Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет.
Д.Ю. Седьмая.
Клим Жуков. Седьмая, называется «Фарсал», посвящённая одноимённой битве, как ни странно, при Фарсале.
Д.Ю. Грецкий город?
Клим Жуков. Да. Там неподалёку отчебучивали всякое в 48 году до н.э. Это, собственно, кульминация войны между оптиматами и популярами, соответственно, между сторонниками Помпея и сторонниками Цезаря. И фильм постепенно подобрался-подобрался к этой самой битве и, конечно, меня ужасно (забегая вперёд) разочаровало то, что её не показали фактически.
Д.Ю. Дорого же.
Клим Жуков. Блин, там серия-то у них стоит караул, могли бы на чём-нибудь сэкономить, битву бы лучше сняли.
Д.Ю. Тогда это ещё не как эта, как она, «Игра престолов», т.е. это была не «Игра престолов», столько денег не могли потратить. Действительно получилось убогонько.
Клим Жуков. Да. Потому что как-то вот даже обидно, потому что прямо нагнетали-нагнетали-нагнетали-нагнетали, потом там полторы минуты какого-то этого, с прыгающей камерой какого-то мельтешения из 5 каскадёров, вот вам вся битва. И Цезарь уже идёт такой это…
Д.Ю. Ну, драматически обыграли отлично. «Прощай, Поска, пошли гонца в Рим. Цезарь победил». Круто.
Клим Жуков. Ну и такой очень уставший, такой – господи, опять, ну что же такое. Да. Первые же минуты серии начинаются с практического подтверждения слов Люция Ворена из окончания прошлой серии, что богов ругать не стоит, может получиться куда как нехорошо. Потому что корабль, на котором они ехали, потоп, а 2 дурака оказались на необитаемом острове.
Д.Ю. Пулло мастерски обложил Нептуна.
Клим Жуков. Тритона.
Д.Ю. Тритона.
Клим Жуков. Тритона он мастерски обложил.
Д.Ю. «Кто ж тебя за язык тянул?»
Клим Жуков. И там – крр… Дааа, а необитаемый остров там какая-то такая коса песчаная, и понятно, что с него не выбраться. Пить-есть там нечего, в общем, плохо всё. Впрочем, это, конечно, не сказалось на том, что 13 легион с Марком Антонием до места таки доехал. Пулло с Вореном остались на острове.
Д.Ю. «Что ты там царапаешь?» - «Письмо Ниобе пишу».
Клим Жуков. Хорошо придуман.
Д.Ю. «Ирине привет, если место останется».
Клим Жуков. Ножом на камне что-то там ковыряет, очень здорово сделано. Тут, значит, надо сказать, почему вообще 13 легион поехал в Грецию, раскрыть, так сказать, контекст. А контекст был такой, что я вот рассказывал, что в июле Цезарь потерпел очень серьёзное поражение при Диррахии, это нынешняя Албания. И вынужден был бежать оттуда, отступать. Т.е. его Помпей разгромить не смог, но нанёс очень чувствительные потери и перехватил стратегическую инициативу. И вот они через весь этот гигантский полуостров поползли на юго-восток, в Грецию, и как раз где-то около Фарсала Помпей Цезаря догнал. И Помпею нужны были подкрепления. И вот в составе подкреплений в том числе приехал 13 легион, далеко не один. Когда в фильме говорят – Марк Антоний, срочно посылай 13 легион на помощь, одним легионом там бы не обошлись, их было гораздо больше. И Марк Антоний, в общем-то, в отличие от того, что нам обычно показывали в фильме, у нас нет данных, что он кривлялся и не хотел ехать. Ему поступило распоряжение и он явился.
Д.Ю. Ну, это драматизм.
Клим Жуков. Драматизм, конечно. Ну, тем более нужно показать, какой он гнусный.
Д.Ю. Ну всё равно поехал же.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. А там этот подонок прибежал от Помпея.
Клим Жуков. Да, по морде получил.
Д.Ю. «Вступай в нашу шайку».
Клим Жуков. «Я совсем про тебя забыл». Тресь. А в кино, к сожалению, битву при Диррахии вообще отменили. Господь с ним, что не показали, так хотя бы упомянули бы.
Д.Ю. Да, странно.
Клим Жуков. Оно как раз, на мой скромный взгляд, для сценария только был бы большой плюс, что Помпей не просто так, а он всё-таки там серьёзно победил, потому что в фильме-то Помпей получился полный дурак какой-то, который вписался в какой-то блудняк безумный совершенно, ничего не смог добиться и потом сыграл в ящик.
Д.Ю. Ну, в кино его показывают, как мне кажется, как настоящего военного, т.е. он не политик вообще, не понимает, за что хвататься, куда бежать, какие-то там принципы благородства, ещё чего-то там, здесь уступим, тут поможем, что неправильно. Даже когда его, помнишь, там Брут крыл, что если б знал бы, что впишусь с этим убогим, цитировать точно не могу, вообще бы не пошёл. И тут Помпей стоит.
Клим Жуков. За спиной у него.
Д.Ю. «Имеешь право», что несерьёзно. Не политик, короче.
Клим Жуков. Ну, Брут вообще молодец, потому что он непрерывно кого-то кроет, а потом тут же извиняясь, говорит – извини, погорячился, очень нервная обстановка, я себя не смог сдержать.
Д.Ю. Нервы ни к чёрту.
Клим Жуков. Так вот, прибыли легионы вместе с Марком Антонием, и около речки Энипей около Фарсала Помпей… Энипей, Помпей, какие хорошие, Помпей догнал Цезаря, и Цезарь перестал дальше куда-либо отступать. Остановились оба войска, встали лагерями и приготовились, изготовились, так сказать, к сражению. В это время показывают нам то легионеров, которые скучают на острове, то лагерь популяров, то лагерь оптиматов, причём там как раз замечательно, на мой взгляд, показано, что у Помпея в шатре царит деление шкуры неубитого Цезаря – а такую-то провинцию кто получит? – Ну, может быть, этот? – Ну, слушайте, ему жирно будет, то, что есть, может быть, просто денег дадим и будет хорошо? – А я мы хотел вот это. Ну и только там сидит Катон и говорит, что мы его ещё не победили, а вы уже делите. А, Помпей говорит, что ещё не победили, а уже делите, а Катон говорит – да всё уже, победили, что ты нервничаешь? Надо заранее подготовить, так сказать, план раздела Польши. Т.е. не Польши, Рима, вот.
