Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Константин, добрый день.
Константин Семин. Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич.
Д.Ю. Ты теперь в новом качестве?
Константин Семин. Да. Я теперь фактически отмылся от всех обвинений. Меня теперь невозможно назвать при всем желании... Хотя и такие люди находятся до сих пор, которые считают, что это хитрый план. Невозможно меня теперь назвать агентом Кремля. Такая получилась история, что теперь история начинается сначала.
Д.Ю. Это какая-то первоапрельская шутка.
Константин Семин. Ну, это и была первоапрельская шутка с некоторой долей правды. Если говорить о закрытии “Агитации и пропаганды”. Я подумал, почему бы не приурочить ее к этому дню. С другой стороны “Агитация и пропаганда” не исчезла. Анализируя рейтинги телевизионные, которые мне еще по инерции приходят, я вижу, что просмотры в Youtube напрямую соперничают с показателями “смотрибельности” телепрограмм. Грубо говоря, “Агитацию и пропаганду” по Москве или Московской области могли посмотреть 65 тысяч человек или 100 тысяч человек. Что такое 100 тысяч человек для блогера? Происходит изменение информационного ландшафта. Надо как-то соответствовать. Я никакой трагедии не вижу. “Агитация и пропаганда”, как некоторые, наверное, знают, не исчезла никуда и продолжает выходить.
Д.Ю. Нельзя не задать вопрос: “А в чем причина?”
Константин Семин. Формальным поводом был накопившийся багаж вопросов ко мне. Журналист не должен нарушать кодекса журналистской этики, должен сохранять беспристрастность. Предполагается, что каждый, кто работает в большом телевидении, должен эти правила соблюдать. Не соблюдаешь – пересаживайся в шлюпку и греби своими силами. Чем дальше, тем было сложнее свои взгляды как-то камуфлировать, я их не скрывал. Определенным образом назревал момент расставания. Конкретным поводом было то, что мы опубликовали письмо от сотрудника Роскосмоса, который рассказал о тяжелом состоянии всей отрасли. Но это был всего лишь повод. Опять же, я не вижу никакой трагедии. Нельзя сказать, что меня репрессировали. Я благодарен телеканалу, на котором работал за те возможности, которые у меня появлялись за 20 лет. Где бы подросток фактически, с 20 лет, мог бы так попутешествовать, объездить всю страну и половину мира. В какой-то момент биографии получить собственную авторскую программу. Все-таки я считаю, что век централизованного телевидения заканчивается.
Д.Ю. Это прикольно про непредвзятость. Сейчас прошло некоторое количество времени и количество восторгов... Например, при советской власти, особенно на излете, когда рассказывали про образцовую корпорацию BBC, где сама непредвзятость царит: “Там так информация преподносится, а умный британский зритель сам определяет свою точку зрения”. Оказалось все брехней. Точки зрения тупо навязываются. Вдруг оказалось, что во всем мире так.
Константин Семин. То тут, то там, натыкаясь на обвинения... Неважно, что человек мой единомышленник или оппонент. Если его начинают обвинять в комментариях, на форумах, что он пропагандист, я не могу понять в чем проблема. Разве все, что вас окружает, дорогие друзья, не является пропагандой. Сегодня я прочитал письмо Джулиана Ассанжа, в котором он рассказывает... На письмо не обратил внимания никто. Ни в наших средствах массовой информации, ни в заграничных. Никому это письмо не нужно. Человек семь раз выдвигался на Нобелевскую премию мира как журналист. При этом “пропагандист”, это ругательное слово. А разве то, чем наполнено BBC, чем наполнено CNN, кто угодно, это не является пропагандой? Это является пропагандой от первой до последней буквы. Точно также как является пропагандой весь наш интернет. Не честнее ли назвать вещи своими именами? Так что мы по-прежнему “Агитация и пропаганда”. И я смеюсь над теми людьми, которые стесняются этого термина, “пропагандист”. Или пытаются им кого-нибудь оскорбить.
Д.Ю. Как обычно, если нырнуть к корням. Что такое пропаганда? Это распространение каких-то взглядов, идей и прочее. США озабочены распространением выгодных им идей. Это, вроде как, нормально. Это хорошая пропаганда, надо понимать. Потому, что она в пользу США. Если кто-то другой пропаганду ведет, она, очевидно, плохая.
Константин Семин. Совершенно верно. Другой вопрос, мы каждый раз как будто открываем для себя Америку: “Вот оно как устроено”. А у вас-то какие идеи? Ах Трамп сбросил все маски, со всеми перессорился. “Мы думали, она хорошая, Америка, а она вот какая”. Допустим, для нас стало это сюрпризом. Предположим, шакалы ротационных машин, они вот так живут, так устроено на Западе. А вы-то что можете противопоставить? Вот это вы хотите в качестве идеологии? В качестве пропаганды, в качестве информации. Это же смешно, по-моему. Вы на самом деле весь свой телевизионный эфир заполнили тем же самым. Вы снимаете патриотические фильмы, которые неотличимы от голливудских и по форме, и по содержанию. В сущности это то же самое. По-моему, это игра в одни ворота.
