Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Клим Саныч!
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет!
Д.Ю. Вторая серия нашего чудесного сериала «Рим».
Клим Жуков. Да она даже ничуть не хуже, чем предыдущая.
Д.Ю. Полностью с вами согласен. Обратимся к тексту.
Клим Жуков. Начинается всё с того, что Ворен отдыхает от убийства Фульмана, а на Авентинском холме бандиты, оставшись без присмотра верховного авторитета, начинают дико буйствовать.
Д.Ю. Воцарился беспредел древнеримский?
Клим Жуков. Да, сначала была тьма беспредела: кого-то замочили, бегают по холму. Ещё отлично, что бандиты убили какого-то молодого человека, убегают, тут же ходит старушка, которая говорит, что зло внутри, и тут же выходит Пуло с ведром говна, отгоняет её и выливает говно на улицу – во! Тут же появляется уже почувствовавшая себя супругой Ирина, его эта бывшая рабыня, которая уже ведёт себя не как рабыня – не успела выскочить замуж, а уже помыкает мужем.
Д.Ю. Как там было у Юрия Лозы: волшебным сном полгода пролетело, едва себя почувствовав женой, моя Джульетта высунула жало – я понял, что связался с Сатаной.
Клим Жуков. Ну вот, Ирина там уже помыкает мужем, говорит, что тебе нужно поговорить с ним, имея в виду Люция Ворена, который отдыхает на втором этаже в инсуле, потому что, говорит, если остаться здесь, и здесь, не дай Бог, родится ребёнок, это же получится чудовище, потому что очень мразная атмосфера.
Д.Ю. Дом смерти.
Клим Жуков. Да. Пуло, конечно, идёт переговорить со своим однополчанином на тему того, что уже целая луна прошла с известных событий, пора нам сбрить траурные бороды, хорошая погода – пройти прогуляться на улице, за город, но Ворен отвечает в том духе, что нет, из-за меня все умерли, вообще все – жена, дети, Цезарь... Короче, он решил страдать.
Д.Ю. «И что теперь делать - открыть мясную лавку?» Тонкая аллюзия, да.
Клим Жуков. Да-да-да. Т.е. он выступает не как центурион, а как какой-то страдающий интеллигент.
Д.Ю. Терпила!
Клим Жуков. Решил страдать. Ну такое бывает, я, кстати, тоже обожаю так делать: всё плохо, надо лежать и страдать – это самое первейшее мероприятие, когда что-нибудь идёт не так – нужно лежать на диване и страдать. Очень помогает!
Д.Ю. Да!
Клим Жуков. Но, как обычно, в сериале «Рим», если мы только что говорили про простолюдинов, необходимо обратиться к высшим сословиям – как там у них-то жизнь в это время устроена?
Д.Ю. И вот Марк Антоний в бассейне с Атией.
Клим Жуков. Да, купается. Естественно, Атия расспрашивает у Тоши про Клёпу, про Клеопатру.
Д.Ю. «Какая она?»
Клим Жуков. Какая эта египтянка?
Д.Ю. «Кто?» - как бы не понимая... Тончайшая игра. «Египтянка? А, эта – почти не помню. Тощая, болтливая». Короче, я тебе процитирую: «Ну что-то в ней должно быть, раз она соблазнила такого сухаря, как Цезарь?» - «Она царица, а Цезарь бы и Медузу Горгону отодрал, будь на ней корона. Милая, ты ревнуешь?» Марк Антоний просто лучший!
Клим Жуков. Да. Ну а потом у них сцена, когда Октавий первый раз начинает выпрашивать у Марка Антония бабло, которое ему положено по завещанию от 45 года.
Д.Ю. «Как насчёт халвы, бекас?»
Клим Жуков. Антоний лепит отмазки, говорит, что я этим займусь, разберусь, вот только давай не сейчас – это такие большие деньги, их сразу невозможно перевезти, вообще... Ну кстати говоря, учитывая, что что-то около 700 млн. динариев осталось от Цезаря для Октавия – это в самом деле деньги такие, которые вот так вдруг в Риме перевезти было невозможно – ну они же не на компьютере, это же натурально деньги в виде денег или...
Д.Ю. Драгметаллы?
Клим Жуков. Драгметаллы и натуральные ресурсы – я не знаю, там, в виде зерна, вина, земли, строений, т.е. это что-то такое, что невозможно вот так вот взять: сейчас я тебе на карточку скину. Никак, к сожалению, это было невозможно. Ну а тут всё так мило показано, а на самом деле Марк Антоний в это время занимался-то делом, он не только лепил отмазки перед Атией, с которой, кстати, как я уже говорил, когда разбирали прошлый сезон, вообще не сожительствовал, потому что в это время был женат на чудовищной женщине – на Фульвии, которая делала то же самое, что Атия, только не в кино, а по-настоящему, и как говорили злые языки, которых в Риме хватало, что той бабой, в которую превратился Марк Антоний, Клеопатра должна быть обязана Фульвии, пусть скажет спасибо.
Д.Ю. Сильная была женщина, да.
Клим Жуков. Ну она, так забегая вперёд, нужно сказать: когда Марк Антоний отъехал разбираться со своими врагами вне Италии, она организовала в Италии войну от его имени, вот так вот, не говоря худого слова.
Д.Ю. Молодец!
Клим Жуков. Ну там, конечно, нужно некоторые такого журналистского свойства сведения о ней поделить на 10 – типа того, что препоясавшись мечом, толкала речи перед солдатами. Конечно, знатная матрона вряд ли бы стала так выступать, просто потому что солдаты бы её на смех подняли и точно бы никуда не пошли воевать, скорее всего.
Д.Ю. Как говорил дядя Джон: что это? Кто это сказал?
Клим Жуков. Но пока мы сейчас в 44 году, Антоний занимался воровством, коррупцией и политическими репрессиями, в частности, имело место движение такого Лжемария, т.е. это якобы сын Гая Мария, который, ну конечно, не был никакой сын Гая Мария, естественно, он именно что Лжемарий, это его ещё тогда в Риме вычислили, но за ним пошла часть плебса и в т.ч. некоторые богатые плебеи, которые решили, что вот Гай Марий был хороший правитель, а вот его сын, нужно как-то восстановить права одних плебеев и получить немножко больше прав тем, у которых уже права есть. Ну вот, с Лжемарием Антоний расправился максимально свирепо, там просто это всё восстание утопили в крови, кого надо сбросили с Тарпейской скалы. С одной стороны, у Антония вариантов-то не было, нужно было восстание давить, с другой стороны, манера, в которой он с ним расправился, очень многих настроила против самого Антония, потому что решили: что это такое – он как Сулла себя ведёт?