Тут надо сказать опять о контексте, потому что мы самое знаменитое произведение, которое посвящено этой битве, разумеется, «Записки о гражданской войне» товарища нашего дорогого Цезаря, он в «Записках» рассказывает о том, что у Помпея и Тита Лабиена, не нужно забывать, что там был ещё Тит Лабиен, замечательный военный специалист, который начинал командовать ещё в войсках Цезаря во время Галльской кампании, потом перешёл к оптиматам и воевал уже против Цезаря. Вот почему-то в кино его тоже нет, но однако он там был на самом деле. Так вот, Цезарь рассказывает, что Помпей и Лабиен имели серьёзнейший численный перевес. Причём…
Д.Ю. А людях втрое, в лошадях впятеро.
Клим Жуков. Ну, это в фильме так сказали. Это, конечно, ещё сильнее перегиб. Цезарь такого не писал. Он говорил о 110 расчётных когорт пехоты у Помпея против 80 когорт у Цезаря, 7 000 конницы против 1 000 у него. Т.е. там был очень серьёзный перевес в коннице, по его словам там, получается, в 7 раз, и там процентов на 25, получается, на 20 больше пехоты. Но всё равно это прямо очень-очень тухлые дела.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Правда, вот Гай Азиний Поллион даёт несколько иные цифры, несколько сокращает, тоже один из военачальников Цезаря, который участвовал в этом сражении и вообще в этой кампании, но всё равно получается даже по его словам там серьёзный перевес. Нужно сказать, какие войска у Цезаря наличествовали, потому что меня всё время спрашивают – вот ты говоришь «легионы-легионы-легионы», какие легионы? Вот такие: 27 легион, набран в 49 году, был в битве при Диррахии. 14 легион, один из старых легионов Цезаря, ещё из Галльской кампании. 13 легион, соответственно, то же самое – старый легион, который дрался в Галльской кампании. 12 легион – известен с 57 года, тоже был в сражении при Диррахии. 11 легион – то же самое, при Диррахии; и 10 легион знаменитый – парни из 10, привет!
Это 1 из 4 легионов Цезаря, которые были набраны, когда он стал наместником Цизальпийской Галлии, т.е. это вот буквально войска, которые Цезарем были сформированы, отобраны им вручную, подогнаны, вымуштрованы, сделаны, это вот его гвардия была такая, 10 легион. Упоминается он в сообщении о встрече с германским вождём Ариовистом в битве против Нервиев, участвовал во вторжении в Британию, при осаде Герговии. За свои подвиги в Галльской кампании легион 10 был назван equester, т.е. всаднический. Это не значит, что они все на конях ездили, это просто, условно говоря, как будто легион весь перевели во всадническое сословие, настолько они замечательные.
Д.Ю. Неплохо, да.
Клим Жуков. 9 легион – тоже 1 из 4 легионов Цезаря, тоже из Цизальпийской Галлии, очень прославленное подразделение. Позже, уже, если не ошибаюсь, при Октавии Августе был известен как 9 испанский. 8 легион, ещё одна гвардейская часть Цезаря. При Октавиане стал 8 Августовым легионом. 7 легион – то же самое. Потом стал верный Клавдиев, Claudio fidelis, 7 верный Клавдиев. Так вот, говоря о собственной численности, Цезарь более-менее подробно освещает и правдиво собственное подразделение. У него, получается, где-то около 22 000 человек, что даёт нам очень несложно поделить.
Если мы знаем, сколько у него было легионов, мы точно знаем, сколько у него было когорт, и если поделить, получается на когорту 275 человек. И Цезарь говорит, что численность разных легионов очень сильно колебалась, потому что, например, 8 и 9 легионы были столь малочисленны, что вместе составляли 1 легион по размерам. Т.е. там понятно, что очень тяжёлый марш сначала к Диррахии, потом драп от Диррахии, т.е. неизбежные санитарные потери, обязательно дезертирство, конечно, ну и плюс при Диррахии они, собственно, в сражении понесли потери. Поэтому ничего удивительного в том, что у него легионы были разной толщины.
Д.Ю. И длины.
Клим Жуков. И длины, так точно. Вот однако вот мы сейчас подсчитали, 9 легионов это 90 когорт. Почему 80? Т.е. однозначно часть когорт отправили охранять лагерь и охранять коммуникации. Т.е. в сражении смогли вытащить не всё, в общем, что и логично. И тут нужно понять, что такое легион при поздней Республике. Классический и полный состав легиона, вот то, что мы ещё знаем из школьного учебника истории античности, это 4800 человек в 10 когортах. Когорта каждая состоит из 2 манипул и 4 центурий, кентурий. Т.е. нормальная численность когорты это где-то примерно 360-400 человек в 9 подразделениях, и одна двойная когорта ветеранов, т.е. которая, соответственно, составляет где-то 700-800 человек. Плюс в легионе была вспомогательная конница, что в обще составляло 4800 человек.
Но это штатное расписание, которое в гражданской войне не соблюдалось от слова никогда. Во-первых, не было времени набирать полный штат, потому что некоторые легионы созывались буквально моментально, и вот кого успели, того выставили. Ну и про потери я, конечно, рассказывал. В итоге легионы Цезаря очень редко превосходили численностью 3000 человек. Как правило, они были меньше 3000, т.е. там до штата ещё ой-ой-ой. Поэтому и когорты такие тухлые, не 360-400 человек, а 275 в среднем, вот. Нормальной численностью пехоты в 9 легионах было бы 36-40 000 человек, что просто очень много, конечно же, вот. Но фактически изначально, учитывая неполный штат легионов, их было не более 27 000, возможно, 25 000, а после марша от Диррахии в Фессалию, вот как раз 20-22 000, я думаю, что Цезарь если соврал, то не сильно. Где-то вот оно примерно так оно, наверное, и было. Всё это, впрочем, ещё Дельбрюк в «Истории военного искусства» вычислял. Дельбрюк это известный специалист по военной истории, один из основателей вообще системного изучения военной истории.