Д.Ю. Недавно фильм смотрел под названием “Балканский рубеж”. Где сначала военнослужащие вооруженных сил Российской Федерации сотрудничают с НАТО. Кого-то убивают, кого-то выкрадывают. Нечаянно выкинули из вертолета. После этого мы с НАТО не сотрудничаем. А мы тут захватим аэродром, проявим героизм. Зачем вы его захватывали, для чего? Стреляют, прыгают хорошо. О чем это? Я понять не смог.
Константин Семин. Одно из преимуществ моего нового статуса, я о некоторых телевизионных шедеврах могу говорить более свободно. Не обязан я хвалить, восторгаться или хотя бы молчать. Фильм этот я посмотрел. Нам вроде бы не нравится та пропаганда, антироссийская, антисоветская, повсюду нам достается. Не нравится, но хочется встроиться в эту повестку. Этот фильм “Балканский рубеж” действительно о чем? Военнослужащие миротворческого контингента российских войск под командованием натовского генерала. Это бред, такого не было. Когда албанские террористы расстреливают своего западного куратора, который им не понравился, для чего эта сцена нужна? Фильм должен получить распространение на западных рынках. Это западному зрителю мы объясняем: “Посмотрите с кем вы дружите”. Хотя представить себе, чтобы албанский боевик “замочил” своего натовского куратора ни в каком страшном сне невозможно. Такого нет. Зачем эта сцена? Чтобы показать: “Мы с вами одной крови, натовцы. Мы на одной стороне. Наш главный враг – международный терроризм”. У вас там плохая демократия в США, права человека нарушают. А у нас тут не плохая. Она достаточно молодая, с 1991 года.
Д.Ю. Но лучше вашей.
Константин Семин. Да. “Ваши ценности мы воплощаем даже лучше, чем вы сами”. Вот такая парадоксальная идея.
Д.Ю. По-моему, рядовой зритель ничего подобного в этом кино не видит вообще. Меня одно развеселило. Непрерывная демонстрация жетонов. А на жетонах - ”Вооруженные силы СССР”. Это к чему?
Константин Семин. Это к тому, что аудитория, которая на этом канале присутствует, часть которой приходит к нам, она все больше и больше в общем каком-то пространстве ”телесмотрения” и ”киносмотрения” нашего... Это означает, что народ немножечко прозревает. И он понимает, что если есть чем погордиться, то оно никак не связано с сегодняшними парадными костюмами. Это как раз там находится, где была взаимовыручка, где была присяга, где был интернациональный долг. Как ЧВК заходит в какую-нибудь страну североафриканскую... Я поражаюсь. Генерал Халиф Хафтар на Триполи наступает. Человек, который на протяжении десятилетий считался сотрудником ЦРУ. В обозе у этого генерала идут советники, частные компании. Это и есть борьба со злобным Госдепом?
Д.Ю. Может, тонкая игра?
Константин Семин. Это, по всей видимости, есть та самая реальность, где мы готовы встроиться в обоз кому угодно. Где только можно чего-нибудь отщипнуть. Воспоминания у просоветски настроенной аудитории... Воспоминания о времени, когда было достоинство, была честь, была присяга. Было за что умирать. Это время то самое, связанное с жетоном военнослужащего Советской армии. Жетон этот эксплуатируется, по сути дела. Помахивают перед носом зрителя: ”Как тогда было, такое все и сейчас”. При этом по фильму, по сценарию, по сюжету барышня, входящая в отряд спецназовский может спокойно работать охранницей в борделе. Жизнь так сложилась. Другой герой этого фильма, пусть из благородных целей, набивает полиэтиленовый мешок ”баксами”, которые он случайно нашел. Это так вели себя советские военнослужащие?
Д.Ю. А ты не посмотрел художественный фильм ”Братство” Лунгина?
Константин Семин. Я наслышан о нем.
Д.Ю. Вот идет какой-то афганский караван, а советские военнослужащие при досмотре ”стырили” двести долларов. Разборки. Прилетают люди из КГБ: ”Что случилось?” И тут полковник КГБ говорит: ”Парни на ”дембель” поедут, пусть хоть немножко заработают”. Ты можешь представить, чтобы полковник КГБ, коммунист, в окружении других коммунистов подобные вещи говорил? При этом уровень решения. Здесь полковники, а тут рядовые солдаты.
Константин Семин. Мне кажется, что скоты когда начинают снимать фильмы об эпохе людей, они людей в этих своих фильмах будут изображать скотами.
Д.Ю. Больше скажу. Любой творец, он пишет, снимает строго про себя.
Константин Семин. Поэтому все фильмы о советском времени, о советской эпохе сейчас пропитаны современным жаргоном, современными интонациями. Эти фильмы ничего общего с советской эпохой не имеют. Попытки воссоздать советскую эпоху в современном кино беспомощны.
Д.Ю. Я помню, какие-то два у нас космических фильма были про полет на орбиту. Где всех репрессировали: ”Я все равно в космос полечу потому, что иначе расстреляют”. Прекрасные кадры, что мужья отправляются в космос, а жены смотрят телевизор. При этом... Я такого никогда не видел. Какие-то платья, они там в туфлях по квартире ходят. Прически. Вообще когда-нибудь женщину в быту видели? Даже сейчас. Я не говорю про Советский Союз, там не так одевались. Оно вообще все было не такое. Смотрел ”Шпионский мост” Спилберга. У Спилберга 1950-е годы, каждая деталь воспроизведена. Они, видимо, вот это смотрят. Как в Америке, так и у нас должно быть.
