Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Андрей, добрый день.
Андрей Филатов. Здравствуйте.
Д.Ю. Скажи, пожалуйста, чем занимаешься?
Андрей Филатов. Ну, уже три года как моя основная деятельность, это военкор. Освещал два года, практически постоянно, пребывая в Сирии. И потом вот уже десять месяцев работал на Донбассе, приехал три недели как оттуда. Сейчас временно безработный, думаю, чем дальше заниматься. Хотелось бы продолжить то, чем занимаюсь. Потому, что, как говорят люди, вроде бы у нас с Василием Павловым это неплохо получалось.
Д.Ю. Вопрос сразу. Как там в Сирии?
Андрей Филатов. В Сирии меня уже год не было, но мы постоянно на связи с моими друзьями, с офицерами. Те, кто смотрел наши фильмы, они примерно их лица помнят. Мы постоянно с ними на связи, в контакте. И ситуация сейчас в Сирии воодушевленная, народ приподнят. Матери, которые думали, стоит ли отпускать оставшихся сыновей... Потому, что есть семьи, где потери по три-четыре сына. Естественно обыватель начинает думать как жить дальше, если власть не выстоит. Тем более, что 80 процентов населения, которое оказывается в зоне конфликта, так или иначе бежит под “кровавого диктатора”. Что не укладывается в концепцию наших заокеанских партнеров, но реальность такова.
Д.Ю. То есть, дуракам не понятно, что вот здесь убивают, а вот здесь не убивают. Выбор небольшой, в общем.
Андрей Филатов. До них как-то не доходит. Мы когда в Сирии работали, мы один раз сидели так и в приватной беседе с журналистами CNN, в гостинице, говорили им: “Вы знаете, у нас есть кадры, которых ни у кого нет”. Потому, что тогда на технику, на танки никто камеры не ставил. Мы им сказали, что у нас есть кадры, которых ни у кого нет. Они сказали: “Ой, нет. Нас интересует только с той стороны видео. Ваши потуги нам вообще не интересны”. Соответственно, если им долго и упорно говорить, что вот те гражданские, за которых вы боретесь, они бегут под “кровавого диктатора”, они все равно этого не услышат. Они не хотят этого слышать и видеть.
Д.Ю. Задачи другие, по всей видимости.
Андрей Филатов. Конечно. Так вот, те матери, которые еще задумывались, все-таки троих сыновей потеряли... Например, у нас тоже много друзей, почти половина, погибли, с кем мы работали там. Сейчас наоборот, матери воспряли духом, они говорят: “Да, мы боимся потерять оставшихся сыновей, но мы верим, что победа будет за нами. Спасибо России”. Все воодушевились так, идет такой подъем патриотический. И это среди суннитского населения. Нам постоянно “вталкивают’, что там только алавиты борются. Страна на 75 процентов из суннитов, а вся армия якобы алавитская. То же самое, если бы вся Российская армия была из чеченцев. Вот у нас чеченцы все воинственные, вот они все бы в армии и были.
Д.Ю. Что-то много как-то.
Андрей Филатов. Да. В сирийской армии получается точно так же в процентном соотношении, 75 процентов суннитов. Много наших друзей, которые сунниты. Нам даже офицеры рассказывали: “У нас один генерал, он сам алавит, у него жена суннитка. Вплоть до того, что сало привозит из командировок друзьям, порежет, она все это потом складывает и выбрасывает, все, к чему свинина прикасалась”. Но это не мешает людям жить в мире и согласии. В Сирии поэтому народ воспрял духом. Я надеюсь, что мы надежные партнеры окажемся, не будет таких прецедентов, как раньше мы там Ливию уступили. Покажем, что мы не бывшая сверхдержава, а нынешняя сверхдержава. Что у нас есть амбиции, есть интересы. Мы должны эти интересы отстаивать. Наш партнер Башар Асад, законно избранный. Потому, что мы как раз там, когда были последние выборы. Тогда минометом обстреляли наше посольство. Одно дело, когда тебе показывают по телевизору, другое дело когда ты приходишь в толпу и видишь лица этих людей. Видишь, что нет там никаких злобных “кгбешников”, стоящих за каждым человеком с плакатом. И мы все это видели. Как им отказатьcя от Башара, если их будут вырезать? Башар стал синонимом сопротивления, люди его поддерживают, поэтому там альтернатив не было за кого голосовать. Если это верховный главнокомандующий на войне, которая у них сейчас идет. Глупо было бы сейчас народу взять и отказаться.
Д.Ю. Опасно ли твое занятие, заезды эти в зону военных действий?
Андрей Филатов. Скажем, много было в интернете комментариев, что если они там бои снимают, бои постановочные. Потому, что противника не видно. Я конечно иронизировал до какого-то времени: “Мне что на ту сторону сбегать, чтобы вам монтаж киношный сделать?” Хотя я потом начал находить видео боевиков с той стороны и посредством youtube совмещать эти ролики. С пояснениями зрителям, почему противника не видно. Ну, в Сирии, после восьми выстрелов снайперов по мне конкретно, которые задокументированы, я перестал это потом считать. Было, что снайпер выстрелил, мне чиркнуло по голове - убило водителя. Нас переводчик тогда спас, он схватил руль и вырулил машину, скорость 110 километров в час была тогда.
