Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет! Отчаянно не хватает свиней. Сейчас.
Д.Ю. Дементий, блин! Что за дела? Берите свирепых. Как-то так получилось, что мы пропустили десятую серию, а Дементий не виноват.
Клим Жуков. А всё просто – потому что серий-то 13, а нас двое.
Д.Ю. Во, как вышло-то!
Клим Жуков. Да, поэтому можем позволить себе что-нибудь пропустить.
Д.Ю. Ну что же там у нас в десятой?
Клим Жуков. Да там такая серия очень… короче говоря, у неё самая лучшая концовка, но мы к ней постепенно подойдём, ну по старой схеме – с начала до конца.
Д.Ю. Начинаем с начала и двигаемся к концу, блин!
Клим Жуков. Да-да.
Д.Ю. Итак?
Клим Жуков. Как мы помним, у Уольтера Уайта на прошлой серии обнаружили серьёзнейшую ремиссию, просто очень серьёзнейшую.
Д.Ю. Ему полегчало, да.
Клим Жуков. Очень сильно полегчало, и более того, у него, скорее всего, учитывая динамики процесса, рак получится прооперировать, т.е. непонятно он насколько продлит себе существование, но это уже всё, это уже не смертный приговор в течение полугода, а есть некая перспектива. И сразу начинаешь думать: как он распорядится отпущенной отсрочкой? Продолжит ли варить отчаянно, или как? С другой стороны, учитывая, во что ему просто лечение обходится, операция должна стоить настолько недушных денег, что, наверное, всё-таки варить он будет и дальше.
Д.Ю. Деваться некуда, да.
Клим Жуков. Да, да. Не, ну интересно: потом-то у него же вроде как здоровье поправится, т.е. он же заварил не просто ради денег, а чтобы потратить деньги на что-нибудь хорошее, а вот смотри-ка ты – выздоровел, т.е. можно порвать с преступным прошлым. Мы-то все уже знаем, что не порвёт, конечно, но так всё время думаешь: а вот как бы он мог поступить? Он вроде как напаскудничал, нагадил, людей поубивал, из-за него ещё там люди откинулись в итоге, а это всё ради того, чтобы… ну, обеспечить семью – а теперь он сам может обеспечивать семью, т.е., может быть, можно не варить?
Д.Ю. Нет.
Клим Жуков. Нет, не варить уже нельзя.
Д.Ю. Хорошо получается, чего. Денежки-то неплохие.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Итак?
Клим Жуков. Потом, правда, у него будет момент, у мистера Уайта, забегая сильно вперёд, по-моему, к самому последнему эпизоду сезона или уже к следующему сезону, когда ему будут предлагать мега-лабораторию, а он будет говорить: «Зачем это надо, у меня денег столько, что я не знаю, на что их тратить?» Ну потом, правда, ему покажут супероборудование, он скажет: «Ой, не могу, не могу вообще удержаться ни одной секунды!»
Д.Ю. Другое дело, да.
Клим Жуков. «Совсем другое дело, давайте ещё наварим. Никогда так хорошо не было, и вот опять». Но это всё в будущем, пока Скайлер говорит, что «тебе надо отдохнуть после такого безумия, вечеринку устроим обязательно», тем более, вот так получилось, что и Хэнк Шрейдер после известных событий со взрывом черепахи вернулся домой…
Д.Ю. Немного не в себе, да?
Клим Жуков. Не в себе чуть-чуть, чуть-чуть с испорченной психикой, у него теперь клаустрофобия, ну правда, он пока прячется успешно. Он вообще будет всю дорогу успешно прятаться от того, что у него клаустрофобия. Между прочим, вопрос большой: ведь если дяденьку настолько серьёзно заплющило после перестрелки, прямо вообще-вообще серьёзно, а его там в самом деле, его там просто аж, как только он оказывается один в замкнутом помещении, его аж колотит всего. А у них там экспертиза-то у специалиста по мозгам должна же наверняка быть, им же оружие дают.
Д.Ю. Каждый год, ну как у нас.
Клим Жуков. А он тем более человека убил, его после этого не должны как-то это, хотя бы профилактически?
Д.Ю. Обязаны. В принципе, это же болезнь, как ты понимаешь, а значит, с государства можно слупить денег. Например, у нас со службы практически все, я исключений просто не встречал, уходят со второй группой инвалидности: давление, гипертония, там, все дела, ну т.е. ты не в кресле-каталке, конечно, но…
Клим Жуков. Нездоров.
Д.Ю. Хорошего-то… государство тебя в 45 лет на пенсию не просто так отпускает, а по состоянию здоровья. Ну, это другая пенсия, другие услуги, и это было при советской власти, когда, как ты понимаешь, тебя окружали тёплой заботой, а теперь это деньги кругом – вот такое лечение, таблетки бесплатные. Я не знаю, как это устроено, но должно быть за деньги, поэтому, как мне кажется, с таким заболеванием он должен обратиться сам. Тут, конечно, двояко: не попрут ли тебя – возможно, это несовместимое со службой заболевание, но в целом, да, и за это платить должны, это же ты…
Клим Жуков. На службе здоровье утратил.
Д.Ю. Да, что заболевание, полученное в ходе несения службы, несколько иначе расценивается и оценивается.
Клим Жуков. Вот я о чём и говорю, что интересно – вроде… ну может, он настолько любит сильно свою работу, что ему никакой пенсии не нужно, ему нужно и дальше наркоманов гонять.
Д.Ю. Да ему лет-то немало.
Клим Жуков. А лет немало, он там… по-любому ему там за сорок точно совершенно.
Д.Ю. Железно, да.
Клим Жуков. Ну и он, в общем, должность-то такую имеет, что ему вот-вот сейчас, да вот фактически начальником отдела уже сделали, т.е. явно не мальчик, на такие должности в 25-30 не сажают.
Д.Ю. Ну и тоже, конечно, это всё вызывает серьёзнейшее изумление, что ты в таком возрасте, попав в перестрелку или, там, увидев какую-то оторванную голову, вдруг ты там впал в какие-то психозы – ну чисто для сюжета.
Клим Жуков. Не, ну бывает же всякое. Во-первых, он, может быть, до стольких лет дослужил и ни разу вообще оружие не доставал, ну, для того, чтобы по людям стрелять.
Д.Ю. Бывает, да.
Клим Жуков. Сколько угодно. А чего, у них там спецназ есть, он только бегает, потом по почкам пинает наркоманов. Наркоманов, а не спецназ.
Д.Ю. Ну не самому же туда лезть-то, в конце концов.
Клим Жуков. Вот именно что. А в целом он умеет делать вид, что он страшный, пугать всех, допрашивать, вызнавать – что ему ещё надо? А стрелять ему никогда не приходилось, а тут раз – и такие вот переживания.
Д.Ю. Главная задача оперуполномоченного – грамотно разговаривать, а вот эти все пистолеты, погони, избиения – это ж не то что там вторично, а десятерично просто. Разговаривать надо хорошо.
Клим Жуков. Как было сказано замечательно в фильме «Hot Fuzz», который, типа, «Крутые легавые»: «Что это такое?» Он говорит: «Блокнот». – «Нет, это твоё самое главное оружие. Знаешь, сколько раз он мне задницу спасал? Не ленись пользоваться блокнотом!» - «Я уже – смотри» - а там мультик, как в арестанта стреляют из пистолета, у него голова взрывается.
Д.Ю. Хорошо хоть не подтёрся, блин.
Клим Жуков. Да. «А я уже!» - фррррр… Я сначала подумал, что он подтирается им, это у меня была первая мысль.
Д.Ю. Очевидное.
Клим Жуков. Да-да-да. Только потом… ну как, для мультика там страниц мало. Я мультики много рисовал в детстве, лучше всего их рисовать…
Д.Ю. В секретных блокнотах.
Клим Жуков. Это нужно брать толстый, на 96 страниц, блокнот, вот тогда успеваешь его нарисовать.
Д.Ю. Общая тетрадь. Развить сюжет успеваешь.
Клим Жуков. Да. Блокнот просто быстрее, пролистывать удобнее, в отличие от тетрадки, тетрадка широкая, её неудобно. А блокноты мы делали, там, да, сколько угодно мультиков.
Д.Ю. Вещь!
Клим Жуков. Да-да, как Уолт Дисней, даже, может, лучше.
Д.Ю. А по похабности, небось, заруливало всё на свете?
Клим Жуков. Ну, когда как. Там как в кого-нибудь стреляют или как кого-нибудь, ну это, ш-ш…
Д.Ю. Того!
Клим Жуков. Того!
Дементий. Я такие рисовал.
Д.Ю. Ты-то – понятно!
Клим Жуков. А мы не сомневались.
Д.Ю. Дементий, подвергался дисциплинарным наказаниям за свои художества?
Дементий. А я не подписывался.
Д.Ю. Ха-ха-ха!
Клим Жуков. Ну кто же будет под таким подписываться?
Д.Ю. Чисто Сальвадор Дали, блин. «Из раннего Дементия».
Дементий. Там все знали, что это я.
Клим Жуков. Дементий-то у нас же был известный художник и живописец.
Д.Ю. Он и сейчас, между прочим, да.
Клим Жуков. И сейчас тоже известный.
Д.Ю. Конечно, не такой, как Жоан Миро, да, Дементий?
Дементий. Этому ещё поучиться надо.
Д.Ю. Да, я тут приносил, мы вместе плакали над альбомом. А, пока не забыли: там все нам объяснили, что такое «vanilla» по-английски, промороженная, и всё такое. Всем спасибо, стало понятно, что это. Все объяснили, что Сол Гдман – «Сол» это сокращение не от «Соломон», а «Саул», так читается «Шаул», т.е. «Шауль» правильно по-нынешнему, они вроде «Шауль» называются. Мы поняли, что это не Соломон и не Шлёма даже, к сожалению.
Клим Жуков. А было бы лучше.
Д.Ю. А было бы смешнее, да. Дальше, Клим Саныч, тебе объяснили, что ты вообще нихера в английском не понимаешь, я-то в этом не сомневался никогда, но «уголовный адвокат» и «адвокат-уголовник» - ты же не способен понять, о чём там речь, это очевидно любому комментатору. Граждане дебилы, попробуйте хотя бы слушать, о чем речь. Речь идёт о переводе на русский язык. Вот в переводе на русский язык «уголовный адвокат» и «адвокат-уголовник», многие, наверное, из вас сообразят, что в этом есть некоторая разница – речь об этом.
