Сергей Ивановский. Всем добрый день. Мы продолжаем тематику танцев. Сегодня в нашей студии оказался новый гость. Человек, который очень хорошо разбирается в свинговых танцах, сальсе. Сегодня поговорим о том, откуда эти танцы берутся, что это такое. Потому, что самые большие вопросы у нас возникают на тему того, нужно ли людям танцевать. И мужчинам, и женщинам. Сегодня мы зайдем с другого бока. Рассмотрим разные культуры. Посмотрим вообще, как люди танцуют не в нашей стране. Добрый день, Федор.
Фёдор Недотко. Здравствуйте.
Сергей Ивановский. Рад познакомиться. Потому, что мы познакомились только сегодня. Давайте начнем. Расскажите немножко о себе. Как вы вообще в танцы попали, давно, недавно?
Фёдор Недотко. Я танцую с 1990 года.
Сергей Ивановский. Это очень давно.
Фёдор Недотко. Это получается 27 лет, скоро 28. Тут не о стаже речь. Я знаю, что люди многие танцуют много лет. И даже больше, чем я. Им, может быть, повезло в меньшей степени заниматься разными направлениями. А я начал со спортивных танцев.
Сергей Ивановский. Каких именно?
Фёдор Недотко. Спортивные бальные танцы. 12 лет занимался. Я мастер спорта международного класса. И закончил я где-то в 2001 году. То есть, я лет 15-16 не танцую их вообще. Но стараюсь руку с пульса не снимать. Иногда смотрю конкурсы. У меня довольно много “бальников” знакомых, я с ними тусуюсь. И в Москве, и в Питере, и в других городах тоже. Так, что я более-менее вижу, как там все развивается. Они меняются очень сильно, как и “Social” меняется. Могу сравнивать эти два десятилетия, как минимум.
Сергей Ивановский. Жизнь была с танцами связана или работали в других областях?
Фёдор Недотко. Так получилось, что когда мне было 13 лет, это 8-й класс или 9-й, не помню уже. Может, вы помните, в 1990-е была популярна ламбада?
Сергей Ивановский. Меня в садике пытались заставить танцевать ламбаду. У меня получалось.
Фёдор Недотко. Для садика рановато. Там абсолютно явный сексуальный подтекст.
Сергей Ивановский. Мы танцевали аккуратно.
Фёдор Недотко. Мне было 13 лет, мне кажется это лучший возраст, чтобы начинать танцевать в паре. Когда вы начинаете понимать, что есть какая-то тайна в этом и тянет. Я знаю множество людей, которые начали заниматься в детстве. Они по принуждению, из-под палки, родительский контроль. Это не то. Я много сравнивал, когда начинается подростковый возраст, многие побросали. То есть, они занимались, а потом видят, что что-то не так.
Сергей Ивановский. У меня много знакомых, которые занимались бальными танцами. Одного парня встретил, он барменом был, он говорит: “Я бросил танцы, это просто ужасно. Каждые выходные конкурс, соревнования, постоянно спорт. Каждый день индивидуальные или групповые занятия по 3 часа”. Он говорит: “Я сейчас работаю барменом, я кайфую от жизни” . А другой сказал так: ”Когда я понял, что мне нравятся попки мальчиков, я понял, что с танцами пора завязывать”. Это был шутка. Он нормальный парень, но такая была злая шутка. Посмотрим, что люди в комментариях про это напишут.
Фёдор Недотко. Тут понимаете, это к сексуальной ориентации никак не относится. По этому поводу есть... Потом, может быть, затронем эту тему. По поводу наименований. Наверное, мы от вопроса отвлеклись. Но смысл такой, бармен, он сейчас умеет танцевать, наверняка. У него есть какие-то навыки. Ему проще делать первые шаги, чем человеку, которому 40 лет и он никогда в жизни этим не занимался. Все равно, плохо от этого не становится никому.
Сергей Ивановский. Ну, вот человек, который так жестко над собой пошутил, ушел потом в “Social”. Это мой хороший друг. Андрей, я надеюсь, ты посмотришь это видео. Вот он танцует наши танцы, хастл. Мы можем дальше продвинуться и поговорить уже дальше о танцах. В 1990-е это, скорее всего, были бальные?
Фёдор Недотко. Да. Ламбада, это же сезонный момент был. Откуда Советском Союзе знать, что такое ламбада, откуда она взялась? Это тайна, что это за такая штука. Клип был клевый. Группа “Kaoma”. Я, кстати, недавно его смотрел, в гостинице его показывали. Но это закончилось быстро. И мне однажды один человек сказал: “Есть сезонные разные увлечения, а есть что-то вечное. Вот прямо глыба, которой люди занимаются всегда”. И мне стало интересно, что это за глыба такая. И оказалось, что он имел в виду спортивные танцы. Спортивные бальные танцы. Кстати, такой штамп только для русскоязычного населения, постсоветского. Когда говоришь “бальные танцы”, по умолчанию, это спорт. Поэтому сложно переводить разные тексты с английского языка, где написано “ballroom dancing”. В принципе, все, что танцуется в парах и на вечеринках, это “ballroom dancing”.
Сергей Ивановский. Да. Подразумевалось, что бальные танцы, это тоже некий “Social”, у нас оно так пошло. Насколько я знаю, в Европе все тоже. Все топы по бальным танцам в Европе находятся.
Фёдор Недотко. В Европе, да. В США тоже есть, безусловно. Но там развитие бального танца чуть-чуть иным путем идет, не так, как в Европе. Европа срулила немножечко.
Сергей Ивановский. А, получается, дальше вы пошли в свинговые направления?
Фёдор Недотко. Да. Дело в том, что в бальных танцах ведь нельзя на месте стоять, нужно развиваться. Уроки, специалисты. Потихонечку начали мы ездить за границу. Потихонечку очень крутые заграничные преподаватели начали приезжать в Россию.
Сергей Ивановский. В 1990-е?
Фёдор Недотко. Да, в середине 1990-х. В 1994, в 1995 году пошел уже обмен серьезный. И тогда впервые я стал задумываться. Очень крутые заграничные специалисты начали говорить: “Русские очень талантливые. Вы верткие такие, быстрые. Но мы не понимаем, что вы танцуете. У вас самба от ча-ча-ча не отличается. В чем разница?. Хореография вроде одна и та же, много быстрых движений. Но это два разных танца, даже регионы происхождения разные. А у вас кажется одно похоже на другое. Музыку включаешь...”
Сергей Ивановский. Одно похоже на другое.
Фёдор Недотко. Абсолютно. Я думаю: “А оказывается они разные”. И это было интересно, это была середина 1990-х. У меня была очень любознательная партнерша, она живет в Лос-Анджелесе много лет. Она меня, скажем так, много таскала за собой, очень любознательная была. Мы занимались чуть-чуть джазом, аргентинским танго. В 1990-е годы, когда это еще не было развито здесь. Сейчас-то уже ого, глыбы. И свинг. А свинг, это такое понятие, оно в бальных танцах везде применяется.
Сергей Ивановский. Я так понимаю, что свинг, это некое качание. Само слово означает “качание”. И всевозможные действия или движения, которые связаны с движениями либо бедрами, либо тела.
Фёдор Недотко. Да. Возможно, что кинетический аспект “свинг”. Есть музыкальный аспект “свинг”. Запаздывание, смещение долей. До сих пор спроси у разных музыкантов, что такое “свинг”, они переругаются. Ни в одной энциклопедии нет четного определения, что это такое. Любые попытки приблизиться к четкости обречены. Потому, что каждый по-своему понимает.
Сергей Ивановский. Ну, в итоге получается, в бальных танцах яркий пример свингового танца, это джайв, насколько я знаю.
Фёдор Недотко. Все стали понимать, что джайв... В то время мы интерпретировали, как какие-то прыжки, скачки, что-то еще. А свинг, все стали раскачиваться специфическим образом. Это было интересно и модно. Потому, что бальные танцы, это тоже мода. Всегда есть мода.
Сергей Ивановский. Но там, насколько я знаю, очень сильная регламентация идет. Что можно, что нельзя.
Фёдор Недотко. Там регламентация, вы не представляете. Там есть учебники. Там есть школы. Кстати, насколько я понимаю, сейчас разнообразия стало меньше в спортивных танцах. Потому, что, видимо, ужесточились каноны. В конце 1990-х можно было танцевать совершенно разными способами. Кто-то танцевал “выворотно”, кто-то “параллельно”. Кто-то танцевал, раскачивая попой сильно. То есть, все искали разные механизмы. И за границей в том числе. Там есть люди думающие, которые пытаются все это развивать. Натуральные источники привлекать. И поэтому в 1990-е были совсем разные школы. Можно было в финале увидеть из, допустим, шести пар чемпионата России таких людей которые вообще ни на кого не похожи. Тоже крутые, но не похожи.
