Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, здравствуй.
Клим Жуков. Добрый вечер. Всем привет.
Д.Ю. Обо что сегодня?
Клим Жуков. Как и обещали – казанская история: как царь Иван Четвёртый Казань штурмом брал. С четвёртой попытки.
Д.Ю. Неплохо. Мы про все 4 или только про одну?
Клим Жуков. Про финальную Если про все 4, это нужно будет делать (я уверен – многим бы это хотелось) 4 ролика, потому что каждая эта история – там есть, о чём поговорить, прямо скажем. Вообще этих попыток было гораздо больше, потому что попытками взять Казань, удачными или не очень, отличались многие предшественники Ивана Четвёртого, в частности, Иван Третий, Василий Третий. Хотя у Ивана Третьего получилось в конце концов, в 1487 году он Казань-таки первый раз взял.
Д.Ю. Чем это закончилось?
Клим Жуков. Вынужденной недальновидностью Ивана Третьего – он начал заключать какие-то союзные договоры. Ну понятно, что он пока союз, а потом глядишь – уже и не союз. Иван Четвёртый решил это по-другому, поговорим об этом в конце.
Д.Ю. Ну сразу, пока не начали: наши татары, я чувствую, суровые парни – активно противостояли, отбивались.
Клим Жуков. Как сказать… Потому что что значит «наши татары»? Ведь тут самое главное в том, что эта вся история – не очень понятно, за кого болеть, потому что это же была, по сути дела, гражданская война в державе Чингис-хана. Вся держава Чингис-хана была поглощена много-много-много-десятилетней гражданской войной, где все всех резали, заключали временные какие-то пакты, которые распадались, блокировались другими своими бывшими врагами, а теперь друзьями, и начинали резать тех, с кем дружили раньше. Т.к. Русь была, как ни крути, частью Улуса Джучи, то абсолютно вся эта история с юридической точки зрения в первую очередь является разборками между членами Улуса Джучи.
Д.Ю. А им это было очевидно, что это разборки Улуса Джучи, нет?
Клим Жуков. Это было и очевидно, и неочевидно просто потому, что Иван Четвёртый стал называться Белым царём, т.е. официальным титулом ханов.
Д.Ю. А я никак понять не мог, что это такое – Белый царь.
Клим Жуков. Белый царь – это царь Улуса Джучи, это император Большой Орды, и Иван Четвёртый принял на себя этот титул, таким образом мы прекратили усобицу в державе Чингис-хана с другой стороны, т.е. сначала они пришли к нам оттуда, пришли-пришли-пришли-пришли, захватили, включили в общую орбиту, потом это всё распалось вдребезги, и мы пошли обратно через некоторое время, и к 1582 году захватили Сибирь.
Д.Ю. Прибрали, да.
Клим Жуков. Да, и как-то вот у нас всё это прекратилось.
Д.Ю. Я не устаю поражаться, насколько часто всплывает монгольская тема – кто там чего завоевал, кто кому чего выставил, кто кому деньги платил, кто кем руководил – но оказывается, монгольского нашествия не было. Это всё тоже придумано, да?
Клим Жуков. Тоже, тоже. Не, ну там, Господи, это ж…
Д.Ю. Отвлечёмся от дебилов…
Клим Жуков. Нет, как раз к дебилам-то мы сейчас подходим, от них отвлечься так просто не получится, потому что казанская история – это вместе с битвой при Орше, вместе с Грюнвальдским сражением, вместе с ними со всеми и ещё в большей степени – это в настоящее время не только чисто исторический вопрос, но ещё и чудовищный националистический пропагандистский жупел. Я с большой осторожностью отношусь ко всему, что говорит маэстро Кургинян. Время такое теперь – никому верить нельзя. Мне можно.(с) Я сам был в Казани о 2007 годе, видел людей, которые ходили в майках с надписями «Помню 1552 год», «Холокост татарского народа-1552», а больше всего меня поразила девушка-блондинка, она вот совершенно точно никакого отношения не имеет к татарам вообще, она 100-проценная славянка, прогуливалась по улицам Казани с плакатиком: «1552 – Не забудем, не простим!»
Д.Ю. Ну, мало ли мы таких дебилов видели на Украине.
Клим Жуков. Вот я просто хочу сказать, что у нас такие свои есть, причём в самых разных местах нашей необъятной Родины, с самыми разными поводами.
Д.Ю. А Сергея Ервандовича-то к чему помянул?
Клим Жуков. А он просто тоже рассказывал вот именно про это, я просто слышал. Если бы я этого не видел сам, я бы просто не поверил, а я видел. Началось, кстати говоря, это всё в 1920-ых годах на волне этнического национализма, который проник в партию большевиков, когда мы стали объединяться из разрозненных республик в одну большую страну, вот, в частности, полезли всякие не совсем сознательные или наоборот слишком сознательные, но в свою сторону, элементы, в том числе и из татарских наших окраин. В научном смысле это было выражено ярче всего, на мой взгляд, в работе Михаила Георгиевича Худякова «Очерки истории Казанского ханства», вышла в 1923 году. Это, если читать, не зная, что это вышло в 1923 году, и не смотреть на имя автора, а просто взять и прочитать в виде эксперимента, ты будешь абсолютно уверен, что это пишет какой-то долбанутый, абсолютно современный татарский фашист, националист. Т.е. риторика не изменилась вообще. Там при общем вполне внятном изложении всех ключевых моментов, событий, которые тогда происходили, берутся и выпячиваются какие-то отвратительные подробности из источников, например, из Андрея Курбского, который, прямо скажем, объективным источником не является. Вот всё гадкое, что там он пишет, это всё просто берётся и цитируется: «Как мы знаем из источников…» - там ссылка такая-то, вот…
Д.Ю. Было так.
Клим Жуков. Было так, да, и никак иначе, и всё выводится, что это была национально-освободительная борьба татарского народа против московского завоевателя, которая закончилось чудовищной кровью и геноцидом татарского народа. Вот так. И в общем, такие сентенции, пока у нас Д.А. Медведев ещё президентом был, ему высказывали в Казани, что видите, а вы знаете, между прочим…
Д.Ю. Что тут было-то.
Клим Жуков. Надо бы покаяться, вот.
Д.Ю. А-а.
Клим Жуков. Ну а что – все каются, там, за Катынь, и вот надо бы за Казань покаяться. Поэтому когда мы обо всём этом говорим, это сейчас уже не только чисто исторический вопрос, это вопрос ещё и ко всему прочему вполне злободневного политического звучания, практического применения, поэтому, конечно, нужно разбираться со всем этим так по пунктам.
И пункт 1, он и исторический имеет момент, и собственно практический, политический момент: нельзя думать, что Казань была беспринципным агрессором по отношению к Москве, или наоборот – что Москва была беспринципным агрессором по отношению к Казани. Это упрощение, которое переходит уже в область ошибки, потому что невозможно рассматривать взаимоотношения вообще никаких стран в виде 2-сторонних отношений, а тем более вот этих двух стран в виде 2-сторонних отношений рассматривать нельзя, потому что, конечно, да, были отношения между Москвой и Казанью, но они происходили не в вакууме, вокруг была куча интересантов, которые были интересанты, наверное, не в меньшей степени, чем тяжущиеся стороны. Потому что в традиционной системе отношений Москва-Орда принимали горячее участие: это крымско-казанско-московские вопросы, которые самым прямым образом влияли на принятие решений, это влияние Турции, опосредованное через крымский фактор, это ногайский фактор, потому что рядом, как мы знаем, находились бывшие друзья и родственники потомки хана Едигея Большие и Малые Ногайские Орды, которые были напрямую заинтересованы в том, что происходит на Волге, в частности, в центральном течении, в Казани, и они активнейшим образом вмешивались во внешнюю политику: на стороне Москвы, на стороне Казани, или устраняясь вовремя, типа, разберитесь. Там даже Сибирское ханство активно участвовала в этом. Естественно, тут же был литовский фактор, потому что Литва последовательно поддерживала Казань, когда она выступала противником Москвы, и не дружила с Казанью, если вдруг Казань с Москвой мирилась или, не дай Бог, начинала дружить. И даже западно-европейская политика, которая, казалось бы, вообще географически никак не привязана, там тоже играла свою, правда, конечно, небольшую, но всё равно роль, потому что на Волге и Заволжье Европа пыталась постоянно найти точку опоры против турок, с которыми имела самые напряжённые отношения.
Так что, если мы рассматриваем поход Ивана Третьего, Василия Третьего, Ивана Четвёртого на Казань, как волюнтаризм отдельных лиц, которым просто вдруг понравилась «подрайская землица», как тогда говорили про те места, это ошибочно. И даже если вдруг мы скажем о Москве, как о каком-то таком сложном экономико-политическом организме, которому захотелось прибрать к рукам Казань, то это будет, конечно, уже не такого размера упрощение, но тоже неправильно. Ещё раз повторю: мы не могли не включить Казань так или иначе в орбиту своего влияния, потому что вопрос был такой – или включаем её туда мы, или включает её туда Турция, потому что никаких других вариантов не было. И тут уже был вопрос не «хочу» или «не хочу», или «жалко казанскую независимость», хотя, конечно, слов-то таких никто не знал тогда, я так осовремениваю нарочно вопрос – вопрос был в том, что это пришлось бы сделать, как – это уже, конечно, отдельная история.
Ну вот если рассматривать данный момент, да все данные моменты, вне сложнейших политических, экономических, династических, генеалогических связей, то, говоря словами Милюкова о казанской истории, «это глупость в стиле предательства». И когда я говорю «глупость» или «предательство» уже не в научном, а политическом звучании, это именно так.
Итак, ключевой вопрос всегда – это экономика. Зачем вообще нам нужна была Казань и шире – центральное течение Волги с центром в Казани? Это 2 фактора: это земля и река, конечно же. Земля – это плодородные наделы. Главный фактор расширения собственной кормовой базы в феодализме с его очень низкой агрокультурой – это, конечно, экстенсивный рост, т.е. не интенсивный, а за счёт расширения территории. Не развитие территории внутри себя, а расширение. Для Руси, России, Московского государства, это было особенно критично, потому что у нас был острейший дефицит земли доброй, угожей и очень сложная климатическая ситуация. Т.е. перспективы внутренней колонизации себя к началу 16 века в основном исчерпали, т.е. конечно, они не до конца себя исчерпали, они, наверное, до сих пор себя не до конца исчерпали, но такие массивные решения больших экономических тенденций за счёт внутренней колонизации к 16 веку решать было уже нельзя. В 15 веке ещё можно, и решали, а в 16 веке, видимо, уже нет. Т.е. нужно было или вводить какую-то более продвинутую агрокультурную систему, лучшую, чем трёхполье, или расширяться. Ввести какую-то продвинутую систему не могли, просто потому что научно-технический прогресс тогда находился объективно на каком-то крайне низком уровне по всему миру, ну а любые попытки централизованной плановой государственной политики по внутренней колонизации, т.е. расчистка лесов, осушение болот, поворот рек, было экономически неоправданно, почему – ну просто потому что для этого потребовалась бы мобилизация натурально трудовых армий. А как иначе? Все более или менее плодородные собственные земли уже так или иначе освоены, и даже освоены некоторые неплодородные, т.е. чтобы прирастить внутри себя кормовую базу, нужно заниматься тем, чем я говорил: высадкой лесозащитных полос, чего тогда не знали, как надо делать и зачем, мелиорацией болот, вырубкой лесов. Нужны трудовые ресурсы. Трудовые ресурсы – это крестьяне, которых для этого придётся сорвать от сохи, и они очень долгое время не будут давать никакого урожая, а учитывая уровень медицины того времени, ещё и перемрут по дороге половина. А зачем? А в общем-то, незачем, потому что вот мы только что сделали то, что я описал, и посадили туда крестьян, помещиков, которые занялись тем же трёхпольем. Т.е. всё это мероприятие, все эти трудовые армии, оказывается, работали бы ради урожая сам-пятый, сам-седьмой в очень хороший урожайный год. Спрашивается, зачем это? Когда окупится – через 100 лет, через 200? Ну т.е. в этом потребности не было, а зато была прямая потребность в расширении экстенсивном, сразу прирастая уже хорошей землёй, которая была в Поволжье – там есть очень хорошая земля. И вдруг эта земля стала доступна, потому что к середине 15 века окончательно развалилась Большая Орда, и там оказался политический вакуум, и конечно, стремительно расширяющееся Московское государство, навострив мохнатые уши Василия Второго Тёмного, внимательнейшим образом посмотрело на Волгу -…
Д.Ю. Со значением, да?
