Сергей Ивановский. Всем добрый день. У нас в студии Пыркин Антон. У тебя сложное название, декан факультета управления и робототехники.
Антон Пыркин. Систем управления и робототехники.
Сергей Ивановский. Очень круто, что ты к нам пришел. У вас учатся какие-то чемпионы мира по робототехнике? Вы учите людей чему-то, что связано с конструированием, с программированием, правильно?
Антон Пыркин. Да.
Сергей Ивановский. Расскажи для начала о факультете, чем вы занимаетесь, а потом немножко о себе.
Антон Пыркин. Факультет относительно молодой. Ему 3 года. Вырос он на базе факультета компьютерных технологий и управления. В нем был выделен самостоятельный факультет систем управления и робототехники, на котором достаточно много людей, 1200-1300 обучающихся, которые занимаются практически всеми областями робототехники. Мы стараемся накрывать не только вопросы конструирования или программирования. Основная цель сделать робота полезным, заранее сделать его функционал каким-то интересным. Ключевая история, это надо увлечь студентов: “Смотрите, вы своими руками можете сделать некоторые чудеса, фокусы”. Когда они с помощью роботов начинают видеть какие-то интересные эксперименты, они понимают, что они своими руками это сделали... Робот может стоять на шаре, робот может получать какие-то органы чувств без соответствующих датчиков. Только за счет того, что какие-то математические технологии позволяют обрабатывать сигналы, данные, изображения так, что в результате, казалось бы, обычная железка, а очень много разного интересного умеет. Решаются у нас вопросы конструирования. Есть направление подготовки и с конструированием, с разработкой механики. Есть направление с разработкой приводов, датчиков. Основной, наверное, компонент факультета, это системы управления, где знаем, как сделать робота умным. Который кажется умным, который умеет вести себя заданным образом.
Сергей Ивановский. Владимир Глебович Парфенов, ему глубочайший поклон и привет, он всевозможными способами сразу нам выдал огромное количество интересных кадров. Самые передовые технологии, какие есть в университете, мы сейчас можем о них говорить. Он заведует программистами. Для того, чтобы робота запрограммировать, нужны определенные навыки. Вы как-то между факультетами коррелируете? Или у вас свои преподаватели? Или у вас читают преподаватели с факультетов программирования потому, что у них считаются программисты самые-самые?
Антон Пыркин. “Лучшие в мире”, - я бы добавил без стеснения. Потому, что семикратных чемпионов мира нет нигде. Они есть в нашем университете. Действительно, гигантская заслуга Владимира Глебовича. Как мы коррелируем. У нас есть на первом, на втором курсе ребята, которые еще будучи школьниками становились чемпионами мира по робототехнике, выигрывали Всемирную олимпиаду роботов. Готовит их наш преподаватель, Лосицкий Игорь Александрович. На базе университета есть Центр робототехники, куда приходят все школьники города спокойно, обучаются. Сейчас команда уехала в Таиланд. Мы надеемся, ждем. Эти ребята проходят интенсивную подготовку с максимальным вкладом взрослых, чтобы у детей получалось все, что они бы хотели воплотить в жизнь. Некоторые из них учатся по специальным продвинутым траекториям. Они говорят: “Мы хотим изучать программирование здесь, мы хотим изучать математику здесь”. Соответственно, математику они изучают в лучшем месте города. Программирование, мы без всяких стеснений идем к Владимиру Глебовичу: “Владимир Глебович, хочу, чтобы эти ребята изучали программирование именно у вас”. Тренер Станкевич Андрей Сергеевич преподавал им программирование, дискретную математику. Соответственно, зная, что программисты сильные именно там, мы намеренно отдаем туда своих чемпионов мира по роботам изучать программирование у чемпионов мира по программированию. У нас были общие проекты, где мы делали совместные задачи. Мы делали роботов, систему управления. Они делали программный софт.
Сергей Ивановский. У нас в ЛЭТИ в свое время, когда я поступал, у нас была кафедра, на которой занимались микропроцессорами. Это слово завлекло меня на эту кафедру. В итоге я потом переметнулся на СВЧ. Получается, что микроконтроллеры всевозможные, микропроцессоры, это только составные части, если мы говорим о каком-то готовом роботе. Получается, что у вас подготовка достаточно шире. Потому, что вы занимаетесь вообще всем, чтобы в конце получился полноценный объект. И конструированием, и нагрузками конструкции самой, и электроника определенная. Получается, что подготовка у специалиста должна быть максимально широкая?
Антон Пыркин. Здесь нет задачи объять необъятное. Конечно, есть направления, в которых ты сфокусирован на механике. На конструировании сложных механических изделий. Это очень сложное направление. Я знаю, что могу прийти к людям, которые этим занимаются, и они мне расскажут как спроектировать тот или иной элемент робота. Другой коллектив занимается электрическими двигателями, где своя специфика, свои особенности. Сам я родом с системы управления. Когда я поступал, я не знал, что это такое. Я знал слово “управление” как обыватель. А оказалось, что это слово означает, что вы можете объединить всех этих людей в одну команду, можете взять самое необходимое от каждого коллектива, собрать это воедино. Вот, что такое управление. При этом, чтобы сделать умного, классного робота, не обязательно знать все, не обязательно знать как устроен микрочип, можно его взять готовый. Но если вы сможете собрать все как конструктор, он все равно не будет создавать эффекта живого какого-то персонажа. Для этого нужно использовать управление на всю мощь. Когда вы за счет математических подходов, за счет моделей, которые описывают поведение человека или подвижного объекта... Используя эти математические модели, вы можете создать алгоритмы управления, так называемые. За счет этих алгоритмов вы можете заставить техническую систему двигаться так, как вам требуется. С заданным качеством, с заданными характеристиками. За счет того, что вы знаете, как будет себя вести техническая система, если на нее воздействовать разными воздействиями. Эти разные воздействия так и называются – управление. То, чем мы профессионально занимаемся. Наш факультет не только про роботов, он в принципе про системы управления. Вы системе даете набор алгоритмов, которые позволяют системе принять решение самостоятельно.