Сергей Ивановский. А как же говорили, что в 1990-е годы достаточно коррумпированные были соревнования?
Фёдор Недотко. А я думаю, что они и сейчас коррумпированные.
Сергей Ивановский. Понятно.
Фёдор Недотко. Они на то и соревнования, чтобы быть коррумпированными.
Сергей Ивановский. Ладно, тогда оставим бальные танцы. Опыт бальных танцев, это некая ваша база. И дальше уже получается, что через свинг вы уже дальше шагаете.
Фёдор Недотко. Да. В 2000-м году первый раз я увидел, что такое “Social dance”. Точнее, и до этого я видел сальсу. Я работал в одной школе танцевальной в Питере и вел как раз бальный танцы. И после нас занимались сальсой. Вы понимаете, человек, который дорос до чего-то в бальных танцах, он всегда смотрит свысока на всех остальных.
Сергей Ивановский. Ну, если люди с детства мастера спорта. Они уже к 16-18 годам мастера спорта.
Фёдор Недотко. Для них эти поползновения... Кажется людишки корявые что-то танцуют на другой планете. На самом деле это все надо делить не то, что пополам, а на восемьсот. “Social dance” вроде не предполагает профессионализма изначально. Но вовсе его не исключает. Вот об этом мы позабыли. Я в то время тоже не мог думать, что меня это цапанет так глубоко. Смысл всех танцев именно там в “Social”. Я видел сальсу, меня она в тот момент не привлекала. И первым опытом, когда я понял, что что-то меняется в голове и в сознании, была поездка в Швецию. В 2000-м году нас пригласили шведы в лагерь, посвященный свинговым танцам. Это старейший лагерь в этой сфере. Я не знаю, есть ли другие лагеря в “Social dance”. Он с 1982 года. Это старейший лагерь в Европе, это точно. В США, возможно, есть еще старше. И он проводится до сих пор. Пять недель подряд. И люди со всего мира съезжаются, от Австралии до Калифорнии.
Сергей Ивановский. И что они там делают? Какие танцы тренируют?
Фёдор Недотко. Этот лагерь для свинговых танцев. Или, как они говорили, для аутентичных свинговых танцев. Словом “authentic” они называли корневые, с чего началось. Конечно же линди-хоп, чарльстон, разные виды джазовых танцев, это сольные. Эпоха джаза, 1930-е, 1940-е годы. То, что развивалось тогда. И немножко до того, 1920-е, даже еще 1910-е годы, рубеж веков.
Сергей Ивановский. В прошлом ролике я раздели танцы пополам, на сольные и парные. Для нас, как для парных танцоров, важно это отделять. Потому, что в сольных танцах люди самовыражаются с помощью своего тела сами. В парных танцах необходима связь, необходимо ведение, взаимодействие партнеров. Вот вы сейчас тоже перечислили ряд сольных танцев. Свяжите нам тогда два этих понятия и как с ними контактировать?
Фёдор Недотко. Насколько сейчас я это понимаю. В любой танцевальной культуре, а их можно перечислить глобальные... Есть то, что во всем мире называют словом “сальса”. Хотя под этим словом кроется масса стилей и танцев. Есть свинговые танцы. Тоже масса танцев, десятки, сотни наименований. То же можно сказать про бразильскую культуру, которую все люди знают под словом “самба”. Это ярлыки такие яркие. Например “танговая” культура. Там же тоже много всяких стилей. Вот это я называю танцевально-музыкальная культура. Музыкальных стилей тоже масса. В тоже время все это танго. Такая парадигма очень серьезная. Так вот. В каждой танцевальной культуре есть и сольные и парные танцы. Я, наверное, вызову гнев многих, если скажу, что сольные танцы всегда первичны. Если человек не умеет танцевать соло, в паре он танцует на порядок хуже. Или это ему дается сложнее. Наверняка есть исключения. У меня есть знакомые, которые всю жизнь были связаны с парными танцами, они одни из лучших на дискотеках. И вообще, прекрасные преподаватели. Но они, я уверен, не стали бы со мной спорить. Они знают, что если ты владеешь собственным телом, если ты понимаешь музыку, умеешь ее транслировать, тогда ты совсем по-другому ведешь себя в паре. Ты по-другому создаешь контрбаланс, динамику. К партнеру по-другому относишься.
Сергей Ивановский. Если с технической стороны на это посмотреть, то сольные танцы, это навык управлять собственным телом под музыку. Ты под музыку должен делать движения. Мы можем под музыку хлопать ладошкой. Мы можем под музыку двигать всеми частями тела. Рука, это сложный механизм, у нее много суставов. Позвоночник, это вообще суперсложная система. Он может скручиваться, сгибаться, разгибаться по-разному. И все эти движения могут каким-то образом выразиться под музыку. Поэтому мы начинаем, условно, танцевать с сольных танцев.
Фёдор Недотко. Да. Это не важно с чего, пути могут быть разными. Кто-то начинает с парных. Как я.
Сергей Ивановский. Я тоже с парных начинал.
Фёдор Недотко. В конечном итоге я начинаю понимать, что все люди, на которых я хотел бы ориентироваться, они в первую очередь очень крутые танцоры сами по себе. То, что они танцуют в паре клево, это приятное дополнение.
Сергей Ивановский. Ну, да. Я понял. Даже в парных танцах, если смотреть на те же бальные танцы, у них много партий, где они за руки не держатся, а танцуют сами по себе. И тогда, если переходить к самому свингу. Вот чарльстон вы назвали, джаз вы назвали. Это какие-то народные танцы? Что это такое?
Фёдор Недотко. Да. Вообще это, конечно же, народные. То, что идет с низов. Их никто специально не придумывал. Это не хореографические. Нет там мозга, который был продуцировал. Есть традиции. Есть интересное слово, это аналог слова “народные”. У нас если говоришь “народные”, в русском языке такой контекст фольклорный. Что-то массовое. “Массовое” не то слово. Ну, хорошо, ладно с этим контекстом. Есть интересное слово “vernacular”, это просто означает “народные”. “Authentic”, исконные, без примеси хореографической подоплеки. И “vernacular”, то, что складывается в массах людских. По сути, если мы сейчас пойдем на улицу Ломоносова, которая параллельно Невскому идет, и на дискотеку придем, то, что танцует масса людей, не задумываясь, что они танцуют, это будет “vernacular”. Для 1930-х, 1920-х “vernacular”, это был джаз. Джаз, это была поп-музыка.
Сергей Ивановский. Имеется в виду, как музыкальное направление. Развитие джаза сгенерировало какое-то движение.
Фёдор Недотко. Да. А люди танцевали всегда. Хотя до этого они танцевали под регтаймы, хотя регтайм тоже джаз, просто ранние формы. Джаз меняется, меняются танцы.
Сергей Ивановский. Это мы все про Америку говорим.
Фёдор Недотко. Америка, конечно. И, собственно говоря, кубинские танцы, ча-ча-ча, мамбо, это тоже “vernacular dance” только на Кубе. Их еще сейчас называют “популярные танцы”, то, что в народе танцуют.
Сергей Ивановский. И они там танцевались не в паре?
Фёдор Недотко. Можно танцевать и так, и так. Никто не запрещает.
Сергей Ивановский. Грубо говоря, человек там двигается, ему захотелось женщину покрутить, сделать поддержку, он сделал.
Фёдор Недотко. Конечно. Это совместный договор. Тут надо еще... Есть много парных танцев, где не обязательно за руки держаться. Есть целые культуры. Для танцев африканского происхождения это основная форма парных танцев.
Сергей Ивановский. А конкретнее тогда раскрывайте.
Фёдор Недотко. Румба. Все виды румбы, которые есть на Кубе, это смесь африканских корневых фольклорных танцев, у них они носят в основном религиозный характер. Или какой-нибудь ритуальный, вокруг костра, круговые формы. Сольные, как разговор с богами. И если есть парные, то это как из мира животных. Цель мужчины – приставать к даме, а ее цель – обороняться. Поэтому трогать на людях человека, это считается оскорблением, это табу. Это подтверждается исследователями фольклора. До начала XX века как бы сохранялись тексты блюзовых песен старинных в США, где есть такие фразы: “Ах эти белые, они заставляют меня опять танцевать в паре. Я чувствую себя опозоренным, на меня смотрят. Я музыку не могу выражать, как я хочу. Потому, что есть мой партнер”. То есть, это интересный взгляд на то, что мы привыкли... Но это, как раз, корневой. И умение танцевать в паре, как в закрытой позиции, это привнесли белые в колониальную культуру.