Клим Жуков. … что там такое?
Д.Ю. Что-то вы там затеяли?
Клим Жуков. Да, ну и глядя на Волгу, мы помимо земли неминуемо увидим речку. Речка – во-первых, это рыбка.
Д.Ю. Это было важно?
Клим Жуков. Сейчас скажу. Осётр, белуга, стерлядь, севрюга – вся их икра, она в середине 18 века приносила чистой прибыли в год миллион рублей, это 18-вековых царских рублей – ну это, не знаю, какие-то миллиарды долларов сейчас.
Д.Ю. Ну может, у нас там были какие-то серебряные шахты, я не знаю, что там у нас было.
Клим Жуков. Так вот Волга – это и была серебряная шахта. Там нужно было поставить сеточку и ловить просто золото, потому что эта икра, эти благородные рыбы – осетровые, белужьи и прочие, которые покупали по всей Европе с удовольствием, как и сейчас – это просто была валюта чистой воды, ну и я молчу о том, что это просто еда, можно её просто сожрать с удовольствием, потому что осётр – это вкусно, как и, например, стерлядь какая-нибудь. Но это не главное. Главное – это, конечно, торговый путь на юго-восток, потому что Волга, как мы помним, это Великий волжский путь, который был важнейшей торговой артерией запада Евразии, т.е. Восточной Европы с 9-10 века. И в зоне объективных экономических интересов Руси она была тоже с 9-10 века, с чем связано, наверное, 90% военных и политических конфликтов с Хазарией и потом с Волжской Булгарией. Потому что именно из-за возможности свободно ездить и торговать в Каспийское море, в Персию, были связаны все эти конфликты, ну просто потому что это транзитная торговля и чудовищные деньги, просто чудовищные! Ну а с того момента, как мы благодаря усилиям Олега Вещего поссорились с Хазарским Каганатом окончательно, потом при помощи Олега, Святослава и Владимира угробили Хазарский Каганат, на его месте на Волге образовалась Волжская Булгария тут же, и для нас прямой доступ на Волгу в среднее и нижнее течение оказался закрыт на 500 лет, т.е. на целую эпоху.
Д.Ю. Неплохо! Полтысячи, да.
Клим Жуков. Нашими волжскими воротами был Нижний Новгород – вот до него мы могли свободно доезжать, дальше уже всё. Т.е. ткани, самое главное – шёлк, потому что мы своего шёлка, понятное дело, не могли производить – у нас не было тутового шелкопряда. Это значит, шёлк, производные его – парча, тафта, бархат и прочее, атлас – оружие, железо, золото, серебро, драгоценные амальгамы в обмен на лён, который очень, очень ценился в Персии – льном шахи награждали своих подчинённых.
Д.Ю. Неплохо!
Клим Жуков. У нас-то лён был просто какая-то всеобщая бросовая ткань.
Д.Ю. Крестьянская, да.
Клим Жуков. Да, а у них хорошо выделанный лён была ценная вещь, ценный подарок, потому что у них он не рос, а в льне не жарко.
Д.Ю. Экзотик, да.
Клим Жуков. И ещё экзотик, потому что в шёлке-то все, а вот лен… Так вот, в обмен на лён, дерево, мёд, воск и, конечно, пушнину – вот всё это теперь поступало строго через татарское посредство.
Д.Ю. Ну они, как посредники, себе чего-то там отрезали, да, по всей видимости?
Клим Жуков. Естественно. Ну как – мы им продавали, они перепродавали, поэтому, естественно, они на этой марже неплохо наваривались. Они же нас не пускали туда торговать, они сами там торговали. Это всё, конечно, снижало общегосударственную норму прибыли, и именно Казань, когда стала центром самостоятельного ханства, стала ещё и центром ежегодной Волжской ярмарки, которая собирала в себя со всей-со всей округи…
Д.Ю. С какого года была эта ярмарка?
Клим Жуков. С 30-ых годов 15 века.
Д.Ю. Она сразу называлась «ярмарка», или какое-нибудь «торжище»?
Клим Жуков. Честно говоря, не знаю, как она называлась. «Базар» наверняка какой-нибудь называлась по-восточному. Ну это просто мы эти слова «ярмарка» мы как-то понимаем, наверное, не очень правильно в силу инерции сознания, потому что для нас ярмарка – это там, где ходят клоуны на ходулях, смешные какие-то люди танцуют гопака, там продают мёд, сахарную вату и можно показаться на каруселях. Это не совсем так. Впоследствии Нижегородская ярмарка, наследница Казанской ярмарки – это было место типа современной Фондовой биржи, где зарабатывались и оборачивались просто миллионы ежечасно, потому что нужно понимать, что от Реи и Багдада до Архангельска туда стекалось всё и все, это был центр мира просто.
Д.Ю. Мусульманское или все?
Клим Жуков. Все, все там были – наши, «все флаги в гости будут к нам», короче, от Архангельска до Багдада туда съезжались все, обменивались, торговали, обманывали, разводили друг друга, как чай в стакане, немножко шпионили, т.е. это было место, где можно было добыть денег, информации, ресурсов, купить, продать, обменять всё, что угодно. Именно там встречался Север с Югом и Запад с Востоком. Ну и само по себе то, что это было в руках татар, сначала, понятно, Казани ещё не было, в 13 – начале 15 века это была просто Большая Орда, ну и в руках татар – и хорошо, просто это гигантская империя, с ними ссориться не просто опасно, это невозможно – кончится только плохо. И то, что они там владеют такой нормой прибыли, это нормально, потому что они это могут переварить. И они в конце концов всю эту территорию крышуют военной силой. Ну и потом, когда это уже была не Орда, когда это была просто Казань, то, что именно казанцы владеют ярмаркой и вообще этим торговым путём, это тоже было не критично абсолютно. Не то, что плохо, а просто некритично. Но то, что было некритично для Владимирского княжества, даже Великого Владимирского княжества, для Московского царства оказалось абсолютно неприемлемо, потому что Московское царство – это была не просто какая-то династия, которая правила какими-то землями, у которой вдруг аппетиты повысились.
Мы когда-то недавно, когда говорили о трансформации русского военного дела в постмонгольский период, подробно остановились на центростремительных тенденциях, которые, собственно, и собрали повторно Русскую землю вокруг Москвы, так вот эти тенденции диктовали то, что все маленькие государства, которые находятся на периферии, должны или выбрать себе какого-то другого мощного сюзерена, другую мощную точку опоры, и опереться на него, или быть включёнными в состав Москвы.
Д.Ю. Со всей неизбежностью.
Клим Жуков. Со всей неизбежностью, потому что политический каптал в т.ч. может только возрастать или убывать и возрастать в другом месте. Как только Золотая Орда по объективным причинам разлетелась на куски, их капитал стал сдуваться, соответственно, где в одном месте убыло – в другом немедленно прибыло, стало прибывать в Москве, потому что Москва была ближайшим центром силы, которая стала собирать вокруг себя все эти земли. И это всё создавало, повторюсь, объективные предпосылки включения осколков Золотой Орды в орбиту Москвы – ещё одного осколка Золотой Орды.
И вот что это были за осколки: на месте Улуса Джучи образовались Казанский Юрт, Астраханский Юрт, Большая и Малая Ногайские Орды, ну понятно, не совсем там, но всё равно политически оттуда проистекающий Крымский Юрт. Естественно, активно за этим всем наблюдала через Урал Сибирская Орда. И вот сами эти осколки имели друг к другу массу претензий – и политических, и экономических, потому что это то же самое было абсолютно, что было с Русью в эпоху феодальной раздробленности, потому что, имея отдельную власть на каждом клочке земли, эта власть заинтересована во впитывании прибыли под себя, а друг с другом делиться никто не хочет ни в коем случае, потому что это бы означало и потерю денег, и потерю политической власти и, естественно, потерю авторитета. Поэтому все эти прекрасные новообразования друг друга не любили ещё сильнее, чем Москву, как правило. Там они иногда объединялись, но это опять же было ситуативно и ненадолго. И вот они все переварить эту чудовищную торговую артерию, чудовищную прибыль не могли, просто у них рот так широко не отворялся.
Д.Ю. Однако!
Клим Жуков. И получалось, что эта прибыль как-то или неэффективно используется, или просто пропадает, или она просто могла быть ещё и больше. Так вот, больше она могла быть только в одном случае: если Волга ложилась под нового игрока – под Москву. А другого-то не было, кроме, конечно же, Османской империи, которая далеко, напрямую с Волгой никак не соприкасается – ну, где Волга, а где Турция – но через посредство Крыма Османская империя действовала по всему течению Волги до, собственно, её православных пределов – до Нижнего Новгорода.
Д.Ю. Как?
Клим Жуков. А сейчас расскажу. Да, ну конечно, была Литва, которая там действовать напрямую никак не могла, потому что далековато, но в любую секунду была готова поддержать любую херню, кроме голодовки, только чтобы не дать Москве что-нибудь для себя поиметь на Волге, т.е. вплоть до прямого военного вмешательства, или инициировать очередной отъезд очередного князя к себе в Литву – была масса способов, так чтобы у наших было, чем заняться, кроме Волги, масса.
Д.Ю. Как же всё не ново!
Клим Жуков. Ну, даже не представляешь себе, как это не ново, сейчас я перейду к этому «не новому». Так вот, поодиночке все эти описанные Юрты уже к началу 16 века соперничать с Москвой никак не могли, да уже и к концу 15 века, что наглядно показал Иван Третий, разбив астраханских татар на Угре в 1480 году. Вот не могли они поодиночке соперничать с Москвой, и объединиться они тоже не могли, надолго, по крайней мере. С другой стороны, при постоянном турецком и литовском, и или турецком, или литовском вмешательстве могли. Т.е. Русь не могла взять и завалить под себя всю Волгу, ей этого просто не давали сделать, вот физически.
С Литвой всё понятно, потому что для Литвы любое усиление Москвы – это была прямая военная угроза, потому что больше территории, больше войска, и так-то еле справляются, а тут ещё хуже будет. А с Турцией всё немножко сложнее, потому что Турции было выгодно контролировать Волгу через Крым посредством создания полунезависимых, или полузависимых, лимитрофов: они и между собой договориться не могли, таким образом, оставаясь зависимыми от турецкой через посредство Крыма помощи, и таким образом внутренняя нестабильность на Волге, постоянная конфронтация Волги с Москвой подводила все эти Юрты под турецкую орбиту, с одной стороны, с другой стороны, не давали шагнуть конкуренту, России, на восток. Т.е. была выгодна постоянная внутренняя нестабильность, постоянный огонь войны или гражданской войны. Это турки поддерживали постоянно в течение 100 лет приблизительно. Подогревалось это состояние посредством династических браков и, конечно, религиозной риторики, потому что турецкие или протурецкие религиозные деятели или засылались напрямую, или воспитывались на местах в том духе, что Турция – это же главная опора ислама, все эти страны исламские, и поэтому там подогревался на очень хорошем уровне религиозный огонь и всегда готовность объявить газават. Вот в частности, знаменитый герой обороны и вообще противостояния Москве сеид Кул-Шариф – это был выходец из Крыма, т.е. напрямую протурецки настроенный политический деятель, потому что Крым, напомню, это был вассал Турции. Что мы видим? То же самое, что теперь: только закрой один глаз, туда сразу набегут какие-нибудь алавиты и устроят тебе там…
Д.Ю. И глаз не закрывай – они уже здесь.
Клим Жуков. Да-да-да. Ну а если закроешь, они там просто тут же появятся, и главное, там же, в Казани, вот там же ровно, на той же Волге – ничего не изменилось.