Д.Ю. Слишком жестоко?
Клим Жуков. Опять же, Суллу-то все помнили. И вот этот человек, который вообще даже не назначен никаким диктатором, ведёт себя хуже, чем диктатор, потому что Цезарь такого себе не позволял, он внутри Рима старался действовать в основном дипломатическими методами. А тут эта озверевшая солдатня какая-то, которая взобралась, понимаешь, на кресло, на бочку фактически, позволяет себе внутри Рима такие вещи.
Д.Ю. Как там в первом сезоне: «когда в прошлый раз Сулла был в городе, дома можно было красить кровью». Я считаю, лучшая шутка первого сезона.
Клим Жуков. Да. Но дальше чуть-чуть позже мы скажем, что Октавий не выпрашивал у Антония бабло, он его требовал – это раз, а во-вторых, требовал очень недолго, потом у что очень быстро стало ясно, гораздо быстрее, чем в сериал, что Антоний денег ему не даст никаких, после чего он занялся вполне активной политикой со своей стороны. Но об этом позже.
Д.Ю. Позже, да.
Клим Жуков. А Антоний в это время встречается с Клеопатрой, у них состоялся знаковый диалог весьма.
Д.Ю. Отличный! Все диалоги Антония, я считаю, можно в мраморе выбивать.
Клим Жуков. Клеопатра, естественно, выпрашивает некие преференции для своей страны – это раз, и требует признать своего сына Цезариона законным наследником Цезаря. А по фильму Антоний даже думать не может этого сделать, потому что, во-первых, распоряжается деньгами Цезаря, а во-вторых, у него в любовницах ходит Атия, которая, естественно, ни о каком Цезарионе слышать не хочет, потому что у неё есть родной сын – наследник Цезаря. Там у них это... замечательно он её отшил – говорит: «Никогда не признаю твоего сына». Она говорит: «Тогда я тебе отдамся». Он говорит: «Ну это можно». – «Но клиент платит вперёд». – «Твой сын будет жрать говно и сдохнет в канаве раньше, чем я признаю его наследником Цезаря». Это всё, конечно, в фильме очень клёво прозвучало и было, на самом деле, здорово срежиссировано и показано, но в кино-то идёт 44-ый год, когда начался конфликт Антония и Октавиана, точнее, теперь уже Гая Юлия Цезаря Октавиана. А в реальности Клёпа и Тоша встретились в 41 году, только через 3 года, т.е. даже не очень понятно, точно ли они были вообще знакомы друг с другом в этот момент, потому что есть ненулевая вероятность, что когда ещё при жизни Цезаря Марк Антоний ездил воевать в Египет, подавлять там восстание, добывать обратно птолемеев трон, видимо, тогда ещё с маленькой Клеопатрой мог видеться, но, опять же, мы не знаем, виделся, не виделся, но мог. А вот у них именно знакомство состоялось только в 41 году, и встреча Марта Антония и Клеопатры – это, конечно, совсем не как в сериале «Рим», а очень даже наоборот – как в известном американском пеплуме «Клеопатра», потому что Клеопатра, как мы хорошо знаем, египтянка – это во-первых, во-вторых, переехала в Рим она ещё при Цезаре, если не ошибаюсь, в 46 году, т.е. за 2 года до его убийства, или в 45-ом, за год – сейчас не помню. Но факт в том, что она уже была в Риме и жила на вилле Цезаря. При этом в Египте стояли 3 легиона, в Александрии, естественно, и вокруг Александрии, которые обеспечивали трон Клеопатры. А когда Цезаря убили оказалось, что слишком много олигархических групп контролируют разные регионы всего государства, в частности, Египет, Малую Азию и Грецию, которую контролировали помпеянцы, ну т.е. оптиматы. И когда началась открытая война, из Египта вынудили поставить некий контингент флота на войну, и Марк Антоний к себе Клеопатру вызвал, имея в виду обвинить её в связях с врагами Цезаря, и тогда, как отлично показано, кстати говоря, очень документально, в пеплуме, в фильме Клеопатра, который был долгое время самый дорогой фильм в истории...
Д.Ю. 12 млн. баксов.
Клим Жуков. Да, по тем временам-то это же был вообще какой-то кошмар.
Д.Ю. Такой занудный фильм!
Клим Жуков. Занудный, но там в смысле богатства матчасти всё очень хорошо. Там она приехала фактически на авианосце гребном, украшенном золотом, с какими-то голыми бабами, музыкантами, амурами, нимфами...
Д.Ю. С блэкджеком и шлюхами.
Клим Жуков. С блэкджеком и шлюхами, и сказала Марку Антонию что-то вроде того, что меня заставили, готова понести любое наказание, делайте со мной, что хотите. И Марк Антоний сразу сказал...
Д.Ю. Оживился?
Клим Жуков. Сказал: «Я знаю несколько вариантов, чего с вами можно сделать» - и сделал, потому что Клеопатра, видимо, или какие-то её советники хорошо знали, что Антоний был страшный женолюб.
Д.Ю. Бабник.
Клим Жуков. Бабник, несмотря на наличие очень суровой законной супруги, он не против был что-нибудь этакое отчубучить. Ну и дальше, конечно, когда Клеопатра рассказывает в кино, что Цезарь мёртв, надо защищать Египет, ну как я сказал, там уже стояло 3 легиона, и Марку Антонию это не нужно было рассказывать, потому что как минимум клёпина статуя, раскрашенная золотом, в это время по приказу Цезаря уже стояла в храме Венеры-прародительницы, т.е. кое-что про Клёпу Марк Антоний знал без дополнительных пояснений, это 100%.
Но в конце концов Тоша от Клёпы получает по морде, и её рабыня сообщает, что руками трогать нельзя. Там: «Хорошие манеры для шлюхи!»
Д.Ю. «Ты кажешься непостоянным». – «Ты ошибаешься, я непоколебим, как жрец Сатурна. Иди ко мне». Тыдыщь! «Прикасаться не дозволено!» - «Хорошие манеры для шлюхи».
Клим Жуков. В общем, Клёпа покинула расположение Марка Антония, идёт по анфиладе, в анфиладе толпа просителей с какими-то пергаментами, свитками, все чего-то хотят. Ну конечно, взятки всучить в первую очередь хотят. Клёпа идёт по анфиладе, и тут видит за колонной Пуло, который со значением на неё смотрит.
Д.Ю. Сам немножко обалдел, да: вот так встреча!
Клим Жуков. Ну и она со значением на него тоже так – о! – глянула.
Д.Ю. Какие люди?!