Сергей Ивановский. Интересно очень. То есть, мы сейчас говорим о том, что, вероятнее всего, более первобытная культура негров, она перешла в Америку. Как-то там жила в формате таких же ритуальных танцев, какими они и были для них всегда. И Западная цивилизация уже начала эти танцы каким-то образом в себя впитывать и модифицировать.
Фёдор Недотко. Да. Это точно так же, как с музыкой. У нас не возникло бы никакого представления о джазе, не будь этого громадного эксперимента, открытия Нового Света. Дело в том, что Европа и Африка немного пересекались. Магриб уже был. Первые, кто ощутил это на себе, это были испанцы. Потому, что очень много из Африки было мавров. Испанцев даже сейчас сложно воспринимать без этого мавританского подтекста. И все их танцы тоже. Болеро, фламенко, это, в общем-то, не совсем Европа, это такая цыганщина, африканщина. Топтать ногами землю, это все очень африканское. Эти две культуры, которые вроде порознь, начиная с XV века, начали перемешиваться. Рабовладение и так далее. Как только выяснилось, что индейцы не сдаются, стали ввозить черных. Ну, первые рабы, говорят, были белые. Это кабальные работники. Как у нас крепостное право, что-то еще. Но потом с этим заглохло и стали ввозить черных. И тут началось. Только в колониях могли появиться джаз, блюз и все танцы, которыми мы занимаемся. Потому, что европейские, это четко вальсы, польки. Понятно, что там свой “Social dance”. И свой “Social dance” есть придворный, а есть кантри, деревенский. Там своя культура конечно же есть. Все это перемешалось, но было европейское и негритянское.
На островах, преимущественно Карибских, куда в первую очередь возили, выдерживали 4-5 лет людей. И только потом продавали в Соединенные штаты. Во-первых, потому, что климат. Во-вторых, испанцы и французы, как хозяева Антильских островов и Карибских, они помягче немножечко, чем англо-саксонские, как рабовладельцы. И тут произошло интересное. Благодаря этому те, кто изучает культуру карибскую и латиноамериканскую, они сталкиваются с тем, что если вы начинаете изучать самбу или сальсу, начинаете понимать, что сон вышел из дансона. Ого, контрданс, а что это такое? Франция. А откуда они там? Потому, что привезли белые. А потом начинаешь рыть, румба, африканские. Там оказывается все из Африки.
Я когда с хорошими людьми столкнулся, году в 2002, меня предупредили: “Если ты хочешь танцевать сальсу клево, тебе без румбы не обойтись. А если ты хочешь танцевать румбу, ты поймешь, что без африканских корней никак”. Это меня насторожило немного, но сейчас я понимаю, что это правда. А вот в Штатах немножечко по-другому. Свинговая ситуация была чуть изолирована от африканского происхождения. Все констатируют, что это танцы африканского происхождения, но прямую шахту до корней докопать, придется очень много перелопатить. Потому, что Штаты так перемололи все. Если на Кубе до сих пор бывает, национальности селятся, общины той африканской национальности, другой африканской национальности. То есть, они осознают. То в Штатах уже поколениями никто не знает, откуда они. В одной книге я прочитал такую фразу: “Чарльстон конечно корнями уходит в Африку”. Хорошо, покажите мне движения из африканских танцев, где есть что-то похожее на чарльстон. Я-то знаю потому, что я исследовал. Но я не уверен , что исследовательница, которая написала это сама может сказать откуда взялось то или иное движение. Я этим занимаюсь последние 10 лет, мне очень интересно.
Сергей Ивановский. Понятно. Получается таким образом, что у нас в этих культурах формируются непосредственно танцы. А теперь давайте выведем, как у нас получается какой-нибудь конкретный танец. Я знаю, что в Питере у нас есть линди-хоп, буги-вуги. Вы назовете еще десяток названий. Как они формировались в те периоды? Как люди начинали двигаться? Они начинали двигаться сами по себе, либо они начинали браться за руки. А как от негров переходили танцы к белым?
Фёдор Недотко. Не далее, как сегодня я слушал интервью какой-то очень образованной профессорши из Кубы. Она, ссылаясь на некоего Ортиса, исследователя фольклора кубинского. Он ввел термин “транскультурация”. Даже из названия понятно, что происходит. Когда культуры смешиваются неизбежно. При многолетнем, многовековом соседстве разных национальностей.
Сергей Ивановский. Понятно, что белые граждане, видимо, любили женщин.
Фёдор Недотко. Да. Там креольская культура, мулаты. Есть прекрасные исследования, книжка называется “Black dance”. Там очень много сведений по этому поводу, начиная с XV века. Записки капитанов, которые вожили туда рабов. Например, многим исследователям блюза казалось, ну, как же люди в таких жутких условиях... Несколько месяцев на корабле, палуба 1 метр, там нельзя стоять, полная антисанитария. Как же они могли сохранить то... Целая глава такая есть в этой книге, которая называется “Танцевание под кнутом”. Потому, что их заставляли. Они привели массу записок, документов. В то время врачи судовые обязаны были по правилам перевозки потому, что это ценный товар, при хорошей погоде раз в день выводить рабов на верхнюю палубу и заставлять танцевать. Кто не хотел – заставляли. Кто-то из желания выжить это мог делать. Кто-то отказывался пищу принимать, кто-то пытался за борт выброситься. Ужасов масса, фильмов и книг по этому поводу масса. Но факт остается фактом, они все-таки довезли. В разные времена с разным успехом. Есть племена, которые разбросаны... Например, конголезские племена, банту, они распределены по всему Новому Свету. Они и в Бразилии, они на Кубе, они в США. Их возили с самого начала возникновения рабства. В каких-то местах у них культура посильней, а в каких-то местах уже все.
Сергей Ивановский. Я подумал, что больше из-за отношений между мужчинами и женщинами это началось. Потому, что если мы говорим о танцах, толпа мужиков может танцевать из-за удовольствия своего, из-за каких-то своих соображений, не ритуальных. Тем не менее, все равно мужчин тянет к женщинам, женщин к мужчинам.
Фёдор Недотко. Понятно, что парные обязательно. И есть такое явление, очень серьезное. В Новом Орлеане в начале XIX века. В танцевальной среде такое явление, появились балы квартеронов. Не полукровки, а на четверть. Квартероны в белое сообщество, понятно, не допускались. Хотя они могли выглядеть абсолютно как белые. Они были хорошо образованные, эти дамы. В основном дам отбирали. Симпатичных, красивых. Они обладали прекрасными манерами и здорово танцевали. Гувернантки при них сидели. Это нельзя назвать публичным домом. Приходили белые люди, много заезжих в Штаты: “Тут у вас такое заведение, танцы танцуют, да еще как”. Черных не пускали, мулатов не пускали. Только белые мужчины и масса девушек прекрасных куртизанок, смешанных. Хотя они могли не выглядеть как полукровки. Капелька негритянской крови и тебя не пускают. А для девчонок это был единственный шанс. Побывать, в том числе, в пастели белого человека. И, возможно, ее дети или внуки когда-нибудь будут обладать теми же правами, что и белые. Такая вот ситуация. Это балы квартеронов. Там да, белые мужчины и цветные дамы. Но с другой стороны мы знаем, что танцы не обязательно парные. Коротко говоря, как появился линди-хоп. Это мы обязаны такому явлению, как пародия. Дело в том, что десятилетиями угнетенное негритянское население, им как-то нужно было выживать. Без юмора, без пародии никак.
Сергей Ивановский. Возможность сохранить психику. Шутить, смеяться.
Фёдор Недотко. Да. И появились такие танцы, как кекуок. Исходя из названия, “пирог”, выпечка какая-то. Почему так называли? Были конкурсы, как в фильме “Django Unchained”, бои мандинго. Собираются богатые плантаторы, фермеры, они привозят своих бойцов. И точно так же привозили своих танцоров. И эти танцоры пародировали богатых белых господ. Специально делали такой заносчивый вид. Негры так редко танцуют. Высоко задирали ноги. Они, кстати, так и назвали, джига. Когда человек прыгает вот так.
Сергей Ивановский. Была очень опасная для жизни шутка.
Фёдор Недотко. Я не думаю. Белые очень быстро поняли, что это клево.
Сергей Ивановский. То есть, они не воспринимали это как пародию на самих себя?
Фёдор Недотко. Даже если воспринимали. Я не думаю, что обиделись и начали пороть. Кто его знает? Я думаю, что всего было понемножку. Но, кстати, в городах немножко по-другому. Это сельское. Основное население жило все-таки не в городах, “Country style”, “Country dance”. И вот был такой кекуок. Вот как получается, негры пародируют белых, принимая от них какие-то формы танцев. В том числе закрытую позицию, пафосную, но со своим “background”. Со своей витальностью. Со своей живостью движений. Вот это транскультурация и есть. Как один танец, вроде бы, по форме белый, но нутро у него уже черное.