Клим Жуков. Конечно же, нужно мистеру Уайту, если отвлечься от комментаторов и вернуться к сезону, ему же нужно поговорить с Пинкманом, потому что у них же дела, в конце концов, они должны с утречка встретиться в некоем ресторанчике быстрого питания. Какие у них подозрительные эти ресторанчики есть, кафешки, столовые, общепит – как это назвать, уж не знаю, они там что-то подозрительное жрут в этом ресторанчике.
Д.Ю. Сколько ни бывал в американском этом общепите, вот всё говно, вот всё вообще! То какие-то омлеты-говноомлеты, жрать невозможно. Я, в общем-то, после Советской Армии могу сожрать всё, что угодно, но, блин, омерзительно! То какие-то вафли – вафли две или три… С моей точки зрения, нормальный человек столько съесть не может вообще, особенно вот этой вот муки жареной. Она же… это еда для нищих, начнём отсюда. Мука, всякий этот хлеб – это оттого, что у тебя мяса нет. Какое-то говно, каким-то кленовым сиропом несладким полито. Я сладкое люблю, вот у них там эти, ну где сахар лежит, эти палочки – 8 штук надо насыпать, чтобы стало, как у нас 1,5, наверное. Какой-то вообще, я не знаю. Я когда первый раз себе насыпал 8, официантка чуть сознание не потеряла, увидев, блин! Всё невкусное, всё отвратительное вообще, а жрать туда ходят какие-то водители, строители, клерки, т.е. никакой дифференциации социальной нету, они все это говно едят и счастливы, в общем. Неудивительно, что у них такое количество безобразно жирных.
Клим Жуков. А я в каждом кино вижу, и у меня каждый раз возникал вопрос: это только в кино так или нет, или это в самом деле, что они прямо с утра встали, ну там они какого-то своего апельсинового сока, яблочного сока выпили с утра, хлопьев овсяных пожевали, может быть, или самое моё любимое: кусок хлеба, арахисовое масло, джем – идеальный завтрак, а потом они целый день ходят в эти общепиты местные поедать, в ихние «Копеечки». Мне всё время казалось, что это какой-то киноштамп, а потом, когда стало хорошо с интернетами и появилась масса знакомых, которые там проживают просто на постоянной основе – нет, это прямо так и есть.
Д.Ю. Чистая правда, да.
Клим Жуков. За редким-редким исключением.
Д.Ю. У нас, так сказать, традиция: прилететь с город Лос-Анджелес, там арендовать автобус и на автобусе мчаться в город Лас-Вегас через Долину Смерти. Там Долина Смерти, я полез, поинтересовался – оказывается, там когда-то погиб один человек во времена переселенцев, поэтому это Долина Смерти. Ещё там есть Забриски Пойнт…
Клим Жуков. Угу, так это же кино такое было.
Д.Ю. …который в худ. фильме, да, и группа «Пинк Флойд» там исполнила замечательную композицию «Careful With That Axe, Eugene», т.е. «Осторожнее с этим топором, Юджин» - песня состоит из этой фразы и дикого вопля после неё.
Клим Жуков. Ха-ха-ха! Это почти как «Смерть клопа».
Д.Ю. Да, именно она. Ну и я, а тут это, здоровье что-то пошатнулось, обратился к доктору: как дальше жить стоит? Доктор объяснил, что жрать, что не жрать. Я почему про эти вафли-то говорю, что они вредные – мне быстро объяснили, что вот это вот не ешь, всякие эти булочки, шоколадки, и проч. Ну когда ты, озадаченный поиском здоровой пищи, начинаешь ходить по магазинам, там нет здоровой пищи вообще, её просто нет, вот только мясо, и то не всё, ну и какой-то там молочный продукт, а больше ничего нет, потому что всё остальное – это булочки, шоколады и всякое говно, облитое сахаром, обвалянное в нём, и проч. Ну и вот, едем, и где ты ни остановись, на любой заправке и ещё где-то там – там везде будет какой-нибудь этот, обойдёмся без названий, ну короче, какое-то говно – котлета с булкой и ещё какое-то говно – котлета без булки…
Клим Жуков. Котлета с сыром и с булкой.
Д.Ю. …и ещё такое же говно, да, и всё это, везде какие-то эти… Это натуральные рыгаловки, где пластмассовые столы, пластмассовые стаканы, в которых, если ты попросишь чай, тебе принесут т.н. «айс ти», в который льда насыпано две жмени. Стакан дешёвый пластмассовый, блин. А когда ты хочешь нормальный чай, надо сказать, что это «хот ти», обязательно надо сказать и проследить, на тебя ещё посмотрят, как на идиота – все нормальные люди вот эту сладкую воду со льдом пьют, а ты, как дурак, что-то тут запросил непонятное. Ну и всё, приехали, заселились в отель «Сизарс», это где происходит действие х/ф «Мальчишник в Вегасе»…
Клим Жуков. Да-да-да, я знаю такой!
Д.Ю. Там внутри есть рестораны, но рестораны открываются ну примерно после обеда – в 3, в 4, где-то так.
Клим Жуков. О, поздно!
Д.Ю. Да, и можешь там за примерно 30 долларов пожрать без затей. Для соотечественников это нифига не дёшево, начнём отсюда. Мы потом с Зотовым…
Клим Жуков. Практически 1800, получается, рублей
Д.Ю. Это пожрать, это не прекрасно провести время.
Клим Жуков. Не, ну я понял – просто покушать.
Д.Ю. Пожрать, блин, да, дорого, и американцы не очень там едят. А когда ты встаёшь на завтрак, оно всё закрыто, и сожрать ты можешь только батон с тунцом, например – это натурально вот такой батон, разрезанный вдоль, там лежит вот такой… Во-первых, как это сожрать можно, его весь день жрать надо – он настолько огромный.
Клим Жуков. Выкинуть батон, сожрать тунца.
Д.Ю. А говорят, у вас тут какой-то культ здоровья, ещё чего-то – да, только не здесь, а здесь вот так. А это, между прочим, не самое говняное место, есть говнянее – там, какой-нибудь «Metro-Goldwyn-Mayer», где там резиновые змеи на глиняных деревьях висят, что пятиклассник обалдеет. А что есть? А ничего! Зато потом мы с Олегом Зотовым приехали, заселились в соседний отель «Космополитен», где за завтрак с нас брали по 25 долларов.
Клим Жуков. Ух!
Д.Ю. Там – вся советская пропаганда была настоящей правдой, потому что за 25 баксов: тут говядину кромсают вот из такого куска, здесь свинью из такого же куска, тут какого-то чуть ли не страуса потрошат, что это птица, здесь какую-то мега-рыбу нарезают – сожрать это всё просто невозможно! А тут нельзя уйти, как ты понимаешь, настолько там богато и хорошо. И присказка про то, что в Африке дети голодают – ну вот, что вы тут жрёте-то, ёлы-палы? В общем, за 25 долларов там можно было обожраться. Вот из этого можно было выбрать что-то здоровое, а всё, где едят эти т.н. простые американцы, это сплошное говно, оно у них называется, между прочим, «junk-food», т.е. «мусорная еда». Ни о каком здоровье там и речи не идёт, вообще категорически. Это, между прочим, ну она же, наверное, одна из самых богатых стран на свете, правильно?
Клим Жуков. Ну, наверное, на душу населения, конечно, не самая богатая, но одна из, точно совершенно.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Какая-нибудь там Монако, Швейцария, наверняка, на душу населения богаче просто в силу того, что население там в -дцать меньше.
Д.Ю. Да. Ну и дальше общение с американскими камрадами, кто там давно живёт – ну понятно, они тебе сразу: «Так ты не жри здесь, жрать надо вот тут». Типа, надо ходить по каким-нибудь – это ключевое – по каким-нибудь этническим кабакам. Я, кстати, давно для себя сделал вывод: я вообще ничего у вас не понимаю в ваших, там, испаниях – о, китайский кабак, идём туда! Дайте мне свинину в ананасах и что там вы такое жрёте.
Клим Жуков. Курицу по-сычуански.
Д.Ю. Да, там всё понятно, всё везде одинаковое, огромные порции, немыслимая дешевизна – нажрался, ушёл, еле моргая и сопя. Вот у китайцев хорошо, а ваше это – полное говно. Вот у них – это вообще, неудивительно, что там такое количество безобразно жирных. Они – я же тебе рассказывал – вот абсолютно нормальная голова, никакого там вот этого, как у нас отожравшиеся вот с такими харями, голова нормальная, руки до локтей нормальные и ноги до коленей, а дальше всё остальное – это вот такая вот груша жуткая. При этом они, значит, напялив на себя какую-то футболку…
Клим Жуков. Бодипозитивную.
Д.Ю. …да, бодипозитив, она такая, знаешь, вся вот эта вот – целлюлит, как в мультфильмах, наверное, вот он такой вот весь, весь, как большой апельсин, такими какими-то этими… Негры не такие, там вот расовую разницу сразу видно: негры, те, которых я видел, во всяком случае, они плечистые, здоровые, ну жирные при этом тоже, но в них такого адского целлюлита нет. Как вы это нажираете? А самое главное – почему рожа-то не жиреет? Я же своего-то этого, жирного пидора немедленно повёз там прикупить ему одежды приличной, поскольку эта свинья всё время, как из говна вылезла, там, и ходит. Привёз, жирный оказался… среднестатистический американец жиреет совершенно по-другому, т.е. у моего жирного на брюхе такой язык свисающий ниже яиц, т.е. сало таким, знаешь, висит – омерзительно, ну что делать, надо тебя как-то, скотину, одевать, чтобы ты меня-то хоть не позорил. Ну, заехав в магазин, где американских жирных одевают – она вся не такая, у них, понимаешь, вот если спереди смотреть: ну тут жопа, а штаны вот такие, т.е. мой жирный – у него сверху язык свисает, пузо, но штаны на него нормальные нужны, а американские «жирные» штаны вот такое вот, т.е. у тебя сразу бемоль такой. Какие-то они не такие. Выглядело страшно смешно, сколько ни перемеряли – ничего не подошло. Зато я нашёл майку – очень смешная майка, как у Энтони Сопрано. Я говорю: «Вот, напяль». Он напялил, ну и там девка какая-то рядом, на филиппинку похожая, продавщица. Я говорю: «Как Энтони Сопрано» - она как заржала, и тут же на середине хохота как заткнулась, знаешь, как рубильник… Что это было такое, понять невозможно, ёлы-палы, вот почему нельзя смеяться?