Ну а чем же было Казанское ханство? В 1436 году внук Тохтамыша Улу-Мухаммад, сын Джелалетдина того самого, который, помнишь, когда мы говорили о битве на реке Ворскле, который у Витовта вынужден был некоторое время гостить. Так вот, у него был сын Улу-Мухаммад Джелалетдинович Тохтамышев. Его свергли с Золотой Орды, и сверг его Кичи-Мухаммад – это другой внук соперника Тохтамыша хана Тимура Кутлуга того самого, опять же о котором мы говорили. Ну и на этом потомки Тохтамыша на престоле Золотой Орды пресеклись. Ну а изгнанник Улу-Мухаммад проявил политическую дальновидность и не стал окончательно ссориться с Кичи-Мухаммадом, а договорился по-хорошему, что ему выдадут тогдашний периферийный Улус на Юго-западных землях, т.е. в Крыму, куда он и уехал, став основателем Крымского Юрта.
Д.Ю. А что такое «Юрт» по-русски, неизвестно?
Клим Жуков. Юрт – страна, кочевье. Там он страшно поссорился с местной крымско-татарской верхушкой, и его выперли ровно через год, в 1437 году, т.е. ему как-то очень в тот момент не везло. Но он ушёл оттуда с 3,5-тысячным войском, и пошёл сразу по проторенной для всех потомков Чингис-хана дорожке – на Русь. Пришёл он к Белёву в заокской территории Москвы, собрался там обосноваться. Тут, конечно, немедленно возник вопрос у Великого княжества Владимирского, а что это тут происходит? Был послан отряд ОМОНа, который татары побили изрядно. Это был знаменитый Белёвский бой 5 декабря 1437 года. Но оставаться он там не стал, понимая, что людей, в общем, не очень много, и он раз побил, два побил, а в третий раз, может, уже и не так повезёт, и стал двигаться к верховьям Дона. Вышел к Суре, потом к Волге чуть южнее Казани и в Засурье отторг владения Золотой Орды, которые непосредственно прилегали к границам Великого княжества Московского, Владимирского и Рязанского, т.е. там, где потом образовалось Казанское ханство.
Д.Ю. У нас карты есть какие-нибудь, нет?
Клим Жуков. Я всё пришлю, надеюсь, джун по моей бодрой трескотне опознает, куда вставлять, если не опознает – я подскажу. Ну а столицей Улу-Мухаммад сделал город Казань. Кстати, когда говорят, что недавно было - 1000-летие Казани праздновали, докладываю: Казань образовалась в 1261 году, т.е. 1000-летие ещё не скоро.
Д.Ю. Может, что-то откопали?
Клим Жуков. Ну как «что откопали» - Булгар откопали, столицу Волжской Булгарии. Ну извините, пожалуйста, у нас люди на месте Петербурга тоже жили, у нас тут недавно нашли под фундаментом несостоявшегося нашего «Газпром-Сити» неолитическую стоянку возрастом чуть ли не 10 тысяч лет – ну так давайте праздновать не 300 лет Петербургу, это как-то хреново, откровенно говоря, мне обидно, а 10300 лет Петербургу. Понятно, что неолитическая стоянка так и называлась – Петербург.
Д.Ю. Другое дело совершенно, да.
Клим Жуков. И как-то звучит по-другому. Ну вот, Казань: Казань на том месте, где была старая Казань т.н., Иске-Казан, Улу-Мухаммад строить не стал и перенёс город на реку Казанку примерно в 5 км от впадения в Волгу, где теперь исторический центр Казани и находится. Это было очень удобное место, потому что туда было крайне неудобно нападать, по крайней мере, вот так прямо с ходу, потому что да, наши ушкуйники из Новгорода через Вятку обожали по Волге ездить.
Д.Ю. С внезапной проверкой прибыли, да?
Клим Жуков. Да, с внезапными визитами в гости, это же просто удобно: встал на Волгу, вниз сплавился, тебя никто не ждал, потому что Волга большая, широкая, там наблюдательные посты замучаешься держать – постоянный флот придётся содержать, в конце концов. У тебя войско воюет где-нибудь в Крыму с друзьями с твоими, и тут у тебя с лодочек выпрыгивают бравые новгородские парни, всех бьют, режут, всё, что можно украсть, крадут, девок изнасилуют набело – и домой. А тут придётся им сворачивать в более мелкую речку – в Казанку, и вот там на повороте их можно отследить и уже со всей душой принять по приезду – с одной стороны, с другой стороны, для степного набега не очень удобно, потому что там на слиянии рек, где она находилась, это очень удобно в смысле фортификации места, т.е. со всех сторон продумано. Улу-Мухаммад был очень головастый. Ну и вот, именно там и родился процветающий центр посреднической торговли между Востоком и Западом, Севером и Югом. И к 1438 году это ханство с центром в Казани стало самостоятельным государством, не зависимым от Золотой Орды.
Ну а Золотая Орда, она бы и рада привести её под своё крыло, но её время уже было сочтено, годы заканчивались, и к концу 15 века остатки Золотой Орды окончательно превращаются в равноправного партнёра – в Астраханский Юрт, в Астраханское ханство – ниже по течению Волги.
Обосновавшись в Казани, Улу-Мухаммад первым делом решил восстановить нормальные партнёрские отношения с Русью, потому что дань-то не платится – что такое?
Д.Ю. Где деньги брать?
Клим Жуков. Да. Ну это, во-первых, где деньги брать, это понятно, но почему эти-то не платят? Всегда платили с 13 века, а тут не платят. И в 1439 году Улу-Мухаммад захватывает Нижний Новгород практически без боя – просто пришёл и забрал. К маю 1939 года татары дошли до Москвы, сожгли посады, всё разграбили по дороге, как обычно, и 2 июня авангард татарского войска вошёл в Замоскворечье. Пытались даже взять кремль некоторое время, ничего не получилось.
Д.Ю. Неплохо!
Клим Жуков. Сожгли предместья и 13 июня из Москвы ушли. 15-16 июня сожгли Коломну.
Следующий поход состоялся в сентябре 1444 года, закончилось всё в 1445 году знаменитым боем при Спас-Ефимиевском монастыре около речки Нерли, где попал в плен великой князь Василий. Это всё было вот дело рук Улу-Мухаммада, и это, конечно, было страшным ударом, потому что оно ещё раз, казалось бы, вернуло Русь в систему выходных отношений с татарской Ордой, потому что вроде бы это уже и не Большая Орда, это какая-то Казань, чёрт его знает вообще, что это такое, и вдруг мы оказываемся не просто в зависимости, а для того, чтобы выплатить контрибуцию за поражение и выкуп великого князя. А без него никак, потому что если не будет великого князя, это сразу на ближайшие 25-30 лет, т.е. на целое поколение это будет резня. Все были заинтересованы в личности великого князя на престоле. Конечно, им хотели немножко рулить, у Василия по этому поводу были другие мысли, но пока он был в плену, никаких своих мыслей он высказывать действительным образом не мог.
Так вот, чтобы выкупить великого князя и заплатить контрибуцию, были вынуждены пойти на совершенно чудовищный мирный договор, по которому в города опять сажались баскаки, которые напрямую наблюдали за сбором денег. Т.е. они не просто так сказали, что дайте нам сколько-то тысяч рублей, а стали чиновники наблюдать, кто где сколько собирает, как везут.
Д.Ю. Все баскаки этим занимались, да?
Клим Жуков. Этим занималась татарская администрация, включая и Москву даже. Учитывая, что Василия не было в Москве, а татары в Москве были, вдруг внезапно, и не только в Москве, поползли слухи, что Василий Третий подарил Улу-Мухаммаду вообще всё княжество, а сам больше не приедет. Народ был в шоке.
Д.Ю. Но это оказалось слухом?
Клим Жуков. Это, конечно, оказался слух.
Д.Ю. Пустили парашу, да.
Клим Жуков. Да, и одним из пунктов договора, он оказался очень далеко идущим и, как обычно, диалектическим, стало выделение великим русским князем в Мещёрской земле буферного государства – Касимовского ханства, которое формально считалось вассальным от Москвы. Но как только Василий Второй вернулся, буквально уже к концу его правления оказалось, что это формальность-то формальность, а вассальные-то они в самом деле Москве. И Касимовское ханство стало нашей точкой опоры вообще в татарских землях на Волге.
Д.Ю. Дурдом, блин!
Клим Жуков. И более того, Касимовское ханство стало тем местом, куда убегали все диссиденты из Казани и Астрахани, и даже из Ногайских Орд, потому что там были свои братушки, там мусульмане, их никто там не утеснял, даже наоборот, и там было страшно почётно. Там режим максимального благоприятствования. Ну если у тебя не получилось захватить престол в Казани, куда ты денешься? Да к родственникам в Касимов, господи!
Да, но тем не менее, как только умер Улу-Мухаммад в 1446 году, у нас с тех пор был мир, тишь, гладь да божья благодать с казанцами целых 20 лет. Мы с ними не ссорились, более того они нам помогали военной силой против Новгорода, например.
В 1467 году всё поменялось, потому что на троне был уже Иван Третий, Иван Третий занимался только тем, что собирал земли вокруг Москвы, и никакие посторонние вмешательства он терпеть был не готов, а Казань напрямую влияла на политику Москвы – это раз, во-вторых, ему приходилось платить. Это два. И вот это он решил прекратить. Он отправил царевича Касима, это был дядя хана Казанского Ибрагима, в качестве претендента на Казанский трон, ну потому что у него были свои ручные родственники Казанских ханов. И что удивительно: внутри Казани, внутри элиты казанского общества, внутри аристократии часть людей поддержала Касима, потому что всегда, когда есть центральная власть, кто-то ей не доволен, и вот все недовольные образовали сразу прорусскую партию. Но тем не менее, первая попытка закончилась неудачно, потому что нас разбили на Волге в речном сражении, и более того, после этого хан Ибрагим пошёл с ответным визитом, разграбил Галич Рязанский, ну и Ивану уже в следующем году пришлось выделять специальные гарнизоны в Новгород, Муром, Кострому, тот же самый Галич, и пошёл Иван на, в общем, для Руси почти беспрецедентные действия – он пошёл на ту сторону Волги с карательным рейдом. Т.е. это обычно к нам татары ходили с карательным рейдом, а тут Иван Третий пошёл на ту сторону с карательным рейдом, причём, судя по всему, это был именно показательный карательный рейд, который сопровождался, в общем, излишними жестокостями, потому что это, говоря по европейским меркам, была «плохая война», которая имела целью принудить казанцев к открытому столкновению.
Ну, Ибрагим отправил войска на Галич и Муром, Нижний Новгород. В целом ответный поход принёс половинчатый успех, потому что на Галич сходили удачно, а на Нижний Новгород не очень – там получили по шапке, и отряд их был разбит.
В 79 году 15 века хан Ибрагим умер, и у него было 3 сына: Худай-Кула, Мелик-Тагир и Али – от первой жены его Фатимы и от второй жены Нурсалтан – двое сыновей: Мухаммад-Амин и Абдул-Латиф, это как раз будущие Казанские ханы оба. Наследовал хану Ибрагиму некто Ильхам, который в 2 приёма умудрился поханствовать – в 1479-84-ом и в 1485-87-ом году, это старший сын и преемник хана Ибрагима от Фатимы. После смерти хана Ибрагима казанская верхушка вполне очевидно распалась на 2 противоборствующие партии, которые стали друг с другом грызться.
Д.Ю. Как положено, да.
Клим Жуков. Естественно. Москва, конечно, поддержала тех, кто был приятен. А Москва-то поддержала не просто тех, кто был приятен, она посоветовалась с крымчаками – с Менгли-Гиреем, потому что, напомню, в это время с Менгли-Гиреем был военный союз, мы вместе воевали против Литвы с удовольствием. И составили некую дорожную карту, как теперь принято говорить, по которой решили поддерживать Мухаммад-Амина, который был выдвинут на престол русско-крымской партией, как бы дико это ни звучало. И он стал крымским ханом, но однако в итоге случилось восстание, он вынужден был бежать и получил удел – Каширу под Москвой.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Был нормальным служилым князем. Да, в итоге следующее ханство, или хама, закончилось неудачно, и Москва вдруг решила поставить младшего брата Мухаммад-Амина – Абдул-Латифа, т.е. рокировала ханов на Казанском престоле.
