Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет!
Д.Ю. Двигаемся дальше.
Клим Жуков. Второй сезон, 11-ая серия, «Все тяжкие». Уф! Что-то у нас как-то постепенно и край-то виден оказался. Я думал, мы никогда этот сериал вообще не разберём.
Д.Ю. Я тоже думал, но «Мыльный опер» страшно силён! Двигаемся по распорядку.
Клим Жуков. Название «Мыльный опер» очень хорошо!
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Такие прямо у него перспективы сразу рисуются невероятные. Ну в общем, 11-ая серия. 11-ая серия прямо трагическая, и видно, что парни прямо глубоко в теме разбираются, или кто там сериал им писал, сценарий, или кто их консультировал, или может всё вместе.
Д.Ю. Ну это коллективное творчество всегда.
Клим Жуков. Ну как, у нас, например, я неоднократно консультировал по всяким поводам наших кинематографистов, и это почти никогда не имело никакого ясного выражения на экране, хотя вроде я умные вещи говорил – а нет…
Д.Ю. Даже в неумных вещах: зачем у вас штаны 13 века, а шапка 19-го, а тулуп 14-го – это зачем?
Клим Жуков. Я не знаю.
Д.Ю. Я даже понять не могу, зачем, блин?! Ну почему нельзя сделать? Вот нет, поэтому если про что-то умное говорить, то вообще и смысла нет. И что же там накрутили?
Клим Жуков. Жирный Комбо, одетый просто в какого-то нереального мудака, ну по нашим понятиям, конечно, там-то всё понятно: человек при деле, рабочая униформа фактически – ну, ширинка до колен, вся морда в каких-то…
Д.Ю. «Не хочешь трахнуть Труди?»
Клим Жуков. «Труди – это та дура с дерьмом на морде?»
Д.Ю. «Вся рожа каким-то говном проткнута?», да. «Нет, это моя жена». – «О… извини».
Клим Жуков. Вот у этого тоже вся рожа каким-то говном проткнута. Он стоит на углу оживлённом и барыжит аметамфетамином, попивая кока-колу у себя… что плохо: не у себя в квартале, а на каком-то другом квартале.
Д.Ю. Опасно!
Клим Жуков. Вот. Ну так и Уолтер же Уайт задвинул Джесси систему, что раз теперь его все боятся из-за того, что он человеку раздавил голову банкоматом, и у них такой хороший товар, значит, нужно захватывать новые рынки и повышать стоимость. Ну вот стоимость они уже повысили, теперь полезли в чужие районы.
Д.Ю. Мне вот как-то удивительно, ты знаешь: у нас тут, конечно, не Мексика, где по 25 тысяч человек в год валят, ещё до конца года.
Клим Жуков. Там иногда и по 40 валят.
Д.Ю. Ну и что, что ты там кого-то убил? Ну и что, что банкоматом? Ручная работа Дементия.
Клим Жуков. Вообще не отваливается – круто!
Д.Ю. Вот так! Оу! Дементий уже не тот. Ну и что-что ты кого-то убил – и чего? Эти, что ли, никого не убивали? Какую угрозу ты представляешь?
Клим Жуков. У тебя банкомат с собой всё время?
Д.Ю. Да. Мне кажется, там обсуждения заслуживает ровно одно – что надо же, как, не запалился, не приняли, ну так удачно получилось, что башку придавило. Ну я бы тоже интерес некоторый выразил: это ты его убил – а как ты его там держал? Как ты его туда запихал, как держал? Я тут смотрел какое-то абсолютно идиотское кино с Арнольдом Шварценеггером – Арнольд вернулся в кино, называется, по-моему, «Саботаж». Он там какой-то яростный оперуполномоченный, при нём какая-то тётенька из ОВД, типа там, следователь, но у них не так, как у нас, поэтому я не совсем понимаю. Вот они заходят в какую-то хату, ночь, темно, они с фонариками, и вдруг Арнольд или баба, я уже не помню, тыкается рожей во что-то склизкое – визги, крики, включают фонарик, а на потолке распят труп, а из него кишки висят до полу – вот они об них там. Ну сразу интересно: а как вы его туда подняли? Я конструкцию…
Клим Жуков. Там два блока должны быть каких-то.
Д.Ю. Вот в армии у нас вокруг самолётов всё время стремянки стояли специальные, т.е. это такая тележка – подкатываешь, там лебёдочка, она поднимается, опускается, специальные площадки под разные места самолёта – там, понятно, можно кого-то положить, поднять. Дальше: как гражданина держать, если он живой, как в этом идиотском кино? Какими такими костылями вы его туда приколотили? Как ты размахивался молотком, чтобы его приколотить? А он живой – и как это он там не уворачивался, не визжал, ничего? И что это за потолок, к которому вы так его приколотили? Таких потолков уже я…
Клим Жуков. Это, может, американский деревянный потолок?
Д.Ю. Ну короче, какой-то комплект просто бреда такого, что… А вот эти вот как раз не понимают абсолютно нихера, и весь фильм ещё вдобавок будто бы на телефон снят, там такая работа с визуальной частью, такие кадры подобраны, что оторопь берёт. Молодец Арнольд, удачно вернулся – прямо в бочку с говном! Взял коричневую ноту, блин!
Клим Жуков. Трагически испражнился.
Д.Ю. Все смотрели мультик про коричневую ноту?
Клим Жуков. «Мохнатики» которые, Fur TV.
Д.Ю. Да, мы только что пересматривали.
Клим Жуков. Это называлось, по-моему, «Brown Fury», «Коричневая ярость».
Д.Ю. Всем смотреть – очень хороший мультик.
Клим Жуков. Хороший, хороший, в правильном переводе известно кого, сами знаете. Да, так вот, а тут соображающие люди снимали, потому что стоит, значит, Жирный Комбо с полулитром… с пинтой колы, там, одному задвинул, другому задвинул наркотиков. Ну и тут мимо проезжает машинка такая, вся из себя, очень понтовая – для понимающих людей понтовая – останавливается, опускается окно, а там сидят два мексиканца и внимательно смотрят на этого Комбо. Этот Комбо смотрит на этих мексиканцев, они в ответ, он в ответ, говорит: «Чего пялитесь? Берёте или проваливайте,» - и показывает им пистолет с перламутровой ручкой, в штаны воткнутый, прямо как положено.
Д.Ю. «Звери задрожали, в обморок упали», да.
Клим Жуков. Мексиканцы посмотрели на него с ещё большим значением и уехали. Тогда он, конечно, позвонил самому грозному быку на районе, а именно Дохлому Питу…
Д.Ю. Авторитетному парню.
Клим Жуков. Да, говорит: «Тут тревожные трутся, типа, подъехал бы, разобрался» - ну после чего вместо Дохлого Пита к нему подъезжает мальчик на велосипеде, вот такой вот мальчик лет, наверное, 10-ти, достаёт «Глок-17», стреляет в него 4 раза или 5. Его ещё эти поторапливали мексиканцы, которые, естественно, далеко не уехали. Мальчик подъехал, они ему так побибикали: тын-дын-дын! Мальчик достал пистолет и его шлёпнул, и уехал на велосипедике на том же. Вот это я прямо чую – узнаваемая рука сикариев.