Сергей Ивановский. Понятно. Давай тогда пройдем по структуре. Что непосредственно есть на факультете? Я так понимаю, что, например, у Виноградова кластер. У вас факультет все-таки, осталось по-прежнему?
Антон Пыркин. Мы называемся факультетом. Достаточно много образовательных программ. При этом мы играем ключевую роль в жизни аспирантов в том числе. Я тоже проходил через все эти стадии. Постепенно, последовательно. Набираем бакалавров. Это идет гигантская каждый год кампания. Порядка 10 человек на место у нас конкурс. Стараемся отбирать максимально талантливых, заинтересованных, замотивированных ребят. Даже если есть какие-то проблемы с ЕГЭ, по уровню мотивации мы видим, что человек достоин того, чтобы учиться, есть опция “поступай не как все”. Когда школьники могут поступить через дополнительный экзамен. В котором они рассказывают о своем проекте. Соответственно, идет конкурс среди таких проектов. Отбирается ограниченное количество ребят, которые могут учиться у нас.
Сергей Ивановский. Они должны показать какой-то проект готовый?
Антон Пыркин. Как правило, школьники занимаются робототехникой чуть ли не с пятого класса. Если у меня информатика в пятом классе начиналась, когда я был школьником. Сейчас конструкторы LEGO настолько доступные, что... У нас на Всемирную олимпиаду роботов ездили ребята, по-моему, из четвертого класса или с пятого. И заняли там четвертое место. Вы можете собрать достаточно сложные объекты неустойчивые и пытаться их застабилизировать. Грубо говоря, чтобы робот стоял на шаре. У вас две неустойчивые степени свободы и вам надо из застабилизировать. Если школьник пытается это сделать методом проб и ошибок, у него зачастую, как правило, ничего не получается. Когда он приходит к нам, мы объясняем, что есть достаточно простые дифференциальные уравнения, с помощью которых... Там не надо знать, что такое дифференциальное уравнение, достаточно просто показать: “Смотри вот сюда. Что отсюда следует. Оказывается, такая маленькая программка. Обрати внимание, мы ее вставляем, нажимаем и оно работает“. Это вызывает невероятный восторг, что оказывается, если использовать знания... Причем знания никакие не магические, а вполне базовые, фундаментальные знания физики, математики. То, чем школьники вполне владеют.
Сергей Ивановский. Вот поступил к вам школьник. Первый курс, первый семестр, у него впереди четыре года. Что его ждет на протяжении этого периода времени?
Антон Пыркин. Четыре года он будет изучать достаточно широкий фронт разных дисциплин, он будет погружаться в цифровую культуру. Все, что есть сейчас в мире с точки зрения цифровых технологий. Человек получает дополнительно фундаментальные знания. Постепенно втягивается в профессиональную область компетенции, что является ядром образовательной траектории. Достаточно широкий фронт. Наша миссия - гармонично развивать человека.
Сергей Ивановский. Шалыто Анатолий Абрамович говорил, что у них программисты днем, часов до трех, учатся, потом перерыв. И, где-то часов с пяти, на дополнительных занятиях, где их учат программировать и тренируют на соревнования. У вас какие-то дополнительные программы для чемпионов мира по робототехнике?
Антон Пыркин. То, куда приходят, например, школьники, это называется Центр робототехники университета ИТМО. Достаточно большое помещение, в котором огромное количество. Они ходят как в кружок. Они могут делать какие-то свои пожелания, предложения. Один робот был в администрации губернатора Ленинградской области. Сделали школьники, с чувством юмора. Сделали достаточно серьезную инженерную разработку. Потом с этим же роботом они выигрывали Российский этап RoboCup, по-моему, крупные соревнования. Это касательно школьников, для них есть специальный Центр робототехники Лосицкого, в который Игорь Александрович принимает всех.
Сергей Ивановский. Как туда попасть, там отбор какой-то?
Антон Пыркин. Я думаю, что там никакого отбора нет. Главное, это желание, интерес.
Сергей Ивановский. Преференции какие-то есть при поступлении таким ребятам?
Антон Пыркин. Преференции есть в том случае, если у вас есть затруднения с ЕГЭ. Те ребята, которые занимались в Центре робототехники, у них уже достаточно серьезное портфолио. Когда они идут на конкурс “поступай не как все”... Мы в этом году одного такого взяли. Он убедительно прошел через конкурсные процедуры. А отбор был жесткий. А что касается самих студентов, для них есть студенческое конструкторское бюро. У них есть своя материально-техническая база, свои задачи. Более взрослые проекты, в которых они пытаются сделать какие-то интересные эксперименты с роботами, чтобы роботы двигались группой, чтобы манипуляторы друг другу что-то передавали. Чтобы робот строил карту помещения, учился самостоятельно ездить по комнате и передавать на телефон картину местности. Вот это все делается в рамках исследовательских проектов. Магистерские проекты носят более серьезный характер. Они становятся участниками больших научно-исследовательских или опытно-конструкторских работ, привлекаются к серьезным задачам. Мы стараемся с ранних лет втягивать ребят в живые проекты. Для того, чтобы они не просто слушали какие-то лекции, а видели, что сейчас требуется на рынке. Для того, чтобы когда они закончат наш университет, они не испугались, не растерялись, а знали как этот мир устроен с точки зрения их профессиональной области знаний.