Константин Семин. Но самое страшное не то, что это не соответствует действительности. Самое страшное, что это и есть действительность. Мы сейчас все возмущались, что медаль неправильную выпустили. Отсутствует упоминание об СССР. Но ведь это реальность. Они как сняли этот ”Шпионский мост”... История Абеля или история Пауэрса, она такой и будет через какое-то время.
Д.Ю. Мне там одно очень понравилось. Когда Том Хэнкс едет через границу из Западного Берлина в Восточный, там вышки, заборы, ”ежи”, колючая проволока. Он каждый раз заезжает в Восточный Берлин, там какой-то лютый холод, снег все время идет. А потом он приезжает в США, едет на электричке. Там американские дети бегут куда-то, он на них счастливый смотрит. Как тут и как здесь. Кто это такую дрянь заснял? Это режиссер Стивен Спилберг. А кто этот бред написал? Братья Коэны. Это лучшие люди тамошние.
Константин Семин. Это люди такие... Певцы, творцы авангардного жанра. Страшно то, что эта реальность отражается в глазах юного зрителя. Который приходит и начинает рассказывать о том, как оно было в ”кровавом совке”. Я что-то помню. Когда дите такое начинает мне пересказывать Спилберга, я не знаю чем возражать. Потому, что мои воспоминания, моя память не считается. А считается это. А это считается объективной реальностью, с которой невозможно спорить. Казалось бы, не совпадают взгляды. Потом постепенно я задумываюсь над тем, кто из нас является большинством, кто через десять лет будет большинством. Я человек не совсем юный и молодой, а эти ребята вступают в жизнь. И они постепенно будут занимать все новые системные позиции. Как в армии. Есть выслуга лет, кто-то уходит в отставку. То же самое происходит во всех областях общественной жизни. В этом смысле можно поаплодировать нашим международным партнерам. Их главный союзник, это вовсе не пятая колонна, не ”Эхо Москвы”. Главный союзник – это время. Я слышу: ”Вы своей критикой играете на руку нашему противнику”. Каждый раз, когда это слышу, мне смешно. Потому, что не надо противнику никакие танковые колонны никуда направлять. Ему нужно просто немножко подождать. Подождать пока повзрослеет это поколение. За последний год мы увидели немало примеров того, как эта тридцатилетняя образовательная, культурная, воспитательная политика дает результаты. Эта нива заколосилась. Только началось это бурное обсуждение фильма о Колыме, вспомнил слова Чубайса о том, что: ”Нам нужно вырастить новое поколение”. Они его вырастили. Откровенно говоря, я не знаю, что этому можно противопоставить. Вы сидели за этим столом, разбирали фильм. Что это в сущности изменило?
Д.Ю. Ну, что-то изменило. Вода камень точит.
Константин Семин. Сколько воды с той стороны.
Д.Ю. Ну, там деньги гигантские вбухиваются. Мы-то, мягко говоря, скромнее. У американцев в этом деле гигантский опыт. Когда-то вышел такой фильм ”Крестный отец”. Где показан быт итальянской семьи. Это ОПГ, имеющая внешне благопристойный вид. Итальянские бандиты, говоря попросту. Многие не в курсе, в фильме не звучит слово ”мафия”. Потому, что Итальянская антидиффамационная лига запретила. Но при этом они все чудесно одеты, стильные парни, ходят, обнимаются и целуются. После чего американские правоохранительные органы заметили, что все итальянские бандиты внезапно начали целоваться и хорошо одеваться. Отскакивая в сторону, был когда-то такой фильм ”Грек Зорба”, где впервые прозвучала музыка к греческому танцу Сиртаки. С тех пор это у греков национальный танец, которого раньше никогда не было. А номер два, это фильм про Рембо. ”Войну во Вьетнаме мы проиграли, а Рембо всех русских убил во Вьетнаме. Нам чуть-чуть не хватало. Просто глупые командиры...” С моей точки зрения, все это в мозги заходит гораздо легче и следы оставляет гораздо глубже. Как про супергероев. У нас когда-то были нормальные герои, например, пионеры. А тут пацаны в трусах поверх колготок. Детям это гораздо интереснее. Ты говоришь, что эффект от нашего с Климом ролика, он несколько меньше. А ты считаешь, что этим не надо заниматься? Ты сам чем теперь занят?
