Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет.
Д.Ю. Обо что сегодня?
Клим Жуков. А мы обещали в прошлый раз поговорить про знаменитую Семёновскую историю.
Д.Ю. С Семёновским полком дело было?
Клим Жуков. Правильно. Так принято в историографии и исторической традиции обозначать знаменитые и печально закончившиеся события 16-18 октября 1820 года, связанные, конечно же, с Семёновским полком. Потому что про восстание декабристов все помнят, а про восстание Семёновского полка, которое произошло на 5 лет раньше, никто не помнит, как правило, хотя, казалось бы, даже в школе, по крайней мере, в мои годы об этом упоминали.
Д.Ю. Дело было в Питере?
Клим Жуков. Да, конечно. Казармы лейб-гвардии Семёновского полка располагались между Обуховским (ныне Московским) проспектом, Обводным каналом, Загородным проспектом и Звенигородской улицей. Там была Семёновская слобода.
Д.Ю. Где сейчас театр ТЮЗ?
Клим Жуков. Там рядом.
Д.Ю. Там Фёдора Михайловича Достоевского удавить хотели, да? Это был плац Семёновского полка, да?
Клим Жуков. Да, да. Собственно, вся эта история для меня лично ещё ко всему прочему интересна тем, что когда про неё читаешь, ты понимаешь, что это всё происходило прямо на тех улицах, по которым ты ходишь чуть ли не каждый день.
Д.Ю. На улице Звенигородской 26-ой отдел милиции - там отличные девчонки служили, я помню!
Клим Жуков. Да, но однако вот это выходило прямо на Семёновскую слободу. Всё строилось тогда долго, не сразу. Сначала, конечно, казармы были деревянные, потом их постепенно перестроили в каменные. Вырубали лес, эти просеки впоследствии стали улицами. В общем, те улицы, которые сейчас там находятся, представляешь, это было вырублено руками солдат Семёновского полка в лесу. Теперь это улица, там люди живут даже иногда.
Д.Ю. Невский проспект вообще пленные шведы строили.
Клим Жуков. А это у нас традиция.
Д.Ю. Это был первый ГУЛАГ в нашей России, по всей видимости.
Клим Жуков. Да-да-да, это была традиция, у меня вот под домом на проспекте Металлистов есть отличное, правда, теперь уже заброшенное, но всё равно отличное общежитие для работников "Метростроя", которое строили пленные немцы.
Д.Ю. И возле метро "Елизаровская" домики есть, которые тоже пленные немцы строили.
Клим Жуков. И на Чёрной речке тоже есть. Ну и шведы нормально постарались.
Д.Ю. Да, Невский прекрасен!
Клим Жуков. Так что приходите ещё. Все интересующиеся, приходите ещё, у нас много есть, чего построить.
Д.Ю. Итак, вернёмся к нашим доблестным семёновцам.
Клим Жуков. Семёновцы выступили в тяжёлом весе, казалось бы, потому что 16-18 октября они оказали прямое неповиновение начальству - командирам батальонов, а потом и полковнику, командиру полка Фёдору Ефимовичу Шварцу (Шварцнеггеру не родственник, просто отдельный такой человек был).
Д.Ю. Шварц!
Клим Жуков. Шварц, да, "чёрный" значит. Фёдор Ефимович Шварц. А собственно, с чем это было связано и чего они хотели не делать, а чего хотели наоборот делать - вот в этом и была суть Семёновской истории. Закончилось всё, конечно, плохо, потому что весь полк разогнали, расформировали, сослали, некоторых особо отличившихся высекли шпицрутенами, и пришлось полк формировать полностью заново.
Д.Ю. Ну давай зайдём сначала - что же там было?
Клим Жуков. Во-первых, нужно понимать, что такое Семёновский полк, потому что не понимая этого контекста, трудно понять, что там вообще происходило. Семёновский полк - это вместе с Преображенским самые заслуженные полки российского воинства, потому что образовались они ещё в 80-ых годах 17 века в качестве Потешных Петра Алексеевича. Ну и с 90-ых годов они уже фактически упоминаются в документах, на них закупается сукно на мундиры, кожаные сапоги, порох для ружей. Входили они в состав Третьего Московского выборного полка в качестве подразделений. Выборный полк - это отборный полк значит. Несмотря на название "полк", эти выборные Московские полки по сути были бригадами, там было по 4,5 - 6 тысяч человек состава, т.е. это сильно больше, чем полк. Вот в частности, семёновцы некоторое время в этом выборном полку умудрились прослужить. Потом их выделили в лейб-гвардию.
Д.Ю. Это те, кто охранял императора или что это такое?
Клим Жуков. Это непосредственно то, что подчинено императору. И полк был в самом деле не просто старый, но и ко всему прочему ещё и чудовищно заслуженный, где он только не отличался, начиная с дворцовых переворотов, когда посадили на трон Елизавету Петровну - это сделали как раз семёновцы, в том числе до, наверное, всех основных баталий, которые только тогда грохотали. Было много, в самом деле, потому что под Аустерлицем им перепало от французской артиллерии из-за ошибок в планировании боя австрийским командованием. Сначала их постреляли из пушек, потом на них налетели, если я не ошибаюсь, 2 кирасирских полка, принялись топтать всячески. Спасли их только наши лейб-гвардии конный полк и кавалергарды, которые ударили навстречу кирасирам французским, эти смогли перестроиться и отступить в итоге. В общем, во время наполеоновских войн преизрядно отличились, при Бородине стояли в резерве за батареей Раевского, выдерживали несколько часов пушечный обстрел, не трогаясь с места, понесли изрядные потери, и тем не менее до конца выполняли свой долг. В общем, это не просто славный полк, это я даже не знаю, с чем теперь и сравнить - как Краснознамённая гвардейская Кантемировская танковая дивизия или что-нибудь в этом духе, не знаю... Псковская бригада спецназа ГРУ.
Д.Ю. Есть такая?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Не слыхал.
Клим Жуков. Может, это я секрет только что выдал, военную тайну? Словом, отборный полк, куда отбирались лучшие солдаты, который имел просто гигантскую боевую историю, и куда попавшие новобранцы попадали в руки не просто "дедушек", а "дедушек", которые побывали под таким огнём, что мама дорогая! Естественно, они вырастали в таком окружении в очень серьёзных военных профессионалов, которых тоже потом можно было красиво применить.
Д.Ю. Мы так себя на службе называли - "дедушка русской армии", а также "дедушка русской авиации".
Клим Жуков. Вот там были такие, да, те ещё "дедушки". Естественно, полк после смерти Петра Алексеевича претерпел некие изменения, потому что туда стали набирать просто рекрутов. До того туда можно было попасть, только будучи дворянином.
Д.Ю. Неплохо!
Клим Жуков. Т.е. там проходили школу дворяне от рядового, получали офицерский чин, выходили в армию, ну или оставались в гвардейском полку. Стали набирать рекрутов, рекруты к описываемым событиям, т.е. к наполеоновским войнам и позже, начиная с Екатерины Великой, набирались на службу на 25 годков. До того рекрутский призыв был пожизненным.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Т.е. даже круче, чем в римской армии, там-то на 20 лет призывали, а у нас призывали пожизненно.
Д.Ю. Навсегда!
Клим Жуков. Да. Ну в общем, если так подумать, то то, что потом при Екатерине урезали срок до 25 лет, это всё равно считай, что пожизненно.
Д.Ю. По тем-то временам да.
Клим Жуков. Да, потому что всё равно ты поступаешь туда уже совершеннолетним, т.е. тебе 16 лет и больше, плюс 25 - это 41 год, это больше, чем средняя продолжительность жизни мужчины в то время.
Д.Ю. Да, на войне...
Клим Жуков. А ещё и повоевать, скорее всего, придётся, т.е. шансов дожить до демобилизации было немного, хотя, конечно, они были. И что важно - после прохождения службы в армии, ну и естественно, в гвардии в том числе, солдат выходил, уже не будучи крестьянином - он отставной солдат, это таким образом формировалось другое сословие. Хотя, естественно, всё равно они все были из крестьян.
Д.Ю. Ну а что ты там можешь, ты уже забыл, как коровам хвосты-то крутить даже, не говоря уже про то, как сажать, убирать, растить...
Клим Жуков. Да, и самое главное, что у тебя никакого желания нету.
Д.Ю. Так точно. Убить бы кого - это да.
Клим Жуков. Да и, кстати говоря, если почитать русские народные сказки того времени, солдат не воспринимается русским народом за своего. Солдат - это всё время такой в лучшем случае хитрый прохиндей, который...
Д.Ю. Пришлый, суп из топора.
Клим Жуков. Да, там сварганить суп из топора, сожрать какую-нибудь курицу, дать попу в лоб - в общем, что-то такое чуждое и в лучшем случае просто беспокойное.
Д.Ю. Городской, набрался всякой гадости.
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. "Интересно, чем они там у себя в городах занимаются?" "Известно, чем - деревенское сало жрут!"
Клим Жуков. Вот, в полках, в том числе и в лейб-гвардии, солдаты, так как служили очень долго, занимались всякими полезными вещами. Во-первых, они находились в большой степени на самообеспечении. Чтобы самообеспечиваться, нужно что-то уметь делать.
Д.Ю. Подсобное хозяйство, например.
Клим Жуков. Не только. Они овладевали серьёзным количеством ремёсел. Чтобы элементарно починить ружьё того времени, нужно было разбираться в слесарном деле хоть чуть-чуть, или, например, в столярном деле, чтобы починить или изготовить ложе с прикладом. Солдат получал профессию, таким образом, вполне конкретную. Солдат, в том числе гвардейский, сам строил, т.е. мог выступать, как плотник, каменщик и т.д., хорошо понимал, как шить-кроить, потому что мундир ему нужно было поддерживать в исправном состоянии собственными силами, то же самое с сапогами, с ремнями и прочее. Т.е. солдат - это был мастер, ко всему прочему, ещё и который способен что-то руками сделать, поэтому когда было свободное от службы время, солдаты охотно занимались работами на стороне.
Д.Ю. За деньги?
Клим Жуков. Естественно. Чтобы не получилось некрасиво, ну т.е. придёт, например, полковник и решит устроить смотр, а тут выяснится, что у тебя половина батальона где-то непонятно где и что делает.
Д.Ю. Немножко шьют.
Клим Жуков. Немножко шьют чуть-чуть. Это так может получиться некрасиво. Солдаты сбивались в абсолютный аналог крестьянской общины - в артели, и вот у них была очерёдность, что сегодня у нас работают эти трое, а эти трое их прикрывают, несут службу. Куда делись трое - а например, заболели. Нету их, а мы за них постоим в строю. Потом сменялись. Естественно, часть заработанных денег солдат оставлял себе, а часть поступала в артельную кассу.