Д.Ю. Да. Колумбийская школа, блин!
Клим Жуков. Да, потому что, как известно, малолетке ничего не будет – ну куда его денут?
Д.Ю. Никуда – по закону не положено.
Клим Жуков. Никак, потому что чего – ему 10 лет, ну что с ним делать? Пистолетик ему ещё грамотный подобрали – «Глок-17», он лёгкий, там граммов, наверное, если 8-патронный магазин, наверное, граммов 800 будет весить, и рукоятка небольшая, даже мелкий удержит, 10-летний, вообще спокойно, по крайней мере, в упор не промахнётся – ну там попробуй промахнись!
Д.Ю. Попробуй промахнись, да.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Убил.
Клим Жуков. Да, фактически грохнул.
Д.Ю. Отлично, да. Вот это хороший сюжетный ход, вот без этих рассказов, что ты кого-то там придавил банкоматом – и чего? А вот тебя уже завалили на углу – и чего? И причём вот это, я даже не знаю: ну и что, что он кого-то там задавил банкоматом – о чём это говорит? Говорит-то, в общем-то, о тех, кто умеет решать вопросы, а не давить банкоматами. Под банкомат человека попробуй засунь, попробуй на него урони, а вот мальчонка приехал на велике – и вот уже ваш холодный лежит, а мальчонка уехал, и ничего ему не будет. А вопрос-то решили граждане их машины, по всей видимости?
Клим Жуков. Ну естественно.
Д.Ю. И чего ж они банкомат не принесли, чтобы там на голову уронить, чтобы все охерели от ужаса, какие они крутые, и как всем страшно. Чушь какая-то! Так-так?
Клим Жуков. Ну там вообще сама идея, что т.к. куда-то делся – неважно, там: умер, сел – короче, исчез авторитетный барыга Туко Саламанка, и район освободился, и вот, значит, на этом районе теперь барыжит Вольтер Вайт своей синей штукой. Что-то я вообще не понимаю: ну вот, смотри-ка ты – Крейзи-8 сначала исчез, на его место сел Туко Саламанка. Туко Саламанка исчез, и почему-то на его место никто не сел – а как такое бывает-то вообще?
Д.Ю. Затрудняюсь сказать. Ну, иначе бы кино не было, да. Им нужны специфические связи между персонажами. Так-так?
Клим Жуков. Это понятно, но всё-таки как-то хотелось бы чуть-чуть какого-то не то, что правдоподобия, хотя бы…
Д.Ю. Я тут смотрел в ходе работ пересматривал х/ф «American Gangster».
Клим Жуков. Ага, был такой фильм.
Д.Ю. Ты смотрел, не смотрел?
Клим Жуков. Ну, давно.
Д.Ю. Там был такой персонаж в Гарлеме по кличке Бампи. Ну, «bump» - это как «шишка», короче, у него на затылке была шишка, поэтому его звали «Шишка». И вот он помер, здоровья не хватило дальше жить, он такой негробандит был, а вместо него остался Дензел Вашингтон, бывший у него охранником – ну там, правая рука, и всё такое. Вот этот умер, ну и естественно, там все тут же вышли из подчинения, кто вчера заносил, хамить начали, и всякое такое. А Дензел поехал во Вьетнам…
Клим Жуков. А, понял о чём речь, да-да!
Д.Ю. Он хотел во Вьетнам. Там хорошие моменты такие: «Я приеду, сейчас договоримся». - «Куда летим?» - «Давай в Бангкок,» - говорит ему его брат, который воюет во Вьетнаме. Прилетает в Бангкок, бангкокчане: «А сколько тебе надо?» - «100 кг». Пауза, значит, и уже на плотах по реке плывут.
Клим Жуков. Чаопрайя река называется.
Д.Ю. Да, ну они в этот, как её…
Клим Жуков. В Меконг поехали?
Д.Ю. Нет, в эту Камбоджу, Лаос, где Золотой треугольник. Не успели высадиться: «Это войска Чан Кайши, недобитый Гоминьдан». По-английски как-то по-дурацки называется… ну что-то не так, в общем, трудно догадаться, что это такое. «Чан Кайши» - тоже как-то по-идиотски пишется. Ну и тут же китайский товарищ там: «А сколько вам надо?» - «100 кг». Вопрос на китайском в сторону: «Он ёбнутый?» Угар, блин! Это я к чему: и Дензел Вашингтон, двигаясь, так сказать, по стезе наркоторговли, выписывает из родного дома всех своих братьёв, сватьёв, какую-то ораву сельских дебилов привозит в город Нью-Йорк, и они начинают…
Клим Жуков. А он там строит мега-виллу какую-то 6-этажную?
Д.Ю. Да-да, и они начинают там какую-то работу, торговлю – я аж семечки грызть перестал, выпала шелуха из ослабших рук, но всё кончилось так, как надо. Идиотия какая-то! Как вы так можете – кто эти люди вообще, зачем вы их подтягиваете?
Клим Жуков. Да, ну в общем, и тут хотелось бы какой-то достоверности, тем более, сделать её легко, потому что там же есть, скоро мы с ним познакомимся, мега-авторитетный босс на районе – Густаво Фринг, так он… прямо вот показали бы, не сейчас, может быть, через серию намекнули бы, что новый Туко Саламанка не появился, потому что его Густаво запретил появлять – вот и всё. Вот у меня тут есть район, я с него буду напрямую получать без посредников, ну например. Т.е. это было бы очень легко сделать, но как-то вот сделали вот так – ну ладно, ОК.
Всё закончилось так, как должно было закончиться, т.е. приехали уголовники, которые тоже торгуют наркотиками, удивились, что на их районе появился кто-то непонятный, и его тут же хлопнули – собственно, что обычно и происходит.
А в это время Вольтер Вайт со своей семьёй пребывает у доктора. Доктор говорит, что опухоль его эта раковая очень сильно опала, и я-то думал, что рак неоперабельный, а он операбельный, его, пока можно, нужно резать. Стоит, правда, всего 200 тысяч долларов. У жены-то, конечно, сразу челюсть выпала, из оцепления выйдя так, и глаза сделались, как положено у бухгалтера при таких цифрах – вот такие, больше очков. Говорит: «Может, как-то обсудим?» А этот-то уже всё, закусил удила – у него 20 кг метамфетамина наварено почти 100%-ного, говорит: «Давай, 200 – так 200, чего там?»
Д.Ю. Это они доваривают свою бочку, да?
Клим Жуков. Да, ну они не доварили, потому что у них… ну ты помнишь, что у них там, короче говоря, случилось с генератором и всем остальным – прекрасное каскадное…
Д.Ю. Ещё чуток осталось, да?
