Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Аве, квириты!
Д.Ю. Первый ролик, я считаю, поимел успех. Предлагаю приступить ко второй серии.
Клим Жуков. Поддерживаю. Буду краток. В качестве пролога: поступает масса вопросов на «Тупичке», в YouTube, хотя в YouTube я с большой осторожностью читаю комментарии и не всегда, и «В контакте». Я думаю, что нужно это сконсолидировать и учинить ответы на вопросы, по крайней мере, на самые расхожие. На все, я думаю, мы не осилим, но на расхожие, которые волнуют контингент, надо бы.
Д.Ю. Я бы придерживался следующей тактики: есть масса граждан, которые немедленно, послушав, что ты говоришь, открывают Википедию, видят, что ты неправ, естественно, и пытаются вразумить. Не надо смотреть в Википедию и писать всяческую ахинею. Если вы специалисты-антиковеды – это одно, если вы антиковеды из Википедии, не надо пытаться блеснуть умом…
Клим Жуков. Википедиковеды.
Д.Ю. Википедико-веды, да. На такие вопросы, извините, отвечать не будем. По делу – пишите в комменты, желательно на Тупичке – оттуда всё ответим. В YouTube просто очень тяжело: граждан, которые хорошо, плохо, нравится, не нравится, и так 5 тысяч раз – это невозможно даже профильтровать.
Клим Жуков. Так точно. А пока хотел в качестве пролога буквально 3 вопроса, которые возникают и сейчас, и вообще возникают часто, вне применительности к фильму «Рим»: это, первое, про имена, точнее, когномены, или кликухи – как так получилось, что всем известный Катон, Цицерон, Сципион и прочие «оны», как так получилось, что вдруг по-английски в фильме «Рим» их почему-то зовут «Кэтоу», «Цицероу», «Сципиоу»? Это же ошибаются…
Д.Ю. Конечно!
Клим Жуков. Всем нормальным людям понятно, что Цицерон – он никакой не «Цицероу», а «Цицеро-н». На самом деле, по-английски-то говорят правильно, это у нас не совсем так, это особенности русской транскрипции. Секрет простой: во-первых, все эти «Като», «Кикеро», «Сципио» и прочие – это имена 3-го склонения. 3-е склонение в именительном падеже в номинативе звучит, вот «Цицерон», возьмём Цицерона Марка нашего свет Туллия, - он звучит, как «Кикеро». Никакой он не «Цицерон», он «Кикеро», что значит…
Д.Ю. И не «Чичеро», как это теперь по-итальянски.
Клим Жуков. Да, «Чичероу». Это значит «зерно», он Кикеро. Но 3-е склонение…
Д.Ю. Он же, вроде, «горох»? Это «горошина», нет?
Клим Жуков. «Горошина», да, правильно, не «зерно».
Д.Ю. «Бородавка» по-русски.
Клим Жуков. Да. 3-е склонение определяется окончанием генетива, т.е. родительного падежа, потому что нуменатив бывает очень сильно разный, а родительный падеж у всех одинаковый, он в единственном числе заканчивается на окончание «ис», поэтому, если это так, это считается 3-е склонение. Вот возьмём слово «Кикеро» и просклоняем его: номинатив, т.е., ещё раз, именительный падеж – это «Кикеро», генетив – это «Кикеронис», дативус, т.е. дательный падеж, - это «Кикерони», аккузатив, винительный падеж – это «Кикеронем», аблятивус – это «Кикероне», и вокативус – это «Кикеро» опять. Вокативус – звательный падеж, который в русском языке пропал, это вот как «княже», т.е. «зову князя». Это «княже», а тут «Кикеро» - «зову Цицерона».
Так вот, «Кикеронис» – у него если убрать окончание и оставить собственно слово, получится «Кикерон». Повторюсь: 3-е склонение определяется за счёт окончания «ис». В русской традиции окончание при производстве слов, особенно имён, отбрасывается: вот Плиний, например. Плиний – он «Плиниус». «Плиниус» – это окончание мужского рода, поэтому мы берём основу слова «Плини» и приделываем собственное окончание мужского рода: «плиний» - он мой. А «ус» у вас пропало.
Ну в общем, в этом есть своя логика, потому что пришлось бы говорить, например, в родительном падеже «Плиниуса», согласно правилам русского языка, но если это скрестить с латынью, для человека, хоть чуть-чуть понимающего это будет дико звучать, потому что получается окончание мужского рода в именительном падеже, и потом ещё одно окончание родительного падежа – непросто. Поэтому у нас так всё сделали – отрезали латинское окончание и приделали своё окончание. Ну и что, так как у нас основа родительного падежа, который и определяет 3-е склонение, это «Кикерон», т.е., если я правильно понимаю и не ошибаюсь, «Кикеро» - это корень, «н» - это суффикс. И вот «Кикеронис», «ис» убрали, осталось «Кикерон», и этот самый «Кикерон» и стал у нас именем известного человека Марка Туллия.
Д.Ю. Я бы добавил ещё, что Марк - он тоже «Маркус».
Клим Жуков. «Маркус», естественно, ну как и Плиний. Он Маркус Тулиус Кикеро правильно.
Д.Ю. Да-да-да, ну там кругом «ус-ы», там по сути весь латинский язык из «ус-ов» состоит.
Клим Жуков. Ну, не весь, конечно, но много.
Д.Ю. Как в Латвии, когда реформа была: «Шарик-с, Шарик-с!» - «Гав-с! Гав-с!» Так и там.
Клим Жуков. «Гав-с», да-да-да. Далее: почему он не «Кикерон», а «Цицерон». Сразу говорю: буква «Ц», русская «С», в латинском языке читается только как «К». Буква вот эта вот «К», которая русская «К», она появляется, как правило, в греческих заимствованных словах. Если мы говорим о латинских словах, это всё «К». Звук «Ц» в позиции перед «Е», «И», дифтонгами «АЕ», «ОЕ», т.е. «Э» и «Ё» - звук «Ц» в позиции перед этими гласными звуками появляется только в вульгарной латыни и утверждается в Средневековье, и оттуда перекочёвывает в МГУ, потому что там до сих пор так учат. Ну чему хорошему могут научить в Москве, право слово? Поэтому у нас сейчас так принято веками употребления, это уже в правилах не то что латинского языка, это русского языка практической транскрипции, т.е. это «Цицерон», мы все знаем, что такое «Цицерон», а «Кикеро» как-то нам уже говорить даже и не очень-то к месту. Ну понятно, что человек разбирается и выделывается, судя по всему, потому что ну понятно, что да, он знает, что Цицерон был «Кикеро», но зачем это надо, Господи?
Д.Ю. Ну на здоровье. Приведу простой пример: вот есть такой Гудзонов залив, и все знают, а миссис зовут Хадсон. Ватсон, Хадсон – вот как-то так.
Клим Жуков. Хотя они все Гудзоны.
Д.Ю. Хотя она Гудзон, да.
Клим Жуков. Да, так и есть, поэтому не вижу причин что-либо менять. Я не буду публично звать Цезаря «Кайсор», как он был на самом деле, потому что ну зачем путать людей?
Д.Ю. Я совсем, наверное, примитивизирую: принято в русском языке называть вот так – не «Маркус», а «Марк», не «Кикеро», а «Цицерон».
Клим Жуков. Ну сложилось так – чего уж тут?
Д.Ю. Я считаю, что нельзя от этого отходить. Там, кстати, ещё особо талантливые граждане сообщили, что в Риме не было царей, что в сериале по-английски говорят «кинг». Докладываю: «кингов» в Риме не было. В русской традиции всех царей римских называют «царями», только «царями». В Греции тоже цари были.
Клим Жуков. Я могу даже объяснить, почему это – потому что наша историография родилась уже при Петре Первом и после, т.е. 18-ый век и далее. Тогда у нас была очень сильная вестернизация вообще всей науки, по понятным причинам, мы об этом отдельно будем говорить.
Д.Ю. Немецкие ботаники понаехали.
Клим Жуков. Понаехало немецких ботаников, физиков, которые тоже все «ботаники», и всё нам нарушили, потому что слово «царь» стало считаться ниже европейского не только «кесарь», «кайзер», «император», но и даже «кинг» - «король». Ну понятно, нет, это верховный владыка, это монарх, это, безусловно, но это что-то такое очень архаичное, то, что может быть, например, после Рюрика или где-нибудь там в Древней Греции, т.е. такая жуткая архаика. И поэтому всех правителей, которые были, например, в Риме в эпоху царей, Тарквиния Гордого и прочих, стали звать «царями», чтобы всем окружающим, которые с тобой общаются и читают твои книжки прямо сейчас, было точно понятно, что речь идёт о чём-то очень древнем, архаичном, потому что потом поменялось на что-то более прогрессивное даже в условиях античности. Ну понятно, что царя сменила Республика, это дураку ясно, что это более прогрессивно. Вот поэтому, собственно говоря, у нас ещё с 18 века повелось всех этих людей скопом звать «царями», хотя они не были и царями, и кингами они тоже не были. Правильно их было бы называть «вождями», но это у нас не принято, поэтому, когда переводим английское «кинг», как «царь», в сериале это абсолютно правильно, потому что мы его на русский переводим - такая фигня.
Д.Ю. Да. Есть ещё некоторые тонкости: например, они все обращаются друг к другу «сэр». Замечу, в переводе на русский как-то неловко, чтобы древние римляне друг друга «сэрами» называли.
Клим Жуков. «Сэркали».
Д.Ю. Да. Это подразумевается «господин». Ещё есть момент с названием «солдат»: они сам «солджеры», но «солджеры» - от слова «сольдо». «Солдат» - от слова «сольдо».
Клим Жуков. Наёмник, значит.
Д.Ю. Да, появились сильно позже, поэтому…
Клим Жуков. Лет так через 1500 приблизительно.
Д.Ю. … через это их в переводе зовут «легионерами» - это правильнее, мне так кажется.
Клим Жуков. Друг к другу и начальство к подчинённому они регулярно ещё обращались, как просто «военный» - «милитес», это тоже было вполне нормальное обращение: «Послушайте, военный, нам оружие дадут?»
Да, кстати, о военных – это тоже то, что спрашивали столько раз, что я считаю нужным ответить заранее, не вынося это в отдельные ответы на вопросы, чтобы просто было ясно. Я просто на это отвечать больше не буду, потому что вопрос из серии: кто сильнее…
Д.Ю. Кит или слон?
Клим Жуков. Да, кто сильнее – кит или слон? Так вот, сразу могу сказать, что когда есть вопрос: а как легионеры воевали, как у них вот эта вот машина действовала? А как они кидали дротики свои, пилумы? Кстати, «пилум» – множественное число будет «пило». Как они их кидали? Когда я говорю: непонятно – они говорят: а чего вы там в своей реконструкции делаете? Давайте, сделайте…
Д.Ю. Бросаем друг в друга заточенные копья.