Так вот, был очень большой вопрос, как бы Цезарь выкручивался, если бы Марк Антоний не прислал 4 легиона. Не один 13, а 4 легиона подкреплений. С конницей несколько сложнее. Конница это вспомогательные части, данных о них не так много, как о пехоте, они в общем отрывочны. В любом случае их было у Цезаря точно меньше, чем у Помпея, но, возможно, их было не 1000, а 2000 человек или около того, учитывая германский контингент, который Цезарь в «Записках» называет левис аматуре, вот, а исследователь Банк почему-то зачислил их в германскую пехоту. Вот мне кажется, что, скорее всего, это была германская конница, потому что в строю легиона чтобы сражалась германская пехота, да ещё в Греции, что-то как-то это сомнительно. Это не факт, но мне кажется, что они, скорее всего, подразумевали в данном случае вспомогательные контингенты конницы.
Помпею Цезарь приписывает 11 легионов. 9 собственных Помпея легионов и 2 легиона подкреплений, которые привёл Сципион. Т.е. у нас получается 11 легионов и 110 когорт, т.е. примерно 45 000 человек, потому что Цезарь врага благородно рассчитывал с полным штатным составом.
Д.Ю. Молодец. Так победа убедительнее.
Клим Жуков. Гораздо. Т.е. у этих там ни потерь не было, ни маршей они не делали, всё в порядке, да. Однако почему-то как-то Цезарь забыл, что в Диррахии Помпей вынужден был оставить 15 когорт под командой Катона, которого, таким образом, в фильме в одном шатре с Помпеем перед Фарсалом быть не могло. Т.е. 15 когорт это 1,5 легиона. И ещё 7 когорт, по собственному сообщению Цезаря, Помпей оставил на охране лагеря и коммуникаций. Что если вот всё это посчитать, получится, что у него в сражении было 88 когорт, а не 110.
Д.Ю. Так. Т.е. не такой уж и драматический перевес, да.
Клим Жуков. И почти без сомнений когорты Помпея были несколько более комплектны, потому что после победы при Диррахии он имел возможность набирать пополнение. Да, кроме того, была масса пленных цезарианцев, которых, естественно, сразу записали в войска. Т.е. разбили по разным подразделениям, чтобы они не могли какой-нибудь сговор составить, ну и там по одному человеку в центурию, например, накидали их. И поэтому, конечно, когда мы говорим «когорта Помпея» и «когорта Цезаря», нужно понимать, что скорее всего когорта Помпея была несколько тяжеловеснее. Но всё равно это была разница не драматическая. Ну, если мы видим, что у Цезаря 275 в среднем на когорту, то если прикинуть по 300 бойцов на когорту Помпея, это будет правдоподобно выглядеть, и мы получим 24-25 000 человек, т.е. у него пехота была на самом деле чуть-чуть больше. Не в полтора раза, а чуть-чуть буквально. Причём когда мы говорим о пехоте Помпея, нужно всегда понимать, что эта пехота несколько хуже, чем у Цезаря.
Д.Ю. Почему?
Клим Жуков. Потому что там масса новобранцев, которых вот Помпей непрерывно набирал, во-первых. Во-вторых, пленные цезарианцы, которые вообще не горели желанием сражаться за Помпея. Да, это армия так устроена, что если тебя одного вставят в центурию, то тебе придётся воевать. Другое дело, что у тебя желания не будет никакого. Кроме того, ты можешь товарища распропагандировать – ненадёжный элемент большевистско-цезарианский в войсках. И, кстати, об этом я потом чуть позже скажу, то, что пехота у Помпея была несколько худшего качества, он на неё не сильно рассчитывал, это видно вообще из характера сражения, как повёл его Помпей. Помпеянскую конницу Цезарь исчисляет по отдельным контингентам, этническим контингентам – это 600 галлов, 500 каппадокийцев, 500 фракийцев, 200 македонян, 500 галлов и германцев, 800 рабов-пастухов, посаженных на коней, 300 галатов, 200 сирийцев. Это несложно посчитать – 3600 человек, отнюдь не 7.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Но были ещё фессалийцы, македоняне, норданцы и бессии, которых вот буквально сразу набрали во время марша. Т.е. ещё 3600 человек, это 7200.
Д.Ю. Представляю, как это выглядело: слышь ты, бери лошадя, поехали с нами.
Клим Жуков. Ну, и там деньги платили неплохие, поэтому в самом деле они кого-то набирали и кто-то там к ним шёл. Кроме того, можно было пограбить, это важнейшее подспорье.
Д.Ю. Перспективно, да.
Клим Жуков. Перспективно. Но эта численность в 7200 человек это невозможная численность, потому что ни один из помилованных сторонников Помпея не упоминал потом вообще о таком перевесе. А они бы неизбежно начали об этом говорить.
Д.Ю. Ну, это мегапобеда, конечно.
Клим Жуков. Да. Более того, когда вот мы читаем Орозия, например, историю, то он сообщает всего о 600 всадниках Помпея на левом фланге и 500 на правом, т.е. 1100 человек. И это, конечно, наверняка преуменьшение, или он просто чего-то не посчитал, но вот это на самом деле похоже на правду, что если у Цезаря была 1000, то у этого там было, например, полторы тысячи. Если у Цезаря было 2, то у этого там 3, может быть, 3,5. Т.е. перевес был, да, но как и в пехоте, он был не принципиальный, этот перевес. Ну, то, что конницы у Помпея было больше, об этом опять дальше скажет уже сам ход сражения, потому что, опять же, будет понятно, что конницы у Помпея несколько больше, и он на неё делает серьёзнейшую ставку.