Клим Жуков. Один из лучших моментов в серии, я считаю.
Д.Ю. Да! Ну беседа: «Если придутся раздвинуть ноги ради блага моей страны и семьи, я раздвину, но клиент платит вперёд». – «Твой сын будет жрать говно и подохнет, прежде чем я объявлю его законным». – «Вот видишь, ты непостоянен. Жаль, что не смогли договориться». Прекрасно, прекрасно – диалоги все!
Клим Жуков. Ну а тут до Тоши добираются просители, начинают ему жаловаться на ужасные беспорядки в городе, потому что Фульмана-то убили, авторитет среди бандитов пропал, торговля страдает.
Д.Ю. Место освободилось.
Клим Жуков. Да, бизнес страдает.
Д.Ю. «Эраст Фульман, конечно, не был Аполлоном, но при нём на Авентине был порядок, а теперь все банды города грызутся за контроль над холмом, каждый день насилие, каждый день безобразия. Это губит торговлю. Разве торговля не основа гражданской добродетели? Сколько протянет Рим, если торговля...?» - «Можешь идти». «Необходимо что-то делать в Авентином. Сами по себе банды не угомонятся».
Клим Жуков. Там пришёл Цицерон, тоже начал сверлить мозг Марку Антонию, в частности он его ещё грузит на тему выборов на следующий год, подаёт ему список, тот глядит...
Д.Ю. «Похоже, это список самых отпетых негодяев города». - «Очень смешно! Это список кандидатов на предстоящие выборы, составленный нашим дорогим Цезарем перед смертью. Поска нашёл его в бумагах Цезаря». – «Очередная счастливая находка? Удивляешь, Поска». – «Я хочу, чтобы ты одобрил список во имя единства и дружбы, и проч., и проч.» - «Не перебор? Кто поверит, что Цезарь выбрал таких мерзавцев?» - «Ты же не думаешь, что эти люди заплатили мне, чтобы я внёс их в список?» - «Ни в коем случае! Полагаю, они заплатили Поске». - «Так в чём проблема?» - «Моё одобрение бесполезно, народ подумает, что ты меня запугал» - ловка съехал, блин, молодец. «А разве не запугал?»
Клим Жуков. «Ну вообще-то не очень».
Д.Ю. «Не особо».
Клим Жуков. «Ты же не можешь меня убить».
Д.Ю. Да: «Сейчас ты не можешь себе позволить убить меня, я нужен, чтобы управлять сенатом». – «Сегодня нужен, а завтра нет». Пятёрка! «Вот завтра я и буду волноваться, а сегодня позволь исключить из списка самых отъявленных мерзавцев – тогда одобрю». – «Ну ладно, делай, как хочешь». «Как всегда, был рад тебя видеть». Сила, блин, вообще! Просто сила.
Клим Жуков. Тут, конечно, напоследок по поводу дел с ним решил посовещаться Поска, причём зашёл с самого главного: «А где мои комиссионные?» Он говорит: «Отстань от меня, греческий ворюга!» - сказал Марк Антоний и сбежал фактически.
Д.Ю. «Деньги, деньги – меня окружают сплошные стяжатели!»
Клим Жуков. И он, пробиваясь при помощи ликторов через топу просителей, доходит до той самой колонны в той самой анфиладе...
Д.Ю. Где притаился...
Клим Жуков....где его давно караулит Пуло. Пуло сообщает, что... Конечно, его Марк Антоний тут же узнал. Пуло сообщает, что с Вореном нехорошо, надо что-то делать.
Д.Ю. «Нужен совет на счёт Люция Ворена».
Клим Жуков. «А что с ним, рассказывай».
Д.Ю. «Он совсем плох, не знаю, что с ним делать». И Марк Антоний прибывает на хату к Ворену.
Клим Жуков. Лично!
Д.Ю. «Ворен, смирно!»
Клим Жуков. «Центурион Ворен!» Тот такой: «А... я».
Д.Ю. Бывший...
Клим Жуков. «Встать, когда я с тобой разговариваю!» Застроил он его зверски.
Д.Ю. Ну, военный.
Клим Жуков. Да, он его так по-военному застроил, воззвал, так сказать, к духу устава в душе. Ворен тут же подскочил, встал по стойке смирно, ну и говорит, что я не бросился на меч после смерти Цезаря просто потому, что я... мой владыка – это Дис, ну т.е. Аид...
Д.Ю. Вот тут прекрасный разбор: «Посмотри, б..., на себя!» - «Это траурные одежды,» - говорит Ворен. «Траурные? Причины для траура есть: Цезарь мёртв и фактически убил его ты. Смирно, б..., когда я с тобой говорю! Ты в курсе, что твоё имя опозорено навсегда?» - «Знаю». – «Знаю... Тогда почему ты до сих пор жив? Почему не исполнил свой долг и не вспорол живот?» - «Я бы с удовольствием, но мой владыка Дис, и он заберёт меня, когда пожелает. А сейчас он хочет, чтобы я страдал здесь, на земле». – «Ошибаешься, центурион, не Дис твой владыка, а я, силой священной клятвы под знамёнами 13-го легиона». – «Так точно!»
Клим Жуков. Пришёл в себя.
Д.Ю. Военные люди, приятно смотреть. Дальше голова...
Клим Жуков. Дис, кто не знает, это Аид, т.е. владыка подземного мира.
Д.Ю. Дальше голова.
Клим Жуков. Да, там валяется отрубленная голова, Марк Антоний поднимает и говорит...
Д.Ю. «Полагаю, это Эраст Фульман? А говорил – выкинул». – «Ну, она его успокаивает». – «Мало того, что ты дал погибнуть нашему великому отцу, так ещё и затеял войну на Авентине, которая грозит поглотить весь б...кий город. Итак, хочешь получить шанс на искупление, центурион?» - «Искупления нет». – «Искупление есть для всех, Люций, даже для тебя». Просто вот, я считаю, тут «оскаров» надо выдавать ящиками, просто ящиками.
Клим Жуков. «Лучший диалог первого плана», «...второго плана», «...третьего плана», «Лучшие шутки», «Лучшие идиотские шутки», «Лучшие пошлости» - всё отлично просто! Ну в частности дальше идёт опять разговор...
Д.Ю. «И что?» - «Что – что?» - «Египтянка – рассказывай...»
Клим Жуков....Атии с Марком Антонием: «А что египтянка?»
