27.08.17

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Борис Витальевич, доброе время года.

Борис Юлин. Аналогично.

Д.Ю. Давно не виделись. Обо что сегодня?

Борис Юлин. Собственно говоря, продолжим про 1 мировую войну. Про то, что было больше всего на слуху, т.е. самые знаменитые сражения 1 мировой войны, такие как Ютландское сражение на море, Брусиловский прорыв, Верден, Сомма, они остались у нас в 16 году. И вот когда люди изучают историю 1 мировой войны по отрывку какого-нибудь фильма, по школьному учебнику, то после этого как-то 17 год воспринимается как затишье, типа ничего не происходило, не было ничего.

Так вот, на самом деле 17 год – год очень богатый на изменение тактики, стратегии, на изменение положения стран воюющих. Но вот каких-то глобальных перемен линии фронта не наблюдалось.

Д.Ю. Т.е. битв, чтобы за раз 750 000 убили, не было?

Борис Юлин. Легко, были.

Д.Ю. Или было?

Борис Юлин. Было. И 16 год в этом плане переплюнули.

Д.Ю. Какое же тогда затишье?

Борис Юлин. Так я же говорю – на карте не видно. Здесь мы сейчас с этим разберёмся. Собственно говоря, во-первых, в 17 году мировая война надоела уже всем, т.е. патриотизм умер во всех странах, у всех, кроме генералитета. У генералитета оставался не у всего. Так вот, например, Российская империя при численности вооружённых сил в 6 млн. 900 тыс. человек к этому году, к концу 16 года, ещё при царе батюшке имела потерями только в виде дезертиров 1,5 млн. человек. Т.е. 1,5 млн. дезертиров официально.

Д.Ю. Это что ты хочешь сказать? Православные люди за веру, царя, и отечество не хотели воевать, да?

Борис Юлин. Как-то не очень.

Д.Ю. 1,5 млн.

Борис Юлин. 1,5 млн. дезертиров, т.е., собственно говоря…

Д.Ю. Из 7, грубо говоря.

Борис Юлин. Ну да. Т.е. на 7 млн., которые есть в армии, и из которых только 2 млн. на фронте, потому что больше непосредственно на фронте Российская империя держать не могла в силу экономических причин. Т.е. здесь у нас те же самые проблемы были, что и у турок, у которых тоже вроде бы народа много, но держать их на фронте сложно, потому что боеприпасов не хватает. Дело в том, что такие проблемы были не только у нас. Например, в Германии Людендорф, расписывая ситуацию на конец 16 года, как раз рассуждал о том, что есть там проблемы с продовольствием, с бесперспективностью войны. Т.е. непонятно, что нужно сделать, чтобы выиграть войну. И оценивал положение Германии как почти безвыходное. Это Германия.

А в Англии, например, с другой стороны, так сказать, Ла-Манша, так сказать, где, казалось бы, должно быть всё мёдом намазано, там у нас идёт под руководством лорда Лансдауна вот такое бурное движение за мир без победы. Т.е. за принятие германских предложений 16 года - мир без аннексий и контрибуций. Типа просто прекращаем эту войну, которая всех достала.

Д.Ю. Надо же, т.е. главный супостат (непобедимый) не знает, как ему победить, Германия?

Борис Юлин. Ну да. Но остальные тоже не очень знают, т.е. ясно, что вроде бы идёт к победе, но, допустим, французский премьер Бриан в этот момент говорит о том, что продолжать долго эту войну нельзя, потому что народ просто не выдержит таких тягот непонятно за что.

Д.Ю. Я правильно понимаю, что народ не выдержит – это поднимется мятеж, и правительство снесут. Опасно.

Борис Юлин. Опасно. Это с обеих сторон, так сказать, с обеих сторон линии фронта проблемы были достаточно общие. У Германии, например, возникла в 16 году очень серьёзная проблема с продовольствием на грани голода, т.е. снижение нормы выдачи хлеба до 1250 г. в неделю на человека. Выдавались в это время уже, кстати, не нормальные жиры, а суррогаты, т.е. Германия в это время являлась главным создателем и производителем маргарина. Т.е., собственно говоря, с добавлением эрзац, эрзац-кофе, эрзац-шоколад, эрзац-масло т.е. то же самое…

Д.Ю. Заменитель.

Борис Юлин. Оно пошло именно с 1 мировой войны, потому что Германия находилась в условиях блокады со стороны моря и блокады, в общем-то, со стороны суши, т.е. фронты. Прорвать, правда, в конце 16 года эту блокаду они сумели частично. Т.е. они разгромили Румынию, была разгромлена Сербия вступлением Болгарии в войну. И в итоге получился прямой путь в Турцию, собственно говоря, и страны, которые с Турцией граничили. А Турцию, в общем-то, немцы и австрияки напрягали на поставки продовольствия точно так же, как англичане и французы напрягали Российскую империю.

Т.е. оружие, боеприпасы, военное снаряжение в обмен на продовольствие. Т.е. здесь картина была достаточно общая. Правда, с Турции много вытянуть не получилось, поэтому как – угроза конкретного прямого голода, она как бы отодвинулась, но жили немцы очень скудно, а австрияки ещё скуднее, потому что австриякам тоже приходилось подкармливать немцев, потому что немцы их постоянно спасали. Т.е. вот такая печальная картина.

Соотношение сил явно уже показывало, что к победе идёт Антанта. Правда, победу оценивали как возможную в военном отношении Германии, англичане, например, оценивали, что удастся победить Германию либо в конце 18, либо вообще в 19 году. Но Антанта имела 14,3 млн. человек суммарно всех своих сил против 7,3 млн. сил Тройственного союза, т.е. почти двойное превосходство в силах. Правда, если мы начинаем считать пушки, самолёты и т.д., то неожиданно оказывается, что силы примерно равные. Т.е. в 2 раза больше народу.

Д.Ю. Т.е. кто-то был вооружён не на европейском уровне, да?

Борис Юлин. Ну как, очень многие европейцы были вооружены не на европейском уровне. Те же самые австрияки были вооружены сильно хуже немцев. Ну а мы, соответственно, сильно хуже французов и англичан. Ну а турки хуже и нас, и австрияков, т.е… можно ещё, кто хуже был вооружён. На западном фронте, т.е. там, где французы и англичане с бельгийцами против немцев. Там 4,5 млн. человек против 2 млн. 800 тыс., т.е. явное превосходство. Поэтому на конференции в Шантильи ещё в 1916 году, в конце, союзники планировали именно ряд наступлений с востока и с запада с целью разгромить Германию в 17 году.

Т.е. генералы, в отличие от политиков, которых я перечислял, и ведущих генералов типа Гинденбурга или Людендорфа, они испытывали некоторый оптимизм, по крайней мере, антантовские. Дальше, итальянский фронт, там у союзников вообще картина была самая идеальная. 1 млн. 700 тыс. человек итальянских войск против 750 тыс. австрийских войск. Т.е. превосходство в 2,5 раза. При этом превосходство и в вооружении, и в численности. Ну и русский фронт – 6,6 млн. с нашей стороны, т.е. больше 6,5 млн., против 2 млн. 900 тыс. немцев, австрияков и турок.

Д.Ю. Что-то как-то нехорошо получается.