А на Донбасс приехал, сменилась немного тактика применения противотанковых управляемых ракет, которых я в Сирии видел всего два. А тут я на Донбасс приехал и как-то сначала слышу звуки, летают ночью, обстреливают дома, я просто три дня был в поселке “Спартак”. И мне говорят: “Это ПТУРы”. А я все время со скепсисом отношусь к подобной информации. Ну, как это ПТУРами бьют по дому кирпичному? КПД выстрела никакого. То есть, сам ПТУР стоит около 10 тысяч долларов, выстрел к танку стоит около 30 долларов. Два раза выстрели, дом разнесет. Тут 25 ПТУРов в дом просто всаживают в тупую, КПД никакого. Даже ни одного раненого потому, что мы в другом месте сидим. И дом не заваливается, ну, что там, дырки в кирпиче остаются.
Д.Ю. Может они меткость отрабатывают так?
Андрей Филатов. Дорогая такая отработка меткости.
Д.Ю. Ну, это же им от Советского Союза досталось, не сами же производят.
Андрей Филатов. Ну, все равно, можно же как-то рассчитать, сколько у тебя этих ПТУРов на плотность сил, противостоящих тебе. Какие-то выкладки иметь неплохо бы.
Д.Ю. То есть, уровень подготовки крайне высок.
Андрей Филатов. Да. Я не ожидал, что они буду ПТУРом по отдельно стоящей пехоте отрабатывать. Мы находились, получается, от противника на расстоянии 2-х километров, нас могли достать “зушкой”, танком, либо ПТУРом. ПТУР я не рассчитывал, стоял и снимал, думал, что сейчас уже отойду за плиты спрячусь. Наша задача была “зеленку” прочесать потому, что там корректировщики заходили в предыдущий день. И звук такой. Я на солдат отвлекся, звук этот не очень расслышал, потому вспышка, меня унесло на 3 метра. Думал, ногу оторвало потому, что ее не чувствовал, потом смотрю, нога на месте. Вскочил, побежал. Месяц в больнице потом. Тактика боя была тогда хорошо продумана. Там был бывший офицер спецназа ГРУ, такой ветеран. И его задача была, мы хотели вытащить танк на себя. Там на него была засада нашим танком. Я точно так же камеру на танк поставил, думал, сейчас сниму, но противник решил ПТУРом. Ну, меня выбило, потом, через несколько дней, этот танк достали. А моя работа приостановилась, месяц в госпитале, лечили неплохо, у меня нареканий нет. Руку более-менее залечили, было осколочное ранение. Потом выписался, продолжил свою работу, уже отдельно от фонда Глеба Корнилова. Решил создать свое информационное агентство потому, что четко понимал, что информационное противодействие той агрессии, которая против Донецкой Народной республики, а значит и Российской Федерации, она в плане военной журналистики она проигрывается. Хотел своими средствами, на добровольных началах быстренько сделать информационное агентство именно фронтовых новостей, понимая опыт сирийского конфликта. Потому, что я много раз говорил, когда мы в Сирию приехали, была информация такая, что все, завтра Дамаск падет. Средства массовой информации, которые так или иначе отстаивали точку зрения сирийского правительства, иностранный, они как правило бежали оттуда. Это мы туда прибежали. И сунулись в самое горячее на тот момент, Дарая на тот момент была, боевики пытались сунуться в городские кварталы самого Дамаска. Там их остановили атаку.
И вот мы приехали, посмотрели своими глазами что происходит. У меня опыта особо не было, я как оператор выступал и немного монтаж. Тогда о военной составляющей нашей работы просветил меня Василий Павлов. С меня монтаж, обучение его съемке, с него разъяснение мне что происходит вообще. Потому, что одно дело, вот я вижу танк пошел, стреляет, это все понятно. А каким снарядом, зачем он это делает, что в этот момент пехота должна делать, в чем “крутость” сирийских танкистов? Потому, что до этого я танкистов не видел, не знал про их специфику работы. Василий Павлов мне стал говорить, что сирийские танкисты очень “круты”, молодцы, грамотно действуют. Начал мене все это пояснять.
Д.Ю. И в чем же “крутизна”, отвлекаясь? Мне Василий Павлов не рассказал про “крутизну” сирийских танкистов.
Андрей Филатов. На тот момент же после чеченской войны было много выводов таких, что танк уже как средство войны устарел, их надо списывать потому, что вот, разнесли их. А сирийцы на один танк выдвигающийся, это 100 человек прикрытия. Танк выступает не такой бронированной “дурой”, которая выкатилась и давай стрелять налево, направо, перезаряжаясь спокойно. Если экипаж выучен, это 90 процентов успеха применения наших надежных Т-72. Даже в момент перезарядки стволом водить, нервировать противника. Прикрытие танка, подход танка. Танк используется не как бронированная “дура”, а как хирургический инструмент. То есть, пехота движется, находит очаги сопротивления, танк аккуратно выходит из-за прикрытия, бах, и отходит. Ну, если надо, уже прикрытие пехоты, в зависимости от ситуации в бою.
Д.Ю. То есть, в первую очередь это передвижная пушка?
