Клим Жуков. Всем привет! А у нас в гостях Николай Смирнов. Привет, рад видеть!
Николай Смирнов. Приветствую. Взаимно.
Клим Жуков. Он не просто так, а потому что мы продолжаем исследовать фронты 13-летней войны 1654-1667 года между Россией и Речью Посполитой. Мы в прошлый раз остановились на первом большом наступлении нашей стороны, а теперь нужно посмотреть, что у нас на флангах относительно центрального фронта происходило – я правильно помню?
Николай Смирнов. Да-да. Поскольку успели разместить предыдущий ролик, и посмотрел я вопросы и комментарии, то сначала отвечу.
Одной из главных претензий было, что мы первые 15 минут ни о чём болтали, и я там разглагольствовал, и поэтому вся суть пошла с 16-той минуты. Вот сейчас я тоже буду отвечать на вопросы, поэтому те, кто хочет суть, пускай перематывают на 15 минуту и, соответственно, там уже начинают смотреть.
Был ряд до статочно интересных вопросов, которые касались и военной и политической обстановки, и конечно, их стоит осветить, чтобы не отвлекаться уже в ходе такого основного повествования. Ну вот с военной точки зрения был вопрос достаточно интересный – это зачем вообще штурмовали Смоленск, когда надо было дождаться, когда разгромят Радзивилла, надежды обороняющихся улетучились бы, и они сдались сами, как потом в итоге и произошло.
Но здесь надо понимать, что вообще осада крепости, которая снабжена более-менее приличным количеством запасов, и гарнизон, который быстро эти запасы не уничтожает – это настолько лотерейная историй, т.е. крепость может держаться вообще-то годами.
Клим Жуков. Как, собственно, один раз со Смоленском-то и было недавно.
Николай Смирнов. Да, в общем-то, два раза со Смоленском, т.е. она держалась, но не додержалась, когда атаковали поляки её, и она вполне себе отстоялась, несмотря даже на штурмы, от армии Шеина в Смоленскую войну 1632-1634 года, поэтому говорить, что польский гарнизон сдался бы, получив известие, что к ним никто не идёт на помощь, это очень такое оптимистическое утверждение. Скорее всего, наоборот, они продолжали бы сидеть, тем более приближалась зима – это огромные сложности для блокирующей армии, для тех, кто осаждает, и конечно, шансов, что в зимний период русская армия снимет осаду или что не повторится, второй раз не попытается Радзивилл, собрав войска, деблокировать Смоленск, они были на самом деле достаточно велики. Поэтому решение о штурме было правильным. Штурм, во-первых, мог вообще решить проблему взятия города сразу же, не надо дожидаться Радзивилла, и тогда все действия Радзивилла по помощи Смоленску уже теряли смысл.
Ну и надо понимать, что у нас такое представление, что, когда идёт успешное отражение штурма обороняющимися, что это поднимает сильно их боевой дух, они прямо все замечательно себя чувствуют и только укрепляются в своём желании сопротивляться – на самом деле это далеко на всегда так. Штурм вообще приводит к очень большим потерям, которые, естественно, гарнизон тоже несёт, и если в обычных...
Клим Жуков. Гарнизону-то брать негде новых.
Николай Смирнов. Да, во-первых, новых нет, во-вторых, оказывать медицинскую помощь зачастую, мягко скажем, нет никакой возможности. Плюс штурм, как правило, сопровождается серьёзными разрушениями, и, в общем-то, вид разрушенных стен, резко сократившегося гарнизона и никуда не уходящей армии противника, готовящейся к следующему штурму, на самом деле, очень сильно напрягает и способствует тому, что стороны соглашаются на переговоры.
В качестве иллюстрации можно привести, например – сейчас вот мы занимаемся с Алексеем Лобиным, пишем книгу про бои за Дерпт, за Юрьев-Ливонский в годы Русско-шведской войны, и вот достаточно интересная ситуация с Дерптом: когда его ещё шведы отбирали у поляков, они тоже осадили, обстреливали, и польский гарнизон не сдавался до тех пор, пока не начался штурм. Как только штурм начался, они сразу же: «Всё, мы капитулируем, причём на условиях почётной капитуляции, т.е. никаких вопросов – вы перешли к активным действиям, мы капитулировали».
Примерно такая же схема была и при осаде русскими войсками – там штурм не понадобился, но тоже известны переговоры начальника гарнизона с местным населением, и тоже они говорили, что «пока русские не штурмуют и сильно не обстреливают (у нас там артиллерии не было), то пока не будем сдаваться, но вот если они пойдут на штурм, мы сразу же сдадимся, чтобы не подвергать город угрозе разорения и убийства мирных жителей».
Поэтому зачастую сам штурм, сам факт штурма уже являлся таким сигналом гарнизону, что неплохо бы капитулировать. И если бы так всё было хорошо, что можно было просто крепости осаждать, то тогда бы никто никогда не штурмовал. Мы видим, что штурм, на самом деле, для того времени является одним из самых таких...
Клим Жуков. Действенных.
Николай Смирнов....действенных. И ещё один тоже нюанс: потери. Надо понимать, что в условиях того времени: болезни, плохое обеспечение продовольствием – осада приводит к гораздо большим потерям у осаждающей армии, чем потери при штурме.
Клим Жуков. Естественно.
Николай Смирнов. Конечно, потери при штурме более кровавые и неприятные, но, если взять, цинично подойти: сколько мы потеряем, если будем три года крепость осаждать, и сколько мы потеряем, если мы её попробуем проштурмовать, то, конечно, штурм – это менее кровопролитное мероприятие, чем длительная осада.
Клим Жуков. Ну тут сразу вспоминается, ну, правда, там на 50 лет раньше, история – осада Ньюпора войсками испанцев, которые там три года просидели во время первой Испано-голландской войны.
Николай Смирнов. Ну, много примеров, на самом деле, осад, которые...
Клим Жуков. Ну правда, Ньюпор был, мягко говоря, неизмеримо мощнее, чем Смоленск, просто в десятки раз.
Николай Смирнов. Да, но есть крепости, которые сравнительно небольшие, но отсиживаются, и вот в пределах этой войны тоже...
Клим Жуков. Ну так и Ньюпор-то небольшой, я к тому, что система укреплений космических уже достигала совершенств по сравнению со Смоленском, который, по сути дела средневековая крепость.
Николай Смирнов. Ну, в общем, да. Следующий момент – это вопрос, связанный с общим фоном международных отношений: тоже пишут, что Речь Посполитая была в кольце врагов, и поэтому ситуация так сложилась для русской армии удачно. Ну, надо понимать, что в кольце врагов она окажется, конечно, чуть попозже.
Клим Жуков. Когда шведы включатся?
Николай Смирнов. Да, в 1655 году, когда шведы включатся, туда же шведскими союзниками будут и на короткий срок и Бранденбург, и Трансильвания, поэтому, конечно, на тот момент Речь Посполитая боролась с русским государством и с казаками, и к этому времени она уже приобретала союзника в лице крымского хана. Она приобретёт его уже в 1655 году, но крымские татары, которые на раннем этапе восстания Хмельницкого поддерживали... не то, что поддерживали, а сыграли такую активная роль против поляков, в скором времени уже станут союзниками Речи Посполитой, поэтому пока ещё вот эти международные отношения не так сказывались на нашем наступлении и, соответственно, возможностях Речи Посполитой его парировать. Но скоро, да, всё изменится, и, наверное, нам придётся целую встречу уделить вот этим перипетиям именно международных отношений – они очень запутанные...
Клим Жуков. Интересно!
Николай Смирнов. Да, там такая игра престолов, что мама не горюй! Все друг друга...
Клим Жуков. Душат, травят.
Николай Смирнов....душат, да, травят. Не, ну не то, что... имеется в виду, что государство меняет свою позицию иногда в очень причудливых сочетаниях.
Был очень интересный вопрос: почему так легко русская армия дошла до Смоленска? Сразу припоминается история с Полоцком, когда в жутких пробках до Полоцка пытались идти, это при Иване Грозном в 1563 году, но, опять-таки, надо понимать: во-первых, прошло 100 лет, армия уже очень изменилась, и дисциплина на марше, которая обеспечивается для полков нового строя, несоизмеримо выше, чем поместной конницы в середине 16 века, плюс понятно, что это всё-таки летний поход, а тогда шли уже...
Клим Жуков. Осень-зима.
Николай Смирнов....да, осень-зима. Ну и надо понимать, куда шли...
Клим Жуков. Под Смоленск-то только что ходили буквально.
Николай Смирнов. Да, Смоленск – это всё-таки...
Клим Жуков. Там ещё были люди, которые просто в первой войне участвовали массово.
Николай Смирнов. Да и дорога: там, по сути говоря, наверное, единственная хорошая дорога в России, которая была – это была дорога, условно, от Вильно через Смоленск на Москву, ну, более-менее хорошая, плюс ещё какие-то, наверное, были периферийные пути. Поэтому, конечно, здесь история не совсем та, которая случилась под Полоцком – Полоцк всё-таки был тогда очень глухой угол, и трудно было именно дойти до Полоцка, и я думаю, что, если бы там 40-тысячную армию двинули в середине 17 века под Полоцк, тоже шли бы с большим трудом, но туда двинули всего 10-тысячный корпус, о чём сегодня тоже я расскажу.
И самый такой интересный вопрос, который больше всего... даже не вопрос, а такое замечание, которое звучит в комментариях, которое обязательно нужно осветить – это вопрос, связанный с ценой войны для Великого княжества Литовского. Дело в том, что очень много...
Клим Жуков. Ценой: в смысле – денег?
Николай Смирнов. Нет, ценой: в смысле – людских потерь. Очень много, кто мне попенял и за термин «освобождение», и за то, что там я позитивно оцениваю русскую армию в этой войне, опираясь на то, что для территории современной Белоруссии эта война действительно обернулась катастрофическими демографическими потерями, подобными примерно нашему Смутному времени, и что это вообще был геноцид белорусского населения – но здесь надо всё-таки чётко расставлять всё по своим местам.
Клим Жуков. Во-первых, неплохо бы посмотреть в словарь и узнать точный смысл слова «геноцид».
Николай Смирнов. Да, начнём с этого. Это первое, т.е. если вы просто хотя бы прочитаете смысл слова «геноцид», вы поймёте, что это вообще никакого отношения к тем событиям не имеет. Вот этой истории почему я хочу уделить внимание – потому что мы всё время будем тоже к ней возвращаться, и я буду отсылать в начало этого ролика как раз – какие примеры будут подтверждать мои слова.
Прежде всего надо понимать, каким образом высчитывается цифра про половину населения – она высчитывается прямым сравнением некой переписи населения, как они там – тогда не было классической переписи – до войны и после.
Клим Жуков. Подробная перепись делалась?
Николай Смирнов. Нет, там и подушевые были, поэтому там разные схемы, но не было таких сплошных, как сейчас проводятся. Они и сейчас-то вызывают, современные переписи...
Клим Жуков. Вопросы вызывают.
Николай Смирнов....вопросы очень большие, не только у нас, но и везде.
Клим Жуков. Что там в 1936 году в СССР нормально не смогли перепись провести, хотя, казалось бы, это не 17 век.
Николай Смирнов. Ну да. Но тут надо понимать, что примерно такая же ситуация у нас была после Смуты, я как-то рассказывал, когда говорил про экономическую ситуацию для поместного дворянства, что, когда появились данные сразу после Смуты, они показали очень большой урон населения, особенно в центральных районах, западных и т.д. Когда же провели следующее писцовое описание, переписные книги составили, там вдруг неожиданно зафиксировали какой-то фантастический демографический прирост. На самом деле в значительной мере этот рост связан с тем, что в первую перепись после Смуты просто это население не смогли...
Клим Жуков. Выловить.
Николай Смирнов....выловить, найти, т.е. понятно, что население, особенно крестьянское, а тогда это была основа населения что в Речи Посполитой, что в России...
Клим Жуков. Что везде, я бы сказал.
Николай Смирнов....да, и они, конечно, не сидели в городах, где их легко было зафиксировать, они уходили: кто-то уходил в более отдалённые районы, даже в уезды, может быть, переселялись, кто-то уходил просто в пределах своего уезда и отсиживали такое проблемное время, прятались в прямом смысле этого слова. Такая же ситуация произошла и в Великом княжестве Литовском.