Д.Ю. Общак.
Клим Жуков. Да, общак в артельную кассу, из которой вдруг при неисправности снаряжения покупалось снаряжение, улучшался рацион питания солдат, в случае потери кормильца семье могли отправить денег оттуда, в общем, это была полезнейшая вещь, как любой общак. И суммы там скапливались просто чудовищные! Несознательные дворянские офицеры регулярно брали оттуда в долг, иногда забывали вернуть, из-за чего случались скандалы. Да, ну и офицеры, посмотрев на такое дело, тоже стали сбиваться в артели. Ты представляешь, образованные дворяне, оказалось, у "тёмных" крестьян смогли чему-то научиться.
Д.Ю. Кто бы мог подумать?
Клим Жуков. Кто бы мог подумать? Ну понятно, если ты уже полковник, у тебя уже всё в порядке с жалованьем, скорее всего, такой глупостью заниматься тебе не надо, а если какой-нибудь лейтенантишка, прапорщик, и жалованье у тебя даже в лейб-гвардии невеликое, то вместе оказывается гораздо лучше. А ко всему прочему, так элементарно дешевле питаться, когда ты не сам себе лично покупаешь еду, а вам готовят на всех. И пока вы вместе питаетесь, вы начинаете обсуждать всякое, потому что когда собирается группа примерно одного возраста мужиков, они сразу начинают говорить про футбол, политику...
Д.Ю. Про баб.
Клим Жуков. Про баб и про... Да, сначала, конечно, офицерские эти кантины были крайне весёлым местом, где такие поручики голицыны, поручики ржевские крутили ус, играя на гитаре немножко.
Д.Ю. Наливали вина.
Клим Жуков. Наливали, конечно же, вина, немножко играли в карты на деньги, возможно, потом стрелялись, в общем, шла нормальная весёлая гвардейская жизнь. Тем более, что просто так в этот полк офицерам попасть было нельзя, если говорить о Семёновском полку, естественно. Т.е., конечно, можно, но скорее всего там оказывались люди или заслуженные, дети заслуженных, соответственно, людей, или просто очень родовитые: куда им ещё - только в гвардию. По протекции, опять же, серьёзных людей, начиная с самого государя-императора, потому что в описываемое время государь-император Александр Павлович состоял в Семёновском полку.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Он там проходил службу, вроде как, с нижних чинов, и в то время он был шефом 1-ой роты 1-го батальона, которая открывала парад всегда.
Д.Ю. Примипил фактически. А вот говорят, что дворяне детей туда записывали с рождения.
Клим Жуков. Да, это была обычная практика уже, наверное, с армии Ивана...
Д.Ю. Т.е. никто не служил, а в 15 лет уже был полковником, нет?
Клим Жуков. Это, конечно, было далеко не всеобщим явлением, потому что дворян было много, а мест в гвардии мало. Ну а если особенно ты родовитый какой-нибудь князь, то это вполне можно было сделать - ещё ребёнок в утробе матери, а его уже записали в гвардию рядовым, и он там к 21 году был уже майор.
Д.Ю. Неплохо, да! Но таких было мало, да?
Клим Жуков. Ну это не могло быть всеобщим явлением просто потому, что, я ещё раз повторюсь, на всех бы не хватило места. А всё-таки армия, а тем более гвардия, в то время - это были боевые части, там мало было называться майором, нужно было ещё уметь командовать, извините, под пушечным огнём. Ни фига это приятного вообще не представляет из себя.
Д.Ю. Вот совместный приём пищи - это же чисто как в Древней Спарте, где как только все начали вместе кушать, государство преобразилось, потому что, во-первых, вы едите одно и то же, это вас уравнивает, а во-вторых, вы беседуете про всякое, это крайне полезно.
Клим Жуков. Конечно.
Д.Ю. Но до добра не довело это.
Клим Жуков. Просто нужно понимать, что если в конце 18 века, ещё в екатерининскую блестящую эпоху, это же было просто приятно - с товарищами посидеть, вспомнить, как там кого-то рубали, турок, выпить, в конце концов, молодёжь поучить жизни чуть-чуть, а тут получилось так, что несколько лет подряд, начиная с Павла Петровича, заканчивая правлением Александра Первого, который хоть и был "плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда", пошли в Европу, и в Европе очень немало километров прошли: это сначала били французов в Италии, потом помогали австрийцам против тех же французов уже при Александре Первом, потом сражались с Наполеоном и снова, и уже по следам разбитой Великой армии пошли в Великий поход на Париж, который закончился в 1814 году. Ну т.е. люди исколесили буквально всю Европу, вот эти "солдатушки, бравы ребятушки" семёновские, которые очень радостно шли бить француза летом 1812 года и не представляли, что поход продлится 28 месяцев.
Д.Ю. Сильно!
Клим Жуков. Они вернулись из Европы, где насмотрелись всякого, потому что они только что приехали из революционной Франции где общались, потому что все говорили на французском языке, это был язык международного общения в то время, говорили в том числе с пленными французскими офицерами. И не только с пленными, потому что когда они взяли Париж, и война наконец закончилась, они были просто товарищи по оружию. Ну Господь с ним, что они на той стороне баррикад, но тем не менее, это же такие же дворяне, как и ты, с ними совершенно не зазорно выпить, пообщаться. Ну им рассказали, что, представляете, такие были французские просветители, кстати, а вот книжка, оратор Робеспьер - о, как интересно! И что они? Нам говорили, что они ужасные такие? Они говорят: ну конечно, не без этого, но однако посмотрите - у нас свобода печати, свобода торговли, что такое рекруты, вообще никто не знает - у нас всеобщий воинский призыв. Сословия? Какие сословия - мы все граждане belle France. Это нанесло чудовищный удар по мозгам, потому что люди вернулись в страну, которая была устроена, мягко говоря, не так. И то, как она была устроена, думающей молодёжи вдруг как-то перестало нравиться. А так как они только что за неё кто 4 года, а кто и сильно дольше проливали форменно кровь, они считали возможным это всё переустроить так, как им нравится, потому что они считали себя спасителями Отечества. Кстати, так и было, вот удивительно, т.е. по крайней мере, рекомендовать кому-то своё ценное мнение они считали вполне возможным. Чтобы выработать это самое ценное мнение, нужно было пообщаться друг с другом, подумать, почитать книжек, а солдаты в это время, смотря на господ офицеров, естественно, занимались примерно тем же самым. И самое главное, что солдат, вернувшийся с войны, которая называлась Отечественной, которая была официальной государственной пропагандой немедленно прославлена, и этот солдат сражался плечом к плечу вот с этими самыми офицерами, конечно, никто никому ничего не обещал, но настроения были такие, что царь наконец-то обратит внимание на своих детей, т.е. на солдат, и в первую очередь на гвардейцев Семёновского полка, где царь состоял непосредственно в 1 роте, и даст им всяческие послабления. Причём солдат, как человек необразованный, в чём эти послабления состоят, не очень понимал, но ожидал, что вот-вот жизнь заиграет другими красками совершенно. Какими - а Бог его знает.
Д.Ю. Не сохранилось никаких документов - чего они там хотели-то?
Клим Жуков. Так как среди солдат грамотных было не очень много, прямо скажем, и более того, не только грамотных, но и людей, которые способны связно изложить свои мысли, тем более письменно, их было ещё меньше. Т.е. написать своё имя и подписаться многие могли, а вот сочинение "Как я провёл лето" написать - уже нет, а тем более о программе переустройства общества. Т.е. отношения к этому самому переустройству были сугубо интуитивные: должно было стать лучше, как именно - это у каждого в голове было что-то своё. В первую очередь, конечно же, глядя на крестьян, из которых этих самых солдат набирали, солдат думал, что исчезнет крепостное право, как минимум, потому что солдат отлично понимал, что это вредно, это самое крепостное право, это было ярмо на шее. Такие настроения были. Естественно, ожидали отмены рекрутских наборов или, по крайней мере, скощения сроков службы, потому что ну 25 лет - это караул! Ты не увидишь больше ни отца, ни мать - никого, ну это серьёзнейшая травма для человека.
Д.Ю. Ещё бы!
Клим Жуков. Понятно, что через 10 лет тебе уже будет всё равно, но эти 10 лет как-то нужно будет прожить. Да и потом - у тебя это впечатление до конца жизни никуда не выветрится, что тебя просто взяли, насильно вырвали, а рекрутский набор - это именно про "насильно" речь идёт, тебя вырвали из семьи, из родной деревни, и ты никогда больше туда не вернулся. А вместо этого тебя запихали в казарму, которая совершенно не крестьянская изба, ты каждый день в 6 утра под барабанный бой просыпаешься, дневальный в ухо орёт: "Рота, подъём!" - и так всю жизнь, без шансов оттуда выбраться. Понятно, что как-то хотелось, чтобы этого не было, или по крайней мере, было, но не в такой большой форме - ну хватит и 10-ти лет, например, а не 25-ти. За 10 лет можно такого наслужить, в конце концов! Конечно, хотелось послабления просто по службе, потому что служба была от звонка до звонка, распорядок её был непростой, о нём мы отдельно поговорим, о распорядке, хотелось, чтобы он был проще. Понятно, что человек только что прошёл тяжелейшую войну, он был в двух походах, как минимум. Ну Господь с ним, что он не офицер, он солдат - он тоже человек, и он чувствует себя вполне заслуженно героем. У него, может, вся грудь в орденах, которые он тоже получил не за красивые глаза. И сейчас его снова будут строить, муштровать и за провинности лупить шпицрутеном.
Д.Ю. Что такое был шпицрутен?
Клим Жуков. Шпицрутен - это гениальное шведское изобретение, для своего времени прогрессивное. Это когда провинившегося солдата ставили в строй роты или батальона, к которому этот солдат принадлежал, разворачивали в 2 шеренги роту или батальон, каждому в руки выдавали розгу, и пока человек бежал через эти самые 2 шеренги, каждый должен был ударить его по спине палкой, т.е. шпицем. Через батальонный строй пробежать было уже очень непросто, потому что это 500 ударов палками тебе гарантировано.
Д.Ю. А они его старались бить или, как своего, старались не бить?
Клим Жуков. Смотря как провинился, потому что бывало провинялся так, что он мог подставить всех окружающих.
Д.Ю. Коллег по опасному бизнесу.