Сергей Ивановский. Какие есть на факультете кафедры?
Антон Пыркин. Раньше у меня на факультете было до 12 кафедр. Но сейчас мы достаточно резко укрупнили все эти структуры. Я могу выделить четыре базовых подразделения на факультете. Это, в первую очередь, образовательный Центр робототехники и систем управления. Занимается вопросами управления, алгоритмов управления, интеллектуальных технологий в робототехнике. Здесь это и прикладная математика, и некоторая сила инженерной мысли. Есть Центр, в котором все элементы устройства. Это механика, это редукторы, приводы, звенья, даже электроника. Это электромеханические системы. Есть отдельным блоком у нас, так называемые, индустриальные киберфизические системы. То есть, как строено современное цифровое производство. Как должна быть устроена цифровая фабрика. Какие технологии там должны быть. Как должно быть организовано производство. Как должен быть организован склад. Как должны быть построены технологические цепочки. Очень упрощенно говоря, чтобы у вас осталась только кнопка “Зарплата”, на которую вы нажимаете... Все производственные цепочки, участки, они знают, как между собой договориться на всех уровнях так, чтобы у вас шла оптимизация производственных процессов, чтобы у вас была максимальная выручка. Это тоже некоторый элемент роботизации, когда решение принимает некая программа.
Сергей Ивановский. Это управленческий корпус?
Антон Пыркин. Это тоже управленческий корпус, но это ближе к производству. Максимально ближе к индустрии. У нас на факультете мы работаем с предприятием “Диаконт”, где делают роботов. Работаем с предприятием “Электроприбор”, где делают навигационные системы высокоточные. Там есть свои производственные процессы, которые пытаются собраться воедино так, чтобы минимизировать человеческий фактор, минимизировать ошибки и максимизировать прибыль. Ну, и четвертое. На нашем факультете живет вся математика университета. То есть, кафедра высшей математики живет у нас на факультете. Поскольку наш факультет связывает фундаментальную математику и тяжелые инженерные разработки. Мы помогаем и математикам чувствовать себя комфортно. С другой стороны, мы им подсказываем в какую сторону можно развиваться для того, чтобы их результаты имели спрос, были востребованы на рынке.
Сергей Ивановский. А вот математика... Что я знаю, допустим, о математике. Математический анализ, алгебра, аналитическая геометрия, теория вероятности. Это если базовые такие... У нас еще был курс математической физики. Когда мы говорим о расчетах, например, электромагнитное поле, есть математическая модель, мы решаем уравнения. Это мое такое представление, нам об этом сообщалось когда мы учились. Можешь описать, как математика связана с робототехникой? Робототехника мне представляется, это больше конструирование. Я слабо представляю, какие математические модели что описывают. Движение, например, если мы говорим о роботе, который должен ходить. Расскажи, пожалуйста.
Антон Пыркин. Математика на самом деле очень большая. Вы справедливо заметили, что там есть и математическая физика, и алгебра, и геометрия, и дифференциальное счисление. Мы все охватить не можем. Мы можем лишь гарантировать, что та математика, которая есть у нас, она может развиваться. Лично мой интерес, чтобы были сильные компетенции в области математической механики. Потому, что робототехника, это механическая система, в которой с той или иной погрешностью выполняются законы Ньютона. Второй закон Ньютона, который связывает ускорение и силы, это и есть базовое уравнение, которое необходимо робототехникам.
Сергей Ивановский. Кто хочет узнать, что такое Второй закон Ньютона, ищем ролики Александра Сергеевича Чирцова на нашем канале. Он там рассказывает, как связаны ускорение и сила.
Антон Пыркин. Достаточно незатейливое уравнение, а вокруг него выстраивается огромное количество задач и подзадач. В результате любая механическая система описывается этими уравнениями. Уравнение Эйлера-Лагранжа, что есть переписанное уравнение Второго закона Ньютона через энергии. И любой робот, это механическая система, с некоторым допущением, которая подчиняется этим уравнениям. Если добавить электрику, там свои переходные процессы. Возникают математические уравнения, которые вам могут позволить предугадать, как бы вел себя робот или динамическая система. Более того, они позволяют вам некоторый алгоритм управления построить. Все это основано на математических принципах.
Сергей Ивановский. Насколько совпадают расчеты с практикой?
Антон Пыркин. В реальной жизни нет предела для совершенства. Если кажется, что все, победа, тогда жизнь заканчивается. Даже если нам удалось сделать что-то невероятно сложное, можно впасть в эйфорию, что мы решили эту задачу, но правильнее всего оценить, что это не предел, есть еще нерешенные задачи. Вы, например, потребитель результатов нашего умственного труда. Например, вы судовладелец. У вас есть надводное судно, которое ездит на нефтеналивную вышку, закачивает нефть и отвозит ее обратно на континент. Ваше пожелание, чтобы это надводное судно, которое сутки стоит под нефтеналивной вышкой, это судно должно стоять с точностью 5-10 сантиметров. Я, как разработчик системы управления, должен это вам гарантировать. А для того, чтобы вы были спокойны, у меня есть соответствующий сертификат. Вы, как потребитель: “Ага, если есть такой сертификат, тогда действительно можно доверять”. Есть стандартизация, есть сертификация, есть процедуры, которые позволяют верифицировать до нужного уровня результат робота, системы управления.