В 1482 году Москва начала подготовку к походу на Казань и в 1484 году ходили на Казань в первый раз. В 1485 году ногайцы вернули на престол Ильхама, ну а в 1487 году был второй большой поход, который закончился 18 мая, когда началась осада Казани, и собственно, Казань-то мы взять тогда первый раз и смогли. И надолго, по крайней мере, до конца правления Ивана Третьего, Казань стала русским протекторатом, т.е. мы вернули должок, называется. Ну а Ильхам, что интересно, уехал в Вологду, а его мать Фатима – в Белоозеро.
Д.Ю. В тёплые края.
Клим Жуков. В тёплые края, всех приняли, да. В общем, тут можно много говорить, но ставленник Ивана Третьего Мухаммад-Амин, потом Абдул-Латиф, но в основном Мухаммад-Амин называл себя «Ивана Третьего младшим братом», т.е. он напрямую признавал себя вассалом. Но в конце концов уже в последние годы правления Ивана Третьего он всё-таки решил проявить самостоятельность и как-то вышел, вывернулся из-под опеки. Ну а со смертью Мухаммад-Амина пресеклась на Казанском престоле династия Улу-Мухаммада.
В 1519-1521 году туда поставили просто напрямую, безо всяких, Касимовского хана – Шаха-Али, которого в русских летописях звали Шигали. Т.е. это был просто уже напрямую, не просто протекторат, а уже почти наместник. Но тут же надо понимать, что всегда есть противодействие: была сильнейшая прорусская партия в Казани, причём не только из татар, потому что что такое была Казань – это было феодальное государство, которое естественным образом эксплуатировало местное население: кроме татар ещё черемисов, мордву, башкир, марийцев, и вот местные-то аристократики – мордовские, чувашские и прочие – они в первую очередь были заинтересованы в сотрудничестве с Москвой. И конечно, татары в том числе. На какой-то момент верх брала одна партия, потом другая, и этот маятник качался туда-сюда с разными периодами просто, вот и всё. И Шаха-Али выперли в конце концов в 1521 году после восстания из Казани, а в Казань приехал некто Сахиб-Гирей, младший сын Менгли-Гирея.
Д.Ю. Один другого краше!
Клим Жуков. И на самом деле это был не просто так человек, нужно понимать, что он скорее всего был дядей по матери Османского султана Сулеймана Великолепного. Дядей, потому что он был братом его матери.
Д.Ю. Во замес!
Клим Жуков. У него были не просто сильнейшие завязки – это был родственник самого могущественного из всех Османских султанов, которые когда-либо были вообще в истории Порты. Собственно говоря, Сулеймана звали Великолепным в Европе, потому что сами турки звали его Справедливым.
Так вот, в 1519 году Мухамед-Амин помер, Абдул-Латиф помер ещё раньше, и Сахиб-Гирей оказался в результате на Казанском престоле.
Естественно, Сахиб-Гирей приехал не просто так в Казань – он приехал с войском, и русское посольство, которое там находилось, консульство – даже можно так сказать, было или перебито, или арестовано. Кое-кому, конечно, удалось бежать, но тем не менее Сахиб-Гирей объявил войну Москве.
У нас к тому времени, как ты понимаешь, с Крымом уже все горшки были перебиты. 1521 год летом – Сахиб-Гирей вместе с Крымским ханом Махмед-Гиреем предпринимает поход. Сахиб-Гирей разоряет Нижний Новгород и Владимир в очередной раз. Под Коломной Сахиб-Гирей и Махмед-Гирей соединяются и вторгаются на Русь уже конкретно в Хартланд, т.е. они подступают к Москве. … конечно, не удалось. Ну и в 1523 году следует уже наш ответ – мы идём на Казань, и наступает целая череда этих бесконечных казанских походов: Русь идёт на Казань, Казань на Русь, туда-сюда, и это всё при активном участии крымчаков.
В 1524 году на престол садится Сафа-Гирей – это сын Крымского царевича Фетих-Гирея, который оказался на престоле не просто так. На престоле он оказался, потому что его старший родственник, дядя – Сахиб-Гирей из Казани просто сдёрнул при приближении русского войска, оставил за себя 13-летнего подростка разбираться. Но Сафа-Гирей имел, видимо, хороших советников, которые быстро подвели его под вассальные обязательства лично от Османского султана, и он какое-то время проправил. В 1531 году его выперли сами казанцы, которым не очень было интересно находиться в прямой вассальной зависимости от турок, потому что хорошо быть вассалом кого-то сильного, когда этот сильный рядом находится, он может помочь непосредственно. А турки где?
В 1531 году его выперли и поставили туда сами татары, подчёркиваю: не мы, а сами татары пригласили Джана-Али – Касимовского хана, т.е. московского вассала.
В 1535 году Сафа-Гирей вернулся и опять же вернул себе Казанский престол при помощи крымских войск, т.е. он из Крыма привёл армию, выбил оттуда Джана-Али и сел в Казань. Т.е. это не татары таким образом боролись за независимость, это просто происходила нормальная гражданская война, по-другому это сказать нельзя, в которую, конечно, активно вторгались интервенты, как полагается, потому что никто так просто не хотел смотреть, как там эти татары сами на этой прекрасной богатой Волге друг с другом разберутся и наконец совершат свой демократический выбор. Конечно, им помогали.
Д.Ю. Не только печеньем.
Клим Жуков. Не только печеньем, но ещё и напрямую войсками, и не только Москва – все помогали. Так вот, крымские войска были напрямую поддержаны ногайцами, потому что ногайцы – это был серьёзнейший фактор в отношениях с Казанью, они своё участие за Казань, против Казани или внутри Казани на стороне одного хана или другого хана разыгрывали, как на аукционе. И вот, что такое аукцион – на аукционе обычно платят, кто больше, и Сафа-Гирей обещал ногайскому бию Юсуфу, во-первых, серьёзные земельные уступки в обмен на помощь, а во-вторых, обещал ему дать… короче говоря, не помню, как это называется, специфический термин, сделать кем-то типа Мамая, т.е. беклербеком у себя, в Казани. И ничего этого не сделал.
Д.Ю. Обманщик.
Клим Жуков. Обманщик, и очень напрасно, потому что этот самый манёвр для всех вообще казанских отношений и вообще всей казанской истории имел самые негативные последствия, потому что никто не любит обманщиков.
Сафа-Гирей проправил до 1549 года, да, но его ещё раз, правда, выперли в 1546 году, и уже вот после этого он вернулся уже напрямую при помощи ногайцев. Он сбежал, вообще говоря, к ногайцам, уже на этот раз не в Крым, а в Большие Ногаи. Да, но ему напомнили: слушай, а как же вот беклербек, немножко земли отдать.
Д.Ю. А он?
Клим Жуков. А он ничего не сделал, и т.к. он скончался в 1549 году, то с него и взятки гладки. Но на его место пришёл 2-летний Утямыш-Гирей, сынок, и его мать Сююмбике, которая, естественно, была при нём регентшей.
Д.Ю. Эту я знаю.
Клим Жуков. Мы все знаем. С этого момента ногайско-казанские отношения, и так-то непростые, начинают холодеть. И кто выступает главным инициатором изоляции Казани от Крыма? Ногаи, заметьте, не Москва. Москве это было бы приятно – она просто не могла этого сделать физически, потому что не имела доступа в Степь, чтобы перекрыть сообщение между Крымом и Казанью, а ногайцы имели.
Конечно, русские власти активно включились в это, потому что именно Юсуф призывал русские власти стеречь Крымскую дорогу около Москвы, чтобы никто из Казани не проскользнул вдоль Оки в Крым. Т.е. они были настроены очень решительно, при том, что напрямую воевать они не очень хотели, а вот устроить некую политическую изоляцию – да. И в результате именно ногайские аристократы предлагали первыми Ивану Четвёртому совместные военные действия против Казани, они искали, на кого опереться. Опять же, я подчёркиваю, это не мы вынудили, подкупили, обманули, запугали бедных ногаев – это они выступили с инициативой.
Ну правда, были там некоторые особо принципиальные люди, в частности, Юнус, который говорил, что нет, ни в коем случае, это же неверные. Мы все мусульмане должны быть заодно. Но он остался не просто в меньшинстве, он остался один, потому что уже его сыновья, т.е. казалось бы, куда уж ближе, его сыновья активно сносились с Москвой по этому поводу. В общем, не самая дальновидная политика в очень решительный момент сделала Казань практически политическим изгоем, потому что, конечно, Крым бы мог бы помочь, но у него было крайне затруднено прямое сообщение. А те, кто был рядом, т.е. ногайцы, которых можно было просто взять и получить с них 15 тысяч отличной степной конницы, они оказались вдруг очень недружелюбно настроены. А с другой стороны была Москва.
Москва, как я и говорил, это, с одной стороны, конечно, был агрессор, потому что были объективные экономические и политические интересы, но, с другой стороны, не нужно забывать, у меня тут есть целая выдержка, вот у меня 4 страницы – перечисление, когда только за царствование Сафа-Гирея к нам ходили казанцы в набеги и что они делали. Сложилась целая набеговая экономика, потому что если мы обменивались с Персией льном, мхом, воском и деревом, получая всякие ништяки в ответ, то татары делали всё то же самое, добавляя туда русских рабов. Т.е. все эти набеги оканчивались всегда тем, что полон угоняли или в Персию, в рабство продавали, или переправляли в Крым, и там продавали в Кафе, опять же, в рабство. Напоминаю, кто не знает: английское слово «slave», «раб» - это прямая производная от «esclave», т.е. «славянин», потому что славян привыкли наблюдать на невольничьих рынках, это был самый ходовой товар. Не потому, что славяне такие хорошие работники, а просто потому что их тысячами угоняли и продавали. Ну и приходил какой-нибудь, например, англичанин, к венецианскому купцу, смотрел на этих людей, которых с колодками на шее держали на прилавочке, и спрашивал: «А это кто?» А ему говорили: «Эсклав» Таким образом слово «славянин» стало синонимом слова «раб», вот именно благодаря этому, а мы, уже будучи православными давно и глубоко к тому времени, работорговлю не признавали, тем более когда мы выступали в качестве товара, это было не совсем приятно.
Д.Ю. В Венеции есть специальная набережная – Скьявоне, где славян продавали. В Египет, что характерно. Даже Папа им говорил, что так… вы неправильно себя ведёте: они хоть и православные, но всё равно христиане, ими торговать нельзя.
Клим Жуков. Ну а венецианцы, конечно, говорили: «Да? Ой, извините. Сколько надо за индульгенцию?».
Д.Ю. Обозначьте расценки, да?
Клим Жуков. Обозначьте расценки, да-да-да. Ну, продолжим между тем, вернёмся в Казань. В Казани всё шло вразнос, потому что оставшаяся без союзников протурецкая, прокрымская партия пала, и Сююмбике выдали 11 августа 1551 года русским вместе с сыном, т.е. в Москву, заложниками. Её выдали по праву левирата за Шаха-Али, т.е. вдова должна выйти за ближайшего родственника умершего князя, т.е. Шах-Али оказался ближайшим родственником, к тому же равным по должности, и её выдали за Шаха-Али, таким образом закрепив Шаха-Али на Казанском престоле. Шах-Али стал ханом казанским, прямой ставленник Москвы. При этом Москва пошла на прямую аннексию всей т.н. «горной части», т.е. левобережья Волги из-под власти Казанского ханства, сказав, что это теперь будет русская земля, вот вы там за Волгой, а мы здесь. Это не понравилось очень сильно практически никому в Казани, и в первую очередь самому Шаху-Али, который получил Казань не просто так, а в феодальное кормление. А у тебя тут взяли и половину кормушки отрезали – ну кому это понравится? Шах-Али напрямую сносился с Москвой, требуя вообще-то отдать это всё обратно в Казань, потому что, простите, вы мне кормление дали, а половину отобрали тут же – нехорошо, я тут за вас работаю… Он же не за зарплату работал, понятное дело, это же феодализм.