Клим Жуков. Да, и это шведское изобретение было гениально тем, что солдата наказывали свои внутри своей артели. Т.е. если раньше, в наёмных армиях, тебя наказывал профос, т.е. не из своих, наказание было предельно унизительным, потому что это непонятно, кто, почему - тебя вдруг взяли и выпороли. А тут даже пускай насмерть забьют, но свои, потому что это опять же ты подставил своих товарищей по батальону или по роте, и они вполне заслуженно тебя поколотили.
Д.Ю. Что ж там за прегрешения были, за которые вот так?
Клим Жуков. Ну это нужно было отличиться серьёзно, например, не выполнить приказ, украсть что-нибудь в артели своей, в общаке.
Д.Ю. Объявляю в хате крысу!
Клим Жуков. Да. Но несмотря на то, что в 17 веке при короле Густаве Адольфе это было очень прогрессивно, в начале 19 века оно уже как-то не казалось прогрессивным, мягко говоря.
Д.Ю. Даже у нас?
Клим Жуков. Да нигде, потому что шпицрутены - это, конечно, уже воспринималось натурально как дикость всеми, кто хоть немножко соображает, просто потому что с 17 века, с 30-летней войны к наполеоновским войнам нравы слегка помягчели. Не скажу, что глобально, но вполне ощутимо. Потому что вот некоторым героям этой самой Семёновской истории прописали по 6 тысяч шпицрутенов.
Д.Ю. А это можно пережить?
Клим Жуков. Я даже не знаю, как можно на ногах-то устоять, получив хотя бы 100 ударов палкой по спине, а тут 6 тысяч! И некоторые пережили.
Д.Ю. Крепкие!
Клим Жуков. Ну это просто человек превращается в кусок мяса натурально. Его лучше застрелить просто. Это была дикость, откровенно говоря, для думающих людей и для самих солдат это было неприятно. Они уже видели, что формы наказания, ну если уж провинился в самом деле, они могут быть другие совершенно. Настолько изменилось уже в Европе, в которой они только что побывали, это самое общественное бытие, что уже там общественное сознание трансформировалось - это было неприемлемо. Естественно, посмотрев на то, как люди живут, захотелось так же.
Д.Ю. Это непросто.
Клим Жуков. Мягко говоря, да. И учитывая, что, если офицеры, как образованные люди, они примерно понимали, что они хотят, солдаты это понимали с трудом, а как добиться того, чтобы стало лучше, офицеры думали, что понимают, солдаты не понимали вовсе. При этом, это тоже нужно понимать, солдат и офицер в это время, после наполеоновских войн, представляли из себя настоящее боевое братство, потому что нам теперь, я имею в виду современных нам профессиональных военных, которые реально воюют, их товарищи, с которыми они воюют, даже примерно не настолько близки, как были близки между собой вот эти люди, просто потому что теперь бой слишком разряженный. Ты вроде когда говоришь, что "сражался плечом к плечу с...", нужно понимать, что вот они сражались по-настоящему плечом к плечу, потому что весь смысл вообще боевой подготовки заключался в хождении строем. Т.е. нужно было стоять натурально, не фигурально, плечом к плечу, маршировать, стрелять, примыкать штык, ходить в штыковую, смыкаться в батальонное каре, принимать на себя вражескую кавалерию, стоять под пушками до тех пор, пока тебе не скажут, что можно уйти или, например, пойти в атаку, вот как Семёновский полк на Бородине простоял больше часа под орудийным огнём, и уйти ему было нельзя, потому что ему тут нарезали место. И вот ты стоишь под пушками, весь такой красивый, и совершенно неважно при этом, кто ты - дворянин или бывший крестьянин, ядро разбираться не будет. При этом залечь нельзя ни в коем случае.
Д.Ю. Почему?
Клим Жуков. Ну потому что пока ты будешь лежать, из порохового тумана могут выскочить какие-нибудь французские кирасиры, и если ты не будешь в строю, вас растопчут уже всех. Поэтому оставалось только сдувать непослушный чуб из-под кивера и говорить: "Картечь не дерьмо, выше голову, корнет!" И офицеру такими людьми командовать по-старому было очень сложно, потому что ну в самом деле, вы только что пережили такое, что гражданскому человеку даже приблизительно не снится. И вернувшись домой, особенно в гвардии, конечно, как составляющей лейб-гвардии Семёновском полку, случились всякие послабления.
О послаблениях: командовал полком генерал Потёмкин - это настоящий герой наполеоновских войн, просто свято обожаемый своими солдатами, потому что вместе они промаршировали вот все эти самые 28 месяцев по всей Европе, он вместе с ними сражался. Его очень любили, а он любил очень сильно своих солдат. И поэтому, вернувшись в Питер, домой на квартиры, он, например, разрешил в полку торговать вином. Ну а чего - теперь-то уже войны не будет. Солдаты закупали на артельные деньги вино, там царил неплохой бизнесок на этом деле, офицеры интендантской службы неплохо зарабатывали, солдаты могли расслабиться после службы нормально, прямо не выходя из казарм. Там в 1818 году было Высочайшее повеление, чтобы солдат не пускать в питейные дома, потому что эти здоровенные жлобы, прошедшие огонь, воду и медные трубы, били обывателю морды.
Д.Ю. Организованно.
Клим Жуков. Естественно - наших бьют!
Д.Ю. Шпацких гоняли!
Клим Жуков. Шпацких гоняли. Там есть прекрасное донесение полицейского ведомства, как нижний чин Ермолаев бил сапожника Петухова в ухо, за что был предварён в околоток, поколотив двух городовых по дороге.
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Ну а чего?! Он, понимаешь, до Парижу дошёл, "а я от Москвы до Берлина и Варшавы по вражеским трупам шагал", а тут вы.
Д.Ю. Нам это известно: "Молчи, говно, я воевал!"
Клим Жуков. При этом Потёмкин, что опять же сказалось не лучшим образом на дисциплине в полку, пошёл на повышение серьёзно - он стал командовать Первой гвардейской дивизией пехотной, т.е. лейб-гвардии Преображенским, лейб-гвардии Семёновским полком и одновременно Семёновским полком тоже, т.е. он занимался делами дивизии, и элементарно на полк ему времени оставалось в 2 раза меньше, поэтому за всем пригляда у него не было, а вместо него там казначей распоряжался, который заведовал полковыми суммами и выдавал жалованье. А кого ещё будешь слушаться - казначея и будешь.
Д.Ю. Смотрящего по общаку, да?
Клим Жуков. Ну а казначей, понятное дело, занимался в первую очередь делами бизнеса, а никак не службы. Ну и полк, несмотря на всю свою блестящую подготовку, стал терять некоторым образом внешний лоск, а это для лейб-гвардии было очень, очень, очень важно, потому что лейб-гвардия - это не только боевая часть, но ещё и часть презентационная, у них есть вполне конкретная медийная нагрузка, потому что любой международный раут - это значит, что кто будет идти маршем, олицетворяя всю российскую армию? Ну только лейб-гвардия, а кому ещё? Они самые красивые, и считается, что они лучше всех подготовлены и дисциплинированы, поэтому ходить будут именно они. И вот в честь разбиения "двунадесяти языцех" перед прусскими союзниками прошли семёновцы, и один батальон прямо перед прусским королём сбился с ноги, на что Александр Первый сказал: "Эти дураки только на войне побеждать могут".
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Это очень сложно нам понять, потому что в самом деле фраза абсолютно идиотская - ну они только что разбили Наполеона, ну как ещё можно к ним придираться? Что они с ноги сбились - и что?! Но мы не понимаем, что эта фраза не дурацкая, она звучит нам смешно, но это натурально боль человека, который, хотя и не великий военачальник, но понимает, зачем эта армия нужна и как она устроена вообще. Просто Александр Первый, конечно, был, как военачальник, ничтожество просто откровенно, но он лучше нас понимал, как это работает. Сбившаяся с ноги часть лейб-гвардии - это значит, что на поле боя, не на плацу, они тоже собьются с ноги, а сбившийся в строю с ноги солдат в плотном построении - это значит, что у тебя строевая подготовка всей этой части на довольно низком уровне. Мало кто понимает теперь, когда в школе отменили начальную военную подготовку и хождение строем, что большую массу людей вести в монолитной "коробке", и тем более совершать захождения строем в полном порядке можно только в том случае, если они идут в ногу. Если они идут не в ногу, это будет толпа очень быстро, их невозможно будет развернуть. Ну а от монолитности строя и от чёткости выполнения эволюций на поле боя напрямую зависела боевая эффективность, они по-другому не могли воевать. И вот у тебя лучшая часть лейб-гвардии, да ещё в высшем присутствии сбивается с ноги. Это значит, что вся остальная армия, которая не гвардия - оооо, что там происходит!
Д.Ю. Те вообще в ногу ходить не могут, да?
Клим Жуков. Да, т.е. как-то это вот не очень красиво вышло, тем более, что опять же, ещё раз повторю, у них была вполне конкретная презентационная функция, это была их прямая обязанность. Т.е. они должны были исполнять эту обязанность, потому что они должны были просто своим видом являть мощь Российской империи на поле боя.
Д.Ю. У меня образовалась историческая гипотеза: он это сказал для австрийского этого - кто там этот австрийский был?
Клим Жуков. Прусский.
Д.Ю. Прусский, он это для него сказал, что эти дураки только на войне побеждать умеют.
Клим Жуков. Конечно.
Д.Ю. "Не смотри, что они так ходят - они всех победили" - он, наверное, это имел в виду.
Клим Жуков. Возможно, и так, но в любом случае эта фраза не дурацкая, она наполнена глубоким смыслом.
Д.Ю. "Для вас, козлов, ..."
Клим Жуков. ...и этих хватит!
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Да, но оргвыводы-то последовали, потому что краснеть-то ушами пришлось всё равно. Потёмкин сам был не в восторге от того, что происходит, и он попросил его отставить от командования полком. Ему вполне хватило бы его дивизионных обязательств. И его отставили. Он очень сердечно попрощался с солдатами, с офицерами, сказал, что это боевое братство пронесёт через всю жизнь, "и вам, братушки, повелеваю это до конца жизни сохранить". Все сказали, что ну, сохраним. Его в самом деле любили. А на место него назначили замечательного человека, по-настоящему замечательного, я не иронизирую - Фёдора Ефимовича Шварца, вот того самого. Про него много говорено, и уже тогда, в 1820 году, и впоследствии, выставили его, прямо скажем, дегенератом, аракчеевским этим самым, гатчинским капралом, дураком, откровенной сволочью и не совсем психически здоровым человеком. При этом этот не совсем психически здоровый человек, нужно понимать, что за Бородино получил Владимира 4-ой степени с бантами.
Д.Ю. Это круто?