Константин Семин. Тут ведь как? Либо наблюдать за этим молча, либо возражать этому. Я не возражать этому не могу. Потому, что я так воспитан, это часть моего мировоззрения. Я век бы не смотрел все это барахло, совершенно не собираюсь это анализировать. Но это фактически становится частью политической повестки. Я говорю в целом. Не спорить с этой молодежью, не пытаться ее переубеждать невозможно. Это значит молча соучаствовать. Притом, что нужно признавать всю скромность наших возможностей. И Youtube не наш, и телевидение не наше, и образование не наше, и культура не наша. Молчать все равно, мне кажется, неправильно. Я думаю, что рано или поздно обратное движение маятника все равно начнется. Рано или поздно люди упрутся в эту стену. Их иллюзии начнут разбиваться о жестокую, неприглядную реальность. Которая в фильм о Колыме точно также проникла. Никак не связанная реальность с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Ни безработица, ни отток населения, ни демографическая статистика никак не связаны с ”преступлениями кровавого советского тоталитаризма”. Это связано с чем-то другим. Все это в обществе накапливается и рождает постепенно в умах той же молодежи запрос на объяснение, откуда это взялось. На этом этапе вы вновь списали это на коммунистов. Но через пять лет уже невозможно будет поверить. Сколько можно винить государство, которое толком никто и не помнит? Это как Киевскую Русь обвинять в том, что у нас олигархи, допустим, есть. Рано или поздно эти аргументы работать перестанут. Хорошо, если проиграно это поколение, за ним будут другие поколения, они все равно будут задавать вопросы: “Почему такая несправедливость? Почему такое неравенство?” Они будут находить те же ответы, которые в начале XX века находились их сверстниками. Это очередное подтверждение того, что история развивается по спирали. Мы-то наблюдатели, а этим, сегодняшним одиннадцатилетним, девятилетним, им придется стать участниками драматичных событий.
Д.Ю. У меня когда-то был очень умный начальник. Когда к нам приходили кандидаты устроиться на работу, он со всеми проводил индивидуальные беседы. И всем задавал один и тот же вопрос: “А с предыдущего места почему уходишь?” И когда персонаж начинал объяснять почему уходит, он задавал следующий вопрос: “Как отношения с тамошним руководством?” И как только звучало: “Там такие дегенераты у руля стоят...” Таким он давал от ворот поворот. Если у тебя виноваты все время какие-то предшественники, которые умерли 100 лет назад, может быть, ты бы на другое внимание обратил? Например, недавно школьники справляли выпускной вечер. Прибежали в каких-то шмотках садо-мазо, у них какое-то представление... Это тоже, наверное, Сталин?
Константин Семин. По крайней мере, тяга к садизму, к насилию над человеком, проявляющееся в таких экстравагантных выходках... Ген страха, открытый Дудем, он передается от родителей детям. Здесь, скорее всего, мы наблюдаем ту самую тоталитарную инерцию. Это можно объяснить. Это бред... Хотя я столкнулся с тем, что есть немало людей, которые бросились защищать...
Д.Ю. Я в Facebook наблюдаю. Меня там хохлы в очередной раз “забанили“. Я не могу принять участие в этой вакханалии. В этот раз “забанили“ за пост 2014 года, в котором я написал: “Как там укропейцы? Скачут?” Это нарушает нормы сообщества в Facebook. “Ребята имеют право. Это настоящая свобода. Все эти ребята молодцы”. Я в тоталитаризме вырос. Ребенок, который в шестнадцать лет, я не знаю, в каком возрасте они нынче школу заканчивают, если он в теме подобных мероприятий, когда на себя кожаные шмотки, плети... Видимо, он это смотрит. Я правильно понимаю?
Константин Семин. Инструментарий должен быть знаком. Тут, опять же, нельзя обвинять самих детей. Я понимаю, что это мировоззрение, оно навязано. Когда я был совсем маленьким, я через это проходил. Это не к тому, что до 30 лет человек ни в чем не виноват. Это результат общей деградации. Это следствие развития всей системы. Я против того, чтобы мы набрасывались на конкретных личностей. Будь то школьная учительница или Коля из Уренгоя. Не в Коле дело, не в конкретном человеке дело. Он является всего лишь представителем какого-то общественного слоя, который под воздействием чего-то формировался. Дело не в частном случае, не в конкретном человеке. Наш сегодняшний подход к реальности заставляет нас искать отдельных виноватых. Даже если случилось что-то на взлетной полосе, если действительно виноват пилот, нам кажется, что это конкретная фамилия... А это не конкретная фамилия. Это система подготовки, это система производства, которого нет. Мы делали фильм “Последний звонок”, о нем нелишне будет вспомнить. Когда мы видим, допустим... Там не вошла сцена. Учителя под какую-нибудь группу “Грибы” снимают ролик. Это тоже своеобразное творчество какое-то. Они выходят, чтобы поздравить учеников, пляшут на школьном дворе. Это результат деградации общества в целом. Наоборот, очень удобно переключить любое обсуждение на разбор личности. Какая-нибудь либеральная личность что-нибудь в очередной раз заявит, патриотический Рунет сразу встает на дыбы. Какая разница, что сказал конкретный человек? Важно за этим видеть системную проблему. А мы эту способность утрачиваем, если не утратили совсем.
Д.Ю. Выглядит как натуральная шизофрения. Дети, скачущие в костюмах садо-мазо, это абсолютно нормально, а учительницу, которая выставила куда-то фотографию в купальнике, немедленно уволить.
Константин Семин. При этом мы говорим: “У хохлов...” Мы видим в их глазу соринку. А у нас травля людей, когда набрасываются на одного человека, это что? Пытаясь отгородиться от всего, что там происходит, крича, что у нас ничего похожего, мы не понимаем, что больны тем же самым. Мне иногда наши отношения напоминают спор двух прокаженных.
Д.Ю. Печально. По-моему, у нас общество шизофренией поражено уже настолько сильно, что легкие способы лечения уже никак не прокатят.
