Клим Жуков. Всем привет! Продолжаем следить за развитием событий Ливонской войны. У нас в гостях Николай Смирнов, который немало об этом знает. Николай, привет!
Николай Смирнов. Приветствую. Ну, что ж. Прежде, чем продолжить про завершающий период Ливонской войны, я думаю, что имеет смысл ответить на ряд вопросов, замечаний по предыдущему ролику о битве на реке Улле. Я прочитал комментарии, достаточно интересные. Очень много вопросов о том, почему я упорно называю жителей Великого княжества Литовского литовцами, хотя литовцев среди них было очень мало. Существует некая историографическая традиция. Под “литовцами” в обобщенном плане понимали всех жителей Великого княжества Литовского вне зависимости от их реальной национальности. Сейчас есть некий новый термин, который пытаются активно внедрять вместо термина “литовцы” - “литвины”. Но здесь мы меняем шило на мыло. Если строго подходить историографически, то “литвинами” в Великом княжестве Литовском называли ту часть, которая сейчас проживает на территории Литвы и Белоруссии. Те, кто проживает сейчас на территории Украины, их называют “русинами”. Поэтом говорит, что “против нас воевали литвины” тоже некорректно. О терминах не спорят, о терминах уславливаются. Я надеюсь, что и сейчас и в дальнейшем не будет вопросов возникать. Я называю литовцами жителей Великого княжества Литовского. В том числе смоляне являются литовцами до 1514 года. Или даже до 1522 года. Поэтому здесь это уместный термин.
Второй вопрос: “Почему так много времени уделили численности? Зачем разбор этой численности? Про саму битву мало времени”. Тут сразу хочу сказать, что конечно, есть косячок определенный. В том, что не рассчитал я время. Действительно, как-то заговорился про численность, а уже время подходило к концу и битву пришлось скомкать. И описание ее заняло гораздо меньше времени, чем предполагалось. Работу над ошибками я провел. У меня есть часы, которые не позволят мне заговориться. Тем не менее, я не считаю, что рассказы про численность, это излишняя информация. Поскольку это направление можно, с исторической точки зрения, более-менее проанализировать. Численность и так далее. Привести какие-то аргументы, подтвердить какими-то источниками. Сама битва имеет несколько описаний. По большому счету там каких-то сверхъестественных открытий не произойдет. А вот к вопросу о численности. Это довольно острый вопрос. Для всех битв Средневековья. Я попытался сконцентрироваться на том аспекте, который интересен с точки зрения исторического анализа.
Клим Жуков. Да. Кто не понимает, нужно уточнить. Понимать это нужно обязательно. Вопрос соотношения сил сторон, это кардинально важный вопрос в изучении военного искусства. Потому, что, во-первых, то, что на поверхности лежит, это именно те силы, которые состязались на поле боя. А кого больше, у того, естественно, преимущество. Чем больше преимущество, тем оно серьезнее сказывается на итогах. За численностью лежит мобилизация и логистика, которые с первого взгляда не видны, но не менее важны, чем сам финал, который происходит на поле боя. Поэтому, когда мы говорим о численность, это полезнейшая информация. Что значит “почему вы так много говорили про численность”? Мы вообще-то про сражение говорили. Поэтому мы обязаны были говорить про численность. Численность в настоящий момент в широком представлении историографии точно не выявлена. Мы попытались с помощью Николая ее выявить.
Николай Смирнов. Тоже ряд вопросов о том, почему мы так акцентировали внимание на завышении численности со стороны литовского взгляда, что наши тоже завышают. Я не спорю, завышают. Более того, я не раз приводил примеры, когда и с нашей стороны завышены были. Здесь литовские источники чаще говорят о численности. Наши вообще не говорят особо про состав и численность войск. Поэтому мы обратили внимание на завышение с той стороны. Если хочется завышений с нашей стороны, можно посмотреть на битву на реке Ведрошь . У нас в летописи написано, что 40 тысяч литовцев, хотя на самом деле их было 4,5 тысячи по хронике. Скорее всего, столько и было. Все завышали, это такая традиция. Более того. Был вопрос: “Неужели могли завысить в 10 раз?”
Клим Жуков. Почитайте что-нибудь про Куликовскую битву.
Николай Смирнов. Я могу сказать, что у нас есть периоды, которые обеспечены источниками на 100 процентов. При этом если вы посмотрите историографию определенного периода, вы увидите завышение с обеих сторон в 10 раз. Завышение, это обычная практика для любого пропагандистского произведения. Надо понимать, что практически все дошедшие до нас произведения того времени, они так или иначе являются пропагандистскими. Еще очень важный момент. Ошибка была в названии. Я не проследил. Река Улла пишется с двумя “л”. Это много кто отметил. Мне там один комментарий понравился: “Ребята, если вы даже реку правильно назвать не можете...” Такой подход, что если здесь ошиблись, значит, и остальное врете. И не рассказал я, кто же передал информацию о нашем войске Радзивиллу. В литовской хронике есть информация, что это был священник, который жил в Полоцке, который передавал информацию литовцам о составе, о передвижении русских войск. Это не удивительно потому, что священники обладали правом достаточно свободного передвижения. Они имели право передвигаться даже через линию фронта. Плюс это показывает, что не все так однозначно. Что отношение части элиты Полоцкого сообщества к русской власти было иногда очень критическим. Ценность победы не надо снижать. Это полноценная хорошая победа. Вовремя вскрыли замыслы противника, русских войск. Расставили силы идеально, чтобы с минимальными потерями добиться успеха. Правда, случайно, но добились гибели главного воеводы. Если это не победа, то как ее еще назвать. Может быть стратегически эта победа не имела эффекта потому, что поход на Полоцк не удался по итогам этой битвы под Уллой. В целом это крупный успех. Таких крупных успехов было мало, в том числе у литовцев. Орша и Улла это две наиболее крупные победы. Не важно, что сразились 6 тысяч против 5 тысяч человек.
Что касается новой темы, которую мы начинаем, я рассчитываю, что мы разобьем на три части. Первая часть будет посвящена предваряющему периоду. Период между заключением перемирия с Речью Посполитой в 1570 году и новым обострением войны походами Стефана Батория. Всю прелюдию мы сегодны расскажем. Дальше. Отдельную передачу имеет смысл посвятить первым двум походам Батория. На Полоцк и на Великие Луки. Ну, и завершить героической обороной Пскова и заключением Ям-Запольского перемирия.
Клим Жуков. Тем более, что сейчас это актуально как никогда потому, что мир потрясенно замер у телеэкранов, наблюдая за перипетиями исторического сериала “Годунов”, который описывает в первой части, в том числе, и эти события. Правда, описывает несколько своеобразно.
