точки зрения экономики, разрешимы. Деньги стихийно стали той мерой стоимости. Они стихийно выражают общественно необходимые затраты. Но это скорее ближе к временам Маркса. Потому, что сейчас деньги превратились в то, о чем Маркс начинал писать. Появление фиктивных капиталов. Пока он абстрагируется от всего этого, но в следующих томах он будет описывать и эти феномены. Что деньги начинают сами себя отрицать в определенный период. То есть, когда у тебя есть простое рыночное производство мелких товаропроизводителей, там деньги являются...
Клим Жуков. Важнейшей функцией.
Михаил Хлюстов. Но пока мы рассматриваем меру стоимости, функцию денег. Стоимость товара, выраженная в деньгах, называется ценой товара.
Клим Жуков. По-моему, мы в первом или во втором ролике говорили, тут мы находимся в плену нашего языка. Потому, что в русском “цена“ и “стоимость“, это синонимы. А в немецком – нет.
Михаил Хлюстов. При определении цены золото выступает, как идеальные деньги. На самом деле, чтобы тебе измерить стоимость любого предмета, тебе не нужно ни грамма золота. Ты просто знаешь, что кружка стоит 200 рублей, или какой-нибудь завод стоит миллиард рублей. Ты оценил, хотя деньги здесь совершенно не фигурируют. Это просто оценка. Мера стоимости, это сколько стоит товар. Деньги здесь не нужны.
Клим Жуков. К этому мы теперь и пришли. Мы даже теперь бумажными деньгами оперируем все меньше. Бумажка хотя бы чего-то стоит. Ее нужно нарезать, оттиснуть на ней изображение. Там краска, труд людей, которые работают на прессе. А теперь? Какая стоимость у одного нолика и у одной единички внутри электронного болвана? Почти никакой. Какое-то электричество нужно. Но все равно, это величина, стремящаяся к нулю. За деньгами теперь уже не стоит ничего вещественного. Это эквивалентная рабочая мера, которая выступает эквивалентом стоимости той или иной вещи.
Михаил Хлюстов. Мы определили сколько стоит кружка, 200 рублей. А вот том “Капитала” тысячу рублей стоит. Мы соотнесли эти цены. Сразу возникает масштаб цен. Как мера стоимости деньги фиксируют общественные затраты труда. А масштабирование цен определяет соотношение товаров к единице... Ну, скажем, к условной единице золота. Начинается уже первое абстрагирование. Как бы при этом ни варьировалась стоимость золота, она все равно будет выражать... К ней все равно будут относиться... Как мы говорили про революцию цен. Цены возрастали, соответственно цена золота падала. Но при этом цены на товары росли пропорционально. Неважно сколько стоит золото. Это стоило один гульден, это два. Произошла революция и теперь это стоит десять гульденов, а это двадцать. Масштаб остался прежним, хотя цена золота изменилась. Дальше возникает вторая функция денег. Это средство обращения. Опять тут философское замечание. Товарооборот, это обмен веществ внутри самого общества. Маркс говорит, что будет рассматривать лишь метаморфозы товара в процессе этого обмена веществ. Развитие товарного обращения привело к появлению денег. Соответственно если раньше была формула прямого обмена, она писалась таким образом: товар меняется на товар. Сейчас появилась новая формула: товар – деньги – товар. Раньше была прямая метаморфоза товара.
Клим Жуков. Товар превращался в товар, но другой.
Михаил Хлюстов. А здесь происходит двойная метаморфоза. Тебе сначала надо продать товар за деньги, а потом купить за деньги тот товар, который тебе нужен. Маркс верен себе, он говорит, что за этой метаморфозой стоят все те же рыночные законы. Что колебания цен, они не случайны. Если на рынке вдруг дешевеет сукно, за этим стоит то, что слишком много ткачей увлеклось производством сукна. Ткачеством занялось слишком много народу. За колебаниями цен стоят как количественные...
Клим Жуков. Количественные изменения в товаропроизводстве.