Т.е. никто не проводит вообще такого длительного исследования, никто, естественно, не сравнивает это – как-то пытаться там по фамилиям и именам, поэтому берутся вот такие средне-потолочные значения и распространяются на всё Великое княжество Литовское. Другой вопрос, что, конечно, потери мирного населения в ходе этой войны, особенно для восточной части Великого княжества Литовского, были очень большие.
Клим Жуков. Слушай, а потом ведь интересно же прикинуть – извини, что перебиваю – вот крестьяне сидят, 13 лет эта война идёт, так ведь никто же не знает, она уже закончилась или ещё нет, потому что ведь нет же ни у кого радиоточки, телевизора, интернета, и что крестьяне в лесу сидят такие: «А, война кончилась! Все возвращаемся» - и вот все вернулись как раз к приезду королевских чиновников, которые как раз вот сейчас всех и пересчитают, только их и ждали, конечно.
Николай Смирнов. Ну, это, скажем, в больше степени, конечно, относилось бы к России, где просто территория больше и таких глухих мест, глухих уголков побольше.
Клим Жуков. А в Белоруссии современной, можно подумать, там замечательно всё с глухими местами, просто замечательно!
Николай Смирнов. Ну, здесь всё-таки такое тоже могло быть. Я же говорю, что это причина, почему цифры такие большие получаются. Потери, действительно, большие, но, опять-таки, надо понимать, что эти потери складываются из огромного количества факторов. Безусловно, война являлась основной причиной, т.е. от неё шли остальные все. Не было бы Русско-польской войны, конечно, большая часть этих людей осталась бы, наверное, живой, хотя вот, например, эпидемия чумы, которая поразила в то же время Великое княжество Литовское, как-то не смотрела на календарь и не очень-то соотносила с внешнеполитическими действиями, она всё равно накрыла Великое княжество Литовское именно тогда, и поэтому эпидемия чумы, которая там разразилась, всяко была бы... эти люди погибли бы в любом случае, даже, скорее всего, в большем масштабе, потому что с эпидемией чумы в войну стараются бороться путём застав каких-то, потому что берегут своё войско, не потому что там население жалеют, просто берегут свою армию от заражения, поэтому стараются более заставами как-то отгородить зачумлённые районы. Плюс, конечно, жертвы войны, потери эти наносились обеими сторонами.
Что очень важно отметить: даже современные исследователи польские признают, что действия литовских войск, а особенно волонтёров всевозможных, по отношению к населению были зачастую более жестокими и кровавыми, чем, допустим, действия русской армии, ну, с ними могут сравниться только, может быть, действия казаков, которые тоже там хулиганили.
Клим Жуков. Ни в чём себе не отказывали.
Николай Смирнов. Да, и здесь никакой симпатии к населению они не испытывали. Для литовской шляхты все эти люди, присягнувшие царю, были изменники, и если там тот же самый шляхтич мог туда-сюда погулять, и его простили бы, то крестьян или жителей городов старались наказать. И поэтому вот эта территория восточной части Великого княжества Литовского – там, конечно, полная беда была, потому что она была постоянно ареной боевых действий, население постоянно оказывалось в статусе условно изменников, потому что они должны были то одним... ну, власть меняется...
Клим Жуков. Фуражку сменяем, будёновку.
Николай Смирнов. Фуражку надел, конфедератку, там, надел или будёновку, но при этом понятно, что вот такая смена властителей давала повод любому, кто приезжал, обвинять кого угодно в том, что он изменил, и поэтому грабили, конечно, уничтожали материальные ценности, уводили и убивали население обе стороны с большим энтузиазмом, и на раннем этапе русская армия даже более гуманно относилась к этой территории, просто потому что рассчитывали вообще-то её присоединить, а для этого не надо, во-первых, лишний раз население злить, во-вторых, мы будем присоединять, и эти территории потом будут нашей экономической базой.
Клим Жуков. Т.е. они же работать будут.
Николай Смирнов. Они будут работать, и плюс там, понятно, что, если мы собираемся туда поселить наших дворян, нужны не просто земли, а земли, населённые крестьянами. Если мы собираемся привлечь шляхту с той стороны – то же самое, нужно оставить. И поэтому, конечно, невозможно было пресечь все вот эти события проблемные, но попытки предотвратить угон, убийства, грабёж населения предпринимались с той или иной степенью эффективности на протяжении... ну, до 1656 года, до Виленского перемирия, ну и понятно, в период действия перемирия, достаточно активно.
Изменяется отношение, особенно к центральным районам Великого княжества Литовского, только уже после разрыва Виленского перемирия – это мы забегаем далеко вперёд, когда значительная часть территорий восстала против русского правления, и там уже относились к территориям, как вражеским, и конечно, там уже особенно не церемонились. Но надо понимать, что точно такой вражеской территорией для Великого княжества Литовского были смоленские, полоцкие, витебские поветы, которые прочно удерживались русскими войсками, и там грабили и убивали тоже за милую душу, но уже на этот раз литовцы.
Поэтому говорить о том, что это были спланированные какие-то действия русского правительства по отношению к населению современной Белоруссии – ну, понятно, зачем это делается: да, к сожалению, никто не отменяет современной нашей политической ситуации разжигания межнациональной розни. Вот сейчас это используют как разжигание межнациональной розни. Причём ещё такой момент: тогда, в те времена, эту межнациональную рознь даже разжечь было невозможно...
Клим Жуков. Потому что не было наций.
Николай Смирнов. Конечно, и настолько близки были эти народы. И сейчас-то, да простят меня братья-белорусы, отличить русского от белоруса – это надо очень сильно постараться. Это, в общем-то, всё равно один народ, я не знаю, немцы от австрийцев, наверное, отличаются больше, чем мы от белорусов, но тогда это вообще был единый народ, и не очень понятно, каким образом Смоленск, история со смоленским населением: они сегодня русские, через сто лет они литовцы – что они национальность меняли? Нет, конечно, всё это территория западных районов, западных уездов русского государства и восточных поветов Великого княжества Литовского – это всё приблизительно один и тот же народ.
Клим Жуков. Там вопрос состоял только в вопросе подданства.
Николай Смирнов. Да, вопрос подданства, иногда, конфессиональный ещё вопрос, может, поэтому – кстати, тоже интересный момент: кто действительно попадал под раздачу...
Клим Жуков. Это православные.
Николай Смирнов. Я имею в виду, уже как раз если взять при нашем наступлении, то, конечно, были определённые категории, которые действительно несли очень большие потери в силу определённого социального статуса: это, конечно, католики, причём как правило духовенство – понятно, не очень сильно его любили, это шляхта, которая господство обеспечивала польско-литовское над этой территорией. И то, опять-таки, к шляхтичам отношение было у нас двойственное, старались на свою сторону их привлечь. Ну и евреи, конечно, как символ экономического порабощения что Украины, что Белоруссии, евреям, конечно, от русского наступления, а уж тем более от казацкого, ничего хорошего не светило. Не факт, что они обязательно лишались жизни, но имущества чаще всего, конечно, они лишались в случае захвата. И, опять-таки...
Клим Жуков. Ну тут нужно сказать, что это вообще-то была общеевропейская традиция, что то же самое делали во время крестьянского восстания в Германии, во время религиозных войн, которые вот прямо только-только буквально отгремели в Европе, во время походов швейцарцев по Франции – в общем, что тут говорить, это просто был фон жизни: если уж война, то евреи страдали первыми всегда, и даже не евреи правильно сказать, а иудеи.
Николай Смирнов. Да, конечно, естественно, понятно, что это чисто конфессиональный подход, и здесь именно иудеи, но здесь уже, действительно, это всё-таки отголоски того времени, Средневековье, и поэтому здесь они терпели везде.
Ну, теперь мы переходим уже... вот это уже чуть-чуть перетянул, люди на 15-ую минуту зашли, а я всё ещё разглагольствую – переходим всё-таки к боевым действиям, и мы остановились на том, что главная русская армия достигла очень больших успехов: был взят Смоленск, были взяты почти все поднепровские крепости, т.е. линия фронта сдвинута очень далеко на запад. Единственной крепостью, которая удерживалась пока, оставался Старый Быхов, и он отстоялся в итоге до литовского контрнаступления, и сегодня мы начнём с того, что рассмотрим, что у нас творилось на флангах, т.е. главное направление всё-таки, понятно, оно было основное, но вот я уже говорил, что в планировании войны были заложены очень положительные моменты – что растаскивали внимание литовской обороны по разным направлениям. Если в Смоленскую войну 1632-1634 гг. били строго по Смоленску и на периферию оставались только какие-то отдельные отряды, хотя и они достигали успехов, то здесь были выделены армии целенаправленно, чтобы эти фланги обеспечить и тоже захватить большие территории, и они достигли не меньших успехов, чем главная армия.
Начнём с севера. На севере действовала группировка...
Клим Жуков. Прошу прощения, вопрос такой: при Михаиле Фёдоровиче во время Смоленской войны ведь, наверное, просто невозможно было более значительные силы на фланги выделить, чем то, что было по факту выделено? А там в самом деле крохи были.
Николай Смирнов. Ну, я вообще считаю, что можно было, вот у меня, например, такое есть мнение. Ну понятно, что я не могу его никак 100% доказать, что вот был такой полк Прозоровского, отдельно состоящий, который двигался на Смоленск через Белую, он взял Белую, и вот его потом направили тоже под Смоленск, он участвовал в осаде, и, в общем-то, он сыграл, наверное, какую-то роль в этой осаде, но поскольку она в итоге-то провалилась, на мой взгляд, гораздо более эффективно можно было использовать, в т.ч. направлении Полоцка-Витебска, тем более, что я, по-моему, в какой-то из встреч наших уже говорил, что там был эпизод, когда просто какой-то небольшой отряд луцких дворян пробился до Полоцка, ворвались на посад и даже... ну, они не смогли взять замок, у них просто не было возможности. Ну т.е. даже очень небольшой, буквально в несколько сотен человек отряд спокойно проникал в виде набега и создавал очень кризисную ситуацию в Полоцке. Полоцка уже не был такой крепостью, как в 16 веке, и поэтому появление там более-менее приличного корпуса Прозоровского в 3-4 тысячи человек, да ещё худо-бедно с артиллерией, могло изменить эту ситуацию просто кардинально, и мы бы могли взять Полоцк, я не знаю насчёт Витебска, но Полоцк и окрестные крепости мы могли взять, а это резко изменяло вообще ситуацию, соотношение сил и под Смоленском, и в итоге на мирных переговорах. Т.е. по крайней мере торговаться, когда у тебя в руках Полоцк, гораздо более...
Клим Жуков. Сподручно.
Николай Смирнов....сподручнее, чем когда у тебя в руках только несколько крепостей на юге. Но на юге, вот южнее Смоленска тоже достаточно успешно брали эти крепости небольшие. Т.е., на мой взгляд, можно было выделить, но, опять-таки, я не могу так уверенно говорить про период тот, ситуация в русской армии тоже была достаточно сложная.
Итак, на северо-западном направлении, нашем северо-западном, действовал новгородский полк (тогда ещё разрядные полки только формировались) под командованием воеводы боярина Василия Петровича Шереметева. Армия у него была, этот корпус достаточно крупный, у него было порядка 11 тысяч человек, ну, по росписи там даже до 13 тысяч доходило, и у него была сразу изначально довольно сильная пехотная составляющая, т.е. считается, что у него было 7-8 тысяч солдат, вернее, пехоты – это очень большое подспорье, потому что предстояло не столько сражение с полевой армией, всё-таки понимали, что, наверное, Радзивилл будет действовать на центральном направлении, но предстояло осаждать и брать крепости.
Клим Жуков. Они с Великих Лук на Невель, я так понимаю?