Я почему так на этом останавливаюсь – потому что мне очень обидно, что одно из знаменитых сражений Античности и вообще гражданской войны в фильме обошли настолько молчанием. Мне хочется просто показать, что там за кадром есть и что там было за кадром, о чём вообще разговор, откуда сколько эмоций в фильме должно было бы быть и было, но вот там на самом деле всё висело на волоске, потому что силы были примерно равны, войска Помпея были на очень серьёзном подъёме духовном, потому что они только что разбили великого Цезаря при Диррахии, и на волне этой победной эйфории они, конечно, были готовы сражаться, потому что победа эта серьёзная. А войска Цезаря, наоборот, они всегда были очень высокомотивированы именно потому, что с Цезарем они постоянно побеждали.
Они прошли с ним всю Галльскую войну, непрерывно одерживая блестящие победы. Если их били, а их там иногда били, то там Цезаря не было, как правило. Там были какие-то его подручные. И все знали, что вот если с Цезарем, у нас будет удача, а это язычники. Римляне – предельные фаталисты, которые всю жизнь рассчитывали и сверялись с мнением и благорасположением богов, и вдруг потомок Венеры Цезарь – непобедимый – терпит такое поражение при Диррахии, значит, что-то с Богами что-то сейчас не то, не договорился.
Д.Ю. Боги отвернулись, да.
Клим Жуков. Да. И они отступают, не принимают бой, и поэтому, конечно, у них, наверное, барометр настроения в войсках пошёл на минус, с одной стороны. С другой стороны, всё-таки это войско Цезаря, это Цезарь, опытнейшие его полководцы, отборная, можно сказать, пехота, очень много ветеранов, но при этом несколько меньшая численность. С другой стороны Помпей, тоже великий военный, который знал, как употреблять эту самую военную силу, ну, наверное, не лучше всех в Риме, но точно в топ-5.
Д.Ю. Я бы сказал в топ-3.
Клим Жуков. В топ-5, да. Ну, у него плюс был Тит Лабиен, прославленный полководец, который знал Цезаря, они воевали вместе. Он знал, на что Цезарь способен, какова его тактика, о чём он думает. И поэтому всё повисло буквально на волоске. Там история могла повернуться совершенно по-другому на поле боя, вот это случилась точка бифуркации. Да. Ну, если вернуться к фильму, напомню ещё раз, что Катона не могло быть в шатре у Помпея, он отсутствовал, прикрывал коммуникации и тылы в Диррахии.
Д.Ю. Ну, в кино он просто злобно выкрикивает всё время, призывая всех к чести, совести. «Рим – это мы».
Клим Жуков. Да. Помпей, в общем, несколько в кино перегибает палку. Он говорит типа того, что мы уже одержали победу, нам… Как это, нет… мы уже, говорит, бьём, потому что если он там будет стоять ещё месяц, у него все войска разбегутся или перемрут с голоду. Это не совсем, конечно, так, потому что да, Помпей не мог решиться на активные действия, но и стоять на месте он не мог, потому что Цезарь не был блокирован. Там нужно просто посмотреть на географическую карту и понять, что его там заблокировать негде, он мог уйти в любую секунду. И это была бы проблема для Помпея, потому что его опять бы пришлось догонять.
И марш это опять потери, и непонятно, кто людей больше сохранит во время этого марша, Помпей или Цезарь. И потом в какой они местности окажутся в результате для сражения. Т.е. Помпей не мог решиться на активные действия не потому, что армия Цезаря была блокирована и просто не нужно было ничего делать, а просто потому что у него была очень ненадёжная пехота. Он боялся атаковать. Т.е. он понимал, что нужно атаковать, пока Цезарь не передумал и не сдристнул, но он боялся атаковать, скорее всего. Ему нужно было выгадать некую диспозицию.
В это время в Риме Аттия слушает человека-газету, который, видимо, получает сведения по какому-то голубиному имейлу, я даже не знаю, как.
Д.Ю. Очень быстро.
Клим Жуков. Очень быстро. Там, конечно, в самом деле не очень далеко, но там прямо в режиме онлайн трансляция. Который говорит, что войска генерала Помпея окружили мятежника Цезаря и готовы нанести решительный удар. Как-то так. Не цитирую, но смысл такой.
Д.Ю. Уже он фактически на стороне Помпея, да.
Клим Жуков. Ну, человек-газета, он ни на чьей стороне, он просто озвучивает, вот. Аттия что-то заподозрила, что сейчас со сторонниками и родственниками Цезаря может нехорошо получиться, и немедленно отправила свою дочку Октавию к Сервилии, чтобы та договорилась с ней о защите и охране её семьи на случай разгрома. На что Октавия говорит – слушай, ну как же так, я никуда не пойду. Что, говорит, тут такого? Я уже послала ей подарки, она уже к нам хорошо настроена, тебе нужно всего лишь пойти и с ней поговорить немного словами. – Ты думаешь, можно купить дружбу за раба с длинным членом? Аттия говорит – и 6 мер льда.
Д.Ю. Бочек, да.
Клим Жуков. Как же так? Не только за раба с длинным членом. Понятно, что одного раба может не хватить, а ещё 6 бочек льда, это ж совсем другое дело.
Д.Ю. Красота, да.
Клим Жуков. Вот. В этот момент Лидия, сестра жены Ворена, мирится, собственно, с женой Ворена Ниобой, потому что они в прошлый раз поссорились, как мы помним. У них там вообще сложные запутанные отношения семейные. Какой-то, я бы сказал, просто это какой-то промискуитет.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Ну а Ворен и Пулло сидят на острове. Там, конечно, ещё на острове они там замечательный разговор разговаривали, когда Пулло и Ворена спрашивает – слушай, у них там на том свете как-то учёт новоприбывших поставлен?
Д.Ю. Розыск граждан налажен?
Клим Жуков. Как-то учёт, розыск. – А в чём дело? – Да я вот думаю матушку навестить, когда мы, наконец, помрём, она меня может не узнать ещё, испугается. Явился, говорит…
Д.Ю. Здоровый, злобный.
Клим Жуков. Здоровый злобный мужик, обвешанный ножами какими-то.
Д.Ю. Лезет обниматься.
Клим Жуков. Да, лезет обниматься, небритый, что это такое? Говорит – как бы с ней там плохо не сделалось в итоге. Ещё мне очень нравится, что там же к острову прибивает трупы, и прямо если фаталист и скептик и вообще пессимист Ворен, в общем, там уже предсмертные письма на камне пишет, а Пулло всегда смотрит в будущее с оптимизмом, потому что прибивает трупы. Он немедленно с трупа снял красивый пояс, свой выкинул, на себя надел.