Д.Ю. «Не успели уйти жрецы, а она уже разделась. Пришлось позвать охрану, чтобы её от меня оттащили». – «Я серьёзно». – «Она скорбела, мрачная и официальная, как маленькая мышка». – «Клянёшься на камне Юпитера?» - «На п...де Юноны. Ничего интересного не было, она, правда, попросила меня официально признать её ублюдка сыном Цезаря». – «Какая наглость! Разумеется, ты отказал? Октавиан - единственный». – «Да-да, конечно, отказал, что вызвало реку царского нытья. Как ни крути, ужасный был денёк! Управлять этим городом не так весело, как я думал». Ну и тут же переходит к делу: «Тебя никогда не кусала мурена?» - «Вроде нет». Нашли друг друга!
Клим Жуков. Да-да-да. Такие подонки! Наступает вечерний ужин, появляется Клеопатра, вся прямо в шикарном одеянии, с великолепной свитой, ну и Атия так Антонию припомнила, говорит: «Да-да-да, всё, как ты и говорил: незаметная, как мышь». А она там прямо вся в шёлке, в парике, завитом в дреды, таком египетском.
Д.Ю. Ну там парик, наверное, да?
Клим Жуков. Да, конечно, это парик. Всех знакомит Клёпа с Цезарионом, говорит: «Вот, смотрите – вылитый отец», хотя, в общем-то, не вполне.
Д.Ю. Там сначала ещё гадина Сервилия пришла, т.е. там беседа с Сервилией омерзительной. «А во дворе я видел Тимона и его людей с ножами и топорами». – «И что?» - «Интересно, что они здесь делают?» - «Охраняют нас, что ещё?» Это Атия готовится. «Они здесь для того, чтобы похитить и убить Сервилию, когда она пойдёт с ужина». – «Что за чушь?!» Какая тонкая игра: что за чушь? «Перемирие закреплено жрецами, трогать её нельзя». – «Перемирие, жрецами? А ты думаешь, что этой суке не всё равно?» - «Мать, на кону гораздо больше, чем твоя жажда мести, политическая ситуация крайне нестабильна».
Клим Жуков. Это Октавиан.
Д.Ю. Октавиан молодец, да. «Её смерть вызовет недовольство в Республике». – «Да мне плевать!» - «Ведёшь себя, как ребёнок. Антоний-то знает?» Молодец! «Конечно, знает. Ладно, разумеется, нет, и не смей ему говорить». – «Извини, мать». – «Вот мелкий гадёныш!»
Клим Жуков. Всё испортил.
Д.Ю. Восторг души, можно закольцевать и смотреть непрерывно.
Клим Жуков. Да-да-да.
Д.Ю. «Где твоя паршивая египтянка? Пора подавать на стол. Я уже думаю отменить ужин». И тут...
Клим Жуков. Собственно, появляется Клёпа.
Д.Ю. Да. «Как ты и говорил, мелкая мышка».
Клим Жуков. Мелкая мышка, да. Антоний аж поперхнулся, её увидев: ого, ничего себе!
Д.Ю. Неплохо!
Клим Жуков. Этак приоделась.
Д.Ю. Да, ну Клёпа, пока зачитывают титулы: «Её Величество Клеопатра Филопатор, Владычица...»
Клим Жуков. «Ой, ладно...»
Д.Ю. «Прошу, не надо формальностей, будем вести себя, будто все мы равны» - как бы давая понять, что вы говно, а я тут это...
Клим Жуков. Ну она ж в самом деле лучше всех, потому что они-то все никакого отношения к монархии не имеют, а она имеет, она богиня, а они нет, поэтому чисто так по-демократически снизошла, говорит: «Оставьте эти формальности, будем считать, что мы все равны».
Д.Ю. «Она милая, как ты и говорил. Подойди, малыш. Это мой дорогой Цезарион, разве он не похож на своего благородного отца?». – «Невероятно!» Ну и Атия тут: «Совсем не похож».
Клим Жуков. Ну да, было бы странно, если бы он был по фильму похож на Цезаря.
Д.Ю. Но это вот действие переносится в домик...
Клим Жуков....еврея Тимона, к которому прибывает...
Д.Ю....брат Пумба!
Клим Жуков.... к которому прибывает брательник, который явно принадлежит к еврейским экстремистам.
Д.Ю. Террорюга!
Клим Жуков. И он не просто приехал в Рим, а что-то задумал, потому что он, видимо, из будущих секариев. Они сначала мило побеседовали, потом выяснилось, что он не просто так прибыл, а собирается ещё и брата подбить на что-то нехорошее. Ну а в это время Атия и Клёпа мило прощаются после ужина, Атия говорит на ушко Клеопатре: «Чтоб ты сдохла».
Д.Ю. Да-да: «Поцелуй меня». – «Чтоб ты сдохла, грязная потаскуха. Счастливого пути, Ваше величество».
Клим Жуков. Ну а опомнившийся Луций Ворен приступает...
Д.Ю. Не-не-не, там ещё этот, как его, Тимон беседует с братом.
Клим Жуков. Ну так я же это всё вместе объединил, что брат его подбивает на нехорошее, потому что так-то всё через одно идёт, кадры, я решил на каждом-то уж не останавливаться, потому что в общем там всё понятно. Брат пока ещё неважен на развитие сюжета, дальше будет важен, конечно, но пока просто подбивает Тимона на нехорошее.
Д.Ю. Брат кричит: «Как тут молчать, наши т.н. вожди (т.н. вожди!) лижут сандалии римским легионерам, фарисеи вообще...» - «Послушай, сейчас ты в Риме, в моём доме. Мне надо думать о жене и детях. Держи это говно при себе, понял?» - «Понял». – «Вот и хорошо». А тем временем идут пытки: «Макай! Вынимай!» - кого-то топят и яростно идёт делёжка территории. Так-так?
Клим Жуков. Так Луций Ворен-то приступает к хитрому плану Антония – ХПА по усмирению Авентина. На Авентин заслали жрецов Конкордии, которые объявили священное перемирие. Все бандиты с удивлением смотрят, что это такое?
Д.Ю. «Что это за х...ня?» - «Не знаю». – «Кто созвал на переговоры?» - «Никто не знает». – «Жрец должен знать». – «Нельзя говорить со жрецом Конкордии». – «Почему?» - «Да потому что нельзя, дикарь ох...евший! Эти мне чужестранцы...» Молодцы. Выступает Ворен.
Клим Жуков. Я, кстати говоря, даже не очень знаю, а вот это такой у них в самом деле обычай был или это для фильма специально придумали? Для меня это осталось загадкой, я что-то читал-читал-читал... Ну понятно, что Конкордия – богиня согласия, которая являлась покровителем брачных уз. Там было много покровителей брачных уз, но эта конкретно отвечала за взаимодействие мужа и жены, чтобы они не ссорились. А так-то её можно было применять? Не знаю. Но сделано здорово: появляется жрец со статуей Конкордии, и все тут же немедленно притухают – перемирие, всё.