Николай Смирнов. Они двинулись, да... ну, сначала в направлении Полоцка. Первое такое движение было на Полоцк, и понятно, что там двигались через Невель, и буквально впервые же пару недель сразу ряд успехов: были быстро взяты Невель, Себеж и Полоцк, причём взяты они были практически без сопротивления, т.е. символическое сопротивление было оказано – сказалась, конечно, в первую очередь неготовность литовского, польского государства к войне, потому что в Полоцке вообще не было гарнизона, т.е. просто там местными жителями, шляхтой, и т.д. пытались обороняться. Укрепления были в ужасающем состоянии, артиллерии не было, т.е., по большому счёту, они вообще не видели никаких перспектив обороны, и, несмотря на то, что в армии Шереметева не было осадной артиллерии, они буквально сразу же, увидев, кто против них выступил и сколько их, они сдались, точно также Себеж и Невель.
Дальше Шереметев приостанавливает своё наступление, он базируется в Полоцке подновляет эти укрепления, рассылает небольшие отряды, которые в стычках с местными поветовыми хоругвями проводят время, почему – потому что в это время ещё русская главная армия движется медленно к Смоленску, и получается, что Шереметев слишком выдвинулся вперёд.
Клим Жуков. Чтобы не отрываться от общего наступления.
Николай Смирнов. Да, и он вообще-то рисковал тем, что удар Радзивилла будет против него, а это уже совсем другая история, Радзивилл с сильной именно полевой армией мог создать огромные проблемы Шереметеву с его в основном пехотой, и поступил он, в общем-то, правильно – он выждал эту паузу. И второй удар...
Но тем не менее продолжались действия, и малые крепости, которые тоже почти без гарнизонов, медленно, но верно либо брались, либо там оставлялись гарнизоны, либо они сжигались. И вот, в частности, такие крепости, как Друя, Десна, Глубокая, Икажно, Озерищи, Усвят – вот эти все малые крепости были достаточно быстро взяты, хотя сами по себе некоторые крепости представляли собой серьёзное препятствие для не очень хорошо обеспеченной артиллерии противника – то же самое Озерище: эта крепость находится на озере, очень удобна для обороны, и можно было, наверное, как-то посопротивляться, но общий упадок моральный и, наверное, вот это ощущение, что «ничего не можем сделать» сказывалось, конечно.
Клим Жуков. Не, ну тут же нужно, чтобы у тебя был, во-первых, хоть какой-то гарнизон, который может составить ядро обороны – это первое, а второе – сильно мотивированное местное население, которое сказало бы: «Всё, вот сейчас мы тут засядем и будем держаться» - тогда, конечно, да.
Николай Смирнов. Ну, скорее всего, да, ни того, ни другого не было.
Второй этап мощного наступления начинается уже после известия о поражении Радзивилла, там уже следующей целью становится Витебск, и армия Шереметева направляется на Витебск, но здесь ситуация немножко иная: Витебск – город хотя с укреплениями уже прохудившимися, но достаточно крепкими. Там три линии укреплений, там три замка... нет, скажем так: три участка укреплений, гарнизон не очень большой и очень мало регулярных – там буквально сотня-другая регулярных сил, но с учётом шляхты тысяча человек набиралась, и Витебск сел в осаду, несмотря на то, что им сообщали, что Радзивилл потерпел поражение – вот, кстати, пример того, что, пожалуйста, без штурма даже известие о разгроме главной армии не повлияло никак на Витебск, хотя ситуация у них была хуже: укрепления слабее, гарнизон меньше.
Клим Жуков. Тут нужно – прошу прощения – людям заметить, что, я уверен, что кто-то наверняка не смотрел всех наших роликов, посвящённых этой теме, сейчас нам скажут: а какая же шляхта нерегулярная – это же профессиональные военные? Это профессиональные военные, которые набирались на милиционном основании, т.е. это то же самое, что наше дворянское ополчение, то же самое и шляхетское рушение посполитое. Т.е. одно дело – солдатские полки, которые находятся, условно, в постоянной готовности, скажем так, прообраз современной регулярной армии, которая проходит муштру, обучение, спаянное какой-то дисциплиной, а совсем другое дело – люди, которые занимаются в основном в первую очередь, конечно, хозяйством круглый год, и да, они, конечно, имеют, что называется, потомственную боеготовность, но они как слитые тактические единицы имеют гораздо меньшую спайку, гораздо меньшую дисциплину, гораздо меньшую выучку, притом что индивидуальное мастерство каждого бойца может быть неизмеримо выше, чем у солдата.
Николай Смирнов. Ну и надо ещё такой момент учитывать – я это говорил в обзоре русской и польско-литовской армий накануне войны – всё-таки русская поместная конница почти вся задействовалась в военных операциях так или иначе, т.е. вот у нас наш дворянин, среднестатистический взрослый мужчина, как правило, воевал или участвовал в военных походах, если в данном случае войны не было. В Польско-литовском государстве ситуация была иная – шляхты было намного больше, чем русских дворян, армия наоборот была меньше, поэтому огромное количество шляхтичей вообще ни разу не призывалось в какие-нибудь компутовые хоругви, т.е. оплачиваемые государством...
Клим Жуков. А если призывалось, то могло ещё и не приехать – у них это ...
Николай Смирнов. Ну, нет, компутовые – они, конечно... Это мы путаем с посполитым рушением, компутовые в основном приезжали, конечно – они за деньги же. А вот посполитое рушение собиралось крайне редко, и в том же самом Великом княжество Литовском и необходимости такой особо не было, потому что они далеко от татар, шведы тоже туда сильно не проникают. Как правило, посполитое рушение всё-таки собирается тогда, когда противник на твоей территории.
Клим Жуков. Территориальная оборона.
Николай Смирнов. Да, и поэтому, конечно, вот эти... из сидевших витебских шляхтичей не исключен вариант, что большинство просто не имело никакого военного опыта, но, будучи взрослыми мужчинами в полном расцвете сил, с оружием, и т.д., конечно, для гарнизонной службы они очень хорошо подходили. Витебск оборонялся три с лишним месяца.
Клим Жуков. Прилично!
Николай Смирнов. Очень прилично, более того, было проведено два штурма, и как раз отсутствие помощи от Радзивилла – конечно, они понимали, но, опять-таки, они надеялись на то, что, да, сейчас Радзивилл отогнан куда-то там в центральную Литву, но сейчас подойдут подкрепления из Польши, сейчас соберутся те войска, которые не успели собраться к государеву походу нашему, не успели помочь под Смоленском, т.е. Витебск держался надеждами на то, что будет и вторая волна литовского контрнаступления.
Кстати, правильно они оценивали ситуацию – вторая волна действительно случилась, и вот если бы Витебск простоял бы до подхода подкреплений, то, скорее всего, им бы удалось сбить нашу осадную армию. Но они не дождались буквально двух недель от передового отряда, который шёл им на помощь. Здесь уже претензии, кстати, к Радзивиллу – у него уже в октябре были войска достаточные, чтобы хотя бы Витебску помочь, но в силу того, что они там долго разбирались между собой, у них там внутренние противоречия обострились, Витебску отправили на помощь только в конце ноября, а они в конце ноября уже капитулировали, и вот ещё раз говорю: 3-тысячный отряд Липницкого, который шёл на помощь Витебску, дошёл уже, когда город был взят, ну они успели там погромить какие-то наши гарнизоны, которые стояли по деревням, но, конечно, крепость они уже отбить не могли.
В итоге 17 ноября по старому стилю Витебск штурмуется, и вот как раз под влиянием штурма... город не взят, но под влиянием штурма они соглашаются на капитуляцию. Вот, опять-таки, пример: держали в осаде, люди сидели, не сдавались – как только штурм прошёл... конечно, они не знали, что им уже идут на помощь войска, ну вот всё-таки блокада крепости не позволяла приходить известиям, но не проведи наши войска 17 ноября штурм, вовсе нет никакой гарантии, что ещё две недели они бы не сидели, а вот раз – уже и Липницкий бы подошёл.
Конечно, взятие Витебска сразу же изменяет общую ситуацию: спасать уже особо некого, быстренько падают все оставшиеся мелкие крепости – Сурож, Режица, Лютин, или Лужа – такой город тоже маленький, крепость. И в общем-то, надо сказать, что к концу осени можно считать, что успех, который был на северо-западе, сопоставим с успехами главной армии, а учитывая, какими силами это всё реализовывалось, то, может быть, даже и превосходит, потому что были взяты...
Клим Жуков. В пропорциональном отношении.
Николай Смирнов. Да-да, было взято даже больше крепостей, из которых две действительно значительные – Полоцк и Витебск. Понятно, что особенностью нашей стратегии было то, что мы, как только крепости захватывали, сразу их начинали быстренько укреплять, как могли, и понятно, что к концу войны Полоцк и Витебск – это уже были крепости, которые могли сдержать очень серьёзные удары и осады.
Клим Жуков. А слушай, мы вот сказали про пехоту, а общее число войск?
Николай Смирнов. 11 тысяч.
Клим Жуков. 11 тысяч?
Николай Смирнов. Да, 13 тысяч по росписи, но поскольку там отдельными отрядами действовали ещё, рассылались эти, то, в принципе, так вот 11, ну 12 тысяч – это вот общая численность корпуса. Это много, конечно...
Клим Жуков. Конечно, много.
Николай Смирнов. У Радзивилла столько и не было даже на главном направлении, и вот, опять-таки, к вопросу про историю Смоленской войны – вот тогда тоже появление на фронте на этом направлении 4-тысячного корпуса могло сильно изменить настроение местной шляхты и населения, потому что готовность к обороне в Смоленской войне у Речи Посполитой была приблизительно такая же, т.е. низкая.
Перемещаемся на южное направление, южный фланг – здесь действовали... Вообще изначально здесь должна был действовать армия Трубецкого Алексея Никитича, но я уже вам говорил, что осторожность пока ещё в действиях русского командования заставляла всё-таки притягивать на центральное направление максимальное количество сил, поэтому южные районы Великого княжества Литовского, юго-восточные районы были отданы на откуп казакам.
Хмельницкий направил на помощь, на белорусское направление три казацких полка, у них такая была территориальная организация: Нежинский, Черниговский и Стародубский под командованием Ивана Никифоровича Золотаренко. Иван Золотаренко командовал этим корпусом, причём, что интересно: здесь было очень много политического в этих всех походах. Если Алексей Михайлович просто подчёркивал союзные отношения с Хмельницким и, опять-таки, вот это желание иметь как можно больше войск на центральном направлении – вообще боялись, конечно, польско-литовского удара и вполне могли допускать, что поляки очень сильно помогут, поэтому всё-таки вот эта осторожность, стремление держать как можно больше войск под рукой, свойственно было кампании 1654 года.
Клим Жуков. Это они, видимо, ещё находились под неким, условно говоря, гипнозом Смоленской войны, ведь предыдущее большое столкновение было именно там.
Николай Смирнов. Да, и Смоленской войны, и вообще не очень верили, что можно выдержать удачно столкновение с главными силами Польско-литовского государства. Тогда ещё осторожность была, но об этом я говорил в самой первой части, подчёркивал. И вот поэтому понятно, что приветствовалось движение казаков на север из Украины в южные районы Великого княжества Литовского.
Но у Хмельницкого была ещё и своя политическая идея, вообще Хмельницкий был достаточно мощный политик, и он преодолел местечковость сознания украинских казаков, и он действительно пытался создать большую державу, полноценную державу под протекторатом, например, России или же вообще самостоятельно, поэтому расширение своего влияния – это был прямо вот его генеральной линией. Именно из-за этого, кстати, казаки активно ввязывались, например, в молдавские разборки – там бесконечные разборки в этой Молдавии были, и причём терпели там неудачи, и вообще эта увлечённость молдавским направлением злую штуку сыграла, в общем-то, с Хмельницким, там не очень удачно всё развивалось. Но и здесь расширение своего влияния на южные районы Великого княжества Литовского – конечно, это было именно расширение потенциальной вот этой державы, гетманщины, которую собирался Хмельницкий делать. Поэтому получалось так, что всё, что казаки отвоёвывали у Речи Посполитой, они отвоёвывали не совсем для России, они отвоёвывали пока для себя.
