Клим Жуков. Всем привет. Вот у нас такой красивый стол, заваленный литературным историческим наследием Олега Валерьевича Соколова, небезызвестного вам. У нас сегодня будет, к моему глубокому сожалению, не очередной разбор вех Египетской кампании Наполеона Бонапарта, а 2 ответ такому плодовитому болтуну на почве истории Евгению Понасенкову, который перевёл свою дискуссию с О.В. Соколовым на совершенно новую качественную плоскость. Поэтому уж извините, нам самим не очень приятно, что мы отрываемся от действительно полезных и нужных тем на вот такое, но не отвечать уже в данном случае нельзя, потому что зашкаливает, товарищи, зашкаливает. Олег Валерьевич, здравствуйте.
Олег Соколов. Добрый день. Я обращаюсь ко всем нашим друзьям. Мне очень хотелось с вами дальше отправиться в Египет, там такие нас с вами ожидают интересные приключения, но нам придётся чуть-чуть отложить наш поход в Египет, потому что, как сказал Сирано де Бержерак, что я не могу выйти с нечистой совестью, с не смытым оскорблением. Слишком уже тот субъект, о котором мы беседовали, он перешёл все рамки, и не только в виде т.н. ответа, где 2,5 часа он просто извергает какие-то потоки оскорблений, но и вплоть дошло до того, что они занялись мной лично, насылают на меня пранкеров. Несколько дней назад произошёл безобразный инцидент, когда на мою лекцию пришли провокаторы, которые встали и стали оскорблять. Были выведены моими товарищами.
Но теперь они пытаются превратить это так, что несчастных, невинных, свободнодемократичных людей страшные держиморды полицейские вытащили. В общем, вот таким вот образом. Так что всё это перешло, к сожалению, из рамок дискуссии научной в рамки чего-то другого. Поэтому прежде чем начать свою речь, я хотел бы изложить некоторые факты, да, эти факты. Я не отвечаю этому субъекту, я с ним вообще не хочу никак обсуждать чего-либо, потому что этот человек недостоин ни малейшего ни уважения, ни внимания. Но я хочу обратиться к тем людям, которые… Те люди, которые меня знают, они и так понимают, что к чему. Те люди, которые зазомбированы – ну, с ними тоже, наверное, бессмысленно говорить. Но я думаю, что большинство людей, всё-таки они не слишком проинформированы, и у них могут быть какие-то сомнения, какие-то колебания. Поэтому я обращаюсь к этим людям, я буду для них рассказывать.
А к нашим друзьям, к нашим друзьям, которые наш канал давно слушают, которые внимательно слушают наши лекции, я обращаюсь к вам за помощью. Дело в том, что нам придётся решать вопросы в юридической плоскости, для этого требуются определённые средства. Я вас очень прошу, на канале будет выделена специальная, так сказать, кнопочка для того, чтобы занести деньги, чтобы помочь, на решение юридических вопросов. Ну и просто обращаюсь к своим друзьям, тем людям, которые меня слушают – чтобы дальше я мог ещё выступать на нашем канале, продолжать речь, я должен, наверное, решить, вопросы юридические. Вообще терпеть всё это не могу, но дело в том, что, я ещё раз подчёркиваю, нам даже в голову не могло прийти, что вопрос из пускай даже жёсткой научной дискуссии – я привык к жёстким дискуссиям – перерос в область не дискуссии, а просто полнейшего безобразия. Это полнейшее безобразие придётся каким-то образом пресечь. Поэтому вот я обращаюсь за этой помощью.
Ну а теперь мы начнём. Прежде всего я хотел бы сказал, что… Ну, я уже сказал о методах, которые применили, но я хотел бы вот что сказать. Многие пишущие его сторонники говорят, что не смею типа взглянуть ему в лицо, побеседовать с ним лично. Вы знаете, после его омерзительной речи я тотчас же сообщил ему через его, так сказать, подельников, что я жажду встретиться с ним в дискуссии. Разумеется, конечно, если он будет вести дискуссию в таком, так сказать, плане, как он её вёл, то это может кончиться достаточно плачевно для всех, но я надеюсь, что может быть, когда он оказался лицом к лицу, он в каких-то рамках бы держался. В этих рамках, я уверен, что он никакой дискуссии со мной не выдержит, потому что нет у него той информации, которой я владею. И в этой дискуссии люди сразу узнают, кто есть кто.
Но сейчас мне бы хотелось по поводу неких моментов сказать. Да, кстати, по поводу вот ещё. На его т.н. «канале здравого смысла» все высказывания, которые выкладывали мои товарищи (отрицательные) по отношению к Понасенкову, мои товарищи сказали, что все были удалены буквально мгновенно. Т.е. это игра краплёными картами, там абсолютно всё нечестно и неправильно. У нас, на YouTube, всё, что мы выкладываем на YouTube, все его, так сказать, адепты прорвались туда и там, так сказать, вдоволь смогли выкладывать свои мнения. На его канале никто мнение не мог выложить.
Ну а теперь по поводу обмана и жульничества в других вопросах. Я хотел бы начать с рецензентов, это самый важный вопрос. Господин Понасенков утверждает, что у него были рецензенты, длинный список их приведён, и в частности рецензент Шведова. Пожалуйста, зачитаем письмо Шведовой.
Клим Жуков. А Шведова это всего лишь хранитель коллекции редкая книга музея-панорамы «Бородинская битва». Письмо гласит следующее.
Сообщаю вам, что я не писала рецензию на книгу Понасенкова Е.Н. «Первая научная история войны 1812 года» - Москва, АСТ, 2018 год, и не давала согласия на размещение моей фамилии в списке рецензентов. С уважением, Надежда Юрьевна Шведова.
Олег Соколов. Но самое, пожалуй, важное это другое письмо, это со стороны Васильева, того человека, которого он выставил как чуть ли не своего главного соратника, который, оказывается, сделал рецензию. И там есть такое интервью, где вроде как Васильев соглашается с тем, что он был рецензентом. Васильев написал письмо, это письмо, естественно, выложим на соответствующем ресурсе, вы с ним можете ознакомиться, оно написано в рукописном виде, и так ещё лучше вы понимаете, что это почерк этого человека, можно проверить всё это очень легко. Пожалуйста, зачитайте это письмо, это очень важное письмо.
Уважаемый Олег Валерьевич! Сообщаю вам, что я не являюсь резензентом книги Е. Понасенкова «Первая научная история войны 1812 года» - Москва, АСТ, и т.д., хотя я консультировал её автора по телефону и по эл. почте относительно некоторых вопросов истории Русской кампании Наполеона, касающихся главным образом состава, численности и потерь сторон в Бородинском сражении. Однако ни сам Понасенков, ни издательство АСТ не обращалось ко мне с просьбой отрецензировать рукопись вышеупомянутой книги. До выхода книги из печати я не видел ни одной её главы. Я даже не знал, что она будет издана именно АСТ, Понасенков тщательно скрывал эту информацию.
Впервые я имел возможность ознакомиться с книгой «Первая научная история войны 1812 года» только на её презентации в ЦДЛ 18.12.2017 года, когда получил один из её экземпляров от Понасенкова. О том, что меня вписали в число её рецензентов, я узнал тогда же. Тогда же, 18.12. в ЦДЛ у меня взяли краткое видеоинтервью, которое затем было выложено в виде ролика на интернет-канале Понасенкова. Там я в шутку назвал себя рецензентом презентуемой книги, но при этом пояснил - может быть, недостаточно чётко – что лишь числюсь таковым. Не касаясь содержания «Первой научной истории войны 1812 года» считаю своим долгом выразить моё глубокое возмущение хамской и мерзко оскорбительной манерой поведения Е. Понасенкова в ходе «дискуссии», развернувшейся между вами, – между Олегом Валерьевичем, – после публикации его опуса. Ещё раз повторяю, что никаких рецензий на книгу Понасенкова или какие-либо отдельные части я не писал. А.А. Васильев.