Д.Ю. «Консул Марк Антоний объявляет вашу борьбу за контроль над Авентином...»
Клим Жуков. Это Ворен собрал всех в бывшей штаб-квартире Эраста Фульмана и зачитывает им некие условия.
Д.Ю. «...объявляет вашу борьбу за контроль над Авентином законченной, всё насилие должно прекратиться». Но авторитетные люди отвечают: «Пусть объявляет что угодно, это ничего не изменит». – «Как убийца Эраста Фульмана я объявляю себя главной коллегии Авентина по праву законного трофея. Теперь Авентин мой». – «Так нельзя!» - «Вот он я». Красота! «Ты можешь забрать нору этой старой крысы, но у тебя нет людей – они все убиты или сбежали». – «А я найду людей, в Риме полно преступного сброда. Может, заберу ваших». Хороший заход. «Братья, помните о Конкордии» - все уже повскакали...
Клим Жуков. С ножами.
Д.Ю. Да. «Мы всё о тебе знаем, Люций Ворен, ты человек серьёзный, мы уважаем тебя, но и ты прояви уважение к нам». – «Не могу, но я могу вам заплатить: как только порядок будет восстановлен, все коллегии получат месячное вознаграждение в размере 5 тысяч динариев напрямую от консула Марка Антония и под моим надзором. Взамен он ожидает, что вы вернётесь к своим незаконным деяниям и откажетесь от того, что может помешать торговле или политике». – «Что-то ещё?» - «Разумеется, при возникновении гражданского конфликта вы и ваши люди будете призваны для защиты прав консула. Я требую от вас признания и принятия этих условий». – «5 тысяч динариев – неплохо! Деньгами или зерном?» - «Как пожелаете». – «Вы что, бабы – стоило рыжему псу гавкнуть, и вы сразу покорились?» - «Как тебя зовут?» - «Гай Игний Ацербион, глава Аппийской коллегии. Скажи зачем разумным уважаемым людям, вроде нас, вести дела с нищим и проклятым зверем, вроде тебя?» - отличный заход! «Гай Игний Ацербион, ты задал справедливый вопрос. Те из вас, кто не захочет вести дела со мной, станут моими врагами». – «И что?» - «Они умрут гораздо раньше, чем думают». – «Спокойно, помните о священной Конкордии, никаких угроз».
Клим Жуков. Ну и тут Ворен взял статую Конкордии, расхреначил её об угол и всем сообщил...
Д.Ю. Вот эта замечательная тирада: «Я сын Аида, е...л я вашу Конкордию в жопу! Конец перемирия». Ну и тут же вопрос: «Ацербион, будешь вести дела со мной?»
Клим Жуков. Все, слегка охренев, сказали, что...
Д.Ю. «Придётся».
Клим Жуков....если вы так подходите к вопросу, то, конечно, будем.
Д.Ю. Зажёг!
Клим Жуков. Зажёг-зажёг! Ну вообще, конечно, вот опять же, я не знаю, имело ли место хоть что-нибудь подобное. Понятно, что вся сцена эта выдумка, это естественно, тут даже не надо ни о чём особенно – не очень понятно, имело ли место вот такое проявление преступного элемента на улицах Рима. Понятно, что в Риме всё было понятно с преступностью, в т.ч. хорошо организованной преступностью, но чтобы из-за убийства одного, одного – подчёркиваю – авторитета чтобы так все передрались, ну такого быть не могло, конечно. Тем более, что самым главным авторитетом там был, естественно, консул, потому что уж чего-чего, а если бы бандиты начали вот так буянить на улицах, ну там поставили бы 2 когорты солдат, они бы просто перерезали лишних буянящих людей. Скорее всего, это именно так бы и сложилось.
Д.Ю. Потому что так нельзя, хулиганить дисциплину – это недопустимо. А постольку поскольку все всех знают абсолютно, понятно, кого наказывать, кого карать. Ну сначала увещевания, естественно: прекратите, придите в себя, ну а если не можете – мы поможем.
Клим Жуков. Там тем более было всё-таки очень много народу но не настолько много, чтобы эти люди могли просто пропасть: вот нас нет. Это же всё, повторяюсь, трибы, т.е. вот квартал Гая Игния Ацербиона...
Д.Ю. Многим непонятно: триба – это племя по-русски.
Клим Жуков. Племя. Оттуда выходят люди, которые кого-то зарезали, окружающие, которые, естественно, из других триб и покрывать его не обязаны, скажут: так это, он оттуда ходит...
Д.Ю. Тут мы можем кое-что переподелить после того, как их накажут.
Клим Жуков. Вот, зайдут к Гаю Игнию Ацербиону, кто-нибудь из родственников под угрозой немедленной физической расправы немедленно расколется о том, что да, из наших родственников ходили эти-эти, а вот вы знаете, из соседних триб – оттуда и оттуда – тоже ходили на безобразия. Там всё будет понятно очень быстро. Самое страшное насилие, которое творилось в Риме, творилось верховной властью, естественно, никакими не бандитами. Тем более, что в фильме это правильно сказано, что если это вредит торговле, это недопустимо решительно, и это бы и не допустили.
Д.Ю. Не, ну есть какие-то закоулки, в которых вы можете себя проявить, ну тогда наркоторговли-то не было и запретов, но есть другие.
Клим Жуков. Вот подделка вина, например, уличные грабежи. Как раз где-то вот к этому времени отделили законодательно кражу от грабежа, раньше это всё было одно и то же – отъём имущества, а вот тут это насильственный отъём имущества, его как раз в римском праве как раз где-то примерно к этому времени уже точно выделяли, как нечто самостоятельное. Если учесть, какое количество замков со следами взлома находят в археологических слоях Древней Италии, с кражами там тоже был полный порядок.
Д.Ю. Запирайте этажи, нынче будут грабежи, да?
Клим Жуков. Опять же, фальшивомонетничество, ну в общем, проявить-то себя было где. Но если эти безобразия могли поставить под угрозу обеспечение торговли города, ну их там жизни бы осталось на неделю приблизительно, если бы они не успели сбежать, конечно. Тем более, что вокруг там происходили такие события, что я думаю, что все эти бандиты, которые были, сидели...
Д.Ю. Как мышь под веником.
Клим Жуков....прижав уши, и смотрели, что будет дальше.
Д.Ю. Ну это не сейчас, когда торжество законности, ну по сравнению с тем, что было тогда, и можно в каком-то уголке борзеть. Тогда борзели совсем другие граждане, а уголок был гораздо меньше.