Михаил Хлюстов. Так могут быть и качественные. У ткачей мог появиться новый станок и они стали вырабатывать не один аршин, а десять аршин за то же время. А поскольку они друг от друга были независимы, делали они все стихийно. Рынок делает этих независимых товаропроизводителей взаимозависимыми. Они вместе все это произвели, ориентируясь на рынок, и тут же цены упали. Здесь распадается метаморфоза на две стадии. Деньги – товар – деньги. И дальше: деньги – товар. Что при этом происходит? Процесс отчуждения продолжается. Происходит двойное отчуждение. Уже безликое. Покупатель и продавец видели потребительные стоимости и их фиксировали. А сейчас происходит абсолютное отчуждение, все превращается в деньги. Деньги становятся здесь ключевым моментом. Чтобы купить, чтобы продать, это уже невозможно сделать без денег. Соответственно деньги обеспечивают оборот товаров. Это их главная функция. Как средство обращения они являются тем необходимым звеном во всем товарном производстве. Деньги дают, благодаря этому отчуждению, совершенно универсальную вещь, что ты теперь не меняешь товар на товар, а можешь купить десятки, сотни товаров. Товар приобретает две формы. Товарную и вид денежной формы.
Клим Жуков. То есть, денежное выражение товара.
Михаил Хлюстов. Да. Продается товар, меняется на деньги. Это потенциально купленный следующий товар. Деньги, как средство обращения нужны для совершения этой метаморфозы.
Клим Жуков. Это очень просто понять. Если у нас есть кружка, кружка может быть телом товара. То есть, выражаться в товарной форме. А может выражаться в виде 200 рублей. Когда отдаешь 200 рублей за кружку, ты понимаешь, что за эти 200 рублей ты уже не купишь ничего потому, что у тебя будет кружка. Или наоборот, откладывая некоторое количество товара, с целью его реализации на рынке, ты видишь в этом, с одной стороны, кружки. Из них можно пить. А видишь еще и деньги, которые лежат на месте этих кружек.
Михаил Хлюстов. Абсолютно верно. То есть, двойственная функция товара проявляется здесь двойственной функцией денег. В этом уже закладывается принципиальная возможность кризисов перепроизводства. Пока в локальных областях. Маркс потом объяснит, почему происходят они вообще в глобальном масштабе. Но здесь, в функции денег как средства обращения, что товаропроизводители ориентируются на возрастание денег. Как с теми же ткачами, которые перепроизвели товар. Заключает Маркс этот раздел выводом, что деньги как посредник в обороте товара, деньги являются средством обращения. Дальше в обращении денег возникают интересные моменты. Товары движутся по цепочке от одного товаропроизводителя к другому. Скажем, сырье становится полуфабрикатом, а полуфабрикат становится товаром. А деньги движутся в противоположном направлении.
Клим Жуков. Понятно, что человек, который производит кирпич, должен сначала заплатить деньги тем людям, которые на карьере добывают глину. Потом заплатить за перевозку этой глины. Потом наформовать из глины кирпичей, потом их обжечь. На каждом этапе он будет платить деньги. И эти деньги устремляются к источнику этого самого кирпича, то есть, к простой глине. Таким образом, покупатель продавцу отдает деньги. И деньги движутся в карьер. А кирпичи из карьера к покупателю.
Михаил Хлюстов. Это создает иллюзию, что деньги движут всем этим. А не то, что люди удовлетворяют потребности, что кому-то там нужен горшок. Возникает иллюзия, что именно деньги заведуют всем оборотом. Тут возникают новые категории. Купленные товары исчезают, а деньги остаются. Произвели хлеб, его съели. И деньги совершают такие обороты. Деньги не исчезающий товар, а только обращающийся на рынке. Можно отбросить все эти вопросы о колебании цен. Общий закон обращения денег. Открыл его основатель трудовой теории стоимости Уильям Петти. Маркс говорит о его заслугах. Этот закон понят, принят всеми. И он выглядит так: сколько денег необходимо в государстве, чтобы происходил товарооборот. То есть, берется сумма цен всех товаров и считается то количество раз, которое оно было продано. Чем чаще оборачиваются товары, тем меньше денег надо. Это та формула, которую нарушил в свое время товарищ Егор Гайдар. Первым шагом его реформ было нарушение этой общепризнанной формулы. Он сразу сказал: “Сейчас мы напечатаем кучу денег. И у нас начнет работать рыночная экономика”. Тем самым он подорвал очень глубоко. Потом Чубайс озвучил, что: “Наша цель была не подъем экономики, а уничтожение коммунизма. Мы знали все эти законы”.
Клим Жуков. Это важная иллюстрация на самом деле.
Михаил Хлюстов. Как просто, зная экономические законы, совершить диверсию в государстве.
Клим Жуков. Хотя, чтобы понять эту сложную формулу, нужно знать арифметику так на уровне класса четвертого.