Борис Юлин. Что? Более чем двойное превосходство – нехорошо?

Д.Ю. Надо было победить.

Борис Юлин. Здесь как раз, мы в прошлом разговоре ещё по 16 году рассматривали Митавскую операцию, которая была в январе 17 года. Почему – потому что на ней закончилась, собственно говоря, Российская империя. Т.е. когда 82 наших батальона начали наступление против 19 немецких батальонов, фронт прорвать не сумели, войска нормально воевать отказывались, 11 полков взбунтовались. Т.е. полная беда. Российская императорская армия показала свою практически полную небоеспособность как раз во время Митавской операции.

Д.Ю. А кто виноват? Солдаты плохо воевали или офицеры не могли солдат отправить воевать, вдохновить и всякое такое?

Борис Юлин. Ну как, солдаты плохо воевали, потому что не хотели воевать. У офицеров рычагов заставить их воевать особо не было. Авторитет верховного командования во главе с Николаем II был крайне низок. Т.е. если предшественник Николая II на посту главнокомандующего Великий князь Николай Николаевич пользовался популярностью в войсках и среди генералитета, то Николай II не пользовался популярностью ни у кого. К нему лояльность испытывали только те, кто считал, что нужно в любой ситуации поддерживать монарха. Все остальные к нему лояльности не испытывали ни малейшей.

Собственно говоря, после Митавской операции командование Северного фронта перешло на сторону заговорщиков, на сторону Алексеева. А о заговоре Алексеева знали, по сути, все. Т.е. армия о нём знала, но лояльности к императору не было. Солдаты воевать не хотели. Они не доверяли ни императору как главнокомандующему, ни офицерам. Т.е. они вообще не понимали, за что идёт война.

Д.Ю. А вот отскакивая чуть-чуть в сторону, вот на советских танках, например, бойцы писали «За Родину! За Сталина!». А вот в 1 мировую войну кто-нибудь писал на чём-нибудь «За Николая II»?

Борис Юлин. За царя-батюшку? Был лозунг официальный «За Бога, царя, и отечество», но дальше него ничего не шло.

Д.Ю. На снарядах там не писали?

Борис Юлин. А за конкретного царя вообще никто.

Д.Ю. Хороший царь был.

Борис Юлин. Так вот. Собственно говоря, в марте 17 года, уже после падения Российской империи и становления Республики, т.е. во время Временного правительства.

Д.Ю. Напомним многим, что революция произошла в феврале.

Борис Юлин. Так вот, т.е. как раз в 17 году. Так вот, в марте 17 года, например, было небольшое, т.е. чисто местное наступление немецких войск – ну, соотношение сил-то для немцев не очень хорошее. Так вот, они пытались уничтожить плацдарм на реке Стоход. Т.е. перед мостами на р. Стоход был укреплённый плацдарм, который держали наши войска. Вот немцы атаковали этот плацдарм и захватили его. Там был разгромлен наш корпус, который находился, и вот у нас очень часто любят сейчас оперировать маленькими потерями Российской империи – мол, Российская империя потеряла чуть-чуть убитыми и ранеными, а немцы потеряли гораздо больше. Так вот, вот, например, по отчёту боя на р. Стоход: «убитыми и ранеными корпус потерял 996 человек». Чуть-чуть.

Д.Ю. А корпус это сколько?

Борис Юлин. В его составе было примерно на этот момент порядка 17 000.

Д.Ю. Моё почтение.

Борис Юлин. 996 человек всего лишь. Так вот – пропало без вести 10 376 человек.

Д.Ю. А это как считается? Вот пропавшие без вести это, т.е., с одной стороны, попал снаряд, человека разорвало и не осталось ничего, а с другой стороны…

Борис Юлин. Убитые и раненые это о ком есть данные, что вот эти вот убитые, а вот эти вот, допустим, поступают в санчасти.

Д.Ю. А если разорвало?

Борис Юлин. Понимаешь, дело в том, что без вести пропавший это просто когда после боя мы пытаемся найти бойцов, а их нет. Чаще всего они переходят в категорию, которая здесь сверху у нас была на конец 16 года – 1,5 млн. дезертиров. Так вот, к концу 17 года дезертиров стало гораздо больше. Это в основном вот так.

Д.Ю. Т.е. это люди – военнослужащие, дававшие присягу, православные, по всей видимости, да, помолились перед боем, да?

Борис Юлин. Молиться было тогда до Февральской революции обязательно, после Февральской революции стало необязательно, и поэтому на заутреню приходило 6% военнослужащих.

Д.Ю. Я, вот у меня представление об этом…

Борис Юлин. До этого 100%, а тут 6%.

Д.Ю. … по известной книжке про бравого солдата Швейка, где, в общем-то, ну, с моей точки зрения… Мне это видится так: в моей родной советской армии у меня был замполит. Я так понимаю, что роль замполита ранее играл священник. Вот как в советской армии…

Борис Юлин. Не играл.

Д.Ю. Не играл?

Борис Юлин. Не, по идее, должен был играть, но не играл.

Д.Ю. В советской армии замполит, он, кроме того, что рассказывал о политике КПСС, он занимался крайне полезными вещами – налаживал отношения в семьях, следил за порядком, ещё воспитателем...

Борис Юлин. Ну под конец у нас тоже замполиты, под конец советской власти…

Д.Ю. Я служил не под конец, у нас был нормальный замполит.

Борис Юлин. Да, но начинали потихонечку уже деградировать так.

Д.Ю. Но, тем не менее, когда…

Борис Юлин. А здесь уже деградировали полностью. Я говорю – 6% приходило на заутреню после того, как это перестало быть обязательным. Это показывает уровень, так сказать, православного энтузиазма. Но самое главное – 996 убитых и раненых, и 10376 пропавших без вести.

Д.Ю. Из 17.

Борис Юлин. Да. Т.е. корпус практически исчез.

Д.Ю. Все убежали.

Борис Юлин. А убитых и раненых мало. Так вот, не все убежали, возможно, кого-то действительно разорвало снарядом на куски и всё, он тоже пропавший без вести.

Д.Ю. Я как раз про это хотел спросить.

Борис Юлин. Кто-то попал в плен…

Д.Ю. Про соотношение тех, кого действительно порвало, и тех, кто убежали.

Борис Юлин. Я думаю, что всё-таки тех, кого порвало…

Д.Ю. 10 000 не может порвать.

Борис Юлин. Я думаю, даже 1000 не будет. Там какое-то количество попало в плен. Но вот сколько попало в плен и сколько убежало – не известно никому. Это просто убыль личного состава в корпусе. Так вот, это вот подобная занятная…

Д.Ю. А раненых сколько, извини, я что-то…

Борис Юлин. Раненых и убитых вместе 996 человек.

Д.Ю. 996. Из 17 тысяч 11 вышли из строя. Осталось 6. Круто.

Борис Юлин. Вот. Одна из частных операций немецких войск. Собственно говоря, в это время у нас численность армии стала стремительно расти, т.е. Временное правительство численность войск наращивало, проводило мобилизацию за мобилизацией, и армия вроде бы стала больше, она перевалила за 7 миллионов человек, дальше к 8 потянулась. Но при огромной численности на фронте всё равно по-настоящему боеспособных войск больше 2 млн. держать не получалось.