Клим Жуков. Не, там можно было борзеть, но для этого нужно было быть на границе империи, например, пиратом. Вот пираты борзели адски, их пришлось усмирять жесточайше, правда, к тому времени с ними уже расправились, но тем не менее, вот, это фронтир на границе с воюющими государствами, т.е. там полно дезертиров, полно оружия, полно, скажем так, ресурсов, которые можно ограбить или просто подмять под себя, например, какие-то земли для того, чтобы получать с них доход незаконно, полно баз, которые можно использовать в качестве временных или постоянных убежищ и где складировать награбленное. Это вот натурально фронтир, там были пираты, они доставляли огромные проблемы, но, извините, в самом городе страшнее, повторяюсь, этих самых консулов и сенаторов никого не было, потому что любой сенатор – это был уголовный авторитет больше, чем Эраст Фульман, которого показали в кино, ну не знаю – раз в 500, наверное, потом что он за собой и армию мог подтянуть, и городские правоохранительные органы, которые какие-никакие, а имели место, тоже мог подтянуть, и расправу мог учинить, в общем-то так, это после Суллы все точно знали, как это может произойти.
Д.Ю. Когда дома можно было красить кровью, да.
Клим Жуков. Да. Там единственное, конечно, с чем они никак не могли справиться, это с ещё более авторитетным и страшным зверем, который был в Риме – это римская толпа. Но толпу что в полмиллиона, что в миллион человек, контролировать невозможно никакими преступными элементами, её невозможно ни организовать, ни поднять на какой-то бунт – она сама поднимается на бунт, это же стихия. Но в общем, как бы то ни было, в кино хитрый план Антония в исполнении Люция Ворена сработал на 5 баллов и показан был отлично, просто замечательно.
Ну а в это время в домике у Атии Атия грузит Антония на тему Клеопатры, что вот как ты можешь вот так себя вести, ну а Октавий опять требует бабла, и вообще очень напряжённо у них получается диалог на троих, это триалог, наверное, за столиком, где они обычно принимают еду в узком семейном кругу. Антоний в конце концов вспылил и сообщил Октавию, что вообще... Да, Октавий сказал, что он нанял адвоката, понимая, что так просто ему денег не вернуть, если действовать законным путём, а Антоний сказал: «Твой адвокат может вставить себе в жопу свечку и устроиться поудобнее – ты вообще ни медяка не получишь, просто вот ничего не получишь».
Ну это у нас таким образом обозначена точка начала открытого конфликта с Марком Антонием. На самом деле всё было немножко не так, потому что после смерти Цезаря Октавий и его 2 друга, Агриппа и Меценат, вернулись из современной Албании, где находились вместе с верными Цезарю войсками, где, собственно говоря, судя по всему, по мнению очень многих исследователей, Гай Октавий должен был готовиться к принятию должности магистра конницы. Т.е. когда Лепид должен был сложить с себя эти полномочия, то на следующий год этим самым магистром конницы должен был быть назначен Октавиан, и он там, видимо, какое-то обучение проходил, знакомился с войсками, ну тем более как раз уже подходящий возраст, уже нужно было заниматься политикой, для чего нужно было понимать, что в армии происходит. Ну и вот понимая, что вот прямо сейчас в Италии не совсем спокойная обстановка, к этому времени завещание Цезаря уже было готово, потому что оно было готово в 45-ом году, а речь про 44-ый, Цезарь своего приёмного сына из Италии высылает, чтобы вдруг его какой-нибудь отдачей не зацепило – мало ли что. Ну и плюс чтобы входил в курс дела, готовился к должности. Но тут Цезаря убили, поэтому Лепид остался магистром конницы, Октавий не получил никакой должности и, как мы говорили, разбирая прошлую серию, вернулся в Италию без войск, зато куда он вернулся – к Цицерону он вернулся, потому что, как мы знаем из всех без исключения исторических источников с того времени, главным союзником Октавиана был Цицерон, который терпеть не мог Антония, это там как раз правильно показано, правда, у них в очередной раз до открытой ссоры дошло позже, но тем не менее это был его политический противник, и он думал, что он молодого человека будет полностью контролировать, дурачок.
Д.Ю. Наивный.
Клим Жуков. А Цицерон был настолько уважаемый человек, особенно после того, как уже Цезарь сказал, что ладно, ты такой замечательный, что не будем тебя даже наказывать никак вообще, оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим этим самым – говорильщиком. Он имел в самом деле гигантский авторитет, к нему прислушивались, он мог зажечь людей – неважно, будь то толпа, будь то люди в сенате, будь то всадническое сословие. В любом случае это был ценнейший кадр, и это был один из самых опытных, конечно, политиков на тот момент. Видимо, именно Цицерон посоветовал Октавиану временно не предпринимать силовых действий, просто подождать, что сделает Антоний. А Антоний, во-первых, расправой показательной над Лжемарием – вот, кстати говоря, к вопросу о том, что бы сделали с преступным элементом в Риме, вот именно это бы и сделали – показательной расправой над Лжемарием, постоянными требованиями денег ото всех, от кого только можно, он у всех требовал денег, и тем, что он отказывался передать – опять же, об этом все были в курсе – передать наследство Цезаря законному наследнику, который был объявлен перед всем Римом, он настроил против себя массу людей. В частности, он настроил, самое главное, против себя собственные войска, и он был вынужден прибегнуть, ну как говорят, к децимации – я думаю, не к децимации, а просто к массовым репрессиям: в верных себе легионах, говорят, казнил до 300 человек командного состава и легионеров, которые бузили.
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. Опять же, мы не знаем, точно ли 300, но, видимо, какая-то такая сумма была серьёзная, потому что в войсках, даже в его собственных войсках, его как-то перестали прямо вот любить-любить. Ну а поняв, что, во-первых, время пришло, а во-вторых, что всё-таки денег законным путём он точно не получит, а повторяюсь, речь шла об очень серьёзном куше, Октавиан уехал из Рима, уехал в Арреций, почему в Арреций – потому что это была родина Гая Цильния Мецената, там он происходил из очень влиятельного рода, там можно было хорошо забазироваться, там было большое доверие как нему. И он стал собирать собственные войска, потихоньку перевозить их с Балкан, а что самое главное – засылать эмиссаров в войска, верные Марку Антонию. Это была гигантская спецоперация, т.е. туда посылались ветераны, которые могли проканать за своих в стройных рядах, потому что понятно: кого попало туда не пошлёшь, там сразу будет понятно, что сандалии носить не умеет, платок повязывает неправильно, и вообще кто это? Стал засылать ветеранов Цезаря в легионы Марка Антония, и на какой-то момент от него ушли сразу 2 легиона Марка Антония, они перешли к Гаю Октавию. Всё, конечно, это закончилось известной Мутинской войной, пока до этого ещё далеко, но ни про какого адвоката там речи не было, они даже не встречались в этот момент, это были политические соперники на разных полюсах сил. Во-первых, самое страшное во всём этом – что полюсов силы было не два, это не были Гай Октавиан и Марк Антоний, это был Марк Антоний с одной стороны, Октавиан с другой, непонятно, с кем будет Лепид, потому что про него... в фильме он показан каким-то непонятным...