Андрей Филатов. Да. То есть, понятно, что в городском бою, тем более Т-72, имеет хорошее бронирование лобовое, а все, что сбоку и сзади, оно очень уязвимо. Ну, для средств поражения, таких, как РПГ-7, с бортов бить, удовольствие его пробивать. Соответственно, танк нужно выводить так, чтобы он не подставлялся этими углами, ну, и аккуратно. Это хирургический инструмент в руках танкистов. Вот он мне некоторые нюансы показывал, он критиковал танковый биатлон, который в России происходит. Я его спрашивал: “Почему?” Так наводчик должен наводить кончиками пальцев. Если он перед этим участвует в погрузке боекомплекта, у него руки буду потом вот так. Ну, после штанги попробуйте написать каллиграфическим почерком сочинение. И мы видели, что экипаж танка, это практически как экипаж самолета. Они не участвуют в обслуживании танка, они выехали из боя, они вылезли, пошли отдыхать. Наводчика вообще никто не трогает. Механик поясняет обслуживающему персоналу, как на “Формуле-1”, где неполадки возникли. Тут же начиналась чистка основного орудия, заряд боекомплекта. В этом участвовали другие солдаты, экипаж в это время отдыхал. Поэтому стрелок и показал в одном из фильмов, когда вылезает гранатометчик, и у них был дуэль. Хусейн на месте наводчика просто водил стволом, контролировал периметр, увидел боевика и моментально среагировал. Боевик успел выстрелить, не успел навести, и Хусейн ему в ответ. Вообще, мы “пробили сердца”, скажем так, американской военщине. Наши фильмы начали изучать у них там в школах.
Д.Ю. Может правильно Василий ничего не рассказывает, чтобы всякая сволочь ничему полезному не научилась?
Андрей Филатов. Но мы же то, что нужно не рассказываем. На тот момент стояла же какая задача? Было такое мнение, что сирийская армия закидывает трупами боевиков. Что боевики настолько опытные и “крутые”, а армия уже рассыпана. Что отдельные очаги сопротивления, что они недееспособны, не способны навязывать инициативу боя. Наша задача была показать, как происходит именно сражение. Естественно, опуская те нюансы, которые не должен видеть противник.
Д.Ю. Так и чего, начали американцы смотреть ваши ролики?
Андрей Филатов. Они начали смотреть, они начали болеть.
Д.Ю. Как определил, они комменты пишут?
Андрей Филатов. Они писали мне, выходили на меня. У меня английский слабый, я часто показывал кому-нибудь, чтобы перевели. Мы “пробили их сердца” они стали сочувствовать сирийской армии. Они начали болеть за них, они говорили: “Мы ждем как сериал ваших новых серий про том, как молодцы сирийцы борются”. Мы своей работой показали западному обывателю лицо сирийского солдата. Один раз меня спросили: “Что ты здесь делаешь?” Потому, что мы там денег-то не зарабатывали. Я говорю: “Понимаешь, я ехал сюда из любопытства. Но, проштудировав, что пишут ваши оппоненты и, даже, ваши союзники, у меня сложилось впечатление, что сирийский офицер с утра съедает младенца. днем насилует девственницу, вечером убивает старушку. А тут я приехал и увидел, как вы боретесь, что вы делаете”. Получается, что четыре года они живут в развалинах. Даже эта Дарая, населенный пункт небольшой, 200 тысяч, население выгнано. В масштабах карты это совершенно мелкий населенный пункт. Почему так долго держится? Конечно же, сложные фортификационные сооружения. Конечно, противник подготовлен, у него много оружия, снабжение налажено, все отлично. Если взять сирийскую армию, бросить, понести огромные потери, выбьют их из этой Дараи, а потом они сгруппируются, и в другой квартал города. Если уж Дарая так влипла, почему бы их не молотить там постепенно и не вести с ними позиционные бои. К тому же это сберегает ресурс техники. Потому, что танки по четыре года воюют. У них там “настрел” в два раза, в три раза переработка ресурса пушки. В крайнем случае, орудие меняют, ставят новое и этот же танк четыре года воюет.
На этот Джобр, туда вошло 17 тысяч боевиков, когда мне эти цифры озвучивают, я конечно же всегда со скепсисом отношусь, но потом я активно начинаю смотреть оппозиционные сайты. Нахожу карту Джобра, там была воинская часть, там было несколько полицейских участков крупных. Я посмотрел одно из видео, где совершенно детский блокпост сирийской армии атакуют 300 – 400 боевиков. На один блокпост они накидываются, чтобы раздолбать, а, учитывая, что они взяли в окружение целую воинскую часть, где были танки Т-55, это говорит о том, что туда действительно вошла огромная группировка. У них было складировано оружие. И потом, мы когда снимали в примыкающем районе, я там снимал продукты из Саудовской Аравии, из Турции, то есть, снабжение было туда подведено нормально. Зашла 17 тысячная группировка. Противостояло им на тот момент, остановило их продвижение в сторону Российского посольства четыре танка. Это наши друзья с Дараи сняли четыре танка, ночью приехали, ударили по ним, заблокировали линию фронта, подошли другие силы. И на тот момент вся эта 17 тысячная группировка перемалывалась 20-ю танками.
Д.Ю. Чего-то не очень хорошо негодяи воюют, нет?
Андрей Филатов. Негодяи? Нет, они хорошо воюют, но и противник у них, сирийская армия, достойное оказывала им сопротивление. Вот даже один бой, мощная атака с восточного направления, которое я отмонтировал, работая в “ANNA-NEWS” еще. Боевикам дали направление, рассказали им все, была утечка специально для них. Они сконцентрировали...