Михаил Хлюстов. Это самая простая формула. В дальнейшем, когда будет введено понятие “кредита“, “бумажных денег“, там она будет иметь большее количество показателей.
Клим Жуков. Все равно вернется при оптимизации к исходной формуле. Потому, что это закон. А закон, как мы знаем, есть спокойное явление. Явление меняется, а что-то остается неизменным. Вот это неизменное есть закон.
Михаил Хлюстов. Поскольку оборачиваются деньги... То же золото. Но реально золото здесь, в общем-то, и не нужно. Здесь они выступают как средство обращения, а не потребительной стоимости, банки могут вполне спокойно заменить это на банковские билеты. Маркс делает вывод, что банковские билеты, ассигнации...
Клим Жуков. То есть, представители денег.
Михаил Хлюстов. Потому, что, как средство оборота, совершенно не важно, золото у тебя или еще что-то.
Клим Жуков. Очень важное замечание. Потому, что все эти бумажные векселя стали ходить изначально только потому, что это удобнее. Серебро выступало важной меновой единицей, но золото было удобнее. Потому, что золото дороже. Значит, ты можешь вместо мешка серебряных монет везти маленький кошелек с золотыми монетами. Но как только у тебя совершаются все более крупные торговые операции, тебе придется везти с собой несколько телег с золотыми монетами. А это неудобно и опасно. Но ты вместо этого можешь везти одну бумажку.
Михаил Хлюстов. Первыми до этого догадались китайцы, которые ввели бумажное обращение.
Клим Жуков. Потому, что у них бумага была.
Михаил Хлюстов. Тоже достаточно ценный был продукт.
Клим Жуков. Достаточно вспомнить, сколько стоила книга, напечатанная на бумаге. Это, в общем, был очень дорогой товар. И печатные мастерские в Европе во второй половине, в конце XV века это был довольно доходный и очень серьезный бизнес.
Михаил Хлюстов. До этого пергаменты, до этого папирусы. Как писчий материал. Следующий раздел. Монеты, знак стоимости. Золото устанавливает масштаб цен. Как Маркс говорит: “Золото надевает национальный мундир”. Поскольку начинает чеканиться государством. В этом обнаруживается разница между внешним и внутренним рынком. Потому, что у каждого появляются свои монеты. Дальше возникает достаточно интересный феномен. Золотая монета обращаясь... Металл мягкий, стирается. Она теряет в весе. Но при этом стоимость ее не меняется. Потому, что номинал ее сохранен.
Клим Жуков. Золота меньше, а стоимость прежняя.
Михаил Хлюстов. Да. Ее можно в конце концов заменить каким-нибудь другим металлом. Тоже на нем начеканить. Появляются серебряные деньги, а потом и медные. Соответственно, золото начинает выводиться из обращения и оседать в каких-то сундуках. А вместо него начинают функционировать его представители. Ну, а дальше не только банки занимаются выпиской векселей. Уже государство начинает печатать свои деньги. Уже и золота, и серебра нет. У тебя могут быть две бумажки одинакового размера, но на одной написано “пять тысяч”, а на другой “тысяча”. Хотя затраты на них примерно одинаковые. И здесь появляется принципиальная возможность инфляции. Потому, что государство может напечатать этих билетов гораздо больше, стараясь покрыть свои расходы.
Клим Жуков. Этим первыми начали заниматься не государства, а банки.
Михаил Хлюстов. По-моему, китайцы закончили тем же самым со своими самыми первыми деньгами. То есть, сначала они четко следили за тем, чтобы все соответствовало. Но этим кто-то однажды воспользовался. Потому, что если есть возможность воспользоваться, то... Опять же, возвращаясь к экспериментам Гайдара. Советский рубль и послесоветский, это были совершенно разные и привели к “шоковой терапии”. Когда просто всех лишили каких-то накоплений.
Клим Жуков. Наглядно проявилась природа оборачиваемости денег. То есть, с одной стороны у нас денег не стало, казалось бы. Потому, что у нас был нормальный советский рубль, за который можно было много чего купить. Буквально в течение 4 лет мы получили зарплаты в миллионы рублей. При этом это были меньшие деньги, чем это было в Советском Союзе. При этом как бы нам ни казалось, что денег не стало, деньги остались все равно те же самые. Просто они очень здорово перераспределились. С одной половины страны на другую, гораздо более маленькую половину страны. Деньги оборачивались и никуда не девались. Более того, богатство все равно увеличивалось.