Клим Жуков. Да, по полтора килограмма.
Д.Ю. Да, именно этим мы и занимаемся.
Клим Жуков. Да-да-да. Значит, сразу говорю: реконструкция – это не исторический источник. Реконструкция, как исторический источник, не существует. Реконструкция – это финал исторического исследования на основании исторических источников. Сделав полный комплект римского легионера, скажем, конца или середины 1 века до н.э., вот собственно, эпохи Цезаря, мы можем выяснить некоторые детали, безусловно, потому что с той поры у нас не осталось ни одного полного комплекта, скажем, доспехов, т.е. мы элементарно не знаем, сколько он весит, но воспроизведя его целиком, дословно, и навьючив это всё в некую торбу, положив на весы, мы скажем: весит это с полной выкладкой 42 кило, например, для человека среднего роста. Да, это мы выяснить можем. Мы можем выяснить на основании трасологического анализа, т.е. следов инструмента, на основании материала, из которого сделан, например, шлем, и его геометрии, его формальных особенностей, которые восстанавливаются после исследования археологического образца или образцов, как конкретно, при помощи каких приёмов этот шлем изготавливался, и мы можем его дословно повторить с использованием точно таких же материалов. Это мы тоже можем, это фактическая информация. Но чтобы выяснить, как точно римский легион кидался дротиками, нужно, чтобы в этом во всём снаряжении людей, вот хорошо бы даже не 5 тысяч, хорошо бы тысяч 10, чтобы они друг с другом не общались и жили в разных лагерях, вот их запереть лет на 5, чтобы они каждый день занимались тем, что кидали эти дротики, чтобы они жили и спали в обнимку с ними, ходили пешком там эти марш-броски – вот тогда у нас будет конкретная статистика применения этих самых дротиков, мы сможем выявить, что вот так бросать точно невозможно, а вот так, вы знаете, скорее всего, можно. И даже после этого это будет не ответ на вопрос, как они этим занимались, потому что они будут заниматься этим, этими вот дротиками они будут кидаться по мишеням, и в ответ в них не будут стрелять, и не будут пытаться добежать и раскроить голову топором. И это в конце концов будет… этот чудовищный эксперимент будет длиться всего 5 лет, а вот к моменту Цезаря он длился уже 1000 лет, т.е. опцион, который дрючил новобранцев в каком-нибудь любимом 13-ом легионе Цезаря, воевал ещё 25 лет назад, а тот, который дрючил его, воевал ещё 25 лет назад, и так буквально через некоторое время получится, что у них прямая традиция от Пунических войн использования этого самого снаряжения, просто через передачи от лица к лицу. А у нас-то откуда такое счастье? Мы призовём какого-нибудь сержанта ОМОНа, он посмотрит, скажет: «Вы все козлы» и откажется с нами сотрудничать. И будет прав.
Д.Ю. «У нас всё это делают не так».
Клим Жуков. У нас не так, да. А вот у них как это делалось, мы просто не знаем. Я поэтому, когда меня спрашивают, как это всё происходило, я честно говорю: я не знаю. И не слушайте никого, кто вам что-то об этом говорит – это наше представление о том, как было бы нам удобно, нам, не им.
Д.Ю. Ну т.е. можно предположить, это никак не возбраняется, но как было на самом деле, источников не осталось.
Клим Жуков. Нет. К сожалению, для римлян сама техника употребления всего этого, видимо, была абсолютно очевидна и не требовала какой-то письменной фиксации, поэтому этим никто не занимался.
Д.Ю. Я даже подумал, что они на гладиаторские игры-то ходили, поскольку все хорошо понимали, что там делать надо – насладиться мастерством фехтования…
Клим Жуков. Я думаю, они ходили не насладиться мастерством фехтования, потому что гладиаторские игры – это в первую очередь был религиозный ритуал, конечно же, они ходили туда на такую вот приятную весёлую службу. Такая Божественная литургия с блэкджеком и шлюхами.
Д.Ю. А до кучи ещё кого-нибудь зарежут.
Клим Жуков. Да, и вопрос-то был не в том, красиво зарежут или не красиво, а в том, что зарежут – кишки наружу, и всё такое. Потому что какое может быть фехтование между человеком и львом, потому что регулярно гладиаторы дрались не только друг с другом, но и с животными.
Д.Ю. Ну это другое.
Клим Жуков. Лев фехтовать нихрена на умеет, это я точно говорю, он просто подойдёт и откусит голову.
Д.Ю. Что тоже непросто – заставить дикого льва посреди беснующейся толпы на кого-то набрасываться.
Клим Жуков. Ну кстати, если он будет 2 дня не есть, и он может от вида беснующейся толпы просто охренеть так, что он порвёт всех, кого увидит вообще, не заботясь о театральном эффекте, хотя он получится сам собой. Беснующиеся коты весом в 300 кг – это серьёзно.
Д.Ю. Не забалуешь, да. Ну так что, мы на всё ответили, нет?
Клим Жуков. Да, я сказал 3 вопроса, которые просто набили оскомину, которые повторяются постоянно, их спрашивают все – вот!
Д.Ю. Ещё разок: на все разумные вопросы ответы будут дадены отдельным роликом, ну а пока приступим ко второй серии замечательного сериала «Рим».
Клим Жуков. Ура! Для начала…
Д.Ю. Многим, кстати – извини, перебью – многие, кстати, отметились: что за ненависть к художественному произведению? Кратко для дебилов: сериал «Рим» великолепен, это вообще лучшее из того, что я видел про т.н. историю.
Клим Жуков. Вот даже непонятно, где она – эта ненависть?
Д.Ю. Да, где мы там что-то плохое сказали?
Клим Жуков. Мы наоборот всё время говорим, что сериал настолько офигительный!
Д.Ю. Есть всякие специфические аспекты, которые специалисту не то, что режут глаз, но привлекают внимание.
Клим Жуков. Иногда и режут! Что уж тут…
Д.Ю. Да, хотелось бы на них остановиться. Приступим.
Клим Жуков. Для начала про титры, про заставку фильма, которая сделана очень хорошо, но там регулярно показывают кусок римского календаря на какой-то стене, и крупным планом камера проезжается по нескольким месяцам, которые обозначены цифрами 30 - три Х. Напомню: мы говорим о 1 веке до н.э., причём до реформы Юлия Цезаря.
Д.Ю. До юлианского календаря.
Клим Жуков. Доюлианская эпоха. Вот в доюлианском календаре не было ни одного месяца длиной в 30 дней вообще. Месяцы март, май, квинтилий, который потом стал июлем, имели по 31 дню, соответственно, в феврале 28 дней, остальные 29, т.е. там не могло быть цифры 30. Как-то внимательнее… При этом там, конечно, мультики из римских граффити сделаны настолько круто, что я заставку пересматривал раза 3, когда первый раз её увидел.
Д.Ю. Мало нецензурных надписей.
Клим Жуков. Ну я… да, мало, хотя их было, в общем…
Д.Ю. Якобы было больше.
Клим Жуков. Да, их было больше. Как-нибудь… А, да, по поводу нецензурных надписей: это, правда не совсем про Рим – это про Грецию. Есть в Крыму один город, который, не очень понятно, был ли городом. Ну т.е. что там стены, дома из камня, всё такое – это всё нормально, но был ли он полисом? Очень долго шли споры, полис или это просто колония, ну выселки, фактория дальняя. Всё решило граффити в обществом туалете, где было написано: «Я, матрос такой-то, сношал граждан города такого-то в жопу» - из чего стало совершенно точно понятно, что это полис, потому что не в полисе не может быть граждан.
Д.Ю. Ха-ха-ха! Отлично!
Клим Жуков. Пока я не уполномочен говорить, о каком конкретно городе речь, но есть такой факт.
Д.Ю. Научная дискуссия была завершена, да?
Клим Жуков. Научная дискуссия была завершена, но открывальщики встали в несколько неудобное положение, потому что, конечно, старший научный руководитель всего этого прекрасного археологического коллектива сразу начал прыгать и кричать: «Публикуем это завтра же! Завтра же публикуем!», на что ему сказали, что вы знаете, в таком виде это публиковать…
Д.Ю. Не комильфо.
Клим Жуков. Ну понимаете, нам надо подумать, короче говоря, как это, а там же не сказано: «сношал», там сказано совсем по-другому.
Д.Ю. Правдиво.
Клим Жуков. Правдиво, и если на русский перевести… Да!
Во вторую очередь, говоря о фильме, про гениальных переводчиков. Вот… кстати, с этого момента мы перейдём непосредственно к фильму: армия Цезаря собирается уходить из Галлии, а Цезарь не очень собирается из Галлии уходить и сидит там. И вот раб-бухгалтер Поска говорит своему боссу примерно следующее – что солдаты устали, им бы разойтись по домам с набитыми карманами. Ну, до изобретения карманов примерно 1600 лет от этого момента – переводчикам просто пофигу! Там «с набитыми кошелями» было сказано.
Д.Ю. Мошна.
Клим Жуков. Никак не «с карманами». Ну это вот… А, слов нет никаких!
Итак, Цезарь стоит с войсками в Галлии, а вот раб Поска, говоря про солдат и карманы, упрекает начальника, что в Рим-то он не сильно торопится, а между тем оставаться вне Рима – так сказано в фильме устами раба Поска – не комильфо, потому что срок консульства заканчивается, солдаты хотят по домам, и что ты будешь делать дальше? Солдат нужно будет или отпускать, или вести в Рим, а они, может быть, за тобой и не пойдут. Ну там ещё Цезарь ему так отлично заявляет, говорит: «Ты раб, и…
Д.Ю. «Что ты можешь понимать?»
Клим Жуков. … в вопросах лидерства и подчинения у тебя просто от рождения большие пробелы». На что Поска идёт к какой-то стоечке, видимо, с архивом, и находит там расписку о выдаче 1000 динариев. Он говорит: «Тысяча динариев – это кому?!» Выясняется – на подкупы.
Так вот, во-первых, Цезарь не был консулом, он был проконсулом – не доисторической обезьянкой, а врио консула. Ну, «про» - это «вместо», «консул» - «консул», т.е. он замещающий консула. Он был проконсулом где – в Галлии, и не просто в Галлии, это важно, сейчас мы остановимся на этом. А самое-то главное: весь разговор лишён смысла, потому что Гай Юлий Цезарь не торопился в Рим не потому, что он не хотел, он очень хотел – он боялся, что его могли отдать под суд, и он не имел гарантий никаких, что его не отдадут под суд, и поэтому пока он находился с верными легионами за границей – иди отдай его под суд.