Николай Смирнов. Вот я не смотрел. Я даже не смотрел ролик твой. Лучше дождемся когда все закончится. Вернемся все-таки к периоду, предваряющему новое обострение уже русско-польских противоречий. Начнем мы с 1569 года, с заключения Люблинской унии. Поскольку это ключевое событие для дальнейшей ближайшей истории Восточной Европы. Люблинская уния, это соглашение, которое привело к объединению Великого княжества Литовского и Польши с появлением нового государства Речь Посполитая. По большому счету не объединение, а начало поглощения Польшей...
Клим Жуков. Дружественное поглощение. Украину, например, они сами себе забрали.
Николай Смирнов. Да, забрали. С большим трудом литовцы добились того, чтобы по пути Украины не пошли все остальные части. Все было очень напряженно. Надо понимать, что 1569 год, это начало крушения Литовской государственности. Она уже фактически утеряла некую субъектность и суверенитет. Но если она сохраняла какие-то элементы, вначале конфедерации, потом федерации, то все равно мы понимаем, что после 1569 года государственное образование Великое княжество Литовское больше никогда на карте мира не появилось. Если можно сказать, что нынешняя Польша, это наследник Речи Посполитой, наследник короны Польской до Люблинской унии, то современных государств, которые являются наследниками Великого княжества Литовского, нет. Есть некие претенденты на историческое прошлое.
Клим Жуков. В силу территориального совпадения частичного.
Николай Смирнов. Та же, например, Литва. Белоруссия. Даже Украина в какой-то мере имеет право на историческое наследие Великого княжества Литовского.
Клим Жуков. И Смоленск.
Николай Смирнов. И мы, в общем-то, тоже. Очень много кто имеет право на это.
Клим Жуков. Но не все это право могут реализовать.
Николай Смирнов. Надо понимать, что этого государства на карте Европы больше никогда не появится. В чем причина? Первая причина, это военный кризис. Потому, что постепенно, с конца XV столетия, на протяжении первой половины XVI столетия Великое княжество Литовское, не смотря на свои территориальные, демографические, экономические возможности, проигрывало военную гонку Русскому государству. И медленно, но верно сдавало свои позиции. Полоцкая катастрофа, а именно падение Полоцка, падение Полоцкой земли наглядно показали, что даже если сейчас Русское государство остановится, то это будет временная остановка. Никто не собирался отказываться ни от Киева, ни от Витебска. Поэтому осознание того, что Великое княжество Литовское своими силами с Русским государством не справится, подталкивало очень многих в правящей элите Литовского государства к унии с поляками. Некоторые события, битва под Уллой, отдалили этот момент. Улла нужна была Николаю Радзивиллу, который являлся горячим противником унии, как подтверждение того, что “мы сами справимся”. Но дальнейшие события показали, что одна победа, которая, в принципе, не решила ничего, Полоцк как был, так и остался под властью русского царя, показывала, что не получится.
Клим Жуков. Кроме того, у них уже была традиция унии, начиная с Кревской унии 1386 года.
Николай Смирнов. Понятно, что было постепенное сближение этих двух государств. Альтернативы объединения Литвы с Польшей на самом деле не было. Как бы ни говорили, что был шанс, что в состав России войдет. Элита, выбирая между двумя вариантами, предпочитала польский вариант, который оставлял ей больше возможностей для самореализации. Кроме того по мужской линии прекращалась династия Ягеллонов, которые правили с конца XIV века. И в Польше, и в Литве правили. С середины XV века, как правило, один правитель был на два государства, что тоже способствовало объединению. Было ясно, что кризис в связи с этим будет неизбежный. Потому, что начнутся выборы короля, великого князя Литовского, соответственно. Любая ситуация с выборами, это всегда ослабление позиций обоих государств. Понятно, что для соседей это прекрасная возможность использовать этот момент для реализации агрессивных или освободительных планов. Значительная часть Литовского общества была настроена на объединение с Польшей. Особенно магнаты, это крупные землевладельцы, южных воеводств Великого княжества Литовского. Там достаточно специфическая была ситуация. Это было лоскутное государство. И многонациональное, и по составу правящей элиты каждое воеводство отличалось. Непосредственно в северной части Великого княжества Литовского были свои олигархи, те же Радзивиллы, которые практически были полновластными правителями. Но на юге были свои. Острожские, Вишневецкие, это самые знаменитые персонажи. Их много было. Они уже сближались с Польшей.
Клим Жуков. Острожские, Вишневецкие, это все русины.
Николай Смирнов. Да. Это Киевская, Подольская, Волынская земли. И понятно, что решающую роль сыграла позиция короля и великого князя Литовского Сигизмунда II Августа. Который к этой унии настойчиво вел оба государства, работал хорошо с элитой.
Клим Жуков. Долго не вступал в Ливонскую войну, ловко.
Николай Смирнов. Да. Мы не будем, что он сознательно обрушивал Литовский фронт. Сам Радзивилл не очень охотно принимал польскую помощь. Тем не менее, история показала, что эти действия способствовали будущей унии. К январю 1569 года уже бороться литовским противникам унии было невозможно, и был назначен съезд в Люблине. Литовцы попытались выкатить свои требования. Они от унии не отказывались, но требовали создания такой очень рыхлой конфедерации. Они пытались узаконить то, что уже фактически происходило, но не больше.
Клим Жуков. Новое издание Кревской унии с совершенно независимыми двумя государствами.
Николай Смирнов. Совершенно верно. Но встретили они жесткий отказ. Этот жесткий отказ привел к тому, что Николай Радзивилл, который возглавлял литовскую делегацию, демонстративно сбежал из Люблина со своими сторонниками, рассчитывая, что с точки зрения закона отсутствие литовской делегации унию сделает нелегитимной. Но на этот раз к этому ходу готовились. Поскольку вслед за этим бегством было принято решение, кто-то из литовцев остался: “Мы южные уезды присоединяем к короне”. То есть, Киевское, Волынское воеводство, они просто переходят в состав Польши. А дальше будем дальше говорить про унию, но это уже будет Польша. На самом деле в чистом виде аннексия. Это нарушение... Литовцы протестовать начали. Было заявлено: “Если вы и дальше будете протестовать, мы присоединим остальную часть Литовского княжества”. В итоге в апреле литовская делегация вернулась. Радзивилл не поехал...
Клим Жуков. Гордый.