Д.Ю. Потому что ни прокормить, ни вооружить, ни обеспечить боеприпасами. А как же вот эти – в 13 году невиданный экономический рост, он что, никак с этим не справлялся?

Борис Юлин. Ну мы же с тобой на прошлой передаче уже рассматривали.

Д.Ю. Многие не смотрят все ролики, Борис Витальевич. Подходи с пониманием. Чудовищный рост в 13 году, Российская империя взмыла ракетой просто.

Борис Юлин. Например, в 17 году, это вот когда мы будем дальше операции рассматривать, там есть такие моменты, то же самое наступление Нивеля, там ещё. Так вот, у французов считалось очень крутым иметь 200 орудий на км фронта.

Д.Ю. Это много, мало?

Борис Юлин. Это много. Собственно говоря, маршал Жоффр говорил как раз таки, что при 200 орудиях на км фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а сообщают, до какого рубежа дошли наступающие войска. Так вот, у немцев плотности артиллерии были уже поменьше, т.е.если в 14-15 году немцы с артиллерией заруливали союзников, то здесь у них уже стало несколько хуже. Но 100-150 орудий на их км фронта они получать в своих наступательных операциях умудрялись. У нас, например, в 17 году, когда было июньское наступление, там было беспрецедентное для русской армии сосредоточение сил на участке прорыва, там было 30-35 орудий на км фронта. Это в 2 раза большая плотность артиллерии, чем во время Брусиловского прорыва.

Д.Ю. Т.е. это наглядная иллюстрация чудовищного экономического взлёта, направленного на победу.

Борис Юлин. Да. И в это время у нас как раз таки половина всего нашего вооружения, снаряжения, боеприпасов, она шла из-за рубежа. Т.е. это вместе с поставками из-за рубежа не хватало.

Д.Ю. Через Тихий океан, да?

Борис Юлин. Ну почему? Через Мурманск. Ну и через Тихий океан тоже, но в основном через Мурманск. Здесь, кстати, есть такой момент занятный. Так вот, т.к. Россия располагала более приличным количеством хлеба, чем Англия и Франция, то союзники с нас требовали постоянно в обмен на вооружение зерно. Так вот, в 15 году потребовали 15 млн. пудов зерна, наше правительство сумело отправить 11 млн. 4 млн. перешло на следующий год. В 16 году союзники увеличили требование до 30 млн. пудов.

Д.Ю. Неплохо.

Борис Юлин. В 17 году они предъявили требование на доставку уже 50 млн. пудов.

Д.Ю. Неплохо.

Борис Юлин. Так вот, при обсуждении возможности выполнения этого требования на заседании Совета министров было указано, просто цитирую: «благоприятное разрешение этого вопроса приобретает ныне совершенно исключительное для нас значение, т.к. союзные державы изъявили согласие направить в наши северные порты обусловленное число судов с военными грузами первостепенного значения лишь при условии обеспечения обратных рейсов пароходов с хлебными грузами». Вот так.

Д.Ю. А это что получается, вот, например, призыв, да, и мужиков повымели, ну и, наверное, там как-то на селе производительности упадёт, нет?

Борис Юлин. Не повымели у нас особо мужиков. У нас невозможно было провести полную мобилизацию…

Д.Ю. Минуточку. Я тупой зритель, ёлы-палы, ты чего?

Борис Юлин. У нас население большое, гораздо больше, чем в Германии или во Франции. А народу под ружьём тоже больше, но далеко не настолько, насколько больше населения.

Д.Ю. Т.е. на нас это практически не сказывалось, мобилизация?

Борис Юлин. Сказывалось, но не так сильно. Мы не могли всех мобилизовать, потому что их нечем было вооружать.

Д.Ю. А наши зарубежные партнёры, у них всё плохо было? Почему они так нуждались в продовольствии?

Борис Юлин. Потому что нужно было как-то кормить войска. Плохо было у всех. У нас тоже, в общем-то, было плохо. Например, в 16 году у нас был 12-16-дневный запас продовольствия в войсках, а в 17 году он снизился до 6-10-дневного.

Д.Ю. Ну просто цифры какие-то ужасающие. В начале 15, в конце 50.

Борис Юлин. Ну да. Ну это не тонн, это пудов всё-таки.

Д.Ю. Всё равно.

Борис Юлин. Много, да. Так вот, войска в 17 году перешли у нас… у нас сначала была норма хлеба 1600 грамм, перешли сначала на 800 грамм, а в конце 17 года на 400 граммовую порцию.

Д.Ю. Дважды пополам, да?

Борис Юлин. Да. Т.е. в 4 раза сократили. Сообщения шли постоянно по военному ведомству, что вот есть продовольствие, но нет совершенно возможности его доставить, например, из Сибири. Нет паровозов и вагонов, чтобы доставить продовольствие. Собрали, отправить не могут.

Д.Ю. Ну это к вопросу, как были построены железные дороги все при царе, и как прекрасно они функционировали.

Борис Юлин. Да не только то, что они даже построены. Дело в том, что количество паровозов, ну как, из-за обеспечения войск на фронте их не хватало. Т.е. даже дороги-то были, но по ним нужно, чтобы что-то ездило.

Д.Ю. И экономический взлёт 13 года даже паровозов не дал в достаточном количестве.

Борис Юлин. Разумеется. И, кстати, здесь был интересный момент. Как генерал Алексеев, например, выходил из положения… Когда на фронте нет продовольствия – это действительно катастрофа. Т.е. если какая-нибудь будет проблема в результате, допустим, немецкой операции наступательной, с поставками продовольствия, то 5-6-дневный запас продовольствия, он сгорит моментально. И вот здесь «генерал Алексеев наложил секвестр на 1900 вагонов хлеба, подготовленных для отправки из юго-западного края в Архангельск. Вслед за этим наложил запрет на отправку хлеба наместник Кавказа. Тем не менее, к 1 июля 17 года в Архангельск было доставлено 2 млн. пудов хлеба из приволжских губерний. За границу удалось отправить только 1 млн. 311 тыс. пудов. Начавшиеся волнения на почве продовольственных затруднений вынудили направить часть заготовленного хлеба для удовлетворения нужд населения».

Т.е., собственно говоря, Алексеев создавал даже такие отряды, которые перехватывали эшелоны, которые идут в Мурманск, перегонял их в направлении фронта.

Д.Ю. Самим жрать нечего было.

Борис Юлин. Но вот эти вот действия правительства, действия командования…

Д.Ю. Как-то не вяжется с известным лозунгом «Всё для фронта, всё для победы». Куда ж вы это продаёте-то, если солдатам жрать нечего?

Борис Юлин. Ну как, в Германии, например, зато другая проблема тоже есть. Там нехватка людских ресурсов. В конце 16 года немецкое командование поставило перед правительством запрос, перед Рейхстагом, о том, чтобы расширить воинскую повинность на возраста от 15 до 60 лет. Потому что некого ставить под ружьё.

Д.Ю. До 60 лет хорошо.