Этому способствовала, конечно, и однородность населения – вот так, как я говорил про Восточную Литву и Западную Россию, то же самое можно говорить и об Украине – там северных районах Украины и южных районах Великого княжества Литовского: это одно население, они не отличаются друг от друга кардинально, да вообще практически не отличаются, более того, они очень активно участвовали в восстании Хмельницкого, начиная с 1648 года, были крайне жестоко подавлены. Это вообще такая забытая страница в восстании Хмельницкого – восстание в Великом княжестве Литовском: там не нашлось достаточного количества сил и ярких лидеров, чтобы превратить это восстание в аналог восстания Хмельницкого и удержать эту территорию, там всё свелось к классическому народному восстанию против шляхты, которое, опять-таки, классическим путём было подавлено – жестокостью, насилием и репрессиями.
Клим Жуков. И это, причём, не в первый раз, потому что были и до того восстания довольно масштабные.
Николай Смирнов. На Украине много было, да, в Великом княжестве Литовском их было... они начались позже, их было меньше, но всё равно отрицать то, что православное население, крестьянское население испытывало тяжелейший гнёт в Речи Посполитой – это бессмысленно, и поэтому как раз-таки, когда мы говорим... ну, в советское время мы говорили, что мы шли освобождать от гнёта поляков...
Клим Жуков. Чтобы установить свой.
Николай Смирнов. Да. Ну, тем не менее, да, конечно, классовую сущность никто не отменял – понятно, что для русского государства, к сожалению, шляхтич, который присягнул Алексею Михайловичу, был роднее и ближе, чем крестьянин, который хочет от этого шляхтича избавиться, и зачастую их там защищали даже русские войска от крестьянских отрядов.
Но то, что население на первом этапе войны очень позитивно воспринимало русское наступление, рассчитывая, что оно позволит сбросить это ярмо, это тоже факт, это отрицать нельзя. Мы не говорим, что это вот прямо была задача русского правительства, но то, что восприятие было вот этого: «Мужики молят, чтобы пришла Москва» - вот эта фраза такая, откуда-то вырванная, из какого-то сообщения, имеет под собой основания, как бы сейчас ни пытались говорить, что там вообще все объединились против вторжения восточных варваров – ничего подобного. Население в значительной части, крестьянское население вообще в основной массе, городское население в значительной части либо приветствовало, либо занимало благожелательный нейтралитет, назовём это так.
Клим Жуков. Ну и конечно, тут же нужно сказать, что, невзирая на все эксцессы войны, а это война 17 века, слабо контролируемая центральным правительством, ну т.е. можно было издать сколько угодно циркуляров что в Москве, что в Вильно и Варшаве, что плохо себя вести нельзя, проконтролировать выполнение этого циркуляра на месте было зачастую вообще невозможно.
Николай Смирнов. Слушайте, ну это и сейчас невозможно, поэтому война есть война.
Клим Жуков. Всё-таки сейчас чуть-чуть инструментов больше в силу того, что связь быстрее гораздо. Я к чему – я к тому, что, когда всё это закончилось в 1667 году, вот присоединённые территории по крайней мере конфессиональному гнёту больше... основная масса населения, т.е. православные, не подвергалась, потому что она же присоединилась к православному царству, а тогда это было важно, для местного населения в т.ч., потому что когда... это же что такое: православный, католик, иудей, униат, кто угодно, протестант – это же не только вероисповедальный момент, хотя и он, конечно, тоже, это же обозначение самости: кто я такой есть в этом мире. А тут пока в старых землях Рюриковичей господствовала Речь Посполитая, там же, мы все понимаем, какая религия была главенствующая – это была католическая религия, а соответственно её носители, имея такой яркий маркер, могли с полным основанием подвергать сверхэксплуатации население православное, ну просто потому что они кто такие – это же схизматики, значит, можно с ними делать вещи несколько более жёсткие, чем со своими родными польскими католическими же крестьянами. Им тоже было, кстати, несладко, но всё-таки не совсем так, как это было на Украине или на территории западной... ну вообще Белоруссии.
Николай Смирнов. Восточной Белоруссии, ну да вообще Белоруссии, на самом деле, почему только западной или восточной?
Клим Жуков. Я просто говорю – Белоруссии.
Николай Смирнов. Поэтому ещё раз: вот это движение казаков в южные районы Великого княжества Литовского населением тоже воспринималось достаточно позитивно, ну, конечно, не всем населением. Т.е. казаки, понятно: вот для них вот эти три категории: католическое духовенство, шляхта и евреи – это были персоны, которые подвергались просто физическому истреблению, поэтому, конечно, в этом отношении казаки, конечно, очень опасны были для элиты литовской, ну, не элиты, а правящего слоя. Но и тут надо понять, что, конечно, уровень дисциплины в казацком войске был существенно ниже, и если ещё в русской армии можно было пытаться как-то контролировать, то тут, конечно, отдавалось на откуп...
Клим Жуков. Никто и не пытался.
Николай Смирнов....да, поэтому уровень грабежей был очень высок, тем более, что более-менее снабжение продовольствием если в регулярной армии осуществляется путём поставок, реквизиций таких централизованных, то казацкая армия жила за счёт той территории, на которой находилась, поэтому тут уже где грабёж, а где добровольные пожертвования, было трудно разделить.
Казацкая армия, корпус Золотаренко, скажем, даже армия Золотаренко – традиционно её оценивают в 20 тысяч, но это меня всегда смущало: эти 20 тысяч по отношению к казакам – это настолько типовая цифра, вот 20, 40, 60 – такое ощущение, что они меньше, чем 20-тысячными корпусами нигде не двигались. Поэтому я думаю, что было всё-таки поменьше их в этом походе, но тем не менее это была сила, которой противопоставить было нечего, поэтому все заперлись в крепости и пытались отсидеться. Крепости там очень слабые, поэтому вот Чичерск, Пропойск, Речица...
Клим Жуков. Хорошая, очень хорошая крепость, моя любимая – Пропойск!
Николай Смирнов. Ну да-да. Речица, Рогачев – все они достаточно быстро пали. Где было оказано серьёзное сопротивление: ну, во-первых, Гомель. Гомель был условно политическим центром этого региона, в Гомеле достаточно крупный засел гарнизон, причём в основном той же шляхты, которая туда сбежалась, население.
Клим Жуков. Я там неподалёку родился – в Клевцах.
Николай Смирнов. Да? Ну, значит, вот более-менее представляешь себе, как Гомель выглядит, я вот не представляю, честно говоря, я в Гомеле не был никогда.
Клим Жуков. Я там был раз 380, наверное, в Гомеле.
Николай Смирнов. А, не, ну я не был в Гомеле. Осада продлилась до середины августа, 13 августа только они капитулировали, причём тоже на условиях такой почётной капитуляции, т.е. не взяли Гомель, а именно он капитулировал – вот под ним задержались. Сказывалась, конечно, нехватка артиллерии у казаков, т.е. они вынуждены были только либо штурмами, либо осадой это всё...
Клим Жуков. У них, видимо, лёгкая артиллерия полевая только была.
Николай Смирнов. Ну да, ну как обычно. Нехватка артиллерии – это не значит, что она отсутствует, а когда я говорю слово «нехватка», как правило, это, да, полевая артиллерия, которая крепости, даже очень слабой, ничего сделать не может.
Клим Жуков. Ну т.е. это какой-то такой 1-2-фунтовый калибр.
Николай Смирнов. Я не могу сейчас сказать, я артиллерией, тем более казацкой не занимался. Понятно, что да, это очень небольшие калибры.
Клим Жуков. Кстати, извини, а ты знаешь, что не так давно выловили пушку русскую в реке там у них?
Николай Смирнов. Где?
Клим Жуков. На Украине, если не ошибаюсь – новость в «Новостях археологии» проскальзывала. Причём здоровенный осадный ствол выловили.
Николай Смирнов. Может быть, что-то я слышал звон, да не знаю, где он, поэтому, честно говоря...
Клим Жуков. Там тоже сказали, что это суперказацкая пушка, естественно. «Козацька пушка».
Николай Смирнов. Да, быстренько сбили двуглавого орла оттуда, да?
Клим Жуков. Хотя там никаких сомнений нет в том, что это русская пушка – там остатки лафета сохранились, в общем, интересная находка.
Николай Смирнов. Да ещё лафет? Ничего себе! Это вообще-то...
Клим Жуков. Я как-нибудь опубликую.
Николай Смирнов. Где действительно возникли у Золотаренко проблемы – это, конечно, со Старым Быховым. Вот Старый Быхов – это уже действительно была первоклассная крепость даже по меркам Европы, в общем-то, чего уж говорить! Во-первых, она была приватная, т.е. частная – она принадлежала Сапегам.
Клим Жуков. Они богатые.
Николай Смирнов. Они богатые, они построили там хорошую бастионную крепость, она не очень большая по площади, но очень крепкая. Она блокировала путь по Днепру, она стоит на Днепре. Более того, там был очень большой гарнизон: помимо шляхты, которая туда сбежалась, в общем, суммарный гарнизон более 3 тысяч человек.
Клим Жуков. Ого!
Николай Смирнов. Это гарнизон, мы не берём там местных жителей. При этом, что очень важно, там было 1,5 тысячи регулярных войск.
Клим Жуков. Это серьёзно.
Николай Смирнов. Т.е. там были и приватные части самого Сапеги, и были войска, которые туда были ещё дополнительно направлены, очень хорошая артиллерия, т.е. она превышала золотаренковскую артиллерию и по количеству, и по качеству, т.е. там были и тяжёлые орудия, и т.д. Были накоплены большие объёмы припасов. Т.е., пожалуй, на примере Старого Быхова мы видим, какие проблемы начались бы, если бы Великое княжество Литовское всерьёз просто занялось бы хотя бы крепостями. Если бы они крепости довели до состояния Старого Быхова, я не беру даже укрепления, а возьмём гарнизоны, припасы, артиллерию, то вот этого феерического движения нашего что на севере, что на юге, что на центральном направлении, скорее всего не было, просто-напросто отбились бы.
Клим Жуков. У меня такое стойкое ощущение, что для этого нужно очень много денежек, а у них не было.
Николай Смирнов. Ну или тратили не на это.
Клим Жуков. Ну просто степень централизации Речи Посполитой относительно России была гораздо ниже, просто в разы, а значит, направить ресурсы в какие-то полезные для центральной власти направления было очень сложно. Вот посмотри: Сапеги-то хорошо, они же как раз на своей-то территории могли направить свои ресурсы туда, куда им интересно, потому что вот у Сапег-то на их территории с централизацией был полный порядок, а во всей Речи Посполитой всё было плохо.
Николай Смирнов. Ну, кстати, да, это вот характерно для приватных крепостей, частных, потому что точно так же...
Клим Жуков. Это же себе.
Николай Смирнов....потом отстоится Слуцк, Нежин – это Богуслава Радзивилла крепости, они отстоятся от русского наступления, они будут такими островками условного суверенитета, там даже шведы в своё время будут предъявлять претензии, что «вот это наше, Богуслав Радзивилл присягнул нам, это его крепости, поэтому нам неважно, что всё вокруг уже русское море, что называется...»
Клим Жуков. «Верните, прошу прощения».
Николай Смирнов. «Отдайте, да, признайте, скажем так». И Старый Быхов, конечно, оказался не по зубам казацкой армии, они провели две осады, первая – как раз сейчас они осаждали, примерно больше месяца, при этом осада для них обошлась очень тяжело, потому что постоянные вылазки гарнизона, сама армия постепенно тает, к концу осады было всего 8 тысяч человек – понятно, что это не потери, а...
Клим Жуков. Просто разошлись.
Николай Смирнов....разошлись, дезертировали, кто-то, конечно, погиб, но в любом случае Старый Быхов оказался им не по зубам, и они ограничились вот той территорией – течением Днепра и соседних рек, на карте будет видно, какие крепости они всё-таки контролировали.
Клим Жуков. А казаки умели с этими вобановскими крепостями бороться вообще, в принципе, у них было это понятие ведения параллелей, ретраншементов, брешь-батарей и бомбардирских батарей?
Николай Смирнов. Я думаю, что в таком классическом варианте нет, конечно, но что не отнимешь у казаков – конечно, земляные работы они проводили на ура, и это было гораздо лучше, чем в польско-литовской армии и, наверное, сопоставимо с русской армией, где тоже было много пехоты. И казаки, конечно, очень мужественны при штурмах, вот штурмы крепостей они проводили довольно отчаянно. Я буду говорить это в следующей встрече, которая будет посвящена боевым действиям на Украине, но сейчас в качестве такого небольшого...