Клим Жуков. Вот подпись. И приписка по эл. почте, сделанная чуть позже.
С Понасенковым я больше отношения не поддерживаю. Его хамство и отвратительно недопустимые приёмы ведения полемики, оскорбления, переходы на личность, глумливые фразы о внешности и возрасте оппонента, всё это не позволяет мне дальше общаться с этим субъектом. Я раньше терпимо относился к его самолюбованию, точнее, клиническому нарциссизму, т.к. его остроумие, его отношение к Наполеону, и в целом его западничество. Но теперь он упал в моих глазах, как говорится, ниже плинтуса.
Олег Соколов. Ну вот. И ещё хотел бы с кафедры Московского университета, где этот господин учился, этот субъект учился, вот там у нас лежит коротенькое такое послание. Один из моих друзей обратился туда, чтобы узнать, что это такой за студент, действительно ли он был за свои великие таланты, так сказать, действительно он был не понят, он участвовал в концерте, поэтому не смог защитить диплом. Вот что отвечает завкафедры, пожалуйста.
Е. Понасенков не выпускник нашей кафедры. Он действительно учился на ней, но не закончил факультет, поскольку не смог написать диплом должного качества. Думаю, на этом можно было бы поставить точку. Понасенков – не учёный, он пытается сделать из себя медийную фигуру и вызывать скандал. Беда его книги в том, что это сборник фантазий. Поскольку вы уже прочитали её, то наверняка заметили, что он намеренно оскорбил всех крупнейших специалистов по Наполеоновской эпохе, и сделал он это в надежде вызвать ответную реакцию. Надеюсь, что развеял ваши сомнения. С уважением, Д.Ю. Бавыкин.
Олег Соколов. Ну вот это первый. У нас ещё есть несколько интереснейших документов, с которыми, я уверен, будут очень-очень всем интересно ознакомиться тем, которые хотят понять действительно то, что здесь происходит. Но я сейчас хотел бы остановиться немножко на своих работах. Итак, этот недоучка-студент пытается обвинить меня в том, что я украл какие-то его фразы. Давайте рассмотрим мою деятельность, мои работы. Вот здесь вы видите перед собой мои книги. Кто-то из его сторонников написал – «не критикуйте книгу, напишите свои». Вот, я написал, как видите. Написал свои, и много написал книг. Первая из этих книг, пожалуй, может быть, самый главный мой труд, это перед вами, «Армия Наполеона».
Работа над этой книгой началась в 1991 году, сразу после моей защиты диссертации, когда я защитил диссертацию на тему «Офицерский корпус армии Великой Французской Революции». После этого я стал работать над этой книгой. Ну, в общем-то, к ней я подходил ещё с 80-х годов, потому что с 88 года я стал работать во французских архивах, и в русских работал, вот. И в конечном итоге работа над этой книгой продолжалась, можно сказать, 20 лет. Но реально я вот писал её с 91 до конца 98 года, а затем она готовилась к печати очень долго, потому что книга с огромным количеством иллюстративного материала, с огромным количеством схем, планов. Количество знаков (основной текст) – 1 млн. 608 тыс. с пробелами. Приложение – 392 тыс. знаков. Т.е. примерно 2 млн. знаков, что соответствует примерно 1000-1100 страниц обычной книги. Здесь страницы очень большие с достаточно убористым почерком.
В этой книге большинство своих концепций, в частности концепция отношений Франции с Россией в 1801-1805 году, вот в чём господин Понасенков считал, что я у него украл эту концепцию, она здесь изложена. Эта концепция изложена в 1999 году. Ей посвящено не очень много, потому что эта книга не посвящена русско-французским отношениям, она посвящена истории армии Наполеона. Для того чтобы её написать, я проработал несколько тысяч документов. Например, только 10 000 послужных списков солдат, около 1000 послужных списков офицеров, около 600 томов опубликованных источников и литературы, и огромное количество, естественно, архивных документов. Эта книга посвящена армии Наполеона, посвящена тому, как люди служили, как они вступали в армию, какой был моральный дух, какая была тактика, какую стратегию употреблял Наполеон и т.д. Но там есть и об отношениях с Россией волей-неволей, и эта, в общем, тема, она проходит уже достаточно намёками, которые ясно позволяют видеть мою точку зрения.
За эту книгу я получил высшую награду Франции. Вот эта вот полосочка, спрашивают, что это за ниточка, это высшая награда Франции – Орден Почётного легиона. Разумеется, не только за эту книгу. Я получил эту награду за свою деятельность в области военно-исторической реконструкции, за те мероприятия, которые я провёл, совместные российско-французские, где мне удалось на поле сражения при Бородино воссоздать эпизоды великой драмы. И посол Франции, когда в 2002 году ему представил то, что мы сделали, он был потрясён, поражен. Но и одновременно вот книга «Армия Наполеона». Т.е. вот я получил свою высшую награду Франции за деятельность как в области ВИО, ну и, разумеется, за научную деятельность. Эта книга была почти сразу переведена на французский язык, и вот мы видим её, в таком виде она вышла в Париже, ещё более шикарном виде, она ещё лучше опубликована, чем опубликована была в России. Она вышла в 2002 году, вышла во Франции. Орден мой я получил в 2003 году.
Когда некоторые люди позволяют себе глумливо писать по поводу вашего покорного слуги «ватник», это удивительно.
Клим Жуков. Ничего не вижу плохого в ватниках, замечательная одежда, очень удобная.
Олег Соколов. Да. Но всё-таки я понимаю, что это слово в жаргонном значении употребляется, очевидно, типа тупые, ограниченные люди, которые не видят ничего дальше бутылки водки и огурца. Ну вот с учётом того, что в это время в был ещё первый раз приглашён в Сорбонну, и потом несколько раз, для того чтобы читать лекции в Сорбонне. В 1998 году я был приглашён первый раз читать лекции в Сорбонну. Я был приглашён, часто смеются, «доцентик петербургского университета», вот в Сорбонну я был приглашён как, называется это так – professeur chef d’etude, т.е. профессор, глава учебного процесса. И я несколько раз преподавал в Сорбонне. Естественно, Сорбонна меня не может пригласить постоянно работать, потому что я русский, гражданин России, никуда не собираюсь уезжать, но приглашают меня как приглашённого профессора. В Сорбонне раньше существовала, сейчас, к сожалению, с этим стало несколько напряжённо, существовала такая возможность – приглашать раз в несколько лет, они не могут каждый год приглашать, каких-то заслуженных профессоров, каких-то заслуженных учёных.
Так вот, я в Сорбонне преподавал. И преподавал я с 1998 года отношения между Россией и Францией. И как раз вся концепция отношений между Александром и Наполеоном я излагал как профессор Сорбоннского университета. Послушайте, если профессора Сорбоннского университета, кавалер высшей награды Франции, награждённый президентом Жаком Шираком за свои исследования в области истории Франции, ватник, ну слушайте, кто тогда у вас не ватник? Может, только Оксфорд или Кембридж? Ну, вы-то сами тогда кто, те, кто это написал, вы-то кто такие? Я думаю, наверное, в подмётку лаптя навряд ли годитесь. Ну, я говорю это только тем странным людям, которые пишут подобный бред.
Я знаю, что большинство людей, которые даже, может быть, защищают этого субъекта, это люди просто обманутые, потому что я вижу, что для того чтобы извлекать прибыль из своих лекций, своей деятельности, создано в общем некое подобие секты, глава которой где-то остаётся за кадром, который направляет деятельность своих ставленников. И все методы хороши для того, чтобы извлекать прибыль. И, разумеется, как люди, которые пошли поперёк деятельности этой, в общем-то, секты, оказались, разумеется, под ударом совершенно не научным, абсолютно, я ещё раз подчёркиваю, не научным.