Борис Юлин. От 15. Так вот, но, правда, Рейхстаг этот закон зарубил, потому что тогда бы сразу в Германии вспыхнула бы революция. Так вот, его сделали как вот – применили эти нормы только для призыва во вспомогательные силы. Чисто тыловое обеспечение. Вот такие проблемы. Но это как раз то, что у нас касается проблем сторон. Т.е. у немцев не хватает продовольствия и населения, у Австрии не хватает всего, у Турции не хватает в первую очередь экономики, промышленности. У нас проблемы с обеспечением вооружением промышленности, и возникающие проблемы с продовольствием. При этом значительная часть проблем связана даже не с отсутствием самого продовольствия как такового, а с логистикой. Так вот, у союзников наших проблемы, опять же, с продовольствием, т.е. ограничения по нормам питания и т.д.

Вот, кстати, с ограничением по нормам питания. Дело в том, что немцы пытались, ну вот англичане душили Германию морской блокадой. Немцы пытались нанести ответный удар. И в этом отношении как раз таки наиболее показательный 17 год. Дело в том, что после Ютландского сражения немцы уже не рассчитывали на то, чтобы разгромить Англию на море силами своего флота, надводных кораблей, и основной упор сделали на подводные лодки. Т.е. они объявили Англии неограниченную подводную войну. Т.е. до этого были какие-то попытки следовать правилам ведения войны на море, т.е. требованиям остановиться, провести досмотр и т.д. Немцев потом, правда, стали забивать из-за английских судов-ловушек. Постепенно, по нарастающей все эти правила ведения войны отмирали. Война становилась всё более тотальной.

Д.Ю. Напомним гражданам, что такое судно-ловушка.

Борис Юлин. Дело в том, что англичане, столкнувшись с проблемой немецких подводных лодок, и не имея серьёзных средств борьбы с ними, стали создавать суда, которые как вот идут, идёт вроде бы судно под нейтральным флагом. Немецкая подводная лодка всплывает, требует остановиться. Судно останавливается. И вот немецкая подводная лодка высылает досмотровую партию на это судно для того, чтобы проверить…

Д.Ю. Чего вы там везёте.

Борис Юлин. Да, нет ли там контрабандного груза, который позволяет либо это судно захватить, или утопить. И вот в этот момент падают щиты, закрывающие орудия, а на флагшток взлетает английский флаг, и открывается огонь по стоящей подводной лодке. Лодка обычно гибнет. Но при этом англичане выполняли такое формальное требование – непосредственно перед первым выстрелом флаг как раз их поднимается. Т.е. они со всем этим очень хорошо насобачились. Ясно, что после этого о каких-то нормальных досмотрах речи не идёт, потому что подводники, они тоже не идиоты…

Д.Ю. Увидел – топи.

Борис Юлин. Да. Но за это, так сказать, как бы… порицание.

Д.Ю. Вали всех, Господь рассортирует.

Борис Юлин. Здесь вот неограниченная подводная война – это когда официально объявлено о том, что мы топить будем всех. И вот первоначально у немцев, на самом деле, лодок было вроде бы не очень много, т.е. они всего-то в момент объявления неограниченной войны держали на коммуникациях противника в это время порядка 40 подводных лодок.

Д.Ю. Это немного, да?

Борис Юлин. Не, ну как, их количество постепенно росло, т.е. у немцев приняло участие в войне порядка 400 подводных лодок, из которых на момент капитуляции Германии там довольно много ещё было в строю.

Д.Ю. Я всегда думал, что они в основном появились во 2 мировую.

Борис Юлин. Не, во 2 мировой использовали опыт 1 мировой войны, с ещё большим размахом. Здесь картина какая была: когда была объявлена неограниченная подводная война, за 3 месяца было утоплено примерно 1 млн. 800 тыс. тонн торгового тоннажа.

Д.Ю. Ого.

Борис Юлин. Это очень много. Так вот, это оказалось настолько много, что перед Англией встала угроза голода. Т.е. у них стал сокращаться торговый флот. Правда, с учётом развязывания постепенного этой войны подводной, англичане оказались всё-таки как, психологически к этому готовы, и какие-то меры уже прорабатывали и стали их применять. Меры, которые они применили – самое главное, это введение системы конвоев.

Т.е. собирается 2-3 десятка транспортов, одинаковых по скорости подбирались, и под охраной нескольких боевых кораблей они совершают переход через океан. При этом маршруты этих конвоев, они немногочисленны, они все патрулируются, т.е. чтобы подводные лодки… Подводные лодки тогда были не подводные, они были ныряющим по сути. Т.е. подводная лодка могла находиться под водой, активно действовать несколько часов, просто висеть под водой могла 2-3 дня максимум, т.е. пока хватит воздуха.

Д.Ю. А во 2 мировую как было?

Борис Юлин. Да не сильно лучше. Т.е. характеристики лодок улучшились, они стали глубже погружаться, дольше могли двигаться под водой, с большими скоростями двигаться, лучше торпеды стали, но принципиального улучшения до появления атомных подводных лодок не было. И вот подводная лодка, она, разрядив аккумуляторы, и, так сказать, выдышав весь воздух, должна была всплывать, вентилироваться, и заряжать аккумуляторы. Т.е. большую часть времени подводные лодки находились в надводном положении, поэтому были уязвимы для атаки надводных кораблей, то, что надо же временное погружение. Если их загнать и долго не давать всплывать, то чаще всего лодка гибла просто потому, что ей всплыть не давали.

И, кроме того, под водой скорость у подводной лодки была достаточно небольшая, что не позволяло, допустим, нормально преследовать конвой, чтобы его атаковать. Преследование могло идти разве что в надводном положении. Но вот такие вроде бы несовершенные подводные лодки, у которых из средств наблюдения только перископ, никаких ни радаров, ничего нет, они вот набили за 3 месяца 1 млн. 800 тыс. тонн. А всего, по-моему, за 17-18 год они набили больше 6 млн. торгового тоннажа. Как раз с весны и до лета 17 года успехи подводных лодок немецких были наибольшими. Дальше количество подводных лодок росло, но количество судов гибнущих стало снижаться. Во-первых, те суда, которые ходили в составе конвоев, они теряли менее 1% того, что ходит в конвоях.

Д.Ю. Небогато.

Борис Юлин. Ну как, это всё речь шла, учитывая, что они по несколько раз ходили, эти конвои, речь шла о сотнях судов, но всё равно гораздо меньше, чем раньше. Кроме того, очень серьёзно за англичан в это время вписались американцы, которые начали строить торговые суда просто в колоссальных количествах, так же, кстати, как и противолодочные корабли, которые как специализированное средство тоже появились в это время. Англичане вводили систему очень серьёзную прибрежных патрулей, чтобы на подходах к портам подводные лодки разгуляться не могли. Свои подводные лодки размещали на путях выхода немецких подводных лодок, т.е. английские подводные лодки занимались, в основном, противолодочными задачами.

Кроме того, англичане ставили в огромных количествам минные заграждения. Самое шикарное заграждение у них было – это специальный такой барраж, который они построили (минное заграждение) от Шотландии до Норвегии.

Д.Ю. Однако.

Борис Юлин. Лодки немецкие всё равно продолжали выходить на коммуникации.

Д.Ю. А это что было – сети, мины, что это?