Николай Смирнов. Да. Он принципиально сказал: “Я в этом участвовать не буду”. Отправился Хоткевич, тоже противник унии, победитель на реке Улле. Фактически он уже не высказывал требования литовской стороны, а он униженно просил оставить Литве какие-то элементы независимости. То есть, этот отъезд, такой демарш, он не сработал. Сработал в обратную сторону. В итоге Великое княжество Литовское едва ли не половину территории теряет. Соотношение всех чинов, которые в Речи Посполитой, шло один к трем. Во всех сеймах, во всех должностях. Одна часть литовцев на три части поляков. Католики получают максимальную свободу действий в Великом княжестве Литовском, где у них были серьезные ограничения. При этом надо понимать, что там было много протестантов. Тот же Радзивилл, например, это лидеры протестантской партии. Для них рост католического влияния, это было очень напряженно, учитывая, что творилось в это время в Европе.
Клим Жуков. Это мы как раз сейчас рассказываем, что творилось в это время в Европе. 1569 год, Люблинская уния. Ровно за год до этого началась Нидерландская буржуазная революция.
Николай Смирнов. Было понятно, что католики с протестантами так просто не уживутся. Хотя Речь Посполитая в этом отношении, надо признать, была со скандалами, интригами и расследованиями, но без жесткого противостояния. Там очень много было религиозных общин. Кого только не было. В том числе мусульмане. Они все как-то там уживались. При этом произошел рост влияния шляхты. С одной стороны Люблинская уния создала мощнейшее государство Восточной Европы на тот момент. С другой стороны она заложила основы для будущего крушения. Потому, что Люблинская уния, поскольку она сделана руками шляхты, серьезно ослабила позиции всех будущих правителей Речи Посполитой. Короли какое-то время могли влиять на что-то, постепенно их роль падала. Весь мир двинулся в сторону абсолютной власти и централизации, Речь Посполитая двинулась в обратном направлении, что логично привело ее в конце XVIII века к разделу.
Клим Жуков. К дружественному поглощению, но уже не Польшей, а всеми, кто дотянулся. Они, по сути, консервировали классические формы феодализма. В то время, когда феодализм по всей Европе помирал.
Николай Смирнов. Ну, да. Надо понимать, что с точки зрения шляхты политической устройство Речи Посполитой, это было классической демократией. Но надо понимать, что для остальной части населения...
Клим Жуков. Эта демократия оборачивалась чем-то совсем не хорошим.
Николай Смирнов. Современная реинкарнация демократии, что “давайте у нас будет некая элита, которая будет пользоваться благами, а все остальные будут на них работать”, для них Речь Посполитая некая мечта. Крестьянин, убивший Шуйского, воеводу русской армии. Должен был его вывезти в Полоцк, а вместо этого убил и ограбил. Крестьянин был впоследствии казнен Радзивиллом. Не из соображений, что он подло поступил, а потому, что для Радзивилла этот крестьянин был на другом полюсе, чем Шуйский. Аристократ аристократу брат. А это быдло на самом деле даже большие враги.
Клим Жуков. Что они большие враги, это еще в дневниках Патрика Гордона было описано. Потому, что когда солдаты шли по деревням с целью фуражировки: “Это гораздо опасней, чем прямое сражение с немцами”.
Николай Смирнов. Для населения Речи Посполитой было проблемой привилегированное положение шляхты. Шляхты там было много. При Великом княжестве Литовском на этих территориях, при наличии тех же самых магнатов, таких массовых восстаний не было. Как только появилась Речь Посполитая, восстания идут сплошной чередой. Для крестьян Литовского княжества Люблинская уния обернулась усилением крепостничества. Фактически литовские крестьяне были закрепощены окончательно именно после Люблинской унии. На том историческом этапе для государственности, для внешней политики, конечно, это было благо. Потому, что и без того сильная Польша приобрела достаточно мощный придаток. И в экономическом, и в военном плане родилось очень мощное государство. Которое, скажем так, значительно превышало в экономическом и военном отношении Русское государство. Соотношение сил изменилось для нас кардинально.
Клим Жуков. Потому, что Россия в это время, это около 8 миллионов человек населения, а новообразованное государство до 15 миллионов человек. Почти в два раза больше.
Николай Смирнов. Плюс мы добавим сюда более хорошее развитие экономики. С точки зрения сельского хозяйства, торговля, города там не чета нашим городам. Я не беру Новгород, допустим. Возьмем военно-служилое сословие, его больше, оно богаче. Близость, опять-таки, к Западу. Мы вынуждены были налаживать коммуникации с Западом с огромным трудом. Сигизмунд Август Люблинской унией завершил свое правление.
Клим Жуков. В 1572 году он помер.
Николай Смирнов. Да. Есть картина Матейко “Люблинская уния”. Здесь есть персонажи, которых на Люблинской унии не было. Николай Радзивилл Рыжий, хотя он к этому времени был уже не рыжий. Он обнажил меч, что запрещалось. Символично, что он не признает унию. Шикарная картина в этом отношении. Хоткевич, который в общем-то признает, но переживает по этому поводу. Королева Анна Ягеллонка, которой тоже не было на унии, сестра Сигизмунда Августа. Вот Сигизмунд Август. Есть персонаж, который умер к этому времени, Зборовский. Но он много сделал для унии. Я почитал описание, он показывает на какой-то сюжет Библейский, и он, как бы, предрекает будущие проблемы Речи Посполитой. Матейко писал когда Речь Посполитая была разделена. Тут масса персонажей. Показано, что они голосуют. Бранденбургский курфюрст, он был в вассальной зависимости, он голосует “за”. Тоже символично. Через какое-то время Пруссия разделит. Есть в сети разбор этой картины. У него серия картин про историю Речи Посполитой. Про Смуту есть красивая картина, как Василия Шуйского приводят к Сигизмунду III. Вот карта. Вот Великое княжество Литовское, корона Польская. А вот показаны светло-коричневым цветом территории, которые были отобраны у Великого княжества Литовского. Корона Польская приросла Украиной с Киевом. Почему Украина является в какой-то мере наследником Великого княжества Литовского? Потому, что ее большая часть входила в состав этого государства. Далее возникает эпизод с выбором короля. Династия пресеклась, нужно выбирать короля. Начинается процедура выдвижения кандидатов.
Клим Жуков. Генрих Анжуйский, Иван Грозный.
Николай Смирнов. Разные группировки выдвигают своих. Генрих Анжуйский, это брат французского короля. Иван Грозный, как один из претендентов, он реально претендовал. Понятно, что шансов у него мало было. Сам Иван Грозный, его окружение прекрасно понимали, что попытаться надо: “Может, какой-то раскол внесем“. Выдвигался Стефан Баторий. Мы про него еще поговорим. Выдвигался Юхан III, это шведский король. И выдвигался брат Австрийского императора эрцгерцог Эрнст Габсбург, эта фигура была изначально самая перспективная. Были такие серьезные баталии. Против Эрнста Габсбурга выступал Турция. Они прямо намекали, что выбор его будет означать войну с Турцией.