Константин Семин. Наверное. Но с другой стороны приходят к нам в гости иногда и люди совсем юного возраста, которые внезапно переворачивают наше депрессивное представление о мире. Выясняется, что в 12 лет человек может так рассуждать. Есть люди, которые читают книжки. Начитанные, образованные, неравнодушные дети. Я давно перестал вешать ярлык на все поколение. Молодежь разная. Молодежь меняется. Сегодня человек может написать тебе какой-нибудь оскорбительный комментарий, а завтра изменить свою точку зрения. Ситуация довольно фиговая, но я считаю, что лучей надежды не так мало. Лучи эти в основном исходят из школы. Нельзя стереть ластиком наследие великого образовательного проекта, который дал возможность огромному количеству людей стать грамотными. Есть очень много талантливой молодежи. Снимая фильм “Последний звонок”, мы с этим столкнулись. Очень тревожно за то, с чем этим детям придется столкнуться впоследствии. Я постоянно задаю себе вопрос: “Сколько из них останется? Сколько из них вдруг не выдержит и решит уехать под давлением жестоких обстоятельств?” Ты хочешь быть ученым, а нет возможности быть ученым. У тебя в министерстве образования и науки сидят менеджеры теперь, которые считают, что все должно быть поставлено на рыночную основу. А есть целые направления в науке, которые никакой рыночной ценности не представляют. Что делать? Человек вынужден собирать чемодан.
Д.Ю. Есть другие страны.
Константин Семин. Наверное, проблема в самой системе, в тех обстоятельствах, которые его выдавливают. Если посмотреть миграционную статистику по последним 30 годам. Посмотрите, сколько уехало. В одном, по-моему, Нью-Йорке что-то около 500 тысяч. А во всех США там несколько миллионов.
Д.Ю. Это нормально при капитализме. В начале XX века уехала в Америку половина населения Сицилии. А сейчас в США живет, по-моему, 20 с лишним миллионов итальянцев.
Константин Семин. Человек ищет, где лучше. Я с этим явлением столкнулся, я знаю, что это такое. Когда один уехал – ладно. Когда у тебя там оказывается целый институт, трудно обвинять в этом исключительно ученых уехавших. Тем большее уважение вызывают люди, которые, находясь в закрытых городках... Страшные письма приходят из ядерных наших центров. Тем не менее, люди остаются. Они продолжают нести свою научную или производственную вахту. Они продолжают во что-то верить, на что-то надеяться. У меня эти люди вызывают восхищение. Мне кажется, что наша блогерская обязанность показывать таких людей. Они незаслуженно обходятся вниманием. Вся страна-то не уедет все равно.
Д.Ю. Ну, это нынче не сложно. Берешь телефон. Не надо никакого дорогостоящего оборудования. Есть телефон. Расскажи о чем-нибудь. Это донесется, если у тебя интересно, волнующе получается. Наверное, это народные массы привлекает. Вот недавно очередные скакуны скакали в Екатеринбурге. Есть недовольные люди. Но эти недовольные люди, они почему-то не догадываются, что надо создать комитет, который говорит о лично их недовольстве. Сформировать общественную организацию, чего-то добиваться. Люди вышли... Они действительно недовольны. Мне бы тоже не понравилось, если в сквере, где я внуков в коляске катаю, построим жилой комплекс. Мне без разницы церковь, жилой комплекс. Мне не нравится, что парка не будет. Вот они вышли. Тут же к ним примчались граждане из Москвы, с Украины, начали скакать. Оседлали этот протест, двинули в ту сторону, в какую надо, а сами граждане почему-то никак ни к чему не способны. Это здорово, что ты, затеяв проект про “Последний звонок”, нашел людей, нашел время, силы. Снял, показал. А сами граждане что-то должны делать?
Константин Семин. Да. Я считаю, что граждане должны делать. Само по себе это движение, видеть в нем, мне кажется, исключительно чью-то волосатую руку неправильно. В обществе очевидным образом назревает негодование, назревает протест. Он будет прорываться в том или другом виде. Этот протест как бы в воздух, он не мотивирован. Хорошо, вы отстояли здесь сквер, пошумели. Я не к тому, что не надо шуметь. Я, как екатеринбуржец, знаю, дорогу перейти – храм. Триста метров от места, где хотели построить храм, есть пустырь. Это центр города, небоскребы стоят. А там бараки, люди живут в трущобах. Снеси, рассели, если храм так необходим. Но нет, нужно сюда.
Д.Ю. Ты внутрь ходишь в эти храмы? Там битком набито?
Константин Семин. Не протиснуться к алтарю. Понятно, что храмы необходимы как банки на теле общества. Которые должны консервировать реальность. Мы консервируем наши 1990-е годы на самом деле. То, что сейчас идет, это способ законсервировать 2000-е годы. Невозможно. Люди, которые возмущаются... В фильме об образовании, когда мы его делали, мы это почувствовали. Человек начинает возмущаться, когда коснулось его. Тоже, наверное, закономерно. Когда начинают защищать свои интересы, совершенно не понимают, откуда взялась проблема. Лишь немногие за этим видят систему. За выходкой каких-нибудь школьников видят выходку исключительно школьников. Это капиталу необходим “Ельцин-центр“. Это капиталу необходим фильм про Колыму. Это капиталу необходимо поставить церковь. Потому, что таким образом они пытаются освятить, законсервировать, за собой закрепить те завоевания, которые у них есть. То, что ими проглочено нужно сохранить и усвоить. Вот в чем смысл. Немногие из возмущающихся видят за этим систему, которая должна быть изменена. Я совершенно не исключаю, что однажды мы увидим тотальное банкротство и распад.