Но всё-таки возвратимся к работам насчёт русско-французских отношений. Ещё до появления книги «Аустерлиц». Над ней началась работа сразу…. До «Армии Наполеона». Кстати, по поводу «Армии Наполеона», вот она ещё вышла потом уже гораздо позже, она вышла и на польском языке тоже. И в Польше стала одним из бестселлеров, можно сказать, в этом вопросе, в вопросе исторической литературы на наполеоновскую тематику. Значит…
Клим Жуков. Тоже, кстати, замечательно издано.
Олег Соколов. Неплохо, да. Но лучше, конечно, из всех трёх самое дорогое и красивое издание – французское, потом русское. Польское оно самое такое, скажем, экономичное. Ну, тоже очень хорошо, приятно сделанная книга. Так вот, значит, работая над книгой «Аустерлиц» я на русском языке не публиковал промежуточных результатов своего исследования. Мне хотелось написать сразу, чтобы оно вышла в книжке, которую я закончил в конце 4, начале 5 года. Но долгая была подготовка к печати, она вышла только в 2006. Но дело в том, что в 2003 году я выступал на конференции в Чехии, посвященной Аустерлицкому сражению, войне с 3 коалицией, и я сделал доклад, потом этот доклад был оформлен в виде статьи. С этой статьё можно легко ознакомиться по ссылочке.
Вот у меня есть публикация 2005 года, но здесь другая моя статья, у меня просто бумажного варианта 2003 года не сохранилось. Ну, это легко проверить, в интернете есть 2003 года это издание, там всё написано – 2003 год, все выходные данные, мы ссылочку дадим. Называется она, значит, по-чешски, «Император Александр и создание 3 коалиции». И то же самое на французском языке, там выложена на ресурсе Austerlitz.org эта статья – и на французском, и на чешском языке. На русском языке эту статью я не публиковал, потому что я ждал выхода своей книги.
Клим Жуков. Что-то я сомневаюсь, что понасенкообразные люди осилят что-нибудь на французском языке.
Олег Соколов. По-чешски прочитают, я думаю.
Клим Жуков. По-чешски тоже вряд ли. Есть такое у меня крайнее мнение. Они могут опять… Они, судя по всему, стараются не читать – от чтения слабеют глаза.
Олег Соколов. Да, без сомнения.
Клим Жуков. И вообще один вред.
Олег Соколов. Да. Кстати, вот ещё по поводу тоже промежуточных. Дело в том, что вот кроме этого, вот этой статьи 2003 года, ещё в 99-2000 году я опубликовал ряд статей в журнале «Наполеон I». Это начиная от русско-французских отношений до конца войны 1812 года. Понасенков, потрясая журнальчиком потом, типа…
Клим Жуков. Журнальчик прекрасный, издательство Osprey military, которое является издательством, которое издаёт книжки-раскраски на военно-историческую тематику, они очень хорошие.
Олег Соколов. Не-не, одну секундочку. Он показывает, что это только картинки, это не журнал, это вообще ерунда. Это ложь. Он показывал другой номер, номер, посвящённый живописи. В нём были действительно практически одни картинки. Это совсем другое. Вот мои статьи. Каждая статья 30-33 тысячи знаков, что в нормальном формате составляет 16-17 страниц. 6 статей, всё это вместе около 100 страниц. Такая небольшая брошюра о русско-французских отношениях и войне 1812 года, от начала до конца, вот. Все тезисы, они абсолютно здесь присутствуют, они все были до появления величайшей книги студента-недоучки, которая вышла в 2004 году. Все мои тезисы, всё, что я говорил, тот человек, действительно у которого есть голова на плечах, и который захочет, который хоть что-то по-французски разбирает, ну, сейчас легко в перевод разложить. Вы заложите текст этой статьи 2003 года на французском языке – «L’empereur Alexandr, la formation de la 3-me coalition» и всё, и вы в переводе увидите, что там написано всё, что потом в книге «Аустерлиц» подробно раскрыто.
Но чудовищная ложь этого субъекта, иначе не могу сказать, посвящена книге «Аустерлиц». Потрясая вторым томом это создание человекоподобное кричало, что эта книга, в ней одни приложения, написанные Турусовым и Кукушкиной, а текста, как он сказал, 2 страницы. Это чудовищная, гнусная ложь. В книге 2 тома, моего текста 1 млн. 250 тыс. знаков, что соответствует 700 хорошим страницам. Моего текста. Что касается Турусова В.П., это мой хороший друг, товарищ, любитель военной истории, очень такой человек, который основательно работает по организации, по тактике. Я просил его написать приложение, посвящённое организации русской, французской и австрийской армий, что он и сделал. Это приложение занимает в тексте книги «Аустерлиц» 21 страницу. Вот, значит, из 554 страниц книги. Здесь страницы очень плотные, поэтому… Если бы эта книга была в нормальном формате, было бы 700 примерно страниц. Т.к. здесь страницы очень плотные – 554. Так вот, из этих 554 страниц 21 страница – это приложения 22-25, написанные Турусовым В.П.
Клим Жуков. В этом легко убедиться, глядя в оглавление. Вот боевое расписание Великой армии на 2 декабря…
Олег Соколов. Боевое расписание это моё. Это 22 – боевое расписание союзной армии. Дальше приложения – французская, русская, австрийская армия в 1805 году.
Клим Жуков. Стало быть, это 196 страница – 207 страница.
Олег Соколов. Да. 21 страница. Т.е. 3,7% от общего объёма книги. 3,7% от общего объёма книги. Но что же касается Кукушкиной, это просто издевательство. Это просто-напросто технический сотрудник, который делал карты, оформлял то, что я нарисовал, по моим эскизам, превращал это в нормальный дизайнерский рисунок, и так же делал дизайнерский рисунок таблиц, а так же перепечатывал ряд документов с прописных, рукописных источников, сделанные ксерокопии, в печатный вид, для того чтобы легче с ним было работать. Т.е. это чисто технический сотрудник, такой же как и все здесь перечисленные в конце. Худ. оформление – Сорокин, комп. вёрстка – Ширманова, технический редактор – Гаврилова, корректор – Ренькова. Это технический сотрудник, помогавший технические вещи.
Всё остальное это мой текст, который писал только я, не подглядывая, что в это время делали какие-то студенты-недоучки, исключённые за неуспеваемость из университета. Ничего об этом господине в это время я не знал. Он говорит, что… Сказал, что эту книгу его, вот эту жалкую книжонку, что мне, значит, кто-то там подарил, он сказал – подарил, наверное, с цветами и шампанским. Конечно, нет. Я даже не помню. Для меня это настолько не важная книжонка, что, естественно, её появление, я не помню, откуда она взялась. Я посмотрел – ну да, что-то есть нормальное, ну и всё, и на этом с этой книжонкой мы завершили деятельность. Никаким образом на мои мнения эта книжка не повлияла. И совпадает там всего лишь одна фраза, буквально 2 строчки, они похожи.
Слушайте, что, не могут совпасть 2 строчки? Почему они не могут совпасть? Ну что, если у человека мнение совпало? Очень хорошо, что он тоже так думает, молодец, что он так думает, очень доволен, что он так же думает, как и я, по поводу императора Александра. Он хорошо читал мою книгу «Армия Наполеона», он на неё ссылается, в своей первой работе он на неё очень много ссылается, так же как и ссылается на мои статьи в журнале «Родина» 92 года. Ну, молодец. Почему же я должен украсть-то эти 2 строчки? Ну, из этих 2 строчек, вот это всё я сделал, украв эти 2 строчки? Ну, голова есть у людей, которые об этом пишут? Смотрите, книга «Аустерлиц», дальше она переведена на французский, вот, пожалуйста, покажите французский вариант этой книги. Дальше она переведена была на польский.