Клим Жуков. Габсбурги в это время активно воюют с Турцией.
Николай Смирнов. Хотя эта кандидатура означала войну с Турцией и мир с Россией. Потому, что отношения с Австрийской империей были достаточно хорошие. Для России это оптимальный вариант. Тем не менее был выбран Генрих Анжуйский. Была у него одна проблема, это Варфоломеевская ночь, которая случилась в момент выборов. Надо понимать, что позиции католичества в Речи Посполитой сильны, но после того, как они инкорпорировали Великое княжество Литовское католики там стали составлять меньшинство. Православные и огромное количество протестантов. Полякам рассказывали, что он ни при чем, что он выступал против Варфоломеевской ночи. Генрих впоследствии станет французским королем. Вот его изображение. Есть роскошный фильм “Королева Марго”, не наш, Изабель Аджани там. Очень такой мощный фильм. Там есть сцена... Уже приехали польские послы, два поляка. И там сцена, где в присутствии всех послов, знати французской Генрих Анжуйский пытается изнасиловать свою сестру. Когда его отдирают от этой сестры, он подходит, целует свою мать, Екатерину Медичи. И стоят послы, у них глаза вот такие: “Мы выбирали брата французского короля. Вы что нам подсунули?” Официальная легенда гласит, что все было красиво, его объявили польским королем. А еще король там: “Забирайте его, он ваш”. Проблемку решили. Пригласили его, объявили королем. Он долго ехал. В Нотр-Даме он провозглашен королем в сентябре 1573 года. До Польши он добрался в январе 1574 года, был коронован в феврале. Понятно, что объявлен и коронован, это две разные процедуры.
Но при этом от Генриха отжали максимально. Во-первых, он подписал, так называемую, Избирательную капитуляцию. Некие обещания польского короля при восхождении на престол. Он обещал погасить все прежние долги Сигизмунда Августа, обеспечить обучение польских дворян во Франции. Выплачивать ежегодные взносы в казну. Нанять войска в Европы для войны с Россией. Плюс он подписал “Генриховы артикулы“, которые впоследствии обязан был подписывать любой король. Разделялись условия по принятию короля на правление на две части. Одна индивидуальная, а вторая общая. “Генриховы артикулы” отменили только Конституцией 1793 года. Что это значит? Во-первых, он должен был управлять, выбрав 16 человек сенаторов-резидентов. Круг, который должен был контролировать все ли правильно делает король. Они имели иногда решающий голос. Подтверждалось право шляхты на конфедерацию и рокош. Грубо говоря, если права шляхты были нарушены, они имели право на прямое военное неподчинение. В этом случае они не считались изменниками. Если они объявляли конфедерацию, надо было как-то с ними договариваться. Это не восстание, не бунт, а узаконенное право на протест. Это собирается войско. Всегда старались с ними договариваться. Иногда были и прямые военные столкновения, но в основном старались договариваться. Это право было закреплено за шляхтой. Все короли должны были подтверждать, что они на четверть своих доходов должны нанимать войско. Объявление войны, заключение мира, сбор посполитого рушения только с согласия сейма. Ну, и вводился знаменитый принцип “Liberum veto”. То есть...
Клим Жуков. Свободное вето.
Николай Смирнов. Принятие важных решений только единогласно. “Liberum veto” пользовались крайне редко.
Клим Жуков. Это же как у нас на деревенских сходах. На деревенском сходе общинном любое решение принимается только единогласно. Пока все патриархи этой общины сидят и обсуждают, могут голосовать раз, два, пять... Пока наконец не будет выработано решение, которое удовлетворяет всех. Это то же самое.
Николай Смирнов. Наверное, некие традиции. Для нас Генрих тоже был неплох. Увидев, куда он приехал, он, понятное дело, подзабил на все, стал хорошо проводить время. Вместо того, чтобы вносить деньги в казну, стал активно забирать. В общем-то, не собирался активно участвовать в борьбе против нас. Может все бы и замечательно сложилось, но в это время умирает его брат. Поскольку он претендент на престол, он благополучно сбежал из Польши. За несколько дней заявлял, что никуда не сбежит, а потом сбежал. Есть знаменитая картина “Бегство короля Генриха Анжуйского”. Четырнадцатого он узнает о смерти брата, пятнадцатого заявляет, что все нормально, он остается. Девятнадцатого он убегает. Начинается новый период “безкоролевья”, опять вылезают кандидаты. На этот раз среди кандидатов появляется такая тяжелая фигура, как император Максимилиан. Как вариант, его брат эрцгерцог Эрнст, Иван Грозный, Стефан Баторий. В основном сошлись на кандидатуре Батория.
Клим Жуков. А Грозный почему полез? Потому, что он был родственник Ягеллонам. Через маму Владислава Ягеллона, она же была Рюриковна.
Николай Смирнов. Вот изображение Стефана Батория, того времени гравюра. Воспроизводство картины Матейко “Баторий под Псковом”.
Клим Жуков. Отличное было воспроизведение этой же картины, “Баторий под Псковом”. Там сидит Стефан Баторий в такой же позе, в такой же кирасе на фоне Пскова. И у него железные зеленые крыши, как после реставрации.
Николай Смирнов. Кто такой Стефан Баторий? Это Трансильванский князь, Венгерский. Венгрия тогда из разных частей состояла. Достаточно образованный, закончил Падуанский университет. Он не знал польский, разговаривал на латыни. При этом достаточно опытный полководец. Он считался жестким, даже жестоким. Он считался незнатного происхождения. По сути он был полной противоположностью Генриха. Я думаю, это сыграло ключевую роль. Здесь уже нам не повезло. Хотя поначалу большинство сенаторов было за Максимилиана, но рядовая шляхта стояла за Батория. Сказали, что новый король женится на сестре Сигизмунда II, таким образом, с Ягеллонами породнится. Вот он на Анне Ягеллонке женился. Резиденцию он выбрал в Гродно, в Великом княжестве Литовском, подчеркивая, что восточное направление для него является приоритетом. Он турецкий ставленник, с Турцией он бороться не собирается. Везде он подчеркивал, что будет бороться в первую очередь за Ливонию, за возврат Полоцка, против России. У него четкая антирусская направленность. Он был католиком, активно продвигал католическую экспансию в Великое княжество Литовское. Основывались иезуитские коллегии, академия в Вильно была основана.
Клим Жуков. Почему ты говоришь, что он турецкий ставленник?