Клим Жуков. Да, каскадный накат говна, но всё равно: 20 кг – это же ой-ой-ой! Ну они, конечно, что-то продали уже, явно совершенно, потому что не сразу же его хлопнули, этого Комбу.
Д.Ю. Это я к тому, что, в общем-то, все вопросы практически с одной бочки решили, да?
Клим Жуков. Ну это же у них там получилось по 600 тысяч на каждого, ну вот из последней партии.
Д.Ю. Хорошо.
Клим Жуков. Если они её, конечно, продадут.
Д.Ю. Хорошо.
Клим Жуков. Или что-то там – по 650, ну короче, огонь! Это почти вся сумма, которая нужна была мистеру Уайту – 737, по-моему, тысяч заряжено. Ну, короче говоря, этот уже говорит: «Всё, давай, режьте, и нечего тут обсуждать».
Д.Ю. Не дожидаясь перитонита!
Клим Жуков. Не дожидаясь перитонита – совершенно справедливо. Ну а Дохлый Пит Джесси Пинкмана ставит прямо перед выбором, потому что говорит: «Слушай, из-за тебя шлёпнули нашего друга Комбо, какого лешего ты погнал людей на чужой район, где у нас ни подвязок, ни связей, и там посторонние люди – зачем это всё было?» Пинкман отвечает: «Что-то я не подумал».
Д.Ю. Правдиво.
Клим Жуков. Ну да: «Не подумал…»
Д.Ю. А надо было подумать.
Клим Жуков. Ну подумаешь, тебя старый жадный козёл мистер Уайт гонит на чужой район – ты-то… Ты, конечно, дурак-дураком…
Д.Ю. Но хоть что-то ты понимаешь?
Клим Жуков. …но уголовников-то ты видел, судя по всему, с ними тёрся, знаешь, что это плохо кончится совершено – ну как-то это, как говорят наши польские друзья, «вжим-вжимно». А вот видишь – ему не вжим-вжимно, зато теперь вжим-вжимно. И Дохлый Пит говорит, что «мы все от тебя сваливаем, потому что, если одного грохнули, так и остальных грохнут – нафиг такие деньги нужны?»
Д.Ю. Здраво!
Клим Жуков. Здраво. Ну они же потом уже будут совсем не нужны, ни в каком виде, а тут хоть какие-то. Кроме того, Дохлый Пить вспоминает, что освободили-то его, конечно, освободили, но условно, и если он попадётся, он загремит уже на полный реальный срок, без возможности УДО, или как там у них правильно называется? Ну неважно, короче говоря… Да, Пит же, в самом деле недавно «откинувшийся», он же как раз сидел с Туко Саламанкой, почему у него и получилось свести Пинкмана с таким авторитетным вором. Т.е., видишь, делать нечего, поэтому «Better Call Saul», и конечно, Пинкман и мистер Уайт идут к своему адвокату, уголовному адвокату.
Д.Ю. За юридической помощью, да.
Клим Жуков. Адвокату-уголовнику! Вот они идут к адвокату-уголовнику за консультацией. Адвокат-уголовник им, конечно, говорит, что «товар у вас замечательный, но наркобарыги вы просто никакие»…
Д.Ю. Дементию звонят.
Клим Жуков. Та, мабуть, це смс-ка пришла?
Д.Ю. Надо помолчать.
Клим Жуков. Я думал, этот смс-ка так… Я потом расскажу анекдот про смс-ку и деревянный айфон.
Д.Ю. Давай сейчас.
Клим Жуков. Да? Ну как, господи: украинское село, девочка прибегает к маме, говорит: «Мамо, мамо, хочу айфон!» Мамо говорит: «А в мене грошей нема». Ну и начинает теребить свово чоловика, говорит, что у дочки айфона же нет, что она, как дура-то, ходит? Значит, чоловик подумал-подумал, репу почесал и говорит: «Да зачем его покупать?» Взял топор, бревно и вытесал айфон прямо как положено – не отличишь. Покрасил – вообще не отличишь. Ну, радостная Маша выбежала с айфоном на улицу, тут же нарвалась на гопников, получила леща, осталась без айфона и пошла грустная домой. Утром выходит на крылечко, смотрит – на заборе написано большими белыми буквами: «МАШО – ПЕСДА». Мама такая: «Маша, а це шо?» Говорит: «Це, мабуть, смс-ка пришла».
Д.Ю. Ха-ха-ха!
Клим Жуков. Словом, это если отвлечься от смск-ки, «плохо вы наркотиками-то барыжите», потому что мистер Уайт сам сказал, что «что-то мы… как-то не то, где-то в консерватории что-то напутано» – вот каждый раз: шаг вперёд, два назад, шаг вперёд, два назад – что происходит? Вот теперь одного убили – разбежались вообще все бегунки, поэтому наркотики продавать невозможно. Ну, Сол Гудман и говорит, что…
Д.Ю. «Стартап под угрозой».
Клим Жуков. Да: «Стартап под угрозой, и вы очень плохо это… не умеете этого делать». Ну конечно, мистер Уайт говорит, что надо найти всех и отомстить – тоже молодец, прямо гениальная идея! А умный адвокат говорит, что не надо никого искать и мстить, вам нужен перекуп, кто будет брать большими партиями. «Сколько, - говорит, - у вас? 18 кг? А чего вы такие кислые?»
Конечно, Пинкман и Уайт сразу говорят, что «мы с новым барыгой не хотим общаться, мы, говорит, одного уже видели, больше не надо». Я бы добавил, что двух, потому что с Крейзи-8 у них тоже, прямо скажем, не всё здорово получилось в первом сезоне. А умный адвокат опять говорит: «Вам нужен не барыга, а настоящий…» - это очень, очень правильные слова, прямо они вот в масть полностью, потому что он прямо прямым текстом говорит, кто им нужен, и самое главное – обозначает суть этого человека, дальше вы поймёте: «…настоящий бизнесмен, который отнесётся к товару высшего качества как к товару высшего качества, увидит в нём потенциал и будет распространять, но не у нас в городе, а где-то на стороне, кто делает это уже 20 лет и ни разу не попался». - «И ты знаешь такого человека?» Он говорит: «Ну, скажем так: я знаю парня, который знает парня, который знает телефон этого человека».
Вот, конечно, мы-то дальше поймём, через кого он знает – через своего так сказать детектива, точнее, человека, чьими услугами он пользуется, как детективными, который в свою очередь является начальником службы безопасности того самого настоящего бизнесмена. Т.е. цепочка передачи гораздо короче, но кто же такие имена-то будет сразу выдавать? Конечно, нет. И он обещает позвонить, что «вот сейчас я тебе куда-то там 17 кг готов продать. Давай позвоню?» - «Давай». Т.е.: «Попытаюсь забить стрелку». Попытается, попытается забить стрелку!