Сергей Ивановский. Сейчас мы говорим, видимо, о завершающей стадии проекта. А на самых начальных этапах. Поступает какой-то проект. Сначала он поступает к кому? К математикам или к инженерам?
Антон Пыркин. Зависит от проекта. Математикам, как правило, приходят в голову задачи исключительно математические. Большая удача, если математик чувствует инженерную основу этого уравнения. И пытается не просто его решать, но еще решать с некоторой пользой для других.
Сергей Ивановский. Или инженеры, допустим, конструируют что-то. Что-то не получается и они обращаются к математикам.
Антон Пыркин. Это ближе к правде. Поступает все к главному конструктору, он разбивает задачу на мелкие подзадачи. Мелкие подзадачи подхватывают люди, которые умеют это делать лучше, чем другие. Задача главного конструктора это все собрать. И собрать это так, чтобы оно работало хорошо. Математики ближе к финальной стадии, в которой нужно гарантировать, пользуясь методами анализа, что ваша система будет работать. Что она, например, будет это делать миллион тысяч раз. При этом она это будет делать всегда с одним и тем же гарантированным качеством. Это нужно доказывать, показывать. Для этого нужны математические методы. Либо методы убеждения. По вопросам убеждения или веры, это уже не наш профиль. Мы занимаемся профессионально гарантированным качеством.
Сергей Ивановский. Давай тогда перейдем к примерам каким-то. Я прочитал кучу статей, на сайте ИТМО очень много написано. Там есть примеры ваших уже реализованных проектов. Расскажи, что вы делали, какие реализованные проекты у вас на факультете.
Антон Пыркин. Я боюсь, времени не хватит рассказать. То, с чем я в непосредственном контакте нахожусь. Мы пытаемся сейчас сделать некое очувствление робота. Есть специальные датчики, которые есть на роботах. Которые стоят соизмеримо со стоимостью самого робота, который должен на производстве решать какую-то производственную задачу: ходить по кругу, шлифуя ту или иную поверхность. Это нужно делать с некоторой заданной силой нажатия. Для этого надо регулировать силу нажатия. Для того, чтобы ее регулировать, надо ее измерять. Этот датчик стоит очень дорого. Он выедает полезную емкость для инструмента, он тяжелый. Как правило, разные производители их делают. Один делает робота, другой делает датчик. И это все состыковать... Их надо еще научить “договариваться”. Это достаточно дорого, сложно. В какой-то момент производственники поняли: “Что если мы его уберем? Что если мы сможем оценить силы нажатия другими способами, косвенным образом?” Вот это мы пытаемся делать. У нас есть ряд проектов, которые мы где-то даже уже в завершающей стадии прошли. Двигаемся дальше, ставим задачи более сложные.
Сергей Ивановский. Раскрой немножко. Я понимаю, что сложно объяснить в двух словах. Как можно убрать этот элемент, датчик?
Антон Пыркин. Очень просто объяснить. Робот состоит из двигателей, есть электрические сигналы. В этих электрических сигналах запрятана информация, которую можно извлечь. Если правильно обрабатывать эту информацию, то можно извлечь данные об этой силе. Это достаточно сложные математические изыскания, но, тем не менее, это возможно.
Сергей Ивановский. То есть, обработка электрического сигнала, оцифровывание?
Антон Пыркин. Оцифровка, это само собой разумеющееся. Дальше вы пытаетесь найти логические связи, в которых есть и сила, и то, что вы наблюдаете. В результате вырастает набор математических уравнений, в которых одна из неизвестных - интересующая вас сила. Решая систему уравнений, вы находите то, что вам требуется. Если эта система у вас есть. А вот чтобы эту систему получить, надо было “съесть пуд соли“. Вот у вас есть тяжелая инженерная задача, вот у вас есть набор линейных уравнений. Чтобы этот путь пройти, нужна команда в первую очередь. Это не одиночная задача. В одиночку это можно сделать, если вы очень сильный специалист. Но все равно, это очень тяжело делать одному. Гораздо интереснее и надежнее, когда вас много.
Сергей Ивановский. У нас был год назад, может кому-то этот ролик будет интересен, Андрей Дмитриевич Григорьев приходил, мой научный руководитель. Он рассказывал, как они решают задачу поиска электромагнитного поля, оценки его в разных системах. Там суть сводилась к тому, что есть уравнение Максвелла, и оно решается. Когда нужно рассчитать поле, все разбивается на сетку, в каждой точке сетки решается уравнение Максвелла. Получается множество дифференциальных уравнений. Для чего у них разработан специальный пакет, который это решает. У вас примерно такая же система? В чем основная сложность? Именно составить математическую модель? И как ее решают? Это пишутся специальные программные продукты? Опиши сам процесс.