Д.Ю. Всё было хорошо. Если прижмут к реке – никаких гарантий. (с)
Клим Жуков. Да. Дело в том, что Цезарь изрядно накосячил. Как он накосячил? Ну кстати, это было совершенно неизбежно, так косячили все, но вот конкретно Цезарь накосячил и оказался в крайне негарантированной ситуации. Для того, чтобы понять его проступки, нужно немножко отскочить назад, буквально на 10 лет по хронологии, и оказаться в начале эпохи Триумвирата, первого Триумвирата между Гаем Юлием Цезарем, Гнеем Помпеем Великим и Марком Крассом, которые, собственно, и были первыми триумвирами. Оговорюсь: Первый Триумвират, который кочует из книжки в книжку – это чисто историографический артефакт. Такого Триумвирата не было, это производится по аналогии с собственно Триумвиратом, который у нас в историографии называется Вторым, между Марком Эмилием Лепидом, Марком Антонием и Гаем Юлием Цезарем Октавианом, которые, собственно, и были триумвирами. Т.е. что такое «триумвир» - «трёхмужчинье», т.е. «три» и «вир», т.е. «муж», «мужчина». Вот эти вот да, эти были триумвирами, они себя провозглашали триумвирами.
Д.Ю. А «виртус» - доблесть, мужество, да?
Клим Жуков. Мужество, да. Соответственно, ни Красс, ни Помпей, ни Гай Юлий Цезарь не объявляли себя триумвирами, это была тайна, у них был тайный сговор, тайная договорённость друг с другом, поэтому мы до сиих пор не знаем, когда именно она была сделана. Предполагается, что достигли они этого самого своего картельного сговора примерно в 60-ом году до н.э., но дата условная, мы ничего об этом не знаем. Это был натуральный заговор. Там модно было – там заговор Катилины не так давно разгромили, до этого удавшийся заговор Суллы был, и вот эти втроём договорились. Отсюда у нас есть некое ложное понимание, кто такой в это время был Цезарь. Вот смотришь в кино, и тебе непонятно: чего, под какой суд? Там упоминается, что, возможно, его должны отдать под суд. Сенаторы этого постоянно требуют – отдать его под суд, и все думают: ну Цезарь – это же император, под какой суд вы можете его отдать? Ну хорошо, не император – триумвир из Первого Триумвирата. Нет, Первый Триумвират – это был союз влиятельнейших политиков, которые договорились рулить исподтишка совместно, они там и консулами-то далеко не всегда были. Просто были очень влиятельные, очень богатые люди, которые могли подкупать, собственно, политиков, и занимались этим постоянно, а для чего – для того, чтобы поиметь себе власти и богатства, в первую очередь. Ну правда, та эпоха была благословенная – собственный успех не отделялся от успеха страны, т.е. все были просто свято уверены, что если я, такой прекрасный парень, наворуюсь и встану во главе страны, значит, это меня Боги любят, и вместе со мной будут любить страну.
Д.Ю. Прикольно!
Клим Жуков. Я сейчас всё организую, как надо. Это вот дурачки, это совершенно очевидно – вы посмотрите, как у них мало денег, а я, а у меня много, значит, меня боги любят, я удачливый.
Д.Ю. Невозможно спорить.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Практически готовые уже протестанты были.
Клим Жуков. Ну, они были… Гай Юлий Цезарь как раз был таким политиком, и в чём заключалась, собственно, политическая жизнь – политическая жизнь заключалась в том, что он должен был постоянно покупать голоса, причём вот сейчас мы говорим про какие-то подкупы, нечестные выборы, «банду геть» - вот у нас не просто честные выборы, у нас нечто такое, что если бы нечто такое попытались провернуть в Римской республике тогда, инициатора этих честных выборов просто бы подняли на смех. Я не говорю, что его бы убили, побили – нет, его бы просто высмеяли, потому что: кто так работает-то на политической арене – ты что, дурак? Ты, наверное, клоун, слушай, ты хороший театрал, тебе выступать надо, в качестве Петросяна людей веселить.
Д.Ю. В пантомиме.
Клим Жуков. Да-да-да. Потому что подкуп граждан и политиков – это было нормальное дело совершенно, оно было настолько нормальное, что оно начало уже переходить некие рамки, и Помпей уже в своё царствование уже принимал законы против подкупа. Т.е. это было настолько общепринято. Раздача хлеба, например, в Римской республике иногда сжирали до 20% годового бюджета – ну просто накормить людей, это ну как – пир. Ну понятно, там не только хлеб раздавали, но тем не менее раздача хлеба – это было гигантское мероприятие. Откуда ты будешь эти деньги брать? Тебе на подкуп Сенат из казны римской не даст. Может дать часть бюджета, если это будут, например, какие-то праздники. Но если ты собираешься подкупать людей на собственное, скажем, избрание консулом, ты будь добр – сам плати. И на всё это требовались деньги просто чудовищные! Их приходилось брать в долг, потому что ни у кого, ну кроме самых богатых граждан в истории Рима, например, у Марка Красса, на такое денег лично не хватало, какой бы он богатый ни был. Цезарь на политическую жизнь истратил всё своё состояние полностью и остался очень много должен, просто очень много. И долги он возвращать не мог, потому что ему было неоткуда их возвращать. Для чего он находился постоянно на «хлебных» должностях – на «хлебных» должностях он занимался тем, что просто воровал и эти деньги отдавал кредиторам.
Д.Ю. Проклятый коррупционер!
Клим Жуков. Ну это было немножко не так, это мы сейчас говорим, что коррупционер и нехороший человек, а тогда это же всё-таки, хоть и Римская империя, ну будущая Римская империя, сейчас Римская республика, и это в самом деле гигантский шаг человечества на пути упорядочения государства и политической жизни, и юриспруденции, но это всё таки ещё 1 век до н.э. Ещё раз повторяю: даже раздолбайская Российская Федерация образца 2017 года по сравнению с тем, что было там, это какой-то алмазный бастион законности с прозрачной политической и юридической системой, с абсолютно неподкупными ментами и судьями. Вот там это было всё не так – если человек садился на какую-то должность, он абсолютно законно воспринимал её, как место, с которого он кормится, потому что зарплату-то ему никто не платил. Поэтому, естественно, он там…
Д.Ю. Дали пистолет – крутись, как хочешь. (с)
Клим Жуков. Да, удостоверение, пистолет и – «обязуюсь зарплату передавать в фонд командования безвозмездно полностью».
Ну и вот, случился «Триумвират», Первый якобы «Триумвират», повторюсь, это в кавычках, его не было, про него никто не знал. Надо же как-то пользоваться своими достижениями в политике и бизнесе – ну они и воспользовались: они нарезали себе провинций, где они будут контролировать политический процесс, в частности Гаю Юлию Цезарю досталась провинция Цизальпинская Галлия.
Д.Ю. Цизальпинская – это значит «за Альпами»?
Клим Жуков. Нет, это Трансальпийская. Цизальпинская – это то, что теперь называется Ломбардия, это Милан, это по Рубикону как раз. Через Рубикон начиналась долина реки По, собственно Цизальпинская Галлия. Трансальпийская Галлия – это современный Марсель и прочее. Ещё была Норбоннская Галлия – это современная южная Франция. И Цезарь стал там проконсулом. А да, ещё, конечно, была провинция Иллирия его – это с той стороны Адриатического моря.
Д.Ю. К Югославии?
Клим Жуков. Да, побережье там тоже было его. Собственно, каждой провинции полагался легион, как видим, один. Т.е. у Цезаря было, таким образом, 2 легиона. Он стал также наместником, проконсулом Норбоннской Галлии – это уже 3 легиона, и он подумал, что Цизальпинская Галлия, Норбоннская Галлия – а чего-то Трансальпийская Галлия-то как-то вот ничего не делает-то, а?
Д.Ю. Ну так что же я сижу, дурака валяю, да?
Клим Жуков. Там так приятно, так приятно, там так здорово всё! И он в 57 году начал войну без санкции Сената.
Д.Ю. Деньги очень нужны были.
Клим Жуков. Очень нужны деньги. «Почему курица 10 тысяч? Очень деньги нужны». Он пришёл в Швейцарию, договорился с гельветами, т.е. с галлами-кельтами, которые жили в Швейцарии, будущей Швейцарии, понятное дело, помог им против переселяющихся туда германцев, разбил Ариовиста – такого германского вождя, и в 57 году вторгся на территорию племени белгов, которые потом дали имя Бельгии. Он вторгся на территорию белгов и начал, собственно, серию Галльских войн, которые не были инспирированы Римской республикой. Это вызвало дичайшее негодование и поток ненависти в Сенате, в Риме. Но при этом в Рим просто караванами шли телеги с добром, всякими ништяками, сундуки со всякими приятными вещами, караваны пленных рабов – вообще здорово! И поэтому все, конечно, его страшно ненавидели, но сделать ничего не могли – просто человек воюет, воюет он так… Нет, если бы его там разбили, это понятно – сразу бы оказался дурак и чмо: чего полез, тебе же никто не разрешал? А тут он присоединяет территорию за территорией, в Англию, собственно, первый раз прогулялся, правда неподготовленный, но побывало, разведал всё. И он фактически присоединяет Трансальпийскую Галлию. И вот получается у нас, значит, Цизальпинская Галлия, Трансальпийская Галлия и Норбоннская Галлия – это всё оказывается, гигантский кусок, в руках Рима. Но при этом, хотя, конечно, он там обогатился невероятно, он стал самый богатый человек Республики, он расплатился со всеми долгами, и ещё осталось столько! Несмотря на постоянные раздачи всяких ништяков согражданам и политикам, он оказался самым богатым человеком Республики даже богаче Красса, тем более, что Красс-то в 53 году погибает в битве при Каррах, потому что он сильно позавидовал Цезарю, захотел так же…
Д.Ю. И не смог.
Клим Жуков. Да, не смог. Почти всё войско погибло, только небольшая часть выжила под командованием Гая Кассия Лонгина.
Д.Ю. Лонгин – как Христа зарезал?
Клим Жуков. Да. Это был очень опытный военный, который потом даст большие плюсы Марку Юнию Бруту тем, что встанет на его сторону в борьбе с Цезарем, уже с Гаем Юлием Цезарем Октавианом. Там-то его показали в фильме совершенной какой-то размазнёй и «ботаником», на самом деле это был просто пёс войны и жуткий человек, просто жуткий – он, собственно, разбил Марка Антония и Гая Октавиана в первой битве при Фарсале, а при второй уже проиграл.
Д.Ю. Ловок! Итак? Незаконная война без разрешения, т.е. даже тогда надо было… Там же ещё как-то…
Клим Жуков. Ну хотя бы поинтересоваться мнением законодательного органа…
Д.Ю. Плюс это же ещё религиозно было как-то оформлено – там злые жрецы должны были бросать копья куда-то, Храм войны.