Ну, в общем, я просто даже… Ну, если у человека есть хоть какая-то голова на плечах. Я не прошу как бы верить мне на слово, но просто вот у людей, у которых есть голова на плечах – книга 1 млн. 250 тыс. знаков основного текста. И приложения. Кстати, по поводу остальных приложений – это все мои приложения, только мои приложения. Это боевые расписания, сделанные мной, это тактическое приложение по поводу тактики армии, это всё мои. Т.е. каким же жуликом, каким надо быть негодяем, чтобы потрясая этой книжкой кричать, что это Турусов и Кукушкина, а у меня 2 странички написано. Это просто, ну не знаю, я даже не знаю, как это назвать. Это напёрсточник, настоящий жулик-напёрсточник, так же всё, как и там остальное. Итак, это по поводу книги «Аустерлиц». Дальше…
Итак, также да, что я хотел сказать. Для книги «Аустерлиц» использовано 300 томов опубликованных источников литературы и огромное количество архивных источников, огромное количество, они здесь перечислены. Это прежде всего военный архив Франции, это архив министерства иностранных дел Франции, это национальный архив Франции, это, разумеется, наш военный архив, это, разумеется, наш Государственный архив. Т.е. наши главные архивы русские и французские. В английских я не работал, да, признаюсь. Потому что я изучал конфликт франко-русский. Мне бы очень хотелось дополнить это работой в австрийских архивах, я надеюсь, потому что мне хочется эту книгу улучшить. Мне нужны обязательно австрийские источники. К счастью, австрийцы писали далеко не только на немецком, но и по-французски много, поэтому я думаю, что с этой работой я справлюсь. Но в любом случае всё, что касается русского и французского, мной проработано в подлиннике, в настоящем подлиннике.
Дальше субъект утверждает, что я историк войны 1812 года, который так и не перешёл Неман. Т.е. я историк войны 12 года, который о войне 12 года ничего не написал. Я не историк войны 1812 года. Я историк Наполеоновской эпохи, огромной фрески исторической, которая началась с начала Великой Французской Революции, и завершилась в 1815 году на кровавом поле при Ватерлоо. Это моя основная тема. Вторая моя тема, в которой мы с Климом друзья и соратники, я военный историк, историк тактики, стратегии, войны от средневековья до 19 века, война и военное искусство. Вот 2 темы моих занятий. Война 1812 года в этом смысле только часть, небольшая часть моих занятий. Посмотрите на эти книги, что перед вами здесь лежит. Ну вот, например, книга об Итальянской кампании Бонапарта, вот покажите, пожалуйста, не так давно вышла.
Клим Жуков. Совсем недавно вышла. Ей была посвящена целая серия лекций вот за этим столом.
Олег Соколов. Вот книга об Итальянской кампании Бонапарта.
Клим Жуков. Первая часть. Будет вторая.
Олег Соколов. Ну, разумеется, вот говоря о русско-французских отношениях, да, по-русски она называется «Битва двух империй», по-французски вышла в издательстве «Faillard». Это самое престижнейшее издательство Франции историческое, «Faillard». Я думаю что туда студентов-недоучек не допускают, в издательство «Faillard». Так вот в «Faillard» вышла моя книга.
Клим Жуков. У меня такое подозрение, что туда вообще студентов не допускают, даже вполне себе успешных.
Олег Соколов. Даже доучек. Вот в другом варианте, переработанном, эта книга вышла в Польше, вот она, называется здесь она, значит, здесь «Наполеон и Александр, 1806-1812 год». Дальше в коллективной монографии. Вот эта большая книга, это, конечно, не я являюсь её единственным автором, это очень большой труд, называется он «Наполеон и Инвалиды», ну, Инвалиды, разумеется, не люди-инвалиды, это, так сказать, собор Инвалидов, вот это учреждение – Дом инвалидов, который сейчас музей. Эта книга посвящена и истории французской армии, и униформе, и вооружению, и коллекциям, разумеется, Дома инвалидов. Для написания этой книги меня пригласили работать в музей армии, я работал полгода в музее армии во Франции, очень хорошо ознакомился с его коллекциями, разумеется, с документами, и написал для этой книги порядка 20 у меня глав небольших. Всё что касается наполеоновской армии, тактики, вооружения, это ваш покорный слуга. Т.е. я во Франции работал по заказу, так сказать, французского военного министерства писал о французской армии. Это тоже, очевидно, работа ватника типичного.
Ну, кроме таких вот книг о наполеоновской армии, вот я сделал такую большую хрестоматию, назовём её скромно хрестоматия. Называется она «Наполеон: про и контра». Т.е. личность и деяния Наполеона Бонапарта в оценках российских исследователей. Это антология. В этой антологии, кроме текста, интересных текстов, которые написали русские писатели, русские историки о Наполеоне, здесь всегда к каждой главе мой большой комментарий, и этот комментарий довольно интересен. В общей сложности эта книга занимает больше 1000 страниц. Из этих 1000 страниц порядка 100 страниц я объясняю, как изменялась эволюция отношения русских историков в течение времени к Наполеону, вот. И вот эта антология, она очень быстро продалась, мгновенно, так сказать, она исчезла. Я хотел её купить, и больше уже не было, пришлось вот занимать её для того чтобы продемонстрировать. Все раздал, так сказать.
Так же как и книга там лежит, видите, на самом краю, Левавассёра, Октава Левавассёра. Это тоже перевод как бы источника, это я сделал перевод замечательных мемуаров Октава Левавассёра, очень хорошего офицера, интересного, артиллериста, очень интересная книга. Но как бы эта книга тоже, наверное, 2/3 это Левавассёр, 1/3 это ваш покорный слуга, потому что я очень много откомментировал, объяснил – кто, что, чего, потому что многие фразы из этих мемуаров будут непонятны для людей, которые, в общем, не имеют…
Клим Жуков. Ну, перевод источника, которому больше 200 лет, или 200 лет, просто дословный перевод для современного читателя имеет слишком маленькую ценность просто потому, что обычно читатель не слишком погружён в фактуру эпохи. Он просто не поймёт половину, а может быть даже и не половину.
Олег Соколов. Без сомнения. Тут есть такие слова, которые даже перевести человек, который не владеет эпохой, он просто не может перевести. Он может хорошо знать французский язык, но он не поймёт. Потому что для перевода нужно знать не только язык хорошо, но нужно знать ещё саму эпоху. Ну, кроме того, такие вещи как, например, вот такая у нас коллективная монография «От национальных государств к единой Европе». Здесь у меня посвящена наполеоновской Европе большая глава в коллективной монографии. Ну, в коллективной монографии чешской вот. Но, пожалуй, ещё важно по поводу всё-таки сказать, что Неман всё-таки я перешёл, если говорить о войне 1812 года. Во-первых, в книге «Армия Наполеона» у меня очень большое место посвящено, во-первых, причинам, которые привели наполеоновскую армию к краху после московского пожара, здесь достаточно подробно я на этом останавливаюсь. А второе – здесь у меня очень подробно описано сражение при Березине. Оно же, моё описание сражения при Березине, вот в этой энциклопедии «Отечественная война и освободительный поход русской армии».
Интересно, что господин Понасенков, он берёт фразы из моей вот этой вот описания переправы через Березину. Фактически вся его переправа через Березину в его красной книжке это всё взято у меня. И, знаете, я даже на него не в обиде, потому что хоть что-то у него там нормально написано. У меня Березинское сражение довольно хорошо, мне кажется, сделано. Он с неё списал, сделал сноски, ссылки, точнее, но там так – там ссылается просто «Отечественная война и освободительные походы русской армии». Но дело в том, что, на секундочку, эта книга не то что один автор какой-то написал, или коллектив авторов, это каждый автор отдельную статью.
Клим Жуков. Полагается через косую черту указывать название главы, автора, и уже потом ссылаться на страницу. Это правило научного оформления ссылок.