Клим Жуков. Это очень круто, потому что он в составе гренадерского полка, где он командовал батальоном, ходил в штыковую атаку. Сбственно говоря, за штыковую атаку, которая окончилась полным успехом, ему этого Владимира и дали. Это сейчас у нас за штыковую атаку дают... за несколько штыковых атак дают значок, что ты вот молодец...
Д.Ю. "Штыковая атака", да?
Клим Жуков. Ты просто выжил там. А тут человек лично водил этот батальон со шпагой в руках в штыковую атаку. Офицер не был вооружён ружьём, у него была шпага, ковырялочка, потому что он не должен был ни с кем драться, он должен был довести солдат до места в полном порядке и заставить их всех переколоть штыками, и самим не убежать. При этом если вдруг что, то сам ты почти беззащитен: против 1,5-метровго ружья вот с вот таким вот штыком гранёным, твоя эта шпага не поможет. Т.е. от офицера требовалось сугубое мужество и воинский профессионализм, чтобы так командовать. И вот Шварц был на это способен, он участвовал в сражении под Смоленском, при Бородине, прошёл через Заграничный подох русской армии, это был заслуженный человек по-настоящему. А при этом он был не родовит, он был из простых дворян, если я не ошибаюсь, из-под Новгорода. Т.е. ну это вот такая вот эта... "серая скотинка".
Д.Ю. Рабочая.
Клим Жуков. Своей карьерой он полностью обязан графу Алексею Андреевичу Аракчееву, про которого тоже много чего, прямо скажем, насочиняли. Причём насочиняли ещё в 19 веке, потом это некритически восприняли многие советские историки, опять же выставив его конченной мразью.
Д.Ю. Я давно заметил, что все, кого дерьмом поливают в российской истории, что-то там не так всегда. Про гражданина Аракчеева - так это вообще отдельная песня: кто это такой был, что сделал, чем полезен, и всякое такое. А вот в отношении него масса граждан вела себя непотребно - это да.
Клим Жуков. Другое дело, что Аракчеев, как, кстати, и Шварц, несмотря на вполне конкретные свои положительные черты, оба обладали крайне непростым характером, прямо скажем.
Д.Ю. А вот можно подумать, у всех, кто...
Клим Жуков. У всех отличные характеры.
Д.Ю. ...кто одарённый, они у всех уж прямо такие сладкие, слов нет вообще! Взять нас с тобой, например.
Клим Жуков. Люди мы с тобой хорошие, характер, правда, говно.
Д.Ю. Достаточно спросить родных и близких, на что это похоже вообще, общение.
Клим Жуков. Ну тут же дело такое, что когда человек оказывается при очень большой власти, его характер начинает восприниматься уже не как просто характер человека, а как кара господня, потому что вдруг он там не выспится, а, не выспавшись, превращается в цербера. Ну такого начальника не дай бог вообще. Ну а вот характер такой - что делать? Ну к примеру. Так вот, Шварц - это был такой Аракчеев в миниатюре. Он был, как и Аракчеев, из крайне небогатого и незнатного рода, служил в армии, выслужился своим упорством, трудом, храбростью и воинским профессионализмом, полюбился Аракчееву за крайнюю дисциплинированность, Аракчеев - это звучит мерзко - любил дисциплину и любил дисциплинированных людей.
Д.Ю. Невыносимо.
Клим Жуков. Как можно, в самом деле - такая сволочь! И при этом, представь, служил в армии, и любил дисциплинированных людей. Блин, прикольно! Вот у нас сейчас Сергей Кужугетович Шойгу услышит и расплачется, скажет: блин, в армии, дисциплинированных людей - ооо... Нет, там должны быть только творческие личности.
Д.Ю. Да, ну это говорит о том, что их там было немного, раз было кого любить.
Клим Жуков. И вот он оказывается на представлении в лейб-гвардии Семёновском полку. Кто он? А никто! В лейб-гвардии Семёновском полку батальонами командовали полковники и подполковники, а командовал ими генерал, и тут оказывается полковник, т.е. по чину равный, командующий полком. Он в том же самом чине, что и большинство комбатов. При этом они все, мягко говоря, его сильно богаче и знатнее, ну как минимум знатнее, происходят из хороших семей. У него там, если посмотреть на капитанов-то комрот, там уже комроты-то все непростые люди, прямо скажем, там у каждого такая биография и такая родословная! Кстати, почти все эти люди, вот сейчас услышите несколько имён, зайдите в Эрмитаж, в галерею 1812 года, в галерею героев, там они все запечатлены портретно, буквально каждый.
Д.Ю. Художником Джоном Доу.
Клим Жуков. Да. Да. Он оказывается на представлении. Представление - это официальное мероприятие, которое происходит на квартире, официальной служебной квартире у комполка Потёмкина. Он встречает своих офицеров, они очень, как я уже сказал, душевно прощаются, при этом никто из них не подходит со Шварцем просто поздороваться. Его просто игнорируют.
Д.Ю. Интересно.
Клим Жуков. Ну он кто такой? Он армеут, как это говорили, т.е. он вышел из армии, попал в лейб-гвардию, т.е. он не ровня. Это было начало вообще конфликтной ситуации, потому что Шварц, в общем, познав всё, что можно было познать в армии, и столкнувшись с этими дворянскими сынками знатными, он их очень не любил. И тут, представляешь, у него официальное назначение на должность, и к нему его подчинённые не подходят поздороваться. И самое главное, что предыдущий комполка просто перед ним разворачивается и уходит, ни слова не сказав, кто это вообще, что это. Он с ним не поздоровался, не попрощался - об этом написано в журнале "Русская старина" Павлом Петровичем Карцевым, это известный русский генерал от инфантерии, который собирал первым именно документальные источники о восстании Семёновского полка. И Шварц принялся общаться с этими людьми соответственно, потому что они начали с ним общаться сами так. Он не мог перейти с ними на "короткую ногу", он не мог с ними говорить, общаться вне службы, потому что вне службы его в свой круг не пускали элементарно. Он мог с ними общаться только по службе, только по артикулу, только по уставу, а это руководству никогда на пользу не идёт, потому что всегда неформальное человеческое общение составляет 75% всех рабочих, даже рабочих, даже на службе переговоров. А с ними он не мог нормально поговорить, ему нужно было выписывать, условно говоря, письменный приказ, чтобы получить обратную связь, потому что на устный приказ, ему могли сказать: а мы тебя не расслышали, дорогой товарищ. Вот когда пишут, о том, что Шварц был страшный "сухарь", он постоянно тиранил своих офицеров - так он только потому тиранил, что они ему не давали по-другому с ними общаться.
Д.Ю. Ну, я надеюсь, это они пишут.
Клим Жуков. Когда началось следствие, судебное разбирательство, все эти офицеры рассказали, что Шварц - это такая сволочь! Да, ну и как человек, опять же повторюсь, очень непростого характера, он начал срываться на людях, начал бить подчинённых, солдат, естественно, офицеров он бить не мог, ещё бы, но солдат он стал лупить по мордасам. Впадал в истерики, по крайней мере, если верить дословно тому, что сообщают о нём его подчинённые сослуживцы. Впадать в истерики, плеваться, щипать солдат за ляжки, ну чтобы они лучше ногу тянули при маршировке, и хамить своим подчинённым, причём, хамить, видимо, так страшно, что они подали жалобу Александру Христофоровичу Бенкендорфу, начальнику Штаба гвардейского корпуса, будущему шефу жандармов и притеснителю свобод при Николае Павловиче.
Д.Ю. Он, видимо, не хамил, он пытался их унизить как-то.
Клим Жуков. Да, разумеется, постоянно какие-то им, ну по крайней мере, как они считали, оказывал унижения по службе. С другой стороны, конечно, Шварц - он же кто? Он худородный дворянчик, у него нет блестящего воспитания, он не умел себя вести так, как положено вести гвардейскому офицеру.
Д.Ю. А вот сразу тебе вопрос: как известно, любой офицер немедленно вызывал на дуэль любого обидчика.
Клим Жуков. Начальника он не имел права взывать на дуэль. Это было запрещено.
Д.Ю. Да! Никаких дуэлей с начальниками! Для начала надо было уволиться из армии и вообще потерять всё на свете, а после этого, уволившись из армии, его вызвать.
Клим Жуков. Дать ему по морде как следует...
Д.Ю. Да, по мордасам - оно того стоило, по всей видимости. Т.е. ничего подобного практически не происходило? Я помню, Аракчеев кому-то нахамил, и тот застрелился, чем вызвало это какие-то нездоровые брожения: как ты мог, и вообще?
Клим Жуков. На материалах дела я специально не буду останавливаться, тут их очень много. Всем желающим рекомендую прочесть статью Карцева Павла Петровича в журнале "Русская старина", я ссылку пришлю - она опубликована в интернете. Там материалы дела в виде приложений есть - показания людей и т.д. Или вот в книжке Владимира Лапина, старенькой такой, "Семёновская история". Тут много источников, они даны в правильном хронологическом порядке и в общем очень глубоко. Я с трактовками не совсем согласен, а вот собственно материалы источников приведены блестяще, тут их много.
Д.Ю. Позвольте взглянуть.
Клим Жуков. Да-да-да. Вот как пишет нам Карцев: "Вообще многие приказы полковника Шварца явно противоречили один другому. Изменяя новыми распоряжениями прежний порядок, он через несколько дней отменял своё приказание, отдавал другое, потом разрешал поступать, как было при его предместнике (имеется в виду Потёмкин), и наконец опять придумывал что-либо совершенно противоположное первому. Затрудняемые этим, частные начальники не знали, чего держаться, и терялись при неясных требованиях командира." Мне кажется, что его сослуживцы просто устроили ему непереносимые условия службы, в первую очередь. Т.е. ему в неформальной обстановке не подчинялись, требовали официального распоряжения. Учитывая, как его встретили вообще, ну это же как-то можно догадаться - не пойти и не поздороваться со своим новым командиром. Его просто игнорировали. Это о многом говорит, на мой взгляд.
Д.Ю. Это тоже унижение своего рода.
Клим Жуков. Безусловно, он так им и ответил. Бенкендорф обещал поговорить со Шварцем, поговорил, но ничего не изменилось. Более того, Шварц оказался совершенно невозможным человеком - запретил торговлю вином...
Д.Ю. Ого-го-го-го!