Клим Жуков. Дело в том, что Цезарь же был сам жрец, он с юных лет был жрецом-фламином, вот в чём дело. А это же пожизненная должность, жрецов выбирали уже навсегда. Т.е. жрец – это навсегда, а он уже был жрец. И на дуде игрец. И поэтому он, в общем, конечно, не имел прав никаких, но так всё это хитро было, что т.к. он находится, условно, будучи генерал-губернатором, т.е. пограничная область под его руководством, и есть легионы, если он видит прямую угрозу Римской республике, он имеет право, конечно, никого не спрашивая, действовать. Например, напали на границу – ну так он, понятное дело, поднял по свистку всех своих солдат, дал по шапке наглому агрессору, ну и немножко подумал: как лучше давать по шапке наглому агрессору – малой кровью, стремительным ударом на чужой территории. Вот даже до Парижа дошли – как здорово! Ну почти.
И вот Цезарь наворовался, и вроде бы всё хорошо, но его постоянно пытались привлечь по суду. Это дело подкупленные им политики или просто друзья всячески блокировали, и блокировали абсолютно законно, потому что у проконсула был судебный иммунитет, пока он исполнял должность проконсула, никто его не мог привлечь к суду. Это было очень правильно, потому что проконсул, как правило, находится не в Риме. Если он не в Риме, то понятно, что если там какая-то будет кодла, которая его не любит, она его сразу засудит по первому удобному поводу. А он сам за себя заступиться не сможет – он где-то далеко. И вот человек возвращается, и его сразу так - … Чтобы такого не было, проконсулу была дана гарантия, что пока он там воюет, управляет и прочее, его не могут привлечь по суду, т.е. не только судить – его даже привлечь к суду не могут. У него был иммунитет, поэтому проконсула не могли судить. Ну и тут, конечно, назревал вопрос-то: что он всё время проконсулит и проконсулит – это же должность-то выборная. Пора меняться. И его пытались поменять, но он постоянно дистанционно избирался. И вот в 53 году оказывается, что Марк Красс погиб, и Триумвират превратился в Дуумвират, и Гай Юлий Цезарь стал абсолютно не нужен Гнею Помпею Великому, потому что пока их было трое, они уравновешивали друг друга, потому что были абсолютно самостоятельные фигуры, притом что Красс Помпея терпеть не мог, и наоборот, и Цезарь их постоянно мирил, будучи неким третейским авторитетом. И вот Красс исчез, остался Помпей и Цезарь. Несмотря на брачные узы между дочерью Цезаря и Помпеем, тем более, что она в конце концов умерла, это были, в общем, люди друг другу уже не нужные. Помпей, находясь в Риме, чувствовал себя в очень выигрышной позиции, в каковой и находился, потому что он мог непосредственно влиять на Сенат. И он пропихивает интересную поправку к закону. Да, был декрет народных трибунов о том, что магистраты могут избираться дистанционно, т.е. выдвигаться на выборы, не присутствуя лично. Ну, магистрат, понятно – любой чиновник, проконсул был высшим, одним из высших магистратов. Проконсулы, консулы – это были высшие магистраты, и ординарные магистраты, т.е. любые чиновники рядового звена, в частности, трибуны. Вот был такой декрет, а в Сенате Гней Помпей сделал так, что магистраты не могут более баллотироваться на выборах дистанционно – они должны присутствовать в Риме. И этот закон приняли, и на следующий раз Помпей провёл поправку, что некоторым магистратам по разрешению Сената можно-таки баллотироваться в особых случаях дистанционно, но т.к. предыдущий закон уже вступил в силу, лично для Цезаря – а это было сделано, без сомнения, демонстрационно для Цезаря, что он против него ничего не имеет в виду, просто нужно как-то порядок навести – но практически для Цезаря это уже ничего не меняло, ему нужно было возвращаться в Рим, потому что он не смог бы продлить свои проконсульские полномочия никак. И вот это была ситуация для него абсолютно жуткая, и когда Поска ему говорит, что пора возвращаться в Рим, что ты здесь сидишь, Цезарь должен был посмотреть на своего доверенного человека с большим удивлением, потому что доверенный человек просто не сечёт.
Д.Ю. … что здесь, собственно происходит.
Клим Жуков. Да-да-да, вроде такой умный…
Д.Ю. Он кто по национальности, как ты думаешь?
Клим Жуков. Поска? Не знаю, там вообще непонятно.
Д.Ю. Имя какое-то странное.
Клим Жуков. Это, я думаю, кликуха римская. Им же, этим рабам, постоянно давали кликухи. Что там выяснять, кто он – будешь Поска. Почему Поска? Да потому что.
Д.Ю. Как у них складывалось: вот эта Поска – она, вроде, умная, а ты с ним общаешься на равных, и тут же он для тебя раб? Как это вообще?
Клим Жуков. Ну это же домашний раб, что называется.
Д.Ю. Хаус-ниггер.
Клим Жуков. Хаус-ниггер, да, они же могли выполнять очень важные функции, потому что там уже поколениями служат, например, или всю жизнь служит, ничего, кроме хорошего, он от этого человека не видел, при этом он толковый, умный, образованный – чего ж его не использовать-то? Из них вольноотпущенники рано или поздно получались, после смерти хозяев, как правило.
Да, под конец диалога Цезарь заявляет, что свой человек в Риме-то ему, конечно, нужен, и он намерен отправить Марка Антония, чтобы он избрался народным трибуном, и что уже активно раздаёт взятки, и вот ту бумажку про тысячу динариев – это как раз была взятка. Поска ужасается просто и говорит: «Марка Антония в народные трибуны?! Но ведь он… Я думал, это место почти священно – оно позволяет накладывать вето на решения Сената». «Возможно, ты прав, - говорит Цезарь. – Пошлю Страбона, чтобы он присматривал за Марком Антонием». Страбон – это мужик в серой тоге с всклокоченными волосами – это, видимо, имеется в виду автор сочинения «География», собственно, Страбон.
Д.Ю. Страбон-страпон!
Клим Жуков. Страбон, да… Кстати, не очень понятно, зачем этого персонажа ввели в фильм – он никаких ролей там…
Д.Ю. Только смотрит со значением, да.
Клим Жуков. То испуганно, то со значением. Ну в общем, бог с ним, видимо, чтобы всем, кто знает, кто написал «Географию», было интересно.
Д.Ю. Да, т.е. он присмотрит за Марком Антонием?
Клим Жуков. Да-да-да. Ну, дело в том, что даже я не знаю, конечно, Марк Антоний по фильму показан каким-то таким весёлым разгильдяем…
Д.Ю. Отличный! Один из лучших.
Клим Жуков. Один из лучших, да он даже лучший, мне очень нравится!
Д.Ю. Негодяй!
Клим Жуков. Вот Марк Антоний и Тит Пуло – два моих любимых персонажа. Ну я сам дурак, но они такие же. Но Марк Антоний, дело в том, что уже исполнял должности квестора в Риме, и как-то справлялся без присмотра Страбона и его страпона. Т.е. Цезарь где-то воевал, он в это время рулил в Риме политикой некой, а и не был чужд этой самой внутренней политике. Он был там не чужой человек – Марка Антония хорошо знали. Кроме того, помимо Марка Антония, можно подумать, что у Цезаря в Риме никого не было своих людей? Да что вы! Там был его ставленник Луций Корнелий Бальб Старший, Гней Опций, и в конце концов он просто покупал консулов регулярно. Ему там было, на кого положиться. Но в любом случае, вот тут это абсолютно правильно показано в фильме, что народный трибун – это очень важная должность: их было 2 человека, и они были защитниками плебеев, т.е. народа, т.е. основной массы римлян, т.е. самого города, потому что Рим – это не стены, это толпа, как известно. Да – они могли, самое главное, накладывать вето на любое решение Сената: просто глас народа говорит, что нет, так мы делать не будем, и собственно, Цезарю-то было очень важно, чтобы его не могли притащить в суд, чтобы были люди, которые это точно сделать не дадут, ну по крайней мере, сразу. Т.е. придётся как-то их переигрывать, и это займёт время, а у него будет время подумать и сманеврировать со своей стороны.
Ну и собственно говоря, мы понимаем, что на дворе теперь у нас 50 год до н.э., т.е. от первой серии до второй отделяют 2 года. Да, чуть не забыл: Марк Антоний поехал в Рим избираться народным трибуном не один, с ним поехал Квинт Кассий Лонгин – кузен будущего убийцы Цезаря Гая Кассия Лонгина. Но если за подлинным Цезарем (Марком Антонием) присматривать, наверное, было не очень надо, а вот за киношным надо было присматривать очень, потому что как только храбрые солдаты 13-го легиона и Марк Антоний оказываются в 3 часах пути от города, то мы что видим – мы сразу видим, как Марк Антоний, не снимая кирасы и каски, «жарит» страшно пастушку под древом под аккомпанемент овечьего «бе-е-е-е».
Д.Ю. Не отстёгивая сабли!
Клим Жуков. Да, у него такая через плечо … сабля.
Д.Ю. Молодец, молодец!
Клим Жуков. Да-да-да, это очень нравится легионеру Титу Пулу, который, конечно же, его сопровождает, и он описывает программу пребывания в столице – он говорит: «Ого, девчонки! Ждите меня – я трахну всех шлюх, выпью всё вино и выкурю всю дурь!»
Д.Ю. Они курили – сразу насущный вопрос?
Клим Жуков. Нет, они ей дышали. Это насмотрелись у скифов, которые были специалисты по потреблению каннабиатов. Они устраивали нечто вроде индейских дымовых бань – т.е. в шатёр жаровня, на неё кипа травы, и там все так … Но конечно, все эти похабные разговоры очень раздражают унылого республиканца стоика Ворена, который говорит: «Веди себя прилично, ты под знаменем». «Скажи это вот ему,» - отвечает Пуло.
Д.Ю. А он не под знаменем.
Клим Жуков. Он не под знаменем. Ну в общем, Марк Антоний закончил свои половые безобразия, и со словами…
Д.Ю. И с криками: «Иэх-хо-хо!»…
Клим Жуков. … въехал в священные пределы города, где его… вот сделали монтаж, и он уже всё – народный трибун.
Д.Ю. Да-да, ну там прикольно показано, что все купленные, сволочи. Отлично, отлично! Политика as it is, так сказать.
Клим Жуков. Да-да-да, там уже всё ясно, что он просто приезжает и говорит: «Надеюсь, это не затянется очень надолго, вот все эти…?»
Д.Ю. Эти омерзительные ухмылки – там просто сразу «Оскаров» надо было подносами, ящиками подносить просто. Прекрасен!