Клим Жуков. Ей, наверное, жирный пидор сначала не понравился, а потом понравился. Или наоборот: сначала понравился, а потом не понравился.
Д.Ю. Ну и пока мой жирный пидор там примерял в этой, как её, в примерочной, я, естественно, это: «Зови, как только напялишь, я приду посмотрю». Ну и пока я раза 3-4 посмотрел, там уже весь магазин понял, что это точно пидор: я – пожилой состоятельный парень, а…
Клим Жуков. Ха-ха-ха! Ишь!
Д.Ю. Уважение резко возросло.
Клим Жуков. Ну ещё бы!
Д.Ю. Там с этим вообще полный порядок, ёлы-палы, т.е. вот так это однополая пара – всем всё понятно сразу.
Клим Жуков. Лучше сразу уважение, сразу – мало ли что?
Д.Ю. Да-да-да. Даже жалко их как-то, я не знаю.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Извините, перебил. Жрать там нечего, жрут они какое-то говно.
Клим Жуков. Не, ну на самом деле, интересно, просто почему – потому что, повторяюсь, каждый раз смотришь в кино – они посещают какие-то заведения…
Д.Ю. Нет ничего другого.
Клим Жуков. …в которых едят какую-то очень подозрительную пищу, очень подозрительную! И мне всё время кажется, что это хорошо, потому что тебе готовить ничего дома не надо, и, видимо, нет привычки готовить дома, т.е. ты вышел, вон там у подъезда залез в эту кофеюшню, и там тебе принесли, ты поел – не нужно мыть посуду ещё ко всему прочему, это же как важно! Удобно. А потом я думаю: интересно, а что они едят? И вот все мои товарищи, которые там живут, говорят, что есть там нельзя.
Д.Ю. В магазинах ещё зверски развито всякое это – полуфабрикаты, что, типа, ты там взял какие-то котлеты не пожаренные, домой прибежал, пожарил, сожрал, ну как у нас, у нас же тоже это развито уже сейчас, ты просто не пользуешься, наверное, а у меня есть знакомые, которые строго жрут только полуфабрикат, ...
Клим Жуков. Не, ну я иногда их очень редко ем, но у меня идея полуфабриката ограничивается пельменями в основном, потому что я человек русский и к пельменям сильно привык. Чего – готовить некогда, а жрать очень хочется. Пачку пельменей хороших, там, «Цезаря» какого-нибудь, схватил, сметаны, в кастрюлю – через 15 минут у тебя всё, еда готова, первое, второе, третье.
Д.Ю. Ну, я вот в силу стремления есть что-то правильное, и организм уже пора беречь – ну вот утро, вот каши гречневой навернуть. Овсянку я шесть лет ел каждое утро – немножко надоело, перешёл на гречку сейчас.
Клим Жуков. Я уже сорок лет ем овсянку каждое утро, всё никак не надоест.
Д.Ю. Перестало вставлять, блин. Ну вот её надо же с чем-то, правильно? Ну вот что – ну вот колбасы сожрать? Ну колбаса, вроде это, тоже неполезная никаким боком? Ну в чём проблема – затуши кусок мяса (затуши!): вот ты его там на квадратики порезал, вот каша, вот мясо, вот сожрал. Никаких изысков, с одной стороны, с другой стороны, оно всё здоровое и оно всё питательное, правильное, до обеда точно жрать не захочешь. А вот это… а зачем полуфабрикаты, объясните?
Клим Жуков. Ну только что быстро – всё.
Д.Ю. Так точно, ну у них же там развито, там куда ни пойдёшь, они везде: стакан кофия, гамбургер в руке, и все идут и на ходу пьют и жрут, пьют и жрут. А вот в какой-нибудь Франции никто так не делает.
Клим Жуков. И в Италии.
Д.Ю. Между прочим, и там, и тут капитализм, и это не самые последние страны, но почему-то француз: если пожрать – давайте-ка мне на обед два часа, во-первых, во-вторых, я там пару стаканов красного ещё опрокину, после чего мы-то работать не будем никогда, естественно…
Клим Жуков. Конечно!
Д.Ю. А нет, ещё чего-то делает, блин. Поэтому только этнически лавки, либо то, что знают местные, где-то там, но в целом я куда ни ходил – при гостиницах, возле гостиницы, далеко от гостиницы – вечно эти дурацкие вафли, вечно какие-то говноомлеты. А ещё они все всё время орут. Вы же, вроде, из англосаксонской культуры, где все всё шепчут друг другу на ухо, чтобы никто не слышал, и никому не мешать, а эти натурально орут диким криком. Приехали в городе Лос-Анджелесе на выставку Е3… Приехали в городе Лос-Анджелесе на выставку Е3, где цвет компьютерных игр представлен, мега-выставка вообще, просто лучшая, где, кстати, на входе висят гигантские плакаты, на которых написано, что, купив билет и зайдя сюда, ты сразу соглашаешься с тем, что твою гнусную харю сфотографируют, снимут на видео и будут использовать в коммерческих целях, т.е. представляешь уже до чего дошло – что: «А я против, чтобы мою рожу там засняли», блин. Заехав в середину этого самого Лос-Анджелеса, пытался, там какая-то «Тесла» стояла красивая красная на подставочке, я только видеокамеру извлёк – полицейская подошла: «Сэр, нельзя здесь снимать». Я говорю: «Я машину». – «Снимать нельзя!» Без матов, но интонации: «Убери своё это говно, блин!» Ну, пришлось убрать, да. Такая там свобода, блин. Вот, и пошли в какое-то заведение, блин, название «Ферма», куда ходят массово разработчики компьютерных игр. Там опять кормили каким-то говном.
Клим Жуков. Да что ж такое-то, тебе не везёт!
Д.Ю. Блин, ну всё говно, я такое не ем. Это какой-то позор, блин! Оно невкусное всё, даже не столько потому, что это выращенная в чужой почве чуждая нам еда, оно просто невкусное, вы не понимаете, что с чем смешивать, чем поливать, и всякое такое. Ну и в непринуждённой атмосфере разговаривают все примерно вот так, за соседним столом, там, туда заходишь – как там: «шум и гам в этом логове жутком», все орут натурально. Чего вы орёте, блин, нельзя попробовать потише разговаривать? А это у них, видимо…
Клим Жуков. Тогда неслышно будет.
Д.Ю. …да, проявление свободы. Вот такие американцы, они такие шумные. Долбоёбы вы невоспитанные, блин – «шумные»! Это угнетает, я такое не люблю. Вот в Лондоне городе – там везде тишина.
Клим Жуков. Все очень тихо разговаривают, это правда.
Д.Ю. Я даже, когда проживал в одном отеле с шахтёрами из Ньюкасла, я даже от шахтёров ничего подобного не слышал, как разговаривают граждане США – вот это да!
Клим Жуков. Ну правда, граждан США наголову переплёвывают граждане Китая, когда собираются больше пятерых особенно.
Д.Ю. Я думаю, больше двух уже достаточно.
Клим Жуков. Вот, там начинается просто такой гевельт, что ой!
Д.Ю. Знакомые люди рассказывают, что они срут в залах Эрмитажа, ссут – это нормально, а срут – вот уже просто ни в какую. Это, конечно, с одной стороны, там, видимо, туалетов мало, но, с другой стороны, такая сельская простота – это что-то!
Клим Жуков. Не видел я, чтобы они срали в залах Эрмитажа, за много-много-много лет…
Д.Ю. Прячутся!
Клим Жуков. А в Эрмитаже очень много туалетов, исключительно много, они там вообще просто на каждом шагу у них.
Д.Ю. Я, как положено жителю города Ленинграда, бываю там редко.
Клим Жуков. Ну давай как-нибудь вместе сходим.
Д.Ю. Давай!
Клим Жуков. Я тебе покажу отдел археологии мой любимый.
Д.Ю. Мумию.
Клим Жуков. Мумию, пойдём в Пенджикент, Голубую комнату посмотрим.
Д.Ю. Э, слюшай…
Клим Жуков. Так, всё, обратно, значит, «Во все тяжкие».
Д.Ю. Извините.
Клим Жуков. Да, короче говоря, что-то мы далеко отскочили, начали с местной тошниловки, закончили срущими китайцами и в Эрмитаж.
Д.Ю. Жрут всякое говно, и Хэнк Шрейдер ничем от других не отличается, такой же говноед.
Клим Жуков. Да. Ну в общем, короче говоря, Джесси узнаёт, что мистер Уайт заборол фактически рак, и он говорит, что «так это, если ты поздоровее стал, так, может, дальше варить будем, собственно?» Вопрос-то с подковыркой. А мистер Уайт говорит, что нет, сейчас всё распродадим, и я out of business, ты давай дальше сам, если хочешь, я тебе типа того что, азы показал – работай, чем, конечно, с одной стороны, Пинкман, как человек вообще незамутнённый, говорит: «Ну, ОК, типа, это ваш выбор», а с другой стороны, видно, что думает: «Блин, как же я сам теперь буду?» Он же уже привык, что за него старший товарищ всё делает.
Д.Ю. Ну, с другой стороны, раньше-то он сам делал, Пинкман, правильно?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Сам делал, а тут – ну да, например, опять-таки ты же сбоку стоишь и видишь, что он делает, задаёшь вопросы, тебе объяснят, почему делает именно так. Дай я попробую – и вот уже ты, в общем-то, сам можешь. А что ему, как наркоману… Это когда этот рассказывал, что ему 700 тысяч долларов надо, и бедный Пинкман обалдевший смотрит, а Пинкману-то чисто на прожитуху, раньше же хорошо получалось, так зачем тебе эта головная боль? Вон застреленные товарищи – зачем это тебе вообще? Не надо. Самостоятельно, наверное, наоборот обрадоваться должен – как думаешь?
Клим Жуков. Там у них как-то всё очень сложно, прямо скажем. Да. Ну а дома у Уайта вечеруха по поводу его вроде как выздоровления намечающегося. Очень бодрый Хэнк Шрейдер рассказывает, как черепаха с головой взорвалась, ну и воде как он каждый раз…
Д.Ю. Подрыв Тортуги, блин!