Сергей Ивановский. То есть, грубо говоря, люди взялись в закрытую позицию. И мы смотрим очень строгий вальс, что-то вроде этого. Вдруг в этой закрытой позиции люди начинают двигать телом внизу.
Фёдор Недотко. Как вы только что показали, это кубинская ситуация. Это сразу дает нам сон, дансон и другие формы танца. И то же самое в Штатах. Ага, кекуок появился. Вся вторая половина XIX века, даже с 1830-х годов, это... Телевидения не было. Были странствующие театры. Так называемая “менестрельная культура”. Из городка в городок приезжают и показывают что-то. Первоначально неграм на сцену было нельзя. Поэтому белые красили себе лицо черным, красили себе губы оранжевым, гримировались и стали изображать то, как черные изображали белых. Пародия на пародию. И этот слоеный пирог выполз такими странными формами. В какой-то момент для черных уже было совершенно спокойно танцевать в паре. Но, опять же, по-своему, не так, как белые господа делают. Потому было кратковременное явление, “черные менестрели”. Все-таки появились. Есть очень интересный момент, они тоже красили лицо черным.
Сергей Ивановский. Чтобы быть чернее?
Фёдор Недотко. Это к Фрейду нужно. Это уже традиция. Потому, что под маской ты танцуешь совсем по-другому, не так, как ты сам. Под маской можно то, что нельзя без нее.
Сергей Ивановский. То есть, получается, что это форма лицедейства в любом случае.
Фёдор Недотко. Да. В итоге мы имеем чарльстон. Мода на который захлестнула в 1920-х годах. Чарльстон и шимми. Шимми, это, по-современному, трясти плечами. Кто бы из белых мог так делать потому, что это непристойно. Мерлезонский балет, мы тут недавно смеялись с ребятами в клубе. Главное для белого сознания, это быть пристойным, нельзя кривляться. Для черного все наоборот. Вот почему слово “буги” появилось. “Буги” это синоним слова “ниггер”, это с XVI века. “Буги” слово ксенофобное, которым пугали детей. И все движения в буги-вуги делать непристойно для белых, по тем временам.
Сергей Ивановский. Опять же, белые белым рознь. Это непристойно делать белым аристократам. Мы же не знаем, как было у белых в народе.
Фёдор Недотко. Конечно. Представьте себе, танго ведь тоже было непристойным. Сейчас кто бы так мог сказать. Вальс был непристойным. Сегодня эта профессорша из Кубы показывала картину Ренуара, где горожане танцуют вальс. Это конец XIX века. Смотришь, дядька в соломенной шляпе прижимает тетю довольно сладострастно, она раскраснелась вся. То есть, сама картина посвящена уже тому, что важные люди так не пляшут. Ведь раньше нельзя было, я это знаю про колониальную культуру, но мне говорили, что, возможно, так было и в Европе... Когда вы держитесь в паре, нельзя было держать ладонь вот так, на теле дамы. Боком или тыльной стороной. Потому, что это означало лапать. Более того, дамам нельзя было без перчаток танцевать.
Сергей Ивановский. Даже сейчас у нас тоже есть в танцах, которые мы преподаем. Хастл, закрытая позиция. Я иногда объясняю, что если вы просто прикладываете ладонь к лопатке, это действие без значения. А попробуйте опустить руку или кисть чуть-чуть сжать ниже лопатки. Женщина сразу почувствует, что что-то не то происходит. Эти границы очень условные. Видимо, еще дальше в прошлое, этих границ было еще больше.
Фёдор Недотко. Да. Возьмем среднее арифметическое. Понятно, что каждое общество имеет своих маргиналов. Кто-то суперпристойный, никогда ногу на ногу не может положить потому, что, кстати, в христианстве этого нельзя делать. Кому-то уже и по фигу, он может и прижать. Но в целом на негритянские танцы ходило смотреть очень много белых. Кстати брейк-данс, перерыв, в рабочий полдень, как это по-советски звучит. Конго-Сквер в Новом Орлеане, туда приходили негры танцевать. Они танцевали танцы совсем не белые. И вряд ли это была пародия. Это что-то под барабаны. Есть описания этого процесса. Несколько тысяч белых собиралось на это смотреть. Волей-неволей за многие века это просачивалось.
Сергей Ивановский. Интересен сам факт, почему это так? Если это нельзя, почему это притягивает, почему это интересно? Мое глубокое убеждение, что не из-за запрета. Раз нельзя, значит, надо посмотреть. Я когда-то занимался каратэ, думать, не думал о танцах вообще никогда. Но, тем не менее, у меня сестры танцевали, где-то я смотрел. Иногда, я помню, где-то пытался пританцовывать. Но в сознании оно все равно где-то живет. А как у людей 200-300 лет назад? Вот живет какая-то белая община. Привезли рабов, они двигаются иначе. Интересно, что было у людей в головах?
Фёдор Недотко. Насчет 200-300 лет назад, конечно, странно. Можно было бы сказать, что это была чисто экзотика. Например, я сейчас читаю книжку Стейнбека “Гроздья гнева”, это период Великой депрессии в США. Довольно страшная книга. Там описывается рабочий лагерь. Люди работают за 5 центов в день. И у них есть по субботам “dancing”. И Стейнбек действительно провел много времени в этих рабочих лагерях в Калифорнии. Он думал, что там рабочие должны быть индейцы или негры. Нет, оказалось это белые граждане американские. Просто нищие уже. Депрессия, работы нет, детей надо кормить. Было великое переселение народов с восточного побережья на западное. Так вот. Он описывает танцы. Танцы в паре. Там и кавалеры, и дамы, они выстраиваются, оркестр играет, они сходятся, расходятся. И он описывает, что по периметру стояли праведники, которые смотрели на это: “Как это можно танцевать, за руки друг друга брать”. Это те же самые белые граждане, это конец 1930-х годов. Это не 200-300 лет назад. Но все равно, есть люди, которые скажут, что это непристойно.
Сергей Ивановский. Ну, вот если такую параллель провести. У нас под прошлым роликом возникла такая беседа: “А для мужчины правильно танцевать или неправильно?” Получается , что сейчас есть танцы наши современные. Есть граждане, которые их танцуют. И есть граждане, которые их осуждают. Ну, там речь шла о том, что для мужчины это не совсем мужское занятие. Не будем грубым словом это называть. Но все равно, это некое осуждение, некое неприятие движений под музыку. Что вы скажете на эту тему?
Фёдор Недотко. Много могу сказать. Я танцую, понимаете, с 13 лет. У меня все время танцы. Без них я вообще ничего не понимаю. А еще спортивные танцы. Это же спорт. И тут такой возникает парадокс. Я много ездил по стране, мне приходилось сталкиваться с разным отношением к этому. Как-то мы ехали на какие-то соревнования, в одном вагоне, с нашей юношеской сборной по хоккею. Молодые ребята. И мы вдвоем. А девушка, моя партнерша, она привлекательная. Ну, и эти ребята стали подкатывать всяческим образом. Она говорит: “Мы тоже спортсмены”. Я покраснел потому, что едут спортсмены, с перебитыми носами. Вот это спортсмены. И я какой-то хлюпик непонятный. И этот вопрос, который неизбежен: “И что же за спорт? Спортивные танцы? Это где жопой виляют?” И на меня смотрят. Я готов был провалиться под землю. Я понимаю прекрасно тех людей, которые так думают. Ты же кроме клюшки ничего не видел.
Сергей Ивановский. Я так же думал.
Фёдор Недотко. Понимаете, по счастью так случилось, что мы живем в мегаполисе. В мегаполисах уровень культуры повыше. Плюрализм мнений все-таки есть. А вот поезжайте куда-нибудь в глубинку, и там вы нарветесь на полное отрицание. Хотя сейчас мягче становится потихонечку. Но я знаю, что многие люди, которые развивают “Social dance” в России, они сталкиваются. Прежде всего дамы: “Где нам взять мужчин?” Русский мужчина не танцует. Вот это мне дама одна из Сибири сказала. Они открывают набор, не могут набрать. Приходят одни дамы, естественно. Как им приходится привлекать мужчин? Они включают самую попсовую музыку. Чтобы стало понятнее, доступнее, как-то разжевывают. Довольно грубо сказала одна из них: “Если девушка после первого урока не дала, зачем на остальные ходить?” То есть, понятно зачем идет основной контингент. Это, может быть, дно я уже обрисовал. Но явно, что не ради музыки Хильберто Санта Роса пришел человек танцевать. Сальсу или еще что-то. Или из-за необыкновенного пиетета к афроамериканской культуре.