Клим Жуков. Извини, пожалуйста, я должен сейчас... сейчас нас обязательно люди, которые не слишком разбираются в тематике 17 века, незамедлительно неправильно поправят: как это казаки – пехота? Всем известно, что казак – это с шашкой на лихом коне по степи ... Это не совсем так, если мы говорим про 17 век.
Николай Смирнов. Да, не совсем. Конечно, они передвигались на лошадях и воевали на лошадях, но как раз большим плюсом казацкого войска времён восстания Хмельницкого было то, что наряду с лёгкой конницей, которая у них была, у них была очень хорошая казацкая пехота, плюс сами эти казаки могли спешиться и в качестве... в драгунском варианте тоже как пехота использоваться. И вот казацкая пехота, особенно если они успевали...
Клим Жуков. Окопаться.
Николай Смирнов....окопаться или обставиться возами, и т.д., были очень крепким орешком в т.ч. даже для гусарской конницы, и вот я уже, по-моему, говорил в прошлый раз, что в какой-то мере сочетание крымско-татарской конницы и казацкой пехоты стали идеальным противоядием против тяжёлой польско-литовской конницы, что позволило довольно успешно Хмельницкому вести это восстание на протяжении долгого времени.
Возвращаемся к Золотаренко: неожиданно у Золотаренко возникли проблемы с потенциальным нашим союзником. Дело в том, что к моменту, когда он уже выдвинулся в окрестности Могилёва, Старый Быхов – это соседняя крепость с Могилёвом, вот тут если видно: Старый Быхов, Могилёв следующий вверх по течению Днепра.
Клим Жуков. Ну да-да-да. Бывали мы там.
Николай Смирнов. К этому времени уже сформировался т.н. белорусский казачий полк под командованием Константина Поклонского, который сыграл решающую роль в сдаче нам Могилёва. Ему было разрешено набирать фактически казацкие полки, аналогичные украинским, уже в Белоруссии, и вот он уже к этому времени собрал довольно большое количество более-менее боеспособного казацкого соединения белорусского и стал открыто вступать в противодействие, потому что Золотаренко пытался эти территории отжать, скажем так, под украинских казаков, Поклонский, естественно – удержать под собой. Он тоже рассчитывал после того, как закончится война, создать, ну, не государство, конечно, но некое территориальное образование, где он будет, опираясь на вот эту местную военную силу, будет достаточно влиятельным человеком.
И вот с Поклонским у них дошло, у Золотаренко, даже до открытых боевых действий, т.е. были стычки белорусских казаков, союзников русского государства, и запорожских казаков... ну, не запорожских – украинских казаков, союзников русского государства, они друг с другом воевали, прямо реально у них были стычки со смертельными исходами, и т.д., и русское правительство заняло позицию Поклонского на этот момент, т.е. Золотаренко было сказано: «Всё, хватит, вы уже здесь дошли до территории, которая под нашим влиянием находится – всё, дальше не надо. Вот у вас есть свой кусочек, вот вы его и контролируйте, и вообще у вас Старый Быхов там есть, идите им занимайтесь».
И из-за этого Могилёв, в частности, оказался под русским влиянием, потому что действительно была угроза того, что Золотаренко, поднимаясь вверх по течению Днепра, и Могилёв может себе взять. И, опять-таки, считается, что как раз-таки угроза со стороны казаков стала в т.ч. одной из причин того, что Могилёв быстро сдался нам, потому что они боялись, что уж лучше России подчиниться, с которой торговые связи хорошие, чем сдаться Золотаренко, который сейчас придёт и строит тут неизвестно что.
В итоге вся территория Поднепровья, которую он планировал, вся была под контроль поставлена. Более того, казацкие разъезды и небольшие отряды уже проникали и до Борисова, т.е. на Березину уже и за Березину проникали, там у них были стычки и с литовской регулярной армией, и с добровольцами, с переменным успехом. В общем, это такой фактор, на самом деле, серьёзный, несмотря на то, что Алексей Михайлович всё-таки ждал его под Смоленск. И вот если бы мы, не зная ситуацию, которая развернулась потом, что в итоге эти территории нам станут враждебны после измены Выговского в 1658 году, и эта территория окажется уже не нашей, то надо отметить, что это правильное решение – что Золотаренко на пошёл под Смоленск, а всё-таки занялся этими крепостями.
Клим Жуков. Ну т.е. переложили южное направление целиком на самостоятельную силу, которая так или иначе польско-литовские войска на себя отвлекала.
Николай Смирнов. Отвлекла, и она вот эту территорию по крайней мере поставила под контроль, что позволило Трубецкому действовать на главном направлении, и в общем-то победа под Шепелевичем достигнута во многом благодаря тому, что Трубецкой не отправился на юг, а двинулся на центральном направлении. Но в перспективе это оказалось большой проблемой, потому что когда с казаками разругались, то пришлось вот эти территории отбивать, в т.ч. Старый Быхов – пришлось выбивать оттуда уже казаков. Я в прошлый раз сказал – в 1658-ом, на самом деле в 1659-ом.
Клим Жуков. Не рассорились с казаками, а казаки рассорились с нами, потому что это же не мы Выговскому изменили, а ровно наоборот.
Николай Смирнов. Согласен, да, здесь соглашусь. А теперь мы... ещё раз, подводя итоги 1654 года: конечно, блистательное завершение, т.е. успехи превысили все ожидания, которые только возможны. Вообще все цели, которые были поставлены, все цели абсолютно были достигнуты в 1654 году на территории Великого княжества Литовского и, может быть, даже больше. То, что там не взяли какой-то Старый Быхов – ну это считалось такой вообще ерундой, потому что зато взят Могилёв, Витебск, выбита армия с театра военных действий, и, в общем-то, наверное, именно успехи 1654 года заставили задуматься уже о следующем этапе, потому что когда война начиналась, конечно, война велась за то, чтобы закрепить условия Переяславской Рады – присоединение Украины, и для того, чтобы вернуть смоленские и новгород-северские земли – всё, это уже достигнуто и даже переплюнуто, но общая слабость Великого княжества Литовского настолько...
Клим Жуков. Заманчиво выглядит!
Николай Смирнов....да-да, что решили: «Давайте-ка и дальше!» И вообще стали уже задумываться о том, что...
Клим Жуков. Давайте всё заберём!
Николай Смирнов....давайте всё заберём, да, чего уж там! Но для этого для начала нужно было отразить контрнаступление польско-литовской армии, которое неизбежно должно было произойти. Естественно, мы понимали, что...
Клим Жуков. Они сейчас собираются-собираются и в конце концов соберутся.
Николай Смирнов....да, то, что против нас было, выставлялось – это явно не большая часть. Как-то там было: «Это не большая и не лучшая часть того, что нам противостояло».
Клим Жуков. Лучшие из худших.
Николай Смирнов. Ну, в общем, да: хорошие войска, но понятно, что ещё есть войска короны, которые не задействованы. И контрнаступление в итоге произошло, правда, конечно, в условиях не очень удачных – польско-литовской армии пришлось наступать зимой. Зимнее контрнаступление, которое...
Клим Жуков. Это трудно всегда.
Николай Смирнов. Да, это был трудно, причём оно велось на всей линии фронта, главный удар наносился на Украине, и о нём поговорим в следующий раз, а понятно, что и на литовском направлении тоже нужно было как-то действовать, поэтому Радзивилл, собирая вот эти все войска, которые он не успел собрать к первой кампании, тоже действовал очень активно.
Как проходило восстановление армии: во-первых, сразу был большой резерв в виде большой дивизии правого крыла, т.е. войск нового набора, которые просто не успели к боям под Шкловом и Шепелевичем прибыть в армию Радзивилла. Я уже говорил, что там была, конечно, проблемная ситуация. Дело в том, что объявили сбор дивизии... «дивизия» - уже использовался термин такой, ну, скажем так, армия, объявили сбор...
Клим Жуков. А термин «дивизия» использовался ещё в 14 веке вполне себе.
Николай Смирнов. Ну, я имею в виду, что конкретно здесь использовалось слово «дивизия», но будем называть дивизией уже, чтобы понимали, что это вот аналог корпусов. Можно даже армиями называть в какой-то мере.
Клим Жуков. Ну, несколько полков, сведённых вместе – дивизия и есть.
Николай Смирнов. Много полков, там это много, здесь именно дивизия, конечно, не совсем в терминологии 20 века, хотя по численности – понятно, да...
Клим Жуков. 10-12 тысяч человек – это уже ой-ой-ой себе для 17 века.
Николай Смирнов. Да, там и не достигали 10-12.
Клим Жуков. Ну просто «дивизия» - это же от слова «division», т.е. «отделение», это часть войска всего лишь.
Николай Смирнов. Ну, в общем, да. Ну просто чтобы вы не удивлялись, что я использую «дивизия» - это не потому, что модернизация какая-то происходит, я там использую.
Клим Жуков. Нет, это аутентичный термин.
Николай Смирнов. Да, этот термин... Я вот для наших войск не использую слово «дивизия», потому что у нас так не назывались. Так вот эта дивизия правого крыла, во-первых, создавалась не как дополнение к основной литовской армии, а именно как отдельное подразделение, более того, командиром этой дивизии был поставлен не Януш Радзивилл, великий гетман, а гетман польный – полевой, условно, литовский Винцент Гонсевский/Gosiewski, теперь принято Госевским называть, а по старинке – Гонсевский.
Клим Жуков. Я по-старинному Гонсевским его всегда...
Николай Смирнов. Ну вообще они теперь, я смотрю, что уже почти везде сейчас пишется «Госевский» - ну, буду то так, то так называть, уж не обессудьте. Что очень важно – что Госевский был сторонником короля, а у короля был очень серьёзный конфликт с Янушем Радзивиллом, там было очень много причин этого конфликта, в т.ч. и мощный сепаратизм Януша Радзивилла, который мечтал о большей независимости Великого княжества Литовского, и понятно, что получилось так...
Клим Жуков. Януш же Радзивилл, прощу прощения, вообще вынашивал такие далеко идущие планы, что неплохо бы, чтобы мы тут сами были молодцы.
Николай Смирнов. Он не только вынашивал, он и практически их выносил в итоге, потом заключив Кейданское соглашение со шведами и фактически отторгнув Великое княжество Литовское от Речи Посполитой.
Получилось так, что вместо однородной армии под одним командованием мы получили две армии, которые, может быть, в каком-то там тактическом плане, может, и удобно, когда у тебя два командующих и две независимо действующих армии, но для координации действий хотя бы поставить кого-то из них главным нужно было, а это даже не было сделано.
Новая дивизия, дивизия правого крыла – приблизительно 5 тысяч человек, ну, чуть больше. В сентябре она выступила... она формировалась в районе Вильно, выступила к Минску, и под Минском стали собираться вообще все эти войска. В это же время на территории Литвы прибыл и коронный корпус, т.е. войска уже польские. Вот теперь уже можно использовать не «литовская армия» термин, а «польско-литовская», потому что не меньше трети... ну, чуть меньше трети всей армии будут составлять уже коронные корпуса. Силы не очень большие, примерно 5,5 тысяч человек, но очень хорошо подготовленные, довольно много пехоты, рейтар много, причём это очень важно, потому что почти все рейтары были выбиты в первой кампании, и у литовцев их изначально-то было мало, ну т.е. нехватка рейтар ощущалась. Несколько полков королевской гвардии туда входили, и общее командование было поручено брату Януша Богуславу Радзивиллу, и таким образом появилось три корпуса, три военачальника, каждый из которых в очень сложной системе взаимных обязательств и подчинения. Отчасти...
Клим Жуков. И обид.
Николай Смирнов. Да, и обид. Конечно, было небольшим плюсом то, что Богуслав Радзивилл всё-таки брат Януша, и они действовали совместно, но возникала другая проблема: Богуслав Радзивилл, будучи братом, тоже относился к партии антикоролевской, а руководит он непосредственно войсками уже польскими. Т.е. не самая удачная схема для армии, которой предстоят очень большие дела.