Олег Соколов. Да, он ссылается, ссылается, только ссылается просто на вот какую-то энциклопедию. Нет, одну секундочку, субъект, это моя статья, которую вы взяли. И хорошо, что взяли, я говорю – хорошо, что взяли, хоть что-то нормальное получилось в этой книжке.
Клим Жуков. А вот на этой фотографии под теми вот веточками я валяюсь.
Олег Соколов. Серьёзно?
Клим Жуков. Конечно. Это же мы когда ходили в Гатчину.
Олег Соколов. Да, был такой поход.
Клим Жуков. В 95 году.
Олег Соколов. Да-да-да, в 97.
Клим Жуков. В 97, прошу прощения, в 97. Было ужасно холодно, мы ночевали в лесу, было очень весело.
Олег Соколов. Реконструкция такого отступления из России.
Клим Жуков. Да. Мы были, понятное дело, партизанами.
Олег Соколов. Вот. Кстати, вот в этой, значит, энциклопедии, которую мы сейчас… здесь 3 тома, я взял 1, потому что и так много пришлось тащить книг. Здесь у меня об осеннем плане Наполеона в Москве. Здесь у меня и другие статьи. Т.е. у меня статей о войне 12 года достаточно. У меня есть статья о сражении при Малоярославце, о принятии Кутузовым командования. Испанский журнал недавно опубликовал часть моих статей. А это, кстати, тоже называется журнал очень хороший Desperta Ferro. Здесь очень большая моя статья, опять-таки, о сражении при Березине. Ну, сражение при Березине это, в общем-то, вещь, которая мне интересна, я много ей занимался. Так что о сражениях кампании 1812 года у меня написано немало. Но ещё раз подчёркиваю – общей книги я пока не написал.
Клим Жуков. Кстати, между прочим, тут по-русски написано «энциклопедия в 3 томах». Если, недоучившись в МГУ, господин Понасенков не знает, как ссылаться на энциклопедии правильно, то я уже даже не знаю, может быть, вообще стоило какую-то другую профессию выбрать? Если настолько туго заходят такие простые, но в то же время душеспасительные вещи как правила оформления ссылок.
Олег Соколов. Ну вот у нас там сейчас некоторые историки выскажутся, и это будут очень интересные высказывания для этого субъекта. Я думаю, что он с интересом узнает то, что думают настоящие историк по поводу этого человека. Вот. Т.е, как видите, даже о войне 1812 года я тоже пишу. Но я не закончил фразу. Я пока не написал книгу о войне 1812 года для России почему – потому что такие люди как Попов, как Земцов, ну, Шведов, они написали очень хорошие вещи. Я ещё себя не чувствую окончательно созревшим для того чтобы сделать историю войны 1812 года. Я обязательно её сделаю потом, но мне нужно сначала расправиться с Итальянской кампанией. Я делаю сейчас большую работу по поводу истории эволюции тактики, военного искусства, начиная от позднего средневековья до конца 18 века.
Но за 1812 год я тоже возьмусь, но я ещё раз подчёркиваю, как он там иронизирует по поводу моего возраста и пропорций. Вы знаете, я не балерина. Это для них – для балерин, для танцовщиков важно быть молодым и красивым, потому что если ты уже в возрасте, наверное, на тебя не очень приятно смотреть. А я историк. Мне нужно, чтобы у меня голова была на плечах. Она соображает. И энергия, которой мне хватает на всё что угодно, и хватит на то, что надо писать. Это всё есть. Поэтому у меня ещё впереди мои великие труды. Я вообще считаю, что для историка юность это совсем не достоинство. То, что для артиста балета – достоинство, здесь, скорее, недостаток.
Клим Жуков. Ну, для сведения господина Понасенкова могу сказать, что юность это недостаток, который проходит сам по себе.
Олег Соколов. Да. Ну, у него тоже пройдёт.
Клим Жуков. Скоро-скоро пройдёт. Лет через 20 нам обоим будет примерно по 60, вот тогда можно будет пообщаться, как мы оба будем выглядеть, так точно.
Олег Соколов. Вот. Ну, я бы хотел так. Всё-таки теперь не только моё мнение, а мы сейчас обратимся к мнению наших наиболее выдающихся историков войны 12 года. И начнём мы с самой, пожалуй, я бы сказал, академичной рецензии В.Н. Земцова - д.и.н., профессора, завкафедрой Уральского института общественных наук, одного из самых наших замечательных учёных, который написал «Наполеон в Москве», который описал Бородинское сражение, действительно глубокого знатока, который работал очень много в архивах Франции, Англии, прекрасно владеющего английским, французским языком. Вот что Владимир Николаевич думает о господине Понасенкова. Прошу вас.
Клим Жуков. Книга Е.Н. Понасенкова «Первая научная история войны 1812 года»… Да, товарищ, я не могу такое длинное название постоянно читать, поэтому я просто буду говорить «книга Понасенкова» и всё. Если там дальше есть название – простите, пожалуйста, я буду его опускать, чтобы сократить произносимый текст.
Книга Е.Н. Понасенкова, вышедшая в 2017 году в издательстве АСТ, характеризуется, по нашему мнению, тремя фундаментальными чертами. Во-первых, весьма поверхностным, изначально сориентированным исключительно на определённую мировоззренческую и политическую идею знакомства автора с источниками. Библиографический список, который привёл автор, является во многом случайным перечислением архивных фондов, с подавляющим большинством которых автор явно не знаком, и опубликованных работ, которые автор так же глубоко не изучил, а многие даже не пролистал.
Во-вторых, слабым знакомством автора с историографией темы. Упоминание отдельных авторов и произведений носит исключительно тенденциозный характер, а выбор этих произведений часто просто случаен. Особо бросается в глаза превосходящая все допустимые человеческие, не говоря уже о научных, нормы самовосхваления и присвоения себе чужих заслуш и достижений. Практически все «новации», предложенные Е. Понасенковым, приписанные им себе в том или ином виде, фигурировали в исторической науке до него. Проблема обострения социальной борьбы внутри российского общества в 1812 году была поставлена и рассмотрена в работах А.Н. Попова, В.И. Семевского и других в конце 19 – начале 20 веков; в публикациях Б.Ф. Ливчака, А.И. Попова и других в 20 – начале 21 века.
Вопрос о формальном объявлении А.Б. Куракиным войны Франции в мае 1812 года затронул ещё А.И. Михайловский-Данилевский, а затем М.И. Богданович, А.Н. Попов и другие. Сюжет о возможности вторжения русской армии в пределы Великого герцогства Варшавского рассматривался как в зарубежной историографии, так и в отечественной рубежа 19 – начале 20 веков, а в наше время О.В. Соколовым. О проблеме численности противоборствующих армий и потерь в Бородинском сражении, как и о причинах пожара Москвы, весьма убедительно писали десятки авторов. Проблема судьбы русских военнопленных освещена в ряде статей А.И. Попова.
В-третьих, текст отличается наличием совершенно недопустимых не только в научной, но и в публицистической работе оскорблений личного характера по отношению к авторам, с которыми Е. Понасенков вступил, с позволению сказать, в полемику. Я глубоко огорчён и возмущён подобными выпадами в адрес моих достойных коллег. В целом представляется, что книга Е. Понасенкова является ничем иным как фейковым коммерческим проектом, имеющим целью вызвать ажиотаж и скандал, привлечь внимание к её автору, за счёт этого собрать значительные денежные средства. Никакого отношения подобный опус к научным историческим исследованиям темы 1812 года не имеет. 18.02.2018 года. В.Н. Земцов.
Олег Соколов. Спасибо. Теперь мы перейдём к другому учёному нашему, В.М. Безотосный. Это совсем не мой друг, мы с ним часто дискутировали очень, я бы сказал, жёстко, у нас с ним немного разные точки зрения на русско-французские взаимоотношения в войну 12 года, но, тем не менее, это, без сомнения, учёный, д.и.н., заслуженный деятель культуры РФ. Вот посмотрим, что В.М. Безотосный думает о данном субъекте.