Николай Смирнов. Во-первых, Трансильвания занимала такое положение, она была зависима либо от Австрийской империи, либо от Турции. На тот момент влияние Турции было более сильным. Турки активно поддерживали Батория. Что не мешало ему... Какое-то время он с ними конфликтовал. История дунайских княжеств, это постоянная смена внешнеполитических курсов. Турки сказали: “Мир на южных границах мы вам обеспечим”. Они не хотят видеть Польшу в качестве противника, у них с Австрийской империей хватает проблем. Но более известен Баторий как военный реформатор. Причем надо отметить, что основные военные реформы, которые Баторию приписываются, они были проведены либо уже в ходе Ливонской войны, либо после. За несколько лет он ничего бы не успел кардинально преобразовать. Тем не менее, он заложил основы той армии, вооруженных сил, которые на протяжении 50 лет справлялись со всеми военными задачами. Надо понимать, что у него в руках оказались огромные возможности с точки зрения вооруженных сил. Мобилизационный потенциал, богатство этого объединенного государства, оно было на тот момент огромным. Причем он более жестко вел позицию по отношению даже к посполитому рушению. Баторий сразу показал себя достаточно жестким правителем. Он очень много вынужден был отдать от своей власти в силу ограничений.
Нам еще была дана передышка. Может быть, он набросился бы на нас достаточно быстро. Но у него были проблемы поскольку часть шляхты поддерживала Максимилиана. Данциг в составе Речи Посполитой, тем не менее, Данциг не признал: “Мы за Максимилиана”. Даже когда он умер, они Стефана Батория не признавали. Началась война с Данцигом, которую поддерживала Дания. Он практически на два года завис с Данцигом. Данциг, это не просто город. Это богатейшая область, которая могла нанять армию. Там была битва под Любешевом, крупное столкновение, гораздо большее, чем битва на реке Улла. Данциг выставил больше, чем могла выставить на тот момент Россия. Осада Данцига затянулась до декабря 1577 года. Это давало некоторую передышку России и Грозный пытался этим воспользоваться. В чем еще реформы? Он обратил внимание на роль пехоты. К этому времени пехота в Западной Европе уже заявила о себе как о мощной силе. Баторий не мог это игнорировать.
Клим Жуков. Лет 80 как заявила.
Николай Смирнов. Да. До поляков дошло наконец. Хотя не дошло. Они так и не создали нормальной пехоты своей. Он попытался создать... Это не аналог стрельцов. Аналог стрелецкого войска или янычар в смысле того, что он пытался национальную пехоту создать. Идея была такая, что с определенного количества дворов крестьянских выставляется пехотинец, который снабжается крестьянскими хозяйствами, те освобождаются от налогов. Эта реформа считается неудачной. Эта пехота никогда не составляла сколь либо значимой доли боеспособного полевого польско-литовского войска. Даже если бы все это сработало, это не могло быстро сработать. Он пошел на масштабный найм пехоты за рубежом. Венгерская пехота стала активно наниматься, из Германии. Нам не повезло, что было хорошее время для найма в Европе. Было много свободных солдат и дешево они обходились.
Клим Жуков. Это же Священная Римская империя германской нации, 135 княжеств. Кто-нибудь наверняка в данный момент не воюет. Княжеств много, много людей, которые могут покинуть свою территорию и поехать куда хотят. Если княжество не воюет, это не значит, что оно раньше не воевало. Германия воевала непрерывно. То друг с другом внутри себя, то снаружи. Соответственно масса обученной, имеющей боевой опыт пехоты. И не очень дорого.
Николай Смирнов. Особенно на фоне конницы. Как раз с конницей проблем у него не было. Конницы было много в Речи Посполитой, а пехоты было мало. Найм пехоты сравнительно дешево обходился, хотя очень ревниво следили за этим. Это усиление королевской власти, появление вооруженной массы людей под его личным контролем. Но ему прощали, он четко говорил против кого они набираются. Когда он с нами воевал, под обстрелом был, король-воин. Если раньше нанимали ротами, то теперь полками нанимали. Первый полк он в 1576 году нанял, 600 человек. Дальше это пошло по нарастающей. В итоге к походу на Россию у него тысячами измерялась наемная пехота. Она состояла из трех компонентов, это немецкая, польская наемная пехота и венгерская. Он создал интересную конкурентную среду. Они реально боролись за славу и честь. Венгры, немцы, поляки между собой соревновались. Эта пехота очень активная, что для нашего театра военных действий непривычно. Активность именно пехоты во взятии крепостей для нас было неожиданной вещью. Россия подготовилась к возможному контрудару, но совершенно была не готова, что города будут браться классической атакой, штурмом пехоты, которая будет действовать профессионально, решительно.
Понятно, что он и коннице уделял внимание. Конница, это основная ударная сила. Если придется воевать в полевом сражении, понятно, что пехота поможет, но конница решит дело. Именно при Батории пошла линия на стандартизацию конницы. Разделение на легкую и тяжелую. Понятно, что он не изобрел гусар. Он придал некую стандартизацию, что есть тяжелые хоругви, вооруженные копьями гусарские хоругви. И легкие хоругви, которые назвал казацкими. Не потому, что они из казаков состояли, а по вооружению. Без доспехов или с минимальным количеством доспехов, лучное и сабельное вооружение. Что касается легкой конницы, то он активно стал привлекать казаков на службу. Понятно, что как раз в это время Украина входит в состав Польши. Первый полк, будущий реестровый, постоянно оплачиваемый польской короной, был набран еще Вишневецким, 500 человек. К 1583 году на службе у Батория состояло 6 тысяч казаков реестровых, которые фактически стали частью вооруженных сил. Они жили у себя в Запорожье, но в любой момент их можно было призвать, они обязаны были служить. Им выплачивалось жалованье. К моменту нападения на Русское государство еще это все не оформилось. Но уже были начаты все процессы, которые при Батории практически завершатся, и получится та армия Речи Посполитой, которая вплоть до войн середины XVII века, в общем-то, справлялась со своей задачей. Конечно, это все было дорого. Надо понимать, что армия Речи Посполитой очень дорогая. Были введены новые налоги. Он продавливал, убеждал. И он выбивал из них новые налоги. Собирал налог с невоюющих и давал льготы воюющим. Он вбухивал личные средства в найм пехоты. Конечно, нам лучше был бы Генрих Анжуйский.