Было принято решение о создании посполитого рушения, оно ещё было принято, когда стало ясно, что всё плохо, ещё летом. Но понятно, что сначала отказались просто от сбора посполитого рушения классического, хотя это теоретически могло дать 23 тысячи человек, но все понимали, что не даст.
Клим Жуков. 7-8 хорошо если...
Николай Смирнов. Хорошо если – и нет, на самом деле. Потом уже решили: давайте не будем так, давайте с каждого повета по 4 хоругви дайте нам: казацкую, панцирную, гусарскую, пешую – всё, вот дайте нам 4 хоругви, это могло дать примерно 8 тысяч человек, и этого будет достаточно, нам больше не надо. Поветовые хоругви, конечно, по качеству гораздо лучше будут посполитого рушения, они поступали бы в прямое подчинение Януша Радзивилла, и это, конечно, сильно укрепляло его позиции. Но, опять-таки, даже этого не собрали, т.е. приблизительно считается, что в зимнем контрнаступлении на этот период 2-3 тысячи человек вот этих поветовых действовало в армии.
Но были ещё две категории, которые в этот момент...
Клим Жуков. Т.е. это 1/6 получается от мобилизационной способности приблизительно? Мощно!
Николай Смирнов. Ну, скажем так... Почему 1/6? 3 тысячи.
Клим Жуков. От 23-ёх.
Николай Смирнов. А, от 23-ёх?
Клим Жуков. Ну, почти...
Николай Смирнов. Ну да, в общем, всё равно не очень значительно, прямо скажем, на фоне всего остального, потому что, например, те же самые приватные хоругви тоже примерно 2 тысячи человек составляли, т.е. это частные отряды, которые те же самые в основном Радзивиллы и Сапеги просто прислали в армию. В общем-то, собирали всё, на самом деле здесь, несмотря на свои противоречия, а они очень сильные были, они постоянно ругались там, и до рукоприкладства дошло у Госевского с Радзивиллом, точнее, это Радзивилл его стукнул, поэтому у Радзивилла с Госевским дошло.
Ну в общем, там было всё совсем печально со взаимодействием, но силы постепенно накапливались, и появилось совершенно новое явление – это отряды добровольцев, которые не в рамках посполитого рушения, не в рамках компутового войска, а просто собирались...
Клим Жуков. Т.е. волонтёры?
Николай Смирнов. Волонтёры, да, которые собирались в отряды, вот в эти хоругви. Вот как раз-таки период между Шепелевичами и контрнаступлением в основном на них легла основная тяжесть ведения этих боевых действий, сдерживающих или беспокоящих, на фронте. Причём эти волонтёры достаточно большие были по численности, т.е. эти отряды достигали 4-5 тысяч человек суммарно на одном направлении, на северо-восточном направлении против Полоцка и Витебска тоже там были свои отряды.
Но тут момент какой: волонтёрские отряды, конечно, степень их подчинения зависела от мнения начальника их, или там кто у него решал в этих волонтёрских отрядах, как действовать. Уровень дисциплины, конечно, был гораздо ниже, грабили... вот они-то как раз грабили население нещадно, более того, они не были скованы какими-то запретами, им там гетман не мог впрямую приказать: «Не грабьте!» - и они, возвращаясь в свои собственные уезды: «Ах, вы присягнули царю? Мы сейчас вас всех тут побьём». Поэтому, конечно, с точки зрения боеспособности, эти отряды иногда были очень эффективные, и в малой войне это просто прекрасная находка, но, с точки зрения дисциплины, конечно, была беда, и, например, был эпизод, когда в 1655 году Радзивилл даже одного из лидеров волонтёрского этого даже приказал казнить – такой Адаховский был, который где-то там настолько плохо себя вёл...
Клим Жуков. Отличился.
Николай Смирнов....да, что просто его казнили.
Клим Жуков. Я так понимаю, что примерно из такого же контингента знаменитые лисовчики происходят.
Николай Смирнов. Ну, по сути это и есть лисовчики, только другой вопрос, что они на своей территории. Если лисовчики всё-таки создавались для действий на вражеской территории, здесь – среди своих.
И вот опять возвращаемся к истории геноцида, и т.д.: вот эти товарищи мирному населению наносили урон, сопоставимый, наверное, с рейдами царской конницы, которая уже... вот именно карательными рейдами, я не говорю про ситуацию, когда население считали своим. И особенно на завершающем этапе войны они же кормились в основном за счёт тоже грабежа, никто им не платил.
Но тем не менее итог какой: собрали армию более 20 тысяч человек, из них, условно, регулярной до 18 тысяч человек, и всевозможная вся вот эта – отряды добровольцев. Просто вот, чтобы понимать масштабы добровольцев: у одного из самых крупных волонтёрских отрядов – Самуил Аскирка такой был, он всю войну пройдёт и будет воевать на протяжении всей войны, в его распоряжении было 11 хоругвей, т.е. это большое соединение.
Клим Жуков. Вполне!
Николай Смирнов. Т.е. это за тысячу человек смело переходило, поэтому надо понимать, что это отряды могли быть очень большие, на фоне рассеявшихся казацких мелких отрядов они могли даже численным превосходством наносить им поражения, ну и плюс это всё шляхта, это не вооружённые какие-то крестьяне с вилами, это та самая шляхта, которой не нашлось места в рядах компутовых войск, поветового рушения, поветовых хоругвей, они объединялись в такие отряды и действовали на своё усмотрение. Мы в прошлый раз говорили о Кмитице, герое «Потопа» - вот, скорее всего, Кмитиц на этапе, когда он только появился, вот он – прообраз...
Клим Жуков. Как раз из волонтёров.
Николай Смирнов. Да, он из волонтёров.
Клим Жуков. Ну, учитывая, какие у него друзья прекрасные, с которыми он в начале фильма там...
Николай Смирнов. Ну фильм, кстати, хорошо показан.
Клим Жуков....выпивает, из пистолетов по портретам этой Оленьки Биллевич предков начинает бабахать, и вообще ведут себя, как законченные скоты.
Николай Смирнов. Ну, кстати, да, и показано тоже... даже вот в этом фильме показано, из песни слов не выкинешь – их действия, когда они там куролесят, потом часть из них убивают, то они после этого вот этих... Бутримы, по-моему, были, Бутрымы – местные какие-то шляхтичи, они нападают на их поместье, сжигают, убивают людей, т.е. это типичные действия волонтёров. Ну и давайте запишем это в геноцид русского государства по отношению к белорусам теперь, да?
Клим Жуков. Да, конечно! Так они не только мужиков, они же там, между прочим, и шляхтичей порубали в итоге.
Николай Смирнов. Естественно, да-да, они друг друга тоже с удовольствием убивали. Противостояние гетмана, ещё раз говорю, было очень-очень сильным, столкновения большие, и так, в общем, до конца и не удалось разрешить, хотя там даже король приезжал в Гродно и пытался как-то это всё-таки ситуацию наладить, но в целом, конечно, вот это сказывалось потом – противостояние Госевского и Радзивиллов, уже двоих, оно на протяжении и этой кампании, и в 1655 году тоже.
Плюс, конечно, были проблемы очень большие с жалованием, потому что жалованье не выплачивалось, уже поднакопились долги первому созыву, вот это старой дивизии, и новым уже не платили, и откладывали выплаты этого жалованья, что тоже вызывало недовольство и снижало боевой дух армии.
В целом конец осени и начало зимы в основном простояли под Минском, вот здесь упрёки Радзивиллу очень большие были впоследствии, т.е. его упрекали в том, что чуть ли не прямое предательство, потому что он мог попытаться Смоленск как-то деблокировать, хотя бы помочь той же самой Дубровне, которая держалась долго, или вот Витебск деблокировать.
Ну, если на главном направлении это вопрос спорный, потому что русская армия пока ещё никуда не ушла, и у неё явное преимущество, она опирается на захваченные крепости, поэтому бить туда – может быть, это не самый лучший сценарий, и даже не факт, что, если бы он на Дубровну двинулся, то наши не успели бы стянуть опять войска и навязать ему вторые Шепелевичи, но вот что касается Витебска, это, наверное, как показали дальнейшие события, единственное направление, где можно было хоть как-то компенсировать неудачи 1654 года, потому что, ещё раз подчеркну, литовский отряд подошёл туда через две недели после падения и застал русские войска врасплох и даже нанёс им серьёзные потери.
Ну как бы то ни было, поначалу осенью действуют в основном отряды вот этих добровольцев и занимают такую пассивную позицию, ждут начала большого наступления. Оно синхронизировано с наступлениями коронной армии на Украине, и здесь создались ещё дополнительные условия: ну, во-первых, русская армия в основном ушла на зиму, плюс в России в это время... 1654 год – это как раз когда нас накрыла чума, в основном, и очень большие демографические потери были, и это не позволяло, кстати, нормально, эффективно проконтролировать роспуск и сбор новой армии, но в любом случае основные конные подразделения были выведены, остались в основном пехотные, да и то в гарнизонах, поэтому численное преимущество временно перешло к польско-литовской армии. Начинается движение в конце декабря 1654 года.
Вот есть такое мнение, что на самом деле Радзивилл должен был двигаться на Украину, т.е. выйти к линии Днепра и, сдвигаясь, т.е. обратно сворачивая все эти казацкие гарнизоны, которые стояли по Днепру, помогать с севера в то время, как коронная армия вместе с крымскими татарами двигалась бы главным ударом на Украину с запада, и что на решение отказаться от движения на юг и заниматься поднепровскими крепостями, осадой их, повлияло неудачное развитие событий на Украине. Но здесь очень спорный момент – дело в том, что решающая битва под Охматовом зимней кампании 1655 года произошла в конце января. 22 января под Охматовом битва завершилась.
Клим Жуков. Она, по-моему, несколько дней длилась?
Николай Смирнов. Да, я про неё расскажу в следующий раз. 22-го она завершилась, но Радзивилл уже к этому времени фактически развернулся в сторону Могилёва, и просто известие об этой битве даже не успело дойти, когда он уже принял решение атаковать Могилёв, т.е. он отказался от этой линии, выбрав какую тактику: попробовать отбить все поднепровские крепости, установив, условно, новую линию обороны. Нужно было для этого Дубровну, Копысь, Шклов, Могилёв, Новый Быхов – вот эту линию днепровскую он выстраивал снова, и понятно, что следующий удар русских войск наталкивался опять на линию крепостей по Днепру, уже за спиной стояла бы более-менее хорошая литовская армия. Т.е. план на самом деле недурной, даже хороший, если бы ещё удалось бы какие-то проблемы нам создать на северо-западном направлении, в районе Полоцка и Витебска, то вообще прекрасно, т.е. мы бы начинали боевые действия уже не с линии Днепра, а от Смоленска, и было бы гораздо сложнее. Первое движение на Старый Быхов, здесь очень большим подспорьем было то, что Быхов был под контролем...
Клим Жуков. Не сдан.
Николай Смирнов....не сдан, да, это использовалось как операционная база, а Старый Быхов находится, опять-таки, если посмотреть – вот у меня есть карта контрнаступления как раз: Старый Быхов позволял как на юг, так и на север по Днепру бить, южнее него находится Новый Быхов, где засел Золотаренко, и Могилёв. Почему Могилёв был избран первым направлением удара? Дело в том, что, во-первых, Могилёв – это очень крупный город, второй фактически после Смоленска из взятых, во-вторых, это поднепровская крепость, причём тоже очень важная – не отбив Могилёв, вы нормальные коммуникации по Днепру не можете проводить. Отчасти даже это ключевая крепость, т.е. при хорошем снабжении гарнизона боеприпасами она будет доминировать здесь, это большой город, гораздо больше Быхова, туда можно просто банально армию разместить больше, т.е. это лучше база, чем Быхов. Сравнительно слабые укрепления по сравнению с тем же самым Смоленском и, что очень важно, уже к этому времени начались переговоры вот с этим белорусским полковником Константином Поклонским, который, разочаровавшись уже в новой власти, увидев, что шансов на его мечту создать некое государственное образование...
Клим Жуков. Себе лично.