Антон Пыркин. Проще показывать всегда на примерах. На словах это будет выглядеть как магические заклинания. Каждой области знания требуется свое специфическое программное обеспечение. У нас тоже свое есть, которое нам очень сильно помогает. Есть пакет MATLAB, очень мощная математическая программа, которая позволяет заранее смоделировать процесс математической системы. У вас есть модель надводного судна, есть модель вертолета. В ней смоделировано поведение. Моделируется поведение максимально реалистично. Можно сымитировать всю электронику. Вы не просто делаете два кубика, вы берете готовый объект, в котором специалисты из этой области прописали поведение этого конкретного компонента. Это реалистическое моделирование позволяет вам проверить, правда ли, что ваш метод дает тот или иной результат. Когда вы видите, что он дает, вы немедленно спешите в ведущий научный журнал сообщить: “Смотрите, что у меня получилось”. Дальше происходит процедура рецензирования. Люди, которые в этом понимают, они говорят: “Покажи эксперимент”. Идешь и ставишь эксперимент на этом оборудовании. В котором повторяешь то, что ты сделал в моделировании. Выясняется, что это действительно работает. Если экспертное сообщество говорит, что это круто, после этого можно идти на рынок и говорить: “У нас есть технология, по которой мы можем рассчитывать электромагнитное поле”. Например, есть двигатель. Мы можем оценить магнитный поток в двигателе без соответствующего устройства. Заказчик говорит: “Ну, и что?” А то, что зная этот поток, я могу оценить угол поворота ротора без соответствующего датчика. Я могу управлять углом поворота ротора или скоростью вращения ротора без соответствующих датчиков. Это уже вызывает живой интерес. Оказывается можно сэкономить. Убираете лишнее железо, которое дорого стоит. Дальше возникает вопрос: “Правда ли, что с тем же качеством?” Датчик, конечно, дает вам хорошее качество, хорошую точность. Как только они исчезают, вам надо делать на ощупь. Но на ощупь тоже можно научиться подобраться и добиться того же качества. Это уже некое искусство.
Сергей Ивановский. Давай тогда следующий пример. На сайте была одна из первых статей, которую я нашел, это какая-то совместная разработка, дроны какие-то, которые вы делаете. Правильно? Расскажи какие-нибудь еще примеры.
Антон Пыркин. Я могу рассказывать об этом долго. То, чем мы занимаемся, это одним словом можно назвать “динамические системы”. Те, которые со временем свое поведение меняют. Это может быть робот, автомобиль, двигатель внутреннего сгорания. Мы делали для “General Motors” системы управления. То есть, есть широкий класс динамических систем. И вот этот класс систем, мы для них делаем системы управления. Квадрокоптеры или дроны, безусловно, попадают сюда же. Это механическая система, у которой очень много степеней свободы, которыми надо управлять. Чем лучше вы хотите управлять, тем больше датчиков нужно на нее навесить. Датчики убираете, управлять сложнее. Это “сложнее“ для вас является ключевой мотивацией: “Другие не могут, а я, может быть, смогу”. Сделать там, где все не могут, это, наверное, то, чем мы пытаемся заниматься. Сделать быстрее, лучше, чем это умеют другие.
Сергей Ивановский. Хорошо. Ты сказал, что быстрее в научный журнал и получить рецензию. Насколько я знаю, сейчас идет некая борьба за публикации, борьба за цитирование тебя в научных журналах. У вас в инженерном деле такая же важная система?
Антон Пыркин. Для меня, как сотрудника университета, который борется за лидирующие позиции в мире, это один из ключевых показателей. Лично у меня никаких проблем или дискомфорта по цитируемости нет. Специально говорить ничего не буду, в интернете все написано. Но, опять же, как только понимаешь, что полный порядок, это гибель. Надо всегда быть недовольным собой. Есть люди, которые заметно лучше, лучше быть как они. Не думать о своих показателях, а думать о результатах, которые будут достойны внимания широкой аудитории.
Сергей Ивановский. У тебя получается тоже студенты, которые должны делать что-то, о чем они в итоге могут писать в этих статьях.
Антон Пыркин. Я их должен научить писать правильно, в правильные журналы. Для того, чтобы их результаты увидело как можно больше людей. Еще желательно, чтобы их результаты были использованы.
Сергей Ивановский. А не превращается ли это больше в бюрократию, когда мы стремимся как можно больше написать текстов в журналы, нежели делать какую-то реальную работу? Потому, что эта битва за цитирование, за статьи, все понимают, что это текст.
Антон Пыркин. Это не совсем текст. Это текст, который отражает набор идей. Меня спрашивают: “Что вы делаете? Вы делаете программы?” Мы делаем алгоритмы, мы делаем некоторые законы управления, которые выглядят на языке программирования как программы. То же самое и со статьей. Есть набор идей, о которых раньше никто не догадался. Это надо на каком-то понятном для всех языке, как правило, английском, написать. Что касается вопроса: “Когда набирается количество гигантское...” В какой-то момент это было нарастающее количество, потом по одному из законов диалектики это неизбежно превращается в качество. Если правильно воспользоваться этим законом, можно сделать качественный переход и прекратить заниматься из пустого в порожнее перекладыванием и более ответственно подходить к написанию статьи. Потом выяснится, что куда попало вас не возьмут просто с обычным текстом. Выходят статьи, что: “Опять робот написал статью ни о чем. Вроде приняли в крутой журнал”. Это конечно есть. Это издержки, это сложный процесс. Но когда вы напишете статью в серьезный журнал, там свои требования. Там предъявляются такие требования, что вам не надо просто статью написать, вам надо решить крайне сложную задачу, которая достойна, чтобы ее опубликовали. И у вас уровень ответственности другой. Ничего в этом страшного нет. Студенты пытаются сделать хоть что-то, у них вырабатывается навык.
Сергей Ивановский. Бывают ли требования каких-то практических результатов? Одно дело теоретические выкладки на тему чего-нибудь. Теоретическая физика, там сложно опыт поставить. У вас инженерное дело. Если вы что-то разработали, с вас требуют непосредственного проведения эксперимента?
Антон Пыркин. Как правило, чем серьезнее уровень журнала, тем выше спрос и меньше доверия: “Пожалуйста, предъявите доказательства того, что вы не врете”. Есть примеры, когда люди врали.
Сергей Ивановский. А как разоблачали?