Д.Ю. Предложил пить из них кровь.
Клим Жуков. Да. Говорит – слушай, она, наверное, уже стухла.
Д.Ю. Она солёная, ещё больше пить захочется. И вообще тухлая. Но тут Ворен заметил, что…
Клим Жуков. Трупы-то плавают.
Д.Ю. Надутый эфирами Плутона.
Клим Жуков. И немедленно предложил сварганить из них плотик.
Д.Ю. «И на маленьком плоту».
Клим Жуков. Нужно было им спеть – «но мой плот из трупов».
Д.Ю. Ну и пусть.
Клим Жуков. Да. Конечно, бред безумный.
Д.Ю. Отлично вообще, это один из лучших…
Клим Жуков. Но так смешно это сделано вообще. А давайте поплывём на трупах однополчан, на трупах однополчан.
Д.Ю. «Где же вы теперь, друзья-однополчане?»
Клим Жуков. Ну, Помпей и Цезарь готовятся к битве в это время в своих шатрах.
Д.Ю. Я бы даже сказал, что вот именно за счёт этого они показаны просто вот настоящие солдаты.
Клим Жуков. Эти-то?
Д.Ю. Из любой ситуации как попало…
Клим Жуков. Даже на трупах.
Д.Ю. Верхом на трупах.
Клим Жуков. Выгребут. Да, пожалуй, пожалуй. А вот Помпей и Цезарь готовятся к битве, и тут, конечно, у меня нож по сердцу – какие они страшные в смысле материальной культуры. Господи, ну зачем вы это придумали? Т.е. этот Помпей в какой-то тужурке чёрной, у которой на груди вот тут вышиты какие-то серебряные узоры. Ну почему вы нормальных доспехов-то ему за такие деньги не могли добыть, ну в чём дело-то, это же… Античность, римское время, оно изучено вдоль и поперек. По край, да, там масса тёмных моментов и белых пятен, но вам для фильма вот так хватит того, что достоверно, доподлинно известно. Вот это стоило бы точно таких же денег, нахрена вы людей одели такими клоунами безумными, это же А – некрасиво, Б – нефункционально, Ц – недостоверно. Всё вместе как-то немного коробит и обижает. Просто вот зачем? Понятно, что когда я первый раз смотрел кино, я от общего накала драматизьма даже не успевал матом ругаться, не то что критиковать.
Д.Ю. Ай, б**, ай, б**!!!
Клим Жуков. Вот. А когда второй раз смотрел кино, я уже, конечно, начал обращать внимание на детальки, думаю, что же такое-то, вот почему они одеты такими клоунами? Непонятно мне это решительно, вот. Но тут, конечно, накал именно актёрской игры, сценарного мастерства, кстати, очень ловко работает человек с камерой.
Д.Ю. Свет, цвет.
Клим Жуков. Свет, цвет прямо, шатры у них все сделаны прямо вот как по учебнику. Там направляющие линии кадра все играют прямо как надо, вот классика, можно прямо брать и вот на этом учиться, как должен вообще работать оператор.
Д.Ю. Наш чувак – Алик Сахаров.
Клим Жуков. Так точно. И художник-постановщик. А сценарист, кстати, тоже наш чувак – Давид Френкель.
Д.Ю. Уж не родственник ли организатора ГУЛАГа?
Клим Жуков. Наверняка.
Д.Ю. Запросто, да.
Клим Жуков. Такой ловкий.
Д.Ю. А кто ещё так может?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Дедушка лесопилки на Соловках строил.
Клим Жуков. А этот теперь сценарии пишет. Дааа. Так и есть наверняка, надо подумать.
Д.Ю. Изучить, да.
Клим Жуков. Изучить вопрос нужно, так точно. Но вот тут да, конечно, звучат всякие замечательные фразы, что Помпей прямо такой бравурно готовится к сражению, а у Цезаря всё там – пан или пропал, как Поско говорит, что у них там 10 всадников против 1 нашего и 20 пехотинцев против 10 наших, и ты собираешься воевать? Цезарь говорит, что мы должны победить или умереть, а у людей Помпея выбор гораздо больше.
Д.Ю. Это преимущество. Надо воспользоваться – победить или умереть.
Клим Жуков. Да-да-да. И начинается сражение, которое показано, как я уже сказал, в виде того, что там человек 5 или, может быть, 10 каскадёров очень крупным планом на вот такой дёргающейся камере прыгают друг на друга со щитами, делают так, а потом Цезарь уже победил, всё.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. На самом деле там всё было, конечно, гораздо интереснее, потому что утро Цезарю донесли, что в самом деле, как в фильме сказано, в лагере Помпея шевеление и когорты выходят из лагеря, т.е. Помпей решился дать сражение. И Цезарю пришлось немедленно реагировать. Ну, опять же, почему пришлось – потому что убегать дальше ему было в самом деле бессмысленно, потому что, во-первых, место более или менее удобное, ну и чего уже ждать-то, в конце концов, потому что бегать всё время невозможно. И он да, он решился…
Д.Ю. Он решил – не буду оттягивать конец.
Клим Жуков. Не буду мучительно оттягивать конец, вот. И войска построились друг напротив друга. При этом они стояли на берегу этой речки Энипей, поэтому классическое античное построение, да не только античное, средневековое, впрочем, тоже, когда в центре стоит пехота и на флангах конница расположена – для того чтобы активно действовать и прикрывать, собственно, основную опору фронта – пехоту. Вот так не получилось, потому что фланг упирается в реку и там коннице нет пространства, поэтому всю конницу одни увели на левый фланг, другие на противостоящий им правый. Ну а всё остальное было, в общем, очень классически для античных военных теорий, потому что войска были построены в 3 боевых линии и у одного, и у другого полководца.