Д.Ю. Такое уже бывало.
Константин Семин. Бывало. Не только в нашей стране. Люди оказывались вынуждены организовываться самостоятельно. Никто за них ничего не сделает. Не будет никакого городового, который придет и наведет порядок. Нужна рабочая милиция. Ничего тут не поделаешь. Культуры, традиции совместных действий сегодня у нас нет. И бунты наши, это, в основном, бунты индивидуалистов. Пытались помочь школе памяти Ленина. Наши возможности крайне скромны. Когда ее под предлогом ремонта и реставрации распределяли по другим школам Московской области. Были родители, которые начали протестовать, выходить на одиночные пикеты. С некоторыми из них я разговаривал. Самое главное: “Я действовать буду тогда, когда коснулось моей семьи”. Предположим, нет храма в сквере. И дальше все идет по-прежнему. Это конечно ничего не изменит. Здесь не воткнули, в другом месте воткнут. Конечно, сейчас продемонстрировали, что без ответа такое насилие над общественным мнением не останется. Но ясно и другое. Что всей этой ситуацией очень легко воспользоваться для того, чтобы решить задачи, которые к общественным интересам отношения не имеют. Насколько я знаю, все эти подвижки, медийные истории, возникшие на волне екатеринбургского протеста, в действительности в корне своем имеют спор между несколькими местными олигархами. На Майдане был протест? Недовольство было? Естественно было. А были там товарищи, которые вовремя поставили туалеты? Конечно, были. Я не к тому, что нужно во всем видеть призрак Майдана. Если все время будешь стращать про Украину, рано или поздно люди в сердцах скажут: “Вы достали уже до печенок”. В Екатеринбурге рассосалось, а кто сказал, что нет таких олигархов, которые что-нибудь не поделили... Кто сказал, что их нет в Москве?
Д.Ю. А мне не кажется, что там рассосалось. Мне кажется, что это просто получило такой общественный резонанс, что дошло до президента.
Константин Семин. В следующий раз рвануло бы сильней.
Д.Ю. И вовсе не из-за церкви.
Константин Семин. На самом деле и здесь не совсем из-за церкви. Надоело, когда тебе говорят: “Будет так. И ты будешь вести себя так”. Вот с какой повесткой народ не согласился. Наверное, высочайшее негодование, это связано с осознанием того, что оно накипает. Что этих пузыриков становится больше. Голос, который может на кого-то подействовать, окрик, он же тоже не вечен. Нет олигархов вечных, нет блогеров вечных. Они все постепенно замещаются. Рано или поздно система состарится и вступит в ситуацию либо распада, либо обновления.
Д.Ю. Как-то раз, забыл уже в каком году, на кинофестивале в Выборге показывали художественный фильм “Кочегар” Балабанова. Там контуженный майор советский, из Афганистана, там ранение получил, он работает кочегаром. К нему приезжает сержант, которого он по Афганистану знал. Этот кочегар, а этот бандитствует сержант и непрерывно везет ему трупы, которые они утилизируют в топке. Бывший майор спрашивает: “За что ты его?” - “Этот деньги не отдавал, этот кинул”. И звучит ключевая фраза фильма: “Хорошее дело делаешь, сержант”. Кино, как положено у гражданина Балабанова, такое... Мое почтение. Закончился фильм. Вышел Алексей Октябринович, к нему журналисты с вопросом: “Скажите пожалуйста, зачем вы эту мерзость снимаете? Ведь это все давно закончилось”. Гражданин Балабанов, когда разговаривал с дураками, отвечал либо “да”, либо “нет”. Только умным ответы на вопросы давал. Тут его бедного затрясло, он ничего сказать не может. Закончилась эта вакханалия идиотии. Прошло 2-3 дня. И вдруг в СМИ рассказывают, что в станице Кущевская зарезали 12 человек. И “вдруг” оказывается, что в станице Кущевская 20 лет функционирует банда некоего Цапка, которая в ужасе держит всех. Замечу, что получилось случайно, что там оказалась съемочная группа одного из центральных телеканалов. И только поэтому окружающие узнали, что же там такое. Часть общественности, которая меня пытает по самым разнообразным вопросам: “Как же так?” На что был дан ответ: “Путь нашей России в том виде, в каком она есть, это путь Цапка. Где у вас мэр, прокурор, начальник ГУВД, это все лучшие друзья. А вот это... Это просто теневая сторона бизнеса. При капитализме вы не сможете без нее жить. Часть вещей по закону просто не решается”. Это в Москве какой-нибудь журналист может открыть рот потому, что одна могучая группировка сказала выступать против другой. А в регионах нельзя рот открывать ни против кого. Потому, что мы все родственники, друзья.