Д.Ю. Опять секреты выдаешь, ну.
Андрей Филатов. Это уже все опубликовано. Им был слив, они на этот слив повелись, сконцентрировали 1900 человек на направлении удара. И там была такая тактика выбрана. Узкая площадь между бизнесцентрами, им сказали, что будет атака определенным образом. Просто пять танков выскочили на эту площадь, развернулись и стали в упор расстреливать эти здания. А РПГ на этой дистанции не взводятся. А боевики ожидали удара немного с другого направления. Танки выскочили на эту площадь и начали их бронебойными, осколочно-фугасными забрасывать и крошить. За один бой было убито 300 боевиков. Я спускался в подвалы, я видел боевиков. Мне сказали не снимать потому, что в Турции с Сирией работает комитет национального примирения, зачем показывать такую прелесть. Поэтому камеру я выключил, но я видел тела боевиков, их там скидывали в одну кучу, их накрошили 300 человек. Соответственно каждый танк отработал по 10 – 15 снарядов. Это дядя Вася мне рассказывал, ну, я его дядей Васей называю, он рассказывал, что снаряды эти все старые, стоили они в Советском Союзе 30 рублей, соответственно 30 долларов, вот она цена этого боя. В бою, к сожалению, погибло четыре бойца, по ошибке, в бою всегда бывают ошибки. Была допущена одна ошибка и погибло четыре бойца: два офицера и два солдата.
Д.Ю. Досадно.
Андрей Филатов. Это досадно, да. Эту ошибку учли. Нас недавно с Василием Павловым в какой-то статье назвали “военными советниками”, из статьи следовало, что мы военные советники. “Россия научила сирийцев ставить на технику камеры, чтобы потом анализировать”. Действительно, мы свои материалы потом давали специалистам, чтобы они проанализировали, откуда были выстрелы, как это все происходило. Но были сделаны выводы, рассмотрена операция. Ребята после каждой операции делают совещание. Генерал мне очень понравился, имя не буду называть. Про “кровавого диктатора”. Этот генерал каждый день созванивается с Башаром. Башар просто раньше этой бригадой командовал. Жена у этого генерала живет в США, никто этого генерала с места не трогает. Он после каждого боя, или перед каждым боем... Солдаты сидят на позициях, офицер опрашивает солдат: “Как по-вашему предпринимать атаку?” Солдаты излагают, офицер излагает старшему. Все потом коллегиально решают как вести наступление. Солдат берегут, мы это показывали. Буквально моя первая командировка. Мы идем вместе со штурмовым отрядом, мы должны были зайти прямо в дом. Там пространство метров семь, надо перебежать из одного дома в другой. Танк отработал, пыль поднялась. Нам выходить, снайпер начинает долбить. Стреляет из СВД один снайпер, по щелчкам это было характерно. У него в магазине 7 патронов, казалось бы “ура, за родину, за Башара”, все бы ринулись туда, ну, 3 – 4 снял бы снайпер, зато в дом бы вошли. Солдаты видят, что снайпер работает, капитан видит, что будут потери, дом стратегического значения не имеет. Взять этот дом сейчас или через пару часов, значения не имеет. Докладывает генералу, генерал сначала возмутился, но тут же приехал на позицию, сам подошел, посмотрел, сказал: “Выводи танк уничтожать огневую точку противника”. Солдат берегут, мы это показали. Вот так мы в Сирии поработали, было интересно.
Это тот опыт, который у меня есть. Мы же, благодаря системному мышлению Василия Павлова и моему образованию журналистскому, постоянно дискутировали за чашечкой кофе, что здесь происходит хорошо, что не хорошо. Вася всегда скептик, я всегда оптимист. Мы так баталии устраиваем на равных. У него нет никакого пренебрежения к тому, кто я такой, я даже не служил. Мы сидим так, разговариваем, выносим свои решения как это лучше осветить, как это лучше показать. Что нам в России нужно делать, чтобы противодействовать той угрозе, там же противник выучивается. Мы же видели надпись наших сограждан по государству, это дагестанские, чеченские пацаны, которые туда едут одурманенные идеологией. Мы слышали в радиоэфире их, они туда едут, они там учатся. Дело в том, что мы еще пока не вели войну террористическую.
Д.Ю. Антитеррористическую.
Андрей Филатов. Мы вели войны, грубо говоря, с партизанскими отрядами. А именно террористических атак на города, когда они... В общем, есть специфика захвата. Мы с Василием Павловым смотрели на это все, анализировали. Он анализировал как военный, как этому противостоять. Я анализировал, как этому противостоять как журналист. Видя этот конфликт изнутри, поехал в Донецкую Народную республику. Предлагал в Корпусе министерства обороны Донецкой Народной республики свои услуги. Остались глухи. Василий Павлов здесь борется. Мы решили, что Василий Павлов здесь пытается решать вопросы с патриотическими движениями. Я, в рамках того, что еду на Донбасс, пытаюсь там решить это с точки зрения журналистики, двигать проект вперед наш. Пока у нас не очень все нормально получалось, но мы руки опускать не привыкли.
Д.Ю. А в чем причина?
Андрей Филатов. Не слышат, не видят.
Д.Ю. Нет выхода на большую аудиторию?