По настоятельной просьбе моих коллег хочу высказать своё мнение о Е. Понасенкове. Несколько знакомых в последнее время предлагали написать развёрнутую рецензию на его книгу со скромным названием «Первая научная история войны 1812 года». Я отказался это делать, в первую очередь из чувства брезгливости. Этот человек заработал ещё в юности свою репутацию. «Я – Евгений, значит гений», и всегда «я», «я», «я». На 3 курсе он уже стал академиком какой-то «академии», состоящей из его одного, что тогда казалось очень смешным. Но диплом так и не защитил. Просто зашкаливающий нарциссизм и предельно низкий уровень знаний и реалий Наполеоновской эпохи.
В своё время он стал нерукопожатным, его негласно отлучили от научного сообщества, перестали приглашать на конференции по 1812 году и наполеонике. Он решил сейчас напомнить о себе после некоторого периода забвения, выступил в роли этакого современного Хлестакова нынешней историографии. Для начала в своей книге облил грязью вплоть до откровенных оскорблений всех ведущих специалистов, занимающихся проблематикой 1812 года, постарался зацепить любой ценой (все средства хороши), и далеко не в рамках академической полемики. Его цель была вполне очевидна – пиар и ещё раз пиар. Не важно, что пишут или говорят про него. Главное, чтобы писали и говорили.
Клим Жуков. Вот это как раз то, о чём я вам сообщал.
Олег Соколов. Увы-увы, но что делать. Не ответить мы не можем.
Заставить обратить на себя внимание, нахамить, обругать и оскорбить учёных мужей, чтобы те начали оправдываться и вступили с ним в полемику, и тем самым признали и легализовали бы его в глазах научного сообщества как равноправного исследователя, - господи, - ведь таковым до сих пор его никто не признавал. В 19 столетии у русских военных существовало правило – поступать противно тому, чего неприятель желает. Понасенков – как раз тот самый неприятель, который не желает оставаться в рамках общегражданских приличий и академической этики. Так вот, моё мнение таково: нельзя оправдываться и даже вступать в спор с этим человеком, поскольку его первейшая задача – добиться эпатажа любой ценой, а от этого он будет получать особенное удовлетворение, - золотые слова, - а откровенному хаму нельзя доставлять такое удовольствие, - точно. – Чем быстрее мы забудем эту личность, тем будет лучше для нашей исторической науки. Он не исследователь, а дилетант, пытающийся откровенно снять сливки с достижений современной историографии. Такие любят не науку в себе, а свою «выдающуюся» роль в ней, ведь он непризнанный гений Евгений. Виктор Безотосный, д.и.н., лауреат Государственной премии РФ в области литературы и искусства. 19.02.2018.
Клим Жуков. Его подпись имеется, автограф.
Олег Соколов. Ну а теперь мы перейдём к А.И. Попову, знаменитому автору нескольких прекраснейших монографий о войне 1812 года, человеку, изучившему детали многих манёвров русской и французской армии, написавшему совершенно великолепные книги об именно военном аспекте войны 1812 года. И, кстати, книги, в которых часто он вступает в довольно жёсткую полемику с официально признанными точками зрения, которые были. Именно А.И. Попов, действительно уважаемый историк. Прошу, что А.И. Попов пишет.
Клим Жуков. А.И.Попов предпослал своему тексту эпиграф В. Высоцкого, очень к месту.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут, про бессилие науки перед тайною.
Клим Жуков. Называется текст «Ноль, но ведь абсолютный».
В прошлом году уважаемое на первый взгляд издание опубликовало странную книжонку некоего Е.Н. Понасенкова с весьма претенциозным названием «Первая научная история войны 1812 года». Такое название в лучшем случае может вызвать ехидную улыбку у настоящих историков, много лет занимающихся исследованием этой знаменитой войны. На деле такое название является первым очевидным свидетельством того факта, что у автора книги не всё в порядке с головой. В аннотации к книжонке её автор безапелляционно поименован как крупнейший в России специалист по эпохе Наполеона, известный учёный-историк.
Клим Жуков. Вот я, ей-богу, я не знал вообще, кто это. Кому он известный – бог его знает.
Спешим уведомить наивных и доверчивых издателей и читателей, что Понасенков, правда, мы озвучим эту фамилию несколько иначе – Понасёнков, никоим образом не является ни тем, ни другим, ни третьим. А добрая половина оппонентов данного издания, щедрою рукою прицепленная автором к своей книжонке, даже не подозревает об этом печальном обстоятельстве. Подчеркнём 2 важнейших и очевидных обстоятельства. Первое – в тексте сей книжонки первым делом бросается в глаза та наглая и хамская манера автора обращаться со своими коллегами, которым давным-давно известно, кем на самом деле является Понасёнков, которого совершенно заслуженно не приглашают ни на одну из всероссийских научных конференций – в Бородино, Малоярославце, Бородинской панораме, которые проводятся ежегодно уже 3 десятилетие. И уж тем более на конференции международные. О своих коллегах Понасёнков пишет примерно так: «лень и патриархальность в характере многих моих коллег», «ситуация усугубляется малодушием или нежеланием что-либо изучать всерьёз, если можно легко получить бюджетный грант». Другой пассаж – «до чего же дошло, а вернее докатилось наше общество и научное сообщество! Учёный вынужден заявлять, что он знает и принимает теорию эволюции! И это в 21 веке. Какая цивилизационная яма, какой регресс». Интересно узнать – и чем же так возмущён наш первооткрыватель?
Клим Жуков. Кстати, а чем теория эволюции не угодила? И причём тут Наполеон?
Третий отрывок: «мои предшественники зачастую вырывали события из контекста, не могли увидеть общей картины. Необходимо было объединить полезную для раскрытия темы информацию в экономике, географии, климате, антропологии, физиологии, дипломатии, военном деле, законотворчестве, искусстве и т.д».
Олег Соколов. Ещё про неандертальцев и менструацию это очень важное направление.
Клим Жуков. Да-да, конечно.
Как видим, автор имеет весьма превратное представление о целях и задачах исторической науки, поскольку на деле является этаким философом-абстракционистом. Далее автор написал, что эпоха 1812 года это время блистательного ампира – монументального, роскошного, и одновременно утончённого явления в эстетике. Ну и что же? Многие ли могут, интересно, понять и поведать об этом явлении сотрудники советских и не советских кафедр, музеев-заповедников. Вот так, одним махом, дилетант записал в невежи всех учёных без разбора. А ведь некоторые из них являются достойными искусствоведами и об ампире наверняка знают больше, чем наш дешёвый верхогляд. Да и какое отношение, собственно, ампир имеет к боевым действиям 1812 года? В другом месте Понасёнков заявил, будто абсолютное большинство изданий последних лет, десятилетий, потчуют доверчивого покупателя и издателя иллюстрациями, 1000 раз опубликованными и уже набившими оскомину. Это очередная ложь дилетанта, ибо, например, все книги в 2000-2017, их опубликовано 19, 20 сдана в печать, 21 находится в работе, были проиллюстрированы лучшими профессиональными художниками-баталистами.
Олег Соколов. Да, вот я хочу сказать, что книги Попова, для них специально работают лучшие художники-баталисты, это шикарные совершенно батальные композиции, сделанные вот сейчас лучшими нашими художниками-баталистами. Великолепные.
Клим Жуков. Теленниковым и Ежовым.
Олег Соколов. Да, Теленников и Ежов совершенно великолепные.
Клим Жуков. И многими другими.