Клим Жуков. Да, подрыв Тортуги.
Д.Ю. Как пацанов порвало, да? Прикольно было!
Клим Жуков. Он каждый раз, наверное, всё подаёт, как будто это вообще его никак не коснулось, всё нормально, он ведёт себя джигитом.
Д.Ю. Так – Санчоса с Родригесом порвало, а я вот!
Клим Жуков. А я вот, потому что блевать бегал, а так бы и меня порвало, скорее всего. Ну а, естественно, где Шрейдер сидит в это время – Шредер сидит с Уолтом-старшим и Уолтом-младшим, у них такая бутылка текилы литровая, такая адова, и они из неё эту текилу пьют. И тут же сидит мелкий, Уолт-младший, ему 16 лет, и ему Шрейдер по чуть-чуть этой самой текилы подливает, на что папа смотрит с резким неодобрением – типа, что это ты делаешь? Ну в конце концов они пересрались просто: «Чего это ты ему наливаешь?» - «Да ладно, ему уже 16 лет». «А давай-ка теперь я налью, раз 16 лет» - и давай сынку сразу граммов 200 хлоп в стакан из-под Колы – «пей давай!»
Д.Ю. Зачем?
Клим Жуков. Ну, видишь, этот теперь почувствовал, что он выздоровел, а он уже не просто выздоровел, а он ещё, ко всему прочему, сделался видный бизнесмен. Если раньше его…
Д.Ю. Т.е. мы наблюдаем перерождение? Дугу характера?
Клим Жуков. Да-да-да, если раньше его Шрейдер…
Д.Ю. Чморил?
Клим Жуков. Вон как он в первой серии первого сезона прямо пришёл к нему в гости, давай его чморить, а теперь нет, «теперь я тут, типа того, что всё решаю вообще-то, и всё, и поэтому я же сказал, что сыну не наливать». А этот такой: «Да ладно, чего ты, ему уже 16 лет». «Ах так? Тогда вот давай только тебе налью, дорогой сын давай-ка, ну-ка, жирани». Ну а сын, естественно, взял и жиранул с размаху. С другой стороны, это, может быть, потому что он инвалид-американец, у них в это время, наверное, ещё никто не пьёт …?
Д.Ю. 16 – рановато, блин.
Клим Жуков. Простоя я наблюдал, как у нас в 16 люди водку стаканами глотали и вообще даже в лице не менялись, там это – буль-буль-буль.
Д.Ю. «После первой не закусываю».
Клим Жуков. Да. Ну так вот, американец слабоват оказался, пошёл блевать в бассейн, причём почти сразу.
Д.Ю. Не удивительно.
Клим Жуков. Не, ну текила такая гадость, конечно, в том смысле, что…
Д.Ю. Только я хотел у тебя спросить – да, как-то вот…
Клим Жуков. …если её 200 граммов шарахнуть, я думаю, даже мне будет неприятно, хотя я, вроде, тренированный.
Д.Ю. От неё наутро сильно нехорошо, сколько я ни пробовал – вот очень сильно нехорошо.
Клим Жуков. Текила вот лично мне только в том смысле, что её два по 40 – и всё.
Д.Ю. Достаточно?
Клим Жуков. Так, чисто там на жаре, когда вот надо выпить что-нибудь, вот уже надо, да, а всё-таки погода не сильно холодная – вот текила почему-то идёт. Ну там какой-нибудь у тебя обед, гости, дача, я не знаю, джунгли – вот ты взял какого-нибудь там сибаса, и вот две стопки текилы, этого сибаса сожрал, арбузом заел, и нормально, потому что вот именно сидеть, текилу пить я вообще не могу.
Д.Ю. Из всех прибывших иностранных напитков лично мне только виски.
Клим Жуков. Ну да-да, виски нормально.
Д.Ю. Вот виски – да, хорошо.
Клим Жуков. Ну не всякое, конечно.
Д.Ю. Естественно, да, но вот это – нет, отказать.
Клим Жуков. У меня от текилы – это единственный напиток, вообще единственный, потому что в ранней юности-то мы, естественно, хотели все выпить много, хотели и могли: если втроём, так там два литра виски выпить, или вот давай текилы попробуем – то же самое. Но вот с текилы я дурею конкретно. Ни с чего не дурею, потому что я, если уж там сели пить, вот все знают, кто меня хорошо знает, что я чем больше выпью, тем добрее становлюсь, только сижу на месте и болтаю, и меня развести на какие-то противоправные действия вообще делается невозможно, а с текилы – запросто. У меня отключается башка, т.е. совсем, я потом нахожу себя в другом конце города с разбитыми кулаками и мордой…
Д.Ю. Славно время провели!
Клим Жуков. Я вообще ничерта не помню: что это было, где я был, как это всё произошло? Только какие-то…
Д.Ю. Вспышки?
Клим Жуков. Вспышки. Что это такое вообще было? И потом мне говорят, что это было. Ну, короче говоря, я не понимаю этот напиток. Ну в общем, эти-то перцы пьют-то, прямо скажем, очень по чуть-чуть, потому что ну тут характерный пример: вот у них вечеруха, и вроде как они сидят так плотно, у них там с алкоголем, с сигарами, с едой. Ну что эти два кабана-то, особенно Шрейдер, что они там выпили – ну по 4 стопки, может быть.
Д.Ю. А не принято такое. Т.е. это тоже, когда грянула перестройка, и в страну полилось что-то непонятное, внезапно выяснилось, что все западенцы – они же чистые напитки как-то, ну как мы водку, они избегают…
Клим Жуков. Не, ну текилу они пьют вполне чистую.
Д.Ю. Ну это, видимо, мексиканцы научили её, а надо всё разбавлять 1:5. В этом есть некая, так сказать, прелесть, т.е. вот когда ты это пойло глушишь-глушишь, глушишь-глушишь…
Клим Жуков. Долго можно сидеть.
Д.Ю. …нет, у тебя вот опьянение происходит и дальше оно держится на одном уровне, ты ни сильно не нажрёшься, и не отпустит тебя в то же время – вот такое какое-то весёлое. У нас-то, понятно, первые три без закуски – ты уже как перед расстрелом там, ёлы-палы, ну и финал известен и понятен. Вот, а они как-то не так. Может, в этом какой-то смысл. Я же тебе рассказывал, как наш товарищ уехал в Америку, да…
Клим Жуков. Да, это, собственно, когда мы обсуждали данный сериал.
Д.Ю. Да-да-да, вот выпил стопарь – и всё, больше никуда не звали, потому что ты алкоголик, блин, вот ты не можешь удержаться, взял и нажрался прилюдно. Хотя где нам «нажрался», не знаю, даже я выпью 100 г – мне ничего не будет, блин.
Клим Жуков. Да 100 г – нормальная доза, всё в порядке, это чисто чтобы запустить моторчик.
Д.Ю. Чтобы мужиком пахло.
Клим Жуков. Да-да.
Д.Ю. Вот Дементий вчера пришёл… Вчера у нас понедельник был, Дементий?
Клим Жуков. Вчера!
Д.Ю. Как дохнул на меня – аж зашатало меня! Пахло мужиком от Дементия.
Клим Жуков. Да, ну короче говоря, вот такая у них…
Д.Ю. А ещё этот – мескаль.
Клим Жуков. Так оно же как текила почти.
Д.Ю. Мы с Алексеем Палычем употребляли – там ещё червяк лежит, гусано, его сожрать надо в конце. Ну потом выяснилось, что не надо жрать…
Клим Жуков. Не надо его жрать, ни в коем случае.
Д.Ю. …но уже сожрали, было поздно – мерзость, блин. В общем, не наш напиток.
Клим Жуков. Ей-богу, мне все эти напитки – вот если уж собрались употреблять, то, значит, пюрешечки, котлеточек под томатным соусом, например, или под чесночным, вот огурчики малой соли, грибочки, селёдочка, чесночок, лучок, и вот водки выпейте под горячую закуску. Вот это единственный способ относительно наименее вредного употребления алкогольных напитков. Ну или уж, я не знаю, если уж там что – хрустальный олд фэшн, туда 50 виски, кубик льда и, опять же, сиди это…
Д.Ю. Попивай.
Клим Жуков. Да, два часа. Ну вот я не знаю, какие ещё варианты. Вот это вот всё пить, разбавленные все эти богомерзости – я вот не понимаю, у меня, видимо, организм не рассчитан на всё это.
Д.Ю. У нас как-то по-другому. Видимо, сложившиеся привычки, ну я привык пить не так, и мне вот это вот глубоко чуждо, не нравится. Одно время мы жрали какой-то этот, помнишь, появился джин-тоник «Sinebrychoff» изначально, его потом у нас, естественно, в подвалах бодяжить начали, говорят, что-то чудовищно вредное для поджелудочной железы в итоге вся эта отрава, все эти «Ягуары», там, и проч., но народ жрал тогда массово вообще, массово просто, блин! Ну не знаю, мне не прижилось, я сторонник всё-таки естественного продукта в естественном виде.
Клим Жуков. Так точно. Я всё это попробовал – и всё.
Д.Ю. А ты, кстати, слышал, что нынче там всё время рассказывают, что потребление алкоголя в России непрерывно снижается, что пьют всё меньше и меньше?
Клим Жуков. А мне интересно, на основании чего они эту статистику проводят? Вот просто конкретно, когда мне говорят: «По статистике так» - где выкладки, у вас методика расчёта какая, какая выборка, как вы эту выборку обрабатываете? На основании чего вы так думаете, вот просто мне интересно, учитывая, какое количество у нас магазинов «Красное и белое» открывается везде – это, видимо, пить совсем перестанут скоро, т.е. вообще.
Д.Ю. Да-да. Вот мы с Дементием ходим, у нас через дорогу магазинчик «Дикси»…
Клим Жуков. «Дикси» - есть такой.
Д.Ю. …для небогатых людей, ну вот там это, не сказать – витрина, а полки с алкоголем: ну во-первых, я таких названий даже не… меня всё время смех разбирает там – какое-нибудь вино «Дата Туташхиа», водка, уж я не знаю, там, наименование…
Клим Жуков. «Минассали».
Д.Ю. Да-да-да, наименований там штук 20, наверное. Вот если я не знаю название, а оно продаётся, то, по всей видимости, его берут, так я тебе скажу.
Клим Жуков. Кто-то покупает.