Клим Жуков. Да, американцы показали всё суперзамечательно! Ну и Марка Антония поздравляют с избранием, где второй народный трибун, непонятно – он там что, один, что ли? Но за чем с крайним недовольством наблюдают противники Цезаря Гней Помпей Великий, Марк Порций Катон, Марк Туллий Цицерон и Метелл Сципион. И как он говорит, что, мол, «пусть черви радуются, реальная власть всё равно в наших руках». Напомню, что это такой старикашка лет 80, уже не очень хорошо разговаривающий. Мало того, что он не очень хорошо разговаривает, он, конечно, прав, но только отчасти. Почему отчасти – потому что Антоний и Кассий стали народными трибунами – это правда, но кандидат в консулы Сервий Сульпиций Гальба, который поддерживал Цезаря, на выборах пролетел, потому что слишком много взяток раздали за народных трибунов – не хватило купить.
Д.Ю. Политический процесс пошёл не так.
Клим Жуков. Да, и таким образом именно трибуны должны были соблюдать в основном интересы Цезаря в Галлии. Но и народные трибуны – это очень серьёзно, прямо скажем. Не имея своих сторонников на обоих постах, противники Кесаря с полным основанием о полноте власти говорить не могли, они могли говорить только о неких видимых преимуществах. И конечно, самое главное преимущество было то, что Цезарь не мог свалить из Галлии просто так, потому что он же там, опять же, был не только римским политиком, а ещё и военачальником, который вынужден был следить за местным населением – не взбунтуются ли они опять. А пока он был там, были гарантии, что не взбунтуются, потому что после того, как он прошёлся в 50-е годы по Галлии, его просто боялись, откровенно говоря.
Д.Ю. 8 лет в боях и походах.
Клим Жуков. Да-да-да. Ну а в 50–ом году Консулат разделился ровно поровну: против… Ну понятно, что один кандидат в консулы пролетел, цезарьянец, а второй консул был Гай Клавдий Марцелл, который терпеть не мог Цезаря, просто терпеть не мог! Почему – расскажу буквально через 10 минут. А второй был Луций Эмилий Павел Лепид, который тоже не любил Цезаря, но чтобы как-то это поправить и хотя бы одного из консулов настроить к себе хорошо, ему заплатили 1500 талантов.
Д.Ю. Денежки неплохие!
Клим Жуков. Мягко говоря! И тут же Луций Эмилий Павел Лепид стал лучшим другом Цезаря немедленно…
Д.Ю. Полюбил я тебя! (с)
Клим Жуков. От всего сердца, понимаешь. И поэтому вот точно говорю – у помпеянцев полноты власти не было. Но, и ещё раз повторюсь, были серьёзные преимущества, которые они собирались использовать в замесе.
Вот приехали в Рим, Антоний распускает отряд и просит Ворена проводить Гая Октавия Фурина домой к маме Атии, где центуриону дадут денег. Понятно, что по фильму Октавий ездил в Галлию, и, воспользовавшись случаем, с Марком Антонием под охраной его отправили домой. Ну конечно, на самом деле это всё неправда, потому что фактически Октавий в Галии: а) не был, б) своего двоюродного этого деда увидел только после начала гражданской войны, году в 49-ом.
Д.Ю. Т.е. лошадя не возил. В плен не попадал.
Клим Жуков. Не возил, сам не был. Да. Ну, напомню, что Атия – дочь сестры Цезаря Юлии, т.е….
Д.Ю. Я напомню всем, кто смотрит: фильм от этого становится только лучше!
Клим Жуков. Безусловно, фильм от этого… ну пришлось бы вводить какую-то ещё другую сволочь, потому что в фильме должна быть сволочь. А тут взяли реальную женщину и сделали её из благонравной римской матроны какую-то дрянь, мерзавку.
Д.Ю. Атия – выдающаяся гадина, прямо вот со всех сторон!
Клим Жуков. Выдающаяся, да-да-да. Ну а в политику и вообще в ряды сторонников Цезаря Гай Октавий реально попал очень просто – потому что он воспитывался при доме своей бабки Юлии до самой её смерти в 51 году, он отлично знал всю родню, все ходы, кто с кем дружит. Ему там было, как дома, нравилось, в общем.
Ну а дома в фильме Октавия встречает его сестра Октавия-младшая, дочь Атии и Гая Октавия Старшего. Кстати, не очень понятно, куда делась Октавия старшая, дочь Гая Октавия от первого брака, потому что он же женился на Атии, уже имея детей от первого брака. Это была, кстати, очень интересная девушка, ну в общем, мы о ней сейчас не будем говорить, будем говорить только об Октавии-младшей, которая в это время вообще-то у мамы дома жить не могла, потому что она уже 5 лет – с 55-го года, с возраста 15 лет была замужем. Вот.
Д.Ю. Т.е. в первой серии её ловко развели.
Клим Жуков. Нет, фактически она уже 5 лет, как она была замужем, причём замужем она была не за абы кем, сейчас скажу, за кем, потому что в доме Атии мы наблюдаем душераздирающую сцену, что Атия орёт на какого-то молодого покемона. Выясняется, что молодой покемон – это некто юный Глабий, муж Октавии.
Д.Ю. Ну, в первой серии было …
Клим Жуков. Да-да-да. Ну тут просто так ярко его проявили. Просто: «Убирайся прочь из хаты!» Покемон дерзит, говорит: «Это моя законная жена! Никуда я не пойду!» И Атия обещает ему, что если сейчас не пойдёшь, я натравлю на тебя собак, а если бы я была чуть-чуть менее добрая, я бы велела содрать с тебя шкуру и прибить на воротах, вот так вот. Одна беда – что реально мужем Октавии был не кто иной, как вышеупомянутый Гай Клавдий Марцелл, действующий консул.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Вот так вот.
Д.Ю. Который ненавидел Цезаря так, что кушать не мог, да?
Клим Жуков. А ненавидел он Цезаря по одной простой причине – потому что Цезарь лично пытался расторгнуть их брак, специально, чтобы отдать Октавию заместо умершей своей дочери Юлии.
Д.Ю. Интересно!
Клим Жуков. Вот это не Атия подкладывала дочку, а это Цезарь подкладывал под Помпея свою внучатую племянницу. Не получилось у него ничего, и поэтому муженёк Гай Клавдий Марцелл терпеть не мог Цезаря, и из людей, в общем к нему нейтральных, он перешёл к яростной оппозиции. Кстати говоря, вот его-то можно было показать, потому что это был очень яркий персонаж римской истории, который долго и последовательно боролся с Цезарем, и масса проблем, которые у него были в реальности, были именно из-за него. Понятно, что главный негодяй был Помпей в этом отношении, но это вот был один из таких выдающихся подручных, в отличие от… не только те, что в фильме показаны, в общем.
Но Клавдию было к тому времени 43 года, а нам показали мальчика лет 25, наверное. Ну и попробовала бы, конечно, благонравная римская матрона так высраться на действующего консула!
Д.Ю. Так яростно высраться.
Клим Жуков. Так яростно, да. Кстати, вот это вот, что-то она раздухарилась насчёт собственного дома, что, типа, прочь из моего дома – не очень понятно, потому что напомню, что она сама была счастливо жената вторым браком за Луцием Марцием Филиппом, консулом 56-го года, и т.к. римляне практиковали строго патрилокальный брак, она должна была жить в доме у мужа, т.е. это был не её дом. Вот. Но в фильме, я повторюсь, Луция Марция Филиппа вообще аннигилировали, чтобы превратить Атию в того, в кого превратили – жуткую тварь, которая сделала, наверное, процентов 25 всего фильма, как минимум.
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Да. И вот прибывает домой будущий Август, громогласно рапортует, что прибыл господин Октавиан, от чего я опять дёрнулся, потому что он был Октавий, а не Октавиан.
Д.Ю. Октавиан – павиан, как-то напрашивается.
Клим Жуков. Да, он, видимо, немножко стеснялся своего плебейского происхождения, и когда его усыновил представитель очень знатного древнего патрицианского рода Гай Юлий Цезарь, он немедленно на полном основании сменил свои имя, фамилию и отчество на «Гай Юлий Цезарь» просто – Октавия звали Гай Юлий Цезарь, а «Октавиан» сделали родовым когноменом, причём не «Октавий», а «Октавиан», чтобы никто не помнил уж так совсем, что он вообще-то никакой не Гай Юлий, а он всего лишь Октавий.
За обедом у Атии оказываются легионеры Ворен и Пуло. Как сказал Октавий, оба награждены Цезарем лучшими конями и могут следовать за орлом легиона, поэтому они имеют право сидеть у нас за обедом, это не будет ущербом для чести семьи.
Д.Ю. Серьёзно, а то можно было запомоиться, пустив лоха какого-нибудь, да?
Клим Жуков. Да. Ну и они за обедом ярко выказывают свои политические пристрастия: Луций Ворен – сторонник Катона и старины, т.е. Римской республики, всё, что было при дедах, должно быть и у нас так же, потому что всё деды придумали хорошо, а мы можем только испортить.
Д.Ю. Сообразно так.
Клим Жуков. Да, а Пуло за Цезаря, ему просто плевать на все законы, потому что у него есть любимый военачальник, и если он сейчас раздаст звездюлей всей этой оборзевшей олигархии, в Риме будет только хорошо, и он любой майдан от Цезаря поддержит вообще. Потом они покидают дом Атии, и Ворен направляет Пуло в Субуру, где есть лучшие бордели, собственно говоря, куда Пуло и надо.
Д.Ю. Делится знаниями, так сказать. Только что он был прекрасный семьянин, и вдруг оказывается, что он знает, где лучшие шлюхи, самые чистые.
Клим Жуков. А он не мог этого не знать, потому что Субура – это был на весь Рим известный неблагополучный район. Это все знали, как у нас Лиговка была при царях, например, или был нехороший район Купчино, например, да, ты там жил.
Д.Ю. Там и сейчас неплохо. Мне это вот рассказ центуриона сразу напоминает, как в любом мужском сообществе звучит фраза: «А можно всех посмотреть?», и тут же раздаётся общий дикий смех от казалось бы приличных людей.
Клим Жуков. Да, кстати, в Субуре родился Марк Антоний – понятно, откуда он понабрался-то манер шпилить кого попало где попало. Ворен идёт домой, оставив Пуло. Улицы исписаны шикарными граффити, кругом овцы, гуси, козы – всё такое, с одной стороны, многоэтажное, а с другой стороны, такая деревня вообще, что, в общем, наверное, так оно и было. Улицы воссозданы очень правдоподобно, т.е. архитектура сделана просто блестяще! Всё, понятно, конечно, из гипсокартона, ну ещё бы оно всё из мрамора, что ли, было?
Д.Ю. Но выглядит отлично всё равно.