Клим Жуков. Стал очень требовательным и взыскательным по службе, что вообще было крайне характерно и очень неприятно для солдат и офицеров после наполеоновской эпохи, потому что вдруг, вот мы читаем биографии того или иного военного деятеля своего времени, например, военного министра князя Волконского, который прототип известного князя Болконского из "Войны и мира", красавец-мужчина, герой войны, вроде бы, знает, как вообще нужно воевать, и вдруг выясняется, что он страшный сторонник муштры и, как это называлось, "марсомании и военной балетомании" - то, за что все проклинают Павла Первого. Вот вроде того, что ещё хуже стало. Вот он сторонник марсомании. Аракчеев - это вообще, Аракчеев и муштра - это синонимы. Ну ладно, Аракчеева выставили вообще трусом, непонятно, правда, насколько он был трусом, но понятно, что он не был офицером передней линии. Он был виднейшим организатором артиллерии, теоретиком артиллерии. В общем, выиграли войну 1812 года мы из пушек, которые нам Аракчеев наладил, так на секундочку. Но в общем, он тоже любил муштру и дисциплину, а после войны оно, как обычно, здорово пошло на спад.
Д.Ю. Что, в общем-то, странно: дисциплина для военного - это как-то странно...
Клим Жуков. Ну так война закончилась, у тебя непосредственно...
Д.Ю. Дальше воевать уже будет не надо?
Клим Жуков. Не с кем воевать, и зачем эта дисциплина, тем более такая дисциплина, для героя она унизительна. Ну ладно, Аракчеев не офицер первой линии, он вообще теоретик артиллерии, и как там пехота воюет, он не знает, поэтому он просто по дурости любил муштру, допустим, и вдруг оказывается Илларион Васильевич Васильчиков, командир гвардейского корпуса, который вот над всей этой братией, в т.ч. над семёновцами, был верховный начальник, который стал генерал-майором в 26 лет.
Д.Ю. Взлёт ракетой!
Клим Жуков. Прошёл все эти наполеоновские войны, лично водил гвардейскую кавалерию в атаку, ходил на пушки - в общем, это герой настоящий, безо всяких дураков. Вот посмотрите, кстати говоря, я вам пришлю его тоже портрет, или в Эрмитаж сами сходите, с орденами, как у Брежнева - вот отсюда вот досюда.
Д.Ю. Полный пиджак!
Клим Жуков. Как только он взялся командовать гвардейским корпусом, вдруг выяснилось, что, представляешь, он тоже сторонник жуткой муштры. А чего это так получается-то, я не понимаю: вот Волконский, Васильчиков сторонники жуткой муштры, генерал Закревский, тоже, кстати говоря, герой войны, тоже сторонник жуткой муштры, и вот Шварц, строевой офицер, вообще из армии, совершенно не гвардеец и вообще человек необразованный и прошедший всю войну, оказывается, и он тоже сторонник жуткой муштры? Что такое?
Д.Ю. А я могу тебе открыть секрет: когда ты младший офицер, и вы непрерывно, закрывшись в кабинете, бухаете, непрерывно, у нас там разработаны ритуалы, знаешь, что чокаться надо вот так пальцами, чтобы стаканы...
Клим Жуков. Или вот так вот.
Д.Ю. Не-не, так нельзя, только пальцами, чтобы не слышно было.
Клим Жуков. А вот камушками, если что, ещё чокаются вот так вот, чтобы звона не возникало.
Д.Ю. Вот слышно.
Клим Жуков. Да?
Д.Ю. То всё прекрасно, всё великолепно - просто боевые товарищи, и всё такое. А потом вдруг ты становишься начальником. Или не ты - товарищ твой...
Клим Жуков. Что ужасно.
Д.Ю. Ну, для кого как, да. И вдруг оказывается, что никто не работает, все только бухают. А надо бы, в общем-то, негодяев ловить, ещё что-то, и вообще службу нести. И ты начинаешь что-то требовать. И тут все такие говорят: эвон как запел-то, а ещё вчера вместе с нами, все люди как люди, а теперь, ты посмотри, что власть с людями делает, а? Даже в голову не приходит, что иногда надо перестать бухать и идти работать. Это неудивительно, да.
Клим Жуков. Так вот, и ещё Александр Христофорович Бенкендорф, начальник штаба, добавил - тоже, между прочим, герой войны, настоящий боевой офицер, который прошёл всё, награждённый в том числе Владимиром за Бородинское сражение, и он тоже был сторонник муштры. Он требовал, чтобы все ходили строем непрерывно совершенно, вставали в 6 утра, делали физическую зарядку, и чтобы у всех была в порядке форма. Вот Владимир Лапин хороший очень автор, но он вслед за всеми ещё дореволюционными историками 19 века повторяет: "Ну что это за бред? Зачем эта марсомания и балетомания?" Я так думаю, что вот эти вот люди, которых я перечислил, чуть-чуть лучше уважаемого Владимира Лапина понимали, как работает армия своего времени, чуть-чуть лучше.
Д.Ю. Уважаемый Владимир Лапин, наверное, не служил.
Клим Жуков. Скорее всего, служил, это всё-таки в конце 80-ых выпущена книжка, тогда, наверное, все служили. Но он служил в советской армии, там маршировка выполняла в первую очередь некую ритуальную функцию, общего слаживания, а тут-то это была основа боеготовности.
Д.Ю. Я, ты знаешь, лично мне, например, нравилась строевая подготовка, не в том смысле, что "делай раз, делай два", а поскольку у меня с координацией движений всё хорошо, то для меня это никакого труда не представляло вообще - как правильно держать ноги, руки и ходить, выполнять команды и прочее. Орать я умею, у меня хорошо поставленный голос, т.е. отдавать нормально команды - это тоже неплохо получалось. Ну я тебе могу сказать следующее: что когда ты в количестве 70-100 человек идёшь этой самой "коробкой", когда тебя вместе со всеми качает из стороны в сторону, и вы дружно орёте песню, ну как говорит любой сержант, песню не надо петь, песню надо орать...
Клим Жуков. Поддерживаю!
Д.Ю. ... так, чтобы на жопе жилы надувались, блин! И вот вы хором идёте, орёте - это создаёт такое специфическое чувство единения, ну как в любой толпе, но это организованное подразделение, в отличие от какого-нибудь майдана, что оно тебя очень сильно впечатляет. Так я тебе скажу. Я потом пошёл в йоги как-то, много лет спустя после армии, и вдруг оказалось, что это у йогов называется "групповая динамическая медитация". Я сначала понять не мог, чего от меня йог хочет, а потом до меня дошло!
Клим Жуков. А потом понял, что я уже мастер.
Д.Ю. Я развеселился, и я их научил, как надо динамически группой медитировать. Вещь исключительно полезная, даже вот при нынешнем состоянии, когда тебе не надо строем ходить "ряды взвдвой", там, и всякое такое. Это тяжело, т.е. я местами даже не представляю, как их там учили, поскольку у них это всё совершенно не так, как у нас. Вот всякие фигуры выполнять - это, блин, очень и очень непросто. То, чему тогда учили солдат, это вовсе не нынешняя строевая подготовка. Ну и поскольку она требует времени и понимания, а сам факт - стоять в строю, когда в вас ядра летят, ну это как-то вообще за гранью.
Клим Жуков. И притом, что даже голову-то наклонить нельзя, не то что залечь или, там, закопаться. Как поставили, так и стоишь.
Д.Ю. Ужас.
Клим Жуков. Да. Это была основа боеготовности. Мне кажется, что непосредственные герои войны с Наполеоном как-то понимали, зачем это надо, и наверное, не зря они требовали вот эту самую муштру проводить.
Д.Ю. Я думаю, что, наверное, забегу вперёд, что это граждане, которые выступали против, ну вот мы со всей очевидностью видим, что они решительно настроены против командира не потому, что он плохой командир, а исходя из своих каких-то...
Клим Жуков. Сословных.
Д.Ю. ... козлиных сословных убеждений, они его игнорируют, они ему всячески пакостят, а в собственное оправдание - "Молчи, говно, я воевал, я не буду строем ходить, мне, лично мне, это не надо. Вот всем остальным надо, а мне нет. Это унизительно, меня пытались заставить". Ложь!
Клим Жуков. Ну тут с двух сторон, я думаю, всё-таки идёт действие, потому что Шварц не пришёлся ко двору, с ним не хотели служить, Шварц начал их в ответ унижать, естественно, в ответ пошла обратная реакция - ему стали ставить палки в колёса, ну просто саботировать распоряжения. При этом, конечно, нельзя сказать, что Шварц не перегибал палки. В чём ему вменялось перегибание палки: есть же вполне конкретные уставные отношения, и ты не можешь требовать от солдата и от офицера больше, чем положено по уставу. Вот есть строевая подготовка, тогда она составляла 2 раза по 40 минут в день - страшное дело!
Д.Ю. Много.
Клим Жуков. А Шварц придумал "десятичные смотры" - он рандомным способом выбирал 10 человек из той или иной роты, взвода, и требовал их к себе на квартиру, чтобы они лично ему продемонстрировали состояние в отделении или во взводе строевой подготовки и прошлись перед ним, как надо, строем, чтобы ему у каждого посмотреть снаряжение. И вот "десятичные смотры" оказались жуткой штукой совершенно, потому что солдат вместо того, чтобы отдыхать или заниматься приведением в порядок собственного снаряжения, вынужден срываться с места, идти к полковнику, где он будет его под микроскопом осматривать: "и строго осмотрели его со всех сторон". А это же не в общем строю, там тебе спрятаться не выйдет, у тебя вот буквально каждая пуговка видна. Т.е. нужно, чтобы эти пуговицы были в ряд, штаны побелены, а штаны белились мелом, естественно, их нужно было постоянно обновлять, как только их начинали чистить слишком часто, у них истирался ворс, и мел переставал держаться, они начинали просто облетать - вот ты идёшь, а с тебя пыль, как в гонконгских боевиках, там, где Джеки Чан колотит кого-нибудь, из него аж такая пыль летит - вот то же самое. А естественно, полковнику это не нравится - а чего у тебя форма, почему не в порядке? И этишкет - это с кивера тоже такая кожаная витая полоса шнуром свисает, этишкет называется - тоже доставлял массу проблем: он кожаный, он белый, его нужно белить, причём белить Шварц заставлял так, чтобы вот подошёл к солдатику, взял его за этот плетёный шнур и так раз его на разрыв, а он внутри непобелённый! Т.е. он сплетён из шнурков и побелён сверху, а по уставу он должен был быть сплетён из белёных шнурков целиком. Что вы себе позволяете, уважаемый?
Д.Ю. "Что это? Куча!"
Клим Жуков. Т.е. их приходилось постоянно натирать, эти самые этишкеты, а они от этого...
Д.Ю. "Давай-ка проверим твой рундучок!"
Клим Жуков. Твой этишкет
Д.Ю. "Вдруг чего-нибудь пропало?"