Константин Семин. Ну, да. И желание законсервировать... Давайте храм поставим, давайте будем всех стращать заграницей. Но у этой действительности есть одна особенность. Она тоже не едина. Между ними рано или поздно будут возникать противоречия. Как они возникают в мире между большими государствами. Сегодня два олигарха не поделили поляну, снаружи народное негодование. Все совпало. Настоящее одно, настоящее другое. Результат, когда это произойдет на более высоком уровне, будет нам знакомым. Тут одного задержали. Он оказывается олигарх, он оказывается кормил высокопоставленного силовика.
Д.Ю. Никто не знал.
Константин Семин. Да. Это о чем говорит? Противоречия внутри замечательного, гармоничного террариума, они нарастают. Кормовая база сокращается. Рано или поздно этот небольшой, казалось бы пройденный, сценарий екатеринбургский может быть повторен в каких-нибудь других координатах географических. Вот это, мне кажется, главный вывод из происходящего. Страшно то, что среди тех, кто готов возмущаться очень мало тех, кто понимает, откуда на самом деле взялись проблемы.
Д.Ю. Эти объяснения ежедневно десятилетиями вижу, что: “У нас построен неправильный капитализм”.
Константин Семин. “А надо, чтобы правильный“. Я слышу это постоянно. “Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки”. Я слышу ее от молодых людей. Чем младше человек, тем лучше он разбирается какой неправильный у нас капитализм.
Д.Ю. В чем “правильность” заключается?
Константин Семин. “Правильно“, это без олигархов. “Каждый человек может стать богатым, если он будет много, хорошо работать. Потому, что русские не умеют работать“. Умеют работать, если следовать этой логике, только в США. “В нормальном капитализме каждый человек может своим трудом обеспечить себе пропитание“. Я просто излагаю это доктрину. “Для того, чтобы это работало необходимы прозрачные суды. Необходима минимальная роль государства”.
Д.Ю. Из этого и получаются олигархи. Нет?
Константин Семин. Нет, олигархи не получаются. Рынок, это саморегулирующаяся система. Спрос, предложение друг друга находят, балансируют. Олигархи есть там, где есть плохое государство. Если есть какие-то проблемы, это государство. В нашем случае мы должны провести люстрации. То есть, мы должны избавиться от всех пережитков предыдущей эпохи. И если мы это сделаем, тогда в этом волшебном мире завтрашнего дня каждый сможет открыть барбершоп и так далее. Я понимаю, что это звучит как бред, но этот бред невероятно привлекателен. Я думаю, привлекательность этого бреда отчасти обусловлена тем, насколько ничтожны перспективы, открывающиеся перед молодежью. Потому, что хочется верить в сказку. Как Леня Голубков стране рассказывал: “Куплю жене сапоги”. Бред. Смеяться сколько угодно можно. Посмотрите сколько людей, которые в это верят. Плюс этих людей конвейерным образом производит система образования. И спорить с этим подходом очень трудно. Это глупость, сомневаться в которой нельзя. Как только ты начинаешь это делать, ты пережиток прошлого.
Д.Ю. Я все время думаю, что надо переписать “Незнайку” для нынешних детей. Незнайка и коротышки жили... У них же коммунизм был, как нетрудно догадаться. Глубочайшее воздействие на нашу культуру оказывает в целом. Как-то раз я смотрел фильм про “смешариков“. “Смешарики” тоже живут при коммунизме. А потом они поехали куда-то в капитализм. Очень смешно выглядит. Я сразу начал задавать вопросы: “Сколько лет автору сценария?” Ничего другого у тебя в голове быть не может. Потому, что счастье вот оно. А вот это – нет. Мне все время кажется, что Незнайки живут в хорошем коммунистическом поселочке. И вдруг у них “перестройка”. Винтик и Шпунтик в бандиты ушли. Доктор Пилюлькин наркотики продает. Хотелось как лучше, а получается одно и то же. И внезапно, возможно, Незнайка будет местным Цапком. Безобидный пацан, красивый, смешной. И внезапно окажется самой гнусной тварью в этом поселении. Наверное, такое нужно сочинить. Если “А”, то будет “Б”. И ничего другого получиться не может. Как это капитализм может оказаться без олигархов? Если они не персонифицированы, это некий клан. Или это транснациональная корпорация, у которой денег больше, чем у государства. И она диктует государству, как вы будете поступать. Если у вас есть какое-то минимально ограниченное количество стран и там живут хорошо, это не потому, что там правильный капитализм. Это другим объясняется. Каким дураком надо быть, чтобы это не понимать.