Клим Жуков. Всё расписано с такой любовью, сделаны мостовые – именно мощёные, как надо, такие слегка кривенькие. Это вам не дебильный фильм «Викинг», тут просто сразу видно, почему каждая серия стоит 5 млн. долларов.
Д.Ю. Богато.
Клим Жуков. Очень богато! Кстати, про матчасть нужно отдельно похвалить – матчасть настолько хорошо сделана, её так… я не говорю, что правильно, я говорю: хорошо, хотя есть и правильное, вот, например, как архитектура. Её настолько много, что на неё камера вообще не смотрит. Ну есть у человека, там, не знаю, джинсы, свитер, часы, стол – кто будет специально акцентировать на этом внимание? Понятно, что они есть – а как же без этого? Ну и тебя переносят абсолютно мастерски и ненавязчиво в такую атмосферу, что ты прост оказываешься в Риме. Всё. А в Риме у людей то же самое – есть свои столы, свои пиджаки, свои джинсы, ботинки. Они поэтому выглядят не как ряженые какие-то, а просто люди, которые ну вот так живут. Ну извините, вот это 2 тысячи лет до нас.
Д.Ю. Ну это серьёзнейшее мастерство и тех, кто всё это там рисовал, изобретал, и всех, кто это сострогал, сколотил, осветил и заснял.
Клим Жуков. Да, чтобы это как-то не лезло в камеру специально. Т.е. если показывают некий предмет, то это понятно, зачем – это чтобы какое-то дальше было развитие сюжеты, в котором этот предмет будет завязан, а не для того, чтобы показать, что у нас всё по-богатому, и что у нас только что потратили 100 тысяч долларов на безделушки, и их нужно все показать. Вот, например, когда у нас снимали фильм «Александр. Невская битва», там тоже был бюджет 6 млн. долларов, немало, кстати, по временам 2007 года. Я не знаю, куда делись деньги, но, в общем, по факту матчасти было довольно много, но именно, что довольно, и поэтому как только ты начинал что-нибудь снимать, ну не ты, а оператор, тут же прибегал продюсер Игорь Николаевич Калёнов, он же по совместительству режиссёр, и орал: «Покажи вот эти чашки! Ты знаешь, сколько я за них заплатил? Прямо давай крупным планом. Чего, мы тут их на стол поставили так просто?» Ну это такое дешманство! Это сразу видно. А вот тут ничего подобного.
Д.Ю. Так, и вот…?
Клим Жуков. Так что, Ворен нервничает – он жены не видел 8 лет. «Я друзей не видал по полгода, я жены не видал никогда». И вот он её не видел-не видел, и тут он видит замечательную брюнетистую женщину Индиру Варму – свою супругу, которую зовут почему-то по-гречески – Ниоба, и вот у этой Ниобы на руках младенец, неуловимо похожий…
Д.Ю. На соседа!
Клим Жуков. … на саму Ниобу. Это прямо нехороший поворот, как в том анекдоте про советских подводников: по году плавают на атомных, понимаете, атомоходах, а жёны в это время рожают им нормальных здоровых детей. А Ниоба, как выяснилось, получила уже на Ворена похоронку 2 года назад, погоревала, и оказалось, что это некоторым образом ребёнок со стороны от соседа – от мужа сестры. Но это всё объяснять Ворену было нельзя, потому что он по-солдатски прямолинеен и очень горяч – он сначала пришибёт, потом будет разбираться. Поэтому она ему врёт, что это не сын Ниобы, а внук Ворена от его дочери, которой уже целых 13 лет. Целых.
Д.Ю. Пора уже, да?
Клим Жуков. Да. Ворену пришлось поздороваться с детьми, извиниться перед женой, что он так на неё наехал, ну и, конечно, сразу подарил ей член германца.
Д.Ю. Что, кстати, было удивительно: это член германца… Это он засох, по все видимости, я не знаю, что там у германцев было.
Клим Жуков. «Это очень здоровые и злобные люди, - сказал Ворен. – Вот тебе, на».
Д.Ю. Хер тебе!
Клим Жуков. Ну, на самом деле он хвастался перед женой, что он привёз много рабов из Галлии, и сейчас он их продаст, а рабы все отличные – посмотри, какие у них письки, и мы сейчас заживём вообще.
Д.Ю. Ну, северные-то рабы ценились, в отличие от южных всяких там сирийцев, греков – они же все подлые, кручёные такие, хитрожопые.
Клим Жуков. Да, и нежные.
Д.Ю. Да, такой раб не нужен, а вот толковый германец с севера – другое дело. Как там на рынке: сливки галльских племён – это тебе не шаляй-валяй.
Клим Жуков. Именно так. Сцена, кстати, вся очень печальная, потому что всё это враньё казуальное сейчас прямо пригасило скандал, но оно в фильме сыграет самую чёрную роль потом. Правда, я одного не понимаю: ну она соврать-то соврала, но что соседи-то – молчать будут? Соседи молчать не будут, это невозможно. Там почти как в деревне.
Д.Ю. Да, деревня и есть.
Клим Жуков. Все в этом дворике живут, все всё про всех точно совершенно знают, там не зашифруешься никак. Ему через полчаса всё рассказали: «Ты знаешь… Сейчас тебе одну историю расскажу, ты только посиди, пожалуйста, сейчас я тебе всё…»
Д.Ю. Присядь.
Клим Жуков. «Сейчас всё расскажу». В общем, тут какие-то очень пассивные соседи. В это время Антоний, которого величают весь фильм бесящим титулом «генерал Антоний», приходит…
Д.Ю. Mon général.
Клим Жуков. Мон женераль. Заходит домой к Атии с целью отметить победу на выборах. Да, кстати, по поводу генерала: «генерал» происходит от латинского «генералис» - «главный». Т.е. теоретически Антония могли звать «генералис» - т.е. ну главный… там, «послушай, начальник» - это и было бы «генералис», но титулом это не являлось, это просто обращение: «эй, босс», типа того, возможно. Титул у него было простой – легат, он был легат, это его официальное поименование. А теперь ещё и трибун. Т.е. если бы его звали по титулу, его звали бы «трибун Антоний» или«легат Антоний», а никак не «генерал». Это чисто англизм современный, он, конечно, ужасен, но, повторюсь, теоретически такое могло бы быть, т.е. просто как обозначение его старшинства над…
Да, оказавшись у Атии, он там застаёт кучку помпеянцев, которые, собственно, Катон, Цицерон, Сципион, которые немедленно начинают торговаться с Антонием насчёт статуса его шефа Цезаря – чего он не возвращается, и как бы сделать так, чтобы он вернулся. Помпеянцы проводят совершенно конкретную политику: Цезарь должен вернуться, сдаться на милость Сената и предстать перед судом. Может быть, оправдают, если будет себя хорошо вести. А Марк Антоний говорит, что Цезарь готов приехать в Рим, но нужно, чтобы ему дали гарантии неприкосновенности. Он готов отправиться в другую провинцию, ну например, в Иллирию, это, собственно говоря, напомню, провинция и так под его контролем, и там пересидеть пару лет, чтобы всё сгладилось. Это, кстати, правда, потому что Цезарь до последнего не хотел, по крайней мере, официально, публично не хотел конфронтации с кем-либо вообще, он пытался постоянно с кем-то помириться. Он всем говорил: будем мириться, не надо ссориться, я готов идти на уступки – это буквально в каждом его документе есть. Другое дело – может быть, это не очень искренние, и он вёл какую-то игру, но по крайней мере публично, официально он проповедовал самую миролюбивую политику. Это как раз нормально, что он устами Марка Антония, как показано в фильме, передаёт своим противникам, условно, руку примирения.
Ну а в это время Тит Пуло проводит весело время между шлюхами и игрой в кости.
Д.Ю. Кого-то дрючит с криками и поливая вином. Молодец!
Клим Жуков. Да-да-да, там у него как это – отдыхать он умеет. Ну кстати, это тоже же было не просто разврат и пьянка, и игра в кости – это же тоже был полурелигиозный или напрямую религиозный ритуал. Например, игра в кости – она же была полностью религиозной, это был способ выяснить, насколько тебе благоволят боги, и проигранные в кости деньги, таким образом, были жертвой богу удачи, если ты вдруг проиграл.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Посещение лупанария – это же тоже, в общем, было абсолютно связано, особенно после войны: ты должен вернуться и очиститься некоторым образом, т.е. тоже были ритуальные действия, не только просто вот захотелось – и пошёл по падшим женщинам.
Да, ну и легионер играет с каталами, которые раздевают его до нитки, используя кости со свинцом внутри. Пуло их палит, убивает, но при этом получает тяжёлую рану в затылке.
Д.Ю. Черепно-мозговую травму.
Клим Жуков. Черепно-мозговую, да, и приползает к Ворену. Кстати, я не очень понял, как он туда приползает, потому что в Риме он не был ни разу, и где живёт Ворен, не знает – он, видимо, самонаводящийся.
Д.Ю. Чутьё привело.
Клим Жуков. Самонаводящийся Пуло.
Д.Ю. Слушай, я забыл, мы обсудили, не обсудили – а легион-то 13-ый был, нет?
Клим Жуков. Да, он был, и он, более того, был у Цезаря, только Пуло и Ворен не были из 13-го – вот в чём дело. Но 13-ый легион был, это фактически известное формирование славное.
Ворен вызывает шикарного доктора для Пуло, который делает ему…
Д.Ю. Нейрохирурга.
Клим Жуков. Да, он ему делает трепанацию черепа, достаёт из мозгов щепку, которая там застряла, при помощи офигенно сделанных бронзовых инструментов – лучковая пила круговая, которой пропиливают кости. Просто так всё сделано – просто офигенно!
Д.Ю. Отлично, да?
Клим Жуков. Ворен потом когда с ним ещё расплачивался, говорил: «15 динариев. Это медная…»
Д.Ю. А как с монетами, кстати, было? Там же не было хороших металлов твёрдых, пуансонов, чтобы там шарашить одинаковые.
Клим Жуков. Почему не было?
Д.Ю. Ну они же все какие-то кривые. Или это от времени так?
Клим Жуков. От времени. Они, конечно, были не как сейчас на Центральном монетном дворе, это естественно, но они вполне себе были нормальные. Другое дело, что монеты в Риме, когда говорят, что вот там много денег – даже Римская империя, я говорю даже не про Республику, а именно уже про Империю на пике могущества и богатства, не могла обеспечить полное монетное обращение на всей своей территории – это было просто невозможно. Там половина обращения была в виде товарного обмена, т.е. товар менялся на товар без посредства денег. Т.е. натуральный обмен, да, в то же время был. Поэтому, конечно, монеты были всякие. В частности, какие-нибудь наместники той или иной провинции могли вдруг взять, да отчеканить монету со своей физиономией. Там главное, чтобы вес выдерживался – это вот было важно. Это же драгоценный металл, он сам по себе ценен. То, что там государственные регалии, значит, что это монета, которая отчеканена именно государством, есть гарантия, что там не будет каких-то примесей. А когда примеси появлялись, бывали бунты и восстания в итоге.