Андрей Филатов. И нет выхода на большую аудиторию, и не слушают. Вроде бы благодаря “Спарте”, “Моторола” очень умный мужик, я познакомился с ним. Я подранок, он подранок, мы физкультуру вместе делали, чтобы руки восстанавливать. Все, что я ему говорю, он слышит, он меня сводил с какими только возможно людьми. Я разных людей повидал в Новороссии, пообщался. Я предлагал им концепцию, я показывал как. Давайте взаимодействие начнем с этого, этого, этого. Поэтапно.
Д.Ю. А, извини, перебью. Концепция, она про что? Информационное воздействие?
Андрей Филатов. Информационное воздействие. И на противника, и на своих. Потому, что...
Д.Ю. А в чем заключается, если не секрет, твоя концепция?
Андрей Филатов. Там специфическая. Лучше все-таки... Ну, а зачем, если я сейчас буду озвучивать, там же тоже анализируют. Там же тоже не дураки, они смотрят, понимают. Они уже этим занимаются, они уже активно внедряют эти технологии. И информационное противодействие Донецкая Народная республика на данном этапе проигрывает. Там просто русский характер, когда пацаны сидят в окопах грязные, немытые, понятно, молодая армия, за один год не наладишь вопросы тылового обеспечения. Но сами пацаны говорят иногда: “Мы здесь чего делаем?” Я понимаю ситуацию в мире, я им рассказываю, что они на острие атаки борьбы за нас, они герои, они молодцы. У них глаза загораются, потом я уезжаю, через два дня приезжаю, глаза опять. Нет, они герои. Прямо сейчас на них попрут, они будут стоять. А как борьба за тех, кто на той стороне? А как борьба за тех, кто думает идти ему в окопы или не идти. Вот эти многие нюансы. Приходим к тому, с чего начинала Сирийская арабская республика. Сирийская Арабская республика в 2011 году начинала с чего? Победный тон, микрофон: “Мы находимся на передовой линии...” Хотя передовая линия в километре. Бравые солдаты бегут за танком. Постановочное видео. Сейчас вот они пойдут в атаку, уничтожат противника, а город почему-то уступаются. Почему-то здесь завал, там завал. Почему-то боевики взяли в плен солдат, избили их, заставили сказать, что их гнали на убой, а противовеса нет.
Журналистов грамотных на передке нет. Если на передке неграмотный журналист, это засветка позиции. Много нюансов, которые не учитываются, и получается, что сейчас в Донецкой Народной республике приезжаю на позиции, записываю пацана, который говорит: “Вот я этих укропов... Буду биться до последнего...” А потом претензии, ополченец выглядит некрасиво, курит в кадре. А вы его в форму-то оденьте. Ну, я вообще не люблю, когда на меня так вот давят, это не мой стиль работы. На меня в Сирии так не давили. В Сирии солдаты ходили в футболках. И сирийское руководство все-таки поняло, хотя там были офицеры: “Как это так. У него петличек нет”. Пацаны четыре года у тебя на позиции живут в разбитых домах, они герои. Да, грязные. А кто чистый на войне бывает?
Я сам, когда на позиции приезжаю, мне хорошо, я отснял, приехал в гостиницу, кинул все в стирку, на следующий день чистенькое одел. А пацаны? Какой-то там сидит генералишко... Получается, молодая республика уже начинает с того же самого...
Д.Ю. К вопросу идеологического противостояния. Вот на Украине нацисты, вот там бандеровцы и прочая сволочь, захватившая власть путем государственного переворота. Вот у них там “ленинопады”. Это сценарий всегда одинаковый. Сначала им навредил коммунизм, а следующий шаг, оказывается, все коммунисты были русскими. А значит, это был этнический геноцид против нас, украинцев. Это вот москали проклятые. Все сводится к одному и тому же. И вот в Донецке передний край, где люди сражаются, как нетрудно догадаться, за Россию. Не столько за самих себя, сколько за Россию. В это время, в этой самой России на государственном телеканале, самом главном, выпрыгивает персонаж по фамилии Жириновский и начинает орать, что Ленин главный преступник XX века, который угробил Россию. Это он во всем виноват, это коммунисты во всем виноваты. То есть, это Жириновский слово в слово повторяет то, что говорят бандеровцы на Украине. И выступает ровно с тем же самыми предложениями. Всех Лениных надо выкинуть, историю переписать. А, соответственно, наши предки, которые воевал... Я бы обратил внимание известных персонажей, что во время праздничного парада Победы 1945 года все немецкие штандарты летели к подножию мавзолея Ленина. Ленин для наших предков был мегачеловеком. Неуважение к оному, это прямой плевок и в наше прошлое, и в наших предков. Здесь вот укро-нацисты, а здесь Жириновский, который говорит то же самое. А пацаны на передке, они, что об этом думать-то должны?
Андрей Филатов. Когда у них в тылу получается... Они же действительно...
Д.Ю. Это же издевательство над хохлами: “У вас непонятно, не то перемога, не то зрада”. А у вас что?
Андрей Филатов. Все парни ДНР гордятся, что у них везде Ленины стоят, они уважают историю своей страны. А тут получается, у них выходят в тылу и начинают эту агитацию. Владимир Вольфович, это такой персонаж...