Ну это, конечно, линии не фаланг, как мы могли бы подумать, это линии когорт, которые стояли на известном расстоянии друг от друга. Вот 3 боевые линии готовы были дать сражение. При этом т.к. у Цезаря было меньше пехоты, он вынужден был несколько растянуть свои войска и, видимо, у него плотность построения, т.е. количество когорт на единицу площади, было несколько меньше. Но тут мы вот видим, как Помпей не уверен в своей пехоте, потому что он не пускает пехоту в атаку, она остаётся стоять и чего-то ждать. Опять же, невозможно сказать, не были ли там какие-нибудь применены предварительные ласки в виде лёгких всяких вспомогательных лучников и пращников, которые бегали друг к другу в гости, кидались палками и камнями, вот. Но Цезарь делает ставку на атаку конницей. Конница, её, видимо, больше и она более надёжна, она должна была ударить по коннице Цезаря, сбить её с позиций, и атаковать пехоте во фланг и тыл. И только после этого должна была атаковать сама пехота Помпея.
Д.Ю. Я, извини, тебе перебью, он в конце Ворену рассказывает, как он действовал, Помпей. Он там правильно хоть рассказывает-то, нет? Он примерно так и говорит, что отправил конницу, а конница никак себя не проявила, что их отбили, они ломанулись назад, смяли пехоту.
Клим Жуков. Ну, это на самом деле, конечно, это он, в общем, наверное, привирает, чтобы как-то оправдать себя, потому что нам источники не совсем то доносят, конечно. Источники доносят довольно понятную, но при этом вызывающие вопросы картину. Конница в самом деле пошла в атаку, и конница Цезаря оказалась в серьёзно неприятном положении, потому что она, видимо, была несколько худшего качества, видимо, и точно совершенно их было меньше, она стала отступать. И тогда Цезарь развернул, если я не ошибаюсь, 6 когорт из задней линии навстречу вражеской коннице, после чего пехота подпёрла свою кавалерию и смогла отбить конницу Помпея. Причём там якобы Цезарь применил военную хитрость и приказал пилумами колоть всадникам в лица. А т.к. там была масса фессалийских молодых аристократов, которые очень ценили свою благородную внешность, они были не готовы к таким жертвам, понимаешь, там у них какие-то шрамы на морде. После чего они немедленно впали в ничтожество и проиграли. Ну, скорее всего, это некая метафора, потому что я уж думаю, там солдаты сами разобрались бы, что им делать, и вообще это полная дурость – приказывать солдатам куда-то колоть.
Д.Ю. Куда этих пи*оров тыкать?!
Клим Жуков. Он же там наверняка сам по ситуации должен будет разбираться, куда их тыркать, в конце концов.
Д.Ю. Я с твоего позволения: казалось, проиграть невозможно, это всегда плохой знак – говорит Помпей. Поле боя было на равнине у реки, у подножия низких холмов, примерно вот так, - он там палочкой рисует. Войска сошлись здесь. Мои хорошо держались, поэтому я отправил конницу на его правый фланг, т.е. да, свою отсюда значит. Что совершенно правильно, согласись. – Согласен, говорит Ворен. – Но эти трусы не смогли прорваться, - это, видимо, и была эта фессалийская конница, - их отбросила одна-единственная когорта.
Клим Жуков. Врёт.
Д.Ю. Естественно, да. Они развернулись и бежали. 200 всадников, не 7000. Они врезались прямо в мой левый фланг, свернули мой строй, как ковёр, и обратили в бегство всю мою армию. И вот я здесь. Вот так был разбит Помпей Великий, вот так погибла Республика.
Клим Жуков. Вот. Ну, конечно, немного он привирает. Почему – потому что если, когда эта конница атаковала, они не смогли стоптать пехоту Цезаря, то при бегстве они уж точно не смогли бы стоптать пехоту Помпея, совершенно однозначно. Там вообще непонятно как-то всё получилось, потому что дальше, это вот картина, которую я описал, и то, что нам рассказывает Помпей в кино, в общем, примерно то же самое, за исключение численных соотношений, оно да, примерно так и было. Результат был такой, что конница атаковала, столкнулась ещё ко всему прочему с пехотой Цезаря, не смогла выполнить предназначения своего. Но дальше непонятности, потому что, победив конницу Помпея, эти вот всадники и подпиравшая их пехота пошла в обход фланга и тыла Помпея. Не очень понятно, как пехота с конницей могли атаковать вместе. Как они могли удержать конницу Помпея, понятно, просто пехота встала, и конница Цезаря пряталась просто за ними и выезжала для того, чтобы атаковать потом раз за разом. Это же всё не одноактовое, это очень многоактовое сражение, очень длинное. Чем сражалась тогда конница – в первую очередь, дротиками. Т.е. не было тяжёлых рыцарских поединков на копьях, это сумка с дротиками на поясе, ну и меч для резни.
Д.Ю. Наскакал, метнул.
Клим Жуков. Наскакал, метнул, ускакал, что-то такое. Поэтому это происходило довольно долго. И оказавшись вместе со своей пехотой, эти самые дротикомётцы конные, они имели возможность отдохнуть и привести себя в порядок за спинами пехоты. Но когда они бросились преследовать конницу Помпея, они должны были делать быстро, а пехота с такой скоростью строем, да ещё строем, перемещаться не может. Поэтому они не могли атаковать вместе. Это, видимо, было какое-то поступательное движение, когда и пехота, и конница просто отдельным куском строя, фронта выдвинулись на фланг и потом вместе атаковали. И вот это-то в самом деле, уже это понятно, оказалось решающим фактором.
Т.е. комбинированная атака с одной стороны на участке пехоты, с другой стороны конницы, которую конница Помпея уже не могла сковать боем. И это оказалось переломным моментом, потому что фланг весь не выдержал. При том, что и центр, и противоположный фланг со стороны реки ни одна из сторон проломить не могла. Т.е. они раз за разом сходились, бились, потому что плотно построенная пехота в лоб практически неуязвима, если у неё примерно одинаковое качество. Понятно, что если там какое-то там сокрушительное качественное превосходство, то её в лоб проломают, если нет – нет. Это они могли бы там драться то потери сознания, до второго пришествия и до морковкиного заговенья. И как раз вот победа оказалась, как обычно, на фланге. Их свернули, как ковёр, и победили после этого.