Д.Ю. Слабовато, да.
Клим Жуков....каким-то болваном, на самом деле это был один из влиятельнейших людей в Риме, который рулил там третью, наверное, всей италийской политики, как минимум. Вот он в это время сидел на севере в Цизальпинской Галлии и смотрел внимательно, на чьей стороне выступить, и собственно говоря, вот на чьей бы он стороне выступил, тот бы и победил с большой долей вероятности. Ну пока он выжидал, на границах империи, прошу прощения, ещё сохранялись вполне себе оптиматы, там ещё был жив один из сыновей Помпея, Секст, если я не ошибаюсь, во-первых, был Брут, был Кассий, которые держали под собой вполне конкретные провинции и тоже собирали силы для того, чтобы рвануть в Италию и привести её к покорности. Т.е. все хотели в Рим, не отделиться сепаратно, а наоборот сбежаться в Рим все хотели, и это всё завязалось в такой чудовищный клубок, просто чудовищный, что нужно было быть, во-первых, а) очень грамотным человеком, вообще просто понимать, что происходит, чтобы между всеми этими подводными камнями вырулить, ну и конечно, идеально знать римскую политику, просто идеально знать, как нужно действовать, в какой момент, и конечно, это только Октавиан смог сделать, потому что он пришёл в Рим с войсками, но не стал там задерживаться, он покинул Рим, видимо, как раз послушавшись Цицерона, чтобы не было шансов признать его мятежником. А вот Марк Антоний, собрав верные войска, пришёл в Рим, ну и сенат в очередной раз признал его мятежником. А т.к. к этому времени уже были выбраны 2 консула в свою очередь, это знаменитый Гиртий и Панса, то у Марка Антония в данный момент времени всё сложилось не очень хорошо, но об этом там дальше будет. Потому что в фильме человек-газета говорит о том, что в исполнении воли отца Республики Гая Юлия Цезаря его законный наследник Гай Юлий Цезарь Октавиан раздаст всем гражданам по 300 сестерциев. И тут же следующим кадром прибегает рабыня Атии к ней в спальню, шепчет на ухо, Атия просто в ужасе, прибегает уже в спальню к сыну: «Что ты наделал?!» - «А что я наделал?» - «Ты собрался раздавать деньги нищим?!» - «Что, уже так поздно, я проспал?» Ну, становится понятно, что мальчик не вполне шутит. Тут же прибегает Антоний, который немедленно впадает в ярость, тоже кричит: «Что ты такое вообще собираешься делать?» Атия успокаивает Антония, говоря, что у него же нет денег, что он будет раздавать-то, это же просто блажь мальчишки. Он говорит: «Я не мальчишка, я наследник Цезаря, а также наследник всего его достояния – под это дело я взял кредит».
Д.Ю. «По закону деньги мои, на этом основании я смог взять взаймы». – «Взаймы?» - «Взаймы». – «И сколько ты занял?» - «По большому счёту, немного». – «Сколько?!» - «3 миллиона сестерциев». – «П...да Юноны, ах ты глупый, глупый мальчишка!» - «Глупый мелкий говнюк!» - «Шлюха ё...ная!»
Клим Жуков. Сообщил Октавий маме.
Д.Ю. Маме, да. «Проси прощения!»
Клим Жуков. После чего Антоний немедленно перепрыгнул через кровать и принялся его бить, потом получил какой-то шкатулкой по морде от Октавия, пошла кровь, и он принялся его душить. Душил его, душил, душил-душил, его еле оттащили фактически.
Д.Ю. Да, убил бы.
Клим Жуков. После чего в фильме начинается уже открытый конфликт...
Д.Ю. Я бы ещё чуть-чуть назад вернулся: когда возле забора при входе в домик бьют трое одного, и выбежавший слуга: «Ну-ка прекратите, пошли вон отсюда!» - «Спасибо, господин. Прошу, господин, мне нужна работа, любая. Я вам отсосу». – «Проходите».
Клим Жуков. «У нас нет никакой работы».
Д.Ю. Такое – операция по внедрению успешно прошла.
Клим Жуков.... да? Какие перспективы!
Д.Ю. А тут приходит вербоваться шлюха.
Клим Жуков. Да, Пуло набирает бойцов и вообще личный состав в новую банду.
Д.Ю. «Вступай в нашу шайку, Пендальф».
Клим Жуков. Приходит негритянская шлюха Гея, которая собирается устроиться на работу и устраивается. Потом она сыграет самую негативную роль в фильме. И тут же появляется легионер Маский, герой выселения ветеранов Цезаря непонятно куда.
Д.Ю. В Полонию.
Клим Жуков. В Полонию, в Венгрию фактически. В это время Маский в фильме порастратился и пришёл наниматься к некоему Люцию Ворену.
Д.Ю. «Брат Маский!» - «Пулон, собака, ты ещё жив?!» - «Решил присоединиться?» - «Слышал, вы нанимаете? Деревня мне не особо нравится». – «Я думал, ты хорошо устроился: хозяйство, всё такое...» Проигрался по полной, всё бабло уже спущено, всё, что непосильной службой нажито. «Да вообще мне деревня не особо нравится». – «Хорошенько подумай, брат, мы вступили на тёмный путь, неизвестно, куда он приведёт». – «Все дороги ведут в одно место». – «Это верно, рад, что ты с нами. Пойдём, поздороваешься с Вореном, порадуешь старого говнюка». – «Это что, правда насчёт жены и детей?» - «Правда, но об этом, б...ть, ни слова».
Клим Жуков. Короче, Маския тоже принимают в тройку.
Д.Ю. В шайку.
Клим Жуков. А Цицерон и Сервилия в это время в домике у Сервилии планируют свержение Марка Антония.
Д.Ю. Отличные всё-таки цитаты: «Это не армия, брат, мы здесь с сутенёрами, убийцами и ворьём. Ты готов пасть так низко?» - «Да я шёл пешком из Капуи и спал в канавах». Цирк, блин! Молодцы! Так-так?