Николай Смирнов....да, себе лично, не получится, плюс, конечно, всё-таки одно дело – это ожидание занятия русскими войсками города, и другое дело – реальность. Т.е. понятно, что у нас гораздо жёстче система управления и...
Клим Жуков. Уже дисциплина какая-то – вы чего себе придумали?
Николай Смирнов....дисциплина, да, шляхту никто, естественно, до управления сильно не допускает, местное население тоже начинает где-то подкручивать гайки, ну плюс всё-таки война, и надо готовиться к возможному контрнаступлению. Понятно, что настроение шляхты уже начинает меняться, и Поклонский входит в отношения уже с Радзивиллом, пересылают друг другу гонцов, что он готов вернуться и сдать Могилёв уже обратно, что вполне было возможно, потому что, если сопоставить численность его полка – это 4 тысячи человек в гарнизоне Могилёва, и численность русского гарнизона – это примерно 1,5 тысячи человек...
Клим Жуков. Ну да, почти в три раза разница.
Николай Смирнов. Т.е. если бы они перешли, они бы быстро нейтрализовали бы русский гарнизон и сдали бы город Радзивиллу, поэтому Радзивилл рассчитывает, что «взятие Могилёва не займёт много времени, мы сейчас быстренько разберёмся с ними».
Кстати, забегая далеко вперёд: в итоге, к сожалению для нас, в Могилёве так и произошло, но уже, по-моему, в 1661 году, когда будет восстание антирусское, вырежут гарнизон, и Могилёв вернутся под власть Речи Посполитой – местные жители, без всякого Поклонского, просто местные жители его отобьют.
Клим Жуков. Оперативная работа поставлена плохо!
Николай Смирнов. Провалена.
Клим Жуков. Даже провалена.
Николай Смирнов. Ну вот, значит, понятно, что известие о том... Прелюдией к походу на Могилёв стала попытка взятия Нового Быхова, т.е. решили, что надо выбить этого Золотаренко, всё-таки в Новом Быхове окопалось от 6 до 8 тысяч казаков, это проблема, это довольно крупное соединение, и попытались сначала взять Новый Быхов. Его осадили, проштурмовали его один раз неудачно и потом, понимая, что сейчас мы засядем с этими казаками и будем с ними здесь очень долго возиться, решили, что ладно, оставим Новый Быхов, как-нибудь с ним разберёмся и пока лучше ударим по Могилёву.
Вот это отвлечение на Новый Быхов, возможно, стало тоже таким важным фактором в последующей неудаче – это дало нам небольшое время для того, чтобы хоть как-то подукрепить гарнизон Могилёва, и русские войска стали собираться, сразу же пошли сигналы, что всё, мы сейчас снова собираем армию. Планировали её собирать, естественно, весной для нового летнего похода, но теперь уже ясно, что ситуация обострилась, поэтому срочно идёт приказ собирать поместную конницу, постепенно сдвигаться в район Смоленска все, кто там могут, ну и понятно, что в Могилёв направляется подкрепление.
Самым эффектным, точнее, эффективным действием по укреплению гарнизона Могилёва считается личное распоряжение царя выдвинуть из Шклова, где базировался... ну это совсем недалеко, из Шклова выдвинуть солдатский полк Германа Фанштадена, это примерно 1300-1500 человек – большой полк. Если бы полк Фанштадена остался в Шклове, он бы уже не успел, т.е. уже бы была блокада. Он пришёл на следующий день после того, как поляки подошли к Могилёву, ещё блокады сильной нет, и он с боем, потеряв какое-то количество людей, пробился в крепость. 2 февраля они осадили Могилёв, 3-го он пробился.
Т.е. надо понять, что, если бы не было этого отвлечения на Новый Быхов, этого Фанштадена не пустили бы, во-первых, если бы он подошёл на неделю позже, когда уже нормальная блокада, и все войска уже собрались. Если бы его там не было... ну, считайте, гарнизон солдатский... наиболее боеспособной русской пехоты увеличилось в два раза, и при отражении штурмов он сыграл очень большую роль, понёс большие потери, но сыграл очень большую роль.
Клим Жуков. Ну ещё бы!
Николай Смирнов. Поэтому решение это – то, что в Могилёв быстро перебросили полк Фанштадена, это просто спасло город, может быть и вообще всю кампанию.
Клим Жуков. Просто нужно понимать, что блокада города в понимании блокады Ленинграда, например, в 17 веке не проводилась, т.е. город обкладывался в самом лучшем случае несколькими осадными лагерями в каких-то ключевых точках, и возводились две линии укреплений, ну, условно линии укреплений: одна против города, а другая против тех, кто может его деблокировать, т.е. контрвалация и циркумвалация. Т.е. когда они пришли под Могилёв, там, понятно, что ни укреплённых лагерей, никакой контрвалации, никакой циркумвалации – вообще ничего не было, поэтому внезапное появление сразу почти 1,5 тысяч профессиональной пехоты – это, конечно, было серьёзно, и конечно, шансов удержать было у них мало.
Николай Смирнов. Ну да, там ещё буквально какие-то передовые кавалерийские подразделения. Конечно, в то время, на этом этапе у литовской армии для создания вот этих контрвалационных и циркумвалационных линий...
Клим Жуков. Ну, я сказал – условно.
Николай Смирнов....да-да, не было времени, но понятно, что, если бы их там было 20 тысяч вокруг города, они просто бы, во-первых, раньше бы разглядели.
Клим Жуков. Естественно.
Николай Смирнов. А это же пехотное подразделение, они бы его перехватили и раздолбали бы конницей или отбросили обратно в Шклов, это в лучшем случае в Шклов обратно отбросили, а скорее всего они бы его просто раскатали там по пути. А план вообще на самом деле какой был...
Да, ещё я забыл: ещё направляется... формируется в Смоленске и направляется в Могилёв полк воеводы Ромодановского, но он очень небольшой, это один солдатский полк, там примерно 400 вяземских казаков, суммарно 1,5 тысячи человек, ну и он вёз 10 пушек, причём одну тяжёлую, какую – не очень понятно пока, но одну тяжёлую, 10 таких хороших, что называется, среднего калибра, т.е. старались укрепить. Как рассчитывали: если Радзивилл на Могилёв пойдёт, то мы успеем укрепить гарнизон, если же он не пойдёт на Могилёв, то Могилёв должен стать точкой сбора всех сил, потому что туда направлен был белорусский полк Поклонского, это 4 тысячи человек, туда ориентировали казаков Василия Золотаренко – это брат Ивана, который в Новый Быхов не сел в осаду, он собрал всех казаков, которые в округе были, в Стародубе и из Стародуба – здесь не видно, но в общем, он должен был тоже прийти в Могилёв и дальше уже действовать. Туда же направлялись, естественно, потом все подкрепления, которые прибывали на фронт. Т.е. считалось так, что мы создадим сейчас под Могилёвом сильную группировку, которая либо будет просто нависать над Радзивиллом, не позволит, кстати, ему двинуться на юг, потому что он будет сидеть на его коммуникациях, или же, соответственно, с какого-то момента просто, может быть, даже отобьётся и в генеральном сражении. В крайнем случае они и в Могилёве отсидятся, Могилёв город большой, войск достаточно.
Клим Жуков. Ну и, кстати, довольно удобная получается оперативная линия: Смоленск и дальше на юг Могилёв, т.е. по Днепру и по дорогам удобно снабжать и перебрасывать подкрепление, если бы Радзивилл туда не пошёл.
Николай Смирнов. Ну да. Ну там вообще речь, на самом деле, о затяжной обороне не стоит, потому что ясно, что уже к весне соберутся такие войска, которые могут попытаться решить просто в поле исход кампании, т.е. попытаться побороться уже в хорошем сражении, повторить Шепелевичи.
Но в любом случае ни те, ни другие не успели выполнить свои планы, т.е. мы не успели достаточно сильно укрепить могилёвский гарнизон, Радзивилл не успел воспрепятствовать, быстро его захватить до того, как мы вообще подогнали туда подкрепления.
Что из себя представлял Могилёв: это очень большой город, у него 3 условно линии обороны, был небольшой замок – это примерно 600 метров стены, вал деревянный, деревянный замок, очень небольшой. Был т.н. старый город – это тоже вал, деревянные башни, ну тоже, чтобы вы понимали, это очень небольшое пространство, суммарная длина стен 1400 метров, т.е. замок и вал – это как бы ядро такое. По периметру всего остального нового города тоже вал с небольшими деревянными даже больше такими не стенами, там где-то стены, где-то изгороди, он окружал как сам город (я карту приложу), так и заречные, заднепровские предместья тоже были укреплены. Главным минусом обороны было то, что Днепр в это время замёрз...
Клим Жуков. Ну понятно: лёд – по нему можно ходить.
Николай Смирнов....а никаких укреплений серьёзных со стороны Днепра ни с той, ни с другой стороны не было, т.е. на самом деле проникнуть...
Клим Жуков. Приходи, кто хочет, бери, что хочешь.
Николай Смирнов. Да, бери, что хочешь, и это, конечно, очень печально. Как я сказал, 2 февраля началась осада, первые передовые части уже заблокировали основные пути. 3-го числа Фанштаден успел прорваться из Шклова. 6 февраля происходит вот эта попытка измены Поклонского, что он делает – он собирает часть своего полка, выезжает, открывает ворота...
Клим Жуков. Якобы на вылазку?
Николай Смирнов....да-да, якобы на вылазку, но здесь всё-таки хоть как-то, наверное, просчитали и узнали про его замыслы – ну, наверное, трудно было скрыть такие замыслы...
Клим Жуков. Ну ещё бы!
Николай Смирнов....4 тысячи человек собирались изменить!
Клим Жуков. У них-то тоже, наверняка, с оперативной работой был полный порядок, у казаков, т.е. это самое – и давай болтать.
Николай Смирнов. Ну да, и кроме того надо понимать, что оставшиеся не собирались изменять, т.е. там раскол произошёл, ему удалось вывести только 400 человек из 4000, т.е. остальные... ну, там уже, наверное, не 4 было, поменьше. Остальные остались...
Клим Жуков. Ну всё равно, они посмотрели на то, сколько русской пехоты пришло, и такие: «Да, ну и вот, как бы, нафиг...»
Николай Смирнов. Ну, может быть, но, с другой стороны, они видели, сколько поляков, т.е. там ещё ничего не решено. В любом случае основная масса осталась и достаточно хорошо сражалась на стороне царского войска, и, в общем-то, присягу свою первую они подтвердили. Сам Поклонский перешёл, с 400 человек он влился в состав армии, и тогда уже понятно было, что не получилось, потому что ворота захлопнулись, вообще рассчитывали, что сейчас мы всё быстро сделаем, за день, и тогда Радзивилл сказал: «Давайте штурмовать, всё».
Причём тоже считается ошибкой, что он до подхода всей пехоты, ещё обозы тянулись, с обозами шло 2 или 3 полка пехоты, которых как раз не хватило при штурме, они пришли вечером 6-го числа. Вот он один день мог подождать... Может быть, он рассчитывал на то, что вот этот эффект – суета какая-то с Поклонским повлияет, может быть, он рассчитывал, что запертые там казаки тоже готовы изменить, и они сопротивляться не будут, ну в общем, был отдан приказ о штурме, и штурм, кстати, проведён достаточно умело.
Что сделали: вместо того, чтобы ломиться через укрепления, они сначала проштурмовали заречную часть – Заречную слободу и Луполову слободу, это как раз то, что за Днепром находится от основной части Могилёва. Они её сбили оттуда, захватили, наши перебежали в новый город, а дальше перед ними...
Клим Жуков. А стен-то нет!
Николай Смирнов. Стен нет, и они спокойно врываются в новый город. Идут такие уже городские бои, где перевес потихонечку, конечно, на польско-литовскую сторону переходит, там уже и конными хоругвями по тому городу гуляют, и т.д. В итоге русские гарнизоны постепенно вытесняются в верхний город и в замок, русские, казацкие и т.д., причём там очень маленькое пространство, они там достаточно скученные все.