Д.Ю. Не будем рекламировать Владимира Вольфовича. Он освещает точку зрения определенной части нашей элиты, так скажем. А что парням-то говорить? Я лично не понимаю. Как парней сподвигать, извините за тавтологию, на дальнейшие подвиги? Как? Что должна делать наша пропаганда?
Андрей Филатов. Внятно работать. Надо не бояться сейчас. У них шиза идет к столетию Революции. Они начинают побаиваться ее и мазать.
Д.Ю. “Они”, кто?
Андрей Филатов. Элиты.
Д.Ю. Наши или их?
Андрей Филатов. Наши. Есть прослойка такая между народом и элитой. Это чиновничество, мелкие пакостники, которые за то, чтобы туда реляции победные отсылать. Вниз, просто всячески боятся любой координации. Моя задача вообще донести до элиты, до власть имущих, до тех же “кошельков”, что мы сейчас не готовы пересматривать и расшатывать ситуацию в стране. Мы готовы защищать статус-кво, который сейчас установлен. Они же, боясь тактически, что вот сейчас будет столетие революции, боясь низов, неоправданно вообще боятся...
Д.Ю. Как это неоправданно? А вот был последний День Победы, пришло 12 миллионов человек, или 14 миллионов. Они не за демократию вышли голосовать, они вышли почтить память предков. Которые под руководством Верховного Главнокомандующего победили. Имя, которого упоминать нельзя. А мавзолей нужно закрыть тряпочкой. Это к подножию которого летели гитлеровские штандарты,. Чтобы его не вспомнили. Это типичное проявление того, на базе чего народ объединяется и что он помнит. Если он помнит это, кому-то это сильно не надо. Отсюда и боязнь. Потому, что ничего другого они предложить не могут.
Андрей Филатов. Сейчас идеологический кризис. Они сами ничего предложить не могут, но боятся любого поползновения, которое, кажется им, может привести к новой революции. Революция, на мой взгляд, сейчас это не тот вектор. Сейчас вдоль наших границ будут зажигать новые конфликты. Если мы сейчас внутри общества будем бояться... Кто-то будет революции бояться, кто-то будет претендовать на то, чтобы отменить итоги приватизации. Хотя это абсолютный популизм сейчас. Вот я хоть и ребенком был, но я видел, что многие заводы стояли. Его приватизировали, его уже распилили. Ну, отменил ты итог приватизации. Дальше что, куда? Завода-то нет.
Д.Ю. Новый строить надо.
Андрей Филатов. Я согласен. А деньги где уже, как ты их найдешь? Они давно уже выведены. Сейчас копаться в грязном белье, когда у нас враг уже в подбрюшье.
Д.Ю. А где враг?
Андрей Филатов. Я нахожусь на Донбассе, мне пишет, у меня там 9 тысяч подписчиков, студентка четвертого курса, что ей какая-то контора американская около голливудская предлагает поехать в Нагорный Карабах поснимать. Я ей пишу: “Ты понимаешь, что тебя туда не пустят?” Она пишет: “Они говорят, что возможно не пустят. Предлагают поснимать Азербайджан просто такой, какой он есть”. Рынки, людей, поспрашивать, как они живут последние 20 лет. Я с ней пообщался, спросил, понимает ли она, что ее могут использовать втемную. Первый звоночек. Может я параноик? Говорю ей: “Ну, ты на всякий случай сама посмотри”. Проходит еще неделя, мне пишут из другого творческого ВУЗа. Мальчик, которому это предлагают. Потом еще один мальчик пишет. То есть, уже три человека. Приезжаю в Питер. Мой друг документалист, его нанимают, он поедет в марте в Азербайджан снимать. Первый раз случайность, второй раз совпадение, тритий раз закономерность. Противник наш геополитический берет стратами информацию о том какая ситуация в стране и как ее раскачать. Азербайджанцев в Сирии воюет вот так вот, их очень много там.
Д.Ю. Со стороны негодяев?
Андрей Филатов. Конечно. Их сейчас развернут. А если мы Украиной не занимались, чему их учили 23 года и получили, что братский народ на нас пошел, что говорить о Средней Азии. Если Туркмению взять, то они изобрели колесо, амазонки от туркменов, пирамиды от туркменов, фараоны от туркменов. Те же учебники от фонда Сореса, где русские колонизаторы, русские угнетатели. Соответственно, это подбрюшье, за 23 года выросли здоровые мужики. Потом они приезжали сюда на заработки, об них ноги вытирали и гнали отсюда.
Д.Ю. Еще понятнее становится.
Андрей Филатов. Для них все понятно. И сейчас вместо того, чтобы мы туда поехали работать с тем же дядей Васей. Мы на основе тех фильмов, которые делали... Мне же пишут и чеченцы и дагестанцы. Сколько раз мне писали: “Спасибо, мы посмотрели твои фильмы. Поняли, что не надо”. Потому, что вербовщики работают в Дагестане. Парни хотели ехать туда. Посмотрели наши фильмы, поняли, что что-то не то. Начали больше вопросов задавать вербовщику, вербовщик отвернулся от них, назвал их “кяфирами”. Просто в Дагестане он не может их сразу пырнуть, он просто их вербует. Что мы видим из этого простого примера? Активных граждан всегда меньшинство. На три человека, которые мне написали, сотня, которые мне не написали и уже туда поехали и уже снимают. То есть, наш противник использует срезы со всех страт. Вот студенты привезут информацию. Где-то чиновники привезут информацию. Где-то из корпуса МИД привезут информацию. От силовиков привезут информацию. И у них будет хороший срез о том, как живет социум, где у него болевые точки, где на них надавить. Азербайджан их не интересует. Их интересуем мы. Это нам в подбрюшье и нам беженцы. С беженцами заходят те, кто должен устроить в наших городах такие Джобры и Дараи.