Что с нашей стороны? Мы же не сидели, сложа руки. Перемирие заключено, но ясно, что вопрос с Ливонией однозначно не решен. 1569 год, это целый набор неудачных эпизодов для нас во внешней политике. Из хорошей ситуации мы в катастрофическую влезли. В 1569 году обостряется конфликт не просто с Крымским ханством, а с Турцией. Поскольку идет поход на Астрахань. Это, по сути, первая Русско-Турецкая война. Потому, что атака Астрахани производилась не столько силами крымских татар, сколько корпусом Османской империи. 1569 год, это попытка отбить Астрахань. Она не удалась. Но как мы за спиной Великого княжества Литовского получили Польшу, так за спиной у Крыма мы неожиданно получили Османскую империю.
Клим Жуков. Как неожиданно? Крымское ханство же было вассалом Османской империи.
Николай Смирнов. Правда, нам здесь повезло. В следующий раз они на нас обратят внимание только в конце XVII века. Это был все-таки эпизод, но эпизод неприятный. В 1569 году происходит переворот и на смену довольно лояльному нам шведскому королю Эрику XIV приходит король Юхан III, который очень плохо относится к Ивану Грозному и России. Он в свое время при Эрике XIV посидел в тюрьме. А женат он был на Екатерине Ягеллонке, еще одной сестре Сигизмунда II Августа. В свое время за нее сватался Иван Грозный, ему отказали. И когда Юхана III посадили в тюрьму, он все добивался от Эрика XIV: “Ты мне выдай ее”. Не знаю уж для чего, может жениться. Времена были лихие. И Эрик XIV считается их Иваном Грозным. Да тогда все были хороши. Если посмотреть на правителей времен Ивана Грозного, Иван Грозный выступает не таким уж ужасным.
Клим Жуков. Обычный правитель. Со своими, понятное дело, особенностями. Но по факту он ничего выдающегося из себя не представляет в смысле особой свирепости.
Николай Смирнов. Современником его был Филипп II Испанский. От Варфоломеевской ночи все в ужасе были. Иван Грозный осудил Варфоломеевскую ночь. А Филипп II единственный раз в жизни смеялся.
Клим Жуков. Филипп II, как и Иван Грозный, измазанная в истории грязью личность. Филипп II тоже не представлял из себя чего-то особо выдающегося.
Николай Смирнов. Я не являюсь большим специалистом в испанской истории. Тем не менее, 1569 год для нас крайне неудачный. Юхан III для нас крайне неудачный персонаж. Отношения сразу портятся. Мы еще конкурируем за Ливонию. Если с Эриком XIV как-то сферы влияния делили, то с Юханом III никто не собирается делить. Россия начинает войну со Швецией в 1570 году. Мы ввязываемся в войну против Швеции. Тут интересный момент. Швеция считалась слабым противником долгое время. Она только ближе к XVII веку стала восприниматься как противник более-менее серьезный. Война 1555 года показала, что они слабые. Все равно мы с ними воевали на этом историческом периоде едва ли не дольше и не больше, чем с Речью Посполитой или с Великим княжеством Литовским. Иногда мы начинаем войну, иногда они. 1570 год, это мы ввязались в войну, попытка была отбить Ливонию. Была разыграна интересная дипломатическая комбинация с датским принцем Магнусом.
Клим Жуков. За которого выдали Марию Старицкую?
Николай Смирнов. Марию Старицкую, скажем так, в качестве бонуса. Идея была хорошая. Ливонцы особо не симпатизировали никому. Шведы, литовцы, поляки, русские были для них врагами. Родилась идея: “Давайте создадим некое Ливонское королевство, вассальное по отношению к России. Посадим туда им удобную личность”. Датчанам ливонцы наиболее симпатизировали.
Клим Жуков. Там была серьезнейшая датская прослойка рыцарская еще с XIII века. Потом, когда Вольдемар IV продал датские владения в Ливонии Ордену, они вошли в сферу ливонского рыцарства.
Николай Смирнов. И вот: “Давайте поставим туда Магнуса Датского. Пускай это будет такое королевство”. Ливонская знать эту идею поддержала. Другой вопрос, что Иван Грозный не собирался создавать никакое вассальное государство, нужна была видимость его. Поэтому с Магнусом он обращался не как, пусть не равноправным, но коллегой, а как с наемником.
Клим Жуков. Тем более, он же его короновал.
Николай Смирнов. В представлении Ивана Грозного это была нормальная схема. В представлении Магнуса его приглашали быть неким вассальным правителем, что в своей территории он будет какие-то права иметь. Во всех городах сидели русские воеводы, русские гарнизоны, которые с этим Магнусом особо не считались. Но идея была интересная. Трудно сказать как развивались бы события, но тут мы получили обострение с Крымом. Битва при Молодях. Практически нам было чем заняться весь 1571, 1572, 1573 год. Поэтому фактически война возобновилась только в 1573 году. Был большой поход против шведов. Был взят Вейсенштейн, это Пайде город. Хочу показать картину. Был такой, он умер, к сожалению, художник Рыженко. У него есть изображение Малюты Скуратова. Малюта Скуратов погиб героически при штурме Пайде. Вот карта, которая показывает территории, которыми владели до войны со Швецией. Вот, что нам удалось отжать от Шведов. Две осады Ревеля, они не удались. Первую осаду вел герцог Магнус с русскими войсками. Вторую осаду вел Шереметев, который обещал либо погибнуть, либо взять Ревель. И в итоге погиб, слово свое сдержал. Тем не менее, территория была достаточно крупная занята. Кроме Ревеля и островов Моонзундского архипелага все оказалось под нашим контролем. Шведов мы очень серьезно поприжали. Но не заключили с ними договор. Когда у нас все пошло плохо, естественно, шведы снова появились. Ливонская война ведь завершилась с минимальными потерями с русской стороны по отношению к полякам. Но при этом мы отдали большие территории шведам. Побережье Финского залива мы были вынуждены отдать по результатам Ливонской войны, хотя владели задолго до этого этой территорией. Но худо–бедно пытались свои позиции в Ливонии зафиксировать.
Понимая, что с Баторием надо попытаться договориться, начались переговоры с Баторием. Понятно, что Полоцкое воеводство укрепляли активно. Еще в период войны была построена цепь замков. Вот схема, которая показывает Полоцкий укрепрайон, который возник в результате строительства небольших крепостей вокруг Полоцка. Которые должны были защитить, прежде всего, сам Полоцк и коммуникации Полоцка с остальной частью Русского государства. Сокол, Ситна, Туровля, Суша, Копье, это крепости, которые были построены. Укрепляли Полоцкую землю. И сама Полоцкая крепость была перестроена. Есть ее схематическое изображение тех времен. Стены были деревянные. Так и Смоленск был деревянным. Каменных крепостей было очень мало. Стоит обратить внимание на две башни. Были возведены деревянные артиллерийские башни. Была идею артиллерию не просто “размазывать” по стенам и башням, а в верхнем и нижнем городе возвели мощные башни. Опыт оказался неудачным. В итоге они не помогли Полоцку. Вот к такой системе фортификаций уже не прибегали. Тогда же укрепляется и Нарва, и Дерпт, и Вейсенштейн. Ливонские хронисты пишут, что Вейсенштейн так укрепили, что диву даешься. Тоже деревянный, не каменный. К войне готовились, нельзя сказать, что нас застали врасплох. Но сила солому ломит. На тот момент мы явно были слабее. Пытались договориться. Начались переговоры во второй половине 1576 года. Обе стороны выставили сразу претензии.