Д.Ю. Вот с этим названием, да, на каких-то «берёзовых бруньках», ещё какое-нибудь говно, там, блин! И вот у меня два вопроса, а может быть, даже и три: во-первых, там изобилие постоянное, непрекращающееся – это раз, видимо, производят и покупают, я так думаю. Второе: вот у нас тут, как ты видел, в углу стоит самогонный аппарат. Вот если бы я бухал, я бы вообще ничего не покупал, вот категорически ничего не покупал.
Клим Жуков. Ну если есть свой аппарат и место, где бодяжить – почему нет?
Д.Ю. Качество продукта превосходит вообще все мыслимые и немыслимые, вот лично мои запросы превосходит просто вот… вот просто превосходит, я даже не представляю, что вот так вот минимальными усилиями настолько качественный напиток получается. Многие там изготавливают какой-то самогон, дистиллят, нормальные люди изготавливают водку. Самогон, из него спирт, спирт бодяжат с водой, получается водка. Водка великолепнейшая просто! Никакие промышленные сорта из тех, что я пробовал, сравниться не могут, очень хороша. При этом я не умею, ну в смысле, у меня навыков нет. А вот у меня есть… И подводя этому итог – что, если бы я бухал, я бы не покупал вообще ничего абсолютно, блин.
Клим Жуков. Потому что как вы учтёте продажи самогонных аппаратов?
Д.Ю. Да-да. Дементий, вот за сколько там – за полчаса пол-литра наливается?
Дементий. 30 минут пол-литра.
Клим Жуков. Ничего себе производительность!
Д.Ю. Там не капает, там струёй течёт, конечно, не бьёт из крана, но тоненькая струйка течёт, но это именно струйка.
Клим Жуков. А не кап-кап.
Д.Ю. Да. Ну я бы ничего не покупал вообще, потому что столько, сколько ты, там… ну я не знаю, это огромное количество алкоголя получается. Это раз, а вот есть у нас люди, которые заняты этим, так сказать, профессионально, т.е. которые… ну там ничего знать не надо, оно всё кругом градусники, компьютеризировано там, минимально – ну а что тебе надо? Вот в таком промежутке держи температуру, и вот так получится, ничего хитрого нет. Люди гонят спирт в промышленных количествах, потом бодяжат с водой, получается водка, и эту водку они продают в рестораны. В рестораны! Не в рыгаловки, а именно в рестораны. Водка отличная, вот тупо лучше, чем всё, что продаётся за деньги. А бухому клиенту, в общем-то, не разобрать. Ну и таких людей, как ты понимаешь, гораздо больше одного, и чем тебя поят в ресторане, даже притом, что напиток замечательный, ты не сильно знаешь, после первой-второй бутылки никто уже и не смотрит, где её открывают, там, при тебе, не при тебе, да и при тебе – всё запаяют, и будет выглядеть точно так же. А сколько такого алкоголя продаётся? Он, между прочим, вообще никак не учтённый в ресторанах. Ну если…
Клим Жуков. Кабаки, рестораны, рюмочные, разливочные – что угодно.
Д.Ю. А например, вот у меня аппарат со всеми прибамбасами, эти ректификационные колонны, там, ещё чего-то, 70 тысяч рублей, т.е. он дорогой, ну по нашим меркам дорогой, а продаются мини-заводы за 200 тысяч рублей, которые там 380 Вольт, или газ, или ещё чего-то там, и из него струёй бьёт, как ты понимаешь. Так они для чего продаются-то и сколько их покупают, и сколько из них выходит на промышленные мощности, и куда это всё дюётся? Уходит в сокращение потребления, я правильно понимаю? Какая-то чушь!
Клим Жуков. Не, ну это, естественно, чушь. Повторюсь, даже просто примитивно, идя по улицам любого города, от Ельца до Москвы и от Питера до Тулы, ты наблюдаешь, вот бываешь в городе более или менее часто, регулярно, вот ты видишь, что у тебя постоянно появляются новые водочные и винные магазины, постоянно.
Д.Ю. Ну вот у нас один «Дикси» через дорогу…
Клим Жуков. «Ароматный мир» тут же.
Д.Ю. Да, и тут же «Ароматный мир» есть, и что-то… Дима, они же годами тут – лет по шесть точно?
Дементий. Да.
Д.Ю. Что-то не закрываются, что-то, видимо, справляются с оборотом и приносят хозяевам прибыль. Потребление сокращается, что ли?
Клим Жуков. У меня вот в доме – в одном доме! – два магазина «Красное и белое», был один, на другом конце второй открыли. Это, видимо, потому что никто не пьёт. Весь дом, судя по всему, не пьёт, поэтому нужно два магазина «Красное и белое». А, и ещё посередине пивной магазин.
Д.Ю. Был отличный советский анекдот, как пролетарий у магазина стоит, озирается… При советской власти – если кто вдруг не знал, о чём анекдот – люди совместно употребляли алкоголь, смысл всегда был в общении, и, например, бутылка водки, которая стоила 3 руб. 62 коп., на неё, как правило, скидывались – известный жест: «Третьим будешь?» Ну и пролетарий ходит вокруг магазина, ищет, кто бы помог. Вдруг интеллигентик тоже видит, ищет, очкастенький, в шляпе, с портфельчиком – мол, «давай скинемся?» - «Давай». Берут бутылку водки, разлили. «Давай?» - «Давай!» Раз. Интеллигент: «Ну, спасибо большое, я пошёл». – «Погоди, а попиздеть?» В этом был смысл, ёлы-палы, а вот отверзлись врата на Запад, а на Западе, выясняется, они не общаются.
Клим Жуков. Зачем это?
Д.Ю. Т.е. если пьющие, надо прятаться дома и бухать одному – во-первых, это социально порицается, алкоголизм, а пить хочется, и поэтому, запрятавшись дома, в одно рыло уныло сижу и пью. По всей видимости, мы тупо перешли к тому же самому, я так думаю, массово, т.е. уже вот это общение как-то не очень, а вот дома запереться – это, во-первых, дешевле, во-вторых, никто не мешает, никому наливать не надо. Народ же меняется под воздействием пропаганды.
Клим Жуков. Потихоньку, да.
Д.Ю. Не верю, вот я как-то не верю. И учтены ли эти спиртоперегонные заводы в Грузии, в Осетии, которые нам спиртягу-то гонят, или это тоже не считается?
Клим Жуков. Не знаю. В Дагестане.
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. Да, ну в общем, вот, продолжается кино…
Д.Ю. Ещё чуть-чуть выкрикну: ну да, среди молодёжи, с которой общаюсь лично я, там сильно заметно что они не бухают так, как, к примеру, пили мы, но тут для меня удивительно, т.е., во-первых, понятно, что это разные социальные группы, т.е. моя молодёжь, с которой я общаюсь, это не токаря, не слесаря и не водители, я не знаю, как там с алкоголем, это интеллигенция, так они другое употребляют, каким бы странным это ни показалось. А тут вопрос сразу…
Клим Жуков. Если человек не пьёт – или колется, или в жопу вставляет, одно из двух.
Д.Ю. Тут вопрос: а это лучше, хуже? А какие последствия от употребления таблеток жменями? А что вы нюхаете? А что туда подсыпают? А чем колетесь? А как вообще? Т.е. вот какое-то тупое исследование: «стали меньше пить» - а что стали больше? Мне интересно, вот сколько героина завозят, например, на территорию РФ, она транзитная, или что-то здесь остаётся? Сколько кокаина завозят?
Клим Жуков. Кокаина мало – дорогой.
Д.Ю. Да ладно! А то у нас денег нет?
Клим Жуков. Да это же только вон дипломаты потребляют и члены правительства.
Д.Ю. А как же художники?
Клим Жуков. Ну только если приближенные к ним.
Д.Ю. Дорогие режиссёры.
Клим Жуков. Ну только если приближенные, конечно, к дипломатическим линиям.
Д.Ю. «Где брал?» - «У ментов». – «У ментов самый хороший!»
Клим Жуков. Да, короче говоря, вот кино: кино нам сообщает, что, во-первых, Хэнк Шрейдер и Уолтер Уайт слегка поссорились, во-вторых, что-то у него всё-таки не в порядке с его долбанутой женой, потому что жена на него смотрит чисто волком, потому что вот, например, она же выступила на работу к своему бывшему пихарю Тэду Бенеке – я слово подбирал.
Д.Ю. Энеке, бенеке.
Клим Жуков. Энеке-Бенеке слушает какой-то разговор, как она разговаривает с мужем по телефону, и говорит, что у мужа рак. так-то, если что. Ну Бенеке такой: «Ой-ой-ой! Как же так – у Уолтера рак?» Он любит своего молочного брата ну по крайней мере, беспокоится о нём. И он выясняет, что ремиссия, и он говорит: «Ой, Господи, слава Богу» - как говорит Бенеке, а жена мистера Уайта говорит: «Да мне как-то пофигу».
Д.Ю. Красотка!
Клим Жуков. Причём, учитывая, что человек практически посторонний, от него никакой передачи обратно точно не будет, можно говорить честно. Т.е. это вот, видимо, то, что внутри головы у неё в самом деле есть. «Да как-то вот, - говорит, - ну ремиссия и ремиссия, а чего теперь?» Т.е. вот вопрос: а чем он её допёк до такого состояния, что ей всё равно, что муж, единственный человек, который в семье работает, сейчас откинется, и она останется с двумя детьми, и кто её будет с этими двумя детьми кормить, спрашивается? Т.е. он должен был её довести чем-то вот до такого состояния, что она просто не то, что его терпеть не может, а уже ей просто всё равно, будет он или не будет. Ну она, понятно, на людях играет некие приличия, потому что нельзя их не играть – это понятно, что все мы некие маски часто носим, но вот так при человеке незаинтересованном у неё, оказывается, вот такие вот мысли. Вопрос: чем её допёк Уолтер Уайт?
Д.Ю. Ну единственное, что можно предположить – что он, типа, не мужик: вот здесь не преуспел, вот это не так, то не эдак. Но вопрос-то в другом: а кто кормить-то будет? Как это тебе всё равно? Вот только что он умирал, и ты бы осталась одна с двумя детьми на руках, один из которых точно инвалид, а второй – пока что непонятно, и – кто?