Д.Ю. Ну, я замечу еще ремарку краткую. Что Нагорный Карабах, это то, с чего начались все национальные конфликты в бывшем Советском Союзе. Это академик Сахаров, известный миротворец, всеми силами поддерживал, что армяне лучше азербайджанцев, все у них хорошо будет, надо только отвоевать свой кусочек. Таких и надо слушать, по всей видимости. Извини, перебил.
Андрей Филатов. У меня нет никаких контактов со спецслужбами. Никто со мной общаться не хочет. Почему-то мне русские журналисты не пишут, что надо съездить, их кто-то нанимает поехать и опросить армян, азербайджанцев, как они там живут. В этих прифронтовых районах. Соответственно, я могу судить, что мы пользуемся формулярами. А формуляры заполняют кто? Либо представители азербайджанской элиты, которые за нас. Но они по кавказскому гостеприимству что напишут? “Братан, приезжай. Мы тебе шашлык сделаем, розами дорогу постелим”. А мы туда придем, и хорошо, если подойдем подготовленными, чтобы нашим парням там башки не поотрезали. Соответственно работать надо уже туда идти на опережение. Бороться за умы и сердца. Сокращать поголовье вербуемого ИГИЛ и тому подобными группировками, там своих хватает, которых легко поднять под знамена. ИГИЛ же что? Когда сирийская армия в 2013 году начинала практически перемалывать эту ситуацию, внезапно в Ираке появился ИГИЛ, о котором никто не знал. Что такое? Но внезапно взяли Мосул, внезапно взяли все войсковые части. Ни один американец не погиб. Банки в нищей стране оказались внезапно забиты кэшем. Быстренько ИГИЛ себе взяло, приподнялось, и весь мир ужасается от ИГИЛ.
Д.Ю. Поперло.
Андрей Филатов. Не удивляйтесь, если начнут Азию поджигать, ИГИЛ будет забыт как Аль-Каида. Сейчас Аль-Каиду вспоминают как ностальгию. Вот когда будут поджигать Азию и Кавказ, мы про ИГИЛ будем вспоминать как об Аль-Каиде. Они работают на опережение, а мы все время вторым номером. Поэтому раскачивать и бояться за какие-то деньги свои. Элита должна понимать, что без своей страны, без своей армии, со своими бабками они там никому не нужны. Они будут все равно людьми второго сорта.
Д.Ю. Бабки отнимут, это ключевое, сразу. А судьба – ролики про Каддафи можете посмотреть.
Андрей Филатов. Поэтому хотите вы, не хотите вы, сбежите вы туда... Без своей армии, без своих людей вы никому не нужны. Вам нужен свой народ. Бояться того, что народ требует пересмотра, ну, выработайте концепцию, повернитесь лицом к народу. Мы, например, предлагаем, как спасти мирное население. Васина концепция. Я предлагаю освещать эту концепцию. Повернитесь к народу лицом, не бойтесь его, народ не кровожаден. Народ не собирается никого на вилы сажать. Народу надо объяснить и показать, что враг у ворот. И враг, это не узбек, который метет у вас улицу. Враг чуть подальше, но попытается использовать этого узбека. И если мы сейчас заразимся узбекофобией, азербайджанофобией, туркменофобией, это на руку нашему противнику.
Д.Ю. Ну, как же. Национализм, он же так прекрасен. Россия для русских, Москва для москвичей.
Андрей Филатов. Категорически против, категорически не за этих людей. Категорически не приветствую. “Имперскость” – пожалуйста. Но имперский взгляд на вещи, он исключает национализм. Мы должны включать в себя народы, предлагать им светлое будущее. Какую-то модель справедливости, равенства. Любое деление людей, это путь гибельный.
Д.Ю. На примере Советского Союза прекрасно видно. То есть, вот, ломали по национальному признаку.
Андрей Филатов. Сегодня специально половину доклада Яшина просмотрел, против Рамзана Кадырова. Кто как хочет, относится к Кадырову. Но когда я этот доклад открываю, я не вижу точки зрения, которая за Кадырова. Я открываю половину источников, ну, там ссылки, сноски, тут же их вбиваю в yandex. У меня не было особо много времени посвятить этому, но открываю ссылки, либо автор не указан, либо на ресурсе вывешено как анонимка. Как угодно можно относиться к Рамзану Кадырову, сейчас в Чечне нет того кровавого месива, которое было до него.
Д.Ю. Перво-наперво, там не убивают русских солдат. Если ты папа, а есть еще мама...
Андрей Филатов. Когда там была мясорубка, ты где был? Ты хоть раз вылезал, когда по тебе стреляют?
Д.Ю. Боксировал с бабами. Кого-то он там стукнул.