Михаил Хлюстов. У отдельных личностей.
Клим Жуков. У отдельных личностей, которые далеко не всегда проживали внутри страны. Общая масса сохранилась, она просто некоторым образом была перераспределена. Итак, мы от монеты должны перейти к деньгам. Кто не понимает, монета, это далеко не все деньги, которые могут быть.
Михаил Хлюстов. Да. Маркс делает очередное обобщение: “Товар, который функционирует в качестве меры стоимости, а поэтому также, непосредственно или через своих замести¬телей, и в качестве средства обращения, есть деньги“. Золото поступает в обращение, но это называется “образование сокровищ“. Товарный фетишизм, денежный фетишизм, он развивает в человеке алчность. О чем и Аристотель говорил. Появляется противоречие между количественной и качественной стороной денег. Деньги, помимо того, что они универсальны, могут превратиться в любой товар. Как Маркс говорит: “Совершить алхимическую метаморфозу”. Количество денег, это величина конечная. Возникает культ денег. Комплекс Креза, известного в древности. Или Скупой рыцарь, который у Пушкина описан. Пушкин, который тоже читал Адама Смита, он как раз здесь и показал, что молодой сын, что его отец, который с шестью сундуками золота... И этот совершает подвиг из-за того, что он такой же, чувствует в себе отца, который тоже из-за денег готов... И дальше Маркс говорит, что это приводило к появлению в древности культа денег. Храмы денег. Богиня Монета. Маркс же смотрит в корень. Эти храмы были одними из первых банков. Был знаменитый фильм “Фараон”. Где хорошо показывалось, что такой кусочек золота, такое количество рабов, такое количество земли. Потом к фараону приходят и показывают, что запасы Египта золотые, какие-то пещеры забиты золотом. “А когда вы решите, что пришло время их потратить?” - “Это решит коллегия жрецов”. Ну, а Маркс смотрит в корень и говорит, что это накопление нарушает определенные законы. Накопление богатств происходит без последующей продажи. А дальнейшее приводит к неудовлетворенным потребностям. Он проецирует это стремление уже в производство. Дальше следует то, что заставляют тех, кто разными способами зависит, работать интенсивнее, больше. Увеличивать рабочее время, отнимать все больше. Хотя на самом деле эти средства аккумулируются... Как Скрудж тот же, который у Диккенса описан.
Клим Жуков. Эбенезер Скрудж.
Михаил Хлюстов. Да. Скрудж, который все копил, а сам этим и не пользовался. Хотя из всех тянул соки. За всеми этими болезненными проявлениями Маркс видит и общественную сторону. Прежде всего, чем больше у товаровладельца сокровищ, тем больше его общественный статус. Хотя на самом деле сколько яхт ни построй, ты все равно во всех своих имениях не побываешь, на всех яхтах не покатаешься. Все эти яхты являются “понтами“, показателем статусного...
Клим Жуков. Если кто не понимает, это то же накопление денег, только в другой форме. Потому, что деньги тоже товар. Таким образом, можно накопить пятьдесят сундуков с золотом. А можно три яхты накопить. В принципе это одно и то же.
Михаил Хлюстов. Да. То есть, как говорит Маркс, сокровища превращаются в предметы роскоши. Которые тоже являются вложением средств. Маркс далее раскрывает, что за этим стоят еще более глубокие процессы. Оборот капитала не всегда ровен. И вообще товарооборот знает и взлеты и падения. Когда существует застой, они выводятся и лежат отдельным капиталом. А когда возникает бум, все стремятся нажиться побольше. Тогда сокровища, которые лежали мертвым грузом, вновь вводятся в виде золота того же. За этими комплексами Маркс видит макроэкономические модели, как сказали бы сейчас. Сокровища являются тем резервным фондом... Всегда существует стремление иметь определенный резервный фонд. Всегда оно приобретает совершенно невероятные формы. Стоит кому-то обогатиться, тут же начинают строить дворцы.