Ну а чего – а вечером прямо от адвоката Джесси приходит домой, там его эта татуировщица гёрл-френд сидит, он такой весь грустный, что прямо аж места себе не находит. Конечно, девушка его спрашивает: «Что же с тобой, милый, такое – сам весь не свой, с лица спал?» А он ей говорит, что «ну ты знаешь, чем я занимаюсь?» Она говорит: «Так, наверное, не дура: платишь наличностью, называешься чужой фамилией – кто ты можешь быть?» Говорит: «Так вот у меня одного из моих бегунков убили, а это был мой друг, это я его послал на тот дурацкий перекрёсток – я во всём виноват!» - и практически в слёзы, депрессия, просит девушку уйти, вообще слинять, к чёртовой матери, потому что ему нужно немедленно раскурить кристаллов, а «т.к. ты лечишься от наркозависимости, лучше бы тебе тут не присутствовать». Девушка, конечно, заявляет, что метамфетамин тут не поможет, а Джесси по глупости думает, что она его вообще в принципе отговаривает от того, чтобы употребить, и сейчас будет мораль читать.
Д.Ю. А она его учит?
Клим Жуков. А она всего лишь его учит – это мы поймём буквально через 5 минут, что тут метамфетамин не поможет. Я грешными делом сначала подумал, что в самом деле она пытается открыть ему некие наркотические премудрости, что наркотик – это катализатор, какое у тебя состояние есть, такое оно у тебя и дальше будет, и вообще – это я уже от себя бы сказал – сначала нужно проблему решать, а потом расслабляться, потому что, не решив проблему, расслабляться рано. Нет-нет-нет, там совет сугубо более практичный: как расслабиться максимально эффективно. Но пока это неясно, потому что сначала-то она в самом деле уходит, потом разворачивается, идёт обратно к Джесси в комнату, т.е. как минимум сейчас они вместе нарежутся. Как минимум.
Да, и это важно, потому что уж точно совершенно Пинкман упоролся, и вот уже на следующий день, когда у них «стрелка» с предполагаемым перспективным авторитетным покупателем, который у них будет оптом закупать по 20 кило метамфетамин 98%-ный, и вот Уолтер Уайт сидит в некой закусочной быстрого питания «Los pollos», «Los Pollos Hermanos», если я не ошибаюсь, их полное нразвание, т.е. «Братья-цыплята».
Д.Ю. Цыплаковы.
Клим Жуков. Цыплаковы, да. Цыпляцкие. Сидит он в этих «Цыпляцких» и нервничает, непрерывно поглядывая на часы, дёргаясь, потому что Пинкмана-то нету. Ну и вот появляется Пинкман такой вот… подёргиваясь аж вот так вот, как-то почёсываясь весь – видно, что только что похмелился. Его аж слегка дёргает – от метамфетамина, говорят, такое бывает, гиперактивность.
Д.Ю. Раскумарился.
Клим Жуков. Да-да-да. Ну, с вечера того, а с утра ещё чуть-чуть. Ну, сидят-сидят, сидят-сидят, сидят-сидят, а никого нету. Пинкман начинает грузить Уолтера Уайта, типа, что: «Ты не знаешь, как его зовут? Т.е. он нас знает, а ты его не знаешь? Ну, типа, кажется, я поздравляю, кажется, нас поимели». И так-то всё нехорошо, тут он ещё мозг сверлит. Словом, всё плохо, и приходится им уходить.
Куда пошёл Пинкман, можно только догадываться, а мистер Уайт пошёл в женскую консультацию с супругой. У супруги обнаружили дочку, показали ему на УЗИ-сканере, как она выглядит – как инопланетянин, я уж не знаю, чему там умиляться можно, ей-богу? Это потом можно умиляться, а пока – инопланетянин и есть инопланетянин, господи!
Д.Ю. Переходная стадия от рыбы к ящерице.
Клим Жуков. Во! Именно так. И назначают им день рожденья, ну примерно, если всё пойдёт хорошо, кстати, уже совсем скоро. В общем, все страшно умиляются, и в таком виде Скайлер Уайт едет на работу. На работу она едет к этому мистеру Тэду Бенеке, в контору «Beneke Fabricators».
Д.Ю. Эники-беники.
Клим Жуков. Эники-беники, да. Ну там, короче говоря, день рожденья у этого мистера Бенеке, она ему поёт в стиле Мерилин Монро: «Happy Birthday to You» - чего все так прутся, не знаю? В общем, поёт она ему эту самую песенку, и видно, что в самом деле что-то у них было… Было-было что-то, это прямо вот не придумка, это в самом деле так, по крайней мере, во вселенной фильма, потому что совершенно явно мистер Бенеке к Скайлер Уайт-то дышит не вполне ровно, а она об этом знает, что никуда у него чуйства-то не пропали.
Уолтер Уайт прекрасно, т.е. это гений вообще, это не в упрёк сценаристам, это как раз наоборот большой плюс к сценаристам, потому что любитель не может начать сразу всё делать правильно – это же железный факт. Он держит свой тайный секретный телефон для криминальных переговоров в школе за фальшпотолком на верхотурке.
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Умно!
Д.Ю. Конспиратор, ёлы-палы, да.
Клим Жуков. Да. Там, типа того что: а если там, например, там же вентиляционные трубы идут, а если с вентиляцией что-нибудь случится, и туда полезет монтёр ближайший, снимет все эти фальшпанельки пластмассовые, а там – оп-па! А учитывая, что телефон он трогает только голыми руками, там всё в отпечатках пальцев, а на телефоне – чего там только нет! Там все твои звонки, даже если ни одной смс-ки не осталось с текстами, то все твои звонки: когда, кому, сколько раз. Да, и что самое главное – он его с вибрации не снял, этот телефон ...
Д.Ю. Чтобы он жужжал на потолке.
Клим Жуков. Во время урока, собственно, и случается, потому что вдруг посреди урока начинает жужжать телефон, а мистер Уайт раздражённо говорит детям: «Выключите телефоны, я же просил не включать!» Все немедленно выхватывают, проверяя, что телефоны выключены, а жужжание-то не прекращается. Ну и там аж панель подрагивает: дррр-дррр. Говорит: «Наверное, трубы. Давайте, все на уроки, все на уроки». А потом, конечно, давай звонить своему адвокату Солу Гудману: «А как так получилось, что я сидел, вот целых полдня сидел, ждали мы твоего этого авторитетного человека, а он не пришёл – почему?» А Гудман и говорит: «А я не знаю, почему. Он очень щепетильный и пугливый, как олень. Вот не захотел, и всё».
Д.Ю. Поэтому 20 лет на воле.
Клим Жуков. Да, собственно, именно поэтому и 20 лет на воле. Дальше нам расскажут, что он не просто 20 лет на воле, а ещё и жив, потому что его, так сказать, бизнес-партнёры с той стороны мексиканской границы вообще обычно не склонны слишком долго тебя оставлять в живых.
Д.Ю. А зачем, непонятно, ты живой им нужен?