Клим Жуков. "Ты знаешь, что я больше всего на свете ненавижу - это небелёные этишкеты!" Чтобы их побелить, их нужно расплести, перебелить и заплести снова, а постоянно расплетая и заплетая, ты что - только "убиваешь" кожу, она трескаться начинает, а с потресканным этишкетом уже вообще никуда нельзя идти, его нужно заново создавать.
Д.Ю. На это деньги...
Клим Жуков. Снаряжение тебе выдавалось одно на определённое количество времени, и если ты его "убил" так или иначе, ты его или чинить, или покупать будешь сам. За время правления Шварца, а он поступил на службу 11 апреля 1820 года, полк из артельных сумм на снаряжение потратил 9900 рублей, это сумма просто безумная!
Д.Ю. Ну вряд ли это кому-то понравилось.
Клим Жуков. Это совершенно точно никому не нравилось. Как только ты всю ночь занимался тем, что вместо того, чтобы спать, чистишь снаряжение, как-то пытаешься его привести в божеский вид, ты утром до службы оказываешься у полковника, потом у него проходишь смотр, если у тебя что-то не в порядке, тебе назначают наряды вне очереди, т.е. ты опять не будешь спать, а будешь исполнять наряды, а потом ты поступаешь обратно на квартиры, на плац, где у тебя, собственно, начинается служба, т.е. тебе нужно или в караул, или маршировать, или стрелять, или что-нибудь ещё.
Д.Ю. А когда в артель?
Клим Жуков. А с артелью проблемы наступают, потому что количество людей, которые могут выходить на вольные работы, вполне объективно снижается, и поступление денег в кассу снижается таким образом, а снаряжение, которое "убивается" постоянными смотрами, нужно закупать, а денег всё меньше. Это, конечно, вызывало серьёзное недовольство у солдат, просто серьёзнейшее. Мало того, что они просто задалбывались, откровенно говоря, так у них ещё и с деньгами наступали совершенно конкретные проблемы. Причём солдаты просили, чтобы, Бог с ним, пускай будут эти смотры десятичные, только давайте как-нибудь сделаем так, чтобы мы могли на работы выходить, потому что нам нужно для службы купить снаряжение, а мы не можем. Почему - да потому что мы ходим на смотры. И вот это Шварцу впоследствии на суде вменили в вину. А тут-то Шварц и сказал, причём он не смог этого доказать, потому что вся офицерская братия стала свидетельствовать против него, но мне кажется, что вот тут было здравое звено - что он имел в виду, что солдат, поступивший для выборочного этого десятичного смотра, потом, поступив обратно на квартиры, в казарму, не будет участвовать в несении службы непосредственно, чтобы он мог отдохнуть. Но все офицеры сказали, что нет-нет-нет, нам такого приказа не поступало, поэтому вот ты их позвал на службу, потом они поступили к нам, а мы их снова запустили.
Д.Ю. Продумано, да, продумано. Я тебе так скажу, что когда я был молодой, и мне было 18 лет, когда я ходил в наряд, где мне сутки спать не давали, там можно спать 2 часа, но, как правило, ты их не спишь, и после этого, мы в наряды ходили 2 раза в месяц, ну как правило, в учебке поделено было, я 2 недели выспаться не мог. Это мне было 18 лет. Ну там холодно, во-первых, жрать всё время хочется, этот физический труд на свежем воздухе постоянно, и ещё спишь просто везде, ёлы-палы. Ну вот, через 2 недели ты начинаешь спать нормально, т.е. высыпаться, - опять тебя загонят, и опять ты 2 недели невыспавшийся. И в общем-то, я тебе так скажу: если мне сейчас столько спать не дать, то никакого здоровья не хватит.
Клим Жуков. А нужно понимать, что сейчас ты вполне ещё строевого возраста.
Д.Ю. Так точно.
Клим Жуков. Т.е. ты мог вполне в это время в лейб-гвардии Семёновском полку это...
Д.Ю. Не выдержать, нет. Ну естественно, солдатики там муки принимали, никаких сомнений.
Клим Жуков. Так да, и у меня такое впечатление складывается, что это офицерское общество просто решило показать тупорогому Шварцу, что он не прав.
Д.Ю. Продуманно было, продуманно, да. Так-так...
Клим Жуков. Да, и конечно, на него постоянно кляузничали. Это просто непрерывно, потому что если почитать статью и подборку материалов, которую я говорил, в "Русской старине", какое-то количество доносов на него, причём через голову начальству, по личным своим родовитым сословным связям, неимоверное просто. И если так вчитаться, то, в общем-то, человек просто организовывал службу полка, у которого пошатнулась дисциплина. Его специально Аракчеев поставил, чтобы дисциплину поправить. Даже вот не любитель этого нашего полковника Шварца Карцев пишет, что "полковник Шварц с самого начала службы своей состоял в полку графа Аракчеева, где приобрёл репутацию храброго офицера, командуя впоследствии полками Екатеринославским и лейб-гвардии Гвардейским." Ну собственно, в Семёновский полк он прибыл после некоторого недолгого пребывания в лейб-гвардии Гренадерском полку, прошу прощения. "Считался отличным полковым командиром, хотя уже слыл за человека крайне строптивого. Имея характер постоянно тревожный и недовольно настойчивый, он не обладал необходимым начальнику тактом и оттого, когда занял место Потёмкина, человека в сказанных отношениях ему совершенно противоположного, разница между новым и старым полковым командиром оказалась разительна." При этом он же пишет, что ничего особенного, судя по всему, ну опять же это генерал от инфантерии ещё почти того времени, он при Николае Павловиче служил, ничего особенного он полка в основном не требовал, если исключить вот эти самые десятичные смотры и из-за этого неудобства выхода на вольные работы.
Д.Ю. А может, они его из-за Аракчеева ненавидели? Или там комплекс всего?
Клим Жуков. Комплекс, конечно, потому что Аракчеев, опять же, не из родовитых, при этом он один из самых могущественных людей империи оказался вдруг, внезапно. Аракчеев жил в совершенно шикарном доме, который ему "нарезали", скажем так, построить в центре Питера на углу Зимней канавки и набережной реки Мойки, это Мойка 35, если я е ошибаюсь,такой дом 3-этажный с белыми фальш-колоннами, прямо за Зимним дворцом, в 3 минутах ходьбы от Главного штаба - очень удобно было на работу ходить.
Д.Ю. Кто такое мог вытерпеть?!
Клим Жуков. Ключевое не в этом - кто такое мог вытерпеть, а то, что построили ему этот дом в 1797 году, а 1800 году он от него отказался и продал некоему Жукову, купцу. Он в этом дворце фактически не жил - ему было некогда он нёс службу. Он не занимался балами и прочим, он не тратил каких-то особых сумм. Да, он, конечно, был человек со своими слабостями, но он никогда не занимался тем, что брал взятки, отпускал кого-то со службы за деньги, кого-то прикрывал. Он драл три шкуры с подчинённых, страшно совершенно, но он был абсолютный бессеребренник, Аракчеев. При всех равных недостатках вот этого у него отнять нельзя. И Шварц был, кстати, точно такой же - он никогда ни с кого не взял ни копейки. Это даже все его противники на суде подтверждали, что Шварц был абсолютно чужд роскоши всякой.
Д.Ю. Настоящий солдат.
Клим Жуков. Да, причём солдат из простых, из армеутов, он был совершенно не лощёный дворянин столичного класса.
Д.Ю. Ну т.е. козлы-мажоры начали гнобить толкового войскового командира.
Клим Жуков. Да, но тут же опять нужно понимать, что эти козлы-мажоры тоже все прошли войну. у них просто была...
Д.Ю. Это их не оправдывает.
Клим Жуков. Нет, я не говорю, что оправдывает, просто у них был, что называется, свой круг, а этот человек был не из их круга, поэтому полк, как опять же пишет Карцев, отнёсся к нему сразу с прохладцей.
Д.Ю. Мерзко.
Клим Жуков. Но однако ситуация конфликта была налицо, т.е. что мы ни говорим: хороший Шварц, нехороший, плохой, не плохой, офицеры его любили или не любили, но непонимание доросло до того, причём от которого страдали в первую очередь не офицеры, а солдаты, офицеров-то просто унижали, по крайней мере, по их мнению унижали, а солдаты несли вполне конкретные физические и в том числе денежные тяготы из-за этого, что солдат дошёл до точки сборки на какой-то момент. Причём, если посмотреть на то, что требовал Шварц, и то, что происходило в том же самом Семёновском лейб-гвардии полку при Павле Петровиче, который страшно любил плац-парадные упражнения, при Шварце не происходило ничего особенного, а было всё то же самое, что при Павле Первом совсем недавно, буквально 20-25 лет назад. Многие из этих солдат служили там в это время, знали, как это было. Ничего особенного, ну за исключением того, что я говорил - этих сверхурочных смотров. Но теперь им это уже категорически не нравилось, потому что у людей уже было совершенно иное самосознание, категорически, и вот после очередного десятичного смотра когда солдаты были вымотаны, на них наорали, наказали, ну назначили наказание, ему на утреннем смотру одна из фузилерских рот, там кто-то выкрикнул какое-то слово бранное из глубины рядов, или даже не бранное, а просто такое слово несогласия, после чего Шварц вытащил какого-то солдата, который, как ему показалось, это и кричал, хотя это не факт, начал плевать ему в лицо и водить вдоль строя, чтобы все солдаты тоже в него плюнули обязательно за то, что он так против устава и солдатской чести себя ведёт. Но опять же, это показывают только его сослуживцы, такое дело. Но в любом случае, какой-то там был конфликт. Т.е. практически подрались, вот практически. После чего в ночь с 16 на 17 октября в помещении Семёновского полка вспыхнуло крайнее недовольство, и заводилами в данном случае была 1-ая рота 1-го батальона - "государева" рота, которые решили, что так больше жить нельзя, и так как они, собственно говоря, сослуживцы императора, их обязательно выслушают, и отказались ложиться спать, высыпали в коридор, договорились о круговой поруке, чтобы не выдавать зачинщиков - если наказывать, то всех. Кстати, тоже типично крестьянская артельная черта.
Д.Ю. Например, если поймали конокрадов, их надо бить всей деревней, и при этом их надо убить. А виноваты все. После этого всю деревню перепорют.
Клим Жуков. Но никого не посадят.
Д.Ю. Но никого не посадят, нет.
Клим Жуков. Вот, эти натренированные на убийствах конокрадов люди высыпали в коридор и послали за комроты, чтобы высказать недовольство.
Д.Ю. А у них оружейные комнаты были, там оружие под замком было или как?
Клим Жуков. Дело в том, что они сознательно не брали оружие, потому что они собирались только поговорить.
Д.Ю. А оружейные комнаты были закрытые, не закрытые?