Клим Жуков. Посмотрите на капиталистов, которые с чего начинали в эпоху становления своего капитализма. Начинали с показательной скромности, с показательного трудолюбия. Нужно, чтобы все видели, что ты очень много работаешь. Поэтому у тебя столько денег. При этом ты одеваешься в скромное черное сукно. Никаких украшений. В свободное время, если есть, пошел в кирху протестантскую, помолился, послушал проповедь и снова начал работать. Но вот XVIII век, и посмотрите на дворец Ротшильдов. Это конечно не так круто, как Версаль. Но вполне уже сопоставимо. Спрашивается: “Зачем вам Версаль?” Вы же только что говорили, что человек капитала, это человек труда, который постоянно работает. И не выносит это все на общественное обозрение. Просто потому, что зачем это выносить? Нужно вложить в производство. И вот Ротшильды посчитали возможным вывести из собственного оборота чудовищные средства, которые сопоставимы с бюджетами некоторых королевских семей, и вложить в предмет роскоши. То есть, во дворец. Этот дворец для проживания не нужен. Понятно зачем он был нужен королю Франции. Потому, что он жил с огромным двором. Дворец, это место, где живут все его придворные. Это конкретная потребительная стоимость, которая была нужна в виде некой функции общественной. А тут какая функция? Кроме того, что это заморозка средств в виде некоего сокровища, в виде накопления. Ну, и конечно пускание звездной пыли в глаза: “Можем построить себе такой дворец. При этом дело, вроде как, и не пострадает“.
Михаил Хлюстов. Тут Маркс затронул нерв эпохи. Поскольку один из популярнейших тогда романов, это “Граф Монте-Кристо”. Который тоже начал с того, что, можно сказать, честным путем обзавелся гигантским сокровищем. И потом стал пускать всем пыль в глаза. Для того, чтобы осуществить свою месть. При этом он ведет себя как тот же Ротшильд, который покупает всякие дворцы. То есть, это очень актуально было.
Клим Жуков. Кстати, хорошо про дворец показано в фильме “Ватель”. С Жераром Депардье. Когда во дворец принца Конде прибывает король. И выясняется, что для королевской свиты дворец тесноват. Хотя он абсолютно гигантских размеров. Но свита такого размера, что дворец ее уже не вмещает. Там приходится каким-то принцессам вырезать по одной комнате, а люди попроще, так и три человека в одну комнату. Во дворце жил аппарат управления государством. Понятно, что это и символ государства, и конкретно функционирующее административное здание. Поэтому он должен быть большой. А вот принц Конде, не бедный человек, потребительная стоимость его дворца не справлялась с возложенной функцией приема короля.
Михаил Хлюстов. Тут хорошо перейти к тому, что этот принц практически не имел денег. При этом он стал занимать огромное количество их, чтобы обеспечить праздники этой свиты. И тут эти деньги выступают, по Марксу, как средство платежа. Маркс к этому подходит с несколько другой стороны. Циклы производства разные, соответственно циклы обращения денег разные. То есть, чтобы булочнику выпечь хлеб и продать, ему нужно один день. А чтобы построить дом, нужен год, а то и больше. Соответственно, чтобы построить дом или дворец очень много товаров покупается в долг. И тут деньги выступают как средство платежа, погашения долгов. Возникает такое понятие, как товарный кредит. Занимаешь, при этом ты берешь не деньги, а товар. И существует срочный платеж. В определенный срок надо оплатить какие-то платежи. Так, один за другим, возникает цепочка взаимных платежей. В принципе, что иногда и делается, они гасятся взаимозачетом.
Клим Жуков. Переписали долги друг на друга, и выяснилось, что в итоге никто никому ничего не должен.