Но, опять-таки, всё-таки некая паника, поэтому произошло что: три конных хоругви – 2 рейтарских и одна казацкая – из дивизии Госевского даже в верхний город ворвались, но тут они оказались, как в осином гнезде, потому что ну сколько их там – 300 человек, а тут несколько тысяч на маленьком участке, и там они как-то закрепились, пооборонялись там часок и потом решили: нет, надо валить отсюда – и пробились обратно ещё через другие ворота. Более того, когда Радзивилл увидел, что кто-то пробивается, он даже поначалу решил, что это вылазка, потому что он не верил, что оттуда, из верхнего замка могут свои двигаться.
Ну, как бы то ни было, итог какой: верхний замок всё-таки удалось отстоять... замок и верхний город удалось отстоять, т.е. Могилёв в целом не пал, но основная часть города, новый город, была захвачена – это сразу дало Радзивиллу, во-первых, возможность разместить свою армию в домах, во-вторых, они очень сильно утеснили, потому что вот на этом маленьком пятачке замка и верхнего города, во-первых, было 4-5 тысяч гарнизона, плюс туда сбежались мирные жители – тысяч 10, наверное, поэтому, понятно, там было очень всё...
Клим Жуков. Дискомфортно.
Николай Смирнов....очень дискомфортно, да. Но как раз-таки были шансы даже взять и верхний город, тогда вообще ясно, что замок один бы не отстоялся, но вот здесь просто не хватило пехоты, которая с барабанным боем красиво появляется, уже когда всё закончилось. Это вот ошибка, которая, наверное, тоже стоила Радзивиллу победы под Могилёвом, итоговой большой победы. Но в любом случае это успех, на самом деле, самый крупный успех вообще всего контрнаступления в Литве, потому что всё-таки город почти взят.
Дальше уже рассчитывали, что сейчас переговорами, убеждением: «Ситуация безвыходная, вам есть нечего, и вообще вы сейчас там...» И с водой были большие проблемы, т.е. на такую ораву людей. Но русские там... русские, там, литовское, белорусское население, казаки – они, конечно, решили сидеть в расчёте на деблокаду.
Осада затягивалась, при этом первая попытка доставить подкрепление не удалась, потому что ну куда там Ромодановский с этими 1,5 тысячами, да ещё обременённый обозом, он правильное принял решение – свернуть на Шклов. Его попытались перехватить, и у села Доманы произошла стычка, но максимум, что успели сделать – это был послан такой 2,5-тысячный отряд Александра Полубинского, успели только разгромить казаков и пленить три роты солдат из полка Циклера, который он тащил с собой, пытался в Могилёв провести. А и основная часть полка, и, что очень важно, артиллерийские орудия удалось в Шклове спрятать, т.е. он в порядке дошёл до Шклова.
Дальше было: естественно, уговоры не приводили к действию, поэтому уже решили всё-таки, поскольку ситуация усложняется, на востоке собирается армия русская, надо что-то делать, поэтому в середине весны решили активизировать действия, и вот 19 апреля был произведён подкоп и взрыв мины, который неудачен был, а 4 дня спустя был очередной штурм.
И вот здесь тоже ситуация такая – нам очень повезло: штурм, на самом деле, проходил достаточно хорошо: пехота пятью колоннами бросилась на верхний город и замок. Если в верхнем городе в основном... Да, там ещё такой нюанс был – там участвовали спешенные гусары и рейтары, т.е. они специально создали отдельные отряды спешенных гусар и рейтар, которые тоже участвовали в штурме. И если вот как раз-таки верхний город – там как-то удалось нашим отбиться, то к замку практически уже дошли, т.е. разломали часть стены, уже обстреливали внутренний замок из мушкетов, т.е. можно понять, насколько уже было всё плохо, и вот в этот момент – просто уже всё, фактически город на самом деле пал – вдруг неожиданно паника в рядах наступавших, какие-то: «Надо отступать, бежим!» - и они стали отступать, сначала одни части, потом, увидев, что... другие, причём офицеры пытались прикладами их загонять обратно, т.е. там вообще непонятно было, что случилось – просто вот реально паника.
Когда потом разбирались, пришли к мнению, что в какой-то момент каким-то немцам из полка пехотного солдатского показалось, что открываются ворота замка, и сейчас начнётся вылазка, и они стали разворачиваться для отражения, т.е. не бежать, но поскольку это движение началось, они какие-то команды стали непонятные отдавать: вместо того, чтобы вперёд бежать, назад разворачиваться – и все решили, что это сигнал отступать, и вот цепная реакция.
Т.е. на самом деле очень повезло нам, потому что, конечно, если бы настойчиво продолжали и дальше ломиться, то, скорее всего, город бы пал 23 апреля, но этого не произошло, и это, конечно, очень сильно отразилось на общем настрое и самого Радзивилла, и армии. Он попытался при помощи подкопа 1 мая ещё проштурмовать, но уже очень вяленько, и уже 1 мая отдал приказ: всё...
Клим Жуков. Сворачиваться.
Николай Смирнов. Сворачиваться и уходить. Что важно отметить: когда они уходили, они с собой в плен утащили кучу жителей – опять к вопросу о геноциде.
Клим Жуков. Ну т.е. забыли упомянуть о насильном перемещении личного состава.
Николай Смирнов. Так это же изменники, они же только что присягнули царю, поэтому с ними можно не церемониться – и пожалуйста, они местное население, часть значительную забирают, причём это измеряется в районе 10 тысяч, например. Плюс во время самой блокады погибло по разным данным от 8 до 12 тысяч жителей, от голода тоже умерло.
Клим Жуков. Т.е. по сути дела, если 10 плюс 12 = 22 тысячи – так от города вообще ничего не осталось.
Николай Смирнов. Ну, там вообще у Могилёва очень серьёзные потери, там и потом были проблемы определённые. Могилёв после войны не восстановил своё было значение, как торговый центр, как крупный город, и т.д. Он потом, может, отрос ещё, но вот долгое время ещё сказывалось для Могилёва эта война. Конечно, он пострадал, чего уж говорить тут!
На этом фоне неудачи были, конечно, определённые успехи, т.е. из днепровских крепостей всё-таки удалось отбить обратно Оршу, Копысь и Дубровну – вот эти три крепости, мы не сильно их обороняли, т.е. там гарнизоны совсем символические были. Т.е., в принципе, линию поднепровских крепостей под русским контролем хоть как-то удалось подсократить, но всё равно оставался Шклов не взятый, Новый Быхов, ну и конечно, Могилёв, т.е. вся эта идея, что давайте выстроим линию обороны по Днепру, она без Могилёва была абсолютно...
Клим Жуков. Ну т.е. там такая дырень получается в этой т.н. обороне!
Николай Смирнов. Да там вообще обороны нет, это очаговое сопротивление, как бы мы сейчас сказали. Ну и конечно, на решение снять осаду повлияло не только то, что русская армия уже разворачивалась, но и активные действия: из Шклова – там Ромодановский сидел и тоже тревожил тылы, и из Нового Быхова – Золотаренко оставили в покое, и он не собирался отсиживаться. Его как бы формально должен был блокировать быховский гарнизон, но понятно, что одно дело, если ты по Днепру ползёшь вверх по течению – для тебя Старый Быхов непреодолимая проблема, а другое дело, когда т можешь обойти конным отрядом, и поэтому и Золотаренко тоже очень активно тревожил тылы армии. Здесь нельзя сказать, что только чисто героическая оборона гарнизона, хотя, в общем-то, оборона Могилёва представляет собой пример достаточно яркий, драматичный и очень успешный по итогу обороны, т.е. важнейший для будущей кампании город сохранили в руках царской армии.
Ну и потери: мы знаем потери гарнизона русского – убитые и умершие от ран 1,5 тысячи человек, ополовинили примерно...
Клим Жуков. Т.е. половина, да, получается.
Николай Смирнов. Опять-таки, если спроецировать это на казаков, значит, надо добавить ещё примерно 1,5 тысячи на казаков.
Потери польско-литовской армии мы примерно только в кампании можем оценить. Ну, например, известно, что коронный корпус понёс потери в 1,5 тысячи человек, т.е. примерно чуть менее трети. Если спроецировать на всю остальную литовскую армию, ну, мы выходим где-то на 5-6 тысяч человек убитыми и умершими от болезней. Конечно... кстати, да, основная часть...
Клим Жуков. Очень серьёзная часть, это естественные маршевые потери.
Николай Смирнов....основная часть потерь и у русского гарнизона, и у них, конечно, от болезней, которые сопровождают крайне... у и зима же всё-таки. Вот этот момент тоже был, что ранение, если на морозе ты остался лежать, то ты долго-то не пролежишь.
Клим Жуков. Не пролежишь. Да и вообще, господи, что тут говорить – любая болячка, которая у тебя есть, а ты про неё даже, может быть, никогда и не слышал, если ты окажешься на улице без возможности нормально обогреться и по-человечески отдохнуть, она сразу проявится, а при условиях тогдашней медицины и вплоть до 19 века, даже до появления антибиотиков, какое там, это серьёзнейшая угроза того, что ты героически склеишь ласты.
Николай Смирнов. Ну да.
Клим Жуков. Поэтому чего – при Наполеоне Первом все основные маршевые потери, т.е. никакие пушки, сабли, пики и пули не наносили таких потерь, как болезни.
Николай Смирнов. Ну да, в общем-то. Ну, подводя итог... Да, ещё буквально несколько...
Клим Жуков. Хотя, конечно, вот вообще потери-то адские совершенно, потому что, считайте, если у вас треть войска того, то это просто какие-то...
Николай Смирнов. Много, много.
Клим Жуков. Очень много!
Николай Смирнов. На самом деле много. Просто мы потом будем говорить о потерях, уже когда там плохо считали, вот на Украине когда там кладут: а, по 15 тысяч с обеих сторон – слушайте, дорогие товарищи, вот эти гекатомбы трупов по 15 тысяч – это нереальная ситуация для нормального полевого сражения, которое не завершилось разгромом...
Клим Жуков. Тотальным разгромом.
Николай Смирнов....одной из армий. Завершая, ещё буквально несколько слов о северо-западном направлении – там, в общем-то, всё в миниатюре повторило ситуацию под Могилёвом. Там действовало очень мало литовских войск, туда отправили в основном волонтёров и очень небольшое количество регулярных хоругвей, но и русских войск там было сравнительно немного. Всё вертелось тоже вокруг малых крепостей, попытались не осадой, но штурмом отбить Витебск, но в целом итог этого контрнаступления завершился только тем, что отбили и удержали только одну крепость – это Озерищи, и её потом ещё раз пришлось брать, уже когда наши снова стали наступать.
Поэтому в целом, в принципе, достаточно хорошо задуманная тема с контрнаступлением благодаря в первую очередь, конечно, стойкой обороне Могилёва, но и вообще умелым действиям и командования, что направило вовремя подкрепление, и стойкостью казаков Золотаренко, в общем-то, этот план не сработал. Итог какой: на самом деле, не то, что там три крепости удержали – их потом тоже бросили, понимая прекрасно, что, если ты не удерживаешь ни Могилёв, ни Смоленск, то какой смысл сидеть в Копыси, Дубровне или...
Клим Жуков. Ну тем более они же малюсенькие.
Николай Смирнов. Да, они малюсенькие, их моментально... это только войска терять, они никого не задержат даже, поэтому благополучно их тоже забросили, отступили, сдали всю эту линию, оставив по традиции только Старый Быхов, который и тогда держался, и дальше будет держаться, и Иван Золотаренко даже сложит свою голову при второй осаде, не будучи способным взять этот город.
На этом я вот этот обзор Литовского ТВД временно пока прекращаю, и в следующий раз мы уже переместимся на Украину, за что меня ругают, что я всё время её Украиной называю – ну уж как называю, так и называю, и рассмотрим уже боевые действия вот этого же времени, т.е. лето-осень 1654-го и зима 1654-55-го, но уже на другом операционном направлении – на Украинском фронте, как бы мы сказали.
Клим Жуков. Отлично! Спасибо!
Николай Смирнов. Да пожалуйста.
Клим Жуков. Приходите к нам скорей ещё! Так, надеюсь, было интересно, мне так очень, вам должно быть тоже, ну я в этом уверен. Ну что, до встречи на Украинском фронте 17 века. На сегодня всё. Всем пока!
Новости
VIP