Да, но что характерно: Шах-Али, несмотря на все экономические разногласия с Москвой, последовательно проводил московскую политику, и в ноябре 1551 года он вскрыл заговор казанской знати, на которую обрушил настоящие репрессии с казнями, посадками в тюрьму, изгнаниями – всё как положено. Да, и в разнос всё шло до такой степени, что вообще часть казанской знати – опять же, подчёркиваю, своей, казанской знати – была готова на упразднение ханства вообще как института и передачи всей власти напрямую в русский центр, в Москву.
Ну естественно, вот была такая тенденция, а была и напрямую другая, потому что все из местных богатых людей отлично понимали, что как только тут будет русский наместник напрямую, то придётся ему платить налоги, те же самые, которые раньше собирали они сами – они станут беднее просто. Да, ну конечно, это не очень дальновидно, потому что понятно, что всё бы это закончилось ещё одной «великой замятней», т.е. резнёй, и норма прибыли упала бы гораздо сильнее, чем если заплатить налоги в Москву чуть-чуть. Но были тем не менее вполне конкретные антимосковские настроения, естественно, с надеждой и опорой на Крым и через Крым на Турцию, потому что был же удачный пример, когда мы были уже прямыми вассалами турецкого султана.
Ну а мы-то как раз, как Москва, постепенно шли на упразднение ханства, и посол князь Микулинский должен был приводить ханство к присяге непосредственно Москве. Но заговор, который тлел постепенно, в 1552 году 7-8 марта вышел в горячую фазу. 9 марта 1552 года из Свияжска в Казань выехал казанский отрядик, который возглавлял некто Чапкун-бек, который вообще представлял правительство и интересы Москвы в Казани, но у него были ещё и немножко свои интересы, чуть-чуть. Он вернулся в Казань, ханша встретила его на Волге, и казанские аристократы, оказавшись в Казани, просто выгнали к чёртовой матери всё русское посольство оттуда, всех стрельцов разоружили и убили, там находился, естественно, стрелецкий отряд из 200 человек, и отказались пускать представителей московской администрации вообще в Казань.
Д.Ю. Разумный ход, да.
Клим Жуков. Т.е. план мирного присоединения, за который, самое главное, выступала значительная часть собственно казанского общества, провалился из-за путча. Естественно, после этого, а особенно после убийства воинского контингента, размещённого в Казани, ничего хорошего уже быть не могло, и это «ничего хорошего» не замедлило проявиться, очень быстро.
Военные мероприятия казанского правительства в марте-мае 1552 года были направлены на то, что на престол Казани нужен же был хан, правильно? Хана-то нету, потому что есть заговорщики какие-то, а нужен хан мужского пола, желательно Чингизид. Кстати, наличие Чингизида, видимо, по их мысли, должно было помирить их с Москвой, ну потому что были вполне конкретные юридические основания для того, чтобы присоединить Казань к Москве – потому что нет Чингизида на престоле, а Иван Третий после захвата Казани в 1487 году принял на себя титул князя Булгарского, т.е. это же та самая территория, где находится Казань, т.е. все его наследники, таким образом, автоматически имеют право на титул князя Булгарского. Т.е. Иван Четвёртый, а это все происходит, я напомню, уже при Иване Грозном, является юридически, по крайней мере про прецедентному праву, законным наследником, возможным претендентом на Казанский престол, если не будет там нормального законного царя. Кроме того, это, конечно, побочный довод, но по матери Иван Грозный имел очень непростое происхождение, а именно: кто была мама Ивана Грозного? Елена Глинская из рода Глинских. А кто был основателем рода Глинских?
Д.Ю. Кто?
Клим Жуков. Помнишь, мы говорили по поводу битвы на Ворскле 1399 года? В войске Витовта был один такой парень – Александр Мансурович, папа его был Мансур, а папой Мансура был хан Мамай, а точнее беклербек Мамай. Таким образом, Иван Грозный по матери – это прямой потомок Мамая.
Д.Ю. Как русские патриоты такое переживут?
Клим Жуков. С трудом, я думаю, с трудом. Но как потомок Мамая, он ещё ко всему прочему и со стороны матери тоже имел право на ордынское наследство, потому что, конечно, Мамай не был Чингизидом, но его знали, помнили и любили, разумеется.
Д.Ю. Слушай, как много, ты столько всего перечисляешь – такое чувство, что там просто горы документов остались, да?
Клим Жуков. Порядочно, потому что, во-первых, остались с восточной стороны источники, остались с литовской стороны источники, остались с нашей стороны источники. Если их сличить, то, в общем, можно выявить…
Д.Ю. Многое.
Клим Жуков. Многое, да. Так вот, пригласили царевича из Астрахани – Едигер-Мухаммада, который стал ненадолго Казанским ханом официально. Ну и идеологически обеспечивал всё это мероприятие сеид, т.е. наследник пророка Мухаммеда, т.е. его родственник по прямой линии, потомок Кул-Шариф, как раз выходец из Крыма. Ну и конечно, присоединились к ним добровольцы из Ногайских Орд, т.е. не экспедиционный корпус ногайцев, какой бы мог быть, а именно добровольцы, т.е. часть людей, в самом деле неизвестно, сколько их было, но я думаю, что несколько сотен, потому что ногайская сторона вообще на это смотрела абсолютно отстранённо, она отказалась вообще принимать участие во всей этой казанской истории в принципе. Т.е. понятно, если бы там был бы хоть… там даже не корпус – полк какой-то, ногайцы бы были вынуждены реагировать на это, потому что это их прямое политическое вмешательство. А т.к. они никак не реагировали, то это люди – ну волонтёры, военные отпускники. И конечно же, в гости к Едигер-Мухаммаду поехал в четвёртый раз Иван Грозный. Три раза до этого он ездил неудачно, как это несложно догадаться, потому что, по большому счёту, в отличие от похода Ивана Третьего, первые 3 похода Ивана Четвёртого, Ивана Грозного, конечно, имели колоссальное значение для становления царя как полководца и вообще как личности, потому что он участвовал в этом непосредственно, по крайней мере, как минимум в подготовке. Но он, конечно, очень многому научился, как говорится в «Южном парке», нашем замечательном любимом мультфильме: «Сегодня мы многое узнали». Так вот, он каждый раз многое узнавал. Они были очень плохо подготовлены, т.е. вроде бы задействованы большие силы, от имён, которые стоят во главе похода, просто в глазах рябит – целое звёздное небо! Шереметьевы, Бельские, Годуновы, там – ох, вообще караул! Но каждый раз это заканчивалось тем, что или мы не учитывали погодные условия, и войско попадало в какую-нибудь страшную распутицу – увязали пушки, начинался голод, приходилось идти обратно, или приезжали к Казани разрозненными отрядами, потому что понятно, что тащить пушки посуху – это было очень тяжело, поэтому отправляли обычно часть по реке. И вот сухопутная часть приходит, пушки ещё не приехали. Татары внимательно смотрят со стен на гостей, ждут, пока у них начнётся боевой понос, после чего выходят из города и разбивают их всех. А в это время, когда часть убежала, приезжает вторая часть по воде, которую ну просто принимают…
Д.Ю. Любезно встречают татары.
Клим Жуков. Любезно встречают татары, да. И таким образом три похода, даже третий, который был более-менее прилично подготовлен, в первую очередь, из-за рассинхронизации походных колонн они все проваливались.
Д.Ю. Это же какие убытки были.
Клим Жуков. Видимо, первый поход 1549 года был не очень большим, и поэтому убытки были небольшие, а вот третий поход, т.н. Великий поход, был серьёзный.
Д.Ю. Уже натренировались, и получилось, как следует, да?
Клим Жуков. Нет, третий поход как раз провалился, ничего не получилось.
Д.Ю. Я про убытки.
Клим Жуков. А, про убытки – да-да-да, с убытками они разобрались, как просрать 1 млрд.250 млн. рублей, как в известном фильме, они уже умели ловко. И вот четвёртый поход был абсолютно другим вообще. Начать с того, что во главе его стоял лично царь и никого не пускал к себе дальше, чем советчиком, т.е. все должны были выполнять то, что скажет в конце концов он. Т.е. посоветоваться – это да, можно, но никакого самостоятельного решения никто принять не мог, кроме него.
Д.Ю. Единоначалие ввёл?
Клим Жуков. Да, и причём за это единоначалие Ивану Четвёртому пришлось по-настоящему биться со своими боярами и князьями, по-другому это не назвать, потому что доходило до того, что он запирался у себя в Ставке, уже под Казанью, и когда его просили, ну когда начинался начинались игры в демократию военную, когда его просили выйти, потому что там, извините, штурм, он говорил, что не могу – молюсь. «Ну, послушайте, товарищ самодержец, пора бы уже…» Он говорит: «У меня вторая литургия, не могу – молюсь». Ну, если человек молится, извините, это уважаемое занятие, он же там не водку пьёт - приходилось ждать, понимаете. Таким образом он выказывал своим этим большим воеводам своё отношение. Ну а без главного начальника – никак, они передерутся там из-за местничества. Приходилось как-то идти на компромисс. И вот уже тогда Иван столкнулся с тем, что он не совсем самодержец, и нужно что-то с этим делать. Об этом я отдельно расскажу чуть-чуть буквально, двумя мазками. Но потом. Так вот, самое главное, что под Казанью на реке Свияге в 1551 году устанавливают город Свияжск. Город устанавливают планово, т.е. не было ничего, выбрали удобное место, туда по реке сплавили заготовленные срубы и просто на месте его собрали. Т.е. он буквально возник за месяц. Руководил этим талантливый русский инженер Иван Выродков. Хорошая фамилия!
Д.Ю. Молодец. Самовыродков.
Клим Жуков. Да, самородок такой – Выродков. Он потом скажет своё веское слово при осаде Казани. И вот буквально не было ничего, а оказалась мощная крепость, которая стала операционной базой, которая находится не где-то там далеко, а непосредственно рядом с Казанью, на которую можно опираться, где можно концентрировать припасы, порох, ядра, пушки, людские подкрепления, тягловый скот, и самое главное – это всё будет не под временным укреплением каким-то, а под нормальным настоящим долговременным фортификационным укреплением, которое может выдержать именно даже не набег, а осаду настоящую. Это построили за месяц на месте, собрали просто.
Д.Ю. Что-нибудь осталось?
Клим Жуков. Так город Свияжск же до сих пор есть. Да, остались документы о том, как это выглядело, там кое-какие раскопки проводятся, но город застроен, конечно, всё это не вскрыть. Это было довольно традиционное для русской деревянной фортификации сооружение – это были мощные туры, т.е. клети, заваленные камнями с земляной отсыпкой. Ну там, как положено для 16 века, подошвенный, средний, верховой бой, бойницы расположены, соответственно, верхние площадки для стрельцов и стрелков вообще и т.д.
Так вот, 16 июня наши войска отправляются от Мурома и Коломны на Свияжск двумя…
Д.Ю. Походными колонами.
Клим Жуков. … колоннами, да. При этом ведётся непрерывная разведка, потому что Ивану Четвёртому было абсолютно понятно, что как только главные силы уйдут из Москвы, туда сразу придут друзья из Крыма. И отчётливо понимая, что за приготовлениями царя внимательно следят всякие разные шпионы, купцы, сносящиеся с Крымом постоянно, и такой поход в тайне не удержать, Иван Грозный идёт на абсолютно гениальный тактический ход, потому что он не скрывает подготовление к походу, он его готовит целенаправленно, он большой в самом деле, но как только он выходит, он сразу начинает идти очень медленно, буквально каким-то черепашьим темпом, ну и 17 июня разведка доносит, что из Крыма уже вышла Орда, после чего он никуда не идёт, и когда 21 июня крымчаки пришли к Туле с целью всё сжечь и начать её штурмовать, примерно к 23 июня выясняется, что под Тулой находятся не просто какие-то передовые отряды, а основные силы во главе с ханом, туда разворачивается отряд Михаила Воротынского.
Д.Ю. Известного нам.