Клим Жуков. Ну если бы было нужно, они бы их вскрыли, безусловно, арсенал был там же.
Д.Ю. А закрывали, не закрывали?
Клим Жуков. Закрывали, конечно, в обязательном порядке это всё было закрыто. Но опять же, это не спасёт, если захотят открыть - откроют. Послали за комроты Кашкаровым. Как опять же ему потом вменяли на суде, вместо того, чтобы избить 2-3 зачинщиков и накричать на солдат...
Д.Ю. Как положено у нормальных людей.
Клим Жуков. ... он принялся с ними разговаривать, общаться с солдатами.
Д.Ю. Вступил в дискуссию.
Клим Жуков. Вступил в диалог даже, не в дискуссию. Ему сказали, что нельзя больше терпеть денежного ущерба, отсутствия винного довольствия на рабочем месте, в свободное от работы время, разумеется, десятичные смотры, побои, унижения и вообще всё плохо. Он сказал, что хорошо, я обязательно передам утром командиру батальна, т.е. по службе, строго в соответствии с уставом.
Д.Ю. А пока отбой.
Клим Жуков. А пока отбой. И все разошлись. После чего лично Кашкарову это отлилось - его догнал во дворе казармы некто фельдфебель Брагин и передал ему записку, где были перечислены все люди поимённо, которые подбивали роту на недовольство. Но т.к. рота же спокойно разошлась, они высказали ему недовольство, он сказал: рапорт передам по службе, после чего бумажку взял, порвал и выкинул. Ну конфликта-то нет - в чём проблема? А фельдфебель Брагин оказался очень прошаренный человек, потом он об этом рассказал - что он дал бумажку этому человеку, своему комроты, а он её выкинул и не передал по службе, таким образом, он встал в ряд с заговорщиками.
Д.Ю. Круто!
Клим Жуков. Попал.
Д.Ю. Да там все, я смотрю, неглупые были. Ну кроме Шварца, понятно.
Клим Жуков. Да, тот-то был полный болван.
Д.Ю. Ну как - это другие свойства характера, как ты понимаешь.
Клим Жуков. Конечно!
Д.Ю. Одно дело - ходить на войну и со шпагой в руках вести подразделение, а совсем другое - заниматься интригами.
Клим Жуков. Немножко подковёрной возни.
Д.Ю. Заткните уши. На зонах говорят: интриган хуже пидораса.
Клим Жуков. Но утром прибыл комбат.
Д.Ю. Батяня.
Клим Жуков. Да, батяня-комбат, который вдруг понял, что это же почти бунт, выстроил роту и потребовал выдать зачинщиков - кто подбивал солдат на недовольство. Потому что они же не просто высыпали после отбоя, они отказались подчиняться приказам. Т.е. рота отказалась подчиниться приказу, и её пришлось убеждать комроты. Т.е. комроты проявил себя, как слабохарактерная тряпка, таким образом, комбат решил разобраться. А вот тут-то пригодилась круговая порука - рота никуда не пошла, сказала, что мы пока жалобу до полковника не донесём, никуда не уйдём, и в полном составе вышли из квартиры на плац, построились там и стали стоять. Их уговаривали, вызвали Потёмкина, бывшего комполка, он уговаривал их не маяться дурью. Они всё равно стояли и настаивали на своём - что мы государева рота, требуем, чтобы нашу жалобу донесли до государя.
Д.Ю. Тут им надо было включить песню Ильи Кормильцева "Круговая порука мажет, как копоть, я беру чью-то руку, а чувствую локоть..." Редкой глубины философ был Илья Кормильцев.
Клим Жуков. Ну и всё дошло до того, что пришлось вызвать собратьев по оружию из Финского егерского полка лейб-гвардии, чтобы всю эту роту препроводить в Петропавловскую крепость, потому что налицо было неповиновение в центре вообще расположения лейб-гвардии. И их отправили в крепость, т.е. ...
Д.Ю. Не посмотрев, что это 1-ая рота, императорская?
Клим Жуков. Нет, а император-то сам в это время находился на международном конгрессе Священного союза в Троппау, и ему только отбивали депеши с гонцами туда, что такое дело. Император, конечно, был в ужасе, потому что только что, буквально только что, вот 20 лет назад, его папу убили эти самые гвардейские офицеры, и что с ним будет, когда он вернётся домой, он вообще, откровенно говоря, не знал, поэтому не торопился.
Д.Ю. И тут вспоминается песня Юры Шевчука: "Что же будет с Родиной и с нами?"
Клим Жуков. Да. Но т.к. это же государева рота, это краса и гордость полка, весь 1-ый батальон в полном составе пошёл вслед за ней на плац, а вслед за первым батальоном 2-ой и 3-ий батальоны также пошли на плац.
Д.Ю. Круговая порука!
Клим Жуков. Да, более того, вдруг они, это как раз было 17 октября, они решили послать депутацию некоторую на квартиру к Шварцу, поймать его и убить. А Шварц, не будь дурак, об этом прознал и на квартире не появлялся, ночевал у знакомого офицера из лейб-гвардии Измайловского полка. Сел на лошадь и убежал.
Д.Ю. Я знаю ещё один такой случай из истории Советской Армии, когда комсомольцы на комсомольском собрании постановили поймать и убить замполита, но я вам не расскажу, где это было.
Клим Жуков. В общем, побили ему стёкол в квартире, самого не нашли. При этом нужно понимать, что все эти люди стояли без оружия, хотя они могли снарядиться и устроить, прямо скажем, тарарам, потому что всё это были профессионалы высочайшего класса в этом деле - в устраивании тарарама. Они стояли без оружия и требовали вернуть государеву роту. У них было здесь конкретное требование: государева рота не должна сидеть, или нас всех тоже отправляйте в тюрьму. При этом их утишать прибыл сам генерал-губернатор Петербурга граф Милорадович, тоже герой войны 1812 года, причём без дураков герой.
Д.Ю. Очень модный был парень.
Клим Жуков. Очень модный парень.
Д.Ю. В шарфах, красавец скакал.
Клим Жуков. Да-да-да.
Д.Ю. Что за сволочь его застрелила, как его... ?
Клим Жуков. Каховский.
Д.Ю. Каховский, сволочь, героя войны убил.
Клим Жуков. Прибыл Михаил Павлович, великий князь - не послушали и его. Опять же Потёмкин несчастный там скакал, генерал Васильчиков Илларион Васильевич, командир гвардейского корпуса. Ну в конце концов дело дошло до того, что просто весь военный Петербург, все высшие военные чины стояли на ушах.
Д.Ю. Что делать?
Клим Жуков. Вынуждены были пригнать туда лейб-гвардии конный полк, чтобы он в случае чего их порубал, если они начнут безобразничать, пригнали гвардейскую конную артиллерию, ну и решили, что слушайте, если уж так, давайте их всех посадим, в самом деле. Ну если они не хотят никого выдавать, давайте посадим, вот туда же - к государевой роте. И их натурально всех развернули и сказали, что не хотите оставаться без государевой роты, сейчас мы вас к ней препроводим. И всех отвели на Петропавловку, что было для всего города каким-то чудовищным шоу - что под арестом ведут целый полк, причём не просто полк, а полк лейб-гвардии, и не просто лейб-гвардии, а один из 2 старейших полков в Российской империи, с наградными знамёнами и всем, чем положено гвардейской части, отличившейся в десятках боёв за свою историю, где служит, наконец, сам государь император. И вот по всему городу их отвели с Загородного проспекта до Петропавловки, где там, как сельди в бочку, умяли. Ну и началось расследование после этого, совершенно, прямо скажем, дикое расследование, потому что, во-первых, Шварца обвинили просто во всех прегрешениях, потому что это он довёл полк до такого состояния, не смог его утихомирить, за что его приговорили к смертной казни, которая, правда, естественно, была заменена на отставку из гвардии. Конечно, Аракчеев поспособствовал. Ну потому что командир довёл гвардейский полк до бунта посреди столицы. Его назначили не просто ответственным, а стрелочником - он виноват во всём.
Д.Ю. Да в общем-то, не поспоришь.
Клим Жуков. Нет, ну в самом деле, тут уж фактически так оно и было - полк взбунтовался? Взбунтовался, а по понятиям тогдашнего устава это был именно бунт. Неважно, что они оружие не взяли, ни в кого не стреляли, но это был бунт по букве закона. Да, ну в общем, Шварц в итоге очень легко отделался, потому что он потом служил прекрасно в армии, на Кавказе и, в общем, дослужился до хороших чинов, на нём это никак практически не сказалось, но вообще-то изначально был приговорён к смертной казни.
Д.Ю. Ну, видимо, тоже заботой Аракчеева? Протекция.
Клим Жуков. Да. Кашкарова, комроты, который командовал 1-ой ротой 1-го батальона, выгнали из гвардии к чёртовой матери. Полк полностью расформировали, хотя за него просили буквально все, кто только мог, потому что там была масса людей, который были в самом деле ни в чём не повинны, т.е. ну вообще ни в чём не повинны. Они были повинны только в том, что они все вместе, повинуясь солдатской круговой поруке, вышли на площадь. Естественно, в судьбе Кашкарова главную роль сыграла записка фельдфебеля Брагина, который показал на суде, что он её давал.
Д.Ю. Это странный подход: записки нет, мало ли что ты там говорить будешь?
Клим Жуков. А тут искали конкретно виноватых, и виноватых просто назначали. Вот человек показал, что есть записка, значит, была. Потому что Александр Первый приказал найти виноватых и примерно наказать, потому что у Александра Первого была ровно одна идея. Собственно говоря, идей было несколько, что случилось, а у Александра Первого была ровно одна идея, так как он немножко был император в это время, идею приняли за рабочую - что во всём виноват заговор масонов.
Д.Ю. Ну я маленькую ремарку, что наше национальное: назначить виноватых и наградить непричастных - это не порождение сталинизма, опять получается.
Клим Жуков. Сначала запутывание, потом запугивание, потом наказание невиновных, награждение не участвовавших - такой порядок мероприятий.
Полк расформировали, офицеров разогнали, кого не посадили, скажем так, из разогнали буквально по всей России. Часть Южного общества декабристов оказалась на юге, собственно, на Украине - на Полтаве и в Чернигове, именно благодаря тому, что их выгнали из Семёновского лейб-гвардии полка.
Д.Ю. Вот где кубло-то было!
Клим Жуков. Ну Муравьёв-Апостол происходил оттуда, тоже был комроты, правда, в другом батальоне. Там была масса будущих декабристов, просто масса.