Клим Жуков. Это было традиционно.
Николай Смирнов. Как правило, это сводилось к тому, что договорятся на том, что кто чем владеет, тот и будет удерживать. Но здесь негибкость русской дипломатии проявилась. Дело в том, что на 1576 год Иван Грозный чувствовал силу, он с позиции силы разговаривал. Хотя можно было бы уже просчитать, что время ушло. Условия, на которых настаивала русская сторона, они были явно неприемлемые для Стефана Батория. Ничем, кроме временного перемирия это закончиться не могло. Временное перемирие было чисто формальным, в Ливонии продолжались боевые действия.
Клим Жуков. Это, опять же, традиционно. Мы помним, как во время первого перемирия с Ливонией, чтобы бодрее ливонцы вели переговоры, в Ливонию пускали малые рати.
Николай Смирнов. Здесь тоже пытались действовать старыми методами. Но противник был намного сильнее и намного стрессоустойчивее. Баторий спокойно добивал Данциг и параллельно готовился к войне, попутно ведя переговоры. Получается, что переговоры на тот момент работали на польско-литовскую сторону. Там придраться к чему угодно можно было. Иван Грозный принципиально не соглашался на обращение “брат” к Стефану Баторию.
Клим Жуков. Не брат ты мне, гнида трансильванская. Он же обычный трансильванский князь. А Иван Грозный, между прочим, даже с магистром Ордена лично отказывался встречаться. Потому, что кто такой этот магистр.
Николай Смирнов. И со шведским королем.
Клим Жуков. Потому, что он тоже всего лишь король. Он общался на равных с Карлом V. Потому, что он император, как и Иван Грозный император.
Николай Смирнов. Эта позиция была правильная, но на тот момент она давала лишние плюсы Баторию. Он использовал этот момент, чтобы эти переговоры срывать.
Клим Жуков. Зная точно, как Грозный будет реагировать. Потому, что уже был опыт большой.
Николай Смирнов. Да, просчитывали. Здесь наша дипломатия отставала. Она вообще очень негибко реагировала. Но тут трудно упрекать. У нас дипломаты действуют по строгим статейным спискам, буквально каждую их фразу прописывают. Каждая фраза, сказанная по своей инициативе, это риск. Дипломатия дипломатией, но, увидев, что Данциг сопротивляется, Иван Грозный решил еще застолбить себе поле для переговоров. И в 1577 году происходит Ливонский поход. Лично Иван Грозный возглавляет. Это после Полоцкого похода и битвы на Молодях третье по масштабам военное предприятие периода Ливонской войны. Существует Разряд Ливонского похода. Сейчас он доступен, в сети можно найти. Поход масштабный, достаточно успешный. Сопротивление минимальное. Потому, что ливонские крепости по отношению к русской артиллерии того времени устарели.
Клим Жуков. Там была масса крепостей просто XIV века.
Николай Смирнов. Крепости одна за другой сдавались. Какие-то сдавались без сопротивления. Какие-то сдавались с формальный сопротивлением. Территория была захвачена большая. Северо-восточнее Двины все было нами поставлено под контроль, кроме Риги. Шведами удерживался Ревель. И поляками удерживалась Рига. Все остальное наша территория. Причем она сразу начала заселяться. Иван Грозный конечно мечтал присоединить эту территорию. Он надеялся, что это такой шок для Стефана Батория, что он согласится на мир. Но надо признать, что удержание Ливонии дело сложное. Во-первых, крепости слабые. Население в целом уже враждебно относится к русским. Тем более, что по отношению к Магнусу Иван Грозный вел себя в этот момент совсем безобразно. Магнус уже вступил в переговоры со Стефаном Баторием. Потом он уехал обратно в Данию. Потом возник конфликт с Магнусом из-за того, что некоторые города сдались войскам Магнуса. Ивана Грозного это взбесило: “Куда он лезет? Это мои города”. Магнус в каком-то письме упомянул, что он 10 городов освободил. И Магнусу разнос устроили, и очень жестоко расправились с некоторыми жителями этих городов. Удержание Ливонии, это было условно. Прочно западную часть территории мы не удерживали. Дерпт, Нарва еще более-менее. Там выселения осуществлялись из Дерпта, из Нарвы. Население нелояльное выселялось. А здесь не успевали выселять. И вообще вели себя как на вражеской территории.
Понятно, что в случае если война повернется неудачно, на удержание этой территории нельзя было рассчитывать. И Стефан Баторий тоже это знал. Поэтому он очень спокойной пережил этот удар. Ему литовцы говорили: “Ливонию надо отбить”. Он говорил: “В Ливонию мы не пойдем. Это разоренная территория”. С одной стороны поход 1577 года позиции тактически усилил, но стратегически ослабил. Удержание Ливонии требовало огромных усилий. Периодически то литовцы, то местные жители восставали. Венден три раза осаждали. В итоге мы потерпим поражение под Венденом. Четыре отряда нам нанесли поражение: польский, литовский, ливонский, шведский. Все против нас ополчились. Дипломатическая борьба продолжается. В августе 1577 года к нам направляется большое посольство. Это шанс, на самом деле, завершить войну на каких-то условиях. Понятно, что нужно было идти на уступки, в том числе в Ливонии. Опять препирательство по поводу титулов. Заключили в итоге трехлетнее перемирие, которое никто соблюдать не собирался. Потому, что Стефан Баторий уже к этому времени разобрался с Данцигом и он начал мощную подготовку к войне против России. В марте сейм принимает решение об этой войне. Формально война не объявлена, хотя уже боевые действия ведутся. Идут сборы войск, идет повышение налогов, идет мощная пропаганда. Именно тогда образ тирана Ивана Грозного окончательно сформировался. Пошла пропагандистская линия, что: “Мы идем воевать против какого-то монстра, это что-то жуткое...” Стефан Баторий очень хорошо сплотил вокруг себя Речь Посполитую. Он создал боеспособную армию. Прекрасно провел пропагандистскую кампанию. И трудно сказать, где мы могли бы парировать. Наверное, что-то могли сделать. Но мы уже видели, на примере похода в Ливонию, что Стефан Баторий человек хладнокровный. Он теряет огромные территории, за которые они бьются, но при этом не дергается и добивает Данциг. Потому, что он понимает, что всему свое время.