Клим Жуков. Ну второй в ближайшие 15 лет всё равно, что инвалид – он же иждивенец, его кормить надо будет 15 лет, как минимум, потом-то он может быть, пойдёт мыть машины или что-нибудь ещё.
Д.Ю. Какая-нибудь почётная работа у него будет.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Пользу обществу приносить.
Клим Жуков. В общем, как мне сказали знающие женщины, это потому что мистер Уайт явно врёт постоянно. Нельзя постоянно явно врать. Он врёт – у неё доверия никакого вообще к мужу нету, вообще никакого, потому что соврал в одном – соврёт в другом.
Д.Ю. «Ты чего обиделась?» - «Я подумала, что ты мне изменил, а ты в это время чихнул». Это вернейший знак, да. Т.е. это даже не логика, это даже не животное, это вообще что-то, я не знаю, за гранью. И преподносить это ещё как верный ход мыслей – вам бы таблеток каких-нибудь поесть, дорогие друзья. А что вообще у человека в башке должно происходить, когда тебе сказали, что ты в течение полугода умрёшь? Вы сами-то никогда не задумывались? Вот что ты делать будешь, если вот такое скажут? Будешь ли ты врать или просто всех нахер слать? Буду, там, жрать, колоться, а через неделю повешусь, не дожидаясь, ёлы-палы. Что он тебе врёт? Это ты попавшего в беду мужа, с которым столько лет прожито…
Клим Жуков. Восемнадцать.
Д.Ю. …это ты его так поддерживаешь, да? Круто!
Клим Жуков. Нет, ну это вот вообще показательно, прямо исключительно показательно, потому что я не знаю, специально её такую… Нет, понятно, что её сделали такую специально, мне непонятно, для какой цели её специально такую сделали? Для контраста, видать.
Д.Ю. Ну просто тварь.
Клим Жуков. Ну потому что она совершенно какая-то безумная баба, вообще, вдребезги, потому что, да, понятно – у них жизнь была не самая лёгкая, это всё ясно. Видимо, 18 лет назад казалось, что будет какая-то другая, потому что Уолтер Уайт только что был перспективный учёный-бизнесмен одновременно.
Д.Ю. Ну ты же взрослая, ты должна понимать, что не всё складывается так, как тебе хочется.
Клим Жуков. Но тем не менее, ОК, вы 18 лет прожили вместе, вдруг у мужа случились очень серьёзные проблемы, и да, ты как бы его не бросила, ничего, при всех соблюдала всякие приличия, более того, помогала ему разбираться с лекарствами, счетами, вот даже не работу устроилась, чтобы хоть какие-то деньги дома были, но при этом как только, ну это совершенно явно, что у него будут некие психологические проблемы, как только он начал что-то недоговаривать… точнее, даже не так: тебе показалось, что он как-то замкнулся, у тебя вот такая реакция, по ходу, в течение трёх месяцев – это означает, что человек эгоист, причём жёсткий эгоист, т.е. ему настолько наплевать вообще на всех, кроме себя, вот т.е. совсем.
Д.Ю. Я повторюсь, что вот с моей точки зрения, персонаж, который тебя в кино, в сериале бесит больше всего – это всегда…
Клим Жуков. Очень хороший актёр.
Д.Ю. …самый хороший актёр, да. Очень ловко у неё получается, но при этом мразь нарисована совершенно конкретная. А зачем ты с ним живёшь – вот у меня вопрос? А зачем?
Клим Жуков. А он, видимо, раньше постоянно не врал, а теперь, видимо, постоянно врёт. Не, ну мы-то знаем, что Уолтер Уайт в самом деле постоянно врёт, но у неё же только такие ощущения, потому что…
Д.Ю. Баба – она сердцем чует. (с)
Клим Жуков. Чует-чует, блин, вот точно таблетки есть надо. В это время тоже идёт какая-то странная линия, она мне представляется… я вот уже говорил как-то раз, когда мы обсуждали отношения лендлордихи Джейн Маргулис и Джесси Пинкмана, что они сделаны, вот по крайней мере в данный момент фильма, сделаны так, что они сделаны просто для того, чтобы заполнить хронометраж, как ящик с бутылками заполняют ветошью, чтобы не звенело. Это потом, повторюсь, делается ясно, что это не зря, а вот пока это очень уныло выглядит. Они на какие-то картинки свои детские показывают: Джесси комиксы рисовал, эта тётя татуировки теперь рисует – в общем, какой-то такой бла-бла-бла совершенно пустой.
Да, правда, в конце сцены появляется папа наконец, папа лендлордихи. И конечно, Пинкман немедленно выходит на крылечко, ну практически познакомиться с тестем, такой, типа: «Привет! Всё нормально» - ну и тут ему девушка и говорит: «Вам что-то надо? Нет? Проходите». И он такой: «Оу!» Ну потом у них, опять же, выяснение отношений, типа, что это было? Говорит: «Ты что, хочешь познакомиться с моим папой? А зачем тебе это надо, спрашивается? Мы же тут, вроде как, просто спим, и никаких обязательств. Как только ты познакомишься с папой, заметь – обязательства сразу появятся», тем более, там папа, судя по всему, суровый. Ну вот, пожалуйста, поссорились, потом помирились, и это столько хронометража отжирает у серии – ой-ой-ой! Оно полезно в том смысле, что накал снижает.
Д.Ю. Нет, ещё ты должен к ней привыкнуть, чтобы потом тебе её было жалко.
Клим Жуков. Ну возможно, да. Не, ну опять же…
Д.Ю. Чтобы ты тоже неравнодушен к ней, что это не какой-то проходной персонаж, а как бы вот…
Клим Жуков. Не, ну понятно, что его там всячески раскрыть надо. Я же повторяю, что я, учитывая, что уже точно знаю, чем сезон закончится, я задним-то умом понимаю, что это всё было сделано правильно, более того, сам накал этих самых сцен от одной к другой здорово разбавлен так, чтобы постоянно человека не утомлять сверхнапряжением, т.е. напрягли человека чем-то очень интересным, дали отдохнуть на чём-то более проходном, и так вот это в виде диаграммы такой расположено. Это, наверное, правильно, с одной стороны, а с другой стороны, конечно, хочется, чтобы всё время было круто, а так не бывает.
Д.Ю. Ну он же, сериал как таковой, в целом очень медленный.
Клим Жуков. Очень!
Д.Ю. На мой взгляд, он самый медленный из всех, что я смотрел, т.е. настолько не торопясь всё развивается…
Клим Жуков. Ну вот сейчас ещё « Better Call Saul», спин-оффчик, который они делают..
Д.Ю. Я не смотрел.
Клим Жуков. …он вот не менее неторопливый, он точно такой же неторопливый, там потому что четыре сезона уже, и ещё только вот, по большому счёту, они к концу четвёртого сезона только подошли к тому, про что собирались рассказывать. Всё это время они подводили дугу характера Сола Гудмана, собственно говоря, к этому самому «адвокату-уголовнику», он ещё пока нет. Представьте себе: четыре сезона ничего не происходило такого, что мы бы…
Д.Ю. Сол был кремень, да?
Клим Жуков. Сол был… не, ну он там… отдельная история совершенно, но всё равно очень неторопливо всё, медленно. Более того, вот всё уже, «Сол Гудман» отстаёт от «Всех тяжких» на один сезон всего, сейчас будет ещё один сезон – это будут два одинаковых по размеру сериала, т.е. он ещё более неспешный выходит, т.е. как минимум ещё два сезона «светит», я так подозреваю – вот следующий и ещё через один.
Д.Ю. Пока не смотрел – ну да Бог с ним.
Клим Жуков. Ну уже есть что посмотреть, уже можно прямо так это – ух! Словом, вот такой сюжетный момент с этой Джейн Моргулис и Джесси Пинкманом. А Уолтер Уайт в это время обнаруживает дома грибок, это, конечно, тоже смешно очень – грибок в каморке, где у них водонагреватель стоит, он течёт постоянно, пол деревянный, течёт давно, а т.к. Уолт жопорукий…. ну как жопорукий – скажем так, не сильно озабоченный бытом, он явно совершенно не жопорукий, и у него нет денег, поэтому нагреватель старый, его давно не меняли, но теперь-то деньги есть, и мистер Уайт начинает шататься по местным «Леруа Мерлен», или где у них там продаётся всякое разное для дома и семьи?
Д.Ю. «The Home Depot».
Клим Жуков. Да, в этих «The Home Depot» они там есть, и там Уолтер Уайт постоянно теперь шляется. Сначала он покупает самый офигенный водонагреватель без бака, чисто проточный, чтобы прямо там всё нагревалось немедленно. Самый лучший! И там, конечно, интересно: он выбрал модельку. «Как будете расплачиваться – по карте или наличными?» Он говорит: «Наличными,» немедленно достаёт «котлету», разворачивает её, а там первая банкнота в кровище вся.
Д.Ю. Как в кино, блин, да.
Клим Жуков. Такой: «Ой…»
Д.Ю. «Извините».
Клим Жуков. «Извините». Видно – грязные по-настоящему деньги, безо всяких яких.
Д.Ю. Бывшие в употреблении.
Клим Жуков. Да. Потом он начинает ремонтировать пол, для чего начинает его выпиливать, там купил новых досок, какой-то антигрибковой пропитки. Я конечно, поразился, из чего у них сделаны дома, прямо скажем, потому что под полом уже ничего фактически нету, всё, там какой-то… опилки какие-то насыпаны, или типа того, и всё. Т.е. у нас под полом фундамент, а тут просто одна стена, вторая стена, какие-то подпорки, на них просто положены эти самые половицы, и то такие они там – миллиметров 45, наверное, не больше. Всё, дом.
Д.Ю. Да, ну это тебе будут рассказывать про то, что, во-первых, там у каждого свой дом, это важно.
Клим Жуков. Это картонная коробка.
Д.Ю. А это уже мелочи и, так сказать, частности, у кого на что хватит денег. Ты можешь построить себе гигантский дом. Вот недавно только разбирали заставку от «Сопрано», там вот дома, в которых простые граждане живут.
Клим Жуков. А я смотрел, да.