Константин Семин. Я тут читал, есть исследования. Серьезные люди работают в Высшей школе экономики. Потому, что у одних такая культура, у других такая культура. У них протестантизм. Другие лежебоки. Можно на климат ссылаться. Что угодно, лишь бы не признать очевидное. Но справедливости ради надо сказать, что в этих заблуждениях витает не только наша молодежь. Кризис же не только в России. Мы сейчас видим, например, в нескольких странах триумфально выступают националистические партии. Они что проповедуют? “Вы плохо живете? Безработица, сокращение пособий. Это почему происходит? У нас неправильный капитализм. А какой правильный капитализм? Тот, который был в XIX веке. Где была свободная конкуренция, где все было по-честному“. Такого капитализма не будет больше никогда. Возникает два конкурирующих подхода. Правильный капитализм был давным-давно, надо его вернуть. И второй подход, что капитализм всегда такой. Происходит поляризация всех обществ. Становится много тех, кто недоволен происходящим справа. Становится больше тех, кто недоволен происходящим слева. Много ли у нас центристов? Какова популярность Единой России? Сколько людей готовы поддержать существующий консенсус? Этот лагерь сокращается. Это охранительство выходит из моды повсюду. Так тоже в истории бывало. В начале XX века такое бывало. Эта поляризация, она неизбежна. Борьба этих идей, она тоже неизбежна. К вопросу о Незнайке. Мне мысль не так давно пришла в голову. Много любителей погадать на кофейной гуще, выясняя почему наш человек, не смотря на все реформы, человеком коллективистской сущности остается. Я вспоминаю стихи, на которых мы воспитываемся. Мне кажется, недооценена роль Агнии Барто. Она, например, писала, что: “Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу. Все равно его не брошу. Потому, что он хороший”. В этом мне видится какое-то несовременное сочувствие к аутсайдеру. С детства мы воспитаны в каком-то сочувствии к тем, кто пострадал. К тем, кто нуждается в помощи. Детям объяснялось с первых шагов, что: “Ты не один, если рядом беда, необходимо приходить на помощь“. Я задумался об этом тогда, когда снимал фильм о коллаборационистах. И с удивлением узнал, что для борьбы с советской идеологией и с советским образованием в годы холодной войны использовали, в том числе, детские книжки и учебники. Писались сказки, в которых персонажи ведут себя не так, как мы привыкли. Звери попадают в яму и решают кого съесть. Съели этого. Заяц подумал: “Отдать морковку, не отдать морковку. Заберу себе, спрячу”. Это для чего делалось? Чтобы дети не воспитывались...
Д.Ю. Атомизация общества.
Константин Семин....в готовности помогать другим. Должны думать о себе в первую очередь. Индивидуальный успех. Разумный эгоизм. То, чего не хватало советскому человеку. Поскольку мы еще все на советских книжках воспитываемся, я теперь думаю, что настоящее “очищение“ нашей страны возможно только после того, как мы избавим наши библиотеки от Агнии Барто. После того, как десталинизация доберется до ясельного уровня. Если мы не научим людей думать о собственной шкуре с детского сада, то ничего мы не добьемся. “Вирус совка” будет вновь и вновь себя воспроизводить.
Д.Ю. Я полагаю, что мы приложим к этому самые серьезные усилия. Чтобы он воспроизводился. Сколько у тебя уже подписчиков?
Константин Семин. Две сотни тысяч прошли. Это конечно ничтожный результат. Тем не менее, что-то меняется. “Агитация и пропаганда” будет продолжаться.
Д.Ю. А сколько в среднем ролики смотрят?
Константин Семин. Тоже по-разному. Если злободневная тема, будут смотреть сотни тысяч. Если информация повседневная, будут смотреть десятки. Информации актуальной в Youtube не так уж много. Есть новости. Но нет реальной информации, которая бы давала целостную картину происходящего в стране. Мне кажется, что такая картина складывается из новостей, связанных с промышленностью, с сельским хозяйством. Достижений не очень много. Хлопнула новость. У нас оказывается крупнейший землевладелец в нашей стране, это корпорация “Мираторг”. А нас готовили к тому, что фермер будет кормить всю Россию. Вот он будет выращивать пшеницу или картошку. А тут выясняется, что у нас несколько монополистов контролируют всю землю практически. Эта новость нашла отражение где-то? Нет. А ведь это важно. Мы стараемся сейчас, создав некоторые новые форматы, обратить внимание людей... Посмотрите, что происходит. Вы знаете какие предприятия в вашем районе есть, кому они принадлежат? Я учился задавать вопрос: “У кого “бабки”? Откуда эти “бабки” взялись?” Сквер, храм, фильм, что угодно. Этот вопрос люди разучились задавать, все происходит сверхъестественно. Вернуть бы это мышление во всем видеть в первую очередь хотя бы экономический интерес. Хотя бы понимать кому это принадлежит, кому это выгодно.
Д.Ю. А вот бы ты с профессиональной точки зрения, как привык, в ролике разбор что происходит и кому это выгодно. Кто стоит за этим, кто стоит за тем. Было бы исключительно познавательно.
Константин Семин. Может так и будем делать. Иногда достаточно сопоставить две новости. Грубо говоря, вошел в список Forbes очередной персонаж... Или они получили очередные преференции. А тут мы сообщаем сколько у нас в стране безработных. Какова у нас ситуация с неравенством. Две эти новости... Каждая из них по отдельности ничего не значит. На самом деле Youtube, это территория свободы, тут можно экспериментировать. Вещи, которые на телевидении считались недопустимыми, в Youtube происходят.
Д.Ю. У нас говорят, что главная русская идея, это идея справедливости. Хотелось бы посмотреть как у нас со справедливостью. Как вы эту идею справедливости воплощаете. Доволен ли русский народ осуществлением своей главной мечты о справедливости. Или что-то не то опять получается. Спасибо, Константин.
Константин Семин. Спасибо за возможность.
Д.Ю. Удачи и вообще. Кому интересно, линк на канал Константина под роликом. Смотрите. А на сегодня все.
Новости
VIP