Антон Пыркин. Для этого есть эксперты, которые пытаются понять, разобраться, повторить. Если написано “делай то же самое, должно получаться то же самое”, если “то же самое“ не получается, выясняется, что люди врали. И такое тоже бывает. Как только возникает интерес, спрос, там сразу немедленно возникают деньги. Возникают разного рода проявления, про которые вы спрашиваете.
Сергей Ивановский. Ошибки бывают?
Антон Пыркин. Конечно, бывают. Бывают ошибки, когда что-то не замечаешь и в следующей своей работе ты можешь сказать: “В этой работе требуется уточнение...” А еще лучше, задачу решить еще лучше и забыть про ту ошибку, которая была. Ну, все ошибаются. В этом нет ничего страшного.
Сергей Ивановский. Ездите на международные площадки, конференции? Может быть, какие-то совместные проекты межуниверситетские, с технологическими компаниями, на уровне других стран?
Антон Пыркин. Безусловно. Благодаря своей профессии, я весь Земной шар не объехал, но побывал в разных местах. Это очень здорово, когда можно приехать очень далеко, поговорить с людьми на одном языке. Безусловно, есть мероприятия, которые привлекают 3-5 тысяч человек, ты там показываешь свои результаты, общаешься, обсуждаешь те или иные задачи, чтобы двигаться дальше. В год проходят сотни, тысячи таких мероприятий. Они имеют свой приоритет. Есть очень престижные, куда отбирают 40 процентов заявок, а остальные просто отметаются. В прошлом году я был в Австралии. Из четырех наших работ взяли только одну. Такой уровень конкуренции. Отбор был очень жесткий. Прорываются самые интересные, самые лучшие работы.
Сергей Ивановский. Отбор куда?
Антон Пыркин. Это международная конференция, в результате которой будет публикация. Получится эта вся история с цитированием. У меня теперь пошло расти цитирование. А еще хуже, когда самоцитирование. Как здесь качественно переоценить? Придуманы разные метрики, которые это количество взвешивают и говорят, что есть индекс Хирша, есть другие индексы, которые позволяют эти цитирования переоценить. У меня, например, миллион цитирований, но на одну статью. А у одного человека сто статей и на каждую по сто цитирований. Тогда этот человек будет в топе по индексу Хирша. Более точная метрика для сравнения качества научной работы.
Сергей Ивановский. Это то, что касается статей. А какие-то технологические цепочки, вы участвуете где-то?
Антон Пыркин. Недавно в Калифорнии было такое крупное мероприятие. Где компания, с которой мы сотрудничаем, показывала две разработки, которые мы с ними сделали. Захватное устройство специальной конструкции, которое разрабатывали и молодые сотрудники. И эта разработка, уже собранная вместе, в одном проекте с этой компанией, она там демонстрировалась. Или технология, я рассказывал про некое очувствление робота-манипулятора, когда датчика нет, а вы можете понять, какая сила на него воздействует. Вот это мы показывали.
Сергей Ивановский. В чем суть разработки захватного устройства?
Антон Пыркин. Суть разработки в том, что устройство достаточно простое с точки зрения управления. При этом оно умеет делать точный захват, силовой захват. И разного рода конфигурирование пальцев так, чтобы захватное устройство было универсальным.
Сергей Ивановский. А вот приходила Екатерина Скорб, она показывала такую резиновую штуку, которая осуществляет захватные действия. А у вас каким образом захватное устройство... Из чего оно состоит? Там какие-то элементы, которые между собой связаны?
Антон Пыркин. Здесь речь идет о производственных процессах. Надо железки поднимать, достаточно тяжелые, и складывать. Зачем нужны точные захваты? Тот же стакан с водой. Вам нужно его взять и переставить с места на место. Это сложная задача. Потому, что, с одной стороны, вы можете стакан раздавить, если будете сильно давить. Вы можете его уронить, если будете давить недостаточно. Это достаточно тонкая грань, вам надо ее ловить. Либо с помощью конструкции предусмотреть, либо с помощью обработки сигналов понять с какой силой вы нажимаете. Мне здесь все не рассказать про это устройство. Некоторым образом прорывная разработка была. Которая этой компании понравилась. В Германии часто проходят технологические выставки, где наши производственники показывают свои разработки. Как они видят технологический процесс. Наши ребята сделали модель фабрики, которая была построена в Италии.
Сергей Ивановский. А что значит модель фабрики?
Антон Пыркин. Они смоделировали производственный процесс, построили модель предприятия, которое в результате было воплощено в жизнь в Италии.
Сергей Ивановский. Предлагают куда-то в другое место пойти работать, в какие-то другие страны? Вот у нас с Анатолием Абрамовичем был диалог, где он рассказывал, как уберечь мозги в России.
Антон Пыркин. Я могу сказать, что здесь какими-то уговорами и рассказами никогда не убедишь. Потому, что пока сам не попробуешь, своей кожей не ощутишь, что это такое поработать за границей, объяснить это невозможно. Вы приезжаете, например, в соседнюю страну, Норвегию. Первые один-два месяца вы ощущаете как все прекрасно. До тех пор, пока вы не начинаете платить там налоги и так далее. И вписываетесь в их быт. Выясняется, что у людей другие представления что такое хорошо и что такое плохо. Когда вы это понимаете, уже работа становится не такой интересной. Жить в этих условиях становится невыносимо. Вы не можете ни с кем нормально поговорить. Не то, что вы не можете. Вы можете, но удовольствие от работы заканчивается достаточно быстро. Я об этом рассказываю потому, что я это на себе ощутил. В тот момент, когда у меня была возможность еще поработать чуть подольше, делать проект, я понял, что для меня достаточно. Возвращаюсь домой потому, что дом у меня только в одном месте может быть, как оказалось. Хотя пока ты не попробуешь, понять невозможно, что такое дом, ощутить надо. Объяснять, это бесполезно.