Михаил Хлюстов. Это как есть такой анекдот. В заштатный американский городок приехал бизнесмен и потребовал себе лучший номер. Говорят: “Его надо привести в порядок”. - “Я пойду его осматривать, вот 100 долларов”. Хозяин отеля звонит мяснику, которому задолжал: “Вот 100 долларов”. Мясник получает и звонит знакомой проститутке, которой задолжал: “Вот, возвращаю”. А та звонит хозяину отеля, которому задолжала. Бизнесмену не понравился номер: “Поеду в другом городе искать”. В итоге никто никому не оказался должен. Взаимозачетные платежи. Маркс видит во всех этих взаимозачетах возможность денежных кризисов. Потому, что все берут товарные кредиты, рассчитывая, что они построят тот же дом, который будет продан. Вдруг оказывается, что он просчитался, и никто за такую цену дом не покупает. Он должен объявить себя банкротом. А все, кто давал ему деньги, тоже оказались... Соответственно возникает возможность финансового кризиса. Как только появляется кредит, появляется возможность кризиса. С появлением функции денег, как средства платежа, соответственно усложняется сама вот эта... Формула Уильяма Петти. Туда добавляется следующие факторы. Сумма цен товаров превращается в сумму цен товаров, подлежащих реализации. Минус сумма цен товаров, проданных в кредит. Плюс платежи, по которым наступил срок их погашения. Минус сумма взаимопогашающих платежей. В принципе понятно, что все включено в большую стоимость. Внизу остается то же число оборотов. И, опять же, возникает конечная сумма денег. Как только в экономике заходит речь о макроэкономике, первое, что учит экономист, это эту формулу. Чем больше сумма, взятая денег, чем длиннее платеж, тем больше должно находиться... Должно отдать сразу... Это должно где-то храниться. Изначально это хранилось в тех же храмах. А теперь они уже появляются в виде банков. Деньги эти хранятся в банках. Потому, что вся эта форма зачетов порождает огромное количество денежных суррогатов. Кредитная расписка, прежде всего. Она тоже может функционировать. Плюс обязательства банков, векселя банков. Все это функционирует в большом количестве. И они сами, как средство платежа, представляют очередное богатство. Это мы еще про акции не говорим. Они в дальнейшем у Маркса будут фигурировать. Последняя функция денег, из пяти, это всемирные, мировые деньги. Маркс говорил, что когда появляется монета, она одевается в национальный мундир. Но выходя на внешний рынок, она предстает в виде золота. Потом появились свободно конвертируемые валюты, которые обеспечены. Доллар, фунт.
Клим Жуков. Тогда франк, наверное, еще.
Михаил Хлюстов. На самом деле все равно все они уравнивались по золотому стандарту. Они имели свободный обмен на золото. Все они свободно конвертировались именно в золото, а не друг в друга. При этом мировые деньги функционируют в двух видах. Как средство платежа. Потому, что между странами существует товарообмен. Естественно, неравный. Существуют те или иные перекосы баланса. И одна сторона должна другой. И погашаются эти балансы, как в частном, так и в общем виде, именно золотом.
Клим Жуков. Меркантилисты, теоретики, говорили о том, что должен быть в обязательном порядке соблюден международный торговый баланс. Для чего вводились разнообразные комиссии. Создавались пошлинные, таможенные сборы, которые парировали излишний товар, привозимый из-за границы. Сложная система была. Нарушение торгового баланса, как считалось, привело к войне Англии с Наполеоном. Соответственно, континентальная блокада.
Михаил Хлюстов. Эти деньги, как средство платежа, они в основном сводятся к взаиморасчетам, срочным погашениям. То есть, это идет на уровне банков расчет. У них появляется еще новая функция. Всеобщее покупательное средство. Если государству что-то надо, оно воюет, ему не хватает броненосцев: “Сейчас купим в США”. Нашло в истории прямое отражение, система “плати и забирай”. Так золото перетекло из Европы в Америку во время Первой мировой войны. Ну, и третья функция, это когда абсолютная общественная материализация богатства, как всемирных денег, это уже когда идет не о торговых расчетах, а когда идет о непосредственных займах. То есть, когда ценности перемещаются из одной страны в другую. Когда субсидии выдает какая-то страна. Или государственный заем делает одна страна. Или требует контрибуцию. После разгрома Веймарская республика платежи по Версальскому договору...
Клим Жуков. Которые не смогла бы выплатить вообще никогда.
Михаил Хлюстов. Это, по-моему, англичане заплатили в прошлом году... Они заплатили последние платежи Америке по Первой мировой войне. Сколько-то миллионов фунтов. Но все равно, сто лет платежей было.
Клим Жуков. Даже чуть больше получается, если от начала считать, от 1914 года. Это говорит о том, что такие займы отдать иногда бывает невероятно трудно.
Михаил Хлюстов. Да. Заканчивая эту главу, подведем итог. Функция денег. Что это мера стоимости, средство обращения товаров, знак стоимости, как средство образования сокровищ, как средство платежа, как всемирные деньги. В полном объеме это разобрал только Маркс. Кто-то пытался до него это сделать частично. Но, только поняв, что деньги это стоимость, которая в них сокрыта, Маркс смог сделать это. На этом я предлагаю закончить эту передачу. Следующая у нас будет о превращении денег в капитал.
Клим Жуков. Спасибо.
Михаил Хлюстов. Пожалуйста.
Клим Жуков. Смотрим и потом читаем. Или наоборот. Может быть, вы нас в комментариях в чем-то поправите. На сегодня все. Всем пока.
Новости
VIP