Клим Жуков. Да. «Турецкий, с живого тебя толку мало». Однако, этот выжил, никогда не попадался даже в поле зрения полиции, т.е. не зря пугливый и щепетильный. Уолтер Уайт требует, чтобы свёл его ещё раз. Он говорит: «Слушай, с таким человеком бывает только один шанс, если он не захотел с тобой работать, то он уже дальше точно не захочет, собственно, зачем тебе это?» А Уолтер Уайт раздражённо выбрасывает трубку обратно за потолок и бежит обратно в закусочную «Los Pollos Hermanos», и там, сидя целый день, весь вечер и начало ночи, он раздедуктировал, кто может быть авторитетом, к сожалению, как – не показали, потому что мне было бы интересно, вот на каком основании он решил, что тот самый перуанский… - о, вот на таком основании! – на каком основании он решил, что этот индейского, перуанского вида человек в великолепном исполнении Джанкарло Эспозито – это, собственно говоря, мафиозо. Почему? Т.е. я, конечно, понимаю, что сидел, думал, шанс прикидывал, сопоставлял, но у него… да-да…
Д.Ю. «Похоже, у нас появился Уайатт Эрп». Так-так?
Клим Жуков. «Good shooting, shitty shooting. У нас, похоже, здесь Уайетт Эрп». Да, так вот, как он определил? Потому что у него не было исходных данных для формирования логической цепочки, потому что Уолтера Уайта нам показали, как очень хорошего логика и, да, наблюдательного человека, но нам всё время показывают, что он наблюдает – это или прямым текстом говорится, или камера показывает, словом, есть некий жирный намёк, после чего ты сразу понимаешь, на основании каких данных Уолтер Уайт делал свои дедуктивные рассуждения. Тут вообще ничего не показано: он сидел, ковырялся в «Хэппи Миле» своём, вдруг все разошлись, и он такой бац – и видит отражение в вечернем, так сказать, окне, как в зеркале, а там этот самый дяденька ходит. И он такой: «А, так это же это вот главный наркобарон, в нашем штате уж точно совершенно».
Д.Ю. Застрелиться, да.
Клим Жуков. Вот как ты это догадался, скажи, пожалуйста, вот на основании чего? Я понимаю, что бывают гениальные прозрения и догадки, но вы бы хоть намёк бы дали. Хотя показано очень красиво, конечно: когда вот всё уже – забегаловка, эта рыгаловка пустеет, пустеет, всё, больше никого нет, и вдруг там появляется человек в отражении окна, который протирает лично столы, очень аккуратно одетый, чем я никогда не отличался, такая у него рубашечка прямо вся выглаженная, галстучек такой, он весь прямо такой аккуратненький, как вот такая вот кукла просто, одет, весь прямо идеально выбрит, в очочках тоненьких. И вот он его подзывает и говорит: «Мне бы диет-колу и 5 минут вашего времени» - и давай его разводить, говорит: «Это я вас ждал. Нет, я всё-таки думаю – вас ждал». Он говорит: «Я вообще не понимаю, о чём вы говорите. Если у вас есть жалоба, может быть, вам жалобную книгу предложить?» Ну и в конце концов допекает Уолтер Уайт индейца перуанского этого, мулатского. Да, ну конечно, вот тут нужно прямо уже режиссёру поставить если не памятник, то уж точно снять шляпу, потому что только что этот индеец выглядел натурально как менеджер «Макдональдса» - такой… с такими большими, ничего не понимающими глазами, такая приклеенная улыбка, потому что понятно, что приклеили ему в 7 утра, а уже, видимо, 9 вечера, и у него уже 12 часов эта улыбка приклеена, она уже не отклеивается, учитывая, что это уже не первый день у него эта улыбка приклеена. И тут он как перестал улыбаться – такая гиена просто оказалась! Такой…
Д.Ю. Великолепен, да!
Клим Жуков. Да, и так у него взгляд прямо сразу поменялся. Я уж не знаю, чем это достигается в данном случае – может, там ему как-то другой лампой светить стали в физиономию, или что ещё, но он такой сделался сразу мерзкий – ужас!
Д.Ю. Ну в т.ч. актёрское мастерство.
Клим Жуков. Это вообще вопросов нет, но просто настолько явно визуально поменяться в лице, причём особенно рожей-то не кривлялся, он просто перестал улыбаться – всё, у него взгляд сразу, как у мёртвой рыбы, такой. «Во-первых, - говорит, - ты опоздал. Во-вторых… точнее, не ты, а твой напарник опоздал, во-вторых, он пришёл под кайфом, он наркоман, а я не работаю с теми, кто работает с наркоманами».
Д.Ю. Зачем разговор завёл тогда? Жадность?
Клим Жуков. Ну всё, уже видно, что допёк, а вроде как все ушли – почему пару слов-то не сказать? Это, кстати говоря, была самая большая ошибка Густаво Фринга, что он вообще заговорил с Уолтером Уайтом. Как правильно про него потом скажет детектив Сола Гудмана: «Ты, пацан, не понимаешь, но этот мужик – часовая бомба, и будильник тикает уже очень давно, поэтому я сваливаю и тебе советую. Не хочу оказаться рядом, когда стрелка дойдёт до нуля». Да, ну потому что мистер Уайт-то с самого начала просто конкретный бедоносец, вот конкретный бедоносец, с такими людьми близко лучше не оказываться.
Д.Ю. Держаться подальше.
Клим Жуков. Да, уж неважно – он с тобой работает, не с тобой, а уж тем более если с тобой – ничем хорошим это не заканчивается. Ну, словом, уговаривает Уолтер Уайт купить у него наркотиков.
Д.Ю. А тот?
Клим Жуков. А тот соглашается в конце концов, иначе бы фильма никакого бы не было, ну и напоследок говорит: «Зачем ты работаешь с тем, с кем ты работаешь?» Он говорит: «Потому что я его контролирую, и я ему доверяю,» - сообщает Уолтер Уайт. Кого ты там контролируешь, дурачок старый?
Д.Ю. По-русски, кстати, как «контролирую» - непонятно, в оригинале-то это и «управление» в первую очередь.
Клим Жуков. Да-да, это понятно. Ну, словом, это-то понятно, а непонятно, почему он думает, что он Пинкмана контролирует. Вот, например, прямо сейчас твой напарник опять упарывается – ты его как контролируешь-то? Завтра у него настроение из-за того, что он удолбается, скакнёт, и ты его тоже будешь контролировать? Как? Что? Вот как ты можешь гарантировать то, что он, например, поедет с наркотиками по улице и из-за мудацкого поведения к полиции попадётся – это тоже ты проконтролировал, может быть? Нет, наверное, и было бы странно, чтобы человек, который в наркоманах, мягко говоря, понимает, поверил бы такому идиотскому заявлению. Но нет: «Я, - говорит, - его контролирую, я ему доверяю, и вы вообще никогда его не увидите, пока мы будем производить товар высшего качества. Кстати, у нас тут есть 18 кило – пожалуйте получить».
Вроде как Фринг соглашается, встаёт и говорит: «Нельзя доверять наркоманам» - и уходит. Ну в самом деле, блин, наркоманам доверять нельзя. Как увидел наркомана – раздави, как таракана, на всё способен наркоман: на ложь, на подлость, на обман.