Клим Жуков. Опытный был очень.
Николай Смирнов. Хороший правитель, хороший полководец. Все сложилось крайне неудачно для нас. Идет пропагандистская кампания. В это время приезжают наши послы. У послов в статейном списке требовать всю Ливонию, ничего не уступать. Препирательства на каждом уровне. Пришли к Баторию на прием, говорят: “Мы пришли от его Величества Ивана Васильевича...” Потому останавливаются и говорят: “Почему Баторий не встал при упоминании царского титула?” Поляки говорят: “Он не понимает по-польски, только по-латыни говорит”. - “Но титул-то он понимает, пускай встанет”. - “Ваш же не вставал, когда мы приезжали”. - “А чего наш-то должен вставать?” Или когда приезжало к нам посольство. Идут пожелания здравия Ивану Васильевичу. Наши говорят: “А почему вы Ивану Ивановичу, наследнику, не пожелали?” Тогда посол говорит: “Да, желаю”. - “А в грамоте это у вас написано?” А все уже. Стефан Баторий принял решение. С этим посольством поговорили, а потом просто прогнали, сказали: “Мы разговаривать не будем”. Октябрь 1578 года, поражение под Венденом. Где объединенные отряды громят нашу осадную армию, захватывают нашу артиллерию, вешают наших пушкарей. Алексей Лобин, наверное, рассказывал. Самое печальное, что против нас объединяются все участники этой борьбы. Магнус перешел на сторону наших противников. Шведы, литовцы, поляки. Итог какой? Когда посольство наше отправляют, говорят: “Мы ни на какой раздел не согласны. Верните всю Ливонию и Полоцкие земли. И тогда мы начнем говорить о будущем мире. Тогда мы начнем обсуждать, не стоит ли забрать у вас Псков и Новгород”. Прямо ультиматум. Наши послы поехали. И вслед за ними начали отправляться передовые отряды польско-литовской армии. Там встал вопрос куда бить Баторию. У него под контролем, я в следующий раз расскажу сколько войск. У него огромная армия. Боеспособная, мотивированная. Направления у него три. Это Ливония. Литовцы сильно за это ратовали. Ливонию отвергли по двум причинам. Это очень разоренная территория. Плюс он боялся застрять. Эти замки, может быть, и слабые, но их много.
Клим Жуков. Замков много, гарантий нет, что ты из-за дождя, распутицы не встанешь перед какой-нибудь козявочной крепостью. Вся эта армия будет там топтаться. В итоге начнется боевой понос. Люди перестанут получать питание, половина армии разбежится. Первейшее дело потерять армию, это ввязаться в несколько осад.
Николай Смирнов. Мы это все увидим буквально... Быстрые взятия крепостей были продиктованы тем, что Баторий понимал, надо гнать людей, иначе времени не хватит. Еще очень важный момент. Ливонские замки каменные. А один из эффективных способов был, это именно поджог стен. Второе направление, это Смоленск. На мой взгляд, для нас это был ход очень опасный. Учитывая судьбу Полоцка и Великих Лук, Смоленск бы они взяли. Деревянный, защищен он был гораздо меньше, чем Псков. Плюс снабжать армию к Смоленску легче, чем к Полоцку. И по пути к нему нет крепостей. Если посмотреть, Смоленск сам по себе форпост, а вокруг него сильных крепостей не много. Стефан Баторий... Есть очень хорошие хроники. У него дневников походов четыре даже на русском есть. Там описано как это решение принималось. Основные силы русской армии сосредоточены в районе Ливонии, северо-запада. Если ты двинешь все на Смоленск, ты оголишь важные направление и этого побаивались. Они же не могли знать какое состояние русской армии. Поход Ливонский это было такое усилие. На следующий такой поход могло уже не хватить сил. Оголять границу нельзя. А собирали почти все, что могли собрать. Было принято решение идти на Полоцк. Во-первых, это близко. Коммуникации более-менее. Хотя за время перемирия все дороги заросли. Никто по дороге Полоцк – Вильно не ездил. Там сложно было такую армию протащить.
Клим Жуков. Там же недалеко.
Николай Смирнов. Мы в прошлый раз говорили, что Улла находилась под контролем литовцев. А крепость Улла, она недалеко от Полоцка. Сам по себе Полоцк, это некий плацдарм. Отвоевав эту территорию, инициатива сохраняется в твоих руках, ты можешь ударить в любом направлении. Из Полоцка прекрасно можно бить по Западной Двине на Ливонию. Из Полоцка можно бить по Пскову. И можно двинуться из этого района в район Смоленска. И возвращение земель. Ливония, это все-таки оспариваемая территория. Уступить в Ливонии что-то, это не такой удар по престижу. А вот свою территорию надо бы вернуть. Решение оказалось оправданным, удачным. Все сработало как часы. Это не удача. Это результат хорошей подготовки. Первую и вторую кампанию, Полоцкую и Великолукскую, он очень хорошо проработал. И провел ее если не как по нотам, то очень хорошо. Были моменты, связанные с движение гигантской армии, связанные с тем, что осада могла затянуться. Я в следующий раз расскажу про эти кампании. Я не могу утверждать, но, на мой взгляд, парировать действия Стефана Батория ни в первую, ни во вторую кампанию, у Ивана Грозного не было просто возможности. Инициатива есть инициатива, ты не знаешь, где противник ударит.
Клим Жуков. Нападать легче, чем обороняться. Тем более когда у тебя в руках образовалось не Великое княжество Литовское, а единое государство Польши и Литвы, которое по населению было почти в два раза больше, чем Россия. А население, это не только армия. Население, это те, кто эту армию кормит.
Николай Смирнов. Тем более тут не так сильно зависишь от разоренности территории. Потом, когда они пошли по нашим территориям, которые были не слишком заселенные, еще и разоренные, там у них проблемы начались другого характера. Псковская кампания, только там получился некий сбой, который позволил нам сравнительно прилично завершить эту Ливонскую войну хотя бы с Речью Посполитой. Хотя на самом деле все равно она завершилась... Все знают, что мы ее проиграли. Мы отдали очень много на самом деле. Но это в следующий раз.
Клим Жуков. Спасибо. Было интересно.
Николай Смирнов. Пожалуйста.
Клим Жуков. Надеюсь, вам тоже. На сегодня все. Всем пока.
Новости
VIP
