На закате советской власти вьетнамцев массово завозили для работы на предприятиях советской лёгкой промышленности. Многие не в курсе, но дорогие россияне уже тогда не хотели размножаться и работать на заводах, на фабриках, служить в милиции и в армии. Уже тогда, в конце восьмидесятых, везли людей из-за кордона. Ясен пень, россиянам это не сильно нравилось. Вьетнамцы у нас, что характерно, не прижились, и теперь их место заняли таджики и узбеки. Надо думать, дорогие россияне наконец-то счастливы.
Ну а когда вьетнамцев у нас было много, жили они в общежитиях. Где, как нетрудно догадаться, готовили любимую национальную еду. Например, жарили селёдку. Считалось, что именно жареная селёдка издавала адскую вонь. Но на самом деле вонял соус ныок мам.
Гоняя из угла в угол на острове Фукуок заметил, что вьетнамцы норовят хоронить своих мёртвых в самых неожиданных местах. Например, стоит на берегу моря рыбацкая времянка, а рядом – могила. Или здоровенное рисовое поле, а посередине поля – могила. С одной стороны – может, до кладбища далеко, не донесли, с другой – надгробья всегда основательные, видно, что именно здесь похоронили с умыслом.
Позже выяснил, что духи мёртвых вьетнамцев решительно поддерживают вьетнамцев живых. Поэтому чем больше родственников в одном месте захоронено, тем это место лучше для живущих. Ну и для зелёных насаждений, понятно, хорошо – урожайность повышается.
Поинтересовался у Тома – есть ли у них на острове кладбища. Том сказал что есть, и как раз нам по дороге одно попалось. Осмотр кладбищ – непременный элемент посещения заморских стран и народов. Само собой, в принципе все кладбища – всё те же воробьи: видел одно – считай, видел все. Однако есть различные национальные атрибуты, разглядывать которые всегда интересно.
В один прекрасный день закинули меня дела фирмы в западное полушарие – в Силиконовую долину. В общем-то, место само по себе не скучное, но перед самой поездкой случилось мне прочитать книжку «Америка с Михаилом Таратутой». Была такая телепередача в начале 90-х, а тут книжка подвернулась. Михаил Таратута провел ни много ни мало — десять лет в городе Сан-Франциско, штат Калифорния, и всячески наивыгодно его нахваливает. Признаться, желание посетить Сан-Франциско у меня возникло. А тут – Силиконовая долина. От города Сан-Франциско – 70 миль. Имея колеса, около часа езды.
В первый же свободный день я прыгнул в свою машину и рванул по сто первому шоссе строго на север.
Про любовь с первого взгляда врать не буду, первый блин, как и положено, вышел комом. Виноват я сам, плохо подготовился к посещению города Сан-Франциско (хоть и книжку прочел). А вся беда была в том, что в день заезда в Силиконовой долине было градусов 25 тепла, и я поехал во Фриско (так его тут некоторые называют) в одной футболочке. А в Сан-Франциско практически круглый год +17 градусов Цельсия. Плюс ветер с океана. Говорят, что в Сан-Франциско самый холодный день зимы мало отличается от самого теплого дня лета.
От мыслей о славном боевом прошлом отвлекли цикады. Вьетнамские цикады орут с такой громкостью, доложу я вам, что нормальному человеку невозможно даже представить. Это нечто среднее между звонком на железнодорожном переезде и дрелью, на полных оборотах сверлящей фаянсовую тарелку. Повторюсь, невозможно представить, что какое-то насекомое типа кузнечик может издавать такие звуки – разговаривать не реально, надо орать. Жесть.
В общем, тропы Хо Ши Мина давно уже нет, оккупантов всех повыперли, а жизнерадостные вьетнамцы проводят корпоративы прямо на реке. Сидят себе в воде, пьют пиво, отдыхают. Все довольны, все смеются, дети тоже плещутся в речке.
В заведении сельского общепита сразу повели к выложенным кафелем корытам, где сидели разнообразнейшие морские твари. В одном корыте без остановки носилось три молодые акулы. В другом мрачно сидели крабы. В третьем ощетинились иголками морские ежи. А в четвёртом сидела орава какой-то насекомой дряни.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это некая разновидность креветок. Сева давно мне говорил, что креветки – троюродные братья тараканов. Но эти, судя по мразотно-насекомому внешнему виду, были родными братьями сколопендры. Вьетнамский юноша схватил одну особо отвратительную спецпинцетом и сунул извивающуюся тварь мне под нос.
Немедленно было принято решение сожрать именно их. Само собой, был заказан килограмм. После того, как жутких креветков погрузили в кипящее масло, внешний вид их стал несколько более аппетитным. А уж как пошли под добротный соус из лайма и чёрного перца – моё почтение. Килограмм ушёл незаметно.
На берегу отдыхал коллектив сотрудников местного рыболовецкого колхоза, которые тут же заорали, что их тоже надо немедленно сфотографировать. Все встреченные вьетнамцы люди крайне добродушные и приветливые, а поэтому очень любят фотографироваться – особенно дети. А если им показать на экранчике результат, восторгам нет предела.
Все, кто служил в армии, знают, что есть две разновидности дисциплины. Первая – дисциплина по уставу. Это когда строго соблюдаются все законные требования – застёгнутые крючки, строевой шаг, одиночные передвижения бегом и пр. Вторая – это всем известная дедовщина. Это когда в коллективе рулит естественная иерархия и уставной дурью занят только самый молодой призыв. Практически любой из служивших разделяет известную точку зрения, что ничего хуже устава в армии быть не может.
Явление известное, и говорит ровно об одном: далеко не каждый любит жить в концлагере. А вот западные люди живут в нём добровольно и получают от этого удовольствие. Это нельзя, это нельзя, это нельзя и это нельзя. И как только западные люди прибывают в чужие земли, они тут же начинают учить жить местных – как им организовать свой концлагерь и как им правильно в нём жить. Например, в концентрационном лагере Фукуок содержалось 40000 (сорок тысяч) человек. Понятно, не просто так, а для их же пользы. Добрые люди с запада учили бескультурных аборигенов как надо жить правильно.
Это, как нетрудно догадаться, были такие западные прогрессоры. Не вымышленные клоуны, как в детских книжках братьев Стругацких, а настоящие. Они несли свет знаний и процветание. Тех, кто не хотел получать знания и процветать – жестоко наказывали. В лагере Фукуок, например, раздетых до гола заключённых сажали в установленные на солнечных местах специальные «тигровые клетки» из колючей проволоки. В клетку с "трубой" — по одному, лёжа, в клетку без трубы – человек по пять сразу, сидя на корточках. Чтобы не скучно было, ведь коллективное перевоспитание в течение нескольких суток идёт быстрее.
Новости
VIP