Д.Ю. Чистая правда.
Клим Жуков. Да, ну а у Скайлер Уайт в это время тоже не всё в порядке, потому что она сидит поздно вечером на работе у себя в бухгалтерии и только так, листая бухгалтерский отчёт, обнаруживает одну там маленькую – 3700, 2100 долларов запись, не учтённую в налоговой декларации, другую, третью, ну и так она за два года находит неучтёнки на миллион баксов, о чём сообщает своему боссу, что так и так, говорит, «везде по чуть-чуть, а вот на миллион долларов не декларированного дохода я вижу».
Д.Ю. А он?
Клим Жуков. А он сначала выкручивается, потом говорит: «Ну слушай, это же просто кризис, мне вот нужно как-то с бизнесом разобраться. Если я сейчас всё заплачу налоговой, у меня всё встанет раком, а я не могу таким образом профуфлить то, что создал мой отец. Мы – производители, а сейчас кризис и, видишь, только спекулянты валютой выживают, а нам надо выживать как-то по-другому».
Ну и чего, миссис Уайт оказывается перед самой дурацкой альтернативой: или своего бывшего любовника прямо сейчас сдать налоговой, что она, как бухгалтер, по закону обязана сделать немедленно, по крайней мере, уж сообщить – может быть, это он и не виноват, может, это по невнимательности чьей-то получилось, но по крайней мере разобраться надо точно, потому что уж это не 100 долларов, которые куда-то вдруг оказались не учтены, а миллион долларов – за это можно очень сильно сесть в тюрьму в Америке, да и у нас тоже теперь вполне себе.
И вот в самом деле непонятно: а вот как так выходит – вот производитель, при этом мы же все знаем, что свободная невидимая рука рынка конкурентного обязана приличных людей, особенно тех, которые что-то производят, выделять на первый план всегда. Почему оказывается, что средний бизнесмен, если он заплатит налоги, которые положено, у него фирма накроется тут же, и он может выживать только потому, что он не платит часть налогов? Вот очень показательно.
Д.Ю. Как говорили в х/ф «Продавец»: «Так ты что – кинул родного отца?» - «Это бизнес, Дон». Вот – это бизнес.
Клим Жуков. Да, а там, видимо, имеется в виду то, что вот наступил кризис 2008 года, и у всех всё плохо. Ну и всё, невидимая рука рынка, не сильно разбираясь, насколько ты трудолюбивый, насколько ты одарённый, чем конкретно ты занят, ну если, конечно, это не наркотики, то всё – нахер с рынка! Заплати налоги и спи спокойно в каком-то другом месте.
Д.Ю. За мусорным баком.
Клим Жуков. За мусорным баком. Больше ты ничего не будешь производить, потому что денег у тебя больше не будет. «Мне, - говорит, - надо как-то пережить, я не могу всё просрать из-за пары лет кризиса». Она говорит: «Тебя сейчас посадят».
А тут же милое буржуазное государство, которое, как мы знаем, в 2008 году сколько крупных корпораций спасло методом прямого дотирования? Много! Откуда это государство брали деньги? А вот у таких мистеров Бенеке оно из налогов брало деньги для того, чтобы спасти какой-нибудь там «Чейз Манхэттен Банк», например, который и был виноват в этом чёртовом кризисе! И это значит, что государство напрямую является инструментом в руках этих самых банкиров и прочих крупных корпоративных клиентов, это просто их обслуживающий персонал. Не мистер Бенеке, который за это государство голосует и живёт с американской мечтой в душе. А американская мечта – она же очень простая: мы все миллионеры, но только по какой-то чудовищной случайности это пока ещё не проявлено в действительности.
Д.Ю. Ну, если всем мастерски запудрить мозги, правильно отлаженная пропаганда даёт хороший результат. А так-то там пропаганды нет, конечно.
Клим Жуков. Нет, конечно, пропаганда была только в «Совьетском Союзе». Правда, говорят, теперь снова есть кровавая путинская пропаганда. Говорят. Но это не все согласны.
Д.Ю. А про наличие американской они ещё не узнали?
Клим Жуков. Нет. Видимо, нет. Я бы сказал, нет, про американскую пропаганду все же знают: пиндосы – это очень плохо. Я бы немножко уточнил: про наличие буржуазной пропаганды, потому что это именно про это, потому что какая-нибудь английская или норвежская мечта от американской не отличается ничем.
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. Да, потому что вот смотрите: сейчас я буду миллионер и потом не буду нихрена делать, потому что у меня будет много денег. Это отлично.
Д.Ю. Ну, это ключевые цели в жизни: потреблять как можно больше…
Клим Жуков. А делать как можно меньше.
Д.Ю. …и, возможно, наилучшего качества: самая дорогая еда, самые дорогие машины, самые дорогие тёлки – х/ф «Волк с Уолл-стрит». Недавно душил х/ф, как это у нас говорят, «Лицо со шрамом»…
Клим Жуков. «Scarface».
Д.Ю. …то же самое абсолютно, да: к чему стремился – вот ящик кокаина на столе, домина какой-то, «Роллс-Ройс», лучшая шлюха. И вдруг цели в жизни закончились.
Клим Жуков. Оп-па!
Д.Ю. Выглядит смешно.
Клим Жуков. Да. В желаниях своих он был мелок, как пиписька попугая. Но я к тому, что вот, пожалуйста, наглядный пример, как, собственно, если вы не в курсе, работает рынок – он вот именно так работает, и только так он работает, по-другому он работать вообще не может. И кстати говоря, это для любого нормального бизнесмена уже в Англии где-то так с середины 18 века было совершенно понятно. Ещё ни Маркс ничего не написал, про то, что родится Ленин, даже проекта ещё не было, однако, о чём договариваются, и вообще разговаривают… это, опять же, вот то, что зафиксировано фактически: о чём разговаривают английские джентльмены середины-второй половины 18 века, джентльмены, причастные к бизнесу, конечно, когда встречаются за чашечкой кофе с утра? О свободном рынке? Совершенно справедливо – именно о нём, о том, что его не должно быть.
Д.Ю. Угу, монополия.
Клим Жуков. О том, что нужно давным-давно… ну монополия – это как получится, а вот картельный сговор – это запросто, потому что нужно договориться, потому что рынок только вредит, и больше ничего он не делает, потому что свободный рынок – это вред всегда всем, потому что хаос. Хаос никогда ничего хорошего, ну за редким исключением, никому не приносил, только Петиру Бейлишу, который говорил, что хаос – это лестница.