Сергей Ивановский. Все-таки какой-нибудь пример того, в чем непонимание, в чем разница в мышлении? Казалось бы, вы делаете одно и то же дело.
Антон Пыркин. С точки зрения работы потрясающие все ребята. Прекрасные все люди. Поддерживаю со всеми общение. Но одно дело когда ты профессионально работаешь, другое дело, когда ты перемещаешься туда жить. Анатолий Абрамович рассказывал, чтобы они совсем туда не уехали. Потому, что ничего плохого нет, если ты работаешь здесь для компании, которая результатами своей работы помогает нашей стране. Другой вопрос, действительно ли она помогает или она занимается откачкой технологий. Здесь надо самому не быть дураком и понимать, что ты делаешь. Ты результаты своего интеллектуального труда конвертируешь в какие-то материальные ресурсы и просто обмениваешь, что совершенно нормально, весь мир так и делает. Мы умеем делать сложные инженерные разработки лучше, чем другие. Мы лучше в изобретательстве, чем в серийном производстве.
Сергей Ивановский. Студентов как много в итоге остается? В аспирантуре, я так понимаю, такой человек, более взрослый... Много остается, не остается... У вас, я так понял, большое количество людей на факультете работает. Достаточно массивное для университета, наверное, образование.
Антон Пыркин. Факультет достаточно большой. 1200-1300 человек обучающихся. И преподавателей около 200 человек. А сотрудников, наверное, человек 300.
Сергей Ивановский. Сколько в итоге переходит из студентов в ваши коллеги, скажем так?
Антон Пыркин. Система достаточно простая. Есть контрольные цифры приема. Вы не можете взять больше, чем вам можно. Если у меня в магистратуре набор около 300 человек каждый год, то в аспирантуре около 30-40. У меня были неприятные ситуации, когда выпускники, которые хотели попасть ко мне в аспирантуру, они просто не могли пройти по конкурсу.
Сергей Ивановский. Нечасто услышишь, что в аспирантуру есть конкурс.
Антон Пыркин. Есть конкурс, который приводит к таким последствиям, когда ты понимаешь, что человек, которого ты ждал в аспирантуре, он не смог пробиться через тяжелейшие испытания.
Сергей Ивановский. А вот ребята, которые у вас чемпионы мира по робототехнике. Как их развитие на факультете у вас происходит? Они реально тренируются по каким-то специальным дисциплинам, связанным с робототехникой?
Антон Пыркин. В основном ребята, которые чемпионы мира, они оттачивают программирование. Оттачивают некоторые конструкционные вещи. Мне кажется, их ключевое преимущество в том, что они могут сделать что-то нестандартное. Нетривиальное какое-то решение. Простой пример. Еще не чемпионы мира, это были просто международные соревнования, которые мы выиграли в номинации, по-моему, “Танцы роботов”. Наши ребята, прежде чем туда поехать с роботами, которые умеют делать красивые движения, догадались взять с собой элементы одежды. В результате два робота превратились в мальчика и девочку. Они делали движения под балет “Щелкунчик”. В результате мы выиграли первый приз. Или Всемирная олимпиада роботов. Там более жесткие требования. Там нужно, чтобы идея, которую ты придумал, захватила все жюри. Например, чтобы робот умел залезать по стене, срезать сосульки. Та самая история про срезание сосулек, она коснулась тех ребят, которые у нас учатся, которые выиграли Всемирную олимпиаду роботов с проектом по срезанию сосулек. Робот, который умеет простукивать деревья и определять больное дерево или нет. Был проект у ребят, которые придумали, как собирать мусор за Арктическим кругом. Когда ребята ставят перед собой задачу амбициозную, за счет того, что у них есть нестандартные подходы мышления, оригинальность какая-то, творчество техническое, то оно как раз и дает ключевые преимущества, чтобы обогнать тех, кто мыслит стандартно, шаблонно.
Сергей Ивановский. Сколько всего занимается ребят именно робототехникой в каком-то таком соревновательном плане?
Антон Пыркин. Много на самом деле. Даже среди чемпионов есть две команды чемпионов. Здесь речь идет о командах из нескольких ребят, которые приезжают и в разных номинациях участвуют. Есть ребята, на втором курсе учатся, и среди них есть чемпионы. На первом курсе ребята выиграли конкурс в Коста-Рике. Один попал на мой факультет, другой решил стать программистом и пошел на соседний факультет. Это здорово, что человек у нас учился, он почувствовал, он узнал, что хочет себя именно здесь найти. И мы помогли ему это сделать. В этом наша задача, помочь почувствовать где твой талант и помочь ему раскрыться.
Сергей Ивановский. Устройство этих ребят конечное идет по нашим предприятиям или они кочуют, не обязательно в России?
Антон Пыркин. Мы спокойно смотрим на весь мир. Мы знаем свое поле. Мы не ограничиваемся каким-то ограниченным количеством предприятий. Мы смотрим на те предприятия, которые доказывают свою состоятельность, свое право на наших студентов. Мы еще не каждому предприятию отдадим своих выпускников. Мы будем стараться, чтобы они ушли в те предприятия, в которых они действительно раскроются. Специально готовить под конкретное одно предприятие, это время закончилось. Экономическая модель поменялась у нас в стране. Вы смотрите на вещи прагматично и понимаете, что людям жить. Желательно, чтобы было жить интересно. Поэтому вы смотрите на те предприятия, которые на мировом рынке, которые дают интересную работу. Там, где требуются исследования и разработки.