Борис Юлин. Это были минные заграждения. А, допустим, Адриатическое море перекрыли и минами, и сетями, чтобы австрийские лодки не лазили в Средиземное море. Т.е. подходили очень серьёзно, капитально. Средства были затрачены на это колоссальные, но зато это позволило обеспечить дальнейшее снабжение в Англии, а в дальнейшем и переброску в Англию американских войск, когда США вступили в войну. Кстати, в 17 году США уже в войне, но боевых действий их части ещё не принимают. Т.е. они довольно быстро развёртывали армию, начали перебрасывать, но активное участие в боях приняли уже в 18 году. Поэтому здесь мы американцев пока не рассматриваем.

Т.е. вот картина, как бы экономическая подоплёка. И дальше начинаются планы о том, как же мы хотим разбить врага. Французы и англичане, ну как вот, сначала разработан был план Жоффра по поводу истощения Германии рядом последовательных наступлений. Т.е. Жоффр, собственно, довольно верно определил, что пока не будет сломлена экономическая мощь, т.е. пока не окажется, что немцам нечем воевать, разгромить их не удастся. Т.е. победа лежит не в чисто военной области, а в экономической, потому что постоянно идут сражения, постоянно то одни, то другие наступают, но вопрос упирается в экономику. Но Жоффра из-за всех неудач, которые были в 16 году, сняли, поставили героя обороны Вердена Нивеля.

И вот Нивель, он предложил свой план, где вместо ряда последовательных наступлений ровно с той же целью, что у Жоффра, нужно было провести общее единое наступление, т.е. одним ударом, но могучим сломить противника, прорвать на всю глубину оборону немецкую, выйти на оперативный простор, и перемолоть немецкие силы. И когда у Германии силы кончатся, победа будет одержана.

Д.Ю. Толково придумано. Что получилось?

Борис Юлин. Ну как, дело в том, что когда Нивель начал планировать развертывание своих сил, неожиданно немцы ему немножко сорвали начало операции, просто взяв и отойдя на довольно приличное расстояние на подготовленную линию обороны. Т.е. местами отход на несколько десятков км был.

Д.Ю. Т.е. знали о том, что …

Борис Юлин. Нет, не знали, они готовились просто с учётом нехватки сил к обороне на более удобных и на более коротких по длине рубежах. Поэтому Нивелю пришлось несколько перенести наступление. Кстати, его наступление секретом не являлось, т.е. сосредоточение сил немцами было выявлено. Когда силы были сосредоточены, а это 100 пехотных дивизий, и 10 кавалерийских дивизий, т.е. 1 млн. 400 тыс. человек было сосредоточено для наступления.

Д.Ю. Так.

Борис Юлин. Так вот, и вот сосредоточив эти колоссальные силы, союзники устроили ещё мощную артподготовку, имея огромное количество орудий, как раз 200 орудий на км фронта. И немцы прекрасно знали, где будет наступление, на каком направлении. Они не знали точно, каким силами, но то, что оно будет, было известно. И т.к. это было известно, то основные силы немцев были сосредоточены на тыловых позициях, а не непосредственно на первых линиях окопов, которые превращены были в лунный ландшафт.

И когда начиналось наступление английских и французских войск, те сумели вклиниться как раз в первые рубежи обороны, но на всю глубину немецкую оборону прорвать не получалось. Немцы перебрасывали дополнительные резервы, союзники колоссальными усилиями продвигались на десятки, либо сотни метров в день. За 2 недели боёв, короче, англичане потеряли 80 тыс. человек, французы 120 тыс. человек, т.е. 200 тыс. человек за 2 недели. Немцы, правда, в это время, по французским данным, потеряли даже больше. В основном за счёт того, что они огромные потери несли просто от артиллерийского огня. Т.е. союзники теряют в наступлении, немцы от артиллерийского огня. Но при этом расход материальных средств, конечно, со стороны Нивеля был колоссальный.

Кстати, в этой «бойне Нивеля», оно и получило название «бойня Нивеля», потому что потери вроде бы меньше, чем под Верденом, но под Верденом-то за полгода, а здесь за 2 недели. Т.е. в расчёте, так сказать, на сутки боёв «бойня Нивеля» чуть ли не самое страшное сражение 1 мировой войны. Так вот, там в первых эшелонах участвовали как раз таки русские войска, направленные во Францию, пушечное мясо. Т.е. 20 000 человек в русских бригадах приняли участие в первых линиях наступающих войск.

Д.Ю. По-братски, да.

Борис Юлин. Нужно же было чем-то с союзниками рассчитываться.

Д.Ю. Да.

Борис Юлин. Но «бойня Нивеля» захлебнулась, и более того, она резко усилила антивоенные настроения во Франции, особенно во французской армии. Т.е. дошло до того, что стали происходить восстания в войсковых частях, вплоть до полка.

Д.Ю. Успешная война, что сказать.

Борис Юлин. Да. Так вот, но при этом это вот наступление Нивеля, оно полностью захлебнулось. Кстати, в это же время должно было быть наступление итальянских войск. Ну, ты же помнишь, у итальянцев в 2,5 раза превосходство в силах было, но Луиджи Кадорна, который командовал итальянскими войсками, решил, что он самый хитрый, и решил подождать результатов наступления, в это время не наступал, а потом, так сказать, добиться успеха итальянскими войсками отдельно. Успеха не добился.

Там было несколько наступлений на р. Изонцо, которые все проваливались, и при этом страшно деморализовали итальянскую армию. Т.е. солдаты итальянские тоже уже не хотели воевать, потому что во время этих нескольких наступлений, по тому, как отмечали, собственно говоря, сами итальянцы, картина была не сильно лучше, чем в бойне Нивеля. Но при этом, кстати, Луиджи Кадорна, когда обрисовывал, почему войска итальянские имеют низкую боеспособность, мы дальше к сражению при Капоретто перейдём, так вот, у него были виноваты мятежная пропаганда и агитационный яд. Ничего не напоминает? Заметь, Ленина в Италии нет, и Троцкого нет. Там вообще большевиков нет. Однако мятежная пропаганда и агитационный яд виноваты в низкой боеспособности итальянской армии.

Д.Ю. Не итальянская же армия виновата.

Борис Юлин. Главное, не итальянские генералы, не итальянское правительство. Кстати, в Германии тоже Людендорф и Гиденбург, но они, правда, позже, уже в 18 году, обвиняли в низкой боеспособности немецких войск и в проблемах в моральном духе немецкий Рейхстаг и социал-демократов немецких. Тоже знакомо, да? Вот здесь, короче, вот «бойня Нивеля» закончилась, дальше были попытки союзников наступать севернее, под Ипром, это уже фактически так вот, берег Северного моря, т.е. район франко-бельгийской границы. И там была, например, проведена уникальная операция наступления под Мессином, она коротенькая была, т.е. местное такое ограниченное наступление. Задача была сбить немцев с господствующих высот, с которых они постоянно наносили большие потери союзникам, неся меньшие потери. Нужно было поменять местами, отодвинуть немцев буквально километра на 2, захватить эти высоты, и дальше уже им наносить большие потери. Так вот, для того, чтобы прорвать немецкий фронт, было построено 8 км подземных галерей, заложено 600 тонн взрывчатки.

Д.Ю. Ого.