Д.Ю. Да-да-да. Ну, именно поэтому, вот например, в России нужен рынок, чтобы всё развалилось. Вот для этого нужен рынок. Вроде, всем уже очевидно, зачем он нужен, вроде понятно, что любые магистральные прорывы и прочее организовать может только государство, собрав там волю в кулак, что-то прокладывая, строя, там, я не знаю, БАМы, Севморпути, ещё чего-то… Никакой бизнес почему-то это потянуть не может. А может, это, ещё догадаться, что вот здесь, вот в таких условиях исторических, климатических, географических, при накопленных деньгах вот здесь вот это, может быть, как-то работает, а вот здесь не работает. И точно так же эта их т.н. демократия: вот здесь вот оно работает… Т.е. если у вас власть внутри себя кто-то с кем-то конкурирует, она вообще нежизнеспособна, и вот эту конкуренцию вам, и вот этот рынок вам устраивают только для того, чтобы вы максимум, лёжа плашмя, чтобы вот если вы подниматься начнёте, то вот встали бы раком – это вот нормальное для вас положение, но не выше. Рынок вам в этом поможет. Поздравляю.
Клим Жуков. Разумеется. Ну а внутри он вот так вот выглядит, потому что даже внутри самой хорошей, замечательной страны, которая есть на Земле, безусловно, самой богатой, ну по крайней мере пока – это США, первым, кто является питательной средой для буржуазного государства и тех, кто его оплачивает, т.е. мега-крупного бизнеса – это бизнес средний и мелкий, т.е. жрать будут сначала их, потому что у них хоть какие-то деньги есть, отличные от нуля, там есть сразу, что схарчить, одновременно. А потом уже можно за простых обывателей приниматься, у них денег ещё больше, но они все по мелочи раскиданы, за каждым долго гоняться, нужно всякие придумывать хитрые законы и проч. А вот, пожалуйста: дорогой друг, мы тебе сейчас кризис организуем ровно с одной целью – чтобы все твои деньги оказались у нас, всё, ты там вообще не нужен со своим производством. Производство должно быть в Китае, например, а ты его должен оплатить ценой собственной жизни, влёгкую. Это по поводу того, что – ещё один вопрос очень важный, который в фильме замечательно показан – насчёт того, что вот этот национально-ориентированный бизнес, вот мистер Бенеке – это национально-ориентированный бизнес, который не может выжить, как только рядом оказывается крупный бизнес, у которого нет вообще никаких интересов, кроме бизнес-интересов, а они, как мы знаем, могут быть хоть в Антарктиде, хоть в Арктике, хоть на Шпицбергене – да где угодно, только не в родной стране. А может быть и в родной стране, но это не значит, что они только там.
Д.Ю. Ну у нас тоже, вот сидим в здании, у нас тоже когда там – в 2014 году, с 2013-го на 2014-ый баксы-то ухнули вдвое?
Клим Жуков. Ну сразу после того, как Крым стал наш, вот сразу после этого они и ухнули.
Д.Ю. Ну, у нас этажами, эти бесконечные коридоры, этажами закрывались и уезжали, т.е. у людей в течение месяца… Т.е., с одной стороны, я не знаю, может, это резкие такие шаги – это себя обезопасить и деньги, но, с другой стороны, люди же понимают полную бесперспективность своих трудов: не надо ничего делать, бросай и беги. Многие так и убежали, не заплатив – тоже бывает.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Что у нас дальше?
Клим Жуков. Дальше появляется дома Джесси Пинкман, и он слушает на автоответчике, что ему там Костлявый Пит надиктовал с похорон Комбо, на которые он трусливо не явился – я имею в виду Пинкмана. Чего не пришёл – непонятно? Это же вроде как одноклассник. Ну короче говоря, вот Дохлый Пит рассказал, как там всё было грустно, какой замечательный гроб для Комбо сделали – натурально как «Роллс-Ройс», и проч., чем повергает Пинкмана окончательно в пучины депрессии, т.е. совсем. Ну и тогда к нему приходит девушка в виде практически ангела-хранителя со спасительной коробочкой, в которой после открывания крышечки уже обнаруживается два инсулиновых шприца, свёрточек полиэтиленовый с плюхами герыча и физрастворчик. Странно, что жгута ещё не было, но в качестве жгута она собственный шикарный пояс брендовый использует. Ну и дальше только не хватало музыки из «Криминального чтива», когда Траволта едет на машине, упоровшись герычем. Ну там тоже ничего, весёлая музыка, так всё показано.
Д.Ю. Кстати, это очень хороший пример – что… когда граждане там… о роли кино в воздействии на массы: вот которые кино смотрят, они… вот вы знаете, вот эта сцена жуткая, когда он колет адреналин в сердце Умы Турман – это вообще, это так страшно, нормальный человек за километр обходить будет. А все знакомые наркоманы говорят: «Так я после этого колоться начал. Как круто – это же вообще!» Вот, волшебная сила искусства.
Клим Жуков. Тут, конечно, всё не так завлекательно, но тоже всё как вот прямо по базе: жгут, в вену, крови набрал, обратно…
Д.Ю. А когда-то ещё, помнишь, был такой Баян Ширянов – помнишь, такой был?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Баян Первитинович Ширяев – вот, творческий псевдоним, на самом деле он был Кирилл Воробьёв, такой смешной, если не общаться как с наркоманом. У него книжка была «Нижний пилотаж» - книжка про «винтовых» наркоманов, ну как они там время проводят, как употребляют, и всё такое, ну т.е. для человека взрослого – почитаешь: грязища, говнище – туши свет! Угробленные жизни… А дети читают, а потом бегут…
Клим Жуков. «Вау!»
Д.Ю. …бегут, вытаращив глаза: «Это же нельзя никому давать, вообще нельзя эту книгу давать!» - «Почему?» - «Ну потому что все колоться начнут, вот ты же видишь, как круто». Вот такое разное восприятие, да.
Клим Жуков. Ну это только тогда круто, если ты наркоманов лично хорошо не знаешь, тогда, возможно, это круто. Мне это круто не было уже лет в 15 точно совершенно, там вот с запасом.
Д.Ю. Нас миновало, да.
Клим Жуков. Да. Ну в общем, да, Бог его знает… А, да – ширанулся. Как сказала ему эта Джейн: «Обожаю смешивать с метамфетамином – сначала поморозит, потом будет хорошо. Ну, встретимся там» - и давай ему, на по вене! Ну и дальше показывают, как этот Пинкман над подушкой летает такой. Где-то там внизу у него обрубается его эта девушка – в общем, всё прекрасно у него делается сразу же.
Ну а Уолтеру Уайту с утра смс-ка приходит с короткой надписью: «Pollos» - т.е. понятно: ступай в известную закусочную. Приходит в закусочную, Густаво Фринга он там не находит, зато его находит боевик мексиканский, который сообщает: «Через час на такой-то автопроездной, 17 кг - 1 млн.200 тысяч баксов. Через час не приедешь – здесь больше не появляйся». Всё. Ну и конечно…
Д.Ю. Роняя кал…
Клим Жуков. …теряя кал на асфальт, как молодой гепард, леопардовым скоком престарелый учитель несётся к своей машинке и, непрерывно левой ногой названивая Пинкману, едет к Пинкману домой, а Пинкман трубку не берёт, потому что он в говно! И вообще ему там можно над ухом из пулемёта стрелять, и он не услышит, потому что, опять же, он в говно и накануне со своей наркоманкой уширялся каким-то говном…
Д.Ю. А товар у него?