Второе. Вторая черта данной книжонке, так же бросающаяся в глаза, это безудержное самолюбование её автора и непомерное преувеличение его собственных заслуг на ниве науки. Он уверяет, будто ему фактически всё пришлось начинать заново – по первоисточникам, с логикой и математикой, вместо отвлечённых беллетристических категорий, с максимальной внутренней свободой. Ничто не заставит нас поверить в то, будто бы Понасёнков прочитал десятки тысяч документов, ибо это попросту невозможно для такого рода невежи. Ниже автор разоткровенничался: «я полагаю верным открыто и внятно сказать о следующем. Всё изложенное в книге стало возможным благодаря моей внутренней свободе, и свободе в т.ч. от пресловутых бюджетных грантов, госзаказа». Автор напрасно педалирует эту тему, выставляя себя этаким независимым исследователем. Из двух десятков моих коллег, по-настоящему изучающих эту тему, никто и никогда не пользовался такими грантами. Так что они настолько же свободны, как и бездарь Понасёнков. Далее автор расхваливает свою разностороннюю одарённость. «На самом деле режиссура, актёрское и певческое мастерство…
Олег Соколов. Певческое это очень важно.
Клим Жуков. Очень важно. «… дают очень много для профессии учёного-историка». А балетная практика как же? Я считаю, это не дотянул.
Олег Соколов. Надо да, это обязательно. А там же Плисецкая уже консультировала.
Клим Жуков. Плисецкая, видимо, да. Но всё равно пока сам не освоишь менуэт, то никакого не может быть исследования.
Весьма странный симбиоз профессий, доказывающий в очередной раз, что Понасёнков является кем угодно, но только не историком. Как и следующая его фраза: «я частный эксперт, участник политических ток-шоу, и опять это помогает историку проводить лабораторную работу».
Олег Соколов. Актёр больших и малых театров.
Клим Жуков. Так точно.
Сей дилетант даже не подозревает, что древнейшей мужской профессией по аналогии с древнейшей женской как раз и является политика. Далее Понасёнков обратился к покупателям своей книжонки. «Задумайтесь, дорогие читатели, сколько раз вы платили за ложь, за мифы, которыми пичкают вас уже 200 лет». Он нагло приписал себе в заслугу то, будто бы разоблачил монструозные мифы о партизанке Василисе Кожиной и о пресловутом единении всех сословий вокруг престола. Хотя мы на самом-то деле сделали это в своей основной монографии и в нескольких статьях ещё в 2000 году. Автор лихо сообщает, что в Москве Кутузов оставил 30 000 русских раненых, хотя из моей статьи он мог узнать, что их было только 22 000. Затем Понасёнков перечислил своих рецензентов. «Все последние годы, – пишет он, - мою концепцию в отношении истории 1812 года активно поддерживали многие видные учёные, и назвал в их числе академика А.Н. Сахарова, который на самом-то деле является специалистом по истории феодализма, а императору Александру I посвящена лишь небольшая его книжка.
Согласился с авторской концепцией и знаменитый специалист, автор солидных монографий по эпохе 1812 года, д.и.н. профессор Н.А. Троицкий. Однако по своей основной специализации Троицкий занимается народниками, а историей той войны занялся совершенно случайно. Каким на самом-то деле специалистом по войне 1812 года был Троицкий, дилетант мог бы прочитать в нашей рецензии на 2 издание его нашумевшей работы. Не понимая всего этого графоман объявил, что противниками его концепции могут быть только сотрудники музеев и прочих бюджетных организаций. «Только ущербные маргиналы и дешёвые философы, которые смеют сегодня тщиться принизить уровень признания моих работ».
Клим Жуков. Хорошо, что я из музея уволился 9 лет как, я теперь могу…
Олег Соколов. Не, мы с вами дешёвые маргиналы.
Клим Жуков. Дешёвые философы.
Олег Соколов. Они пишут ещё, что алкоголики почему-то ещё.
Клим Жуков. Алкоголики..
Олег Соколов. Почему-то.
Клим Жуков. Чёрт его знает.
Аминь. Только признания никакого не существует. Все настоящие учёные-историки прекрасно понимают, что Понасёнков – съехавший с катушек дилетант, невежа и хам, недостойный никакого их внимания. В самом тексте книжонки автор позволил себе нагло наехать на весьма уважаемых специалистов – Л.Л. Ивченко, одного из лучших знатоков Бородинского сражения, и О.В. Соколова – поистине крупнейшего в России специалиста по наполеоновской эпохе, и одного из отцов-основателей движения реконструкторов в нашей стране, который ежегодно радует десятки тысяч россиян на полях сражений при Бородине, Малоярославце и других. В качестве заключения приведём ещё один наезд хама и верхогляда на своих коллег. «А как младшие научные могут понять такую важнейшую вещь в психологии общественных процессов как зависть».
Сдаётся нам, что это и есть ключевое слово, которое позволяет понять главный мотив Понасёнкова при написании своего пасквиля. Будучи сразу распознанным мной и моими коллегами как верхогляд и невежа, он стал персоной нон-грата на всех научных конференциях, и из зависти к тем, кто является истинными учёными-историками, обрушился на них с нелепыми и наглыми обвинениями. Издателям эта публикация должна послужить суровым уроком на будущее, которого у них после издания этого мракобесия может и не быть. Прежде чем публиковать какую-либо книгу, особенно по такой широко известной теме как война 1812 года, необходимо было обратиться к настоящим специалистам, благо что это не составило бы никакого труда, поскольку недавно была опубликована монументальная трёхтомная энциклопедия, - вот она, - авторский коллектив которой составили истинные учёные-историки – д.и.н. профессор А.И. Попов, член международного наполеоновского общества, награждённый юбилейным крестом за увековечивание памяти Отечественной войны 1812 года, номер 1437, г. Самара.
Олег Соколов. Ну вот убедительно, очень убедительно. Но самое, пожалуй, такое яркое, так сказать, мнение по поводу этого псевдоисторика, которым мы, я думаю, завершим, я бы сказал, таким блестящим анализом, написанным мастерски с т.з. языка, это Л.Л. Ивченко. Она действительно крупнейший специалист по Бородинскому сражению, я ещё раз уточню, с русской стороны, но она прекрасно понимает, что речь идёт о русской стороне, она не говорит, что она обо всём, но она отражает знания о российской армии, которой она занимается много-много лет. Так вот, что пишет Лидия Леонидовна, пожалуйста.
Я много лет знаю О.В. Соколова. По-моему, с юности не было в его жизни сильнее страсти кроме как наполеоновская эпоха и его знания о ней. Здесь он не допускает компромиссов. Он публично надевал мундир французского генерала в советское время, когда это, мягко говоря, не приветствовалось. Он был первым, кто ещё в СССР бесстрашно открыл широкую дорогу движению военно-исторической реконструкции. Тогда же он защитил диссертацию по наполеонике благодаря колоссальным знаниям и совершенным владением французским языком.
Клим Жуков. Я так понимаю, у вас Ревуненков был научный руководитель.
Олег Соколов. Да, Ревуненков.
Если он пока не защитил докторскую диссертацию, то только потому, что он жил на разрыв между историей и её прикладным воплощением. Для каждого, кто знает О. Соколова, совершенно очевидно, что у него нет необходимости присваивать ум чужой. Можно списать у Соколова, но уж никак не наоборот. Это аксиома, в силу которой я вступаюсь за честь моего коллеги и друга. Соколов не мог похитить мысли Понасенкова для своей монографии «Аустерлиц» о кампании 1805 года. Хотя бы потому, что я (и не только я) не раз слышала их от него, начиная с 1990 года, в частных беседах и на публичных лекциях, когда Понасенков постигал науки в начальной школе. Что до меня, то что бы не написал обо мне Понасенков, я бы не стала вступать с ним в споры. Я пролистала его книгу. Для профессионала и этого много, чтобы определить её научную ценность. Научной дискуссии здесь не получится, это всего лишь эмоциональная публицистика в духе 1990-х.