Клим Жуков. Да, тогда ещё был совсем молодой человек, и он просто разбивает татар вдребезги. И татары ничего не могут сделать, потому что они думали, что мы то уже далеко ушли к Казани, и если обратно мы кого-нибудь пришлём, то это будут какие-то там мелкие отрядики, и они могут спокойно осадить Тулу, вдумчиво там всё сжечь, может быть, даже её взять в конце концов, пограбить и уйти, а оказывается тут главные силы русской армии, они вот тут вот находятся, и сейчас они вместо Казани пойдут сюда. И это было абсолютной реальностью – они бы пошли, если что.
На реке Шиворони разбивают татар, и главные их силы после этого уже спокойно, имея в виду умиротворённый Крым в тылу, двигаются на Казань, т.е. это была операция рассчитана с потрясающей точностью, потому что нужно было быть уверенным, что крымцы придут, и точно знать, когда они придут, чтобы просто не умереть в этом бесконечном медленном походе и не раскрыть себя, потому что в конце концов крымцы тоже были не дураки – вели разведку. Нужно было создать полную иллюзию, полную стратегическую дезинформацию о том, что наши силы уже где-то под Казанью, далеко от Москвы, после чего разбить татар и в самом деле пойти на Казань.
Д.Ю. Ловко!
Клим Жуков. 1 июля 1552 года, как нам доносит Разрядная книга, держит царь военный совет во главе с Воротынскими, князем Горбатым, князем Вяземским, князем Курбским, князем Серебряным и прочими будущими сепаратюгами.
Д.Ю. Серебряный тоже сепаратюга был?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Сволочь!
Клим Жуков. Значит, 2 отряда идут на Муром и 2 на Мещеру. Одной походной колонной идти было невозможно – она бы растянулась в бесконечный хвост, о котором я как-то раз рассказывал, рассуждая о монгольском нашествии. Соединиться нужно было в Алатырском остроге, который был построен в 1550 году –это ещё одна крепость, которая должна была служить обеспечению Волжского похода. Была разработана специальная схема движения, т.е. учитывая скорость походных колонн по разным дорогам: где больше пехоты, где больше кавалерии. Одна колонна – северная – шла 20 км в сутки, соответственно, вторая шла 25 км в сутки. Сзади водным путём шёл обоз с артиллерийским нарядом, и каждый раз, вставая на привал, он высылал гонца, сообщая, где он находится. Впереди в 3 днях пути двигался ертаул, т.е. дозорное охранение передовое, которое смотрело, всё ли в порядке, и за сутки до ертаула двигалась посошная рать, которая прорубала просеки, гатила гати, наводила мосты.
Д.Ю. Сапёры.
Клим Жуков. Да. Т.е. двигались строго по графику с постоянным сношением между колоннами, между обозом и колоннами, между передовым дозором и колоннами и постоянным инженерным обеспечением всей движущейся армии. В итоге двигались довольно долго – месяц, но пришли без потерь, не потеряв ни людей, ни матчасть, и кроме того в это время в Свияжске накапливается резерв продовольствия порохового припаса, ядер и т.д., ремонтных приспособлений, материалов.
13 августа войско встречается в Свияжске и 3 дня отдыхает. 16 августа начинается переправа через Волгу, которая совершается опять же очень неспешно и планомерно трое суток.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Ну, Волга довольно широкая, там так просто мостик-то не перекинешь.
Д.Ю. Блин, как обычно – во сюжет! Мать-перемать, чего не заняться? Извините…
Клим Жуков. Вот тут, конечно, сразу возникает волшебная цифра – 150 тысяч русских войск. Она даже очень серьёзными специалистами, например, Русланом Григорьевичем Скрынниковым принимается на веру и транслируется везде. Сразу могу сказать, что она завышена минимум в 10 раз, эта цифра.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Было там их тысяч 15, и это хорошо, если так. Это, наверное, вместе с посошной ратью было тысяч 15. Вот да, с посошной ратью, наверное, их могло быть столько. Собственно, штыков действующих было серьёзно меньше.
Д.Ю. А как наши любимые эти книги расхода питания… ?
Клим Жуков. Разрядные книги, у нас подробного разряда указаний не сохранилось вообще. У нас Разрядные книги есть о Казани, но там перечислены имена воевод. Кстати, исходя из них можно примерно прикинуть численность войска.
Так вот, отдельно о численности, пока о хронологии: военный совет ещё один – 22 августа 1552 года, решено не просто так окружить Казань, а именно блокировать Казань, создав систему циркумвалационных и контрвалационных линий. К 23 августа войска расположились вокруг Казани контурами будущего кольца, и началось возведение долговременных укреплений. Т.е. ни о каких вообще штурмах с налёта не было и речи, т.е. абсолютно долговременная планомерная осада, которая была подготовлена, обеспечена припасами, все были уверены, что войско не разбежится от голода, потому что и войско в т.ч., только что выехав из Свияжска, точно знало: что бы ни случилось, их как минимум будут кормить, поить, обувать, снабжать оружием, если что.
23 августа случилось сражение под Казанью, потому что казанцы выступили в открытый бой. Да, опять же тут возникает волшебная цифра о том, что казанцев было 63 тысячи. Казань – это очень большой город по тем временам, к тому времени уже с каменными укреплениями, усиленная деревянными палисадами серьёзная крепость, но это примерно 1 км 200 м на 1 км 500 м – вот так вот это, меньше, чем Новгород. Ну может быть, 170-180 га вместе с посадами это занимало. Т.е. 63 тысячи там даже жителей не поместилось бы, вместе с младенцами, стариками и прочее. А тут 63 тысячи только военных. А и женщины, и дети там оставались, в Казани, не все успели уйти – это совершенно объективно известно. Казанцев, конечно, было серьёзно меньше, чем осаждающих, но если их было тысяч 7-8, это очень, очень много. Скорее всего, их было меньше. Да, и конечно же, они сидели далеко не только в Казани. Отдельно я об этом поговорю: со всей Казанской земли собирались добровольцы помочь деблокаде города, столицы. Да, но под Казанью, естественно, они потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были уйти за стены. Кстати, судя по материалам источников, в этом серьёзную роль сыграли стрельцы – это было боевое крещение русской регулярной пехоты: 4 прибора из 6 имеющихся действовали под Казанью. Прибор, напомню, – это название полка, т.е. 500 человек. 2 тысячи стрельцов участвовало в этом.
Обложение очень быстро укрепили именно возведением долговременных огневых укреплений, и даже этому не помешала внезапные чудовищно мощные буря и наводнение 24 августа, т.е. у нас часть обоза просто смыло в Волгу. Конечно, там, как мы знаем, возникли идеи, что нужно сняться, переждать зиму и вернуться весной. Иван Четвёртый, Грозный, пресёк эти пораженческие разговорчики, и войско осталось на месте, тут же получив дополнительное обеспечение из Свияжска. Не обнаружилось никакой катастрофы. Конечно, это принесло некоторые неудобства.
28 августа от Арска, это Арский острог известный, приходит деблокирующая армия во главе с астраханским мурзой Епанчой, которого в открытом поле опять же разбивают вдребезги, причём Иван Грозный идёт на то, что он оставляет вокруг Казани самые слабые части и выделяет мощнейшие части и лучших военачальников на устранение угрозы деблокады, сознательно пойдя на то, что вот сейчас бы вылазка из Казани могла бы окончиться удачей. Но понимая, что пока в тылу действуют такие силы, обложение Казани невозможно и напрямую опасно, он идёт на ослабление осадного корпуса, и сначала разбивают Епанчу, потом берут штурмом 6 сентября Арский острог, полностью уничтожив остатки отряда, и князь Андрей Горбатый потом при помощи очень серьёзного наряда сил, как это написано, «причёсывает» Волгу до впадения Камы, полностью выбив из местного населения всякие идеи о том, что нужно что-то там деблокировать, попутно, кстати говоря, добыв немало продовольствия, в котором осадная армия по-любому не могла не испытывать нужды.
К 1 сентября Казань оказалась в полном кольце фортификационных сооружений. И тут Грозный опять показал, что он намерен вести дело строго по плану, потому что первые усилия были потрачены строго на контрбатарейную борьбу, как бы мы сказали, потому что не пытаются делать проломов в стенах, начинается планомерное выбивание артиллерии противника со стен. Ну тут сразу нужно понимать, что руководил постройкой данных укреплений и Иван Выродков, и некто Розмысл, о котором написано в русской Разрядной книге. Розмысл – это немец по имени Эразм, «Розмысл» - это прямой перевод имени «Эразм», т.е. «разумный». Это же середина 16 века, т.е. там до рождения Вобана остаётся совсем немного времени, и в это время в Европе уже отлично понимали, что стрелять в лоб из пушек – это хорошо, но не очень полезно, стрелять надо сбоку. Когда идёт шеренга людей, через неё ядро может перемахнуть, никуда не попав, и просто развеселив окружающих, а если оно летит под углом, вот это совсем другая история – так и попасть легче, а если попадёт, всё будет совсем интересно. Соответственно, при обороне крепостей родилась вполне нормальная максима, что если ты выставишь пушку напротив стены и сделаешь в стене дырку, это очень хорошо, но совершенно недостаточно, потому что в эту дырку нужно будет ещё зайти. Дырка сразу в стене не получится, осаждённые, зная, что сейчас будет дырка, сзади построят древо-земляную баррикаду в форме подковы, и когда атакующие зайдут туда, они окажутся в мешке…
Д.Ю. В захабе.
Клим Жуков. Да, и в этом мешке будет гораздо хуже, чем под каменной стеной, потому что с каменной стены тебе бьют, грубо говоря, спереди и сверху, а тут со всех сторон. После чего обязательно придётся выбираться, и вот когда ты в панике будешь оттуда выбираться, вот тут тебе с фланкирующих башен подошвенным боем тебя «причешут» картечью, и, в общем, из приступа ничего хорошего не получится. Мы, кстати говоря, столкнулись с этим в конце 15 века, когда знаменитый Данила Щеня штурмовал Выборг, потому что да, мы из пушек проломили стену и даже ворвались в брешь, но там уже стояли эти самые подковообразные баррикады. Это ничем хорошим не закончилось – пришлось удирать.
Д.Ю. Ловко!
Клим Жуков. Вот. И поэтому батареи расставлялись: вот, грубо говоря, у нас стоит башня фланкирующая, вот у неё так вот направлены бойницы вдоль стены, вот, соответственно, стена…
Д.Ю. Ну, это как у этого хитрого Вобана, да? Они же так были понастроены, да?
Клим Жуков. Ну там у Вобана совсем не так. Ну, условно говоря.
Д.Ю. Я про то, что вот так стрелять ...
Клим Жуков. И вот у нас есть эти самые сообщающиеся фланкирующие бойницы. Соответственно говоря, батарея должна стоять, которая будет по крепости стрелять, не здесь, а вот тут, чтобы стрелять в башню вот сюда.
Д.Ю. Непросто. Хитро.
Клим Жуков. Плюс, конечно, нужны собственно стенобитные орудия, которые будут обеспечивать бреширование стен, которые будут стоять непосредственно напротив стен. Туда, в общем-то, ставился обычный главный калибр – Царёв наряд.
Д.Ю. Кувалды Сталина, блин!
Клим Жуков. Кувалды Грозного, да. Да, кувалды Грозного, кстати говоря, нам хорошо известны: там была, если не ошибаюсь, «Ганусов змей», «Кашпиров змей», «Павлин» - главный калибр, краса и гордость Царёва наряда, который бил по казанским стенам.
Двое суток непрерывного артобрстрела, а в ночь с 3 на 4 сентября опять же из готовых запчастей перед Арскими воротами Казанского кремля был выстроен тур, т.е. 6-саженная (12,5, ну может быть, 13 метров) осадная башня, которая была построена по всем канонам, т.е. с подошвенным, средним и верховым боем, куда было установлено 10 пушек…
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. … и около 50 затинных пищалей, т.е. гаковниц, для того чтобы отражать возможные приступы осаждённых на вылазку. И вот эта башня как раз должна была обеспечить бреширование стены в районе ворот. Соответственно говоря, около ворот стало напрямую опасно содержать гарнизон в постоянной готовности, потому что башня была выше, чем стены, и из этих самых пищалей, тем более из мортир, которые били навесом, можно было наносить серьёзный урон гарнизону. Его нужно было или постоянно держать на боевых постах на стенах, ну по крайней мере там, хоть под защитой этих самых мощных каменных укреплений можешь остаться жив, или подводить издалека – т.е. большие неудобства.