Борис Юлин. И вот, короче, всё это взяли и подорвали. Немцы сидели настолько офигевшие в своих окопах, это полное было онемение, так сказать, немецкой армии, что англичане без особых проблем вломились на немецкие позиции, побрали кучу пленных, т.е. соотношение потерь там было чуть ли не 4 к 1 в пользу англичан, т.е. немцы там пленных много потеряли. Но дальше это наступление развития не получило. Это способ борьбы, как с крепостями в полевой войне. Т.е. под окопы делать подкопы, и закладывать камуфлеты вот такие. 600 тонн взрывчатки…

Д.Ю. Жахнуло от души, наверное.

Борис Юлин. Это как землетрясение уже, 600 тонн. Это близко к ядерному взрыву. А дальше там продолжались бои вообще на севере в районе Ипра, с июля по ноябрь. Кстати, у англичан получилось с лёгкой руки английского журналиста, историка Лиддела Гарта сражение под Пашендейле, или Битва за Пашендейл. На самом деле, эта многомесячная борьба, она привела к тому, что на участке где-то км 15 англичане сумели продвинуться максимум до 6 км и не больше.

Д.Ю. Т.е. опять ни о чём, да?

Борис Юлин. Да. И при этом обе стороны потеряли за вот эти вот бои с июля по ноябрь полмиллиона человек убитыми и ранеными. Ты вот, кстати, спрашивал насчёт того, что было ли такое, как в 16 году. Вот, во весь опор. И вот когда шли вот эти вот бои за Пашендейл вот эти вот как раз, произошло сражение при Капоретто. Когда австриякам надоело отбивать постоянно наскоки итальянцев на реке Изонцо, они решили нанести сами удар по итальянским войскам. При этом итальянская армия имела двойное численное превосходство. Австрияки при поддержке немцев начали наступление, прорвали итальянский фронт. Итальянцы, бросая оружие, неся колоссальные потери, откатывались вглубь Италии.

Т.е. итальянская армия фактически прекратила существование как организованная сила. Во время сражения при Капоретто итальянцы потеряли 130 тыс. убитыми и ранеными, и 335 тыс. пленными. Но при этом там ещё какая была картина неприятная. Дело в том, что боеспособными осталось всего лишь около 400 тыс. человек, а остальные были небоеспособны, деморализованы. Т.е. их нужно было приводить в чувство, т.е. фронт еле сумели стабилизировать. Сумели стабилизировать, потому что у союзников по-прежнему были, вернее, у австрияков и немцев были по-прежнему проблемы на других фронтах.

Д.Ю. А приводить в чувство – это что? Сесть побеседовать или там массовые расстрелы?

Борис Юлин. Не знаю, может, вина налить. Нет, массовые расстрелы здесь уже бесполезны, потому что, извини, сразу взбунтуются. Но, правда, после этого сражения при Капоретто наконец-то Луиджи Кадорна сняли с его поста. Т.е. он уже дальше, так сказать, сдвинутый с этого поста рассказывал о мятежной пропаганде и агитационном яде. Но, правда, в честь него потом… Ну как, его в 1924 году произвели в Италии в маршалы, а после того, как он умер, ещё в честь него назвали крейсер. Т.е. такой славный военный был. И когда как раз таки завершалось сражение при Капоретто, началось наступление англичан у Камбре. Это сражение, где англичане сумели сходу прорвать на всю глубину немецкую оборону. Правда, не сумели развить успех, и немцы потом контрударами восстановили линию фронта, но там что было… Это фактически был приговор немецкой обороне. Там фронт был прорван за счёт того, что англичане впервые по-настоящему массированно использовали танки. Т.е. в операции использовалось 476 танков.

Д.Ю. Обалдеть.

Борис Юлин. Часть из них использовалась как боевые, а часть использовалась как танки поддержки, тащили на себе фашины для заваливания окопов и рвов противотанковых. Танки наступали 3 волнами. Короче, англичане сумели сходу прорвать все 3 линии обороны немцев.

Д.Ю. Собственно, для этого танки и были разработаны.

Борис Юлин. Да. К тому же они здесь продолжали совершенствоваться. А у нас в это время что происходило – опять же, в соответствии с планами у союзников мы должны были весной-летом начать наступление против немцев и австрияков. Ну, против немцев у нас наступление так и не началось вообще, а против австрияков, считая, что их разгромить и вывести из войны можно, у нас было т.н. июльское наступление. Т.е. наши сосредоточили 42 пехотных дивизии, 9 кавалерийских дивизий, порядка 300 тыс. человек. И вот это вот было уже наступлении армии Временного правительства, которое серьёзно переиначил небезызвестный генерал Корнилов. Т.е. из частей были выделены добровольцы – батальоны смерти. Так сказать, привет фильму «Батальон», который, в общем-то, по той же программе проходил.

Так вот, созданы были такие добровольческие части ударные, которые должны были показывать пример всем остальным, и обеспечить как раз успех наступления. Вот здесь сказалось…

Д.Ю. Чем-то мне это напоминает Украину.

Борис Юлин. Но вот здесь, кстати, это очень сильно напоминает… не то что напоминает, дело в том, что ты в армии служил, правильно? И прекрасно понимаешь, что, допустим, в любой роте, в любом взводу, т.е. везде есть и люди, которые могут паникой заразить, и вот нужно не дать им этого сделать, и те, кто являются стержнем своеобразным, т.е. кто может взять, допустим, и первым подняться в атаку, или, наоборот, как раз погасить панику.

Д.Ю. Или хотя бы не убежать.

Борис Юлин. Которые являются стержнем. И таких человек обычно всего несколько на роту, правильно? Так вот, дело в том, что генерал Корнилов, он этих людей по сути повыдёргивал. Т.е. он из всех рот и батальонов на эти ударные батальоны, на батальоны смерти, выдернул тех, кто действительно готов воевать, готов сражаться…

Д.Ю. Военный гений, да.

Борис Юлин. Так вот, и когда пошли, собственно говоря, эти ударные части в наступление, они прорвали австрийский фронт. В первый же день было взято большое количество австрийских пленных, было взято большое количество пулемётов, артиллерии, т.е. успехи пошли, пошли победные реляции. Воспользовавшись этим, Временное правительство сразу устроили в Москве и в Питере разгром большевиков и вообще всякой оппозиции, типа вот же у нас. Ну т.е. они решили как – использовать успех в наступлении для того, чтобы резко закрутить гайки. А через несколько дней пошли реляции строго обратные. Дело в том, что все эти ударные батальоны очень быстро кончились, потому что в них была лишь небольшая часть армии. А остальная армия – это как либо прямо во время наступления сдаются в плен австриякам, либо штыки в землю и пошли по домам. Т.е. фронт рухнул даже без серьёзного усиления противодействия со стороны австрияков и немцев.

И в итоге мы, захватив сначала небольшую территорию, потом в 3 раза большую территорию немцам и австриякам отдали, это наше наступление. При этом австрияки и немцы наступать даже не собирались, оно так получилось.

Д.Ю. А важнейший момент большевистской пропаганды, которая и привела ко всему этому?

Борис Юлин. Ну, разумеется, мятежная пропаганда и агитационный яд, он у всех виноват. Т.е. он у нас также виноват. Т.е. это не Корнилов выдернул из частей всех сколько-нибудь стоящих солдат, и похоронил их, так сказать, бросив в атаку в первых эшелонах. Да, он добился прорыва фронта противника, а что дальше делать? Но это виноваты большевики.