Понасенкова я знаю с той поры, как он посещал университет школьных знаний в Бородинской панораме. Похоже, то был единственный университет, который он осилил. Свою точку зрения на его профессиональный уровень я уже высказала в 2012 году в журнале «Родина» - «недочившийся студент, шоумен». Мне много раз доводилось дискутировать с известными историками – В.М. Безотосным, В.Н. Земцовым, О.В. Соколовым, Н.А. Троицким и другими по разным аспектам, связанным с эпохой Отечественной войны 1812 года. Наши взгляды на события этой войны часто не совпадают, но это спор равных. О моих взглядах можно узнать из моих статей и книг, а о взглядах моих оппонентов – из их трудов.
Проблематика наших споров ещё в 2012 году освещалась в монографии д.и.н. И.А. Шеина «Война 1812 года в отечественной историографии. В юбилейные 2012-2015 года нас приглашали на конференции в России и за рубежом, но великого историка Понасенкова я там никогда не встречала. Я вообще не знаю такого историка. Его книга для меня совершенно бесполезна. Сославшись в научном сообществе на труд со смешным названием «Первая научная история войны 1812 года», я погублю свою научную репутацию. Такое название мог придумать именно недоучившийся студент, который в своё время не сумел защитить диплом.
С того времени в Понасенкове и пошёл, на мой взгляд, разрушительный процесс. Он ненавидит всех, кто входит в среду академической науки. Ложь для непосвящённых, будто он остался на обочине без диплома по идеологическим причинам. Приведу примеры. В ноябре 2012 года на конференции в Минске А.И.Попов (за границей издано более 20 его работ) доказал несостоятельность взглядов о массовом народном партизанском движении, ранее защитив в России докторскую диссертацию на эту же тему. Попов, а не Понасенков. Если читатель хочет ознакомиться с очень критическим взглядом на события той эпохи, я рекомендую монографию д.и.н. С.Н. Эскюля «Война и мир в истории 1812 года». Кстати, д.и.н. С.Н. Архангельский, автор весьма критической монографии об Александре I, входит в комиссию по культуре при президенте РФ, так что смелое новаторство Понасенкова это цветы запоздалые, а сам он напоминает персонаж из анекдота, который рвётся в открытую дверь, жалуясь, что его не пускают.
Если мне понадобится научная консультация по истории Первой империи, я, безусловно, обращусь за ней к Соколову, а не к Понасенкову, который движется какими-то причудливыми путями параллельно исторической науки, изо всех сил стараясь привлечь к себе внимание. То вдруг заявит, что он оперный певец, но кто-нибудь слышал его пение в Большом театре, Ла Скала, Альберт-холле или Метрополитен-опере? То возомнит себя режиссёром, но кто-нибудь слышал о том, что его спектакли стали событием года? Наконец, в отчаянной попытке стать историком он выпустил книгу со смешным названием, где с детской злостью старается унизить посредством выдумок и наветов признанных исследователей за то, что они без него встретили 2000-летие эпохи Наполеоновских войн, обсудив проблемы, к которым он зачем-то так поздно и неуклюже подступился в своём сочинении. Заслуги О.В. Соколова, а отнюдь не Понасенкова, признаны и отмечены во Франции Орденом Почётного легиона, и местами их не поменять, даже если Понасенков обратится к Соколову на ты. И, конечно, комичные потуги Понасенкова предъявить себя публике этаким барином.
Но есть пословица «вежлив как господин, дерзок как слуга». Кстати, у русских вельмож в 18 веке была такая забава – завести себе шута, нарядить его в свои одежды, и представить в таком виде гостям. Этот шут говорил дерзости и своему барину, и его гостям-аристократам, дразнил, смешил, забавлял их своими выходками. Но часто был озлоблен своим положением, потому что в той среде, где он находился, все точно знали, кто тут барин, а кто шут, их никогда не путали. К.и.н. Л.Л. Ивченко, заслуженный деятель культуры РФ. Вот её автограф.
Олег Соколов. Ну вот, мне кажется, здесь мы можем уже ставить точку, потому что мне кажется, что Лидия Леонидовна очень точно сказала – шут, паяц, шоумен, который пытается раскрутить в общем-то известные вещи, потому что многое из того, что этот человек написал, многие и без него знали, и он ломится в открытую дверь, и обижается, что его туда не пускают. Но мне хотелось бы так, чтобы те люди, которые нас послушают – нормальные, приличные люди – высказывались, значит, в YouTube почему – потому что со стороны данного субъекта действует какая-то группа, как это называется, боты, которые в интернете выкладывают массу всяких комментариев. Может, там он 1 или 2. Но интересно – те люди, которые проследили за тем, как эти комментарии выкладываются, они так – они раз вдруг 30 комментариев, потом сутки, нет, потом бац опять 30 комментариев разных лиц. Т.е. очевидно…
Клим Жуков. Это разные аккаунты, как правило, для одного человека. Берётся 1-2 дурака каких-нибудь, студенты, которым нечего делать, и они пишут по 30-40 комментариев за раз.
Олег Соколов. Да, вот так вот. Т.е. это всё игра краплёными картами. Я прошу просто людей честных, нормальных, пускай они даже нам где-то не поверили – но пишите, пишите то, что вы думаете. Конечно, я прошу, прежде всего, наших друзей, тех людей, которые занимаются военно-исторической реконструкцией, тех людей – нормальных мужчин, у которых в порядке с головой, и которые могут оценить, посмотрите на это, сравните это и вот то безобразие. И пишите, говорите, скажите, мы на это очень надеемся. Спасибо за внимание.
Клим Жуков. Я от себя хочу добавить. Я на лекции Олега Валерьевича по поводу Наполеоновских войн регулярно ходил с 1993 года. Мне тогда было 16 лет, да. Примерно всё, что Олег Валерьевич изложил в книгах, он уже рассказывал нам тогда, в 93 году. Конечно, не дословно, потому что это лекции, живые публичные выступления, но суть в общем была та же самая. Я с тех пор каких-то принципиальных подвижек в базовых его постулатах не заметил, но это был 90, чёрт возьми, 3 год, это довольно давно. Понасенкову тогда было лет 11, наверное.
Олег Соколов. Да, в школе младшей учился.
Клим Жуков. В младшей школе учился. А всё это уже было более-менее обозначено. По крайней мере в голове Олега Валерьевича и в голове тех, кто это всё слушали. Потом это обрело вот вид такого творческого весьма обильного наследия, которое издано как по-русски, там и на других языках – французском, польском.
Олег Соколов. Испанском. Сейчас готовится испанское издание, и вообще ряд испанских журналов меня опубликует. Во французских, испанских, польских.
Клим Жуков. Теперь ещё испанские, да. Ну и, ей-богу, вот я с самого начала не очень понимал, зачем нужно обращать внимание на такого субъекта как Понасенков, потому что тратить время Олега Валерьевича вот на такое мне как-то жалко. Это всё равно что забивать микроскопом гвозди. Оно, конечно, можно, но это не его профильное использование, вот. Меня регулярно спрашивают – может быть, это, при встрече намять Понасенкову рыло. Товарищи, не надо этого делать, это, во-первых, уголовщина, а во-вторых, вам пачкаться не жалко, что ли? Это же человек глубоко больной психически, с тяжёлым эффектом нарцисса. Зачем? Не надо ни в коем случае. Пускай брешет под углом, там где ему и место, а вы не обращайте на него внимание, ей-богу. Нормальному взрослому мужчине половозрелому пачкаться о такое ничтожество ниже его достоинства, не надо. Вот. Всё что хотел сказать – сказал. Вроде бы всё.
Олег Соколов. Спасибо. Ну, в следующий раз обязательно отправимся в Египет, нас уже там заждались.
Клим Жуков. Кальян ждёт.
Олег Соколов. И кальян, да.
Клим Жуков. Спасибо.
Олег Соколов. Спасибо.
Клим Жуков. На сегодня всё. Всем пока.
Новости
VIP