Ну и Арские ворота стали узловой точкой, откуда должен был развиваться штурм. Вот заметь: сначала 2-суточная артподготовка и контрбатарейная борьба по вышибанию артиллерии противника, под её прикрытием возводится эта гигантская башня, подавляется оперативное сопротивление защитников, и туда начинают, собственно, бить, как в слабое место.
4 сентября, в это время немец Розмысл не дремал – вели первый подкоп, первую мину, которую вели под водоносную жилу, которая, собственно, обеспечивала Казань водой. Т.е. определили, где она находится, как она идёт от реки, подвели туда подкоп и взорвали там 11 бочек пороха.
Д.Ю. Неплохо! Конечно, не как князь Владимир – водопровод на горе нашёл.
Клим Жуков. Да, ты обратил внимание, что водопровод был в железной трубе?
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Да, вот как это написано в Разрядной книге: «Отнял воду». И опять никакого штурма. Но Иван Грозный, несмотря на то, что перехвачена вода, не идёт на штурм – ведётся планомерная осада, планомерные беспокоящие обстрелы, борьба с осаждающими, которые пытаются чинить стены, и опять никакого штурма, это именно изнурение идёт.
А в это время ведётся новая мина, которая взорвалась 30 сентября как раз под Арскими воротами напротив этой самой нашей знаменитой башни, причём взрыв был проведён хитро: взорвать взорвали, но это было ещё ко всему прочему нечто вроде дымзавесы, отвлекающего манёвра. Когда это всё взорвалось, естественно, там разрушились укрепления, враг пошёл на вылазку, уверенный, что мы уже идём в брешь, а мы никуда не шли. Наши встретили их огнём, нанесли чувствительные потери, и вот уже «на плечах» у отступающего врага стрельцы ворвались в Арские ворота под командованием Михайло Воротынского, нашего любимца, который тогда уже был лихой до ужаса. И Воротынский, как горячий человек, просил Грозного развить успех, продолжать штурм, потому что…
Д.Ю. «Грозный, брось нас в огонь!»
Клим Жуков. Да-да-да! Ну Грозный, видимо, как Наполеон под Бородино, сказал, что «в тысяче лье от Парижа я не могу рисковать своим последним резервом». Грозный, опять же, идёт строго по, как тогда говорили, разрядству, никакой импровизации он не позволяет себе и не позволяет своим подчинённым. Он не даёт подкрепления Воротынскому и запрещает, таким образом, развитие штурма. Т.е. опорный пункт есть, а штурма нет. Ну потому что, видимо, за первые 3 раза Грозный понял одно – что любые импровизации, сделанные наобум, без чёткого плана, ничем хорошим почему-то не заканчиваются, и больше так не делал.
Д.Ю. А сколько ему лет тогда было?
Клим Жуков. Он 1530 года рождения, ему 22 года было в это время.
Д.Ю. Однако! Из ранних Ваня! Это он сам или кто-то подучил? Что там вообще говорят?
Клим Жуков. Этого мы не знаем, но к этому времени он уже сам, к этому времени он уже крепко не любил своих высших сановников, прямо скажем. Это сразу после казанского взятия сыграет тут же совершенно, потому что у него конфликт был со своими воеводами прямо там под Казанью. И он потом случился, ещё сильнее. У него были его ближние друзья из его т.н. Избранной Рады, это по выражению Курбского «Избранной Рады», из его ближнего окружения. Вот Алексей Фёдорович Аташев, например, из незнатных. Но судя по всему, именно это всё была его воля, это он сам всё делал. Так вот, 1 октября, это вот посмотреть – с 30 сентября прошло время, готовится решительный артналёт и ещё одна мина – там немец просто рыл, как крот, выбрасывая мощными гребными лапами задними из-под попы землю.
1 октября артиллерия главного калибра, т.е., собственно, то, что называлось «пушки» - большие крупнокалиберные орудия, сносят участок стены, и в это же время… А да, прошу прощения, в это же время мина доводится только. Вечером 1 октября Иван Грозный предлагает казанцам сдаться, потому что чего уж теперь, в конце концов? Но и Едигер-Мухаммад, и Кул-Шариф отвергли такое предложение. Собственно говоря, это предложение отверг и воинский контингент, а в Казани, понятно, что к тому времени не осталось никого лишнего, потому что все прорусски настроенные элементы или были убиты, или сбежали вместе с Шахом-Али. Т.е. там были только заинтересованные лица. Я, конечно, не говорю про женщин и детей – этим-то вообще досталось…
Д.Ю. Как всегда.
Клим Жуков. …как всегда, рикошетом. Я имею в виду тех, кто держал в руках оружие – судя по всему, там были строго мотивированные люди, потому что при таком подходе сопротивляться, наверное, не стало бы 90% серьёзнейших европейских крепостей: просто –зачем? Но отказались, и 2 октября в 7 утра прогремел взрыв под стенами, где было взорвано 240 пудов пороха.
Д.Ю. Изрядно. И – результат?
Клим Жуков. Как было написано в чудовищно смешной либеральной омерзительной «Всеобщей истории, обработанной Сатириконом», помнишь, была такая книжка начала 20 века: «Учитывая, что в подкоп доставили нужное количество пороха, не разворовав его по дороге, что взорвался он вовремя, можно уверенно сказать, что подкопом руководил немец».
Д.Ю. Сволочи!
Клим Жуков. Ну в общем, да, взорвался он строго там, где надо. Да, мина – это исключительно непростое дело, потому что очень сложно рассчитать – это и сейчас непросто рассчитать, а тогда, когда тебе ни теодолитов нету, ни GPS-навигации, ничего, только при помощи узелков и угольников рассчитать заглубление, движение под землёй, чтобы не попасть в водяную линзу, элементарно, это же река рядом, и точно подвести её под стены. Это целое искусство, для этого должен быть инженер с высшим образованием, а лучше не один.
Д.Ю. И плюс изнутри-то крепости, поди, слушают, где тут…
Клим Жуков. Обязательно слушают, т.е. должна быть ещё и контр-контрминная борьба постоянная. Так вот, 240 пудов пороха взорвались, и там что-то около 100 м стены перестало существовать просто в результате, по крайней мере, как единое конструктивное целое. И вот туда-то, опять же, с опорой на пункт захваченный около Арских ворот, пошли в атаку наши штурмовые колонны.
В общем, основная часть войск вторглась без каких-то особых проблем, кроме Полка правой руки, где сражался князь Андрей Курбский, который встретил чудовищное сопротивление, пришлось вступить в уличные бои. Собственно, об этом Курбский в своей «Истории великого государя Московского» пишет максимально ярко, как раз там он «стрелой язвен бысть и саблей сечён, но цел остался, бо бронь праотеческая зело крепка», т.е. описывая таком образом свою кольчугу тяжёлую. Точнее даже не «бронь», а «бронька», как он говорил: «Бронька праотеческая зело крепка». Опять же, там у Курбского следует масса сочных подробностей, которые, даже немножко непонятно, стоит ли стоит ли принимать за чистую монету или относить на некую беллетризированность его произведения, потому что, с одной стороны, он очевидец и участник этих событий, непосредственный руководитель, и как положено непосредственному руководителю феодальной эпохи, находящийся на передовой, вот на самом передке. Т.е. он, да, всё видел и всё знал, но написано-то через очень много лет, во-первых, и под адски негативным прессом отношений к Ивану Четвёртому, поэтому некоторые подробности, прямо скажем, вызывают большие вопросы. В частности, он рассказывает, как пехота залегала, притворяясь мёртвыми, отказывалась идти в атаку. Наша пехота, естественно. Приходилось таких людей отлавливать и их пинками гнать атаковать. Вот непонятно: с одной стороны, подробность такая живая, прямо скажем, её, вроде бы, нарочно не придумаешь, а с другой стороны – а почему, собственно, и не придумаешь? Но это беллетристика чистой воды, когда мы это читаем у Курбского, это не документ, это нечто, написанное через очень много лет, в книге, которая должна была в первую очередь обличить скотство русских и русского царя.
Д.Ю. Опорочить, да.
Клим Жуков. Да. Словом, после упорных уличных боёв, которые продолжались, видимо, несколько часов – в это я как раз верю, потому что улочки средневекового города очень узкие. Даже если вот сейчас нам сказали, что было не 150 тысяч человек с одной стороны и 63 тысячи с другой, а 12 с одной и 6 с другой, то уменьшение объема в 10 раз пугать не должно, потому что город маленький, очень узкие улицы, и там впятером эту улицу можно перекрывать часа 4 спокойно совершенно, просто потому что в неё пройти можно только вдвоём, и вы впятером можете обслужить человек 100, ну просто потому, что к вам не подойти ни сбоку, ни сверху, ни снизу – только спереди, а спереди 2 человека могут пройти, а вас пятеро. Вот ты даже подумаешь, стоит ли вообще идти-то в такое место, нужно как-то с духом собраться, в конце концов. Это собираться можно до вечера. Или искать, как обойти. Поэтому уличные бои в средневековом городе, если вдруг обороняющиеся решали давать такие бои, заканчивались всегда или большой кровью, или очень какими-то длинными, затяжными мероприятиями по вытеснению противника из всех тех узеньких улочек, проулочков и домов, которые сверху из окон могли перекрывать целиком всю улицу. Т.е. нужно было как-то выставлять стрелков, которые бы их вышибли, или поджигать дом. Короче говоря, целая история. Но в итоге Казань была в основном взята, кроме цитадели, где заперся хан Едигер-Мухаммад. Да, Кул-Шарифа отловили в главной мечети и там убили, потому что он отчаянно сопротивлялся, возглавлял сопротивление целого участка в городе, его пришлось ликвидировать просто. Видимо, его признали представителем какой-то организации, запрещённой на территории Российской империи. Ну, в общем, Кул-Шариф – это, без дураков, герой, и татары им правильно гордятся, потому что хоть он и воевал против Москвы, но такого человека можно только уважать, никаких негативных чувств к нему в данном случае быть не может, потому что он за свою правду болел, за веру сражался и, в общем, отдал жизнь. Ну а цитадель сопротивлялась некоторое время, недолго, прямо скажем, потому что там всё уже было понятно, что ничего решить будет нельзя, потому что можно было только как-то сохранить, ну даже уже не жизнь, сохранить только честь можно было, что, впрочем, Едигеру-Мухаммаду удалось вполне, потому что его взяли живым, и он потом находился всё время в гостях в России.
Ну а 12 октября Грозный приказал двигаться в обратный путь из взятой Казани, оставив там наместником ханства князя Горбатого-Шуйского. Никаких мирных договоров Иван Грозный заключать не стал ввиду того, что субъект политики Казанское ханство исчез, т.е. он его просто упразднил. Кстати говоря, абсолютно пойдя, как Чингис-хан и как Батый, потому что эти 2 человека делали точно так же с некоторыми покорёнными территориями, потому что если царства больше нету, или ханства, то с кем мы будем, собственно, заключать мир? Да не с кем, всё.
Д.Ю. Ловко.
Клим Жуков. Вот Казанское ханство было упразднено, таким образом всё население Казанского ханства и вся территория Казанского ханства бывшего была полностью включена в состав Московского царства. Собственно говоря, это и сделало Московское княжество именно царством, т.е. империей.
Впрочем, разгорелась партизанская война, потому что, естественно, все эти люди из несогласных и непримиримых имели родственников, имели непосредственно зависимых от них других людей, утрата начальства для которых стала не открытием окна возможностей, а закрытием окна возможностей, потому что им неплохо было вот с таким начальством в Казани. Естественно, это никому не могло понравиться, и кто мог держать в руках оружие, с этим, конечно же, не смирился, сражаясь за собственные интересы. Война длилась до 1556 года, когда была окончательно прекращена, естественно, при помощи самых жёстких мер террористического воздействия, с одной стороны. С другой стороны, был кнут и был пряник, потому что Москва впервые за много лет предложила спокойствие и мир. Ну если вы не хотите, то есть кнут. Кнут выглядел как плахи, сабли, ружья и пушки, по-другому он выглядеть, конечно же, не мог.