Потери были просто катастрофическими, в первую очередь в пленных, потому что Цезарь принципиально, насколько можно понять, не занимался резнёй, потому что зачем? Это же его будущие подданные и солдаты, тем более солдаты это вообще вещь дорогая, зачем их резать просто так. Армия фактически у Помпея прекратила существование в этот момент. После чего да, Помпей оказался в сложнейшей ситуации, и дальше в фильме очень хорошо показано, как оптиматы в шатре ссорятся, когда Брут полощет Помпея, когда Катон со Сципионом ругаются, спрашивают, куда мы пойдём – пойдёмте в Грецию. – Мы в Греции уже всё обобрали, пойдём в Африку. – А чем мы будем платить войскам? У нас нет денег. Так вот, давайте пойдём в Африку и нам там дадут денег, потому что мы, блин, Республика, мы законные правители вообще, они нам должны, вот. А тут Брут и Цицерон говорят, особенно, конечно, сначала Цицерон – я устал, я поехал домой. – Тебя казнят. – Пофиг, главное, что домой.
Д.Ю. Достали уже.
Клим Жуков. Вы меня достали. Я, говорит, когда начинал всё это дело, я не знал, что придётся так долго спать на жёсткой кровати. Я не могу, я интеллигент, у меня доброе лицо, хорошее.
Д.Ю. Да. А Брут закричал, что вот ваша тухлятина и эта компания, в которой я оказался, что это? Некрасиво, некрасиво.
Клим Жуков. Они все немедленно ломанулись к Цезарю, и как раз это очень правильно, потому что после поражения при Фарсале фактически коалиция, антицезарьянская коалиция распалась. Брут и Цицерон да, и много кто, кроме них, они просто олицетворение такое вот этих людей, которые вернулись к Цезарю. Они вернулись к Цезарю, Цезарь их очень ласково принял, и в фильме замечательно показано – Где Помпей? Только не говорите мне, что он погиб. – Уехал в Египет. – Господи, ну что он делает, зачем это надо? Давно уже пора было сдаться. Мы же все друзья.
Д.Ю. Всех за стол, да.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Выражение лица Марка Антония – кто это? Кого тут рядом сажаете, блин?
Клим Жуков. Ну да, Марк Антоний рассказывал, как он кого-то бил кулаком…
Д.Ю. По рылу.
Клим Жуков. По рылу долго-долго. Такое офицерское застолье, где все хвастаются непрерывно своей удалью молодецкой, очень показано толково. Так всё и происходит. Туда же подсаживают Брута и да, так как-то все сначала посмотрели, как в фильме «Брат-2» - кто это? Цезарь такой там – нормально, продолжайте.
Д.Ю. Разломал хлеб.
Клим Жуков. Да-да. Говорит – ну ладно. Если уж так – ладно. Ну а в это время к берегу прибивает плотик из трупов и 2 полутрупа в виде Ворена и Пулло, которых подбирает следующий в Египет Помпей. Вот такой поворот сюжета.
Д.Ю. Вот это поворот, да.
Клим Жуков. Он в самом деле решил идти в Египет, потому что у него там была куча друзей, как он думал. В первую очередь, он думал, что его очень сильно любит династия Птолемеев. Набрал себе каких-то наёмников греческих по фильму, которые не знают, кто это, но они узнали и решили продать Помпея Цезарю, для чего говорят Пулло с Вореном, которого они откачали – давайте нападём и перебьём людей, а этого продадим Цезарю. Это же Помпей. Но тут Ворен говорит – слышь, ты. Ты вонючий грек, а это римский, между прочим, консул. После чего немедленно набросился и перебил этих греков, чем сильно удивил Помпея.
Д.Ю. Он этого, с железным носом.
Клим Жуков. С железным носом главного грека зарезал, да.
Д.Ю. Вы все моя собственность! Тут же объявил, что к чему. И все послушались, что характерно.
Клим Жуков. Опасненько.
Д.Ю. Да. Тут подошёл Помпей вступить в беседу.
Клим Жуков. Так, говорит, что это ты сделал?
Д.Ю. Ты кто?
Клим Жуков. Он тебя хотел продать. – А чем я заслужил такое твоё благорасположение? – Да типа того, что просто не люблю этих козлов.
Д.Ю. Пулло был в который раз прекрасен. – Ты кто? – Я торговец. – Мы знаем, кто ты.
Клим Жуков. Да. Пулло, что характерно, говорит Ворену, что вообще это была хорошая идея, давай в самом деле отдадим его Цезарю – и война закончится, и мы тут же ордена получим, медали и новые погоны. И дочь полковника в придачу.
Д.Ю. Земля, бабы, стада рабов, кричит Пулло, что ты наделал?
Клим Жуков. А что-то Ворен какое-то тут же благородство проявил непонятное. Ну, Ворен же как раз, вполне понятно, республиканец, а тут надежда Республики, и он её сейчас сам сдаст Цезарю. Отставить! Да. Ну а в это время в Риме Сервилия склоняет Октавию к лесбийской любви.
Д.Ю. Ну, до этого там Октавия наяривала себе, приводя себя в состояние половой ажитации. Ну и тут Сервилия подвернулась, они снюхались сразу.
Клим Жуков. Сервилия причём понятно, что она вместо того чтобы обеспечить охрану Аттии, хочет кое-что выведать у Октавии.
Д.Ю. У дочурки, да.
Клим Жуков. У дочурки, потому что она глуповатая чуть-чуть.
Д.Ю. Простоватая.
Клим Жуков. Простоватая, да.
Д.Ю. Простота хуже воровства.
Клим Жуков. Непрошаренная, жизни не поняла ещё совсем, а тут такая опытная бабища Сервилия, сейчас что-нибудь у неё вызнаю.
Д.Ю. Тварюга, блин.
Клим Жуков. Да, полезное для себя. А тут человек-газета объявляет, что Цезарь внезапно выиграл, вот это поворот. Ну и Аттия сразу расцвела, конечно, о, всё, нафиг эта Сервилия нужна. И тут-то, конечно, вот у них всё, они просто друг друга не любили, а тут уже начинается откровенная вражда, которая потом, как выяснилось, вообще перевернёт всю римскую историю, потому что если бы не эти 2 бабы, всё бы пошло совершенно по-другому.