Андрей Филатов. Вот сейчас хочешь ругаться с Рамазаном Кадыровым возьми камеру, иди с сирийскими солдатами в атаку, посмотри, как льется кровь. Потом посмотри, что делает Рамзан Кадыров, чтобы этого не было. Пообщайся с Кадыровым, как он засылает туда людей, в Сирию. За тебя воевать там. И потому уже обсуждай вопросы миллионов, миллиардов, какие-то там, то, что предъявляешь. Сейчас он ждет, чтобы Кадыров против него подал в суд. Ты сам подай в суд, начинай судиться.
Д.Ю. Войну практически прекратил, то есть, это чеченцы разбирались с чеченцами. И, как мне кажется, по большей части разобрались. Ваххабитов всех передушил. Почему-то только у Рамзана хватило ума подтянуть знающих имамов, которые местному населению могут объяснить, что ислам, который исповедовали отцы и деды, это правильный ислам. А тварь, которая едет к вам из Саудовской Аравии, это неправильный ислам, который чеченскому народу не нужен. Обращаю твое пристальное внимание, никто другой этим на занимается. Это он вызывает родителей с вопросами: “А чего, твой сын в горах говорят, да? Видимо он тебя, отца, не слушает. Позови его сюда, поговорим”. Найдены методы воспитательной работы. Он гораздо лучше понимает своих соплеменников, чем тот же Яшин “понимает”, в кавычках, русских. Не говоря уже о том, что он что-то там понимает в менталитете чеченцев. Ну, и самое ключевое. Может Яшин Чечню возглавит? Или его друзья возглавят Чечню. Мне интересно послушать мнение чеченцев о Яшине. Что они думают о нем как о политике и руководителе.
Андрей Филатов. Вот курды, отчаянно бьются с игиловцами. На весь мир прославлены батальоны курдских снайперш, которые отстреливают игиловцев. У курдов мужики перевелись?
Д.Ю. Конечно, нет.
Андрей Филатов. Курды поняли, что есть слабое место в идеологии игиловцев. Ему 72 гурии не дадут если его баба убьет. Подготовили женщин, вывели их на передовую, не чтобы у них за юбками спрятаться, к чтобы деморализация противника была. Рамзан Кадыров изучает Коран. Как правило многие игиловцы не знают Корана, им фетву спускают. Как вот мы в Сирии сидели, фетва по Twitter, пишет один из шейхов: “Братья, вы спрашиваете, где я был две недели. Я был у Аллаха. Поговорил с Аллахом, и он разрешил вот это, это и это”. Это уровень дискуссии этих дегенератов. Что земля плоская. Если земля плоская, как самолет относительно нее передвигается? Вот, это уровень дискуссии. Рамзан Кадыров изучает Коран, умеет цитировать Коран. Умеет с этими придурками вести диалог и доносить до них, что лучше ты положи оружие и одумайся, чем потом будешь где-то валяться мертвый. Что предлагает Яшин для умиротворения Кавказа?
Д.Ю. Ничего. Государственный переворот, смену власти, развал страны.
Андрей Филатов. Смену власти и развал? Спасибо. Сыты.
Д.Ю. На Украину достаточно посмотреть, как там все “хорошо”.
Андрей Филатов. Кстати, пускай валит тогда туда.
Д.Ю. Ну, он свободный человек, может жить где захочет, мы ему не указ.
Андрей Филатов. Мы люди простые. Мы люди уязвимые, у нас отечество есть, мы его как-то хотим сберечь. А им-то проще, у них отечество там, где булочка и круассанчик с кофе. А я же там с парнями не голубой крови в окопах сижу. Ночую с ними в блиндажах, когда нахожусь там. Печку-буржуйку греешь, там нет Яшиных, там парни простые, у которых идеалы простые. Вот эта страна должна остаться целой. Их убивают, их калечат за их идеалы. А этот клоун не предлагает никаких решений, но пожалуйста, давай разнесем все во имя каких-то псевдоидеалов. Где демократия?
Д.Ю. Я бы даже сказал, что это не идеалы, это какие-то идиотские капризы. Детско-подростковые. А мне не нравится. Баба-яга против. Ну, дурак ты, елы-палы.
Андрей Филатов. Отсутствие рационального мышления, забитые какие-то догматы, пережеванные, вложенные в его уста другими. И хотелки, вечные хотелки.
Д.Ю. Где ты занят своей деятельностью, на какие ресурсы народ может идти и смотреть, что ты делаешь?
Андрей Филатов. У меня есть в youtube мой канал.
Д.Ю. Ссылка под роликом.
Андрей Филатов. Туда выгружаю все, что наделал. Сейчас у меня остались несколько боев из Сирии. Получается двухлетней давности, но они фантастические, сейчас надеюсь их смонтировать, выставить. Потому, что там парни геройски работали, надо показать как они работали. Просто потом уехал из Сирии, и не было времени этим заниматься. В Новороссии было много обязанностей. В Сирии было просто: снял, смонтировал.
Д.Ю. Канал на youtube, что еще?
Андрей Филатов. Присутствую в ВКонтакте. Facebook номинально висит. Не очень удобная для меня площадка.
Д.Ю. Спасибо за познавательный рассказ. Надеюсь, чем сможем – поможем. Если народу побольше для чего-то привлечь, обращайся. Всегда рад видеть, слышать, чем могу – помогу. Спасибо.
Андрей Филатов. Спасибо, очень приятно было познакомиться.
Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.
Новости
VIP