Ну и в 1556 году была взята ещё и Астрахань, таким образом, всё течение Волги от начала практически до конца оказалось в руках Москвы, и мы смогли шагнуть наконец за волжский рубеж на восток, открыв таким образом себе прямую дорогу к присоединению Сибири, которой Россия в результате и приросла.
Для Ивана Грозного всё сложилось вообще крайне непросто, мы об этом будем специально подробно говорить, когда от битв уже совсем скоро опять вернёмся к вехам истории Руси, потому что, вернувшись срочно из-под Казани домой, он заболел тяжело, и в это время его бояре и князья служилые должны были приносить присягу его сыну, совсем малолетнему. И вот они отказались это делать.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Там был настоящий заговор и мятеж в Думе. Прямо около кровати Грозного совещались, кто будет регентом.
Д.Ю. Ума хватило, да.
Клим Жуков. И конечно, Грозный всех запомнил, внезапно выздоровел. Ну конечно, сразу пришлось приносить присягу уже и сыну Грозного, но просто когда мы говорим о формировании Грозного уже как тирана, ну чего уж там говорить – тирана, который 7 лет занимался прямыми политическими репрессиями, вот мы это тоже не должны забывать. Когда он только что взял Казань, ему лет-то совсем мало, ему 22 года – это же по нашим меркам вообще пацан просто, он только что вуз бы должен был окончить или там на 5 курсе быть, т.е. сделал гигантское нечто, что не удавалось очень долго никому, самое главное, что это не удалось его великому деду по-настоящему, потому что да, Казань-то он взял, но удержать её не смог, потому что совершил, ну опять же, объективно понятно, но тем не менее политическую ошибку, пойдя на договор вместо того, чтобы ликвидировать это всё, как сделал Грозный. Грозный это сделал, и понятно было, что это навсегда. И вот он возвращается из блестящего победоносного похода, и стоило ему заболеть, как всё посыпалось сразу, и уже сразу непонятно: а вот у него есть сын – а будет ли он вообще не то, что самовластным господином Веся Руси, а будет ли он вообще жив?
Д.Ю. Не будет.
Клим Жуков. Может же быть по-всякому. Нет, он может быть марионеткой, как сам Грозный был долгое время марионеткой, пока он был малолетний, он это всё видел, и это, конечно, сложило у него вполне конкретное отношение к собственной аристократии, которую он всё больше и больше любил.
Д.Ю. Мне кажется, как и в случае с другим персонажем, он просто очень хорошо знал, с кем он имеет дело. Как это говорил один мой йогический любимец: «Чем жёстче материал, тем сильнее по нему шарашит молот Богов». Ну если вам так хочется, получите.
Клим Жуков. Да, и самое главное – он не просто знал, знать-то он знал с рождения. Я говорил неоднократно раньше и повторю ещё раз: он вырос среди этих людей…
Д.Ю. Сам такой, да?
Клим Жуков. Он был ими воспитан напрямую, он всё про всех знал. Нужно-то было знать примерно про 90-100 человек, которые живут в одном городе. Конечно, он всё знал, но эти люди упорно, из года в год не разочаровывали самодержца, каждый раз показывая, чего они стоят и чего от них можно ждать. Конечно же, через некоторое время Грозный уже не просто ждал, а был уверен даже тогда, когда, в общем, наверное, и зря, видя заговор там, где, возможно, его и нет. Ну просто, а как бы могло быть иначе? Он же не робот был, это был живой человек, хотя, конечно, человек выдающихся талантов и дарований, но окружение было такое, что оно диктовало вполне конкретную практику.
Теперь что касается националистических воплей насчёт геноцида и холокоста татарского народа. Да, конечно, было бы очень глупо отрицать, и я бы даже сказал, подло отрицать то, что казанские жители в 1552 году 2 октября понесли чудовищный урон. Ну а как могло быть иначе, прошу прощения – это уличные бои в условиях средневекового города, где всё находится друг у друга буквально на голове, это резня на улицах. Вот есть… как это, по-моему, себе представляют люди, которые говорят про этот геноцид: вот есть улочка шириной в 3 метра, которую с одной стороны и с другой стороны закрывают дома. В этих домах засели люди, которые теперь метают камни, горшки с цветами, стрелы и шифер. Чтобы пройти через улочку на следующую улочку, которая является промежуточной целью штурма, нужно из этих двух домов всех выбить. А там, между прочим, кроме них находятся бабы, дети, женщины и старики. И вот подкатывают пушку, стреляют по этому самому дому, и он складывается, похоронив как воинов, так и всех остальных, вполне естественно. Ну т.е. казанцы, не сдавшись из-за чувства собственной гордости 1 октября, 2 октября вполне естественным образом обрекли всё гражданское население, которое было, естественно, ни при чём, на все ужасы средневекового уличного боя. А средневековый уличный бой, повторюсь, это нечто трудно представимое, мы просто не знаем, как это выглядит. У немцев в вермахте и у нас за 5-6 штурмовых атак давали специальный значок, потому что даже в современном очень страшном, напряжённом огневом контакте именно рукопашный контакт представляет собой нечто из ряда вон выходящее. А тогда так проходила вся война буквально, и вот весь этот штурм – это была просто резня саблями, ножами, топорами, булавами, с поджиганием этих домов, выстрелами картечью в упор из пушек и затинных пищалей – вот так это происходило. Естественно, рикошетом получили бабы, старики и дети. Ну а потом Грозный, естественно, отдал на неделю город на разграбление.
Д.Ю. Так тогда было принято.
Клим Жуков. Так делали поголовно все, это во-первых. Во-вторых, с 1537 года, это опять же эпизод маленький, это было сильно раньше до – хан Сафа-Гирей в январе 1537 года: «Вести приходят, что собирается казанский царь Сафа-Гирей с многими людьми с казанцами и иными ордами, с крымцами и ногаями, а помышляет идти на костромские места и на галичские». Сафа-Гирей, «уведав, что на Кострому и в Галиче великого князя стоят многие люди, из леса пришёл безвестно января в 15 день под Муром и посады пожёг, и к городу приступать начал. И великого князя воеводы не дали ему приступить, из пушек и из пищалей били их много», ну и т.д. «Около Мурома распустил облаву свою. А сам стоял в селе в Глядечем, за две версты от города, и стояв три дня, прочь пошёл, повоевав страну и полону поимав бесчисленно». Дальше: «Из-под Мурома Сафа-Гирей с казанским войском пошёл на Новгород Нижний, сёла и деревни пожёг, от Мурома и до Новгород воевал и под стенами Нижнего Новгорода простоял три дни. И у нижегородцев с татарами бой великий был» и т.д., «и пошёл царь в Казань мимо Новгорода Нижнего со срамом великим». Это вот можно читать, как… «той же зимой казанские люди пришли к костромским местам и на галицкие, и волости и сёла многие воевали, а полон бесчисленное множество има, и галицкие места пусты учинили». Вот это вот буквально выписки из летописей – раз, два… у нас уже просто нет времени, я не могу их все перечислить – это 4 страницы, это только то, что было в царство одного хана. Вот это как называется – не геноцид, не холокост, а как?
Д.Ю. Видимо, нет.
Клим Жуков. Это, видимо, нет?
Д.Ю. Так было надо.
Клим Жуков. Так было надо? Это было ответное действие, которое было сделано в ответ на татарские инициативы ценные. Причём, татарские инициативы начались, напомню, в 1237 году.
Д.Ю. Ну, извини, перебью: нашим дуракам невдомёк, как обычно, т.е. подлецам вдомёк, а дуракам невдомёк – начиная с десоветизации, совмещённой с десталинизацией, а в дальнейшем с деленинизацией, вы автоматически придёте к депетризации и деиванизации.
Клим Жуков. А потом деалександризации невскизации.
Д.Ю. Да-да-да, потому что за что ни возьмись, вы везде во всём назначаете виноватых русскими, которые вот просто исчадия ада. Что бы они ни делали, ничего подобного на планете Земля не было никогда, и это какие-то такие ужасы и геноциды, и бесчеловечное поведение, что хоть стой, хоть падай. За собой видеть не надо ничего вообще, знать не надо ничего вообще, сравнивать всё время надо боевые действия Ивана Грозного с благорастворением в Соединённых Штатах Америки образца 2017 года: вот посмотрите, как при демократии – а у вас что? И если в таком ключе всё обсуждать, ну да, да, конечно… Надо толстый том истории и бить по башке, как в известных органах справочником «Жёлтые страницы», пока в ум не придёт блин!
Клим Жуков. Я, кстати, могу сказать для справки, что когда будет закончено от десоветизации до девладимиросвятоизации, т.е. когда всё будет заровнено подчистую, если дурачки думают на местах, что вот тут-то они, русских скинув, заживут наконец, то я могу сказать, что это работает и в их отношении тоже, и оно будет работать, потому что этот процесс не останавливается никогда. Сразу вспомним, что вместе с Сафа-Гиреем к нам на Русь ходили далеко не только татары, а ещё мордва и черемисы.
Д.Ю. Наши младшие братья.
Клим Жуков. Т.е. они тоже грабили, насиловали и убивали. Не забудем, не простим – 1437 год! Город Устюг восстанавливали 7 раз, т.е. его уничтожали полностью. Как там с геноцидом устюжан было, интересно? Вот когда будет развалено всё, устюжане наденут майки: «1437 год – не забудем, не простим!» и предъявят черемисам.
Д.Ю. Это кто такие сейчас?
Клим Жуков. Мордва. Да, предъявят мордве, что товарищи в Саранске у вас там, вы нам должны. А дальше, кстати, черемисы и татары вспомнят, что в 1235 году по 1241 год их присоединял Бату-хан к себе очень специфическим образом. Т.е. нужно что: вспомнить, что им должны калмыки, удмурты и прочие осколки Золотой Орды Бату-хана очень сильно, а ещё потребовать компенсации и репарационных денег, конечно же, с Монголии – ну а кто их геноцидил-то в 13 веке? Вот они и геноцидили. Напомню – это же был настоящий холокост булгар. Ну а кто такие татары современные – это булгары и есть. Надо вспомнить это всё, и вот это всё будет цепляться друг за дружку, и вдруг выяснится, что ни с кем из соседей, которые тебя окружают, не то что жить рядом нельзя, с ними одним воздухом дышать нельзя, нужно немедленно брать автомат и валить его, к чёртовой матери. Сосед в это время будет знать про тебя то же самое.
Д.Ю. Ну у нас вот одни дебилы у ближайших границ как раз этим сейчас заняты, всем можно смотреть, на что это похоже, и многие, наверное, даже догадаются, чем это, в общем-то, закончится.
Клим Жуков. Я уже много раз говорил, начиная с нашей первой серии про битвы, про Грюнвальд, про Оршу: пытаться разыграть национальную карту на основании в особенности средневековых событий – это чушь несусветная, потому что тогда ещё не было наций. Этносы уже были, а наций ещё не было. Вот во всей этой казанской истории ровно половина была сделана самими казанцами, а вторая, ну хорошо, не половина, а 25%, их родственниками ногаями было сделано и единоверцами. И всем им активнейшим образом помогали эмиссары из Крыма, а значит, из Турции, и собственно говоря, один из авторов этих страшных уличных боёв, которые воспоследовали 2 октября 1552 года, был великий сеид и потомок Мухаммеда, да растёт его борода бесконечно, Кул-Шариф, который отказался сдавать город, что, конечно, очень доблестно, русским войскам.
Д.Ю. Помогло.
Клим Жуков. Ну, это очень помогло населению, конечно, которое подверглось, опять же, весьма специфическим впечатлениям после этого.
Д.Ю. Отлично! Спасибо, Клим Саныч. Как всегда, моё почтение.
Клим Жуков. Стараемся!
Д.Ю. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