Сергей Ивановский. Я знаю, ты достаточно давно являешься зрителем канала Дмитрия Юрьевича. Что можешь сказать относительно того, что ты смотришь. Почему тебе интересно было смотреть это?
Антон Пыркин. Началось мое знакомство с творчеством Дмитрия Юрьевича, наверное, с тех самых смешных переводов. Лично меня захватили первые правильные переводы фильмов Гая Ричи. Позволю себе сказать, что это отдельное художественное произведение, правильный перевод. Для меня это было интересно. Для меня было крайне интересно смотреть Разведопросы, которые начались достаточно давно. Меня пленил Клим Александрович Жуков. Про историю, про военную историю, про Средневековье. Началось, наверное, знакомство с видеоролика про средневековое оружие. Это все было невероятно интересно. А историю я люблю еще со школы. У нас был потрясающий учитель истории. Методически здорово укладывали информацию об эпохальных событиях. Когда у вас появился раздел про историю, я начал это смотреть. Потом появился Михаил Попов с вопросами по философии, для меня это было крайне интересно.
Сергей Ивановский. Обычно технари к философии относятся скептически.
Антон Пыркин. Я могу сказать, что это не совсем удачная точка зрения. Потому, что на базе философии построена теория решения изобретательских задач. ТРИЗ, то, что мы преподаем ребятам в университете. Бушуев Александр Борисович преподает. Мы записали его лекции на видео. Которые являются уникальным продуктом, в котором человек объясняет на каких законах основано изобретательство, какими математическими моделями это можно описать, как можно начать управлять этими моделями. В результате выясняется, что ТРИЗ Альтшуллера, который является некоторым хрестоматийным трудом, который основан на диалектике, на законах развития технических систем, выясняется, что можно решать даже задачи того, как в голове происходит этот эффект изобретения. Это все описывается, это все моделируется, этому мы учим в том числе. Если допустить, что философия не нужна, это означает, что вы достаточно много потеряете. Страшного ничего нет, много чего мы в жизни теряем, но жизнь продолжается.
Сергей Ивановский. Ролики Игоря Леонардовича Викентьева, наверное, тоже смотрел? Он же ученик Альтшуллера.
Антон Пыркин. Может быть, но я точно не скажу. Потому, что все посмотреть не успеваешь. Потому, что очень много работы.
Сергей Ивановский. Это то, что касается истории. Мы последний год пытаемся продвинуть знания о технике, технологиях, физике, естественных науках. Пару слов на эту тему скажите. Людям в жизни это пригодится? Потому, что по математике Чирцов начинает что-то сложнее говорить людям тяжело откровенно.
Антон Пыркин. Лекции его очень интересные. То, что Чирцов записывает у вас это очень классно. Почему это нужно? Вот мы страна. Какие у нас есть преимущества перед другими конкурентами? Выясняется, что мы умеем что-то изобретать. Мы умеем нестандартно мыслить, мы умеем решать сложные задачи. Для того, чтобы это работало, чтобы наши дети могли чувствовать спокойно, зарабатывать нормально, вписываться в жизнь, для этого их надо этому учить. Для этого их надо завлекать, убеждать, что это интересно. Почему роботы? Потому, что это понятно умозрительно. Что такое сложная динамическая система? Это набор сигналов. Это все скучно и неинтересно для обычного школьника. Когда он видит робота, который стоит на шаре, это уже вызывает неподдельный интерес. Если робот умеет махать рукой и разговаривать с вами, это такой примитив. Сейчас это уже не так интересно. А когда робот умеет стоять на одной руке... Конечно, самые крутые не мы. Когда робот умеет делать сальто и бегать по кирпичам, это заставляет мотивировать себя: “А чем мы хуже? Давайте будем делать нечто похожее”. Для этого надо завлекать людей, надо объяснять как это интересно. Нетрудно видеть, какая широкая у вас аудитория и она растет.
Сергей Ивановский. В завершении. Ваша основная задача, это привлечение талантов студентов, наверное. Студент, это некий базис, в будущем толковый специалист. У вас проблем, я так понимаю, с этим нет потому, что достаточно большой конкурс. Или с этим есть какие-то вопросы?
Антон Пыркин. Вопросы всегда есть. Есть жесткая конкуренция. Мы же играем не просто между робототехниками, мы играем со всеми на равных условиях. Ваша задача, чтобы к вам попали наилучшие. Это борьба, это конкуренция. Конечно, есть вопросы. Но, безусловно, мы будем рады всем, кто к нам придет. Мы всегда готовы создать все условия для того, чтобы те, кто хочет у нас учиться, чтобы они у нас учились. Если есть проблемы со стандартной точкой входа, мы открываем нестандартные точки входа, совершенно легальные. Которые, ничего не нарушая, открывают возможности для ребят попасть к нам, у нас учиться.
Сергей Ивановский. Если есть какие-то молодые ребята, которым скоро надо будет идти учиться, вот факультет систем управления и робототехники в университете ИТМО. Пыркин Антон, пожалуйста, к нему всех направляю. Спасибо.
Антон Пыркин. Спасибо вам, что пригласили. Очень приятно было рассказать о нас, о себе.
Сергей Ивановский. Приходите еще.
Антон Пыркин. С удовольствием.
Сергей Ивановский. Всем до свидания.
Новости
VIP