Да, а пока Ворена лечат, Помпей договаривается с Марком Туллием Цицероном.
Д.Ю. Пуло лечат.
Клим Жуков. Ой, прошу прощения: Ворен лечит Пуло. Помпей договаривается с Цицероном, сидя, видимо, в лудусе, т.е. в гладиаторской школе, где они смотрят на каких-то очень, очень странных гладиаторов. Но где-то там будут отдельно в кино, поэтому пока мы про них не будем говорить. Хитрость договора такая: Цицерон должен уговорить Сципиона, своего друга, чтобы он выгнал в Сенате вотум Кесарю, чтобы он немедленно распустил армию, прекратил военные действия и, не выдвигая условий, вернулся в Рим, и если не вернётся, он будет объявлен врагом Республики и народа. «Враг народа» – это ещё из Рима термин.
Д.Ю. Многие не знают, да.
Клим Жуков. Да. Это, кстати, было… ну, наверное, хуже было, если бы тебя сразу шлёпнули. «Враг народа» - это в римском исполнении совершенно страшная штука, потому что если ты делался врагом народа, тебя мог убить кто угодно, и сделать с тобой всё, что угодно, и со всеми твоими родными, имуществом, и прочее. Там нужно было или сразу бежать куда-то, сломя голову, потому что достали бы, далеко бы достали… Да, на что, конечно, Цицерон говорит, что ты понимаешь, что если мы такое сейчас скажем, то Цезарь соберёт свои войска и пойдёт воевать – у него не будет выбора. На что, естественно, Помпей замечает: «Ну слушай, мы даже до голосования довести не успеем, потому что в Сенате будет сидеть народный трибун Марк Антоний, который сразу это блокирует своим трибунским вето. При этом Цезарь увидит, что весь Сенат проголосовал против него, и что у него мало сторонников, что его позиция слаба. Таким образом, мы не раздразним зверя опасного, а просто продемонстрируем ему слабость позиции. А если ты, Цицерон, не уговоришь весь Сенат проголосовать единогласно, я, - говорит Помпей, - сяду на корабли со своими войсками и уплыву в Испанию, а вы будете разбираться с Цезарем одни». Правда, он их почему-то называет «почтенными патрициями», типа: вы, почтенные патриции, будете разбираться с Цезарем самостоятельно.
Но Тулий Цицерон не был никаким патрицием, он был быдло из быдла, он вообще был первый в своём роду, который добился каких-то высот, потому что все его родственники до того – это были просто…
Д.Ю. Поломои, да?
Клим Жуков. Типа того. Конечно, не поломои, но никакая не знать. Да, интересно: я никак не мог выучить, как же полностью звали Сципиона, а звали его Квинт Корнелий Метелл Пий Сципион Назика, он был одним из рекордсменов по поводу когноменов. Кстати, вот тут сейчас я буду страшно хвалить сценаристов, потому что вот всё, что описал я по поводу фильма, оно было совсем не так, но очень похоже на то, что было в реальности, и я отлично понимаю, что 52 минуты серии просто не вместят всех перипетий политической борьбы в Сенате – это пришлось бы отдельный сезон снимать: как Цезарь с кем-то бодается, а тут всё-таки не совсем про Цезаря фильм. Поэтому вот упрощение, безусловно, но упрощение сюжетно сделано абсолютно блестяще, потому что тот редкий случай, когда талантливые сценаристы своими исправлениями и допущениями не ухудшили то, что было по-настоящему. Ну конечно, и не улучшили тоже, но как минимум не ухудшили, а это по нашему времени дорого стоит.
Кстати, не очень понятно, чего это Цицерон всю дорогу крутится в Риме – он в это время, в 50 году исполнял должность наместника в Киликии, т.е. в Малой Азии, он был очень далеко от Рима. Но в кино это не помешало. Я думаю на самом деле, что т.к. Цицерона более-менее все знают, кто такой какой-то там Гай Мартелл какой-то, кто это – очень трудно людям объяснить, а Цицерона, в общем, более-менее все знают.
Д.Ю. Говорун.
Клим Жуков. Да. Реально события в те дни неслись просто галопом: 10 декабря 50-го года Антонию пришлось столкнуться с попытками отстранить Цезаря от проконсульства. Антоний, в Сенате Кассий и Антоний наложили вето в самом деле на попытку отозвать Цезаря из Галлии. Но через 10 дней Антоний пошёл, уже 20-го, получается декабря, Антоний пошёл на контрмеры – он собрал народный сход и на народном сходе выступил всё речью против Помпея. И вот тут-то на арене появился ещё один подкупленный Цезарем политик, замечательный персонаж – Гай Скрибоний Курион. Причём, очень интересно Плутарх пишет, что если Лепида подкупили за 1,5 тысячи талантов, то за сколько подкупили Куриона, я даже сказать не могу. Т.е., видимо, сильно больше. Но он деньги отрабатывал честно, потому что он за Цезаря, выступал, сражался и погиб в итоге, уже во время гражданской войны.
Д.Ю. Ну видимо, не только в деньгах дело было, да?
Клим Жуков. Да видимо, и в деньгах тоже, потому что он ему так заплатил, так заплатил! Ну, Цезарь был человеком крайне харизматичным и обаятельным – это видно по всем его писаниям. Т.е. да, он заплатить заплатил, но, видимо, как-то его ещё располагал к себе, как личность, безусловно. Сам Курион был молод, он не успел проявиться ни как политик, ни как оратор, что было очень важно в Риме. Он погиб, ему было 29 лет, если я не ошибаюсь, когда он умер. Могу ошибаться, но в общем, он совсем молодой, от него почти ничего не осталось. Но это, видимо, был мастерский интриган, потому что именно ему, а не Антонию, Цезарь доверяет проведение вот всей этой самой интриги, которая разворачивалась накануне гражданской войны, потому что именно Курион привозит в Сенат письмо от Цезаря, где Цезарь предлагает мир на основании взаимных уступок. А противники Цезаря отлично знают, что там в письме, они не просто стали с письмом спорить – они не дали его прочесть в Сенате, вот в чём дело, они заблокировали чтение его в Сенате вообще. Но в конце концов Антоний и Кассий, как народные трибуны, добились того, чтобы письмо внесли в Сенат, что было очень важно – не просто донести информацию, что кто-то где-то написал, а чтобы само письмо, как голос Цезаря, попало в официальное представительство, и там его публично зачитали. Т.е. это было уже как бы официальным обращением.
Там была одна простая тема изложена: что да, Цезарь, конечно, погорячился немножко, и он готов за это понести ответственность, и он распустит свои войска, если Помпей распустит свои войска.
Д.Ю. Толково.
Клим Жуков. Ну отсюда сразу же следует, что и Помпею придётся идти в суд, потому что они оба одинаково накосячили против буквы закона. Но тут самое главное, что если Антоний и Кассий смогли заставить Сенат прочесть письмо, то они не могли его заставить никакими силами дать на него официальный ответ. Ну да, запрос поступил – извините, мы пока ещё разбираемся. Когда разберёмся – а бог его знает, не знаем.
А в это время, пока Курион занимался этими прекрасными интригами, Сенат, это какого же – 7 января, если я не ошибаюсь, Сенат добивается принятия senatus consultum ultimum, т.е. чрезвычайного закона, по которому, собственно говоря, Цезаря отзывали из Галлии напрямую, и вот в это время Антоний и Кассий шли на заседание Сената с целью наложить вето на этот закон, и вот тут-то на форуме на них напали.
Д.Ю. А вот тут сразу вопрос: они все там с дрекольём с каким-то, с дубинами – запрещено было с оружием ходить, или что? В смысле, с холодным, с колющим, режущим.
Клим Жуков. Кто с дрекольём и с дубинами?
Д.Ю. Противоположная сторона, которая их не пускала. Т.е. до ножей дело дошло не сразу.
Клим Жуков. А, просто… ну тут дело такое, что это именно толпа, это люди – клиенты разных богатых патрициев, плебеев, купцов и проч., которые занимают определённые позиции. Их вооружить поголовно железным оружием просто очень дорого. Нет, конечно, там кое у кого было, но факт в том, что это именно не войско, или даже не организованная банда – нет, это именно толпа, которая выходит на форум, причём на форуме там творились страшные дела, потому что, например, консула Бальба в своё время, как это описывал тоже очень Плутарх: он когда пытался прийти в Сенат через форум, его встретила толпа недоброжелателей и, как сейчас на ридной Украинщине, устроили ему люстрацию, а именно: его облили говном с ног до головы и слегка отмудохали – ну чтобы было понятно, что его не хотят видеть, понимаете ли, в высшем законодательном учреждении республики. Он вынужден был лечиться, дома заперевшись, и издавать свои эдикты оттуда, потому что он не мог пройти в Сенат.
Д.Ю. Однако!
Клим Жуков. Вот, это было буквально незадолго до этого. И вот это как раз показали абсолютно классно в кино, потому что, как ты помнишь, Марк Антоний должен дать вето на решение Сената против Цезаря, причём сторонники Катона ходят и говорят: «Ни в коем случае не мешайте народному трибуну, ни в коем случае не мешайте народному трибуну». Но тут оказывается в толпе один из бандитов-катал, с которыми подрался Тит Пуло и чьих товарищей убил, он бросается на него с ножом, и тут же вся толпа, как один человек, устраивает там страшный йох-тых-тых. И естественно, со стороны кажется, что это напали-то на народного трибуна. На кого – на Пуло, что ли? Кому он нужен, господи!
Д.Ю. Это вот, я считаю, самые лучшие сценарные ходы: когда из-за какой-то фигни – два алкоголика увидели друг друга после драки в публичном доме – вдруг бах, и такие события чудовищной политической важности повернулись совсем другим углом. Очень здорово сделано.
Клим Жуков. Очень здорово, хотя, конечно, это: а) здорово, очень интересно…
Д.Ю. Крики центуриона: «Я-то знаю, что там было…»
Клим Жуков. Кстати, непонятно, откуда.
Д.Ю. Он смотрел на него, он сразу его увидел – центурион сбоку стоял.
Клим Жуков. Понятно, он же не знал, кто это.
Д.Ю. Он эту рожу сразу… А кто ещё с Пулой может подраться? Только такой же алкоголик и дегенерат, это у них какие-то личные счёты.
Клим Жуков. Ну да-да-да.
Д.Ю. И опять-таки, применительно к Пуле, совершенно очевидно, что он опять что-нибудь такое отчебучил, что среди бела дня его резать бросаются.