Клим Жуков. …смешав с другим говном. А товар прячется у него, естественно. И вот, значит, он доезжает, стучится в дверь, старший коллега, а там, конечно, никакого «аллё», там это… Стучался, звонил, стучался, звонил по телефону – и тут ему звонит жена. Он, конечно, трубку не берёт, потому что не до того, оббегает с другой стороны, и тут ему снова звонит жена, и написано: «Baby’s coming» - ну, смс-ка пришла, потому что у Скайлер начались схватки. Ну и он такой: «Ну охренеть! Просто охренеть». У него там, условно, полчаса осталось до «стрелки», товара нет, жена рожает, сейчас ещё метеорит упал бы – вот всё хорошо! Ну и тогда он забегает с чёрного хода и какой-то там трипперной жабой, скульптурой этой трипперной жабы вышибает кусок двери.
Д.Ю. Крепкой американской?
Клим Жуков. Да, и, засунув руку, там открывает эту самую дверь и забегает внутрь. Кстати, мне не очень понятно: дверь открывается внутрь, как её человек весом больше 70 кг не может вынести, я не понимаю?
Д.Ю. Когда в СССР мы вот жили в «кораблях» в нашем Купчино, это же типовые дома, типовые двери. Двери были из оргалита – ну т.е. это такая штучка.
Клим Жуков. Ну да, прессованная какая-то.
Д.Ю. Там такие, как соты, внутри картон, ну и одинаковые замки у всех, Балтийского завода. Мы в 7 классе учились, на неё напрыгнешь плечом – она вылетала, ломалась, потому что дверь совсем тоненькая. Никому не надо было – нечего прятать было, жили спокойно. Но это, да, это меня всегда удивляет: как… у вас всё такое солидное всегда, вы так это рассказываете – вот всё солидное, а как торнадо пройдёт – даже фундамент…
Клим Жуков. Фьють – ничего нету, всё унесло!
Д.Ю. Всё унесло вообще, какой-то картон, даже не фанерное – картонное. Ну-ну-ну, так – вломился?
Клим Жуков. Так он туда, в эту дверь долбил ногой, прыгал на неё плечом – она вообще никак не реагирует, хотя она открывается вовнутрь – это значит, что сломается не дверь, так косяк, вариантов-то никаких быть не может.
Д.Ю. Кстати, странно: это в тюремных камерах двери внутрь открываются, чтобы вы…
Клим Жуков. Специально, чтобы наружу их…
Д.Ю. …чтобы вы не выломились, да, а в доме-то как? Или там снег выпадает, что её не открыть?
Клим Жуков. А это для того, чтобы менты легко заходили, естественно.
Д.Ю. Наверное, да.
Клим Жуков. У нас-то всем известно, что это для того, чтобы НКВД могло спокойно двери по ночам выносить, и в полуземлянках каких-нибудь новгородских в 13 веке тоже было НКВД, и тоже нужно было выносить двери вовнутрь, и бояре и князь заставляли своё быдло строить такие полуземлянки. Вот, это понятно, а в Америке-то чего?
Д.Ю. Ну-ну, и чего – ворвался в дом?
Клим Жуков. Ворвался – этот красавец валяется, он пытается его вообще привести в чувство – шансов никаких! Тут он видит два шприца и всё понимает, после чего выливает на него там ведро воды: «Где товар?» Он говорит: «На кухне». – «Где на кухне?» - «Под мойкой. Пошёл нахуй» - и, не приходя в сознание, отключается. Этот, конечно, бежит на кухню там под мойкой, под раковиной находит весь этот товар, напихивает им полный мусорный пакет. Ему снова звонит жена, он снова не берёт трубку, и он просто стоит так на коленях перед горой говна этого, сидя: «Сука, куда же идти-то? Тут ребёнок рождается, сделка века, можно сказать, напарник упоровшийся – блять!» И вот он в таких растрёпанных чувствах, закинув на плечо 17 кг, или 18 – не помню?
Д.Ю. Много.
Клим Жуков. Много, много… А, 36 фунтов – ну, будем считать 17 для ровного счёта, забросив всю эту гору в мусорном пакете на плечо, выбегает из дома мистера Пинкмана, оставив позади двух упоровшихся наркоманов и полный разгром на кухне, потому что, естественно, мусорный пакет он добыл из мусорного ведра, вытряхнув его на пол вот так вот. Вот, всё, серия на этом кончается, убегает в ЗТМ.
Д.Ю. Хорошая концовка, хорошая. Ловко придумано.
Клим Жуков. Очень-очень, она такая бодрая прямо, вся серия!
Д.Ю. Про рожающую жену и срочную встречу, и обдолбившегося наркомана – правильно говорил…
Клим Жуков. «Нельзя доверять наркоманам».
Д.Ю. Не надо с наркоманами общаться, да, вот тебе даже не применительно к правоохранительным органам: ну что – он тебя подставит, ёлы-палы, а при этом… ну тут же как, как мне это видится – что вот ты что-то делаешь, у тебя вот можно купить, наладить контакт, ты свои таланты там как-то применишь, мы вот дружно работаем – ну хорошо. А нет – а куда ты пойдёшь и куда ты это понесёшь? Апчхи!
Клим Жуков. Будь здоров!
Д.Ю. Спасибо.
Дементий. Будьте здоровы!
Клим Жуков. Во!
Д.Ю. Спасибо. На то и чих. Иначе тебя дешевле убить, чтобы ты тут не мешал никому, в общем-то. Деловая этика превыше всего.
Клим Жуков. Я, главное, не очень понимаю: как только мистер Уайт обнаружил настоящего бизнесмена, который готов потреблять товар в любых количествах, ну уж как минимум закупить 17 кило – это не бык пописал и не корова чихнула, короче говоря, нафиг ему теперь этот Пинкман, вот сразу же после этого – нафиг? Он нужен ему был ровно для одного – для того, чтобы распространять. Вот твой новый Пинкман, гораздо лучше!
Д.Ю. Да, до свиданья.
Клим Жуков. Да, до свиданья. Понятно, тебе одному работать не в кайф – ну так этот человек тебе любого напарника подгонит, который будет тебе, я не знаю, там, котлы дрючить, что там – подносить боеприпасы, всё, что угодно. Everything you want.
Д.Ю. А Пинкман может пожить в своё удовольствие.
Клим Жуков. Недолго.
Д.Ю. Т.е. количество комментариев: «Почему вы считаете его за дебила – это потому что у него такая оригинальная одежда?» - нет, потому что он дебил, и это проявляется во всём! Вот, например.
Клим Жуков. Да-да-да, ну т.е. идея гёрл-френд «снять стресс», долбанув себе герыча с 98%-ным метамфетамином – я считаю, это яркий признак дебила, уж извините.
Д.Ю. С нетерпением ждём продолжения.
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. Спасибо, Клим Саныч. А на сегодня всё.
Новости
VIP