Д.Ю. Вот, да, это вот картонная коробка, безо всяких преувеличений, там ещё и жать негде внутри. Другое дело, что это Америка, типа, тебе там отлично напилят досок, они хорошие, и сколотят их в мгновение ока – вот есть отличные ролики, там они на время дома строят, кто быстрее, здоровенные, да, но как-то вот лично на меня, извиняюсь, он никакого впечатления, этот дом, не производит. Конечно, и в нашем климате, вот когда, помнишь, там на заре перестройки в телевизоре всё время рекламировали кирпичные заводы: «Купи – озолотишься просто». И что-то всё как-то исчезло, больше нет этих кирпичных заводов, а домов из кирпича практически не строят. Я вот вокруг себя, вокруг меня много строят, есть один кирпичный дом, и глядя на него, я даже понять не могу: а зачем ты его построил? Неясно. У нас-то по большей части эти, как их – т.н. каркасные домики, ну каркасный домик на севере сильно круче, чем вот это добро, сильно. У нас в каркасном домике очень тепло, он очень тёплый.
Клим Жуков. Ну сейчас же всякие разные изоляционные материалы адские совершенно.
Д.Ю. Да-да ну а там как-то с этим не очень, между прочим.
Клим Жуков. Ну понятно.
Д.Ю. Или там такая жарища? Я вот, кстати, опять-таки возвращаясь, первый раз заехав в марте в город Нью-Йорк – в марте! – и увидев вот такой слой снега, Нью-Йорк расположен на одной широте с Ташкентом, у кого есть глобус, можете проверить, а Нью-Йорк – это относительно северный город, а все США – это фактически Афганистан, там тепло, замечу. Ну а со снегом в Нью-Йорке полный порядок.
Клим Жуков. Да, бывает.
Д.Ю. Да, и в каком-нибудь Сан-Франциско тоже нихера не жарко, несмотря на то, что оно южнее.
Клим Жуков. А потому что там холодное течение.
Д.Ю. Да, а Тихий океан тупо холодный, причём очень холодный, там только мексиканцы купаются, и только в…
Клим Жуков. И русские.
Д.Ю. …в костюмах этих резиновых, блин, и всё, там купание – это какое-то безумие, я не знаю, зачем? Тепло с другой стороны, где Карибское море, мелкое и прогретое.
Клим Жуков. Там Гумбольдтово течение оно же холодное.
Д.Ю. Холодное, адски холодно, там туманы чудовищные ползут всё время, и там… я к тому, что вот где я был, там что-то как-то вот Ташкента нет нигде.
Клим Жуков. Не, ну всё-таки штат Нью-Мексико – это совсем юг, и там пустыня, и там прямо показывают, что, вот когда показывают сериал, там не лето, там зима, там только после Нового года, судя по всему, когда начали повествование. Ну там белое солнце пустыни всё время шпарит, т.е. там, конечно, не холодно. Там просто не может быть холодное, потому что очень сильно южнее, чем Нью-Йорк.
Д.Ю. Ну как-то непонятно всё равно.
Клим Жуков. Нет, ну в любом случае дома очень сильно отстойные, некапитальные, т.е. вообще. Они, да, они, может быть, снаружи чем-то там покрашены, как-то выглядят, но они конкретно не из чего сделаны, вообще, т.е. там капитальности дома в принципе понятия нету вообще.
Д.Ю. Тут-то, на мой взгляд, всё, опять-таки, упрётся в деньги, как всегда, потому что…
Клим Жуков. Ну раз можно такое сделать, значит…
Д.Ю. …как только капитальность там стоимость ракетой в небо упрётся, блин, а кто себе такое может позволить? Себе позволить можно вот только сараюшку на сваях, и живи на здоровье, да. Отдельный дом, отдельный вход, там, и проч.
Клим Жуков. Бассейн сзади, 5 на 6 метров – бассейн. Ха-ха-ха!
Д.Ю. Ну это для меня тоже… у меня есть у знакомых бассейны, но там надо людей – содержать, либо которые чтобы у тебя жили и этот бассейн чистили, либо это должны быть приходящие люди потому что бассейн требует ухода.
Клим Жуков. Это геморрой, да.
Д.Ю. Конечно, там надо менять воду…
Клим Жуков. Фильтры всякие чтобы были.
Д.Ю. Туда надо сыпать всякие реагенты, чтобы она там у тебя не расцвела не протухла, и всякое такое. Её менять надо, туда падают листья, иголки с ёлок, пыль дует, он должен быть закрытым.
Клим Жуков. Птицы срут.
Д.Ю. Пффф! Вообще непонятно. Вот у меня товарищ выкопал себе, по-моему, 25-метровый бассейн, а по ходу ездил на выставку в Германию, где там бассейны тоже роют: максимальной длины немецкий бассейн 8 метров, и там стоит машина, которая гонит воду, ну чтобы мог плыть на одном месте. И когда он сказал, что у него бассейн 25 метров, там все насторожились с вопросом: «Вы что там олимпийскую сборную тренируете?» - «Нет, чисто для себя». Ну вот у европейцев – да.
Клим Жуков. Олимпийской сборной 50 метров бассейн нужен.
Д.Ю. Неважно.
Клим Жуков. Если человек хорошо плавает, он на 25 метрах даже разогнаться не успеет, а уже ударится головой в бортик!
Д.Ю. А к нему надо ведро привязывать, чтобы он сильно не разгонялся…
Клим Жуков. А, ну так тоже можно.
Д.Ю. …и преодолевал всяческое сопротивление.
Клим Жуков. Да, и неприятности, трудности преодолевал.
Д.Ю. Да-да-да. Ну, я, в общем, теряюсь в догадках, зачем он. Геморрой нечеловеческий.
Клим Жуков. А это признак того, что «а можем, у всех есть, и мы не хуже». Это так всегда, это прямо вот конкретно, чтобы всё время быть на одном уровне с соседями и не хуже, что вот у всех бассейн, и у меня бассейн, а тут мы барбекю есть будем, вот так вот, на берегу бассейна. Добро, что у тебя приусадебный участок твой в два раза больше этого стола, и всё, но половина под бассейном, вот так!
Д.Ю. Загадка.
Клим Жуков. Нет, это всё лютый выпендрёж, потому что эта идея насчёт того, что у тебя будет свой палисадник и свой задний двор, вот немного, но там ты будешь полным хозяином. Но, прошу прощения, это же бред, вот конкретно бред. Что у тебя этот вот носовой платок земли тебе даст?
Д.Ю. У меня одно из наиболее ярких впечатлений от посещений забугра, как я прилетел в город Лондон, приземлившись в аэропорту Гатвик, где билет на электричку, по-моему, боюсь наврать, но больше 1000 рублей стоит, на электричку.
Клим Жуков. Никогда не был в Гатвике, только в Хитрове был.
Д.Ю. И я помчался на электричке, первое, что я увидел – электростанцию Баттерси с обложки альбома «Энималз» группы «Пинк Флойд», над которой было проведено множество часов в созерцании этого чуда, где между трубами висела нарисованная свинья, которую на тросу запускали, она отрывалась, улетала, якобы пугала самолёты, какой-то снайпер у них там был, который в неё своевременно не попал… В общем, фотографировали-фотографировали, пришлось приклеить в фотошопе – ну да хер с ним, электростанцию я помню, как родную, и тут я еду…
Клим Жуков. Вот она!
Д.Ю. …вдруг электростанция. В зобу дыхание спёрло: как говорится, одной мечтой в жизни у тебя стало меньше. Это крайне мерзкое ощущение, не надо никуда ездить и ничего смотреть, потому что тебе мечтать будет не о чем – всё равно, что трахнуть первую любовь, не надо никогда такого делать, нельзя. Вот. А следом пошли эти, как их, таунхаусы, это вот в которых они живут.
Клим Жуков. Да-да.
Д.Ю. Опять недавно смотрел документальный фильм, где Оззи Осборн завёл в свой таунхаус, где они там…
Клим Жуков. Это то, что он в книжке-то описывал в своей?
Д.Ю. А и в кино то же самое: «О, комната 8 кв.м – вот здесь мы жили вшестером».
Клим Жуков. Отлично!
Д.Ю. Там вот эти любители рассказывать про ужасы хрущоб – вы вообще в своём уме? И вот, короче, эти таунхаусы – это вот такая казарма до горизонта, бесконечная колбаса, у каждого свой отдельны – это очень важно, что у тебя свой отдельный вход и своё крыльцо. Я, кстати, не знаю, как там со звукопроводностью – я когда был, там за стеной никого не было, не слышно, орут, не орут. Ну в общем, это похуже хрущобы в целом, гораздо скромнее – это раз, но сзади у каждого т.к. backyard, где англичанин, значит, может, там… Ну во-первых, это примерно как у нас балкон, т.е. туда вынесено всё говно, которое в доме не помещается, и дальше там, как это раньше говорили, как в египетской пирамиде, лезвие ножа не входит между блоками – вот там между кусками разного говна тоже лезвие ножа не входит. А дальше он примерно как 4 этих стола, ну т.е. если мы с тобой поставим там мангал и вдвоём с бутылкой, то третий уже за нами стоять будет, а четвёртый не влезет – и что? И что там у тебя – забор, который тебя ото всех отгораживает? О Боже мой! И вот об этом…
Клим Жуков. Это твоё, об этом мечтали!
Д.Ю. Вот об этом вы мне там рассказывали, что это вот предел мечтаний для тупого совка?
Клим Жуков. Да!
Д.Ю. Вот в кровавом СССР у меня, как у тупого совка, была дача, причём дача была не ящик для лопат, как это вот сейчас принято, да и тогда тоже много таких было, а нормальный дом-пятистенок из брёвен, хороший, с подвалом, чердаком.
Клим Жуков. А ты помнишь, как измывались: «Шесть соток?! Вот я понимаю – в Англии!» Шесть соток, кто не знает, что такое сотка, шесть соток – это участок, на котором можно было огород натурально разбить, можно было его не разбивать, а разбить там сад – места-то дохрена на шести сотках, просто!
Д.Ю. Ну и практически жрать оттуда, в общем-то, много еды вырастало, так я тебе скажу. Ну вот шесть соток, да.
Клим Жуков. Да главное – бесплатно! Где вам шесть соток бесплатно дадут ещё?
Д.Ю. Так точно, бесплатно – это ключевое. А платить за неё, ну абонентскую плату – там какие-то гроши вообще получались, несерьёзные, абсолютно несерьёзные.
Клим Жуков. Причём там был какой-то этот, поземельная плата, я уже даже… А я просто не помню, сколько, потому что она не стоила почти ничего.