Клим Жуков. Ну говоря в защиту дегенерата Пуло, он всё-таки был не совсем виноват, прямо скажем – он же на самом деле с каталами сел.
Д.Ю. Он оказался прекрасным… и в том, и в другом случае, если бы по башке не стукнули, он бы их всех поубивал, я надеюсь. Да и тут себя показал джигитом.
Клим Жуков. Тут же он зарезал этого дегенерата, и разгорелась драка, после чего Антоний вынужден отступать к Цезарю. Цезарь, напомню, в это время находился не в какой-то дикой местности, а в Норбоннской Галлии. Когда его показывают, что он живёт в палатке, ну пусть очень благоустроенной – это ерунда! Он жил в нормальном городе, в нормальном доме, и его легионы стояли в нормальных стационарных лагерях в то время.
Д.Ю. Которые, уходя, не сжигали, да?
Клим Жуков. Как? Зачем? Ну это же город, город, где живут люди, помимо собственно легионеров. Как правило, очень часто, по крайней мере легион возвращался на место своего постоянного местопребывания…
Д.Ю. Дислокации.
Клим Жуков. Это был пункт постоянной дислокации. А легион – это 5 тысяч, до 6 тысяч человек, это целая… блин, в Средневековье города меньше были, чем тут только солдат. Вокруг них мастера, рабы, слуги…
Д.Ю. Шлюхи.
Клим Жуков. Шлюхи, попы, ну там всё, торговцы – это же сразу: вот легион пришёл, встал, и вокруг жизнь закрутилась сразу, потому что их всех нужно кормить, обслуживать, им там оружие делать, кожу шить, в общем, класс!
Д.Ю. И у них деньги есть, да.
Клим Жуков. Да, что характерно – вот им-то регулярно платят. Иначе они не смогут…
Д.Ю. Это как сейчас вокруг американской военной базы в Корее в какой-нибудь жизнь кипит.
Клим Жуков. Да, вот только что тут у себя дома то же самое происходит. И они могут за всё отмаксать или, как минимум, поделиться натуральным пайком, что тоже важно. И поэтому солдат, вот с одной стороны, очень любили. А с другой стороны, не очень, потому что они были очень беспокойные люди. Ну блин – 25 лет без баб постоянных, постоянно в каком-то состоянии нахождения в тесном мужском коллективе…
Д.Ю. «Когда последний раз у тебя была женщина, которая не визжала и не требовала денег?»
Клим Жуков. Которая не орала и не просила денег, да.
Д.Ю. И центуриона тоже подрезали чуток.
Клим Жуков. А собственно, да, причём неплохо подрезали центуриона Люция Ворена в ходе драки на форуме. И они сбегают. Вот это, кстати, абсолютная правда, потому что Курион, Кассий и Антоний не смогли фактически пройти через форум к Сенату, их там слегка побили. Закон приняли, вето не последовало, и они, переодевшись рабами, вынуждены были бежать из города, т.е. там никакой, видимо, вот этого прорыва с оружием в руках не было, они переоделись и вынуждены были бежать за Рубикон из города с большой скоростью. И собственно, после этого гражданская война стала абсолютной неизбежностью, потому что Цезарь, мало того, что его лично какие-то ущемили права, он сказал, что в вашей Республике подняли руку на народных трибунов, а это косяк, которому нет прощения вообще, и любой честный человек обязан немедленно вступиться – не за Цезаря, за Республику, потому что народный трибун – это лицо народа, его голос, и фигура натурально мало того, что с очень важными полномочиями – это освящённая богами фигура, которая идёт из самой старины. Поэтому Цезарь имел великолепный повод к войне – он просто заступился за Республикую Всё. Он не стал поэтому распускать легионы и пошёл через Рубикон.
Д.Ю. Рубикон показан отлично! Тоже: вот у людей всё в порядке с головой – какая-то гнусная лужа…
Клим Жуков. Так она и была мелкая речушка.
Д.Ю. Естественно, но звучит-то всегда: Рубикон перейдён! Сразу там что-то воображение рисует, что это немыслимые красоты.
Клим Жуков. Две Невы. Енисей
Д.Ю. Да, Енисей! Отлично сделано.
Клим Жуков. Там такой мерзкий мальчишка рыбу ловил.
Д.Ю. «Кто здесь», да?
Клим Жуков. «Кто здесь?» Он, правда, должен был немедленно бежать стучать, потому что мальчишка должен, как Павлик Морозов, это точно совершенно. Никуда этот не побежал.
Д.Ю. Павлик Морозов был хороший, он никому не стучал.
Клим Жуков. Нет, я понимаю, у нас в фильме…
Д.Ю. От вас, Клим Саныч, я такого не ожидал, блин!
Клим Жуков. Это имя нарицательное, с маленькой буквы – павлик морозов. Я знаю про Павлика Морозова реального с большой буквы всё, да. А у нас просто в фильмах обычно про старину разных там – монголы, рыцари и прочее – обязательно едут через реку какие-нибудь татары, там мальчонка такой же мерзкий, видимо тот же самый во всех фильмах, и в этом тоже, удит рыбу, а потом прибегает кто-нибудь и говорит: «Тятя, тятя, татары» или «Тевтоны», или что-нибудь ещё. А тут: «Цезарь!»
Д.Ю. Ну и сцена в санитарном вагоне, где центурион кричит: «Я всё видел!» Отлично, отлично!
Клим Жуков. «Где мы?» - «Да мы… мы… мы…».
Д.Ю. «Что за река?»
Клим Жуков. «Это что – Рубикон?!» Вот тут, правда, Люций Ворен хватил лишку, когда он сказал, что мы все мятежники и повиснем на крестах – у них не было шансов повиснуть на крестах, ни одного: это римские граждане, на кресте их не могли распять.
Д.Ю. Во-первых, это были не кресты, а буква «Т».
Клим Жуков. Ну, неважно – крест. Это называется в геральдике «костыльный крест», а это «косой андреевский крест», поэтому как ни распни – всё равно на кресте. К легионеру, гражданину такого не могли применить. Могли забить камнями, отрубить башку, задушить, а вот это вот – нет, это бы даже в голове такого не возникло – на крестах. Да вы чего?
Д.Ю. Ну, тем не менее, монолог получился отличный, выступил замечательно.
Клим Жуков. Там у них получился диалог отличный: «Что, это Рубикон? Я сторонник Республики, я не мятежник!» - «Да уже переехали на ту сторону – уже мятежник, успокойся». Он говори: «Ой, ой, ой… Хорошо, что мой папа этого не увидел».
Д.Ю. Завершили?
Клим Жуков. Всё, что знал, сказал.
Д.Ю. Ну что хочется сказать? Вот я бы на что обратил внимание наших не сильно взрослых зрителей и слушателей: римское право в основе практически всех законодательств лежит, это они придумали 2 с лишним тысячи лет назад. Серьёзные законы, серьёзный подход и всё такое, но на что следует обратить внимание – на то, что вот есть закон, а есть люди, которые этот закон исполняют. Обратите внимание: там нет ментов поганых, КГБ…
Клим Жуков. Есть.
Д.Ю. Ну я в глобальном смысле имею в виду.
Клим Жуков. Нет, менты в то время были, безусловно. Было настоящие менты.
Д.Ю. Я про кино.
Клим Жуков. А, кино!
Д.Ю. Там не фигурируют сотрудники правоохранительных органов, разведка и всякое такое – этого ещё ничего толком и не было. Там фигурируют люди, которые управляли Республикой. Есть закон? Есть. В русском народе поговорка: закон как дышло – куда повернул, туда и вышло. Закон, как столб – перелезть нельзя, а можно обойти.
Клим Жуков. У римлян, правда, другая поговорка была: Dura Lex, Sed Lex!
Д.Ю. Безусловно, но на фоне этого: вот есть закон, а вот как можно сделать вот так, а вот сюда провести своего человека, а этим заплатить бабла, и его назначат, а этого задружить, а этого рассорить. Письмо не будем читать.
Клим Жуков. Прочтём – скажем, что ещё думаем.
Д.Ю. Хуже того – отвечать не будем, а когда уже совсем вопрос ребром стоит – а мы тебя просто туда не пустим, чтобы ты ничего говорить не мог, обольём говном, отметелим, как следует – будешь у себя там в избушке сидеть вонять, облитый говном. Вот на это я нашим юным зрителям рекомендую обратить самое пристальное внимание, потому что одно дело – мечты про свободу и демократию, и совершенно другое дело, когда живые граждане начинают воплощать это в жизнь.
Клим Жуков. Кстати, вот это вот и есть настоящая, 100% незамутнённая демократия.
Д.Ю. Так точно.
Клим Жуков. Это настоящая демократия, которая вот оттуда стартанула в нашу современность. До того она была немножко другая в Афинах, она была меньше сильно, а это вот демократия большой страны, уже по-настоящему большой, куда миллионы людей включены, присылающие свои представительства. Ну оно вот так вот бывает в т.ч.
Д.Ю. Да, ну и когда вам начнут рассказывать про строжайшее исполнение законов, о приёме правильных законов, вы вспомните…
Клим Жуков. Про выборы.
Д.Ю. Про выборы, да – вспомните эту замечательную серию: вот так оно на самом деле в жизни устроено, без рассказов о прелестях демократии, прав человека, свобод. Оно всегда такое. В кино оно просто это…
Клим Жуков. Концентрированно.
Д.Ю. Как всякое художественное произведение…
Клим Жуков. Рельефно-выпукло-выпяченное.
Д.Ю. Да, в рамках, так сказать: мы хотим показать это, и поэтому вот это мы выпятим, а это мы притушим. Но в целом картина именно такая.
Клим Жуков. Я когда смотрел эту серию, думал: что это мне всё это напоминает? И вот я понял, что у нас сейчас бывшая часть Третьего Рима в Малороссии стремительно деградировала на 2,5 тысячи лет назад. У нас-то всё ещё неплохо, по крайней мере, депутатов перед Сенатом говном не поливают и палками не метелят, слава богу. А у них вот прямо … «Раньше было лучше, а вот теперь… хорошо».
Д.Ю. Стало по-настоящему хорошо. Спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Стараемся.
Д.Ю. Чрезвычайно познавательно, чрезвычайно! Напоминаю, что вопросы пр то, что рассказывает Клим Александрович, надо писать в комментах на oper.ru.
Клим Жуков. Да, лучше в Тупичок.
Д.Ю. В YouTube лично я из 2-3 тысяч комментариев не могу всё извлечь, это физически невозможно, требует огромного количества времени. Там попроще, модераторы сидят, и всё такое. Поэтому пишите, я надеюсь, мы к каждой серии краткий FAK - Frequently Asked Question, мы квесчинсы постараемся ответить. А на сегодня всё. До третьей серии.
Новости
VIP