Александр считал, что это заговор против Его Императорского Величества. Так как за каждым произведением торчат уши автора, надо понимать, что Александр Первый знал, о чём говорит - он сам участвовал в заговоре против своего папы, поэтому он, естественно, сразу подумал о том, что теперь тоже против него заговор.
Д.Ю. Он был совершенно прав.
Клим Жуков. Нет, он не был прав, это не был никакой заговор, это было низовое недовольство солдат и офицеров, которые поссорились со своим командиром, потому что в это время декабристские общества только начинают работать, они ещё ничего не успели вообще из себя представить. Они стали работать именно уже на результат, который мы видели впоследствии - восстание декабристов - только благодаря Семёновской истории, потому что вдруг эти офицеры увидели конкретный способ изменения ситуации в стране, как они считали нужным, т.е. посредством бунта гвардейских полков.
Д.Ю. Т.е. Александр был прав, видя в этих сволочах такое. Я тебе, как милиционер, скажу: думай самое плохое - никогда не ошибёшься, никогда! Меры-то были приняты правильные, нет?
Клим Жуков. Так дело в том, что это не самое плохое. Заговор - это не самое плохое.
Д.Ю. А что же самое плохое?
Клим Жуков. Заговор - это ерунда, откровенно говоря.
Д.Ю. Папу убили, императора - ничего себе ерунда!
Клим Жуков. Так он убил сам.
Д.Ю. Папа сам виноват?
Клим Жуков. Нет, я имею в виду - сынок, Саша, участвовал же непосредственно во всём этом, знал точно совершенно, никого не наказал. Так вот, это не страшно. Гораздо страшнее понимать, что система дошла до коллапса, и не понимать, откуда этот коллапс происходит. Потому что Александр Первый, например, был прародителем такой замечательной инвенции, как военные поселения.
Д.Ю. Это для меня, кстати, загадка. Вот у казаков тоже военные поселения, всю жизнь жили, и всё у них было хорошо.
Клим Жуков. А армию так сажать нельзя. Казаки - это регуляры, их так посадить можно, потому что у них...
Д.Ю. А регулярную армию нельзя?
Клим Жуков. Ни в коем случае, потому что у тебя и армия будет хуже, и ещё ко всему прочему и для крестьян будет плохо, потому что военные поселения вылились просто в чудовищные расходы. Хотели сэкономить, а получилось, как обычно. Поселения просто снизили налогооблагаемую базу, требовали непрерывных бюджетных вливаний и доставляли ужасные страдания крестьянам и солдатам, потому что это получается полукрестьянин-полусолдат, вообще непонятно что. Потому что если во времена Алексея Михайловича, Михаила Фёдоровича, Иванна Грозного из стрельца мог получиться нормальный военный поселенец, они таковыми и были, просто потому что у него уровень боевой подготовки должен был быть совершенно иной, то тут владение военной техникой, хождение строем было абсолютно другое, это армия другого типа, у них были другие требования, другая тактика, которая эти требования предъявляла, другая стратегия и другая численность, элементарно. И военное поселение - это была на редкость идиотская идея.
Д.Ю. Которую заставил воплощать гражданин Аракчеев.
Клим Жуков. Который, кстати, был решительно против, как человек, который соображал, как это вообще работает, но его заставили, а т.к. он был "без лести предан", как у него в гербе написано, то приказали - стал делать. Так вот, эта рекрутская крепостническая армия просто перестала работать по факту. Потребовался ровно один толчок в виде войны 1812 года, которая как некий взрыв революционный, фазовый переход повысила уровень самосознания людей, даже не на новый качественный уровень, а немного его повысила, и вдруг оказалось, что на прежних основаниях командовать даже собственной армией уже не получается. Потому что стоило оказаться одному человеку не на своём месте, как взбунтовался целый полк. И Александр Первый выводов никаких из этого не сделал, он начал искать заговорщиков, хотя нужно было искать не заговорщиков, нужно было уже конкретно думать над изменением самой системы комплектования армии и экономического базиса, на котором росла армия, тем более, что Александр Первый был видным либералом и долго время думал об отмене крепостного права.
Д.Ю. Сейчас тебе расскажут, что ты ненавидишь русский народ, ненавидишь наших православных царей, обвиняешь их не пойми в чём, в то время, как проклятый Сталин устроил ГУЛАГ и Беломорканал.
Клим Жуков. Да, а вот вы ради интереса почитайте, что, например, сделал с собственным полком православный царь Александр Первый.
Д.Ю. Своим?
Клим Жуков. Да, со своим собственным полком. Да, так в результате последовали вполне конкретные действия, потому что была усилена полицейская слежка, стали искать заговорщиков, были потрачены серьёзные суммы на содержание штата провокаторов. Провокаторы всё быстро поняли, потому что если тебе платят за донос, нужно самому его написать. Т.е. от розыскных мероприятий такого рода толку был ноль, потому что весь этот штат "проспал" действия настоящих заговорщиков, т.е. декабристов.
Д.Ю. Оперативная работа поставлена не была. В милиции, я тебе так скажу, подразделение, в котором нет оперчасти, полноценным считаться не может. Только опытные люди, которые видят организацию насквозь изнутри, позволяют функционировать так, как надо. У нас с этим серьёзнейшие проблемы вообще. Что это такое, что это за осведомители, которые не могут найти декабристов?
Клим Жуков. Так они их и не искали, они занимались тем, что они писали доносы сами, придумывали какие-то заговоры, за это получали премии и отлично жили.
Д.Ю. Ну раз за это бабки платили - плохо ли, да?
Клим Жуков. Зачем кого-то искать для этого? Там убить могут, опять же работать надо, а это никому не приятно.
Д.Ю. Да и как тебя отблагодарят за это, в конечном итоге?
Клим Жуков. Да, поэтому оперативная работа была заявлена, но была, откровенно говоря, около нуля. Потом Александр Христофорович Бенкендорф, который весь этот бардак наблюдал, сделал выводы и, будучи шефом корпуса жандармов, поставил дело совершенно по-другому при Николае Павловиче.
Д.Ю. Правильно, иначе всё это закончится очень и очень плохо.
Клим Жуков. При этом наши господа офицеры блестящие тоже сделали абсолютно неправильные выводы из произошедшего. Да, они увидели, что полк восстал, и причём потребовалась для этого ерунда - всего-то нужно, чтобы несколько офицеров невзлюбили своего полкового начальника и просто перестали исполнять его приказы, и начали их саботировать. Всё, готово дело - всё вспыхнуло прямо посреди столицы! Ошибка была, по их мнению, одна - они вышли на улицу без оружия.
Д.Ю. Ну тут не поспоришь!
Клим Жуков. Поэтому нужно было сделать что - нужно было поднять не один полк, а побольше, и выйти не просто так, а с оружием.
Д.Ю. И дело обретёт совершенно другой поворот.
Клим Жуков. Конечно, после чего нормально можно захватить царя, его грохнуть, как одни собирались, или принудить его к введению конституционной монархии, как другие собирались, я имею в виду: другие декабристы, два их течения. Но и эти-то сделали абсолютно неправильные выводы, потому что как царь смотрел на форму, так и эти смотрели тоже на форму, не понимая сути совершенно. Как выяснилось, страшно далеки они были от народа, и мы пойдём другим путём, как говорил Ленин, потому что изменением этой вот надстройки надстройки, т.е. царя, и введением какого-то там парламента и конституции ничего вообще нельзя было поменять. С другой стороны, конечно, декабристы, сами, наверное, того не понимая, ратовали за введение прогрессивного буржуазного капиталистического строя в России, который, наверное, в это время был бы реально спасением, потому что с введением капитализма в России у нас царизм опоздал как раз примерно на 25-30 лет. Т.е. когда в 1853-56 году мы попали в жернова Крымской войны, вдруг выяснилось, что эта старая армия, набираемая по рекрутскому принципу, с имеющимся экономическим промышленным базисом воевать с европейскими армиями на равных в состоянии только ценой чудовищных жертв, какого-то дичайшего народного, солдатского героизма, что опять же ведёт к новым жертвам и в итоге ведёт к поражению в войне. Т.е. с капиталистической европейской армией нового строя ничегошеньки поделать не могли в результате. И когда у нас в 1861 году всё-таки догадались начать вводить этот самый буржуазный капиталистический строй, было уже немножко поздно, потому что мы таким образом даже от Франции, которая одна из последних в Европе занялась этим полезным делом, а именно - приведением в соответствие надстройки и базиса, т.е. приведением всего в нормальные буржуазные рамки, мы отстали от неё на 60 с лишним лет. И когда Сталин на известном съезде говорил, что мы отстали от развитых европейских стран на 50-100 лет, и теперь это расстояние мы должны будет пробежать за 10 лет, иначе нас сомнут, он был абсолютно обязан этому происходившим тогда непонятым событиям, потому что именно тогда мы отстали на эти самые 50-100 лет. От Англии на все 200, я вам так скажу, положа руку на сердце, и от Голландии, а от Франции с Германией, да, на 50-100 лет мы отстали именно тогда. И Сталин вынужден был заставлять бежать страну всю 10 лет подряд, надрывая жилы, именно потому что тогда не поняли этих лежащих на поверхности очевидных вещей и не смогли пересилить инерцию феодальной надстройки, что выразилось, в частности, в довольно глупой этой самой Семёновской истории. Глупой почему - потому что она привела только к ужасным страданиям собственно самих солдат, которые были там и так пострадавшей стороной, неприятностям по службе офицерам и абсолютно ложным выводам, которые последовали от лиц начальствующих.
Д.Ю. Страшные вещи рассказываешь, Клим Александрович. Очень глубоко берёшь. Я, между прочим, читал, у меня такая есть - до такого не додумался. Очень интересно.
Клим Жуков. Дело в том, что книжка очень хорошая, ещё раз советую всем прочитать: Владимир Лапин "Семёновская история". Я её раза 2 читал, поэтому она у мня в силу того, что плохо переплетена, в таком мягком дурацком переплёте конца 80-ых годов...
Д.Ю. Сейчас их перевыпускают.
Клим Жуков. Да, а эта пришла в негодность некоторую. Масса источников приведена, просто Владимир Лапин тоже, как и Александр Первый, как и декабристы, смотрит на форму, не вникая в суть, которая лежит немного в стороне и чуть-чуть глубже, как мне кажется, поэтому я и посчитал возможным в годовщину тех событий, у нас тут буквально 16-18 октября только-только прошли, обратиться к той давней истории, которая поучительная, прямо скажем.
Д.Ю. Но к сожалению, ролик выйдет у нас только на следующей неделе, т.е. чуть-чуть попозже, но сути дела это не меняет. Спасибо, Клим Саныч. Очень круто, как всегда. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