Сергей Ивановский. Я больше скажу. Я думаю, никто не связывает сальсу с афроамериканской культурой. С кубинской еще куда ни шло. Лично у меня на слуху кубинская сальса.
Фёдор Недотко. Это, знаете, общее место в заблуждениях. Понятно, что Россия наследница Советского Союза. У нас с Кубой особо тесные отношения. Куба, это, безусловно, родина сальсы. Но и Пуэрто-Рико, безусловно, родина сальсы. А Пуэрто-Рико, это штат США.
Сергей Ивановский. Ну, а если так вернуться. Наша проблема в том, что это их народные танцы, а наши народные танцы остались в каком-то прошлом. Понятно, что советская школа пыталась как-то народные танцы систематизировать. Бальные танцы каким-то образом систематизировали. Если даже смотреть советские фильмы. Там же были танцплощадки, они же как-то танцевали. Люди, которые были молодыми в 1950-е, в 1960-е.
Фёдор Недотко. И вальс танцевали, и польку. И “танец конькобежцев”, был такой. И танец “Линда с хлопками”, как называли линди-хоп. Что было конечно.
Сергей Ивановский. А почему это пропало, куда делось?
Фёдор Недотко. Наверное, может быть, до самого конца оно и не пропало. Это стало менее организованно, более стихийно.
Сергей Ивановский. Мы сейчас поняли так, что есть какие-то клубы, где люди танцуют. Они танцуют, как могут. Но, чтобы научиться танцевать специально как-то, это вызывает такой антагонизм.
Фёдор Недотко. Да. Тут надо сказать, что фольклор у нас, возможно, я ошибаюсь... У меня есть знакомые, которые этим занимались, у меня мама занималась фольклором долгое время. Она танцевала в фольклорном коллективе. Но это, видите, опять же, это не то, что танцуют в быту. Это нельзя назвать бальными танцами народными. Возможно они где-то и существуют, но это не массовое. Музыка поменялась, сейчас этой музыкой никого не заманишь. Уже не очень интересно людям танцевать. Дело в том, что почему сальса, почему латиноамериканская музыка? Потому, что это популярная музыка в США.
Сергей Ивановский. Была тогда.
Фёдор Недотко. Она и сейчас. Вот свинговая музыка, она уже все. Она уже закончилась. Она развивалась в 1930-е, в 1940-е годы. В 1945 году наступил какой-то перелом, когда джазовая музыка резко изменилась. В 1960-е грянул рок-н-ролл. Танцы тоже поменялись. В 1990-е пошел интерес к джазу, но он не достиг тех высот. Да, скорее всего, и не нужно. Есть хип-хоп.
Сергей Ивановский. Диско пошло. То, что в наших танцах диско, хастл, тот же “West Coast Swing”, он танцуется и под диско в том числе. Тем не менее, проблема та же. Не смотря на то, что музыка та, которую люди слушают, именно под нее учиться танцевать, это уже другое.
Фёдор Недотко. Тут несколько параметров. Отсутствие интереса к факту парного танца, как такового. Во-вторых, как раз музыкальный аспект. Чем сальса позитивно отличается от свинга? Свинг, это, скажем так, реконструкция. Я не могу сказать, что эта музыка не развивается. Но если вы послушаете репертуары оркестров, это песни, которые были написаны в 1940-е годы. Аранжировки, все, но это старая музыка. У меня музыканты знакомые шутят: “Что вы танцуете под эту бабушкину музыку? Нафталин. Там моль скоро полетит”. В сальсе не так. В сальсе музыка пишется по сей день. Потому, что это по-прежнему популярная музыка для всего латиноамериканского мира. Испанский язык, это второй международный язык после английского. По миру везде. Это же шутка: “Вы живете в США и до сих пор не говорите по-испански”. Это отражает то, как там все устроено. Есть гетто, испаноязычные. Эта музыка живет. Может не так массово, что оркестр на каждом углу, нет. Но это все играется, в клубах есть живая музыка. Привозят оркестры из Штатов сюда, в Европу.
Сергей Ивановский. Соответственно, и люди начинают танцевать.
Фёдор Недотко. Конечно. Для латиносов танцевать, это норма. Я довольно много общаюсь с кубинцами, которые живут в России. Недавно на гастролях мы обсуждали этот вопрос. Они говорят: “Федя, почему русские люди не любят танцевать?” Я говорю: “Как это не любят?” Странно, меня спросили. Я не могу отвечать за всех русских людей. Я отношусь к тому маленькому проценту, который. что-то танцует. Я говорю: “Не знаю, как вам объяснить. Может быть усталость. Может нордический склад характера”. Может быть домострой в голове. У нас, например, один священник танцует, он рассказывает... Он, может быть, не священник, но сотрудник РПЦ. Он исследует вопрос, почему в Греции люди в церквях танцуют, а у нас - нет.
Сергей Ивановский. Новая тема получилась. В Греции танцуют прямо?
Фёдор Недотко. Конечно. Недавно он вернулся из Африки. Там есть православные общины в Кении, в Танзании. Они танцуют, там священники танцуют.
Сергей Ивановский. Я, кстати, такую же шутку, когда вы Индии был, говорю: “Почему у вас везде в Индии кресты?” Ну, понятно, это связано с колонизацией. А мне непалец, который живет в Индии, сказал: “Все равно Иисус был сначала у нас”.
Фёдор Недотко. В каждой шутке есть доля шутки. Они молодцы, не унывают. И вот этот человек, он только что вернулся из Африки. Я уверен, что у нас нигде не сказано в религии, что танцевать нельзя. У нас христианство благоприобретенное. Владимир поставил, в реку загнал. Общее впечатление от этого не то, что траурное, но какая-то светлая тоска, в которой нет места безудержному странному веселью. Опять же, мы говорили про Африку. Хороводы друг напротив друга. Вернемся к той же самой истории. Не то, чтобы запрещено. Это, как бы, не поощряется. Если взрослый мужчина потанцевал с одной, потом с другой. Это что? Это блуд.
Сергей Ивановский. По сути у нас сейчас точно также. Мы с этим же и сталкиваемся. Приходят люди. Кто-то в паре пришел. Вот мы людей меняем, одна минута, постояли, поменялись. А кто приходит в парах, это “я своего отпущу от себя” или “я свою женщину, какой-то мужик ее будет сейчас держать”. Это такое напряжение. Отсюда эта ревность и напряжение в отношениях. А вот те ребята, которые у нас танцуют, они уже поженились друг с другом, у них дети, это преподаватели какие-то, ученики, которые с нами давно. Там этой проблемы вообще не стоит. Я в социальное ушел немножко. Сколько этих семейных конфликтов не произошло из-за того, что он как-то не так посмотрел на другую женщину.
Фёдор Недотко. Это, видите, разница в воспитании и в смыслах. В спортивных танцах подразумевается, что ради спортивных достижений ты со своим партнером проводишь максимальное количество времени. Ты можешь с кем-то другим потанцевать, никто не запрещает, но тут ведь спорт высоких достижений. Надо пахать. Я тоже в свое время смотрел на пары, которые годами друг с другом танцуют, они в браке, у них дети. Сейчас я не понимаю, как такое массовое терпение нужно. Мне и тогда представлялось, как они друг друга терпят?
Сергей Ивановский. Это получается и работа, и жизнь.
Фёдор Недотко. Это тяжело. Может быть у них свои были отдушины. Сейчас я понимаю, может они проще к этому относились. С позиции “Social dance” я уже понимаю, что тут нет никакой подоплеки. Во-первых, нельзя научиться танцевать только с одним человеком. Это уже очевидно всем. Можно до какой-то степени дорасти, но танцевать...
Сергей Ивановский. Ну, то есть, ты встанешь с другим человеком в пару и окажется, что ничего не получается. В своей паре все нормально. Взял за руку другую партнершу и понимаешь, движение, и она что-то не то делает.
Фёдор Недотко. Конечно. Даже очень хорошего уровня танцоры, спортсмены, попадая в ситуацию “Social”, конечно, фиаско полное. Я сам был на этом месте. Мне потом друзья, профессиональные танцоры, рассказывали, что они испытывали, попав на дискотеку сальсы в Нью-Йорке.
Сергей Ивановский. Ничего не получилось?