Д.Ю. Да. Для меня, с одной стороны, всё время было удивительно, почему это не приобретает ещё большего размаха, почему дают только по шесть, а, допустим, не по 26? По-моему, это вот наплевать, было бы абсолютно так же.
Клим Жуков. У нас – да, плевать.
Д.Ю. Ну да. Я не спорю, если смотреть с точки зрения сейчас, то 60 соток – это гораздо лучше, чем 6, бесспорно. А давайте теперь посмотрим вокруг: много у кого 60?
Клим Жуков. Да хотя бы 6 у кого из новонародившихся.
Д.Ю. Да-да-да. А там вопрос: сколько это стоит, а сколько за это платить надо?
Клим Жуков. Коммуникация подтянута ли?
Д.Ю. Так точно, а траву скосить там…
Клим Жуков. Дорогу?
Д.Ю. Бассейн вырыть? А вы считали вообще, во сколько это всё обходится, и как вообще с этим обходиться, туда-сюда? И вдруг всё… - и нет ничего. И продолжаете рассказывать, что вот эти вот 4 стола, задний двор – это какое-то вообще достижение цивилизации. Какой-то бред, убожество, блин!
Клим Жуков. Ну это же самое главное – идея этого эгоцентризма такого, причём очень тупого: у тебя есть место, которое только твоё, понимаешь, которое вообще никого не колышет, что там происходит, это может быть всё, что угодно, там никакое тупое быдло у тебя над душой не стоит, это вот только твоё, и всё, ты вот такая личность. У нас же в СССР всех насиловали страшно всякими групповыми упражнениями: пойти на демонстрацию, всё время соседи какие-то – это почему-то страшно казалось всем ужасно угнетающим, а вот идея, что у меня свой дом, мой дом – моя крепость, вот у меня свой дворик, и никто у меня над душой не стоит – почему-то это казалось очень круто, хотя теперь, попробовав внимательно этого, мы можем точно совершенно сказать, что в этом ничерта хорошего вообще нету, и когда у тебя чувство локтя товарища около печени – вот так гораздо, тупо спокойнее жить и проще.
Д.Ю. Ну, это именно товарища, так я скажу.
Клим Жуков. Нет, ну в любом случае что: у вас когда какие-нибудь… да чёрт возьми, даже субботники когда вы делали при помощи товарищей по подъезду – это было плохо?
Д.Ю. Нет.
Клим Жуков. Наоборот, по-моему, это было замечательно, удобно и хорошо. Когда вы знали всех соседей как минимум на лестничной площадке, я уже про подъезд молчу – это что было плохо? Когда можно было ребёнка оставить…
Д.Ю. Да любому.
Клим Жуков. …любому вообще, и ключик клали под коврик, опять же, всю дорогу, ну или особо продвинутые…
Д.Ю. Соседу оставить.
Клим Жуков. …вот эта вот верхняя такая была крышечка, где всякие разные проходили электропроводки…
Д.Ю. Стаканы там стояли.
Клим Жуков. Стаканы там стояли.
Д.Ю. У нас всегда стояли стаканы.
Клим Жуков. У нас стаканы и ключи там лежали всегда на Пороховской улице. Там все притворялись, что не знают, что там есть стаканы, вот, потому что там дядя Жора Ярковой и дядя Саша Жуков, там постоянно выходя, могли…
Д.Ю. Ну в целом загадка, так я тебе скажу, т.е. в чем прелесть вот этих вот таунхаусов и вот этих микроскопических двориков?
Клим Жуков. Чужая душа – потёмки.
Д.Ю. А самое главное – как ты там от кого огородился, и чего там не видно, а сосед музыку включит, а он включит – и что, как твоё огораживание? Ну если у тебя, как на наших участках, там, приехал идиот, своё ведро поставил у себя, открыл все двери и с нынешним оборудованием он включил музыку и приятно проводит время, а это его территория, не пойдёшь и не скажешь, что там, как там.
Клим Жуков. Я тут наблюдал на YouTube шикарный ролик, как с двух таких обособленных личных мирков два американских обывателя друг в друга досками кидаются, и только ловко уворачиваются и повизгивают, когда попадают.
Д.Ю. В бессильной злобе?
Клим Жуков. Да-да.
Д.Ю. Ну вот тебе твоё одиночество, там, и проч. Конечно, можно, типа там, купить себе участок и два вокруг, чтобы возле тебя никого не было, но как-то это тоже, на мой взгляд, не решение. В общем, эти проблемы, как мне кажется, решения просто не имеют.
Клим Жуков. Ну конечно, а это же просто нужно понимать, что что ты ни делай, пока ты живёшь в обществе, ты будешь зависим от общества, и над тобой эти люди будут постоянно стоять или рядом с тобой. Если тебе вот решительно это не нравится, нужно уехать в тайгу, там над тобой будет стоять медведь, вот.
Д.Ю. А вот другой, так сказать, аспект: вот Дементий, зима, осень, когда на велосипеде ездить нельзя, Дементий перемещается на метро. Вот каждое утро он в контору прибегает, натурально вытаращив глаза, с рассказом о том, каких сегодня пару-тройку дегенератов он увидел в метро, т.е. вот это вот количество сумасшедших, которые уже даже внешний облик свой не контролируют просто, выплёскивая, подавая сигналы окружающим: «Посмотрите, я какой!» Ты шизоид, блин, ты психически ненормален, и это видно по тебе сразу. А раньше таких не было. Может, одежды такой красивой не было – как думаешь?
Клим Жуков. Может быть, да. Когда вокруг тебя в день пройдёт 50 Жанн Агузаровых в период весеннего обострения, у тебя, может, тоже что-нибудь случится, там это – ш-ш! – с внутренним обликом. Я потому что вот как только уехал далеко в Мурино, я сейчас оттуда вообще выезжаю раз в неделю, может, два. Вот я раз в неделю, может, два вообще бываю в метро, а всё остальное время я в метро не бываю. Ну а летом на велосипеде, опять же. Сейчас каждое посещение метро – оно прямо как в музей.
Д.Ю. Праздник каждый день! Праздник, который всегда с тобой.
Клим Жуков. Да. Слава Богу, теперь не всегда, но, тем не менее, очень занятно. Да, так вот: мистер Уайт стал посещать «Home Depot», он задумал что-то ещё сделать, он же по уже починил, и приезжает он в «Home Depot» уже так сильно под вечер, набирает каких-то себе… А, краски он, точно, или лака решил купить, чтобы пол покрасить – вспомнил!
Д.Ю. Пропитку, может, какую?
Клим Жуков. Да, и он с двумя этими вёдрышками идёт, а навстречу ему идёт ещё один шикарно, великолепно, необычно одетый чувак, у которого джинсы натурально напялены так, что вот так вот полжопы видно сверху. Всклокоченные волосы, глаза такие, и он, значит, с тележкой идёт, уже наполненной кое-чем. Тут мистер Уайт опытным взглядом профессионала… этому мальчику говорит: «Слышь, никогда не покупай компоненты для варки в одном магазине – ты ж палишься». Он такой: «А?» Говорит: «И спички ты взял неправильные, нужно брать не эти, а вот эти, у них красный фосфор не в черкаше, а в головках – больше наскребёшь. Ты понял?»
Д.Ю. Совет бывалого.
Клим Жуков. Он такой: «Ооо!» - всё бросил и убежал. Ну и мистер Уайт тут же это, орлиным взором проследил, куда он побежал, а там уже, видит, стоит микроавтобус, там адских размеров мекс какой-то стоит такой или не мекс какой-то, в общем, здоровый мужик южной наружности. Мистер Уайт тут же поставил свои две баночки с краской и давай к ним, это, в шляпе. Говорит: «Вот этот мужик!» Ну и мистер Уайт буквально это, унизил его взглядом и говорит: «Не смей барыжить на моей территории», после чего мекс развернулся, взял своего дебила со спущенными штанами, погрузил в машину и уехал.
Д.Ю. Звери задрожали, в обморок упали. (с) Что это за бред, блин? Это что такое, что это за обозначалово такое? Ты кому это вообще там светишься? «Твоя территория» - охереть, блин! Ты же даже не уголовник и тебя никто не знает, ты спрятанный, блин. Это зачем было, блин? Головокружение от успехов?
Клим Жуков. Ну, «Во все тяжкие» - у него же сказано, у него это…
Д.Ю. Т.е. герой продолжает перерождаться?
Клим Жуков. Яростно продолжает перерождаться. Вообще, конечно, очень странно, потому что если тебя в самом деле никто не знает, и то, что ты не уголовник – это видно тут же…
Д.Ю. Конечно.
Клим Жуков. …тебя бы сейчас подождали, пока ты на машине отъедешь от этого «Home Depot», и прибили бы, и всё.
Д.Ю. Ну даже не прибили бы, но, например, проследили бы, как какой-нибудь Крейзи-8, где ты тут живёшь…
Клим Жуков. Ну да, докуда ты едешь.
Д.Ю. Да-да-да, а там бы тобой занялись совсем по-другому.
Клим Жуков. Ну как минимум, если бы сильно повезло, просто по рылу бы настучали так, что полгода встать бы не смог.
Д.Ю. Вот я даже не знаю, вот у меня всегда полная растерянность: ты чего сказать-то хотел?
Клим Жуков. Но зато обозначился – лихой!
Д.Ю. Да, это вот как это, корзина с кобрами, а я туда руку засунул…
Клим Жуков. И чо будет?
Д.Ю....чисто пошерудить: что там у вас, блин? Ща тебе будет «у вас», блин! Так нельзя, это своеволие сценаристов.
Клим Жуков. Ну, они, конечно, своевольничают, но, видишь вот, у него вот это всё, у него уже всё сильнее заклинивает его этот мозг, и он выступает всё более и более тяжко.
Д.Ю. Всё равно серия хорошая, я считаю. Хорошая.
Клим Жуков. Ну, она, нет, ничего плохого, я говорю, что у неё в конце самое интересное и смешное.
Д.Ю. Не смешная, конечно, да.
Клим Жуков. Кроме последнего момента.
Д.Ю. Свиньи простояли без дела, да, но потом наверстаем.
Клим Жуков. А это потому что мы сегодня обсуждали жратву, бухло, эти самые домики американские. Ну, людей зато в быт погрузили.
Д.Ю. Да-да-да. Хорошо, спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Стараемся!
Д.Ю. А на сегодня всё.
Новости
VIP