Д.Ю. Да, серьёзные военные, да.

Борис Юлин. Ну да, так у итальянцев такой же есть, правильно? Да и у немцев тоже там Рейхстаг виноват. И вот получается какая картина к 17 году. Война на море привела к тому, что усилилась блокада Англии немцами, и Германии англичанами. Т.е. неограниченная подводная война серьёзно заставила англичан напрячься, но они это преодолели. Блокада Германии, ну как, она и оставалась достаточно плотной блокадой Германии. В это время уже не Российская империя, а Российская республика успехами похвастаться никакими не смогла. Не смогла похвастаться даже серьёзным отвлечением немецких сил от Западного фронта.

На Западном фронте активность была постоянно у союзников, т.е. они пытались как раз таки разгромить противника, серьёзно его истощили, себя тоже серьёзно истощили, положили огромное количество народа, чем вызвали рост антивоенных настроений в Англии и Франции. Ну и больше всего отличились итальянцы, которые, имея превосходство в 2,5 раза, потерпели сокрушительное поражение. И более того, вот это вот сражение под Капоретто, ну как, дело в том, что в 17 году, по сути, австрийская армия была уже на грани начала разбегания, т.е. в ней положение было ещё хуже, чем в армии Временного правительства у нас.

Т.е. реально Австрийская империя на грани катастрофы. Народ кормить нечем, за что народ воюет, он не понимает, мобилизованы в армию почти все. То, что было описано в «Похождениях бравого солдата Швейка», оно, в общем-то, соответствовало действительности, т.е. примерно так и было. Но вот эта вот грандиозная победа при Капоретто с огромным количеством пленных, чудовищным количеством пленных, с огромным количеством трофеев. Т.е. там итальянцы потеряли пушек и миномётов порядка 7 000. Т.е. это больше, чем, допустим, артиллерии в армиях воюющих стран, кроме Германии на начало войны, т.е. вообще всех.

И вот эта победа, она на короткое время поддержала Австрийскую империю, т.е. опять всплеск ура-патриотизма, эйфория, и надежда, что вот-вот действительно сейчас противника разгромим, такая блестящая победа. Правда, командование немецкое, которое наблюдало за этой победой, оценивало её не очень высоко в каком плане – основную задачу решить не удалось, развить успех не смогли, и Италия остаётся в войне. Если бы она вылетела из войны, это был бы серьёзный успех. А так он не принципиален. Это грандиозная победа, которая принципиальную картину не меняет вообще. Ну как, хотя, конечно, изменила, потому что иначе Австрия рухнула бы в конце 17 года. Вот это и есть операции 1917 года.

Ещё были всё-таки операции, которые очень важны для нашей истории, хотя не играют почти никакой роли с т.з. 1 мировой войны – это Рижская и Моозунская операция. Т.е. когда немцы, организовав взаимодействие армии и флота, взяли Ригу, кстати, имея в 2 раза меньше сил, чем у нас, они провели наступательную операцию и взяли Ригу. И захватили Моозунский архипелаг. Там как раз очень интересная картина в чём была. С одной стороны, значение Моозунда, что показано, кстати, в прекрасном фильме Моозунд. Так вот, они сражались героически, сражались против явно превосходящих немецких сил, т.е. у немцев там было 12 линейных кораблей, у нас 2 броненосца, 2 линейных корабля старых. По остальным силам тоже не в нашу пользу было.

И там немцы сумели вытеснить наш флот, но, правда, все силы защиты Рижского залива они уничтожить не смогли, хотя ставили эту задачу. Они смогли захватить Моозунский архипелаг, но захватили его с боями, на это потребовалось время. Т.е. операция, в общем-то, полностью успешная, с одной стороны, Рижский залив полностью оказался под контролем немцев, Рига оказалась под контролем немцев. Наши силы ушли в Финский залив. Но наши войска сражались, моряки, в основном, энергично, мужественно, но в очень небольшом количестве. Т.е., например, в это время у нас в Финском заливе стояли остальные силы нашего флота, т.е. 4 новых дредноута, 2 броненосца, крейсера, эсминцы, подводные лодки, которые во весь опор сидели там и ничего не делали.

Д.Ю. Почему?

Борис Юлин. Ну, вообще-то было даже прямое распоряжение не выпускать линкоры против немцев, вдруг немцы их убьют.

Д.Ю. Да, действительно опасно.

Борис Юлин. Ну да. Т.е. наш флот в 1 мировую войну довольно серьёзно бездельничал. Т.е. наши, например, Балтийские линкоры не приняли участие ни в одной боевой операции 1 мировой войны.

Д.Ю. Оригинально.

Борис Юлин. Да. Т.е. первая у них перестрелка была с восставшими фортами, это уже когда Гражданская война, большевики против белых.

Д.Ю. А вопрос. Случилась Октябрьская революция, она как-то повлияла на положение на фронтах?

Борис Юлин. Повлияла, но я бы хотел об этом рассказать уже когда будет про 18 год, потому что у нас как раз конец 17 – начало 18 года это выход России из войны, это заключение Брестского мира. Что, кстати, очень сильно напрягло англичан и французов. Но там просто есть важный политический момент, который хотелось бы осветить как раз вместе с остальным. А так да, повлияла. Ну как, дело в том, что в это время на смену Российской империи активно шли Соединённые Штаты, а проблемы Германии выход России из войны решить всё равно не смог.

Д.Ю. Картина настолько изрядная, что я даже не знаю.

Борис Юлин. Ну как, 17 год совсем незаметен по сравнению с 16?

Д.Ю. Да-да. Ну, это как ты в начале сказал, люди, которые изучают историю по школьным учебникам, я чуть не подавился, но, видимо, да. Если так подходить, то действительно ничего и не было.

Борис Юлин. Ну потому что в школьных учебниках в 16 году упоминаются 4 сражения, а 17 год не упоминается ни одно.

Д.Ю. Молодцы.

Борис Юлин. Хотя видно, что война, она идёт просто по нарастающей. А, кстати, чего хотелось интересное сказать, это о новых тактических приёмах. Т.е. мало того, что уже перешла, так сказать, от сплошной линии фронта к узлам обороны система обороны, немцы стали использовать, например, т.н. широкие траншеи шириной до 5 метров. Они хуже защищали от артиллерийского огня, с одной стороны, а с другой стороны, через них не мог переехать танк. Помогало. Т.е. в сочетании с противотанковыми рвами. Росла роль противотанковой обороны. При этом немцы до конца 17 года, они, ну как, очень как-то брезгливо относились к танкам, и, несмотря на достаточный военный потенциал, танков не делали. Потом, когда они их сделали, их танки оказались сразу лучше, но они сделали 17 танков за всю 1 мировую войну. А вот наши пытались сделать танки, но у нас не получилось. Это вот танк Лебеденко, безумный монстр.

Д.Ю. Это на колёсах который?

Борис Юлин. Да. И танк Пороховщикова, который не был танком, не имел брони, и мог ездить только по прямой. На этом наши эксперименты по танкам, по сути, закрылись. Единственное, что у нас было из бронетехники, это вот когда мы поставляемые нам союзники грузовики «Остин» на Путиловском заводе бронировали, и получали броневик «Остин-Путиловец» с 2 башенками знаменитый.

Д.Ю. Ильич с такого выступал?