Фёдор Недотко. Нет, они просто... Девчонкам в этом смысле легче. Если девушка очень хорошего уровня, при всей разнице в опыте, в танцевальной культуре, могут быть косяки, недочеты. но в целом пройдет хорошо, если партнер всю жизнь вел. Он как вести. Он понимает, как устроен этот механизм. И когда он сам не сомневается ни в чем. А человек, который следит со стороны... Она его видит в первый раз, почему у них так клево получается танцевать? Даже мы когда танцуем, и то ругаемся. А у них с первого раза все пошло. Чем же мы занимались 20 лет? Это при том, что очень хорошего уровня танцоры. У меня очень много таких рассказов. Если бы все записывал, можно было бы книгу издать. Позавчера состоялся такой же разговор. Человек, который в спортивной системе бальной провел, ну, спортом он не занимался. Занимался бальными танцами, где не принята была система смены партнеров, чтобы исследовать механику. И он говорит: “Я протанцевал 5 лет, я так и не научился танцевать”. Я выучил фигуры, я знаю, как с ней это сделать, но я не умею танцевать все равно.
Сергей Ивановский. Все равно в бальных танцах даже структуру тела, условно, партнеров подбирают. Чтобы они были примерно пропорциональны.
Фёдор Недотко. Понимаете, там важен эстетический эффект. Нельзя поставить разного роста. При прочих разных условиях, это невозможно. Поэтому там отбор идет серьезный. Возвращаясь к кубинцам, замыкая тему танцующих мужчин, не танцующих. Кубинцы меня спрашивают. Я такой ответственный за весь русский народ. И они: “На Кубе невозможно, чтобы человек не танцевал”. Для них человек, не умеющий танцевать, это... Человек, который услышит музыку, он не будет просто так сидеть, он обязательно будет двигаться. Они говорят: “Будь ты хоть профессор на Кубе. Если ты идешь с красивой девушкой, на первой же дискотеке она уйдет с тем, кто лучше тебя танцует”. Поэтому танцуют все. И профессора, и солдаты. Менталитет все-таки совсем другой.
Сергей Ивановский. Ну, вот товарищ сейчас, допустим, смотрит это видео и скажет: “Я же не кубинец. Что мне теперь на Кубу ехать, что ли?” Это открытая дискуссия. Я думаю, она останется открытой еще очень долго. Стоит танцевать, не стоит танцевать.
Фёдор Недотко. Это каждый для себя, конечно же, решит. Просто мы можем констатировать, да, мировой “Social dance”, как он к нам попадает с мировой культурой... Или с мировым бескультурьем, как хотите. Но это то, что к нам льется в экраны, в уши, в повседневности. И с ним идет мировой “Social dance”. Есть сальса, есть свинг, есть танго, есть самба. Все есть. Кто-то индийские танцы танцует. Понимаете, нельзя в бункере сидеть. В разных странах разный менталитет. Есть люди, которые стали бы танцевать, а есть, которые никогда в жизни не стали бы. Не знаю. Это зависит... Тут надо к другим инстанциям обращаться.
Сергей Ивановский. Поговорим о женщинах. Мне написала после прошлого ролика моя партнерша и сказала: “А чего ты все про мужчин. Затроньте в следующей беседе тему про женщин, которые танцуют”. Как женщина в свинговых, в сальсе, как она себя проявляет? Вот многие смотрят на латиноамериканских женщин. Всегда они такие пышные. С такими попами. И они ими двигают активно. Что это значит? Для нас первая мысль, что это что-то неприличное. Какую роль женщина занимает как партнерша? Кто она? Объект влечения или партнер. Это некие взаимные отношения. Что по этому поводу можете сказать?
Фёдор Недотко. Недавно мне довелось читать очень интересную книгу. В Америке живет профессор, женщина. Ее зовут Джулия Мак-Мейнс. Она танцор, видимо, с младых ногтей. Есть такие, профессор танца. При каких-то университетах есть такие направления исследований. Так вот. Она в 2008 году опубликовала книгу, мощное исследование по сальсе, которое называется “Как манбо превратилось в сальсу”. Она побывала во многих корневых для сальсы пунктах. Она сама из Нью-Йорка, насколько я понимаю. Она прожила какое-то время в Лос-Анджелесе. В Майами, где кубинский вариант сальсы процветает. На Кубе, в Пуэрто-Рико. По всему региону. Ей можно доверять, это научное исследование. Она использовала статистику, у нее интервью. И одна из глав описывает, как образ жизни влияет на то, как люди танцуют. Почему девушки в Лос-Анджелесе танцуют не так, как девушки в Нью-Йорке. Или не так, как кубинки. Мне было очень интересно это почитать.
Сергей Ивановский. Не терпится узнать.
Фёдор Недотко. Безусловно, общий момент. Понятно, что дамы в паре, это аттрактивный элемент. Она привлекает к себе внимание. Все танцы, это из мира животных, тут ничего не поделаешь. По крайней мере, парные. Вообразите себе Нью-Йорк, город с небоскребами, переполненный населением. Толпы везде: на улицах, в транспорте, в барах. Масса. И город, по сравнению с Лос-Анджелесом, довольно маленький. То есть, 20 миллионов человек живет на таком пятачке. Каждый уважает свое личное пространство и не суется к другому. И она говорит: “Посмотрите на девушек сальсевых, которые танцуют в клубах. Они, во-первых, очень много соло танцуют”. Вот, кстати, то есть, это не все время в паре. Потому, что соло, это привлекает. Она не просто инструмент, который швыряют по танцполу, она сама выражает музыку. Аттрактивность в этом и проявляется. На очень замкнутом пространстве она старается развернуть свой танец так, чтобы никому не мешать. Никаких вытянутых рук, ничего похожего. Если она вытягивает руку, то сантиметров на 10 над головой. Она старается пластикой выражать музыку, ритм. Что называется словом “shines”. Она светит, говорит: “Смотри, какая я клевая”. Вот это стиль, который сложился в Нью-Йорке.
Лос-Анджелес. При том же населении он разбросан по территории невероятно. Два часа можно ехать в другой район. Довольно широкие улицы, дома невысокие. Кроме Сити. Сити не считаем. Открытое пространство. У людей в кинетическом смысле границ меньше. Люди встречаются, обнимаются. Она говорит: “Меня поразило, как в Лос-Анджелесе на танцполе девушки это проявляют”. Туда, сюда, шпагаты. Самое яркое, что может быть – все в топку. Девушка в Нью-Йорке говорит: “Смотри, какая я клевая. Иди сюда”. Дама в Лос-Анджелесе говорит: “Стой, где стоишь. Сейчас приду и тебя трахну”. Я танцевал с такими дамами, ровно из Лос-Анджелеса. И я могу сказать, что так оно и есть. Один танец мне было неудобно. Я потерпел второй танец. Я реально думал, что мне сломают все ребра, я отбивался наполовину. В конце эта девушка запрыгнула мне на руки.
Сергей Ивановский. Это получается, у нас есть такие направления: сальса Нью-Йорка, сальса Лос-Анджелеса. Про это мы сейчас говорим?
Фёдор Недотко. Да. Потому, что по большому счету это проявление характера. Если такой человек придет в ночной клуб в Нью-Йорке. Это будет странно. Хотя, может быть, кто-то и обрадуется такому варианту.
Сергей Ивановский. Если скромный вариант попадет в экспрессивный?
Фёдор Недотко. Я не знаю. Ну, никто его не заметит. На Кубе другая ситуация. Тут я ничего не могу сказать потому, что я на Кубе вживую не был. Довольно много мне рассказывали, как там дамы себя ведут. Опять же ситуация на Кубе немного другая. Поскольку сальсы там гораздо меньше. В том виде, в каком даже она есть в России, ее там нет. Из-за этого все парные танцы там очень сексуальный подтекст носят. По слухам, скажем так. Тетеньки там, если будут в глаза смотреть, то, не отрывая взгляда. Многие мужчины, которые к этому не привыкли, после этого уже ничего не могут делать. Видите, это от характера идет. Кто-то освобождается и начинает аттрактивничать. А кто-то остается “shines”, и им достаточно того, что происходит внутри себя.
Сергей Ивановский. То есть, получается, что разные направления танцев, они притягивают что ли? Или внутри себя содержат определенные типажи.
Фёдор Недотко. Можно сказать, что и так.
Сергей Ивановский. Человек, который по природе очень экспрессивный, он пойдет в те танцы или в тот вид сальсы, где он может это проявить. А человек более спокойный будет себя также, по сути, проявлять, в других формах, более сдержанно.
Фёдор Недотко. Конечно. Есть еще жанры. В каждой танцевальной культуре, не знаю, назвать ли это стилем танца или не стилем танца. Сложно определить, что такое стиль, жанр, танец отдельный. Говоря о линди-хопе, например, можно констатировать, диапазон темпов довольно высокий. Можно отвисать яростно. Не важно, получается или не получается. Это называется английским словом “celebrating”, просто радоваться от того, что ты здесь и сейчас. Вот это жанр линди-хоп. Линди-хоп, по определению, печальным быть не может. Он не может быть такого драматически-тангового содержания. Но можно танцевать какие-то блюзовые варианты. Как мой наставник, Стивен Митчелл, говорит: “Мы вообще раньше не делили, что это линди-хоп, а это блюз”. У одного танцора могут быть разные настроения.