Клим Жуков. Да. Но собственно, не то, чтобы Цицерон и Сервилия планируют свержение Марка Антония – это Сервилия уговаривает Цицерона, что пора свергать Марка Антония, потому что сторонники Цезаря сделали лучшее, что они могли сделать – передрались друг с другом, а значит, нужно срочно свергнуть Марка Антония и срочно призвать её сына Брута, чтобы он спас Республику. А Цицерон говорит: «Мальчик не доставит Антонию проблем, он же его просто сожрёт».
Д.Ю. «Цезарь не просто так выбрал мальчика, он тебя удивит». – «Будем надеяться».
Клим Жуков. Ну конечно, Цицерон не мог даже приблизительно сказать ничего подобного, нужно просто почитать его письма – он точно знал, что ставить нужно на Октавиана, и он на него поставил. В это время он писал замечательные ругательные письма против Марка Антония, которые были названы филиппики, потом ему это Антоний припомнит, но в этот момент Октавиан называл Цицерона чуть ли не папенькой и всячески пользовался его красноречием, которым он тиранил в сенате Марка Антония. Т.е. Цицерон однозначно сделал ставку на Октавиана, а не на выжидательную политику, когда он бы ждал, как Марк Антоний якобы сожрёт Октавиана. Нет, ничего подобного, хотя Марк Антоний был заметно старше, ему там уже было к 40-ка, когда он встретил Клеопатру, кажется, ему был 41, как мне. Клеопатре, кстати, было 28, когда они встретились.
Д.Ю. В самом соку!
Клим Жуков. Да, ну по античным меркам уже такая взрослая, прямо скажем, взрослая дама. В общем, вот это они, конечно, придумали. Но конечно, Сервилия зато страшно взбесилась, когда выяснилось, что Брута приглашать слишком рано. «Это передай Бруту, - говорит Цицерон, - что я, нет, не я – что его друзья в Риме будут ждать его возвращения».
Д.Ю. «С нетерпением ждут с ним встречи где-то в ближайшем будущем». «Я передам,» - говорит Сервилия, ну а дальше...
Клим Жуков. Октавиан покидает...
Д.Ю. Пишет письмо.
Клим Жуков. Пишет письмо на деревню маменьке.
Д.Ю. «Дорогая матушка, пишу, чтобы попрощаться. Очень жаль, что ты поступила именно так, надеюсь, со временем ты осознаешь всю серьёзность своей ошибки. Не сомневайся – я намерен продолжать политическую карьеру. За мою безопасность не беспокойся, я еду на юг в компанию, где буду жить у моего друга Агриппы, который там хорошо обустроился. Твой почтительный сын Октавиан».
Клим Жуков. Вот он опять же, конечно, Агриппа, конечно, это хорошо, Марк Агриппа, ну а где Меценат, он там появляется слишком...гораздо позже. И собственно говоря, это письмо – это последнее, если я не ошибаюсь, появление в сериале замечательного этого молодого человека, который играл молодого Октавиана, потому что потом он сильно ухудшится. Он даже вообще и не похож.
Д.Ю. Ну он хороший, там если присмотреться, он хороший, т.е. там опять-таки любимый приём, отработанный ими ещё в «Сопрано», где все постоянно в полутёмных помещениях и полрожи освещено, а половина в темноте. Напоминает Булгакова, где там и тут... как там звали этого мента проклятого, который с Понтием Пилатом беседовал?
Клим Жуков. Каиафа? Первосвященник был Каиафа.
Д.Ю. Нет, там оперуполномоченный при нём был: «И тут ему показалось, что из темноты на него смотрят 2 глаза – один человечий, а другой волчий». Т.е. когда пол-лица в темноте, это с точки зрения главного оператора Алика Сахарова отображает, так сказать, двойственность натуры. Но как-то вот сама по себе замена актёра странная, т.е. ко второму сезону мальчонка вроде подрос, и на мой взгляд... Может, заболел, или что там?
Клим Жуков. Да Бог его знает, ну просто как: он на взрослого-то Гая Октавия был вообще не похож, просто, видимо, какой-нибудь консультант или кто-то ещё намекнул, что ему уже было много лет, потому что тут-то ему лет 14-15 максимум. Ну как-то всё равно: вот только что был вот такой, с кудрявой головой, потом вдруг вымахал в такого тощего жлоба вообще без кудряшек, т.е. совершенно. Как это у вас так получилось?
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. Он всё время набриолиненный у вас дальше в кино ходит, или что? Почему у него кудряшек нет, у него же были? Ну просто вот не похож на повзрослевшего самого себя. Ну вот какая-то замена актёра была. Да и играет он, прямо скажем, всё-таки слабже, чем мальчонка, ну или его так прописали слабже, я уж не знаю.
Д.Ю. Bad action is bad direction.
Клим Жуков. На мой взгляд, не угадали они, всё-таки один из центральных персонажей. Ну там, конечно, он ходит с каменной рожей всё время, как, в общем-то, и положено.
Д.Ю. Ну, по сценарию подличает отлично.
Клим Жуков. И подличает, да, оказывается слегка извращенец в итоге.
Д.Ю. Да. Это мы забегаем вперёд.
Клим Жуков. Да-да-да. Ну а серия заканчивается тем, что дети Ворена уныло едут в лагерь рабов, в котором они просто непонятно, как оказались, вообще, потому что, повторюсь, Эраст Фульман их никуда продать бы не смог, потому что это римские граждане. Ну вот против всех законов он мог бы попытаться мелкого мальчонку продать, потому что непонятно, кто, он говорить не умеет, но сестра бы всем сообщила: «Подождите, я римский гражданин».
Д.Ю. Придите в себя, да.
Клим Жуков. «Вот 2 мальчика – римские граждане, вы что себе позволяете?» Их бы вот сразу, тех, кто попытался их купить, немедленно доставили в ближайший околоток к вигилам...
Д.Ю. Лишили лицензии на работорговлю и, возможно, наказали.
Клим Жуков. Я тебе говорю: те, кто пытались их купить, они бы сами их отвезли куда надо, потому что это же тоже были римские граждане. Поэтому эта вся история просто вот высосана из пальца, её просто быть не могло. Либо, скорее, раз Фульман в самом деле шлёпнул, ну тогда бы сразу половина сюжетных линий фильма была бы отрезана, ну которые будут дальше. Но... заход дурацкий, но вот в фильме сделано так.
Д.Ю. С нетерпением ждём продолжения.
Клим Жуков. Хорошо.
Д.Ю. Тоже очень хорошая серия, очень, просто вот восторг души. Молодцы! А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