Борис Юлин. Да.

Д.Ю. Картина безрадостная какая-то.

Борис Юлин. Разрабатывались новые методы прорыва обороны противника, т.е.немцы в это время переобучали свою пехоту, снабжали её средствами окопного… Т.е. они делали ставку, если союзники сделали ставку, в основном, на артиллерию и на танки, то немцы сделали упор на штурмовые группы. Т.е. пехота, вооружённая не винтовками со штыками, а вооружённая пистолетами - люгерами, артиллерийскими удлинёнными, у которых даже разработан был специально для этого новый магазин на 32 патрона. Тогда же они разработали свою гранату знаменитую – колотушку вот эту вот, картофеледавилку на длинной ручке, очень удобная в окопах оказалась.

Д.Ю. Для чего? Бросать или по башке стучать?

Борис Юлин. Бросать удобно. Больших навыков не нужно.

Д.Ю. Ручка способствует.

Борис Юлин. Да. Тем более, что её можно было открутить, и использовать гранату без неё. И вот даже впоследствии, в 18 году под эти штурмовые группы был разработан первый в мире пистолет-пулемёт нормальный, МП-18, как раз под этот дурацкий магазин для люггера, т.е. барабан и дальше такая длинная часть, которая вставляется в рукоятку пистолета как раз. Она теперь вставлялась в специальную рукоятку, в бок торчащую у этого МП-18. Смотрелось довольно дико, но, в принципе, оружие неплохое было. Кстати, первый пистолет-пулемёт изобрели итальянцы в конце 16 года. У них появился пистолет-пулемёт Пирелли, который был… Первым считается немецкий, изобретённый в 18 году, потому что итальянский представлял из себя очень странную конструкцию. Это было 2 ствола, гашетка, как у пулемёта, сзади, сошки, на который упирать спереди. При этом вот такой длины конструкция была. 2 магазинчика. Темп стрельбы – 1100 выстрелов в минуту.

Д.Ю. О, Господи.

Борис Юлин. Т.е. ты берёшь так, ставишь, нажимаешь гашетку, и у тебя сразу всё уходит куда-то в ту сторону. Вот такое оружие было. Формально первый пистолет-пулемёт, но формально.

Д.Ю. Исключительно познавательно, да.

Борис Юлин. И вот как раз подготовка позволила проводить наступление это уже в 18 году обеим странам довольно успешные в плане прорыва обороны. Хотя способы прорыва были совершенно разные. Всё это отрабатывалось в 17 году. Ну и, кстати, гораздо меньше, чем в 16 году, стало играть роль оружие массового поражения. Т.е. химическое оружие стало сходить на нет банально просто с большим распространением противогазов.

Д.Ю. Не пригодилось, как говорится. 1 раз траванули, все…

Борис Юлин. Не один, несколько раз.

Д.Ю. Ну, по большому-то что… Кроме Ипра, я, например, ничего и не знаю.

Борис Юлин. Да, всё остальное сильно слабее.

Д.Ю. Да, как-то не так получалось.

Борис Юлин. А, и ещё, в 17 году начались стратегические налёты, дальние налёты авиации. Т.е. если раньше только дирижабли немецкие летали Англию бомбить, либо Париж, что было достаточно малоэффективно. То тут уже начали летать дальние бомбардировщики – как английские на Германию, так и немецкие на Англию.

Д.Ю. Для меня удивительный пример. Горячо мной любимая группа Led Zeppelin на обложке альбома Led Zeppelin 2 они сидят на фоне дирижабля немецкого, который бомбил Лондон, они сидят в немецкой форме.

Борис Юлин. Они так видят мир.

Д.Ю. Я в глубокую задумчивость впал. Ты знаешь, это как у нас, не знаю, не будем называть, сфотографируются в форме пилотов Люфтваффе, которые бомбили Москву. Очень странно у них там в Европах. Или так надо?

Борис Юлин. Ну они же назвали себя цеппелинами. А это немецкие дирижабли.

Д.Ю. А дирижабль, он вообще пользу какую-то приносил, нет? Или это не так?

Борис Юлин. Ну как, больше психологическое давление оказывать. Он же здоровый, уязвимый.

Д.Ю. А сколько он бомб мог привезти?

Борис Юлин. Да немного. Речь обычно шла о нескольких сотнях килограммов.

Д.Ю. Т.е. не тонны, не десятки тонн, да?

Борис Юлин. Можно было загрузить и тонну, и больше тонны, но в этом случае чем больше мы загружаем, тем ниже высота полёта. А дирижабль здоровый, а во время войны по нему стреляют. Он должен забираться повыше, иначе его собьют сразу. Поэтому нагрузку обычно брали сравнительно небольшую, и поэтому эффект у дирижабля был более психологический, тем более что с дирижабля прицелиться и попасть… опять же, бросая бомбу с горизонтального полёта, с большой высоты, не имея возможности эффективно рулить дирижаблем, потому что управляется он очень плохо по сравнению с самолётом. Бомбы сбрасываем примерно в тех местах. Т.е. попасть в небольшой город – уже проблема.

Д.Ю. Сильно.

Борис Юлин. Например, был налёт немецких дирижаблей ещё до этого, в 15 что ли году, на английскую военно-морскую базу, где они отбомбились по кораблям. Ни одна бомба в цель не попала. А дальше, когда самолёты стали летать лучше, дирижабли оказались уже совсем беспомощными и бесполезными. И стала выходить на 1 место бомбардировочная авиация.

Д.Ю. А, собственно, бомбардировщики, которые сначала тоже горизонтально летали…

Борис Юлин. Они всё-таки лучше управляются, чем дирижабли.

Д.Ю. Их уже потом переделали в пикирующие.

Борис Юлин. Это уже во 2 мировую.

Д.Ю. Но это чтобы ещё точнее попадать?

Борис Юлин. Да. А в 1 мировую войну, там как – бомбардировщик, он, во-первых, всё-таки, когда бомбу сбрасывал, он сбрасывал её с меньшей высоты, потому что по нему попасть сложнее, чем по дирижаблю, и он может поэтому летать ниже. Так вот, и он гораздо лучше управляется, т.е. можно подрулить, чтобы прицелиться, в отличие от дирижабля, с которого можно просто бомбу уронить и всё. Кстати, есть такой совершенно… один из любимых фильмов моего детства, «Большие гонки».

Д.Ю. У номера 5 отвалятся колёса.

Борис Юлин. Да.

Д.Ю. Или мотор. Номер 5 это мы.

Борис Юлин. А помнишь, там когда как раз когда машину пытались разбомбить с дирижабля как раз?

Д.Ю. Да-да.

Борис Юлин. Вот там сложности прицеливания как раз в какой-то мере видны. И там примерно так использовалось – прилетели…

Д.Ю. У меня он, кстати, есть. Я когда-то даже американский DVD купил, но так и не посмотрел. Большая радость детства была.

Борис Юлин. Да.

Д.Ю. «Кто там, Макс? – Дети, профессор. – Глупые дети». Ну, ждём 18 года, что же там у нас...

Борис Юлин. И итогов войны.

Д.Ю. Да, приключилось с большевиками, и чем же всё это закончилось. Очень интересно, да. Спасибо, Борис Витальевич. А на сегодня всё. До новых встреч.