Д.Ю. Всё зло от них.
Клим Жуков. Да. Ну и тут, конечно, под конец фильма приезжают Ворен и Пулло наконец-то в расположение, где, конечно, рапортуют Цезарю, что встретили Помпея, пустили его…
Д.Ю. Обалдевшему Марку Антонию – что это?
Клим Жуков. Вот Марк Антоний с квадратными просто глазами говорит – как это, что это? Ну и Цезарь, конечно, орёт – это ты, центурион, решил вместо меня отпустить Помпея? И что тебя на это натолкнуло? – Легионер Тит Пулло был против.
Д.Ю. Нет, не так там это вообще, ты что, это же…
Клим Жуков. Ну, я примерно излагаю.
Д.Ю. Замечательнейший этот, сейчас, позвольте, одна секунда…
Клим Жуков. Да, излагаю, так сказать, суть.
Д.Ю. По пути сюда мы встретили Гнея Помпея Великого с семьёй и слугами. – Где? – По дороге в Амфиполис с караваном мулов. – Караван мулов это бесценно. – Он собирается отплыть в Египет. – Семья и слуги, говоришь? Легионеров не было? – Ни одного. – Не осталось ни одного легионера? – Ни единого. – Бедняжка. И что ж ты его не задержал? Марк Антоний – это самое интересное. Комменты отличные. – Я решил, что это будет неправильно. – Объяснись. – У него дрожали руки, одежда грязная, на глазах слёзы, он был сломлен, и я не счёл необходимым его задерживать. И главное, хочу добавить, легионер Пулло в моём решении участия не принимал. Отмазал другана от смерти сразу, молодец, да. – Ты не счёл необходимым. Как ты не понимаешь, что Помпей может быть сломлен, как дакский содомит – это важно, я считаю – и всё равно представлять опасность. Пока он жив, он будет как знамя, вокруг которого будут собираться наши враги. Пока держится в седле, он опасен, но ты не счёл необходимым его задержать? – Не счёл. – Кто тебе дал право принимать такие решения? – Я осознаю, что не выполнил свой долг, и смиренно прошу прощения. – Прощения он просит. Тебя надо бы высечь и распять. Запомни на будущее – только я могу кого-то помиловать, и больше никто. Ясно? – Ясно. – Иди.
Клим Жуков. Dismiss.
Д.Ю. Да. – Не хочу спорить, но ты излишне снисходителен.
Клим Жуков. Это Марк Антоний.
Д.Ю. Да. – Он отпустил Помпея, а ты оставляешь его в живых. Его надо наказать в назидание другим. – Кого другого, несомненно, но эти двое, они отыскали моего украденного орла, пережили бурю, в которой погибла целая армия, встретили на берегу Помпея. На их стороне могущественные боги, я не буду убивать тех, у кого такие покровители. Ну, блин, выглядит вообще – отвал башки. Цезарь вообще просто лучший.
Клим Жуков. С такой харей.
Д.Ю. Нос, взгляд вообще.
Клим Жуков. Ну да.
Д.Ю. Страшно силён Цезарь.
Клим Жуков. Людей с такими знакомствами нельзя обижать, потому что могут вступиться.
Д.Ю. Повторюсь для наших дорогих зрителей – художественная часть в данном фильме, на мой взгляд, перевешивает вообще всё, потому что кривляния настолько суровые, что… «а хер с ним».
Клим Жуков. Будем смотреть.
Д.Ю. Да. Люди показаны как настоящие живые люди. Круто.
Клим Жуков. Да. Причём это всё показано, они не как современные живые люди, а очень удачные попытки отсылок к именно античной римской культуре, потому что современный генерал, он бы за такой фокус своего этого какого-нибудь капитана …
Д.Ю. Паулюса отпустившего.
Клим Жуков. Сгноил бы просто. А тут..
Д.Ю. Дело нешуточное.
Клим Жуков. У них с богами какие-то серьёзные отношения, поэтому всё нормально. Всё, значит, сделали как надо, значит. Что, я могу тут с богами спорить? Нет. Это глубоко, конечно, языческое магическое религиозное сознание, в т.ч. даже у очень умного Цезаря. Впрочем, как оказалось, отпустили они его, с одной стороны, зря, а с другой стороны, угрозы в самом деле Помпей уже не представлял, о чём, конечно, Ворену боги сообщили, кто не понял.
Д.Ю. Подсказали.
Клим Жуков. Подсказали, да. Потому что когда он доехал до Египта, его там встретил бывший сослуживец, который служил у Птолемеев, а Птолемеи в это время как раз решили, что вот тут-то можно, во-первых, отдать все долги Помпею одним движением, и заодно подружиться с Цезарем, вот. И бывший сослуживец его, собственно, и зарезал, как это было и в реальности, так это в фильме и показали.
Д.Ю. Т.е. на самом деле да, зарезал?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Сволочь.
Клим Жуков. Да он, правда, был не один, их там была целая делегация по встрече. Он, собственно, этот человек, он документальный совершенно, он Помпея и грохнул. Ну, естественно, не по собственной инициативе, конечно же, просто Птолемеи решили, что… ну, двор Птолемеев, не они сами, там у них в то время был малолетний фараон, его приближённые решили, что сейчас грохнем Помпея. Нет человека – значит, нет никаких долгов, никаких обязательств, ничего нет, всё, мы Помпею больше ничего не должны. А если отдать его голову Цезарю, так это будет ещё и огромная заслуга перед новым правителем, потому что мы одним движением войну прекратили. Вот тут они ошиблись, очень ошиблись. Об это в следующей серии.
Д.Ю. Следующая серия очень сильная.
Клим Жуков. Очень сильная.
Д.Ю. Появление Клёпы произвело…
Клим Жуков. Клёпочки.
Д.Ю. …на меня неизгладимое впечатление.
Клим Жуков. Но это мы не будем спойлерить.
Д.Ю. Не будем, да. Ну, спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Стараемся.
Д.Ю. Двигаемся дальше. На сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