Сергей Ивановский. Вот у нас в хастл люди могут танцевать, примерно соблюдая те же технические правила, под быструю, среднюю и медленную музыку. Понятно, что танцевать под медленную музыку и под быструю технически по-разному.
Фёдор Недотко. Это одни и те же движения, одно и то же тело. Просто оно под медленную музыку будет предпочитать другие элементы, которые здесь уместны, под настроение идут. А под быструю будет по-другому. Но, в принципе, это одно и то же. Технически это одно и то же. Просто медленно и быстро.
Сергей Ивановский. Мы знаем, что женщины в этих танцах привлекают к себе. Теми или иными способами. Когда они начинают танцевать уже не сольно, а в паре. Тогда партнерша, это объект, который нужно крутить, вращать, на него нужно производить впечатление? Как складываются в паре отношения?
Фёдор Недотко. Совершенно по-разному. “Social dance” чем велик? Тем, что протанцовывая десятки партнеров, ты понимаешь, что спектр настолько широк. У меня было личное исследование. Я предпринял его еще в начале 2000-х годов. Когда я только окунулся, мне было очень интересно. С одной девушкой когда танцуешь, ей на тебя просто плевать. Она за тебя держится и делает что-то сама. Либо начать настаивать на своем, либо забить и делать вид, что мы вместе пляшем. Это самая низкая степень контакта. Есть, кто с тобой сотрудничает. Есть, кто сотрудничает, но при этом умудряется сделать так много своего интересного внутри, что тебе кажется: “Как круто”. Есть люди, которые вообще кажется, что без трусов тебя видели давно. И ты их не можешь ничем удивить. Бабушка меня в Швеции пригласила на дискотеке: “Пойдем танцевать”.
Сергей Ивановский. Какого возраста?
Фёдор Недотко. В то время мне было 20, а ей, там, ну, 50. Для всех двадцатилетних это бабушка. И видно, что человек опытный. Я не знаю, откуда она была. Может, из США, может шведка. А я в то время пританцовывал, у меня в загашнике какие-то были элементы. Я понял, что удивить я ее ничем не смогу. Она за 15 ходов знает, что будет у меня. Она пришла не затем, чтобы я ее удивлял, а за каким-то состоянием гармонии во время танца. То есть, вы видите, эта градация бесконечная. Есть люди, которые ждут от тебя прямых указаний. Есть люди, которые могут от тебя отталкиваться, делать свой мир, свою историю рассказывать. Это очень круто. Именно этим “Social dance” и интересен, что всякий раз по-разному.
Сергей Ивановский. Грубо говоря, одни и те же движения, одна и та же музыка, если ее обобщить. Но каждый человек, это новая какая-то история.
Фёдор Недотко. Это четко характер. Мне как-то попалось выражение в анализе одного танцора. Он говорит: “Вот эта девушка прирожденный follower”. Я с ней танцевал. Она считается лучшим follower в свинговом мире, Алиса Мейс, из Франции. Где-то в 2008 году в Будапеште мы пошли танцевать. Она потрясающий профессионал, с ней очень круто танцевать. Но я не уверен, что это ей вообще нужно и радуется ли она этому.
Сергей Ивановский. То есть, она настолько хорошо владеет собой.
Фёдор Недотко. Конечно. Но я не думаю, что ей было как-то интересно со мной танцевать. И после танца я говорю: “Пойдем в бар. Что ты будешь?” – “То же, что и ты. Я же follower”. Это склад характера. Есть люди, которые по складу характера не могут быть на вторых ролях.
Сергей Ивановский. “Меня учили прислуживать тебе, мой господин”. – “Что ты хочешь сама?” – “Я хочу то, что хочешь ты”.
Фёдор Недотко. Именно так. Я не выдумал эту историю, она абсолютно иллюстрирует, что есть follower, вот здесь. Я спрашиваю у некоторых своих студентов: “Вы случайно не директором работаете?” - “Как вы догадались?” Потому, что ей важно выполнить, она где-то меня подвернет.
Сергей Ивановский. Вот про follower, это в жизни проявляется. Мы с партнершей едем в метро. Огромная толпа народа. Как обычно, все толкаются. Ты идешь с девушкой, думаешь как бы ее не потерять. А она делает очень просто. Вот моя рука, она боковой частью предплечья, раз, ко мне. И не надо рукой держаться. Я просто иду и чувствую, что она здесь, рядом. Откуда эта фигня? Просто привычка с танцев, чтобы не потеряться.
Фёдор Недотко. Да. У нас есть такой тренинг. У нас бармен в клубе, он танцует и танго, и сальсу, и свинг. И у него очень много исследований именно по психологии парных танцев. Он считает...
Сергей Ивановский. Бармен, который исследует психологию?
Фёдор Недотко. Он просто по совместительству иногда на вечеринках стоит на баре. Он танцует все, что у нас там в спектре. И он много рассказывал о взаимоотношениях полов как раз. Объясняя это через танцевальное...
Сергей Ивановский. Какой-нибудь пример.
Фёдор Недотко. Те вещи, которые я ему в свою очередь рассказывал. Так, что он, я думаю, тоже кому-то может рассказать. Я не знаю, какой пример. Что-то из отношений follower и лидера. Понимаете, в чем дело? Нельзя понимать, что лидер это директор.
Сергей Ивановский. Лидер, это не тот, кто управляет непосредственно. Крутит, задает тон на каждое движение. Это не так или так?
Фёдор Недотко. На каком-то этапе, может, так. Для того, чтобы стать лидером в паре, нужно, видимо, этот этап как-то тоже пережить. Нужно понять, что есть какие-то физические законы, им следовать. Если ты делаешь так, то будет так, если так, то так. Эти законы нужно исследовать, но нужно понимать, что есть и другие законы. Скорее всего, если ты приблизительно понимаешь, что там должно быть, то вмешиваться в этот поток уже не следует. На мой взгляд, нужно создавать условия, чтобы все происходило само по себе.
Сергей Ивановский. Мы говорим о конкретных вещах, с одной стороны, но словами. Это, скорее всего, очень непонятно сейчас будет для зрителей.
Фёдор Недотко. Один мой знакомый в Москве. Ему нужно, чтобы его жена шагнула назад, и он вот так... Я говорю: “А если тебе потребуется, чтобы она назад пошла, что ты будешь делать?” Я ее пихну и все. Я говорю: “Ладно. А давай сделаем, чтобы этот шаг произошел сам по себе потому, что ты до этого предпринял такие-то действия”. Этот шаг произойдет по инерции, тебе не нужно будет ее толкать. Это все, как в айкидо. Все само произойдет, только не мешай. А он: “Я тхэквондо занимался”. Все понятно.
Сергей Ивановский. А у меня был ученик с хапкидо. Какой-то мастер, такой уровень серьезный. Я ему говорю: “Уступаешь дорогу. Руки не напрягай, мягче. Она сама пойдет”. Он говорит: “Сама пойдет, а дальше я должен навязать свое”. То есть, в этом единоборстве он должен навязать свое. А здесь не надо навязывать свое. Психология другая.
Фёдор Недотко. Если даже надо навязывать, надо это делать так, чтобы это не выглядело навязыванием. Это должно произойти. Это должно вырасти из какого-то потока. Вот это и называется лидер. Директор, который всегда шпыняет... Через это все проходят на начальном этапе. “Ты здесь не так сделал”. Ну не сделал, сделай другое. Нужно использовать этот момент, сделать третье. И мне кажется, что хороший лидер никогда не будет настаивать. Он будет создавать условия. То, что ему нужно сейчас под эту музыку, чтобы произошло. И никогда не обломается, если это не произошло. Потому, что девушка тоже танцор. Она тоже выражает музыку как-то. И она может выразить, может быть, лучше.
Сергей Ивановский. Это вот реальная жизнь. Встретились, и не имеет значения мужчина, женщина. Встретились друзья. Встретились с намерением пойти в кино. А пошли не в кино, а в ресторан. То есть, по большому счету какая разница, где проводить свободное время, там или там? По большому счету вел ты, создавал условия под одно, а получилось немного другое. Ну, круто же получилось.
Фёдор Недотко. Да, это очень правдивые слова. Я думаю, если бы мы спросили этого бармена, он бы нам что-нибудь из этой истории обязательно рассказал.
Сергей Ивановский. Надо какое-нибудь подвести резюме. Честно говоря, я не знаю, мы столько всего наговорили. Для пар, если есть мужчина и женщина. Что им можно такое, напутствующее слово что ли, сказать? Я не радею за то, чтобы люди взяли все и поменяли после этого ролика свое мнение и сказали: “Все, иду на танцы”. Это не должно быть какой-то агитацией. Что мы можем предложить, чтобы люди просто попробовали, посмотрели на это с других позиций? Женаты они, не женаты. В прошлый раз высказывался мужчина в комментариях, что он женат, у него дети, танцевать раз в полгода, этого достаточно, мужик должен заниматься своим делом. Что можно было бы предложить? Я, как тренер, могу предложить просто попробовать. С женой прийти и попробовать. Свои отношения, внутри своей только пары. Не обязательно меняться. Вы же можете потанцевать друг с другом.
Фёдор Недотко. Мне кажется, это какие-то моменты можно выяснить танцуя. Причем, без особых стрессов. Не могу сказать, что это какая-то терапия. Но ко мне ходят пары, и мне кажется, что они что-то для себя выясняют. Опять же, все от характера зависит.
Сергей Ивановский. У меня были пары, которые расходились. То есть, они приходили вместе и через какое-то количество месяцев только провоцировали свои конфликты.
Фёдор Недотко. Такое тоже может быть. Мы не можем сказать, что это лекарство, психотерапия. А может быть это лакмусовая бумажка. Так случилось, значит, надо было. Кто это может предсказать?
Сергей Ивановский. То есть, “семья и школа”, как у Высоцкого, радеют за то, чтобы семьи были вместе. А может быть, получается так, что жизнь тяжела, они в конфликте, если они разойдутся, то и хорошо. И танцы это могут как-то проявить. Может, на танцах вы найдете более успешную ситуацию. Мы недавно обсуждали. У меня есть знакомая, он рассказывала про подругу. Они борются за то, чтобы сохранить эти отношения. Может и не нужно бороться. Как на танцах. В одной паре вы боретесь и не получается ничего. А в другой пары вы взялись за руки, и как будто всю жизнь за руки держались.
Фёдор Недотко. Да. Довольно много людей разные ситуации рассказывают. “Почему у меня с женой ничего не получается, а со всеми нормально танцуем?” Какие-то клинья есть, которые нужно расклинить. Я не знаю, это к психотерапевтам семейным. Но что я точно могу сказать, это, наверное, только меня и интересует, а больше никого. В какой-то момент мне захотелось назвать это “танцевальной занимательной этнографией”. Потому, что мы можем узнать, как по-разному в мире все устроено. Это практически познать мир в танцзале. Довольно много фестивалей существует. Танцевальный туризм. Есть повод куда-то поехать, посмотреть, как это делают другие люди. Это все интересно. Даже можно не выходя из танцзала. Многие люди, которые у нас в клубе, с интересом ходят. Какие-то показы фильмов. Начинаешь по-другому на мир смотреть, на музыку. Оказывается, люди начинают меняться с помощью музыки. Кто-то начинает “диджеить”. Это не просто музыка, оказывается, для прогноза погоды. Там есть ритм. А ритмов много. Для каждого ритма свой инструмент. Это очень интересно.
Сергей Ивановский. Расскажите чуть-чуть про музыку. Я уже хотел завершать, но не хочу завершать прямо сейчас. Есть музыкальые инструменты, каждый музыкальный инструмент задает свой ритм. Раскройте подробнее.
Фёдор Недотко. Я лучше вот что раскрою. Поскольку я занимался спортом, где ты точно абсолютно не танцуешь под музыку, которая тебе нравится. Я этим занимался 12 лет. Мне приходилось танцевать под такую музыку, что я понимал, лучше под это я бы не танцевал. Наконец-то произошел финиш, и я могу сейчас позволить себе танцевать под ту музыку, которую люблю. Это большое счастье. Если музыка мне не нравится, я просто не пойду танцевать. Или, если девушка скажет: “Пойдем танцевать под это”. Я скажу: “Давай под другое”.
Сергей Ивановский. Это эмоционально. Это просто нравится, не нравится. Или вы как-то для себя это классифицируете?
Фёдор Недотко. Это классифицируется само собой. Это не сиюминутный момент. Я люблю определенные жанры, типы музыки. Говоря “сальса”, не говоришь ничего. Потому, что там пропасть. Там стилей музыкальных гораздо больше, чем танцевальных.
Сергей Ивановский. Вот я слышал несколько раз сальсу, для меня она непонятна. Музыка непонятна. Но был один парень, вот он танцевал, я по его движениям, по его ритмике тела понял, что это барабанщики такие. И это было понятно.
Фёдор Недотко. Музыка, мы это сегодня констатировали, для нас экзотическая. Заимствованная, благоприобретенная музыка. Мы не родились с ней. В нее нужно проникать, понимать, как она устроена. Когда ты понимаешь, начинаешь открывать высоты, глубины, широты. Там просто все играет другими красками.
Сергей Ивановский. Точно так же, как с классической музыкой. В филармонии. Не имея музыкального образования, какие-то очевидные вещи ты слышишь. Если это какая-то сложная музыкальная конструкция, ты ее никогда не слышал, порой не можешь запомнить, что они сыграли. Для моих, допустим, ушей, для моей головы сложно. Поэтому переслушиваешь что-то вроде этого. А здесь, с музыкой другой культуры, ее тоже нужно учиться понимать.
Фёдор Недотко. Конечно. Нужно понимать слои, из которых состоит этот пирог. Тут коржичек, тут накрошили, тут еще лимончик. Изюмчиком кто-то посыпал. И этот изюмчик ешь и радуешься. Недавно в Тюмени мне девушка одна говорит: “Я вот не музыкант, не танцор. Мне кажется, что вы танцуете не в музыку”. Я говорю: “Хорошо, давайте разбираться”. Танцы, которыми я занимаюсь, потому, что есть другие, они предназначены для того, чтобы эту музыку визуализировать. Это взаимоотношение звук и движения. Довольно просто. Это когда играет музыка, а человек просто танцует радостный, не анализируя ничего. Кому-то это легко дается. У меня тоже нет музыкального образования. Мне в другом повезло. У меня очень много друзей музыкантов. У меня отец музыкант, может, как-то это сказалось. Он любит совсем другую музыку. Та музыка, которую я слушаю, для него это музыка обезьянья. Классическая музыка, народная тоже. Но не барабаны. Это не инструмент по его мнению. Ему нужно высокое что-то. И те музыканты, с которыми я познакомился в начале 2000-х, как раз это совпало с “Social”... Потому, что в спорте ты вряд ли познакомишься с человеком, который эту музыку продуцирует, у тебя никогда такого шанса не будет. Ты не тем занят. А тут оркестр, ты здесь. Можно с ними поговорить.
Хочу подчеркнуть, у меня не было никакого музыкального образования, я много допускал ошибок. Скорее всего, и сейчас допускаю. Это неважно. Важно, что я понимаю большинство людей, которые ко мне приходят. Они бы, наверное, очень хотели что-нибудь узнать по этому вопросу. И мы делаем лекции, называются “Музыкальный ликбез для чайников”. Серия лекций таких, где мы брали музыкантов и просили объяснить, что такое такт, например, что такое доля. Куча разных... Очень много смешных моментов. Это вот столько битов. Для нас биты это счет музыкальный субъективный, который может не совпадать с танцевальным. Оказывается это тоже два разных мира. У танцоров одно, у музыкантов другое. Все считают по-разному: “Это три четверти размер”. – “Нет, это шесть восьмых”. В чем разница? Это очень интересно. Представляете Африка? Недаром есть выражение “говорящие барабаны”. Это не просто эвфемизм. Оказывается, тоновые языки совпадают. Можно на расстоянии барабанным тоном передавать речь. Хотя они напрямую не говорят. У них тоже поэтика своя есть. Это не азбука Морзе, где просто набор ударов: тире, точка, тире. Нет. А тут попытка была недавно расшифровать. То есть, очень интересно.
Сергей Ивановский. Короче говоря. Если кто-то захочет научиться заниматься свингом, сальсой, просто нужно идти к вам и все?
Фёдор Недотко. Да. Очень много танцоров сейчас стало играть на музыкальных инструментах. Моих знакомых. Очень много.
Сергей Ивановский. Я, кстати, хочу к вам попасть на урок, пустите меня?
Фёдор Недотко. Конечно. Я только рад буду.
Сергей Ивановский. Хорошо. Тогда на этом закончим. Под роликом будут все ссылки на нашего гостя.
Фёдор Недотко. Спасибо.
Сергей Ивановский. Спасибо вам.
Новости
VIP
